Елена Левкиевская «Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни»

Заповедный напев, заповедная даль

На Гряной неделе

Русалки сидели.

Мы переживаем всплеск интереса к мифологии и фольклору. Красноречивее статистики Книжной палаты, об этом скажет число сборников соответствующего содержания на Яндекс книгах. Там, где года полтора назад были славянские, кельтские и скандинавские, сегодня без малого полсотни на любой вкус: от древнеегипетских и шумерских до мифов Ингерманландии и Полинезии. Могу предположить, что отчасти причиной тому увеличение доли YA и фэнтези, мощно связанных с мифологией, в культурном пространстве. Но главное — стремление в нестабильном меняющемся мире к некоей константе, к корням. Белорусы наши ближайшие соседи по славянской общности и дружественные, не в пример иным, но все же странным казалось, что книга Елены Левкиевской в шорте главной отечественной литературной премии.

Теперь, когда я прочла ее, не удивительно, «Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни» не только прекрасно написанное, связное и всестороннее исследование, но также эталонный по способу подачи нонфикшен: интересный, яркий, эмоционально вовлекающий и богато иллюстрированный. Елене удалось избегнуть того сорта пресыщения информацией, какой, ближе к середине, переживает всякий посетитель галерей и музеев или читатель таких книг — знаете. когда от прекрасного уже подташлнивает. И вот, так грамотно выстроить повествовательную логику, чтобы к концу глаз/ухо (а книга есть не только в традиционном бумажном и электронном, но и в аудиоформате) не «замылились», чтобы было даже интереснее, чем в начале, чтобы страшно было выключить свет, когда читаешь про чертей — это высший пилотаж научно-популярной литературы.

Деликатно, но твердо обозначив в самом начале, что о «верхнем» пантеоне с Перуном, Велесом, Ладой, Лелем и прочими речи в книге не пойдет (дочитавшие до конца, поймут, почему) автор обращается к низшей мифологии — системе персонажей чрезвычайно неоднородной по смыслу, функционалу, условной дружественности-враждебности к человеку. Со своими характерными особенностями обусловленными древностью-новизной: одни типы складывались еще в праславянской общности, другие в период разделения на этносы, третьи («Доброхожие», например) продолжают формироваться в наши дни. Больше того, в граничной между восточно- и западнославянскими регионами Беларуси, содержательное наполнение фольклорных персонажей меняется по мере приближения-удаления от границ.

В восточных областях Домовой, Леший, Водяной практически те же, что в российской традиции, но по мере продвижения на запад они утрачивают функцию хранителей дома. леса, водоема,. Домовой превращается в досадную помеху, а то и вовсе злого духа, подлежащего изгнанию; место Водяного и Лешего занимают черти; появляются персонификации для страха, болезней, дней недели и праздников — в русской традиции отсутствующие Таких отличий-различий великое множество и читать о них в книге куда интереснее, чем в сжатом пересказе сетевой рецензии. Да и не факт, что показавшееся наиболее интересным мне, окажется таким же для вас. Может быть вас увлечет что-то совсем другое, здесь всего в изобилии.

Единственное, что я могу утверждать с определенностью — скучно не будет. «Белорусские мифы» — та литература, которая одаривает знаниями, не красуясь собственным интеллектуальным превосходством, но незаметно, исподволь расширяя границы восприятия. И еще, это про любовь к родному краю: спокойную, нежную, заботливую — без надрыва патриотических лозунгов.