Александра Ивановна Соколова «Золотая пыль»

«Оригинальный роман из столичной жизни «Золотая пыль» Александры Ивановны Соколовой я решил прочитать после того, как узнал о том, что она входит в четверку лучших дореволюционных писательниц (есть и такое мнение...) *. Ну и то, что действие происходит в старом Петербурге ** — городе, хорошо знакомом Соколовой, также сыграло в её пользу...

Что ж, наверное, главный прием многословной сюжетной линии выписан Александрой Ивановной с истинно женским коварством, ибо так, как здесь, довести человека до помешательства — это надо крепко постараться. «Элегантная львица, бывшая модистка с 19-й линии Васильевского острова» становится знатной величиной — ее молодость и красоту покупает старый лис, с которого песок сыплется — барон фон Крафт, намеревающийся вложиться в прибыльную железнодорожную концессию. Однако, постепенно разочаровываясь в браке, Лора влюбляется в гвардейца Шарова. Будучи отвергнутой (тот по естественным предпочитает другую...), Лора заявляет мужу в канун свадьбы Шарова, что провела ночь с любовником (который и не являлся им в полном смысле слова — вот оно, в чём главное коварство-то...), и тот ее бросил сразу якобы после того самого грехопадения, даже без любовной искры в глазах. Оригинальный способ мщения со стороны дамы: ведь престарелый барон нежданно-негаданно является на мальчишник обидчика и бросает ему прямо в лицо прилюдные оскорбления и обвинения. /Спрашивается -а надо ли было барону так последнее шаткое здоровье спускать?.../.А ответчику вроде как честь не позволяет — ни принять вызов пожилого дворянина, ни опровергнуть слова. «Росло под сурдинкою и злословие, утверждавшей, что далеко не все поклонники элегантной барышни отходили от нее огорченными и разочарованными, а что были и такие, которым было чем прихвастнуть...».

«Сидя скромно за иголкой на Васильевском славном острове сия особа именовалась просто Пелагеей Антоновной, а в интимных кружках Полей или Полетой. А теперь она баронессой Лорой фон Крафт сделалась...». Писательница предлагает несколько полных драматизма сцен. Например, когда младшая Настя приходит к «богатой, но бесчестной сестре» передать пожелание от умирающей матери — проститься в больнице для чернорабочих. Барон фон Крафт возмущён, его слова звучат гадко и кощунственно, в том духе, что они никак не могут («присутствовать при агонии этой простой женщины, которая даже не сумеет воздержаться от патетических сцен...»). Но и образ Насти экзальтирован до чрезмерности -она отказывается от помощи и денег от сестры, что в ее ситуации выглядит неразумно....

* На самом деле не Ивановна она, а Урвановна, отец её был кавалеристом, участником войны 1812 года, а сама автор воспитывалась в Смольном институте благородных девиц, имея в сокурсницах двух дочерей поэта Фёдора Тютчева...Это, видимо, наложило отпечаток на писательницу -первая же продолжительная сцена описания небольшой группы приятелей вызывает сомнения в познаниях Александры Ивановны мужской психологии-их болтовня по поводу узнанной девицы, выбившейся в баронессы, на которую те чуть ли не тычут пальцами стоя в отдалении, сильно отдает досужими сплетнями.

** На титульном листе книги написано: С.-Петербургъ, типография Е. Евдокимова, Б.Итальянская, № 11, 1889, за подписью «Синее Домино» в конце.

Итого: как оно часто и бывает, что-то изменилось с тех пор, что-то осталось примерно прежним. Но читать про старое время все равно небезынтересно, на то и существует четвертая размерность нашего пространства.