Николай Добролюбов «Что такое обломовщина?»

Эта большая статья, точнее, короткая монография, пришлась по душе самому автору «Обломова». И не удивительно — такое тонкое, глубокое и верное прочтение!

Добролюбов обладал могучим умом, ярким талантом и молодым напором. Без всяких эвфемизмов, не прибегая к «эзопову языку», он сумел точно указать на глубинный смысл эпохального произведения Ивана Гончарова.

Россия стоит на пороге необходимейших и неотложнейших свершений, эпохи переделки всего строя общества. А оно к этому не готово. Нужно было указать — почему. Автор романа начал, критик закончил диагностику. «Обломовщина» — самодовольная, высокомерная, горделивая леность ума, сердца и физических сил. Прямо говоря — дармоедство и лоботрясничанье, настоянное на чистоплюйстве.

Нужды неотложные, опасности смертельные, а Обломовым и горя мало. Вы вначале мне докажите, что это надо делать, а я подумаю, стоит ли пачкаться. А пока поговорим о свободе, о развитии институтов, о разделении властей, о выборах из двух и более лиц, о правах меньшинств. И о том, что это общество должно оберегать меня — уникальную снежинку, а не я служить и защищать семью, сограждан, Родину.

Тьфу ты! Это все наши Обломовы, а не давешние. Но разницы, не смотря на 160 лет прошедших, мировые войны, революции и научно-технический прогресс, — никакой. Эгоисты и лежебоки и на гран не изменили свою типическую психологию.

Так что боевая статья Добролюбова, при минимальной архаичности слога, читается как свежий пост в Телеграмме от Захара Прилепина или Германа Садулаева.

Слава диалектике, что хоть за эти прошедшие полтора столетия и продумано, и сделано не мало! Надо только продолжать дело делать. Всем нам.

Вот Добролюбов не отделял себя от общей ватаги обломовцев, продирающихся через темный, густой лес истории человечества. И никому не стоит. Дел только больше накопилось.

П.С. Но как верно он разглядел, что самый передовой и адекватный вызовам человек в романе — это Ольга! Жаль не дожил он до времен Веры Засулич и Софьи Перовской, не говоря уж о Надежде Крупской и Александры Коллонтай, увидел бы, как сбылось его пророчество о великих русских женщинах-деятельницах. Зато они читали работы Добролюбова и на них поверяли свои крепнущие разум и волю.