Не задалось все с самого начала. Фильм, сюжет которого завязан на страхе перед новыми технологиями, должен быть снят, как можно быстрей. Технологии-то быстро устаревают и становятся привычными. Ну, кого, спрашивается, может в 2016-ом (год выхода фильма на большие экраны, хотя закончен он был в 2014-ом) напугать мобильник? Мы уже так сжились с сотовой связью, что это сюжетный ход равносилен тому, что нас сейчас начнут пугать паровозом (а ведь на заре кинематографа этот ход сработал!). Сам Кинг понимал, что его роман может быстро утратить актуальность, потому писал его в спешке, чем потом, кстати, объяснял некоторые недоработки (писатели такие писатели). Права на экранизацию были куплены меньше чем через два месяца после выхода книги (в марте 2006-ого). Сразу же сообщили, что режиссером будет Элай Рот. А потом дело застопорилось, в конце концов, Рот ушел из проекта в 2009 году. То есть уже прошло три года. На тот момент все сроки годности иссякли. Фанаты недоумевали. Но кинематографисты были настойчивы. И вот фильм снят и вышел в прокат ровно через десять лет с момента покупки прав. В этот момент у каждого владельца смартфона уже был Интернет в кармане, о чем в 2006-ом никто и не мечтал особо. Потому пугать в экранизации можно было только мобилоидами, а не тем, как люди в них превратились. Образ мобилоидов явно отсылает нас к разным там ходячим мертвецам. Недаром Стивен Кинг посвятил свой роман двум людям, которые активно разрабатывали соответствующую тематику в своем творчестве: Ричарду Матисону и Джорджу Ромеро. В 2006-ом, когда роман вышел, образ зомби уже был знаком массовому читателю, но тогда еще не превратился в клише и банальность. На этом поле Кинг тоже вполне себе удивлял читателя. В 2016-ом, когда вышла экранизации, всем уже давно надоели все эти ходячие мертвецы, которых кинематограф и телевидение предоставили зрителю уже в таком ассортименте, что данная тема не могла не вызывать скуку. То есть и на этом фронте авторы фильма просчитались. Неактуальная кино в квадрате не могло собрать приличную кассу. И к тому же заслужило очень низкий рейтинг на IMDb: всего 4.30 на момент написания данного текста. Хотя, конечно, проблемы фильма на его несвоевременности не заканчиваются.

Сам Стивен Кинг сел писать сценарий. Вторым сценаристом в титрах указан Адам Аллека, который пока не сделал в индустрии ничего выдающегося. Можно предположить, что Кинг там все решал и определял. Тем более странным выглядит то, каким в итоге получился на сценарном уровне фильм: рваным и дерганным. Понятно, что книгу в 480 страниц сложно без особых потерь уложить в рамки полуторачасового фильма, но потери тут случились прямо-таки непростительные. Так покромсать собственный роман – это надо постараться. Сюжет упрощен донельзя, пропал весь социальный подтекст, по сути история превратилась в хождение между локациями, причем на каждую локацию отводится едва ли не по десять минут. В романе герои пытались понять причину происходящего, строили домыслы, постепенно узнавали об изменениях в природе мобилоидов. В фильме же они просто топают вперед, а информацию получают готовенькую и несъедобными кусками. Кинг всегда славился психологической проработкой персонажей. Этого у него не отнять. Взять хотя бы то же «Противостояние». Там персонажей больше, чем в некоторых современных сериалах, и при этом все запоминаются, все выразительные, все правдоподобные. Скажем честно, в самом романе «Мобильник» нет очень уж большого психологизма, но мэтр не был бы мэтром, если бы не прописал, по крайней мере, мотивацию поступков героев. В романе прописал. В сценарии дал разве что пунктирно и невыразительно.

Актерам во всей этой истории явно делать нечего. Вероятно, Джон Кьюсак и Сэмюэл Л. Джексон предполагали совсем другой расклад, когда соглашались на этот проект, надеялись на повторение «1408». Хотя на это и создатели фильма надеялись, учитывая сколько отсылок они сделали к работе Микаэля Хофстрёма. В итоге на лице Кьюсака весь фильм одно только выражение: «Что я тут делаю?», а на лице Джексона – скука и безразличие. За персонажей можно волноваться, когда они живые и близкие нам, в «Мобильнике» с этим большие неполадки. За Ридделла и Маккорта просто не получается переживать.

Все это, в общем, ясно уже на первом получасе просмотра. Тем не менее, надо отметить плюсы, которые не дают бросить этот фильм недосмотренным. Во-первых, это замечательные осенние пейзажи покинутого мира. Во-вторых, есть несколько отличных динамичных сцен. Например, первая экшен-сцена, когда безумие охватывает зал ожидания в аэропорту. Она очень сложно выстроена и смотрится на одном дыхании. Сперва мелькание персонажей в сутолоке повседневного дня в аэропорту: кто-то идет в туалет, кто-то болтает по телефону, кто-то толпится у лифта, а вот охранник с собакой и повар в закусочной, а затем все эти персонажи сталкиваются в смертельном противостоянии. Надо сказать, что сделано это на высочайшем уровне. В-третьих, это, конечно, сами мобилоиды. То, как они смотрят в небо, открыв рты, двигаются слаженными толпами, во всем этом есть что-то, что не дает оторваться от экрана. В общем, визуальная сторона дела вышла отличной. Собственно, она не дает так уж заскучать во время просмотра. Глаз радуется – уже хорошо.

Суть проблемы «Мобильника» Тода «Кипа» Уильямса в том, что на выходе получился просто средненький ужастик, который явно не заслуживает столь низких оценок. Таких ужастиков наснимали до «Мобильника» и наснимают после столько, что он легко затеряется в их числе. Мы часто смотрим такие фильмы и не возмущаемся потом, так – посмеиваемся. Вал критики настиг «Мобильник» только потому, что вокруг него возник некоторый ажиотаж ожидания. Увы, этот фильм в некотором смысле даже не заслуживает столь гневных речей, что на него обрушили, в конце концов, он не настолько плох, чтобы их оправдать. Хотя теперь «Мобильник» включают в списки худших экранизаций Кинга, а их у него, кстати, хоть отбавляй.

P.S. Кстати, перевод «мобилоиды» автору этих строк нравится гораздо больше, чем «мобилопсихи».

«Игра Джералда» написана нарочито сложно, хотя сам сюжет весьма прост. Итак, Джесси приезжает со своим мужем Джералдом в уединенный загородный дом, чтобы оживить застоявшуюся личную жизнь. С этой целью они планируют заняться пикантной игрой. И вот Джералд приковывает жену наручниками к кровати, снимает штаны и… В общем, в самый ответственный момент у него случается сердечный приступ, и он умирает. Джесси остается одна в пустом доме. Попытки освободиться не дают никакого эффекта. И вот уже на пороге комнаты появляется собака, которая хочет отведать плоти мертвого Джералда. А ночью к Джесси заявится зловещий великан, в корзине которого лежат человеческие кости и драгоценности. Ситуация осложняется тем, что в голове у Джесси живут голоса. Каждый голос ассоциируется у нее с определенным человеком. Вот они и устраивает там натуральную какофонию: ругаются, спорят, задают неудобные вопросы и, конечно, дают советы. И так – весь роман. Как, спрашивается, перенести все это на экран? Мало кто решался даже подумать о таком предприятии. Это сейчас легко представить «Игру Джералда» в жанре, скажем так, «чертогов разума». После визуализации мышления Холмса в «Шерлоке» и ментальных похождений самых разных персонажей в «Легионе» подобным уже никого не удивишь. Для девяностых это был бы чрезвычайно смелый подход к экранизации романа Стивена Кинга.

Скажем честно, «Игра Джералда» — далеко не самая удачная книжка Кинга. Роман излишне затянут и многословен. Многие критики отмечали, что это не роман, а раздутая повесть. В нем есть откровенно слабые места. Например, та часть, где история рассказывается с точки зрения собаки. Стиль «Белого Клыка» Джека Лондона тут явно не уместен. Ряд элементов инороден общему тексту и плохо стыкуется с остальными частями. Прибавьте к этому то, что главная героиня весь роман в чем мать родила. К тому же Кинг поднимает в этой книге болезненную и неприятную тему растления детей. Это вам, конечно, не «Лолита» Владимира Набокова, но все равно выглядит чрезмерно эпатажно. При этом если героиню еще можно одеть в эротическое нижнее белье, то провокационный эпизод из ее детства не выбросишь, слишком уж многое на это завязано. Все это не испугало Майка Флэнегана. И вот что у него получилось.

Фанаты будут рады: фильм настолько точно следует книге, насколько это возможно. При этом Флэнеган был вынужден структурно пересобрать историю. Разумеется, в романе автор в любом месте имеет возможность на некоторые отступления, цель которых пояснить, откуда взялся тот или иной новый персонаж. У кинематографистов такой свободы нет, тут действуют свои законы. Поэтому Флэнеган старательно развешивает все ружья еще в начале фильма. Например, та же собака появляется не неожиданно, нам сперва ее покажут на дороге, по которой Джесси и Джералд едут в загородный дом. Голоса в голове Джесси, конечно же, визуализированы. Они предстают людьми, которые расхаживают по комнате и разговаривают с ней. Тут Флэнегану пришлось пойти по пути упрощения. По большей части почти все эти голоса главная героиня в книге ассоциирует с людьми из своего прошлого. Но у Кинга есть возможность достаточно долго расписывать, кто эти люди и какую роль они сыграли в жизни Джесси. Флэнеган не пускает в фильм подругу времен студенчества, психоаналитика, загадочные обезличенные голоса. На их месте сам Джералд (он умер, но его образ не отпускает Джесси), двойник Джесси, чуть позже появится еще кое-кто. Если в книге эти сущности бесконечно ведут спор, то в фильме они скорее подзуживают Джесси, подталкивают к действиям, пробуждают ее воспоминания. Таким образом фильм про женщину в пустом доме вдруг оказывается многолюдным и переполненным диалогами.

Актерская работа не поражает воображение, тут нет великого лицедейского подвига, который можно было бы ожидать при таком-то сюжете. Но все актеры подобраны хорошо и не раздражают. Да, при чтении персонажи представляются несколько иначе, но Карла Гуджино (Джесси) и Брюс Гринвуд (Джералд) смотрятся органично и хорошо. Большая радость увидеть в этом фильме Карела Стрёйкена, который известен по ролям молчаливого дворецкого в фильмах про семейку Адамс и великана из «Твин Пикса» Дэвида Линча. Его сильно загримировали для роли в «Игре Джералда», хотя это, возможно, и не требовалось.

Фильм, действие которого происходит практически в одной комнате, – это всегда вызов для оператора. Оператор в «Игре Джералда» профессионально справился с этим вызовом. Помнится, когда-то все восхищались другой экранизацией произведения Стивена Кинга «1408», где действие происходило так же в одной комнате. «Игра Джералда» вполне может сравниться по изобретательности с «1408». Прибавьте сюда же поразительно красивый и завораживающе жуткий эпизод с солнечным затмением. Итог можно подвести следующем образом: в «Игре Джералда» есть на что посмотреть.

Самое важное, что должен запомнить тот, кто еще не посмотрел фильм Майка Флэнегана: не настраивайтесь на просмотр именно что фильма ужасов. Да, в фильме есть пугающие эпизоды. Имеется и предсказуемая омерзительная сцена. Но все же главной целью создателей было не напугать зрителя, а показать в некотором смысле психоаналитический этюд. По сути дела, Джесси, оказавшись в столь затруднительной ситуации, прежде всего, разбирается со своим прошлым и с комплексами, которые возникли после травмирующих событий из ее детства. В этом фильм и книга полностью совпадают. Постель, к которой прикована Джесси, и в книге, и в фильме выступает в роли кушетки психоаналитика. Но если Кинг очерчивает свою героиню противоречиво и неоднозначно, то у Флэнегана все гораздо прямолинейней. У Кинга она, конечно, жертва обстоятельств и, в частности, своего отца, но автор не спешит кого-то там осуждать, он вообще не высказывает авторскую позицию, все происходит у Джесси в голове, все оценки принадлежат исключительно ей. Таких нюансов от Флэнегана ждать не стоит.

Как и Кинг, Флэнеган работает с символами. И главным символом – как и в книге — выступает солнечное затмение. Все, в общем-то, сводится к тому, что произошло с Джесси, когда она наблюдала вместе с отцом это астрономическое явление. Традиция американской мистики и ужасов всегда тяготела к предельно конкретным вещам. Зло прячется вот в ЭТОМ доме, вселилось вот в ЭТОГО человека, поджидает вот за ЭТИМ поворотом. И этому злу можно дать бой. У самого Кинга такой поворот встречается часто. В конце концов, зло всегда можно взорвать, расстрелять, уничтожить, и ничего от него не останется. Американские авторы редко выходят в зону трансцендентного ужаса, ужаса, которому невозможно противостоять. Конечно, найдутся и те, кто работает с этой темой. Тот же Лавкрафт. Может быть, именно поэтому он и стал таким культовым. В «Игре Джералда» Кинг (а вслед за ним и Флэнеган) обнаруживает трансцендентное именно в солнечном затмение. Просто порой солнце гаснет. И в этот момент мир становится ирреальным. Это не продлится долго, но если вы в момент затмения оказались не в том месте не в то время не с тем человеком, то все плохое, что могло случиться, останется в вас навсегда. Призраки не уходят, монстров не убить, они вечно будут прятаться под вашей кроватью. Флэнеган добивается этого ощущения еще и тем, что дает нам сцену с затмением потрясающее выразительно и красиво. Можно забыть многие сцены этого фильма, но эту вы вряд ли забудете.

В 1992-ом году роман Стивена Кинга «Игра Джералда» оказался на удивление злободневным. Тогда в США случилась волна скандальных обвинений, которые дочери предъявляли своим отцам: мол, те в детстве их растлили. Они говорили, что смогли забыть и вытеснить эти воспоминания, но вот же незадача – взяли и вдруг все вспомнили. Конечно, с помощью своих психоаналитиков. Не надо говорить, что многие из этих обвинений не соответствовали действительности. Объяснять, почему это происходило, тут не место. Все интересующиеся могут ознакомиться с книгой Лорин Слейтер «Открыть ящик Скиннера». Важно то, что в первой половине 1990-ых про эти дела гудели во всех американских СМИ. Роман Кинга пришелся ко двору, тем более что он более чем феминистичен: ведь по сути, начиная уже с завязки, он про то, что мужчины угнетают и эксплуатируют женщин, и вот пришла пора освободиться. Нельзя судить, насколько сознательно Кинг стремился потрафить публике. Но ирония судьбы заключается в том, что экранизация «Игры Джералда» вышла как раз перед скандалом с Харви Вайнштейном, который повлек за собой новую «охоту на ведьм». Это делает фильм Майка Флэнегана гораздо злободневней, чем, предположим, он задумывался. Тем не менее, хочется посоветовать зрителям не искать в этом фильме политические и социальные подтексты. Это простая история о выживании. А еще это история о взрослении и инициации, пусть даже главную героиню не назовешь девочкой, просто многие взрослеют не по расписанию, а когда придется. Правда, думается, Джесси не хотела бы такой инициации и предпочла бы, чтобы затмение в ее душе не заканчивалось.