Юлиус Йенсен «Мысль»
Перевод на русский язык с 7-го немецкого издания Ипполита Павловича Рапгофа.
«Мысль» («Träumen u. Denken»). И. Генсен, доктор философии Йенского университета.
Редактировано профессорами Рудольфом Вирховым и Гольцендорфом.
Санкт-Петербург. Книжный склад В. И. Губинского, 1899.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
Walles, 11 июля 2023 г.
Когда берешь в руки некоторые старые книги, то возникает ощущение, что история их появления представляет собой головоломку, чем-то похожую на мгновенный фотографический снимок с объекта, ныне давно уже не существующего. С последующим вопросом — а откуда, собственно, был взят этот «снимок»? Особенно если говорить о тех, кому не довелось быть переизданным ни разу после единственного появления в печати...
Небольшая книжка «Мысль» («Träumen u. Denken») как раз из этого числа. Прочтя фамилию переводчика на обложке с издания 1899-го года, и зная его авантюрную репутацию, можно было бы предположить, что это — мистификация, самим же и выдуманная им. Дело в том, что нет никакого доктора философии «Генсена» применительно к подходящему заглавию в интернет-архивах. Но вот если параллельно ввести фамилию Рудольфа Вирхова, указанную издателем Губинским на обложке, то искомая работа на немецком языке кое-где появится, и одновременно станет понятно, что в издании фамилия автора и именной инициал были даны на обложке с ошибками....
И вот, значит, «Мысль». За перевод взялся небезызвестный Ипполит Павлович Рапгоф — он же бульварный писатель граф Амори, он же переводчик с ряда европейских языков, и, как говорят, первый музыкальный «продюсер». На языке оригинала книга выходила на немецком с т.н. готическим шрифтом, бывшим тогда в обиходе. Сейчас мало кто его сможет прочесть (а автоматические интернет онлайн-помощники всё переврут), но для Ипполита Павловича, похоже, старинный немецкий текст философской тематики не представлял никакой проблемы —читал он его столь же легко, как и рассказы легомысленного содержания на родном языке, и с задачей он справился — книга читается, будто это его собственное сочинение... Сначала кажется, что это какой-то медицинский трактат — доктор Йенсен увлеченно рассказывает о нервных волокнах и узловых соединениях — ганглиях. А точки раздражения, передающие сигналы в нервные центры,сравниваются с телеграфными проводами. Рапгоф точно подбирает сравнительные обороты для русского языка— все эти «уездные» и «губернские управления», сообщающиеся с «министерством». Но вот далее.. А далее — философские вопросы и рассуждения о том, как меняются человеческие мысли от результата внешнего механического воздействия, чем регулируются, источники появления, течения и т д. Причем говорится вроде бы о простых вещах, до которых, кажется, любой мог бы и сам додуматься и сказать — да, мол, всё понятно; но вот собрать, как доктор Йенсен, какие-то выводы вместе и обобщить их -совсем другое дело...
Между тем, глобально ничего не поменялось. Несмотря на давность времени написания, всё сказанное доктором выглядит логичным. Например, вот вроде бы простая истина: «Известно, что мы не можем не думать «ни о чем» или, научно выражаясь, наша психика никогда не пребывает в абсолютном покое, наше сознание никогда не бывает пусто. За порог нашего сознания переступает одно представление за другим, то медленнее, то быстрее, то грустного свойства, то радостного....», — но эта формулировка гладко ложится на авторский текст. Или вот, предложенное автором разделение свойств мыслей на прошлое и будущее — тоже идея несложная, но она выделяется: «... по большей части воспоминания, корни которого заложены в прошлом. Между тем, течение мыслей при строении воздушных замков или при озабоченности всегда направлено в будущее. Общее свойство мыслей обоих родов — это одинаковая подчиненность однородности содержания...». А ведь и правда, какие мысли более беспокойны — о прошлом или о будущем?...
И ещё, касательно способности изменять течение мыслей. Многое ли за сто пятьдесят лет (если не брать в расчет виртуальные способы отвлечения...) изменилось? Вот что пишет учёный доктор: «Овладеть течением мыслей, произвольно изменять их направление не всегда бывает легко.. Эти раздражители — возбуждающие напитки. Прекрасный пол довольствуется обыкновенно чаем и кофе, мужчины же, следуя примеру предков, охотнее прибегают к более крепким напиткам. «Крепкие напитки бесспорно вещь непристойная — говорит Кант — но можно привести немало смягчающих в пользу вина доводов...».
Что же в итоге. Несмотря на философский характер данного опуса, между делом он выводит рассуждения, активно применяемые в некоторых популярных литературных жанрах — (ниже будет понятно, каких), о чём доктор Йенсен, конечно, в то время не задумывался. Вот пример. Он описывает цепочку рассуждений девушки-молочницы, спешащей в город продать молоко. Потом купить яиц, вывести цыплят, обменять на корову и т д. Т.е. образуется цепочка предполагаемого будущего, зависящая всего от одной составляющей — донесёт ли легкомысленная девушка своё молоко до рынка. И что будет, если не донесёт. Всё зависит от одного фактора, а представление о молоке влечет за собою представление о его ценности... Что касается другого, то тут влияние на мозг и воображение того, что вызывает рождение определенных образов (на примере музыки -темы, оказавшейся случайно близкой переводчику). Здесь, правда, доктор цитирует Гейне, но фрагмент все равно впечатляющий, заставляющий задуматься о дьявольском мастерстве музыкантов прошлого (вспоминается Г.Ф. Лавкрафт и его рассказ об Эрихе Цанне — даже стиль чем-то похож...): «Когда Паганини начал играть, мои глаза затуманились. Звуки превращались в яркие краски. Образ маэстро обволакивался темною дымкою, из мрака которой ко мне доносились рыдающие, захватывающие душу звуки. Только изредка, когда маленькая лампа, над ним висевшая, осеняла его скудным светом, я замечал бледное лицо, на котором еще не исчезли следы юности. Странным мне показался его двухцветный наряд: желтый и красный. Ноги его охвачены были точно тяжелыми цепями. За ним подвигалась какая-то козлиная физиономия с волосатыми руками, по временам прикасавшимися к струнам, на которых играл Паганини. Иногда эти руки водили его рукой, в которой он держал смычок...».Уххх...
6.5 из 10.0. Запоздалые благодарности «бульварному королю» Ипполиту Павловичу Рапгофу — за образный перевод; а также неизвестному доктору Йенсену — он сумел изложить мысли таким образом, что, вероятно, многие кивнут головой и согласятся с ним — да, оно всегда как-то так и происходит...