Фредрик Джеймисон «Прогресс versus утопия, или Можем ли мы вообразить будущее?»

Центральным парадоксом, описанным в книге является то, что утопия как жанр обретает новую актуальность именно в момент кризиса утопического мышления, когда научная фантастика (НФ) переоткрывает свою утопическую функцию. Это проявляется в текстах Ле Гуин, Расе, Пирси, Дилани, где утопия не цель, а инструмент диагностики. Для аргументации возьму в примеры советскую утопию как симптом. Приводится роман Ивана Ефремова «Туманность Андромеды» (1958)как пример попытки изобразить «чистую» коммунистическую утопию. Его описания глобального переустройства (климатические зоны, Спиральная Дорога) вызывают у западного читателя скуку и культурное отторжение.

Кроме того автор статьи рассматривает момент : идеологическая функция vs культурный шок. Советская утопия отражает сталинский тезис о «затухании классовой борьбы» — идеологическая иллюзия. Но для западного читателя она же становится отстранением. Её «простота» обнажает абсурдность общества потребления;

Далее доказывается дистопия как идеология Запада, где «1984» Оруэлла — образец западной дистопической проекции с главным противоречием : технологический тоталитаризм невозможен без свободы мысли, которую он же подавляет. Это идеологический тупик, симметричный советской утопии.

Ну и последним идет доказательство автореферентности утопического текста, ведь как модернистский текст, утопия исследует условия собственной возможности. Автореферентность — смещение фокуса утопии на условия её собственного производства.

То есть по Джеймисону утопия возможна лишь как демонстрация своей невозможности. Её ценность — в разрыве идеологической закрытости, а не в проектах будущего. Тексты Ле Гуин и Стругацких — не описания утопий, а акты рефлексии над границами воображения в условиях позднего капитализма и государственного социализма.