Борис Лавренёв «Седьмой спутник»

Отречёмся от старого мира (из революционной песни)

Вот я неким образом всё-таки принадлежу к людям, называющихся бардами. И тут среди них/нас встречаются самые разные люди — разного возраста, образования, профессий и всего прочего. Общее только одно — все мы и каждый в отдельности часть своей жизни живёт с самодеятельной песней.

Однако ведь песни бывают разные, и понятие бардовской песни довольно расплывчато, равно как и стиль исполнения — вовсю гремят через усилители разные бард-рок ансамбли и блюзовые исполнители. Где тут кончается понятие «бард» — одному богу известно. И потому некоторые люди сами себя называют не бардами, а попутчиками (Валера, привет, это впервые я услышал от тебя. Кстати, ты классно спел на концерте 5 марта на «Зимних встречах бардов на Валдае»!).

Вот это длинное вступление понадобилось, чтобы глубже понять самому, почему наш главный герой назвал себя седьмым спутником (хотя вроде бы и из текста повести всё ясно — движется огромная масса, которая возмущает окружающее пространство и находящиеся в нём тела, из-за чего эти тела меняют свою орбиту и увлекаются движущейся массой — куда проще). Вот и наш герой, будучи человеком умным и сдержанным в эмоциях, не просто обывательски живёт в эти непростые революционные времена, а пытается осмыслить процессы, происходящие в обществе и в государстве, и осознать, ощутить и принять своё место в них. И делает свой выбор в пользу революционных преобразований — а ведь он явно был при чинах и званиях и потому знал и понимал доподлинно всё, что происходило в России в начале века двадцатого. И потому выбор этот сознательный. Он не примазывается, потому что это якобы выгодно ему, он примыкает к движению, становится спутником, попутчиком, участником. Тем более, что именно здесь он впервые почувствовал себя нужным.

Верить или не верить Борису Лавренёву — дело личное. Однако давайте вспомним, что примкнули к движению в те времена многие военспецы и вообще специалисты старой формации. Другое дело, что многих ждала потом незавидная горестная судьба, но это уже вне рамок повести.

Прочитано для клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай.

Типичный образец талантливой «литературы оправдания». В 20-е годы много выходило реалистической прозы о революции, о гражданской войне — все еще было свежо, все живо, и проза эта дает нам сегодняшним неоценимый материал для глубокого изучения того, как происходила великая катастрофа. Главное — не начать вдруг думать, что всё именно так и было.

И повесть Лавренева, сама по себе талантливая, замечательный тому пример.