Ширли Джексон «Лотерея»

Рассказ «Лотерея» Ширли Джексон принято считать родоначальником поджанра folk horror — рассказов с мрачностью, мистикой, пугающим миром обыденности. Это самый упоминаемый рассказ с фигнальным твистом на тематических англоязычных ресурсах. Чуть реже упоминают «Случай на мосту через Совиный ручей» Бирса и «Дары волхвов» О. Генри. Всех их изучают в штатовской средней и старшей школе, поэтому и известны каждому американцу и поэтому рекомендуют в первую очередь, когда кто-то просит «чего бы почитать с ударным финалом«. После опубликования в 1948 году «Лотерея» вызвала большой скандал. Сейчас же, когда перечитано множество всего, финал почти не удивляет. Но раасказ хорош, этого не отнять.

Решил узнать, какой перевод лучше всего. Нашел пять, упомянутых на этой странице.

1) Перевод Ольги Варшавер. 2) Перевод Василия Дорогокупли 3) Перевод Вадима Эрлихмана 4) Перевод Сергея Шкарупо (доступен в библиотеке Мошкова) 5) Перевод Кирилла Деева (доступен на Самиздате). Попросил ChatGPT найти оригинал и сравнить эти пять переводов.

Выводы ChatGPT:

Перевод 1: перевод «с уклоном в художественную интерпретацию». Переводчик явно стремится оживить, добавить красок и действия. Получается ярко, но это не точная Джексон — это почти сценарий фильма по мотивам.

Перевод 2: это «литературный» перевод. В начале — аккуратный, почти учебниковый. В конце — драматический всплеск. Переводчик явно хотел не просто передать текст, а создать эмоциональный удар.

Переводы 3 и 4 оказались полность идентичны. Возможно Вадим Эрлихман и Сергей Шкарупо — это один и тот же человек. Перевод Сергея появился в сети раньше на несколько лет. Вывод ИИ: это «подстрочник». Переводчик явно держался ближе к тексту, не украшал, но и не сделал плавным. В результате есть документальность, но нет художественной силы.

Перевод 5: это «сбалансированный» перевод. Не такой сухой, как 3–4, но и не перегруженный, как 1–2. Самый близкий по духу к оригинальной Джексон: простота, холод, прямая сила текста.

Общее распределение:

Художественный, эмоциональный, но далекий от оригинала: Вариант 1.

Литературный, с кульминационным «надрывом»: Вариант 2.

Сухой подстрочник, близко по фактам, но без стиля: Варианты 3–4.

Оптимальный баланс точности и читаемости: Вариант 5.

Послушал я ИИ и выбрал вариант 1 переводчицы Ольги Варшавер. Как самый художественный и красивый.

Ниже примеры первых двух предложений. Можете не соглашаться со мнои и ИИ и выбрать свой вариант.:

Оригинал: The morning of June 27th was clear and sunny, with the fresh warmth of a full-summer day; the flowers were blossoming profusely and the grass was richly green. The people of the village began to gather in the square, between the post office and the bank, around ten o’clock;

1) Утро выдалось ясным и солнечным, предвещая погожий, на переломе лета, день; в изумрудной траве сладко пахли цветы. К десяти часам жители поселка потянулись на пятачок между банком и почтой;

2) Утро 27 июня выдалось безоблачным, свежим и теплым, каким оно и должно быть в самый разгар лета; благоухали цветы, сочно зеленела трава. Ближе к десяти часам люди стали собираться на площади между почтовой конторой и банком.

3-4) Утро 27-го июня стояло ясным и солнечным. Лето было в самом разгаре, все цвело, трава ярко зеленела. Около десяти часов деревенские жители начали собираться на площади между почтой и банком.

5) Утро 27 июня выдалось ясным и солнечным, обещавшим жаркий летний день. На газонах цвели цветы и зеленела трава. Жители деревни начали собираться на площади между зданием почты и банком.

Дополню свой предыдущий отзыв. Вынесу отдельным комментарием, так как считаю важным. Чтоб не потерялся в тонне предыдущего текста.

Я думаю, что не будет спойлером, что в рассказе «Лотерея» происходит лотерея). А где лотерея там тянут жребий. Чтоб никого не пропустить, это делают по алфавиту. Ни для кого не секрет, что английский и русский алфавит отличаются. Английская фамилия Кларк в русском языке будет находиться в середине алфавитного списка, а на языке оригинала Clark будет где-то в самом начале. Фамилия Занини в русском опять же в середине списка, а Zanini в английском списке будет последней. Никто из переводчиков рассказа «Лотерея» этого не уловил. Даже опытнейший Василий Дорогокупля. КРОМЕ Ольги Варшавер. У неё переведено с учётом этих нюансов. Правда ей немного пришлось изменить фамилии — из Кларка она сделала Гларка, из Занини — Янини. Но зато всё в её переводе укладывается в логику происходящего. Так что у читателя нет вариантов — на русском только один нормальный перевод. Ольги Варшавер.

Аллегорический рассказ о варварстве и гуманизме. Разгадать механику сюжета не так сложно, но упреки в предсказуемости здесь, на мой взгляд, неуместны. Не для того написана история, чтобы удивить или ошеломить, но для того, чтобы задуматься. О людях и об обществе, в котором мы живем.

Считаю рассказ достойным рекомендации к прочтению.

и всё таки Ширли Джексон — мастер психологического рассказа. Лотерея, казалось бы, ну что тут такого... народ спокойно собрался, вытащил билеты. кому то не повезло, ну ничего, старик Уолсон играет вообще в 77-й раз!!

страх, страх перед теми, кто тебя окружает.. и полетели камни.

Завершающий рассказ в сборнике, именной... И, да, весьма впечатляющий.

Вовсе не ужасом происходящего, а всего-то его обыденностью. Начинается то он весело, как «Groundhog Day», как праздник, главное локальное событие года. Мало ли какие обычаи бывают в маленьких городках, правда? И то верно...

Но вот что скрывается за этим праздником, и в чём тайна зловещего чёрного ящика?...

Но страх не в нём. А в том, что кровавый обычай забивания камнями рассматривается как часть обычной жизни, и жутка смерть вовсе не трагедия для этих людей. Это просто обычный эпизод, и в нём нет ничего необычного, ничего пугающего... «Давайте покончим с этим поскорее» — и всё, никаких вопросов, а потом — никаких сожалений.

В этом и есть весь ужас, что эти мирные, щебечущие на площади люди могут абсолютно спокойно и без тени сомнения уничтожить другого.

Классный рассказ. Буквально напряжение с первых страниц и замечательный психологичный финал, от которого мурашки идут по коже. Не знаю уж, что это за придуманная автором религия, которая управляла десятилетиями стольким количеством народа, но получилось действительно страшно и правдоподобно!

Ширли Джексон — мэтр психологического саспенса, этот рассказ был первым, что я прочитала у нее. Первую страницу думала: ой, как хорошо, лотерея, радость то какая! Потом: да не, что-то тут не так, а к концу уже и дочитывать как-то не хотелось, но тут рассказ кончился.

«О, ужас!»

Жители американского городка собрались на ежегодную лотерею. Как и касательно любой другой почтенной традиции, отношение к ней варьируется в зависимости от возраста: старик не может представить без неё жизнь общины, молодняк относится более скептически, без благоговения: потрёпанную временем ритуальную чёрную коробку для перемешивания лотерейных бумажек никак не удосужатся заменить, а после лотереи кладут куда попало, организовывает же мероприятие вызывающий у горожан жалость недотёпа, застрявший в несчастливом бездетном браке.

Недостатком продолжительного знакомство с фантастическими новеллами является то, что концовка в таком рассказе как «Лотерея» читается безотказно, и, вследствие этого, начинает восприниматься не как угрюмый приговор человеческой природе, слепой к бесчеловечности устоявшихся общественных традиций, а чисто формальное следование законам жанра «перевёртыша».

Но стоит отделаться от этого впечатления, сложно не признать, что рассказ удачен. Узнаваемый образ американского городка придаёт аллегории веса, напряжение удачно сохраняется на всём протяжении текста. Ширли Джексон делает интересное предположение: не страшнее ли, если общество выбирает козла отпущения не под властью фанатизма, ненависти и прочих сильных чувств, а повинуясь одной лишь силе привычки? Время лечит раны, помогает переживать, пусть и гораздо медленнее, исторические травмы, но что толку, если в самые спокойные времена найдутся те, кто не будет видеть ничего зазорного в том, чтобы приютить на несколько лет чёрную коробку в сарае – даром, что это фактически орудие убийства.

Облюбованная многими авторами ужастиков тема о «необычных» традициях в маленьких городках и деревеньках. Никто уже и не помнит, с чего все началось, многие детали стерлись из памяти, что-то было упрощено, что-то осовременено, но СУТЬ ритуала, конечно же, должна оставаться неизменной!

Имеем рассказ-страшилку о том, на какие безумства готовы пойти слепо верящие во что-то люди. Почти с самого начала становится понятно, что призом в лотерее будет отнюдь не «А-А-А-АВТОМОБИЛЬ!!!!!», но такого финала все-таки не ожидаешь.

Очень необычная вещь, ни на что не похожая. Может и не понравиться, но запомнится точно.

Вот как неожиданно бывает. Оказывается идею лотереи «Голодных игр» Джексон придумала на 60 лет раньше, чем сама Коллинз. Но новая Коллинзовская модель меркнет в сравнении со «старой» по ужасу воплощения. Вот Коллинз разочаровала, так разочаровала и не только 2 и 3 книгой ГИ. А Джексон — великий мастер, ей большое уважение.

«It isn't fair, it isn't right.» Mrs. Hutchison screamed...

По прочтении данного «классического» опуса хочется сказать: кто считает это... как бы помягче выразиться... классикой, пусть бросит в меня камень... А если серьёзно, ужасы, которыми любят пугать своих доверчивых читателей американские писатели, по сравнению с нашими обыденными реалиями настолько смешны, что плакать хочется. Год написания — 1948, и каждый год жители некоего совершенно среднестатистического американского городка (описывается именно американский городок, а не какое-то «неопределённое место действия») путём лотереи выбирают одну (!!!) жертву для заклания. Видимо, чтобы потешить глубоко сидящий в каждом человеке (да и в обществе) инстинкт убийства. Глядишь, до следующего года хватит, и никто никого — вне рамок освящённой временем традиции — не убьёт. В любой, даже самой демократической стране людям, обществу нужны жертвы. Священные и не очень. Кровь должна литься — если не рекой, то хотя бы чуть-чуть. Чтобы смазывать колёса истории. Ладно было бы, если б автор, указав на сей банальный факт, возмутилась. Нет, её возмущает процедура — ишь ты, лотерею устроили, чтобы изыскать жертву. А то, что американские суды присяжных (апофеоз демократии) штампуют несправедливые приговоры сотнями и тысячами ежедневно (!!!), в т.ч. смертные, — как точно так же делали и в 1948 году, — г-жу Джексон совершенно не смущало и не возмущало. Что уж там, процедура соблюдена, демократия торжествует. Не страшно. Страшно, когда процедура не соблюдена. Если б, например, жители того же городка просто взяли и проголосовали, и методом прямой демократии выбрали жертву, — вот тогда бы совсем не страшно было бы. Тогда бы мы похлопали и в очередной раз с гордостью посмотрели на американский флаг.

P.S. К 1948 году среднестатистическая русская деревня (аналог среднестатистического американского городка) представляла собой лет уж тридцать как поле почти не прекращающейся гражданской войны, в которой одна половина деревни долго и упорно убивала вторую — и к 1948 году практически добила (Гитлер тут, правда, ещё сильно помог). Русский читатель, в 1948 году прочитавший сей опус, наверное, просто покрутил бы пальцем у виска. Впрочем, даже для американского читателя того времени рассказ, как мне кажется, — при внимательном прочтении, — должен был показаться нелепым. Только что закончилась кровопролитнейшая война в Европе и в Азии, отцы наций, в т.ч. американский президент, посылали людей на смерть сотнями тысяч, а тут один человек, один раз в год. Просто так, ни за что. Какой ужас! Как будто бы миллионы погибших во Второй Мировой погибли за «что-то».

Вот он, атмосферный рассказ, Жуть. Никаких призраков и мистики, но мурашки уже поползли...

Лежала у меня книжица, лежала, руки всё не доходили. Дай, думаю, попробую, что же за Джексон такая, чем все восторгаются? Выбрал заглавный рассказ...

Был сражён наповал. Коротко, но ёмко. Интересно, не отпускает. Блестяще, хотя финал ужасен.

Пойду дальше погружаться.