Чисто сюжетно, не смотря на то, что «Сын М» состоит всего из шести выпусков, действие отличается насыщенностью, можно даже сказать, концентрированностью. Авторы успевают показать последствия деяния Алой Ведьмы для супергероев (они-то теперь помнят перезагрузку) на примере Человека-паука. Он имел жену и детей, был счастлив, а потом оказалось, что все это было лишь миражом. Да, такого озлобленного Человека-паука редко когда увидишь. Далее они отправляют опустошенного Пьетро (его драме, конечно, сразу же уделяется максимальное внимание) в место, где он находит как бы ключ к решению своей проблемы. И вот тут-то поднимаются важные смысловые и мировоззренческие вопросы. На что может пойти человек, чтобы вернуть свое благополучие? Насколько высокой может быть цена за искупление грехов? И будет ли это искуплением, если в результате пострадают многие и многие? Разрабатывая эту линию, авторы демонстрируют поразительную безжалостность. Станет ли читателю в итоге жалко заглавного героя? Вряд ли. Но повод подумать над некоторыми неприятными вопросами точно найдется. Нашлось место и для сатиры. Военные и правительственные агенты, как частенько бывает, выведены уродами и наглыми тварями. В этом отношении показательна фраза одного из них, адресованная девочке, отца которой только что подстрелили: «Все в порядке, девочка... мы американцы». Ага-ага, было бы смешно, если б не было так грустно. Во всех этих отношениях «Сын М» ярко демонстрирует, что комиксы уже давно перестали быть чистым развлечением для подростков. Ныне в них не боятся поднимать важные философские вопросы и не стесняются критиковать характер политических решений. В итоге мир супергероев оказывается на пороге нового страшного конфликта, но это уже совсем другая история, и расскажут нам ее в другой раз.

Важной составляющей любого комикса является рисунок. И в данном случае он, мягко скажем, на любителя. Много серых тонов, невыразительные лица, некоторая размытость. Ярких цветов не будет, четкой прорисовки сражений не случится, такое впечатление, что рассматриваешь графическое изображение чьего-то долгого и тоскливого сна. С одной стороны, это хорошо оттеняет общее настроение истории Пьетро: затяжная депрессия, алкоголизм, отчаянная попытка все исправить, борьба с собственными демонами (практически в буквальном смысле этого слова) и сильнейшее разочарование в итоге. С другой — подобная рисовка может оттолкнуть неподготовленного читателя, больно уж картинки невеселые. Эта раздвоенность в оценке рисунка «Сына М» не позволяет однозначно его оценить, потому такое решение художника кажется все-таки спорным.

Не смотря на то, что «Сын М» является развитием одного из ключевых событий вселенной «Marvel» и заканчивается открытым финалом с жирным намеком на продолжение, стоит все же признать, что у Дэвида Хайна и Роя Аллена Мартинеза получилась законченная история, с которой вполне может ознакомиться неофит (и вполне во всем разобраться). Главное перед знакомством не полениться и прочитать предисловие.

В «Тополятах» нет магистрального сюжета, Крапивин просто описывает жизнь своих героев. Порой фокусируется на мелких радостях и огорчениях, которые, конечно, важны для этих детей, но при этом не собираются в какое-то единое полотно. Но все это в какой-то момент отступает на задний план, когда приходит настоящая беда. И она тут далеко не одна. По сути перед нами четыре повести, которые, конечно, тесно связаны, но могут быть прочитаны и по отдельности. Первая про развод родителей Теньки и про то, как Теньку чуть не отобрали у мамы. Вторая про кошку Теньки. Третья про сироту Кабула, с которым однажды пересекся Тенька (и, конечно, не оставил в беде). Четвертая про битву за тополя, которые решила вырубить городская администрация. Пожалуй, самая жесткая именно история Кабула, читать про его злоключения впечатлительному человеку порой будет невыносимо. Потому, наверное, стоит сказать, что именно для него Крапивин припас по-настоящему чудесный поворот сюжета. Все будет хорошо, не переживайте, правда, это хорошо все равно с привкусом горечи.

Любопытно, что Крапивин — хотя на первый взгляд, учитывая все входящие, может показаться обратное — напрямую не критикует государство. Зло исходит не от общественной системы как таковой, а от конкретных людей. Кто-то злоупотребляет властью, кто-то хочет набить себе карман, кто-то просто запутался в собственных убеждениях. Но всегда найдется тот, кто будет противостоять всем этим хамам и негодяям. При этом этот кто-то вполне может работать в тех же самых учреждениях, которые как раз и могут показаться олицетворением несправедливости и черствости. По Крапивину всегда найдутся мудрый, добрый и решительный уполномоченный по правам детей, неподкупный участковый, неравнодушная к проблемам своих пациентов заведующая больничным отделением. В конце концов, даже простой дворник может вовремя накормить и обогреть беспризорного мальчишку. Пока есть такие люди, не все потеряно, пусть они так же уязвимы, как дети, как тополята.

Эта книга Крапивина не из тех, которые могут вызывать примерно одинаковую реакцию. Она противоречива. Но учитывая поднятые темы, иной не получилась бы. Найдутся те, кто обвинит автора в манипулировании, в натужном выдавливании слезы. Не обойдется без тех, кто согласится, что детская литература порой обязана быть вот такой, иначе не достучишься. Будут и те, кто скажет, что раньше было лучше, что Крапивин исписался, что вместо «Тополят» надо читать его ранние вещи. Им, конечно, кто-нибудь возразит, что все наоборот. И, в общем-то, это правильно. По-настоящему цепляющие книги не могут понравиться всем-всем-всем, ведь они заставляют думать и чувствовать, а ведь, согласитесь, все мы думаем и чувствуем по-разному. В этом отношении «Тополята» однозначно удались, хотя, положа руку на сердце, стоит все-таки заметить, что истории можно было интересней связать, да и без надрыва в некоторых эпизодах читатель легко обошелся бы.

Льюису приходило в голову, что переписку бесов хорошо бы сбалансировать чем-то в том же духе, только на этот раз от лица ангела. Но эта идея натолкнулась на серьезнейшую трудность.

цитата

«…даже если бы кто-то гораздо лучший, чем я, добрался до таких высот, каким слогом он бы писал, в каком стиле? – задается в предисловии непростым вопросом Льюис. – Стиль и в самом деле неотторжим от смысла. Простой совет тут не годился бы, каждое слово должно издавать райское благоухание».

А вот писать от лица беса у Льюиса получилось легко и изобретательно. В том же предисловии он отмечает:

цитата

«Никогда не писал я с такой легкостью, никогда не писал с меньшей радостью. Легкость, конечно, вызвана тем, что принцип бесовских писем, раз уж ты его придумал, действует сам собой…».

Думается, дело тут еще и в том, что сам автор много лет был атеистом (он обратился к религии благодаря своему коллеге по университету, небезызвестному профессору Толкиену; что, кстати, объясняет посвящение в начале «Писем Баламута») и ему уж точно было что сказать по поводу того, как человек отворачивается от религии. Неслучайно в том же предисловии можно прочитать:

цитата

«Я не заслужил комплимента, который мне делали, предполагая, что я много изучал нравственное и аскетичное богословие, а потом, словно спелый плод, как бы упала эта книга. Они забыли, что есть и другой, вполне надежный путь, искушения и соблазны можно изучить проще. «Явило сердце мне всю злобу зла», и в других сердцах я не нуждаюсь».

Можно представить, как могла бы эта книга Льюиса разозлить выдуманного Льюисом же Баламута, и какой тирадой он разразился бы, если бы она попала в руки какому-нибудь подопечному Гнусика. Что-нибудь в таком духе: «Сделай так, чтобы твой человек проникся к этой чрезвычайно вредной книге отвращением, отнесся бы к ней пренебрежительно, так как вдумчивое ее чтение укажет ему верный путь к нашему Врагу. Этот настырный англичанин, конечно, прикидывается, что выдумал многие аспекты бесовской жизни, чтобы оживить свои нравоучения, слишком уж заметно каждому — картина вышла слишком уж логичной и закономерной. Но дело не в этом. В конце концов, мы как-то смирились с «Божественной комедией» Данте, нашей практике она совсем и не мешает. Дело в том, как ловко и просто этот бумагомарака умеет объяснить многие достаточно сложные вещи. Один из самых провокационных вопросов о том, как Враг, если он всеблаг и всемогущ, может допускать страдания, болезни и войны, решен за пару абзацев столь элегантно и без напускных усложнений, что эту мысль поймет даже младшеклассник. Да, порой он копается в мелочах, но эти мелочи чрезвычайно важны именно для рода людского, так как составляют его природу. При этом в этой книжонке нет той назидательности, которая всегда отпугивает людей неверующих. Им будет хотя бы любопытно с ней ознакомиться, а ведь сам понимаешь, куда может завести такое любопытство. Ты можешь возразить, что они могут принять сей образчик нравоучительной литературы за пустую фантазию, повесть, написанную исключительно для развлечения. Но даже в этом случае она может подтолкнуть их если не к Врагу, так к критическим размышлениям, которые ведут не туда, куда мы ведем все эти грешные души. Сделай так, чтобы книга эта была сожжена. Или выброшена в мусор. Или хотя бы забыта в общественном транспорте. Любые методы сгодятся, даже если в целом они будут вредны нашему делу. Самое главное, чтобы твой человек ее не прочитал. Если добьешься этого, у тебя будет гораздо больше шансов добиться успехов на непростом поприще искусителя».

В общем, Клайв Стейплз Льюис написал книжку для широкого круга читателей.

Бывает порой вот так. Живет себе человек, никого не трогает, и вдруг берет и убивает соседа. С дикой жестокостью убивает. Расчленяет. А затем и на себя руки накладывает. И все потом удивляются: а ведь был же нормальным, что на него нашло? Криминальная сводка полна такими странными историями убийств и самоубийств. Про большинство широкая публика и не в курсе, сообщения теряются в общем информационном поле. Некоторые неожиданные убийства приковывают внимание общественности, так как связаны со знаменитостями. 22 ноября 1963 года в Далласе, штат Техас застрелили тридцать пятого президента США Джона Ф. Кеннеди, 8 декабря 1980 года в Ньй-Йорке опять же застрелили Джона Леннона, того самого из самой популярной рок-группы в истории человечества, 30 марта 1981 в Вашингтоне попытались застрелить Рональда Рейгана, сорокового президента США (дело закончилось для него благополучно). И таких примеров мы можем набрать множество. Главное сюжетное допущение в «Темной игре смерти»: а что, если за всем этим безудержным, алогичным, кажущимся немотивированным насилием стоят одни и те же лица? Что, если все эти случае взаимосвязаны? В романе Симмонса, конечно, взаимосвязаны (иначе и романа-то не было бы): всех этих убийц и самоубийц направляют некие обладающие поразительной Способностью люди. В начале романа мы и видим трех таких героев: двух женщин и одного мужчину. Они регулярно встречаются, чтобы поделиться рассказами о своих проделках, у них идет практически соревнование, ведь они играют вот в такую извращенную Игру (так в романе — с большой буквы). Тихая и милая предрождественская встреча уже через пару глав обернется началом подлинного кошмара, ведь наша троица далеко не дружна, в ней каждый готов убить каждого. Все это выливается в жуткую резню в маленьком южноамериканском городке. А потом и вовсе выяснится, что подобных монстров гораздо больше, причем они засели на самой верхушке власти. А что? С такой Способностью это выглядит логично. Противостоять же им будет горстка простых людей, который постепенно узнают все больше и больше подробностей о тайном клубе власть предержащих. Но как победить врага, если он в любой момент может проникнуть в ваше сознание и заставить сделать с собой все, что ему заблагорассудится? Как говорилось уже выше, способ справиться будет все-таки найден.

Дэн Симмонс написал роман с настоящими чудовищами. Находящиеся по ту сторону этики, не имеющие в себе ничего человеческого, они предстают перед читателями подлинным злом, чистым, дистиллированным. С ними невозможно договориться, ибо со львом, который может откусить тебе голову, не договоришься. Их невозможно понять, родившись со Способностью, они уже вышли за рамки нашего понимания. Никакая история о детских травмах и обидах не может оправдать то, что они творят. «Темная игра смерти» вышла в свет в 1989 году, тогда еще пользовались популярностью истории о таких вот монстрах, веяния толерантности еще не сделало чудовищ ближе к обычным людям. Позиция Дэна Симмонса проста: тварей надо убить. И группа обычных людей в романе и займется как раз именно этим: охотой на монстров с последующей их ликвидацией. Хотя в некоторых случаях монстры и сами разделаются с другими монстрами, у них же там не только Игра, но и борьба за еще большую власть. Понятно, что Способность — это метафора абсолютной власти и того, что она может сделать с людьми. Это сразу превращает «Темную игру смерти» в роман политический, но это как раз свойственно хорошим триллерам и жанру ужасов, вообще. Тем более, что любая конспирологическая фантазия тоже рано или поздно (скорее, рано) выходит на этот же смысловой уровень.

Очень раздражает, когда в романе ли, в фильме ли, в сериале ли говорится о некоем кошмарном зле, непобедимом и всякое в том же духе, но при этом главным героям, которые противостоят этому злу, все сходит с рук. Они — этакие бессмертные, избегают всех опасностей, выходят живыми из огня, всегда ловко придумывают способ обойти смерть. Наверное, Симмонса это тоже раздражает. В «Темной игре смерти» каждый под ударом. Автор не щадит никого — ни старого, ни малого. Любой новый персонаж может уже через пару страниц отправиться на тот свет. Постепенно, конечно, выделяется группа главных персонажей, которые стабильно выживают, но даже их участь до самого конца остается под вопросом. С одной стороны, это повышает уровень тревожности текста. Да и некоторого реализма, конечно. С другой — к постоянным смертям в какой-то момент привыкаешь и уже воспринимаешь их, как само собой разумеющееся. При всем том, что подобный подход выделяет «Темную игру смерти» из бесконечной череды кровавых триллеров, в которых на главных героях весит Сюжетная Защита, надо сказать, что идеального баланса автор все-таки не достиг. Было бы смертей чуть меньше, они вызывали бы у читателя больший эмоциональный отклик.

Множество персонажей позволяет Дэну Симмонсу рассказывать свою история с нескольких точек зрения. Это придает повествованию объем и добавляет саспенса, так как перед читателем строится максимально полная картина происходящего, в то время как ни один из персонажей не обладает подобной полнотой сведений. Что еще более приятно, так это то, что Симмонс не забывает ни про одну сюжетную линию. Те, кто знаком с другими его романами, знают, что порой Симмонс может многое не объяснить, более того — он вполне способен и вовсе забыть про некоторых персонажей. В «Темной игре смерти» все не так: даже мелочи играют значение, и если вы задаетесь вопросом, а зачем вот тут было то-то, а потом про это как бы забыли, не волнуйтесь и это ружье выстрелит, дайте время. То, что при всем огромном объеме романа, автор умудряется ни про что не забыть, не может не вызывать уважения. При этом он умудряется еще и провернуть вот такой фокус: читатель знает настолько много о действиях всех персонажей, что, вызвав эффект всезнания, легко о некоторых вещах умолчать, чтобы потом резко повернуть повествование на сто восемьдесят градусов. Дэн Симмонс применяет эту уловку всего один раз, потому она и производит надлежащее впечатление. Предупреждай об этом потенциального читателя, не предупреждай, но, думается, он все равно в финале сильно удивится. Так что, держите ухо востро, вдруг сможете не дать себя обмануть.

«Темная игра смерти» предельно кинематографична (как и многие другие романы Дэна Симмонса). То, что ее сразу не экранизировали, не удивительно, слишком уж огромный роман, слишком уж многофигурный. Да, толковый сценарист мог бы его ужать, убрать некоторые длинноты (при таком объеме абсолютно закономерные), но все равно уместить события «Темной игры смерти» даже в три часа было бы очень сложно. Но теперь-то, во времена победивших сериалов, абсолютно непонятно, что мешает ее экранизировать. Куда смотрит тот же «Netflix», или «HBO», ведь вот он — материал для потенциального хита?

Прежде всего, надо отметить то, что действие происходит в 1980-ых годах. Сейчас, когда мода на ретро, кажется, все растет и растет, стилизация под фильмы того периода является отдельным крючком, на который можно поймать зрителя. Вон, успех «Очень странных дел» — тому пример. В данном случае можно отдать дань уважения боевикам и триллерам (в том числе и политическим) того времени.

Американцы всегда знали толк в историях про тайны коридоров власти. А знаковые убийства XX века всегда привлекали их внимание. И того, и другого в романе Дэна Симмонса в избытке. В этом отношение он предельно американский. А тут до кучи еще и люди со Способностью. Сразу вспоминаются «Секретные материалы», в которых были не только НЛО, но и всякие тайные фракции в правительстве. Только у Дэна Симмонса ФБР не выступает местом, где могут работать хорошие люди. У него организацией с хорошими людьми оказывается Моссад.

Уже говорилось, что «Темная игра смерти» — роман динамичный. В нем найдется множество погонь и перестрелок, которые могли бы эффектно смотреться на экране (пусть и малом).

Если же смотреть на персонажей, то опытный современный продюсер должен просто прослезиться от радости. В роли плохишей выступают сплошь белые, которые еще и являются носителями устаревших норм и правил. Тут вам и уроженки Американского Юга, которые афроамериканцев за людей не считают, и уцелевший после Второй мировой войны фашист, и голливудский продюсер с замашками Харви Вайнштейн. Сейчас, когда образ Другого в массовой культуре стремительно переосмысляется, персонажи с такими маркерами идеально подходят на роль злодеев. С другой стороны у нас переживший в юности концлагеря старик (возрастное разнообразие), чернокожая девушка, мстящая за отца (этническое и гендерное разнообразие), обитатели черных кварталов (опять же этническое разнообразие). Все они как раз за доброе и хорошее. Да, им помогают и белые, но их роль поменьше, чем могла бы быть. Если не знать, что Дэн Симмонс писал этот роман в 1980-ых, вообще, можно подумать о конъюктуре. Но мы-то знаем, и это знание позволяет понять, что в «Темной игре смерти» автор фиксирует важные для своего времени политические и социальные проблемы, что сегодня лишний раз указывает на то, что ничего на пустом месте не случается. Правда, тут хочется ввернуть саркастичное замечание, что среди положительных персонажей не сыщется ни одного гомосексуалиста, хотя подобные лица есть в романе, просто они-то как раз на стороне плохишей. Ну, уж с этим сценаристы легко справятся при адаптации для современного зрителя.

Вот и остается удивляться, что экранизация «Темной игры смерти» так пока и не появилась. Возможно, она и случится, надо только подождать.

Тем не менее, «Темная игра смерти» вызывает противоречивое впечатление. При всех своих плюсах — интересное фантдопущение, динамичное повествование, продуманный сюжет, многочисленные живые герои, глубокое такое погружение не только в реалии 1980-ых, но и в реалии времен Второй мировой войны, — у нее есть и минусы. Порой роман может показаться затянутым (особенно во второй книге; кстати, текст поделен на три книги, и вот эту вот трехактную структуру Дэн Симмонс выдерживает идеально); некоторые эпизоды утомляют; перевалив через середину, к постоянным смертям персонажей привыкаешь; есть откровенно нереалистичные эпизоды. Все-таки идеальные романы такого объема редко встретишь. При этом неоднозначность текста позволяет спорить о прочитанным, на что-то посмотреть под другим углом, подумать о том, что можно было бы сделать лучше. Все перечисленное лишний раз доказывает, что «Темная игра смерти» цепляет и не оставляет равнодушным. А это ли не знак качества? У Дэна Симмонса получился колоритный, неоднозначный, местами спорный роман, попробовать прочитать который должен каждый любитель триллеров. В любом случае, будет любопытно. А если зацепит, то еще и интересно.

Если говорить про сюжет в данном случае как бы и не нужно, то про героев все-таки стоит сказать пару слов. Итак, главную героиню зовут Прасковья. Ей около двухсот лет (спойлер: гораздо больше, но это не играет роли). Она и есть заглавный оккульттрегер. Живет Прасковья в маленьком уральском городке неподалеку от Екатеринбурга обычной для оккульттрегера жизнью: в ее задачи входит не давать городку остыть и разгонять муть. Как все это осуществляется, подробно и со смаком описывается в книжке, потому отсылаем пытливого читателя, собственно, к тексту Сальникова. В свободное от оккульттрегерских забот время Прасковья работает диспетчером в маленьком таксопарке. Кстати, водители в этом парке тоже далеко не самые обычные (мягко говоря), а хозяином всей конторы является самый настоящий бес. Собственно, Прасковья работает здесь потому, что бесы о ней заботятся, ведь если город остынет, то им придется очень плохо. Есть у Прасковьи подруга Надя, она — тоже бес. Вообще, в романе много бесов. Они все красивые, удачливые, лучшие версии людей. И это легко объяснимо, им же надо вызывать у рода человеческого зависть, которая толкала бы его представителей во все тяжкие. Правда, как ехидно замечает Сальников, люди и без бесов с этим хорошо справляются. Прасковья — саркастичная, острая на язык, слегка уставшая, резкая и порывистая, Надя — веселая болтушка, которая порой может выдать такую шутку, что за нее легко поплатиться головой. Знакомы они, кажется, прорву времени, вот только Прасковья многого не помнит (еще одна особенность бытия оккульттрегерского). Есть еще херувим Сергей. Пьющий, похожий на бомжа, рубящий правду-матку, очень неприятный. Его в друзья Прасковье не запишешь, но без него туго пришлось бы, так как именно херувимы умеют воскрешать оккульттрегеров (опять же — за подробностям к Сальникову). Персонажей, конечно, побольше будет, но вот эти трое — основные. Есть еще у Прасковьи гомункул, у каждого оккульттрегера есть гомункул. Гомункул похож на ребенка, при этом он играет роль как бы компьютера-помощника, без него оккульттрегер не мог бы быть оккульттрегером. Характера у гомункула считай, что и нет. Но персонаж (или атрибут?) вышел очень любопытный. Вот Прасковью и гомункула и принимают либо за юную мамочку с ребенком, либо за сестру с братом. По сути это ее основное прикрытие, чтобы никто ничего не заподозрил о всей этой с нею связанной мистике. Хотя если напрямик рассказать о бесах, херувимах, мути и остальном, никто все равно не поверит. Слишком уж сказочно и странно. Скорее, в кровавые жертвоприношения поверят. Но ими-то как раз почтенную публику и не удивишь.

В «Оккульттрегере» много тщательно прописанной мистической повседневности, но герои живут не в параллельном мире, а бок о бок с нами, простыми смертными, потому, как и водится у Сальников, будет не меньше и всякой бытовухи (в хорошем смысле слова). Персонажи копаются в смартфонах, готовят еду, убирают квартиры, ездят в промороженных насквозь автобусах, бродят по магазинам и прочее, прочее, прочее. Текст романа засыпан названиями брендов, магазинов, фирменных товаров, приложений и соцсетей, что в сложившейся ныне ситуации заставляет порой издательство делать осторожные примечания (мол, такая-то соцсеть запрещена на территории Российской Федерации). Еще никогда, пожалуй, мир романа Сальникова не был столь опредмечен. Он и раньше был предельно детализирован (вспомните хотя бы эпизод с посещением аптеки в «Петровых в гриппе и вокруг него»), но на этот раз просто-напросто зашкаливает. Действие происходит в 2019-ом (роман стартует первого января, заканчивается — в самом конце декабря); без шуток про финальный сезон «Игры престолов» не обходится, да и, вообще, полно маркеров именно этого года. Возникает ощущение, что Сальников задался целью запечатлеть ушедшее время максимально точно, максимально рельефно, максимально достоверно. А вся эта мистика — это так, для контраста. Безусловно, в этом отношении «Оккульттрегер» быстро устареет, зато останется документом эпохи. Культурологи будущих поколений должны будут на него молиться. Наверное, так же нынешние, которые занимаются французской повседневностью конца XIX — начала XX веков, молятся на «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста, пусть сравнение и не совсем корректное.

Вряд ли Постоянного Читателя сильно удивит «Оккульттрегер». Разве что мистики стало больше, в основном Сальников делает все то, за что его успели полюбить (или кое-кто — наоборот). На месте яркий язык, наблюдательность, отличное чувство юмора. Сальников, как всегда, использует небанальные сравнения, подмечает всякие мелочи и умудряется устроить смешно практически на пустом месте. Так, например, в одном интервью он объясняет, почему в «Оккульттрегере» главным героем снова (как и в «Опосредованно») является женщина. Можно подумать, что интервьюер надеялся поймать Сальникова на том, что он пытается угнаться за актуалочкой и намеренно выводит на первый план романа не мужчину, а женщину (возможно, это лишь видимость, и ничего такого не имелось в виду). Сальников отвечает очень просто. По его наблюдениям одинокая женщина с ребенком привлечет гораздо меньше внимания, чем одинокий мужчина с таким же ребенком. А оккульттрегеру все-таки надо держаться в тени и подальше от чужого внимания. Потому и женщина. А ведь точно же подмечено, не поспоришь. Еще Постоянный Читатель может обратить внимание, что стиль слегка опростился. То есть все, конечно, как мы привыкли, но чуточку попроще. Что ж, для тех, кто может остаться этим недовольным, Сальников припас крайне необязательный эпилог. Вот там-то так густо написано, что захлебнуться можно. Наверное, целый роман в таком стиле был бы тяжеловат не только для читателя, который впервые открывает для себя творчество Сальникова, но и для Постоянного. Так вот, человека, который с «Оккульттрегера» только начнет знакомство с книжками Сальникова, ждут деконструкция городского фэнтези, мистическая повседневность (похоже на название жанра аниме, уж простите), интересный язык, множество шутеек, куча всяких чисто литературных уверток, живые персонажи, детализированные картины ушедшего времени, особый такой интересный взгляд на жизнь. Пожалуй, все это компенсирует отсутствие не самого бойкого сюжета. Ну, а к последнему Постоянный Читатель уже давно привык и не считает минусом.