Когда читаешь очередной роман о пришельцах, всегда возникает вопрос: кто они и откуда пришли. И обычно авторы щедро делятся своими версиями вселенных, вариантами эволюции и социального устройства миров захватчиков. В этой книге ответа не будет, лишь несколько легких намеков от лица ГГ. А почему? Да потому, что сами агрессоры этого не знают! Как такое возможно, спросите вы? Да просто язык конкретной социальной страты, попавшей на Землю, держит их разум в полном повиновении. В лексиконе солдат и офицеров элементарно нет соответствующих слов и выражений. Весьма эффективная концепция защиты информации. Язык мой — враг мой? Болтун — находка для шпиона? Нет, у Чужаков язык — средство, цементирующее общество. Добро пожаловать в мир лингвистической целесообразности!

Недавно в Свияжске под Казанью видел образ Христофора Псоглавца — незамутеннный, именно такой, каким его изображали до запрета 1722 года. Не обратить на него внимание невозможно — очень нетипично для православной церкви, а еще незадолго до этого прочитанная книга... Культурный шок, одним словом. Книжка для тех, кто замечает необычное в привычном, любит покопаться в нюансах истории и культуры.

Четверо подростков реализуют концепцию Б-га. Да-да, не больше и не меньше. Сначала делают возможной веру в переселение душ, затем устраивают Армагеддон, потом устраивают жертву во имя всего человечества. И все для того, чтобы дать экипажу, численность которого колеблется в районе 500 человек, смысл существования. Интрига развивается и держит на протяжении всего повествования. Но финал... какой-то скомканный.

Книга интересна и достойна, но, на мой взгляд, несколько затянута, особенно в части описания военных действий.

Когда мне друзья рекомендовали эту книгу, то отнесли ее к жанру альтернативной истории, за что, собственно, я и уцепился. На поверку оказалось, что это, конечно, скорее, утопия или антиутопия (кому как больше нравится), но отдельные сюжетные линии перекликаются с известной нам историей Земли. «На раз» угадываются страны: Россия, США, Англия (а как же, королева!), Франция, Германия, Финляндия...

Если будет позволено к чему-то «привязаться», то вот довольно странная вещь с точки зрения лингвистики: если, учитывая распространенность привычных нашему слуху имен и фамилий, Латанию можно считать условно «славянской» страной, а Кортезию, Корину и др. — условно «англо-« и «германоязычными», то как подобное разнообразие могло возникнуть в результате переселения в параллельный мир одного-единственного народа?