Митя Вельяминов «Музей героев»

Давно собирался прочесть эту книгу — неплохая аннотация и, по-моему, рецензию от кого-то из маститых читал.

И вот звезды сложились — скачал книгу, по подписке литрес.

«Когда я вырасту, я и сам однажды упаду с третьего этажа на камни и битое стекло, а однажды меня даже собьет троллейбус – в обоих случаях, невредимый, я встану и продолжу пить. Это увидит мой хороший друг и поразится – но секрет прост, ему меня научил Юра. Каждый раз, когда собираешься выпасть из окна, быть сбитым машиной или избитым до полусмерти, нужно подгадать момент так, чтобы в твоей крови уже была бутылка водки. У меня всегда получалось.»

Грязный реализм. Тем грязнее, что рассказывается про детство. Детство, полное драк, крови и пьяных взрослых.

У Владимира Козлова и Мити Вельяминова разница в возрасте шестнадцать лет. Козлов в «Могилевской трилогии» рассказывает о своем подростковом опыте конце восьмидесятых: Вельяминов — про конец девяностых. Я мог бы рассказать про начало девяностых. Несмотря на географию и эпоху, в России ничего не меняется. Детская жестокость, повальное пьянство, ощущение пустоты.

Читать страшно, но увлекательно.

Ага — на трети текста малолетний гопник-отморозок Митя стремительно и органично превращается в скина. И сразу становится понятным жетон на первой странице с надписью Gott mit uns. А я думаю, к чему он там в книжке про гопников.

Перед нами несложная траектория мальчика из неблагополучной семьи: гопник — скинхед — наркоман.

В принципе, автор честен с читателем, но всё равно, пусть и редко, пытается обелить себя и окружение. И убивать-то мы никогда никого не хотели, а только доминировать на улицах; и вся эта фашистско-скиновская эстетика не более чем мода, а на Гитлера нам наплевать.

Есть и кокетство-позерство. И в МГИМО-то автор поступил, не приходя в сознание, и Сартра с Камю между кражами, махачами и сотрясениями мозга успел прочесть; и пересмотреть весь «итальянский неореализм и французскую новую волну». Чудо-ребенок.

Вообще, в книге автор оговорил себя на несколько пожизненных по американскому законодательству. Ну или на пятнашку по российскому точно.

Да и наличие самой книжки в литресе по нонешним временам удивительно: тут и разжигание межнациональной, и пропаганда веществ.

За честность и шок-контент — девять из десяти. Не читай я до этого Козлова, может и десять было бы.

9(ШОКИРУЮЩЕ)

Аннотацию, конечно, писал фантазёр: и Сэлинджера приплёл, и трогательность с незащищённостью.