Еще один крутейший рассказ в своей иронии — но иронии грустной, а случай с Митей предвосхитил всех хайпожоров и любителей засветиться совершенно любым способом, лишь бы обрести имя в массах, не понимая, что поводы для огласки такие себе.

Прекрасный фельетон.

Абсолютно потрясающий в своем юморе рассказ, выраженный в письме помещика своему ученому-соседу. Юмор как в стилистике письма — обилие ошибок, хромая пунктуация, — так и в оспаривании ученых фактов, будь то обжитая луна или темные пятна на солнце. Очень смешно от фразы «из какого такого мокрого тела сделаны пятны, раз они не сгорают?». И про «как вы могли увидеть эти пятны, если на солнце смотреть нельзя?». Теория про короткий день и длинную ночь зимой. Черт побери, да тут всё письмо крутое, афористическое и милое в своем неведении.

Об этом цикле говорят, и говорят много (те, кто знают). И сообщество, которое успело ознакомиться с циклом, необычайно крепкое, дружное, ведет википедию по миру со статьями о персонажах, артефактах, странах, культурах. Автор не дистанцируется от аудитории и плотно общается с ребятами на своих личных страницах. Ребята спорят о сюжете, гадают, высказывают предположения об интригах и кто их плетет. И я не знаю никого, кто бы хейтил цикл или автора или вовсе не остался в восторге.

И кто бы мог подумать, что речь ведется о русскоязычном авторе, который выстрелил первым романом, буквально-таки прогремел им пусть и не на весь Интернет, но в тематических сообществах уж точно. И первый том пенталогии на Фантлабе завоевал премию «Книга года по версии Фантлаб» в 2019-м году, а в 2021-м был номинирован на премию «Интерпресскон».

И речь сегодня пойдет о Романе Суржикове и его цикле «Полари», а именно — о первом томе под названием «Стрела, монета, искра».

Для начала следует сказать, что роман назван так в честь трех героев, каждому из которых присуще то или иное слово из названия. В книге 3 сюжетные линии. И каждый раз, читая очередную главу той или иной линии, ты говоришь себе: «Вот она — самая интересная!». И так с каждой линией. Но по началу. Ближе к концу можно начертить в голове пьедестал и расставить сюжетки в порядке убывания интереса.

• Стрела — это Эрвин София Джессика рода Агаты, наследный герцог Ориджин, умный, находчивый, но, как его прозвали собственные подчиненные, элитные воины, неженка. Сам он говорит о себе так: «Я — не рыцарь, не полководец, я — белая ворона». Эрвину предстоит далекая и трудная экспедиция (эксплорада) в неизведанные земли с целью нахождения места для возведения на реке плотины, благодаря которой можно будет добывать искровую энергию (местный аналог электричества). Но об этом позже.

• Монета — это матёрый торговец и искуснейший психолог Хармон Паула Роджер. Ему предстоит очень ответственное задание — продать Предмет одного графа, дабы у этого графа появились деньги на выкуп, чтобы расплатиться за полученную в жены девушку перед одним герцогством, испытывающим финансовые трудности. Брак сей сугубо политический, вынужденный, и герцог помимо выгодных союзников получит еще и деньги, которые так нужны. И именно эти деньги предстоит добыть Хармону Пауле посредством продажи местного дорогущего артефакта — Предмета. Само собой, купцу обещан с этого жирненький процент, и, соответственно, личная задача Хармон как торговца — найти именно того покупателя, который предложит за товар наибольшую сумму.

• Искра — это дочь лорда земель на севере. Минерва Стагфорт. В самом-самом начале ее отца убивают, и она попадает под заботливое крылышко графиней из земель по соседству. Минерва является дальней родственницей императора и гипотетической претенденткой на трон, и, как потом окажется, покушение было совершенно на самом деле на нее. Так Минерва, или Мира, вместе с графиней Сибил отправляются в столицу империи, где начнется линия политических интриг. Будет расследование заговора против как самой Миры, так и императора, будут балы, придворные слухи, изучение родов, опасные беседы, слежки, распутывание деяний, много-много политики и прочего такого Мартиноподобного, и всё это в околодетективной оплётке. Эта линия также отвечает за девочковатость произведения, т. к. героине всего 17, она оказывается в сердце империи, ничего не смыслит, ведь до этого жила в глуховатых северных землях, оказывается в высшем обществе, не знает, как себя вести, не знает тамошних повадок, да и положение у нее весьма островатое, и без союзника, который помог бы морально (поплакаться в жилетку) и в распутывании дела, не обойтись. Так у нее появляется подружка, и вместе с ней нас ожидают как всякие девчоночьи разговоры, так и диалоги-справки о домах, герцогствах, претендентах на трон, слухах, отношении одних к другим и всё это в своем особом тоне, очень достоверном и настоящем. До того настоящем, что некоторые предполагают, будто автор на самом деле женщина — до того правдиво у него показаны женские персонажи. Но автор не скрывает, что консультируется с женой и не только, дабы заиметь корректный взгляд на ту или иную ситуацию и правильно среагировать женским персонажем. Эта линия показалась мне несколько тягучей и не такой резвой и, в сравнении с линией Эрвина, которая всегда читалась шустро, ветвь Миры отличается неторопливостью и иногда наводит легкую скуку, от которой автор, однако, быстро избавлял.

Здесь я по своей излюбленной традиции выскажусь о сюжете коротко, чтобы потом к нему не возвращаться, однако его детали будут видны в дальнейшем. Как становится ясно, у нас есть три основные линии. В первом томе они не пересекаются и служат скорее для ввода читателя в новый мир. А поскольку персонажи у нас самых разных сословий — есть и просто купец, есть и настоящий аристократ-наследник, есть девушка-сирота из глухих земель, которую погрузили в столичную светскую жизнь совершенно неподготовленной, — у нас есть возможность взглянуть на мир и его обстановку, со всеми родословными, со всеми загадками и тайнами, со всей историей с разных ракурсов, с соответствующими отношением, пониманием и восприятием того или иного события/факта. Эти три линии позволят нам собрать общий паззл, чтобы понять, что собой представляет огромный мир с десятками, если не сотнями земель, с таким же количеством правителей и так далее и тому подобное.

• Эрвин был слишком умным и самонадеянным, плел интриги втайне от отца, пусть и действовал на благо будущего своей семьи и герцогства, за что и получил от отца по шапке и был отправлен в эксплораду — исследовать неизведанные земли. Предприятие, мягко говоря, заведомо провальное и невозможное, и Эрвин думает, что отец либо просто решил избавиться от сына, либо решил испытать его и закалить его, чтобы он соответствовал характеру рода. В сопровождении Эрвина — кайры, элитные воины герцогства, и ребятам предстоит непростой путь, полный тяжелых для прохождения локаций, нелегких выборов, утрат, приобретений, и эта линия, пожалуй, для меня самая интересная как раз за счет наличия путешествий и смены локаций, за счет шаткого положения Эрвина среди подчиненных, которые считают его непригодным для таких миссий, неприспособленным к походам, слишком холеным и нежным. Эрвин прикладывает все силы, чтобы завоевать уважение и добиться признания в их глазах. Именно психологические тропки на пути к этой цели вызывают особый интерес: Эрвин то поскальзывается и спотыкается, то забредает не туда, то ходит кругами, и, помимо тягот физических, ему нужно преодолеть тяготы психологические. Сам поход овеян тайной — неизведанные земли, из которых никто не возвращался, легенды местных порубежников, гласящих, что если переплыть на тот берег реки, то тебя уже никогда не увидят, следы непонятно кого на этих новых землях — то ли местных аборигенов, то ли не всё так просто, как кажется. Короче, интерес подогревается со всех сторон.

• Вторая по интересу линия — это монета, то есть линия торговца Хармона. Вот, пожалуй, самое красноречивое описание Хармона: «Хармон Паула Роджер был не из тех, кого волнуют чувства, переживания и прочие душевные материи. «Поступают по велению сердца» обыкновенно те, у кого между ушей манная каша вместо мозгов. Умный человек всегда знает, что он делает и зачем. В том, что делаешь, и в том, что говоришь, должен быть смысл — иначе зачем зря трясти руками и языком молоть, верно?

Хармон Паула всегда поступал по смыслу. Он-то прекрасно сознавал, что делает и для чего. Он колесил по Империи затем, чтобы выручить побольше за свои товары. Нанимал людей, по-своему ловких, но в чем-то порченых, с ущербом — потому, что такие люди обходятся дешевле и служат беспрекословно.».

За счет того, что автор умеет в психологию и, как он сам говорил в интервью, имеет соответствующее образование, герои, даже мимолетные и третьестепенные, вышли очень фактурными, богатыми и узнаваемыми. У странствующего торговца всегда найдутся интересные спутники, убывающие и пребывающие, и следить за уютной разношерстной камерной компанией, колесящей по миру и землям, увлекательно. Такая, знаете, большая семья или коммунальная квартира на колесах. Хармон отличный психолог, расчетливый человек, знает, как подступиться к самому колкому и самому шаткому нраву. Например, его стиль общения: «Хармон невольно усмехнулся и тут же исправился, добавил в усмешку печали и сочувствия». Его распоряжения, общение, наставления, как с кем подобает себя вести, какие-то засады, споры на словах, торги, ведение переговоров как с рыночниками, так и с высокими людьми — это всё завораживает. Много в этой линии именно Хармона и его внутреннего мира, у него есть свои цели, и когда он получает для продажи Предмет, он начинает грезить о богатствах; жизнь его меняется, равно как меняются цели, ценности, поведение и отношение к жизни. Хармон очень человечен, психологически уязвим, падок на богатства, вороват, и все его несовершенства заиграют такими яркими красками, что концовка этой линии не то чтобы перевернет все с ног на голову, но заставит распахнуть глаза и почесать голову. Психология жадности Хармона после встречи с графом и совершенной сделкой — не топорная, будто бы резко перещелкнутая тумблером, а хитрая, аккуратная, постепенная, полная нарастающего самообмана и передергиваний, подмены фактов и самовнушения. Не просто рубящая с плеча трансформация, а изящная, искусная. Вообще, линия Хармона очень обстоятельна, его мысли были бы полезны в средние века, веди он блог: «Письмо — отличная штука. Вместо того, чтобы являться напропалую в жилище вельможи и проситься на прием, напиши письмо. Это сразу покажет и твою образованность, и известный уровень достатка, и уважение к хозяину: ты, мол, не лезешь поскорее со своим делом, а просишь назначить время, удобное доброму лорду. Куда больше шансов быть принятым.».

• Третья линия, линия Минервы, пожалуй, менее интересна, но при этом интересной остаётся. Слишком уж много здесь диалогов и переливаний одного и того же, слишком много рассуждений-предположений, слишком много рефлексий и топтаний на месте. Иной раз диалоги из главы в главу едва ли не дублировались, и Мира с подругой частенько обсуждали предыдущие события во всех подробностях, то есть, по сути, пересказывали недавно случившееся. Но эта линия отвечает за политическую обстановку в мире, за отношение к императору, за заговоры и покушения и потихоньку готовит нас к тому, что в следующих книгах всё закипит, будут бунты и свержения. Эта линия нужна, чтобы читатель понимал, как всё устроено и переплетено на самых высоких уровнях, кто тут сволочь, кто хитрец, кто дурак, кто преследует свои цели, кому нельзя доверять. Тут полно интриг, интриг в интриге, предательств, двойных игр и не только. Мира юна, очень умна, и ее нам преподносят как такого Квоута из «Имени ветра» времен его обучения в Университете — всех-то она словесно перехитрит, всех-то она обыграет в стратемы, всех-то она развеселит, все на балу будут судачить только о ней из-за неординарных выходок. В общем, повторюсь, линия отвечает за гениальную девочковатость со всеми вытекающими. В дворцовых диалог, во фразах графинь, банкиров, советников и императора слышится Мартин.

Собственно, сразу же видны два из множества плюсов произведения: цепляющий сюжет без всякого уныния, в том числе за счет поочередности глав, и живейшие герои со своими тараканами, фобиями, ошибками и косяками. Здесь нет стопроцентно верных шагов, точных попаданий и ровнейшего пути. Тут ошибаются, падают, встают, опять падают, и в этом плане автор не дает заскучать и не дает понять, что всё у всех будет круто, потому что ошибки могут подстерегать на соседней же странице. Как следствие ошибок — сюжет и его повороты. Когда герои нестабильны, сюжет нестабилен точно так же. В хорошем плане. Его тупо не предугадаешь. Герои у Суржикова человечны, а это значит, что ничего нельзя знать наперед, каким бы на первый взгляд понятным и шаблонным, типичным ни был герой романа. Всегда найдется что-то такое в характере, что будет держать нас до конца и разуверять все наши предположения. Если говорить о второстепенных героях, то и они не обижены на выпуклость и детали: даже тот персонаж, которому отведена максимум страница, интересен. А уж кому поболе, то вообще. Например, два проводника Эрвина в эксплораде в неизведанные земли: один задолбал всех воинов своими обычаями и ритуалами, да так, что за ним волей-неволей начали повторять и прислушиваться к его замечаниям. А второй — такой-то дурачок, малец с маленьким объемом оперативной памяти, который способен видеть плюсы и в холодном дожде, и в ползущей неподалеку змее, чей яд смертелен для человека, и в порках, так как после них кожа заживает всё быстрее. И эти персонажи столь живые, что по-настоящему улыбают и умиляют. Видно, что это не просто красивое описание ради идентификации. Герои работают, взаимодействуют с обществом, оказывают влияние и плотно интегрируются в экосистему компании. У всех свой говор, собственный характер и индивидуальность.

Отсюда же идет третий плюс — крутейшая и самая лучшая психология, какую я когда-либо встречал. Тут следует в неизвестно какой по счету раз вонзить слово «достоверный», ибо оно максимально тесно стоит с психологией в романе.

Еще один плюс — отличная визуализация. В мире Полари множество земель, полно локаций, архитектур, ландшафтов, и всё это вроде бы так нам знакомо и не ново, но за счет умения писать и крутого языка даже простоватые виды по типу крепости между двух речек или замка на вершине скалы, напоминающие не то Скайрим, не то игру Ведьмак, не смущали и увлекали. По профессии автор связан с играми, посему неудивительно, что во многих локаций узнаются элементы стандартных РПГ с открытым миром. Но, повторюсь, это не в минус, поскольку мастерство автора позволяет ему писать любую штуку увлекательно и так, чтобы читатель получил чисто эстетическое наслаждение. В этом плане он похож и на «Имя ветра» Патрика Ротфусса, и на «Империю тишины» Кристофера Руоккио.

Здесь мы перетекаем к логичному плюсу — язык. У Суржикова образность такая же ёмкая, как у Юрия Никитина или Стивена Кинга: очень меткие описания, способные показать нам человека одним предложением. Что Кинг, что Никитин делают это профессионально, но Суржикову ближе по духу и подходу все-таки именно последний. Образность, кстати, касается не только внешности и черт характера, но и внутренних состояний, описаний города, погоды, запахов. Умело подобранные слова, сравнения, правильные реакции — в совокупности это дает богатый и нешаблонный стиль повествования, от которого не устаешь, и на каждой странице тебя ждут новые языковые угощения. У Суржикова какой-то певучий язык, музыкальный и яркий. Кажется, что он может написать обо всем, причем так, будто он это всё знает. Да, понятно, что ремесло писателя подразумевает знакомство и изучение тонны справочных материалов, но кто-то, например, может схалтурить и отделаться общими мазками и штрихами, а Суржиков прямо вгрызается в предмет описания, расскажет нам о плюсах-минусах, подкинет житейской мудрости или какого-то лайфхака. Видно, что автор не боится внедряться в новые сферы и обживаться в них, чтобы выдать достовернейшее описание. При этом, автор придерживается стилистики такого дворцового интеллигентного языка, но умудряется не душнить и где-то вставит колкое слово, где-то юморок подкинут, где-то еще какой едва заметный подкол.

Еще один плюс — это мир. Видно, что автор искренне любит своё творение. Мир и внутренние придумки, легенды, предания, наполнение, причем не только людское, но и флора-фауна. А еще древние сказания, религия, артефакты… Мир Полари — это средневековье, тут есть рыцари, графы, герцоги, замки, но в то же время тут есть кофе, железная дорога, книги, газеты, типографии, что закономерно, и за весь технический прогресс отвечает некая искра: что-то в духе электричества. Она приводит в движение поезда, за счет нее можно передавать телеграммы, зарождение которых мы увидим вот прям в романе, она качает воду, она подсвечивает улицы и помещения. Император очень топит за индустриализацию и хочет пронзить материк сетью железных дорог, что, конечно же, не нравится хозяевам земель, которые потеряют свою выгоду от налогов и торговли. Собственно, желание внедрить в мир технологии и полностью перекроить существующий строй является причиной заговоров и недовольств правителем.

Также в мире есть довольно интересная и интригующая штуковина — Предметы. Это артефакты, которые систематически появляются в разломах земли. Это творения богов. Якобы, их посылают на поверхность в мир людской Праматери и Праотцы, сошедшие на землю 18 веков назад. Прародители святые и, похоже, это что-то типа богов или апостолов. Каждая из семнадцати Праматерей является покровительницей того или иного — умирающих, власти, любви и воспитания, ученых и военных. Правда, про Праотцов сказано пока маловато. Так вот, Прародители сошли в так называемый подлунный мир и принесли с собой Предметы, а вместе с ними и знания. Их сошествие зародило знания, религию, философию, науку, прогресс. И каждый век, начиная с их сошествия, они отправляют на землю божественные Дары — где-нибудь в империи разламывается земля, и в образовавшейся трещине, как зернышки граната, можно найти Предметы. Неизвестный материал, странный вид и необычные физические свойства Предметов привели к тому, что они стали не только самой загадочной штукой мира, но и предметом роскоши. Чем большим количеством предметов владеет герцог, тем большее уважение и влияние он может заполучить среди ему подобных. Какие-то Предметы демонстрируются в церквях, иных хранят у себя лорды и графы, ведется опись этих Предметов, есть каталог, Предметы продают-покупают, а вместе с ними и вес в обществе, но никто не может понять, как они работают, хотя и ходит молва, что раньше с ними можно было взаимодействовать, они могли функционировать, и общество нынче силится понять, как работают эти Предметы — положительно ли, отрицательно ли — непонятно. Благо, в романе мы увидим в действии один из Предметов. Я не затронул и трети всего интересного о мире, о религии и философии, но, думаю, и без того ясно, сколь полон и широк мир Суржикова и богат на историю и самые мельчайшие элементы.

И информация о мире, географии, богах и тайнах подается очень дозированно, очень строго и умеренно. Здесь большой задаток для новых сведений, и каждый раз ждешь их, потому что поданные порции скупы, мелки и оставляют интриги, недосказанности, да так, что сам начинаешь строить догадки, покуда тебя не напичкают новыми данными. Иной раз, конечно, случаются огрехи в подаче информации, когда даже самый простой персонаж, например, дураковатый провожатый Эрвина в эксплораде, начинает изъясняться длинными справочными абзацами с канцелярскими вкраплениями, но даже на это хочется закрыть глаза, потому что видна любовность. Так мило, когда этот простофиля-провожатый обильно перечисляет свойства болотной травы и то, как по ней надо ходить, где она крепка, где нет, какому цвету травы не следует доверять.... Тут продуманность в каждой детальке, хоть некоторые пласты информации иной раз выкатываются чуть топорненько, но всякий раз автор очень уместно выгадывает время и нишу для новых сведений — направление беседы, настроение, подобающий собеседник.

Из нестандартного: думаю, вы заметили в начале, что у нас есть Хармон Паула или Эрвин София Джессика. Тут в имена вставляют имена матерей. А еще здешние правящие династии являются потомками легендарных Праматерей с соответствующими чертами характера и внешности, и помимо Эрвина Софии Джессики имя будет звучать полностью так: Эрвин София Джессика рода Святой Агаты.

Очередной плюс романа (с большой или нет — решайте сами) — умение удержать читателя. Заинтересовать. Пожалуй, это совокупный фактор за счет героев, психологии, языка и мира. Да и в целом тут просто ИНТЕРЕСНЫЕ приключения с интересными же целями, с красочными, густыми по атмосфере декорациями, и это не просто статичные картинки для красоты, нет — с ними еще и взаимодействуют, они как-то влияют если и не на сюжет, то позволяют выдать еще порцию справочной информации.

Конечно же, нельзя сказать о юморе. Он офигенен. Наконец-то это не натужные баянистые смехреночки, а настоящие юморные конструкции с острыми на язык героями, с троллингом и поддевками, с уморительными ситуациями и казусами. А кто помнит сцену добычи Эрвином орехов ближе к концу — поймет. Эрвин описывает попытку достать орехи как настоящий подвиг, эпический поход в дальние дали, полный опасности и невзгод. Сцена прекрасна за счет исполнения в виде военной иронии и самоиронии, здравого юмора, граничащего с бредом. Или сцена, как один из подчиненных Эрвиновского кайра забирается на отвесную скалу без страховок и прочего. Стоящий рядом с Эрвином наблюдатель говорит: «Каков! Дерзкий и быстрый, под стать господину!» На что скептик Эрвин, уверенный в неуспехе этого предприятия,отвечает: «Какое имя будет на его могильном камне?»

Или вот совершенно очаровательный монолог: «Он всадил нож на ладонь левее моего сердца. Или пытался убить, или хотел почесать мне грудь — кто знает. Чужая душа — потемки».

Есть во всем этом дворянском языке, велеречивом и дворцовом что-то такое, что подчеркивает юмор и выставляет его совсем в ином, ничуть не менее смешном свете. И здорово, что автор через такую лексику смог продемонстрировать отличный юмор.

Очередной плюс — это честность. Если поход, то он не будет похож на красивые легенды и зрелищные мероприятия, как в фильме «300 спартанцев» Зака Снайдера, например. Никакой героики, никаких вундервафель и никаких непобедимых воинов, в одиночку убивающих сотни вражин. Так, всего одна кабаноподобная тварь может навести шороху во всем отряде, попутно убив нескольких. Не так-то просто справиться со всем, что попадется на пути, и отчасти поэтому путешествия и передвижения интересны, ведь фиаско может поджидать на каждом углу и в чем угодно.

Честность также заключена и в психологии и сопровождается регулярными обманками перед читателем: вот у нас есть молодой наследник-неженка, который странствует с отрядом суровых и привыкших к походам воинов. Они смеются над ним, обзывают, перехихикиваются и глядят то косо, то с презрением. И ты ждешь, как этот неженка начнет матереть, ждешь, как вот-вот мужики зауважают его, но молодой неженка косячит и косячит, утапливая себя всё глубже. И эта игра на ожиданиях не только хороша, но и наглядно демонстрирует, что тут вам не киношные прототипы с шаблонным решением проблемы в шаблонных ситуациях.

Или вот охранник торговца, который нарочито тренируется при девушке из того же отряда торговца, играет мускулами, между ними наклевывается химия, и ты ждешь, когда у ребят всё будет красиво и романтишно, но за пазухой охранник носит портрет дочки графа и украдкой любуется на него, а на пиру пытается при этой самой девушке произвести впечатление на еще одну особу. Неоднозначность персонажей в кои-то веки играет на руку и не перекашивает психотип, а лишь акцентирует, что все мы люди и все мы ошибаемся и никто не идеален.

Или взять ту же Миру и ее истеричные припадки, связанные с покушением на императора. Так оно всё похоже, так… по-девчачьи, так веришь этому. Все тропинки к этой истерики проложены так, что не остается ни сомнений, ни диссонанса такому поведению. Да, она могла отреагировать только так и никак иначе. Я это вижу, я в это верю. По части длинной и размеренной психологии автор большое молодец.

Или взять, например, абсолютно потрясающую сцену ревности, когда одна девушка должна была быть рядом с одним важным человеком, а вместо нее там оказалась другая. И эта девушка ка-а-ак начни психовать, как начни моделировать и слышать их разговоры, что прям мочи нет. И вот она видит, как они сидят, мило общаются, ухаживают друг за другом, а этого нет. Сама представила, сама смоделировала, сама обиделась. Классика!

Снова плюс. И это — забота о читателе. Порог вхождения в роман очень комфортен. Это вам не 1-й том «Малазана» Стивена Эриксона. Автором очень мягко вводит в дворцовые интриги и набрасывает всё постепенно, а не скопом-валом. Сперва мы узнаем о родах, о могущественных личностях и их привычках, и лишь потом столкнемся с ними, когда автор будет вплетать их в общий пучок интриг, нагнетая сюжет. Ты успеваешь зафиксировать и разложить по полочкам всё до того, как запутаешься. В линии Миры будет разгадываться заговор, связанный с покушением, и вместе с ней мы гадаем, кто организатор. Что хорошо: мы разгадываем заговор от лица молодой девушки, которая сама не в курсе обстановки. За счет этого проще погружаться в паутину дворцовых недомолвок, интриг и стратегических ходов. К тому же так куда легче представить себя на ее месте и, так сказать, отыграть роль.

Автор, как и Питер Гамильтон, щедр на небольшие предыстории тех локаций, в каких сейчас окажутся герои — название, почему территория такой формы, откуда тут речка, что здесь за правитель, с кем воевал, почему города выстроены вот так, а не иначе, в чем стратегическое значение места или постройки, чем оно известно, как плодородна земля, что растет, чем торгуют, с кем торгуют, какие тут одежда и культура.

Сто пятидесятый плюс — это обстоятельность и внимание к деталям. Причем, деталям как физическим, так и психологическим. В мире Полари живут очень ушлые люди, они во многом шарят и всегда готовы помочь с советом. И этот пункт очень важен, потому что обстоятельность и детализация в разговорах, например, не только качественно влияет на произведение, но и служит не то чтобы лайфхаком по пониманию людей, не то чтобы справочником, но позволяет быть более внимательным в самой жизни к этим самым деталям и людям.

Немного странно, что почти все названия тут англоязычные, и это касается не только фамилий, но и топонимов, хотя фамилии и земли тут логично идентичны. И если у нас есть такие Праматери, как Ульяна, София, Елена, Агата, то рядом с ними будут Сьюзен, Мириам, Варвара, Людмила, Инесса, а на карте Полари мы обнаружим не только Запределье, Южный Путь, Пастушьи Луга, Мельницы, Закатный Берег или Дымную Даль, но и Дарквотер, Холливел, Ориджин, Нортвуд и прочее. Уверен, автору не составило бы труда сочинить классные аутентичные названия. Но, чую, Роман метит на западный рынок. Кстати, его цикл сейчас переводится для издания за рубежом, так что кто знает, почему он задумал всё именно так. Но мешанинка эта несколько смутила и казалась слишком искусственной и западной. Вот бы проработать ономастику получше, но, видать, это не первостепенно для автора.

Да, тут немного экшена, но автор умудряется передать динамику не только через сражения, но и путём стратегически важных переговоров, танца, исследования. Нерв и напряжение присутствуют в каждом ключевом элементе, и в драках как в носителе экшена уже нет столь острой нужды, поскольку их малое количество компенсируется иными компонентами. Поразительно, но в равной степени динамично и захватывающе описан как танец с императором, полный стратегии, чувств и фактуры, так и игра с ним же в местную настолку, причем, с теми же стратегией и чувствами. И это лишь один из примеров.

В процессе чтения, однако, начинаешь видеть схемы письма и понимаешь, как будет написан очередной абзац и что тебя в нем ждем. Это вовсе не плохо. Автора сравнивают с Джорджем Мартином, но Мартину не хватило главного — завлечь. И языка. И истории мира. Да, у Суржикова тоже много упоминаний родословных, событий прошлого и легенд, но они как-то не забываются автором надолго, а употребляются в повествование довольно споро, так что сам читатель не вычеркивает их. Все элементы и упоминания либо участвуют в процессе, либо молва о них поддерживается на протяжении истории.

А еще в романе имеют место быть стихотворения и песни, довольно забавные и уместные.

По итогу: 10 из 10. Отличное начало цикла, прекрасное вступление в огромный и подробный мир, в котором события начинают бурлить и расшевеливаться. Нет смысла говорить про какие-то там арки героев, поскольку психология не подведет. Каждая из трех сюжетных линий по-своему шокирует, впечатлит, будет «вау», будет локальное завершение квеста мелкого, чтобы начался квест пожестче и помасштабнее. Судьбинушка их ожидает не такая простая и не такая сладенькая. Первый том заканчивается на самом интересном для всех героев. И грядет, чую, многое и масштабное. Произведение изобилует всеми необходимыми компонентами.

Восторг.

«Я истребил целую расу, я уничтожил солнце, меня знают как убийцу, полусмертного, вечного, пожирателя солнца и так далее. Но сперва послушайте-ка, с чего я начинал, как огребал и как выгреб из этого всего, будучи пареньком заносчивым и хвастливым».

Когда книга начинается с того, что рассказчик заявляет о своих регалиях, причем, довольно весомых и масштабных, а в первой главе он предстает еще юнцом, это всегда интересно. Таким приемом пользовался Патрик Ротфусс в неоконченном цикле «Хроники Убийцы Короля». Именно тем и был притягателен тамошний первый роман — «Имя ветра»: в самом начале хозяин таверны перечисляет свои достижения, ачивки, подвиги, факты о себе, причем, эпического размаха, но начинает историю с малых лет. Тут-то ты понимаешь, что тебе надо будет конкретно так следить за персонажем, ибо интересно, как же он пришел к тому, о чем заикнулся в начале. Это цепляет. Таким же приемом воспользовался и Кристофер Руоккио. Наговорил в самом начале столько всего, чтобы подсадить распахнувшего от удивления рот читателя на крючок интриги и держать до самого завершения истории. Такая, знаете ли, затравочка, чтобы провести любознательного до конца цикла.

Здешний герой — Адриан Марло — гениален, умён не по годам, знает всё лучше других, даже если нихрена не шарит в той или иной специализации, но решает задачу едва ли не по щелчку. Автор, похоже, в курсах, что щепотка пафоса (этого слова в рецензии будет много) в романе была более чем обильной, и видит это. У Адриана есть наставник, и автор через этого наставника обращается и к Адриану, и к нам. Он заявляет: «Эй, Адриан, а обязательно, чтобы всё, что ты говоришь, звучало как драма?» Что как бы намекает.

И сразу на правах дисклеймера: я не читал ни «Дюну» Герберта (хотя это я однажды исправлю и заполню лакуну), ни «Вархаммер», ни «Звездные войны». Это я к тому, что, изучая отзывы, не раз видел, как «Империю тишины» называют вторичной и приводят в пример вышеозначенные циклы. Их я не читал, так что мне было вполне себе норм и комфортно! Буду судить со своей колокольни, не затронутой всплывшими сравнениями с тем или иным произведением.

Вообще, фантастику я читаю редко, но тут молодой автор, которому, кстати, сейчас всего 25, а первый роман он написал и того раньше, в 22, постарался, завлек и аннотацией, и языком, стилем — я читал ознакомительный фрагмент и прямо кайфовал почти с любого рандомного абзаца. Что называется «торкнуло». Кстати, возраст автора меня очень удивил, хотя и были все основания думать, что «Империю тишины» написал явно не бородатый дядька — это считывалось в образе амбициозного главного героя, нагловатого и бурлящего максимализмом. То, что течет в жилах, наверное, каждого второго парня (или мужчины уже, фиг знает) в возрасте около двадцати и чуть-чуть старше.

И давайте сразу: если вы больше любите фэнтези, а не фантастику — не переживайте. В «Империи тишины» одно практически неотличимо от другого. Грань слишком тонка. Любую высокотехнологичную вещь можно заменить магией, а здешние декорации так вообще подобающие — замки, дворцы, трущобы, заполненные улочки, заведения, гладиаторские арены, подземелья и так далее. У меня, как у лютого фэнтезёвника, никакого дискомфорта не было. И это при условии, что на дворе 17-е тысячелетие, люди, благодаря генной инженерии, живут сотнями лет, в наличии есть варпи, фуги и десятки обитаемых миров-планет.

Итак, по истории: она довольно проста, как математика за 2-й — наследник архонта одной из планет, по натуре своей вышел не таким, каким надобно прагматичному предку: он не жесток, он мягок, склонен к эмпатии, он человечен, не карьерист и далек от политических игрищ. Вот коротеньких абзац, характеризующий его натуру:

«На мгновение я подумал, что эта женщина может наброситься на меня. С отцом она не посмела бы так себя вести. Я был слишком мягок. Отец приказал бы высечь ее и провести голой в колодках по главной улице Мейдуа. Криспин высек бы ее сам.

А я просто ушел».

При этом высокое положение Адриана постоянно мешает ему и создает конфликтные ситуации как с родней, так и с подчиненными. Мы видим почти сразу, что ему нет места в сложившейся иерархической структуре, он смотрит не прямо и вверх, а вбок. Это порождает шутки собственного сочинения, декламируемые подчиненным Адриана, на тему своего положения. Типа, «Ваш отец работает в электросети? А давайте поменяемся?» и всё вот в таком трололо-духе. Адриан — максимальный любитель знаний и науки, языков и дипломатии — настолько, что даже женщины его не интересуют. Мужчины, слава богу, тоже. И это еще одна общая с Ротфуссом черта — какие-то колченогие недолюбовные линии. Даже не любовные, а просто на уровне симпатии мужчины и женщины. В один момент я, прости господи, испугался, что у нашего Адриана не только кровь голубая, но намеков на это, слава автору, не было. Ну, на самом деле автор попытался показать зачатки каких-то там отношений, и даже не раз, но все они вышли какими-то больными и неуклюжими, сопровождались невозможностью, страданиями и иными невзгодами, что должно было посеять в восприятии Адриана женского пола некую драму и болезненность. Но, буду честен, вышло это не шибко убедительно, и перед нами, скорее, не травмированная личность, а банальный задрот. При этом он юноша ранимый, воспринимающий мир гораздо ярче и шире, чем, так сказать, надо голубой крови. Чувствами, а не разумом. Сердцем, а не прагматичностью. Будучи старшим сыном и претендентом на трон, благодаря длинному и острому языку лишается не только права на оный, но и отцовской благосклонности, из-за чего батя, дабы перевоспитать незадачливого сынулю, спроваживает его на отдельную планету для перевоспитания, запихивая его в одну религиозную инстанцию — что-то типа инквизиции. При этом отец держит в уме свои прагматичные цели. Но и это Адриану не по душе: он охвачен совершенно иными мечтами — ему бы полетать по Вселенной, увидеть мир, изучить планеты, посмотреть на всякие расы...

В конечном счете он разрабатывает план побега. Способ свалить он находит: его замораживают, рон должен будет проснуться в определенном месте через определенное количество лет, но почему-то обнаруживает себя абсолютно голым на планете трущобного типа (привет Терминатору). Ну так, собственно, и начинается история выживания парня в стиле «из князей в грязь», а потом потихонечку обратно наверх. Бродяжничество, голод, кражи, сражения за собственную жизнь, унижения, боли, триумфы, заслуги, победы, признание — ну что, уже узнаёте Квоута из «Имени ветра»?

Сюжет типичен, можно даже сказать «банален», но смак кроется в деталях, языке и каком-то чарующем пафосе происходящего. Не знаю почему, но всё это штырит и находит отклик внутри. Может, виной всему то, что ты осознаешь, как герой поднялся до неведанных высот и с высоты опыта смотрит на себя-молодого, босоногого, униженного и оскорбленного, но Кристофер Руоккио крепко держит читателя за глаза и не горит желанием отпускать.

Адриан-мемуародел критикует себя-прошлого за какие-то поступки или неосторожно брошенные фразы, комментирует те или иные события, общается с нами, как с читателями мемуаров, и всё это дополнительно погружает и придаёт настоящести и большей выпуклости. Происходит некий слом 4-й стены.

Адриан Марло знатно пострадал в юношестве, отчего и сформировался, как мы можем догадываться, в личность жесткую и радикальную. Помимо горячего нрава у парня в самом начале неудавшейся родословной карьеры уже было незавидное положение: родился он не традиционно, а искусственно, в инкубаторе, на основе самых отборных генов его рода, мать — лесбиянка и тусовалась в своём дворце с наложницами даже тогда, когда ее сын лежал в больнице при смерти. Никто его, бедолагу, не навещал: с матерью ясно, а тут еще и отец тупо карьерист и рассматривает сыновей как шестеренку его механизма, которому не должно останавливаться, а не как КРОВИНОЧКУ и РОДНУЛИЧКУ. В условиях искусственных родов тут уж не до тесных семейных связей. И, спрашивается, как в подобных обстоятельствах не почувствовать себя одиноким?

Родственная и политическая серьезность, да и вообще достоверность мира дополнительно подкрепляются еще и тем, что автор активно использует римскую и греческую терминологии. Что неудивительно, зная, что он увлечен историей, в частности — древних Греции и Рима. В романе множество отсылок на античные времена, встречаются цитаты философов и мыслителей, припоминается и Шекспир сотоварищи, и вот этот лексикон, сотканный из логофетов, примархов, плебеев, гипогеев, пельтастов, атенеумов и прочих красивостей довольно-таки убеждает, хоть и требует привыкания (для подготовки ко входу в языковую экосистему не забудьте сперва прочитать 15-страничный глоссарий в конце).

Книгу эстетически приятно читать не только за счет языка, но и классного нейминга — расы, планеты, и все это с неизменным римско-греческим колоритом. Выглядит дорого, поэтично и просто красиво (особенно если сравнить, например, с Р. С. Бэккером и его вырвиглазными и ломающими рот авторскими словечками).

Второстепенные герои здесь картонноваты и больше похожи даже не на функции, а на кисточки, которыми пишется психологический портрет главного героя: желание помочь, забота, проявление смекалки, отваги и прочее. В наличии есть мужицкая компания, влюбившаяся дама, дама, холодная как цветовая гамма снайдерката «Лиги справедливости», лучший друг, всякие высшие чины разных сословий и инстанций, одни из которых благоволят Адриану, другие же вставляют киберпалки в киберколеса.

Как нестандартный персонаж интерес представляет та самая дама с холодным нравом — доктор, исследователь ксенобитов (читай — инопланетян). С ней-то Адриан и трещал без умолку почти всю последнюю треть книги, и это в один момент начало надоедать, потому что их отношения никакого развития так и не получили (ну мы помним: как у Квоута с Денной). Доктор эта полна пацифизма и желания сохранять жизни как инопланетян, так и людей. Она умудряется даже злиться и обвинять того человека, который заступился за ее честь, вызвав соперника на дуэль. Типа, ты козёл, ты убьёшь его, а я совсем не хочу, чтобы на моей совести была смерть, и вообще, зря вы это сделали, товарищ, я бы решила вопрос более миролюбиво.

Еще из ярких моментов: высокая динамика происходящего. С оговоркой — до последней трети. Адриан одержим изысканиями в области инопланетян и языков на планете, где он пребывает большую часть романа, и высокоритмичное повествование переходит в научные исследования и соответствующие диалоги, с углублением в культуру инопланетян, их повадок, с дальнейшими общением и взаимодействием. Тут-то я и заскучал, конечно. Хочется верить, что столь много уделенного времени всяким умандхам, их пещерам, символам на стенах как-то сыграет в дальнейшем, но, чую, этого не произойдет.

Интересно наблюдать за взаимодействием сьельсинов (инопланетян) и Адриана, видеть его чуткое и дипломатическое отношение к ним, если учесть, что сам Адриан в начале истории говорит, что убил всю их расу. Это заведомо цепляет, хочется понять — а как так вообще? Хороший хитрый литературный прием.

Мне понравилась книга в первую очередь становлением героя, который извечно шел против шерсти. Понравилась та часть истории, где были гладиаторские бои — было в этом что-то солдатски-романтичное, что я люблю в «Черном отряде» Глена Кука и в «Малазане» Стивена Эриксона. Правда, здесь это присутствует с большим налетом подростковости и детскости, но антураж таки наклевывается.

Теперь пройдемся по минусам, самый ощутимый из которых — тот самый стопор в последней трети. Ну неинтересно читать про детали неизвестной цивилизации, которая нагрянула на тебя как снег на голову, а бесчисленные разговоры повторялись из раза в раз и разнообразием не радовали. По-моему, интересны они были разве что участникам разговора и самому автору (что одно и то же). Читая, я очень надеялся, что дальнейшие события и повороты сюжета оправдают эту тягомотину. Посмотрим, как оно будет. Либо это должно как-то выстрелить и сыграть значимую роль, либо господин Руоккио прямо-таки записался.

Еще один минус: это повторы. Чтобы подсчитать по пальцам рук кол-во фраз «раздула ноздри», «складка между бровей», «посмотрел на свои ботинки» и «скрыл улыбку», надо быть, во-первых, минимум Шивой, во-вторых, Шивой-мутантом.

Третий минус — некая моногамность голосов взрослых. Либо я предвзят, либо реально чувствуется нехватка возраста и опыта, но большинство важных персон, высоких чинов от графов до инквизиторов говорят одним голосом повзрослевшего ребенка, который имитирует речь взрослого дядечки или тётеньки. Это особенно видно на последних страницах романа.

Четвертый минус — странности главного героя. Несмотря на то что он умен и гениален, Адриан еще пока юн и неопытен, он фактически подросток, хоть ему уже и за 20. Он горяч и заносчив, местами глуп и то и дело совершает неосмотрительные вещи. Не знаю, баг это или фича, хотел ли автор показать, что каждый юноша способен совершать не пойми что, но, тем не менее, дисбаланс бросается в глаза. Например, Адриан полтора года копит деньги на покупку флаера, чтобы свалить с планеты, а потом даёт в морду высокопоставленному лицу и обрекает себя на казнь, перечеркивая все дотошные мысли о подготовке и сбережениях и планы на побег. Вдобавок к этому, иной раз героя и нас соответственно одолевают рефлексии и самоистязания несоразмерные произошедшему. Слишком уж он гиперболизирует и драматизирует, то травмируясь так, что мочи нет, то взваливая на свои плечи ответственность за весь мир.

Но если вы заранее понимаете, что хотите от истории, понимаете, в каком тоне и кем она будет рассказана, то вряд ли это вас остановит. Герой взрослеет, матереет, обретает друзей, теряет их, точно так же и с врагами, набирается ачивок, ловит респекты и восхищенные взгляды, прыгает по карьерной лестнице и строит грандиозные планы на будущее. Довольно очевидная история, которую нужно читать и наслаждаться процессом, как в случае с «Темной Башней» Стивена Кинга, не ожидая сюжетных кульбитов, тем более что автор в самом начале цикла выкладывает все карты на стол, отчего каждый роман — по сути, подводка к итогу.

Как и почти всякое произведение молодого мечтательного автора-героя, концовка не лишена романтики, пафоса и наивной такой сказочности по части товарищества и дружбы, респектов со всех сторон и многогранного признания от самых разных сословий. Классика, предсказуемая классика, которая, однако, не сказать что смущает. Это понятно. Я был к этому готов и заранее настроил себя на эту волну. Да и, чего греха таить, люблю я таких героев. Если они близки и вам, равно как и стилистика повествования, то вряд ли вас отпугнет роман.

По итогу: если вы любите красивый и поэтичный, чувственный языку Ротфусса, если вам нравятся истории про гениальных чуваков, которые начинали свой путь через тычки и спотыкачки, но стали Великими и Ужасными, а точнее даже УЖАСАЮЩИМИ, если вы любите пафосные и зрелищные истории с закосом под мемуары, то вам сюда.

«Империя тишины» — это для тех, кто соскучился по Ротфуссу (ГДЕ ТРЕТЬЯ КНИГА, ЧУВАК?!), но, быть может, подустал от фэнтезийного антуража.

Беря во внимание владение словом и типаж истории, я думаю, что завершить цикл автору удастся — эффектно и пафосно. Логично ли будут выстроены события? Не знаю. Уверен лишь, что это будет масштабно, красиво, эпично и максималистски впечатляюще.

Я ставлю всё-таки 8 баллов, которые ближе к 9, но всё-таки 8. Если автор постарается сгладить стопорные моменты, проработает психологию и не будет совсем уж записываться какими-то внутренними штуками сомнительного интереса, выйдет вообще огонь.

Продолжение читать буду.

Как-то так.

Когда-то, около семи лет назад, я приобрел двухтомник «Хроник Амбера» в культовой серии «Шедевры фантастики», поскольку знал, что так или иначе, но буду обязан ознакомиться с одним из самых известнейших фэнтези-циклов от одного из самых громких имен в истории фантастики. В этом плане, кстати, цикл перекликается с «Темной Башней», которая, как жанр фэнтези, была несколько чуждым продуктом, вышедшим из-под рук творца ужасов — Стивена Кинга. Это моя вторая попытка познакомиться с циклом. Первая случилась через короткое время после покупки, и отношения не заладились сразу — разрыв произошел уже после 30 страниц. В чем же было дело?

В языке. В языке, фразах и самом повествовании. Ожидание повторной попытки чтения тянулись столь долго как раз-таки из-за нежелания вновь сталкиваться с ТАКИМ началом.

Вкратце: чувак просыпается в больнице и нифига не помнит. В туманности сознания еле-еле отбрасывают тени какие-то образы и совсем далекие воспоминания, но до них еще тянуться и тянуться. И ошарашенный герой начинает осматривать себя, осматривать мир, а там и рукой подать до первого диалога. И это жесть. Иногда у него происходят какие-то вспышки, озарения, и он приходит к определенным выводам, которые ничем не подкреплены.

Взять, например, диалог с медсестрой:

– Добрый вечер! – сказал я.

– Ох! Добрый вечер, – ответила она.

– Когда меня выписывают? – спросил я.

– Об этом надо узнать у доктора.

– Ну так узнайте.

– Пожалуйста, поднимите рукав.

– Да нет, спасибо, больше не надо.

– Но мне необходимо сделать вам укол.

– Нет, никакой необходимости в этом нет.

– Так доктор велел!

– Вот пусть доктор придет и сам мне об этом скажет. А пока что я категорически против.

– Но мне же приказано…

– Эйхман тоже так говорил, а чем кончил? – Я укоризненно покачал головой.

– Хорошо, – вздохнула медсестра. – Мне придется доложить…

– Пожалуйста, докладывайте, – сказал я. – Заодно сообщите доктору, что я утром намерен выписаться.

– Нет, это невозможно! Вы ведь даже ходить еще не в состоянии! И у вас серьезные повреждения внутренних органов…

– Ладно, посмотрим, – кивнул я. – Спокойной ночи.

Или вот:

Она вылетела в коридор, ничего не ответив.

А я снова лег и стал думать. По-видимому, я нахожусь в какой-то частной лечебнице. Значит, кто-то платит за мое пребывание здесь. Интересно, кто? Никаких родственников я вспомнить не мог. Друзей тоже. Кто же тогда платит? Враги?

Я еще немного подумал.

Ничего не придумывалось. Ни малейшей идеи насчет предполагаемого благодетеля.

С такими лексиконами, конструкцией предложений и фразами если не знать, что это принадлежит известнейшему писателю, а сам цикл культовый, пробиться сквозь начало будет нелегко.

Через несколько минут я был уже весь в белом. Этакий Моби Дик. Или ванильное мороженое гигантских размеров. Довольно-таки жуткое зрелище.

Я ни в коем разе не хейчу цикл, но давайте будем откровенны: назвать начало серьезным не получится никак. При этом, цикл не позиционирует себя как ироническое, пратчеттовское фэнтези. Конечно, никто не утверждал, что начало должно быть сверхсерьезным, но уж явно не таким. Это героическое, эпическое фэнтези с дворцовыми интригами, но рассмотреть эту рекомендацию сквозь вуаль такого языка у меня не получилось.

Я расскажу о сюжете в нескольких словах, чтобы потом к нему не возвращаться и не тратить время, которое хотелось бы посвятить рассмотрению частностей. Итак: просыпается в больничке нашего мира чувак, путем допроса доктора узнаёт, что его туда запихана сестрица; он выясняет адрес и едет к ней домой, куда потихонечку подтянется и ее брат. И его брат. То есть, их брат. Один человек. Все эти товарищи — родственники, как и еще с десяток-полтора человек. Итого: 9 братьев (как нетрудно понять по названию романа) и 8 сестер. Почти все братья претендуют на трон, за исключением тех, кого уже вплели в свои интриги личностно более сильные братья. Со всеми ними мы сперва знакомимся через колоду карт, которую рассматривает Корвин, потихонечку вспоминая, кто есть кто, а потом и с некоторыми воочию. Огромная длинноабзацная простыня имен, описания внешности, одежды, фигуры и что на фоне. Хрен запомнишь. Ладно, не суть.

Отец всего этого детского сада ранее правил королевством Амбер, но потом куда-то пропал, и власть занял самый ушлый принц. К главному герою, Корвину, одному из принцев, потихоньку возвращается память. Он осознаёт, что почему-то тоже претендует на трон. Начинает подговаривать родню, устраивать заговоры, чтобы отнять трон у злого брата-узурпатора. Сваливает из этого мира в свой, по пути сталкиваясь со всякими испытаниями и чудачествами флоры-фауны, появляется в замке, встречается с этим злым братцем, сражается с ним, но вынужден отступить, чтобы потом собрать армию, объединиться с менее волевыми братьями и вновь напасть на замок. Чтобы потом…

Тут я подзаткнусь, чтобы не спойлерить, но для знающих и тех, кому предстоит ознакомиться с циклом, скажу, что это самая интересная часть романа, которую читаешь запоем и взаправду ждешь, чем всё закончится. А учитывая динамику произведения и высокую концентрацию событий, даже за последние 10-15 секунд может произойти что угодно.

Теперь хочется перейти к отдельным моментам. Впрочем, они не так уж и разрозненны, скорее, работают комплексно и полностью взаимосвязаны. И первый из них: это язык. Серьезно, я понимаю, когда это написано, а написано это в 1967-м году, я понимаю, что у каждого свой стиль, что фэнтези тогда в подобном виде только проклевывалось, но что, неужели нельзя писать более, скажем так, по-взрослому, более атмосферно и, как минимум, уместнее? А может, дело в переводе? Не знаю. Но ведь у нас упорно хвалят этот цикл и этот роман. Если бы с переводом всё было бы плохо, об этом говорил каждый второй, как в случае с переводом «Гарри Поттера» Марией Спивак. Это общая претензия, которая относится и к диалогам. Смешные фразы, канцелярский стиль изложения, всякие изъяснения — всё это больше похоже на карикатурную пьесу 19-го века, но никак не на эпизодически городское фэнтези, написанное в конце 60-х годов 20-го века.

– Привет, Блейз, – сказал я, пряча карту вместе с остальными. – Спасибо за помощь.

Внезапно голова у меня закружилась: я вспом нил, что рана на моем левом плече все еще кровоточит.

– Да ведь ты ранен! – воскликнул Блейз, обнимая меня за плечи.

Я хотел ответить, но потерял сознание.

Поздним вечером мы сидели в одном из залов его замка, пили виски, курили и неторопливо беседовали.

– Итак, ты действительно побывал в Амбере?

– Да.

– И ранил Эрика на поединке?

– Да.

– Черт возьми! Жаль, что не убил! – Потом он подумал и добавил:

– Впрочем, может быть, и хорошо. Тогда бы ты непременно захватил трон. Вероятно, лучше иметь противником Эрика, а не тебя. С ним мне справиться будет легче. Что ты намерен делать теперь?

Я решил говорить с ним совершенно открыто:

– Мы все хотим одного: захватить трон. Поэтому нет смысла лгать друг другу. Я вовсе не собираюсь убивать тебя, чтобы расчистить себе дорогу. Это было бы по меньшей мере глупо. Но, с другой стороны, я не намерен отказываться от своих притязаний только потому, что сейчас пользуюсь твоим гостеприимством. Рэндом – совсем другое дело, но у него сейчас и проблемы совсем другие. От Бенедикта уже давно никаких вестей. Джерард и Кейн поддерживают Эрика и вроде бы отступились от собственных прав и притязаний. То же самое можно сказать о Джулиане. Остаются Брэнд и сестры. Намерения Брэнда мне неизвестны, но я точно знаю, что Дейрдре практически бессильна – если, конечно, они с Ллевеллой не вздумают подготовить войско в Ребме. Что касается Флоры, то она клевретка Эрика. Вот о Фионе я ничего не знаю…

– Значит, пока что остаемся только ты да я, – сказал Блейз, вновь наполняя наши бокалы. – Да, ты прав. Я тоже не знаю, что замышляют наши родственнички, но вполне способен оценить возможности каждого из них. И я считаю, что пока что нахожусь в наилучшем положении. Ты сделал правильный выбор, когда вызвал меня. Если ты меня поддержишь, предлагаю тебе регентство.

– О Господи! – вздохнул я. – Ну ладно, посмотрим.

Мы выпили.

– Какой тактики будем придерживаться? – спросил Блейз. Это был действительно важный вопрос.

– Можно снарядить армию и осадить Амбер, – предложил я.

– В каком Царстве Теней у тебя армия? – осведомился он.

– Ну, это уж мое дело, – сказал я. – Впрочем, не думаю, чтобы мы с тобой стали врагами. Если кто-то из нас все-таки должен занять трон, то я бы предпочел либо тебя, либо себя, а может быть, Джерарда или Бенедикта – если тот еще жив.

– Но больше всего, разумеется, сам хотел бы?

– Конечно.

– Что ж, мы вполне понимаем друг друга. А потому можем действовать вместе. Пока что.

– Мне тоже так кажется, – кивнул я. – Иначе я вряд ли явился бы сюда, чтобы оказаться в полной твоей власти.

Он улыбнулся в бороду:

– Тебе же все равно нужен союзник. А я все-таки – наименьшее зло из всей нашей семейки.

– Да, пожалуй, – согласился я.

– Очень бы мне хотелось, чтобы Бенедикт оказался здесь! И еще – чтобы Джерард все-таки не продался Эрику.

– Мало ли чего тебе хочется, – откликнулся я. – Надо еще и действовать. Сильное желание в сочетании с активностью дают порой неплохие результаты, знаешь ли.

– Красиво говоришь, – заметил Блейз.

Из-за за диалогов подобного рода воспринимать происходящее всерьез совершенно не получается.

– Ты что же, не можешь отыскать собственную Тень в Царстве Теней?

– Не хочу даже и пробовать, – ответил я. – Прости.

– Тогда какой мне от тебя прок?

– Хорошо, я уйду, если ты именно этого хочешь. И если я нужен тебе только для того, чтобы у границ Амбера валялось побольше трупов.

– Погоди! – вскричал Блейз. – Я погорячился. Нет, не уходи, пожалуйста! Мне очень нужны твои советы. И не только. Останься, прошу тебя. Я даже готов перед тобой извиниться!

– В этом нет необходимости, – сказал я, понимая, что это значит для принца Амбера. – Ладно, я остаюсь. Мне кажется, я все-таки смогу помочь тебе.

– Прекрасно! – воскликнул Блейз и хлопнул меня по здоровому плечу.

Я как будто смотрю театральную постановку в школьном кружке. Когда есть декорации, есть фигуры, но нет продуманности и времени на написание толковых диалогов.

Второй не понравившийся момент вытекает из первого — стиль: боязнь острых слов и, как следствие, потеря атмосферы. Когда герой говорит про разгневанного человека «нес всякие гадости» и прочие эвфемизмы по типу «ругательств» и «неприличных жестов», теряется вся атмосфера, весь вайб, посыл и настроение. Здесь идет борьба за трон, здесь интриги и ругани, а все излагаются языком советской бабушки, которая вместо «задницы» или «жопы» говорила «мягкое место», вместо «туалета» — «кое-куда» и в таком духе. Тут молодые по своей натуре и амбициозные ребята, все претендующие на трон, а никто никого ни дерьмом собачьим не назовет, ни мразью какой, не пошлет куда подальше. Я не говорю, что надо огрязнять роман в традиции темного фэнтези, наделять вульгарщиной, матерщиной и матом, но есть моменты, когда лучше добавить перчинки, нежели растекаться шекспировским языком. Это уместнее и более эмоционально удерживает.

Третье: принцип КА. Если вы читали «Темную Башню» Стивена Кинга, вы можете понять, о чем я: когда герои внезапно что-то говорят, принимают решения или поступают без прелюдии, без обоснования. Это объясняется внезапным озарением, названным «ка». Типа судьбы. У Желязны с главным героем как раз такое: память ему отшибло, он буквально не знает своего имени и самого ближайшего прошлого, но способен вести светские беседы с родней, извечно блефовать, умудряется максимально обтекаемыми и общими фразами добиваться своего, прогибать собеседников и заставить их нервничать. В этом автор очень подыгрывает Корвину.

Четвертый момент, самый основной, это спешка. Жуткая, катастрофически быстрая спешка. Вот есть динамика, есть темпо-ритм, а есть спешка. Последнее — как раз про Желязны. И не первый раз замечаю это за Желязны. Такое чувство, что писать короткую прозу ему проще, ибо в такой форме динамика должна быть максимально высокой, если она там есть. Там и сама такая стилистика воспринимается иначе. Но здесь же у нас роман. Целый цикл. Десятикнижие! Хороший сеттинг, интересный, да и фэнтези только-только приходит в мир. Порази фантазией, покрути словцом, накинь атмосферки и визуала! Вместо этого у нас слайд-шоу из меняющегося мира, в одном предложении-бусине перечисляются пройденные локации, неведанные твари, и всё это так скупо, так бегло, как будто автору вот вообще нет до этого дела. И это столь бросается в глаза, что интерес у самого пропадает. Автор не завлекает. «Девять принцев Амбера» — это роман-действие. Тут не хватает обстоятельности, размеренности и глубины. Слишком он поверхностный и поспешный. И ведь есть что раскрыть и показать. Но повествование проносится ураганом, да так, что впечатлить не успевает ничего. Единственный проблеск — это один из затяжных (по меркам романа) эпизод, когда герой длительное время пребывал наедине с самим собой. Вот тогда уже и поподробнее стало, и понеспешнее, и более размеренно. Пожалуй, тем и понравилось.

Я не понимаю, почему в те годы писали ТАК БЫСТРО. Желязны, Шекли, Гаррисон, Саймак — вот когорта этих товарищей практически неотличима по подаче материала и мира в частности. Быстрее-быстрее-некогда-останавливаться-фух-всё-бац-пожалуйста! Может, в те годы переживали, что читателю быстро заскучает? Или надо было подстраиваться под журнальный формат, не знаю.

Если вспоминать писателей, то мои впечатления от первого тома «Амбера» схожи с отзывом на Асприна и его «МИФов» — поздновато я начал читать их. Слишком разбаловался бойким языком и красивыми, сочными мирами, с детализацией и нагнетанием атмосферы, обстоятельным сеттингом и детализацией.

Роман я читал с трудом, пересиливая себе, и понимал, почему в первый раз бросил. Увы, скорость сюжета и обилие событий особо не компенсировали зубовный скрежет. Наивность, расторопность, детскость и несерьезность выбранных фраз для рассказывания истории не погрузили и не впечатлили. При этом, я ставлю роману 7 баллов. Это бесхитростная история, с линейным сюжетом, с повествованием от первого лица, с кучей героев-родственников, с магией, сражениями, выспренними диалогами, с неубедительно поданной войной, масштабностью и эпиком. Но за этим в некоторой степени интересно следить. Много действия, много диалогов, много сюжетных виляний, приятные декорации, которые ты вынужденно дорисовываешь сам. Жаль только, что это выглядит как конспект и синопсис. Но продолжение, как и продолжение «МИФов» Асприна, буду читать в далекой перспективе. Полно вещей интереснее и приоритетнее.

Не хочется выступать хейтером и идти против толпы столь радикально, но что такого офигенного в этом цикле — я не знаю. В чем изюминка? Может, в продолжении. Но чтобы читать продолжение, надо увлечь первым романом. А этого не сказать что произошло. Может, ставят высокие баллы за ностальгию, как первому произведению этого жанра. Даже не знаю, заценит ли по достоинству это современный читатель.

Здесь будет много вырезок и фрагментов романа, но я не могу по-другому подкрепить восторги от рассматриваемых ниже элементов.

«Жизнь мальчишки» — это произведение для тех, кто любит и ценит детство и его таинство со всеми впечатлениями, волшебством, магией лета и ужасом городских легенд.

«Жизнь мальчишки» — это, как пишет сам автор в предисловии, книга, которую наравне с Верном, Твеном, Стейнбеком и Воннегутом учителя советуют прочитать, чтобы мир не стал хуже.

«Жизнь мальчишки» — это роман для вечных мальчишек, плечами упирающихся в шестерни механизма времени. Это дань памяти и увековечивание одного из прекрасных периодов практически любого человека.

«Жизнь мальчишки» — это мистический триллер про сонный американский городишко. Обожаю эту эстетику. У нас здесь классический каноничный городок: тут есть шериф, чудак, разгуливающий голым, братья, обитающие где-то в лесу и наводящие ужас за счет своих бандитских и криминальных повадок. И есть озеро, у которого, со слов местных, нет дна. Вот с этого озера и начинается история. История про мальчика по имени Кори, рассказанная им же в виде мемуаров, записанных воспоминаний, о том, как однажды ранним будничным утром Кори со своим отцом, развозя молоко, стали свидетелем смерти одного человека. Точнее — не смерти, а убийства, если взять в расчет то обстоятельство, что мужчина слетел на автомобиле с утеса и упал в озеро, не знающее дна. Нюанс один: мужчина за рулём был уже мертвым.

С этого момента завязывается история о разгадывании этого убийства: кого убили, почему убили, кто убил? Что за силуэт видел Кори вдали? И прочие загадочные вещи, как то: отец Кори терзается кошмарами, не находит себе места, каждую ночь к нему во снах приходит утопленник и зовет к себе на дно; самому Кори тоже снятся всякие сны, которые вроде бы символичны, но не явные ни разу. И вот эта линия — не то чтобы детективная, но, скорее, разгадочная, будет потихонечку идти через все 660 страниц «Жизни мальчишки». Будут версии, будут диалоги, будут расследования, ложные обвинения, озарения и прочие вспышки-догадки, присущие юному и пылкому уму двенадцатилетнего паренька.

Но нужно заметить: тайна убийства не будет маячить на каждой странице. Иногда про этот инцидент будут забывать, и тогда перед нами начнет представать классный, по-настоящему яркий и сверхатмосферный рассказ о… Да, жизни мальчишки. Самого обычного, в меру мечтательного. Такой, знаете, родственник героев Рэя Брэдбери. Сравнивать со Стивеном Кингом не хочется, хотя критики параллели проводят частенько. Скорее уж хочется вспомнить про «Лето ночи» Дэна Симмонса, но здесь нет такого обилия мистики и потустороннего. И это очень хорошо.

Триллерная линия тут, скорее, как стебель, на котором роль цветов выполняют эпизоды из жизни Кори, его семьи и друзей; его рутина, досуг и учеба. Да, иногда автор вспоминает, что дело не завершено, не раскрыто, плюс не дает забыть об этом ни нам, ни Кори благодаря отцу, который не находит себе покоя, но всё это очень условно и теряется. И знаете что? Ну и пусть. Не страшно. Книга прекрасна сама по себе в качестве сборника самостоятельных записей из какого-нибудь винтажного блога.

Поскольку история с убийством и расследованием показана поэтапно, эпизодически, с резкими кусками развития, мне не хочется на ней останавливаться, поскольку это, по сути своей, стандартная по своей структуре линия сюжета. Мне больше хочется пройтись по вкуснейшим моментам этого романа. По тому, что запало в душу и не отпускало в процессе чтения, даруя самые приятные эмоции. Я выявил 8 главных достоинств «Жизни мальчишки»:

1. Сам городок. Зефир. Посмотрите, чем он стал для Кори. Посмотрите, как этот городишко, как будто бы дворик в твоем районе, сказался на ламповости воспоминаний и впечатлениях о. И, конечно, обратите внимание, как поданы воспоминания — со вкусом, умеренно, но богато, с должной интригой. Показано так, что просто по-белому завидуешь:

Но все же Зефир был волшебным местом. Там при свете луны по улицам прогуливались духи. Они выходили из могил на заросшем травой кладбище, стояли на холме и разговаривали о старых временах, когда кока-кола имела свой подлинный вкус, когда можно было запросто отличить демократа от республиканца. Я знаю это. Я сам их слышал. Легкий бриз дул вдоль улиц, проникая сквозь противомоскитные сетки на окнах, и приносил с собой в дома легкий аромат жимолости и пробуждающейся любви, а зазубренные синеватые молнии разбивались о землю и будили ненависть. У нас случались ураганы и засухи, а речка, которая протекала рядом с нашим городом, имела дурную привычку разливаться. В мою пятую весну наводнение принесло на улицы змей. Потом сотни ястребов, словно черный смерч, спустились на землю и унесли змей в своих смертоносных клювах, а река незаметно вернулась в свои берега, как побитая собака. Потом показалось солнце, словно над городом прозвучал трубный глас, и над ржавыми, будто запятнанными кровью крышами моего родного городка заклубился пар.

У нас была своя чернокожая королева, которой было сто шесть лет. У нас был свой меткий стрелок, спасший жизнь Уайатту Эрпу у кораля О Кей. У нас было чудовище, которое жило в реке, и тайна, связанная с озером. У нас было привидение, которое витало над дорогой, преследуя черный гоночный автомобиль с языками пламени на капоте. У нас были свои Гавриил и Люцифер, а также мятежник конфедерат, восставший из мертвых. У нас были иноземный завоеватель, мальчик с совершенной рукой, и, наконец, динозавр, преспокойно прогуливающийся по Мерчантс стрит.

Это было волшебное место.

2. Описания атмосферы, смены времен года и умение одним абзацем погрузить в очередную веху (причем, не только сезонную, но и настроенческую). Здесь можно копировать почти каждую страницу, но будет избыточно.

3. Владение словом. Оно позволяет автору выдергивать нас из реальности и буквально принуждать жить в его мире. И скажу честно: противиться этому не хочется ни на миг. Я думаю, богатство тексту придает сам Кори, прототип автора, который обладает очень живым умом и бойкой фантазией. Он пытлив, но при этом смотрит на мир через призму волшебства. Волшебства желаемого, которого не хватает, которое так нужно, поскольку по мере взросления оно ускользает, и основная задача — вцепиться в него как можно крепче, потому что без него будет НЕ ТАК. Да, фантазия Кори изобилует, она плотно интегрирована в реальность, и, на мой взгляд, именно этим и обусловлены те мистическая и даже фэнтезийная составляющие романа, которые тоненьким слоем намазаны на некоторые эпизоды. Легенды, слухи и пересказ каких-то событий полны детских таинств, которые умело поддерживались детским разумом и коллективным подыгрышем.

Например, ритуал встречи лета — когда заканчивается учебный год, Кори с друзьями бегут на холмы вместе со своими псами и… Начинают летать! Само собой, не составляет труда догадаться о метафоричности данного действа, но как легко, как душевно подано ощущения полета и счастья, бурлящие в подростковом нутре. Вот вы читаете и... Чувствуете, как сами вот-вот взлетите? Что это, если не умение писать? Вызвать в душе трепет, такой, какой бывает при резком спуске — это ощущение стоит дорогого. Сразу вспоминаешь обложку, которая очень круто рифмуется с этим эпизодом, где встретилась тонкая грань между явью и фантазией. Но если брать тему полетов, внимательный читатель на одной из страничек дальше увидит фразу Кори: «Сейчас я жалел, как никогда, что не умею летать».

Также был эпизод, связанный с мальчиком, который приехал с семьей в город. Он был новеньким, щуплым, но потрясающе бросал мячи. И в одну из встреч он запустил мяч в небо и ушел. А Кори с компанией так и остались стоять с задранными головами. Стояли-стояли, ждали, но мяч так и не приземлился. Впоследствии это будет описано так, что только Кори поверил в волшебство, в то время как остальные пытались найти рациональное объяснение случившемуся.

Что в который раз демонстрирует открытую и тяготеющую к волшебству натуру. Мне нравится, как Кори временами воспринимает мир — по-детски наивно, видя в его масштабах и таинственности что-то волшебное. Классно, когда мир окутан некоей магией, и даже велосипед как будто бы может вильнуть в сторону, предупреждая тебя, что впереди хулиганы, с которыми лучше не встречаться.

Готовясь к отзыву, я удалил несколько выписанных фрагментов из текста, иначе рецензия вышла бы просто километровой. Лучше прочтите сами и испытайте восторг без предварительной подготовки.

4. Персонажи и, в частности, главный герой — четвертый элемент моего восторга. Он настолько сверхвыпуклый, что остальные герои волей-неволей раздавливаются о его фактуру и выглядят не такими объемными, однако со своими чертами и характером. Не запутаешься.

Например, впечатления Кори от одной красивой девушки — что это, если не проявление первой любви?

Или эпизод с перемалыванием старого велосипеда местным старьевщиком. Факт сей был для Кори сюрпризом, и человек, который этот велосипед уничтожил, проникся гримасой ужаса и горечи Кори, чувством потери, и выдал потрясающую по своей человечности речь про то, что велосипеду было не больно.

Тот момент, когда небольшая речь наглядно показывает не только того, кто говорит, но и того, к кому обращаются. Такие фразы от взрослого человека следует ценить и помнить, тем более если тебе 12 лет.

Главный герой удался еще и тем, что благодаря ему книга воспитывает, культивирует и взращивает правильные качества, учит, каким надо быть — благородным, сочувствующим, честным и чутким. Например, подарить самой неприятной девочке из класса открытку с днем рождения, подписать, что она от всего класса, а потом промолчать, когда один из одноклассников припишет этот подвиг себе. Кори не врет ни себе, ни нам, и признается, что он в компании не заводила, не смельчак, а при волнении не может говорить, но тем ярче это выглядит как причина, по которой он начал писать.

Продолжая тему персонажей, очень жизненно показан психотип мамы Кори — ну типичная мама со своей заботливой «шизой»:

Беспокойство было образом жизни моей матери. Она беспокоилась о погоде, ценах на бакалейные товары, из за поломки стиральной машины, загрязнения русла Текумсе бумажным заводом в Адамс Вэлли, о ценах на новую одежду – обо всем, что происходит вокруг. Мир представлялся маме огромным, почти безразмерным стеганым одеялом, швы которого постоянно расползаются. Ее беспокойство исполняло роль иголки, которой можно было залатать эти опасные швы. Если ей удавалось вообразить наихудший, трагический вариант развития события, то она, казалось, обретала некий контроль над ними.

5. Детализация. Тут миллион крутейших описаний всяких мелочей — от природы до огромной игрушечной железной дороги, от описания велосипеда до швыряния мяча в бейсбольном матче. Пересказ фильма и впечатления о нем, описания стены и постеров на ней — от этого совершенно не устаешь.

6. Чувства. Помимо затронутых эйфории или страха неизведанного, ожидания чего-то магического, в романе полно трогательных моментов: с псом (кто знает, тот знает), с динозавром во время ярмарки, с соседями семьи главного героя, которые каждый день как будто приходили в гости, но брали с собой кто выпечку, кто соленья, чтобы угостить семью, поскольку отец, главный кормилец, лишился работы из-за открывшегося неподалеку супермаркета.

Один раз у меня полились слёзы. Прямо в метро. И мне было так тяжело, что я вынужден был прервать чтение на несколько часов.

А вышеупомянутому супермаркету, кстати говоря, крепко досталось от отца Кори — водителя в фермерском хозяйстве, который, проживая в 1964-м году, столкнулся с наступлением новой эры: супермаркеты, вытеснение частных хозяйств, дешевые цены, пластик, реклама, обезличивание людей, фальшивые улыбки. Думаю, автору небезразлично засилье всей этой капиталистической гадости, посему этому уделен довольно мощный монолог.

7. Развитие. Здесь всё не стоит на месте: в городок с фермерством вторгается суровая и массовая торговля, в пасторальные зарисовки вклиниваются криминальные разборки, второстепенные персонажи ругаются, расстаются, деградируют, спорят и проявляют себя самым разным образом. Не забыты и главные герои, в особенности, что не удивительно, Кори, который и «делает» весь роман. Он взрослеет каждую секунду, сталкивается всё с новыми и новыми трудностями и периодами, под конец отец уже начинает беседовать с ним едва ли не как с равным. Да и сам Кори приходит к очень зрелым умозаключениям — о смерти, о боге и так далее.

Еще в книге затрагивается момент расовой сегрегации, чему Кори тоже уделил несколько мыслей: если бассейны разделены на те, которые могут посещать черные, и те, которые могут посещать только белые, то как обстоят дела в раю — общий ли он или для каждого свой? И если небеса таки общие, и там может встретиться черный и белый, то почему бы им вместе не позавтракать в кафе?

8. Названия глав. Они внушительные, захватывающие и подогревают интерес. Есть в них то же таинство и величие. Гляньте последние страницы в ознакомительном отрывке — там есть перечень.

У романа неизбежно грустноватая концовка, но оно и понятно — если взрослый человек рассказывает историю своего детства, в конце он, скорее всего, подведет итоги, расскажет о дальнейших судьбах знакомых лиц, и судьбы эти не обязательно будут радостными, наведается в места детства, повспоминает, погрустит. Но это нормально.

Подводя итог: это, конечно же, безоговорочная десятка. Совершенно прекрасный и сбалансированный роман, не дающий скучать ни секунды. Мне очень понравилось, что повествование ведется от первого лица, без дополнительных POV’ов. Так честнее и больше подходит под исследовательский взгляд мальчишки, впутавшегося в детективную историю со множеством неизвестных. Благодаря этому все события воспринимаются лучше, поскольку за счет одной пары глаз концентрация выше.

Я не затронул и десятой доли всего интересного. Оставлю это вам.

«Тетрадь смерти» — это первая манга, к которой я приобщился.

Что такое «тетрадь смерти»? Это такая хреновина из мира богов смерти, куда ты можешь писать имена нехороших (не обязательно) людей, время и причину смерти, и они, в общем-то, помрут, хе-хе. Существует много нюансов и правил, они расписаны равномерно по всем шести томам, и этими правилами герои будут пользоваться в угоду.

Помнится, первый том я расхваливал за неугасающую динамику и постоянные вау-эффекты. Что ж, по опыту сериалов можно сказать, что это самая проверенная схема — завлечь зрителя или читателя мощными поворотами сюжета и интригами, а когда он втюрится, можно немножечко подослабить поводок и потаскать субъект за собой, пока он ждет, когда всё возобновится и продолжит удивлять и впечатлять.

Сюжет ни для кого не нов, а пересказывать его смысла мало. Практически каждый знает, о чем этот цикл: ученик школы, Лайт, находит тетрадь смерти, начинает вершить правосудие, убивает толпами преступников, при этом оставаясь хладнокровным и невозмутимым. Пугающе рациональным и бесчувственным. В придачу к тетради смерти Лайт получает, так сказать, куратора в виде бога смерти, который привязан к этой самой тетрадке. Они дружат, общаются, обсуждают людей, их поступки и мотивы. А между тем, отец Лайта служит начальником в полиции. И его департамент ищет новообъявленного убийцу, который назвался Кирой и косит всех наповал. И вроде как хорошо — преступность снижается, но звоночек-то тревожный: нормальный чувак так упоительно вряд ли будет уничтожать народ. К делу привлекается крутейший детектив Эл, который и противостоит Кире: легенда, герой и гроза всех преступников

Вообще, история очень долго радовала и неустанно набирала обороты — Эл долгое время находился инкогнито, его и Лайта связывал интеллектуальный подход к решению задач, они просчитывают всё на 10 ходов вперед, между ними образуется связь. Эл поступает в тот же универ, что и Лайт. Противостояние между детективом и Кирой накаляется. Оба присматриваются друг к другу и в душе понимают, подозревают, что они — те, кем являются (Кирой и Элом соответственно). А Лайт нервничает из-за постоянного присутствия рядом Эла, поскольку тот ему мешает и пытается поймать и засадить в тюрьму.

Всё это приправляется еще и тем, что в один момент Эл привлекает к расследованию Лайта, поскольку оный обладает отличными интеллектуальными способностями. И теперь Лайт вынужден бок о бок работать с детективом, филигранно удерживая равновесие на тонкой черте между увиливанием и «обнажением». С этого момента начинается двойная игра Лайта и параллельно игра с Элом в интеллектуальные шахматы — как продолжать типа расследовать дело о поимке Киры, но вместе с тем как не попасться в лапы полиции и Эла. Еще и Эл добавляет перчинки и признаётся, что он — Эл. И получается интересная логическая вилка — либо детектив выживает и продолжает расследование, либо умирает, и тогда становится ясно, что Кира — это Лайт. Играют оба виртуозно в своём мысленном противостоянии, которое очень забавно маскируется под дружбу и сотрудничество на службе; мы видим противостояние двух мастодонтов, их доказательства, витающие поблизости на орбите, но они ничего не могут предъявить (за неимением этих самых доказательств). И мы снова наблюдаем за тонкой политической партией в шахматы.

В этом деле хладнокровный и расчетливый Лайт не останавливается ни перед чем — специально начинает встречаться с девушкой, которая оказывается Кирой-2, поскольку тоже стала обладательницей тетради смерти, обманывает ее, манипулирует ей, вводит в заблуждение, заставляет потерять половину жизни, чтобы видеть имена врагов, благодаря чему можно будет убивать на расстоянии. Ну и вскоре для Лайта наступает сложный этап — следить не только за собой, но и за этой девушкой, глуповатой и по уши влюбленной. Имитировать отношения, диктовать ей, как действовать, кого убивать, чтобы сохранить инкогнито, и прочие инструкции, призванные отвести взоры от себя.

Вообще, очень здорово передано всё НЕУДОБСТВО и даже БЕЗВЫХОДНОСТЬ, которые испытывает Лайт. Дров наломано много, обратной дороги нет, проблемы только копятся. Эмоциональна шкала скачет синусоидой. Копы у тебя под боком, и главное — красиво скользить по лезвию бритвы, балансируя между Кирой-преступником и следователем в полиции.

Демонстрация типа отношений через максимальную фиктивность как бы дополнительно намекает, что герой сего цикла не такой уж и лапочка и рыцарь в начищенных доспехах. А если надо, то и будет раздумывать, как бы разменять родню, лишь бы пребывать в тени, ага.

И тут хочется сказать, что всё вплоть до середины 4-го омнибуса из шести было сперва офигенно, а потом хорошо — настоящее противостояние двух интеллектуалов, одному из которых (Лайту) приходится как бы раздвоиться и не только убивать преступников, но и параллельно сотрудничать с полицией и искать самого себя. Но когда случилось то, что случилось, а именно

Кстати, про мир: его нет. Есть Япония и Америка. И всё. Как остальные страны реагировали на Киру, что думали, как развивались политические отношения — конечно же, этого нам не показали. Смоделировать это тяжело, точнее, невозможно, и автор деликатно обошел сей вопрос. Потому что и смоделировать эту ситуацию тяжело, да и история получилась бы гораздо масштабнее и, возможно, скучнее. Понимание этого факта возможно и вызвало приток лояльности, но не лишило ощущения пустышки в декорациях.

Понятно, что история в первую очередь о нравах, характерах и нелегком выборе (и судьбе в принципе, морали, поступках, трансформации личности), а всё это подано через игры разума, но сюжет слишком затянулся и повторялся, чтобы удерживать в напряжении и подпитывать интересом.

К первой половине у меня претензий нет, но с появлением Ниа и Мэлло стало грустно — они не смогли предоставить чего-то нового в плане приемов борьбы с Кирой, ничем не удивили, а всё противостояние скатывалось к тому, что он знал, что они знали, что он знал, что они поступят так, ведь тот поступил так, потому что знал, что те поступят так.

Концовка, спору нет, все-таки удивляет, и понятно, что там могло быть либо а, либо б, но исход при всей своей закономерности способен немного встряхнуть.

По итогу: перспективно, находчиво, но затянуто. Эффект выдохшейся газировки. Зато классная рисовка и подарены приятные впечатления от некоторых поворотов сюжета. Подписывайтесь на наш канал, здесь говорят правду.

8 из 10.

Одно из удачных произведений Стругацких, которое, тем не менее, назвать ОДНОЗНАЧНЫМ не получится никак. Виной тому — разительно отличающаяся по стилю и концепции концовка, о которой позже.

Это очень тёплый и камерный роман о пребывании нескольких людей в небольшом уютном отельчике где-то на отшибе — зимний курорт, лыжи, бильярдная, столовая, камин, все дела.

Безусловный плюс произведения — атмосфера вот этого согревающего уюта, свойские разговорчики, хозяин, служанка, номера, беседы в очереди в душ и всё такое прочее. Я читал и прямо наслаждался, кайфовал. Когда за окном зима и минус 25 градусов, читается особенно антуражно.

А сюжет тут вот какой: полицейский инспектор среднего возраста по имени Петер Глебски приезжает на 2 недели в отпуск в отель. И всё вроде как хорошо, но уже с первых минут Глебски замечает всякие чудачества в посетителях отеля и странности в их поведении.

Компания довольно разномастная, и все, как один, с какой-то тайной и чудинкой. Тут тебе и викинг, и физик, и фокусник, и гендерно тяжелоидентфицируемый родственник фокусника, и чета Мозесов, которые будто прибыли из 19-го века, и туберкулёзник, и умный сенбернар. И помимо того, что сам отель будто троллит их и подкидывает какие-то чудачества, они еще и сами с каким-то прибабахом.

Просто представьте: отель, зима, вы отрезаны от большого мира, и с тобой такая компания, а попутно нагнетается атмосфера ужаса и мистики, ибо происходит не пойми что. И никуда не скрыться. В общем-то, подозревать может каждый каждого, плюс из-за названия отеля разбрасываются намеки, что это может быть не вернувшийся альпинист, из комнаты которого сделали музей. Всё шло именно к этому.

А потом в отеле происходит убийство. И поскольку все посетители отеля какие-то чудаки-аутисты, Петер решает расследовать дело самостоятельно. Мало происходящего дурдома, так еще и в ходе расследования обнаруживается еще один труп человека, который впоследствии будет разгуливать живым-живёхоньким, что отдаленно навевает мысли о «Солярисе» Лема.

Но тут интереснее: на единственный въезд в отель обрушилась лавина, к нему не пробраться, связь оборвана, и получается, что перед нами развернулся типичный сюжет детектива про убийство в закрытой комнате. Бедолага инспектор, который и не детектив ни разу, подстрекаемый одним из гостей, берется за дело. Впрочем, не только из-за понуканий, но еще и по долгу службы: такой уж он морально состоявшийся человек, честный, прямой, исполнительный. Пройти мимо не может никак. Что-то он там извечно пыхтит, думает, прикидывает, допрашивает всех, допрашивает по второму кругу. Вдаваться в подробности не буду, чтобы не заспойлерить. В детективных историях нужно быть особенно щепетильным с этим.

Сюжет тут понятен, роман небольшой, всего ан 250 страниц мягкоформатной книжечки, это детектив, но, как я и сказал в начале, типичный жанр чисто по-царски обнуляется. И предстаёт перед нами совсем в ином свете. Когда близится развязка, кажется, что всё, последняя глава расставит всё по своим местам, ан нет: в дело вмешивается заявленный жанр произведения — фантастика. И она знатным образом преображает работу братьев Стругацких. С одной стороны, это неожиданно и уж для тех времен явно было свежо (кстати говоря, Стругацкие и хотели создать новый жанр детектива), с другой — потерялся шарм камерного детектива, и всё это по итогу начало смотреться как бог из машины, пусть и зацепки, хоть и не столь явные, на протяжении расследования таки оставлялись. Перед первой главой не зря даны строки про НЛО. Это в «Отеле» играет должным образом и вносит коррективы.

!!!Здесь заканчивается доспойлерная часть. Если вы не хотите узнать, в чем основная интрига, пожалуйста, не читайте дальше. Если же вы хотите иметь полное представление, то читаем дальше.!!!

Суть в том, что часть жителей отеля: это инопланетянин и роботы. Еще один господин — гангстер, и он следил за пришельцами. Его банда оказалась первыми, кого встретили посетившие нашу Землю пришельцы, и гангстеры запудрили инопланетянам головы, чтобы использовать их в собственных махинациях по ограблению. Об этом и рассказывают Глебски в последней части. Глебски, казалось бы такой прямолинейный и отбитый в государственном плане служащий, узнает, что были похищены большие деньги. Его это напрягает, взбешивает, и он, как честный служака, обязан задержать инопланетян и сдать их полиции. При этом инопланетяне готовы всё компенсировать. Они уже хотят свалить отсюда обратно к себе, поскольку опыт вышел неудачным, но всё упирается в Глебски, который тоже упёрся с другой стороны своими должностными рогами. В итоге инспектора удерживают, чтобы инопланетяне могли убежать, но их настигает банда гангстеров, которая, в конечном счете, расстреливает их. Это основной и главный, переломный момент книги. Это самое яркое, самое впечатляюще, самое богатое на раздумывания поле.

Эпилог. Прошло 20 лет. Глебски до сих пор мучается и терзается. Ведь у него был выбор — отпустить пришельцев или удержать. Он хотел удержать и сдать властям, но ему не позволили. Из-за его проволочек инопланетянам не хватило времени для безопасного исчезновения. Их убили. И вот как об этом вспоминает сам Глебски:

«Наверное, все дело в том, что они прилетели не вовремя и встретились не с теми людьми, с которыми им следовало встретиться. Они встретились с гангстерами и с полицией. Ну, ладно. А если бы они встретились с контрразведкой или с военными? Было бы им лучше? Вряд ли…

Совесть у меня болит, вот в чем дело. Никогда со мной такого не было: все делал правильно, чист перед богом, законом и людьми, а совесть болит. Иногда мне становится совсем плохо, и мне хочется найти кого-нибудь из них и просить, чтобы они простили меня. Мысль о том, что кто-то из них, может быть, еще бродит среди людей, замаскированный, неузнаваемый, мысль эта не дает мне покоя».

Из-за этого поступка один из посетителей отеля, пребывающий с ним, так до конца дней с ним и не заговорил. Это тоже задело Петера Глебски. И нам бы поругать инспектора, осуждающе покачать головой и начать обзор вот так: «Это роман о довольно сером непрошибаемом деревянном твердолобом и абсолютно негибком человеке — инспекторе полиции, госслужащем, который уткнулся в букву закона и всё, ничего иного его не волнует. О человеке, в некотором роде трусливом, хоть в конце он, конечно, оправдывается, но это оправдание собственной моральной ошибки и бюрократизма, который так любили троллить Стругацкие».

Но я тут сидел, раздумывал, перекатывал в мозгах концовку и подумал: а в праве ли мы гневиться на Петера? Ведь, по сути, всё случилось слишком быстро, в одночасье, и кто знает, как бы в этой ситуации повел себя ты сам? Может, поступил бы еще хуже?

В эпилоге Петер так и пишет:

«Да, они пришли к нам не вовремя. Мы не были готовы их встретить. Мы не готовы к этому и сейчас. Даже сейчас и даже я, тот самый человек, который все это пережил и передумал, снова столкнувшись с подобной ситуацией, прежде всего спрошу себя: а правду ли они говорят, не скрывают ли что-нибудь, не таится ли в их появлении какая-то огромная беда? Я-то старый человек, но у меня, видите ли, есть внучки…»

Взрослый мужик просто переживает за себя, за родственников, за человечество, быть может. И его вполне реально понять. А вот простить — не знаю, тут уж пусть каждый решает сам. Уж лучше зенитка в руках, чем журавль над трупом.

Скажу честно: до рецензии я поставил роману 8 баллов, но еще раз проанализировал, прикинул-подумал и исправил на 9. Такая деконструкция жанра, такая абсурдная завязка и суматошная неразбериха стоили последних страниц, которые ошарашивают ледяным дождем. И если бы не раскаяния инспектора, повесть, наверное, не выстрелила бы концовкой так громко. Послевкусие горьковатое и трагичное.

Кстати говоря, сами авторы не очень любили эту работу и признавались, что облажались, не вывезли всей затеи. Цитирую Бориса Стругацкого:

«Замысел был хорош, но эксперимент не удался. Мы это почувствовали сразу же, едва поставив последнюю точку, но уже ничего не могли поделать. Не переписывать же всё заново. И, главное, дело было не в том, что авторы плохо постарались или схалтурили. Нельзя нарушать вековые каноны таким образом, как это позволили себе АБС. Эксперимент не удался, потому что не мог удаться. Никогда. Ни при каких стараниях-ухищрениях. И нам оставалось только утешаться мыслью, что чтение всё равно, как нам казалось, получилось увлекательное».

Но, по-моему, они добились главного: заставили пошевелить мозгами, прикинуть и задуматься, а по какой тропе морали пошел бы ты. И всегда ли хорошо следовать четко по инструкции? В этом плане мне очень запомнилась фраза хозяина трактира, когда всё всплыло наружу: «Надо быть разумным. Не одним законом жива совесть человеческая».

Вот так.

«Костяного капеллана» я начал читать, потому что очень устал от «Дальгрена» Сэмюела Дилэни. Посему решил отвлечься и разгрузить свою голову чем-то попроще и попрямолинейнее. И надо же — «Костяной капеллан» Питера Маклина подошел как нельзя лучше!

Сразу оговорюсь: «попроще и попрямолинейнее» — это не что-то плохое и не камень в огород британского писателя. Вот вообще ни разу.

«Костяной капеллан» — НОРМАЛЬНАЯ книга; это не плохая книга. А то и вообще хорошая для своей ниши. Кривлю ли я душой? Самую малость, потому что, несмотря на желание отвлечься, все-таки хотелось видеть работу чуть с бОльшими специями, с бОльшими находками и, да простит меня бог парадокса, чуть посложнее.

По сути своей, роман прост как 5 копеек, но давайте спросим себя: а не устали ли мы от выёживаний и повсеместных хитрожопий в каждом первом романе? Не хочется ли иногда почитать что-то более поверхностное, но подкупающее своими простотой, честностью и, в плане литературных приемов, спокойствием? Мне, например, хочется.

5 копеек, конечно же, относятся к сюжету романа: шайка ветеранов-наемников возвращается с жесткой войны в городок, в одном из районов которого главный герой — капеллан Томас Благ — вместе со своим братом были смотрящими, держателями района: им принадлежали ключевые заведения, мастерские, пекарни, харчевни, притоны.

И пока братишки были на войне, коварные нахлебники из дальних стран у него этот бизнес отняли. Но братишки вернулись, и надо бы захапать своё обратно. С этого момента начинается чистая киношность, которую, знаю, сравнивают со всякими сериалами в духе «Острых козырьков», коих я не смотрел, посему не имею ничего сказать по этому поводу.

Мне понравилось, как описан быт небольшого отряда, который потихонечку отжимает своё, как строит планы, распределяет ресурсы, разрабатывает стратегии и т. д. Чем-то это всё похоже на какую-то настолку в духе «Монополии» или около того. Быт мрачный, местами подробный, и это создаёт хорошие антураж и настроение.

И развлекает это примерно до 250-й страницы из 448: дальше становится тупо скучно и однообразно.

Приемы идентичны, суть понятна, интриг по минимуму. И тут подступает вот какой минус: в книге очень тесно. Мало героев, хотя есть отряд, мало воздуха, хотя действие в городке. Черт возьми, даже если взглянуть на карту городка, и то становится как-то не по себе от топографической клаустрофобии.

В городке, по сути, 2 района, центральная улица-площадь и дворец. И мануфактурные колёса с речкой. Всё. С героями примерно так же. Персонажи-функции, да и тех по минимуму.

При этом, за счет такого упрощения, читается шустро и легко. Динамика почти не провисает и вполне себе передает атмосферу мрачновато-криминального чтива, чем-то напоминающего «вороний» цикл Эда Макдональда из этой же серии.

Но и это влечет за собой минус: книга пустовата. Здесь нет внимания к мелочам, каких-то деталей и уникальностей, отличительных черт. Всё бесхитростно и незатейливо. Но я не устаю оговаривать себя: это имеет место быть. Просто я думал, что по дефолту должны писать чуть шире, чем оно получилось.

Бывает камерность, а бывает нехватка окружения. «Костяной капеллан» — про второй вариант. Как минимум в первом томе ждать чего-то глобального не следует. Одна единственная интрига приводит к довольно предсказуемому исходу: развязав мелкий узелок, ты затянул узелок поболее. И… ЧТО-ТО ГРЯДЕТ!

Клан братьев воюет с кланом противника, отбирает своё, но выясняется, что в деле замешана куда более могущественная третья сторона. И теперь, чтобы вступить в игру уровнем повыше, дворовому парню, гопнику и вору в законе Томасу Благу надо научиться вращаться в высших кругах, посещать балы и соблюдать церемониальность, вращаясь в высших кругах.

Арка Томаса Блага — единственная харАктерная арка, которая как-то смещается. В книге есть несколько героев, которые имеют личную драму и предысторию, но они не трогают вот вообще. Кстати, о героях: один из крутых моментов книги — это список действующих лиц, с описанием оных. Тон произведения и фирменный юморок внедряется в читателя с первых слов.

Что смутило, так это перевод. Точнее, то, как переведено повествование: зачастую описания звучат так, будто сошли с древнерусских сказок. Это из-за местоимений, которые понапиханы не совсем корректно. «Спустился я по лестницы, а там ждала она меня» и так далее.

Сам главный герой довольно неплох и даже приятен. Вроде ветеран, но бандит и делец, хотя при этом заботится о жителях своего района, дает деньги нуждающимся, при этом не забывает о взятках, хотя и капеллан, отпускающий грехи среди своего отряда, но, если надо, спалит район недруга дотла, не считаясь с жизнями. Короче, не всё так просто.

Однако, прямо скажу, коммунистические мотивы в его мироустройстве очень радуют и подкупают: кому не хватает на лекарства — держи. Лишился работы? Айда устрою. И всё в таком духе.

Иногда попадаются довольно забавные диалоги или житейские премудрости.

В общем, если упускать детали: это криминальная история в средневековом фэнтези, где герой, выросший на улицах, восстанавливает справедливость, возвращает себе бизнес и становится жертвой обстоятельств, продиктованных шпионской службой королевы, отчего господин Томас Благ вынужден выйти из зоны комфорта и прокачаться из простого деляги в князька или графа, если угодно, чтобы дальше обеспечивать интересы королевской службы и работать на них в обмен на золотишко и процветание собственного бизнеса.

И эта вот интрижка с двумя враждующими кланами, появившимися издалека нахлебниками из дальней страны, местной властью и королевской службой шпионов кажется такой детской, такой наивной и узколобой, что вызывает милую отеческую улыбку.

Я поставил роману 7 баллов. Думаю, оценку я обосновал более чем. Если бы в моей жизни было больше незатейливых книг, возможно, тут стояла бы шестерка, но вышло иначе.

Честное слово, иногда хочется почитать и прямолинейные квесты. А то в стремлении удивлять скоро сюжеты начнут извращать повсеместно, да так, что успеешь тупо соскучиться по простецким, босяцким историям. Иногда и такие нужны. Не везде нужны всякие твисты сюжета.

Сей роман — как санаторий для уставшего мозга. Самое то.

Запас ассортимента по ироничному и авантюрно-плутовскому фэнтези у меня невелик: пара романов Терри Пратчетта, роман «Архимаг» Александра Рудазова и что-то по мелочи по типу Шекли, Желязны, так что никакой почвы для рассуждений у меня нет — жанр в целом не мой.

На Асприна засматривался давно, но не решался купить, пока «АСТ» в 2020-м году не перевыпустило омнибус с довольно неплохой обложкой.

Первое, что приходит на ум, когда я пытаюсь подыскать ассоциации к первому роману «МИФов» под названием «Еще один великолепный МИФ» — это слово «несвоевременно». Читать такое надо лет в 15. А, например, после 20 такое уже будет не очень интересно. Особенно если ты успел почитать фэнтези посовременнее и в иных жанрах.

Короче, думаю, что проблема непосредственно во мне и в моих предпочтениях, но мне «Еще один великолепный МИФ» показался слишком придурковатым, раздолбайским, туповатым и максимально условным. Да, само собой, это чистейшее развлекалово, без тайных смыслов, без подконтекстов, без эпика и нравоучений. Но именно слабая художественная составляющая вынудили поставить ту оценку, которую поставил.

В самом начале романа неумеха-ученик мага дружится с демоном, которого призвал наставник этого ученика — Скива. И с этого момента пошел перманентный «разлом» жанра (в самом понятном, чтобы не говорить «банальном» смысле этого слова): демон на самом деле не злой, не такой уж он и монстр, не такой уж он и аморал, а заботливый, способный чему-то научить и бла-бла-бла. Наоборот — душевный и даже заботливый чувачок, компанейский и, с позволения сказать, душевный.

Таких топорных моментов диаметрально противоположных штрихов будет полно. И созданы они преимущественно ради хохмы, улыбки на лице и, так сказать, переворота жанра. Мол, смотрите, всё может быть не так, а вот так. Без особых полутонов. Грубо и лишь бы иначе.

Из-за этого страдают персонажи как носители мотивов, диалоги, сюжет в целом — какая-то странно надуманная месть, которая прям уж обязательна. Но довольно о минусах.

Что касается плюсов:

1. Довольно внятное, убедительное и правдоподобное описание магии, ее логики со всеми силовыми линиями и балансами. Хорошее описание заклинаний и методов обучения и сотворения заклинаний.

2. Очень теплая ламповая атмосфера. Путешествия, разговоры у костра, шуточки, какие-то заведения, измерение с огромным базаром, палатками (передвигающимися), запахами, неведомыми тварями, товарами. Всё ярко и красиво, фактурно.

3. Легко читается и постоянно что-то происходит. Скучать не будете.

4. Юмор. Иногда нет-нет, да и улыбнешься, хотя юмор в том виде, в котором он представлен, впечатлить человека 2021-го года сможет вряд ли.

5. Забавная разношерстная компания, состоящая из: еще не выросшего вислоусого дракона, простофилю-охотника на демонов верхом на боевом единороге, изверга (он же демон, по сути), который потерял свои способности, зеленокожая обольстительная женщина-убийца. Ну и сам Скив, к которому, кстати говоря, есть претензии: за весь небольшой роман (а это 160 страниц) сильнее раскрылся именно Ааз, изверг, которого призвал учитель Скива, но никак не сам Скив, который слишком рассыпается как персонаж с характером — то ли он неумеха-раздалбай и нытик, то ли он научившийся благодаря Аазу маг, способный бычить и быть самоуверенным, то ли хитрый воришка. В общем, с ним всё максимально непонятно, и в плане арок персонажей куда богаче показан именно Ааз, который из хитроватого манипулятора а-ля Остап Бендер превращается в заботливого приемного папашу.

Собственно, я потому и не ругаю роман, не говорю, что он плох. Просто я прочел его не в то время. Мне в декабре стукнуло 30 лет, и я понимал, что «МИФЫ» — скорее, про подростков, но не купить и не ознакомиться с классикой не мог. Просто очень жаль, что наши временные отрезки рассинхронизировались.

При этом, продолжение я читать буду. Но вот покупать второй и последующий омнибусы — нет. Я очень мало и редко читаю юмористическое фэнтези, и, видимо, не зря. Мне ближе не нарочитый юмор, который является краеугольным камнем жанра, а эпизодический, местечковый, грубый и темный, как у Аберкромби, Эриксона или Кука. Такой, пожестче и в меньших дозах. Но более бронебойный, с позволения сказать.

Плюс не нравится, когда главная интрига, главный, можно сказать, бой оканчивается не эпичным махачем, а болтовней и околоинтрижками, обманками и многоходовочками. Все-таки наивная болтология не так эпична, как зрелищные драки с потерями и накалами страстей, перепадами настроения и переживаниями. Здесь-то вообще, считай, образчик гуманистической хиппи-фэнтези, где даже злодеи воспринимаются как нашкодившие братишки.

Конкретно я ставлю роману 7 баллов. Если отбрасывать год написания и год прочтения, а подойти с холодной головой к восприятию произведения, то даже в рамках жанра это не столь ярко и блестяще. Пусть эта оценка будет сточена временем, но уж как есть, извините, пожалуйста. Книгу издали сегодня, сегодня я ее и прочитал. Фэнтези вообще гибкий жанр, как язык в целом, и то, что написано несколько десятков лет назад, не всегда будет актуальным. Хотя полно произведений, что актуальности своей не теряют, за то их и любим.

По итогу: ненавязчивая история, состоящая преимущественно из диалогов. Никаких флешбеков и дополнительных линий сюжета. Повествование прямолинейное, от первого лица, шустрое, без изысков, но в то же время подкупающее своей простотой и наивностью.

Что можно сказать по роману и тому, как он написан? Ну, например, текст всё еще похож на расшифровку, на стенограмму отчета о военных и не только действиях. Всё очень скупо, сжато, ёмко и при этом условно, без отвлечений на мир и персонажей, которым нет места дольше, чем на несколько эпизодов.

Вы не узнаете, как выглядит трактирщик, инквизитор, служанка, каково убранство дома, в какой архитектуре исполнен город, в чем одеты союзники главных лиц. Зачем это, если речь тут о стратегии, о действиях, о характерах? Внешность — это последнее, что вас заинтересует в цикле о черном отряде.

Здание или еще какой элемент может описываться лишь тогда, когда он участвует в качестве стратегического объекта, чтобы читатель видел, какие будут предприняты тактические маневры.

То же и про людей и прочих нестатичных содержимых — если кого-то обезобразят, в кого-то влюбятся или испугаются, то тогда нам покажут, почему, в кого и за что. Так сказать, усилят эффект.

Для понимания условности — на одной странице Кук описывает столько событий, сколько уместились бы в нескольких томах у иных писателей. И в этом отчасти большая проблема.

Текст романа требует максимальной концентрации. Перечень фактов, действий и исторических сводок — концентрированный и густой, без художественных разбавок. Это заставляет башку работать на повышенных оборотах. Нельзя расслабиться ни на секунду.

Стоит чуть отвлечься или случайно улететь мыслью, суть написанного сразу ускользает. Я реально перечитывал некоторые абзацы по два-три раза. Иногда возвращался и перечитывал, потому что в череде мелких рубленных предложений мог случайно упустить важнейшую деталь, на которой не был сделан акцент.

И читать такое долго и по многу тяжеловато. Быстро перенасыщаешься и устаешь.

Это, в общем-то, не разговор о минусах. Скорее, об особенностях стиля. Это по-прежнему хроники, и ждать от лекаря-вояки велеречивости и словоохотливости Роберта Джордана как минимум неуместно. Зато настраивает на определенный характер произведения и задает атмосферу.

Сюжет стал интереснее и динамичнее не только за счет количества событий, но и за счет действующих лиц — теперь линейное повествование Костоправа через каждую главу сменяется линейным же повествованием трактирщика из мрачного северного городка на каком-то отшибе.

Дополнительного окраса и эмоционального гнета городу придает черный замок, который растет день ото дня.

Пожалуй, история Маррона Шеда очень помогает роману быть еще интереснее. Его история — квест бедного хозяина трактира, который ищет возможность найти деньги и остаться на плаву. Город полон сволочей, от которых помощи точно не ждать. Равнодушие людей, их холодность, безвыходность ситуации и животная паника напомнили незавершенный роман Кафки — «Процесс».

Маррон Шед находит не самый простой, но эффективный способ заиметь деньжат: он, так сказать, подбирает мертвых с улиц города (ну, не всегда с улиц; впрочем, не всегда и мертвых). И сдаёт их, как макулатуру или стеклотару.

Как становится довольно очевидно, замок растет именно из-за этого. С учетом денежного лайфхака трактирщика — растет быстрее обычного. Это и привлекает внимание госпожи и приводит в городок черный отряд.

Замок напрямую связан с мужем и по совместительству врагом госпожи — Властелином. И замок, точнее, его рост, может поспособствовать Властелину вырваться из заточения.

Чтобы предотвратить глобальный махач, в городе по прошествии некоторого времени и нескольких мероприятий расследовательного и подготовительного характера начинается махач локальный — черный отряд против черного замка. Обложить его стеной (чтобы твари, выбегающие из замка ради новых трупов, не смогли перебраться), собрать жителей, которые могут держать оружие, и дать звездюлей!

Описания этого сражения напомнили игру “Worms” — перестрелка между двумя сторонами, правда, магическим образом. Тут нам показали весь цвет магии и ее ухищрений — взрывы, ядовитые туманы, бомбардировка с летающих ковров, гигантские плети. Читать было увлекательно, словно играешь в текстовую ролевуху. Сражения, конечно, не столь военизированны, как у Эриксона, но зрелищность вполне потянет на дорогие спецэффекты.

Много чего упускаю, чтобы не лишить кайфа чтения и не спойлерить, но скажу в кратце: линия трактирщика крута как самими действиями по поиску денег и решением проблемы бедности, так и обильными трансформациями его личности. Это первое.

Второе — это, конечно, действия черного отряда и сражение против замка. Плюс — внутренняя коммуникация членов отряда, взаимодействия, их диалоги, общее настроение. Единый организм с максимальным взаимопониманием.

Третье — какая-то черно-трупная атмосфера. В городе особый культ смерти, и все мертвецы складываются в одно место в ожидании дня, когда они воскреснут. Ну и холод и снег задают нужный вайб.

Четвертое — сами настроения внутри отряда. Это не бездушные машины, а взрослые люди, уставшие от такой жизни, грезящие об уединении и отдыхе.

В конце романа это выливается в кое-что интересное.

Если первому роману я поставил восьмерку, то здесь смело поднимаю до девяти баллов.

Отличная атмосферная штука со множеством интересных находок.

Не совсем понял суть истории. Зарисовки о разного рода резервациях со своими странными обычаями и отличительными особенностями. С подтекстом, мол, якобы они нужны, эти резервации. Ну не знаю.

История о криогенной заморозке пожилой женщины из 20-го века, которая очутилась в жестокой реальности будущего, шокирующего, неожиданного. Очутилась к тому же в новом теле. Да только это так себе спасение — муж умер вдали от криоклиники, его не вернуть, а сама Мэри оказалась таким вот потерянным поколением, что не обретет своего места в новом мире. Примерно как потерянное поколение в романах Ремарка, где представители оного никак не пристроят себя в миру, не понимают, как им, куда и чего.

Отдельно отмечу крутейшее название этой истории комикса. Метко и ехидно.

Но снова резко обрывается без выплеска накала, а так хотелось бы.

Кстати, самый художественный рассказ — чисто повествование, сопровожденное иллюстрациями.

Дико крутая сатирическая история о НОВОМ РОЖДЕНИИ — чувак кончает жизнь самоубийством (так называемой загрузкой), чтобы стать чем-то типа облака и жить сколь угодно. Смех в том, что это парень напарницы Иерусалима, который бросил ее, чтобы покончить с собой.

Сюжет: о так называемой «клинике», где «оцифровывают» сознание человека. Подробно описан процесс, все нюансы, история держится на истерике девушки Ченнон, чей парень и оцифровывается, и последние пара фраз диалога выводят рассказ на уровень антиморального анекдота. Неожиданно, смело, круто и в чем-то чернушно.

Экватор содержания первого омнибуса от «Азбуки».

И, кажется, пока что самая слабая история, основанная на «выставке религий, высмеивании ее ответвлений, демонстрации курьезных лозунгов, ее продажности и абсурдности. И, иногда, правдивости.

С точки зрения накала и финального психоза Спайдера — как-то неубедительно и слабо по концовке. Думал, это выльется в нечто большее.

Это второй опыт знакомства с Харуки Мураками. Первый был лет 10 назад с романом «Страна чудес без тормозов и конец света», и тогда я писателя, скорее всего, просто не понял. Идея о продолжении знакомства сидела все эти годы, и наконец-то я ее реализовал.

В промежутке между темной фэнтезятиной захотелось чего-то легкого и незатейливого. Выбор пал на роман «К югу от границы, на запад от солнца», чья аннотация привлекла сразу же.

Думал читать по ночам, перед сном, или в транспорте, когда лень держать толстый увесистый томик. Однако вышло иначе, и роман я проглотил буквально за три присеста.

Казалось бы, сюжет книги — типичная лавстори, где-то со взлетами, где-то с падениями, и по итогу довольно закономерная в некоторой трагичности и неизбежности, но стоит осмыслить, прокрутить некоторые события вспять и изучить детальки, как понимаешь, что всё далеко не так просто, как может показаться.

И главная интрига, повод для размышлений и сюжетообразующее звено здесь — детская любовь Хадзимэ (главного героя): девочка-девушка-женщина по имени Симамото.

В Японии семейный стандарт — минимум 2 ребенка, а лучше 3. Но так вышло, что и Хадзимэ, и Симамото — единственные дети в своих семьях. Это в некотором роде угнетало их, вынуждало чувствовать себя какими-то не такими, белыми воронами, на которых смотрят косо, и именно благодаря этому общему знаменателю они здорово сдружились. И даже сроднились.

Но судьба разлучает их в возрасте двенадцати лет. И потом начинается стандартная опись мужской жизни — пылкие тинейджерские годы, студенчество, первая работа, первый секс, первые серьезные отношения. Семья, дети и так далее.

Тут хочется остановиться и похвалить Мураками: то, как ведется повествование, очаровывает. Как будто к тебе в гости приехал дальний родственник или друг из Японии, с которым давно не виделись, и вы такие сидите на кухне, пьете водку, закусываете онигири, курите сашими, и всё так тепло и лампово.

Язык простой, предложения емкие, психологические портреты даже беглых и второстепенных персонажей подаются очень фактурно. Внутренний мир очень богат, рефлексии переданы без занудства, а когда Хадзимэ радуется, ты радуешься вместе с ним.

Продолжим. У Хадзимэ были девушки, были отношения разной продолжительности, но сердешко всё время оставалось с той самой — с Симамото. Вечно он вспоминал ее, стенал по ней, чувствовал себя без нее одиноким.

И в один момент, по прошествии двадцати пяти лет, они встречаются.

И тут на ум сразу приходит рассказ «Озеро» Рэя брэдбери.

То есть: герой строит жизнь, но по факту и мы, и он понимаем, что это лишь имитация и принуждение, симуляция и безвыходная мера. Примирение такое.

Тут снова хочется остановиться и сравнить Мураками с Ремарком по глубине чувств, трагике и восприятию женщин главным героем. Чувствуется, что Хадзимэ ищет не просто тело, а гораздо большее, нечто важное и сакральное.

Короче говоря, спойлерить не хочу, хоть там и вся суть, скорее, в процессе и рассказе о жизни. Замечу только, что с появлением Симамото спустя столько лет связаны некоторые не то чтобы мистические события, но явно странные и подозрительные. В общем-то, как и концовка книги.

Один из интересных моментов — ожидание очередной встречи с Симамото. Хотелось, как и главному герою, узнать, кто она, чем жила все эти годы, почему она говорит, что ни одного дня нигде не работала, но при этом носит дорогую одежду и изысканные украшения?

Почему Симамото просит Хадзимэ ни о чем не спрашивать? Почему она ничего о себе не рассказывает? Почему с ней говорит только главный герой? Почему в эти моменты он теряет не только ясность мысли, но как будто бы ясность реальности?

Думаю, вы уже поняли, в чем главный вопрос романа. Есть некоторые зацепочки (для читающих — конверт Шредингера и не только), которые позволяют строить разные теории.

Роман пронизан музыкальными композициями. Всякими там классическими, джазовыми, рок-н-ролльными. Я в этом не силен, но, думаю, автор не просто так поднимал на поверхность названия тех или иных произведений. Может, он специально вшил саундтрек, и знающий человек получил бы при чтении актуальный аккомпанемент. Не знаю.

Плюсом: возможно, я чуть предвзят, зная, откуда автор, но все сцены рисовались очень красиво, кинематографично и в стилистике анимешных артов, подборками с которыми пестрят многие паблики в соцсетях.

Всё буквально визуально-поэтично.

Жаль, что не могу показать несколько особо вкусных отрывков — сугубо из солидарности к тем, кто еще не прочитал роман. Поверьте, там есть, от чего кайфануть.

Подводя итог: вышла грустная, тяжеловатая история любви или не любви, где-то с нравоучением о семье, где-то об эгоизме, где-то о чистых детских чувствах, пронесенных сквозь года... Герой неоднозначный, но точно не плохой. Понять его, думаю, сможет каждый.

9 из 10. Не хватило большей конкретики и остринки. Но — очень увлекательно, заставляет сопереживать и ждать дальнейших событий.

Я начал читать этот роман сразу после «Великой Охоты» Роберта Джордана. И то ли на контрасте с «Колесом Времени», то ли Макдональд расписался, но второй том трилогии вышел куда более бойким и крутым. Напомню, первому роману я поставил 7 баллов, и то немногое, что понравилось в «Черных крыльях» — это визуальная составляющая и личная драма главного героя, переплетенная с любовной линией, за которую многие автора и ругали. А я — нет.

В «Знаке ворона» стало еще больше динамики, техника выровнялась, но не до конца, и о некоторых огрехах поговорим позже. Герои удались. Благо, почти все они нам знакомы, а новые вышли фактурными и интересными, хоть и не лишенными некой заскриптованности и однобокости.

Вообще, главная ассоциация с этим циклом — это зубодробительная динамика и визуал. Сам автор в интервью говорил, что для него эта самая динамика важна, и читателю ее нужно давать как можно быстрее. С этим Макдональд справился на пять с плюсом.

Это мрачное брутальное фэнтези с героем-здоровяком, он же офицер, алкоголик и быдло, но быдло благородный, не лишенный чести и светлых тонов в своих мотивах. Радует, что автор подстроил текст романа под характер героя, во многом благодаря повествованию от первого лица — но речь не только о соответствующем лексиконе, но и о ритмике написания: предложения короткие, рубленные, ситуации профильтровываются через призму восприятия главного героя и подаются его глазами максимально аутентично. Не могу не отметить грязный юмор Рихальта, который очень уместно вплетен в повествование и придает особой перчинки атмосфере и характеру.

Сюжет основан на развитии событий четырехлетней давности, закончившихся в 1-м томе. Лик Светлой Леди не дает покоя жителям города, война с глубинными королями продолжается, стычки никуда не делись, и в привычный постапокалиптический мир густо вмешивается религиозный культ этой самой Светлой Леди. На нем и построен второй роман: нас снова ждут детективная линия, камерность, передвижения по городу, расспросы, распутывания нитей, драки, неожиданные повороты, внезапные открытия и обманочки — по типу тех, что были в «Черных крыльях».

Приятным нововведением стали события, связанные с бомбардировкой города со стороны Морока огромными разрушающими снарядами — прям Вторая Мировая в антураже фэнтези. Разруха, смерти, пересиживания в подвалах и кажущаяся обречнность.

По настроению и декорациям это всё чем-то напоминает Пеховский цикл «Страж» — смурным темно-ироничным героем и мрачной детективной обстановкой под Европу.

Видно, что автор любит красивый визуал, вдохновленный играми (Малдон как взрослый в теле ребенка с повязкой на отсутствующих глазах ассоциируется с варкрафтовским Иллиданом), а расколотое небо с трещинами — вообще с очень и очень многим. Отдельные сцены, персонажи или постройки создадут в голове живую и компьютерную картину, будто играешь в экшн-рпг.

Тема больной любви (или больная тема любви) продолжается в усугубленном формате в связи с очередной утратой Рихальта. Но автор слишком часто и очень неумело упоминает это — герой каждые 50 страниц ноет либо про себя, либо в разговоре с кем-то, сетует, какой он несчастный и что ему не светит нормальной жизни, семьи, отношений.

Баланс между прямолинейным быдло-ветераном и имеющим рану на душе одиноким человеком не соблюден, и контраст вышел перекрученным, поэтому многие фразы и размышления Рихальта больше походили на блог какого-нибудь эмо. Всё плохо, жизнь тлен...

Да, этому есть место; утрата тяжела, но почти в каждой беседе с помощницей Валией эта его боль раздражала и выглядела неестественно кичливой, мол, гляди, какой я бедный и обделенный. Из-за этого позерства, которое не позерство, но ошибка автора, диалоги смотрелись по-детски, выпендрежно, и никакими каменьями на душе не оправдать иной раз ТУПЫЕ пируэты Рихальта. Слишком много пафоса, чтобы вызвать сочувствие.

Видимо, автор напугал первым романом тамошних, заморских, получил тыщу угроз, чек-лист актуалочки, и на выходе вышло упоминание об увлечении Рихальта в молодости, кхм, сексуальными экспериментами.

Причем, вышло ни с того ни с сего, внезапно и безосновательно. И дико неуместно. Но вынужденно. Отметился — и ок, дальше это всё равно не упоминалось. Но неприятно запомнилось.

Помимо города и его мрачных переулков, заведений и подземелий нам более детально показали Морок, который, однако, не особо впечатляет в силу какой-то вторичности как описаний, так и сути — место, где физика условна, где нет времени и пространства, где сходишь с ума и всё такое прочее. Сразу тонна ассоциаций с самыми различными произведениями, и это не в плюс.

А то, как автор показал путешествие Рихальта в Мороке, убило все хорошие впечатления. Вечно он идет на последнем издыхании, но находит в себе силы, вечно он погибает, но чудом остается в живых, сходит с ума от голода или жажды, не может пошевелить и пальцем, но потом идет, а потом снова изнемогает — и это так часто, что перестаешь верить, что с героем произойдет что-то плохое.

Такое ощущение, что вместе с Рихальтом по Мороку брели корректоры и редакторы (а были ли они вообще?). И насколько для героев внутри Сердца Морока была условна реальность, так и для редакторов буквы, пунктуация и внимательность были так же условны.

В какой-то момент я устал прерываться и делать фото косяков. Я посчитал — обнаружилось сто ошибок и опечаток всякого разного характера.

Кстати, призываю всех, кто читает, делать заметки и отправлять в издательства списки ошибок. Это поможет избежать досадных недоразумений при доптиражах и переизданиях. Внесем свою лепту в строительство светлого книжного грамматического коммунизма!

Концовка вышла перенасыщенной на действия, слишком быстрой и сумбурной. Мне снова не понравилось, как автор поигрался с эпиком, финальной схваткой и развязыванием всей интрижной заварухи — куда интереснее читать о последствиях через персонажей. Да, некоторые ружья выстреливают, что-то, наоборот, закручивается для финального тома трилогии, но приемы и финты сюжета почему-то не вызыввют вау-эффекта и должных эмоций.

По итогу — роман гораздо сильнее первого, но не без косяков, как стилистических и технических, так и композиционных.

Думаю, обозревая 2-й том цикла «Колесо Времени» Роберта Джордана под названием «Великая Охота», следует ответить на главный вопрос: стало ли лучше или хуже?

Что ж, для себя (и, глядишь, не только для себя) отвечаю: да, стало лучше. Во всем.

За что спасибо в том числе и издательству «Азбука», что схватилось за переиздание и пока что реализует планы просто прекрасно.

• Вступление

Во втором томе прибавилось каждой составляющей литературной работы — действующих лиц, плотности сюжета, где-то водички, где-то деталей, магии, героизма, эпика, размаха. Короче, прямо всего. В том числе и эфирного времени у женщин (но опытный читатель предупрежден и подготовлен). При этом некоторые спорные моменты по типу малой динамики или скуки, как мне кажется, упразднены. Большое количество подробностей я до сих пор считаю уместным и играющим на атмосферу, а не перегрузом, и в этом «Колесо времени» похоже на «Темную Башню» Стивена Кинга.

И могу смело заявить — роман «Великая охота» стал на порядок интереснее как по событиям, так и по технике, и зачастую монотонный ритм повествования в ущерб не идет. Он с лихвой компенсируется персонажами, приподнятыми занавесами, сеттингом и вообще богатствами мира.

• Атмосфера

Это всё еще классическое фэнтези, хоть и с ощутимой примесью чуть ли не дарка — несколько сцен легко посоревнуются с фантазией Стивена Эриксона, славящегося той еще чернухой. И это меня, как новичка в цикле (и любителя «Малазана» Эриксона), воистину удивило самым приятным образом. Я думал, что стилистика первого тома сохранит некую сказочность, пасторальность и что-то более щадящее по сценам и происходящим событиям.

• Язык

При этом, той сказочности и церемониальности в языке поубавилось, а налет высокопарного изложения практически стерт и в основном есть только там, где это уместно. Есть, конечно, пара моментов не очень-то и уместных по языку, но это нивелируется контрастом от 1-го тома.

Да, не без тяжеловесных конструкций, да, написанных иной раз внезапно нелепо за счет подражания «Властелину Колец», с соблюдением словесных рамок приличия. Иногда это диссонировало, но особо сильно на впечатлениях не сказывалось.

На многие фразочки и выражения без улыбки не взглянешь — «шерстеголовый балбес», «шкуру спущу», «треклятый», «козлом целованный», «пригрозила кулаком» — всё это можно терпеть только в классическом фэнтези.

Очень забавны и определения врагов: «Друзья Темного», «Отец Лжи». А самое жесткое и грубое слово в этом романе — «задница». Ну это так, мелкое наблюдение.

И все равно язык заметно оживился, декорации и персонажи заиграли, всё стало динамичнее и ярче. Теперь мир и окрестности это не просто фон, не только инструмент для визуалки, а уже прям пышущие натуральщиной и правдоподобностью элементы.

• Сюжет

Сюжет (для классического-то фэнтези) классический — герой-замухрыга является главным, так сказать, центром пророчества и потихоньку, а иногда и довольно резво начинает обретать свой дар, о котором и не догадывался. Со всеми вытекающими.

Налицо — своего рода цикличность истории описываемого мира и эпохальная реинкарнация самой Вселенной. Герой — Ранд ал'Тор — фактически просто пешка, что ступает по заранее прописанному пути. Ружей и якорей хватает.

• Повествование

Повествование цельное, интерес не спадает, но, как и в первой книге, имеется некая проблема с нагнетанием. Не чувствуется эмоционального апогея. Всё слишком размеренно. Может, такой темп выбран нарочито, не знаю. Лишь в самом конце всё навалилось как-то ну слишком резко — сражения, подготовка к освобождению, планы, исходы завязавшихся сюжетов. И кааааак нахлынуло, как начало пичкать тебя динамикой и зрелищностью, не уступающим концовкам Брендона Сандерсона. Красота, мощь и эпик. Причем, сцены, скорее, фольклорного характера, нежели анимешно-экранного.

• Герои

С героями тоже повеселело: в жизнь каждого из основных и не очень персонажей всё плотнее входит магия, Сила, и этого в цикле становится всё больше.

Мне очень нравится, как развивается история вокруг Ранда — как фигуры значимой и набирающей могущества и влияния. Как на него начинают смотреть по-другому, как он сам обретает себя в иной ипостаси и пытается противиться этому, но цикличность эпох побеждает. Инициализация себя_но_не_себя передана богато и обширно. Через его ощущения, рефлексии и внутренние конфликты в полной мере показана вся вынужденная трансформация.

Вообще, тут все персонажи меняются, взрослеют и матереют, а личностные арки работают очень ярко и выпукло. Это касается как тройки героев-парней, так и компании девушек из Тар Валона и не только.

• Примочки

Джордан также органично вплетает пророчества различных народов и обыгрывает предсказания через факты. Буквально-таки виртуозно играется с древними текстами, реализуя в событиях отдельные строки, которые со временем складываются в цельную масштабную картину.

Причем, это не просто народности, а настоящие экосистемы со своими традициями, историями, акцентами, повадками, одеяниями, интерьерами, философией. И подается оно, что самое главное, ненавязчиво, через быт или диалоги, действия и восприятие. Честно, столь органичная ЧЕСТНОСТЬ в их описаниях выглядит так, будто Джордан сперва написал энциклопедию по миру и лишь потом начал реализовывать это столь дотошно и незапутанно.

• Итоги

По мере чтения становится все отчетливее видно, что как минимум Сандерсон, что вполне логично, Эриксон и Ротфусс вдохновлялись именно «Колесом». Это я уж молчу про несметные полчища типа-авторов в жанре фэнтези. Кстати, сейчас понимаю, что если бы Эриксон обогатил своих героев жизнью и внутренним миром, как Джордан, цикл про Малазан был бы раз в 5 круче (я считал).

Для меня роман вышел практически безупречным, и я не вижу причин не ставить ему 10 баллов. Сколько ж тут локаций, сколько фактур, пейзажей, городов, деревень, башен, замков, путешествий, рас, народов, каст и прочего, прочего, прочего...

Что ж, действительно мощная история только начинается, и я предвкушаю насыщенность, эпичность и гигантские масштабы, с которыми, уверен, автор справится более чем.

Рассказ мне не понравился.

Такое ощущение, что идея и реализация слишком надуманны. Да и сеттинг выбран не то чтобы неудачный — скорее, странноватый и трудновыполнимый в плане сюжета и истории.

Связать музыку с вирусом в голове, которым, вдобавок, можно заразиться, — не знаю, насколько это смело, ново и оправданно. Ни персонажи, ни диалоги, ни идея не впечатлили.

Свежий роман Михаила Елизарова, писавшийся 5 лет, выпущен в 2020-м году в издательстве «АСТ».

Начать обзор сразу же хотелось бы с цитаты из романа:

«В одной из постельных бесед Алина между делом помянула некую психологическую теорию, утверждающую, что любимая сказка из детства закладывает жизненный сценарий. Готов согласиться, но с небольшой поправкой: не сказка, а игра; и не любимая, а та, в которую принудили играть. Кому-то навсегда достались прятки, кому-то салочки, казаки-разбойники, дочки-матери. А мне пяти лет от роду выпало копать на игрушечном погосте маленькой харизматичной похоронщицы Лиды-Лизы. С той детсадовской поры заложенный в подкорку кладбищенский сценарий не отпускал меня, украдкой вёл по жизни прямо к месту моего предназначения.».

Собственно, этот отрывок максимально передаёт суть романа. Всё будет выстраиваться и крутиться вокруг кладбища: сюжетные повороты, перипетии, судьбы и события — будут связаны напрямую со всем вот этим.

Если кратко, то это история про пацанёнка, которого с детства преследовали кладбища. Он отслужил в стройбате, слонялся по мужским коллективам, после армии старший брат забрал его к себе в другой город и устроил в свою фирму по производству памятников. Потихонечку главный герой начинает вариться во всей этой сфере похоронного бизнеса, понимает процессы, изучает, мечется между, так сказать, «бизнес-кланами», участвуя то за одну сторону, то за другую. Похоронный бизнес, конечно же, не без доли криминала, и это понятно.

Параллельно же ГГ знакомится с девушкой, пассией своего брата (предугадать дальнейший поворот сюжета, кстати, не составит труда), и в жизнь Крота (именно так зовут нашего героя) приходит НЕКРОФИЛОСОФИЯ, идущая от Алины (именно так зовут девушку брата Крота). По сути своей, ничего более в романе и нет, но именно некрофилософия и является костяком, краеугольным камнем. Это если опускать прекрасный язык и очень фактурные описания.

Но хочется заметить, что с романом у меня произошел самообман, ибо во время чтения аннотации я ожидал тихий рутинно-бытовой роман о тяжких буднях копателя могил, а на деле получил плод от сериалов «Бригада» и «Бумер» с лютой пелевенщиной в конце. А помимо Пелевина вспоминается еще и «Степной волк» Германа Гессе (эпизод с абсурдным маскарадом).

Да, окей, это Елизаров, да, я читал некоторые его рассказы, и, конечно, я ожидал вкраплений философских штрихов, поразмыслить, поковырять те или иные эзотерические смыслы, но последние 200 страниц абсурдной концовки, состоящей из сцены оргий в сауне с большинством упомянутых персонажей, сопровождаются зубодробительными диалогами с зубодробительной ТАНОС-ТЕРМИНОЛОГИЕЙ, гротескными выражениями и макабрической википедией. И это то ли обманутые ожидания, то ли вау-эффект, то ли что-то своё, по-нормальному БОЛЬНОЕ и НАСУЩНОЕ... Не знаю. Будто автор ушел в себя — и не для нас, а, простите за тавтологию, для себя.

Почему так? Ведь 70 изначальных процентов романа — бытовой риал-лайф, не предвещающий выскопарных речей. Просто как будто смотришь наш российский сериал про одну из глубинок, снятый на плёнку, ты видишь VHS-помехи, а история мрачна, потому что ее снял либо Балабанов, либо Быков.

Скажу честно: я не проникся рассуждениями автора. Ну было тупо неинтересно. Благо, это тот НЕМНОГИЙ минус, который есть в романе.

Но минус, вытекающий из этого, донельзя прост: тьма философских и однотипных диалогов между Кротом (напоминаю: главный герой) и Алиной (ну вы поняли: девушка брата). И они слишком обильны и настолько же литературны, чтобы это обсуждали живые люди, которые, в общем-то, общаются совершенно без купюр и в иных ситуациях, более житейских, в выражениях не стесняются. И это диссонирует.

К тому же диалоги однотипны и постоянно повторяются, хоть и перемежаются с обыденностью Крота. Впрочем, это не спасает и не замыливает восприятие (особенно если ты быстро читаешь и буфер твоей оперативной памяти больше 1 мегабайта). Я бы понял, если бы Крот, не облажающий прямо-таки ВЫСОЧЕННЫМ интеллектом, требовал разжевываний и повторов. Но не так же часто и одинаково, чесслово!

Небольшое отступление: у меня в арсенале имеются несколько прочитанных рассказов Михаила Елизарова, и для себя я охарактеризовал его как русского Рэя Брэдбери. Он пишет так же чувственно, проникновенно, богато и доходчиво описывает природу и доносит о страхах и переживательных моментах. И роман рассказывает историю про маленького мальчика, который то и дело сталкивался с кладбищами на протяжении детства-отрочества-юности. И кладбище — это такая сквозная нить, на которую нанизана жизнь Крота.

И с таким авторским потенциалом я ждал чего-то душевного, рефлексирующего, рассказывающего, во что вылились эти взаимодействия и встречи с кладбищем — может, фобии, комплексы или страхи, но этого не было, и всё резко переросло в суровую мужицкую историю, полную матерщины и вульгарностей.

ВАЖНО: друзья, внизу оставлю ссылку на видео, в котором я подробно и в обилии демонстрирую самые показательные и говорящие примеры. Экономя ваше время: с 10:25. Не хочу перегружать отзыв скриншотами и грубостями.

Скажу лишь, что женщинам, пожалуй, будет тяжеловато читать такое, впитывая экосистему чисто мужицкой атмосферы.

Но что плохо одним, хорошо другим. И в этом плане что есть: есть в чем-то знакомые и фактурнейшие персонажи, поданные за счет мастерского слога Елизарова.

Но главный герой вышел пустышкой и просто костяком истории, вокруго которого нужно было выстроить историю и транслировать авторские философию и размышления. В голове Крота ничего такого и нет. Всё впитано в краткосрочный период, лишь бы впечатлить Алину. Но та, в ответ, пичкала его со своей стороны, и он, как ТРАНСЛЯТОР, просто пересказывал это. Своего рода рерайт.

То бишь, понятно, что герой — обычный чувак без интеллектуального багажа и культурной подушки. Но он, к своему достоинству, не стесняется сознаваться в этом, хоть и считает своей заслугой то, что он внезапно в беседе способен интерпретировать те или иные полученные знания УМЕСТНО и не теряться, так скажем.

С другой стороны, если рассматривать «Землю» не как что-то цельное в плане сюжета, а как срез глубинки и бизнеса, поведения 2000-х годов со всеми своими лексиконами и повадками, то становится энциклопедически, ностальгично и даже справочно, ретроспективно.

Похоже, что Елизаров много времени провел в таких коллективах, оттого так объемно и правдоподобно описал тамошний внутренний мир. С обилием мата, крылатых выражений и просто-напросто угарных фразочек. Однако тут есть и косяк: наверное, в связи с творческой деятельностью автора (песни, стихи) практически каждый персонаж знает те или иные фольклорные ЗАРИФМОВАННЫЕ фразочки и присказки, пословицы-поговорки, выражения, частушки, СМЕХРЕНОЧКИ. И это здорово, но иногда перебор. Потмоу что хоть начальник, хоть стройбатовец, хоть гендир — каждый имеет запас рифмулек на любой случай жизни. Это мило и красиво, но ненатурально, и во многих характерных моментах они одинаковы, что довольно странно для Елизарова с его умением преподносить совершенно ОТЛИЧНЫХ (от слова «отличие») героев.

В романе полно вкуснющих фраз, которые запоминаются и въедаются в подкорку — от политических высказываний до каких-то юморных и ВИРУСНЫХ (в видео — 16:50).

А вот провинциальная обстановка со своей атмосферой напомнила «Текст» Дмитрия Глуховского, но последний справился получше, поскольку восприятие серой унылой действительности на душе главного героя отображалось сильнее и влияло на его настроение всё-таки именно у автора «Метро 2033» и прочих. Мог Елизаров «срифмовать» треснутый асфальт и обшарпанные фасады с главным героем, но не сделал. Хоть и позволял язык.

В конце, как и писал в начале, нас, наподобие масштабного сражения, присущего фэнтезийным и фантастическим произведения, ожидает длиннющий и мощный по своей задумке диалог (наверное, из-за него-то врядл ли этот роман будет подвержен экранизации, если только не переиграют как-то более удобоваримо и динамично).

Но если сделать разговорный фильм в духе «Человека с Земли» — было бы круто, хотя бригадосоставляющие вкрапления, конечно, ломают задумку и вносят СМУТУ.

Язык у Елизарова живой, ёмкий и актуальный, но очень много мата. Даже для тех слоёв, которые были нам продемонстрированы.

Для меня этот роман на 7 баллов.

Если бы автор не заигрывал чересчкр с кладбищенской тематикой, если бы показал героев-переживанцем в духе Брэдбери или Кинга, было бы гораздо круче. Но Елизарова затянуло именно кладбище и всё с ним связанное.

Но, мне кажется, ЧЕСТНЫЙ роман, без всякой мистики, был бы лучше. А то вышло как у Симмонса в «Терроре» и «Лето ночи».

Обидненько.

Ссылка на видео: https://youtu.be/MsJN4JWpPfY.

Самое классное, что может случиться с книгами, это когда тебе внезапно хочется прочесть какую-то конкретную, и ты, блин, берешь и читаешь. Еще круче, когда это уже знакомая книга, читанная ранее, и ты уверен, что всё будет офигенно. Пожалуй, именно так и познается культовость и мощь произведений — когда тебя тянет вернуться к тому или иному творению. Сегодняшний случай такой.

Роман этот я читал около 10 или 11 лет назад, и тогда он очень меня впечатлил необычным стилем написания и дикой нелинейностью.

Собственно, он даже начинается максимально нестандартно (особенно по меркам времен, когда это было написано):

«Послушайте:

Билли Пилигрим отключился от времени.

Билли лег спать пожилым вдовцом, а проснулся в день свадьбы. Он вошел в дверь в 1955 году, а вышел из другой двери в 1941-м. Потом вернулся через ту же дверь и очутился в 1964 году. Он говорит, что много раз видел и свое рождение, и свою смерть и то и дело попадал в разные другие события своей жизни между рождением и смертью.

Так говорил Билли.».

Это история о человеке, который знает, где, когда и во сколько он умрет. И ему вполне себе норм. Об этом способе видения времени главному герою — Билли Пилигриму — рассказывают похитившие его пришельцы с планеты Тральфамадор. Для них время не поток, как видят его люди, а череда самостоятельно существующих событий, и в то время как мы видим сиюсекундный миг, тральфамадорцы способны охватывать всю жизнь целиком и проживать самые кайфовые и радостные моменты.

"«Самое важное, что я узнал на Тральфамадоре, — это то, что, когда человек умирает, нам это только кажется. Он все еще жив в прошлом, так что очень глупо плакать на его похоронах. Все моменты прошлого, настоящего и будущего всегда существовали и всегда будут существовать. Тральфамадорцы умеют видеть разные моменты совершенно так же, как мы можем видеть всю цепь Скалистых гор. Они видят, насколько все эти моменты постоянны, и могут рассматривать тот момент, который их сейчас интересует. Только у нас, на Земле, существует иллюзия, что моменты идут один за другим, как бусы на нитке, и что если мгновение прошло, оно прошло бесповоротно.

Когда тральфамадорец видит мертвое тело, он думает, что этот человек в данный момент просто в плохом виде, но он же вполне благополучен во многие другие моменты. Теперь, когда я слышу, что кто-то умер, я только пожимаю плечами и говорю, как сами тральфамадорцы говорят о покойниках: „Такие дела“».».

То есть, книга уже учит нас жить хорошими эмоциями и наслаждаться приятностями. А еще эта книга антивоенная, хоть в названии и присутствуют «бойня» и «крестовый поход», а в самом начале автор сообщает, что книга будет про то, как разбомбили Дрездена. Вот что передает нам автор через роман:

«Я по вечерам проходил по тюрьме со свечкой, сделанной из жира человеческих существ, убитых отцами и братьями тех сожженных заживо школьниц. Наверно, вся Вселенная с ужасом смотрит на землян! И если другим планетам Земля пока еще не угрожает, то скоро эта угроза может появиться. Так что откройте мне вашу тайну, и я отнесу ее на Землю и спасу нас всех. Как планета может жить в мире?»

Так главный герой видит нашу планету и преподносит ее инопланетянам как очаг вечной воинственности и жестокости.

А еще был эпизод, как Билли Пилигрим смотрел фильм про войну, но задом наперед.

Казалось бы, просто описание эпизода про фильм задом-наперед, но ведь углядеть смысл и зов к миру и демилитаризации — вот он, перед нами!

Наверное, есть что-то символичное в том, что автор позиционирует книгу как роман о важном военном событии, которое коренным образом влияет на и без того чудного героя, но самой войны и ее ужасов прямо не касается. После нападения на Пёрл-Харбор Воннегут сам записался добровольцем в войска и был направлен в Дрезден, где и пережил описываемые в книге события, и тогда понял всю бессмысленность и дебильность войны. И ее жуть. Пожалуй, оттого мы и не увидели дотошных описаний тех кошмаров.

Немалый шарм произведению придает главный герой и его манера общения — Воннегут сообщает, что роман написан в «телеграфически-шизофреническом стиле», и именно благодаря нему язык произведения очень уместно инфантильный, исполненный наивности и будто бы легкого слабоумия в восприятии мира в самом хорошем смысле этого слова (насколько возможно). Текст очень такой, ну, милый, детский. Вот один пример:

«Пальто, которое получил Билли, и без того совсем короткое, так съежилось и обледенело, что походило на огромную черную треуголку. Оно все было в клейких пятнах цвета ржавчины или скисшего клубничного варенья. К пальто примерзло что-то вроде дохлого мохнатого зверька. На самом деле это был меховой воротничок.»

И есть там совершенно очаровательный разговор между матерью Билли и его товарища по больнице (ровно в середине романа). Его даже цитировать бессмысленно — надо читать и улыбаться.

В общем, если вы любите нетипичную структуру повествования и манеры написания, если любите людей с чудинкой и отрицаете насилие — читайте роман, вам, думаю, понравится. Билли Пилигрим напоминает Аури из цикла произведений Патрика Ротфусса. И, может, немного Чарли из «Цветов для Элджернона» Киза.

А я поставил роману 8 баллов. А стояло 10. Такие дела.

Стало быть, это первое произведение, с которым я начинаю знакомство с автором.

Конечно же, я выбрал самый хайповый рассказ из сборника «Медленные пули» — «Голубой период Зимы», по мотивам которого сделали одну из серий антологии «Любовь, смерть и роботы».

И знаете — круто. Очень круто и трагично. Кстати говоря, ЗИМА БЛЮ — одна из немногих понравившихся серий антологии. Спрашивал у многих, и им она тоже вкатила довольно-таки ОЩУТИМО.

Так вот, рассказ видится мне таким же трагичным, но при этом по-своему счастливым, однако философии и смыслов в нем заложено больше, чем в экранизации. Здесь больше глубины, рефлексии и внутреннего мира героя. Затронуты темы впечатлений и воспоминаний, затронута тема шероховатостей и неточностей, которые делают восприятие лучше и краше, и прелесть, собственно, вся — именно в несовершенстве.

Как сама история о Зиме, так и диалоги героев, коих в рассказе всего два, на высоте.

Доводилось ли вам читать книги, которые впечатляли настолько, что трансофрмировали ваше сознание?

Честно, я давно не читал такого. Последний раз — в далеком 2009-м году, когда ознакомился с романом «1984» Джорджа Оруэлла.

«Как закалялась сталь» писался с 1930 по 1934 годы, и это роман не о гражданской войне, войне на Украине, не об оккупации и не о комсомоле, хотя, по сути, только об этом там и говорится. Нет, этот роман о Человеке. О наборе качеств и характеристик, которыми должен обладать каждый, чтобы мир был правильным и прогрессирующим.

Мой друг, который подарил мне книгу, назвал ее русским «Мартином Иденом», которым я тоже восхищался и поставил 10 баллов роману. Однако другу было непонятно мое восхищение героем Лондона, и, прочитав «Как закалялась сталь», я понял, почему. Да, у героев есть общее — тяга к самообразованию, к личностному росту, некий социальный карьеризм, но концовки их судеб и вправду разительно отличаются, причем, не в лучшую сторону для Идена, но это другой разговор.

На фоне исторических событий автор знакомит нас с Павкой Корчагиным — молодым пареньком, пробивным, полным энергии и общественного запала. Сквозь бунтарства, драки, споры с социальными классами и неприятие иных приоритетов Павка профильтровывается в Павла — советского гражданина, бравого солдата и сильную личность, лидера, который примыкает к движению социализма и успешно вербует в партию новых людей. Со временем он зарабатывает авторитет благодаря самоотверженности, труду, призыву к действиям. Он не боится быть примером и идти во главе, заряжая тех, кто пошел следом за ним.

Корчагин — это такое зарядное устройство. У него была настолько же короткая, насколько насыщенная жизнь. Читая о его приключениях и злоключениях, остается только восхищаться силой его характера. Иногда этот характер, на мой взгляд, заводил его немного не туда, если припомнить одну из любовных линий Павки.

Мне очень запомнилось, как он с высокой температурой и дырявым сапогом все равно не отлынивал и выходил на работу в мороз и слякоть, командуя бригадой, чтобы не сбавлять темп в прокладывании рельсов, которые были нужны для перевозки дров до ближайшего городка, замерзающего от холода.

Запомнилось, что даже теряя способность трудиться как ломовая лошадь, потом ходить, а потом и вовсе видеть, он не сидел без дела и работал как мог, адаптируясь под новые условия. Его не интересовали деньги, и всё, что было дня Павла приоритетом — это люди, наставление их и внесение своего вклада в сколачивание правильного общества.

Некоторые критики ругали роман за невозможность образов, но без такого героя роман не получился бы. Остроты добавляет то, что роман во многом автобиографичен, и, читая биографию Островского, понимаешь, что с Корчагиным у него полным полно общего.

Автор умер в 32 года. Его болезнь была кошмарной и постепенно лишила его всех физических возможностей. Островский писал этот роман практически ослепшим, при помощи транспоранта, чтобы строка не заезжала на строку, но когда отказала и рука, стал надиктовывать своим ассистенткам. Что это, если не мотивация?

Островский писал: «Книга издана, значит признана! Значит — есть для чего жить!» Он был фанатиком, но фанатиком правильным, каким не стыдно быть. Книга сильная, а если учесть, что начинал ее писать прикованный к кровати 26 летний паренек, у которого событий в жизни хватило бы на пять таких книг, то проникаешься уважением как к самому роману, так и к автору.

Отдельного акцента заслуживает внимание персонажей романа к труду, способность видеть старания и усердие народа, сплотившегося во благо своих соотечественников. Вместе с этим то, каким языком это написано и как передано, превращает простой народ, ну, едва ли не в святых.

Роман учит расставлять приритеты. Не ныть, не искать послаблений, а бросаться в работу с головой и доводить дело до конца, гореть идеей и никогда не сдаваться, даже если всё уже кончено.

Конечно, здесь полно агитаций и восхвалений социализма. Например, фраза: «Молодец, Павлуша, что не умер. Ну, какая тогда была бы с тебя польза пролетариату?». Но это обусловлено временем. И вообще, речь не про это. Просто такая выбрана обертка. Для себя я вычленял совсем другое — более людское и психологичное.

Сила характера Павла Корчагина блещет в каждой сцене. В некоторых местах, скромно признаюсь, видел себя, как, например, в эпизоде с сигаретами, где вообще узнавал едва ли не целые свои фразы, которые говорил несколько лет назад. Например, в сцене с сигаретами и отказом от курения.

В СССР я успел прожить первый год своей жизни. Возможно, я падок на красивые отзывы, возможно, ту эпоху сильно романтизировали, возможно, я родился не в то время, возможно, книги в духе этой как раз и призваны выстраивать в голове особые идеалы, но мне, например, иной раз при прочтении бывало горестно и как-то тоскливо, особенно в это время.

«Как закалялась сталь» — роман о людях и про людей. Это роман-характер, роман-коллектив и роман-личность. На примере Корчагина пересматриваешь взгляд на вещи и в тех или иных ситуациях за какие-то поступки или мысли становится стыдно, особенно если сравнивать с героями Островского.

Хочется восхищаться и друзьями Павла, его однопартийцами, его учениками, его любовью. А можно просто быть таким же, и это будет лучшая дань уважения автору.

Даже оценку ставить как-то неправильно, но это, несомненно, высший балл.

Роман не блещет многогранностью, пятью смыслами, огромным миром и хитросплетениями судеб множества героев, начиная с их детства с рассказом о последствиях. Здесь нет сложных формул, зубодробительного научного языка, занудных простынок о структурах города, иерархических лестницах и бла-бла-бла.

Здесь есть несколько героев: от юной девочки до старого писателя; здесь есть городишко (уютный такой, в стиле Кинга), национальная обсерватория, нехитрая психология и довольно бойкий сюжет.

Вообще, книгу для чтения я выбрал достаточно метко: небольшой городок, основанный вокруг научной обсерватории, закрывают на карантин. Никому не говорят, сколько он продлится, никому не объясняют, по какой причине. Связь с внешним миром оборвана.

Благодаря тому, что в романе несколько корреспондентов, мы можем взглянуть на проблемы шире и глубже: здесь есть группа журналистов, что прибыла в городок «Слепое озеро», чтобы сделать сюжет и набрать данных для новой статьи, есть группа ученых из лаборатории (от секретарши до главного руководителя), есть и дочка одного из главных героев, вокруг которой-то и заплетены основные события. Взгляд на проблему самый разный, со своим мироощущением, с тем или иным отношением и заботами, которые предстают в данных условиях — кто-то переживает, что так и не смог дать денег любовнице на аборт, а кто-то грустит, что из сети не скачать новых мультфильмов.

Мне очень понравился бытовой аспект романа: автор не забыл о таких вещах, как завоз еды раз в неделю с минимум контактов, размещение пребывающих в городе сторонних лиц, которым сперва предоставляют спортзал, а впоследствии расселяют к жителям, у которых есть свободная жилплощадь. Так, например, образуются несколько «служебных» романов, с вытекающими последствиями в виде простых житейских вопросов: а это эпизодические отношения или нечто большее и перспективное?

И тут странно: вроде бы роман относится к жанру научной фантастики, но ее тут настолько мало, она настолько условно, что я рассматриваю «Озеро», скорее, как мелодраму или триллер с необычным элементом в виде этой самой лаборатории. Потому-то и останавливаюсь подробно не на научной стороне романа, а именно на героях.

Не могу сказать, что психология здесь глубокая. Скорее, насущная, бытовая, честная. И этим подкупает.

А за счет большого количества персонажей, которых около десяти, автор умело разворачивает события, поэтапно нагнетая именно от того лица, которое сможет передать обстановку максимально ёмко. Это круто. Происходит такой эффект попрыгунчика.

Любопытно видение автора того, как карантин и изоляция изменят всякие общественные службы.

Сидя дома на изоляции почти два месяца, атмосферой проникаешься как никогда, чувствуешь себя немножко причастным к тем или иным героям.

Теперь к огромному минусу романа: научная составляющая. Если кратко и без спойлеров, то всё завязано на наблюдении за конкретно взятым инопланетянином на далекой планете. Изучение его повадок, выявление закономерностей и всё такое. Невнятная мораль о невозможности полного взаимопонимания, пространные диалоги о множестве разумных видов, о том, что все любознательны, но по-своему глупы.

Всё это смешивается с резкой метаморфозой в поведении главного антагониста и накладывает не самое лучшее впечатление от развязки. Минус у этого романа такой же, как у «Террора» Дэна Симмонса — ненужная фантастическая концовка, которая смотрелась бы лучше, имей она более рациональный и физический вид. Но я успел кайфануть и вычленил для себя самое вкусное из романа.

По итогу: замаскированная под научную фантастику социальная драма с кривоватой концовкой и нелепым представлением о разумных расах и их общих недостатках, которая очень вяло накладывается на представленные типажи героев и их мотивы.

Я очень долго присматривался к «Колесу Времени», читал здесь, на ФантЛабе, отзывы, даже в 2015-м начал читать в электронке первый том, но быстро свернул лавочку, потому что захотелось читать КНИГУ. Были мысли, что однажды «Колесо Времени» переиздадут, как была уверенность в том, что я обязательно куплю все тома и прочитаю.

Я делал заметки по потоковым впечатлениям при чтении, и вот одна из них: на второй сотне страниц я отметил, что мне очень и очень нравится, несмотря на неторопливую динамику. НО: современный мир вынуждает авторов писать сжато и быстро, иначе интерес публики быстро гасится. Твитты, тик-точные видео по 10 секунд, новости одной строкой в виде картинки. И после всех этих сжатостей хочется прочесть что-то КОНДОВОЕ, такое, знаете, натуральное, изначальное, классическое, каноничное, чтобы как «Властелин колец», но круче.

Да, многие ругают 1-й том за кальку «Властелина колец» как по событиям, так и по персонажам, но Джордан в одном из интервью сам и говорил, что сделал так целенаправленно. Для более комфортного, так сказать, вхождения. Но, несмотря на толкиновский коллективный зачин, имеющий в последствиях распад, наряду с братством кольца, «Око мира» отличается большей жестокостью, всё-таки. Это осовремененный метод Толкина.

При этом, «Око» мне показалось гораздо лучше Толкиновского произведения. Но те чувства 11-летнего пацаненка, которому отец в 2001-м году купил по пути с работы в киоске метро трехтомник «Властелина колец» в серии «Шедевры фэнтези» пробудились с чтением «Ока» вновь, и это, черт побери, весьма приятно. Лампово, мило и в ретро-стиле. Словно я опять лежу на диване, по телевизору мультики уже прошли, ни о каком компьютере и речи быть не может, лимит времени на просмотр видео-кассет исчерпан, и остается только читать, потому что друзья разъехались по дачам.

И для полного обеспечения погружения и визуализации собственного мира Роберт Джордан прибегает к дотошности. Это обилие подробностей и деталей, которые, как минимум в начале, не раздражают. Наоборот — знаете, возникает такой эффект, будто на обычное произведение наложили HDR-текстуры или выпустили РЕМАСТЕР-версию. Тут вам и платьица, и прически, и цвет глаз, и фактура стен, и особенности оружия, и рельеф окружения. В общем, всего и много. Любители неторопливостей определенно кайфанут, но я в свое время трижды бросал «Властелин колец» как раз из-за этого, да и тут, признаюсь, были моменты, когда действие за счет подробностей стопорилось, и это было не к месту. Дисбаланс в подробностях, которые можно опустить.

Сейчас же как — искушенный читатель считает, что если автор подробно на чем-то останавливается и прописывает, то это обязательно должно выстрелить. Уверен, многие из расписанных элементов выстрелят в будущих томах, но явно не покрой платья и не особенность прически. Да и надо помнить, что роман издан в начале 90-х, когда писатели еще не умели делать динамично, но чтобы фактурно и не плоско, без разжевываний.

При этом, в такой дотошности есть и плюсы — после описаний всё представляется максимально подробно, в соответствии с тем, что хочет автор и как желает преподнести. Уверен, ему виднее. По итогу: целостная красочная картинка, а не условные пятно.

И это классика-преклассика: тут вам сотни гостиниц, таверн, трактиров, повозок, что подвозят путников, вяленое мясо, сыры и хлеб на завтрак-обед-ужин, обилие природы, злой дядька, орда приспешников Темного Властелина, преследования, сражения, ночевки где попало. И здесь хочется остановиться и похвалить автора за честность.

Это особенно применимо к скитаниям Ранда и Мэта во второй половине романа — странствия натуральные и честные. Ничего сказочного и легкого: денег нет, есть надо. Имеются флейта и шарики для жонглирования. Есть умения владеть этим. Что делать? Правильно: давать представления в тавернах в обмен на комнату и ужин. Промок? Заболей. Ярко вспыхнула молния? Походи полуослепшим. До деревни далеко? Ночуй в поле, зарывшись в стог сена.

Джордан вносит реализм за счет того, что не подыгрывает персонажам: у них гудят ноги, сено покалывает им кожу, плащи не успевают высохнуть, влажные воротники рубах натирают шею.

Еще из того, что заметил: Джордан не боится приёма «Бога из машины». Как и в случае с «ка» в «Темной башне» Стивена Кинга у него есть замечательная отмазка в виде фразы «Колесо плетет узор так, как пожелает». Мне кажется, что даже в тех моментах, где он упоминает Создателя, автор может скромно иметь в виду себя.

Еще по визуалу: помимо просто каких-то природ и городов нас подкармливают гигантизмами в виде огромных статуй, фундаментов и прочих пережитков далеких, более прогрессивных эпох. По сути, в самом начале нас ставят перед фактом, что мир «Колеса» — это постапокалипсис, и раньше в небе летали самолеты, были выходы в космос и прочие радости. Чувствуется, что это аутентичная штука со своей многотысячной историей, пусть и не такой распростертой по временному периоду, как у Стивена Эриксона в «МКП», но зато более живая и настоящая, что ли.

Я читал «Око мира» разными темпами: иногда ловил ритм Джордана, иногда откровенно буксовал. Читал, с перерывами на что-то более легкое и короткое, полтора месяца. И если в плане описаний деталей я еще могу подрубить лояльность и прикрыть глаза, то, что касается ритма, мне не хватило ускорения ближе к концу. А то, видите ли, события нагнетаются, всё стягивается, но этого не чувствуешь. Автор забывает играть с ритмом и эмоциями читателя. Это очень подпортило эффект от последних страниц.

Если сжато, то это стандартное классическое героическое фэнтези с налетом эпика — каждый город несет свою историю, народу и культуры в обилии, в наличии магия, крутые воины и мистические области. Всё по канонам. Есть условный конец истории, который просит продолжения.

За счет излишних описаний, малой динамики и не выверенного ритма я ставлю роману 8 баллов в надежде, что автор разгонится, привнесет побольше экшена (хотя, как говорят, дальше читать будет только тяжелее).

В этой книге ужасно практически всё. Тупоголовые герои, сплошная атмосфера абсурдного дебилизма, ужаснейшие диалоги, которые уничтожают всю психологию и худо-бедно построенного персонажа, отчего последние просто-напросто унифицируются. Все говорят как один, различий нет, невпопад брошенные фразы, СМЕХРЕНОЧКИ, отсутствие элементарной бытовой логики, неприятнейший фантдоп про отращивание шерсти и наедание жира, чтобы пережить зиму, повсюду сладости, слово ЖИРОК, какие-то физиологические баги с глазами (искусственное и нет), которые ПЕРЕКАТЫВАЮТСЯ туда-обратно вследствие подмены личности (их две у одной персонажихи). Закос под фильм «Начало» Нолана, никому переживать не хочется, нелепейшие неологизмы по типу «аэраубица», «морозокуция», «морфелей», «зимсонники». Культ еды, сладкого, какой-то недопродакт плейсмент в стиле Кинга, но хуже.

Ненавижу такие придурковатые книги, где акцент идет именно на придурочность и недоюморок, сугубо такой плохо-британский, забивая и уничтожая всё остальное.

Хех. «Ведьмак». Первый сборник рассказов. Первый рассказ.

В 16 лет, а это почти 14 лет назад, а это 2006-й год, у меня только-только появился компуктер. И не было никаких «Ведьмаков» от CD Project RED, ни Морровиндов, ни Скайримов. А была фантазия. Еще куцая фантазия с малюсенькой базой данных/знаний. С соответствующей визуализацией. К чему я? К благодарности за игры, которые я успел опробовать за эти неполные 14 лет.

Ведь сегодня я перечитал первый рассказ и, благодаря играм и многим качественным фильмам, всё представляю четко, но с четкостью и не было проблем, но еще и, хм, пожалуй, КАЧЕСТВЕННО и ДОСТОВЕРНО. Залы, замки, склепы, трактиры.

Первый рассказ крут своей спорой и молчаливой брутальностью, бойким экшеном и очерчивающимся, назревающим сеттингом приятного околославянского колорита. Геральт у Сапковского более вежлив пока, общается на «вы», сдержан в беседах. Чем-то напоминает, кстати, Роланда из «Темной Башни» Кинга. И как же тут не вспомнить о «Страже» Пехова, который был прочитан позже и в более-менее зрелом возрасте. «Страже», который, конечно, проигрывает за счет своей схематичности. В «Ведьмаке» же чувствуются мощь и порыв. Достоверность. И погружение. Отлично.

Залез на ФантЛаб, а тут стоит 8. Смело исправляю на 10.

Друзья, в данном обзоре я старался быть максимально внимательным и дотошным, посему не мог не коснуться каких-то важных моментов цикла. Уверен, почти все уже читали «Темную Башню», и обзор, скорее, для сравнения мнений, но, пожалуйста, имейте в виду, что в моей простыне ЕСТЬ СПОЙЛЕРЫ!

Что мы знаем о «Темной Башне»? Это очень известный фэнтези-цикл короля ужасов. При этом, как к таковому фэнтези отнести этот роман-эпопею сложно. Мне кажется, если сопоставить часы в Срединном Мире и часы во множестве альтернативных вселенных Нью-Йорка и окрестностей, то эфирное время всяко будет в пользу «нашей» реальности. Здесь и фантастика, и фэнтези, и что-то новое, особое, не то чтобы альтернативная история, но какой-то самооммаж, перекрещивание сюжета с десятками своих произведений и персонажей. Что здорово, ведь даже невовлеченному в творчество Кинга будет всё ясно и понятно, без дискомфорта. Это, к слову, камушек в огород Брендона Сандерсона, который в каждом романе нахлобучивает собственные фишки своей вселенной, понятные, такое чувство, что ему одному и совсем уж ярым фанам. В этом плане у Кинга порог вхождения и знакомства с отсылками гораздо мягче, комфортнее и не вызывает чувства, хм, такой, знаете, ущемленности, ущербности, неосведомленности.

И здесь хочется начать с разбора минусов серии. Сразу.

МИНУС № 1: отсылки к своим произведениям.

Я не знаю, почему этот минус фигурирует довольно часто. В цикле всё доходчиво поясняется в сносках, а если что-то непонятно, то, поверьте, на качестве «Темной Башни» и сюжете это не скажется ни коим образом. А учитывая размах Кинга и то, как он гремел/гремит, как обсуждаем в интернетах, вы так или иначе поймете отсылки про супергрипп из романа «Противостояние»; про отца Каллагэна и его войны с вампирами из «Жребия Салема», скорее всего, тоже заметите, а если нет, то и не беда. Я не читал львиную долю того, что можно встретить в качестве пасхалок, и ничего, выжил, доволен и рад.

МИНУС № 2: ВОДА.

Эта претензия мелькает в каждом первом отзыве о цикле. Вода. Вода-вода-вода-вода. Но посмотрите под другим углом: что для одного вода, для другого — подробности, работа на атмосферу, приятные детальки, кинематографичность (а автор в этом, безусловно, мастак). По Кингу очень клёво изучать быт и нравы Америки, исторические срезы разных периодов, какие-то урбанистические детальки или что-то такое, характерное только для американцев. Здесь нет провисаний. Каждая сцена подчеркивает какое-то событие, усиливает персонажа, оправдывает где-то нелогичное поведение, влияет на достоверность психологии, приоткрывает мир или какую-то изюминку, аспект или интересную деталь. Просто уберите предвзятость. Я не увидел ни копейки лишнего во всей истории. Даже в 4-й книге — «Колдун и кристалл», — которая служит флеш-бэком, историей о юности стрелка Роланда, о его друзьях и первой и единственной любви.

МИНУС № 3: появление в цикле самого Стивена Кинга.

Тоже странно, ведь это очень крутой и смелый ход, который, конечно, несколько натянут, но выглядит органично. Кинг здорово обыграл свою биографию, в частности — аварию (чтобы понять некоторые фишки, надо иметь представление о библиографии, о том, в каком году какая книга была выпущена, а если вы не в курсе, то в конце 6-го тома — «Песнь Сюзанны» — любезно представлен дневник автора). И вообще, «Темная Башня» — это роман-переплетение, и более насыщенного на дежавю, на совпадения, на тесную взаимосвязь произведение попросту не найти! Появление Кинга — максимально закономерное явление. Вы вспомните, какую роль для автора играет этот цикл. Это важнейшая работа, очень значимая. И появление Кинга там нужно как никогда. Учитывая, что он «пришел» только в последних книгах, которые были написаны очень оперативно после того, как автора сбил автомобиль. И автор чудом выжил. И, осознав тонкую грань жизни и смерти, одним рывком дописал три оставшихся романа. Они вышли за два года.

Для справки: 1-я часть была опубликована в 1982-м году, вторая — в 1987-м, третья — в 1991-м, 4-я — в 1997-м. Оставшиеся три — в 2003 и 2004.

И спасибо Кингу за то, что в каждой книге он вставляет в предисловия и послесловия биографические моменты и интересности, связанные с написанием. И если вы не читали некоторых интервью, где автор рассказывает, ЧТО для него «Темная Башня», то предисловий, послесловий и дневника хватит для понимания вопроса. После 5-й книги замечаешь, насколько важен цикл для Кинга: в романах стало больше духа, что ли, больше нюансов, больше чего-то высокого, экзистенциального. Чувствуется, что, несмотря на сумбур, появилось больше дыхания души, скажем так.

МИНУС № 4: заимствования.

Много ОТЗОВИКОВ сетуют, что у Кинга есть в цикле те же снитчи из вселенной «Гарри Поттера», но ни слова не говорят про медведя Шардика из романа Ричарда Адамса, про «Страну Оз», про детские сказки, да про массу чего прочего! Но за снитчи — оружие волков, нападающих на деревню — Кинга прям ругают особо яро. В то время как автор прямым текстом указывает, что это отсылка к «Гарри Поттеру», на шильдике завода-изготовителя указано имя Джоан Кэтлин Роулинг, и автор сам едва ли не кричит, насколько абсурден его цикл в сплетениях реальностей нашей и Срединного Мира, который тоже является альтернативным ответвлением нашего с вами мира. Почему к этому докапываются, я не знаю. Там таких совпадений — вагон и маленькая тележка. Про ту же Калью Кинг говорит, что она является локальной точкой совпадений и заимствований, а отсылка к Гарри Поттеру и Роулинг подается с юмором. Цикл в принципе построен на совпадениях, и в этом одна из главных его фишек.

МИНУС № 5: пропавшая атмосфера.

С этим минусом отчасти соглашусь. Если первый роман, «Стрелок», задаёт нам тон мрачного сурового фэнтези в антураже Дикого Запада, угрюмого и беспросветного, то дальнейшие книги совсем о другом:

Много Нью-Йорка, много нашего мира, мало интересных кусочков мира фэнтезийного. И это была одна из причин, почему в 2012-м году я бросил этот цикл на середине 2-го романа — «Извлечение троих». Да, люди надеялись на одно, и автор как будто наметил совсем иной путь, но уже во второй книге масштаб расширился до беспредельных границ, к одному главному герою прибавилось еще три, размах позволил охватить несколько миров, и произошло закономерное явление: повествование из камерного интересного мирочка перешло на мультивселенную, с акцентом на современность, на что вовсе и не было намеков в 1-й части. А той самой угрюмости «Стрелка» и вправду не хватало. Кстати говоря, эта особая атмосфера — то, за что многие любят именно первый роман, который в некоторый степени способен восприниматься как самостоятельное произведение.

МИНУС № 6: почему герои ничему не удивляются или говорят, мол, мне кажется, что надо сделать так-то и так.

Но и это всё объяснимо благодаря мозголомной временной петле. Герои возвращались в прошлое, понимая, что они — плод воображения Кинга, все их жизни уже написаны автором. И, чтобы довести собственное дело до конца, герои просят Кинга дописать цикл. Соответственно, они уже как бы загодя знали, что и как. Это тонкая штука, которую тяжело понять, но ее надо понять. У героев уже имелся весь отрезок пути и, как следствие, сознания, потому на потаённых уровнях они что-то да знали, поскольку история их прописана. И если я сам сперва бомбил от постоянных упоминаний, что «так велит ка», или потому что кому-то что-то кажется, или потому что во сне увидели то-то и то-то, то в пятом томе — «Волки Кальи», — а уж тем более в шестом, всё встает на свои места. Там Кинг ого-го как обыгрывает прием «бога из машины». Прямо-таки едва ли не нагло. Он сам же вносит подсказки для своих героев в своем же романе, описывая путь этих героев, их решения и судьбы. Это довольно смело. То есть, сперва были герои, которые поняли, что их создал/создаст Кинг. Потом они его спасли. И на первые позиции (в качестве демиурга) вышел Кинг, который, печатая романы, стал творить жизнь героев. Создаёт их, в общем. Так, в 7-м романе — «Темная Башня» — он вносит подсказку по поводу личности Данделло в доме на краю Белых Земель (на правах одного из примеров кинговского вмешательства). И, если честно, от этого башка ну просто разваливается. Не могу по-нормальному охватить, что было раньше — курица или яйцо. Сплошь противоречия и наслоения. Ощущения, что автор из эпопеи и герои взаимодополняют друг друга — и не встретить той лидирующей стороны, которая являлась бы прародителем всего сущего в разрезе рассматриваемой истории. Это потому, что в цикле теснейшим образом переплелись времена и события, нити взаимосвязи и эффекты бабочки. Кажется, что Роланд и Эдди такие же живые и взаправду приходили к Кингу и просили его дописать цикл.

И из этого вытекает мое недоумение того, что многих раздражает: когда герои внезапно что-то осознают или видят, а когда их спрашивают, откуда они узнали то-то и то-то, те отвечают, что просто знают и все. Ведь понятное же дело, что они уже являются носителями будущего и настоящего сюжета, потому что ВОТ ОН КИНГ, который пишет это и втюхивает вам, героям, в голову все данные. Странно только то, что сами герои это понимают, но при этом не могут обосновать частые озарения как именно руку писателя, от которого полностью зависим ка-тет и все события.

К слову, я сам так же психовал, пока в цикле не появился Кинг.

МИНУС № 7: мало информации о мире.

Не особо значимый для меня минус, но все же: да, возможно, хотелось бы больше механики и закономерностей, но в этом, как и в случае с личностью Роланда, о котором я скажу ниже, есть свой плюс. Некая имеющаяся недосказанность как будто подстрекает и служит той неуловимой ноткой блюда, которая делает его вкуснее. Мне не хотелось понимать мир Башни, да и давайте будем честными — при обилии тамошних абсурдов и парадоксов запаковать всё в логику было бы трудновато. На протяжении цикла хватает историй и фактов, чтобы более-менее составить представление о природе Срединного Мира и его судьбе. Конечно, иногда хочется прямых ответов, но таково было усмотрение автора, который, не будем забывать, писал эту историю потоково, без проработки. За счет чего персонажи и вышли честнее и более самостоятельными.

Последний минус — концовка — будет обговорен мной в конце перечня плюсов.

ТЕПЕРЬ ПО САМИМ ПЛЮСАМ.

ПЛЮС № 1: абсолютно магическое, волшебное и невообразимо особенное очарование и шарм от цикла в этой своей переплетенности.

Для меня это один из главных плюсов. Например, в третьей части имеется блестящая параллель прошлого-настоящего и настоящего-настоящего в линиях Эдди Дина и Джейка, где каждое действие находит отклик или влечет за собой последствие. И это здорово, когда каждый шаг прошлого резонирует с будущим или настоящим. Разбросанные полунамеки в виде цветов, названий, роз, фамилий «Тауэр», животных, олицетворяющих Хранителей Лучей Темной Башни. Где тут можно видеть воду, я всё еще не понимаю. Внимательный взгляд едва ли не на каждой странице нашего альтернативного мира увидит отсылки, намеки и пасхалки, что вдвойне подогревает интерес к чтению и изучению.

ПЛЮС № 2: показ вариативности параллельных миров.

Тоже один из главных плюсов. Особенно меня пробрало по прочтении пятого романа, в частности, приключений отца Каллагэна. Я в очередной раз утвердился, что мне безумно нравится то, что кинг вытворяет с реальностью, как вертит ей так и эдак. Причем, это касается как «нашей» реальности, так и реальности, связанной с реальностью «той», где Калья Брин Стерджис и прочие Тандерклепы. Мне очень близко это чувство, та тонкая грань совпаденческого и заёмного абсурда, переплетения всяких штучек и их взаимообмен, межпространственный бартер, что ли. И я понимаю, что Кинг хотел показать — это отзывается внутри какой-то неясной тревогой, бешеным беспокойством. Неуютно. Ну просто представьте: вы приезжаете в любой российский город, или открываете глаза после ночи, а вокруг вместо популярной «Волги» — «Енисей», а вместо «Лады» — «Бара» (по аналогии с «ладья — барка»), например, а на пятитысячной купюре изображен «Москва-Сити», какая-нибудь мечеть в Казани или Крымский Мост, а по первому каналу в девять вечера идет не «Время», а «Веха». В общем, есть в этой подмене мелочей, ставших обыденностью и не вызывающих у других чувства чего-то не того, что-то безумное, нервное и жуткое. Мне такое вообще страшно до одури (не знаю, почему), и тем сильнее я впечатляюсь Америкой Кинга, где слои тасуются ежедневно, а портреты президентов на купюрах скачут туда-сюда по номиналам. И тем понятнее становится личностный период Каллагэна, когда он спокойно принимает, что каждый день название штата, где он остановился, меняется, как меняются названия газет и всё те же лица на купюрах. В общем, для меня в романе эта атмосфера — самое сильное, что почерпнул. Эта нотка альтернативности и подмечания несостыковок кем-то из героев — невероятная тревожная прелесть цикла.

ПЛЮС № 3: зрелищность.

Кинг очень метко подбирает декорации, которые будут интересны читателю: вдруг в фэнтези-мире в баре поют «Эй, Джуд» группы Beatles, вот мы видим рельсы, будку с охранником, истлевшим до состояния мумии, заброшенные станции. В общем, кусочки нашего мира, известные штуковины, которым, на первый взгляд, вообще не место в мире Башни. Но они есть и это подкупает: почему они там, откуда взялись, как это попало туда? За самим миром в этом плане очень интересно следить. Интеграция средневекового мира, крестьян и фермеров, с нефтяными вышками, генераторами и электричеством, может, и не вышло чем-то СВЕЖИМ или НОВЫМ, но — смешение цивилизаций и миров вышло вау-эффектно.

ПЛЮС № 4: Роланд.

Да, он так до конца и не открывается, он так и не понят, но именно это дистанцирование порождает оксюморон в виде привязанности к главному герою, особенно когда ты знаешь некоторые его личные драмы и можешь для себя обосновать его повадки или поведение. Но он по-прежнему закрыт как от своей команды, ка-тета, так и от читателя, несмотря на приоткрытые занавесы.

ПЛЮС № 5: фантазия автора.

Кинг мастер не только по механической стороне писательского ремесла, но он еще и мастер фантазии. Парадоксы раздвоенного сознания, свихнувшийся поезд, слияние двух личностей одного человека в новую, третью. Это всё реально необычно и ново, что ли, а потому и интересно. И эта необычность гармонична и не выпирает, как, скажет, у Чайны Мьевиля, у которого прямо видно, как он хочет исхитриться и сделать не как у всех. У Кинга в этом плане всё гладко, спокойно и как будто так и надо. Правда, стоит отметить привязанность автора к раздвоениям и помутнениям сознания. Это и связка Одетты-Детты, и Блейн Моно, и Роланд с Джейком, но с последними двумя понятно: их угнетает парадокс двух прожитых моментов, в одном из которых Джейк умер, в другом — остался жив, а сознание помнит и то, и это.

ПЛЮС № 6: невозможность определить и конкретизировать жанр.

И этой вот неопределенностью цикл и подкупает. Кинг как будто взял жанр фэнтези и не то чтобы вывернул наизнанку или совершил прыжок вверх — он, скорее, шагнул вбок, подарив читателю жанр «иного фэнтези».

ПЛЮС № 7: отсутствие провисаний.

Многих удивлю этим заявлением, конечно. Но, может, это я предвзят, как предвзяты и хейтеры цикла, но всё же. Повествование динамично и постепенно подводится к развязке. Да, про Башню ближе к концу немного подзабывают, но виной тому — локальные проблемы, которые необходимо решить. А там, где нет динамики, есть приятные диалоги, интересные квесты, детальки, опять же, атмосфера.

Про язык, психологию, героев даже говорить не хочу. Кинг умеет каким-то методом рассказывать так, что даже только что встреченный герой будет интересен и вызовет сочувствие или, как минимум, эмоциональный отклик в душе. За счет этого он может вносить в цикл сколько угодно персонажей: с точки зрения качества текста вы точно не будете разочарованы. Герои — живее живых, фактурные, логичные, обоснованные. Не придраться. Он за одну страницу способен сроднить тебя с кем угодно. Его язык — ёмкий, образный, выпуклый, и за счет этого вкупе с богатыми метафорами за короткое время может рассказать о многом. Нормальным честным языком, хоть и разговорным, но по-житейским мудрым, с наработанными сравнениями и аналогиями.

И самая спорная вещь цикла: концовка.

Как же Кинга за нее ругали, ужас! Почему такая, где развитие, где мощный финал? Нас кинули, обманули, так нельзя!

Как по мне, это самая закономерная, правильная и логичная концовка. Я тот, кто читал эпопею именно кайфуя от процесса. И имеющаяся петля — это супер! Не надо требовать от романа звенящего и шокирующего завершения. Просто читайте и кайфуйте — в конце концов, с точки зрения времени, дарующего удовольствие от чтения, сам процесс займет больше времени, чем финал.

А еще, хотелось бы порассуждать о цикле в целом. Зачем он был написан, почему он такой, какой есть, что там делает Кинг? Ощущение, что автор одновременно мотивировал и корил себя. Может даже наказал себя за ту женщину, больную раком, что писала ему письмо с просьбой рассказать, чем всё закончится, но так и не дождалась, потому что Кинг сам не знал. И заплатил за это своими героями, искупая вину.

Что если история о Башне — история жизненного пути? Поиск смысла жизни, мысли о ребенке, которому еще рано приходить в жизнь, поиск друзей, крепкая дружба, взаимопомощь, затем наркотики, политика, дети, а потом — неизменное увядание и самокопание.

Почему концовка зациклена? Возможно, потому что это путь вечного движения. Неугасаемая искорка творца. Постоянный голод художника. Или это смысл, который предстоит постигнуть не раз и не два? Я не знаю, говорил ли что-нибудь Кинг про такую концовку, но она видится мне единственно возможной. И в этом, конечно, трагичность цикла и его мощь, поскольку осадок после такого завершения остаётся тяжелым и значимым. Уверен, истинная концовка во всех ее гранях известна одному лишь автору. А может, неизвестна и ему.

ЧТО КАСАЕТСЯ ОЦЕНОК, ТО:

• 1-й роман — 10.

• 2-й роман — 10.

• 3-й роман — 9.

• 4-й роман — 8.

• 5-й роман — 9.

• 6-й роман — 10.

• 7-й роман — 10.

Этот цикл невероятно богат, самопереплетен, как запутавшийся в своих щупальцах спрут, тем и прекрасен. Читайте и получайте удовольствие прямо в процессе, без ожиданий чего-то в будущем. Благо, Кинг способен подарить это удовольствие.

И, несмотря на несколько ПОДСЛИТЫХ судеб и концовок в финальном томе, я с легкой душой ставлю всему циклу 10 баллов.

Видеообзор с демонстрацией издания, с картинками, эмоциями, стеной с кирпичиками и всякими примочками вот тут: https://youtu.be/dPkeD5YXMeU.

До чего же Крапивин мастер в передаче атмосферы, настроения, окружения. Вся эта тёплая ламповость иного, уже ушедшего мира, эти мысли, снедаемые детскими мечтами, стремления, в данном случае еще и борьба за свои стремления (постоянный уход к реке). Читаешь — и словно смотришь добрый советский фильм. Приморским городком проникаешься, видишь воду, видишь мачты кораблей, видишь прогуливающихся по набережной вдоль реки людей. Чувствуешь запах моря, слышишь обрывки разговоров.

И однако повесть — очень грустная. Тому есть два фактора: лягушонок Чип и, собственно, Мартыныч. В голосе Чипа, в тоне, в подборе слов и тревоге, в такой же тяге к морским просторам, аналогичной Мальчику, слышится некая несбыточность и смирение, что ли. А Мартыныч — вот его какую-то безысходность я и поймал сильнее всего. Жаль старика. И добило его письмо в конце. И как-то не остается радостного и лёгкого послевкусия. Ну совсем.

Так и напрашивается продолжение про судьбу Чипа и Мальчика, как они приедут к Мартынычу, возьмут его с собой и всё вот это вот.

Но — очень сильная эмоциональная повесть. И грустная.

Очередной пример того, сколь богат и фактурен Уоллес. Поэт-прозаик, способный выдать глубогозапоминающиеся и въедливые образы.

Но — маловато для полноценного произведения.

Вот это интервью — какой-то образцовый пример самотоптания и кружения по одному месту с повторами и минимальной динамикой. Трудно было читать. И совсем не интересно.

Рассказ-самоедство о матери, привыкшей во всём винить себя — плохие поступки сына, его поведения, какие-то жизненные моменты. И мать страдала и глодала себя. Ненавидела, презирала.

Концовку я сперва не понял, потом еще раз не понял. И еще раз. А потом перечитал название рассказа, а потом перечитал начало-середину-конец, а потом КАК ПОНЯЛ!

И стало странновато-жутковато.

Однако, как бы то ни было, развязка и сей исход не лишен логики.

Очень мрачная, трагичная и тяжелая история. Гнетущая и какая-то дотошно противная в своих подробностях. Хирургически меткая и жизненно-шокирующая.

Откровения умирающего отца, чей сын был неполноценен в некоторых физиологических моментах. Его признания и честный взгляд на то, с чем он жил столько лет.

Мурашки по телу.

Перебор с иносказательностью и тем, что зовется «сам себе на уме». Было попросту неинтересно, потому что автор столько всего нахлобучил, что я просто не смог перебороть себя, чтобы разобраться во всём этом.

Первое интервью из очередной подборки — нечто гениальное и большее, чем может показаться на первый взгляд. Это нужно читать, чтобы реально кайфануть от задумки и масштабов.

Это размышления на тему того, к чему приводят фантазии подростка перед онанизмом, фантазии с ФАНТДОПОМ, и к чему могут привести эти фантазии.

Рассказ о подростке, который периодически занимается пубертатным рукоприкладством, при этом визуализируя понравившуюся актрису из одного известного сериала. Его фантазия заключается в том, что она входит в зал, и время останавливается. В один момент пареньку это доставляет хлопоты — а время останавливается только в рамках зала или везде? В городе или на всей планете? А если на планете, то перестает ли она вращаться? А замирает ли солнце? А что будет со Вселенной? Короче, с виду незатейливая фантазия парня приводят к абсолютно ученым мыслям, исследованиям и изысканиям, в силу чего желание осуществить акт онанизма откладывается, поскольку надо высчитывать, строить графики и ковыряться в формулах, чтобы понять, насколько реалистична и реализуема его фантазия и как бы она сказалась на законах мироздания, осуществись она. Это история о точке невозврата — от желания справить половую потребность до побуждения учиться и изучать новые сферы. Волшебнейший юмор, прекрасная дотошность, абсурд и кропотливость. Бесподобно.

Это то, как работает писательское мастерство как таковое — одно следует за другим, цепочка всё длиннее и длиннее. Это рассказ о том, как пубертатные фантазии побуждают учиться.

Это что-то охренительное.

Остальные интервью не впечатлили.

А здесь, считайте, просто анекдот на тему «Диалог семейной пары за пару секунд до развода». Миленько, колко, едко, но ничего более.

Мне тяжело писать отзыв на этот рассказ, потому что здесь уже Уоллес увлекся стихотворениями в прозе, сделал упор на поэтичность, красоту и образность. Да, имеется трагичная история, красной нитью проведенная через все эпизоды рассказа, но, как мне кажется, автора слишком уносило в красоты и метафоричность, отчего повествование вышло мыльно-размытым и не возымело должного эффекта.

Очаровательный рассказ в стиле Брэдбери, берущий какой-то психологический аспект и разматывающий его по всем фронтам. В данном случае — человек совершил добро и хочет рассказать об этом, но не желает вдаваться в подробности и бахвалиться, ибо, как он считает, такой расклад приведет к тому, что он скорее хвастанул, нежели совершил добро в чистых помыслах. Сбивки, самозапутывания, плутания и закономерный итог. Шикарно.

Грустновато от того, что Уоллес самую мякотку рассказа трансформировал в ФОРМУ, несколько упустив содержание, точнее, из-за формы сделал всё, чтобы это содержание впитывалось совсем уж тяжело. Так-то да, рассказ, добивающий основной зачин из первой части, сделан в виде схемы всё с теми же разделами-подразделами, с описанием структуры, показом, какие применены выражения и приемы, и как находка это интересно, но я, как читатель, чувствовал себя несколько обманутым, ибо писатель решил поставить упражнение и селф-челленж выше ожиданий читателя.

Отличная семейная драма, дотошно расписанная от лица переживающей жены, думающей, что она как-то неправильно занимается сексом со своим мужем, вследствие чего тот избегает контактов и ведет себя максимально отстраненно.

Прекрасный психоанализ, с подробностями, достоверный, психологичный, во всё это веришь. И также интересно наблюдать за прологом перед катарсисом — изменением личности самой жены на фоне всех этих переживательных событий. Развязка ждет во второй части этого рассказа.

Первая же часть понравилась.

Самое забавное в этом «рассказе» — последний блок, где писатель начинает общаться сам с собой и с аудиторией, размышляет, а как ему надо написать, а вот тут использован такой прием, а там — такой, а тут — обратили внимание? И всё это через сноски, в которых идет обсуждение внесносочного текста как попутки литературного подхода к текстостроению.

Необычная штуковина.

Остальное из содержания, увы, средненько.

Тот момент, когда слишком хотелось показать — «глянь, как я могу заигрывать с формой«! И сквозь эту форму очень тяжело залезть в содержание.

Зарисовка подана в виде толкового словаря, каких-то выдержек оттуда, с кучей сносок, подсносок, разделов, подразделов... Удаётся составить какое-то отдаленно-общее мнение, но вышло как-то размыто.

Но как явление такой формы и попытки что-то донести — интересно, да. У Павича в «Хазарском словаре», по идее, было что-то похожее, но у Уоллеса вышло мудрёнее.

Самое первое интервью из очередной подборки — блеск и восторг! Чувак рассказывает о своей руке-плавнике с жирнющей самоиронией, дикой образностью и крутыми образными выражениями. С тем же спорным, но лично мне очень нравящимся приемом концовки, где всё то ли обрывается, то ли так и надо.

Следующее интервью — про человека, работающего таким, знаете, незаметным слугой в богатейшем отеле. Его взгляд на то, что происходит по ту сторону входа в мужской туалет. Какие там люди, какие там, хм, звуки, какие рутинно-житейские наблюдения. И история подана почти что от первого лица, но через другого рассказчика, но своего какого-то странного шарма не теряет совершенно. Тоже отличный эпизод из отдельно взятой жизни. Очень понравилось.

И понравилось последнее интервью — о том, что случается или может случиться в сознании человека, произойди с ним нечто страшное, нечто, что сделает из него жертву, но не убьет. Возможно, это даже плюс?

Прочие интервьюхи из этой подборки показались излишне затянутыми и занудными.

Блин, один из лучших рассказов сборника.

Максимально смешной и абсурдный в своих дотошности, анализе ситуации, каких-то повторах и прокручиваниях в голове случившихся в детстве событий. Я бы тут пересказал кратко, но это отпугнет читателей, ибо работа, ну, слишком интимная, и лучше бы не полениться и ознакомиться, благо, что то небольшое время, что будет затрачено, окупится сполна.

Очень и очень странный рассказ с непонятной концовкой, к которому я еще пока не понял, как относиться.

Стиль Уоллеса — это американские горки. От вершины и вниз, через мертвые петли и извивы трассы. А то и свернуть с нее можно. Не исключено, что он так и сделал тут.

Изумительнейший рассказ с абсолютно крутецкой концовкой. Хитроватый, с имеющимся ЛАЙФХАКОМ (конечно, не таким внезапным, ибо это суть психология), однако на контрасте дотошного подхода в желании продать ненужные вещи концовка выглядит как выстрел из хлопушки обилием конфетти прямо тебе в морду.

Я, так сказать, хихикал в конце. Побольше бы такого!

Здесь уже пошли обильные муторности с километровыми сносками, коих более чем в достатке. Затянул и ПЕРЕЖАЛ, как по мне. Не шибко хочется проникнуться личностью Личности в депрессии. Чего-то не хватило. При словоохотливости — всё равно пустовато.

Небольшой рассказ, больше похожий будто бы на оммаж творчеству Брэдбери — высокопсихологичный, приправленный фобией, выкрученной до верхних пределов, рефлексии, переживания, всё такое. Особо говорить нечего, но как упражнение, разминка или интерлюдия — почему бы и нет.

Тот самый изюм, давший название сборнику. Его украшение. Пачка интервьюшек, а в большинстве своём — монологи-зарисовки, где-то похожие на сатирическую сценку, где-то — на запись в блоге. В этом блоке автор знакомит нас со своим приемом, который использует еще не раз, а именно: синдром обманутых ожиданий. Когда нагнетаешь-нагнетаешь, а потом БАЦ! И всё совсем не так или внезапный ФИГ ТЕБЕ А НЕ КОНЦОВКА АХАХАХАХА. Мне такое нравится, потому что юмор у Уоллеса прекрасен, как и эти внезапные ШОКОВЫЕ развязки.

Отличный любовный монолог с оксюморонистой развязкой, отличный монолог-в-диалоге про мужиков, где рассказчик в конце ну лично меня удивил, диалог двух мужчин про знакомство с девушкой и дальнейшее — блеск просто, особенно взаимодействие этих самых мужчин во время диалога между собой. Очень яркие личности, выпуклые и фактурные образы, очень комичные и жизненные типажи, которые автор тоненько высмеивает.

Крутейший монолог длиной в абзац про женитьбу на женщине, которая родила. Просто охренительно.

Вот здесь уже начинает прорисовываться поэтичность автора. Поэзия в прозе. Красота, образность, настоящий time warp внутри рассказа. Так растянуть момент, так подать его, так подробно обсказать — блестяще, хоть и с толикой сумбура.