В советские времена это произведение Лема радовало читателей новизной: история про учёных (этих самых футурологов) близкого будущего в ходе теракта проваливающихся в наркотический трип из каскада матриц-виртуальных миров, один другого апокалиптичнее (экокатастрофы, мутации, вырождение) завораживал. Ничего подобного в ссср не писали. Фантастика идеи! Гений! ... Но увы. В 90е оказалось, что это просто сатира на общество запада (Лем тот ещё левак, типичный криптосоциалист-технократ типа Щедровицкого) с цельнотянутыми идеями из американской НФ. Конкретно тут идеи просто взяты из романов Филлипа Дика типа «Убик» и т.п., которые взяты из романа «Город» Саймака (эпизод с гробами виртуальной реальности в Женеве), которые взяты из рассказа Лоуренса Мэннинга (а возможно и Олдоса Хаксли) 30х годов. В общем осетринка-то не первой свежести. Не выше 3ки.

Эссе Лема я бы назвал инверсией романа Стэплдона «Последние и первые люди». Там где у последнего миллиардолетия служат для иллюстрации человеческой сущности как части биосферы, геологии и космологии (а то и космогонии), как своего рода течение некой формы живой материи сквозь пространство и время, у пана Лема — всего одна минута. Перечисление процессов , протекающих в человечестве и окружающей его среде одномоментно завораживает так, что кружится голова и захватывает дух. Все есть всё, нет никаких персональных людей, есть единый дух и единая плоть с одинаковыми генами. Гениально, 10 баллов.

«Туманность Андромеды» Ефремова трудно назвать литературным произведением — по современным меркам это трактат по футурологии в стиле Уэллса, где суконным языком описываются какие-то мытарства (сюжетом это назвать нельзя от слова совсем) людей будущего в странных локациях мира, пережившего ядерную войну с планетарным буржуинством и воплотившего в реальность коммунизм. Через радиоактивную смерть в рай, что называется... Описываются подвиги во славу науки, контакт со всегалактическим разумом вообще и инопланетянами в частности, причём все это густо переложено лекциями и рассказами популяризаторского характера. Персонажи мыслят и говорят так странно с точки зрения логики, что это уже явно не первая, если проводить аналогии со Стэплдоном, разновидность людей. Да и люди ли это вообще? Тот же Стэплдон понимал, что описать мысли людей с иной биологией или цивилизационно отстоящих от нас на десятки тысяч лет невозможно — получится страшно и неправдоподобно. Ивана Антонович это совершенно не смущает. В тексте не ясно, насколько люди приемственны относительно , скажем , людей ссср, да и вообще к цивилизации 20 века... Читается все это как будто персонажи — существа с иной философской школой.

В некотором роде роман подпадает под определение «история будущего», тк там мельком излагаются , с таинственной недосказанностью «Мы» Замятина , события прошлых тысячелетий. Как отмечают рецензенты ниже, история прошлых периодов в романе сама по себе интересна и возможно автору стоило писать не сиквелы, а как раз приквелы. И кстати сам текст не понятно, с точки зрения кого написан — автор осведомлён о мире будущего, но изьясняется какими-то тёмными намёками, как будто некий разум будущего водит рукой Ефремова, но не договаривает часть истории. Создается впечатление, что рассказчик ничего не знает о мире 20 века. Моральная и философская позиция автора — мешанина эзотерики/экстрасенсорики (советские гностики) в стиле Барченко и Бокия, перетюпанная, что та пюрешка, с мракобесием ленинистов раннего периода (вроде Богданова). Человек ничто, винтик в системе, пушечное мясо для общества, права его — мусор, всем правят махатмы из политбюро, детей воспитывают в детских домах, пропагандируется жертвенность за идеи и науку, пылают какие-то алтари в древнеиндийском стиле... Есть немного (довольно смело и годно) про секс и что-то вроде нудистско-свингерской оргии, что нехарактерно для нф тех лет. Многие отмечают также некоторую легкую вуаль однополых отношений между женщинами — все конечно намеками и фетишами, но во множестве... Из серии «просто подружки, любим купаться голыми». Чувствуется некоторое влияние творчества Олафа Стэплдона (есть отсылки в тексте, например эпизод с испытаниями юношей и девушек подвигами Геракла, идея Великого кольца разумов — галактического интернета ну и те места, где про нудизм и половую мораль), но его мир утопии 18й разновидности людей в романах «Последние и первые люди» и «Последние люди в Лондоне» не настолько радикальный. Марксизм на минималочке — да упаси святой Ильич, «свастика» по плану Циолковского — вот наш советский размерчик. Современного читателя просто оторопь берет от воззрений гения. Если это и есть вершина русской фантастики — то у меня плохие новости для тех, кто с нуля возьмётся писать по ней диссертацию.

P.S. я уже было хотел закончить отзыв, но меня не отпускало чувство, что где-то я уже читал что-то похожее. И я вспомнил! В таком же стиле написана «Страна Гонгури» Итина в 20е и вторая часть «Странного Джона» Стэплдона. Не уверен, что Ефремов читал первого, но со вторым был знаком почти наверняка — там как раз описывается общество пост-людей в подобном роде (со всеми подробностями), хотя конечно не привозносится до небес. Смешно ещё, что у Ефремова ничего нет про генную инженерию , видимо самоцензура не давала в этом свободы. А может внутренний индуист-эзотерик противился. Моя оценка — 5 баллов, накидываю только из-за смелости в описании секса , изящную эротику и изощренную футуристическую эстетику далекого даже по меркам зарубежной фантастики будущего.

Трудное чтение. Сразу видно, что для Эко сюжет был делом десятым , поэтому текст напоминает скорее трактат на тему философии, чем литературное произведение. Фабула довольно простая — герои от издательского мира ради троллинга придумывают некий воображаемый заговор, тянущийся из глубины веков до наших дней, пока через годы не обнаруживают, что он материализовался через идиотов-конспирологов буквально. Причём туда засосало до кучи и реального представителя метафизических сил (ну или ,скажем так, наделенного суперспособностью уникума) , что окончательно замкнуло дуралеев в их собственном виртуальном мире из темплиеров, масонов, розенкрейцеров и т.п. Трагические события не заставили себя долго ждать , ибо если долго вглядываешься в бездну , не удивляйся, что она (бездна) посмотрит на тебя самого... Теперь о том, что слегка покоробило: во-первых роман вторичен , т.к. чуть менее, чем полностью берет идеи из книги «Иллюминаты» Уилсона и Ши. В одном месте обнаружился персонаж (квантовый постчеловек) прямо перепрыгнувший в книгу из чужого произведения... После этой работы читать все то же самое еще раз покажется скучным. Во-вторых философские глубины мысли так щедро перемешаны Эко с конспирологией, что текст сам по себе читается как энциклопедия эзотерики и я не уверен, что читатель отличит иронию от проповедования тайных знаний. Особо заглубленные любители телеканалов вроде РЕН-ТВ конечно же запишут самого Эко в члены глобального заговора... К прочтению рекомендую, но не воспринимайте все это слишком серьезнно. Если не понравится, то хотя бы научитесь всем годным приёмчикам для споров с конспирологами типа Дугина.

Произведение вроде и читабельное, но очень странное. Речь идёт о приключениях клана бессмертных в близком будущем. Сюжет хаотичен и полностью погружён в стиль новой волны, типа книг Дика. Какой-то набор эпизодов , где основная идея едва просматривается…Описанный тип бессмертия носит биологическую , но не генетическую природу и повторен был в романе Умберто Эко «Маятник Фуко» и серии «Иллюминаты!» Уильяма и Ши. Что не понравилось — развязный стиль повествования, написанный на молодежном слэнге и описание ( и оправдание) автором педофилии. В те годы это может и было ок, но сейчас все это смотрится странно. На описании того, как девочка-ребенок 10+ с задатками гения лезет к бессмертным тысячелетним мужикам в штаны я знакомство с романом и закончил. Это уж перебор. Правы те, кто говорят, что в книгах старцев дамы сами лезут к мужчинам. Хотя особо подчеркну, что книга далеко не банальная и это конечно уровень гораздо выше обычного для нф — в чистом виде Новая Волна. Любителям «Лолиты» Набокова, Ф.Дика и Харлана Элиссона понравится. Но по моим меркам это слишком радикально. Данная книга — аналог «Шатунов» Мамлеева или «Чертей» Масодова, только в нф сша 70х годов. Где-то уже ближе к постмодерну.

Рассказ Саймака плох всем, т.к. при ничтожных литературных достоинствах еще и паразитирует на творчестве других авторов, что опята на тех деревьях. Два мужика построили машину времени в точности как у Уэллса и переместились на миллиарды лет вперёд, в эпоху угасания солнца. А там — встреча с немного замаскированными для вида чуваками эпохи четвертого

человечества из романа Олафа Стэплдона «Последние и первые люди»: людская цивилизация централизованно управляется через телепатию. Развязка рассказа, которой все восхищены, вторична и не красит автора. По итогу это просто какой-то внутрижанровый фанфик и энтузиазма не вызывает.

«Звёздные кророли» в СССР стали в своё время суперхитом, открывшем читателям мир журнальной НФ США, но после того, как на рынок в 90е хлынул поток зарубежной фантастики, стала очевидна его ущербность даже для 49 года... Мужик меняется разумом с дворянином из будущей галактическрй империи и поневоле вынужден нести бремя власти, принимая непростые политические решения, спасая принцесс и уничтожая флоты пришельцев и скопления звёзд из компактной аннигиляционной пушечки. В реальном времени. В 40е годы уже были романы с описанием орбитальных городов, астропоселений, роботов и киборгов, виртуальной реальности и интернета, а тут из высоких технологий есть только бластеры и звездолеты. Автор вообще не думает о научной стороне дела от слова совсем: люди спокойно дышат на любой планете воздухом, переносят сверхсветовые скорости, все инопланетяне могут жить на Земле... По итогу это максимально оглупленное произведение, не имеющее никакой ценности. Ни литературной, ни исторической, проигрывающее в сравнении не то что с авторами 40х, но и 30х — вроде Мэннинга, Стэплдона, Каттнера, Хаксли.

Удивляет, почему все местные фантастоведы так хвалят идею звездолета с целую планету? Мол это оправдывает халтурность автора. Давайте посмотрим: впервые планеты с движком появились ещё в 19 веке в романе Фламмариона «Гибель мира». Там юпитериане переместили свой дом ближе к Солнцу, так как дожили до эпохи его остывания (а земляне не смогли и вымерли от холода). В 1930 Стэплдон в «Последних и первых людях» описывает переделанную в звездолет Землю. В чем же тогда заслуга Гамильтона? Увы...

С точки зрения логики и науки «Последний вопрос» Азимова просто смехотворен: плюнув на учебник физики и начитавшись Олафа Стэплдона (которого Азимов тоже не понял) автор насочинял сказку про то, как мыкаясь с ответом на «главный вопрос жизни, вселенной и всего остального» человечество создаёт компьютер настолько мощный, что ему удаётся дожить до тепловой смерти Вселенной и начать новый цикл с очередного «Большого Взрыва». Ответа на вопрос , выходит, мы не узнаем, но по мере сил Ум вселенной посылает материю на новые мытарства по кругу. С чего начался первый цикл? Что будет, если цикл не повторится? На это автор не даёт ответа, обнуляя всю футурологическую и квазирелигиозную составляющую. Для сравнения — прочитайте рассказ Лема «Записки Всемогущего» и вы быстро поймёте, что такое настоящая литература и НФ, а что такое антинаучная сказка. Такие сюжеты встречались в 20 веке многократно, даже в советской НФ, но ничего, кроме разочарования скудным философским багажом авторов (кроме Лема и Стэплдона) это не вызывает. Упомянутые авторы, в отличие от Азимова, «спорили с богом» вооружившись всей научной базой от времён Просвещения до Бертрана Рассела и Уайтхеда включительно , поэтому их теодиция идёт от логики и тем ближе к ускользающей, в данном случае, истины.

Тема личного бессмертия в литературе имеет давнюю традицию, идущую ещё от легенд про Агасфера — Вечного Жида, еврея, проклятого Христом на тысячелетние странствия. С развитием науки появились возможности приблизить данный сюжет к реальности, чем воспользовались многие авторы начиная ещё с Олафа Стэплдона и романа «Последние и первые люди» (1930). Там бессмертие спонтанно возникло в популяции в результате мутации генов и помогло долгожителям из числа потомков первого бессмертного возродить человечество после ядерного апокалипсиса. Наследуя Стэплдону многие авторы: Хайнлайн («Дети Мафусаила»), Ганн («Бессмертные»), Бестер («Дьявольский интерфейс»), Пол Андерсон («Чёлн на миллион лет»), Саймак («Грот танцующих оленей») рассматривали подобный сюжет со всех возможных сторон, поэтому Биксби мало мог сказать чего-то нового в части идей. Однако он воспользовался своими знаниями сценариста и создал удивительную по силе эмоционального воздействия пьесу, ставшую классикой после ее экранизации.

… Уважаемый преподаватель антропологии уезжает на новое место работы и устраивает прощальную вечеринку. На ней он предлагает захмелевшим коллегам-ученым поиграть в ролевую игру и утверждает, что является бессмертным жителем каменного века, живущем невообразимо долго из-за генетической мутации. Шуточная игра перестаёт быть смешной, когда раз за разом героя не удаётся подловить на враньё и отсутствии логики… Перед удивленными слушателями летят столетия и цивилизации, бедствия и катастрофы, пророки и деспоты, художники, магнаты, авантюристы, вожди, любимые женщины. Сотни лиц, сотни судеб… А вдруг и правда?

Ответ на это узнаёт тот, кто дочитает пьесу до последней страницы — автор держит интригу, допуская разные интерпретации происходящих событий. По ходу истории Биксби много рассуждает о смысле жизни, человечестве, его прогрессе и деградации, не забывая и о сюжете : будет тут и экзистенциальная драма со стрельбой, и кризис веры...одна персона в комнате умрет, а две другие найдут любовь. Он весьма тонко и ненавязчиво даёт разуму своего рода прививку от глупости, косности, религиозного и националистического фанатизма, заряжает его духом гуманизма и свободы (как личной , так и общественной). Это своего рода Стэплдон (или Станислав Лем) на минималках, в сжатой форме проговаривающий массу актуальных для современности тем и концепций. Высший балл — гениально. Странно, что пьесу ещё не поставили в России (попытка была в театре Б.Э.Т. Сергеем Шестаковым в 2022, но дальше премьеры не пошло).

P.s. Самое первое описание биологического бессмертия в литературе было ещё в пьесе Бернарда Шоу «Назад к Мафусаилу», но там речь идет не о личном бессмертии, а о целой международной программе длиной в тысячелетия с целью увеличения продолжительности жизни.

В мировой НФ истории запредельно далёкого будущего имеют богатую традицию, начавшуюся ещё в 19 веке, во времена Камиля Фламмариона и Уэллса, поэтому к 50м годом удивить читателя чем-то необычным и новаторским было сложно: все подобного рода футурологические предсказания, как колода карт, перетасовывались в романах Стэплдона, Мэннинга, Дёблина многократно, чтобы раскинуться очередным пасьянсом грядущих страданий и победных свершений людского рода. С оглядкой на это Олдисс не стал связываться с научно-футурологической фантастикой , а отважно шагнул в мало опробированную тогда фантастику модернистскую. Это почти обнулило прогностическую составляющую книги, но выгодно раскрыло ее общелитературный, художественный потенциал. Широкими, смелыми, щедрыми мазками автор рисует грандиозное полотно , где, словно на картинах Сальвадора Дали, ведут странный и таинственный танец расы и эпохи , начиная от близкого будущего на десятки миллионов лет вперёд. Босые девушки-«хиппи» на лошадках , путешествующие в машинах времени, матрица, ядерный холокост, геноцид одной расы над другой (и вы ошибётесь, если подумаете, что победа осталась за европеоидами ), роботы воюющие и роботы эволюционирующие до уровня ноосферы Вернадского ,воссоздание кибернетическим разумом вымершей ветви хомо сапиенс с нуля, ослепительные белоснежные города с идеальными красавицами на флаерах и города монструозные, пожирающие человеческую душу… Закат — и вновь рассвет, тысячное наступание ногой на грабли братоубийственной войны — и очередная утопия. Под конец книги человечество становится колоссальной единой нагой плотью матери-биосферы, чтобы потом опять атомизироваться и деградировать до единичных личностей: примитивных и злобных вояк, гоняющихся на краю вселенной друг за другом на ржавых сверхсветовых пепелацах и проморгавших за этим увлекательным занятием гибель галактики и очередное торжество космического Бога — Пана, духа самой природы.Богатый на события мир грядущего рассмотрен всесторонне, причём автор много места уделяет теме влияния философии на общество и технологий — на философию. Виртуальные реальности, новые религии и философские концепции, духовное и лингвистическое перепрограммирование… В лучших местах текста автор поднимается до уровня Лема и Стэплдона, но меня больше поразила история про то, как мужчина в мире будущего выпивает с незнакомцами в ресторане на фоне цунами, спасается от бедствия, а по возвращении обнаруживает новых друзей все за тем же столом, но мокрых от воды. Метафора , известная ещё со времён Стэплдона , про волны времени, окатывающие неизменное в своей сути человеческое основание, подаётся здесь в сюрреалистической, модернистской манере и заставляет вспомнить стиль «новой волны». Олдисс не столько предсказывает будущее, сколько погружает нас в череду странных видений, легенд и сказок, чтобы не напугать, а заставить задуматься над ролью (буквально) философии в обществе. В этом и есть перманентная актуальность данного необычного произведения. Рекомендую к прочтению и переизданию.

P.s. Особенно подчеркну, что не все рассказы цикла изданы на русском , причём состав цикла запутан был самим автором по издательским причинам.

Произведение повествует о поисках пропавшего кинорежиссера, который много лет назад почти снял , но так и не закончил фильм о декадентском мегаполисе будущего. Фильм, в котором он пытается найти его (города) , выражаясь языком метафор, сердце. Да вот только есть ли оно? Главное во время расследования не выйти на самого себя, как говорится… Грустная и печальная история во многом предвосхищает творчество авторов вроде Харлана Эллисона — когда модернизм сдружит способом покритиковать мир и его нравы. «Москва следам не верит», да в общем и делам тоже, вопреки расхожей присказке.

Человечество разделилось — полубоги хайтека живут миллионолетиями среди звезд и ведут таинственные философские войны, а оставшиеся на земле постлюди, созданные с нуля по древнему шаблону эволюционировавшей из роботов кибернетической ноосферой ни чем не отличаются от людей 20 века. И вот генерал проигравшей стороны попадает на землю и рассказывает местным крестьянам о большом мире блистающих технологий и космических свершений. Ему не верят и сажают в психушку, но один из множества деревенских простаков уверует и разнесёт сказку по Планете. На чудиках и мессиях с их апостолами все и держится, считает автор. Лавина начинается с одного камушка, с первого проникшегося концепцией. А куда это приведёт, не ведомо никому.

Довольно длинное произведение, в котором подводка занимает 90% текста, а на ударную концовку отведены пара страниц. Само по себе это что-то вроде встречи людей сверхдалекого миллионолетнего будущего с космическим абсолютом, божественным духом природы, эдаким бессмертным Паном, возвещающим конец истории человечества и одновременно — начало нового цикла. Причём поначалу история про двух революционеров-диктаторов, участников бесконечной войны у конца времён, решивших при содействии некоего таинственного космического «Робинзона» разграбить мифическую столицу и прародину — Землю не вызывает ощущения масштаба и стэплдонской космогоничности. Лишь потом осознаёшь грандиозность бедствия и понимаешь, какие люди все же мелкие ничтожные сущности — ума хватило только плести интриги и грабить даже у конца их мира. Крах духовный наложился на крах космологический… В 60е это читалось как метафора ядерной войны, сейчас , в 2023 году — как горькое пророчество, сбывающееся буквально на наших глазах. Посмотри в зеркало , человечество, и подумай о мере падения тех, кому и в следующий раз придёт идея собирать вещички у рухнувшего за околицей деревни пассажирского самолёта .

«Глаза верхнего мира» вероятно лучший роман Вэнса, хотя его нельзя читать в отрыве от менее удачной «Умирающей земли». Сюжетно это история скитаний авантюриста из миллиардолетнего (масштабов Стэплдона) будущего по пустынным землям, куда его забросил в качестве наказания местный колдун. Причём уклониться от маршрута он не в состоянии — в желудке сидит зловредное существо со способностью навигатора, терзающее плоть. Собственно этим сюжет и исчерпывается и тут нет никакой морали или романа воспитания. Нет и внятного финала: сюжет закольцовывается в то же самое место, с которого по сути и начался. Есть одна лишь история про трикстера, бродящего по развалинам былой технологической цивилизации (с одной экскурсией в райское прошлое на несколько миллионов лет) и выкручивающегося из ловушек судьбы, людских пороков и глупости, угробившей когда-то цветущую планету. Встречи с колдунами, мутантами, мистиками, философами, монстрами и технологиями древности в стиле фильма Данелия «Кин-дза-дза»... Набор микрорассказов и есть основа текста, он позволяет автору порассуждать о философии Иммануила Канта, моральной относительности, людских пороках, судьбе, мере человеческой глупости и жестокости (местами автор поднимается до философских высот Станислава Лема — вспоминается, к примеру, «Конгресс футурологов»). Надежды нет — мир скоро умрет вместе с Солнцем, поэтому пей-гуляй-савокупляйся под порванный баян, пока все не пойдёт прахом. Можно все — мораль общества, умри ты сегодня, а я завтра — мораль конкретного человека. Слабого подтолкни, глупого обмани, доверчивую соврати или изнасилуй. Смысл жизни в ее бессмысленности и хрупкости. Выживай как можешь и не вреди людям без веской причины, пей вино и люби женщин — таков посыл этой мрачной и пьяняще-декадентской работы. Для России книга прямо хорошо ложится на все постперестроечное время, кстати. Рекомендую. У романа есть сиквелы, но они хуже по литературному уровню, хотя убить время сгодятся. Весь цикл оказал решающее влияние на все творчество Джина Вулфа, с ним есть множество параллелей.

P.s. Стоит также отметить, что мир Вэнса основан на аналогичном мире «Зотика» Кларка Эштона Смита вплоть до полного совпадения. Такой вот осознанный полу-плагиат. Хотя Вэнс как-то сознался, что мол да, совпадение не случайное и его «Умирающая Земля» это просто та же самая Зотика, только вид с другого ракурса. Лично на мой взгляд цикл Вэнса более литературен, но цикл Кларка Эштона Смита гораздо поэтичнее, выразительнее и он глубже погружён в концепцию мрачного декадентства.

Роман Замятина «Мы» стоит, наверное, рассмотреть в двух ипостасях: как культурное явление и как явление идеологическое. Общепринято ещё со времен Оруэлла, открывшего роман для читателя, считать его эталонной модернистской антиутопией, изобретательно показывающей, до какого маразма может дойти общество победившего ленинизма в далёком будущем: работа и отдых по часам, секс по талонам (каждый , независимо от пола, может переспать с каждым по своему выбору) , еда у всех одинаковая, люди единогласно славят великого «гаранта конституции» и строят звездолёт для распространения идей коммунизма в космосе… Главного героя — винтика в системе , который и строит звездолёт, вербуют подпольщики с помощью подсадной утки, которая заманивает его в медовую ловушку — целый тайный мир любви и древних артефактов, показывает природу за стенами великого города (оказывается там дикий лес с чуть ли не кроманьенцами, уцелевшими после глобальной мировой войны) и подбивает на диверсию против режима… На этой высокой ноте Замятину бы и закончить, но как бы не так. Автор зачем-то комкает своё произведение, как лист бумаги… Герой осознаёт, что его используют, завербовав с помощью ещё не изжитого чувства — любви и просто сдаёт революционерку местному КГБ (сотрудник КГБ внезапно сам оказывается участником заговора!), после чего наблюдает в сумятице революции (неудачной) последствия воцарившегося хаоса и подвергается в итоге «на всякий случай» операции удаления центра фантазии в мозгу. Пытка любимой перед казнью теперь для него просто шоу, ни слезинки не проронил . Во славу государства. Тем более, что в тексте прямо указано, что у девушки был ещё один мужчина на стороне, как и у главного героя была забеременевшая от него партнерша. Именно это и стало последней каплей, после чего ревнивый герой настучал в КГБ. Возникает вопрос — а антиутопия ли это вообще? В каком конкретно месте автор высказывает свою позицию, на чьей он собственно стороне? Где же , как у Оруэлла в «1984», трактат Гольдштейна? Где авторское послесловие,как в аналогичной «гитлеровской» антиутопии «Стальная Мечта» Спинреда? Попробуйте издать , например, «Стальную мечту» без послесловия — визит товарища майора гарантирован! Сам-то Замятин-участник революционных событий был на стороне Ленина и сделал все, чтобы построить именно такое государство, которое описано в романе. Да и простой голодающий гражданин-потенциальный читатель времён военного коммунизма (да и житель глубинки начала 21 века) вряд ли отказался пожить в мире с сексом по талончикам с практически любой женщиной, квартирой, бесплатной едой, медициной, отдыхом. Для людей ТОГО времени мир романа как раз и был утопией. То, что автор страдает раздвоением личности я не принимаю как довод, больше похоже, что смысл текста : создать лубок для революционеров будущего, чтобы показать, как коварная и многоликая женская сущность первой даёт слабинку и сбивает русского космиста с праведного пути, мешает ему с жаром фанатика Циолковского изнасиловать-интегрировать Вселенную в вечный коммунистический концлагерь , развращает сигаретами, вином, чувственным эротизмом и сексом по любви, даже перспективой незапланированного алгоритмами государства отцовства… Все женщины вокруг буквально сбивают работника космической промышленности с истинного пути безропотного служения обществу людей-гвоздей, что кстати наводит на размышления об ориентации главного героя, который в итоге выбрал любовь к футуристическому местному Благодетелю-«Ленину» . Сбежал от ответственности и радостей личной свободы, поменял секс с женщинами на секс с государством и его руководителями… То одной видишь ли секса с ним захочется на закате лет без талончика, то другой ребёнка, то третьей любви с эротикой. Запутавшись в женщинах герой сбегает ото всех одновременно .Спекуляция на теме поруганной любви отвратительна, ведь получается , что с точки зрения логики романа герой прав, когда сдаёт подпольщицу КГБ. Он готов мириться с падением государства, но не с предательством девушки и внезапно перебегает в обратную сторону. Кстати по сюжету выходит, что герой согласился на операцию по удалению фантазии до её массового внедрения и добровольно — ведь ее назначили всем ДО начала революции и теракта на космическом корабле, а провал революции означает принудиловку в этом плане для всего общества. Бегство от предательства любимой через убийство — ей и лоботомию — себе? Мои аплодисменты…Случайный туалетный философ (беседа ведётся буквально в кабинке, где герой пережидает крах революции) в финальном диалоге в стиле Олафа Стэплдона размышляет о Вселенной и этим словно бы резюмирует : по сравнению с целями «русского космизма»вся эта суета с любовью и дамами просто пустое. Впереди выход аж в математическую вселенную «конечного ансамбля» Макса Тегмарка, за пределы нашего физического космоса. Моральная позиция героя энтузиазма не вызывает — он только недавно фактически попытался убить любимую женщину, и тут же переключился на тайны вселенной. Никакой рефлексии, никаких угрызений совести…Не знаю, как там Оруэлл с его восхищенными отзывами, но как по мне, то это произведение либо спекуляция на чувствах ради большей лояльности советских товарищей к государству, либо гневливая истерика мужика-обиженки по поводу мадам, использовавшей его ради высших целей свержения антинародного режима (или и то и то одновременно). Ставлю 1 балл и отправляю на пыльную полку , к остальным бесам-ленинистам. Единственное достоинство текста — его необычный язык и общая порывистая и искренняя, наэлектризованная сексом и фрейдистским символизмом (космический корабль как фаллос, разумеется) стилистика, заставляющий вспомнить самые авангардные течения в поэзии того времени. За него 1 балл и добавляю — многим нашим современным фантастам до такого уровня мастерства и лаптем не докинуть, но опять же это не перевешивает вышеуказанные недостатки. С научной точки зрения роман хорош, придраться практически не к чему, писал все же инженер. Для историков жанра стоит обратить внимание на описание вполне себе правдоподобного космического корабля с реактивным двигателем (это 1920й год, на минуточку).… Читать рекомендую, это самый виртуозный и литературный роман русской фантастики за пару столетий , но читать эту фрейдистскую притчу о сексе с государством нужно обязательно в параллели с «1984» Оруэлла, используя последний как прививку-антидот.

В Нф мало кто из авторов отваживается заглянуть в будущее у самого конца вселенной, и уж тем более не многие рискнули изложить всю историю человечества или разумной жизни на миллиарды лет вперёд. Впервые такую попытку предпринял ещё Ходжсон в начале 20века, а более правдоподобно и научно — праотец английской НФ Олаф Стэплдон в «Создателе Заезд». У последнего весь универсум распадался на атомы , пока не достигал энтропийной смерти из-за расширения вселенной. В 30е годы 20 века доминировала теория бесконечного расширения, однако в момент написания «Ночи всех мертвецов» была ещё научна теория обратного сжатия универсума в сингулярность (за которой ничего не понятно и не известно ). Вот ее Макдональд и выбрал , отправив бессмертного постчеловека (эдакого Илона Маска) из уютной деревенской глубинки близкого будущего на экскурсию до конца времён. Чего тут только нет: повесть содержит весь набор трансгуманистической философии в чистом виде. Это своего рода футуристический трактат об осмыслении бытия, о месте людей в нем, о перспективах науки в будущем и разума во вселенной. Научно более-менее правдоподобно, но оптимизм автора вызывает изумление. Такое впечатление, что он следует тропой Циолковского и безгранично верит в успех человеческого мероприятия , цель которого — дожить до конца вообще всего, конца Универсума. Это скорее не трагический миф, как у Стэплдона, а наоборот — утопия в стиле Ефремова. Пережив эпохи и империи, испробовав все и отлюбив всех, изменяясь физически и духовно герои добредают до сингулярности уже чисто из научного любопытства, тк смысла жить дальше особо и нет. И в конце их ждёт не старец с нимбом и не Создатель звёзд, а чуть ли не домик в деревне с курочками и петушками и прогулки на велике с любимой, не хуже финала «Соляриса» Тарковского. Человек (адекватный и рациональный) даже в постчеловеческом состоянии не может потерять себя, своё я, перестать любить, думать, познавать мир вокруг и стремиться к новому и интересному. Такова основная мысль этого необычного произведения, заряжающего читателя бодростью и оптимизмом.

P.s. Вероятно Макдональд писал это произведение под влиянием творчества Дж.Т.Зебровского, который в похожем по сюжету романе «Макрожизнь» развивает идеи Циолковского (см предисловие).Поэтому «Ночь всех мертвецов» — это сумма воззрений Стэпллдона,Циолковского,Фёдорова и Зебровского. Космизм встретился с трансгуманизмом.

В сетевых магазинах роман характеризуется так:

Путешествие Гастона де Павловского в Землю Четвертого измерения, написанное между 1895 и 1912 годами, предшествует «Последним и первым людям» Олафа Стэпплдона. В этой потрясающей истории будущего мы посетим уникальную эпоху Левиафана, когда колоссальная сущность окутала людей, как клетки в гигантском теле, время Научной тирании, когда безумные гении с высоким IQ правили человечеством, и, наконец, Великое идеалистическое Возрождение, или Эпоху Золотого орла, когда постигается четвертое измерение. Мы встретимся с гомункулами и суперменами, интеллектуальными машинами и гигантскими микробами. «Много примитивной футуристической фантастики теперь кажется банальной в своих ожиданиях, но в будущей истории Павловского нет ничего банального. Сюрреализм его футуристических виньеток, особенно тех, которые касаются атомных и биотехнологий в научную эпоху, получил новое дыхание благодаря фактическим достижениям в современной науке» (с) Брайан Стейблфорд.

«Французский писатель Гастон де Павловский написал роман «Путешествие в страну четвертого измерения», изданный между 1895 и 1912 гг., а в расширенном варианте — в 1923 г. Как и Уэллс, Павловский использует фантастическое четвертое измерение для обсуждения социальных вопросов. Однако, хотя эта книга о путешествии во времени, Павловский не считает время четвертым измерением, а, следуя примеру Эбботта и Хинтона, описывает страну в четырех пространственных измерениях.

Павловский также находился под сильным влиянием спиритуализма Цёлльнера и его работы «Трансцендентальная физика», которая была широко известна среди французских интеллектуалов в начале XX в., особенно среди художников-кубистов».

« Гастон де Павловский в 1912 году опубликовал полуроман-полутрактат «Путешествие в страну четвертого измерения». Помимо иных уже знакомых нам мотивов (автомобиль как «но­вое животное») здесь описывается новая раса людей, способ­ных видеть невидимое. Для этогоим служит специальный при­бор «афаноскоп». В результате мозг новых людей заполоняет хаотический поток несущихся образов:

«Воспринимаемый в форме световых впечатлений, этот обескура­живающий хаос увлекалих сознание, ломал окружавшие их афаноскопы и высвобождал в их обезумевшем мозгу настоящую бурю».

На следующий день эти сверхзрячие люди превращаются в обломки «слишком сложных машин». Катастрофа «афаноскопов» Павловского отражает несогласованность между хаосом моментальных восприятий и непрерывностью движения ма­шины.

Новая метафорика зрения уходит корнями в докинематографическую эпоху, в период всеобщего увлечения оптическими иг­рушками, созданными на основе вращающихся дисков, «колес», всевозможными фенакистископами, зоотропами, праксиноскопами.»

На русском не издавался, но в научных статьях об искусстве начала 20 века встречается к контексте примера четвёртого измерения в литературе. Вцелом критики характеризует книгу как ключевой нф текст начала века, оказавший влияние на французский авангард и нф. Литература и философия уровня не ниже Станислава Лема.

Рассказ наводит на мысль о знакомстве Олдисса с достэплдонскими историями далёкого будущего: романами Гастонна де Павловски и Альфреда Деблина. Расхожий мотив начала 20века — объединение людей в некий сверхорганизм, единый разум из миллиардов разумов, слитых в единое тело. Если у Кларка в «Конце детства» (а чуть ранее у Стэплдона) людские сущности сливались в «точке Омега» телепатически, то у двух ранее упомянутых авторов и физически. Эдакая омерзительная сороконожка или туча из мелких летающих существ. Написано хорошо, с порывистостью поэта и проницательностью философа (и интригующим детективным сюжетом) — непривычно изящно и тонко для «Нф гетто» излагается целая лингвистическая, религиозно-философская концепция, перекликающаяся с идеями Тейяра де Шардена и отчасти заимствованная из «Создателя звёзд» Стэплдона (эпизод с империй симбиотиков и искусственными планетами-хабитатами из живой плоти). Автор не выносит оценок, но с нотками печали размышляет о том, суть ли человечества в его атомизации или лучше вариант эволюции в единое счастливое, умное и доброе планетарное существо.

В 91 году данная писанина вызвала у меня восторг, так как там в стиле Вэнса с трудолюбием, достойным лучшего применения, «широкоэкранным барокко» описан мир будущего, где построили своего рода коммунизм. Однако главный герой (напоминает по типажу русских почвенников и традиционалистов), непонятно как попавший в него из прошлого, поначалу обнаруживает, что все развращены духовно и морально из-за сексуальности революции (автор смачно описывает грехи будущих эпикурейцев) , после находит, что всех старцев умерщвляют, чтобы не портить атмосферу праздника , ну а на сладкое — что некий клан похожих на евреев бессмертных старцев-мистиков играет в русскую рулетку со всей Вселенной, отыскивая что-то типа имени Бога (примерно как в известном рассказе Кларка). И воспылало горячее сердце революционера… Главным недостатком этой красочной повести является странная идеология : мол надо жить в страданиях , а не ради комфортной богатой жизни в условном «западе». Духовная жизнь якобы несовместима с материальными благами и сексом. Причём греховный мир богатеев будущего почему-то является обратной стороной неких темных сил, плетущих вселенский заговор. У автора явные проблемы, сказали бы сейчас психологи : зависть к богатым, успешным и сексуально активным у него перемежается с визгами, что мол платой станет выпиливание аж всей вселенной, так как весёлые ,здоровые и счастливые не замечают проблемы в виде тайного мирового «сионского» заговора (хотя действие происходит не на Земле). Ставлю 2 балла. Один из них накидываю за нестандартный фон повествования и апокалиптические мотивы вселенских масштабов: бессмертные братья-пророки ,играющие со смертью вселенной это да, красиво.

Старец , в молодости попавший в будущее на машине времени из эпохи самого первого рассказа серии, прожил долгую жизнь , за время которой он со своей женой (из числа местных технохиппи, «ходивших босиком по земляному полу», ездивших на лошадях и при этом владеющих технологиями перемещения во времени) преобразует мир ядерного апокалипсиса в мир оазисов-заповедников. Но вот беда — вместе с реликтовыми людьми прошлого в далекое будущее попали коммунистические психовирусы Ленина и Кампанеллы, вирусы утопизма с извечным Городом-Солнцем, вослед которых паровозиком приехало их же знаменитое «цель оправдывает средства». Поколение молодых автономно , исходя из логики прогресса (без совершенствования нравственности) приходит к идее убийства несогласных жить в коммунистическом технораю с патерналистским государством, для которых идеал совсем иной — гуманистически ориентированная роботизированная техноанархия. Жуткий финал романа заставляет задуматься об отставании прогресса духовного от прогресса научного и о хрупкости демократии и гуманизма перед мнимым величием мифических «строек коммунизма». Попутно автор проясняет в духе, масштабе и стиле Олафа Стэплдона, что же случилось за столетия с цивилизацией роботов и откуда на земле заново возникли люди (часть настоящих людей улетела в космос , люди теперешние Земли — порождение постбиологической эволюции ). Можно сказать, что Олдисс творчески развил несколько знаменитых эпизодов из «Последних и первых людей» и явно предшествует техноэволюционным фатурологическим изысканиям Лема.

Мрачный рассказ-аллегория про то, как разумные роботы (метафора простых умом селян-кузьмичей из глубинки) остались без инструкций царя-батюшки (последние люди из числа оставшихся на радиоактивной, убитой войной Земле наконец вымерли) и вместо построения демократии начали кровавую борьбу за власть , а потом просто пошли искать нового царя с дворянами куда глаза глядят. Параллели с событиями в Российской Империи здесь довольно очевидны — свержение царизма вовсе не ведёт к благоденствию, если вы не наделены базовыми навыками демократии и все делаете по указке свыше. Хороший рассказ, ни добавить, ни убавить.

Мрачный рассказ о будущем, в котором прозорливец Олдисс рассмотрел переход войны холодной в горячую по империалистическому типу (левые марксисты устроили геноцид всему человечеству, а западный мир увяз в противостоянии с ними), а потом ее мутацию в националистичную и далее в расовую бойню. И вот на обломках цивилизации установился тоталитаризм с плановой экономикой (наследники Ленина судя по всему таки одержали победу) и роботизированным технораем для избранной верхушки, в котором развернулась драма на этнической почве в стиле «Ромео и Джульетта»… Лаконичный стиль и стремительный сюжет тут лишь подчеркивает драматичность ситуации, когда одна раса (африканская) захватила власть над другими. Расизм это не что-то свойственное только Гитлеру, увы. В 2023 году все это читается уже не как фантастика, особенно на фоне тезисов об «особом генетическом коде нашей родной нации» и радиоактивном пепле. Столетие прогресса науки и техники только совершенствуют механизмы тоталитаризма, если не сопровождаются улучшениями в плане гуманизма и нравственных качеств. В принципе прогноз сбывается — все эти электронные рейтинги лояльности, лагеря исправления целых народов и геноцид по этнической принадлежности.

Первая глава-автономный рассказ из «стэплдонской» эпопеи Олдисса завораживает, поражает и ужасает одновременно. Имея сравнительно простой сюжет, он в то же время являет собой мегатонное антивоенное высказывание, направленное на то, чтобы с горечью и отчаянием показать весь ужас войны, основанной на национализме и расовой розни. Участник событий многолетней войны между народами Земли попадает в условный технорай, организованный инопланетянами-гуманоидами, став мужем местной красавицы, однако , как говорится, «можно вывезти в Москву девушку из деревни, но нельзя вывезти деревню из девушки». Военные инстинкты включились у героя при первой же встрече с другим землянином из враждебной нации — и в раю пролилась кровь… Однако истинная природа вещей оказалась еще страшнее , чем казалось главному герою, и скрывалась она не в прошлом, а в близком будущем Земли… Во время создания этот сложный и изощренный по форме модернистский рассказ казался манифестом против холодной войны между большевизмом и остальным человечеством, в начале 90х казалось, что актуальность его не очевидна , в 2023 году — спустя почти век! — он читается как футурологический прогноз , да и пожалуй медицинский диагноз обществам , обсуждающим с улыбкой на лице , как нация-враг обратится в радиоактивный пепел вместе со всей жизнью на планете в северном полушарии. Мои аплодисменты мистеру Олдиссу — все предугадал, все предсказал, попал в самую точку («нам говорили, что глобальная война будет вестись только на Луне» — это вообще 5 баллов) . Надеюсь хоть один из экземпляров этого рассказа уцелеет в ядерном апокалипсисе близких времён.

Произведение Казанцева безусловно несёт все огрехи своего времени, но по прошествии полувека через налёт советской пропаганды проступают черты футурологии: подробно и масштабно нарисована и фрагментарная миллионолетняя история будущего человекообразных жителей Фаэтона, и механизм тотальной ядерной войны их уничтожившей(причём все подаётся пугающе подробно и технически достоверно), и сама история показана как некий транспланетный процесс с переселениями, планетарной инженерией, прогрессорством и т.п. Мне совершенно очевидно, что источником вдохновения прослужил роман Олафа Стэплдона «Последние и первые люди» : помимо некоторых мелких легко узнаваемых сюжетных ходов вроде переклички цивилизаций посланиями через эоны лет, гигантских искусственных баз в космосе и т.п. имеем — взрыв целой планеты (цепная реакция в океанах — у Стэплдона была такая же в земной коре) как следствие применения ядерных технологий или тема с падением/изменением орбиты Луны ,например (сам Стэплдон взял ее из повести Холдэйна, кстати). Любопытен также мотив спасшихся от ядерной катастрофы случайных членов космической миссии на Землю , на которых возложено бремя возрождения цивилизации — в «Последних и первых людях» есть точно такой же эпизод с экспедицией на северный полюс прямо перед окончательным крахом человечества. Отдельно замечу , что Казанцев несколько раньше Дорис Лессинг («Шикаста») распахал делянку «палеоуфологии» с богами-нлонавтами, и в чем-то повторил аналогичную историю будущего — роман Моисея Маркова «Ошибка физиолога Ню», написанный ещё в 30е годы (издан в середине 80х). Наверное это редчайший случай в советской фантастике, когда ценность футурологических пророчеств (особенно про ядерную войну) перевешивает издержки политической самоцензуры. Это только у безответственного фантазёра Ефремова коммунизм-ленинизм восторжествовал после эпохи ядерных войн. Более честный Казанцев многократно поднимает в романе тему апокалиптических последствий такой войны и ратует за ограничение ядерных технологий.

Книга явно недооценена критиками жанра и заслуживает если не переиздания, то глубокого беспристрастного критического анализа (или экранизации в виде комикса). Пугающие смотрятся едва ли не актуальнее, чем в момент написания. Действительно, не влезая в исследования эволюции духа , которые любили АБС, Александр Петрович бесхитростно предсказал технические подробности и политические события, предшествующие ядерному апокалипсису. Не замахиваясь на большую философию, автор , как уже заметили ранее некоторые фантлабовские рецензенты, попал буквально в самую точку темы с ядерными кнопками, ошибками систем слежения за пусками и оружием судного дня в. Снимаю шляпу перед ушлым советским футурологом.

p.s. Любопытная подробность, что именно Казанцев впервые ещё в 60е годы упомянул в советской критике роман «Последние и первые люди» Стэплдона, обозвав его «Алафом Стеббельдогом».

Телепатическое путешествие в будущее «до скончания времён», где мужчина и женщина снова и снова создают союз. Автор объясняет довольно подробно, что по времени можно путешествовать, так как вселенная замкнута в кольцо и после конца всего материя собирается обратно и события идут по кругу. Аналогичные гипотезы были у Бэйли в «Столпы вечности»,у Харнесса в «Кольцо Риторнеля» и Андерсона в «Полёт в навсегда», но тут одна из первых разработок темы.

Мне роман «Контата на смерть Лейбовича» показался малочитабельным и со спорной идеологией. Судите сами:

- вечный еврей Агасфер Лейбович невольно устроил конец света, приняв участие в ядерном проекте в сша, а после войны пошёл на союз с христианами ради восстановления знания через монастыри и библиотеки и отдал тайник с книгами церкви?

- церковь стала очагом возрождения науки и цивилизации и началось царство прогресса?

-спустя столетия подлые людишки устроили очередной конец света, а праведники улетели на космическую колонию строить все с нуля на церковных принципах?

Автор смешал Апокалипсис с ядерной физикой и сам текст похоже что и есть описание мира после первой фазы апокалипсиса и до второй. Смысл был показать миф как он мог бы реализоваться через науку?

Так тогда выходит Лейбович-то был прав : просто дважды подтолкнув мир к ядерной войне он реализует алгоритм Библии. Все взвалили на плечи маленького еврея…

Логично не предотвращать ядерную войну, а подталкивать — ведь если Апокалипсис и есть ядерная война, то тем самым ты реализуешь промысел.

Короче говоря автор сам запутался : он пугает ядерной войной, но рассматривает ее как неизбежность библейского уровня. Тогда зачем такие книги писать? Это не художественная проза, а библейская футурологическая пугалка. Читать такие книги выше моего понимания.

«Новый Адам» Вейнбаума писался параллельно со «Странным Джоном» Стэплдона и они похожи, как родные братья, хотя имеют разную концепцию. Стэпллон анализировал общество через мутанта-сверхчеловека, родившегося и страдающего в мире простых людей, а Вейнбаум наоборот — анализирует человека через наделение его свойствами мутанта. Поэтому его герою сочувствия и понимания больше: читатель проходит с ним путь от юности до смерти (с испытаниями через науку,бизнес и даруемую ими власть ) и как бы ищет смысл жизни с оглядкой на «космическую точку зрения». И тот и другой герой приходит в итоге к умиротворению (у Вейнбаума — через любовь к женщинам) , что видно говорит о Вейнбауме как о человеке : для простого работника кинотеатра (с образованием химика) уютный мирок семейного счастья оказался пределом, а отношения с женщинами лучше и безопаснее работы по ядерному проекту (от облучения радиацией во время экспериментов главный герой и умер). Для сравнения- у потомка епископа Стэплдона с дипломом Оксфорда мутант-человек ставил себе цели планетарного масштаба, вставляя личную жизнь в книгу своей судьбы как закладку в книжку. Стэплдон заставляет страдать, думать и метаться все Человечество своей книгой, Вейнбаум же — конкретного атомизированного читателя-человека. По итогу скажу, что книга Вейнбаума — высококлассный роман , превосходящий вообще всю американскую (не путать с британской) научную фантастику того времени и больше похожий на американскую мэйнстримную прозу 20…30 годов. Немного напоминает Лавкрафта по языку, стилю и энциклопедическому изучению любого факта , который описывается в тексте. Удивительно, ведь другие произведения Вейнбаума откровенно слабые и ни в какое сравнение не идут с «Новым Адамом». Из Вейнбаума вышел бы второй Стэплдон или Хайнлайн, или Бредбери , проживи он подольше, так как глубокие познания в науке у него сочетались с великолепным талантом романиста.

P.s. Для справки фантлаба замечу, что это второй мой отзыв на данный роман. Первый встроен в базовую статью — а туда попал из журнальной публикации.

P.p.s. Вряд ли Вейнбаум читал «Странного Джона» Стэплдона, так как год издания и год его смерти — 1935. С другой стороны совпадение просто поразительное.

Данный рассказ Лавкрафта относится к тому виду, где максимально раскрывшийся талант автора удручающе переплелся с чистым расизмом. История про порт, контрабандистов,реально существующий народ — йезидов , ученого мистика и морских чудесниц (тех что с сиськами) удался. Очень органично написано и да, народный краевед Лавкрафт явно писал прямо по тому, что видел сам — зорко подмечены мелкие детали портового хозяйства, ехидно описаны все известные недостатки и вся романтика. Так и вижу автора с блокнотиком, который днями шатался по порту в Нью-Йорке и все записывал. Сюжет в отличие от других рассказов автора есть, рассказ точен, образы красивые, присутствует логика, есть загадки и тайны…. хорошо все, кроме зоологического расизма по отношению к конкретному этническому меньшинству. Читать рекомендую, так как это едва ли не лучший рассказ автора, но конечно делайте скидку на то, что в вопросах расы Лавкрафт был чуть левее Гитлера (хотя как ни странно женат был на еврейке).

Р.s. Народ йезиды, который выступает как носитель зла у Лавкрафта подвергался столетиями актам геноцида, превосходящим даже Холокост. И разумеется они не преклоняются дьяволу. Живут общинами и в России.

Коротенький рассказ про цыган, проклятье и кошек удался так хорошо, что я бы причислил его к лучшим вещам Лавкрафта. Образы так визуальны, что читать такое сравнимо с просмотром фильма. Рассказ лишён всех известных недостатков автора. Всегда бы он так писал… Очень похоже, что Стивен Кинг поучился мастерству у отца жанра — у него иногда проскальзывал такой вид сказа , а не сказки или рассказа. Морали тут нет, просто история про то, что не надо обижать цыганских детишек и кошек. А то проклянут, и уже все. В обратную сторону не отмотать…

Поначалу начав строить цепь сонетов, Лавкрафт разогнался и уже не соблюдая правила создал цикл коротеньких стихов, в которых как бы отформатировал все своё творчество в поэзию. Получилось просто до дрожи великолепно. Можно вообще ничего не знать о Лавкрафте, но прочитав этот сборник понять все его творчество. Написано так пугающе зримо, и одновременно красиво и таинственно, что все образы видишь как в кино. И тут космический ужас передаётся деликатно, порционно, намеками и знаками. Лавкрафт не перегибает палку, не утомляет однообразием, а ограничив себя рамками поэзии создаёт изящное волшебство. Напоминает чем-то поэта Гумилева и Эдгара По. Мое мнение — вообще лучшее из того, что написано Лавкрафтом. Легкий слог, ничего лишнего, простые для понимания образы (кстати часть сонетов вообще не про фэнтези, просто краеведческие наблюдения). Высший бал. Читайте на даче туманным весенним вечером.

Прочитав данное произведение, я удивляюсь, почему Лавкрафт не занялся профессионально критикой. Это отличное исследование жанра, просто энциклопедия мистики конца 19…начала 20 века. Так хорошо, что лучше и не надо. Кладезь информации, точные оценки, систематизация, понимание концепции жанра. Благодаря этому трактату я вышел на множество авторов высокого полёта , которые ничего не имеют общего с американской журнальной фантастикой. К прочтению обязательно.

За такие произведения Лавкрафта и любят — его конёк: рассказы краеведа-любителя, где тайны выдаются намеками и есть поэзия. Я вообще думаю, что стихи Лавкрафту удавались лучше, чем проза (просто почитайте его сонеты — бесподобно).Тут же каждое слово — бриллиант, есть тайна, какие-то местные «масоны», старые добрые черти(а не несуразные летающие грибы с Плутона), шабаш и все такое. Зимняя сказка перед сном, ничего лишнего, зримо, визуально красиво. Многие догадаются, что это отсылка к Мэйчену, ну и ладно. Один гений повлиял на другого.

Назвать «Хребты безумия» литературой у меня язык не поворачивается, так как произведение без плана, смысла, правдоподобия, характеров и психологии писать нельзя. А тут… поначалу ещё есть интрига: очень подробно описана история нахождения инопланетного подземного города в Антарктиде. Но дальше начинаются какие-то галлюцинации, которые трудно даже пересказать. Мужики с фонариками считывают со стен бункера инопланетные комиксы и за какие-то часы познают историю эволюции и войн инопланетян разных фракций, живших на земле миллиарды лет назад. Эдакие «Последние и первые люди» высокоценимого Лавкрафтом Стэплдона (да-да, не удивляйтесь) но обращённые не в будущее, а в глубь веков. Собственно большая часть труда именно летопись мытарств разных видов инопланетян, описанных максимально неправдоподобно. Напоминает труды Блаватской, уж не знаю, читал ли ее гений. Финал раскрывать не буду, но вы и так догадаетесь — Лавкрафт заканчивает свои тексты однообразно. В целом это не аналог Стэплдона, а какие-то уж совсем антинаучные спекуляции (летающие с голой попой в открытом космосе существа это уж увольте)…Все же есть фантастика ,написанная по плану здравомыслящим профессиональным философом с колледжем и Оксфордом, а есть какие-то отвлеченные фантазии без вообще какого-либо смысла, кроме ощущения космического ужаса… Если Стэплдон космический ужас анализирует, проконсультировавшись с учеными, то Лавкрафт просто ужасается и все. В конечном итоге Лавкрафт плох и как философ. Оценивать не берусь, тк автор был не в себе, когда его писал, но к чтению скорее порекомендую — произведение примечательно сверхъестественными даже по меркам научной фантастики масштабами изображаемого.

Р.s. Написанная чуть ранее повесть Лавкрафта «За гранью Времён» в принципе про то же самое, но ещё более тяжелое по стилю произведение, хотя там влияние Стэплдона гораздо больше: бредовые фантазии излагаются хотя бы человеческим языком Википедии.

«Дюна» Фрэнка Герберта является, наверное, самым спорным романом НФ. Проблема не в том, плохо или хорошо она написана, а в том, какая идея лежит в ее основе. На поверхности это очередная богатая на детали но все же незатейливая космоопера про генномодифицированного боярского сынка, притерпевшего от конкурирующего клана и чудом спасшегося на пустынной планете-источнике «топлива» для гиперпространственных кораблей (управляются мутантами под наркотиками с логарифмическими линейками и будильниками из средств механизации — научный уровень времён Жюля Верна)среди местных потомков первых колонистов — пустынных жителей, исповедующих странную комбинацию суфизма и буддизма (текст перенасыщен исламскими словами и терминами, как салат Оливье майонезом). Приняв местный наркотик спайс (да-да, слово пришло именно из этого романа) главгерой научился подобно «эвереттовским» персонажам из произведений Олафа Стэплдона и Борхеса («Сад расходящихся тропок») видеть сразу все варианты будущих последствий своих действий и двигаться по заведомо победной пространственно-временной событийной тропе… А тем временем народ пустыни чуть ли не с рогатинами и топорами поднимает народное восстание-джихад против местного империализма , до боли напоминающего то ли царскую Россию, то ли СССР (главный антагонист напоминает Сталина и Ленина, склонен к интригам и единственный из героев носит славянское имя Владимир и финскую фамилию Харконнен). Казалось бы ничего опасного… но как бы не так. В финале обнаруживается, что главный герой вовсе не спаситель, а буквально космических масштабов Антихрист-Мессия, Аятолла и Ленин с Гитлером одновременно, который меняет феодальную экономику всей галактики на «Госплан» с богоизбранным народом на вершине. Буквально все люди попадают в зависимость от туманного деспота, который опутывает всю вселенную своими помыслами — так как видит последствия всех вариантов всех своих действий до бесконечности. Финал у романа открытый — «доигрались» до сурового эсхатологического Антихриста, до фашизма в кубе. Упрёк автору мне очевиден — красочно и эпично воспевая мессианство на таком высоком уровне, создавая чуть ли не религиозный культ , он как-то забывает и про права человека, и про либеральные ценности, становясь вольно или невольно пропагандистом самых дремучих идей традиционализма. Сторонники философов типа Дугина,Рене Генона, Юлиуса Эволы должны кланяться Герберту в пояс и мести бородой книжные прилавки. Сам автор оценок не выносит, но создаётся впечатление, что он загипнотизирован собственным мифом о герое бесконечно свободном и от того бесконечно всесильном. Странная НЛП-философия, мешанина из Ветхого и Нового заветов, Корана, бусидо, буддизма, примитивного коммунизма... Удивительно, но все описанное в романе сбылось буквально в Иране во время исламской революции (и в ИГИЛ) — и я не удивлюсь, если бородатые аятоллы читали в 60е роман Герберта. Вспомните, как Бен Ладен воодушевлялся похожими книгами из серии «Основание» Азимова… У «Дюны» есть сиквелы, но интерес представляют только первые три, так как в них изложена реализация того самого плана будущего, который открылся главгерою в наркотической медитации. Автор мечется от концепции к концепции: второй том эпопеи перечеркивает все события первого (герой прямо сравнивает самого себя с Гитлером), а третий и четвертый ,к изумлению читателей, перчеркивает события ВТОРОГО — словно автор сперва одумался, двинув сюжет в сторону христианского гуманизма, а потом опять переобулся и окунулся в кровавые бездны традиционалистской эзотерики (прямо по Дугину и Гумилеву). В общем все кончается чередой джихадов,геноцидов, войн и своеобразного «Голодомора» из-за паралича транспортной логистики с числом жертв аж в триллионы (это так в тексте). Якобы это и есть золотая тропа, спасшая человечество от вымирания. Причём галактический геноцид оправдывается автором как целесообразный… Мол а как иначе раскочегарить пассионарность? Читать не рекомендую — нового там немного, а сумбурность и противоречивость философских конструкций энтузиазма не вызывает.

P.s. Годами ведётся дискуссия, что роман «Дюна» как-то подозрительно схож с более ранним циклом «Инструменталии Человечества» Кордвайнера Смита. Но я бы сказал, что не только с ним есть параллели — схожие идеи есть в романах Стэплдона 30х годов : в «Последних и первых людях» в цивилизации кошколюдей (третий вид людей) описана попытка вывести расу мутантов, которые бы предсказывали будущее, в «Создателе Звёзд» описаны вероятностные разветвляющиеся вселенные. Заметно также влияние второго романа первой трилогии «Основание» Азимова — там тоже в центре сюжета деспотичный мессия с экстасенсорной способностью.

P.p.s. Очень неприятной чертой Дюны является открытая гомофобия автора — все злодеи геи и это подаётся как само-собой разумеющийся признак «греховности». Ну а женщины в романе практически безропотные рабыни, моющие ножки языком пришедшему с джихада муженьку.

Роман Франца Кафки «Процесс» — прекрасная аллегория того, до какой степени опасно приспособленчество и стремление быть хорошим гражданином общества, живущим по «правилам», но не задумывающимся о сути этих самых правил. Начинается роман с того, что банковскому работнику приносят предписание участвовать в судебном процессе, где он обвиняется по некоему уголовному делу. Не вникнув ни в суть своих прав, ни в причины возбуждения уголовного дела, слабый умом и робкий духом немецкий «Кузьмич» покорно начинает действовать по алгоритму «советский суд самый справедливый суд в мире» и закономерно попадает в лабиринт бюрократических мытарств, навязанных системой. И выбраться из этой загадочной ролевой игры с неясными правилами и абсурдным поведением всех участников ему уже не суждено. Тактика дала сбой, товарищ Сталин не помог… А ведь мог бы просто сбежать и не ходить в суд… Хорошо хоть по примеру китайских товарищей коммунистов простофилю не заставили пулю для расстрела оплачивать, прирезали как собаку ножом. Роман Кафки — это суровый приговор конформизму и тактики «моя хата с краю», который рано или поздно оборачивается Холокостом. Также в книге хорошо показана тлетворная сущность замкнутых самих на себя корпораций типа масонских лож или германских фемических судов (на тайном народном сходе), где рано или поздно суд превращается в беззаконную расправу толпы над невинной жертвой. По итогу скажу, что предсказание Кафки многократно сбылось и не утратило своей актуальности. Ниже 10 поставить не могу. Гениально.

В романе «Глас Господа» как нигде лучше отражена двойственная природа творчества Лема : одновременно и фантастическая и научно-философская. Взявшись за бесхитростную тему разгадывания профессором математики «инопланетных» сигналов из космоса во время командировки на секретный объект в сша, Лем раздул тему до стэплдонианских , космогонических масштабов, попутно обсудив массу разных идей и концепций: от фрейдизма и Холокоста до статистической физики и космологии. Достаточно сказать, что примерно четверть книги, начиная от ее начала — развёрнутый пролог-подводка к собственно литературной части, где автор бессистемно и скороговоркой тараторит про основы бытия, начиная аж с Бертрана Рассела и логики математики. Хаотичность и витиеватость изложения изумляет — это больше похоже на наукообразную шизофазию или хаотично перетасованные статьи из Википедии, чем на литературу. Отдельный перл — это то, что половина всего изложенного уже пройденный этап в науке, поэтому продираясь через дремучий лес слов и понятий, надо ещё выискивать места, которые устарели в научном смысле, и отделять их от «фантастической» науки, придуманной автором — Лем местами пытается прогнозировать саму науку. Эдакая футурология науки. Весь секрет и сюжетная интрига в общем-то энтузиазма не вызывает, так как по прошествии лет он просто перестал соответствовать современным научным данным: читатель останется в дураках гарантированно, так как самая научная часть этого трактата как раз и утратила свою научность от слова совсем (кто не уснёт до конца книги поймёт, не буду оставлять спойлеров). В общем будь эта вещь менее амбициозной в плане научности и более литературной -я бы ее рекомендовал, а так… То, что легко читалось в коротких статьях и рецензиях на ненаписанные книги , будучи масштабированным в сотню раз, утратило читабельность и стало больше походить на бредовый поток сознания, сгенерированный литературным роботом.

Сам по себе рассказ относится к разряду фанфиков по мотивам романа «Последние и первые Люди» Стэплдона — фактически это эпизод из истории с порабощением последних представителей Первых Людей разумными обезьянами (из которого выросла и франшиза «Планета обезьян»). Как самостоятельное произведение имеет небольшое значение, хотя и читается с интересом: незамысловатый сюжет о контакте двух эпох обрамлён изобретательно выписанным фоном — намеками и точными мазками нарисована печальная картина крушения цивилизации людей, на смену которой спустя геологические эпохи приходит цивилизация другой ветви разумных приматов (капуцинов): и едва не совершает те же самые ошибки, что и хомо сапиенс. В советское время рассказ вызывал шок — вместо коммунизма люди миллионолетнего будущего скачут по лесу без порток в поисках еды. Так как творчество похожих фантастов вроде Стэплдона было запрещено, то значимость данного рассказа была выше, чем сейчас. Ставлю 4 балла за поэтичность, гуманистическую направленность, недосказанность и некоторую загадочность (без надежды на ответы) и рекомендую к прочтению.

Тема индивидуального бессмертия, дарованного природой, не нова в нф: тут Саймак не первый в ряду подобных авторов, а один из последних. Мутанты такого рода подробно и на значительно более высоком уровне описаны в романах Стэплдона (эпизод в «Последних и первых людях (1930)» и роман «Странный Джон» 1935) ещё в 30е годы и Ганна в 50е («Бессмертные»), а тут увы — типичный и банальный рассказ-гипотеза про серую мышку, которая веками жмётся по щелям, чтобы не попасть человечеству под руку. Бессмертный «Агасфер» у Саймака вышел на редкость скучным и малоинтересным персонажем. Мораль истории я вообще не уловил — просто очередная сказка, состоящая из длинного пролога и отрывочных рассказов пойманного за руку во время археологической экспедиции бессмертного о его злоключениях. Совершенно очевидно, что рассказ оказал влияние на роман (малоудачный) «Чёлн на миллион лет» Пола Андерсона и как итог — в поставившем жирную точку в подобных спекуляциях сценарии фильма «Человек с Земли», объявшим всю проблематику генетического бессмертия за почти век. Читать рекомендую, но скорее как детектив — высот духа и интригующего сюжета ждать не стоит. Высоких оценок не разделяю — не выше 4 баллов.

P.s. навеянный рассказом Саймака фильм/пьеса «Человек с Земли» в некотором роде можно считать экранизацией, так как там по сюжету есть похожий эпизод с наскальными рисунками.

В принципе это редкий пример годной экранизации… но не собственно произведения Уэллса, а романа Стэплдона «Последние и первые Люди» (с которым Уэллс был знаком). Мотив погибающей в войнах, а потом возрождающейся из руин цивилизации явственно списан из вышеупомянутой книги (вплоть до некоторых характерных мелких деталей) — узнается известный эпизод с гибелью 1 цивилизации 1 вида людей. И важно отметить, что апокалипсис подан эпично, с подробностями и деталями, придающими читателю чувство ужаса от осознания хрупкости нашего мира перед угрозой глобальной войны. Один из лучших сценариев/НФ фильмов в истории. Так и надо снимать фильмы о человечестве как едином потоке людей в океане времени. Актуальность фильма подтверждена, увы, уже многократно.

Роман начинается в поистине стэплдонском масштабе: миллиард лет назад из-за столкновения галактик в обеих из них возникли звёзды с планетами, зародилась жизнь, а вскоре и два клана враждующих миллионы лет внеземных инопланетных сил : плохой и хороший. Хороший клан состоит из людей и инопланетян, вшивающих в себя прибор (ту самую линзу) , дающий телепатические способности всем ее носителям вне зависимости от его вида.Плохой же клан обладает способностью к мимикрии. Ничего не напоминает? Конечно же «Звёздные войны» — они прямо обязаны своим происхождением данному роману. Звёздные крепости, дуэли, погони на сверхсветовых космолетах и посещение других планет — всего этого в романе в избытке. Не хватает лишь пары пустяков — стройного сюжета и литературности. Поэтому творение Смита — скорее набор типовых блоков лего, чем цельное произведение. Роман имеет только историческую ценность, к чтению не рекомендую. Оценка 1 балл — за более-менее подробное описание космической техники.

Р.S. любопытно, что слабо привязанный к сюжету романа «стэплдонский» пролог в стиле «Последних и первых людей» сплагиатил Лем в повести «Повторение»: в настолько точные совпадения не верю. Кстати пролог ценен сам по себе — это лучшая часть романа, Док Смит в потенции был «нормальным» фантастом, увы, не реализовавшим себя.

Не понимаю восторгов от романа Кларка «Город и звёзды»: примитивный квест жителя древнего города под куполом по обезлюдевшей Земле с попытками разгадать тайны прошлого ничего , кроме сонливости не вызывает: некоторые узнаваемые мотивы из книг Олафа Стэплдона в перемешку с приключениями юных героев-подростков (кстати только и обязательно мальчиков — смелый ход в тогдашней Британии с ее гомофобсктми законами) поданы сумбурно, без всякой концепции и логики. Весь роман — набор роялей в кустах и бродилок с леталками. В последних главах скороговоркой излагается история галактики в стиле «Создатель Звёзд» Стэплдона , но в более фантастическом и неправдоподобном варианте. Смысл романа от читателя ускользает, так как философия даже более умозрительна, чем у первоисточника (бесплотные космические полубоги, сверхразум, полеты за пределы галактики), а приключения подаются как самоцель. И кстати ,почему этот роман относят к НФ? Науки тут нет вообще, это скорее философское фэнтези в локации Умирающая Земля. Ставлю 1 балл за смелость в раскрытии ЛГБТ тематики.

В 80е «Танцы Мужчин» Покровского читались как откровение, но это связано скорее с мастерством автора в изображении фантастических миров, чем с умением писать книги. Бессюжетная и отрывочная история про спецназ, отлавливающий опаснейших мутантов, которые получают на краткий миг гениальность, а потом гибнут , предварительно заразив тех, до кого могут дотянуться не цепляет. Аналогии с Холокостом тут есть, но описанная болезнь настолько смертоубийственна, что тут уже не до моральных страданий. По итогу — просто зомби-харрор с примесью наркотического трипа, описанного хорошо и со знанием дела. Запомнился образ города — автор имитирует технику Вэнса, который в любом удобном случае рисовал очередной мир, в котором много подробностей, красивостей и загадочной недосказанности. В ссср такое было в новинку, но сейчас только ради безупречно выписанного фона повествования и известной фанам 80х сексуально-шизофренической сцены мутации женщины и ее мужа в сверхлюдей читать это произведение я бы не стал. Это не второй Филлип Дик, а русский писатель, который имитирует его и Вэнса манеру писать фантастику. Ставлю 2 балла — один за образ Города, второй — за сексуально-шизоидный трип.

«Град обреченный» АБС вызвал у меня противоречивые оценки. С одной стороны описанный мир , хоть и до боли напоминает цикл «Мир Реки» Фармера (написан ранее романа АБС), все же довольно самобытен и завораживает тайнами и загадками: некие инопланетяне выборочно перемешают отловленных в разных эпохах людей в астропоселение-полый тор циклопических размеров для проведения некоего эксперимента. Местом локации внутри тора служит некий Город, где и происходит вязкое и мутное действие романа. Цели и задачи эксперимента не понятны, не оглашаются самими инопланетянами (они периодически являются героям) и поэтому читателю остаётся только смотреть на моральные эволюции комсомольца-сталиниста, фашиста, еврея, шведки, китайца, американских «колхозников» и тп. Впрочем особых эволюций тут и не видно- демократия сменяется фашизмом, который снаряжает «экспедицию на край света», чему и посвящена последняя треть книги и которая заканчивается пшиком-никакие тайны не разгаданы, герои возвращаются в наш мир слегка пересмотрев свои идеалы. Ни о какой перековке и исправлении тут речи не идёт, все покрыто мраком тайны и мизантропией: все люди плохи и человечество безнадёжно. В качестве спасительной идеи предлагается строить храм культуры по месту прописки, делая человечество лучше. Понимание культуры у авторов весьма своеобразное — кому будет нужна культура страны, которая готова стереть всю биосферу в радиоактивный пепел? Такое хорошо читалось внутри ссср, но в нормальных странах 1 мира только бы покрутили пальцем у виска. Если нет вообще выхода, то что хотели сказать авторы? Что тоталитаризм плохо или это что-то присущее всем народам, а не конкретно русскому? Типа коммунисты ублюдки, но и весь мир не лучше? Мутные намёки романа трудно интерпретировать, да и не хочется. Создаётся впечатление, что смысл романа замазать грязью тоталитаризма все человечество, обосновав его глубинной сутью людей , желающих подчинять и подчиняться.

Странное и сюрреалистическое произведение с назойливым морализаторством, мизантропией и неоднозначными выводами. Концовка оборвана, сюжет колеблется от неправдоподобного до сюрреалистического. Есть про сиськи, что характерно для не предназначенных для печати в ссср книгах АБС. Роман глубинно и идейно связан со сценарием фильма «Туча»(романом «Гадкие Лебеди») — там-то все ещё мрачнее и спасение/переход в мир хиппи и розовых пони ждёт только детей… Все это для любого человека, прожившего неделю в Евросоюзе и посмотревшего на реальный запад просто смехотворный бред.

Читать я бы посоветовал только любителем локаций типа «Сталкера», тк тут есть годный квест по аномальным зонам. Остальным не рекомендую к прочтению главным образом из-за оборванного сюжета. Ставлю 3 балла — за фантазию выдуманного мира и квест в последней трети романа.

Шедевр Лескова «Очарованный странник» является эталонным образцом фэнтези 19 века, который никого не оставит равнодушным. История деревенского хлопца, случайно убившего некоего старца и проклятого на страдания и мытарства, обладает просто гипнотическим эффектом. Судьба насылает на героя немыслимые испытания (тяжёлый алкоголизм,война, жизнь на чужбине, рабство, нищета, суицид, несчастная любовь и т.п.) , но при этом не даёт умереть, пока тот не исправится и не найдёт смысл существования. Причём опция пожить в монастыре тоже не прокатывает. Читать про квест русской вариации Агасфера (эдакого заговоренного от смерти, но не от страданий, Ильи Муромца) по России 19 века настолько увлекательно, что я освоил его за один вечер не отрываясь. Прекрасно все — от интригующего мистического сюжета до философских вопросов смысла жизни. Я бы сравнил «Очарованного странника» с «Книгой нового солнца» Джина Вулфа (кстати у него героя звали странным именем Северьян — у Лескова это отчество главного героя) — такие книги повествуют сразу о всех сторонах жизни и подводят к сложным вопросам места человека в обществе себе подобных. Высший балл из возможных за гениальность.

Рассказ «Квадратурин» Кржижановского относится не к литературе идеи, а к литературе образов. Нечто подобное часто встречалось в ранней фантастике Уэллса : все эти перемещения в 4 измерение, левитация, двери в стенах и божественные способности. Вот и тут — обычный человек решил расширить квартиру чудодейственным колдовским образом и заигрался, как бывает с людьми мелкими,случайными,бездумно действующими во всем и внезапно почувствовавшими себя богами и царями. Расплата не заставила себя ждать. Не очко обычно губит, а к 11 туз… (и плохое знание геометрии). Не буду делать спойлеры, но рассказ-метафора написан так зримо и точно, что остаётся в памяти как гвоздь, вбитый в дерево. Русский Стивен Кинг, Баллард и Кафка одновременно. Высший балл.

При жизни Бориса Стругацкого мне довелось спросить у него лично, не были ли авторы знакомы с творчеством Олафа Стэплдона в связи с возможным его влиянием на роман «Волны гасят ветер». Он мне ответил, что точно знали роман Стэплдона «Создатель Звёзд», но при написании своего романа «он не вспоминался и и не обсуждался», хотя возможно тут косвенно влияние по цепочке Стэплдон-Кларк-АБС. Идеи о мутантах, сверхлюдях, скачкообразной эволюции, слиянии разных разумных существ и космоса в единый разум или коллектив… Все они были давно изложены в конкретных книгах Стэплдона — романах «Странный Джон» и «Создатель Звёзд». Новшеств по сравнению с предшественниками АБС тут не предлагают, а сюжет сводят к детективу с жидкой прослойкой умозрительного философствования. Даже трансгуманизмом или космизмом это назвать трудно, тк фантастические допущения ненаучны и сводят весь смысл книги не к футурологии, а к размышлениям морально-этического характера. По сути дела это просто слегка переиначенный «Жук в муравейнике», но теперь загадка раскрывается: человечество на пороге контакта с космической сверхцивилизацией непостижимого уровня развития. Недостатком книги является отсутствие актуальных идей, привязки к реальности и сюжетной интриги. Если у Кларка в «Конце детства» был сюжет, а у Стэплдона в «Странном Джоне» футурологическая составляющая, то у АБС на выходе проучится просто рыхлый детектив о поимке мутантов на земле и попытке контакта с ними. Серьезно и вне контекста времени написания такие романы уже не прокатывают. Оценка 2 балла, к чтению не рекомендую.

Шедевр Кинга «Способный ученик» — ярчайшее высказывание о сути фашизма как системы, играющей на глубинной, природной склонности людей к садизму и жестокой агрессии. И если нормальные общество не даёт темной энергии выйти наружу, то фашистское государство наоборот — эксплуатирует ее в своих целях… Главный герой повести случайно обнаруживает в соседе беглого эсесовца, но не сдаёт полиции, а эксплуатирует его как бесплатного рассказчика страшных историй про концлагеря. Заигравшись, он сам не понимает, что попал под обоняние гитлеризма, наслаждается «быть плохим» и в итоге получает от судьбы удар такой силы, что от безысходности превращается уже в полноценного фашистского зверя-массового убийцу. Расплата за упоительное заглядывание в бездну не заставила долго ждать, и герой в критической ситуации начинает вести себя в соответствии с заветами деда-нациста. Ставлю высший балл и рекомендую всем.

С литературной точки зрения роман Кинга о мужчине, случайно задавившем цыганку и попавшем под проклятье потери веса со стороны цыганского барона (последнего из числа неких мадьярских (?) колдунов) написана хорошо и психологически убедительно, чего не сказать о моральной стороне вопроса. Действительно, цыгане в интерпретации Кинга настолько стереотипны и карикатурны, что не вызывают сочувствия и поэтому противостояние заметавшегося маленького человечка-убийцы из среднего класса и тайного мира хтонического ведовства смотрится так, что правда на стороне белого человека (так в тексте, кстати, он себя и позиционирует). Образы цыган раскрыты плохо, они словно декорации на сцене. Концовка у романа двойная и смотрится немного искусственной

«Конец Детства» Кларка, как ни парадоксально, является сразу и самым ненаучным (антинаучным) произведением автора, и самым литературным. Вдохновляясь, а местами и прямо имитируя стилистику высоко ценимого им Олафа Стэплдона, автор развернул широкую панораму конца человеческого рода, начавшуюся с прилетом таинственных инопланетян-благодетелей на циклопических звездолетах, и закончившуюся спустя несколько столетий переходом всего человечества в иную, энергетическую форму существования «по Циолковскому». Люди поначалу боялись инопланетян, видя в их мягкой и доброй силе угрозу, и лишь некоторые умы задавались вопросом, почему пришельцы трусливо прячутся от нас самих? Боятся напугать людей своим обликом или наоборот — боятся НАС по какой-то причине. Не хочу оставлять спойлеров , но отмечу, что сюжет тут полон интриг, моральных коллизий, таинственных событий и трансцендентных загадок, на которые даже всемогущие инопланетяне-благодетели человечества не могут найти ответ. Чувствуется влияние романа «Странный Джон» Стэплдона (мутанты, сверхлюди, эволюция, загадки космологии и космогонии, ну и собственно финал) ,но Кларк больше коммерческий автор, чем философ-космист , поэтому книга имеет достоинство только как средство отдыха, а не философских дискуссий в области трансгуманизма. Никаких новых идей и дискуссий книга не несёт, науки нет вообще, но читать очень интересно, роман держит в напряжении до последней строчки. Ставлю 4 балла — за увлекательное произведение массовой литературы.