Дмитрий Мережковский «Семейная идиллия»

«Русская мысль». 1891. № 6, под загл. «Семья», с подзаг. «Поэма», без ст. 20 главы IV («И так влачит она недели и года») и с вар. в ст. 29 главы III («упорно» вм. «упорный»), в ст. 49 главы VIII («далеко» вм. «далеки») и последнем («неопытный, беспечный» вм. «неопытно, беспечно»), в ст. 72 главы IX («И что за грусть» вм. «Зачем унынье») -- ПСС-II, т. 23, с неточностью в ст. 17 первой главы («было» вм. «было б»). Всюду с пропуском ст. 20 главы IV, который в наст. изд. восстанавливается по автографу (в связи с требованием рифмы). В «Символах» с датой: «1890 г.». Отдельные главы поэмы включались в антологии: «Русским матерям» (М., 1892) — гл. III: «Бабушка», Молодая поэзия — гл. VIII: «Проза любви», За тридцать лет — гл. «Бабушка» (без первых четырех ст.) и «Крокет» (без последних двадцати двух ст.). Черновой автограф (ИРЛИ), под загл. «Семейные портреты», с последующей правкой и датой: «20 ноября 1890»; текст нижнего слоя автографа существенно отличается от основного текста, а также имеет иные названия некоторых глав и иное их членение: последние 8 ст. не выделены в заключительную главку. В поэме описывается лето 1890 г., которое поэт провел на даче в Дубровицах под Москвой. Герои поэмы — реальные члены семьи З. Н. Гиппиус: бабушка — вдова полицеймейстера Екатеринбургских заводов Василия Захаровича Степанова; тетя Надя, в мемуарах Гиппиус фигурирующая как «тетя Леля», — тетка З. Н. Гиппиус по линии матери; Ната — Наталья Николаевна Гиппиус (1880—1963), сестра З. Н. Гиппиус, в будущем скульптор; Тата — Татьяна Николаевна Гиппиус (1877— 1957), сестра З. Н. Гиппиус, в будущем художница; мама — Анастасия Васильевна (урожд. Степанова; ум. 1903) и нянюшка Даша — Дарья Павловна Соколова (1856—?), няня в доме Гиппиус. Изображение реального хода будничной жизни в поэме сам автор расценивал как литературную новацию (подробнее об этом во вступит. статье, с. 49—50). Эту мысль подхватил А. М. Скабичевский, который откликнулся на появление поэмы в печати рецензией, построенной как диалог Критика и Старого Читателя: первый постулирует, что, становясь «на почву живой русской действительности» и изображая «непосредственно то, что его окружает», автор создает произведение «яркой поэтической образности и задушевности». «Какая это прелесть и сколько здесь художественной задушевности при полной простоте и незатейливости содержания», — восклицает Критик. Его оппонент, напротив, отмечает банальность поэмы, утверждая, что вся современная беллетристика «отличается крайней бедностью и незамысловатостью сюжетов». Не дифференцируя поэзию и прозу, он обрушивается на автора: «Да, господа, укажите мне хоть одного русского писателя, в произведениях которого вы не нашли бы таких же бабушек, тетушек, нянюшек, подросточков, переездов с дач и на дачи и массу всякого рода мелочей будничной жизни <...>. С какой стати он (Мережковский. — К. К.) вообразил, что до него никто этого не делал» (Новости и Биржевая газета. 1891. 11 июля). Не обнаружил никаких новаций в области поэтики и рецензент «Книжек «Недели»», который обвиняет автора в использовании готовых поэтических клише: «Наклонность пользоваться <...> готовыми фразами уже раньше замечалась у г. Мережковского; в последней его поэме эта наклонность выступает еще ярче»; в качестве примера критик приводит «избитый контраст дряхлой старости и свежей юности» в главе «Бабушка», а также отмечает невыразительность сюжета поэмы: «Собственно сюжета и даже вообще какого-нибудь содержания в новой поэме <...> не имеется» (КН. 1891. № 8. С. 154—155). Но именно «простота» сюжета и образов вызвала сочувствие у Н. Чубарова: «Какое чувство мирного покоя, тишины и удовлетворенности посещает вас за чтением «Семейной идиллии». Простая, простая семья, простые члены этой семьи в тысячах ежедневно у нас перед глазами, а под чарующим пером поэта — что это за дивные образы! Так они ярки, пластичны, что все они на полотно просятся, чтобы стать портретами живых людей» (РО. 1892. № 7. С. 350). «Одним из самых удачных произведений в сборнике» назвал поэму М. Плотников в рецензии на «Символы» (Волжский вестник. 1892. 6 июня). Поэма вызвала живой интерес у Брюсова, который выписал из журнальной публикации в свою записную тетрадь большую часть главы VIII, а на своем экземпляре «Символов», как наиболее удачные стихи поэмы, подчеркнул последние четыре ст. главы «Бабушка», последние тринадцать ст. в главе «Мама» и всю заключительную (XI) главку (РГБ).