Эдвард Ли «Дом»

«Этот дом был свалкой для трупов итальянской мафии. Туда привозили неугодных и скармливали животным!»

Ли «Дом» (Ширли)

До какого же плинтуса докатилась американская фантастика! Середина века — Отцы Основатели с лучшими произведениями жанра. Конец века — Роберт Блох с его частенько за уши притянутой чертовщиной и Эдвард Ли с извращениями сорокинского масштаба. Но Ли писатель талантливый, просто ему не хочется работать в классических традициях, так мне кажется.

В повести «Дом», написанной в 1998 году, мы видим двух современных молодых американок, находящихся на противоположных социальных полюсах. Чокнутая Ширли, простая девчонка из низов общества, которая вовсе не чокнутая, а несчастная настолько, насколько это вообще возможно. Вся её жизнь это постоянная борьба за то, чтобы она (жизнь) ещё немного продлилась. Ли сумел так её изобразить, что она вызывает у читателя два примерно равных чувства — жалость и уважение. А как она разговаривает! Эта манера наверняка не сочинена автором, а записана им на диктофон, когда он сам подвозил на машине нечто подобное. Приведу небольшую цитату, — я ведь пишу это всё не для тех, кто читал эту повесть, а для тех, кто, скорее всего, её никогда не прочитает (и я никому не советую её читать):

«... начался их разговор, и теперь эта неопределённого возраста особа с трупным цветом кожи, грязными засаленными волосами и крайне неприятным запахом сидела рядом с ним в машине, поедая из мешка какие-то креветочные бутерброды, набивая при этом щёки, как бурундук или белка, по крайней мере, так показалось Мелвину, когда он спросил:

— Как тебя зовут?

Она ответила очень быстро:

— Ну, блин, моё настоящее имя Ширли, но все зовут меня Чокнутой, потому что я немного того, понимаешь? Это ещё с детского сада так повелось, а потом мои родители сдохли, и нас с сестрой отправили в приёмную семью. Чёрт, чувак, если у тебя, когда-нибудь будут дети, не умирай, потому что тогда какие-нибудь извращенцы из приёмной семьи обязательно будут трахать их в задницу и учить сосать член, когда им будет шесть лет. Вот что случилось со мной и моей сестрой. Грёбаный папаша однажды сел за руль бухой и ё----ся с моста в реку Мохок, а с этим дол----ом к тому же была и моя мама! Они даже не смогли выбраться из тачки, так там и утонули, чувак, мне было пять, а моей сестре — семь, и для нас это было началом ада. А чёрт, а о чём я вообще говорила? Ах да, моё имя Чокнутая Ширли, зови меня так.»

Ширли грязная и до уродливости худая, ужасно вульгарная и с неприятным запахом, но очень добрая и всегда готова отплатить добром на добро так, как она может. Ничего общего с ней не имеет мачеха Мелвина Гвинет. Она кажется интеллигентной, у неё талант художника («мозаика и иконография из кости» написано в её визитке), и она не просто красавица, а ... «Фанк смотрел на Гвинет, потом перевёл взгляд на Мелвина, а потом снова на неё.

— Хочу сказать вам , мистер Парадай, это самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни, надеюсь, вы не против, что я это сказал.» Но душа у неё поганая и мысли такие же, она самка, почти нисколько не отличающаяся от животных и её присутствие притягивает зло, которое легко начинает управлять её поведением. А в страшном доме, где мир адский может проникнуть и проникает в обычный человеческий мир, весь дьявольский потенциал Гвинет претворяется в жизнь. И эти сцены не для слабонервных и не для брезгливых с крепкими нервами.

В этом противопоставлении, на мой взгляд, заключается самый главный смысл повести. А средства для раскрытия этого смысла Ли выбрал страшнее некуда, зато доходчиво получилось.

Кончается повесть на довольно тревожной ноте. Мелвину и Гвинет удалось живыми выбраться из дома-прохода в мир зла. Но в багажнике незамеченным остался топор, а на этом топоре остались отпечатки пальцев Мелвина (не просто так голос призрака отправил Мелвина на чердак). Этим топором были убиты три байкера и Ширли. Шериф далёк от мысли, что убийцы — пара, покинувшая это место неделю назад. Очень уж они не похожи на преступников. Но шериф не прочь докопаться до истины и если он для очистки совести приедет к Мелвину с ордером на обыск, то жизнь Мелвина может сильно измениться.

Невозможно не привести несколько образцов перевода, они того стоят.

1.Солнце, голубое небо и упоённо зелёные холмы.

2.У него были каштановые волосы, сутулые плечи и тонкая шея, которая была, если угодно, длиннее, чем у Мелвина.

3.Как Микеланджело, рисующий руку Бога на полотне Сикстинской капеллы.

4.Его нехарактерный крик содрогнулся.

5.Мелвин чувствовал, как кровь прильнула к лицу.

6. ... он схватил проигрыватель и выдернул его вместе со шнуром питания из стены

7. У него были крысиные глаза, опустившиеся ниже лба, гнилые зубы, ...

А ещё и опечаток полно.

Но это терпимо и для изданий КЛФ привычно. А может быть такая литература и должна получать дерьмовый перевод, соответствующий количеству в ней этой субстанции.

Прямое продолжение повести «Свинья», которое происходит примерно через тридцать лет после событий оригинала. Не смотря на то, что 99%-ов героев было убито, автору удается снова ввести их в строй, поэтому читателю будет трудновато поймать нужную волну, если он не ознакомился перед этим с первой частью. Главное достоинство «Дома» — это то, что Ли пошел по совершенно другому пути, сменив как тональность, так и практически жанр произведения. Теперь перед нами почти классическая история про здание с привидениями, только со значительной поправкой на элементы все того же сплаттерпанка. Этих элементов куда меньше, чем в «Свинье», но они по-прежнему вызывают оторопь и служат шок-точками для акцентов в нужных местах. Секс, насилие, маргинальные элементы общества — это все тоже на местах. Так же присутствует фирменная ирония подачи материала и слегка вычурные характеры основных персонажей, что делает все повествование если не водевилем, то экспрессивным спектаклем с музыкальными номерами в стиле панка 70-х точно. Кстати, музыка что в первой, что во второй повестях играет немаловажную роль для общего восприятия и автор уделяет этому вопросу немало времени, засыпая нас фактами, фамилиями и датами для аутентичности восприятия тех лет. Есть подозрение, что увлекающимся подобной музыкой повесть зайдет еще лучше, чем просто обычным читателям.

Кроме свежеиспеченного основного сюжета Ли не забрасывает предыдущую историю, и нам расскажут как минимум несколько интересных моментов, связанных с судьбой выживших персонажей «Свиньи» — немаловажный факт, позволяющий во многом по-новому взглянуть на финальные события оригинальной повести. Современная же линия не менее интересна, потому как взаимоотношения пасынка и мачехи, оставленных наедине с природой, отморозками-байкерами и демоническими привиденческими сущностями, развиваются совершенно в непредсказуемых направлениях, вызывая периодически то улыбку, то полноценный смех, то тотальное отвращение, то жалость к существам, попавшим в такую мрачную ситуацию, что невольно сочувствуешь даже не самым приятным во всех отношениях людям.

У Ли, как всегда, хорошее чувство скорости развития истории, и он не разменивается на страницы с «водой», предпочитая раскрывать персонажей в событиях и действиях, что так же благотворно сказывается на чтении. В «Доме» меньше глубинных смыслов и заигрываний с религией и проживающими в самых публично чистых людях грехами, это уже куда больше развлекательный ужастиковый контент, но от этого он не становится менее занимательным. Так что смена парадигмы в построении общей книжной Вселенной не повлекла за собой серьезных потерь. Примерно, что-то вроде «Брата Один» и «Брата Два» — фильмы совершенно разные по стилю и подаче, но при этом прекрасно вписываются в общий созданный Балабановым киномир.

Вторая повесть цикла, которая имеет мало общего по стилю и жанру с основой историей (до сих пор не понимаю почему там стоит сплаттерпанк, когда его толком-то и нет), но при этом раскрывает некоторые подробности предыдущей повести.

Можно смело пропускать и переходить сразу к заключительной части, т.к. сюжет данной там почти не вспоминается!