Ильдар Абузяров «ХУШ. Роман одной недели»

Аллах обездоленных над невским гранитом

«ХУШ» — европейский роман с ориентальным орнаментом, потому рассказывать о нём хочется с подобающей цветистостью: яркий ковер на серой мостовой Петербурга, восточные страсти в холодном городе Достоевского и всё такое. Однако выстроена эта рассчитанная на эмоции проза скорее рассудочно, и беда лишь в том, что рассудок автору порой изменяет. Умело и многообещающе разогнанный роман забуксовывает примерно на середине, долго газует и рычит вхолостую, развозя твёрдую колею в кашу, и вырывается из ямы только последним рывком, оставив читателя в недоумении: что это было?

В романе несколько смыкающихся линий, а все герои — мусульмане: не то чтобы особенно религиозные, но люди исламской культуры. Дело происходит в невской столице, в течение одной недели. «ХУШ» — это то ли тюркское «прощайте», то ли римское XVIII: тайная организация восемнадцатилетних максималистов. Три сотни страниц мы наблюдаем подготовку террористического акта, а заканчивается всё захватом заложников в центре Питера. Актуальная, что называется, тема.

В зачине появляется писатель, получивший заказ на роман. «Не написать ли о терроре?» — думает он, глядя в телевизор, где рассказывают о происходящем в городе саммите «большой сороковки». Замысел оформляется немедленно: «Сорок разбойников в шикарной пещере. В которую чудом проник бедный юноша Али». Сказано — сделано. На последних страницах в дверь писателя стучит ФСБ: всё им придуманное осуществилось в гостинице напротив, так что теперь в его квартире будут сидеть снайперы.

Гостиница называется «Эльбрус», она принадлежит мужу племянницы писателя. Именно там проходит всемирный конгресс бойскаутов, на который приехал пятнадцатилетний Али из Северной Африке. Его цель — разыскать возлюбленную, вышедшую замуж за «богатого старика». На гостиницу и её хозяина ищет выходы юный террорист —боец ХУШа, бродяга Ирек. Он влюблён в безымянную девушку, появляющуюся то в приюте для бездомных, то в артистическом клубе. Все эти линии сойдутся на одном женском персонаже — в нём также будет заключена и разгадка детективной интриги: кто стоит за планом вооруженной акции? Автор сплетает нити в узелок с замаскированной под лёгкость старательностью, хотя без досадных обрывов не обходится. Иные его натяжки более уместны в болливудском кинематографе. Но ведь не детектив он пишет, не политический триллер! Неказистость сюжетной конструкции Ильдар Абузяров прячет под кружевами постмодернистской игры, за наведённым мороком, широтой замаха и глубиной вспашки литературного контекста.

Окаменевший в петербургских храмах христианский мир дряхл, и юноши, исповедующие самую молодую из мировых религий, ищут в его граните живой дух. Они готовы положить свою жизнь за справедливость и счастье для всех без разбора. Этот достойный посыл оформлен автором красиво и вдохновенно, с наглядными иллюстрациями и рассуждениями о сходстве джиннов и революционеров. Но не очень-то убедительно. Картины из жизни городского дна или идейного подполья не складываются в «художественную правду», оставаясь более или менее жизнеподобными фрагментами новой «Тысячи и одной ночи». Сюжетный клей хрупок, и роман норовит развалиться на кусочки разрозненных историй, их принадлежность к единой мозаике порой угадывается лишь по узору из порхающих бабочек, или по общей теме любви и одиночества.

Суть романа ускользает примерно так же, как теряется смысл подготовленной героями акции. Они уже осознали себя объектами чужой манипуляции, но остановиться не могут — продолжают задуманное только затем, чтобы не стать предателями. С тем же упорством автор доводит рассказ до видимой кульминации. «Всё рассказанное — не более чем взмахи бабочкиных крыльев, — мудрствует он в финале. — Кто знает, к чему этот удар крыльями приведёт?» Но ответственности с себя не слагает. «Берёте ответственность за происходящее?» — спрашивают у писателя фээсбешники. «Да, беру, — заявляет он. — А вы?»

Всегда хочется открыть для себя нового современного интересного писателя. При всей симпатии к достойной социальной позиции автора, его интересу к восточным мотивам, культурности роман умеренных достоинств. Меня вот вся эта пряная вязь с повторами рефренов про отели, снами мусульман, а особенно с мальчиком-кавказцем, который смотрит на теннис в исполнении Шараповой и испытывает социальный гнев, не сильно впечатлила. Ильдаров неплохо пишет, но он не стилист с художественными сверхзадачами, внятно и ровно излагает канву, но в плане драматургии совсем не силен. В романе нет запоминающихся диалогов и ни одной по качеству сцены, сопоставимой с десятками, например, у Иванова( не Маврина). Мне не импонирует художественная оптика автора, да и оригинального чего-то про условных террористов в романе нет, эмоционального отклика не вызывает. Плетение нескольких линий от перекрещивающихся персонажей — прием не новый, автор им пользуется не безукоризненно. От работника ФСБ в качестве одного из героев, линии Юсуфа легко можно было бы отказаться. Автор явно читал Стогоффа. С другой стороны при обилии легко выраженных претензий и общем невосторженным отношением к «Хушу» ровный ритм повествования, мера в изложении правды террористов, возраст автора сойдут за смягчающие обстоятельства.