Для современных американцев эпоха Великой депрессии представляется этаким романтическим временем. Безусловно, было тяжело. Но при этом какие открывались возможности! Заметим мимоходом, что точно в такой же романтической дымке современный россиянин видит времена НЭПа и лихие девяностые. Легендарные времена! Было возможно все! Про такое, конечно, очень интересно читать книги и смотреть фильмы. При этом уютно устроившись на диване. Джеффри Форд не обманывает ожиданий читателя (ни своего – американского, ни нашего – российского), у него получился именно вот такой вот лихой роман. От тайн и секретов кружится голова, опасности поджидают героев на каждом шагу, второстепенные персонажи тоже не просты, без любви не обойдется. В общем, это отличное развлекательное чтение, когда страницы, кажется, переворачиваются сами собой.

Только не надо делать вывод, что «Девочка в стекле» представляет собой этакое одномерное чтение. Во-первых, Джеффри Форд упаковал свой нуар в достаточно тесные рамки романа взросления. Повествование ведется от лица юного Диего, и ему предстоит из мальчика стать мужчиной. И тут все традиционно: герой в какой-то момент поймет, что быть взрослым – это вовсе не обнимать девушку и при этом попивать коньяк, а уметь принимать решения и не боятся ответственности за свои поступки. В романе этот момент просто, но при этом весьма эффектно решается в сцене, когда Диего вынужден надеть костюм своего босса, который, конечно, выполняет роль символического отца. Во-вторых, Джеффри Форд недвусмысленно отдал право решить все проблемы отбросам общества: этим циркачам, уродам с ярмарки, мошенникам и нелегалам. То, что не могут сделать власть предержащие, оказалось по плечу тем, кому нечего терять. Именно они оказались людьми, которые не просто борются за собственное существование, но еще и способны изменить мир к лучшему. И все это роднит «Девочку в стекле» с многочисленными литературными произведениями как прошлого, так и нынешнего века, а также позволяет рассматривать ее в более широком контексте, чем чисто детективный жанр. Хотя какой там чистый детективный жанр! Герои детективов все-таки не должны встречать привидений, сверхъестественному нет места в этом рассудочном жанре. Если только… Ну, если только мы не читаем мистический детектив, в котором как раз мистика является существенной частью предлагаемых обстоятельств. Последнее не про «Девочку в стекле». Все-таки назвать ее мистическим детективом не получится.

Тем не менее, в 2006-ом году Джеффри Форд за «Девочку в стекле» получил премию «Эдгар» (названа, понятное дело, в честь Эдгара Аллана По) в номинации «Лучшая книга в мягкой обложке». И это ставит в тупик. Книжка у Джеффри Форда получилась весьма занимательная, вот только финал оказался банальным и предсказуемым. Хотя именно это – а не призраки на заднем плане – прямо-таки противопоказано хорошему детективу. Возможно, очарование описываемой эпохи перевесило столь досадный недостаток.

Одно непонятно, почему в СССР Супермена назвали Суперменом, а Бэтмена Бэтменом? С какого перепугу советские граждане используют англицизмы для обращения к этим персонажем. Хотя еще больший смех у отечественного читателя могут вызвать всякие надписи на стенах советских городов. Так и хочется посетовать: ну неужели создатели комикса (понятно, что над ним трудился не только Марк Миллар) не могли проконсультироваться с каким-нибудь знатоком русского языка? Но эта претензия применима почти к любой американской культурной продукции, связанной с нашей страной. А если уж честно, то клюквы в этом комиксе не так уж и много. СССР и его жители изображены в основном с большим уважением и симпатией.

Интересен тут, конечно, не политический подтекст (а политики и пропаганды в американских комиксах всегда было навалом, в этом отношении в «Красном сыне» показателен именно финал), а определенная идея, положенная в основу всей истории и ставшая основным двигателем сюжета. А именно: насколько высокую цену мы готовы заплатить за благосостояние своего общества, жизненный комфорт и защиту от любых напастей? Пытаясь облагодетельствовать все население Земли, Супермен выстраивает предельно тоталитарную общественную систему. Свободой в ней и не пахнет. Но разве это того не стоит, когда «у каждого взрослого была работа, у каждого ребенка – увлечение, все человечество наслаждалось восьмичасовым сном, необходимым для отдыха… преступлений больше не было… аварий не случалось…»? Марк Миллар в финале четко дает понять, что не стоит. Но это лишь ответ одного единственного человека, пусть он и умеет сочинять увлекательные истории. Может быть, даже не желая этого, Марк Миллар ясно показал, что любая утопия по природе своей тоталитарна. И Суперменовское коммунистическое государство, разумеется, именно таково. Да, это такой тоталитаризм с человеческим лицом, но все равно он остается тоталитаризмом. По сути заявленная проблема в рамках «Красного сына» так и не решается, возможно, она и не может быть решена. Тем не менее, все это выводит «Красного сына» за пределы чистой супергероики в область антиутопической литературы. И это же позволяет рекомендовать этот комикс к чтению даже тем, кто старается держаться подальше от комиксов. Тут и история хорошая. И подумать есть над чем. К тому же издательство «Азбука» снабдило «Красного сына» отличными комментариями, которые введут неофита в курс не только чисто комиксовых дел, но и позволят разобраться со всевозможными историческими и культурными отсылками.

Вообще, Марк Миллар мог развернуть центральную проблему «Красного сына» гораздо шире. Супермен часто называет себя в этом комиксе богом. И он по сути им и является. Конечно, Лекс Лютор не отстает от своего противника и считает себя богоборцем. Дело тут не в этом. А совсем в другом… Люди так часто молятся, взывают к высшим силам, просят помощи и справедливости. Думается, многие просто сошли бы с ума от радости, если бы на Землю спустился самый настоящий бог. Уж он бы правил нами так, как надо! Но, право слово, обрадуемся ли мы этому? Возможно, и нет. И тогда получается, что человечество веками грезит о полном над собой контроле, но при этом отвергает его на деле? И это вам уже не антиутопическая проблематика, эта дорожка уводит нас куда-то в сторону богословия.

И напоследок то, что всегда надо сказать про любой комикс. Как там с рисунком? Рисунок отличный, традиционный, без экспериментательства. Прочитал «Красного сына», считай – фильм посмотрел. В общем, в этом плане перед нами образцовая работа.

На Континенте есть не только Мирград, но и другие города. Вот вам Вуртьястан, который когда-то был вотчиной богини войны Вуртьи. А еще она отвечала за смерть. И это важно. Именно Вуртья первой из Божеств создала для своих адептов загробный мир. А когда она погибла (и была первой в списке убитых Божеств), почти весь ее город ушел на дно морское. И, вообще, ныне это весьма неприятное место, мрачное и зловещее. Говорят, тут легко сойти с ума. Но теперь, когда правят не Божества, а прогресс, здесь идет строительство порта, дно устья реки расчищается, уже скоро цивилизация придет и в эти негостеприимные края. Пока же все тут неспокойно, особенно досаждают местные племена, они постоянно воюют друг с другом и то и дело нападают на сайпурский гарнизон, который должен следить здесь за порядком. И именно в Вуртьястан вынуждена приехать Турин Мулагеш, женщина, которая была губернатором Мирграда как раз тогда, когда там случилась заварушка, о которой и повествуется в «Городе лестниц». Ее отправляет сюда Шара для расследования одного неприятного дела. Во-первых, в Вуртьястане пропала Сумитра Чудри, агент министерства. Во-вторых, в окрестностях Вуртьястана обнаружена руда с поразительными свойствами, все говорит о том, что она должна быть божественного происхождения, но, тем не менее, никакие тесты этого не подтверждают. В-третьих, а это Турин Мулагеш выясняет уже по прибытию, здесь случилось несколько леденящих кровь убийств, имеющих, на первый взгляд, ритуальный характер. Все это, наверное, как-то связано. Плюс к этому куча всяких политических нюансов. Турин придется нелегко. И чем дальше она распутывает клубок, тем ясней ей становится, что конец света не за горами, причем кто-то настойчиво пытается его приблизить.

Смена главного героя – это сильный ход. И интересный. Вместо хитрой и умной Шары у нас прямолинейная вояка Турин. К тому же нельзя сказать, что в первой книге она демонстрировала чудеса сообразительности. В общем, это как если бы Артур Конан Дойл отправил на расследование одного только доктора Уотсона, а Шерлок Холмс просто не пришел бы к нему на помощь. И вот тут-то таится один из изъянов «Города клинков»: главную героиню-то сменили, вот только она такая же умная, как и предыдущая. Все-то она схватывает на лету, все замечает и даже проявляет поразительный профессионализм в рассуждениях о божественном, в котором экспертом была как раз Шара. Ну, разве что выражается грубей, ну, и не боится убивать людей. Вот надо было либо не менять главную героиню, либо сделать ее принципиально другой. Где-то в середине романа мы находим замечание о том, что за годы, проведенные в тени Шары, Турин забыла, каково это быть умной. Может, она таковой и была, но как-то уж слишком быстро наверстала упущенное и прокачалась до уровня Шары. А когда рядом с Турин появится Сигруд и станет ей во всем всячески помогать, то ощущение дежа вю точно не покинет читателя.

Одной из сильных сторон «Города лестниц» была непредсказуемость сюжета. Роберт Джексон Беннет умеет выписывать такие сюжетные повороты, что аж дух захватывает. Этого в «Городе клинков», к сожалению, нет. Происходит это по двум причинам. Во-первых, непредсказуемость «Города лестниц» проистекала из того, что читатель далеко не сразу узнавал все особенности описанного мира. А теперь-то он в курсе всех важных аспектов, удивить в этом отношении уже не получится. Во-вторых, Роберт Джексон Беннетт, не мудрствуя лукаво, скопировал все сюжетные схемы из первого романа. Даже структурно второй роман полностью копирует первый. В начале – загадочное преступление. Далее – герои ходят кругами и собирают информацию. В середине – разрушительное столкновение с неким монстром, которое не играет в сюжете большой роли, но зато запускает финальные события. В том числе и нисхождение главной героини в потусторонний мир, где можно получить ответы на самые важные вопросы. Если Шара ходила на другую сторону реальности, то Турин чем хуже. Чем ближе к финалу тем быстрей темп повествования, мир на грани катастрофы. Последняя глава выступает в роли эпилога. Да, история подошла к финалу, но у персонажей-то жизнь не закончилась. Мало того, что главный злодей вычисляется достаточно быстро, так и то, какие персонажи второго плана погибнут, легко прогнозируется. Вот персонаж, который ратует за прогресс на Континенте, пытается сделать что-то хорошее. В «Городе лестниц» был такой. И плохо кончил. Конечно, аналогичного персонажа в «Городе клинков» так же ближе к финалу грохнут. И это далеко не все параллели с первым романом. По мере чтения можно поиграть в игру «Что еще автор скопировал из первой книги?». Ответ: все. И в этом отношении «Город клинков» – типичный сиквел. Авторы часто боятся экспериментировать в продолжениях своих произведений, вдруг читатель не оценит. Поэтому гораздо проще двигаться по наезженной колее, если все это читателю понравилось в первый раз, то, конечно, понравится и во второй. Понравится-то понравится, но вот ощущение, что тебя обманули не проходит. В общем, если Роберт Джексон Беннетт и в третьем романе провернет ту же штуку, то это будет не просто не смешно, но уже и обидно. И в таком случае трилогию «Божественные города» уже не получится назвать выдающимся фэнтези.

Не смотря на все это, «Город клинков» читается с большим интересом. Персонажи фактурные и выпуклые, сюжет развивается быстро, лишних сцен попросту нет, есть и загадки, над которыми приходится поломать голову. Особенно новых подробностей по устройству мира мы не получаем, но есть важные уточнения. Самое замечательное, что Роберт Джексон Беннетт строго придерживается тех правил мироустройства, которые определил в первой книге, он их в угоду сюжету неожиданно не переписывает. За это, конечно, стоит поблагодарить. В некотором смысле автор следует принципу, заложниками которого стали его Божества:

цитата

«То, что Божество произносило, было неопровержимой правдой и сразу претворялось в жизнь. Говоря, они преобразовывали всякую реальность – включая личную. В какой-то мере Божества были собственными рабами».

Творя мир, не надо забывать, что каждое твое действие тебя же и ограничивает. Если бы все писатели, работающие в жанре фантастики, придерживались этого правила, то удачных книжек было бы в разы больше.

Как и в первом романе, тут есть не только всяческий экшн и детективные загадки, но еще и поднимаются важные философские и социальные проблемы. При этом сюжет строится так, что, следя за похождениями персонажей, мы волей-неволей задумаемся об этих проблемах. Если в первом романе в центре внимания автора была проблема соотношения в обществе традиции и новаторства, а также всякие болезненные вопросы, связанные с колониализмом, то на этот раз на первый план выходит несколько иная проблематика. Почему люди воюют? В чем истинный долг солдата? Как остаться человеком в нечеловеческих условиях военных действий? Оправдывает ли цель средства? Все эти темы выражены в романе мощно и ярко. По сути «Город клинков» — этакий антивоенный роман. Да, реалии фэнтезийные, но за ними угадываются параллели с нашей реальностью. И в этом отношении, надо сказать, «Город клинков» вышел посильней «Города лестниц».

В итоге у Роберта Джексона Беннетта вышел противоречивый роман. И это не говорит в его пользу. Все-таки в сравнении с первой книгой трилогии вторая проигрывает почти по всем статьям. Для автора это ощутимый шаг назад, а для читателя просто топтание на месте. Потому не будем ждать от третьего романа чего-то прямо уж особенного. А если Роберт Джексон Беннетт сможет-таки нас удивить, то будет лишний повод порадоваться.

Уже из названия романа можно сделать вывод, что все тут будет непросто. В конце концов, если действие происходит в Институте Времени, без всяческих темпоральных парадоксов не обойдется! Тут все действительно запутано до невозможности. Авторы ближе к финалу начинают приводить многочисленные схемы, которые должны пояснять читателю происходящее. Не смотря на это, распутывается все вполне логично. В конце неразрешенных вопросов не останется. В общем, сама детективная загадка построена блестяще, тут не поспоришь. Вот все остальное как-то не задалось.

Аркадий Стругацкий в своей рецензии на «В Институте Времени идет расследование» весьма точно сформулировал недостатки этой книги. Во-первых, это многословие. Действительно, события развиваются крайне медленно из-за того, что авторы постоянно повторяют одно и то же. Когда ты читаешь уже в десятый раз о том, что персонажи запутались в происходящем, кажется, что авторы просто над тобой издеваются. К тому же каждый шаг, каждая мысль персонажей поясняются, на рефлексию тратится гораздо больше времени, чем на само действие. И это – даже в напряженных сценах. Сцены эти, конечно, сильно провисают из-за этого и, скажем так, практически перестают быть напряженными. Далее Аркадий Стругацкий отмечает психологическую недостоверность поведения персонажей. И в этом вопросе с ним сложно не согласиться. Да, персонажи у авторов вышли достаточно непохожими друг на друга и запоминающимися. Но вот, что они творят! Не во все их поступки веришь. Да, такого поведения, вероятно, требует замысел, так как авторам нужно устами персонажей донести до читателя огромный массив информации, но все это, думается, можно было бы провернуть, не заставляя всех этих выдуманных людей делать глупости, молчать без повода, пытаться друг друга обмануть, ну и так далее.

Все это весьма осложняет чтение. В тексте просто-напросто вязнешь. Будь он чуть энергичней, будь диалоги покороче, мы, конечно, потеряли бы страниц семьдесят, но выиграли бы в целом.

Есть еще одно замечание у Аркадия Стругацкого, которое может показаться справедливым. Рецензент говорит о том, что в романе имеются лишние сюжетные линии, которые ведут в никуда и отвлекают читателя от основной интриги. Тем не менее, они как раз для этого и нужны. В конце концов, на то это и детектив, чтобы читатель чувствовал себя запутавшимся. Так что, данное замечание не считается. Тем более, оно кажется странным от человека, который был одним из авторов другого фантастического детектива. Вспомним написанный в то же самое время «Отель «У Погибшего Альпиниста»», в котором лишних сюжетных линий просто до черта, и они, конечно, выполняют функцию отвлечения читателя. Кто бы говорил!

Тем не менее, детектив братьев Стругацких прошел испытание временем и был многократно переиздан, а вот детектив Ариадны Громовой и Рафаила Нудельмана не может таким похвастаться. Отдельной книжкой его издали только один раз: в 1973-ем году в серии «Библиотека приключений и научной фантастики». Это можно было бы объяснить тем, что один из его авторов (Рафаил Нудельман) через два года после в середине 1970-ых эмигрировал в Израиль. Понятно, это ставило крест на переиздании его книг, но в самом деле разве мешало оставаться его книгам на слуху. Тем более, что уже всего через полтора десятилетия стали активно издавать все, что попадало под категорию «Запрещенные книги». Наверное, дело тут в другом. А именно, что нужно не только построить лихую детективно-фантастическую интригу, но еще и уметь быть увлекательным. Сюжет сюжетом, а без живости письма и убедительных персонажей ни одна жанровая книга не может обойтись. Увы, ни первого, ни второго в романе Ариадны Громовой и Рафаила Нудельмана вы не найдете. Но сюжетная конструкция тут – стоит повторить это – просто колоссальная!

И да, забавно, что коллег-хронофизиков в этом романе зовут Аркадий и Борис.

Безусловно, «Путь Людей Книги» – аллегорическое произведение. Путешествие за Книгой – это явно человеческая жизнь. То, как по-разному персонажи понимают природу Книги, намекает нам на то, как по-разному мы сами понимаем смысл своей жизни. Судьбы персонажей являют собой примеры того, как люди реализуются в течении жизни: одни фанатично следуют своим целям до самого конца, кто-то пасует и сворачивает в сторону, а кто-то так никогда и не поймет, насколько ценные дары получил почти случайно. Аллегоричность и определенная система языковой образности заставляют вспомнить некоторых авторов XX века, который, возможно, повлияли на Ольгу Токарчук. Вспоминается, прости Господи, Пауло Коэльо. Но Ольге Токарчук хватает такта не быть такой серьезной, как этот бразильский писатель. К тому же она не кидается разжевывать свои мысли во всяких там примечаниях и предисловиях. Сравнение с Пауло Коэльо может быть вызвано тем, что и он, и Ольга Токарчук черпали вдохновение в одних и тех же источниках. Вспоминается еще и Милорад Павич. Это происходит из-за того, что Ольга Токарчук любит такие же сильные и небанальные метафоры, как и он. Да и время действия заставляет припомнить многие из произведений сербского прозаика. Что хорошо, Ольга Токарчук весьма умеренна в метафорах и сравнениях, потому ее текст не превращается в приторную патоку, как частенько случается с текстами Милорада Павича. Да много кто может вспомниться искушенному читателю при знакомстве с «Путем Людей Книги». Думается, проистекает это из того, что данный текст плоть от плоти европейской литературы и философской мысли, он настолько от них не отделим, что кажется вторичным до мозга костей. И в этом отношении это идеальный дебют для европейского автора. Вот посмотрите: я и про это в курсе, и про то, и это читала, и на это натыкалась, но при этом вот вам вполне самостоятельная книжка, а собственный голос буду потом вырабатывать, пока лишь заявила о себе и вписалась в общий контекст.

Редко когда первая книга знаменитого автора может оказаться тем самым шедевром, за который данного автора и полюбили. Нет, бывают, конечно, исключения, и все их мы хорошо знаем. Первые книги великих авторов очень часто оказываются в тени тех их работ, которые и принесли им репутационный, а порой и финансовый успех. К этим первым книгам читатели часто обращаются, чтобы просто посмотреть на то, с чего начинал любимый писатель. И попытаться разглядеть в них те темы, те сюжеты, тех персонажей, которые так запали в душу. В этом отношении у Ольги Токарчук все хорошо, ведь, по словам Игоря Белова (цитируется по статье «По нобелевскому счету. Десять лучших книг Ольги Токарчук»), «дебютный роман будущей нобелиатки критики впоследствии назовут «золотой жилой лейтмотивов», которые Ольга Токарчук станет развивать в своем творчестве».