Мария Галина «Автохтоны»

Это очередная «история без истории», как выразилась бы Скарлетт Томас. И даже, если вы не любите бессюжетные книги, первая половина зачаровывает атмосферой города. Почему-то мне казалось, что это Львов (потому что кофе, кофе, кофе) , а может Гродно или Витебск. В общем, один из тех небольших почти европейских городков, которые живут словно на грани между прошлым и настоящим, Россией и Европой, туристами и обывателями.

Впрочем, сюжет все-таки есть. Некий господин приезжает в этот очаровательный городок как бы в поисках всего, что связано с группой «Алмазный витязь» (аллюзия на «Бубновый валет, ага) и постановкой Петрония на сцене местного театра. И закапывается в деталях и персонажах (которые все, как один, скучны).

К сожалению, к середине уютная тёплая атмосфера рассеивается под натиском абсурдных наслоений, история мечется от примы театра к музыке сфер и обратно (и это меньшее из зол), к тому же автор окончательно перестает утруждать себя связками между эпизодами. Совершенно точно отметили ранее, что вот так перевернешь страницу, и словно десяток пропустил. Возвращаешься — нет, все на месте. Всё, кроме цельности повествования. Впрочем, это тоже фишка на любителя. Кто-то находит удовольствие в складывании мозаики и отыскании скрытых слоев и смыслов, я же слишком ленива для этого.

В общем, признаюсь, моего терпения хватило примерно на две трети, дальше начался такой сюр, что никакая атмосфера не могла его исправить. Сюжет, и так почти неявный, окончательно потерялся. А слова ради слов — это надо быть слишком гурманом. Да и правду сказать, язык к концу стал куда банальнее и скучнее, чем вначале.

Но первые страницы очень хороши.

Роман, который легко читается. Роман получивший отличную прессу. Роман завоевавший премию «Новые горизонты». Новые — значит хорошо забытые старые. Текст, по мне, из заслуживающих внимания образцов четвертой волны — вспоминаются работы Столярова, Рыбакова, да и Лазарчук с Успенским , при этом влияние АБС также имеет место. Ну еще «Альтист Данилов», но это наверное лично моя ассоциация. Я к чему — нового я не увидел, я увидел хороший роман, который я мог прочитать 20-30 лет назад, а прочитал сейчас, и наверное это хорошо, потому что вполне возможно это последний роман «времени учеников». Иных уж нет, а другие уже и не пишут, а тут роман Галиной, которая, выдала роман для себя один из лучших, а в контексте «учеников» просто «один из». Это только мое мнение, но здесь скорее не премия «Новые горизонты», здесь что-то типа «Уходящая натура». Будет отрадно, если я ошибаюсь, но...

Автохтоны — это городское фэнтези притворяющееся детективом или напротив, детектив притворяющийся городским фэнтези. Завязка весьма напоминает «Хищные вещи века» Стругацких, с той разницей, что мы ничего не знаем о главном герое и его мотивах. Герой тоже ведет следствие в чужом городе Восточной Европы, мало-помалу обретая знакомства, узнавая о местных развлечениях, байках и впутываясь в приключения. А вот слог и образы уже совсем не похожи. Тут уж скорее Нил Гейман. Написано, как всегда у Галиной, хорошо, однако подцепила-таки интернет-паразитов. В «Медведках» нет-сленг вписывался очень органично, а тут почти все персонажи начали нет-нет, да и говорить вот так, да, таки. Очень понравилось как вписаны городские мифы в ткань текста, очень здорово. Причем, разнообразия хватает: от военных и театральных, до канализационных обитателей, вампиров, оборотней и инопланетян. Галина конечно иронизирует над тем, что мы называем историей и насколько в ней мало правды. И это довольно смешно. С другой стороны, и встретившись с чудом, мы пройдем мимо, посчитав его розыгрышем или мистификацией, потому что уже ничему не верим. И это тоже здесь есть. Была б вторая половина книги менее «сырая», — был бы небольшой шедевр. Но увы, рассеялась вся эта словесная магия, которой Галина укутывает читателя как большим и тяжелым пуховым одеялом. Актеры растерялись и вышли из образов, а театральные задники перестали казаться волшебным городом. Получилось слишком скомкано и технично, как расправа над любимой курочкой к ужину. Этот эффект должен был наступить, но уже в самом конце, после кульминации, а не во время. И всё же, читается взапой и с большим удовольствием, за что огромное спасибо!

Помните анекдот про Зыкину? «Ты не пой, ты просто ходи». Очень мало на свете книг, точнее, писателей, которых читаешь просто ради самого процесса, и неважно, каков сюжет или идея. Окунуться в эту атмосферу и кайфовать. По большому счету мне даже было даже неважно, чем в итоге обернется эта история – старой доброй мистикой или утонченной мистификацией.

Этот безымянный городок проступает со страниц так рельефно, что испытываешь дежавю – словно бы вспоминаешь, что была когда-то в этом городе, давным-давно, скорее всего в прошлой жизни.

Аборигены-автохтоны просто бесподобны – такой гадючник, где все друг друга знают без преувеличения сто лет; знают, кто что врет и кто кому приплачивает. Городок отторгает чужаков, недаром в нем не смогла прижиться жена Воробкевича. Такой маленький туристический рай… если смотреть только внешнюю сторону и не пытаться проникнуть вглубь.

Безымянный главный герой – как раз приезжий. Город со всеми его обитателями разворачивается перед ним, пока он в своих поисках переходит на очередной уровень. Под конец из истории отчетливо проявилась детективная линия. Герой нашел то, что на самом деле искал. Но нашел ли он то, что ему было нужно?

Это моё второе знакомство с Марией Галиной. Некоторое время назад садилась читать «Медведки», но не смогла осилить. Атмосфера книги давила так сильно, что решила отложить до лучших времен.

«Автохтоны» были прочитаны за один день. Действительно необычная и интересная книга. Но я окончательно убедилась, что это «не мое».

Могу сравнить книгу с разбитой кем-то чашкой. И ты сидишь, перебираешь осколки, примеряя их друг к другу. Иногда кажется, что рисунок на чашке был абсолютно абстрактный, не несущий смысловой нагрузки. Иногда осколки вроде образуют знакомые очертания, какие-то фигуры, какой-то сюжет. А вот понять, какой на самом деле был рисунок не получается, потому что не ты чашку сделал и не ты разбил.

Книга очень атмосферная, и в плане антуража, и в плане языка повествования. Много мелких деталей, которые создают эту историю.

Но какой рисунок у чашки каждому придется решать самостоятельно.

Понравилось. Конечно, понравилось. Почему не самые высшие баллы? Да всё просто. В сравнении. Высшие баллы — это Альтист Данилов. Мастер и Маргарита. А «Автохтоны»... очень хороши, но... простоваты, что ли. И странностей много, чисто литературных.

Итак, для завязки. В плюс — интрига. Сюжет/идея. Столь редкий гость — магреализм, сам по себе. В минус — рваный рубленый ритм подачи материала. Всё-таки роман, а не стихи Маяковского. Глаже надо.

Диалоги. Много откровенно нереалистичных. Так не ведут беседу малознакомые люди. А многие диалоги вообще как ребус. Это когда глава или новая диспозиция начинается с разу с диалога, при том без уточнения кто с кем разговаривает. Без обращений в самом диалоге. Читаешь и разгадываешь ребус кто это и с кем разговаривает. Почти всегда — главный герой, но вот с кем... К концу диалога обычно становится ясно (точнее, угадываешь) с кем. Но зачем так делать?

Зато юмор, пусть и редкий, но очень хороший. Часто — с Одесским привкусом.

Ещё при чтении постоянно преследовал авторский диссонанс по части описания, атмосферы самого города. В основе происходящего — маленький городок, где все друг друга знают. Только свыкнешься и проникнешься, и тут мимоходом звучит, что в городе более чем один театр. Ладно, отмахнёшься. Затем, как гром среди ясного неба — трамваи. Я много поездил в своё время по городам. В городках, где все друг друга знают, нет трамваев. Количество жителей не то. А в городе, где несколько театров и ходят трамваи — нет атмосферы, да и не может быть, как автор подаёт в книге. В таких городах население за не одну сотню тысяч уходит. Как результат, в романе категорическая нехватка «массовки». Ходит-ходит герой по пустым улицам лишь изредка встречая персонажей книги. И читателю, задумавшемуся читателю, становится совершенно непонятно кто же тогда ходит в эти театры и откуда взялся народ чтобы битком набиться в маршрутку. Вот только что нигде никого не было, во всём романе, во всём городе, а на остановке вдруг ррраз, и — толпа.

А подгонка мышления главного героя под нужды автора? Как вопиющий пример:

Много, много странного в романе. Я имею ввиду, даже без учёта того, что за гранью..

Вся так сказать критика — просто как факты. Ну не может мой мозг не отметить столь выпирающие странности.

На самом же деле, при всём при этом, — перед нами вкусный многослойный текст, который не стыдно рекомендовать к прочтению.

Очень странное нишевое произведение, не знаю даже на кого рассчитанное. Сюжет в книге скомканный и неинтересный, персонажи чудные, не вызывающие симпатии. Многие хвалят книгу за атмосферу небольшого городка, в котором смешиваются несколько культур, но это скажем тоже — на любителя.

Мне кажется автор перебарщивает с тем, чтобы придать книге индивидуальность, чем то выделиться, быть не как все.

Выдуманный автором городок населен представителями всевозможных субкультур: тут и байкеры геи, и подпольщики-милитаристы, и масоны, и искусствоведы, и мифические существа. Видимо это должно придавать некий колорит придуманному автору городу, но получился какой-то невнятный винегрет.

У главного героя книги нет имени, автор называет его просто «он». Это усложняет процесс чтения, потому что главный герой в своих рассуждениях и в диалогах также использует местоимение «он». Получается очень путанно.

Атмосферой городка я не проникся. Вообще эта атмосфера преподносится специфично — примерно каждые 10 страниц книги главный герой завтракает либо обедает в столовых, ресторанах, кафе, кофейнях и т.д. Странная зацикленность на приеме пищи.

Мне после «Медведок» этот роман показался каким-то топтанием на месте, если говорить о творческой эволюции Галиной (как ни казенно звучит последнее, но в случае Галиной мы, действительно, наблюдаем мощный рост). Все отлично сделано, но:

Львов – ну атмосферный, ну провинциальный, ну для туристов, ну для туристов пообразованнее, ну для туристов, которым старожилы показали Львов «настоящий»… И что?

Фантастическая неопределённость – славная, но она и в «Медведках» мастерская.

ГГ – не то, чтобы скучен, а просто без изюминки: умный гуманитарий среднего возраста. Т.е. автор-то нам скажет, что все не так просто – но это «непросто» лишь называется. Реакции этого человека – вполне типичны именно для любопытного и наблюдательного «грантополучателя» без особого бэкграунда.

Вышло, на мой вкус, прекрасное упражнение в прекрасном. Читатель, увы, привык, что каждый новый роман Галиной – сильнее предыдущего, поэтому «Автохтоны» и воспринимаются как некий сбой.

http://kobold-wizard.livejournal.com/796265.html

Наконец спустя полгода я добрался до романа, за рецензию на который sityrom получил первое место на «Фанткритике». И хотя план на чтение с Автохтонами писался еще в мае, тот факт, что пару недель назад Галина получила за эту книгу премию Новые горизонты, только усилил предвкушение романа. Планка ожиданий была поднята высоко, и я рад сказать, что они оправдались.

Он приезжает в город. Мы наблюдаем заселение в ремонтируемый хостел, первый обед, первые неожиданные знакомства со стариками и буфетчицами. Такое случается — ты разговоришься со случайным человеком в транспорте или в кафе, и уже через полчаса смотришь на мир под немного другим углом. Мы следуем за героем по пятам, постепенно проникаясь его интересом в поисках таинственного «Алмазного витязя», художественной группы в 1922ом году поставившей единственную оперу «Смерть Петрония». Историки ведь могут позволить себе заниматься чем-то неинтересным никому. А ведь в городе, уверяют нас, столько всего интересного! Вот здесь например, жила черная вдова, а этот до строил сам Кузневич! Хотите чего-то более масштабного? Так у нас было такое партизанское подполье! Против кого? Ну так, и против немцев, и против Советов!

Автохтоны в данном случае это коренное население города. Ключевое тут — корни. Через местных жителей город говорит с ним, но корни опутывают... или запутывают. История города начинает расходиться на варианты, чуть только копнешь. Особенно когда в кафе на двух противоположных сторонах улицы одни и те же события описывают по-разному. Ну так, то кафе греческое — оно же для туристов, что вы ожидали там услышать! А в ответ доносится: «Вы это слышали у Юзефа? Да что он знает?! Рассказывает всем про настоящую еврейскую кухню, а у него даже мама не еврейка! И фиш готовить у них не умеют!» Да-да, мы знаем что Истина одна, но здесь слишком много правды. Слишком много гегелевских двойственностей. Скорее даже есть зеркальный лабиринт, в котором каждая новая версия отражается в предыдущих. Вероятно, чем-то таким должна была быть и «Столовая гора» Хуснутдинова, но в романе Галиной таланта ИМХО куда больше.

Отдельного слова заслуживает образ главного героя. Он всегда он. Местоимение отталкивает читателя. Ты не сможешь взглянуть на мир глазами другого человека, ты не сможешь понять всю его подноготную, ты вынужден следовать за этим Тиресием в царстве теней. Ведь можно грубо перевести название романа как «само-подземные», несущие в себе царство мертвых и духов природы. Даже тот момент, когда он рассказывает предысторию своего приезда в город, ничего не изменит. К тому времени долгое путешествие заставляет нас расценивать, увиденное, а еще больше — услышанное, только со своей точки зрения. Кстати, это формирует и темп романа — не зная предыстории, мы движемся неспешно, не ощущая конфликта ни с чем, кроме как со множеством версий. В целом же он очень сильно напомнил мне агента Дейла Купера из Твин Пикса, и дело вовсе не в стиле таинственного детектива, расследующего таинственное дело, в таинственном городе, а запеканках. Помните, вишневые пироги Дейла Купера? Изо дня в день.

В городе без названия, как окрестил его в своей рецензии sityrom, действительно угадывается Львов. Хоть я и недолго был в этом городе, но по многим уж признакам выходит он. Название ему не положено по ряду причин. Во-первых, так крепче дух места, почерпнутый из романа, а не из других источников. Во-вторых, это сразу отсекает всю нынешнюю политическую ситуацию. Политику этот город словно бы забыл еще с конца Великой Отечественной. В-третьих, безымянный город смотрится призрачно, а потому его с легкостью наполняют духи и мифы. Саламандрой объясняют странные пожары. Сильфом себя зовет один из странных автохтонов, который, кстати, живет у Марины, вполне себе водной девы. Вопрос был с гномом, но после богатства старика Вейнбаума, хозяина многоуровневого подвала, сомнения отпали. Здесь же тени голема, оборотней и вампиров. В прочем, это лишь одна из трактовок, которые возможны в этом романе.

Итого: Вкусный неспешный детектив с открытым финалом. Суть же такова, что закрыв книгу ловишь себя на мысли, что было ведь что-то еще... Что-то в середине, и если это перечитать, то все встанет на свои места... Картинка должна сложиться. Вот за этот голод до правды Марии Галиной особое спасибо.

Мария Галина относится к узкому кругу авторов, чьи книги неизменно получают долю внимания от критиков, литературоведов и членов номинационных комиссий. Очередной ее роман — «Автохтоны» — можно отнести и к реализму, и к городскому фэнтези, в зависимости от предпочтений и восприятия самого читателя. Сценой в повествовании служит небольшой городок в подбрюшье Европы, застывший между Западом и Востоком, прошлым и будущим, а потому желанный для любящих пестроту и загадки туристов. И в эту мешанину мифов, сплетен, недомолвок и шуток инкогнито прибывает непонятный незнакомец, интересующийся почти забытой театральной постановкой вековой давности.

Роман часто называют атмосферным, поскольку значительное внимание уделено извилистым городским улочкам и тихим уютным кофейням, пестрому круговороту веселья и кладбищенскому покою музеев. А стоит приблизить взор, как прорисовываются виньетки и абажуры, завязочки на папках, инкрустации на старинной мебели, чечевичная похлебка с табаско вместо кайенского перца и множество других мелких деталек, нюансов, уточнений, создающих ощущение соприсутствия. Здесь вскрывается первый конфликт — мира маленьких вещей-мелочей с миром больших вещей-идей. Первый, по Галиной, это и есть жизнь, он сохраняет и безопасен. Второй же съедает без остатка, губя расстрелами, переворотами, войнами и доносами.

Второй конфликт, упомянутый в самом начале рецензии, выявляется в противоречии между обыденным и волшебным, между реальностью и фантазией, между определенностью и возможностями. Достаточно сменить угол обзора, отринув стереотипы, чтобы красные огни телебашни превратились в пылающие глаза великана, но как быть, когда труднообъяснимые события происходят непрерывным потоком, и велик соблазн провалиться в бескрайний океан возможностей, где существуют саламандры и сильфы, где правят балом тайные общества, где завывают оборотни, шныряют в канализации тритоны и наблюдают через хрустальный шар загадочные пришельцы. Но можно ли доверять погрязшим в сплетнях старожилам, завзятым мистификаторам и пройдохам, странным и почти безумным личностям, которые путаются уверить главного героя, а значит и читателя, то в избранности, то в наивности. Это подлинно скептический постмодернизм, когда любому событию находится соответствие из классического корпуса текстов — Уэллс, Чапек, Стивенсон и другие.

Можно довольно долго описывать грани «Автохтонов», то сосредотачиваясь на малых — еврейские блюда, легенды и каббалистика, ужасы первой половины двадцатого века, судьбы театральной богемы — то возвращаясь к большим — тонкому балансу между обыденностью и чудом, однако лучше всего характеризуется роман своей же метафорой — «шкатулка в шкатулке... волшебная шкатулка с огнями и музыкой внутри». Галина талантливо играет с читателем, прогуливаясь по улочкам Львова — прообраз города узнается без особого труда. Отчасти фальшивит диссонансная нота о борьбе с тиранами, вероятно актуальная для автора, но не для созданного ею пространства, недореального и недомагического. Вот эта незаконченность, неполнота и подтачивает книгу, вкупе с упрощающим ситуацию финалом и второй смазанной кульминацией. Впрочем, есть секрет — или нет — каждый читатель решит сам.

Итог: постмодернистский текст, сочетающий элементы магреализма и мейнстрима.

Все истории в какой-то степени — мифы, это не хорошо и не плохо, это факт: все люди смотрят на одну и ту же ситуацию по-разному, и рассказы о ней будут чем-нибудь да отличаться, обрастая красками и подробностями. И в этой книге каждый увидит что-то свое, она как собственное отражение в зеркале: если смотреть слишком долго, то отражение выйдет погулять, заключив тебя в зеркальную рамку. Так и здесь, на страницах, не найти истины и правды, не стоит искать очевидный смысл, заключение или итог, все прячется между строк и в самих строках, во множестве образов, чувств, мыслей, эмоций, в осязаемом и умело закрученном напряжении.

Некий искусствовед без имени и фамилии прибывает в глубинку, заинтригованный древней газетной заметкой о нашумевшей постановке, на которой и с актерами и оркестрантами и даже зрителями творилась какая-то вакханалия. В ходе частного расследования наш историк знакомится с местностью и ее обитателями. Автор создает аутентичное пространство — безымянную Провинцию — для того, чтобы показать колорит самобытной жизни «автохтонов», которая сама по себе является уникальным видом существования. Город живет в летаргическом ритме, засасывая или отторгая приезжих словно по собственной воле, каждый уголок здесь хранит какую-то тайну: история города таинственна и насыщенна загадочными событиями.

Лирика у Марии резкая и хлесткая, циничная, но при этом укутанная флером театральности. Она хочет показаться грубой, но даже с этой стороны подать себя максимально эффектно, как актриса старой закалки, подуставшая от обилия неуемных поклонников. Писательница утонченно подает материал, не излагает очевидное, и это позволяет читателю додумать, выдумать или даже исказить авторскую мысль и идею — простор для выражения собственных мыслей и чувств. Таким образом, Мария Галина творит не только сама, но и позволяет творить тем, кто читает ее произведения.

Точно также одни и те же истории в устах персонажей романа все время приобретают новый оттенок или версию событий, каждый из них творит, самовыражается, потому что каждый из них (как и каждый из нас) — индивидуальность. Персонажи удались на славу: яркие, эксцентричные, одаренные психологическими портретами и ворохом историй. Мне полкниги они казались этакими Богами, которых породил Город. Безымянный герой тоже выдающийся — остроумный циник, раздражитель, кость в горле, лишний на празднике жизни, немного выскочка, неправильная шестеренка в механизме Города («ты просто лишняя деталь тебя и выбросить не жаль...»).

Писательница иронизирует на тему истины и правды, общее звено у них одно: обыватель, автохтон, человеческая единица. Столкновение правд и истин различных субъектов звучит как насмешка постаревшего уставшего от жизни циника над окружением. И в самом деле, кому они сдались, эта гибкая гуттаперчевая правда и всегда банальная истина? Стоит ли искать общий знаменатель?

Искусство идет отдельной красной строкой, ему посвящено немало рассуждений самого разного толка, например: «искусство — это фосфорическое свечение на гнилушке, чахоточный румянец на скулах умирающего, исступленный судорожный расцвет перед окончательным распадом», — здесь отчетливо слышится горечь, но есть и другие. Искусство в романе — это философия, фанатичная страсть, банальный заработок, политический инструмент, тяжелый наркотик и все это сразу. Разнообразие жизни как слоеный пирог пестрит оригинальными трактовками и постановками событий.

Тут столько всего, что одного прочтения явно недостаточно. Очень необычная интересная книга. Поэтично-циничная, загадочная, вызывающая. Впечатление сильно портит скомканная развязка сюжета и поток сознания, в который скатывается повествование ближе к завершению. Сленг временами проскакивает специфический, но на это можно закрыть глаза. Если бы не мешала детвора дома, прочитал бы за раз, наверное, так тянуло узнать, чем закончится, а в итоге оказалось, что нужно было смаковать в процессе. Уже хочется перечитать более вдумчиво.

Автор не делает ни одну из многочисленных линий и концепций главной, и оттого не получается высказывания. Роман дарит нам удовольствие от сбитого текста и пахнущей атмосферы, но ничего не оставляет в качестве резюме. Целый лабиринт тайн и загадок распутывается и вовсе бегло, в длинных, неестественных монологах, и это дает нам понять, что история с гипнотической постановкой, потерянной партитурой и застреленной артисткой тоже, конечно, только фон. Но идея, мысль, субъект, для которого весь этот сложный фон был собран, так и не проявились (по крайней мере, достаточно четко).

Всю мою рецензию читайте здесь

http://syg.ma/@vkpank/avtokhtony-marii-galinoi

Это не отзыв, а, скорее, предупреждение тем, кто собирается прочитать роман. Ну и объяснение, почему я не поставил ему оценку. Хотя, почему – понятно, роман я бросил.

А вот почему бросил? Потому, что читал неправильно. Брал и откладывал, потом продолжал и опять откладывал. Не из-за недостатков текста, а так уж получилось – то одно, то другое отрывало от чтения. И вот такой-то способ не пошёл совсем.

Дело в том, что сюжет в романе выражен слабо (во всяком случае, в прочитанном мной тексте: в первой половине и в начале второй). Интересны же детали, картинки, эпизоды, характеры героев. Интересен описанный «мир» (если я правильно применяю это слово к провинциальному городку, сильно напомнившему старый-добрый фильм «Город Зеро»). Но чтение урывками, при отсутствии опоры на сюжет, не позволяет сложить в голове какую-нибудь, пусть даже неполную, картинку.

В общем поймал себя, что целые эпизоды проскакивают, не оставляя в памяти ничего. И что возвращаться к чтению после перерывов вроде бы и незачем, поскольку очарование текста ушло, а новое нарабатывать вроде и некогда. Бросил.

Если возьметесь читать, постарайтесь делать это «правильно».

Мое знакомство с творчеством Марии Галиной началось с «Малой Глуши», которая стала одной из моих любимых книг. Далее я прочитал «Медведки», которые мне понравились меньше. Там стало меньше мистики, нереального. Теперь я прочитал «Автохтоны» и они понравились еще меньше. Тема оперы мне не близка, но я надеялся это будет компенсировано захватывающим сюжетом и магическим реализмом. К сожалению, сюжет развивается очень медленно. Антураж — безымянный город, прообразом которого стал Львов, на меня тоже не произвел впечатления.

Главный герой, которого автор постоянно и навязчиво называет «он», не вызывает никаких эмоций, но наверное так и было задумано. Чтобы наблюдать за ним со стороны, следуя за его расследованием. И с «ним» периодически случаются странные события, которые можно трактовать и как обычную случайность, и как нечто мистическое. Вот пара байкеров, пахнущих псиной, а посмотреть с другой стороны — они оборотни, произошло убийство — действительно, или как утверждает хитрый старик, это атракцион для приезжих, а сам убитый уехал на пару дней. Роман поворачивается то реальной, то мистической стороной.

Кроме того это очень элитарное чтение, Мария Галина — человек потрясающей эрудиции. Я уверен, что не понял и 20% всех аллюзий в романе, несмотря на то, что постоянно гуглил. Фамилии в романе тоже «говорящие» — Вертиго/головокружение, Цвинтар/кладбище, итд...

Наверное я много недопонял, и тема оперы «не моя», так что мне было скучновато.

Первые страницы я просто купался в атмосфере и языке и был переполнен восторгом — это определенно «моя» книга и «мой» автор. Я был буквально очарован этим произведением. Я был готов подтвердить все хвалебные слова в адрес Марии Галиной и этого романа! К сожалению, в силу определенных обстоятельств мне пришлось «прервать» чтение, так что полноценно вернуться к произведению я смог только через неделю-полторы. Разумеется, я не бросал книгу, но более двух-трех страниц в день читать не получалось :( И вот тогда все очарование пропало, а действие показалось протухшим и ужасно вымученным. И даже великолепный язык не спас ситуацию. Когда пишут, что «Автохтоны» читаются на одном дыхании — это правда, но только при условии, что у читателя есть небольшой запас свободного времени, чтобы залпом проглотить 350 страниц.

С другой стороны, это позволило взглянуть на произведение более объективно. Дьявольщина! Объективно? Нет, просто взглянуть не сердцем, а разумом обывателя/обитателя большого города. Разум тоже может отметить хороший язык, но не примет логику сюжета, метания отчасти гротескных персонажей, притянутые за уши объяснения и эти совершенно не-пришей-кобыле-хвост размышления о тиранах. Разум осознает всю нелепость разворачивающегося перед ним действия, но не может ни посмеяться, ни посочувствовать, ни поиронизировать. Разум взирает на перелистываемые страницы с недоумением и не понимает, что же здесь так сильно может нравиться сердцу.

Итог: произведение на любителя. И перед его прочтением лучше вообще не читать отзывы.

PS. Почему-то после прочтения вспомнились «Маятник Фуко» Эко и «Нужные вещи» Кинга.