Евгений Кремчуков «Волшебный хор»

Жертвоприношение

«С тех пор у нас было слишком много homo civis и слишком мало sapiens.

Владимир Набоков «Bend Sinister»

Их было четверо. Мальчишек, которые держались вместе в школе и затевали опасные шалости во дворах. Дружили, как чаще всего бывает в четверках, теснее парами — Лешка с Костяном, Митька Баврин с Мишкой Протасовым. После жизнь разбросала, но эти двое, Миша и Митя, оба поступили на истфак. Они, чье детство пришлось на восьмидесятые, а юность на девяностые, много спорили и никогда не сходились во мнениях, но всегда оставались друзьями. Они и после не вовсе разошлись, хотя двое, что остались от четверки, виделись все реже, а к 2018 — времени действия книги, почти перестали общаться.

Почему «что остались»? Лехман погиб на чеченской войне, а Костя по-глупому убился в какой-то пьянке. Баврин работает теперь в N-ской администрации, курирует культуру, счастлив в браке, растит сына, они с Ритой ждут второго. Протасов преподает историю в лучшей городской гимназии, много раз выбирался Учителем года, его ученики стабильно дают высшие баллы в ЕГЭ, побеждают на олимпиадах и поступают на бюджет. Не менее успешная карьера, только семьи не создал. Но у него все сложно, после гибели родителей воспитывала бабушка, а сиротство куда более серьезная травма, чем обиды и обидки миллениалов на матерей и отцов, которые были.

Протасов женат на Истории, живет ею и дышит, видит свою миссию в возможности научить других любить и понимать ее, работать с информацией, не искаженной идеологическими напластованиями. Не самый верный подход в России конца десятых, когда плюрализм все чаще уступает место единообразию. Однако того, что случилось с ним в конце февраля — ареста по доносу, обвиняющему учителя в оправдании нацизма, никто не мог ожидать. Суть обвинений: подвергал сомнению приговор Нюрнбергского процесса, говорил, что немецкие офицеры и солдаты не могли отказаться воевать, потому что давали присягу отправившему их на войну государству. Да, такое нельзя оставлять без взыскания, учителю требовалось указать на неуместность подобных мнений в победившей фашизм стране. Объявить выговор, может даже уволить, но заводить уголовное дело, избирая мерой пресечения арест, это как-то чересчур, нет?

Баврин, по темпераменту, и по роду занятий далекий от протасовского радикализма, пытается помочь другу, задействовав такие связи и обращаясь к таким людям, к каким не обратился бы без крайней необходимости, а между тем дело обрастает все более неудобными подробностями и становится все более резонансным. Удастся ли спасти Мишу и так ли он безвинен? Странно, что современная русская литература нечасто обращается к образу молодого карьериста чиновника, из всего многообразия только и есть, что достаточно неприятный персонаж «Немцев» Терехова и куда более симпатичные герои идиатуллинской «Бывшей Ленина» и «Кластера» Дмитрия Захарова. Баврин Евгения Кремчукова продолжает эту галерею, и созданный им образ из тех, с кем хочется отождествить себя.

Человек безусловно порядочный и честно выполняющий свою работу, который достиг имеющегося благодаря ответственности и компетентности, умеет учитывать требования социума и сообразовываться с конъюнктурой, хочет жить в согласии с совестью, заботиться о семье и в первую очередь обеспечить это своим присутствием в их — жены и детей, жизни. Которое неверно выбранная линия поведения может надолго, а то и навсегда прекратить. По сути, «Волшебный хор» о выборе, перед которым каждый из нас оказался поставлен спустя четыре года после событий книги, когда способ действий, определяемый порядочностью и благородством стал самоубийственным, а здравый смысл и самосохранение диктуют присоединиться к хору, чтобы если не петь, то по крайней мере открывать рот.

Сольный дебют Евгения Кремчукова (прежде я рассказывала о написанных им в соавторстве с Григорием Аросевым «Делении на ночь» и «Святых рыбах рекии Вспять») — многосоставной роман. Достаточно насыщенный действием на внешнем, событийном уровне, с хорошо работающими на сюжет, узнаваемо-обаятельными реминисценцими в детство-юность героев. Это одновременно серьезный разговор о механизмах истории и памяти, о готовности социума объединиться вокруг деструктивной идеи, о рвении с каким большинство приносит в жертву лучших, об основополагающем, что незаметно и скоро переходит в разряд факультета ненужных вещей, и о том, как же хочется просто жить.

Интересная книга, неожиданно и странно более актуальная для дня сегодняшнего, чем для 2018, о событиях которого повествует.