Владимир Березин «Раскладка»

Первая часть рассказа, которая построена на песне Чиж и Ко — почти волшебство. Вы читаете страницу и вдруг откуда-то доносится эхо «... за актовым залом». Что? Оля на ионике играет? И потом, наконец, текст складывается во что-то единое и живое.

Дальше песня несколько отступает на второй план и начинается основной сюжет с альтернативной историей. Все события происходят в гимназии, и главные герои — подростки. От этого история только выигрывает, эффект сильнее.

Отличная история, законченная и красивая, как игрушка-головоломка.

Как я обожаю такую литературу!

Ненавязчивая перепевка знаменитой песни Чижа про «Вечную молодость»; изящная альтернативная история, где точкой бифуркации выбрано принятие князем Владимиром папской веры; непротиворечивое развитие мира совсем по другому сценарию. И тут же — ксендз Казимир Козлевич, любящий чинить свой автомобиль и учитель словесности Быковский, бывший протестант.

Вообще, в восторге от работы автора со словом. Программа «Панда», сидящая, до поры в своём ящичке и так далее.

Антиутопия о запрещённой и стёртой из истории коррилице (именно через о); о ежедневных правках реальности; о бесследно пропадающих людях, задающих неудобные вопросы.

В своё время покупал, после восторженных рецензий, и «Путь и шествие», и «Птица Карлсон», но что-то не зашло, не дорос на тот момент. Может ещё разок попробовать?

Рассказ шедевральный.

10(ШЕДЕВР)

Альтернативная история, антиутопия, Россия, живущая с уверенностью, что князь Владимир выбрал католическую веру и что весь свой исторический путь русский народ прошёл вместе с Западом и Римом. Ну а для тех, кто в этом не уверен или задаёт слишком много вопросов, есть инквизиция.

В некотором роде это страшилка про цензуру и мир победившей лжи. Страшилка в декорациях Гимназии (именно так, с большой буквы) и с участием персонажей-подростков.

Всё повествование строится на том, чтобы читатель подспудно возмущался происходящему, опровергал озвученные факты и вообще тихо ненавидел показанный мир.

В принципе, автор затронул интересную тему «переписывания» истории и зыбкости понятия «историческая правда». Но сделал это довольно манипулятивным образом.