Хорошо известно, что смоделированные миры в научно-фантастической литературе играют в произведении либо роль объекта воздействия на них со стороны активного героя с целью их разрушения, либо объекта защиты их активным героем против враждебных им сил зла.
Отличным примером такого рода направления в нашей художественной фантастике являются вышедшие недавно в издательстве «Детская литература» под одной обложкой роман и повесть Евгения Велтистова «Ноктюрн пустоты» и «Глоток Солнца». (Напомним, кстати, что Е. Велтистов — автор сценария трёхсерийного фильма «Приключения Электроника», выдвинутого на соискание Государственной премии.) В романе «Ноктюрн пустоты» излагается трагическая история популярного телерепортёра и преуспевающего дельца Джона Бари. Место действия — США. Время действия — не очень отдалённое будущее, скажем, конец 20-го века.
Знаменитый телерепортёр вхож к миллиардерам и к адмиралам, он дружит с сенаторами и полицейскими, ему открыт доступ в любой уголок нашей планеты, и через его восприятие рисует автор угаданный им облик Америки ближайших десятилетий. Массовая преступность, свёртывание культуры, расовая война, тайный и явный террор против других народов...
Таков мир, в котором начал и окончил свою профессиональную деятельность Джон Бари, «король репортажа катастроф», супруг «королевы мод», отец прославленного мотогонщика, миллионер и несчастный человек. Через страшные несчастья пришлось ему пройти, чтобы раскрыть чудовищное преступление воротил мирового капитала: тайную климатическую войну против народов планеты. Спасаясь от наёмных убийц, он бежит в единственную страну, до которой не могут дотянуться лапы поджигателей планеты, — в СССР.
Вторая вещь в книге, «Глоток Солнца», не требует социологического комментария. Действие её разворачивается во второй половине 21-го века. Е. Велтистов описывает, как в светлый мир будущего вторгается извне некая тёмная сила: повреждённый кибернетический разведчик, посланец цивилизации, намного обогнавшей нашу. Справиться с этим механическим чудищем нелегко, тем более что нашёлся среди людей моральный урод, попытавшийся использовать его для бредовой цели — переделать человечество по своему вкусу.
АНС. Фантастический ноктюрн // Комсомольская правда (М.). — 1982. — 13 авг. — С. 2. — [Рец. на книгу Е. Велтистова «Ноктюрн пустоты; Глоток Солнца».]
— Что является главной идеей ваших произведений? Что вас больше всего волнует?
— Вот уже несколько лет нас интересует — и мы надеемся, что нам удалось выразить этот наш интерес в наших вещах — проблема соотношения морали и сложного, невероятно осложнённого техническими и социальными революциями современного мира. По нашему мнению, такие проблемы можно ставить в художественной литературе исключительно средствами фантастики. Нам кажется, весьма правильно сказал Р. Нудельман, когда определил фантастику как литературу о столкновении «вчерашнего» (то есть отягчённого предрассудками прошлого и вымороченными традициями современного человека) с завтрашним днем, который этот человек непрерывно строит и совершенствует. В этом проявляется указанная марксизмом непрерывная борьба и единство противоположностей. От того, как будет разрешено именно это противоречие, во многом зависят судьбы человечества.
АНС. Вместо эпилога [к отрывку из повести «Обитаемый остров»] / Записала С. Шнегас // Комсомолец Татарии (Казань). — 1969. — 3 авг. — С. 4.
В Детгизе работы много, устаю, но зато страшно интересно. Работа с живыми и не очень почтенными авторами — это хорошая школа жизни. Сдал в производство книжку Гребнева — туда вошла повесть «Пропавшее сокровище» — про библиотеку Ивана Грозного и «Мир иной» — научная фантастика. Получилась хохма. Гребнев заключил договор и получил большой аванс под черновики этой повести. Дописывать её пришлось мне. Говорят, получилось. И смеются.
Теперь о деле. Утверждены результаты конкурса Министерства просвещения РСФСР на лучшую книгу по науке и технике для детей м<ладшего>, ср<еднего> и ст<аршего> возраста. По научной фантастике первую премию получил Ефремов, вторую — Долгушин, третью — мы с тобой. Все остальные остались позади. Так что теперь мы с тобой лауреаты, и нам должны дать по две с половиной косых на рыло. Сегодня Кассель звонил и поздравлял.
Теперь о «ЧП». Я и без тебя, брат мой, знаю, что рассказ подсушен. А что я мог сделать? Это журнал, друг мой, а не книжка. Приказано срочно сократить на столько-то строк, вот и пришлось — как из своего тела мясо вырезать. Попробуй-ка. Кровавыми слезами плачешь, а режешь. Но своё мы наверстаем в сборнике. Там мы восстановим всё и кое-что ещё добавим. И эпиграф там вставим. И название сборника хотелось бы «Частные предположения», только не знаю, пойдут ли на это детгизовцы. И стишки восстановим, но снабдим необходимой ссылкой, что это написал Маршак в 1940 году. А что касается Териок — то мало ли что перестало существовать? А потом опять будет. Кстати о сцене в III рассказе. Психологически невозможно, чтобы эти люди, которые хорошо знают командира и знают, очевидно, как он рвался в экспедицию, решили бы, что он струсил. Разумеется, они примут его слова за хохму, только и всего. Поставь себя на их место, и ты поймёшь. Так что, возможно, только развить линию хохмы, но никак не подозрения в трусости. Ясно даже и.
облако тэгов
