Михаил Загоскин «Искуситель»

Михаил Николаевич Загоскин, создав «Искусителя», оставил своё привычное амплуа писателя исторических романов, занявшись изображением современного ему общества. Да, в «Искусителе» тоже речь идёт о событиях, отстоящих от времени публикации на 40 лет, но четыре десятилетия — это всё же не века...

Как мне кажется, выбор временного периода для повествования был определён тем, что Загоскин чувствовал потребность высказать своё отношение к некоторым чертам российского общества, точнее той его части, которую принято называть «свет». И просто поразительно, насколько эти черты живучи, и насколько они тождественны тому, что мы видим по эту пору.

Загоскин поступил мужественно, совершенно недвусмысленно высказавшись против чрезвычайно популярных в то время взглядов о необходимости «европеизации» России. И, в общем-то, поплатился за это, поскольку книга была крайне холодно встречена уколотым в ней типажом. Тогдашние «светлые лица» страны, поклонявшиеся западу, не замечавшие или, что ещё хуже, разделявшие презрение, которое западные страны веками испытывали к непонятной, неразвитой с их точки зрения России, как это было им свойственно во все времена, сочли мнение, отличное от их, за неправильное и глупое. Всё как сегодня, всё как сегодня...

И личная драма главного героя произведения, почти разрушившего свою жизнь, попав под влияние беса, накладывается на тот же каркас. В ней участвуют главный герой, русский дворянин, из тех, что попроще, и антагонист-прищелец с запада — космополит, развратник и мерзавец. Спас главного героя, в уложении с русской традицией, праведник. Человек, которого всегда боится зло. И которых так досадно мало.

Я бы и назвал главного героя человеком слабым, но мы же знаем, что ответил Иисус на предложение начать побивать камнями грешницу (Евангелие по Иоанну, 8:7). Каждый из нас живёт, полагаясь на личный опыт, а также обладая почерпнутым из разных источников опытом других людей. И мы понимаем, что для главного героя, как для мужчины, разом и без увёрток сказать «нет» добивающейся его женщине — была задача сложнее доказательства теории струн.

А вообще, давно я не читал произведений, в которых были бы так щедро рассыпаны тонкие наблюдения о человеческой природе, остроумные замечания о наших пороках и слабостях, да и просто прелестно живые описания бытовых сцен. Шушукающиеся барыни на балу, публика в частном театре, покупатели, точнее «покупщики», и продавцы на уездной ярмарке — целый строй замечательных и характерных образов!

Как мне кажется, «Искуситель» — это изумительное произведение, политически и социально острое, интересное и поучительное. Мне вот зашло в душу, как будто всегда там сидело...