Аргонавтики были первым племенем звездным, завоевавшим для разума пучины вод планетных, навеки — как полагали роботы, слабые духом, — металлу заказанные. Аквация, одно из смарагдовых звеньев их королевства, сияет на небе полночном, как крупный сапфир в ожерелье топазов. Давным-давно на этой планете подводной правил король Гидропс Всерыбный. Однажды утром велел он явиться в тронный зал четырем коронным министрам, когда же приплыли они и нырнули пред ним ниц, с такой обратился к ним речью, между тем как Великий его Поджабрий, весь в изумрудах, обмахивал его перепончатым веером:
— Нержавеющие Вельможи! Пятнадцать веков я владею Аквацией, подводными ее городами и весями на синих лугах; с тех пор раздвинул я границы державы, затопив обширные земли, и не посрамил водостойких стягов, что завещал мне родитель, Ихтиократос. Напротив того, в битвах с враждебными микроцитами одержал я немало побед, коих славу не мне пристало описывать. Однако же чувствую, что власть уже меня тяготит, как непосильное бремя, а посему порешил я произвести на свет сына, который стал бы мне достойным наследником и справедливо бы правил на троне Иноксидов. Поэтому обращаюсь к тебе, Амассид, верный мой гидрокибер, к тебе, великий программист Диоптрик, и к вам, Филонавт и Миногар, коронным наладчикам, чтобы вы мне измыслили сына. Да будет он мудр, но не слишком охоч до книг, ведь избыток познаний отнимает желание действовать. Да будет он добр, но опять-таки не чрезмерно. Еще я желаю, чтобы был он храбр, но не заносчив, впечатлителен, но не сентиментален, наконец, пусть будет похож на меня, пусть бока его покрывает такая же танталовая чешуя, а кристаллы разума пусть будут прозрачны, как эта вода, что нас окружает, подпирает и питает! А теперь беритесь за дело, во имя Великой Матрицы!
Я сам нахожусь сейчас в очень трудной ситуации. Недовольный своей работой, в том наихудшем смысле, что не знаю хорошо, в какую сторону идти дальше, я — самый последний на свете человек, который мог бы кому-либо давать так называемые разумные или добрые советы или рекомендации. Если браться за остроактуальные, даже и пылающие живым огнём sensu stricto политические темы, это не даёт возможности для появления литературы с большим дыханием, в лучшем случае получаются вещи вроде "Не хлебом единым" Дудинцева. Любая памфлетная острота, атакующая сатира, если она не является в то же время пульсирующим обращением к великим традициям искусства и продолжением главных направлений развития, хиреет за изумительно короткое время и утрачивает всю актуальность, потому что оказывается выбиванием запоров, дверей, которые вдруг сами открываются, и все удивляются, зачем вообще нужно было столько говорить и писать о вещах — вдруг — совершенно очевидных. А потому, хоть я и за востребованную литературу, но только так, как востребована в понимании мира — физика, поскольку её главной директивой является не сегодняшняя, немедленная полезность результатов, а прогресс, вытекающий из убеждения в том, что ни одно познавательное усилие не будет бесполезным.
облако тэгов
