А. фон Роде «Варвара Убрык, или Тайны Кармелитского монастыря в Кракове»

Глядя на имя, вынесенное в название книги, навряд ли кто сможет предположить, что ранее эта дама, протомившаяся двадцать один год в уединенной и ужасной темнице, явилась героиней сразу нескольких книг. Настоящий роман — один из первых, можно сказать, «филофоническая редкость», он выходил на русском языке в Варшаве в 1869-м году, с указанием немецкого автора — доктора Роде. Мне удалось прочесть только три первых выпуска (довольно объемных, каждый по пятьдесят страниц примерно) — их хватило, чтобы оценить закрученность сюжета (недаром издатели, господа Зусьман и Франк пишут в обращении к читателю, что их роман вызовет столь же сильное внимание, как «Монте-Кристо» и «Вечный жид»). Что касается того, кто таков был «А. фон Роде « (или Dr Rode), и подлинное ли это имя — есть некоторые предположения, но вряд ли они доказуемы. Точно можно сказать, что человеком он был образованным, не понаслышке знакомым с языками («dixi et salvavi animam meam») и владел разнообразными способами привлечения внимания читателей.

Продолжительное вступление подкупает — оно является примером волнительного букинистического поиска от лица рассказчика (чем-то, может быть, напоминающего, более позднего Дина Корсо из романа Реверте). Прогулкам по Елисейским полям он предпочитает лавки букинистов, где среди «французского парнаса» -Вольтера, Расина, Корнеля, Буало и проч. наталкивается на латинскую рукопись из отдельных листков, причем видно, что некоторых частей не хватает. Внезапно из-за спины рассказчика появляется представитель духовенства в черной рясе и в ту же минуту начинает торг с продавцом за эту книгу. В итоге иезуит проигрывает — книга достается рассказчику, который из принципа вознамерился ее купить — за 21 франк (пока я писал эту строчку, вспомнил, что число «21» уже появлялось в книге, в предисловии — не скрыт ли здесь метафорический намек от автора — плата будто по франку за каждый год заточения будущей героини). Кто бы мог подумать — окончание рукописи повествователь находит в другой лавке, теперь уже английской («над дверьми висела, на шатком гвозде, скривившаяся и полусгнившая доска с едва заметными следами следующей надписи:«Jedediah Pumpkins, broker»)...

Далее следует известный прием, когда повествование ответвляется уже от другой линии — каковой и будет являться раскрытие рукописи. Несмотря на почтенный возраст, это занимательная история противоборства духовника-францисканца Григория и римского посланника иезуитской ложи Ребинского (шел последний год XVIII века). Оба они встречаются где-то за Беловицей в замке тяжело больного графа Жолкевича — человека с бурным и кровавым прошлым, чье огромное состояние и привлекает их алчное внимание («во всей русской Польше нет никого, кто мог бы помериться с ним»). Да, к умирающему графу приходит время, когда уже не человек покидает грехи, а грехи человека... Хитрый патер-францисканец и камердинер Петр vs приезжего иезуита и примкнувшего к нему управляющего Станислава — чья возьмет? Одновременно Ребинский ведет уроки у юной Эльки (Елены то есть), и, похоже, он проявляет чересчур заметное внимание как к её обществу, так и к обществу матери-графини: «...им овладели самые странные чувства. Можно быть иезуитом и быть все таки способным воспринимать человеческие чувства.»... Всё это описано достаточно характерно, да так, что собственно, и забываешь об имени в заголовке («читатель спросит нас теперь, где же во всем этом Варвара Убрык? До сих пор по крайней мере об ней не было и речи, да и не видно, родилась ли она ещё» восклицает сам автор в главе VIII...). Всё так и есть — нам лишь косвенно сообщают о семье варшавского крестьянина Яромира, который за пять тысяч злотых («польский злот= 15 русским копейкам») осуществляет преступную подмену детей — и увозит с собой маленькую Варю, дочь дворянина. Однако, забывает грудного ребенка в корчме, где «они храбро тянули спиртуозные напитки».

Что же в итоге. Способность авторов тех лет работать с историческим аппаратом. Они умели выстраивать поразительно длинные истории на основе каких-то избирательных эпизодов, расширяя и романтизируя биографии некоторых ключевых персонажей — причем, как видно, они необязательно должны быть наделены непременно положительными качествами. В данном романе доктора Роде, пожалуй, не нашлось места ни одному благонравному образу; при этом повествование обладает высокой связностью. Понятно, что из-за отсутствия полного текста, пришлось остановиться только на части произведения — но не думаю, что это проблема. По мне так, прочитать не до конца книгу, но при том узнать что-то ранее неизвестное — это намного лучше, чем прочесть какую-либо книгу целиком и прийти к выводу о бесполезно потраченном времени.