«Читающая Москва»

Мини-рецензия на «Народного ополченца» Сергея Шивкова

Дубль! Сергей Шивков показал себя настоящим стахановцем конкурса рассказов, а то, что во «Вселенной Метро 2033» он новичок среди авторов, прибавляет ему уважения. Конечно, четыре рассказа между остальными двадцатью одним произведением можно было поставить и как-то иначе, не рядом, но Вячеслав правильно сделал, что именно «Площадь Революции» и «Народной ополченец» идут бок о бок. В них много смежных тем, и слог похож. Одним словом, настрой такой же положительный.

В «Выходе силой» Андрея Ерпылёва когда-то появилась «Акварель». Стоит себе на заброшенной Партизанской, на среднем пути, и мало кто её теперь видит. По-моему, то был единственный именной поезд, о котором вообще вспомнили за всё время существования «Вселенной». Вплоть до третьего сборника. В «Народном ополченце» местоположение других именных не называется, зато упоминаются другие. Об одноимённом поезде я не слышал, кажется, он вымышленный от и до. Это не умаляет его «пикантности». Да, он похож на поезд-призрак из «Мемуаров призрака» Виктора Тарапаты, но означенный в предыдущем отзыве советский дух делает «Народный ополченец» совсем на него непохожим. По-своему самобытным даже.

Собственно, единственное, к чему я хотел бы придраться, это указанный в тексте самый длинный перегон. Я, конечно, понимаю, что покойный с пятьдесят седьмого года Яков Соломонович не обязан знать новости из мира метростроения, но назвал самым короткий относительно современный перегон, называй правильно и самый длинный! Но нет, не знает «ходячая энциклопедия» про шестикилометровый перегон Крылатское — Строгино. И это странно. Ну а в остальном больше никаких претензий. Очень хороший рассказ получился, а главное, убедительный.

«Красная Линия»

Мини-рецензия на «Площадь Революции» Сергея Шивкова

На момент, когда я принялся за написание настоящего отзыва, в процессе чтения находился рассказ «Сказочник» Сергея Шивкова, поэтому в какой-то мере я могу судить о его творчестве по всем представленным рассказам. Разумеется, сейчас речь пойдёт исключительно о первом из них, «Площади Революции».

Сразу скажу: меня по-настоящему восхитил слог именно этого рассказа. Лёгкий, забавный, завлекающий. В таком стиле я бы с удовольствием и целый роман бы «съел»! Правда, забегая вперёд, скажу, что Сергей попробовал себя в разных «тонах», но я считаю именно представленный здесь наилучшим.

Написать рассказ от лица весьма необычного персонажа — отличная задумка. Чисто сказочная и достаточно свежая для серии. На нескольких страницах — целая жизнь пограничника, со всеми его переживаниями, мыслями и всем прочим. Такой простой монолог обо всём. А в конце выясняется, что всё ещё любопытнее, чем кажется.

Не могу не отметить закравшееся подозрение. В трёх из четырёх рассказах (да и в «Будь как дома, путник» тоже упоминается) напрямую используется Красная Линия и всё с ней связанное. В «Площади Революции» и «Народном ополченце» (опять забегаю вперёд) явственно чувствуется неповторимый советский дух. Как будто ступил в ту эпоху. Я не знаю, как автор относится к коммунизму, но то, как он использует его и его признаки, наводит на мысль, что к этой идеологии Сергей относится как минимум с теплотой. Даже и не вспомню сходу, чтобы кто-нибудь так хорошо в проекте позиционировал Красную Линию. И это тоже стоит отметить.

«Сон»

Мини-рецензия на «Сети» Киры Иларионовой

Мир «Вселенной Метро 2033» становится обаятельнее, когда его наполняют красивые байки о странном и непонятном. Так, Кира Иларионова решила свой рассказ посвятить встрече с одной из таких вот баек. Если быть точным, байкой о чём-то географически непостоянном. О Доме Хозяйки.

Если у Сергея Антонова и Анны Калинкиной всякие такие аномалии-не-аномалии упоминаются, а после либо обсуждаются, либо попадаются на глаза героям, то у Киры Иларионовой сие место изначально окружает персонажей. И благодаря местной ауре всё и происходит.

Отряд прописан получше, чем команда северян в «Коде зверя», благо тут всего три человека, но с момента прочтения рассказа уже прошло два дня, и я с некоторым трудом вспоминаю, кто там вообще был. Значит, не очень уж колоритные вышли действующие лица. Зато эмоции сохранились. Некоторое презрение к слабовольному протагонисту и последующее уважение, когда он прогнал свою неблаговерную, и ненависть пополам с негодованием по отношению к остальным двум сталкерам. Надо же оказаться было такими подлыми! Думаю, вот такой рассказ подпадает под тему будущей антологии, «О чём молчат сталкеры». Ну, а в целом «Сети» достаточно неплохи.

«Грязь»

Мини-рецензия на «Плесень» Виктора Лебедева

Начинается вторая фаза антологии! И открывает её автор пятидесятой книги серии, Виктор Лебедев. Место действия — город Видное, недалеко от Москвы. В принципе, в ту же сторону от центра столицы, что и «Рождённые ползать», но несколько подальше. Отсутствие метро накладывает свою атмосферу.

Сначала, наблюдая за поведением персонажей, я решил, что это мутанты, и считал, что «Плесень» схожа с «Упырём» Анны Калинкиной. Однако вскоре до меня дошло, что герои-то — психи, и когда-то замеченная схожесть с «Вечным сном разума» Андрея Койнова из второй антологии вновь встала перед мысленным взором. Только, по-моему, лебедевские сумасшедшие побезумнее будут.

Личность Дровосека особенно любопытна. Несмотря на то, что он не главный герой, он кажется довольно важным персонажем, этакой тёмной лошадкой. И назначение его топора несколько спорное. Очередной намёк, что не всё так хорошо в Датском королевстве, как представляется поначалу (или по прочтении большей части текста)? Скорее всего. Вячеслав, видно, подбирал рассказы не по убедительности, как я решил после трёх рассказов, а по своеобразному повороту сюжета, желательно в финале. «Плесень» не исключение. Топор Дровосека как раз и проворачивает сюжетную линию, но не до конца, оставляя надежду на счастливый конец.

«Чистое сияние»

Мини-рецензия на «Свечу и Примус» Михаила Табуна

Стихи слагать я не умею, а потому говорить о басне буду в прозе. Эта и ещё две дальше в сборнике входили изначально в цикл басен «Без патронов», но только ныне опубликованной троице удалось уцелеть.

Басня совсем крошечная, на страничку. Руки чешутся сравнить её с произведениями известного баснетворца Ивана Крылова, но здесь главные действующие лица не животные, а предметы… освещения, так скажем. Когда выбирал, какие сказочные локации Москвы поместить на карту, выбрал именно Свечу и Примус. Да, формально это не место действия, но мимо такого конфликта я пройти не мог, а мой коллега, соавтор по картам, Илья Волков, сделал такой значок, что впечатлил не только меня, но и самого Михаила. Получился символьный пересказ басни. Белая пригожая свеча, а позади неё чёрный мрачный примус.

Мораль сей басни прекрасна. Зачем хвалиться тому, кто и так молодец? Его и так похвалят (кажется, так там было). И сейчас я хвалю Михаила Табуна за правильную мысль, поданную в виде басни.

«Маленький принц»

Мини-рецензия на «Сказку о храбром принце» Василия Скородумова

Это было логично. Кто-то должен был подать всё случившееся со сказочной точки зрения. И сделал это Василий Скородумов, ещё один новичок серии. Конечно, в черновике противоборствующие маги были названы более очевидно, что означало иносказательное объявление главных противников в Третьей Мировой, зато в нынешней интерпретации секрет сохраняется.

Дальше пошла история некоего храброго принца, что оседлал птеродактиля (привет Сурену Цормудяну?), в честь чего и назван рассказ. Комментарии Егорки, конечно, жутко раздражали, чересчур они казались мне по-детски наивными и гипертрофированными. Но по окончании сказки всё, как и в некоторых других рассказах, снова переворачивается с ног на голову. И уже жалеешь Егора.

«Сказка о храбром принце» хороша и грустна. Думаю, она по праву заняла своё место в сборнике. Хотя в своё время я очень сильно впечатлился другим рассказом Василия — «Мелком», — но его, увы, не взяли в антологию.

«Прах несбывшихся желаний»

Мини-рецензия на «Осколки битых роз» Виктора Тарапаты

Вот буквально только что говорил о сборничанах, вернувшихся в серию, но снова с рассказом. Второй из них — Виктор Тарапата. Я знаю, что он вместе с ещё одним автором из первой антологии пишет целый роман, но вперёд него, так или иначе, вышли «Осколки битых роз».

Если говорить о краткой форме, то означенный рассказ бесспорно отражает этот термин. Здесь всего две с половиной страницы, по-настоящему коротко, но и пронзительно. Такие произведения призывают мечтать и развивать воображение несмотря ни на что. И это здорово.

Кстати, Виктор во время редактирования обратился ко мне за помощью, чтобы обосновать народную любовь к Зубову. Конечно, я предложил свой вариант, но попал пальцем в небо. Окончательный результат показывает, что был ход проще и понятнее, и, думаю, это заслуга Вити Тарапаты и Вячеслава Бакулина.

Да, «Осколки битых роз» — короткий рассказ. И, да, он трогательный. Лаконичный. Ясный. На голову выше «Мемуаров призрака», что показывает развитие таланта у автора.

«Проверка на профпригодность»

Мини-рецензия на «За закрытой дверью» Дениса Дубровина

Если учесть, что Павел Старовойтов — один из соавторов «Изнанки мира», то получается интересный прецедент: Денис Дубровин первым вернулся во «Вселенную…» снова с рассказом. Ну, ладно, их тут два, но всё же. Все предыдущие авторы рассказов либо больше не возвращались (или не проходили отбор), либо оказывались дебютантами, либо, соответственно, дебютировали и с романом. В «Сказках апокалипсиса» есть ещё два вернувшихся автора, у кого на счету в проекте до сборника было только по рассказу, и это значит, что некоторым авторам короткая форма даётся гораздо проще. Денису — так и вовсе раза в два (вернулся спустя два года) или в четыре раза (рассказов-то здесь два) больше, чем другим сборничанам.

Конечно, ещё рано конкретно судить о творчестве Дубровина, но что в «Я ведь говорил!», что в «За закрытой дверью» использованы уж больно мрачные краски. Я такое не очень люблю. Не меньше половины текста автор держит читателя в напряжении, вырисовывая фантасмагоричную картину заброшенного склада, а после ненадолго расслабляет. Финал же снова бросает в пот.

Кстати, предфинальная секция, между последними двумя рядами звёздочек, кажется совершенно не в тему. То ли я как-то невнимательно прочитал, то ли там было что-то ещё, но после редактуры остался не пойми откуда загадочный отрывок.

И ещё немножко поворчу. Название. «За-за». Уж лучше бы «За рыжей закрытой дверью», как вариант. А то так недолго и заикой стать, с таким названием и таким устрашающим наполнением. Впрочем, прописано неплохо, теперь движусь сквозь строй рассказов от других авторов к «Зеркалу Абсолюта».

«Другая сторона»

Мини-рецензия на «Родственные души» Юрия Харитонова

Нас снова бросает из одного города в другой, на этот раз — из Вязьмы в Питер, в самое что ни на есть метро. Место действия — станция метро Проспект Большевиков, и это, вкупе с одной краткой фразой, создало отсылку к грядущему следом за сборником роману — «Третьей силе» Дмитрия Ермакова и Анастасии Осиповой. Помню, однажды я предложил Вячеславу Бакулину попробовать связать несколько романов серии не банальными намёками на другие книги, а полноценной аркой, как это бывает в телевизионных сериалах. Тогда ответ был «скорее не сделаем», но, видно, сама судьба решила создать арку, посвящённую войне между Приморским альянсом и Империей Веган. Эта арка началась ещё в «За горизонт» Андрея Дьякова (умолчим о «Питере» Шимуна Врочека и предыдущих романах «Теней Пост-Петербурга») и продолжается по сию пору. «Родственные души» — одно из преддверий большого финала этой истории, что ждёт нас в «Питере-2».

Однако слишком большого слона я раздул из мухоразмерной фразы об отношениях Оккервиля с Веганом. Речь-то вовсе о другом. Юрий Харитонов решил переосмыслить на постъядерный лад «Алису в Стране Чудес» Льюиса Кэрролла. В общем-то, он не первый — в прошлой антологии, «Сумраке в конце туннеля», был рассказ «Алиса в иллюзариуме» Дмитрия Панова, и он тоже был завязан на произведении математика-литератора. Другое дело, что в «Родственных душах» совсем иначе подаётся эта тема, ставится другой акцент, и сказка становится мрачной. Хотя тут многие сказки с потемнением.

Должен сказать, получился неплохой дебют у Юрия. Будем надеяться, он ещё покажет литературное мастерство и в крупной форме.

«Трудно быть сталкером»

Мини-рецензия на «Вперёд, благородные доны!» Ирины Бакулиной

Начало сборника ухитряется в течение всего трёх (на самом деле больше) рассказов помотать читателя по миру, точнее, по России-матушке. Сначала Белокаменная, затем покой Тверской области, а теперь настал черёд совершенно новой локации на карте постъядерного мира — Вязьмы! И открывает её первый (но не последний) новый автор антологии — Ирина Бакулина, супруга главного редактора серии!

Скажу честно: я заранее ненавижу абсолютно всех вымышленных Леонидов. Ну, думаю, по вполне понятным причинам. Помню, когда первым в «Метро 2033: Из глубин» Руслана Мельникова погиб персонаж с моим именем, и я сказал об этом автору, ему пришлось дважды повторить, что я тут не причём. Перед «Сказками апокалипсиса» я прочитал роман американского писателя Рика Риордана «Тень Змея»… Кто бы мог подумать, что даже там я наткнусь на персонажа по имени Леонид. Ему, кстати, здорово досталось. В общем, мелкого дона Леонсио я сразу невзлюбил. Не потому, что плохо выписан или потому, что характер у него противный, а просто из-за имени. Дальнейший текст показал, что это единственное, что мне не понравилось в рассказе.

Что-то я не сразу начал рассматривать рассказы с точки зрения сказок (сиречь раскрытия темы). Так как они проходили жёсткий отбор Вячеславом, мне больше интересно, какой же невидимый критерий ставился во главу угла. Пожалуй, самое время начать, коль скоро прочитано три рассказа, а три влечёт закономерность, и подумать, что же такое сказка апокалипсиса.

В «Фальшивой жизни индивида» вся необычность заключена в самом мире, куда помещён главный герой. «С тех пор, как случился Рагнарёк» можно назвать постъядерным фэнтези, с той лишь разницей, что вся фэнтезийность успешно объяснена в упомянутом ранее «историческом» экскурсе. И, наконец, «Вперёд, благородные доны!». Наконец появляется то, что в первую очередь приходит на ум, когда предлагают написать сказку, показать, какие они в мире после ядерной войны. Где-то на уровне былины представлено сказание о Комбате, основателе Базы, и Скауте, давшем название всем молодым стажёрам. Самой сказке-былине отведено совсем немного места, но она определяет и персонажей, и уклад Базы, даёт более глубокое представление о маленьком мире новой Вязьмы. И тут, кажется, проглядывает ещё один возможный критерий. Что бы ни происходило в рассказе, читатель должен в это поверить, принять это, как проникается обычными сказками. Рассказу «Вперёд, благородные доны!» я поверил.

И напоследок. Конкурс происходил в условиях полной анонимности, и «срыв масок» привёл к удивительным открытиям. Теперь мы знаем, что не только Вячеслав Бакулин — творческий человек, но и его талантливая жена. Надеюсь, Ирина порадует нас новыми рассказами (а может, и чем покрупнее). Тем более что новому конкурсу быть!

«Как пройти в Валинор?»

Мини-рецензия на «С тех пор, как случился Рагнарёк» Татьяны Живовой

Замечал ли кто-нибудь, что после «Последнего убежища», где был рассказ Сергея Антонова «Tabula Rasa» вышел его же роман «Непогребённые»? С «Сумраком в конце туннеля» такое, правда, не прокатило, но к «Сказкам апокалипсиса» бенефис ещё одного автора удлинился вдвое. Да ещё как! Вслед за «Джульеттой без имени» Татьяны Живовой, Алексея Матвеичева и Павла Гаврилова вышли «Сказки апокалипсиса» с рассказом Татьяны на борту и «выкингом» Татьяны на обложке. Наличие ледокола «Ленин», что стоит в Мурманске, вносит, правда, некоторый диссонанс, поскольку севернее посёлка Лехтуси никто из «сказочников» не забрался, но в качестве намёка на драккар сойдёт.

Но это лирическое отступление. Из своеобразной Москвы в исполнении Павла Старовойтова мысль читателя резко переносится вглубь Тверской области, в края, почти не тронутые ядерной войной, где о ней и узнали-то не сразу. Три вымышленные деревни — свой любопытный мирок, выглядящий, извиняюсь за тавтологию, мирно и спокойно. В рассказе представлен подробный экскурс в историю трёх поселений и ближайших окрестностей, и, должен признаться, не каждому автору удаётся подать «летопись» событий в столь сжатых рамках, да так красочно и интересно. Снимаю шляпу. А ведь ещё в «Джульетте…» обратил внимание, что история Серого Севера продумана до мелочей, и презентация к тому же показала, что Татьяне есть что сказать по поводу любого временного отрезка введённых ею, а также её соавторами, локаций, и о судьбе их тем более.

Что вызвало поначалу лёгкое удивление, так это то, что авторесса «…Рагнарёка» абсолютно непринуждённо помещает на страницы своих произведений не только русских, но и представителей других народов. Они более или менее успешно сосуществуют друг с другом — всё как в реальности, а главная проблема, как всегда, за высоким забором.

После бескровного дебюта Татьяна всё-таки умыла руки кровью, хе-хе. Этого человеку, пишущему постапокалиптику, трудно избежать. Другое дело, что кровью плохих парней, но и описанная бойня весьма поражает в по-настоящему добром произведении. Она дала понять, что какими бы странными не были некоторые люди, они ни перед чем не остановятся, если на их покой и землю идёт враг. Может, это лишь мои досужие домыслы, но такая мысль логична.

Теперь даже интересно, как скоро авторесса, публикуемая фактически два месяца подряд, вновь вернётся с новой работой по «Вселенной».

«Рекурсивное бытие задрота»

Мини-рецензия на «Фальшивую жизнь индивида» Павла Старовойтова

Вся наша жизнь — игра, а люди в ней — актёры. Наверное, помимо прочего, Павел Старовойтов руководствовался сим шекспировским принципом, создавая «Фальшивую жизнь индивида». Кто бы мог подумать, что новый сборник рассказов откроет произведение, повествующее о нелицеприятном существовании геймеров, их зависимости, а меж тем использующее игровое направление франшизы «Вселенная Метро 2033», чего в книжной серии ещё не случалось, если не считать затопления Третьяковской в «Тёмной мишени», чтобы предвосхитить судьбу одной из локаций «Луча надежды».

Я не могу судить, насколько точно или, наоборот, неверно выписаны будни любителя компьютерных игр, ибо сам к ним более чем равнодушен, но с литературной точки зрения выглядит достаточно убедительно. Возникает лишь небольшой диссонанс из-за возраста героев — в двадцать девять люди всё же посерьёзнее описанного в рассказе Ивана. По крайней мере, мне всегда так казалось.

Описания приключений игрока в постъядерной подземке и осознание, что это всё понарошку, приближают жанр первого рассказа «Сказок апокалипсиса» к постъядерному ЛитРПГ, хотя, насколько я понимаю, ЛитРПГ — переосмысление историй о попаданцах, так что приближение довольно условное. Но уж какое есть.

Введение в сюжет Емельяна вышло очень вовремя. Он показывает протагонисту, как стоит жить… А потом наступает финал, переворачивающий восприятие всего текста с ног на голову. Оттого послевкусие содержит некоторую кислинку депрессии и грусти, так подходящей описываемому миру.

«Решающий исход»

Рецензия на «Судьбу Застолья» Евгения Константинова

Вот, пожалуй, и сказочке конец! «Судьба Застолья» бесспорно тянет на завершение трилогии и отвечает на основные вопросы, накопившиеся с прошлых книг. Ну, если не считать происхождения способности Серёги Костикова к оживлению пластилиновых фигурок. Да и зачем оно нужно, ведь это самое что ни на есть фантдопущение!

Предыдущие два романа показали, что фантастике уделено не так уж и много внимания. То есть она тянет на движущую силу всей трилогии, но главное там вовсе не какие-нибудь невозможные события. В этом отношении цикл о Застолье больше напоминает роман-эпопею Джорджа Р.Р. Мартина «Песнь Льда и Огня», где фэнтези — не главное в книгах. Ещё об одной схожести я упомяну позже. Кто читал произведения обоих авторов, наверное, уже и догадались, для остальных подержу немного интригу. Как и «Хобби Серёги Костикова» и «Изоляция Застолья», «Судьба Застолья» — определённо пластилиновый роман, определение коему я давал в предыдущих рецензиях на книги сей трилогии. Но я бы даже сказал, градус «пластилиновости» здесь достиг максимального значения! Да — я сказал «но». А всё потому, что внимания к деталям, к хобби разных персонажей, разным внесюжетным разговорам отводится несравненно больше, чем, собственно, к самому сюжету. Буду честен: почти половину книги я никак не мог разглядеть сам сюжет. Были какие-то намётки, вырисовывалось нечто общее, но чётко выверенной линии повествования разглядеть не получалось. Я не говорю о непредсказуемости, этот термин подходит к легко разглядываемому сюжету. Некоторая бессюжетность — не самый лучший ход автора. Правда, я не могу отнять, что само по себе повествование вышло удивительно ровным, наполненным, пускай и бессмысленными, но всё-таки событиями, а оттого закрывать книгу на полпути желания не возникало. Впрочем, я говорю только за себя — принципиально дочитывающего начатые произведения.

Только что я обратил внимание, что сюжету отведена весьма не основная часть текста, как и фантастическому элементу, однако не стоит забывать или, по крайней мере, думать, что сюжета нет вообще. Он есть, просто вступает в силу не сразу, а сначала располагает читателя всякими бытовыми отступлениями. И в первую очередь это касается развития способностей Костикова. За два месяца он многому научился. Теперь с живчиками налажена полноценная обратная связь. Да, алкоголь со страниц романа никуда не выветрился (ой, простите, не делся), который может перечеркнуть эту связь, зато теперь люди со своими копиями могут общаться реально мысленно и когда угодно. Главное — не бухать перед «сеансом связи».

Да, не могу пройти мимо алкогольной одержимости персонажами. Пьют, по-моему, все. Инкассаторы, писатели, проститутки, страховщики, французы… Мне очень трудно вспомнить хоть одного персонажа, не принявшего на грудь и капли зелёного змия. Наверное, потому, что их нет. Как человек, не пивший в жизни ничего крепче кваса, я по-прежнему не одобряю такое решение, но симпатизировать персонажам от этого меньше не стал. Кстати, сам недавно написал фантастический рассказ, по мотивам британского телесериала «Доктор Кто», где тоже все подряд пили. Но там они буквально были поставлены в безвыходное положение. Либо пей, либо подыхай со скуки. От себя же был, честно говоря, в шоке, ибо обычно если я что и пишу, то, как правило, персонажей, ведущих достаточно здоровый образ жизни.

Среди прочего я упомянул пьющего писателя. Это я про друга Серёги Костикова, Игоря Акимова. Если раньше он, чисто именем-фамилией, смахивал, в моём представлении, на Игоря Алимова, у кого разница в одну букву, то теперь я не мог отделаться от ощущения, что Акимова Евгений писал как раз с себя. Правда, дело уже вовсе не в алкоголе, а в обсуждении творчестве сего вымышленного писателя. Упоминалось, что Игорь пишет, бывает, изрядно жуткие вещи. А мне довелось прочитать рассказ «Зверинец» за авторством автора рассматриваемого сейчас романа, после которого я долго находился в шоке и долго отходил. В сравнении с тем рассказом, трилогия о Костикове — удивительно добрая, приятная история. И даже напоминает «наивное искусство», что ваял главный герой и выставил Гагик в ресторане «Хобби» (весьма говорящее название для едальни, учитывая общий настрой трилогии). Собственно поэтому я с радостью читаю тома данного цикла. Ненавижу, когда кровь-кишки и далее в том же духе. Люблю, чтобы никто не умер (а если и умер, то обязательно какой-нибудь мерзавец или хотя бы проходной персонаж, кого я не буду потом припоминать автору).

Единственное, что было немного непривычно, но весьма любопытно находить раз за разом в романах о Застолье, — это тема секса. Где-то в начале рецензии я как раз обращал внимание, что с «Песнью Льда и Огня» вижу ещё одну схожесть… Так вот она! Евгений, правда, имеет не столь развратное воображение, как его заокеанский коллега, но тоже легко сводит персонажей разных полов в одной постели. И даже не обязательно в постели. Отсюда кажется, что затащить девушку в койку — проще пареной репы. Впрочем, тут не грех снова вспомнить Игоря Акимова, как он сох по Ларисе. Так что ложное впечатление развеялось. По крайней мере, в случае отдельно взятых персонажей.

Я слышал, «Судьба Застолья» не последний роман цикла, но у данной книги весьма логичный конец. Если будет что-то ещё, прочитать буду не против, а пока советую всем другим эту трилогию, если они хотят почитать что-нибудь общее-доброе и предаться счастью, окружающему большинство действующих лиц.

«Гимн толерантности»

Рецензия на «Метро 2033: Джульетта без имени» Татьяны Живовой, Алексея Матвеичева и Павла Гаврилова

Когда-то давно мне подарили на день рождения книгу «Метро 2034» Дмитрия Глуховского. Помимо текста мне тогда понравилась карта на четвёртой сторонке. И моё увлечение картографией требовало найти больше информации о «белых пятнах» московской подземки. Позже я прочитал и «Метро 2033», прознал про новую серию — «Вселенную Метро 2033» — и принялся за неё. Спустя полтора года я уже стал картографом и с каждой новой книгой продолжал ждать, когда, наконец, на карте постъядерного Московского метрополитена пропадёт последняя неисследованная станция. Время шло, а «терра инкогнито» никуда не девалась. Разве что становилась меньше. И в какой-то момент осталось всего три участка метро, куда не ступала нога читателя. Сейчас у меня есть полностью заполненная карта, но для широкой общественности только один из трёх непутёвых участков окончательно стал знаком поклонникам проекта. Север Серпуховско-Тимирязевской линии. Север серой ветки. Край крысолюдей.

Здесь же предамся ещё одному воспоминанию. Однажды я решил выяснить, какого цвета линия, где начинается тот или иной роман серии. Вряд ли сейчас у меня получилось бы толком это сделать, ведь метро теперь не в каждой книге мелькает, но в случае с «Джульеттой без имени» цвет был бы серый. Зачем я это делал? Я считаю, цвет во многом определяет само повествование. Так вот роман новоприбывшей троицы — серый. Увы, серый ассоциируется исключительно с обычностью чего-либо, кажется, что это нечто рядовое, скучное, малоинтересное. Что ж, это не тот серый, что вы ищете. Просто сними кто фильм по «Джульетте без имени», ему бы подошли бы серые тона. Не чёрно-белое кино, а именно такая вот обесцвеченная и в то же время живая картинка. Такой серый цвет соответствует пятьдесят восьмой книге «Вселенной».

Помимо цвета первой «встреченной» линии большую роль играет — уже для любого романа — само название произведения. Чего можно ожидать от «Джульетты без имени», этакого оксюморона? В первую очередь, ярко выраженной любовной линии. Во вторую, пожалуй, шекспировских страстей. В третью, увы, отсутствие хэппи-энда, желательно со смертью влюблённых. Здесь авторы позволили себе некоторую вольность (в конце концов, это их роман, никакой давно почивший британский драматург им не указ) и хэппи-энд сделали. Хотя и своеобразный. Весьма своеобразный. Пожалуй, на некоторое время сердце от прочтения финала сожмётся.

Нетрудно догадаться, что название романа прямо указывает на главную героиню, грязнокровку Крысю. Честно говоря, образ в голове оказался больше похож на созданный Ильёй Яцкевичем, нежели на предложенный Татьяной Живовой. Всё-таки в ней должна быть некоторая доля обаяния, несмотря на происхождение. Я назвал рецензию «Гимн толерантности» и неспроста. Происхождение Крыси — прямая тому причина. Мало того, что она мутантка, с крысиными чертами, так ещё и наполовину вьетнамка. Возможно, это проявление расизма, но мне совершенно не нравятся смешения рас, а в данном случае буквально и видов. При этом я вполне нормально отношусь к людям другого цвета кожи, но, так сказать, в рамках их расы. Здесь же мы имеем человека, вероятно, русского и скавенку, наполовину русскую, наполовину вьетнамку, в то время как в «Ромео и Джульетте» с обеих сторон вполне себе итальянцы. Другое дело, что именно такие «исходные данные» помогли воссоздать похожий конфликт, но в должной мере восхищаться героями я не смог. (И это я про разницу в возрасте молчу!)

Как и обещалось авторами, перестрелок в книге нет. Тем не менее, текст наполнен под завязку самыми разными событиями, за которыми было весьма интересно следить. Есть место и лёгкому юмору, и самым разным разговорам, и даже дневникам трёх (!) персонажей. Изначально я думал, что выдержек оттуда будет больше, но вскоре сюжет показал, что его необязательно разбавлять «рукописными» флэшбеками, а постскриптум в конце вообще неожидан будет для тех, кто не знает про альтер-эго Татьяны Живовой. Там же было любопытно найти ответ на незаданный вопрос: «Как же зовут главных героев?» Признаюсь, я ставил на Романа (Ромео) и Юлию (Джульетту).

В целом, получилась постъядерная драма. Кое-где ближе к трагедии, кое-где — к комедии. И текст получился очень цельным, нельзя сказать, что кто-то тянул одеяло на себя. Хороший, даже самобытный вклад в серию.

«Падение цивилизации»

Рецензия на «Метро 2033: Крым-2. Остров головорезов» Никиты Аверина

Ни для кого не секрет, что Крым в последний год стал животрепещущей темой, и обойти его под силу разве что Донбассу. Однако не стоит забывать, что Третья Мировая война как бы уже прошла, и этим летом будет два года, как мир погрузился в постъядерный ад. Ой, то есть погрузился бы. И не стоит забывать, что первый «Крым» вышел в 2013 году, кстати, тоже «после» ядерной войны, так что читатель получил совершенно новый мир в границах отдельно взятого полуострова. По Никите Аверину, острова. Автор благополучно сформировал довольно любопытный сеттинг и населил Крым самыми разными людьми, постаравшись обосновать существование каждого общества на территории отрезанного полуострова. Во второй книге, как это любят писатели и иже с ними, картина мира неумолимо меняется. И не только в плане новых локаций.

В «Крыме» главный герой, прямо скажем, валандался из стороны в сторону, неся древнюю перфокарту с важными сведениями. Наконец в Джанкое удаётся выяснить, что записаны там координаты трёх бункеров возрождения. И вот это знание оказалось чертовски важным почти для всех группировок острова. Начинается осада рая. А, нет, подождите. Мы не на Кольском полуострове, а на больше не полуострове Крым. Здесь осаждают Цитадель клана листонош. И делают это как-то… странно. Вместо описания самого стояния у стен, как это в целом было у Андрея Буторина, главный акцент сделан — и правильно! — на поисках бункеров. Вернее, путешествии к ним. В принципе, имеющихся сцен с врагом у ворот мне показалось мало, да и те, что были, показались несколько пародийными. Вполне допускаю, что Никита преследовал и такую цель. Не описать ужасы осады и войны, а показать, как это всё ужасно и плохо. Мне даже стало обидно за листонош, что все на них ополчились из-за явных провокаций.

Так как акцент сделан на путешествии к бункерам, перейду к разбору оного. В предыдущем романе трилогии мне как раз было интересно «поближе познакомиться» с Бандеролькой, понять, что из себя представляет этот персонаж и какое он занимает место в душе Пошты. Ура, узнал. Собственно, автор выписал две сюжетные линии, и Бандеролька сама, можно сказать, стала одним из протагонистов. Отличный способ забраться любопытному (по крайней мере, мне) персонажу в голову и получить определённое представление о нём. Не забыл Никита и о Поште. С этим героем вышло грустно. Впрочем, есть ещё третий роман, всё может измениться. В связи с этим протагонистом хотелось бы замолвить слово за диалоги. У меня сложилось впечатление поначалу (а если быть точным, то ещё по прочтении первого «Крыма»), что они выписаны очень простым, с по-детски наивным языком. Позже, видимо, Никита расписался, «болтологическая» часть начала выходить серьёзнее, сильнее, убедительнее. И если бы не ошибки, коих по тексту разбросано изрядное количество (камень в огород корректора, кого, кажется, даже указывать на последней странице книги перестали), взгляд так бы и летал по строчкам.

По-моему, тот, кто наткнётся на сию рецензию, сочтёт, что «Крым-2» — сплошь квест от бункера до бункера. Ха, как бы не так. На квест тянет, бесспорно, первая часть трилогии, вторая выдержана в ином ключе. Цель хоть и поставлена, толком не достигается. Герои движутся к ней и движутся, но никак не могут добраться. По линии Пошты указан путь к бункеру в вулкане Кара-Даг, по линии Бандерольки — ещё даже и не к двум другим загадочным подземельям, а всего-навсего к парому в Керчи, чтобы, стало быть, на материк наведаться. Я уж, наивный, решил, что хоть тут персонажам повезёт — но хитрый автор обманул мои ожидания, что, в общем-то, надо ставить в плюс. За непредсказуемость. Крымский бункер отчасти, кстати, объявился в эпилоге, но что внутри — чёрт знает. Мне почему-то хочется верить, что там, как надеялся Кайсанбек Аланович, всё-таки библиотека. Это был бы по-настоящему правильный посыл читателю. Мудрость — она в книгах. Однако правду узнаем только в заключительном томе. И то если повезёт.

Как и в «Рублёвке-2», в «Крыме-2» действует персонаж, чья личина скрыта. Должен заметить, Сергей Антонов хотя бы имя альтер-эго неизвестному придумал вполне сносное. Никита же ограничился метонимией по отличительной черте — серебряной маске. И дал намёк, что это кто-то знакомый клану листонош, считающийся мёртвым. Ряд убиённых персонажей, конечно, можно отбросить, но догадаться, кто это, я не могу. Возможно, по-настоящему захоти, я бы перерыл «Крым» на предмет упоминаемых мертвецов, кого можно внести в кандидаты на носителя серебряной маски, но я также допускаю, что там ничего такого нет, и для разгадки надо подождать выхода «Крыма-3». Помимо заданных загадок он мне точно уже интересен обещанной кучей отсылок. Аверин пообещал в интервью самому себе, что их количество тянет на рекорд. Что ж, посмотрим, сможет ли он обойти Анну Калинкину.

«Чужой»

Рецензия на «Метро 2033: Ничей» Ольги Швецовой

Прежде чем сесть за написание этой рецензии, я решил перечитать мою «Игру престолов» — так я назвал отзыв на предыдущую книгу Ольги, «Стоящий у двери». Признаться честно, многое сказанное тогда позабылось. Даже с удивлением «узнал», что тогда мне понравился Алексей больше Дениса. Что ж, в этот раз никакие Мартины мне восприятие не портили, и «Ничьего» я читал как положено — с оглядкой на общую атмосферу постъядерной вселенной.

Должен заметить, что первый и второй роман Швецовой отличаются, как небо и земля. И вовсе не в плане того, что в первом случае получился «любовный боевик», а во втором… Как там? «Баллада о главгаде»? Да ну. Наклею от себя такой ярлык: «Агрессивная мелодрама». А теперь буду доказывать сиё прозвище.

Ни для кого не секрет, что в протагонисты угодил бывший антагонист Колмогоров, по кому пуля плачет ещё с прошлого раза. Так она до него и не долетела… Действие начинается ровно там же, где заканчивается «Стоящий у двери». С выстрела. Но угол зрения кардинально меняется, и нам необходимо принять новые правила игры. И да, я опять не про то, что нам вверяется сомнительная привилегия сопереживать антигерою. Внезапно любящая скачки по сюжетным линям Ольга сокращает их число до жалких трёх-четырёх, причём ведущей можно назвать только одну. Ну, две, если с натяжкой. Почему-то именно от этого романа я ждал обилия точек зрения. Хотя с чего вдруг «почему-то»? Мне сильно понравился «Стоящий у двери», я надеялся повторения впечатления, плюс многообразие ПОВов создаёт более объёмную и широкую картинку. Увы и ах, остаётся только Алексей. И немножко Грицких. И ещё кое-кто по мелочи.

На самом деле выявленное отличие — ключевое и меняет схему романа (по крайней мере, романа Ольги Швецовой) кардинальнее, чем просто дерзкая задумка. В активе имеются две части, против трёх в прошлый раз. Их чётко можно разделить на Москву и Жуковский. Приключения в Москве Колмогорову достались неплохие, достойные такого персонажа, но, несмотря на явную попытку наполнить текст действием, сквозь прилежную манеру письма Ольги, сдобренную здоровым сарказмом (хотя тут скорее подойдёт что-то вроде «саркастической иронии»), как будто проглядывает дух стиля Анны Калинкиной. Если что, я ни на что не намекаю, просто констатирую факт: чувствовалась схожесть между произведениями двух леди «Вселенной», Первой и Вице-. То ли стало больше быта, то ли весьма культурные размышления героя навели на столь странную мысль, но в итоге я ещё сильнее захотел вернуться именно в атмосферу «Стоящего у двери». Тут вот как раз и объявляются оба слова из заявленного мною ярлыка. Агрессивность — да вот она, буквально во всех действиях нашего сердцееда, а мелодрама — в постоянных думах о Елене. Может, я ничегошеньки не смыслю в любви, но мне казалось наигранным, если не натужным, одержимость Алексея Нестеровой. Кажется, будто все поступки, сколь угодно плохие, он делал исключительно в её имя. Вроде и похвалить хочется — мол, какой верный поклонник у девушки сыскался, — да какое-то несоответствие словно мешает.

К счастью, где-то с конца первой части и где-то до половины второй я получил примерно то, что и хотел. Вовремя появился Грицких со своими планами, Оксана, Евгений, Валерий… Можно сказать, роман себя реабилитировал. Но потом возникло ощущение, что как-то всё затянуто становится (да и трёх мини-ПОВов авторесса благополучно выпилила). Несколько глав читал в ускоренном темпе, ища и не находя достойных действий. Нашёл в последней главе. Кажется, оттуда тянется задел на третью книгу, которую Ольга вроде как и не собирается писать для печати, ибо действие упёрлось в 2034 год. А эпилог, с одной стороны, закономерный, тем не менее кажется ни к селу ни к городу. Алексей нашёл место, где можно проявить себя молодцом, но можно было оставить его судьбу на додумку читателям.

Увы, «агрессивная мелодрама» оказалась по душе значительно меньше «любовного боевика». Многого мне не хватило, хотя от предыдущей части взято достаточно много.

«Запасной выход»

Рецензия на «Изоляцию Застолья» Евгения Константинова

Не прошло и года, как я добрался до второго романа «Пограничных возможностей». Меж тем в мире цикла минуло не более двух недель. Для героев все события свежие и яркие, автору тоже трудно забыть собственное творчество, а вот такому медлительному читателю, как я, по-хорошему, всё надо вспомнить. Но, как ни странно, вспоминать ничего и не пришлось, ибо… ничего не забылось. Уверен, в этом неоспоримая заслуга Евгения.

Собственно, причина, почему я так всё хорошо запомнил, кроется в типе романа. «Хобби Серёги Костикова» я назвал пластилиновым романом, подразумевая внимание к деталям, создающим объёмную запоминающуюся картинку. «Изоляция Застолья» — тоже пластилиновый роман, но с деталями тут есть некоторые проблемы. Взять хотя бы сроки пребывания Серёги в Застолье. То он говорит, что уже две недели, как пропал, то потом осознаёт, что всего восемь дней прошло. Разница, на первый взгляд, небольшая, но ощутимая. Или, вот, возвращение выкинутых за границу Застолья предметов. Честно говоря, совсем неочевидно их возвращение. Почему именно в этот момент, почему не раньше, почему они вообще вернулись? Есть у меня, правда, мысль: всё вернулось, когда Застолье стало окончательно изолированным. Но гипотеза эта белыми нитками шита. Ведь сам же Шуба не знал, что бы произошло с Владом, вылети он «за границу». Где бы он оказался? А тут все пропавшие вещи материализовались на тайной квартире, хотя выкинутые на старой могли бы оказаться там же. И где они вообще находились, пока не объявились? И ещё один вопрос, весьма неприятный, скользкий и с душком: а продукты жизнедеятельности тоже… появились? Не то чтобы мне это интересно, однако вопрос вполне уместен, ведь он может породить новые мысли.

Если предыдущий роман показывал становление дара, знакомил читателя и героя с ним, а под занавес поднёс преступление, что раскрывают с помощью живчиков, то этот роман уже с самого начала задаёт вектор повествования. Хотя здесь уместнее сослагательное наклонение, ибо Евгению, кажется, не так уж сильно интересно было его раскрывать. Как минимум, просто раскрывать. А потому предполагаемый детектив процентов на шестьдесят-семьдесят вовсе не детектив, а… не знаю подходящий термин… назовём это экскурсом. В рецензии «Кто во что горазд» я выделил два процесса и несколько стадий к ним. Что ж, вот как раз эти процессы и развиваются в «Изоляции Застолья». К отношению к дару добавляются две стадии: привыкание и стремление обезопасить созданный мир. К развитию дара добавляется ряд стадий, причём оживление людей не доказано (хотя Боярин и пошёл на поправку, прочая обратная связь не показана; иначе бы Тёзка косвенно убил бы своего прототипа). Начнём с того, что Костиков сам становится живчиком. Если раньше мне было интересно узнать, что же делают и говорят жители Застолья, то теперь это известно. Не думаю, что стоит показывать, что даже у почти что абстрактных живчиков оказались прототипы. Правда, не всегда живые. Любопытнее ментальная связь пластилиновых человечков с настоящими людьми. Она и раньше показывалась, но не с точки зрения самих жителей Застолья. Ну, и, наконец, судьба предметов после вылета за пределы площадки. Выяснилось, что Владу и Машке можно было спокойно шагнуть в неизвестность, и злоключения (или беззаботная жизнь, как посмотреть) их кончились бы. Правда, когда Серёга сделал горную речку и отрезал от всех Застолье, он почти заключил в ловушку самого себя, потому как чихни кто-нибудь ещё в следующий раз, и придётся Шубе коротать свои дни на пластилиновой территории. Честно говоря, дальше наблюдать за развитием истории не будет интересно, так как главная интрига всё-таки пропала. А заключалась она, по крайней мере, для меня, в том, как быть с людьми, ставшими живчиками.

Отличным решением я считаю введение такого милого персонажа, как Даша. Во-первых, получились прекрасные отношения с протагонистом, во-вторых, читателю дали возможность лучше взглянуть на вкусы мужика в отношении девушек. Уж не знаю, как для автора, мне любая азиатка не кажется привлекательной, а вот рыжая «европейка», так сказать, — вполне отличная замена. Единственное, что я бы убрал из романа, касается всего эпизода с поездкой на охоту. Да, Константинов начал в нём раскрывать Дашу и её отношения с Шубой, заодно показав, как последний демонстрирует возлюбленной свой дар. Однако при всём при том ценность всего этого эпизода минимальна. Выглядит скорее как дань уважения охотникам и охоте, не более. Для сюжета же — абсолютно лишнее место. Впрочем, благодаря гладкому «вкусному» языку Евгения Константинова, отступление не выглядит прям вообще не в тему. Даже на темпе повествования не особо сказывается, но тут в основном потому, что темп как раз небыстрый, размеренный. Некоторая подвижность появляется во время разбирательств в Застолье, когда пытаются разобраться в смертях, да в финале, когда всё встаёт на свои места.

Напоследок скажу, что мне почему-то показалось, что Игорь Акимов в реальной жизни — Игорь Алимов. Между ними есть отличия, но вот почему-то такая ассоциация нарисовалась. Наверное, виной тому разница в одну-единственную букву в фамилии.

В целом, «Изоляция Застолья» получилась аппетитным, наполненным атмосферой добра хорошим романом. И, на мой взгляд, он отлично расставил точки над большинством «i», какие я смог углядеть.

«Воспоминания»

Рецензия на «Метро 2033: Отступник» Элоны Демидовой и Евгения Шкиля

Вообще-то книгу я дочитал ещё в начале недели, но только сейчас нашёл время высказаться о ней. Что до подозрительного удивительно, задержка вышла не только с написанием настоящей рецензии, но и с прочтением рассматриваемого романа. Виной тому моя медлительность, в чём, ничтоже сумняшеся, признаюсь. К счастью, «Отступник» дочитан до последней точки в содержании, а отзыв — вот — строчу прямо в эти секунды.

Оба автора — и Элона Демидова, и Евгений Шкиль — успели отметиться во «Вселенной Метро 2033» другими работами. Элона известна (а некоторым и неизвестна) как автор идеи и один из четверых соавторов, не считая стихотворца Майка Зиновкина, романа «Изнанка мира», а также рассказа «Цепь»; Евгений пришёл в проект позже, на его счету до выхода «Отступника» был только рассказ «Явление святого Эрнесто». И «Цепь», и «Явление святого Эрнесто» встречаются на страницах одной и той же антологии «Сумрак в конце туннеля», что, возможно, отчасти и подтолкнуло к знакомству двух будущих соавторов. По сути, это уже их вторая совместная книга, если можно так выразиться.

Конечно, предложением выше я слегка слукавил, или, вернее, притянул за уши, ведь рассказы Элоны и Евгения написаны в одиночку, но тем не менее. Теперь мы можем видеть, читать и обсуждать их ДЕЙСТВИТЕЛЬНО совместную работу. И, надо признаться, тут я не могу сделать никаких предположений, где чьё перо. Это вообще интересный процесс: угадать, кто вёл ту или иную сюжетную линию. Но дело в том, что, технически, сюжетная линия одна — история отступника Олега. Нет, конечно, другой внимательный читатель, а тем паче любой из соавторов, может возмутиться, мол, как так, а как же истории Артура, Романа, да хотя бы «волчицы» Светланы. Увы, но я считаю всё это просто отступлениями от главной сюжетной линии, не более чем.

Кстати, прошу всех, кто увидит когда-нибудь эту рецензию, запомнить слово «отступление», встретившееся чуть ранее. Оно важное. Да-да, именно потому, что «Отступник». У меня даже было желание назвать весь этот отзыв «Отступлениями», но решил, что будет слишком явно. Коли я акцентировал внимание на «отступлении», начну развивать его. Начну издалека. Так уж совпало, что чтение романа пришлось на время, когда я, собравшись с силами и англо-русским словарём, засел за перевод сценария аудиопостановки «Загрей», приуроченной к сорокалетию существования (хотя тогда он, конечно, был временно закрыт) британского телесериала «Доктор Кто». Текст большой, но главное здесь другое. Одной из ключевой тем выпуска, получившего не менее юбилейный, пятидесятый, номер, стало явление-раса-вселенная «the Divergence», чему в моём переводе теперь соответствует четыре разных слова. Одно из них, как не трудно догадаться, — «отступление». Конечно, с «Отступником» больше никаких — ни лингвистических, ни, тем паче, сюжетных совпадений, нет, — но сама идея обыграть «отступление» как нечто большее, чем просто мысли на другую тему, любопытна.

Впрочем, весь предыдущий абзац тоже можно считать именно отступлением, что лишний раз иллюстрирует, насколько это слово ключевое в настоящей рецензии. Перенося это слово, это явление, на роман Демидовой и Шкиля, я обращаю внимание на такой довольно частый приём авторов, как флэшбэки. Их много. И они необходимы, да. Ведь «Отступник» не о Москве, Петербурге или любом другом фигурировавшем ранее городе. Он о новой локации — Миусском полуострове, что в Ростовской области, и Таганроге, в том же субъекте РФ. Да, собственно, то, что место действия читателям «Вселенной» в новинку — не главное, ведь, будь это хоть пресловутая Москва, хоть Ростов-на-Дону (привет «Муранче»), располагающийся не так уж далеко от Таганрога, флэшбэки призваны помочь читателю составить представление о людях, переживших Третью Мировую войну. О людях, ставших вершинами заложенного в книгу конфликта. С одной стороны, эти отступления в прошлое, воспоминания, действительно помогают прочувствовать всю остроту сложившейся ситуации, но, с другой стороны, местами притормаживают весь сюжет.

Вот я и о сюжете вспомнил! Самое время, не прошло и года. Должен признаться, сюжет выстроен достаточно грамотно, если закрыть глаза на пресловутые флэшбэки (тем более что некоторые встроены в ткань повествования вполне своевременно). В чём-то нашёл схожесть с «Будущим» Дмитрия Глуховского, где главного героя выбивает из привычной колеи появление дочери. В обоих случаях, кстати, протагонисту приходится стать ренегатом привычного общества, бежать туда, где его примут с неугодным чадом. Конечно, «Отступник» имеет много из своих индивидуальных черт, в том числе религиозный культ памятников, основанный на банальных галлюцинациях и правильном подходе к населению. Из-за травки я, признаться, увидел в романе потуги авторов сделать не просто постъядерную историю, а написать в соответствующих миру «Вселенной Метро 2033» декорациях полноценную антиутопию. (Нет, здесь я уже никоим образом на антиутопию «Будущее» не намекаю — она не единственная антиутопия в своём роде-жанре!) Потому как что Миусская Полития, что нуклеары Таганрога — общества, одинаково противные моему чувству утопического. Хотя я и отстал с чтением романа, всё-таки не буду расписывать эти сообщества, потому как могу уйти с головой в спойлеры. Замечу лишь, что спартанские порядки Лакедемона и галлюцинации с относительным отречением от прошлого мне не по душе в одинаковой мере. Да, для сбежавшего Олега Таганрог мог показаться отличным городом (а, ну да, эти дурацкие заморочки с усыновлениями-побратаниями…), но, в целом, он смотрится не лучшим вариантом. Кажется, подобие утопического постъядерного общества удалось разве что Игорю Осипову в «Измерителе». Элона, возможно, со мной не согласится, ибо я знаю её не самое благодушное отношение к коллеге по цеху, но на то это и мои мысли и взгляды, что могут они быть не похожи на чужие.

Вот. Как-то незаметно для себя удалился от невысказанной пока мысли, что сюжет выстроен не только достаточно грамотно, но и «быстро». Читал, что, мол, очень хороший метод — прыгать из одного события в другое, пропуская описание некоторых. Иногда он даже чем-то хорош, но в «Отступнике» прыжки если и случаются, то редко и метко. И, когда заканчивается одна глава и начинается следующая, а у тебя в голове рвутся бомбы воображения, и хочется узнать, что же с героем произойдёт дальше, переводишь взгляд под название главы и — ура и спасибо! — продолжение приключения именно этого героя! А когда не горишь желанием выяснить, что там дальше, соавторы, как будто читая мои мысли, подкидывают главу уже с другим персонажем. Особенно удались переходы от точки зрения Олега к точке зрения его дяди, не самого гадкого персонажа в книге, пускай и царя. О, кстати: смысл двоецарствия до меня так и не дошёл, сколько я не пытался его найти. Совершенно неудобное положение. Мне кажется, лучше подошла бы революция…

Возвращаюсь к отступлениям. Ещё одно отступление — история молодой модели, взявшей псевдоним Галина Грильска, и что из этого вышло. В отличие от флэшбэков — абсолютно бесполезная, на первый, да и на второй, чего греха таить, взгляд, вставка. Но мы должны помнить о том, что роман — художественное произведение, и фигурирование связующей художественной детали ему нужно как воздух. Возможно, без неё — или хотя бы без встречи Артура с девушкой из журнала — получилось бы не хуже, а то и капельку правдоподобнее. Собственно, указанная встреча, как и последующее видение на таганрогской улице, оканчивающееся шёпотом «Валя, Валя, Валя…», больше смахивает на рояль в кустах, хотя серьёзного веса оба события не имеют в перспективе целого романа.

Кстати, раз я упомянул «Измеритель», смею заметить, что войнушка в «Отступнике» произошла своевременно, а то Игорь до последней, самой маленькой части дотянул, оставив ощущение, читателя где-то на… обманули. Ведение войны в романе Элоны и Евгения интересно тем, что… никто не считает себя ни русским, ни россиянином, ни, тем более, русским офицером. Один раз, ещё до столкновения, один герой (Николай, если не путаю) вспоминает о «русских витязях», но очень быстро отбрасывает эту мысль. Не то чтобы как еретическую, но словно бесполезную и ненужную. И это несколько коробит. Даже в итальянском «Крестовом походе детей» объединённая армия чувствуется если не итальянской, но хотя бы миланской (в плане Милана как именно итальянского города). При этом больше в романе уделяется внимания человеческому эгоизму, невежеству, человеческой алчности. Такое мрачное критическое отношение, дающее читателю пощёчину похлеще, чем реализм с грязью и насилием у Дмитрия Манасыпова в «Дороге стали и надежды». Между тем весьма любопытна лакмусовая бумажка каждого «века» человечества, о которых повествует шаман. Это я про стихи. Чем ближе к нашему времени, тем хуже они становились. Весьма показательный пример падения нравов.

О, напоследок замолвлю слово за стихи. Я не стал читать неопубликованные эпиграфы Майка Зиновкина и, последовав совету Элоны Демидовой в её части авторского послесловия, прочитал содержание. Звучит красиво, этого не отнять. Тем более что можно было, при редактировании уже отняли.

Итак, роман я мог бы назвать одним из лучших, если бы не «социальная» жёсткость соавторов — раз, плохие по характеру (но хорошие по описанию и прописыванию) сообщества — два. В остальном — особых нареканий нет. Что ж, теперь жду новые работы Элоны Демидовой и Евгения Шкиля. Как в других проектах, так и в этом. Уверен, у них всё получится. Главное — быть добрее к людям, даже и вымышленным.

«Новое плавание»

Рецензия на «Метро 2033: Последний поход» Игоря Вардунаса

«Привет, Земля! Мы должны принять ужасное решение. Оно неоднозначно, а у нас не так много времени», — с этими словами обращается к родной планете героиня сериала «Доктор Кто» в серии «Убить Луну». Примерно то же самое делает Лера Степанова в прологах как к «Ледяному плену», так и к «Последнему походу». Мы ещё толком не знаем, что произойдёт, но непременно произойдёт нечто неожиданное, нечто удивительное.

Хотя с момента выхода предыдущего тома прошло три с половиной года, мы застаём героев примерно в то же время, где оставили их на последней странице «Ледяного плена». Остатки выживших на станции «Новолазаревская» понимают, что сложившийся мир рухнул. Единственная надежда — починить повреждённую русскую подлодку и вырваться из ледяного плена Антарктики.

Героям предстоит попасть на «Лев Поликарпов», опять заглянуть на базу «211» и… встретить действительно нежданных попутчиков. А значит, путешествие продолжается! И на этот раз оно грандиознее и важнее. «Иван Грозный» обойдёт Южную Америку вдоль тихоокеанскому побережью, а его экипаж ступит на чилийскую землю, заглянет в бывшую немецкую колонию «Дигнидад» («Вилла Бавария»), чьи жители приплыли в Калининградскую область на страницах «Метро 2033: Наследие предков» Сурена Цормудяна.

Кстати, «Последний поход» по-настоящему может похвастаться связями с другими романами. Помните внезапный диалог Пошты с Батоном в «Крыме» Никиты Аверина? На этот раз он будет показан с точки зрения дяди Миши. А ещё нам обещали связку с «Гаваной» Хосе Мигеля. Кубинский роман пока, увы, не вышел даже в Испании, на языке оригинала, не говоря уж о выходе в России, но Тарпия Баку — главная героиня «Гаваны» — и вправду упоминается. Разумеется, о связи с «Ледяным пленом» мне говорить ни к чему — «Последний поход» прямо продолжает первую книгу. Герои хотят вернуться домой, и кому-то это даже удаётся. Действительно неожиданная отсылка прячется в фарерских главах, но какая именно — говорить не буду. Те, кто будет читать роман после, поймут, о какой отсылке идёт речь.

Что же забыли герои на Фарерских островах? О, в постъядерных книгах-путешествиях всегда важно стремиться к чему-то возвышенному и необходимому, к чему-то способному изменить мир к лучшему, а не просто двигаться из точки A в точку B. В «Ледяном плену» персонажи искали панацею от мутаций, а в «Метро 2033: За горизонт» Андрея Дьякова — вещество, очищающее воздух от радиации. Что может быть так же важно в мире после ядерной войны? Конечно, Хранилище Судного дня! Возможность засеять мир нормальными семенами, вывести нормальный скот — что может быть лучше для мира, где Судный день уже канул в Лету? Но если вы думаете, что всё так просто, вы ошибаетесь. Игорь приготовил читателям много интересного.

Я уже заметил, что мы встречаем персонажей вскоре после событий в Антарктиде. Но они не остаются теми же людьми, какими были в прошлой книге. Как и все живые люди, они растут и изменяются. Лера, например, находит свою любовь, а испытания закаляют её характер. Это уже не та бесшабашная девчонка, когда-то давно сбежавшая с моряками в дальнее странствие. А дядю Мишу любовные страсти девушки, так долго бывшей ему как дочь, показывают с иной стороны. И так практически про каждого можно сказать. Благодаря этим изменениям книге веришь.

На самом деле история Леры Степановой ещё не закончена. Впереди заключительная книга трилогии. Предстоит вырваться теперь уже с севера, войти в Балтийское море и добраться до Пионерского убежища. Я не знаю, что нас там ждёт, но надеюсь, в следующий раз будет такая же восхитительная история, как и в первых двух томах цикла. Короче говоря, спасибо за «Последний поход», теперь будем ждать «Путь проклятых»!

«Истинная сущность»

Рецензия на «Метро 2033: Код зверя» Киры Иларионовой

Читая эту книгу, я неожиданно понял, что «Вселенную» стало читать больше людей, которым хочется просто читать. А то и вовсе играть, а книжка в руки случайно попала. Творческих новичков по пальцам пересчитать. К пятилетию проекта опубликовали не одного и не двух авторов с портала, но если спросить любого из них, почти все они увлеклись постъядерным миром ещё так в 2009-2010 годах. Чертовски давно, не находите? За пять лет они выросли, понабрались опыта, нашли в себе силы развить талант и выпустить свои романы. Серия растёт вместе с ними, со своими поклонниками-первопроходцами, пополняясь теперь их собственным видением Метровселенной. И, знаете, я почти уверен, что следующие пять лет проект может и не просуществовать, если СЕЙЧАС не появятся новые таланты, которые спустя годы созреют для печати, как уже созрели нынешние молодые авторы «Вселенной».

Но не буду о грустном, ведь помимо будущего и прошлого есть здесь и сейчас. А здесь и сейчас вышел первый роман новой авторессы — «Код зверя» Киры Иларионовой, в миру Раисы Полицеймако. Очередной роман-путешествие, укрепивший связь между северной, петербургской и московской сверхсюжетными линиями. Начинается всё в Кеми… Хотя нет, вру, в Соловках, конечно, но всё-таки самая движуха идёт из Карелии.

Итак, в Москву попёрлось ровно ни одного карела. Конец. Шучу, не конец. Экспедиция из Полярных Зорь почти сразу после завершения «Осады рая» Андрея Буторина подбирает главного героя, припёршегося с острова в Архангельской области, и намыливается таким составом в Первопрестольную. И первая часть посвящена родному краю Киры. Особенно это проявляется в описании природы. Оно выписано с любовью, сразу видно. Приключения в первой части присутствуют — куда без них, но нет-нет, а глянут персонажи на деревья-поля-дороги, восхитятся, побредут дальше. И ровно половину книги Кира усиленно держит интригу.

Вторая часть, маршрутно повторяющая «Путевые знаки», когда Александр и компания бежали из затопляемого Питерского метрополитена, больше наполнена событиями. Место созерцания природы по большей части заняли истории из жизни и просто точки зрения северян. В некоторых случаях, в той же главе жизни их благополучно (шутка!) обрывались. Вообще, смертей в романе много, но они аккуратно распределены на вверенные триста пятьдесят страниц и особой грусти не вызывают. Кстати, тут не уверен, что это хорошо. Сам-то я ненавижу, когда авторы окунают руки по локоть в бумажную бочку крови, но если уж убивать, так что бы заодно и частичку души читателя грохнуть. Наповал. Вон, Анне Калинкиной я часто припоминаю смерть Марины из «Станции-призрака», хотя персонаж, казалось, проходной и вообще эпизодический. Кире я никого припоминать не буду. Потому что в душе остался только персонаж по имени Вик.

Кажется, я потихоньку принялся ворчать на тему написанного, так поворчу, закономерно, про выражение чувств. Их мало. На звание самой трогательной сцены годится разве что прощание Ольги с Виком, и то с натяжкой, и то после этого долго ничего нет. А потом трогают дневники. И то несильно. Больше в них было интересно, все ли сдохнут. Возможно, я излишне придираюсь, но возникло ощущение, что Кира боится прописать бурю эмоций, чтобы аж за живое взяло. А может, дело просто в выбранных героях, кому чувства проявлять не к лицу.

Вместе с тем понравились описания всяких монстров, экспериментов, диалоги понравились. И ещё интриги и заговоры (даже с самим собой) выписаны хорошо. Кстати, Саша «Лис» вызвал у меня эмоции (что, думали, поумирали, и всё, пофиг?). Вот только эмоция была такова: «Чтоб ты сдох!». И получил удовлетворение от последней главы, где фигурировал этот мерзкий рыжий.

В целом, «Код зверя» — хороший роман и даже в каком-то смысле важный. Связал «Осаду рая» и «Тёмные туннели», сделал реверанс перед «Убером и компанией», переосмыслил «Путевые знаки», улыбнулся «К свету» и засунул «В интересах революции» и «Непогребённые» в 2034 год. А вот последнее уже ай-яй-яй. Но да ладно, никто уже не боится вылезать за рамки 2033 года, в них становится тесно. Надеюсь, Кира на достигнутом не остановится, и следующий роман будет ещё лучше.

«Миланская кампания»

Рецензия на «Метро 2033: Крестовый поход детей» Туллио Аволедо

До сих пор в серии опубликовалось только два автора, чьи романы изначально были написаны на других языках. «Британия» Гранта МакМастера и «Корни небес» Туллио Аволедо стали первыми романами-путешествиями, наряду с «Ледяным пленом» Игоря Вардунаса, конечно. Это казалось отличительной чертой иностранных писателей. Однако в прошлом году вышли романы «Район обетованный» от польского автора Павла Майки и «Крестовый поход детей» Туллио Аволедо. И там, и там место действия — какой-то один город. В первом случае — район Кракова под названием Нова-Хута, во втором — Милан и его метрополитен. Я не могу ничего сказать по поводу польской книги, ибо на русском языке она ещё не вышла, а вот про «Крестовый поход детей» собираюсь замолвить словечко.

Признаюсь честно: второй итальянский роман больше похож на привычный сюжет какого-либо русскоязычного «метростроевца». Герой начинает путь с определённой станции, ставит грандиозную цель, и с этого момента обстановка в ограниченном мире постъядерного города навсегда меняется. На этот раз Джон Дэниэлс ведёт за собой множество людей в крестовый поход.

Название романа прямо указывает на известное средневековое событие. Конечно, большая часть персонажей далеко не дети, но это только на первый взгляд. Они были детьми во время войны. Они смотрят на мир с позиции детей. И спустя двадцать лет для них ничего не меняется. Два Города, а точнее, только один, безымянный Город — образец общества, где взрослые покинули этот мир слишком рано, оставив младшее поколение расти как придётся. И детям Города пришлось столкнуться с чудовищным злом: жестокостью старших, голодом, смертью. Когда, казалось, жизнь стала налаживаться, повзрослевшие дети наткнулись на новые опасности. И тогда появился отец Дэниэлс.

Многие читатели нелестно отзывались о «Корнях небес», потому что оказывались не готовы принять необычную вторую половину книги. Для них Венеция, населённая призраками, где живые и мёртвые живут рука об руку, — бред сумасшедшего. Что ж, у меня для них хорошая новость: «Крестовый поход детей» ясен и прост. Ну… почти. Надо просто принять, подобно Ваганту, некоторые фантастические допущения, и текст будет легко принят.

Мне было интересно узнать, что творится в Милане 2033 года. Хотя я картограф, книга сказала больше и красивее, нежели краткое описание обществ многие месяцы назад. Ох, по-моему, успел пройти целый год, если не больше. Удивительно. А я только сегодня прочитал книгу. Стыд и позор мне.

Два Города чем-то напоминают ситуацию в харьковском романе «Слепящая пустота» Андрея Чернецова и Валентина Леженды. Там были форты на поверхности, ассоциированные со станциями, но далеко не на каждой жили люди. Хотя и я, и король мамбо в романе отметили территорию Двух Городов станциями Молино Дорино и Бонола, на деле они обе необитаемы. В той стороне ветки вообще мало кто живёт, увы.

Необычное положение зоны Альберти удивляло меня ещё на стадии создания карты. «Крестовый поход детей» даёт понятное объяснение этому. К сожалению, осталось ещё очень много «белых пятен», даже между исследованными станциями, и я сильно сомневаюсь, что в ближайшее время кто-то ещё напишет о Милане, дополнит его небольшой сложный мирок, но ничто не мешает мне надеяться на такое чудо.

В романе появляется множество новых персонажей, самые интересные из которых — Монах, Вагант и Самуэль. Чуть меньшего внимания достойны Серджио Крисмани и Даниэла. Вагант и раввин раскрываются очень хорошо, Монах призван быть загадочной фигурой, а вот Серджио знаменателен разве что схожестью с Вагантом, а Даниэла — воительница, влюблённая в Ваганта. Тем не менее персонажей гораздо больше, но я не почувствовал, что все они прописаны полностью. Может, дело в переводе, не знаю, но чего-то мне не хватило.

Так или иначе, в целом «Крестовый поход детей» — хороший роман. Будем ждать продолжения.

«Кто во что горазд»

Рецензия на «Хобби Серёги Костикова» Евгения Константинова

В детстве я любил слушать кассету «Падал прошлогодний снег». Не мультфильм смотреть, а именно кассету слушать. Особенно мне там нравилась удивительная музыка Гладкова. Но главное в том, что оригинальный мультфильм — а в моём случае картинка на обложке — был пластилиновый! И всё такое реалистичное и милое, да ещё и под музыку, не то чтобы новогоднюю, но по-зимнему волшебную, — это было лучше других аудиоспектаклей и рисованных мультфильмов.

И вот «Хобби Сергея Костикова» можно назвать пластилиновым романом. И дело даже не в том, что во главу угла ставятся пластилиновые композиции главного героя. Хотя они тоже важны, но пластилиновость романа заключается во внимании к деталям. Их в тексте очень много. Я бы даже сказал — местами чересчур. Так, я совершенно не понимаю, к чему болтовня про картины с рыбаками, если для последующего сюжета лишь однажды вспоминается потайная комната Репина, который не художник. Но помимо ненужных эпизодов есть и полезные для сюжета сцены, где детали просто необходимо учитывать. То же ограбление, к примеру.

Сюжетно роман не продолжает ранее прочитанный рассказ «Ещё одно хобби Сергея Костикова». Вы, если читали роман, можете возразить: как же так? Ведь начинается всё ровно с того места, где стоит последняя точка в рассказе! Могу поспорить. Вхождение рассказа в роман и продолжение романом рассказа — две разные вещи. «Хобби Сергея Костикова» — расширенная версия пятнадцатистраничного (или тридцати-? Не помню уже.) произведения. С одной стороны, это хорошо: для не читавших «Ещё одно хобби…» просто «Хобби…» будет цельным, а для читавших достаточно быстро пробежать глазами знакомый текст, чтобы узнать, что же дальше. Но, с другой стороны, такой подход слегка сжимает рамки свободы автора. Впрочем, как мне кажется, как раз в заданных рамках Евгению было вполне комфортно.

Пора бы уже вспомнить про то, что роман Константинова — фантастический. И хотя фантастики в нём как фэнтези в «Песни Льда и Огня» Джорджа Р.Р. Мартина, просто так пройти мимо не получится. Главный герой каким-то неведомым образом получает (или имеет с рождения) способность оживлять пластилиновые фигурки. Почти как оживление рисунков, только здесь оригинал с самого начала объёмный. С открытием способности начинается два процесса, имеющих несколько стадий. Причём в обоих случаях я считаю их неоконченными.

Процесс номер один: отношение к дару. Стадии: неверие, ожидание временности, отеческая любовь с отходом предыдущей стадии на второй план. До конца Костиков так и не избавился от мысли, что пластилин снова станет просто пластилином.

Процесс номер два: развитие дара. Стадии: оживление пластилина, опластилинивание людей, оживление копий людей, оживление людей (под вопросом). Гораздо более интересная последовательность. Евгений выдаёт информацию по развитию способности достаточно скупо и как будто случайно. Это очень хорошо, так как ждёшь с интересом следующую стадию и никогда не знаешь, в какой момент о ней поведают. Со второй стадией я связываю одно из провалившихся ожиданий, оставшихся ещё со времён прочтения рассказа. Сможет ли Шуба вернуть людей в нормальное состояние? Увы, герой даже не пытается этого сделать. Второе ожидание пропало втуне и связано оно, как не трудно догадаться, с возможной четвёртой стадией. Текст обрывается раньше, чем Костиков узнаёт о судьбе прототипов двух оживлённых копий. А ведь это гораздо интереснее, особенно в отношении Виктории Ким. Если в реальном мире произошло то же, что и в Застолье, реакция была бы крайне любопытной. Но всё свелось к быстрому расследованию чертовски своевременного ограбления. И вроде хэппи-энд и надо радоваться, а вот на душе как-то грустно. То ли от того, что роман кончился, то ли потому, что не всё сбылось, как хотелось. Могу сказать, что в формате даже целого романа истории Костикова слишком тесно. И, думаю, это хорошо.

Как бы постскриптумом хочу добавить, что стоит замолвить слово за название романа. «Хобби Серёги Костикова». Вопрос: увлечение или увлечения? Догадка: увлечения, и не только Серёги. В романе почти все персонажи чем-то увлекаются. Кто марками, кто алкоголем, кто мужиками… И я считаю, что название удачно подошло к тексту. И непонятно, кто кого раскрывает. То ли название текст, то ли наоборот. Думается мне, что одновременно. Многозначность и обаятельность названий — лишний плюс в копилку автора.

«Сечи на Руси»

Рецензия на «Войны былинных лет» Валентина Леженды

«Войны былинных лет» прямо продолжают «Повесть былинных лет», и возникает даже подозрение, что романы писались как единый текст, но по просьбе издательства были разделены на две части. Как оно там на самом деле, сказать не берусь, но уж больно цельно выглядят книги.

Итак, начатое в прошлом романе вторжение американцев в объединившуюся Русь привело к столкновению двух непохожих армий. Главные герои «Повести…», Илья Муромец да Степан Колупаев, угодили в мир, смахивающий на наш гораздо сильнее былинной Руси, но и там не обошлось без настоящей магии. Ещё два важных персонажа, Тихон и Гришка, поначалу сидят в плену Лиха Одноглазого вместе с Семью Семёнами и двумя лодочниками. Эти люди ничего не слышали о начавшейся войне, и логично, что рано или поздно они всё узнают.

Обороной руководят российские князья, и им активно помогает отец Муромца и позаимствованной из классики Левша (можно ли считать Ивана Тимофеевича тоже позаимствованным из классики, я не уверен, ведь это скорее фольклорный перс). Горынычеплан — это круто! Да, нельзя забыть о крайне колоритных казаках под предводительством Нетудыбабы. Вот этот самый ватажек вышел очень хорошо, наверное, единственный герой дилогии, у кого меньше всего дурацких приключений. Его отряду дают почти невыполнимое задание — и не проходит главы, как всё в шляпе. Молодцы! И не раздражают. В отличие от принципиального детины Муромца.

По ходу дела Тихон (ох, будет неудобно, если я перепутал княжих племянничков) растёт как личность, первым узнав из отрезанных от батальных событий героев о случившемся. Гришка своим поступком тоже достоин уважения, хотя трусость на двоих до конца не улетучилась. Честно говоря, жалею, что Варвара — лишь иллюзия от Лиха Одноглазого. До последнего надеялся, что её просто заколдовал какой-нибудь злой колдун.

Линия со Средиземьем — нет, ну вот зачем, зачем?! Совершенно лишнее. Не стоило Валентину отправлять своих героев в чужой вымышленный мир. Я не против пародий или стёба над вселенной Толкиена, но в рамках «древнерусской» истории она выглядит чужероднее стимпанковских аллюзий. И то, как завершились приключения богатырей, — кажется, этот приём называется богом из машины. Две книги автор тянул кота за… подробности, а потом — бац! — и все встретились, и добро победило.

Вообще, на мой взгляд, юмористическая фантастика — та неблагодарная стезя, по которой идти можно, но с величайшей осторожностью. Достоянием человечеством произведения такого жанра вряд ли станут, а вот создать несерьёзное амплуа писателю очень даже могут. С другой стороны, я читал произведения Валентина более поздние, и там нет того стёба, каким наполнены его ранние романы. Осталась некоторая запутанность межвселенная, но да это детали.

Валентин совершенно забыл про шпиона Шмалдера, которого инопланетяне в прошлой книге стырили в летающее яйцо, и больше он не появлялся. Коли так, зачем вообще нужно было вводить если не всю его линию, то, по крайней мере, подобный эпизод с его уходом?!

Довольно выматывающими показались описания сражений. Несерьёзный тон, постоянные провалы персонажей и сама схема ведения войны в былинной Руси (бабки-ёжки и избушки на курьих ножках против американской техники, магия против оружия — нет, вот как это нормально воспринимать?) расстроили меня. Я не большой поклонник войн в книгах, но если они заявлены, я надеюсь на нечто эпичное, жёсткое и реалистичное, как и подобает любой войне. А здесь, увы, получилась небрежная карикатура, пускай и продуманная в деталях.

При всех любопытных находках автора дилогия в общем и «Войны былинных лет» в частности — вещь на раз, чисто для развлечения. Впрочем, жанр обязывает.

«Слово о Руси»

Рецензия на «Повесть былинных лет» Валентина Леженды

М-да, давненько я не писал рецензий. Получится ли, смогу ли я собрать мысли в кучу али растекусь мыслию по древу?.. Сейчас кофейка хряпну, ибо поздно сажусь за манускрипт, и займусь… Это, пожалуй, стоило зачеркнуть. Так о чём, бишь, я? Ах да, о «Повести былинных лет».

Роман писался параллельно с «Олимпийскими хрониками», и явственно видно, что от того мира автор так просто не открещивался. И если бухающая Эллада, населённая героями-раздолбаями да управляемая инопланетянами, смотрелась забавно, но как-то искусственно, то бухающая Русь с героями-раздолбаями и Летающими Яйками выглядит гораздо убедительнее. Хотя и с оговорками. Двое из ларца отмечают, что в «Повести былинных лет» представлен параллельный мир, и формально всё происходит примерно в то же время, что и у нас. Но на деле положение вещей гораздо страннее.

Начнём с того, что в книге обыгран распад СССР. Расейские уделы — карикатура на современные страны бывшего Советского Союза и княжества периода феодальной раздробленности. Согласен: про себя я современный мир иначе и не зову, кроме как периодом политической раздробленности. И очень надеюсь, что наступит момент, когда государства перестанут распадаться, а наоборот, начнут объединяться. Возможно, даже в пародии бывших великих империй. Но не суть. Особенность былинной Руси в том, что здесь, на протяжении многих лет, правители уделов неизменно, из года в год, собираются на Вече и думают, как Россию обратно собрать. Фигурирует и привет первому майдану, 2004 года, как раз тогда и вышла первая книга цикла. Соответственно, в отличие от нашего СНГ, откуда сбежали сначала Грузия, затем Украина, даже в придуманном раздолбайском мире есть надежда на лучшее. Собственно, финал полностью ведёт сюжет прочь от аллюзий на нашу временную линию.

В центре внимания замолченный летописью богатырь Степан Колупаев да Илья Муромец, сильный и трусливый детина, не дурак поспать годика тридцать три. Они пытаются найти гадкого летописца, но очень скоро поиски выдумщика превращаются в поиск мага Емельяна. Таким образом, Валентин показывает читателю упоминавшийся много раз по ходу дела Новгород, затем — и это лишнее, как по мне, — Хмельград. Всюду схема примерно та же, что и в «Олимпийских хрониках».

Меньшее внимание уделено князю Сиверского удела Всеволоду Ясну Солнышку да верному секретарю Николаю Острогову. Всеволод, несмотря на внутригосударственный пофигизм, отличается здоровым образом жизни да неплохими оружейными навыками. Он, правда, тоже совершает мелкие глупости, но они, как правило, продиктованы реалиями самого мира да тем же самым пофигизмом. Реалии мира — все раздолбаи, но на что-то да способны. Княжьи племянники Гришка да Тихон — два идиота, отправленные князем за тем же летописцем, следуют по пятам богатырей и постоянно натыкаются на некрасивую женщину Лихо Одноглазое.

Ну, и есть американский агент Шмалдер. Его, впрочем, настолько мало, что не стоит о нём. Главное то, что все герои выписаны такими, что они ВСЁ ВРЕМЯ вляпываются в истории. Да, это забавно и даже местами интересно, но даже в юмористической фантастике иногда стоит почесать за ухом и выдать что-нибудь серьёзное, потому что в таком виде (ладно, не считая самый конец последней главы, там уже намечается движуха) весь роман воспринимается как стёб над собой, своими и даже не своими героями.

Пожалуй, сильной стороной книги можно считать то, что в ней любопытно обыгрывается псевдосовременный мир со знакомыми проблемами, плюс есть маленькая толика стимпанка, которая делает «Повесть…» причудливее, но не хуже (хотя Русь и машинерия при других обстоятельствах сочетались бы… ну, примерно как самоход Фокса и расейский тракт). Слабая сторона — всё-таки изрядное раздолбайство славянских народов (да и мериканского шпиёна в успешные лица не запишешь). Будь его поменьше, из этого можно было бы извлечь вполне понятный урок, навроде «Будете апатичны — дальше своего носа не увидите».

В целом же получилось увлекательно и забавно. Явный клиффхангер в последней главе заставил тут же начать без перерыва следующую часть, хотя обычно я даю себе передышку хотя бы до следующего дня. Тем не менее, какой-то осадочек на душе остался. Кажется, мол, все русские (и не только они) бухарики, лентяи, а герои их — так вообще сплошная фикция, не чета остающимся в тени реальным мо́лодцам. Но посмотрим, что там в продолжении. Аннотация обещает, что герои начнут совершать достойные поступки (первая глава показывает, что до них ещё далеко).

«Мир небытия»

Рецензия на «Метро 2033: Рублёвка-2. Остров блаженных» Сергея Антонова

Когда-то давным-давно я стал делить серию на «эпохи». Сейчас я различаю эпохи «классики» («Путевые знаки» — «Странник»), «премьер» («Север» — «Санитары»), «поверхности» («Британия» — «Царство крыс»), «зон» («МУОС» — «Голод»), «путешествий» («Свидетель» — «Крым»), «камерности» («Слепцы» — «Рождённые ползать»). Разумеется, среди них есть исключения, но всё же. Пятьдесят книг. Пятьдесят первая идёт с цифрой в названии. Я принял такой ход в штыки. Может, коммерчески это выгодно — даже тиражи на тысячу-другую подняли, — но выглядит так, как будто это агония проекта. Хотел назвать новую эпоху «эпохой упадка», но не тут-то было. Я прочитал «Рублёвку-2».

Прямо скажем, в таком виде название действительно безликое, безвкусное и вообще в топку. Альтернативное, «Остров блаженных», годится к роману как нельзя лучше. В тексте фигурирует не только пресловутая Рублёвка, но и Москва, причём не близкий свет. Шутка сказать: Анатолий Томский пересекает всю столицу, чтобы найти лекарство.

Тут первый момент, мне не понравившийся. У Толика люди болеют, лекарство есть у чёрта на куличках, и, зная натуру анархиста, можно было не сомневаться, что он так и так ринется в обитель богемы. Но нет: Сергей довесил болезнь супруги. Как будто если б другие болели, начальник станции имени Че Гевары сидел бы сложа руки!

Но что сделано, то сделано. Анатолий в компании Вездехова, Шестеры и сталкеров-статистов вылезает на поверхность и в считанные часы избавляется от большинства из них. Далее остаётся только один из них (куда он делся в момент встречи с Корниловым, я, кажется, прошляпил), и изрядно поредевшая группа встречает постъядерного Кинг-Конга. Он мне, кстати, ещё великана Грошика из «Гарри Поттера и Ордена Феникса» Джоан Роулинг напомнил. Добрый, но глуповатый.

Тем временем на Рублёвке всё очень плохо. Для начала мне кажется вся описанная картина донельзя гротескной и просто сослаться на трэш не получится. Со времени прошлой книги прошло более полугода. Демократ Корнилов, по-моему, вообще не пытался наладить отношения с элитой (как ни крути, а они здешние) и восстановить власти Рублёвской империи в других номах. Даже до Барвихи дело доходит только в начале второй книги. А там уже успевает сформироваться сопротивление, на которое автор довесил армии из описанных ещё в «Тёмных туннелях» мест.

Сатанисты под предводительством Когтя и мутанты на положении полурабов и пушечного мяса. Меня, кстати, расстраивает, что и Антонов, и Бакулин, и корректор благополучно прошляпили тот факт, что мутанты живут вовсе не на Филёвской линии, а очень даже на Арбатско-Покровской. Возникает ощущение, что давние авторы серии живут где-то в 2007-08 годах и ориентируются по примитивным картам того времени. Меж тем Молодёжная, хоть и была когда-то на голубой ветке, «переехала» на синюю лет за пять до ядерной войны Дмитрия Глуховского!

Разношёрстная банда нападает на Жуковку, но как-то так получается, что атака захлёбывается, наши побеждают и все дружно подпадают под влияние Сфумато. И «как-то» в том смысле, что Сергей растягивает проигрыш на полкниги, хотя кто другой остановился бы на втором предложении. Не скажу, что это плохо, ибо к месту.

Так вышло, что главный злодей книги не разжиревший Тимати-Бронкс, не богема, не сатанисты, «Дети Дракона» или мутанты, а неведомый Конструктор и американский торсионный генератор. От последнего вроде как избавились, но кто знает, как Сергей повернёт историю в следующей книге. А то, что она будет, это очевидно. Главное, чтобы была по-прежнему и серия. Хотя её столько раз поклонники «хоронили», что уже и не веришь в её закрытие.

Ну, и в заключение хочу сделать предположение насчёт личности Конструктора. Считаю, что это Рамзес Садыков. (Ни разу не спойлер, лишь моя догадка.) В целом же «Остров блаженных» получился гораздо лучше «Рублёвки», что очень хорошо.

«Бояться нормально»

Рецензия на «Метро 2033: Рождённые ползать» Виктора Лебедева

В игре «Кто хочет стать миллионером?» есть понятие несгораемых сумм. Если переложить его на реалии книжного проекта, получится забавная вещь. Как только достигается то или иное примечательное значение (десять, двадцать пять, пятьдесят и т.д.), повсюду начинают кричать об этом. Мол, смотрите, мы сделали это! А вот вопрос: а получится ли сделать ещё столько же? Хотя бы на том же уровне?

Впрочем, речь пойдёт совершенно не о чиселках и достижениях серии. Хоть «Рождённые ползать» идут под интересным номером «полсотни», ничем особенным книга не выделяется на фоне предыдущих. Вернее, она не выглядит написанной специально под книжный юбилей, да, собственно, и не мог автор догадываться, что его дебютный роман окажется пятидесятым.

На этот раз читатель не только возвращается в Москву 2033 года, но и узнаёт о судьбе новых станций, доселе считавшихся заброшенными из-за неразорвавшейся бомбы у Кантемировской. Боеголовка упоминается и в книге, но радиации на Орехово нет. Царицыно, правда, ещё мертво, так там к тому же и гермоворота подняты, и зал подтоплен, и мутантов выше крыши.

Кстати, царицынский бестиарий поражает. Не то чтобы Виктор сильно на нём заострял внимание, я и не припомню каких-либо специальных названий для введённых монстров, но всё-таки твари нового мира играют немалую роль в книге. В первой главе главный герой едва не погибает из-за какого-то создания у вестибюля родной станции, под конец ей или её родственнику благополучно даёт отпор. Связующее звено. Главный злодей становится несколько безумным, восхваляя новые формы жизни и опять же ближе к финалу выпускает на юг зелёной ветки монстров станции Царицыно. С одной стороны, это триггер к путешествию в Калугу (!), с другой же — восстановление статуса-кво по отношению к тем станциям. Если принять во внимание, что события происходят где-то летом 2033 года, Хантер мог узнать последние сведения об Орехово и далее на стыке лет, о чём сообщил в ноябре 2034 года Гомеру (а может, и не только ему, не вспомню точно). В результате получается, что вся история написана о жителях обречённого участка метро. А это грустно.

Теперь о героях. Начнём с самого простого — с главного героя. Девятнадцатилетний Миша, родившийся в метро, росший без отца и рано лишившийся матери, с боязнью открытых пространств. Прямо не герой, а сплошной капкан для автора! Какой образ приходит на ум первым, когда читаешь такое описание персонажа? Лично для меня — нюхнувший жизни парень, понимающий, что жизнь не игра, возможно, даже суровый и замкнутый в себе, но на поверхности пасующий и не способный стать сталкером. В отличие от некоторых дотошных читателей я не вёл учёт несуразиц, упоминаний какого-то сюжетообразующего факта и так далее, но помню, что агорафобия не сильно мешает Мише по ходу дела. Я б даже сказал — вообще никак не мешает! Или её просто нет (это простительно человеку, всю жизнь прожившему под бетонным небом и внезапно увидевшему настоящее), или автор просто забыл об этом, полностью отдав себя (и героя) сюжету.

Это ещё не всё. Миша — единственный вариант, которым Виктор называет своего протагониста. Конечно, имя как имя, но пока я читал «Рождённых ползать», меня ни на секунду не отпускало ощущение, что парень моложе своих лет и подозрительно наивен, а затем чересчур везуч, храбр и умён для тех условий, в которые его запихнул автор.

У Миши есть друг, Колька. Ну вот тоже: Колькой называть семнадцатилетнего парня, да ещё и в постъядерном мире — разве что где в деревне такое прокатило бы, да и то современной, — у меня язык не повернулся бы. Этот персонаж вышел не только эпизодическим, но и однобоким. Я бы даже не расстроился, если бы его какая-нибудь тварь слопала. Даже непонятно особо, для чего он нужен. Если сравнивать с другим другом-героем, например, с Саней Поповичем из «Права на силу» и «Права на жизнь», то это как небо и земля. Саня всегда рядом с Данилом, явственно видно, что они росли вместе, показано, как они друг за друга горой стоят, реально больно было читать финал «Права на жизнь». А Кольку можно было вообще опустить за ненадобностью, никакой сюжетной ценности я за ним не заметил. Может, он ещё «выстрелит» в продолжении, если таковое будет, но пока это лишь заготовка для персонажа.

Ну, а теперь самое интересное, что можно сказать о героях. У нас уже был любовный боевик, «Стоящий у двери» Ольги Швецовой. Так вот «Рождённые ползать» можно поставить в один ряд с этой книгой и одновременно ей противопоставить, так как взгляд мужской. Тогда пятидесятый том серии преображается: это история о любви, о потерянной любви. Любовный треугольник, в отличие от аналогичной фигуры в «Стоящем у двери», разломан. Есть два друга, есть девушка. Один из друзей влюбился в девушку, она — во второго. Второй не планировал отбивать её у первого, а первый, прознав про измену, возненавидел второго. (Да, как-то путано, но да ладно.) В общем, в результате за двадцать лет получилось: ненависть одного из друзей ко второму, сын от девушки (отец под вопросом), девушка умерла, второму другу вообще было до лампочки большую часть времени. В результате получилась ситуация наподобие «Маммы Миа» (мюзикла и фильма), только тут матери нет, ребёнок вообще не ищет папу, а гипотетические отцы думают, что это они.

Собственно, этот любовный треугольник и становится краеугольным камнем сюжета. Он соединяет воедино главного героя (Мишу), главного злодея (Вильдера) и сталкеров (Данилова и Немова; последний к треугольнику имеет отношение косвенное, будучи другом Данилова и хорошим знакомым Вильдера). Многие события в книге имеют непосредственное отношение к романтически-геометрической фигуре. Даже дирижабль — и о том не узнали бы, если б не информация Сергея Вильдера и навыки Ивана Данилова.

Уверен, Виктор надеялся, что дирижабль станет новым словом в серии. Ну, в целом, так оно и есть. Дирижаблей ещё не было. Но ещё в самой первой книге «Вселенной», в «Путевых знаках» Владимира Березина, подняли в воздух самолёт и на нём отправились в Питер. С натяжкой можно считать, что это и есть теоретический «спец-момент», отличающий пятидесятую книгу от сорок девятой и пятьдесят первой. Впрочем, не стоит забывать о различных вертолётах, время от времени появляющихся «в кадре». Значит, рождённые ползать могут и полетать, вот только путешествие Миши и Ко оказалось не столь продолжительным. Где-то же они упали? Уж точно не в Калуге. А жаль. Я уж понадеялся, что новый город откроют. Хотя ничто не мешает это сделать в продолжении. Главное, чтобы дирижабль опять подняли в воздух.

Несколько слов о языке, а то, чувствую, заболтался. Язык в основном хорош, но в первых главах очень отвлекали выглядящие ненужными пояснения и некоторые сравнения. Приклеивались к ровному тексту, и глаз за них цеплялся.

В общем, «Рождённые ползать» — хороший дебют, но Виктору стоит ещё работать и работать над собой. Думаю, у него получится.

«Балаган»

Мини-рецензия на «Зверинец» Евгения Константинова

Поначалу текст очень нравился (разве что взгляд сбивался на всяких опечатках), я искренне сопереживал Кыле. Таких соседей иметь — лучше той двустволкой воспользоваться и сесть, чем жить вот так. Опять инкассатор пьёт горькую. Думал, обыграется этот момент. Мол, выпил — выпал из реальности. Ан нет, всё гораздо неожиданнее.

После плавания через Москву-реку я отчётливо начал понимать, что в рассказе мне нравится только язык. Всё остальное выглядит как минимум гротескно. В бобров в черте города я ещё поверю, но в человека, в здравом уме и твёрдой памяти переплывающего нашу загаженную водную артерию, — да ни за какие коврижки! Уточню: в описываемом Центральном административном округе. Где-нибудь на Рублёвке это выглядело бы более реалистично.

Ну, а после встречи с бобром начинается вообще какая-то психоделика. Жуткая, кровавая и вообще бу-э. Это окончательно перечеркнуло для меня весь шарм повествования.

Честно скажу: если бы бобры оказались говорящие и Кыля слинял бы в их волшебную (обязательно) страну, прочь от Зверинца, было бы гораздо-прегораздо лучше.

«Тайна Серёги Костикова»

Мини-рецензия на «Ещё одно хобби Серёги Костикова» Евгения Константинова

Первые три страницы, честно говоря, показались скучноватыми, но потом началось всё самое интересное. Очень необычное решение — написать историю об оживших пластилиновых фигурках. Хотя пластилиновые мультики и оживляющиеся творения не новы. Интересно взаимодействие между Серёгой и Владом. Из последнего получился этакий старый знакомый толстосум, в результате ставший антагонистом рассказа.

Подозрительно много герои (что пластилиновые, что из плоти и крови) пьют. Едва ли не на каждой странице (не считал) кто-то обязательно либо пиво, либо водку, либо шампанское хлещет. Прямо кажется, что в этом скрытый авторский посыл… Хотя тут его вроде нет.

Не хватило событий с точки зрения самих фигурок. Узнать, что скрывается за их писком, узнать, как они воспринимают голос своего создателя, о чём говорят и т.д.

Финал становится очевиден только когда до него остаётся всего ничего. Это хорошо. Так этому Владу и надо. Тем более мало ли как фигурки могли себя повести, согласись Костиков на предложение друга. Уж слишком много они пили и слишком мало задумывались о приличиях.

«Уроки кулинарного искусства»

Мини-рецензия на «Манифест плохих поваров» Антона Фарба

Рассказ-эпилог ко всей антологии написан одним из составителей оной. В двух словах автор смеётся над кулинарией в целом и над гурманами в частности, хотя и забывает о постапокалиптической составляющей. «Манифест…», правда, универсален: то, о чём там говорится, применимо к любому миру. Особенно к постапокалиптической, где с едой и без того проблемы.

Ну, и коли рассказ Антона Фарба заключительный в бывшей «Кулинарной книге Апокалипсиса», не грех и слово замолвить за весь сборник. На руках девятнадцать (правильно?) рассказов от различных авторов, большинство из которых мне незнакомы. Чьи-то произведения оставили благоприятное впечатление, чьи-то уже выветрились из головы (благо, мини-рецензии я старался писать с пылу с жару).

Рад, что такая достаточно тематическая антология вышла не абсолютно на тему еды, хотя по первости я думал, что все будет «жрать, думать о провианте и разговаривать о кушаньях на каждой странице», как примерно написал я ранее. Отдельно стоит отметить рецепты — этакий размазанный по страницам книги двадцатый рассказ. Большая часть, прямо скажем, воспринялась враждебно, они казались лишними, ненужными, как пятое колесо. Но там, где описывалась достаточно экзотичная кухня или где суть рассказа была в последнюю очередь в культе еды, они очень помогали закончить образ.

В сухом остатке сборник получился не то чтобы плохим — я не могу зачеркнуть свои слова о понравившихся рассказах, — но довольно неоднородным, как будто «плохие повара» атаковали холодильники и из всего в них находящегося — от помидоров и яблок до майонеза и эскимо — сотворили гастрономическое чудо сомнительного вкуса и полезности. Однако попытка всё же успешна (тут в дело вступают пресловутые понравившиеся рассказы), так что, несмотря на множественные ворчания, придирки и прочее, снимаю шляпу перед авторами и составителями.

«Стагнация»

Мини-рецензия на «Тризну» Алана Кубатиева

Что такое «тризна», я не знал вплоть до того момента, пока не сел писать настоящую мини-рецензию. Синоним поминок, оказывается. Что хотел сказать этим автор? Поминки по чересчур резвившемуся человечеству? Может быть.

Атмосфера в рассказе передана идеально. Далёкое будущее, где люди создали такие условия, что на их долю выпадает только прохлаждаться в симуляторах виртуальной реальности. А прогресс и обслуживание — на совести неких Ярлыков. Их природу, честно говоря, я так и не понял. Не то рабы, не то добровольцы с подавленной личностью.

Повествование напомнило Стругацких и Брэдбери, в «Тризне» аккуратно, если не осторожно, и ненавязчиво передаются достижения людей, контуры тогдашнего общества, чему хочется верить. Довольно хорошенький мир, созерцаемый важным для него стариком (причём больше духовным, нежели физическим).

Непонятен только один момент. С похоронами. (Возможно, под тризной подразумевалось именно это, а не глобальные поминки по человеческому обществу?) Сказано, что всем присутствующим хорошо за шестьдесят, тем не менее Родион даёт Кате возрастную оценку в двадцать два года и видит её на тех же похоронах. Ляп или ошибка самого героя?

В остальном — ни единой претензии. Рассказ читался на одном дыхании, и даже сейчас, по прочтении всей антологии, его события по-прежнему вспоминаются лучше, чем у остальных произведений.

«Ода светлячкам»

Мини-рецензия на «Поэму светильника» Николая Караева

Довольно неожиданно было встретить в сборнике рассказов в прозе стихотворение. Да, название как бы намекает, но не всегда оно отражает истинное положение вещей. Хотя в этой антологии, если ничего не путаю, каждое заглавие означает только и исключительно то, о чём говорится в тексте. В других случаях я ворчал, что заголовок написан как бы в отрыве от основного повествования.

Трудно написать отзыв на стихотворение. С точки зрения рифмы, размера, настроя — всё хорошо. Звучит складно и красиво. И описываемый мир выглядит постапокалиптическим. С героями спорный вопрос. Вроде и есть, а вроде и не воспринимаются толком. Но это я, наверное, отвык от такой формы изложения. И не успел перестроиться после стольких-то произведений в прозе.

Я давно начал замечать, что время от времени авторы выписывают миры после конца света в фэнтезийном ключе. Это не очень здорово. Всё же умирающая вселенная — в первую очередь достояние фантастики, которая с фэнтези имеет не так много точек соприкосновения. Опять же рецепт после стиха убивает всё напрочь, хотя и объясняет, каким боком «Поэма светильника» вообще относится к «кулинарному» «S.W.A.L.K.E.R.у».

Стихотворение воспринималось бы лучше, будь оно без одёжек данной антологии. Но коли оно в ней, мои впечатления о произведении Караева не самые восторженные.

«Весёлая еда»

Мини-рецензия на «Едой надо делиться» Алексея Верта

Знаете, вот честно, этот рассказ выглядел бы злободневнее, напиши его американец. Я не имею ничего против того, чтобы авторы писали не о родных местах, о местах, где они никогда не были (в том числе о других планетах), но здесь тот случай, когда хочется, чтобы на историю накладывался отпечаток той страны, которая используется в тексте.

Это ни в коем случае не минус рассказа Верта, просто чувствуется какая-то фальшивая нотка в таком повествовании. Хотя, казалось бы, всё убедительно и реалистично (опустим глюки протагониста).

А, нет, поднимем и вытащим из скобок. Довольно неприятная находка. Герой большую часть рассказа ржёт, ловит кайф и вообще страдает не пойми чем. Правда, финал вытягивает всё и стирает грань между грёзами и реальностью. В довольно неожиданной манере, что, в общем, хорошо.

«Не присесть отдохнуть»

Мини-рецензия на «Привал „У Шивы“» Игоря Вардунаса

В течение серии «S.W.A.L.K.E.R.» образовалось два цикла рассказов: «Циркезонье» Игоря Вардунаса и «Рыцари Хлама» Виктора Ночкина. Но если Виктор по неизвестным мне причинам не принял участия в бывшей «Кулинарной книге Апокалипсиса», то Игорь добавил четвёртый рассказ в свой цикл.

Герои знакомы, место, правда, в очередной раз иное. Прямо скажем, первые три рассказа «Циркезонья» меня разочаровывали. Не было в них чего-то — назовём это «моментом Вардунаса», что явственно чувствуется в других его сольных работах — «Метро 2033: Ледяной плен» и «Лаборатории. Железная власть». (В меньшей степени — в «Хроносе», писавшемся в соавторстве с Никитой Авериным.) «Привал…» почему-то этим «моментом» обладает.

Гм, а может, правы были далёкие потомки из «Дивного вкусного мира» Антона Фарба и Нины Цюрупы? Еду описывают с большим трепетом, чем всё остальное. Хотя… нет. Как ни крути, пища в рассказе всего лишь антураж или даже повод к развёртыванию сюжета. Здесь не жрут, не думают о провианте и не разговаривают о кушаньях на каждой странице. Наличествует и политика, и заговор, и мир раскрывается немного.

«Привал „У Шивы“» получился на голову лучше своих предшественников по циклу. Не зря я всегда считал Игоря талантливым автором. Этот рассказ — только подтверждение его мастерству.

«Подземный мир»

Мини-рецензия на «Царство Небесное» Александра Шакилова

Думаю, почерк Александра Шакилова я бы узнал теперь без уточнения авторства, настолько узнаваема его манера письма. Как всегда весело о серьёзном. Как о вечном — любви, так и о фантастически-надуманном — мутациях.

Конечно, то нагромождение мутаций, которое сопровождало текст, тяжело укладывается в голове, практически не представляется, но! Но Александр, в отличие от многих юморящих подобным образом авторов, использует почти каждое изменение на пользу сюжета. Сказано у бабы рога — проблемы у потолков. Сказано не стоит… хвост — значит, главного героя он не интересует, в отличие от его пассий. Ну, и так далее.

Ещё одна классная находка Шакилова — повествование от ВТОРОГО лица. Со времени прочтения последней главы совсем не фантастической книги «Физика будущего» Мичио Каку я искал какое-либо произведение, написанное в том же ключе. И вот — эврика! «Царство Небесное» для тех, кого окончательно задолбало первое, и уж тем более третье, лицо. (Опустим шуточное «четвёртое», от которого написаны учебники и энциклопедии.)

Хотя третье лицо там тоже есть, чего уж.

В общем, неожиданно полностью отвечающий моим желаниям рассказ (ну, кроме множественных мутаций). Неудивительно, что он мне понравился.

«Первое правило охотника»

Мини-рецензия на «Девять правил охотника на зомби» Льва Жакова

Как же в сборнике постапокалиптических юмористических историй про еду без рассказа про зомби. И совершенно не удивительно, что один из авторов, их использовавших, — Лев Жаков.

Стоит отметить манеру повествования. Совершенно непринуждённая, весёлая, беззаботная, можно сказать. Однако не без перечня указанных в заглавии правил. Каждое даётся в своё время и объясняет то или иное действие героя. Тут Лев балансировал между достоинством и недостатком своего произведения.

А всё оттого, что несмотря на лёгкость повествования, читатель (в моём лице, разумеется) не настраивается на описываемый мир должным образом. Для него это развлекательная постановка, достойная разве что пустого ведра для попкорна. Смерти кажутся неубедительными, незапоминающими, нежестокими, в отличие от их фактического описания.

Другое дело, что с юмором у Жакова дела обстоят лучше, нежели с антуражем. Так что впечатления от «Девяти правил…» смешанные.

«Незнакомец»

Мини-рецензия на «Гостя» Виктора Глумова

Я отмечаю, что рассказы Виктора Глумова в сборниках Никиты Аверина — одни из самых лучших произведений в них. «Гость» не исключение. Красивая история, нагнетающая страх и не отпускающая ни на секунду.

Честно признаюсь, я до самого конца (да и после тоже) не мог понять, какой смысл был делать «пролог», где вся последующая история подаётся как любопытная байка. То ли автор преследовал цель написать рассказ в рассказе, то ли ему показалось так атмосфернее.

Но это придирки. По ту сторону «пролога» начинается всё самое интересное. Во-первых, место действия. Балаклава, Инкерман упоминается. Неужто такое выгодное с литературной точки зрения место? По случайности «Метро 2033: Крым» одного из составителей «S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется!» начинается ровно тех же краях.

Разумеется, на этом похожести с романом Никиты обрываются, и начинается совсем другая повесть. Ближе к фэнтези, нежели к фантастике. И более жуткая, более, скажем так, серьёзная.

Тема еды, правда, почти не раскрыта. Если бы не рецепт в конце, я б не догадался, как «Гость» относится к антологии. Хотя рассказ постапокалиптический, чего это я. Тут тоже можно поворчать, но не буду. Почему я так часто ворчу над хорошими произведениями? Вроде ещё далеко до старости… Наверное, хочу, чтобы хорошее произведение стало ещё лучше. Но и в таком виде выглядит занимательно.

«Люди — едоки»

Мини-рецензия на «Дивный вкусный мир» Антона Фарба и Нины Цюрупы

Два из трёх составителей порадовали читателей собственным сочинением на заявленную тему. Уж кто-кто, как не они, знает лучше, чего требовала антология. Постапокалиптический юмористический рассказ, раскрывающий тему еды. То, что требовалось от авторов сборника, идеально представлено в «Дивном вкусном мире».

Постапокалиптика. Двадцать третий век. Общество живёт по законам желудка. Все они — своего рода мутанты. Страшная болезнь Булимия привела к тому, что всем захотелось ЖРА-А-АТЬ! И чтобы не умереть от пережирания, людей приучили к изысканной кухне.

Еда. Во-первых, общество едоков. Во-вторых, абсолютно все сравнения связаны с едой. Дома в виде галет и тортов. Люди как колобки и щуки. Ну, и всё в таком духе. Захочешь — иначе не подумаешь.

Юмор. Не буду спойлерить. Он есть.

Ну, и немного придирок. Космонавты из 1960-х годов, прилетевшие на корабле с мезонным топливом?! Что?! Это выглядит неубедительно даже в рамках фантастики.

Собственно, других придирок нет, хе-хе. Потому что было интересно и… вкусно.

«Техника обольщения»

Мини-рецензия на «Мельницу для специй» Сергея Игнатьева и Натальи Фединой

Казалось бы, что может быть интересного в описании готовки? Рутинная нарезка, жарка, приправка специями… Авторы находят лазейку. И потому на кухне две женщины, молодая и не очень.

Рассказ разделён на семь историй, посвящённых тому или иному продукту. Каждая история имеет свой цвет. Кое-где — весьма спорный выбор, но этакий цветик-семицветик — интересная находка. Истории рассказывает свекровь (если я правильно понял родственные отношения между персонажами). Они коротенькие, но яркие. Не раз и не два речь заходит о страсти. Метафора: еда — это страсть. Но на них истории не обрываются: в «реальном» времени продолжается готовка.

Финал удивил и порадовал. Жуткий, но сильный. И вполне закономерный для такой антологии. В общем, мне понравилось.

«Самоед»

Мини-рецензия на «Людоеда» Леонида Каганова

Мой тёзка выбрал в качестве времени действия недалёкое будущее. И, как мне кажется, не прогадал.

Люди в этом мире простые, как две копейки, и ничего, кроме мимолётных радостей, их не волнует. Они тупы и порочны, хотя войн больше нет. И в их приземлённый мирок врывается потрясающее его устои известие: лауреат двух нобелевских премий собрался есть людей! Да ещё ресторан открывает. Злоба и ненависть.

В день открытия герои приходят на посмотреть. Автор акцентирует внимание на речи учёного. Выясняется, что он — вполне вменяемый человек, и радеет он о благополучии человечества. А в итоге… Человеческая тупость, неприемлемость иной точки зрения, недальновидность приводят к печальному финалу.

Удивительно хлёсткий и в то же время серьёзный рассказ. Его стоит прочитать, чтобы не стать такими же идиотами, как абсолютное большинство в «Людоеде».

«Путь к сердцу»

Мини-рецензия на «Чили кон рата» Олега Силина

Самое время ввести в сборник тему любви. А то я уж переживать начал: неужто она больше не в моде? Ан нет, всё хорошо. «Чили кон рата» — рассказ в рассказе, повествующий о любви.

Даже после конца света люди ищут любви, и даже после конца света путь к сердцу мужчины идёт через желудок. Главная героиня получает от соперницы рецепт приготовления острого мяса и, стеснённая постапокалиптическими обстоятельствами, готовит вкусняшку. Не вдаваясь в подробности, скажу, что дальше хэппи-энд, какие я люблю, и читать эту историю было интересно.

Но всё же немного придерусь. Протагонистку зовут Сэнди, сама она рыжая. Нет, я знаю, что Сэнди — имя как имя, но так-то оно означает «Песчаная». Представляешь не девушку-лисичку, а блондинку. Образ распадается из-за какого-то имени.

В остальном — никаких претензий. Очень хороший и добрый рассказ.

«Не моргай»

Мини-рецензия «Пятно» Александра Бачило

«Не моргай. Моргнёшь — и ты труп», — предупреждает Десятый Доктор в сериале «Доктор кто». Загадочное пятно сродни Плачущим Ангелам — такое же жуткое, такое же скрытное. Но даже держать глаза открытыми бесполезно: пятно пожирает сразу, не обременённое квантовым замком.

Если не ошибаюсь, Александр писал рассказы про хоббитов для антологии Никиты Аверина и Шимуна Врочека «Эльфы и их хобби». Надо отметить, те рассказы вышли интересными и, можно сказать, аутентичными. Избавившись от заунывного «Закрыто на профилактику», я радостно принялся за «Пятно», ведь ожидал только хорошее. И не ошибся: рассказ Бачило не только интересный, но и живой, местами жуткий, плюс запутывающий читателя.

Тема еды раскрывается просто: персонажи работают в кулинарной передаче. И даже без инфернального создания предложенная ситуация прекрасно подошла бы для этого сборника. Введённый элемент страха — и это я молчу про загадку — придаёт повествованию дополнительный интерес. Читать было увлекательно — и жутко!

«Грешные души»

Мини-рецензия на «Закрыто на профилактику» Марии Гинзбург

Не спорю — ничего не мешает запихнуть постапокалиптику в фэнтези. Вопрос: будет ли это хорошо смотреться? Думаю, нет. А «Закрыто на профилактику» написано именно в таком ключе.

Главные герои занимаются кровавым, но добрым делом: прочищают мозги людям. Прежде чем показать весь процесс, Мария раскрывает ключевых персонажей: Фриду и её братьев. Получается… не сказать, что ужасно, но слишком тягуче и тяжело. Постоянные повторения необычных имён угнетают и заставляют думать, что автору не хватает словарного запаса, чтобы сказать несколько иначе.

Затем на горизонте нарисовывается новый персонаж, Ти-Джей. Он вносит приятный разлад в скучную фэнтезяшную картину, наполняет рассказ живостью. Но, увы, это что капля в море: основной упор по-прежнему на Фриде и Ко. После прочтения никаких эмоций не чувствуешь, да ещё назойливый рецепт сбивает настрой. Это плохо.

«Морской бой»

Мини-рецензия на «Корабль гурманов vs Бетонный линкор» Игоря Минакова и Максима Хорсуна

Зомби — тема избитая. Борьба между людьми и живыми мертвецами не раз мелькала в литературе, и, подозреваю (зомбоапокалиптику я не очень люблю), от лица мертвяков повествование тоже вели. Собственно, данный рассказ шибко напоминает роман «Мировая война Z» Макса Брукса, только с перевесом противоположной стороны.

После смерти жизнь не кончается, лишь взгляд на мир становится диаметрально противоположным. И оказывается, что зомби не дураки вкусно и питательно потрапезничать. И не бифштексом из человечинки в собственной крови, а хорошо приготовленной бескровной курочкой, например. Или супчиками. Как пойдёт. Еда придаёт сил, и вот уже последний оплот человечества берётся в тиски.

В целом, «Корабль гурманов vs Бетонный линкор» — хороший интересный рассказ, подходящий под заявленную тему со всех сторон, но… Даже шутка имеет границы дозволенности. Последние живые люди (то, что они до кучи каннибалы, мы опустим) — представители Западного мира, и, как нормальный (живой) человек, мне логичнее поддерживать их. Но я люблю Россию, мне приятнее поддерживать её сынов. А они, как назло, мертвы! От этого довольно хорошее произведение потеряло для меня некоторую долю шарма.

«Книжный вор»

Мини-рецензия на «Книгу — лучший подарок» Дарьи Зарубиной

Что-то авторов тянет на холодные апокалипсисы. На этот раз ядерная (?) зима / глобальное похолодание заставляет людей стучать зубами, умирая от мороза. И толком поесть в таком мире сродни фантастике.

И фантастика проявляется! Главный герой замерзает, и всё, что в его силах, — сжигать горючее. Мебель, доски, книги… Библиотека пошла в последнюю очередь, и начитанный персонаж мучается от подобного кощунства. А потом приходит Борис и без зазрения совести уничтожает в огне дорогие сердцу героя экземпляры.

Всё, что имеет ценность для пришлого, — пища. Вполне материальная, между прочим. Борис радостно рассказывает Юрию о женщине, кормящей людей за книги, и парни отправляются туда с небольшой стопкой.

Случается чудо — и это отличный ход автора! Я бы ни в жизнь не придумал подобного. Потому что отчасти звучит дико, отчасти — кощунственно. Но так или иначе — классно. И оттого «Книга — лучший подарок» мне сильно понравилась.

«Джек-Потрошитель»

Мини-рецензия на «Бунт еды» Юлии Зонис

О, а вот этот рассказ понравился от и до! В нём классно всё и заявленной теме сборника отвечает по всем статьям. Судите сами: бунт еды — чем не конец света? Бунт еды связан с едой. Бунт еды — это смешно!

Действие происходит где-то в Америке. Внезапно вся пища начинает есть тех, кто ел её. То бишь, людей, ворон и прочих ранее живых существ. В таких условиях самому толком не поешь — легче самому стать чьим-то обедом. Впрочем, выживших не сильно заботит срок годности, запах, местонахождение и происхождение. Ожившую еду — убить и съесть, немногую оставшуюся неодушевлённой — обменять на что-то полезное… Или тоже съесть.

Полёт фантазии автора создал жуткого монстра из мороженого. При желании им можно пугать даже нынешних детей. А если встретить лицом к лицу… Нет, лучше не надо. Да ещё Марципановая девочка, образ которой перекликается с девочкой из «Детского времени». Правда, происхождение совсем иное, но тоже ничего живого. Вообще составители — молодцы. Все три прочитанных рассказа имеют ту или иную, пока второстепенной важности, отсылку к предшествующему произведению. Так достигается цельность сборника, что составителям только в плюс.

«Нежданные гости»

Мини-рецензия на «Детское время» Ники Батхен

Хвост вылез — нос увяз. Разумеется, несмотря на вступительное слово составителей, я надеялся на реально постапокалиптические рассказы. И, коли уж на то пошло, связанные непосредственно с едой.

В «Детском времени» случилась планетарная катастрофа — Чумной год 2087 года. Действие происходит через четыре года, зимой. Особенности мира: мало людей, связь по радио, военное положение, мародёры и бандиты, последствия чумки, дроиды с «яблочками». А, и суперфон какой-то. По такому срезу и не догадаешься, что события разворачиваются под конец века! Конечно, постапокалиптика — та ещё хитрюга, отбрасывает цивилизацию лет на дцать назад, а уж тем более развитую, но я ни за что не поверю, что единственные символы относительно далёкого будущего — дроиды, суперфон и жуткая болезнь.

Что же касается сюжета, то тут претензий особых нет. Всё происходит в «режиме реального времени», наличествует приключение, герои не вызывают раздражения. Вот только где, где, я спрашиваю, краеугольный камень рассказа, посвящённого еде?! Приёмам пищи отводится места не больше, чем в обычных произведениях, не о чревоугодии. (Хотя я не раз натыкался на такие, где едой вообще не пахло.) И хотя автор рецептов набрала в рассказе Ники полным-полно блюд, выглядит всё это с большой-пребольшой натяжкой. А в целом, «Детское время» мне понравилось. Но не в рамках сей антологии.

«Застенки диеты»

Мини-рецензия на «Хочется есть» Святослава Логинова

Антология-гимн чревоугодию открывается рассказом Святослава Логинова, главная героиня которого уселась на диету. Прямо скажем, представить себе тётку, весящую в начале действия под восемьдесят килограммов, было несколько трудновато. Люблю, знаете ли, стройных лапочек. И представлять, и наблюдать. Но с грехом пополам с этой проблемой справился, и жирдяйку Галю представил.

Весь рассказ написан отчасти в депрессивном, отчасти в ироническом ключе. Он забавен, но после прочтения я отходил целый день. Даже следующий за «Хочется есть» рецепт не сразу осилил. Хорошо, что начал читать сборник на ночь глядя. А то б ещё от ужина — тьфу-тьфу-тьфу через левое! — отказался. Я-то, хоть и выгляжу стройным, покушать мастер. Готовить, правда, так и не научился, но да это дело десятое. «Хочется есть» аппетит прогоняет, что не очень хорошо.

Что же касается сюжета, то он кристально ясен. Диета — штука зверская. Надо отказывать себе в любимых вкусностях, давиться нелюбимыми невкусностями и стараться всячески не попадаться на глаза коварным рекламам тортиков. У Гали кровать занимает стратегически невыгодное положение: с видом на кондитерский магазин. Вариант перетащить ложе женщина, видимо, не рассматривала. А зря. Одним соблазном было бы меньше.

Основной враг Гали — ночь. Фантастическим (неудивительно) образом героиня набирает вес во сне. И непонятно, как она умудряется, где откармливается… У меня, правда, возникло предположение, что в практически неподвижном положении жир быстрее скапливается. Но чтоб по два-четыре килограмма за раз! Впрочем, на то рассказ и в фантастическом сборнике, верно?

В сухом остатке получается интересный рассказ на грустную тему. А потому впечатление от произведения, открывающего антологию, противоречивое. Посмотрим, что будет дальше.

«Низвержение»

Рецензия на «Хронос. Возрождение» Никиты Аверина и Игоря Вардунаса

И вот, не закрывая книгу, перехожу к финальному роману. Вселенная благополучно приказывает долго жить, и теперь весь мир в подвешенном состоянии. Удастся ли его спасти?

История вновь возвращается на круги своя. В смысле, мы снова встречаем Кейт Гринвуд в роли главного героя и вновь попадает в первое сентября 1957 года. Но и это ещё не всё! Одна из сюжетных линий посвящена полицейским, которые то и дело гоняют с места на место, заставляя стать невольными свидетелями окончательного аккорда в противостоянии межвременных корпораций.

Ещё одна сюжетная линия крутится вокруг сотрудников «Хронос-2». Во что бы то ни стало надо уничто-ожить Свена Нордлихта. А попутно и всех, кто помешает. А помешать должны сотрудники корпорации «Хронос-1», которым поручено во что бы то ни стало оставить гениального еврея в живых.

И вот что ожидаешь от такого романа? Ну, вообще-то надеешься, что он кончится на второй или третьей главе первой части, с убийством учёного Кейт или, если она вдруг расчувствуется, убийцы второй корпорации. Но нет! Авторам показалось мало. Поэтому мало того, что агент корпорации «Хронос-2» (можно с приставкой «бывший») Кейт Гринвуд отказывается убивать Свена, так они ещё скрываются от убийц и вооружённых «спасателей». Мол, девочка Катя хочет увидеть родителей живыми. И для этого всего-навсего надо создать Машину времени и… остановиться.

Плюс ко всему очень много деталей, которые нужны постольку-поскольку. По крайней мере, для сюжета они мало понадобились. Даже Джарвис и Манкимен, дважды появившиеся в «Возрождении», выглядят абсолютно бессмысленными, ненужными сущностями.

Чем заканчивается вся эта катавасия с охотой на гения? Ничем. Дальше идёт массивный спойлер:

Что в итоге? Целая вселенная-парадокс и смерти ключевых персонажей. И если о последнем я высказался в негативном ключе, то о первом интересно порассуждать. Пространство и время идут рука об руку. В 2070 году случается ядерная война. В конце шестидесятых годов нашего века и за десять тысяч лет до нашей эры взрываются Машины времени. Отменяются все вмешательства корпоратов. Возможно, стирается Третья Мировая война из времени. И по всё время вселенной «Хроноса» уничтожается. Однако в 1957 году всё начинается сначала. Отправная точка, самое стабильное место в уничтожаемой вселенной. Время уже переписано, оно отличается от событий «Реконструкции». В момент открытия Машины уже есть «Хронос». Люди из будущего в прошлом. Пока они застряли в конкретном времени, но уничтожение мира рано или поздно должно докатиться и до них. И когда Свен умирает, «Хронос» формально должен прекратить своё существование. Если предположить, что волна уничтожения пространства-времени ещё не докатилась до момента основания «Хроноса-1», агенты ещё могут существовать. Но если волна ближе к ключевой точке, то их существование парадоксально! А это уже интересно. Очень.

Но что-то я заговорился. «Доктор кто» даёт о себе знать, хе-хе. «Хронос» больше похож на «Конец Вечности» Айзека Азимова, вплоть до судьбы путешествий во времени (почему никто не додумался до термина «времяшествие»?). Особенно на означенный роман похоже «Возрождение». Однако оно мне не понравилось. Оно зрелищно, интересно, но выглядит слабее предыдущей части. Увы.

«Ретроспектива»

Рецензия на «Хронос. Реконструкция» Никиты Аверина и Игоря Вардунаса

Как-то так получилось, что финал «Хроноса» я несколько прошляпил. К счастью, последние две книги вышли единым томом, так что, думаю, мне удалось нагнать остальных. Хотя бы частично.

Издание начинается с пятого романа, «Реконструкции». Первая глава — мне это не понравилось — полностью повторяет эпилог. Ну, может, лишь в паре мест отличается, неважно. Но потом… Потом начинается самый интересный (для меня) роман цикла!

В лёгкой и непринуждённой манере повествуется о приключениях Якова Штейна, он же Свен Нордлихт. О том, как он выбрался из ада концлагеря, как попал в Англию, пошёл учиться, вырос до американского профессора и подобрался к созданию машины времени. И что из этого вышло.

Вот такой роман было действительно интересно читать! Главное здесь — взросление героя, его становление, возможность раскрыть его как следует. Мне кажется, авторам на этот раз удалось как нельзя лучше. И за непринуждённым повествованием видно кропотливую работу. Никите с Игорем пришлось исследовать судьбу отдельно взятого концлагеря (честно говоря, я не выяснил, был ли Саша Печёрский реальной фигурой, но да не о нём речь), послевоенного быта Великобритании, особенностей Оксфордского университета и многое другое. Это подкупает.

Теперь перенесёмся к моменту создания Машины времени. Свен ломает голову, откуда ошибка в формуле и смотрит на тройку в конце (!) записи. Потом, по-видимому, случается парадокс, и Свен-из-будущего (это моя догадка!) поправляет слегка цифру, наталкивая Нордлихта из текущего временного потока на верную мысль. А исправляет на восьмёрку. Нет, я прекрасно понимаю, что вся эта формула — придумка фантастов, написавших «Хронос», но именно этот момент выглядит очень странным. Откуда берётся тройка в конце? Это коэффициент или результат? Непонятно. И почему восьмёрка? Два в кубе, что ли? Если имелась в виду упавшая восьмёрка, знак бесконечности, то… всё равно непонятно.

Но да ладно, формула важна лишь для самого Нордлихта, не для сюжета. Хотя…

В общем, Свен с теоретической подосновой ожидаемо получает отказ и насмешку от попечительского совета и возвращается в Англию, к университетскому другу Альберту. Здесь он натыкается на призрак Третьего рейха и, объятый праведным гневом, подставляет Арийское Братство, где состоит папаша Альберта.

В результате первого испытания Машины сей папаша благополучно погибает, но наш хороший человек Свен недолго мучается угрызениями совести. Вот это, кстати, обидно: убил отца лучшего друга, скрылся от могущественных преследователей, и всё! Эта линия обрывается слишком стремительно. Её можно было развить. Создать препоны на пути Свена. Признаться, я даже был уверен, что Арийское Братство станет одной из корпораций «Хронос», и отсюда взялось противостояние. Описанный вариант тоже ничего, но, как говорится, тема не раскрыта!

Ну, дальше понятно. Изобретатель сваливает из ставшей опасной Британии, за океаном создаёт «Хронос-1», чтобы менять историю… Видите ли, через пятьдесят лет Земля погибнет в огне Третьей Мировой. Печально. Потом Нордлихт осознаёт, что был не прав, точнее, ему помогают (почти в духе серии «Происхождение далеков» из сериала «Доктор кто»), он заново делает Машину, и вместо того, чтобы вмешаться в свой временной поток, ценой очередного парадокса не дать себе создать корпорацию, он делает ещё одну. И это порождает главнейший конфликт всего цикла. Конфликт между двумя корпорациями, приз в которой — Вселенная. Или её время.

Несмотря на имевшиеся недоумения, книга оставила благоприятное впечатление. Её было читать реально комфортно. Возможно, я просто устал от погонь, перестрелок, смены точек зрения на ситуацию… «Реконструкция» — история создания величайшего изобретения, достойного Повелителей Времени. И она же — история величайшей глупости, достойной человека. Очень жаль, что такой прекрасный роман занимает такое невлиятельное положение в цикле. Далеко не первая книга, уже не кульминация, ещё не последняя. Но она есть, и это уже хорошо!

«Обитатели Москвы»

Рецензия на «Метро 2033: Хозяин Яузы» Анны Калинкиной

Вот такое оно ― лето во «Вселенной Метро 2033». Издательству всё равно, что за МКАДом есть огромное количество мест, куда не падал взгляд читателя официальных книг серии. Ему лишь бы запихнуть в «мёртвый сезон» побольше якобы приносящих прибыль книг о Первопрестольной. И лето 2014 ознаменовалось знакомым именем. Первая леди «Вселенной» ― и уже с четвёртым романом!

Трилогия «Станция-призрак» осталась в прошлом. А с ней ― и Тушинская с Нютой, и Алика-Заступница, и Игорь-Иван… Разве что от Кошки Анна не стала так просто отказываться. И роман, возможно, новой трилогии продолжает судьбу своих предшественников. Здесь я нашёл семь отсылок к другим произведениям проекта.

Самая большая отсылка бросается ещё до того, как открываешь книгу. «Хозяин Яузы». Одна из глав во втором романе трилогии «Московские туннели» Сергея Антонова. Монстр, кстати, тот же. Ну, плюс-минус. Собственно, других связей между романами Антонова и Калинкиной я не заметил, чего в предыдущих книгах не было. Также не было традиционных реверансов в сторону «Путевых знаков» и «Мраморного рая» (хотя его и в «Кошках-мышках» не помню). Зато впервые Анна упомянула локации «Выхода силой».

Не обошлось и без традиционного привета Сурену Цормудяну и его «Страннику». Горгоны, стигматы, арахны. Много знакомых мутантов. Засветился и знакомый мутант из «Вечного сна разума» Андрея Койнова ― единственного рассказа второй антологии, которому досталось внимание Первой леди «Вселенной». Честно говоря, я надеялся, что таких связей будет больше. Впрочем, есть некая схожесть с «Зачем» Алексея Молчановского, где весь сюжет построен на музыке и стихах Ахматовой. По крайней мере, здесь тоже поют и тоже мелькают стихи тёзки авторессы настоящей книги.

Тут я вплотную подхожу к первому моменту, который мне не понравился. (А вы думали, я так и растекусь мыслию по древу сверхсюжета?) Главный герой «Хозяина Яузы», Фёдор, слушая песни, пускается в пространные и довольно скучные рассуждения на тему непонятных слов, смысла спетого и собственной жизни. Даже несмотря на последующие напоминания этих моментов ― мол, смотрите, те мысли не просто так приведены! ― получилось не очень органично. То же могу сказать и об описаниях. Сам я их очень люблю, но когда их много, взгляд идёт по диагонали страницы, не останавливается на сценах разрушенного города.

Меж тем описываемая местность мне более чем знакома. Несколько лет я ходил со станции Китай-город к репетитору по математике и физике, на Курской стоит мой лицей… Винзавод для старожилов «Вселенной Метро 2033» вообще должен быть памятным местом. Ну, а на Бауманской стоит удивительно красивое здание Главного учебного корпуса Московского государственного технического университета имени Николая Эрнестовича Баумана. Недалеко от него, кстати, расположены корпуса факультетов «Специальное машиностроение» и «Энергомашиностроение», а также Учебно-лабораторный корпус, он же «Титаник». По другую сторону Яузы ― Бауманский Спорткомплекс и Лефортовский лесопарк. Последний, конечно, тоже засветился. Плюс до Электрозаводской мы с другом от нечего делать однажды прогулялись. В общем, всё знакомо, всё понятно.

До сих пор жалею, что на обложках дилогии «Санитары» Сергея Зайцева, первой книге которой тоже нашлось местечко в объятиях литературных щупалец «Хозяина Яузы», не изображён ГУК МГТУ. Впрочем, какие-то его очертания можно узнать на «Тёмной мишени», но уверенности у меня нет до сих пор.

Ну, и на закуску оставлю толстенную связку между «Стоящим у двери» Ольги Швецовой и «Хозяином Яузы». Мало того, что действие разворачивается всё в том же Бауманском альянсе, так ещё и сами события мельком фигурируют (а Сафроненко с Пищухиным даже упоминаются).

Почему я не могу просто отметить плюсы и минусы книги и высказать общее впечатление? Да ведь Анна Калинкина до сих пор является главным апологетом сверхсюжета. Количество отсылок в её книгах превышает аналогичные показатели у других произведений цикла! Одним это не нравится, а я вот балдею… Что ни говори, а связывать воедино романы Анне удаётся как нельзя лучше!

Ну, и теперь, когда все отсылки разобраны, пора замолвить слово и за сам роман. То есть перейти непосредственно к его препарированию. Начнём с протагониста. Человек это с богатым внутренним миром, но… лучше бы он молчал. Общается как распоследний простак, очень часто тупит. А внутри он неприкаянная душа. Сожительница не радует, любовницы нужны лишь «для галочки», а девушка, которую он всё-таки полюбил, оказывается той ещё штучкой.

Сюжету на этот раз повезло. Если «Кошки-мышки» были каким-то сюжетным франкенштейном ― как будто Анна напишет какую-то часть, потом думает, что мало, придумывает новые приключения, ― то «Хозяин Яузы» выглядит более цельным. Правда, в последней главе Калинкина пошла в разнос… Прямо Джордж Мартин на неё чихнул! В результате послевкусие… Как там было в романе? «Пепел стучится в моё сердце»? Послевкусие здесь скорее соответствует «пеплу на губах».

Кстати, Джорджу Мартину и его «Песни Льда и Огня» место нашлось и в этой книге. Впрочем, не так давно Андрей Гребенщиков брал термины оттуда, а теперь ещё Серсея с Тирионом нарисовались. Разве что Джейме не хватает. Судьба постъядерных «Ланнистеров» выглядит не в пример хуже мартиновских. Тут Анна даже переплюнула толстяка в кепке!

В итоге получилась цельная, но наполненная лишними подробностями-рассуждениями книга с вполне законченным концом. Если идея новой трилогии ― та, которую Анна назвала в послесловии, то для следующей сюжет этой разве что мельком понадобится. Ну, мне так кажется.

Подобием постскриптума хотел бы поблагодарить Анну за попадание в список благодарностей. Не столь неожиданно, конечно, как с появлением меня в качестве камео в «Царстве крыс», но всё равно приятно.