Жизнь богемы рисуется такими мощными мазками, что от дурмана, царящего в тех домах и головах, мутится сознание. Чувственная, хищная атмосфера, и надо всем этим — невидное облако, которое всё сгущается и сгущается... Волнующие эротические сцены (внимание: лесби!), глубокое погружение в испорченные души.

И одна из самых поразительных, блестящих развязок, что я встречал в литературе.

Превосходно. Новый Орлеан — это удушливо-сладкое безумие, его испарения затуманили мозги десятков писателей, и Смит среди них не последний. Город открывается с новой стороны. Очень тонко и вкусно выписанная вещь.

Англия XVII века — идеальный фон для повествования о Детях Тьмы, что блестяще продемонстрировал Том Холланд в «Избави нас от зла». Стэблфорд так высоко не метит, и всё же ему удалось написать стройный рассказец, гармонично сочетающий альтернативную историю, роман плаща и кинжала и околонаучные теории вампиризма, ставшие модными в последние десятилетия.

Как всегда у Баркера, фантазия бьёт ключом. Как нередко в его раннем творчестве, затронута серьезная этическая проблема. Как часто у него, не хватает какой-то малости, чтобы сделать рассказ шедевром. Баркер делает первоклассное мясо, но забывает иногда о скелетах.

P. S. В это трудно поверить, но мужчины-проститутки действительно существуют, и глупо упрекать Баркера за «провокационный» выбор героя. Психологию потерянного человека автор раскрывает очень сильно, и ориентация тут ни при чем.

Не рассказ, а декорация к компьютерной RPG: красиво, мрачно, но видно, что неправда — и ничего не происходит...

Сказочка для недозревших подростков, рассказанная на ночь. Чтобы быть чувственной, слишком невинна. Чтобы быть невинной, слишком эротична. В итоге — приятная пустота.

Я мог бы написать в этом отзыве так: «Не читайте, потеряете время».

Но, во-первых, на чтение рассказа у вас уйдет от силы пять минут — и давайте признаемся себе, что вы так или иначе убьете их на какие-нибудь пустяки.

А во-вторых, вам станет интересно, почему же не стоит этого рассказа читать, и вы все равно его прочтете.

Возможно, рассказ вылился из экспериментов автора с наркотиками [ах, как сам я не люблю подобные догадки со стороны критиков!] — а может, и из литературных экспериментов. В любом случае почитателям жанра bizarro и просто своеобразным личностям здесь, наверное, есть чем разжиться. Отрывочные мысли, смутные образы — и сочный треск разрываемого шаблона...

Слезы на глаза наворачиваются... Научиться бы нам самим ценить свою человеческую сущность так, как это делал робот Эндрю с его живой душой. Этот рассказ о многом. И особенно хорош он тем, что, в отличие от большей части азимовских литературных опытов, не замыкается на единственной идее, в узких рамках утилитарно-научной фантастики. Его можно продолжить в нашу с вами жизнь — и, пожалуй, нужно...

Почему после этого рассказа люди продолжили называть Кларка НАУЧНЫМ фантастом — для меня загадка загадок. Атмосфера «Девяти миллиардов» — мистическая, уединенная, вечная, как сами Гималайские горы... Удивительное место Тибет, и я искренне восхищаюсь Артуром Кларком, которому удалось посмотреть на этот край глазами зачарованного ребенка.

Самое потрясающее место в рассказе — это даже не концовка, от которой по телу пробегает восторженно-сладкая дрожь; нет, это короткая фраза «Какие пустяки вас заботят» из уст буддийского монаха, которую многие читатели, судя по отзывам, даже не заметили — и в результате истолковали рассказ в эсхатологически-техногенном смысле...

Потрясающе.

Формально рассказ иронический, но смеяться почему-то не хочется — уж слишком явственно повеяло «Повелителем мух» (написанным двумя годами ранее). Ксенофобия в действии.

Лишний раз задумываешься, какое колоссальное воздействие оказывает на мировоззрение современного человека массовая культура. Глядеть на посланцев иных культур сквозь призму «Дня независимости» — глупо и опасно. Но кто знает, если контакт состоится, во что нам выльется подход спилберговских «Близких контактов третьего рода» и «Инопланетянина»?

Как всегда, выбор за каждым.

Рассказ-перевертыш, каких в фантастике сотни. Я такие люблю даже сильнее, чем сладкую вату и йогурты (а их я очень люблю), но из собственного опыта знаю, что внезапный удар пресс-папье по башке тогда по-настоящему внезапен, когда до кабинета, где мне этот удар нанесли, я добирался через пару дюжин коридоров. Если без метафор, то хороший перевертыш в моем понимании — это не очень короткий рассказ/повесть/роман с очень короткой и мощной концовкой. А «Девушка и чудовище» ненамного длиннее моего отзыва.

Хотя для человека, нового во владениях Его Величества Фантастики, этот микрорассказ может послужить откровением.

Читать Хиршберга непросто, эти книги не для всех. Критики поспешили окрестить «Детей Снеговика» «современным вариантом “Убить пересмешника”, каким его мог бы написать Стивен Кинг». Однако и с романом Харпер Ли, и с «Оно» или «Телом» у книги Хиршберга минимум общего. Бесконечный поток воспоминаний, мельчайшие детали, оттенки, обертоны… Ужас подползает незаметно, словно струйка сквозняка под рубашку. Не зря предисловие к «Двум Сэмам» написал Рэмси Кэмпбелл – мастер сложного, некоммерческого хоррора.

Мир Глена Хиршберга населён мертвецами – живыми и мёртвыми, людьми и призраками. Безымянный военный корабль, выброшенный на мель у Гавайев, манит к себе ещё одного неприкаянного мужчину-подростка, чтобы поглотить его навсегда («Берег разбитых кораблей»). Человек, погибший в Холокосте, оставляет мёртвое потомство («Пляшущие человечки»). Отец разговаривает с мёртвыми, недоношенными детьми, которые не хотят впускать в мир своего живого брата («Два Сэма»). Пустынные прерии штата Монтана не пустынны, и люди приходят на праздник мёртвых («Карнавал судьи Дарка»). Мёртвые пробуждаются, чтобы наказать живых («Стёпка-растрёпка»)…

«Хиршберг заново переписывает вековые каноны историй о призраках», – пишет Питер Страуб. Кэмпбелл вторит ему: «В один ряд с самыми выдающимися мастерами Хиршберга ставит присущее ему обостренное чувство призрачного». С мэтрами трудно не согласиться. Предтеч у автора хватает, но созданная им вселенная неповторима.

И всё-таки – созданная ли? Может, Хиршберг и вправду видит мертвецов?

И если так, видит ли он живых?..

Мир населён мертвецами. Они всюду: вы встречаете их, приходя на работу, они едут с вами в метро, окружают вас в кинотеатрах и кафе. Возможно, вы живете в одной квартире с мертвецом, спите с ним в одной кровати. И не мертвец ли вы сами?

Часто бывает, что страшное или радостное событие навсегда приковывает человеческую душу к единственной минуте, дню, месяцу, году. Узы рвутся, и в будущую жизнь уходит мертвец, способный лишь тосковать по утраченному. Он может вернуться в места, где расстался с душой, но обрести её снова – никогда.

Мальчик Мэтти Родс умер, умерли все его друзья. Однако взрослый Мэтью Родс, мертвец, оставляет жену в одиночку справлять Рождество и приезжает в тихий пригород Детройта, где семнадцать лет назад серийный убийца Снеговик убил девять детей. Мэтти даже знаком был не со всеми, но эти призраки ближе ему, чем родители и брат, сгинувшие где-то в настоящем.

А жизнь не остановилась – нигде, ни в ком. Девочка, которая была для героя единственной болезненной любовью, стала женщиной, – но вышла куда-то за пределы времени, в пустоту безумия. Друг, который скатился когда-то по вине Мэтти в наркотический ад, стал спасением для десятков людей. Крошечная закусочная превратилась в огромную сеть ресторанов, аттракционы в детском парке убрали и на их место поставили новые. Родс блуждает по этому новому миру, собирая последние осколки мира старого, где есть место лишь для Снеговика и его детей.

Фантастики в романе никакой, и всё же по фантасмагоричности он едва ли уступает «Сайлент Хиллу»…

Задумывались, каким могли бы видеть этот мир существа, НИЧЕМ не похожие на нас? Читайте Рэмси Кэмпбелла. Декорации его рассказов нам прекрасно знакомы, но вот актеры и действие... скажем, так заимствованы из других реальностей. А наша родная реальность даже не разлагается на составляющие, а мутирует в нечто жуткое, бесконечно чуждое человеку.

Понять, о чем это, невозможно; как и фильмы Линча, прозу Кэмпбелла нужно воспринимать подсознанием. Кстати, Рэмси признался, что «Малхолланд Драйв» не на шутку его напугал... Не удивлюсь, если ему и Дэйву Л. являются одни и те же фантомы.

Много в фантастике говорилось о нехороших книгах, но вот о нехороших ПИСАТЕЛЯХ... Злобный клон Эдуарда Успенского как постоянный гость детских кошмаров... Это сложно представить, еще сложнее об этом написать, но... Кэмпбелл справился, и блестяще. Это тем более удивительно, что обычно он создает «взрослый» хоррор, т.е. пишет о кошмарах, которые могут возникнуть только в сформировавшемся сознании. Здесь же мы имеем дело с отлично обыгранной детской фобией. И, несмотря на абсурдность, этот сюжет пугает.

Я верил в престижность премии Брэма Стокера, пока не узнал, что этот роман номинировался когда-то как лучший дебют. Может, год выдался неурожайный?

Книга настолько беспомощна, что как-то неудобно ее ругать, а смеяться тоже не хочется...

Почти все рассказы в этом сборнике — шедевры; создай средней руки литератор хоть один из них — обеспечил бы себе место в истории американской литературы... И этот гений не признавали при жизни!

Надеюсь, во мгле, что поглотила Бирса в конце концов, он был вознагражден...

Сколько раз было говорено: магия не игрушка и не служанка людям. И всё же с самой античности поток горе-волшебников не иссякает, по крайней мере в литературе. Кто-то расплачивается жизнью, кто-то рассудком… кто- то предпочитает, чтобы платили другие.

«Поклонники Стивена Кинга! Не пропустите!» — кричит обложка. И каким-то чудом составитель аннотации попал в точку (чудом, потому что в АСТ аннотации пишутся наобум). Нет, Голден не подражает Кингу, во всяком случае осознанно. Но он выбрал тот же путь, что и Стив: жертвовать порой зрелищностью ради психологической детали, ради минутной сцены исписывать дюжину страниц. И главное — видеть в персонаже что-то помимо пресловутого мешка с костями.

«Вот мы и встретились» не демонстрирует ошеломляющих сюжетных ходов. Магия в представлении Голдена ненамного отличается от той, о какой пишет Джоан Роулинг. Подчас читатель обгоняет автора на ту самую дюжину страниц, быстрым шагом идя по привычной сюжетной схеме.

И всё же роман хорош. Хорош потому, что автору больно, когда умирает чья-то любовь или дружба. Потому, что сделав неизбежные фантастические допущения, в остальном он пишет достоверно звучащую прозу.

Это третья книга Голдена, изданная в России, и уже можно с уверенностью сказать, что революции в тёмном жанре он не произвёл и произведёт вряд ли. Писатель слишком привязан к обычным земным радостям, чтобы сносить их под основание, на что Кинг отваживается лишь иногда и чем вволю тешится Клайв Баркер (и что, в конечном счёте, стоит за хоррором). Ярлычок «холод страха» здесь вряд ли уместен.

Но не все же должны разрушать….

Детектив, говорите? Чистая готика. Да, есть рациональная разгадка; да, она впечатляет... но во-первых, она мрачна сама по себе; во-вторых, сгустившаяся атмосфера ужаса не рассеивается и долго после нее.

Все-таки старина Шерлок очень непохож на других детективов, как и мир, в котором он живет. Огюст Дюпен, Мегре, мисс Марпл, Пуаро... как все это пресно и уныло! Только мистер Холмс способен ужиться и с Дракулой, и с мистером Хайдом, и с Ктулху... ну и, разумеется, с проклятием рода Баскервиль.

Обязательное чтение для ценителей всех жанров (кроме иронического славянского фэнтези) — и начинающих авторов.

Милая, добрая, слегка ироничная повесть в традициях классической европейской прозы. Постмодернистские выверты (вроде аллюзий на Сартра) прячутся в тени и не мешают воспринимать «Голубку» как занимательную историю с моралью.

Из тех, что я читал, особенно хороши The Cats, The Wood, The City. Стихи тяжелые, иногда неподъемные, но когда прочувствуешь их — хочется выть и смеяться (не от радости). Так что главное не легкость....

Обязательное чтение для всякого, кто всерьез интересуется ликами ужаса в литературе (периода от появления письменности и до 30-х годов XX века). Едва ли не исчерпывающий обзор; во всяком случае, названных здесь книг хватит, чтобы обеспечить вас хорошим чтением на многие годы.

А язык Лавкрафта завораживает даже в публицистике; столько синонимов слова «страшный» и, скажем, «богомерзкий» я и представить не мог (это касается не только оригинала, но и добротного перевода Людмилы Володарской). Если учесть, что он был из читателей скорее восторженных (и очень субъективных, кстати), чем рациональных, и большая часть произведений, упомянутых, в СУвЛ, очень ему нравилась, то его заслуги еще больше. Сами посудите: обычный фанат пишет о любимом предмете в выражениях «отлично», «замечательно», «превосходно», «великолепно»... ну и «супер», в наше безъязыкое время.

Лавкрафт же испытывал тысячи эмоций и умел их красочно передать, так что о каком бы рассказе или романе он ни рассказывал, сразу чувствуешь уникальный, неповторимый вкус описанной истории. За это ему вечная благодарность от духовных потомков...

Соавторство дает о себе знать: в этом рассказе носителем Зла выступает женщина. А представительницы противоположного пола в рассказах ГФЛ появлялись, как известно, крайне редко (на ум приходят только «Тварь у порога» и «Сны в доме ведьмы», да и то существо из последнего рассказа назвать женщиной язык не поворачивается).

Композиция не безупречна, но в целом это одна из лучших вещей, написанных Лавкрафтом совместно с другими писателями. Аромат маслянистый, восточный, удушливый.

За свою жизнь я прочитал много сотен книг, и «Горменгаст» умудряется из года в год удерживать гран-при. Эти книги стали мной; рассказывать что-то о них — все равно что выдавать на-гора подробности моей интимной жизни. Есть немного от Кафки, немного от Диккенса, а в общем — уникальное литературное произведение.

После перевода Сергея Ильина в оригинал соваться не хочется (хотя поговаривают, что переводчик позволял себе вольности; что ж, охотно прощаю!).

Не для всех и не для каждого.

P.S. Подскажите, как взломать систему и поставить циклу 11 баллов?

Насколько впечатлил меня когда-то этот рассказ, можно понять, просто взглянув на мой ник.

Скажу просто: перед вами полнокровный шедевр в жанре ужасов. Наглухо сносит крышу, после чего сия антресоль восстановлению не подлежит.

Как удалось Лавкрафту достичь такого эффекта, не знаю и знать не хочу, но воспринимается «Фотография» не мозгами и не сердцем, а буквально потрохами. Все внутри сжимается в комок, внутренние стенки артерий покрываются инеем...

Простите, но кроме эмоций, ничего в отзыве представить не умею.

Читать. Желательно — в нежном возрасте.

(А если вам не понравится — что ж, не та кровь в вас течет, не для вас запретные радости Ночного Племени.)

Многие обвиняют Лавкрафта в эпигонстве: он, дескать, только и делал, что заимствовал мотивы у Лорда Дансейни (а также По и Мейчена). Обвинения имеют под собой основание, однако ГФЛ ну никак не желает укладываться в неравенство Lovecraft =< Dunsany, как его туда ни запихивай.

А ведь перед нами повесть завораживающей красоты, как бы подводящая итог всему творчеству Человека из Провиденса: будут здесь и кошки Ултара, и Рэндольф Картер, и Ньярлатхотеп, и Другие Боги... Но ценность ее не в этом. Пожалуй, даже у этого необыкновенного писателя немного найдется книг, которые словно надиктованы посланцами иных миров; в них так мало [человеческого, слишком] человеческого, банального, земного... И сияющий «Поиск» — лучшая из них. Пожалуй, от такого чтения легко и свихнуться, потому что возвращаться, подобно герою, в серый и жестокий мир повседневности не хочется совершенно...

Возможно, единственное произведение ГФЛ, в котором он приближается чуть ли не к реализму (хотя и здесь реальные страхи автора преломляются в зеркале притчи). Писателя явно задело за живое, что Новая Англия необратимо меняется, утрачивая прежние милые черты, уступая напору ненавистных, нечестивых, непонятных иноземцев... Так родился этот крик души, в литературном плане откровенно вторичный и неинтересный. Консерватизм, расизм и ксенофобия — не лучшая почва для литературных цветов.

Иными словами, это одна из настоящих неудач Лавкрафта.

Несколько точек зрения на одну и ту же невеселую перспективу (невеселую для слоя пыли, который принято именовать человечеством) заставляют в нее поверить. И если хватит воображения, то станет страшно...

Хотя образ Ктулху оплеван и опошлен стараниями пользователей Рунета (и не только), циклопической мощи он вовсе не потерял, подтверждение чему — реакция обычных смертных на статую в игре Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth.

ИА! ИА!

Говорят, Лавкрафт не любил и не понимал музыку; возможно, и симфония №40 казалась ему лишь репетицией Слепых Дудочников Азатота. Так или нет, но страх перед неведомой силой мелодических созвучий этот небольшой рассказ передает так, что хочется стереть с винчестера все mp3-файлы и выкинуть на помойку верную гитару.

Что-то есть в рассказе от Эдгара По, да, и все же гений из Балтимора такого не написал бы...

Наслушавшись до одурения Cradle of Filth, я стал бредить тайным городом Мидиан не менее сильно, чем герои этой книги... Но в итоге осталось впечатление, что я и Дэнни Филт немного лучше разбираемся в топографии города, чем господин автор. Замысел у книги великолепный, много потрясающих сцен и немного философии... но здесь очень четко проявился главный недостаток Баркера как писателя: к детализации он почти не способен. Большинство его книг — это своеобразные сны, яркие, временами жутковатые... однако этого мало, чтобы по-настоящему вгонять читателя (по крайней мере, меня) в ужас или вызывать другие, более сложные эмоции.

Плюс картонные персонажи: герр доктор словно вышел из дешевых комиксов. Впрочем, Бун как носитель некой силы интересен...

Читая «Лесную дорогу», поражаешься: казалось бы, постмодернизм всех сделал циниками, давно привыкли к тому, что литературные герои – лишь марионетки в руках писателя, более или менее сложно скроенные… Но Майкл и Джиллиан Дански кажутся родными; верится, что и Голдену они дороги. Когда в их дом приходит беда, тревожно и читателю; когда им радостно, светлее становится и нам. Это не «психологизм». Пожалуй, это просто талант. Многогранный талант: Голден уходит от шаблонной композиции а-ля Кинг, не боится весь сюжет следовать всего двум героям. И пугать он умеет. Существа и места, которые он описывает, страшны и сами по себе, а эффект сопереживания придаёт им жутковатой жизненности. Пускай книга эта — не шедевр, но она завораживает…

Такое впечатление, что эта книга пришла из прошлого. Не в старомодности дело – хотя человечность и доброта как писательские качества и вправду сделались старомодными в наши дни (стараниями Эко-Паланика-Уэльбека-Уэлша, человека с тысячью лиц). Я имею в виду другое.

Кристофер Голден в предисловии пишет, что рассказы Хилла – это выполненные обещания, и моя мысль близка к этой. «Призраки двадцатого века» – классика, как ни дико говорить так о книге, впервые изданной два года назад. Она пришла из прошлого: я не читал – перечитывал. Однако не возникло того ощущения «уже было», которое вызывают бесчисленные поделки подражателей всех мастей – те, что написаны «в традициях ТАКОГО-ТО» и рекламируются «как ТО-ТО, написанное СЯКИМ-ТО».

Мои чувства были другими – сродни тем, с которыми мы снова и снова возвращаемся к историям о Кольце Всевластья, о Винни и всех-всех-всех, о семье Торрансов и отеле «Оверлук»... Литература надоедает быстро, настоящая жизнь – никогда.

Не обращайте внимания на нелепые заявления издателей о мистификациях. И даже больше, забудьте, что Джо Хилл – «сын одного из самых знаменитых и продаваемых писателей современности». Примите его как благодарного рассказчика, который шепчет вам на ухо – выражаясь его же словами – свои чудесные истории, а взамен просит лишь чуточку внимания.

Каковы рассказы, собранные в этой книге? Ну во-первых – разнообразные, прекрасно написанные и всегда интересные.

А ещё – трогательные, страшные, пронзительные, глубокие, жестокие, нежные, мудрые, таинственные, грустные, светлые, волшебные, реалистичные, красивые, неоднозначные, яркие, сильные, небывалые...

Если вы читали «Коробку в форме сердца» и она вам не понравилась – переборите всякие сомнения и беритесь за рассказы Хилла; помните, что издательский бизнес жесток и требует РОМАНОВ, как голодный пёс — кормёжки; ещё помните, что По, Лавкрафт, Рэй Брэдбери и Роальд Даль блистали в естественной для них малой форме, но надсмотрщики над ними не стояли...

«Джо Хиллу Кингу, который всё сияет…»

У хороших историй не бывает продолжения; они просто не кончаются.

Де Линт такой своеобразный, летучий творец, что почти любое имя и любая деталь из его книжек вскоре после прочтения выветриваются из сознания начисто. Но когда эта корочка (из романа в роман на один вкус) отпадает, в сердце остается ощущение чего-то теплого, приятного, майского.

Так и с «Зеленой мантией». Произведение из ранних, и в 1988 году до вершин литературной техники Чарльзу было еще далеко. Добрался ли он до них теперь — вопрос открытый, но ТОГДА ему точно удавалось не все. Персонажи появляются и исчезают совсем не по принципу чеховского ружья; были они, не было их — мне как читателю не очень-то и интересно. Потому что и плохие, и хорошие вызывают лишь смутную симпатию, да изредка раздражение. Все герои — от нью-йоркских мафиози до озорной дикарки-фэйри Малли (образ для писателя глубоко типичный) — кажутся чуточку плюшевыми, ненастоящими. Если они суть зеркальные отражения автора, то этот человек мне глубоко приятен, однако несколько десятков де Линтов в одном романе — это слишком.

Попытка завязать крутую интригу также не удается. Многие события кажутся неуместными, а концовка скомкана в самом классическом смысле.

Замышлялась книга как свободное продолжение «Благословения Пана» Лорда Дансейни. «Надеюсь, что слабое эхо первого восхищенного удивления перед его книгой осталось в моей и, быть может, коснется кого-то еще», — пишет Де Линт, и эта самооценка справедлива. Остался отзвук, память о волшебстве, которая лишь изредка вспыхивает чудесными искрами. И лучшие страницы романа — это размышления о Тайне, о ее месте в человеческой жизни. «Некоторые вещи невозможно объяснить, другие не нужно объяснять, а третьи от объяснений теряют сердце»... В этих словах, пожалуй, главная ценность романа.

Проще говоря, «Зеленая мантия» вряд ли подходит для начинающего линтоведа, но для свалки слишком хороша.

С этого рассказа начался для меня Лавкрафт. Все раннее творчество «Дедушки» (так его любовно называют поклонники) принято списывать на влияние Лорда Дансейни; что ж, влияние очевидно, однако того, что сотворил на бумаге мистер Говард, сэр Эдвард писать и не подумал бы.

«Кошки Ултара» — один из самых вдохновенных гимнов чудовищной и загадочной пушистой расе, что живет бок о бок с невежественным человеком вот уже много тысяч лет... И знаете, что самое замечательное? Рассказ страшен, но не как «страшилка у костра», а как самый настоящий миф, эпос. Словно пришел он из эпохи, когда мир материальный и вправду был лишь несовершенным отражением мира духовного...