«Сейчас заканчиваю повесть „Судьба барабанщика“. Эта книга не о войне, но о делах суровых и опасных не меньше, чем сама война», — сообщал Аркадий Гайдар читателям журнала «Детская литература» в ноябре 1937 года.

«Заканчиваю последние страницы повести… Работал крепко, кажется, выходит хорошо», — это из письма Аркадия Гайдара С. Г. Розанову, отправленного в январе 1938 года из деревни Головково под Москвой.

Однако писатель продолжает шлифовать текст повести .

В «Судьбе барабанщика» писатель несколько раз менял причину ареста отца героя повести Сергея Щербачёва. По первоначальному замыслу отец арестован по доносу. В повести его арестуют за растрату. В незаконченном сценарии «Судьба барабанщика» отец арестован за утерю важного военного документа, хотя в пропаже его он и не виноват.

Но причина ареста не меняла главного — суровости удара, который должен пережить четырнадцатилетний мальчишка, любивший, уважавший своего отца, гордившийся им.

В те сложные годы ребят с подобной судьбой было немало.

Что же помогает Сергею Щербачёву выстоять и после многих ошибок найти в себе силы и мужество преградить путь действительным врагам нашей Родины — шпионам и убийцам?

В Сергее заговорил голос совести, заговорило все, что было воспитано в нем отцом, школой, пионерским отрядом, заговорило все, что мы называем советским образом жизни. «Выпрямляйся, барабанщик! — уже тепло и ласково подсказал… все тот же голос. — Встань и не гнись! Пришла пора!»

И неважно, что для поимки шпионов подвиг Сергея уже не нужен: дом, в котором они прятались, окружен — им не скрыться. Сергей об этом не знает. Он встает, распрямляется, преграждая путь врагам. И с этого момента, даже сбитый на землю пулей, он снова возвращается в строй своего пионерского отряда, в великое содружество советских людей.

Тимур Гайдар

Стараниями Б. Ивантера «Судьбу барабанщика» без проволочек разрешили печатать в журнале «Пионер». Единственная проблема заключалась в том, что в журнале от сдачи рукописи в набор до появления номера проходило три месяца. Слух о новой, приключенческой и остропатриотической повести Гайдара мгновенно разлетелся сначала по Москве, а затем и по стране и так долго ждать выхода «Барабанщика» никто не желал. И прежде всего, комсомольское начальство. А поскольку выпуск всей печатной продукции для детей был отдан ЦК комсомола, то, с полного согласия Ивантера, был выстроен такой график обнародования «Барабанщика»:

«Пионерская правда» (она самая оперативная, из номера в номер);

«Пионер» (в двух или даже трёх номерах);

отдельная книга в Детиздате.

Тут же появились желающие осуществить художественное воспроизведение повести: о готовности читать «Судьбу барабанщика» заявило руководство детской редакции Всесоюзного радио (телевидение тогда только появилось и до его массового распространения было далеко, а эта детская радиоредакция была единственной на всю страну), чуть позднее предполагалось сделать инсценировку для очень популярной передачи для взрослой аудитории «Театр у микрофона», большой отрывок «Барабанщика» попросил малоизвестный журнал «Колхозные ребята», Одесская киностудия была готова в ближайшее время приступить к съёмкам одноимённого фильма. И Гайдар стал писать киносценарий.

2 ноября 1938 года газета «Пионерская правда», опубликовала первые главы «Судьбы барабанщика». Под отрывком стояло: «Продолжение следует» (газета выходила три раза в неделю). На следующий день тот же отрывок был прочитан по радио, и теперь уже диктор объявил на всю страну: «Продолжение следует».

Однако продолжение не последовало. Этому послужил донос в НКВД. Повесть тут же была запрещена, набор в «Пионере» и Детиздате был рассыпан. И не только «Барабанщика» — всех книг Гайдара, которые находились в производстве. Никто не сомневался, что дни Гайдара сочтены, — в библиотеках, не дожидаясь указаний, стали снимать с полок «РВС», «Школу», «Военную тайну» и «Дальние страны».

Спустя три месяца, когда Гайдар уже ожидал ареста, после неожиданного награждения его орденом «Знак Почёта» его вызвали в Детиздат. В дирекции лежали уже отпечатанные и подписанные главным редактором договоры на издание всех до единого произведений Гайдара — не были забыты даже крошечные рассказы типа «Маруся» — их предполагалось выпустить для самых маленьких читателей миллионным тиражом (как деликатно объяснили автору, все эти книги решено немедленно переиздать «взамен ошибочно сожжённых»[1]).

В 1939 году повесть «Судьба барабанщика» вышла отдельной книгой в Детиздате[2]. По поводу всей драматической эпопеи в дневнике Аркадия Петровича сохранилась короткая запись: «Проклятая „Судьба барабанщика“ крепко по мне ударила»[3].

*

А. Гайдар

ПИСЬМО Р. ФРАЕРМАНУ

Публикация Н. Стахова

Печатаемое ниже письмо Аркадия Петровича Гайдара (наст. фамилия Голиков; 1904-1941) к Рувиму Исаевичу Фраерману (1891-1972) представляется нам ценным для характеристики психологической атмосферы в стране конца 1930-х годов. Установившийся стереотип рисует нам суть этого времени как картину ужасов Большого Террора ("Наши речи за десять шагов не слышны..."), а его пропагандистское оформление как нескончаемую фанфаронаду победных маршей ("Мы с железным конем все поля обойдем..."). Такое представление в целом справедливо.

Эта правда, что в Советском Союзе в конце 1930-х годов неслыханными темпами росла производительность труда, собирались невиданные урожаи, а подвиги полярников вызывали небывалый энтузиазм у масс; правда и то, что в те же годы совершались массовые бессудные казни, а число арестованных насчитывало не один миллион. Но между этими двумя правдами простирается довольно обширная область, мало затронутая усилиями историков.

В самом деле: чем "дышал" в это время советский человек? Что теснилось в его груди, кроме страха и воодушевления? Приблизиться к пониманию этого помогает, как нам кажется, приводимый ниже текст.

Любимый писатель многих поколений советских детей, талантливый создатель мифа об "огромной счастливой земле", идеальном мире незыблемой справедливости и бескомпромиссной честности, признается своему другу в том, что... всю жизнь лжет. Головокружительно, виртуозно, ослепительно, изощренно -- лжет.

Для того чтобы в полной мере оценить это признание, следует поставить его в контекст биографии писателя.

Весной 1938 Гайдар жил в Одессе и писал киносценарий СУДЬБА БАРАБАНЩИКА. Одноименная повесть была уже закончена, но еще не двинулась в печать. Творческая история этих связанных между собой произведений восстанавливается обрывочно, по воспоминаниям современников, т.к. "рукопись разыскать не удалось". Их тема -- судьба мальчика, отец которого арестован. В первоначальном варианте повести отец Сережи был арестован по ложному политическому доносу. В окончательной редакции -- за растрату государственных средств. В дошедшем до читателя (с 1956 -- и до зрителя) варианте киносценария -- за утрату секретного пакета {В советской критике существуют два мнения о причинах этих сюжетных перемен. Первое просто: став в 1937-38 свидетелем арестов и гибели близких ему людей, в невиновности которых он не сомневался, Гайдар почувствовал нравственную потребность написать о судьбе их детей -- главных адресатов его творчества. Однако, по цензурным условиям эпохи, "прямо и честно" он этого сделать не сумел, хотя и попытался. Другая точка зрения более романтична (ее автор -- Б.М. Сарнов). Она опирается на особенности психологии жителей "страны Гайдара", "советских по национальности", "потомков и наследников людей, навсегда порвавших со своим прошлым". В такой стране "отца Сережи не могли арестовать несправедливо, по клеветническому доносу. Этого не могло случиться /.../".}.

Известно также, что всю весну 1938 Гайдар непрерывно вносил изменения в уже готовый сценарий по требованию Одесской киностудии, которая собиралась ставить фильм. К концу июня киностудия выдвинула ряд новых требований, которые автор принять уже не смог, и к этой работе он больше не возвращался. К этому же моменту, по всей видимости, относится и следующее стихотворение Гайдара:

Не хочу писать сценарий,

А хочу я в колумбарий,

В колумбарий, в порошок,

В позолоченный горшок.

Ах, в горшке лежать приятно --

Все удобно, все понятно.

Червь сомнения не гложет,

Он золу глодать не может,

Я желаю быть золой,

А сценарии -- долой!

Осенью 1938 писатель предложил отрывок из повести СУДЬБА БАРАБАНЩИКА журналу "Колхозные ребята". По мнению биографов Гайдара, первоначальной причиной задержки с печатанием было то, что редакция прежде, чем пускать отрывок в набор, желала ознакомиться с полным текстом повести. А затем, якобы, эта небольшая заминка вызвала лавину слухов о том, что Гайдар -- "непечатаемый автор", "написал крамольное произведение" и т.п. По утверждению тех же биографов, дело дошло чуть ли не до изъятия гайдаровских книг из библиотек.

В эту гладкую версию "гонения по недоразумению" не укладывается тот факт, что 2 ноября 1938 "Пионерская правда" напечатала-таки начало повести (объявленному продолжению пока не суждено было появиться). Последнее и осталось единственным реальным свидетельством кратковременной опалы. 1 февраля 1939 Гайдар уже был награжден орденом "Знак почета".

Перенесенные потрясения и последовавшая за ними разрядка вызвали у писателя обострение тяжелого нервного расстройства, которым он страдал еще с Гражданской войны, и привели его в Сокольническую лечебницу. Оттуда (не позднее 6 апреля 1939) было написано печатаемое нами письмо. Тогда же появилась следующая запись в гайдаровском дневнике: "29 марта [1939]. Очень тепло. Работать нельзя никак: мешают. Прошлый год в это время я уезжал в Одессу и пробыл на юге до 21 июня. С этого дня и начались все мои несчастья. Проклятая "Судьба барабанщика" крепко по мне ударила".

По выходе из лечебницы дела Гайдара наладились, и неизвестно, вспоминал ли он в оставшиеся два года жизни, как едва не пал жертвой собственного правдолюбия и какие тяжкие раздумья о своей лживости сопутствовали этому.

Упоминаемый в письме замысел книги-полусна, вероятно, не был осуществлен.

Здравствуй Рува!

Я живу в лечебнице Сокольники. Здоровье мое -- хорошее. Ни о чем плохом не думаю. Одна беда -- тревожит меня мысль -- зачем я очень изоврался. Я не преступник, не искатель материального счастья, я не ношу тайной и злорадной мысли сделать людям зло и казалось нет никаких причин оправдывающих и объясняющих это постоянное и мучительное вранье, с которым я разговариваю с людьми. Оно мне не нужно, оно меня тяготит. Я хочу людям в глаза смотреть прямо и открыто, но образовалась (когда?) привычка врать от начала до конца и борьба с этой привычкой у меня идет упорная и тяжелая и победить ее я не могу. Часто, набравшись мужества и решимости, начинаешь говорить с человеком прямо, и на душе тогда хорошо и сам себя ценишь, сам радуешься -- расстанешься довольный. Все хорошо. Вдруг -- стоп! И тебе становится совершенно очевидным, что и этого собеседника ты хитро обманул и особенно горько, если это не прожженный жулик, а человек простой, честный как большинство простых людей, по-настоящему, т.е. по-своему, трудящийся, и как умеет, -- добывающий свой кусок хлеба, кружку пива, билет в кино и право на спокойный, человеческий сон.

Иногда я хожу совсем близко около правды, иногда -- вот-вот -- и веселая простая она готова сорваться с языка, но как будто какой-то голос резко предостерегает меня -- берегись! Не говори! А то пропадешь! И сразу незаметно, сверкнешь, закружишь, сверкнешь, рассыплешься и долго потом рябит у самого в глазах -- эк, мол, ты куда, подлец, заехал! Химик!

Нет у меня ничего плохого -- в том смысле, чтобы это шло против людей. И какой бы мне суд не был я буду отпираться -- верней отказываться и защищаться, но знаю, что это все бесполезно, потому что тогда подумают -- раз человек что-то скрывает -- значит что-нибудь у него совесть не чиста, и что-то на уме плохое.

А это не то! Похожее, но не то! Рувок! Я задумал одну вещь -- а я упрямый человек -- сделаю! Выйду из больницы и напишу небольшую книгу. Это будет полусон -- но без всяких ерундовских аллегорий и ложных значительностей. Это будет очень теплый, очень далекий от небес и близкий к грешной милой земле сон немножко расстроенного, чуточку усталого, но очень крепкого веселого и здорового человека.

Крепко жму твою руку. Верь, что в этом я не вру, и что я тебя глубоко ценю, люблю и уважаю. И желаю тебе здоровья сердцу и ясности голове -- без которой трудно прожить в наши сложные и опасные для всей земли времена. Твой Гайдар!

http://az.lib.ru/g/gajdar_a_p/text_1939_p...

Экранизации

По повести сняты одноимённые киноленты 1955 и 1976 годов. В фильме 1955 года отца Серёжи арестовывают за утерю важного документа, а не за растрату. И Сергею рассказывает сущность Юрки, артиста «брата Шаляпина» и т. д. не Герчаков, а отец. А в фильме 1976 года Сергей не убивает старика Якова (его хватают вместе с дядей).

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8...).

Фильм 1955 г. Пионер Серёжа, сын арестованного за утерю секретных документов инженера оборонного завода Баташёва. Виновница этого — мачеха Серёжи Валентина, выбросившая конверт с секретными документами, т. к. на обороте одного из них она неосмотрительно записала свою речь, призывающую любовника скорее на ней жениться. Затем конверт находит дворничиха и друг инженера, директор оборонного завода Половцев, добивается досрочного освобождения своего товарища.

Автор сценария — первая жена Гайдара Лия Соломянская (мать Тимура).

На мой взгляд — лучшая экранизация.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8...

Фильм 1976 г. Однажды, когда отца не было дома, в квартиру приходит неизвестный в костюме и шляпе и, как старый знакомый, передаёт Валентине пакет. Вскоре в доме Щербачёвых происходит обыск, Серёжиного отца арестовывают за хищение крупной суммы. Впоследствии, Серёжин отец из-за доблестного труда был досрочно освобождён, отбыв 3 года наказания.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8...

Есть ещё экранизация 2024 г., которую не видел, а потому не могу о ней судить.

Радиопостановка 1955 г. http://www.staroeradio.com/audio/40755

Действующие лица и исполнители:

Серёжа взрослый — Виктор Н. Люлин;

Сергей — Валентина А. Сперантова;

отец — Михаил М. Названов;

директор завода — Николай Т. Лазарев;

Нина — Зинаида А. Бокарева;

Юрка — Людмила С. Чернышёва;

Николай, дворник — Аркадий Г. Вовси;

старьёвщик / Татрин — Борис Я. Петкер;

старуха / 1-я телефонистка — Милица Г. Лаврова;

дядя — Георгий П. Менглет;

лейтенант Савельев — Вячеслав А. Дугин;

фельдъегерь / дежурный / полковник / доктор — Яков И. Штейншнейдер;

Слава — Ирина А. Потоцкая;

Грачковский — Пётр М. Аржанов;

милиционер — Михаил Абрамов;

женщина / сестра / 2-я телефонистка — Антонина А. Ильина.

Режиссёр — Николай В. Литвинов, Александр А. Столбов.

Текст песен — Алексей А. Сурков, Иоганн В. Гёте.

Композитор — Александр Л. Локшин.

Оркестр под управлением Василия Ширинского.

Романс (Горные вершины на стихи И. Гёте (перевод М.Лермонтова) в исп. М.Названова. Звучит песня (По военной дороге шёл в борьбе и тревоге... — А.Сурков),

(Скоро спустится ночь благодатная, над землёй загорится луна...) — Г.Менглет.

Интересная статья о фильме по его повести https://fantlab.org/blogarticle91724

а также https://fantlab.org/blogarticle90773

и ещё http://perekat.kiev.ua/%d1%87%d0%be%d0%b7...

фрагменты фильма по рассказу "Книгоноши"

***

Пьесы

Мельница на Синих Омутах (бел. Млын на Сініх Вірах) (поставлена на телевидении в 1959)

Немножко дальше от Луны (бел. Трошкі далей ад Месяца) (написана 1959 — 1960)

Колокола Витебска (бел. Званы Віцебска) (1974, поставлена в 1977)

Кастусь Калиновский (бел. Кастусь Каліноўскі) (написана 1963, поставлена в 1978)

Колыбель четырёх волшебниц (бел. Калыска чатырох чараўніц) (опубликована и поставлена в 1982)

Мать урагана (бел. Маці ўрагану) (1985, поставлена в 1988)

Сценарии

Свидетели вечности (бел. Сведкі вечнасці) (1964)

Память камня (бел. Памяць каменя) (1966)

Будь счастливой, река (бел. Будзь шчаслівай, рака) (1967)

Христос приземлился в Гродно (бел. Хрыстос прызямліўся ў Гародні) (с В. Бычковым, 1967), в то время фильм так назвать было нельзя. поэтому фильм назывался "Жизнь и вознесение Юрася Братчика", но и то был положен на полку

Красный агат (бел. Чырвоны агат) (1973)

Дикая охота короля Стаха (бел. Дзікае паляванне караля Стаха) (с В. Рубинчиком, 1979)

Чёрный замок Ольшанский (бел. Чорны замак Альшанскі) (с М. Пташуком, 1984)

Художественные фильмы

Житие и вознесение Юрася Братчика (1967 г.)

Дикая охота короля Стаха (1979 г.)

Чёрный замок Ольшанский (1984 г.)[55]

Паром (1988 г.)[60] (по рассказу «Паром на бурной реке»)

Мать урагана (1990 г.)

Седая легенда (1991 г., совместная советско-польская постановка)

Полешук (2019 г.)

Чёрный замок (2024 г.) https://m.ok.ru/video/9925059611308?__dp=y

Документальные фильмы

Свидетели вечности (1964)

Память (1966)

Красный агат (1973)[55].

Мультипликационные фильмы

Ладья отчаянья (1987)

Седая легенда (1978 г., композитор Д. Смольский)

Дикая охота короля Стаха (1989 г., композитор В. Солтан)[39].

Википедия

***

По произведениям писателя сняты художественные фильмы «Житие и вознесение Юрася Братчика», «Дикая охота короля Стаха», «Седая легенда», «Чёрный замок Ольшанский», «Мать урагана», мультипликационный фильм «Ладья отчаяния», поставлены балет, две оперы и многочисленные спектакли, группой «Стары Ольса» выпущен диск с записью аудиоспектакля «Ладдзя роспачы», было выпущено несколько компакт-дисков разных исполнителей с песнями на стихи автора https://nashaniva.com/ru/77339

https://fantlab.org/autor7766

Фантастическое в творчестве Короткевича:

Караткевіч Ўладзімір — Легенда аб бедным д"ябле і аб адвакатах Сатаны — Нявыдадзенае 1995. Трагедыі не знікнуць пры Камуне. Балада аб арганаўтах. Дэман — вершы. Перадгісторыя ( аповесць, Нёман №№1-3 /2010 — вялікі дзякуй за наданы тэкст napanya!).

***

Фантастическое в творчестве Короткевича:

Не будучи писателем-фантастом, Короткевич оказал большое влияние на творчество белорусских писателей этого жанра, таких как Сергей Булыга, Ника Ракитина и многих других. В его произведениях широко используются народные легенды и предания; героика, романтика и приключения – существенная составляющая большинства его книг. Мистический характер носят повесть «Ладья отчаяния» и «Легенда аб бедным д'ябле і аб адвакатах Сатаны», написанная как роман-сценарий. Элементы мистики содержатся в романах «Христос приземлился в Городне» и «Чёрный замок Ольшанский». Особо следует упомянуть повесть «Дикая охота короля Стаха» — вероятно, лучшее из произведений, написанных в жанре готики в советские времена. Это блестящая модернизированная стилизация под Анну Радклифф, где пробирающие до костей якобы мистические ужасы оказываются на самом деле порождением вполне человеческой подлости и злобы.

© Papyrus

По словам белорусского литературного критика и литературоведа А. Л. Воробья, Владимир Короткевич для Беларуси выполнил такую же историческую миссию, что и Вальтер Скотт в Англии, Генрик Сенкевич в Польше, Алоис Йирасек в Чехии, Роман Иванычук в Украине.

Привлекающая внимание оригинальным взглядом создателей на события XVI века, наполненная горькой иронией, драматизмом, и, одновременно, юмором и весельем историческая трагикомедия по роману Владимира Короткевича "Хрыстос прызямліўся ў Гародні" (1966), который исследователи называют энциклопедией народной жизни Беларуси XVI века, ставя его в один ряд с "Гаргантюа" Франсуа Рабле и "Тилем Уленшпигелем" Шарля де Костера, Павлом Любимским из «Манускрипта з вулиці Руської» Романа Іваничука, Григорием Сковородой.

***

Шифр "литорея" упоминался в двух просмотренных мной лентах киностудии "Беларусьфильм": "Кортик" 1973 г. и "Чёрный замок Ольшанский" 1979 г.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B...

P. S. Немного личного.

Есть некоторые совпадения со встречей в моей биографии. Упоминался Владимир Высоцкий. Так вот, мама моей знакомой, витебской поэтессы Ольги Мацкевич — Татьяна Высоцкая (5.3.1958). Персонаж с фамилией Высоцкий есть в "Чёрном замке Ольшанском". Отец — Станислав Мацкевич. Сама Ольга Мацкевич родилась (26.11.84) в день рождения Владимира Короткевича (26.11.30), как бы его "продолжение". Одно время работала органистом в ЗАГСе (в "Чёрном замке Ольшанском": органист, костельный староста, прислуживающие (из пожилых мужчин)). Она изучала "музейное дело, охрана памятников истории и культуры, международный туризм" на историческом факультете в ВГУ им. П.М. Машерова. Интересы: государство двоих, страницы для игр ветра, все огни — огонь, машины времени, фантастическое как сущность действительности, совершенные мгновения, сновидения, философия, случайности и знаки, настоящее, искусство, наука, другие острова.

Родители с польскими/западно-белорусскими фамилиями. И "Чёрный замок Ольшанский" в гродненской области на западной Беларуси.

Ольга Мацкевич

Станислав Мацкевич

Поэтому в итальянском оригинале нет почти ничего, к чему мы привыкли — вы не найдете в Пиноккио ни черепахи Тортиллы, ни плаксы Пьеро с жалостливыми стихами, ни ухмыляющегося Дуремара с пиявками. Там даже Золотого Ключика нет, не говоря уже про призовой театр с молнией на занавесе.

Вы спросите — а что там тогда есть?

Честно говоря, там есть невероятное количество жести.

Но прежде чем переходить к жести, сначала надо рассказать, что такое "Пиноккио", и откуда эта книжка вообще взялась.

Много лет назад в только что образовавшей Италии жил неудачник, которого звали Карло Лоренцини.

Он выбился из низов, его папа был поваром, а мама — швеей, и они всю жизнь горбатились на маркиза Джинори Лиски, работая слугами в его усадьбе. Жили родители очень бедно, поэтому из девяти детей до совершеннолетия дожили только трое, в том числе и Карло.

Он закончил семинарию — там учили бесплатно, но священником не стал, а всерьез увлекся политикой. Причем, в отличие от множества околополитических говорунов, Лоренцини не ограничивал себя дебатами с другими пикейными жилетами, а дважды ходил воевать за объединение Италии.

Никаких преференций, правда, ветеранство ему не принесло — когда они вернулись с войны, выяснилось, что на всех теплых местах уже сидят другие люди. В итоге на жизнь наш герой зарабатывал журналистикой — писал в газеты под псевдонимом Коллоди.

Так назывался крохотный городок, фактически итальянская деревня, куда в раннем детстве замордованные работой родители отослали его к родственникам матери, и где он по факту вырос.

Золотым пером Лоренцини-Коллоди не стал — он был обычной газетной рабочей лошадкой, то есть писал всякую ерунду в диапазоне от политики до туризма, которую ему заказывали знакомые редактора за мелкий прайс, или которую удавалось куда-нибудь пристроить за те же самые небольшие деньги.

В итоге, как я уже сказал, к 55 годам журналист Карло Коллоди был законченным неудачником, так и не создавшим семью, вечно сидевшим без денег и потому хватающимся за любую подработку.

Нет, он вовсе не был бездарем. Напротив, Коллоди был весьма талантливым автором, неплохим профессионалом и приличным, не подлым человеком — но человеком, не умеющим устраиваться, не особо везучим и потому не сделавшим карьеры.

В этом мире такое случается.

Причем чаще, чем хотелось бы.

Думаю, вы не удивитесь, когда я скажу, что на шестом десятке лет Коллоди был эдаким неприятным предпенсионером — желчным и ехидным мизантропом, не особо любящим людей.

Точнее — хорошо знавшим им цену.

В последние годы одной из полян, на которых халтурил Коллоди, стали тексты для детей. Надо сказать, что детей он, мягко говоря, не особо любил, а по-честному — терпеть не мог.

Зато хорошо знал французский язык.

Поэтому однажды ему перепал заказ на переводы сказок Шарля Перро для детской странички в одной газете. Как выяснилось, у него неплохо получалось писать на юную аудиторию, и Коллоди начал сотрудничать с детскими изданиями. Причем не только переводил, но и сам сочинял — написал, например, целый цикл заметок про приключения Джаннеттино — веселого, ленивого и трусоватого мальчика, который к тому же был не дурак покушать. Позже они были собраны в книгу под названием «Il viaggio per l'Italia di Giannettino» («Путешествие Джаннеттино по Италии»).

Поворотным в судьбе нашего героя стал день 7 июля 1881 года.

В этот день вышел первый номер еженедельного приложения к изданию Fanfulla della domenica. Это было весьма популярное издание в стиле "скандалы, интриги, расследования". В частности, именно в Fanfulla della domenica придумали знаменитую байку о том, что первый имам Северного Кавказа шейх Мансур, возглавивший борьбу с русскими колонизаторами, на самом деле являлся принявшим ислам итальянским авантюристом Джованни Батиста Боэтти, уроженцем Пьяццано — и она стала невероятно популярным фейком, в том числе и в Российской империи.

Приложение, которое они собрались выпускать, называлось Giornale per i Bambini, то есть «Газета для детей».

И в первом же номере мы видим фамилию нашего героя — для нового приложения Коллоди подрядили написать сказку Storia di un burattino («История куклы»), которая печаталась с продолжением в каждом номере. По сути, это было практически то же самое, что сейчас делают на "Автор.Тудей" и подобных ресурсах — регулярно выпускаемые "проды", которые можно читать, заплатив малую денежку.

Нельзя сказать, чтобы автор был в восторге от этого проекта — скорее уж наоборот. За написание этой "бамбинаты", то есть истории для детей, он взялся исключительно ради денег и первый кусок текста отправил редактору с припиской:

«Посылаю тебе этот детский лепет. Поступай с ним по своему усмотрению; но если будешь печатать, заплати мне получше, чтобы у меня появилось желание продолжать этот лепет».

Ага, щас! Получше платят только популярным авторам, у которых есть поклонники, которые приводят свою собственную аудиторию. А "рабочим лошадкам" платят так, чтобы на овес впритирку хватило. Гонорар Коллоди составлял 20 чентезимо за строку, а 20 чентезимо были самой мелкой разменной монетой в тогдашней Италии.

Сами понимаете, с каким настроением Коллоди работал над циклом, который ему был абсолютно не интересен, а оплачивался по минимальной ставке.

Но при этом, как я уже говорил, он был порядочным человеком и хорошим профессионалом, поэтому отрабатывал на совесть. Правда, продержался всего четыре месяца и уже в октябре закончил сказку, триумфально повесив главного героя руками кота и лисы (вернее — кота и лиса, наша Алиса в оригинале мужик).

Честно-честно, не вру. Вот как заканчивался первый вариант книги: «Кот и Лис скрутили ему руки за спиной, просунули его голову в петлю и стянули ее на горле, а затем подвесили Пиноккио на ветке дуба. Сердито ревел и выл буйный северный ветер, мотая из стороны в сторону избитое тело бедной марионетки».

"И так будет с каждым юным дурачком, который убегает из дома, продает школьные учебники и якшается со всякими побирушками!" — как бы подытожил мораль суровый автор, с наслаждением поставил точку и вымыл руки.

Все!

Но нет.

Юные читатели разорались — их не устраивал такой конец, они требовали продолжения банкета и новых приключений полюбившейся деревянной куклы. Родители писали ругательные письма в газету, редактор вздыхал и методично выклевывал автору мозг, умоляя продолжить историю. Но при этом повысить гонорар решительно отказывался.

Автор злился, но никаких новых заказов не было, а кушать хотелось с пугающей регулярностью. Покряхтев от злобы на несовершенный мир, Коллоди вернулся в проект и писал про приключения Пиноккио почти два года. Жмоту-редактору он, кстати, отомстил в тексте. В одном из эпизодов сказки Пиноккио батрачит на огородника Джанджо, причем за сто ведер воды, вытащенных из колодца, этот скупердяй платит ему всего лишь один сольдо — то есть те самые 20 чентезимо.

Так или иначе, в 1883 году издатель Феличе Паджи, собрав все главы из газет, выпустил книгу под названием «Приключения Пиноккио. История одной марионетки».

Буквально через несколько лет эта книга стала одним из главных текстов итальянской литературы. Чтобы понять масштабы популярности сказки Коллоди на родине, достаточно сказать, что через двадцать пять лет, в 1908 году, вышел один из первых переводов «Пиноккио» на русский язык. Книгу сопровождала пометка: «Перевод с 480-го итальянского издания».

Невероятная шумиха вокруг книги особых дивидендов автору не принесла. Ну да, Коллоди буквально в том же году был назначен главным редактором "Газеты для детей". Но ожиданий издателей не оправдал — за последующие годы он написал только одну сказку, про маленькую обезьянку розового цвете, которую сегодня уже никто не помнит.

А через семь лет после появления на свет «Приключений Пиноккио», 26 октября 1890 года, Карло Лоренцини скончался во Флоренции от приступа астмы и был похоронен на кладбище церкви Сан-Миниальто-аль-Монте.

Карло Коллоди остался в истории автором только одной, зато великой книги.

Сказка «Приключения Пиноккио» началась с того, что пожилого журналиста Карло Коллоди подрядили писать "бамбинату" — сказку с продолжением для новообразованного издания "Газета для детей".

Коллоди — мрачный мужик предпенсионного возраста, не имеющий своих детей и не очень любящий чужих — подошел к делу всей ответственностью.

В те годы считалось, что детская литература обязательно должна учить детей морали и нравственности, объяснять им — что такое хорошо, и что такое плохо. Коллоди эта задача пришлась по душе, поскольку он был убежденным сторонником теории "школы жизни" — мол, за все проступки маленьких негодяев жизнь сама накажет строго, с чем мы согласны.

Неотвратимость наказания в своей книге он собирался жирно подчеркнуть, а поскольку был мрачным мизантропом, то решил еще и добавить в книгу убедительности, сделав главного героя редкостным пакостником, путь к исправлению — донельзя тернистым, а возмездие — запредельно суровым.

Думается, рассуждал он примерно так: "Чтобы хоть что-то донести до испорченного сознания современных детей, необходимо применять сильнодействующие средства. Что толку писать "и в наказание его поставили в угол!"? Да он наплюет в этот угол слюной, ему там хорошо — тепло, светло и мухи не кусают. Нет уж! Наказывать — так наказывать! Чтобы юного читателя до печенок проняло, чтобы он забился, как в падучей!".

Как следствие — «Приключения Пиноккио» вполне можно назвать детским хоррором. Жести там больше, чем на раскаленной крыше.

В основном жестит главный герой. Еще в процессе вырезания из полена Пиноккио показывает язык папе (чуть было не сказал "Карло", но нет — здесь Карло это автор, а папа — Джепетто), потом сдергивает парик с его головы, и в завершение процесса созидания начисляет отцу ногой по носу.

Едва научившись ходить, ребенок сбегает из дома, а будучи пойманным, сдает отца полицейским по статье "жестокое обращение с детьми". Пока отец сидит в кутузке, новообретенный сынуля радостно шарит в опустевшем доме.

Там он находит Говорящего Сверчка, который начинает его стыдить за плохое поведение. Но Пиноккио отмахивается и откровенно излагает свое жизненное кредо: «есть, пить, спать, наслаждаться и с утра до вечера бродяжничать», на что Сверчок предупреждает, что все, кто так поступает, «всегда кончают жизнь в больнице или в тюрьме».

Диспут завершается тем, что Пиноккио насмерть забивает Сверчка молотком, аки Олдбой какой и отправляется на улицу добыть чего-нибудь пожрать. Но там добрые люди вместо подаяния окатили его водой из ведра (дело происходит зимой), Пиноккио возвращается домой промокший и еле живой от усталости и холода. Пытаясь согреться, он укладывает ноги на жаровню с раскаленными углями и засыпает, благополучно сжигая свои окоченевшие нижние конечности.

Этим и завершается первый день его жизни.

Кстати, о времени.

Для того, чтобы понять разницу между "Буратино" и "Пиноккио", достаточно знать следующее.

Действие книги Алексея Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» продолжается ровно шесть дней — не прошло и недели, как деревянный мальчишка обзавелся собственным театром.

А события в книге о Пиноккио длятся как минимум два с половиной года. Из них четыре месяца главный герой чалился в тюрьме, потом целый год учился в школе (Буратино не учился ни дня), где его травили одноклассники, пока он не избил издевающихся, чем заслужил авторитет и право дружить с лучшими обалдуями школы.

Потом, в очередной раз бросив школу и сбежав из дома с таким же оболтусом по кличке Фитиль, Пиноккио пять месяцев провел в Стране развлечений, успешно превращаясь в осла.

Фантазию автора "Пиноккио" у нас оценили — к примеру, Николай Носов в "Незнайке на Луне" позаимствовал у Коллоди идею Дурацкого острова, где бездельничающие элементы превращаются в животных.

Потом еще три месяца работал дрессированным ослом в цирке, пока не охромел после неудачного выполнения трюка — и его продали живодерам на шкуру.

Ну а в финале Пиноккио еще пять месяцев пахал как каторжник — каждый день вытягивал сто ведер воды в обмен на стакан молока для больного отца, а также плел корзины из камыша, чтобы им было, на что купить еды.

Справедливости ради замечу, что поначалу автор не собирался затягивать повествование так надолго и собирался, как и его русский последователь, ограничится буквально несколькими днями.

Пиноккио должен был сбежать из дома. Потом продать азбуку, за которую отец отдал свою единственную ценную вещь — теплую куртку, и теперь клацал зубами в каморке от холода. Получить от директора театра Манджафоко пять золотых монет (в "Пиноккио" Карабас эпизодический и добрый).

Но не отдать их отцу, как обещал, а связаться с мошенниками Котом и Лисом и отправиться с ними сажать монеты на Волшебном Поле в стране Болвании. Посетить таверну "Красный рак", где его кинут на деньги. Зубами отгрызть лапу Коту, пытавшемуся отобрать у него монеты. Сбежать.

При погоне попытаться спастись, укрывшись в красивом доме, но красивая девочка с голубыми волосами откажется его впустить, поскольку в доме все мертвые. А на резонный вопрос, что она сама делает среди покойников, прототип Мальвины невозмутимо отвечает: «Я тоже умерла. Жду, когда прибудет гроб, чтобы забрать меня отсюда».

Наконец, быть схваченным мошенниками, получить несколько ударов ножом, и в финале показательно сдохнуть в петле на суку, подтверждая юным читателям слова Сверчка:

«Горе детям, которые восстают против своих родителей и покидают по неразумию своему отчий дом! Плохо им будет на свете, и они рано или поздно горько пожалеют об этом».

Ну разве не милая получалась сказочка?

Но недовольные читатели и расстроенный быстрым финалом редактор все-таки убедили автора в справедливости слов красноармейца Сухова: "Лучше бы, конечно, еще помучиться".

Автор, сами понимаете, постарался, и жести в детскую книжечку накрошил преизрядно. Читавшим книгу в нежном возрасте до сих пор трудно забыть четырех черных кроликов с гробом для Пиноккио;

крестьянина, сначала поймавшего деревянного мальчишку в капкан, а потом посадившего его на цепь вместо собаки; замордованного голодом и работой Фитиля, подыхающего на руках у Пиноккио в ослиной ипостаси и так далее, и тому подобное.

Голоду, кстати, в сказке отведено особое место. Из 36 глав примерно в половине либо готовят еду, либо едят, либо голодают. Так, пятая глава целиком посвящена описанию нарастающего чувства голода, причем она явно написана человеком, знакомым с процессом в деталях.

Надо сказать, что в целом автор не относился к этой книге серьезно. Для Карло Коллоди "Пиноккио" был всего лишь низкооплачиваемой халтурой, которую он писал исключительно ради денег.

Поэтому сказка получилась довольно неряшливой и сметанной на живую нитку.

Взять хотя бы самую известную особенность Пиноккио — нос, который растет, когда хозяин врет. Дисней сделал эту особенность главной фишкой в свой экранизации, но в оригинале растущий нос упоминается буквально пару раз в первой половине книги.

Самое интересное: во второй половине Пиноккио продолжает врать, причем не один раз — но с его носом уже ничего не происходит.

Почему? Да потому, что автор тупо забыл, что он там в прошлом году насочинял в предыдущих выпусках. Не хватало еще этой халтурой голову забивать.

Вот только эта незавидная подработка стала для Карло Коллоди пропуском в бессмертие, а написанный левой ногой за копейки "Пиноккио" — классикой мировой литературы, культовой книгой для всех итальянцев и до появления "Маленького принца" — самой часто переиздаваемой сказкой на планете.

Сначала о персонажах.

Великосакский генерал Фулер — Джон Фредерик Чарльз Фуллер (англ. John Frederick Charles Fuller; 1 сентября 1878, Чичестер — 10 февраля 1966, Фалмут) — английский военный историк и теоретик, генерал-майор (1930). Первым в мире разработал и осуществил танковый прорыв.

В конце романа: в тылу капиталистов воцаряется паника, биржи закрываются, богачи покидают Европу. В Швабии начинается социалистическая революция и гражданская война. Коалиционная армия разваливается, восстания вспыхивают даже в фашистских заградительных полках, многие полки во главе с офицерами, авиаэскадрильи и морские эскадры переходят на сторону красных и поворачивают штыки на классового врага. Последней надеждой коалиции становится решающее наступление. Накануне его Гордон и Уолтерс пересекают на "прыгающем" танке линию фронта и сдаются красноармейцам. Восставшие солдаты осаждают и берут штурмом штаб генерала Ренуара. Гибнут любимые ассистенты генерала — финн Райвола и выходец из семьи русских эмигрантов Гагарин; Ренуар стреляется. Толпа солдат на площади перед штабом восторженно приветствует огромный автожир с красной звездой и прилетевшего на нем советского главкома.

На стороне империалистов — милитаристов находится финн Райвола, фактически, в 1940 г. началась война с "белофиннами".

Лейтенант Альберт Райвола — командир эскадрильи вражеских бомбардировщиков.

Гагарин — здесь: лейтенант, невысокий, худощавый блондин. Фактически, Юрий Гагарин стал лейтенантом в 1957 г., его рост — 157 см, вес — 54 кг. Примерно соответствует.

"И Сергей Гагарин, молодой русский, один из потомков аристократической семьи, эмигрировавшей из России после революции. К этому способному юноше, работавшему с самолетами-истребителями, профессор Ренуар относился с заметной симпатией. Умный, упрямый исследователь, хотя и достаточно нервный человек, Гагарин был единственным русским среди всех помощников профессора Ренуара, который ценил в нем вдобавок и ловкость, позволявшую Гагар ину выполнять самые разнообразные поручения."

Юрий Гагарин 27 октября 1955 года был призван в Советскую армию и направлен в г. Оренбург (в то время — город Чкалов) в 1-е военное авиационное училище лётчиков имени К. Е. Ворошилова. 5 октября 1957 года Гагарин окончил училище с отличием.

В течение двух лет служил в Луостари (Мурманская область) в 769-м истребительном авиационном полку 122-й истребительной авиационной дивизии ВВС Северного флота.

Командир эскадрильи вражеских истребителей Сергей Гагарин.

"Любит зрелища с активным действием, где превалирует героика, воля к победе, дух соревнования. В спортивных играх занимает место инициатора, вожака, капитана команды. Как правило, здесь играют роль его воля к победе, выносливость, целеустремлённость, ощущение коллектива. Любимое слово — «работать». На собраниях вносит дельные предложения. Постоянно уверен в себе, в своих силах. Тренировки переносит легко, работает результативно. Развит весьма гармонично. Чистосердечен. Чист душой и телом. Вежлив, тактичен, аккуратен до пунктуальности. Интеллектуальное развитие у Юры высокое. Прекрасная память. Выделяется среди товарищей широким объёмом активного внимания, сообразительностью, быстрой реакцией. Усидчив. Не стесняется отстаивать точку зрения, которую считает правильной."

Роман издан как раз в год рождения Юрия Гагарина, фамилия которого в нём упоминается, а война против СССР начинается именно в 4 часа утра авианалётом.

Командир эскадрильи вражеских истребителей — полковник Гитлов (прозрачный намёк на Гитлера).

Следующий красноречивый персонаж — механик Уэльс. Так ранее переводили фамилию известного британского фантаста (Herbert George Wells).

Характерная особенность иллюстраций — обязательное наличие увеличенной свастики: на кокарде, галстуке, нарукавной повязке и т.д.

у империалистов-милитаристов.

Южная база средств наземного наступления стран военной оси — в румынском Браештове, северная база авиасредств нападения — в финском Кустамяки. Так что, и здесь всё в порядке, в смысле ассоциаций со Второй мировой войной.

Так вот, указанный роман, «Аероторпеди повертають назад», вышел в свет в 1934-м м рассказывает о нападении на СССР содружества фашистских государств. Поводом для эскалации конфликта служит провокация, описанная в пропагандистских газетах: «Більшовики застрелили закордонних туристів.

На Чорному морі вбито 2 швабців, 1 великосакця і 2 остерійців. Чи може культурний світ терпіти далі?»- случай, весьма напоминающий те старательно подготовленные «приграничные инциденты», которые вскоре станут отправной точкой для нападения СССР на Финляндию и Третьего Рейха- на Польшу.

Тем временем, советские пограничники расстреливают на Черном море лодку с иностранными туристами, нелегально плывущими из Батуми в Турцию. Воспользовавшись этим смехотворным предлогом ("туристы", как выясняется позднее, были шпионами), коалиция капиталистических Заинтересованных Держав, куда входят Великосаксия, Швабия и Остерия — то есть прозрачно "зашифрованные" Великобритания, Германия и Австрия — выдвигает СССР заранее неприемлемый ультиматум, а затем внезапно нападает на Страну Советов. Возглавляет нападение Ренуар, оказавшийся не только профессором, но также генералом, главным архитектором военной кампании и по совместительству главой могущественной фашистской "Лиги защиты морали" (ирония в том, что однофамилец профессора- генерала Пьер Огюст Ренуар любил рисовать обнажённых женщин.

В войну вступает Жёлтая империя (Япония), которая намерена образовать марионеточное государство на Камчатке и захватить все советское тихоокеанское побережье; мощная эскадра высаживает десант во Владивостоке. С Жёлтой империей Советский Союз расправляется быстро: маневренные истребители уничтожают бомбовозы, танки останавливает очередная электрическая завеса ("От антенн текли к нам волны электрических лучей; они останавливали работу магнето в моторах"), советские торпедные глиссеры топят корабли эскадры. Советские бобмардировщики разрушают военные объекты империи.

Особые надежды Ренуар возлагает на созданные им радиоуправляемые аэроторпеды, "начиненные сильнейшими взрывчатыми веществами или термитной массой", которые должны разрушить Москву и Ленинград. Кроме "прыгающих танков" он применил аэроторпеды, представляющие собой огромные, управляемые на расстоянии, снаряды с крыльями, пропеллерами и мотором. Десятки этих летающих торпед полетели в сторону СССР, но вскоре им пришлось повернуть обратно, т. к. со стороны СССР воздух наполнился таинственным светом от мощных прожекторов, прорезавших всё небо на их пути. Эти лучи останавливали моторы и механизмы, и тогда аэроторпеды, как подкошенные, падали на землю.

Однако значительную часть громадной эскадрильи Ренуара губит советская электрическая завеса ("Они применили метод ионизации воздуха с помощью ультракоротких волн и насытили лучи излучателей-прожекторов электроэнергией высокого напряжения"). Оставшиеся без управления аэроторпеды возвращаются домой и взрываются где-то на вражеской территории.

Напоминает современные атаки БПЛА и КР, иногда подавляемые средствами РЭБ.

Радиоэлектронная борьба (РЭБ) — разновидность вооружённой борьбы, в ходе которой осуществляется воздействие радиоизлучениями (радиопомехами) на радиоэлектронные средства систем управления, связи и разведки противника в целях изменения качества циркулирующей в них военной информации, защита своих систем от аналогичных воздействий, а также изменение условий (свойств среды) распространения радиоволн.

В современной войне, в которой значительная роль отведена передаче информации посредством распространения электромагнитных волн, средства РЭБ играют важнейшую роль в обеспечении высокой боевой эффективности средств вооруженной борьбы.

Любопытно, что роман был издан в детском издательстве "Дитвидав", с портретом улыбающегося Владко. и, как полагалось, с цитатами из Сталина и Ворошилова в начале книжки, и с изображением на форзаце большого количества аэроторпед.

Роман был издан «Детиздатом» в конце 1934 года, хотя часть его глав выходила в виде отдельных рассказов задолго до появления книги на прилавках книжных магазинов. Сюжет произведения основывался на традиционном для того времени описании будущей войны, в данном случае – несмотря на слабую завуалированность – с фашистской Германией. Но через несколько лет политическая ситуация в СССР в отношении Германии коренным образом поменялась, и роман украинского писателя был запрещен, изъят из магазинов, библиотек и архивов. Почти все экземпляры были уничтожены. Либо тираж был приостановлен. Из 10 000 экз. тиража известно местонахождение лишь 3-х.

https://fantlab.org/edition122184