Алексей В. Андреев «Верёвка»

Хочу быть Бегбедером

Преуспевающий научный консультант в рекламном агентстве, в прошлом ученый, сетевой антрополог, пытается писать роман. Вернулся с Гавайев со своей подругой, вышел на работу: ресторан, массаж, совещания.

Не дает покоя какой-то дед, который показывал фокусы с веревкой.

Амплуа Андреева-Шелли: евангелизм интернетовских ништяков, гаджетов-виджетов-стартапов, плюс, местами, футурология.

Персонаж поначалу выглядит как стандартный герой Бегбедера или Минаева. Пресыщенный горожанин. Хорошо хоть без баб и кокса. А нет, вот и бабы. Товарищ оказывается аморален. С легкостью изменяет подруге, не испытывает никаких угрызений. Подруга, когда надо по сценарию, уезжает к маме. Хотя я думаю, и там тоже «мама».

При этом в романе действительно много любопытных наблюдений, примет времени.

»...собственный Нейронет с нейроджеком и нейрошлюзами.»

Очень крутая переделка.

«Если тебе можно вынести мозг, значит, он не закреплён болтами.»

Ещё шедевр.

Только вот автор через персонажа крайне скептически относится к возможностям нейрононок и машинному обучению.

Замечательный роман о рекламе, технологиях влияния, корпоративном шпионаже.

Интересна тема веревочных игр «кошачья колыбель», пронизывающих, оказывается всю человеческую цивилизацию.

В произведении есть момент, где герой сочиняет яркий сценарий про команду полицейских, разбирающих высокотехнологичные преступления. Но охладевает к сценарию, увидев иностранный сериал на ту же тему. Похожая ситуация, видимо, произошла и с автором «Веревки»: между первой и второй частью романа прошло семь лет. И вторая часть совсем о другом.

Первая часть «Веревки» цепляет не сюжетом (сюжетно это просто жизнь москвича), а огромным количеством фактов и историй из мира рекламы и технологий восемнадцатого года.

«После этого и в книжках стал лучше виден главный герой – сам автор. Скучный невротик без особого жизненного опыта, ни в чём не специалист, кроме вот этого искусства подделки, этого стремления склеивать фальшивые мирки из чужих мемуаров и википедий. Но даже украв три чемодана чужого, воришка-википед всё равно возвращается в конуру своих ограниченных фантазий, в свой уютненький мирок, где все развязки известны наперёд». Не про себя ли говорит автор?

Вторая часть — история о родительстве.

Экспедиция, в которую главный герой по заданию олигарха отправился с дочкой и ее неврологом, уже в финале разражается целым каскадом конспирологических и шпионских событий. Было крайне неожиданно.

Автор где-то сноб. В одном месте он одинаково презрительно отзывается сразу о Минаеве, Лукьяненко и Пелевине, презирая их всех скопом за одновременное использование кириллицы и латиницы в названии книг. Ну извините.

И да, главный герой насквозь автобиографичен. В поисках второй части «Веревки» я забрел на ЖЖ писателя. Его интересует всё то же, что и искателя веревочных фигур из книги.

Необычная вещь, состоящая из двух очень разных кусков. Вторая часть существует только в литресе.

7(ХОРОШО)

Очень странное послевкусие. Производственным романом мне эта книга совсем не показалась. Перед нами – просто окрошка из научных дайджестов, маркетинговых зарисовок, турхейрдаловщины, стихотворений в прозе. «А пока что не даёт мне покоя слава Жан-Жака Руссо. Почему он всё знал? И как детей пеленать, и как девиц замуж выдавать! Я бы тоже хотел так всё знать».

Сюжет… ну, а что сюжет?

Этот текст мог бы встать в один ряд с чудовищно-публицистичными опусами авторов, выброшенных на пустынный берег четвертой волной русской фантастики. Но те – они скорее ежи, в классификации Исайи Берлина, а наш автор – разумеется, лис («Лис знает много, еж — одно, но важное»).

Ощущение от книги – будто проболтал всю ночь с разносторонним начитанным собеседником под коньячок со строганиной. И про слабости искусственного интеллекта, и про островные цивилизации, и стихов знает, и пару баек про работу в маркетинговом агентстве, и про только домашнее обучение. И Кортассара с Докинзом читал. Еще вот синестезия с оригами, тьфу, с веревочками (Кодзима, тьфу, Кобо Абэ – гений, чего уж). И чукчи наши – пропили, блин, закусывая мантаком, мудрость таразедских предков на Анадырском лимане.

В общем, весь роман – как эта моя рецензия. Много всякого-разного, интересные слова даже погуглить можно, а что в результате сказать хотел – одному богу известно. Наверное.

Но мелкую моторику, определенно, развивать стоит.

https://kobold-wizard.livejournal.com/948538.html

Мне нравятся книги Алексея Андреева. Их интересно читать. Под незатейливым сюжетом всегда лежит гигантское пространство деталей и идей. Ты путешествуешь по нему вместе с героями, постоянно удерживаясь, чтобы не заглянуть в Википедию и проверить правда ли то, что пишет автор. Чаще всего это правда.

Главный герой вернулся из отпуска. В России его вновь встречает офисная рутина: совещания, договора, командировки. Он научный консультант в пиар-агентстве. Перевинщиной и минаевщиной тут и не пахнет. Фирма у Андреева превращается в маленькое современное НИИЧАВО. В основном в этом заслуга именно главного героя, который далек от офисных интриг и бюрократического спихобола. Его консультации превращаются в магию, основанную на последних исследованиях в области этологии, психологии и информационных технологий. Общество нулевых-десятых превращается то в стаи обезьян, охотящихся за бананами, то в колонии бактерий. Вся первая часть — это череда полуанекдотических историй, раскрывающих картину мира главного героя.

Вторая часть начинается резко. Вслед за медведевскими инновационными годами ушла и фирма. Главный герой остепенился, но неожиданный заказ от дальневосточного бизнесмена выливается в залихватскую научную экспедицию. Цель — найти неизвестную науке веревочную фигуру. Такие в школе делали многие, играя в «колыбель для кошки». У Андреева эта забава превращается практически в космологическую дисциплину, связывающую многие народы мира.

Итого: Проза Андреева не горчит. Она наполнена здоровым позитивным взглядом на окружающий мир. В его реальности есть и ГБня, и Навальный, и клятые американцы, но все это не так важно, как например, часы проведенные с родной дочерью. О том, как страшно жить, пусть пишут другие. Они о науке и о детских веревочных играх вряд ли напишут.