Александр Михайлович Родионов «Князь-раб»

О существовании романа Александра Родионова, я узнал случайно. После восторгов от прочтения двухтомной эпопеи Алексея Иванова «Тобол», бороздил просторы интернета в поисках отзывов благодарных (и не очень) читателей и критиков. И старина Гугл вывел меня на весьма занимательную статью Ларисы Вигандт https://souzpisatel.ru/larisa-vigandt-svet-i-pepel/. В этой статье Алексей Иванов был практически прямым текстом обвинён в плагиате, а его нашумевший (и к тому времени экранизированный в виде полнометражного фильма и сериала) «Тобол», назван ремейком романа Родионова «Князь-раб».

Весьма заинтригованный, я задал вопрос самому обвиняемому, на его личном сайте:

«Здравствуйте, Алексей Викторович! Прочитал недавно статью Ларисы Вигандт «Свет и пепел», в которой Ваш роман «Тобол» был назван ремейком романа Александра Родионова «Князь-раб». Например, фрагмент:

«Родионов создает картины, эпизоды, подает идеи, а Иванов предлагает их возможные варианты? Именно так. И прием «с ног на голову» весьма помогает видоизменить первичный текст. Авторские комментарии Родионова Иванов разбивает на реплики и раздает героям. В «Тоболе» чаще всего за Родионова говорит Семён Ремезов, а порой Пётр I. И наоборот: то, что у Родионова идет в диалогах, Иванов записывает сплошным текстом. Сцены, придуманные Родионовым, Иванов использует как схемы, вводя в них других героев и иные детали. Однако зачастую семантика фрагментов остается первоначальной, то есть той, что задана в романе «Князь-раб»».

Я не читал роман Родионова, поэтому не могу судить. Хотел узнать Ваше мнение — читали ли вы «Князь-раб», что о нём думаете и что можете сказать по поводу обвинений в статье госпожи Вигандт? Спасибо».

И вот что Алексей Викторович мне ответил:

«Здравствуйте, Сергей.

Про роман Родионова я знаю, но не читал его.

Статью Вигандт не дочитал — глупость. Я что, дурак, что ли, чужие романы переписывать? Я новичок, что ли, в литературе? Вигандт, ау, где примеры из текста?

А все остальные события моего романа, не связанные с Гагариным, не наводят Вигандт на мысль, что Иванов как автор более самостоятелен, нежели она вообразила?

И вообще... Родионов списал свой роман с романа Павла Брычкова «Полуденный зной», а Брычков списал свой роман с романа Зота Тоболкина «Зодчий», а Тоболкин списал свой роман с романа «Любовь и подвиг беззавистно» Марии Юрасовой. Там ведь везде тоже про Гагарина и Ремезова. Так что не я это начал, я не виноват, Вигандт просто не в курсе».

Стоит ли говорить, что заинтригованный ещё больше, я буквально загорелся приобрести двухтомник Александра Родионова в свою библиотеку? И вот тут возникли проблемы. «Князь-раб» был издан в Новосибирске, издательством «Сова» в 2006-2007 гг, тиражом всего в 1000 экземпляров и отсутствовал в продаже абсолютно на всех интернет-площадках. На поиски и ежедневный мониторинг у меня ушло два года и вот, наконец-то, первый том прочитан и любопытство частично удовлетворено (после прочтения второго тома, будет полное удовлетворение). В первой части отзыва, пожалуй ограничусь сравнением «оригинала и ремейка».

Справедливы ли обвинения Ларисы Вигандт? Честно говоря, не уверен. Действительно ли Иванов не читал роман Родионова? Вполне может быть, ибо книги в принципе разные. Оба автора пишут об одном времени, одних географических просторах и поэтому в обеих книгах неизбежно пересекаются одни и те же события с участием одних и тех же персонажей. Тем не менее, повторюсь — книги разные, как разные люди и авторы этих книг. Ивановский «Тобол» — гигантская сибирская «карта-самобранка», с любовно воспроизведёнными ландшафтами и расставленными на ней фигурками. Родионовский «Князь-раб» — несколько карт по скромнее, с определёнными локациями, сложенные рядышком на столе. Главный герой «Тобола» — сама Сибирь петровской эпохи, люди — шахматы на этой доске. Без них партия невозможна, но не они игроки. А в романе Родионова — люди главенствуют. Не просто живут и действуют в этом месте и в эту эпоху — они и есть Сибирь, эпоха — творение их рук ...... «Тобол» масштабнее, грандиознее; помимо безусловного таланта автора, покоряющий читателя почти «голливудскими» спецэффектами и зрелищностью. «Князь-раб» гораздо скромнее и берёт своё гениальной режиссурой и талантливыми актёрскими работами, если продолжать кинематографические аналогии. Госпожа Вигандт совершенно права в двух вещах:

1. Сибирь эпохи Петра Великого действительно лес не хоженный. Александр Родионов, несмотря на эпизодические и более ранние заходы на эту территорию других авторов, всё таки первый проложил годную для передвижения грунтовку. Но ...... виноват ли Иванов в том, что рядом с родионовской грунтовкой теперь есть его двухполосное шоссе?

2. «Родионов создает картины, эпизоды, подает идеи....» — «Князь-раб» действительно просто бесценная кладезь картин и идей, которые поданы, но полноценно развить которые физически невозможно даже в рамках двухтомного романа-эпопеи. Если даже допустить, что Иванов слукавил и зачерпнул таки из этого колодца — всё равно не смог унести всё, намеченное Родионовым. Судьба первого губернатора Сибири Матвея Гагарина, старообрядцы, Прутский поход Петра, эпизоды Северной войны, ссыльные шведы и мазепинцы, трагические походы Бухольца и Бековича-Черкасского ....... да практически каждую из множества сюжетных «князь-рабьих» линий, можно развить в отдельный, сильный роман. Думается мне, со временем ещё не одного автора заподозрят в создании ремейка, ибо даже по первому тому уже ощущается — найден сундук с сокровищами. Причём «сундук» этот издан провинциальным издательством, маленьким тиражом и практически неизвестен широкому кругу читателей; так что не факт, что на каждый «ремейк» найдётся своя Лариса Вигандт. Повторюсь — не уверен в справедливости обвинений в статье «Свет и пепел», но если конечная цель была за счёт скандала с популярным и раскрученным автором, привлечь внимание к незаслуженно незамеченному и не менее выдающемуся, чем «ремейк» произведению — то я готов на время примерить костюм инквизитора и согласиться, что «цель оправдывает средства».

Том 2. Продолжение получилось менее богатым на события, но не менее интересным. Беглый бугровщик (человек, раскапывающий могильные курганы в поисках золота) Степан Костылев мыкается по Сибири то в попытках взяться за старое, то в поисках рудников, чтоб заслужить прощение ....... Мыкается по Сибири и фискал Фильшин, собирая компромат на князя Гагарина, в надежде ухватить за хвост свою птицу-удачу ....... А сам князь Матвей Гагарин, участвует в судилище над царевичем Алексеем и чувствует, как вокруг его шеи неумолимо затягивается удавка петровской неудержимой ярости. Эти три основные линии дополнены российско-китайскими и российско-джунгарскими противоречиями и слегка «приправлены» европейскими делами.

Александр Михайлович Родионов, писатель довольно известный на Алтае, но практически неизвестный за пределами своего региона — писал в основном стихи и книги нон-фикшн. Роман «Князь-раб» единственное его крупное художественное произведение. Надо сказать, превосходное. К тому же, на весьма малозатронутую другими авторами тематику — петровская Сибирь. Казалось бы, вот он путь к заслуженному признанию. Но нет, выдающееся произведение появившись на свет маленьким тиражом в Новосибирске, незамеченным растворилось на сибирских просторах. И привлекло внимание лишь небольшим скандалом, связанным с обвинениями в плагиате популярнейшего Алексея Иванова. Жаль. «Князь-раб» трижды достоин того, чтоб его прочитали и оценили по достоинству. Чтоб почти двадцатилетний труд без сомнения выдающегося писателя, не пропал втуне.

Закончить хотел бы двумя яростными цитатами потерявшего всякую надежду на помилование князя Гагарина, первого губернатора Сибири, брошенными в лицо Петру Великому. Даже не брошенными, а словно выплюнутыми из самых глубин истерзанного пытками тела:

«Это почему же я в такой ранжир возведён? С чево ты меня в бляди зачислил? А ты чем на земле занят? — Гагарин глотнул долю ярости в себя, но она снова выплеснулась, и он прорычал: — Я всё в Сибирь сволакивал ради крепи её. А ты хотел, чтоб Сибирь как девка всем доступная при кабаке твоём стояла? Подходи любой! Хоть зюнгорец раскосый, хоть кайсак вороватый. Подходи все, а она — ляжки нарастопашку! Вон и китаец уж поглядывает — не задрать ли подол сибирский, не смять ли под себя плоть девственную. Я велел крепость на Косогоре поставить, а ты указал её срыть......»

И ещё одна, словно старая патриархальная Русь устами Матвея Петровича, высказала наконец своё отношение к петровским реформам. Умирая, когда терять уже нечего:

«Ты моего рода не трожь! Тебе в нём нет места. Ты и до Романовского рода одно мнимое половинное касательство имеешь. Али я не помню, как ты, пьяный, домогался до Тихона Стрешнева — был ли он с матерью твоей? А Тихон к полу глаза блудливо прятал. Ведь он не только у тебя спальником служил. Ты и сам не ведаешь, кто отец твой. Так кто из нас порождение блядино?».