Клиффорд Саймак продолжает приятно удивлять своим творчеством, пропитанным стремлением к чему-то более прогрессивному, чем привычное многим пасторальное бытие, из чего собственно и должна состоять настоящая научная фантастика, о чем в последнее время мы начинаем забывать, пресытившись тоннами красочной чрезмерно яркой беллетристики разных сортов и идей. Мысль автора, хоть и не вызывающая ассоциаций с современным прочтением тех или иных фантастических нарративов, все равно полна конкретного смысла: человеколюбия, рвения к взаимопониманию между представителями разной культуры или идеологии, к знаниям, их бесконечному числу, а так же веры в разумное, доброе и вечное. Да, во многом сюжеты его произведений могут сводиться к идеализму, метафизике, упрощенной морали, но тем не менее они все равно идут в разрез с другими более мрачными (например — Хайнлайн, Дик) или просто эскапичными (например — Шекли, Адамс) концептами его коллег по цеху. От того его произведения хочется исследовать более глубже, выделяя главные тезисы. И данный роман — не исключение.

«Пересадочная станция» пропитана философствованием автора, самоанализом, самокопанием в попытках осознать свое место в этой огромной бесконечной вселенной, населенной множеством предполагаемых разумных существ. При этом в произведении сквозит атмосферой одиночества, замкнутости, нехваткой пространства — весь тот огромный красочный и интересный мир как будто бы остается за скобками, о полноте которого можно лишь только предполагать, догадываться, строить теории на основе тех малых данных, к которым имеет доступ главный герой Инек. При этом он единственный представитель человечества, который уже так много знает об окружающем подлинном мире — то, что недоступно остальному большинству землян. И вот на этом сочетании противоречивых нарративов строится основная идея и концепция произведения — нравственный поиск взаимопонимания между миром внутренним (привычной действительностью Инека, где он прожил всю свою сознательную жизнь) и внешней средой (огромной сложной и многообразной вселенной, открывшейся ему при стечении определенных обстоятельств), между двумя несочетаемыми на первый взгляд системами координат, находящимися для главного героя долгое время на разных чашах весов.

1. Одиночество на острове в бурном океане жизни.

Итак. Инек является смотрителем на инопланетной пересадочной станции, расположенной на Земле — на месте его старого семейного дома, которая является частью транспортного узла, по которому те или иные представители инопланетных цивилизаций могут путешествовать по своим делам. Представители галактического центра выбрали Инека за определенные качества: ответственность, выдержанность, способность принимать всё новое, а так же коммуникабельность, а затем построили станцию, которая внешне осталась похожа (замаскирована) на его старый дом, а внутри представляет из себя пространство, где расположена специальная техника для приема и отправки существ по транспортному узлу. Время внутри помещения так же течет по другому: оставаясь на станции смотритель не стареет, он способен проживать целые эпохи, будучи молодым и здоровым — именно поэтому судьбой Инека интересуются спецслужбы США, а местные жители сторонятся, считая его толи проклятым, толи колдуном. Большую часть времени он проводит внутри станции, взаимодействуя с миром внешним — с путешественниками, от которых многое узнает о самой вселенной, населенной разнообразной разумной жизнью. Инек постепенно изучает чужой внеземной язык (язык сиятелей), проникается чуждой культурой, обычаями, философией, пытаясь уважительно относиться к каждому гостю, за что в ответ так же получает внимание и благодарность (пришельцы буквально задаривают его всевозможными артефактами, назначение многих из этих подарков Инеку трудно понять). Он так же обзаводится друзьями среди инопланетных пришельцев (самый яркий персонаж — лучший друг и наставник Улисс), помня каждого поименно, записывая в свой личный дневник каждую встречу с ними. Постепенно он выстраивает этот хрупкий мостик взаимопонимания с большой вселенной, что возможно еще пригодится всему человечеству, которое в будущем может заслужить право вступить в галактический совет, обретя новые знания и технологии.

Так или иначе главный герой хочет оставаться частью человечества, жителем Земли, которому очень важна судьба своей цивилизации, который понимает и принимает все её возможные недостатки. Именно поэтому Инек пытается продолжать взаимодействовать с Земным миром, периодически выходя за пределы станции, совершая некий обряд созерцания, пытаясь запомнить все внешние черты своей родной планеты, которая так же постепенно меняется с течением времени. Он так же пытается быть в курсе всех земных новостей, выписывая на местной почте несколько информационных журналов и газет, конспектируя все важные события, прослеживая изменения и в развитии человеческой цивилизации. Кроме недоброжелатей, у которых образ Инека вызывает недоумение и страх, он так же обзаводится друзьями среди местных жителей, с которыми ему самому интересно общаться и взаимодействовать.

Остальную часть времени смотритель станции предоставлен самому себе. Внутренние проблемы нравственного выбора о том, какое именно место он занимает в этом двойственном мире — это его личное бремя, которое он проносит через всё повествование. Инек хочет помочь человечеству, раскрыть ему все тайны, хранителем которых он стал, чтобы ускорить и подтолкнуть развитие цивилизации людей в правильное русло, но одновременно с этим он понимает и большую ответственность возложенную на него, как на смотрителя станции, где секретность обязательна для безопасности внеземных видов и поддержания транспортного узла как такового, прокинутого в эту далёкую часть галактики. Главный герой понимает, что человечество пока ещё не готово к этим знаниям. Оставаясь один на один со своей философской дилеммой, которой не имеет права ни с кем поделиться, Инек вынужден познать одиночество в полной мере.

2. Несовершенное человечество в несовершенной вселенной.

Инек продолжает свои исследования цивилизации людей. Применяя математические знания инопланетян, он строит целую таблицу вероятностей, с помощью которой пытается предугадать будущие события или явления, и приходит к неутешительныи выводам. Мир людей скатывается к войне. При этом главный герой не ищет правых и виноватых, не анализирует политическую или экономическую ситуацию. Для него это трагедия всего человечества, тормозящая всеобщий технологический и нравственный прогресс, это варварство, которое не позволит землянам войти в межгалактическое содружество. Именно та ситуация, на которую он, как простая человеческая единица, не сможет никак повлиять. Метод предлагает инопланетянин Улисс (а вернее выбор): межгалактический центр может помочь, а именно способен стереть коллективную память людей, лишить их всех знаний использования любых доступных технологий, спасая при этом множество невинных жизней от военного катаклизма, но отбросив развитие человеческой цивилизации на несколько тысяч лет в прошлое. Инеку нужно лишь принять решение, взвесить все «за» и «против», взяв на себя огромную ответственность за всю популяцию Земли. Что ему сделать неимоверно трудно, так как в любом случае этот выбор не будет объективным и непредвзятым, как и любой подобный «эксперимент с вагонеткой».

Но не только человечество в произведении представлено несовершенным, межгалактическое содружество так же подвержено распрям и склокам. Всё потому, что внутри тандема инопланетных цивилизаций происходит идеологический раскол, возникает несколько политических сил, которые по разному смотрят на то, как именно проложен транспортный маршрут в отдаленный рукав галактики через планету Земля. Из-за вмешательства спец служб США, которые уже давно установили за Инеком и станцией наблюдение, решение галактического совета о содержании и существовании станции, как таковой, может измениться на отрицательное. В конечном итоге главный герой рискует оказаться полностью в проигрышной ситуации, лишившись и станции, теряя связь с целой живой галактикой и её бесконечными знаниями, и собственного дома (в широком смысле), который рискует быть полностью уничтоженным в ядерной войне. Но все проблемы, упавшие на голову Инека практически одновременно, получают самое простое решение.

3. Талисман, как символ вселенской гармонии.

Возникновение межгалактического тандема, как такового, автор обьясняет наличием определенного артефакта, оказывающего на жителей вселенной определенное психическое излучение, даруя покой и ощущение жизненной гармонии. Это излучение усиливает хранитель — тот, кто чувствует силу артефакта и ретранслирует её. Когда хранитель получает артефакт (талисман), это влияет на всю вселенную сразу, умиротворяя ее, решая любые назревающие противоречия. Другими словами это одно большое метафизическое упрощение, снимающее с жителей вселенной любую ответственность за свои действия и заботу о том, как именно нужно построить справедливое общество, достигая не только технологического, но и нравственного прогресса. Достаточно просто талисмана или воплощения некого божества, которое станет олицетворением этой справедливости, а остальное благо возникнет само собой, что в сути есть идеалистическое допущение. С пропажей талисмана, пропадает и вселенская гармония, и между инопланетными цивилизациями начинаются споры, распри, а затем возможно и войны. Баланс во вселенной, который держится на каком-то магическом предмете, определяет слишком неубедительную абстрактную картину бытия, лишающую произведение необходимого уровня детализации и контекста.

Именно так просто и решаются все проблемы Инека.

Вывод

Пусть история постепенно и скатывается в идеализм и абстракцию, но всё равно темы, поднятые автором в этом произведении, заслуживают должного внимания и анализа. Ведь Саймак задаёт правильные вопросы об обществе, его развитии, взаимопонимании между людьми и о том, как же нам всем достичь справедливого светлого будущего, справившись наконец со всеми своими недостатками. В поиске правильных ответов, автор делает разные предположения (удачные и не очень), обрамляя их в яркие фантастические нарративы. Задача же читателя в этом случае — не останавливать эти поиски, постоянно расширяя свой кругозор.

Не сразу привыкаешь к подобному смешиванию жанров, что-то всё равно борется в тебе до конца в тщетных попытках найти некий смысл происходящего в сюжете, а именно логику, по которой две совершенно чуждые друг другу концепции сосуществуют рядом. Всё дело в том, что Саймак (или правильнее Симак) в этом произведении столкнул лбами два столпа художественной литературы — научную фантастику и классическое фэнтези. В конечном итоге читатель будет вынужден смириться с этим смелым авторским решением и осуществить иную попытку отыскать смысл книги, только если конечно сможет взглянуть на другие грани этой истории. Ведь создавая это произведение, автор даже не собирался объяснять происхождение гоблинов, троллей, фей и драконов в мире далекого технологического будущего землян, но умело воспользовался их очарованием, антуражем и настроением, чтобы приключения Питера Максвелла (главный герой) были наполнены художественной магией: добротой, юмором, загадочностью, мудростью. Вместе с тем поражает воображение, что сам мир будущего по Саймаку полон научных открытий, где существуют целые институты, в которых люди стремятся к ценным знаниям, а так же технологии, дающие им безграничные возможности (например, путешествия во времени в сугубо научных целях).

Так же важна и деятельность главного героя — он профессор факультета сверхъестественных явлений, который занимается исследованием всех этих странных сказочных созданий, чье существование уже твердо доказано, а сами они охраняются законом, находясь в заповедных зонах по всей планете Земля. По долгу службы Максвелл завёл множество друзей и знакомых среди этих существ, которые так же в ответ доверяют ему свои тайны и переживания. Их происхождение, образ жизни, магические способности — всё это является объектом исследований профессора, в которых он пытается увязать весь этот древний магический загадочный мир с технологической современностью, выступая мостиком для взаимопонимания между ними.

Фабула книги довольно проста, но постепенно обрастает деталями, нюансами, особенностями. С первых же строк автор пытается увлечь читателя интригой того, что произошло с главным героем на самом деле. Питер возвращается из длительной межгалактической командировки, но обнаруживает, что на Земле его считают мертвым. Друзья и знакомые давно его похоронили, в институте его так же посмертно лишили престижной работы, а его собственный дом сдан новому владельцу. В купе с этим сам Максвелл озадачен собственной проблемой еще более глобального толка, что важнее его собственной судьбы, что касается всего человечества в целом, в чем он должен сыграть решающую ответственную роль.

То, как именно ставится задача перед главным героем, уже говорит о важности и первостепенности интересов большинства — всего человечества. По сути Питер приносит в жертву собственную комфортную до определенного момента жизнь во благо всем остальным, пытаясь любыми способами осуществить задуманное. Он не пытается отвоевать обратно все свои принадлежащие по праву жизненные блага, как сделал бы на его месте любой другой индивидуалист, в первую очередь он старается думать о миссии, возложенной на его плечи.

Довольно серьезную роль играют в произведении множество других колоритных персонажей — друзей или просто знакомых Питера. Чего только стоит неандерталец Алле-Оп, пришедший из глубокого прошлого при помощи современных технологий (машины времени землян), который довольно быстро адаптировался к окружающей среде и даже получил образование — наверное, один из самых харизматичных и запоминающихся второстепенных героев, всегда имеющий свою откровенную во всех смыслах точку зрения на ту или иную ситуацию, что постоянно способствует Максвеллу в принятии непростых решений. Или другой персонаж — Дух, представитель древнего магического мира, который не знает чей он дух (что узнает потом по сюжету) — по сути призрак, который так же делится с Питером философскими рассуждениями о жизни и смерти и является его отдушиной в психологических и эмоциональных вопросах. Или красотка Кэрол, которая представляет для Максвелла романтический интерес, но в общении и взаимодействии с ним довольно непростая особа — обидчивая, взбалмошная, эмоциональная. Их отношения нестабильны, и Питер не сразу добивается её расположения, успевая несколько раз с ней поссориться. Именно она поселилась в доме первого «покойного» Питера вместе со своим тигрёнком Сильвестром (по сути это биомех, то есть не настоящий тигр, а его кибернетическая версия), который в свою очередь сразу проявляет к главному герою самую яркую эмпатию, становясь его защитником в самых опасных ситуациях. Добавьте еще к этому списку ворчащего гоблина мистера О`тулла, Уильяма Шексипа (да того самого), так же сбежавшего из своего времени, художника Ламберта, рисующего картины по памяти из разных исторических эпох, мистера Мармадюка — инопланетянина расы колесников, ведущего свои корыстные игры с Максвеллом, и ворох других персонажей, появляющихся на протяжении всего сюжета, и вы получите довольно странную, запутанную, сумбурную, наполненную юмором, забавными ситуациями и диалогами историю, в которую просто интересно погрузиться, особенно если сразу отринуть стандартные правила построения любых около фантастических сюжетов.

Именно все эти герои делают мир будущего живым, придавая ему атмосферу гармонии, прогресса, умиротворения. Сама история не имеет острых углов. В ней нет остросюжетных битв, кровопролитных драк или глупого героического пафоса — наоборот, всё решают поступки, отношения, убеждения. Такой миролюбивый стиль автора во многом напомнил мне творчество ранних Стругацких.

Так же довольно оригинально автор обставил то, как именно мир древней магии связан с современной технологически развитой эпохой землян.

Инкапсулировав фэнтезийную составляющую внутрь сай-фай жанра, автор привел весь разрозненный на первый взгляд нарратив к одному общему знаменателю, логично завершая главную тему произведения. В купе с этим Саймак так же обозначил проблематику взаимопонимания, что шла красной линией через всё повествование, к достижению чего так же стремился главный герой, выстраивая уважительные отношения с представителями сказочного народа (а так же с представителями другой цивилизации), находя гармонию и внутри себя. Стремление к согласию, к дружбе между разными общностями/этносами/нациями — ключевая метафора всего произведения в целом, обрамленная в фантастический лирический сюжет, поданный в виде абсурдной комедии и доброй притчи.

Завершающий роман цикла «Страж», как и должно, получился у автора на уровне всех остальных произведений этой фэнтезийной эпопеи. На все заданные вопросы, формирующие общую интригу повествования, писатель даёт полноценные удовлетворяющие любопытство читателя ответы. Это снова шесть разных по настроению, атмосфере и подаче историй, сквозь которые главный герой Людвиг дойдет до последней финальной точки, оставив после себя одну большую цельную состоящую из множества деталей картину произошедшего.

Окружающий мир книги претерпевает колоссальные изменения, постепенно и безвозвратно меняясь до неузнаваемости, знаменуя тем самым смену эпох, на рубеже которых человечество вынуждено показать все свои самые худшие качества. Автор безжалостен по отношению к людям и уровню их гуманности, образованности, цивилизованности, представляя общество не готовым к переменам, теряющим свой привычный облик. Дело в том, что в мире снова начинается эпидемия юстирского пота, от которого нет никакого спасения, но кроме болезни людей быстрее убьет их собственная трусость, подлость, ненависть друг к другу и жажда наживы. В неуправляемом хаосе и происходит всё повествование: сначала Людвиг оказывается в городе, где происходит бунт работяг, которые вместо организованной борьбы за свои рабочие интересы просто громят все вокруг и устраивают поножовщину, затем в относительно спокойном городе Арденау, где читателю позволяется заглянуть в святая святых братства Стражей, а затем снова главный герой выходит во внешний периметр, изуродованный междоусобными войнами, паникой и жестокостью, где он вновь пытается выполнить свою основную миссию — найти и остановить темного кузнеца. Рушатся государства, стираются границы, герцоги и графы теряют свое влияние, утопая в политических дрязгах, или головы с плеч, проигрывая жадно присвоенные земли в жестоких военных столкновениях. В войну за территории вступают и иные существа (существа другой старшей расы), пытаясь уловить и использовать кризис человечества в своих целях — прогнать или ослабить людей, которые когда-то давно сделали ровно тоже самое с ними, принеся с собой и утвердив новую чуждую для них веру. Всё это лишь фон, необходимый для подсвечивания главной сюжетной линии, от которой страж вынужден иногда сворачивать в сторону, решая смежные, но не менее интересные задачи. В этом аспекте автор не забывает поднять риторический вопрос — а заслуживает ли человечество спасения таким, каким оно показало себя в этом несправедливом раздираемом противоречиями мире, сея анархию и разруху, — тем самым напоминая читателю о надежде на лучшее, которая и придает сил Людвигу, не давая останавливаться на пути к цели. Главный герой верит в то, что люди продержатся, а затем приспособятся к новым условиям изменившегося мира. Окружающая действительность трансформируется под гнетом жёстких условий бытия — на это повлиять невозможно, но для того, чтобы у человечества был шанс на возрождение и исправление своих ошибок, необходимо действовать в его интересах. Наверное, это один из основных посылов автора, которым пронизано всё произведение.

Отдельного рассмотрения заслуживает история «пожиратели плоти», по сюжету которой Людвиг отправляется прямиком в ад. Из всех филерных сюжетов всего цикла этот наверняка многим покажется наиболее запоминающимся, в котором в том числе автор поднимает сложные вопросы бытия, а точнее немного изменяет ракурс, с которого стоит взглянуть на его структуру. Понятия рая, ада, чистилища и земной бренной жизни ненадолго приобретают новый смысл, лишаясь теологического лоска, окрашиваясь в яркие нарративы сай-фай жанра. Отец Март (давний товарищ и соратник Людвига, появившийся в повествовании ещё с самой первой истории первой книги) делает интересное предположение о том, что ад (так же как и рай) — в своей сути это совершенно другой мир с другими условиями и законами бытия, связанный с нашим совсем по другим причинам. Грубо говоря, это другая планета другой звёздной системы, где обитают чуждые для человека формы жизни (те самые черти, демоны и бесы, либо ангелы и серафимы), куда можно попасть с помощью порталов — меж пространственного перехода (именно такой переход совершают наши персонажи по сюжету этой истории). Понятно, что эти разные миры (рай, ад и чистилище) определенным образом связаны в один тугой религиозный узел, образовывая узкий взгляд на непонятные процессы и явления, но истина структуры бытия и того, как оно работает, как намекает автор, может быть несколько другой. Подобный авторский ход, учитывая строгие рамки фэнтезийной и религиозной предметной области данного цикла произведений, показался мне довольно удачной (но кратковременной) попыткой смены жанровых координат, разбавляющей густой теологический коктейль общего нарратива.

Так или иначе Пехов мастерски завершает сюжетные арки всех важных персонажей, а так же отвечает на все оставшиеся вопросы, попробую перечислить самые значимые:

1. Глобальный сюжет о темном кузнеце, его личности и целях, которые он преследует.

Автор не зря наполнял лор деталями и подробностями, периодически проводя для читателя экскурс в прошлое. История об императоре Константине и последующем конфликте с братством стражей, расколовшим эту организацию на две противоборствующие фракции (братство Стражей и Орден Праведности) является основой для того, чтобы объяснить — кто же такой этот темный кузнец и какие цели преследует. В купе с этим предстоит раскрыть тайну и светлого кузнеца (кующего кинжалы для стражей), который на самом деле всё время был на виду. В кульминации произведения к этому знанию добавляется ещё один интереснейший элемент, превращающий основной конфликт книги и весь смысл сложившейся в общую картину сюжетной мозаики в самую настоящую мифологему.

2. Пугало и секрет его образа.

Страшила — наверное, самый загадочный персонаж саги, в его образе и поведении с самого начала явно была заложена нарративная неоднозначность. Темный одушевленный, которого тяготит всякая мерзость (кровь, жестокость, физическая боль), при этом является товарищем главного героя, к которому в самых опасных ситуациях беспрекословно стремится на выручку, совершая в конечном итоге положительные правильные поступки. Между ним и Людвигом выстраивается особая немая синергия понимания, поддерживаемая ими обоими при любых обстоятельствах. Пугало уважает слово своего товарища и прислушивается к нему (что в ответ делает и Людвиг), да и ко всему прочему обладает недюжей харизмой и своеобразным чувством юмора, постоянно разбавляя своим присутствием любую серьезную сцену. Но кто же такой Пугало на самом деле, откуда у него такие безграничные способности и что конкретно ему нужно от стража, которого он выбрал (и оберегает) для чего-то определенного? Автор даёт полноценный и развернутый ответ.

3. Проповедник и желание стать героем.

Проповедник — один из самых значимых персонажей второго плана, который своим поведением и действиями дополняет стража, по сути являясь его совестью, одновременно с этим его главным раздражителем. Но за ширмой их склочных скандальных отношений укрыта самая настоящая и искренняя дружба, черты которой всё таки проступают между строк. Дружба между стражем и призрачной душой. Старый священник постоянно переживает за своего друга, каждый раз пытаясь отговорить того от опасных и необдуманных поступков, при этом старается быть полезным (после чего, оказав какую-либо помощь, очень этим гордится) для Людвига, но скрывает свою излишнюю обеспокоенность. В конце концов он открывает главному герою причину того, почему еще не отправился на встречу с привратником рая (еще в предыдущем произведении) — он хочет сделать что-то стоящее, совершить настоящий поступок, компенсирующий огромное чувство вины, которое он испытывает до сих пор, как оказался мертв, не успев защитить прихожан своей церкви от вторжения бандитов. И судьба дает ему такую возможность.

Конечно же завершенных сюжетных арок для разных интересных персонажей можно отметить ещё множество.

В целом концовка вышла оригинальной, в которой автор не вешает на главного героя бремя единоличной победы над злом. В этом плане всё гораздо сложнее и интереснее. Пехов попробовал соединить все доступные ему сюжетные ветви и условия, которые он прописал заранее, выстроив повествование так, чтобы оно отвечало одной единой логике. Не всё получилось гладко, так как конечная ситуация оказалась слишком патовой для Людвига и он вынужден был просто надеяться на авось (на того самого deus ex), но в сухом остатке заинтригованный читатель останется доволен и удовлетворен ответами. Вспомните к примеру, как именно Фродо пытался выбросить кольцо в жерло Ородруина — только определенное стечение обстоятельств (действия голлума) позволило достичь этой цели — и сразу заметите некоторое ситуативное сходство.

Немного даже грустно, что приключения стража и его разношёрстных спутников подошли к концу, за четыре крупных тома к этим персонажам успеваешь привыкнуть, прикипеть, привязаться. Хочется окунуться в еще одну историю из этого мира, который оказался живым и невероятно детализированным. Ведь столько осталось в нём укромных уголков, где ещё сохранилась некоторая недосказанность и нераскрытая тайна. Всё это явный признак того, что автор действительно старался над материалом, за что стоит сказать Алексею Пехову и его соавтору Елене Бычковой человеческое «спасибо». Данный фэнтезийный цикл один из самых интересных среди прочитанной мной литературы подобного жанра, который на долгое время останется в памяти.

Третья книга показалась мне более однородной и цельной с точки зрения единого глобального сюжета, который развивается последовательно в каждой из шести историй, по крупицам собирая в мыслях читателя общий образ глобальной идеи, глубина которой, казалось бы, лежит в основе этого фэнтезийного мироздания. Мир, как это было и в предыдущих двух работах, вновь обрастает подробностями. Приоткрывается дверь в далекое прошлое, где ждут своего часа, чтобы открыться, самые опасные тайны, к разгадке которых постепенно подбирается главный герой. Снова разъясняется политическая ситуация в отношениях тех или иных группировок, государств и организаций, которые используют свое положение, магические способности и сокровенные знания в гонке за влияние и социальный капитал. Пестрит всеми красками и сама окружающая действительность, ослепляя читателя своей уникальной географией: живописными природными ландшафтами (горные цепи и неприступные ледники), глубокими пещерами и непроходимыми лесами, атмосферой крупных городов с архитектурными изысками и глухих деревень с опасными разбитыми дорогами и пыльными трактами. Так же в этом произведении еще больше уникальных персонажей, каждый из которых сыграет определенную роль в судьбе Людвига, напоминая о себе в самый неожиданный момент.

Никуда не делись и постоянные спутники стража: вечно ворчащий проповедник и молчаливое загадочное пугало. На этот раз отношения в тандеме главного героя налаживаются — меньше ссор и обид, больше личных откровений, больше взаимопонимания и доверия. Это прослеживается в диалогах с проповедником, в сценах взаимодействия с пугалом. Сам Страж, казалось бы, начинает относиться к своим напарникам теплее, проявляя больше эмпатии, все чаще называя священника «стариной» и «другом», чем просто «напыщенным пеликаном», а одушевленного считая верным товарищем, который не станет причинять вред окружающим без какой-либо явной внешней угрозы. У самого пугала появляется больше умилительных очаровательных сцен, хотя в целом он остается темной натурой со своей спецификой. Продвигаются и отношения с Гертрудой, которую Людвиг больше не считает просто другом, а делает серьезный шаг, означающий его самые искренние и глубокие к ней чувства. Всё это в какой-то степени можно считать эволюцией главного героя, ростом его личности и некоторыми коренными изменениями во взглядах на жизнь.

Все шесть историй разные по атмосфере и по-прежнему обособлены друг от друга, так как происходят в разные периоды времени (последовательно, но между ними проходит какое-то количество дней или даже месяцев), в разных локациях, где будут задействованы разные (новые или хорошо знакомые старые) персонажи (не считая тандема самого стража), да и цели и задачи в том или ином случае у Людвига будут разные. Но по замыслу эти истории теряют свою самостоятельность, так как являются частицами одной целой сюжетной картины. Одни события являются триггером для возникновения других. Одна история плавно перетекает в другую. Одна тайна храни в себе ключи к ещё более запутанным секретам. Такой характер повествования уже был обозначен в предыдущей работе, но в данной книге выглядит явно увереннее и гармоничнее. Автор все больше внимания уделяет главным проблемам стража, двигая глобальный сюжет, что не может не радовать особенно тех, кто критиковал когда-либо данный цикл за чрезмерное злоупотребление филлерами.

Автор грамотно сводит воедино все те сюжетные тропы, задававшие необходимый уровень интриги прежде.

Во-первых образ Кристины — бывшей напарницы Людвига, чья дальнейшая судьба была покрыта густым сюжетным туманом, что вызывало у стража (а вместе с ним и у читателя) сильные эмоциональные переживания.

Во-вторых сюжетная детективная линия поиска темных кинжалов, которой пронизаны практически все шесть историй. Она включает в себя недозавершенную арку деятельности цыганского табора (клиффхэнгер из второй книги), в чьи руки попал один из этих зловещих артефактов, и акру самой Кристины, которая так же оказалась втянута в эту передрягу лично, и акру колдуна Вальтера — антагониста и личного врага Людвига ещё с первой части, который так же ищет в этом свою выгоду. Все эти чеховские ружья, заведомо и заботливо заряженные в самых укромных и незаметных кустах, грамотно и планомерно расходуют свой огневой потенциал в умелых писательских руках.

В-третьих сюжетная линия стража Ганса — из всех самая неубедительная на мой взгляд, так как этого персонажа Пехов не вводил заранее, прописав сильную эмоциональную связь с Людвигом, ставя читателя, как говорится, перед фактом. Тем не менее сюжетные перепетии, связанные с Гансом, так же не менее интригующие — чей смысл откроется читателю лишь в самом конце произведения.

В целом на многие поставленные ещё в предыдущей части вопросы автор даёт полноценные логичные ответы, создавая и генерируя новые вопросы, более сложные и неоднозначные, готовя плодородную почву для основной кульминации всего цикла.

Что нельзя не отметить отдельно, так это усиление нарративов религиозных идеалистических (пусть и сотканный воображением автора окружающий мир ниразу не отвечает стандартам материализма). Если ранее то, что подавалось в качестве сюжетного Лора, являлось точным (с некоторыми погрешностями) инструментарием фэнтезийного сторитейлинга, то на данном этапе появляется моральная философская составляющая, которая оперирует довольно примитивными понятиями о добре и зле. История «наложница дьявола» (при этом самая атмосферная динамичная и интересная на мой взгляд) — яркий тому пример. Произошедшее в конце этой сюжетной главы «чудо» ставит жирную точку в вопросах каких-либо сомнений в существовании бога-создателя и правильности христианской трактовки бытия.

Их (сомнений) просто не могло остаться ни у кого из присутствующих, в том числе и у главного героя, скептицизм которого ранее привносил в его образ более сложные противоречивые ноты, украшая и без того харизматичного героя. Теперь же дуга его характера выглядит несколько иначе, более прямолинейно и гладко. В фигуре Людвига по прежнему сохраняется метафора дуализма («кровь темнолесья» или «друг и соратник инквизиции»), но пальму первенства на этот раз явно перехватывает именно человеческая (христианская) система ценностей. Не считаю это плюсом или минусом книги, скорее интересной особенностью, которая сразу бросилась в глаза.

В целом произведение выполнено на достойном уровне. Качественная цельная интересная история, грамотная подача и оставленная интрига на будущее, в качестве ловушки, утягивающей в глубину последнего четвертого тома, не дают никаких шансов остаться равнодушным к творчеству автора.

Вторая книга цикла «Страж», как мне показалось, получилась более мрачной, чем предыдущая. Тем менее по сравнению с прошлой работой она выглядит наиболее колоритной и разнообразной относительно лора, заложенного в основе. На этот раз Пехов решил раздвинуть границы уже заранее продуманного мира, включая в сюжет все возможные перепетии судьбы Людвига Ван Нормайенна, забрасывая его в самые необычные локации и обстоятельства, сталкивая с иными до селе неизвестными противниками, каждый со своими особенностями. Теперь читатель сможет заглянуть за приоткрытую дверцу в прошлое самого стража, увидеть его страхи, переживания и людей, которые его окружали, формируя и закаляя характер. Часть из них так же будет принимать участие в некоторых историях, помогая Людвигу в самых непростых ситуациях, тем самым вовлекая читателя в контекст их общего прошлого. Само братство стражей так же описано более подробно: кроме политической подоплеки читатель сможет узнать историю его происхождения, а так же понять цели, к которым оно стремится.

Не смотря на укрепляющийся в сюжете религиозный теологический дискурс, на основе которого строится тот или иной фентезийной конструкт, можно так же отметить некий дуализм глубинной репрезентации всего мироустройства. Как это обычны бывает в фентезийных сюжетах: изначально миром распоряжалась некая сила, олицетворяющая гармонию и природное естество, а затем пришли люди со своими заповедями и порядками и забрали этот мир себе. Так было и у Толкина (протипоставление культуры эльфов и образа жизни людей), и у Сапковского (более минорный и суровый вариант того же самого, но при этом когда народы старшей расы находятся под гнетом людей, установивших свои законы и гегемонию). Псевдоисторический контекст «Стража» в этом смысле — не исключение. Это становится понятно в первом же сюжете о темнолесье, в котором раскрываются подробности существования иных существ, отличающихся коренным образом от людей, их образа жизни и их мировоззрения. Тем самым автор пытается обозначить дихотомию своей фентезийной вселенной: с одной стороны существует древняя (природная) магия, которой подпитываются представители иных древних народов, некоторые из которых вообще не похожи на какие-либо привычные виды, а так же чьим даром обладают все возможные еретические колдуны и деревенские ворожеи и ведьмы, а с другой стороны существует магия верующих христиан, энергию которой они черпают от всевышнего, тем самым запрепляя за собой якобы доказательную базу наличия божества, как источника их могущества. Естественно, эти две силы находятся в прямой конфронтации друг с другом, так как одна подавляет другую. Естественно, магия христиан находится в более выигрышном положении, отвоевав у своей соперницы большую часть моря и суши, проведя несколько сотен лет в войнах и крестовых походах, навязывая и устанавливая на отвоеванных территориях свою веру, а всех инакомыслящих сжигая на кострах инквизиции. Главный герой находится по середине этого противостояния, являясь одновременно по долгу службы прямым участником и соратником церкви и при этом другом жителей темнолесья, спасших его от смерти, чье право на существование он так же пытается уважать. Это довольно интересные нарративы для последующего раскрытия и развития фэнтезийного мира, дихотомия которого в отношении главного героя ещё сыграет важную роль в будущем.

На этот раз автор наконец-таки прописал глобальную сюжетную арку, связующую все истории из первых двух и последующих книг, для того, чтобы у каждой из них (историй) появился новый смысл, выступающий частицами одной огромной мозаики, которая сложится в цельную картину только в самом конце всей саги. Теперь, чтобы увидеть её, нужно читать их все. Из того, что становится понятно к концу произведения, можно сделать вывод, что представления о темных душах и причинах их происхождения должны быть дополнены или вовсе переосмыслены. То, что открывается Людвигу в самом конце, заставляет его и читателя взглянуть на эту тайну ещё шире и искать ключ для ее раскрытия в глубоком прошлом.

В целом автора можно только похвалить за ярких живых персонажей и синергию их взаимодействия друг с другом, за атмосферный сеттинг, который постепенно обрастает подробностями, и за интересные повороты сюжета, который уводит читателя в глубину, а не просто прыгает по верхушкам красочного повествования. Пьянка стражей в баре столичного города, совместная игра в регби, а затем опасные приключения по ночному городу в поисках особого артефакта — наверное, это одни из лучших эпизодов этого цикла в сравнении с любой похожей около фентезийной литературой, как яркий пример сочетания несочетаемого.

Долго собирался с мыслями для того, чтобы составить определенное мнение об этом произведении. Начну с того, что испытал глубокую симпатию к автору, выраженную в благодарности за проделанную работу: атмосфера сурового фэнтезийного позднего средневековья, концептуальность сюжета, харизма главного героя, яркие характеры тех или иных персонажей — все выполнено Пеховым (и его супругой) на высоком уровне, на котором созданный в этих шести связанных между собой рассказах мир оживает, обрастая подробностями и деталями. Конечно же, как и многие, кто читал «Ведьмака» Сапковского, не могу не отметить недовольство тех, кто провел параллели между этими произведениями, уповая на вторичность данной работы. От части могу с ними согласиться, но только в том предположении, что определенная доза вдохновения от прочтения саги о Ведьмаке таки сподвигла автора на создание собственной фэнтезийной вселенной. В подобных творческих ориентирах я не вижу ничего криминального, ведь зачастую они есть у каждого, даже самого культового произведения. Да и в целом концепт у Пехова свой, из-за которого «Страж» (а так же весь цикл) нельзя назвать плагиатом или фанфиком ни в каком качестве и ни в коей мере.

Роман разбит на шесть самостоятельных историй, расположенных друг за другом последовательно относительно временной линии, то есть каждый следующий рассказ учитывает произошедшие события в предыдущих, из-за чего читатель сможет воспринимать их как главы одного цельного произведения (чем по сути они и являются, сочетаясь вместе). Каждая следующая история все больше раскрывает подробностей этого мира. Автор как будто специально с каждой новой главой усложняет сюжетный контент, добавляя больше деталей, больше атмосферы, больше персонажей. Если первые два рассказа могут показаться камерными простенькими зарисовками о типичном будничном героизме, то в следующих четырех авторский потенциал раскрывается в полной мере. Будут и погони по зловещему лесу, и выслеживание нечисти в городе, погибающем от чумы, и детективное расследование в промозглой заснеженной деревне по среди скал, а так же остросюжетный побег из тюремных застенок, обрывающийся на самом интересном месте (что не есть плохо).

Попробую отметить некоторые особенности романа, которые могут выступать в том числе в качестве отличительных признаков данной вселенной.

1. Религиозно-политический дискурс.

Итак. Все приключения Людвига Нормального (Ван Нормайенн) происходят в мире позднего средневековья, в котором отгремевшие относительно недавно походы инквизиции ознаменовали укрепление и распространение на большей части континента авторитета христианской (католической) церкви, которая в своем политическом назначении является вполне себе весомым институтом власти. Всё это сподвигло к созданию определенных гос. синдикатов, которые, конкурируя между собой за влияние, разделили ответственность по многим религиозным вопросам. Будь то Братство Стражей, к числу которых принадлежит и наш главный герой, выступающее в качестве агенства по истреблению темных душ (главная опасность и источник бед этого мира). Будь то Псы Господни — собственно сами представители инквизиции, подавляющие любое теологическое инакомыслие, ставя к стенке всех ведьм, колдунов и иноверов, требуя от них прохождения процедуры «регистрации» (что-то похожее на выдачу лицензии на ворожбу) и всяческой лояльности к существующему порядку. Будь то Орден Праведности — довольно опасная организация полицаев, которые следят за деятельностью стражей, имея полномочия для их устранения, если те по мнению законников превышают свои полномочия. Автор довольно грамотно описал и сопоставил их взаимодействие между собой, а так же то, как именно их дипломатическая грызня может влиять на взаимоотношения между странами, которых тут, как и подобает фэнтезийному средневековью, достаточно для возникновения все возможных противоречивых внешне политических конфликтов.

Механика самого мира довольно однозначна — это явный идеалистический конструкт, во многом соответствующий христианскому (католическому) мировоззрению: бытие, делящееся на рай, ад и чистилище, а так же наличие души темной, либо светлой. Именно этот аспект, кстати, сильнее отличает данную вселенную от вселенной Ведьмака, где такой конкретной религиозной привязки не было. Сапковский сильнее размыл и затушевал точки соприкосновения с нашей действительностью, убрав явные аллюзии на реальный мир с его уже существующим теологическим дискурсом. Но я бы не стал утверждать, что Пехов специально пытался закрепить явный религиозный подтекст в каждой своей истории: в этом плане главный герой Людвиг больше похож на скептика, который не видит особо смысла в соблюдении всех заповедей и скрижалей, являясь скорее больше агностиком, чем определено верующим в спасителя и его второе пришествие. Для автора все эти элементы являются скорее инструментом для фэнтезийного билдостроения, чем темой для долгой философской полемики.

2. Ниразу не грим-дарк.

Как многие так же правильно заметили — данное произведение не является настолько темным фентези, где безысходность, циничность, жестокость окружающей действительности вершат бал над слабостью, доверчивостью и мягкосердечием, перемалывая в своих жерновах любую надежду на счастливую концовку. Нет, здесь все намного светлее — и это даже хорошо. Главный герой — во многом замкнутый и мрачный архетип, саркастично реагирующий на окружающих, который любит больше компанию мертвых душ, чем живых людей (так как окружил себя довольно специфичными спутниками), все равно смотрит на мир более оптимистично, чем тот того заслуживает. Будь его попытки помочь каждой неприкаянной душе, нежелание как либо вредить обычным людям, которых в тех или иных ситуациях он все равно пытается спасти ценой собственной жизни, а так же уважительное отношение к самим душам (светлым), которых он не захочет забирать (да, прям как Геральт, который не убивает разумных монстров, не несущих вред людям) без их на то желания (забранные души, если что, продлевают стражу жизнь) — все это говорит о нем, как о типичном положительном персонаже, который постоянно сопротивляется условиям суровой среды, пытаясь выйти из каждой ситуации достойно, но лишь только потому, что всё равно надеется на лучшее. Проповедник (один из его спутников) постоянно упрекает его в этом, называя законченным идеалистом, который думает о людях лучше, чем те есть на самом деле. Что ж, наверное, это самая точная его характеристика. Так или иначе это не грим-дарк фентези (хотя жестокой суровой атмосферы в определенные моменты здесь все равно достаточно) — сей факт становится очевидным сразу, ведь такой цели автор себе никогда и не ставил, оставаясь в рамках приключенческого фентези.

3. Своеобразный тандем главного героя.

Как становится понятно из предисловия, Страж путешествует не один, а в компании, в которой есть как и постоянные спутники, а иногда и временные — персонажи, некоторые из которых всё равно будут появляться в повествовании и далее. Причем автор грамотно создаёт первое впечатление.

Полноправный член тандема Стража — Проповедник, личность явно незаурядная и служащая триггером для создания разного рода комичных, саркастичных или просто забавных ситуаций, в которых обыкновенная словесная перепалка может перерасти в долгий философский спор. Автор воссоздал его характер и поведение довольно прозрачно и односложно, но тем не менее это именно тот персонаж, без которого невозможно обойтись главному герою, для которого, как и во многих других известных произведениях, необходим сюжетно прописанный раздражитель.

Второй постоянный спутник — Пугало, самый загадочный персонаж, чью тайну ещё только предстоит раскрыть в других произведениях цикла, молчаливый, пугающий своим внешним видом (соломенная шляпа, на теле порванный солдатский мундир, а вместо головы мешок с нарисованными чертами лица), неограниченными способностями и странноватым поведением, но беспрекословно выполняющий любые поручения и указания Стража (который пытается его контролировать), а в последующем проявляющий собственную инициативу для помощи Людвигу и его друзьям. Его присутствие в сюжете — один из способов для главного героя выйти из какой-либо ситуации победителем — благо, происходит это не часто и не по воле самого Нормайенна, что не убавляет интереса в той или иной щекотливой сцене.

В целом за этим тандемом следить интересно, внутри него создаётся определенная синергия — взаимопонимание, несмотря на любые различия во мнениях и способах взаимодействия друг с другом. Людвиг не одинок — это и сохраняет ему жизнь на протяжении всего действа, ведь он далеко не всемогущ и в определенных ситуациях не может уповать только лишь на свои силы, которые строго ограничены. Этот аспект делает из него живого неоднозначного персонажа со своими слабостями и уязвимостями. Автор явно хотел уйти от мерисьюшного клише, что пошло произведению только на пользу.

Вывод.

Первый роман цикла «Страж» в итоге пришелся мне по душе, а открытая концовка уже заставляет взяться за следующую книгу. Автор сумел создать свой фэнтезийный мир, наполнив его деталями и придав нужную атмосферу, из-за чего после прочтения остаются только приятные впечатления. Да, конечно, вряд-ли у Пехова получилось переплюнуть саркастичного гротескного «Ведьмака» Сапковского, но в том то и дело, что даже цели такой и не стояло. Поэтому, никаких препятствий для погружения в ещё одну уникальную вселенную я не вижу. Просто попробуйте.

Неоднозначный рассказ, в котором автор снова предлагает погрузиться в далёкое будущее, куда бережно поместил едкую политическую метафору на реальный мир. По крайней мере я понял именно так, задумавшись о том, какую именно модель из нашей общей истории всё происходящее в сюжете мне напоминает. Финал произведения конечно же грустный и жестокий, но наверное, стоить расставить все точки над «ё».

По сюжету представитель человечества прибывает на планету, которая прежде считалась забытым мифом. Именно на нее в далёком прошлом прибыли люди (во главе с самим Уильямсоном), дабы основать там колонию, но выйти на связь с остальными представителями Земли так и не получилось. От того «мир Уильямсона» оказался отдельной независимой цивилизацией, где развитие и прогресс пошли своим неторопливым путем, повторяя отчасти земную историю и культуру. Прибыв на долгожданную планету, посланник Земли вдруг осознает, что попал в другое чуждое современному человеку общество, в котором наука и технологии — это понятия слишком малозначимые. И действительно, автор подчеркивает отсталость мира Уильямса по многим вопросам человеческого бытия, где определенные моральные нормы, достигнутые обществом более прогрессивным, в данном социуме упущены или извращены. Тут вовсю хозяйничает обскурантизм и неграмотность, в объятиях которых человеческий взгляд на окружающий мир слишком плосок и поверхностен. Выслушав потомка Уильямсона и осознав глубокую культурную пропасть между этим обществом и всей остальной технологически развитой цивилизацией людей, посланник предлагает связаться с галактическим центром, который сразу же сможет предоставить все необходимые данные из общей базы накопленных знаний, ресурсы и технологии в попытках вырвать отсталую планету из когтей забвения. То есть по сути должно произойти то, что в советской фантастике когда-то называлось «прогрессорство».

Вот только, если в произведениях братьев Стругацких (а тут прямо таки напрашиваются сравнения с произведением «трудно быть богом») прогрессоры старались не вредить технологически отсталым цивилизациям, постепенно и незаметно пытаясь менять чуждый уклад жизни в лучшую сторону, мотивируя тем самым само общество к самостоятельной революционной борьбе, исходя из благих намерений и идеологии, то в данном случае ситуация совершенно иная. Потомок Уильямсона выражает сомнение в сотрудничестве с галактическим центром и посланник Земли переходит к угрозам, а точнее выдвигает ультиматум, что в случае отказа отдаст команду аннигилировать всю планету. Дело в том, что автор хотел показать человечество не заботливыми самаритянами, которых бесценные знания и полезный труд освободили от любых воинственных амбиций, а хищными империалистами, стремящимися к абсолютной монополии на власть, которым тем самым не выгодны любые различия (культурные или экономические), служащие триггером для создания какой-либо конкуренции. Так что никакое это не прогрессорство, а скорее рыночная агрессия, служащая частным интересам гегемона (в данном случае представителям цивилизации землян), отраженная в процессах глобализации и слиянии в одну систему, где есть центр и зависимая от него периферия. Вот так, почувствуйте, как говорится, разницу. Аналогии из истории сразу напрашиваются: например, колониальное прошлое Индии или Африки, а так же более современная экономическая модель неоколониальной политики США типа МВФ или всемирного банка.

Что ж это неплохое произведение, в котором Дик отразил свое отношение к империалистической системе, метафорически отобразив жестокую картину далёкого будущего.

Данный рассказ показался мне наименее фантастическим, что не мешает ему быть интересной самобытной историей. Скорее так — элемент фантастического, сверхъестественного присутствует в этой работе, но только как способ подчеркнуть реалистичную психическую картину происходящего. Ведь на этот раз автор попытался раскрыть тему глубокого кризиса личности и объяснить причины для его возникновения.

По сюжету перед нами разворачивается небольшая драма о простом человеке, который глубоко несчастлив. Накопив уйму претензий к окружающей его действительности: к надоевшей работе, где не ценят его труд и не дают повышения, к собственной супруге, которая постоянно ворчит и критикует каждый его поступок (да к тому же ещё наставляет ему рога), даже к целому городу, в котором по тем или иным причинам Вернон Гаскелл испытывал на себе чувство острой несправедливости, наш главный герой решает уйти с головой в свое хобби. Отдушиной, приносящей хоть какое-то чувство радости, является для Вернона обустройство маленького картонного городка — прототипа реального города, на создание которого во всех деталях и подробностях у себя в подвале он потратил практически всю сознательную жизнь (начиная собирать его ещё с детства). Недовольство и неудовлетворение жизнью сказываются прямым образом на этом бутафорском макете — приходя домой после надоевшей рутины, Вернон буквально начинает переделывать свой проект под себя, уничтожая нежеланные ненавистные здания, меняя их на что-то иное, что ему больше по душе. В конечном итоге ненастоящий городок перестает быть прототипом настоящего города, так как больше не отражает объективную реальность, а создаёт новую субъективную картину, основанную на предпочтениях своего создателя.

Постепенно эскапизм Вернона приобретает угрожающие масштабы, в сюжете наконец таки проявляется сверхъестественная составляющая, подчёркивающая безумие главного героя, который окончательно теряет связь с подлинной реальностью. Дик снова обращается к теме субъективного идеализма, проецируя психические проблемы персонажа на окружающую действительность, противопоставляя ей другую вымышленную плоскость — тем самым демонстрируя худший вариант выхода из глубокого личностного кризиса (да и можно ли назвать это выходом).

Бегство от себя и собственных проблем — это путь в никуда, идеалистический взгляд на вещи, который не изменит существующее положение дел. В финале происходит обратное: реальность меняется по воле Вернона, но сам он остаётся прежним — таким же несчастным человеком, который так и не сумел обрести гармонии с самим собой. Возможно, именно эту нравоучительную мысль хотел донести автор, но вспоминая о том, что Филип Дик сам от части верил в идеалистическую парадигму, вывод этот несколько зыбок, а сам рассказ крайне неоднозначен. Тем не менее с художественной стороны финал получился впечатляющим.

Для меня это всё таки грустный рассказ о том, как потерять наш общий дом, прародину, уникальный мир, где зародилась разумная жизнь, вероятность чего в бесконечной вселенной крайне мала. С другой стороны это история о гуманности человека и признании им собственных ошибок, которые люди понаделали, пытаясь утвердить над самими собой ту или иную форму господства.

Да, перед нами снова постапокалипсис, но не тот, который мы обычно привыкли видеть в фильмах или других художественных произведениях. Это не та пустая разрушенная до основания пост ядерной зимой реальность, пропитанная сожалением и настольгией об упущенном времени. Теперь она полна контекста, смысла и жизни — чуждой, странной, отталкивающей, но всё таки жизни. С одним только уточнением — теперь эта планета не для людей.

По сюжету главный герой выходит на поверхность из подземного убежища, где небольшая кучка людей укрылась от радиационной пыли, в попытках отыскать другие поселения и очаги былой цивилизации. Конечно же на пути ему встретятся представители новой непохожей ни на что жизни, которые, адаптируясь за несколько сотен лет к условиям радиоактивной нагретой гамма излучением атмосферы Земли, практически полностью утратили человеческий облик. Всевозможные прыгуны (наполовину кенгуру), катали, черви, ящеры (гуманоиды, покрытые отвратного вида наростами), жуки (буквально гигантские насекомые) — конечно их внешний вид отталкивает и пугает, но в большинстве своем не все они агрессивны, наоборот разумны, любопытны и коммуникабельны. Люди для них (те, которые выжили и не поменялись, как и главный герой) — это реликт, объект особого интереса, вызывающий трепет и уважение, как живое напоминание о тех старых временах, когда окружающая действительность была совершенно иной.

Конечно же, тот, кто читал произведение «Господь Гнева», написанное Диком в соавторстве с Роджером Желязны, сразу же почувствует знакомую атмосферу. Именно ее в качестве уникальной идеи репрезентации мира, возродившегося после ядерной катастрофы, Дик использует сначала в этом небольшом рассказе, а затем многими годами позднее впишет в тот самый роман, по настроению похожий на религиозно-абсурдистскую сагу о поиске ненавистного бога (возмет из этого рассказа практически целую сцену встречи главного героя с ящерами, изменив лишь некоторые детали).

В конечном итоге главный герой достигает своей цели, но при этом ему приходится смириться с мыслью, что привычная для него парадигма бытия утрачена навсегда. Ведь возродить прежние условия пребывания на планете, удобные для человека, означает смерть всем этим чудоковатым и безобидным созданиям, возникшим и существующим по новым правилам мироздания. Тем самым автор показывает гуманность человека по отношению к иной странной жизни, наличие и перспективу которой он стремится сохранить, пытаясь найти для себя и остатков своей цивилизации уже новый дом в космическом пространстве. Жаль, что таким уютным, как прежняя планета Земля, ему уже не стать.

Необычный рассказ, который изначально производит эффект глубокой философской работы на тему поиска общественной справедливости в раздираемой противоречиями классовой иерархии, скрытой под простыми метафорами о том, какие именно классы стоят по разные стороны баррикад. Перед нами аллюзия на вполне себе человеческую систему угнетения, построенную еще во времена империалистической экспансии, возможно, с некоторыми оговорками и упрощениями, перенесенная автором на бумагу и воплотившаяся в фантастический сюжет о противостоянии людей и роботов. Как и было замечено в других отзывах — это довольно универсальный метафорический художественный каркас, на который можно наложить и додумать всё остальное философское содержимое. Но не всё так идеально. Если атмосферу сурового мира и его характеристики автору удалось задать интересно, то с логикой происходящего на мой взгляд тут серьезные проблемы и нестыковки.

1. Система угнетения, лишённая логики.

По сюжету перед нами мир далёкого будущего, в котором доминирующее положение занимают роботы, упрочившие свое положение на государственном уровне. Люди в этой системе (которой уже около трехсот лет) имеют низкий приоритет, обладая меньшими правами и свободами. Машинами переписана даже история, из которой полностью выброшены и забыты факты о том, как именно на свет появился искусственный интеллект и для чего именно человеческий разум создал все эти устройства (в военных целях, практически полностью истребив себе подобных). По версии железяк роботы произошли естественным путем эволюции, что уже нелогично даже для совершенного искусственного интеллекта, превосходящего своими аналитическими способностями человека (это обстоятельство является сюжетообразующим). Тем не менее люди заняли свою нишу, они нашли свое призвание в некоторых областях: из них получаются неплохие актеры, певцы, музыканты, повара и кондитеры — там, где необходим и обязателен творческий подход (чего роботы полностью лишены). Вот только зачем это самим роботам, которым в силу их искусственного происхождения и без эмоционального прагматичного рассудка подобное не интересно вовсе (музыка, кино, театр, еда и прочие людские пристрастия). Зачем роботам в принципе понадобились люди, если, обладая инструментарием для автоматизации любых системных процессов, они способны полностью обеспечить свое дальнейшее существование. Ведь любая система угнетения построена по принципу извлечения выгоды в пользу эксплуатирующего класса: угнетённое большинство неравноценно (несоизмеримо дёшево или бесплатно) предоставляет свой труд и услуги в замен на возможности к существованию. Здесь же люди — это некое гетто, существующее в отрыве от остальной политической и экономической среды со своими перспективами не самой лучшей, но удобной жизни. Понятно, что Дик под системой роботов подразумевает конструкт, созданный человеком. Взять тех же афроамериканцев, о дискриминированном положении в США на рубеже 50-60 годов (да и сейчас тоже) которых очевидно намекает иносказательный нарратив автора (что так же заметили многие читатели) — угнетенные экономически и социально они все равно были встроены в общую систему, которой это было выгодно. Метафора Филипа сразу же распадается, как только мы вспоминаем об этой условности.

2. Бюрократия нелогичности.

Роботы построили целый гос. аппарат со своими законотворческими и судебными органами, именно поэтому в этом мире существует «образовательная» программа, позволяющая получить высокий социальный статус. Грубо говоря, для этого нужно сдать некий аналитический тест, тогда тебе присвоят определенный уровень социального одобрения. Проходя эти тесты последовательно, сложность которых так же увеличивается, в теории можно стать самым влиятельным членом общества, получив власть над всеми роботами. Проблема только в том, что подобный аналог социального лифта, ведущий прямиком в теплое кресло верховного главнокомандующего, недоступен людям (только роботам) ввиду высокой запредельной сложности всех этих тестов, но пробовать конечно никто не запрещает. И естественно, среди людей находится такой смельчак (Джеймс П. Кроу), у которого получается проходить эти тесты и проникать все глубже и глубже в это осиное бюрократическое гнездо, покоряя этаж за этажом, получая все больше и больше преференций от самой системы.

Становится забавно наблюдать за тем, как выстроенная роботами бюрократическая модель управления постепенно обрушивает и ограничивает их собственную гегемонию. Хотя казалось бы, достаточно просто в очередной раз изменить законы или вообще запретить любой доступ во власть любому человеческому существу — и всё, проблема решена. Я уже не пишу о самом Кроу — единственном представителе человечества, проникшего внутрь политической арены, за которым нет никакой социальной силы (даже партию не потрудился создать, да и зачем собственно). Он всегда один и сам себе на уме в то время, как остальное человечество полностью инертно и просто ждёт от него чуда, а значит он в принципе не имеет никакого политического веса и никак не защищён от любых действий существующей власти в свою сторону (любых, даже не очень законных). Автор так же не даёт никаких объяснений, почему всё происходит именно так, а не иначе: роботы — просто круглые идиоты, строго следующие букве закона, который сами же и установили. Я уже молчу об отсутствии необходимости всей этой «либеральной демократии» для самих роботов. Ведь это по прежнему мир, покоренный железяками, где нет нужды в построении социальной иерархии между носителями искусственного прагматичного сознания (а значит и в тестах так же нет никакого смысла). Да и самих роботов по ходу повествования сложно назвать просто бездушными прагматиками, это напыщенные высокомерные чванливые гордецы, которых очень оскорбляет присутствие человека за одним столом переговоров, но которого они вынуждены терпеть, потому что закон позволяет.

3. Борьба, в которой нет смысла.

Далее происходит решающее сюжетное событие.

Понятно, что Дик тем самым предлагает мирное решение конфликта, где у обоих сторон останутся перспективы для дальнейшего развития. Ведь самого Кроу автор хотел показать не каким-то абстрактным борцом за права угнетенных, а расчётливым политиком, отстаивающим принципы универсальной «демократии» (то есть в том числе и для эксплуататоров). Типичная соцдемовщина. Хотя, если остаться в плоскости поверхностного восприятия сюжета и не пытаться выискивать иносказательный подтекст, можно принять нарративы автора о том, что роботы тоже заслуживают шанс на полноценное существование отдельно от людей. Получилось ли у Филипа Дика убедительно, пусть каждый решит сам (по мне так не особо).

Вывод.

Произведение оставляет двоякое впечатление. С одной стороны всё это проекция реального мира, воплощённая автором в фантастическом сюжете про далёкое будущее на определенном уровне абстракции, на котором нет смысла вдаваться в детали и выискивать нелогичности (коих тут предостаточно). С другой стороны с точки зрения критики социальной стороны человеческого общества — это довольно слабая и неубедительная работа, особенно учитывая, что в творчестве Дика есть произведения с более детальным погружением в контекст.

Неплохой остросюжетный рассказ, задающий вопросы о том, что именно определяет человеческое естество. Ведь сознание любого из нас, грубо говоря — это всего лишь байты памяти, заключённые в физическую оболочку. Но что, если вся информация, определяющая личность и записанная на подкорку, ровно та же самая, но сам её носитель является кем-то иным. Собственно, об этом и сюжет.

Главный герой попадает в уникальную ситуацию. Являясь важным членом научного сообщества, он один из тех, кто пытается бороться с инопланетными захватчиками, проектируя особое оружие, которое переломит ход войны в пользу человечества. Но одним погожим утром все меняется с ног на голову, когда его объявляют врагом человечества — самозванцем, который подменил оригинального Олама (имя главного героя), являясь на самом деле роботом — сложной конструкцией, разработанной пришельцами, полностью имитирующей внешность, характер и поведение человека. Ко всему прочему робот якобы снабжён ядерным зарядом, который непременно сработает от некой кодовой фразы, как только та будет произнесена.

Важно в этой фабуле то, что сам Олам не верит и противится предъявленным обвинениям и уверен в том, что является человеком, которого наглым и несправедливым образом просто оклеветали. Но загвоздка в том, что проблема самоидентификации носителя заложена в концепцию робота по умолчанию — ведь он обладает полным сознанием того, кого подменил, а значит, будет до конца думать и осознавать себя человеком. Именно вопрос о том, кем же является на самом деле главный герой, который на протяжении всей истории пытается спасти себя и свое доброе имя, формирует основную интригу произведения, которую непременно хочется разгадать.

Что ж это неплохое произведение о проблематике самоидентификации — о том, что опредяет человека на самом деле, которое заставляет задуматься об уязвимости восприятия окружающего мира и осознания себя в нем.

Небольшой по объему, но глубокий по смыслу рассказ, наполненный грустью об утерянном времени и безысходностью перед предполагаемыми изменившимися до неузнаваемости реалиями бытия. Автор снова устремляет свой взор в далекое будущее, представляя каким именно чуждым и неуютным оно может стать — таким, чтобы человеческая память перестала фиксировать и замечать изменения, упуская из виду целую необратимо меняющуюся со временем картину.

По сюжету перед командиром челночного космического корабля и его помощником встает непростая задача: отвезти старую леди (которой 300 с лишним лет), полностью лишенную слуха и способностей перемещаться самостоятельно, и ее робота поводыря на ее родную планету, о которой сама она составила представление только по рассказам ее усопших родственников. Этой планетой оказывается, очевидно, наша Земля, но загвоздка в том, что вся информация о ней стерта из всех существующих современных источников данных. Планета с зелеными лесами, необъятными равнинами и заснеженными вершинами гор, голубыми морями и океанами — оплот и прародина человечества — перешла в статус мифа, красивой легенды, сказки, считаясь полностью выдуманной, поводом для разного рода конспирологических теорий. Человечество по версии современных ученых будущего произошло из разных галактик, ассимилировав большую часть вселенной много тысяч лет назад, и никакой уникальной планеты с ее идеальными условиями для жизни и развития цивилизации попросту не существует. Капитан, которого привлекла сумма со множеством нулей, которую леди согласна заплатить за услугу, решает схитрить и отвезти старушку на более менее подходящую под описание мифа планету (с совершенно другим названием Эмфор), чтобы непрозорливая клиентка в итоге осталась удовлетворена.

Прибыв в точку назначения наши герои наблюдают упадок — планета полностью разорена: испорчена экология, выкачены ресурсы и никаких следов какой-либо развитой цивилизации. Эта мрачная картина бытия конечно же идёт в разрез с завышенными ожиданиями и представлениями старушки, которую беспринципный командир практически убедил в том, что отвёз ее именно туда, куда она хотела. Далее происходит следующее.

Что ж это отличное произведение, которое можно рассматривать, как назидание обществу, неуклонно меняющемуся согласно условиям существующего бытия, того самого, для которого критика Филипа Дика, сформулированная в метафорах незамысловатого на первый взгляд сюжета, до сих пор актуальна.

Не самый оригинальный рассказ в творчестве Дика, основная проблематика которого была уже довольно избита на момент публикации этой работы. Через год (в 1955-ом) на эту же тему выскажется Айзек Азимов в романе «Конец вечности», где раскроет похожую фабулу и идею ещё шире (а так же ещё запутанней). Тем не менее именно художественная сторона и структура самой истории, на мой взгляд, удачней получилась именно у Филипа Дика, который подошел к теме более прозорливо, представив и обрисовав уникальные фантастические обстоятельства в облегченном и в тоже время понятном формате.

По сюжету перед нами судьба самого простого обывателя, который, опаздывая на работу, попадает в удивительную ситуацию, оказываясь очевидцем фантастического и загадочного процесса (корректировки реальности). Так вышло, что во вселенной произведения существует некая тайная организация (как и у Азимова), которая прямым образом может влиять на причинно-следственные связи окружающей действительности, чтобы в итоге добиться нужных результатов в будущем. Главный герой оказывается в зоне корректировки очень поздно, тем самым становится свидетелем деактивированной реальности, которую члены этой тайной организации пытались скорректировать определенным образом. Мотивами действиям службы корректировки послужило следующее:

Изменив некие незначительные параметры, они запустили целую цепочку событий, которая якобы постепенно приведёт общую глобальную ситуацию в необходимое русло. Таким образом, перед нами вновь смысловые конструкции о теории эффекта бабочки, когда незначительные изменения в хаотичной системе могут иметь огромное значение в следующих итерациях этой системы. И эта теория, на мой взгляд, не работает от слова «совсем», если мы пытаемся натянуть ее, как сову на глобус, на все события/явления/процессы окружающего бытия. Никакой эффект бабочки с его изменениями незначительных переменных никогда не повлияет на глобальные тренды общества и его положения, так как в целом неустраним источник этих трендов. Та или иная цепочка событий, якобы ведущая к нужным последствиям, все равно прервется где-нибудь на полпути, если будет противоречить материалистических условиям существующего бытия. Это означает, что нет никакого смысла ставить эту идеалистическую парадигму во главу угла и создавать ради нее целые тайные секретные организации. Вот так просто развеивается для меня вся магия рассказа, удержать в голове которую у меня, увы, не получается. Простите, если вдруг стало слишком душно, ведь это всё ещё просто фантастический рассказ без каких-либо претензий на глубокую философскую полемику.

Понимая, что мир не работает по заранее заготовленным шаблонам, которые пытаются выстроить члены этого тайного секретного учреждения, подобные сюжетные ходы начинают выглядеть несколько по-детски, от автора же напротив ждёшь более взрослого комплексного подхода. Собственно, со времён прочтения произведения «Конец вечности» Азимова мнение мое по данной теме осталось прежним, но версия Филипа, пусть она в разы короче и меньше в масштабах, в качестве художественного несерьёзного развлекательного чтива нравится все таки больше.

Один из самых понятных и удачных рассказов Филипа Дика, где многие сюжетные ходы становятся очевидными ещё в самом начале. Тем не менее это не мешает произведению быть одновременно трогательным, глубоко философским и актуальным по сей день, в сердцевине которого автором бережно спрятана едкая критика социальной составляющей каждого человека. Понятно, что основная фабула произведения была много раз уже представлена/обшучена/презентована в той или иной форме искусства (кино, сериалы, игры, музыка), и определенно точно, что для каких-то из них версия Дика стала жирной точкой отсчёта.

По сюжету учёный, у которого сложные и натянутые отношения в семье, чей брак трещит по швам из-за его пренебрежительного и надменного отношения к супруге, вдруг отправляется на неизведанную и опасную планету (Рексор IV) в качестве эксперта и исследователя, после чего возращается другим человеком. Его разум (психико-соматический слепок сознания) оказался замещён разумом инопланетянина. Таким образом, прикинувшись человеком, рексонец осуществил побег с неустроенной дикой планеты в развитую цивилизацию землян. В конечном итоге беглеца ловят и готовят для аннигиляции. По закону нужна лишь ксива жены, которая должна подтвердить изменения характера супруга, чего она делать в последний момент отказывается, разглядев в инопланетянине именно те недостающие качества человека, которыми её прескверный суженый вовсе не обладал, тем самым спасая подменыша от смерти.

Вот так дикий инопланетный разум оказался человечнее самого человека. Это подтверждается его отношением к окружающим: чуткость и кроткость к супруге, вежливость и радушие к её родственникам и малолетнему племяннику, с которыми ему действительно интересно проводить время. Тот, кто, пребывая в хищной среде, всеми способами приспосабливался к суровым условиям жизни на Рексор IV, научился ценить то, чего был всегда лишён (что обрёл на планете Земля). Понимая всё это, Джилл (жена) делает решающий выбор в пользу лже-мужа, каким бы поспешным и нелогичным это решение ни было.

Вот такую простую, но важную мысль попытался донести автор: цени то, что имеешь, и не будь сволочью.

Необычное произведение, в основе которого лежит мистическая история об отношениях одной молодой девушки и сверхъестественного существа, представлявшего из себя нечто более сложное, зловещее и странное, чем просто яблоневое дерево, наделённое (неким художественным допущением) разумом. Хотя на первый взгляд всё кажется довольно приземлённым, лежащим в плоскости обыденной реальности.

Некая девушка сбегает под вечер из дома, чтобы провести время с яблоней, которая растет где-то на гнилом отшибе. Я бы не стал утверждать, что автор хотел показать любовь или какие-то романтические взаимоотношения Лори и дерева, что на мой взгляд уже лежит где-то за гранью адекватного сюжета. Скорее всего перед нами сложная психологическая картина семейной жизни, в которой молодой супруге, переехавшей в глухие места к мужу, одиноко и грустно от того, что суженый не уделяет ей должного внимания и относится с пренебрежением. Это заметно в контексте происходящего. Стив постоянно занят с отцом, ведёт некий сельскохозяйственный бизнес и постоянно считает бухгалтерские расходы, обращаясь к жене время от времени в повелительном тоне. От того становится понятным, почему Лори, начав сбегать из дома, увидела в яблоне, растущей относительно недалеко, которая при этом с ней пытается ещё и взаимодействовать, реагируя на её действия, некую отдушину, своеобразного молчаливого друга, с которым можно поделиться своими проблемами.

Но не всё шло так гладко в общении с деревом, и Лори постоянно чувствовала страх и тревогу, находясь рядом с яблоней, догадываясь о её не самых добрых намерениях. В итоге так и происходит.

Концовка, да и всё произведение в целом довольно сильно напоминает творчество Лавкрафта, где происходящие сверхъестественные события приводят к плачевному и грустному финалу, зловеще намекая на мотивы, намерения и природу этого мистического древесного существа, роль которого в произведении второстепенная. На первом плане, как мне кажется, находится сама Лори и ее отношения с мужем, в которых и прятались истинные причины уготованной ей судьбы.

Очередной рассказ, характерный раннему творчеству Филипа Дика, где в основе сюжета вновь лежит социальная несправедливость. Ведь именно эту проблематику автор преподносит в качестве заготовки для мироустройства далекого будущего — мрачного и неустроенного. И дело не только в том, что по сюжету за людьми ведется постоянная слежка и что вне закона могут быть не только поступки, но и мысли потенциальных преступников. На первый взгляд всё это пропитано довольно банальными нарративами о «плохом» тоталитарном государстве, вероломно нарушающим свободу «бедных» творческих личностей. Но автор заложил в повествование не только этот смысловой конструкт, набивший оскомину (что, конечно же, не по его вине) в художественной литературе на тему репрезентации мрачного киберпанковского универсума.

В основе устройства мира лежит разделение между людьми, которое произошло однажды во время глобальной техногенной катастрофы, породившей мутации, проникшие в генотип человека. В обществе появились так называемые «тэпы» (мне попался вариант перевода «типы», что смысл искажает вовсе) — люди с телепатическими способностями, которые умеют мгновенно считывать мысли остальных и передавать их друг другу на близком расстоянии. Естественно, подобные сверхъестественные силы меняют общественные отношения, порождая социальное неравенство, становясь инструментом для подавления тех, кто ими не обладает. В сути получается всё та же классовая иерархия (возможно это метафора на неравенство экономическое), только завернутая в шелестящий фантик фантастического допущения: сильные мира сего (телепаты) пытаются получить власть над обычными людьми, создавая систему угнетения, лишенную справедливости. Против этого начинается подпольная борьба — среди людей начинается распространение так называемых колпаков (капюшонов) — устройств, создающих барьер для проникновения в сознание обычного человека способностей телепатов. Те, кто создает и распространяет подобные технологии, начинают представлять для тэпов серьезную угрозу. Их столкновение постепенно перерастает в политическую гонку, где антагонизм между так называемыми классами входит в стадию открытого противостояния. В конечном итоге раскрывается основная интрига происходящего:

Понятно, что Дик заложил в этот рассказ довольно посредственную популистскую критику государственного института, сводя любую его форму к упрощенной и поверхностной модели, что на мой взгляд и является самой слабой стороной этого произведения. Но тем не менее у автора получилась довольно интересная и элегантная развязка, которую так же можно рассматривать и как метафору на неустроенную классовую систему, в необходимости которой так же когда-нибудь пропадет всякий смысл.

Отличная самобытная юмористическая история. Наверное, это одно из лучших произведений короткой формы в творчестве Филипа Дика, где остросюжетная составляющая выполнена на достойном уровне. Тем не менее те, кто привык искать в книгах автора глубокий нравоучительный нарратив, будут скорее разочарованы, так как в данном случае это больше развлекательная литература, не требующая от читателя особых когнитивных усилий, что на мой взгляд серьезным минусом не является ни в коей мере.

По сюжету перед нами предстает интересная фантастическая картина. Главный герой, вернувшись со спутника Юпитера (Ганимед), привозит для своей жены домой странную на первый взгляд фигурку — идола, который в сути оказывается особой могущественной высшей формой жизни, что в обществе жителей Ганимеда считался олицетворением некоего бога. Идол этот живой, разговорчивый, но очень обидчивый и надменный, который умеет творить чудеса или, выражаясь научным языком, — преображать или искажать частицы материи. Именно из-за проблем коммуникации с ним и возникают трудности, которые стремительно перерастают в настоящую катастрофу. Перед нами комедия положений, где автор умело манипулирует характерами персонажей, вызывая между ними конфликты и недопонимания. Так или иначе всё это обращается в окончательный фарс, с помощью которого Филип завершает историю на довольно простой, банальной, но громкой ноте.

В повествовании можно уловить проскальзывающую между строк философию автора о том, как именно люди воспринимают природу тех или иных предполагаемых сверхъестественных явлений. Может ли идол, обладая такими фантастическими способностями, считаться чем то божественным, или это просто некое могущественное, но всё же уязвимое существо (от того эгоистичное и надменное). Ведь в парадигме землян, с которыми ему пришлось столкнуться, никакой религиозной коннотацией он не наделяется, что в отличие от Ганимеда говорит об уровне развития человечества в лучшую сторону. В каком-то смысле можно даже уловить еле различимую смысловую конструкцию того, как автор помещает пресытившегося властью над доверчивым необразованным людом божка в пространство светского технологически развитого общества, на которое у него больше нет влияния даже в виду его нечеловеческих возможностей (которые, кстати, по сюжету оказываются сильно ограничены).

В целом рассказ пришелся по душе. Произведение может легко увлечь интересным сюжетом и комедийной абсурдной атмосферой происходящего, где автор не заставляет глубоко закапываться в литературные хляби.

И снова произведение на одну из любимых тем автора — предполагаемое перерастание холодной войны в острую полноценную фазу. Тем не менее посыл у рассказа что ни на есть — антивоенный. В каком-то смысле Дик даже критикует империалистическую позицию своей страны в вопросах эскалации тех или иных конфликтов в разных точках земного шара, перечисляя как уже случившиеся (на момент написания рассказа), а так же угадывая (неким образом) ещё предстоящие, давая понять, что происходящие по сюжету события имеют конкретную причину и следствие. Но я бы не стал заострять внимание на том, как именно автор расставил акценты для правых и виноватых между двумя основными центрами принятия решений (США и СССР). Важнее здесь на мой взгляд несколько другое.

По сюжету среднестатистическая американская семья одним злополучным утром оказывается в одном из самых худших вариантов будущего, когда штаты уже в открытую подвергаются ковровым бомбардировкам. Осознание приходит не сразу, именно поэтому в повествовании появляются военные, вторгающиеся в уцелевший дом прямиком из разрушенного внешнего мира, командир которых объясняет ситуацию в целом. Довольно быстро персонажи понимают и принимают версию о произошедшем перемещении во времени, и только тогда перед героями (чета Маклин: муж Тим, жена Мэри, две дочери и сын) встаёт непростой выбор: остаться в этом новом изменённом войной мире, принять все его тяготы (трудовой лагерь для Мэри, призыв на срочную военную службу для Тима и окончательная разлука с детьми, которых заберёт служба опеки на воспитание в другой семье) или попробовать вернуться обратно, вероятность чего, как говорится, крайне мала. Природа перемещения во времени имеет довольно простое и бесхитростное объяснение — герои делают предположение, что искажение в пространственно-временном континууме произошло из-за самих бомб, имеющих особый поражающий по мощности эффект (такой, что повлиял на само время — вытолкнул дом и его обитателей в будущее на 7 лет вперед). Получается, для того, чтобы вернуться, нужно просто дождаться следующей бомбардировки, то есть принять положение о том, что существует слишком высокий риск умереть прямо под взрывами.

Тим и Мэри, рискуя жизнью детей, да и своими тоже, решают вернуться в свое время, то есть остаться в доме, ожидая того самого чуда, несущегося на их головы на наконечниках ракет, что на мой взгляд довольно спорное и не совсем взвешенное решение. Ведь вы по сути не знаете ничего о том, правильна ли ваша гипотеза, это буквально шанс на миллион, но в итоге делаете такой серьезный шаг на встречу со смертью, которой по железной логике происходящего не получится избежать. Тем не менее отрицание и непринятие жестоких условий новой апокалиптической действительности слишком сильны для тех, кого выдернули из привычной и мирной жизни, для тех, кто всеми силами и любой ценой захочет вернуться обратно в рамки понятного и относильно безопасного бытия. В каком-то смысле семью Маклин даже можно понять.

Дик довольно смело жонглирует нарративами безысходности, транслируя на читателя нужное настроение, передавая в подробностях весь страх встречи со смертельной опасностью, показывая бессилие перед неотвратимой предполагаемой гибелью. Но далее происходит следующее.

Что ж на мой взгляд это один самых эмоциональных рассказов Дика, в котором автор интересно задаёт вопросы и даёт любопытные ответы о человеческом бессилии перед глобальной неотвратимой бедой, ведь по сути сбежать от нее с земного шара увы будет уже некуда.

Неплохой по задумке рассказ, в котором автор снова предлагает рассмотреть концепцию субъективного бытия, рисуя мрачную и тревожную картину. Опять обрушив на человечество конструктивную критику, Дик задаёт интересные вопросы об ответственности и осознанности в вопросах этики и морали.

Как и должно, автор отправляет читателя в предполагаемое будущее, где научный прогресс позволил изобрести особые технологии, с помощью которых стало возможным создавать карманные мини вселенные, заключённые в пузыри. Каждый человек может получить доступ к такому пузырю и с творческим потенциалом приступить к конструированию собственного мира, в котором так же сможет воспроизвести все этапы развития разумной жизни. Тем самым автор ставит ребром этический вопрос, ведь внутри пузыря может возникнуть вполне себе полноценная цивилизация, за существование которой создавший ее в пузыре человек должен нести ответственность.

Но происходит нечто другое, ужасное. В обществе возникает тренд — люди начинают ломать собственные пузыри, с упоением уничтожая собственные произведения, убивая тем самым заключённые в них цивилизации, миллионы и миллиарды чужих жизней. Естественно, никаких препятствий этим действиям с точки зрения закона не существует, так как созданные в пузырях миры не считаются «настоящими». А значит то, что изначально и было создано для развлечения, превратилось в инструмент проявления жёсткости, в акт разрушения, от которого наделённый властью над целой вселенной низко моральный индивид получает огромную дозу удовольствия. Преследуя цели праздности и личного удовлетворения, что уже не этично с точки зрения человеческой морали, человек примеряет на себя роль бога-чудотворца, но сам при этом не собирается относиться к собственному творению настолько же серьезно — довольно интересные нарративы для критики.

Дик так же пытается дать объяснение возникновения подобной жестокости.

Главный герой пытается противостоять технологии пузырей, пытаясь протолкнуть на государственном уровне закон об их запрете, но терпит ожидаемое поражение, после чего ситуация разрешается сама собой.

Но не так всё радужно на самом деле.

Не то, чтобы подобной концовки я не ожидал, скорее наоборот — она довольно предсказуема, но тем не менее автор грамотно свёл логику происходящего к простому выводу, инкапсулируя общий смысл в доступную и наглядную форму рекурсии.

Мне, в отличии от остальных рецензентов, рассказ пришелся по душе. Да, в произведении множество белых пятен, но замысел сюжета и смысл самой истории, на мой взгляд, автор раскрыл в полной мере. Ведь перед нами снова рассуждения о человечестве в целом, о людях, которым свойственна свобода воли и высокие когнитивные способности, с помощью которых они могут развиваться, учась на примерах окружающей действительности. Именно эту философскую конструкцию Дик пытался представить как бы со стороны, давая возможность потенциальному читателю самому стать сторонним наблюдателем за процессами изменения поведения разумных видов.

История начинается с того, что в гости к некому странному старику набивается главный герой — ребенок 12-14 лет, которому Биллингс (тот самый старик) раскрывает суть своей работы — полное описание жизнедеятельности человечества, но удивительней всего, что на веранде его дома Томми (сам главный герой) находит вальер с некими странными существами, которые очень сильно подходят на людей — только очень малого размера (каждый размером с муравья или с жука). Старик так же раскрывает ему и эту тайну.

Пацан не особо проявляет интереса к сути рассказа Биллингса, его внимание полностью захватывают эти маленькие существа, которыми он решает завладеть в качестве домашних питомцев, выкрасть у пожилого соседа самым наглым и не оригинальным способом, что в конечном итоге ему удается без особых проблем ввиду рассеянности самого Биллингса и его чрезмерной доброжелательности.

Основной же смысл произведения раскрывается в самом конце.

Чтож на мой взгляд это неплохое произведение, где автор попытался донести принципы человеколюбия, рисуя образ разумных существ, способных к прогрессу и развитию. Наверное, это тот редкий случай, когда автор попытался защитить и обосновать смысл существания человечества, как такового, а не просто критиковать его, как в других не менее интересных произведениях.

Наверное, перед нами одно из самых атмосферных произведений короткой формы в творчестве Филипа Дика. На этот раз автор довольно оригинально подошёл к описанию реалий постапокалиптического будущего, где даже пересёкся концептуально с видением Герберта Уэллса — но лишь от части, уделяя больше внимания реакции на окружающую действительность и проблемам недопонимания.

1. Репрезентация видов.

Перед нами мир после сокрушительной мировой войны, где люди уничтожили практически всю свою цивилизацию, оставшись на покрытом несколькими слоями шлака космическом шаре практически в меньшинстве, отбросив своё развитие на несколько тысячелетий в прошлое, представляя из себя некое подобие родоплеменного строя. Но по соседству с ними, на глубине нескольких тысяч верст существует ещё один разумный вид — «техно», который с точки зрения технического прогресса превосходит людей и обладает обширными знаниями прикладной науки. Для техно люди — это объекты для исследования, подопытные мыши, которые не могут оказать должного сопротивления чуждому техническому оснащению и вооружению. Представители подземной цивилизации прозвали людей «сапами» — сокращённо от «хомо сапиенс», вложив в это прозвище всё своё возможное предубеждение и пренебрежение по отношению к тем, кто вверг планету в забвение.

2. Происхождение видов.

Итак перед нами, казалось бы, опять похожая концепция, напоминающая ту, которую использовал Герберт Уэллс в своем произведении «Машина времени»: два разумных вида (морлоки и элои — аналогично техно и сапы), где один вид более сильный и приспособленный эксплуатирует другой — слабый и незащищённый. Вот только Уэллс построил свою концепцию, ориентируясь на классовую систему общества, предлагая читателю представить, во что могут выродиться классовые отношения (буржуазии и пролетариата) в худшем и утрированном варианте развития будущего. Морлоки — звероподобные, живущие под землёй, это и есть самые угнетенные слои общества, законсервированные в этом состоянии на многие тысячелетия, а элои — это привилегированная элита, деградирующая всё это время без физического и умственного труда, лишённая теперь осознанности и мышления. У Дика же человеческие виды образовались по другому: в обществе возник новый класс интеллигенции, наделённый особыми талантами к научным открытиям и техническим достижениям, с помощью которого человечество смогло вооружиться друг против друга, уничтожив само себя в новой ядерной войне в то время, как хитрая интеллигенция смогла переждать катастрофу в подземных убежищах. Есть ли в этом некий глубокий анализ общественных отношений и процессов общественного бытия? Навряд ли. Филип просто берет с потолка новую одарённую прослойку общества, никак не обосновывая логически её существование, не давая никаких экономических предпосылок для её возникновения. Концепция же Уэллса на этом фоне кажется более стройной и грамотной.

3. Антагонизм видов.

Между видами существует некий антагонизм, который мешает налаживанию контактов для взаимодействия, не говоря уже о взаимопомощи. Но именно этим и хорош сюжет произведения, в котором главный герой попытается преодолеть барьер недопонимания. Вместе с группой других техно (одним из которых является его отец) юный Харл тайно (включив поле невидимости) попадает в общество людей, поражаясь и удивляясь их трудолюбию, сплочённости и творческим проявлениям. Особое внимание он уделяет девушке, которую застаёт за росписью глиняной посуды, к которой сразу же начинает проявлять эмпатию. Он понимает, что люди не безнадёжны и явно не заслуживают предвзятого и высокомерного к ним отношения со стороны его сородичей. Далее происходит следующее:

Тем самым автор даёт понять, что преодолеть антагонизм между видами из-за их предвзятости и ксенофобии по отношению друг к другу получится не сразу, а возможно не получится никогда.

Итог.

У Дика получилась интересная история, лежащая в плоскости проблематики вопросов взаимопонимания. Он умело жонглирует образами постапокалиптического будущего, рисуя необычную картину бытия, пусть во многих аспектах нелогичную и поверхностную, но оказывающую сильный терапевтический эффект.

Рассказ неплохо написан с точки зрения подачи главной идеи, к которой автор был неравнодушен на протяжении всего своего творчества. Конечно же, перед нами очередной образчик мыслей прямиком из томиков Беркли и Юма под всё тем же набившим оскомину заголовком «субъективный идеализм». Но на этот раз все происходящее довольно прозаично, хотя в философском нарративе рассуждения не уходят дальше основополагающей теории солипсизма — о том, что окружающий мир — это декорация, иллюзия, выстроенная вокруг одного единственного подлинного сознания.

По сюжету главный герой встречает в баре красотку (по имени Элисон), которая убеждена в том, что окружающий мир субъективен и только ее разум является подлинным источником бытия, а сам он для неё — тот самый суженый, предназначенный судьбой, который должен беспрекословно подчиняться её воле, так как сам этой волей не наделён. Ларри (главный герой) сначала возмущается подобной оскорбительной трактовке реальности, так как считает себя вполне живым и самостоятельным, но затем решает всё таки ей подыграть, наблюдая за тем, как окружающая действительность на самом деле начинает подстраиваться под желания Элисон.

Автор выстраивает логику сюжета таким образом, чтобы читатель в конце концов убедился в правоте взглядов Элисон (в рамках фантастического допущения по крайней мере), но в конечном итоге разрушает эти убеждения, опрокидывая правила игры. Хотя чего-то подобного в концовке я и ожидал.

Что ж, это неплохое произведение, которое не стоит воспринимать слишком серьезно. Дик немного пожонглировал ложными философскими конструкциями, выдав довольно забавную с фантастической точки зрения историю. К слову, мои взгляды законченного материалиста это никак не пошатнуло, да и не должно было.

Завязка рассказа интригует. Произведение начинается с фирменной авторской сцены, где перед читателем происходит удивительный феномен, природу которого главному герою и придется раскрыть, следуя от простого к сложному, от общего к частному. Да и сама проблематика истории, состоящая из вопросов о подлинной/ложной реальности, её вероятностей, между которыми существуют фундаментальные различия, а так же вопросов самой памяти, понятие и функции которой так же ставятся под сомнение — это тоже всё фирменный стиль Филипа Дика, который априори умел работать с таким материалом, умудряясь постоянно, несмотря даже на его (материала) качество, выдавать нечто оригинальное, то, чего нельзя предугадать.

В данном же случае история показалась мне довольно банальной и нераскрытой, обрывающейся на полуслове. Там, где мысль рассказа останавливается, позволяя читателю побыть наедине с самим собой, — в глубоких и длинных романах Дика всё только начинается, слегка обозначая рамки предметной области, которой ещё только предстоит поменять свои смысловые координаты, а потом сделать это ещё несколько раз.

Главный герой рассказа быстро обнаруживает перемены и находит ответы, которые удовлетворяют его любопытство, после чего сразу же желает отказаться от дальнейших поисков, опасаясь за свою реальность, в которой ему, оказалось, есть, что терять.

Кратко все происходящие метаморфозы можно описать так:

В произведении отсутствует нужный саспенс и атмосфера, сообщающая читателю подходящее настроение, с которым творящая фантасмагория могла бы лучше усвоиться и вызвать больше эмоций. По крайней мере у меня так — возможно, потому что я уже знаком с творчеством Дика и выделил для себя лучшие его грани. Возможно, в этот раз перед нами немного другой Филип, для которого закончить историю на позитивной ноте — не является чем-то тривиальным или стереотипным.

В целом рассказ нельзя назвать провальным, ведь он может стать мостиком для остальных падаванов в безумную и увлекательную вселенную автора, где подобный смысловой нарратив усилен и усовершенствован в несколько раз.

Снова рассказ с критикой человеческих поступков, где общество снова пребывает в неустроенности, что непременно отражается в зеркале сюжетного нарратива жестокостью по отношению ко всему неведомому и чужому, проявляясь так же тотальной ксенофобией.

Нашествие марсиан, которые сваливаются на города людей практически с неба — на самом деле не является той угрозой, к образу из массовой культуры которой мы привыкли. Дик предлагает переформатировать эти представления. Марсиане — странные создания, выглядящие как что-то мерзкое и отвратное, в своей сути являются жертвами обстоятельств. Потерявшие свой дом, они отправились на Землю, где мечтали заселить водное пространство. Пытаясь коммуницировать с людьми по средствам телепатии, пришельцы старались объяснить свои мирные намерения, но в ответ получали лишь агрессию, страх и жестокость.

В итоге у Филипа получилось грустное произведение о том, что за внешней чуждой для восприятия оболочкой может скрываться живой и уникальный разум, нуждающийся в помощи и взаимопонимании, а так же о том, что жестокость и ксенофобия — это проявления системного характера общественного бытия, что не позволит наладить вертикальные связи между разными островками цивилизации в бесконечной вселенной.

Рассказ довольно однозначен — перед нами всё та же критика империалистической системы: отнять ресурсы у других стран (в данном случае планет, у нас же тут империализм космического масштаба), а в ответ навязать военный конфликт на чужой территории. В данном случае земляне используют политику жесткой силы (открытые военные действия) в попытках усилить свою гегемонию на других планетах, прибегая к насилию и устрашению, создавая подобия колоний с выкачкой природных запасов и использовании дешевой рабочей силы. Вот только автор использует гиперболу, доводя ситуацию до полного абсурда, чтобы из критического политического памфлета рассказ превратился в абсурдную, но едкую антивоенную метафору с высмеиванием и сарказмом.

Ведя войны на разных планетах за различные ресурсы, обеспечивающие людям научно-технологический прогресс по многим направлениям, человечеству приходится тратить слишком много ресурсов жизненных. Сначала всё проистекает довольно обыденно — призывают мужчин, которые, проникнувшись патриотическим долгом, успешно выполняют боевые задачи. Затем ситуация усложняется, и чтобы её исправить призывают уже детей. Ну а потом в окопы и блиндажи уходят и женщины, так как уже больше некому пополнять ряды. Всё это происходит на примере одной американской семьи, которая не в силах противиться своей собственной государственной машине. В конечном итоге просто не остается никого. Вообще никого буквально. Тем самым автор показывает бессмысленность подобной системы, ведь она существует не ради блага большинства, как с одной стороны баррикад, так и с другой.

Не согласен с мнением, что подобная политика и поведение присущи человеку на неком врожденном уровне — как по мне, это идеалистическая подмена понятий. Ведь в основе все равно лежат материалистические предпосылки создания подобной экономической модели, основанной на паразитировании и ограблении, в которой большинство тех, кто отдает свои жизни для ее поддержания, сами являются заложниками обстоятельств и навязанных заблуждений.

В целом это неплохой рассказ, возможно в котором автор отразил свою позицию по отношению к политике своей страны (США), а возможно ко всей геополитической ситуации того времени в целом (холодная война), ведь взгляды Дика всегда были неоднозначны и довольно эклектичны.

Рассказ мне показался довольно грустным и горьким с точки зрения поднимаемой в произведении проблематики понимания темы «отцов и детей». Ведь это именно та самая больная мозоль, от которой до сих пор страдает существующий общественный институт семьи.

По сюжету у главного героя рождается ребенок, от заботы о котором он вынужден отказаться, так как в обществе существуют иные механизмы воспитания и развития детей, исключающие любой человеческий фактор, который может повредить неокрепшую юную психику и повлиять тем самым на дальнейшую судью отпрыска. Каждый ребенок должен строго находиться на попечении искусственного интеллекта и не контактировать долгое время с люди, тем более с родителями, строго следуя определённой программе, что при должном контроле и автоматике якобы должно способствовать развитию лучших качеств и талантов юного индивида. Главный герой пытается с этим смириться, ссорясь с женой (которую всё устраивает), и через долгие 9 лет добивается того, чтобы на несколько часов встретиться с собственным дитя. Вот только повлиять на сознание, мировоззрение собственного сына, да и в принципе вызвать у того хоть какие-то родственные чувства к отцу не получается, ибо для этого уже поздно. Зато роботы воспитали его так, что он является гением в области биологии и химии, а так же в будущем его ждёт успешная карьера ученого. Но есть один нюанс, о котором автор намекает только в самом конце, завершая произведение на довольно грустной и тревожной ноте:

В рамках данной темы Дик идёт немного дальше стандартных нарративов о семейных отношениях, заглядывая из неустроенного настоящего в неустроенное будущее, определяя во что именно может выродиться этот сложный институциональный конструкт. В конечном итоге всё сводится к отказу общества от всякой ответственности — отчуждению от собственного будущего, а так же к овеществлению, то есть приданию слишком большого значения вещам (бездушным роботам) и стремлении к автоматизации любых сфер деятельности. В каком-то смысле автоматизация определенных технологических процессов в человеческой деятельности может расцениваться в положительном ключе, но когда вопрос касается воспитания и формирования норм человеческого социума, данная практика может выдавать очень плачевные результаты. Скидывание с общества или с конкретной семейной ячейки груза ответственности за воспитание и заботу о своих потомках означает окончательный разрыв и все большее нарастание пропасти между поколениями. В этом и состоит основной посыл автора: индивиду в первую очередь нужен социум и человеческое взаимодействие, чтобы быть в конечном результате частью этого общества. Комплексы и прочие потенциальные психологические проблемы — уже вторично.

Так же заметил наблюдения других самых внимательных рецензентов: мол, у Стругацких было так же — якобы в их произведениях общество так же стремилось к разрушению семейных ячеек и созданию определённых норм по воспитанию детей отдельно от родителей. Вот только у Стругацких тема учительства, воспитания и взросления в произведениях многогранна, но главной и отличительной её особенностью является высокая коллективная ответственность. Воспитанием детей по Стругацким занимаются не роботы, следуя расчетам и однотипным алгоритмам, а люди — большинство общества. Для этого создаются иные институты воспитания — удобная среда для развития, коммуникации и формирования «высоко моральной» личности. Получается, смысл уже противоположен тому, что описано Диком в этом произведении.

В целом это интересное произведение, в котором автор рассматривает худший вариант развития общества, отказавшегося от ответственности за своё будущее, которое непременно проявится в неустроенном бытии следующих поколений.

Неплохая сатира короткой формы в духе едкой критики человеческого бытия, определяемого империалистическим базисом. По сюжету цивилизация людей уже обрела могущество, распространив свое влияние на многие системы и галактики, введя свои хищные законы и правила. Заметив на радарах, как некое чужеродное инопланетное судно совершает на планетах подконтрольной системы Сириус некие подозрительные действия, люди решаются на перехват. Нарушителями оказывается паукообразная раса адхаран, которые что-то искали и забирали с каждой планеты, чего земляне найти не могли, которые так же в свою очередь прочесали каждый миллиметр в поисках прибыли.

Человеческая алчность, тщеславие, гордыня, гонка за прибылью, жизненная парадигма в стиле «все, что тут лежит — значит наше», рыночная модель мышления из разряда «вот эта красивая сверкающая штука отлично подойдёт в качестве украшения» — во многом определило дальнейшую судьбу цивилизации людей. Ведь на самом деле:

Рассказ пришелся по душе, пусть он и прост с художественной точки зрения и не обладает достаточной сюжетной глубиной для того, чтобы воспринимать его серьезно, тем не менее его посыл легко считывается, а нужный смысл быстро усваивается. Когда то, что хотел сказать автор, оказывается очевидным и доступным, в этом есть определенная доля удовлетворения от чтения.

Необычное произведение, от части многим оно конечно же покажется сильно идеологизированным, но если понимать дух времени, запечатлённого на страницах книги, то становится очевидным выбор автора тех политических координат, которых он старался придерживаться в своей реальной политической деятельности и революционной борьбе начала 20 века.

Именно от взглядов Богданова отталкивается и остальной фантастический нарратив произведения. Перед нами попытка угадать будущее, но смешанная и воплотившаяся в идею о существовании другой возможной инопланетной цивилизации, которая могла возникнуть на планете Марс. Свойствами справедливого гармоничного развития автор наделяет общество марсиан, определяя при этом возможное социалистическое будущее самого человечества, сталкивая между собой пока ещё во многом разные категории бытия двух разных миров: культуры, общественного сознания и мировоззрения. Но конечно же не всё в этой истории будет так радужно и спокойно, возникнут конфликты, противоречия и недопонимания, которые помогут ответить на многие интересно заданные автором вопросы об обществе и его моральном облике.

Перед нами предстает главный герой, в котором отразился характер и мысли самого автора — активный, идейный и занятый партийной политической деятельностью молодой человек, вокруг которого разгораются предреволюционные события пока ещё царской России. В определенный момент Леониду предстоит сделать выбор: остаться на Земле и продолжать борьбу за интересы рабочего класса или все таки отправиться на другую планету с возложенной глобальной миссией о взаимодействии и возможном объединении с дружественной внеземной цивилизацией. Естественно, герой, мучаясь угрызениями совести, ведь все таки на его плечах, как на партийном деятеле, лежит определенный груз ответственности, выбирает новое неизведанное, то, что может открыть перед человечеством дверь в далёкое будущее.

Прибыв на Марс, Леонид начинает изучать и познавать общество красной планеты, которое во многом представлено автором, как высокоразвитое, коммунистическое. Он исследует разные его предметные области, — начиная от того, как представлена наука, культура, медицина, образование и воспитание детей, заканчивая тем, как организовано производство и рабочая среда. Автор старается дать полное описание прогрессивного социалистического строя, то, как сам это представляет и понимает. В этом аспекте книга напоминает уже более позднее с точки зрения становления советской фантастики творчество Ивана Ефремова (а если точнее произведения «Туманность Андромеды» и «Час быка»), где писатель так же структурно и с научным подходом рисовал интересную экспозицию развитого коммунистического будущего. Но если у Ивана Антоновича везде были конкретные ответы и единый взгляд на определенные вещи и явления, то у Богданова это всё таки ещё не оформившаяся картина бытия, наполненная противоречиями и несовершенствами марсианской цивилизации, из чего собственно и следует основной конфликт произведения (что и делает сюжет более гибким).

Присутствует в повествовании и любовная составляющая, превращающая историю об открытии и описании иного общественного конструкта в трагичную многоплановую драму, полную эмоций. В определенный момент читатель как будто бы проваливается в более тесное пространство межличностных отношений, а все глобальные процессы как бы отходят на второй план. Любовь между землянином и марсианской довершает своей абстрактной логикой возникающее столкновение интересов, что производит в самой кульминационный момент романа действительно нужный эффект.

Далее попробую раскрыть основной конфликт произведения.

В конечном итоге произведение пришлось по душе, раскрывшись с разных сторон, особенно в эмоциональном плане, задав интересные и сложные вопросы философского содержания. В определенном смысле творчество автора стало прообразом для дальнейшего развития фантастического направления советской литературы.

Личность самого автора от части показалось мне странной, так как в некоторых категориях той или иной области знания он, на мой взгляд, некорректно смешивал понятия личного, частного и общего — например, в области медицины, где, как мы знаем, для отдельных случаев лечения всегда требуется индивидуальный подход в принятии тех или иных решений. Богданов (настоящая фамилия Малиновский) этим не руководствовался, за что и поплатился к большому сожалению собственной жизнью, когда неверно провел над собой сомнительный медицинский эксперимент. Увы, эти идеи косвенно тоже отразить и в данном произведении, благо они никак не влияют на основной нарратив книги и ее смысловую нагрузку.

Можно начать с того, что перед нами классическая научная фантастика Герберта Уэллса, в которой авторская мысль заложила основы футуристического мировоззрения, приучая читателя далёкой теперь уже эпохи смотреть в будущее и анализировать предполагаемые его варианты. Но на мой взгляд в этом произведении важна именно социальная составляющая, где довольно интересно поставлены вопросы общественной морали. По сюжету мы имеем уникальную ситуацию, в которой оказался несомненно талантливый учёный, избравший логику социального системного антагонизма. Перед нами судьба антигероя, вставшего на путь противостояния к сложившейся системе общественного порядка и проигравшего эту битву. Чтобы раскрыть эту мысль, попробую разложить ее на составляющие.

1. Научное открытие не во благо общества.

Итак. Начинающий ученый, в прошлом студент колледжа, вынужден был бросить учебу, так как сделал необычайное открытие: изобрел вещество, которое может делать человека невидимым (обесцвечивать кровь и прочие волокна, задействуя принцип мутации альбинизма, доводя физическое тело до полной невидимости). Боясь, что кто-либо из учёной среды захочет присвоить себе результаты его трудов, Гриффин (главный герой) решает скрыть по настоящему интересное научное открытие от общественности и использовать его только в собственных интересах. В последующем читатель понимает не только это, но и то, что главный герой ради обладания, как ему кажется, столь могущественного положения (быть невидимым) поставил на карту многое — Гриффин украл состояние собственного отца, который в последующем, не выдержав удара, скончался по вине собственного сына. Всё это должно натолкнуть читателя на мысль, что наш гениальный ученый — это асоциальный тип, которому свойственен повышенный уровень тщеславия, эгоизма и самолюбия. Перед нами законченный индивидуалист, лелеющий своего собственного внутреннего «гения», для которого любой другой человек, а значит и всё остальное общество в целом — это недостойные внимания и не обладающие достаточным для этого уровнем интеллекта. Высокомерие — еще одна определяющая главного героя характерная черта. Всё это Гриффин доказывает своими поступками по отношению к окружающим, но его «гению» предстоит осознать главную непреложную истину.

2. Преимущества обращаются недостатками.

Каким бы гениальным ученым ни был наш главный герой, он всё равно остается зависим от общества, в котором так или иначе имел до определенного момента времени конкретное экономическое положение. Собственные амбиции и нереализованные желания сподвигли его пересечь черту, за которой он оказался лишён всех благ и возможностей для удовлетворения базовых человеческих потребностей: пища, чтобы не умереть с голоду; одежда, чтобы согреться в мороз и стужу; кров, чтобы иметь место для отдыха и сна. В конечном итоге он убеждается, что совершить воровство или вломиться в чужой дом просто так всё равно не получится — придется взаимодействовать с видимыми предметами, которые (повиснув в воздухе) всё равно привлекут внимание (что собственно и происходит по сюжету), ведь даже прием пищи на какое-то время делает видимыми его жизнедеятельные процессы. Именно поэтому Гриффин всё равно с горем пополам возвращается к «видимости» (одежда, бинты, накладные волосы и темные очки), а значит на какое-то время снова возвращается в лоно цивилизации, что и позволяет ему дальше проводить свои исследования. Естественно, растеряв возможности для заработка, чтобы оплачивать комнату в трактире, он снова выдает себя, когда опять пытается совершить очередную кражу. Все это говорит нам о том, что жить в обществе и пользоваться благами цивилизации, означает быть с ним связанным, зависимым в той или иной мере. «Нельзя жить в обществе и быть от него свободным» — как писал когда-то В. И. Ленин, с которым, кстати сказать, Герберт Уэллс даже виделся (но это произойдёт уже сильно позднее публикации данного произведения). Каким бы свободным Гриффин не пытался стать, заполучив невидимость, он все равно оставался в плену собственных амбиций и тяжелых условий, которые сам же для себя и создал, а значит все преимущества этой невидимости превратились в конечном итоге в одни большие недостатки.

3. Радикализация взглядов и поступков невидимки.

Казалось бы, в определенный момент сюжета Гриффин находит понимающую, как ему кажется, душу — знакомый ученый по имени Кемп, в чье имение невидимка проникает, помогает тому залечить раны, предоставляет пищу и ночлег, постепенно осознавая реальность фантастических свойств своего коллеги. Но выслушав его историю, наполненную скитаниями, тяжелыми испытаниями и непониманием со стороны общества, Кемп в конечном итоге остается в ужасе от того, к каким выводам приходит Гриффин ради сохранения своего секрета и улучшения собственного положения: массовый террор граждан и единоличный захват власти в городе. Получается, из гениального ученого, которому вскружили голову фантастические результаты своих исследований, главный герой превратился в асоциального безумца, который не остановится ни перед чем ради собственной личной выгоды, готовый пойти для этого на любые меры (даже самые страшные). Кемп идёт против невидимки, становясь для того целью номер один, олицетворяя не только реакцию общества, но и личное предательство, которое Гриффин не в силах осознать и простить. Вот только проблема в том, что не Кемп предал Гриффина, а сам Гриффин отошёл от норм общественной системы настолько далеко, что в моральной плоскости не может уже иметь союзников и единомышленников.

4. Реакция общества.

Тем не менее автор хотел показать не только радикальность взглядов главного героя, который с нарастанием антагонизма между ним и остальными жителями города всё больше оскотинивается, теряя человеческий облик, но и реакцию общества, которая по мнению многих рецензентов так же далека от нормы. С одной стороны Гриффин сам довел ситуацию до критической точки невозврата, так как по-другому вряд ли получилось бы разрешить подобный конфликт (учитывая, что невидимка перешел уже к совершенно хладнокровным действиям, лишая невинных людей жизни). С другой стороны в обществе должны существовать силы и законные процедуры для борьбы и защиты от подобных маргинальных элементов (хотя эти силы немного оправдывает сам фантастический элемент того, что противник невидим), хотя бы для того, чтобы оно (общество) не теряло свой моральный облик и стремилось к более гуманным способам достижения справедливости, чего конечно же в финале произведения не происходит.

Вывод.

Для меня в первую очередь этого снова история, лежащая в плоскости социальной проблематики, где автор несомненно тонко подметил главные противоречия, одновременно показывая антигероя, который стремился сбросить с себя оковы цивилизации, но в конечном итоге вовсе потерял всякий человеческий облик, а так же реакцию самого общества, которое оказалось неспособно справиться с обозначенной серьезной конфликтной ситуацией наиболее гуманно. В какой-то степени с точки зрения сюжетных нарративов ученый Гриффин, обиженный на весь остальной мир, тщеславный и самовлюбленный, стремившийся получить абсолютное могущество, отрицая существующую систему ценностей и морали, так же являлся продуктом этой системы, что еще раз говорит о её глубоком несовершенстве.

Наверное, это одно из самых колоритных произведений Роберта Шекли, в котором через иронию, сарказм и абсурд он попытался высмеять уже устоявшиеся черты фантастической литературы. Причем, несколько раз это было практически на грани. В целом это снова интересная задумка, где нет предела фантазии автора, который сам для себя стер практические все правила и законы жанра, смело следуя заветам юмористической гротескной сатиры. Книга переполнена абсурдными диалогами, абсурдными ситуациями и абсурдными персонажами. Сделано это таким образом, что в процессе чтения не возникает вопросов к логике сюжета: например, откуда взялись говорящие динозавры или почему безымянный персонаж (поначалу предстает в виде неодушевленного предмета), являющийся «призом» главного героя, на протяжении всего повествования постоянно меняет форму, а на некоторое время вообще пропадает из поля зрения. Всё это воспринимаешь как данность, так как заранее понимаешь, что балом здесь правит сюр и фантасмагория. Как бы то ни было, но книга не настолько абсурдна, как кажется поначалу. Сюжет, каким бы странным ни был, все таки обладает конкретной структурой, с помощью которой описана довольно абстрактная, не серьезная, но тем не менее подчиняющаяся определенной логике вселенная, служащая для автора инструментом для метафор, высмеивания и критики реального мира. Можно обозначить несколько важных сюжетных смысловых особенностей.

1. Законы надчеловеческого бытия.

Итак. Главный герой (Том Кармоди) — совершенно обыкновенный житель США со своими земными заботами и проблемами вдруг оказывается втянут в омут сверх человеческих процессов. Некий инопланетный посланец появляется перед ним без всякой причины и объявляет, что Кармоди выиграл в некой глобальной лотерее, приглашая отправиться с ним в галактический центр вселенной за своим причитающимся призом. Том соглашается, после чего его привычная жизнь безвозвратно меняется, так как найти обратную дорогу домой — задача наивысшей сложности. Чтобы определить расположение родной планеты, необходимо знать её вероятностно-пространственно-временные координаты, отвечающие на три основополагающие вопроса: куда? (точка в пространстве) когда? (время) которая? (вариант из мириад параллельных миров). Отправить горе-путешественника домой по силам только самым могущественным существам, которых еще предстоит найти и заслужить их доверие.

Перед Кармоди открываются доселе неизведанные подробности многогранной вселенной, которая оказывается переполненной разного рода странностями. Вместе с тем он узнает, что вселенная конкретно детерминирована — в ней действуют незыблемые законы и правила. Основной закон мироздания — закон пожирания. В Земной парадигме реального мира за выполнение этого закона выступают правила пищевой цепи (в ученой среде так же называют экологической пирамидой), с помощью которых по средствам взаимодействия разных видов одной экосистемы (травоядные и хищники, например) происходит круговорот вещества, а значит и всей энергии в целом, её переноса и сохранения (из чего так же можно вывести закон сохранения энергии). Кармоди напрямую испытывает на себе влияние этого закона только в более грандиозных масштабах, так как будучи вырванным из своей привычной среды, своим присутствием за рамками дозволенного он нарушил общий баланс вещества и энергии, тем самым побудив саму вселенную на уровне защитных механизмов создать предназначенного только для Томаса пожирателя. Таким образом главный герой должен как можно быстрее вернуться обратно, иначе просто рискует быть съеден своим личным хищником, который начинает идти за ним по пятам, обладая всеми необходимыми знаниями о своей жертве (привычки, слабости, паттерны поведения).

Понятно, что автор следует идеалистической логике, наделяя вселенную (созданную систему) собственным сознанием, позволяющим воспроизводить те или иные механизмы для соблюдения обозначенных принципов. В материальном же мире та или иная пищевая цепь строится, исходя из объективных обстоятельств природной среды, баланс которой естественно может быть нарушен более совершенными и разумными видами (например, человек и его деятельность). Решением данной проблемы для разумных видов могло бы служить более организованное социальное устройство бытия. У Шекли же вселенная безжалостна и разумна сама по себе, вынуждающая своих обитателей руководствоваться строго индивидуальными предпосылками.

2. Сильные мира сего.

По сюжету Кармоди ищет помощи и волею судеб встречает на своем полным всевозможных странностей пути могущественных существ, обладающих сверхчеловеческими силами. Будь то скучающий бог Мелихрон, который, ограничившись и пресытившись властью только на своей планете, полностью потерял смысл своего дальнейшего существования. Или саркастичный горделивый инженер конструктор целых планет и галактик Модсли (именно он построил из химических элементов и связей нашу планету Земля, а так же задизайнил океаны, материки, горы, леса, реки и озера), взгляд на окружающий мир которого слишком пессимистичный, циничный и скептический. А так же исполнительный терпеливый представитель бюро межгалактических координат Клайд Сизрайт, понимающий, обходительный и готовый оказать любую возможную помощь для Кармоди. Все они в определенном смысле существа более высокого порядка, имеющие доступ к самым скрытым возможностям вселенной, обладающие навыками над человеческими (управление временем, пространством, вероятностями событий).

Через их образы и различные взгляды на окружающую действительность автор сквозь призму сарказма и иронии доносит свою критику реального мира. Заигрывая с религиозным подтекстом (бог Мелихрон и его глубокие проблемы самоидентификации), переходя к критике существующих теологических институтов (Модсли и его резкие негативные высказывания в сторону любой религиозной доктрины), Шекли все же рисует сложную структуру бытия, в котором человеческое сознание занимает одну из самых низких ступеней, уступая твердые и уверенные позиции более совершенному разуму, который либо вовсе не обладает эмпатией по отношению к менее развитым цивилизациям, проявляя тщеславие и цинизм, либо вообще их не замечает. Данный смысловой аспект отсылает к следующей особенности.

3. Несовершенство человеческой системы.

Сквозь череду сюжетных поворотов Кармоди все же достигает определенной точки, где ему готовы оказать конкретную помощь, — бюро галактических координат. С помощью возможностей высшего существа Сизрайта Кармоди начинает путешествовать по разным версиям планеты Земля в попытках определить/угадать/вспомнить именно свой мир. В конечном итоге выясняется следующее:

Итог

Перед нами знаковое произведение Роберта Шекли, наполненное доверху жгучей сатирой. Под теплым одеялом, сотканным из иронии, сарказма и сюрреализма, автор бережно укрыл едкую критику реальной действительности, смело балансируя на тонкой грани остроумной трагикомедии. В этом аспекте нарративы книги очень сильно напоминают абсурдистские образы из цикла «Автостопом по галактике» Дугласа Адамса, а в определенных моментах даже их превосходят.

Это действительно интересное произведение — вот самое ёмкое и главное его свойство. С точки зрения динамики происходящего, сменяющихся локаций, сюжетных поворотов, атмосферы далёкого чуждого мира со своими законами — это поистине колоритная история, переполненная событиями (хотя сама книга по объему страниц небольшая). Из остросюжетного боевика, каким произведение выглядит изначального, оно постепенно перетекает в философскую психологическую драму с оригинальной концовкой, которую практически невозможно предугадать.

Произведение целиком и полностью сосредоточено на главном герое, которого автор безжалостно бросает в череду событий: преодолевая одни препятствия, перед ним практически сразу возникают новые. Главная проблема подобной художественной механики заключается в том, что событийная канва, какой бы витиеватой и фантасмагорической не оказалась, всегда будет подстраиваться под действия персонажа. Уилл Баррент — это неубиваемый Рембо, имеющий непробиваемую сюжетную броню и все вытекающие из этого свойства регалии типичного Марти Сью. И только воспринимая предлагаемый автором нарратив сквозь призму иронии, гротеска и сарказма, можно увидеть, что перед нами тонкая сатира, наталкивающая на глубокие философские рассуждения.

1. Мир, состоящий из двух крайностей.

Итак. Перед нами довольно оригинальная концепция мира. Существует планета Омега, куда прибывает в качестве заключённого главный герой Баррент, оказываясь в среде, где общественные институты извращены и перевёрнуты на изнанку. Здесь существует определенный свод правил — единый закон, которым продиктовано всё общественное бытие, сводящее пребывание на этой планете к парадигме социал. дарвинизма. Баррент буквально вынужден выживать, подстраиваться под искаженные нормы. Естественно, в обществе существует классовое разделение, которое закрепляет более выигрышное положение тех, кто приспособился, а тех, для кого подобная иерархическая модель чужда, кладет на лопатки, выматывая до тех пор, пока человек просто не сдастся. Таким образом происходит эмуляция естественного отбора, сокращающая население планеты Омега до приемлемого минимума, что для данного общественного конструкта является благом.

С другой стороны существует родная планета Земля, где уже не существует войн и распрей, где люди нашли способ мирного сосуществования и практически полностью разучились конфликтовать. В обществе закреплено доверие и взаимопомощь, давно стёрты все национальности и границы между странами. Человечество едино, а деятельность человека автоматизирована (поддерживаема роботизированным производством), значит давно решены все задачи добычи и справедливого распределения ресурсов. Но именно здесь Баррента осудили за убийство и отправили в ссылку на Омегу, а значит существует некий скрытый неправильный с моральной точки зрения аспект, прячущийся под ширмой кажущегося благополучия. И Баррент выясняет какой.

Тем самым общество землян — это тоже в определенном смысле крайность, где уплачена слишком высокая цена, по средствам которой достигнуто благополучие. Автор показывает две разные и противоположные друг другу парадигмы бытия, как бы намекая на то, что существуя отдельно друг от друга, они формируют крайне не гармоничную среду: например, чрезмерная индивидуальность без наличия общественных институтов рождает очевидные чуждые формы насилия, классовой эксплуатации и несправедливости, а чрезмерная общественная ответственность с отсутствием интересов личности уподобляет человека бездушной машине. И отчасти я мог бы согласиться с автором, если бы его выводы не были столь эклектичны и абстрактны.

2. Каким должно быть общество?

На этот вопрос автор не даёт ответа, да и читатель не обязан по сути требовать однозначных выводов, а должен сам пораскинуть мозгами. Но вот предпосылки, которые автор бережно закутывает в текстовое полотно, могли бы задать нужное направление мысли. Все снова сводится к эклектике и абстракции. Если общество на планете Омега автор обрисовал довольно четко и однозначно, заведомо определяя через сарказм и иронию, ее самые яркие и при этом отрицательные стороны, то для цивилизации землян он использовал довольно обтекаемые смысловые конструкции. Единственное, что угадывается сразу: человечество на Земле — это скучающие и отчуждённые люди, у которых автоматические машины забрали возможности для самореализации и свободу творчества. С этим я вынужден не согласиться, так как проблема автоматизации (внедрение роботизированного производства) не обязательно должно подразумевать под собой нищету человеческой деятельности, так как высвободившийся человеческий ресурс (время в том числе) можно так же направить и в творчество и на постижение новых знаний (знания — вообще область неисчерпаемая, если так подумать). Только вот экономическая модель не должна быть рыночной (иначе автоматизация пойдет не на благо общества, а на преумножение прибыли чьих-то кошельков), должны работать социальные лифты и социальные механизмы. Там, где автоматизация не имеет смысла, всегда будет нужна осмысленная человеческая деятельность. Но у большинства фантастов это просто очередной повод, чтобы обрисовать детали антиутопической модели (что, конечно, не всегда есть плохо в рамках художественной литературы), и у Шекли это именно тот случай.

В итоге Баррент решает изменить общество Землян и приходит к определенным выводам:

Общество снова изменится, но вот в какую сторону: в лучшую или в худшую? Ведь у каждой стороны медали есть свои плюсы и минусы. Вопрос остаётся висеть в воздухе, ожидая ответа с той стороны четвертой стены.

Итог

Произведение с точки зрения сторитейлинга — редкий пример стоящей развлекательной и философской литературы. Оно по истине способно пробудить подлинное любопытство и заинтересованность, при этом заставляя рассуждать о сложных концепциях общественных противоречий. Пусть я и не дождался однозначных понятных ответов на поднятые вопросы экономического базиса, чтение все равно доставило мне огромное удовольствие и разожгло желание дальше изучать творчество Роберта Шекли.

Наверное, это самый неоднозначный и противоречивый роман Филипа Дика. Вместе с тем это одно из самых популярных произведений автора, но при этом одно из самых непонятых. За частую тот, кто заранее ожидает от сюжета определенных нарративов, предвзято отнесясь к теме и жанру книги, может горько разочароваться. Потому что эта книга явно не о том, чего ты ожидаешь, рассматривая обложку или читая краткое описание. Нет, по сути те, кто составлял аннотацию, не врали, но проблема заключается в наличии в произведении той непередаваемой глубины психологической бездны, куда автор приглашает заглянуть читателя, который возможно не готов или вообще не имеет желания в нее погружаться. Прежде всего это концептуальная работа с характерами разных персонажей, чьи судьбы развернутся перед нами с нескольких сторон, а в сумме составят общую картину происходящего. И только от части можно назвать это произведение фантастическим, хотя элементы фантастики в нем конечно же присутствуют, но не являются главными связующими нитями сюжета. В социальном смысле это некий срез общества в новых изменившихся обстоятельствах (относительно нашей истории) и декорациях чуждого политического дискурса. Нечто подобное автор создаст несколькими годами позже в произведении «Симулякры», так же рассматривая общественные процессы сквозь призму разных частных жизненных примеров. Чтобы мозаика сложилась в голове в один целый смысловой портрет, необходимо прибегнуть к аналитическому методу. Попытаюсь это сделать.

1. Политический театр действий.

Итак. В альтернативной версии реальности во второй мировой войне победу одержали страны гитлеровской коалиции, разделив весь остальной мир на два политических центра. Европа, Азия и восточное побережье США попали под гнет нацистской Германии, а остальной американский континент, а так же дальний восток СССР под экономическое влияние императорской Японии. Политическая арена, как и в нашем мире, двуполярна, и между бывшими союзниками так же начинается противостояние за влияние и ресурсы. Япония догадывается, что немцы, получив огромные экономические преференции, становятся могущественным гегемоном — по сути колониальной империей, запускающей свои длинные щупальца и на остальные континенты планеты, диктуя и навязывая ей свою хищную политическую волю, готовясь при этом даже к покорению космоса.

Точкой искажения истории автор решил обозначить успешную попытку убийства Франклина Рузвельта (чего в реальности не происходило, а загадочные обстоятельства его смерти пришлись уже на окончание второй мировой), чьи реформы и преобразования позволили бы США к моменту вступления в войну окрепнуть и создать второй фронт, оттягивая часть сил врага и поддерживая союзнические страны, но этого не произошло, — и штаты надолго погрузились в пучину кризиса 20-тых (великая депрессия), тратя последние силы на проведение политики изоляционизма. Фигура Рузвельта в этом плане, на мой взгляд, выбрана корректно, отсутствие которой во многом повлияло бы на политические процессы в целом, но для автора мир видится довольно американоцентричным — отсутствие сильной Америки на политическом поле означает для него возникновение серьёзных последствий для всего остального мира (победа третьего рейха). Основной фронт и действия СССР им естественно не рассматриваются и не принимаются во внимание, что конечно не красит его, как серьезного автора на около историческую тематику, но и сюжет романа, собственно, несколько не об этом.

Далее происходит первое обрушение завышенных ожиданий потенциального читателя: те, кто ожидал от книги сюжет шпионского боевика в духе каких-нибудь «бесславных ублюдков», болезненно отнесутся к последующему развитию сюжета. Потому что перед нами всё та же Америка со своими законами рынка и частной собственности. Главные герои пребывают в несколько искажённой парадигме бытия, но с экономической точки зрения не особо обременены тяготами давления японского господства. Они свободно перемещаются по стране, имеют право на ведение бизнеса и получение все возможных благ и услуг. Изменения, которые могли произойти в новых альтернативно исторических обстоятельствах, скорее внутренние, идеологические, культурные — именно в этом ключе автор будет развивать дуги характера некоторых персонажей, которые явно не довольны общей атмосферой подавления. Можно прийти к выводу, что методы японцев — это мягкая сила, что и позволило бывшим соединенным штатам быть более свободными (но не слишком), чем весь остальной мир. Да и сама Япония (выступающая в целом против нацистских методов геноцида) так же находится в зависимости от волеизлияния рейха, чьи решения во внешней политике сказываются на ней самым прямым образом.

По сюжету в Германии происходит кризис власти — умирает прежний диктатор Мартин Борман (аллоизыч скопытился от проказы еще раньше), и за теплое государственное кресло, дабы возглавить рейх, начинают бороться несколько конкурирующих группировок (сторонники Гейдриха со сторонниками Геббельса), что влечет за собой некоторое ослабление контроля, при этом из-за действий одного из главных персонажей японской стороне становится известна главная тайна истинных мотивов нацистов.

Это знание ставит под сомнение зыбкий мир между бывшими союзными державами и подводит планету к новой глобальной катастрофе. Собственно, этим сюжетным поворотом Дик обозначает характер подобной бесчеловечной идеологии, способной уничтожить всё сущее из-за своих воинственных империалистических аппетитов, с которой в нашей реальности все таки удалось справиться.

2. Мир, сотканный из предопределенностей.

В романе, как я уже упоминал выше, присутствует несколько сюжетных линий, которые на протяжении всего изложения пересекаются между собой в самых незначительных аспектах, при этом некоторые ключевые персонажи между собой будут вообще не знакомы до самого конца. Каждый из них пройдет свой путь развития, своим жизненным примером дополняя общую картину происходящего. Каждый путь — путь глубокой психологической борьбы с самим собой. Из-за изменившейся культурной надстройки, господства новых традиций и классовых принципов (японцы — нация, оказывающая непосредственное влияние во многих жизненных аспектах) эти разные по характеру персонажи будут пытаться до конца остаться независимыми от обстоятельств.

Но при этом практически все они подвержены некоторой предопределённости. Читатели, ожидавшие серьезного реалистичного псевдоисторического контента, будут воспринимать эту сюжетную особенность болезненно вдвойне. Обращаясь за помощью к оракулу, который является олицетворением предсказаний из книги Перемен (реально существующий китайский философский трактат «И Цзин»), многие из основных главных героев стараются расшифровать послания свыше. Это довольно идеалистический подход, но именно он в этом альтернативном мире является определяющим. Понятно, что гадания на неком наборе гексаграмм (если хотите представить, как они выглядят, то лучше загуглить) — это такая бесполезная и не вполне понятная апофения, но для действий и поступков героев предсказания становятся слишком серьезным мерилом для дальнейшего принятия тех или иных решений. Каждое сообщение оракула (расшифрованные определения гексаграммы, выпавшей по случайному значению брошенного кубика) имеет двойной смысл: одновременно предсказанная судьба может расцениваться, как с положительной стороны, так и с отрицательной, в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть на ситуацию в целом с учетом всех условий, которые могут возникнуть в ее дальнейшем развитии. Другими словами — ничего конкретного оракул предсказать не может, но при этом как бы заставляет страждущего анализировать свой пройденный путь и принимать взвешенные решения. Да и сам автор, когда писал данную работу, делал практически тоже самое — гадал на книге Перемен, в некоторой степени формируя сюжет по пути определяемого ею наития (но об этом чуть позже). С точки зрения материализма тоже можно провести параллели в запросах на подобный идеализм: это потеря субъектности по отношению к объективной действительности, от которой общественное сознание практически полностью отчуждено (ведь люди, загнанные в еще большую классовую эксплуатацию, уже не властны над обстоятельствами).

3. Саранча всё равно никак не может наесться.

В сюжете присутствует ещё один главный нарратив: в этом альтернативном мире существует книга, где описан другой мир — более справедливый, в котором страны оси проиграли во второй мировой войне. Написал «И наестся саранча» некий Гортон Эбедсен — автор одной единственной книги, который якобы заперся в своем неприступном замке и больше не выходит на связь (собственно, в названии произведения обыграна именно его фигура). Некоторые главные персонажи пытаются читать эту книгу, удивляясь тому, как там все логично и правильно — во всех подробностях описаны главные мировые политические события, которых не происходило. Для Джулианы, к примеру, эта книга становится олицетворением надежды на то, что всё ещё может быть по-другому — без господствующего режима третьего рейха. Мы же увидим из этой книги лишь некоторые фрагменты и пару цитат, а все остальное впечатление о ее содержании можно составить по вольному пересказу тех, кто пытался ее читать. Основными рассказчиками станут Джулиана Фринк и Джо Чинаделла, которые в определенный момент даже захотят встретиться с автором.

Но так ли уж всё радужно в сюжете этого псевдо произведения и является ли оно одной большой отсылкой на наш реальный мир. Ответ — нет, далеко не всё так радужно, и нет, описанная реальность из романа Эбедсена — это ещё одна альтернативная политическая пьеса. Как правильно уже заметили некоторые рецензенты ниже, Дик довольно своеобразно подошёл к тематике альтернативной истории, описывая мир, в котором все политические процессы закручены вокруг соединённых штатов. Вот и в сюжете «саранчи..» он так же прибегает к изложению «правильной» демократии США, ради господства которой зачищает политическое поле от всех возможных социалистических режимов (ой, как удобно): СССР по определённым геополитическим причинам прекращает свое существование, а в случае с КНР такое государство даже не зарождается. В Китае закрепляется влияние националиста Чан Кайши, чье правительство в итоге начинает «мирное» торговое сотрудничество с оплотом вселенской демократии из Вашингтона (как неожиданно и приятно, белые и пушистые представители Гоминьдана), а Советский Союз растаскивает на части британская империя, чьи войска вместо РККА штурмуют Рейхстаг, одерживая окончательную победу над нацистской Германией и закрепляя свое доминирующее положение на континенте. США в условиях благоприятного обетованного священного рыночка, куда вписались только самые ушлые оппоненты, так же наращивает мощную экономику. Тем не менее главную тенденцию общемировой капиталистической логики автор угадывает верно: между двумя влиятельными сверхдержавами (США и Британия) так же начинается противостояние — по сути опять возникает двуполярный мир, где по-прежнему действует империалистическая парадигма, способная снова поставить весь мир перед пропастью очередной катастрофы.

Все таки получается, сюжет псевдо произведения «И наестся саранча» — это такой критический памфлет о мировой политике, которая, будучи сформированной в тех или иных обстоятельствах, никогда не гарантирует полную утопию. Дик при этом старается исходить из буддистского дуализма: любое событие/явление/состояние бытия может иметь как положительные стороны, так и отрицательные. Весь сюжет «Саранчи..» намекает именно на это. Собственно, это всё тот же метод, почерпнутый из книги Перемен.

Ну а далее выясняется следующее.

Вывод

В книге проведена довольно серьезная работа над характерами персонажей, каждый из них к концу произведения выполняет свою личную внутреннюю сверхзадачу, наполненную психологическим контекстом — это самая сильная сторона произведения. Взгляды автора по теме альтернативных версий развития исторических событий больше напоминают некую разновидность политического нигилизма, а в синергии с чрезмерным американоцентризмом не дают воспринимать основные нарративы произведения серьезно. Учитывая, что определенную часть книги Дик писал по наитию, гадая на гексаграммах (хотя определения для этих гаксаграмм все равно не дают четких установок и автор интерпретирует их по-своему) становится очевидно, почему политическая подоплека сюжета получилась такой противоречивой. Да и в целом произведение стоит воспринимать по-другому, отказавшись от любых возможных предвзятых ожиданий.

На мой взгляд, как и в любом авторском тандеме, произведение получилось довольно неровным, это особенно заметно в начале — тягучее, тяжелое повествование, в котором автор не торопится раскрывать окружающий мир, запирая читателя в душных скучных комнатах и заставляя выслушивать множество непонятных около философских диалогов. При этом автор уделяет особое внимание предметной области — проблематике произведения. Роджер Желязны для того и вызвался помочь Филипу Дику в написании этой книги, ведь именно у него как нельзя лучше всегда получалось раскрывать в своем творчестве тот или иной теологический конструкт, именно поэтому в данном случае он ответственен за лор и философское смысловое наполнение романа. Филип Дик, как я понял, написал самую интересную часть — середину (его же уму принадлежит и общая задумка романа), где как нельзя красочнее раскрыл окружающий мир и добавил той самой динамики происходящему, именно в купе с этим — в синергии смысла, действия и окружении — авторский дуэт начинает работать, дополняя друг друга. Но до этого читателю предстоит еще добраться, вытерпеть тягучее начало и выбраться на свежий постапокалиптический воздух, попадая в еще один странный фантасмагорический, гротескный, абсурдный мир Филипа Дика.

Далее попробую раскрыть основные особенности произведения в смысловом ключе.

1. Отрицание прежней религиозной (христианской) морали.

Итак. На дворе постапокалипсис — мир после ядерной войны, в котором радиацией и несовместимыми с жизнью экологическими условиями были уничтожены основные очаги человеческой цивилизации. Люди выжили, но многие мутировали. Те, что выжили, ютятся небольшими скоплениями в небольших городках, разбросанных по пустоши и не особо в курсе, выжил ли еще хоть кто-то. Но главное, наибольшую популярность получает новое религиозное течение — вера в господа Гнева, именно в того, кто и разрушил прежний мир. По сути это человек по имени Карлтон Люфтойфель (который при этом имеет некое божественное воплощение), по вине которого и началась мировая война, именно тот, кто желал начала массовых военных действий с применением ядерного оружия. Наплевав на судьбы миллионов людей, уповая на превосходство технологий, занимая пост председателя комиссии по всем важным вопросам США, он хотел выиграть войну любыми путями, но в результате погрузил мир в забвение и тлен. Религия веры в господа гнева основывается на отрицании прежней христианской морали, которая не оправдала себя и свои проповеди после того, как целый мир погрузился в хаос. На этом отрицании выросли новые догматы и умозаключения, на основе которых была провозглашена новая парадигма, якобы объясняющая окружающую действительность и то, что с ней случилось. Господь гнева — это такой собирательный образ абсолютного зла, которому прежние моральные ориентиры не смогли ничего противопоставить, а значит должны быть полностью дискредитированы и откинуты, после чего на арене идеалистического базиса остается только само это зло, как единственная сила, перед которой всем выжившим остается только преклонить колени. При этом старая христианская церковь все еще остается и старается не сдавать позиций, но в гонке за влияние над человеческими душами явно проигрывает.

Вот и получается, что в одном небольшом городке Шарлоттесвилль пытаются сосуществовать и конкурировать два разных и противоположных друг другу вероучения, из чего вытекает последующая сюжетная фабула. Некий талантливый художник-калека (Тибор Макмастерс) должен создать образ господа гнева, запечатлев его на фреске, но для точного и правдоподобного портрета ему необходимо найти (совершить странствие в пост ядерную пустошь) и увидеть воочию это божественное человеческое воплощение. Тем самым новая церковь пытается повысить свое влияние, а так же доказать существование самого гневного бога, убедить большинство в целесообразности своей веры, что конечно же не нравится христианам. Сам Тибор так же не особо в восторге от этой идеи. Являясь последователем церкви служителей гнева, он в последний момент пытается отказаться от данной затеи и сменить веру — стать христианином, но убедившись в не совсем честных мотивах главы местной христианской общины (отец Абернати), который предлагает тому всех обмануть — просто выдумать внешность господа Гнева из головы (все равно ведь никто не знает, как он выглядит на самом деле) и нарисовать портрет без особых трудностей, Тибор все таки решается совершить паломничество. Желание быть честным до конца перевешивает страх перед господом Гнева и предстоящим опасным путешествием, тем самым художник в каком-то смысле разочаровывается в христианском учении (ведь сам глава старой церкви предложил ему в качестве спасения обман, что уже не сходится с догмами, которые он пропагандирует) и остается верен своим прежним моральным установкам. Но не все так просто, ведь господь Гнева в качестве божества, посягающего на человеческую душу, — бремя ничуть не лучше, а скорее даже во много раз хуже. Ведь авторы не пытаются отринуть христианскую мораль, как таковую, а скорее проверяют её на прочность в предлагаемых особых обстоятельствах.

Вообще забавно, что материалистическая картина мира вообще вынесена за скобки и не рассматривается в принципе. Ведь по сути разочарование в религиозных догмах подразумевает под собой последующий анализ реальных предпосылок произошедшего: экономического и политического дискурса, интересов тех или иных выгодоприобретателей, мотивов и причин войны, что всегда имеют конкретное материальное объяснение. Понятно, что падение цивилизации несёт с собой и пропасть забвения, где окажутся выжившие без возможностей доступа к прежней накопленной базе знаний, где начнутся процессы деградации общества и возврата к идеалистической картине мира, но о материальных предпосылках авторы решили вообще ничего не говорить и сделали это осознанно. Ведь перед нами именно идеалистический вариант постапокалиптического будущего, проблематика которого такая же идеалистическая.

2. Дружелюбные мутанты и враждебные технологии.

Тибор Макмастерс — калека, не имеющий рук и ног, навсегда прикованный к своему транспортному средству (небольшая модернизированная тележка, управляемая обычной коровой), вместо рук у него механические манипуляторы, при этом, что важно, он все ещё человек. Отправляясь в странствие, он серьезно опасается за свою жизнь, так как в пустоши обитают разного рода мутанты, с которыми вряд-ли, по его мнению, получится найти общий язык. Повстречав их наконец в действительности, он убеждается, что эти создания вовсе не представляют никакой серьезной угрозы, наоборот сразу идут на контакт, оказывают помощь и дарят подарки. В сути это такие же обычные люди, просто, пусть и пугающе, изменённые внешне (ящеро-люди, насекомо-люди, так называемые «бегуны» и «баксы» и прочие странные создания всё меньше напоминающие строение человека). Они создали свою среду обитания и свой внутренний мир, в котором не растеряли качеств коммуникации, объединенные одной общей ненавистью к Карлтону Люфтойфелю.

Теми, кто представлял реальную опасность для Тибора становятся разумные технологии, встреченные им по дороге, созданные перед войной или в военных целях: будь то мобильная версия суперкомпьютера (Супер-М) — ходячий искусственный интеллект, в чьи обязанности входило сохранение накопленных знаний человечества, но для этого он затаскивает случайных путников в свое логово, где установлен его главный сервер, и превращает их в собственный источник энергии (предварительно лишив жизни); или автоматизированный завод ПАМЗ (так же обладающий ИИ), построенный для обслуживания человеческих механизмов, который вовсе сошел с ума от безделья и растерял всякое желание помогать окружающим, скорее сознательно стараясь причинить вред. В этом аспекте авторы как будто специально делают акцент на враждебности научных открытий и технологий, созданных на рубеже развития человеческой цивилизации, так как все они в итоге были использованы для войны или являлись производным продуктом в стремительной гонке вооружений, а потому более не применимы в новом изменившемся мире, где люди снова ударились в мистицизм и чрезмерную религиозность, а ещё потому что все они в той или иной мере имеют непосредственное отношение к самому господу Гнева (Люфтойфель их непосредственный создатель).

3. Мифологема совершаемого пути.

В определенный момент произведение преображается. В этом заслуга непосредственно Роджера Желязны, которому так же принадлежала идея мифологизации поданных сюжетных нарративов, что сразу же придает сюжету некую абстрактную глубину, превращая повествование о странствиях Тибора по пустоши в некую сказку-притчу.

Но главная мифологизация произведения состоит в другом не менее важном аспекте.

4. Кто такой этот господь Гнева на самом деле?

На протяжении всего сюжета авторы особенно пытаются убедить читателя в том, что господь Гнева — это некое божество, присутствующее в мире ещё и в человеческой ипостаси. С другой стороны с точки зрения обычной обывательской логики это просто некий человек, ненавидимый большинством, по вине которого произошла самая масштабная катастрофа на планете Земля, вокруг которого по непонятным причинам создался целый религиозный культ. Так или иначе образ Люфтойфеля постепенно начинает обрастать подробностями.

Вывод

Для меня, как для последовательного (я на это надеюсь) материалиста данное произведение по началу показалось довольно душным, так как практически сразу обрушило на мою непокрытую голову тонны религиозного дискурса, но приняв правила игры, я таки позволил книге увлечь себя в глубину происходящих в ней метаморфоз. Как всегда пришлись по душе Диковские абсурдистские нарративы, сильно искажающие по-началу серьезное восприятие сюжета (что пошло повествованию только на благо). Были замечены и отсылки к мифологии от Роджера Желязны, а так же его попытки на их основе выстроить свою локальную мифологему. Надеюсь, ещё смогу познакомиться с его творчеством в других его популярных и не очень работах.

Тем не менее для меня это довольно антирелигиозная книга, где можно провести множество параллелей в критике тех или иных теологических аспектов. Да, понятно, что авторы не ставили себе цель высмеять христианскую мораль, скорее наоборот старались её защитить, проводя сравнения и создавая гротескные пародии, но суммирующий эффект получился немного иной. В конце концов Филип Дик сам был довольно религиозным человеком. К тому же книга имеет и антивоенный посыл, показывая и предостерегая человечество от самых страшных и необдуманных поступков.

Данное произведение мне далось нелегко. Начинаясь, как интересная история, обладающая интригующей завязкой и внятной фабулой, повествование постепенно перетекает в абстрактный сюррелиастический сюжетный туман, выбраться из которого на свежий воздух — та ещё задачка. Проваливаясь в графоманскую яму, книга снова оживает ближе к финалу, но все равно создаётся впечатление неровности сюжета, недосказанности общих нарративов и чуждости текста.

И в этот момент стоит осознать тот факт, что сам автор в этом отчасти не виноват, так как перед нами редкий случай литературного Франкенштейна — работы третьих лиц из издательского дома, которые опубликовали данное произведение незаконченным в далёком 83 году. Используя черновики Дика, который собирался доработать свою повесть «Нетелепортируемый человек» до полноценного романа (но не успел, так как скончался в марте 82 года), они сшили из доступных обрывков данную книгу на скорую руку, ожидая большую прибыль за новые творения автора, который вдруг стал так популярен после своей смерти (за что спасибо Ридли Скотту и его «Бладраннеру», вышедшему на экраны в июне того же 82 года). В основу легла все та же повесть («Нетелепортируемый человек»), которая разрывалась в ходе повествования на две неравные части, между которыми были вложены недоработанные рукописи, которые писатель явно не спешил сразу обнародовать при жизни (при прочтении сразу понимаешь почему). Ко всему прочему некоторые важные с точки зрения развития сюжета страницы нового материала были утеряны, но это не остановило редакторов и издателей, которые уже во всю трубили о самом уникальном издании самого последнего романа Филипа Дика. В конечном итоге мы имеем произведение, в котором, не соблюдая правил сторитейлинга, авторская мысль грубо прерывается, уступая место странному сумбурному изложению. Это происходит в 8 главе, когда персонажи вдруг резко меняют свои сюжетообоснованные позиции, а читатель начинает погружаться в пучину словесной трясины, рискуя вообще не добраться до противоположного берега, иногда все же выбираясь из нее, отдыхая на редких островках благоразумия. После эта пытка наконец заканчивается в главе 15, когда все события нового сюжета просто обнуляются (главный герой применяет «маховик времени»), возвращаясь на свои прежние законные места. Поэтому предлагаю рассматривать и оценивать основополагающую повесть отдельно, ведь её грубо оборванные края и так отчётливо видны по тексту, а уже после задуматься над тем, что нового привнес в неё новый материал (если, конечно, ему есть что привнести).

О чем была повесть «Нетелепортируемый человек»?

Итак. Недалёкое будущее, Земля, как ей и полагается в антиутопиях Дика, перенаселена и практически истощила свои ресурсы. Необходима экспансия человечества в космос в поисках новых миров, где цивилизация могла бы продолжить свое развитие. Начинается космическая программа, осваиваются космические путешествия, строятся большие корабли, которые могли бы отправить людей на далёкие планеты, где возможна жизнь. Исследуется и сам космос, где в системе Фомальгаут обнаруживается пригодная планета для жизни — «Китовая Пасть». При этом внезапно происходит научное открытие телепортации, с помощью которой возможно мгновенное перемещение через огромные расстояния. В том числе появляется возможность заселить новый мир как можно скорее, а значит все построенные космические корабли теряют свою актуальность не в силах соревноваться в скорости по перемещению огромного количества людей. Вот только у технологии телепортации есть небольшая, но важная особенность — она возможна только в одну сторону: тот, кто переместился однажды на китовую пасть, никогда уже не вернётся обратно.

В этот момент автор вводит политический нарратив, обозначая необходимые сферы влияния и противоборствующие стороны, интересы которых пересекаются в вопросе колонизации найденной далёкой планеты. На арену выходит корпорация ТХЛ («тропа Хоффмана лимитед»), которая при поддержке ООН начинает перемещение людей через телепорт, при этом из каждого утюга рекламируя зелёные поля и широкие просторы, которые ждут колонистов на новой территории, усиливая пропаганду видеороликами странного содержания и качества и агитациями сомнительного толка. Все это начинает выглядеть подозрительно, и уже другая частная полицейская компания (ОСА или в новой редакции «ОБМАН инкорпорейтед») начинает свое расследование деятельности ТХЛ в попытке выявить скрытый смысл, уповая на то, что подлинная картина на том конце телепорта вовсе на такая радужная, как о ней говорят, а созданный с определенными целями образ чуждой планеты является ложным. Не менее подозрительными выглядят и те, кто стоят во главе ТХЛ: некий Теодерик Ферри — немец с яркими расистскими предубеждениями и Зепп Фон Айнем — фанатичный немецкий учёный, который изобрел технологию телепортации.

В игру вводят Рахмаэля Бен Апельбаума (главный герой) — бывшего предпринимателя, оставленного корпоративной системой на обочине жизни с кучей кредитных долгов, чей бизнес производства космических кораблей был вероломно разрушен политикой ТХЛ. Он загорается идеей самостоятельного путешествия на китовую пасть с помощью последнего собственного корабля (Омфал), что теоретически продлится только в одну сторону 18 долгих лет, с целью выяснить доподлинно, что происходит на планете системы Фомальгаут на самом деле, захватив с собой на обратном пути тех, кто захочет вернуться обратно. Его желание создаёт общественный резонанс, раздуваемое в СМИ, как безумная неосуществимая идея, портящая патриотический дух и имидж неоколониальной программы. Заручившись поддержкой «Обман инкорпорейтед» (им это как раз на руку) Рахмаэль начинает постепенно притворять свой амбициозный план в жизнь. В тот же момент глава организации «Обман..» Мэтсон Глейзер-Холлидей так же задаётся целью устроить на китовой пасти политический переворот. Сомневаясь, что сможет дожить эти долгие 36 лет (18 лет в обе стороны) в ожидании правдивой информации с той стороны, он решается на тайный оперативный захват с помощью всех своих агентов, которые должны пройти через телепорт замаскированные под обычных колонистов.

Автор мастерски обозначает главную интригу произведения, выстраивая вокруг нее грамотный нарратив: что-то происходит на загадочной планете, и ни один видео или аудио сигнал, полученный оттуда через ретрасляторы, не является правдивым, а возможность обратной связи отсутствует вовсе. Как будто бы и нет другой возможности узнать правду, кроме единственного варианта — долгого изнурительного полета на космическом корабле. Некая зловещая организация, чьи исторические корни ведут к идеологии нацистской Германии (автор не стесняется жонглировать именами, упоминая, к примеру, о печально известной компании Крупп), что-то готовит на той стороне, умудряясь обманывать всё человечество.

Так же автор вводит и альтернативный исторический контекст, описывая образование новой Германии (из частей ФРГ и ГДР), а так же уже случившуюся третью мировую, в которой в том числе досталось и СССР (внезапно почему-то именно от Китая), при этом возводя НЕГ (новая единая Германия) на новый внешне экономический Олимп — тем самым немцы получают сверх влияние и в ООН. Таким образом автор намекает на возможное возрождение прошлой империалистической угрозы (теперь уже четвертый рейх, получается), чьей производной и стала хищная корпорация ТХЛ, якобы поддерживаемая самой ООН, главой которой так же является немец Хорст Бертольд (с ООН на самом деле все иначе, но об этом в спойлере).

Произведение быстро набирает обороты и не утруждает читателя долгим ожидаем развязки.

Что же ценного было в расширенной версии книги «Обман инкорпорейтед»?

Когда наконец заканчиваешь чтение этого расширенного издания, то сразу же приходит осознание, что новые главы, взятые из черновиков Филипа — это продолжение уже готовой и без того самостоятельной истории, но зачем-то помещенные «гениальными» редакторами практически в середину повествования. Понятно, что они пытались добиться некого определенного эффекта, возникшего бы у внимательного и терпеливого читателя, но перестарались. Ведь проблема этой расширенной версии даже не в событийном сюжетном расположении новых глав, а в том, что большинство из них вообще не имеют смысла.

Все же попытаемся быть справедливыми — вычленить из этого хаоса авторских черновиков что-то оригинальное и интересное все-таки можно.

Во-первых в новых главах автор вводит нарративы о существовании инопланетного разума на планете «Китовая Пасть», представляя его в виде странных чуждых субстанций — маздастов, похожих на каких-то безобразных существ со множеством щупалец, умеющих маскироваться и принимать другие внешние формы, которые так же могут обитать где-то в другом измерении пространства. Это несколько противоречит сюжету повести, в котором никаких инопланетян не было, внося значимые корректировки в восприятие книги. Теперь к происходящему противостоянию с нацистами примешан ещё и ксенофантастический элемент. Дик как бы намекает, что Теодерик Ферри не просто злодей, а возможно тоже маздаст (или связан с ними неким другим образом), который на самом деле задумал порабощение Землян.

Во-вторых автор вводит в повествование определение так называемых пара-миров — других измерений пространства, которые может увидеть особая сверхчувствительная психика, подвергшаяся пространственным искажениям и перенесшая процедуру телепортации. Этой особой психикой, как оказалось, и обладает главный герой, большую часть дополнительного сюжета, пребывающий в неком ступоре, страдая от постоянных галлюцинаций без возможности определить их подлинную суть. Это могло быть оригинальной идеей, если бы Дик смог сделать из этого важный для сюжета элемент, что не выглядело бы как рудимент, мешающий основной повествовательной линии.

В-третьих снова художественный троп о предсказаниях из будущего. Этим приемом автор уже пользовался в других своих произведениях: когда в сюжет вводится некий артефакт, способный предсказывать будущее — в данном случае это книга, из которой некоторые персонажи узнают свою дальнейшую судьбу, которая через некоторое количество страниц действительно повторяется буквально теми же словами (как было в произведениях «Реставратор галактики», «Ник и Глиммунг»). В этот раз это даже сильнее ломает четвертую стену, местами подано автором действительно забавно, хотя и не является в целом для творчества Филипа Дика оригинальной идеей.

Вывод

Рассматривая отдельно две версии одного произведения, которое теперь присутствует в библиографии Филипа Дика в расширенном дополненном варианте под названием «Обман Инкорпорейтед», можно запросто прийти к выводу, что оригинальная компактная небольшая по своему наполнению повесть «Нетелепортируемый человек» воспринималась бы читателем лучше — без всех этих ненужных графоманских нагромождений, которые автор, даже несмотря на свою спорную творческую карьеру, всегда старался избегать (увы, издатель решил по-другому). Ведь всем этим дополнительным главам даже сейчас все ещё необходима дальнейшая доработка. Жаль, что автор так и не успел довести свою задумку до логического конца. Возможно, получилось бы совершенно другое произведение, достойное своего почетного места в творчестве Филипа Дика.

Что ж Филип Дик меня снова удивил. Наверное это один из немногих его фантастических романов, где градус фантастики снижен до минимума, где на первый план выходит глубокая эмоциональная история, пропитанная психологизмом, болезненностью и несправедливостью. Это очень личный сюжет, в котором каждый может увидеть себя — то особое состояние безответной влюбленности, которое автор филигранно передал, довольно точно попадая в характеры и архетипы. Вместе с тем это не просто какая-то мелодрама, а непростой психологический триллер, в котором четко очерчена линия поведения главного героя, который буквально постепенно сходит с ума — повествование от первого лица придает ещё большей убедительности данному нарративу. В этом весь Дик: либо он выбьет землю из под ног, полностью переворачивая восприятие сюжета, либо настолько глубокого закопается, увлекая за собой читателя, в нутро человеческой психики, что затем будет особенно трудно самому выплыть на поверхность действительности.

Начинается все довольно привычно в творческом понимании вселенных Филипа Дика — казалось бы, перед нами очередная история о симулякрах — механических куклах, которые на удивление точно копируют поведение людей. Некая компания, где главный герой (Луис Розен) занимает пост зам. директора, начинает производство и тестирование андроидов. Компаньон Луиса Мори Фрауэнциммер загорается идеей создания симулякра, похожего на крупную историческую фигуру, ради привлечения внимания и ажиотажа. Дочь Мори по имени Прис обладает талантом художника, поэтому способна наиболее точно воспроизводить какую-либо внешность. Ну и талантливый инженер Боб Банди имеет навыки создания автономных механизмов, поэтому так же может произвести чудо инженерной мысли — полностью автономного робота, обладающего собственным сознанием. Так на свет появляются несколько симулякров (прообразы исторических персонажей событий гражданской войны севера и юга США): Эдвин Стэнтон и Авраам Линкольн, которые практически неотличимы о своих оригиналов, как по поведению, так и по внешности. В их искусственный мозг (механическая монада) неким образом загружена информация (исторические сводки и прочие факты из их жизни, зафиксированные обществом), воссоздающая их собственные личности.

Здесь важно понимать, что в данном случае андроиды нужны сюжету только в качестве философского самовыражения автора — важны именно сами политические деятели (Стентон и особенно Линкольн), которые, как попаданцы из прошлого в будущее, должны принять участие в предлагаемых автором обстоятельствах. Если в других произведениях (например «сдвиг времени по-марсиански») эти искусственные создания выступали только в качестве исполнителей общественных нужд — их можно было легче отличить о человека (наверное эффект зловещей долины так же имел место быть), у них имелись ограничения в возможностях (однообразная речь, отсутствие эмоционального окраса в поведении, постоянные поломки в конструкции), то в данной книге это именно что яркие самостоятельные единицы, которые принимают решения, исходя из собственных жизненных установок (установок своих реальных прототипов). Поэтому, если вас смущает то, как эти андроиды самостоятельно мыслят, принимают пищу, испытывают физическую или эмоциональную боль — просто примите тот факт, что это не роботы в классическом понимании, а определенные исторические фигуры, заброшенные во время действия произведения. Если в книге с одноименным названием «Симулякры» (о которой я ещё вспомню) автор рассматривал андроидов, как явление, которое носит общественный характер, то здесь это самый простой способ попасть на личную аудиенцию к Аврааму Линкольну, который будет вынужден решать локальные психологические проблемы главного героя. Другими словами в этой работе автор рассматривает не глубокое понятие симулярка, а самого Линкольна (и немножко Стентона), как дополнительного участника процесса, не имеющего ничего общего с фантастическим нарративом.

Ну а далее начинается небольшая производственная драма, в которой рассматривается классическая проблема рынка. Компания Розена, пытающаяся произвести фурор в технологической сфере, вынуждена искать инвестора, того, кто создаст финансовый буфер для безопасного производства таких симулякров и последующего извлечения прибыли. Этим спонсором готов стать мультимиллиардер Сэм Барроуз, чья компания так же заинтересована в подобной технологии, так как связана с космической программой освоения Луны. Попытки договориться с олигархом не приносят успеха, наоборот над предприятием нависает угроза поглощения или краха, так как Барроуз начинает классическую игру в мошенничество и интриганство в попытках украсть сами технологии или переманить основные человеческие активы (Прис Фрауэнциммер и Боб Банди), способные эти технологии повторить под чужим логотипом — и ему с помощью собственного авторитета это в конце концов удается. Но даже это не является основной темой произведения, да и проблематика влияния рыночной экономики на технологический прогресс так же автором под лупой не рассматривается, — все внимание концентрируется на поведении персонажей, а особенно на взаимоотношениях Прис и Луиса.

Так выходит, что Луис влюбляется в Прис. По началу она кажется ему довольно странной знакомой с явными отклонениями психики (в детстве она даже прошла лечение в особом диспансере), с которой он грубо общается и не пытается особо коммуницировать, сторонясь ее холодного и жестокого нрава. Но постепенно ситуация меняется, и до конца отказывающийся признавать факт сильной привязанности Луис постепенно осознаёт свою зависимость от юной особы (по сюжету Прис 18 лет). Их общение претерпевает множество стадий: от довольно отстранённого формального, до интимного и близкого. Меняется и главный герой — из адекватного здравомыслящего человека он превращается в одержимого шизоида, готового на самые ужасные поступки. От части в этом вина и самой Прис, которая в силу своих психологических особенностей (результат перенесенных душевных заболеваний), всегда была довольно жестокой по отношению к Луису, эмоционально закрытой и нестабильной. В ней боролись как будто два человека: один, нуждающийся в заботе и внимании, имеющий в основе своего характера идеалы простоты и справедливости (авторитет — борец с рабством Авраам Линкольн), а второй — чёрствый подлый индивидуалист, стремящийся к личному счастью, готовый идти по головам (авторитет — скользкий капиталист Сэм Барроуз).

Так же с психологической стороны автор пытается рассмотреть личность самого Линкольна, который в данном романе больше играет роль мудрого наставника, который пытается помочь Луису в самый критический момент. Автор проводит параллели между судьбой неудачных близких отношений президента со своей возлюбленной и ситуацией главного героя, попавшего в ловушку собственных эмоций, так же подмечая схожесть в характерах, поведении и психотипе. Дик так же намекает на душевную болезнь Линкольна, что на самом деле имело место быть в его биографии, где так же зафиксированы не малочисленные приступы депрессии и меланхолии. В любом случае образ 16-ого президента США у Дика все равно вышел положительным, заметна авторская теплота (трепет), с которой он описывал его внешность, поведение, а так же уважительное отношение окружающих.

Так же не менее важна эмоциональная привязка Прис к образу Линкольна, которая проявляет себя явным образом в самый кульминационный момент.

В целом повествование пропитано болезненностью. В этой вселенной Дика проблема шизофрении имеет прогрессирующий широкий общественный спектр — каждый пятый житель США страдает той или иной формой душевной болезни и по закону обязан пройти лечение в одной из клиник, развернутых целой сетью по всей стране. Временами по ходу повествования создаётся впечатление, что любая эмоциональная проблема в подобном обществе считается проявлением неких болезненных отклонений и нуждается в скорейшем лечении — проводятся определенные тесты на психику, и в случае неудачного прохождения ставится неутешительный неопровержимый диагноз. Посему практически каждый персонаж в этой работе у автора получился с психическими отклонениями. Автор в принципе мог снова провернуть свой любимый художественный прием с мнимой реальностью, дискредитируя созданный сюжетный нарратив, но в итоге оставил всё на своих местах, давая Луису надежду на обретение душевного здоровья.

Многие считают данное произведение приквелом к «мечтают ли андроиды..» — от части это так, так как в сюжете присутствуют отсылки на те же названия и имена. Но я больше ассоциировал данных сюжет, как приквел к «Симулякрам», ведь именно в этой истории Мори Фрауэнциммер сможет создать предприятие массового производства симулякров, которое изменит в принципе и общественное сознание людей и политический дискурс.

Короткий рассказ, малая форма которого не позволяет сделать однозначных выводов о возможных глубоко заложенных автором идеях и концепциях. Всё и так лежит на поверхности — небольшая сценка, фрагмент фильма ужасов, в котором главный герой (восьмилетний Чарльз) сталкивается с проявлением сверхъестественного и пытается действовать так, как подсказывает ему его собственное чувство самосохранения.

Сам феномен сверхъестественного так же описан и придуман довольно оригинально.

Тем не менее это атмосферная история, наполненная саспенсом и украшенная элементами хоррора, как нельзя лучше. Кроме Чарльза главными действующими лицами так же становятся дети — его знакомые, которых он просит о помощи, что прибавляет произведению антуража детского приключения. Юные герои пытаются решить проблему Чарльза по-своему в меру своих способностей и отваги. Автор специально сталкивает их в неравном бою с проявлением ужаса — чем так же пользовался в своем творчестве тот же Стивен Кинг или Нил Гейман.

Конечно же всю фабулу рассказа можно свести к психологическому фактору. Взгляд читателя как бы пропущен через призму детского восприятия — ребенок сам рисует себе в силу своего разыгравшегося воображения страшные картинки происходящего. Тем самым автор предлагает свой взгляд на проблему чрезмерно грубого родительского воспитания, показывая, как хрупка и нестабильна может быть неокрепшая детская психика.

Первое знакомство с «отцом-двойником» в рамках художественной литературы у меня произошло в произведении «Ник и Глиммунг», где Филип Дик использовал идею о родственниках-двойниках из этого рассказа так же довольно оригинальным образом, что и заставило меня прочитать данное произведение как можно скорее (познакомиться наконец с первоисточником). Но ещё раньше я встретил похожий сюжет в сериале «Электрические сны Филипа Дика», как раз созданный по мотивам его рассказов, и могу однозначно советовать эту серию (одноименное название) для наглядного ознакомления.

Данный роман считаю одним из самых недосказанных, но тем не менее это произведение с яркой и внятной сюжетной канвой, в котором самую важную роль играют характеры персонажей. Их несколько, это судьбы разных героев, сформированные определенными обстоятельствами, общественной средой, которую человечество попыталось обустроить на красной планете. В этом и кроется основная проблематика, ведь автор попытался выделить именно эту сюжетную особенность: колонизация Марса, как возможность воссоздать на чуждой планете условия для новой жизни, исходя из экономических предпосылок и политических взглядов. Основное повествование будет целиком и полностью сконцентрировано на внутренних проблемах героев, их психологической картине, поведении и несовершенстве их моральных установок, а так же поступках, которые они совершат ради достижения тех или иных целей. Как всегда контекст очень важен, попробую его тезисно раскрыть.

1. Земной империализм и рыночные спекуляции в планетарных масштабах.

Перед нами недалёкое будущее, в котором снова планета Земля сдает свои позиции, оказываясь перенаселённой. К этому так же добавляется проблема автоматизации, когда человеческий труд начинает заменяться роботизированными технологиями, а так же где-то на фоне маячат экологические трудности (в человеческий генофонд вдруг проникают мутации). Из соображений общественного блага ООН в лице содружества нескольких стран начинает программу колонизации Марса, обнаруживая там самую настоящую разумную жизнь — остатки древней цивилизации, которая смогла построить и оставить после себя огромную сеть водных каналов. После многих лет развития коренное население Марса выродилось, пребывая теперь в состоянии первобытного племени, полностью лишённого былых экономических мощностей. Остатки этой былой цивилизации — блинкмены, повадками и образом жизни так похожие на земных бушменов, полностью подчинились человеческой экспансии, уступая собственные территории и свой древний технологический базис (те самые марсианские каналы), пользоваться которым всё равно уже давно разучились. Их культура так же примитивна, обусловленная религиозными предрассудками, представляет их себя типичный родоплеменной уклад с обрядами, верованиями в богов природы и шаманизмом. Земляне быстро ассимилируют доступное пространство, возводя сразу несколько центров сосредоточения капитала, не придумав ничего лучше банальной рыночной экономики, где для доморощенных марсианских атлантов будут открыты все дороги для выстраивая собственного частного бизнеса. В этом и будет состоять подлинный раскол человеческого общества — земная транс-национальная корпоративная машина (в лице ООН) против неокрепших но инициативных частных марсианских предпринимателей, которым все ещё нужна государственная материальная помощь с Земли в виде новой рабочей силы и ресурсов (плечики сами себя не расправят), но совершенно не выгодны влияние и контроль земного гос. аппарата. Тем самым подобная ситуация больше напоминает историческую подоплеку результатов завоевания североамериканского континента, когда зародившийся и окрепший стремящийся к независимости американский капитал вошёл в противоречие с когда-то породившим его европейским колониальным конгломератом.

На этом противоречии (противостоянии интересов государства и частного сектора) строится основная сюжетообразующая особенность — попытка спекуляций на выкупе марсианских территорий, которые нужны ООН для постройки жилья и инфраструктуры. Ушлый делец (отец одного из главных героев Лео Болен), представляющий интересы определенного земного картеля, получив инсайдерскую информацию о планах государственной машины, попытается заранее выкупить марсианскую землю в свое частное владение дабы затем на правах хозяина продать её еще дороже, создав тем самым прецедент, причиняя непоправимый экономический вред общему делу, людям, готовым к эмиграции на Марс, да и всей программе колонизации красной планеты — ему, как станет понятно по сюжету, на это будет вообще начхать, так как сиюминутная прибыль окажется важнее. На этот ход обратит внимание другой влиятельный бизнесмен (Арни Котт), который уже отгрохал на Марсе свой личный маня-мирок, где после полномочий лидера профсоюза рабочих, эмигрировавших на планету в целях обустройства и налаживания производственных цепочек, обрел возможности авторитарного хозяйчика, подмяв под себя контроль за рынками сбыта, рабочей силы и формированием частного капитала. Именно в попытках перехитрить Лео Болена Арни Котт захочет сломать само время (попытаться проникнуть в прошлое), дабы выиграть в этой гонке за грязной прибылью (об этом далее).

Процветает на Марсе и теневой рынок в лице налаженной сети контрабандных поставок самых разных редких земных товаров, чем заняты уже другие персонажи — Норберт Штайнер и его подмастерье Отто Зитте, чьей незаконной деятельности в борьбе за влияние и капитал перейдет дорогу всё тот же атлант всех атлантов Арни Котт. Что ж планета другая, а проблемы у людей все те же самые.

2. Психологические проблемы нового поколения.

После освоения новых земель, налаживания производства и возведения городов на Марсе люди стали создавать семьи, а затем в новых условиях ассимилированной красной планеты начали рождаться дети, отличающиеся особым восприятием действительности. Психическое состояние таких детей обуславливалось замкнутостью, отрешённостью и отсутствием желания к коммуникации, в особенности это коснулось тех, кто страдал расстройством аутического спектра. Так как проблема обрела общественный характер, на Марсе (на территории нового Израиля) создали центр исследования проблем психики «Бен-Гурион» (в честь неоднозначного левого политического лидера времен становления Израиля, если что), где особенные дети должны были содержаться при должном внимании и заботе. В этой сюжетной канве Дик пытается рассмотреть тему аутизма с более надуманной стороны, создавая нарративы о фантастических возможностях таких людей, касаясь вопросов психики, как механизма индивидуального восприятия действительности. Ученые и доктора «Бен-Гуриона» выдвигают теорию, что восприятие детей, страдающих аутизмом, искажено во времени (оно ускорено в несколько раз) — ребенок буквально видит мир на быстрой перемотке. В своих попытках осознать происходящие процессы он способен видеть будущее, предсказывать его. Это сопровождается галлюцинациями (флешфорварды еще не произошедших событий), мешающими нормально осознавать себя и окружающих, вызывающими всепоглощающий неконтролируемый страх.

Одним из ключевых персонажей, страдающим от аутизма, является Манфред Стайнер (сын Норберта), вокруг которого выстраивается целая плеяда событий. Его буквально пытается использовать в своих политических интересах Арни Котт, который убежден в его фантастических способностях предсказывать будущее или даже путешествовать во времени. Единственная проблема в решении наполеоновских задач Арни — это коммуникация с Манфредом, который совершенно для неё не пригоден.

Живописуя нелегкую судьбу мальчика, автор поднимает непростые вопросы общественного характера — начиная с того, как к нему относятся его собственные родители, для которых он является скорее обузой, родство с которым и содержание его в особом диспансере является семейной тайной (отец Манфреда Норберт в итоге вообще кончает жизнь самоубийством, полностью наплевав на дальнейшую судьбу сына), заканчивая позицией самого государства, которое в интересах программы освоения Марса и создания для этого благоприятного имиджа собирается вообще закрыть «Бен-Гурион» и не заниматься больше подобными вопросами детской психики насколько открыто. Новый мир людей на Марсе буквально враждебен для Манфреда, люди либо слишком жестоки и предвзяты, либо пытаются манипулировать им ради собственных корыстных целей. Единственными, кто находит с ним общий язык и относится, как к равному, являются сами блинкменты (коренные марсиане). Тем самым автор связывает воедино проблему искажённой психики рождённых на Марсе детей с влиянием чуждой среды на этой планете. Не имея знаний и опыта пребывания на Земле, дети не имеют иммунитета для сопротивления «атмосфере» Марса, тем самым безвозвратно меняясь — они становятся блинкменами, возможно не внешне, но на уровне психического восприятия точно. Здесь так же можно провести параллели о важности заботы и воспитания собственных отпрысков, постулаты чего людьми, заселившими Марс, были явно упущены. Углубившись в проблемы выживания на чужой планете в условиях ограниченных ресурсов, а так же не избавившись от болячек земного рыночного хищного уклада, родители потеряли свое будущее поколение, которое выбрало для себя других воспитателей уже самостоятельно. И вся эта ситуация мне кажется очень знакомой, не правда ли?

3. Образование по-марсиански.

Тем менее на Марсе люди сумели построить школы для психически здоровых детей, правда вместо учителей и уроков, где учеников заставляли бы грызть гранит науки по основным дисциплинам, образование автоматизировано и состоит из бесед с симулякрами — механическими куклами с заранее заложенным поведением. Эти куклы являются прообразами известных исторических фигур, обладая их внешностью и повадками, представляют из себя разные слепки личностей — примеры, как положительные (писатели, композиторы, учёные, политики), так и отрицательные (преступники и прочие не совсем честные деятели). Якобы это нужно для того, чтобы ребенок видел разницу между добром и злом, черным и белым. Исходя из заложенной в каждую такую куклу программу симуляции конкретной личности, которая имеет свой определенный взгляд на те или иные вещи, получается довольно странная система образования, где полностью отсутствует человеческий контроль за качеством и полнотой чистых знаний, должная забота о детях, воспитание, а присутствует только определенный заранее заготовленный трафарет. Ребенок получает не знание, а чьё-то субъективное мнение об этом знании, которым обладает тот или иной авторитет (даже не личность, а симуляция этой личности). В конечном итоге, как сказал бы какой-нибудь персонаж творчества братьев Стругацких, такая система готовит не специалистов, обладающих широким кругозором о мире в целом, а полуфабрикат, выращенный по готовому сценарию. Автор при этом не даёт конкретной оценки такой концепции образования, хотя и вводит нарративы страха перед симулякрами, так похожими на людей.

К слову, когда в подобную школу попадает Манфред Стайнер, выясняется, что симулякры не способны влиять на него, их подходы и методы коммуникации, их авторитет псевдо учителя не срабатывает на тех, кто отличается более сложным психическим состоянием. Скорее, это сам Манфред подавляет их, взламывая их паттерны поведения, заставляя паниковать и беспокоиться о своей безопасности. В очередной раз писатель намекает, что люди, придумавшие подобные алгоритмы, не готовы к таким колоссальным изменениям в детях, теряя связь с будущим поколением окончательно.

4. Сдвиги во времени или сила убеждения.

Итак. Основная концепция произведения заключается в анализе психического устройства тех или иных архетипов, способности влияния и подавления более слабой психики, силе убеждения. Манфред Стайнер — пример психически сильного индивида, который способен подавлять других (более слабых), ломая их картину мира окончательно, путая их понятия и ощущение реальности. Так и происходит с Джеком Боленом (сын Лео, которого Арни Котт берет к себе в подчинение), который так же страдал долгое время от приступов шизофрении, после чего и эмигрировал на Марс в надежде найти в новом мире более спокойную и стабильную жизнь со своей семьей. Присутствие Манфреда снова пробуждает в нем старые симптомы, тот начинает влиять на его и без того больную психику, после чего Джек полностью, хотя и временно, теряет связь с реальностью. В сюжете это подано довольно оригинально: автор начинает зацикливать одну и ту же сцену, постепенно корректируя только некоторые детали, заставляя читателя прочувствовать состояние измененного сознания Джека, после чего вовсе меняет последовательность событий, обозначая как бы сдвиги во времени.

Но основной потенциал способностей особенного ребенка предстоит раскрыть бизнесмену Арни Котту, которому кажется, что он получил возможность попасть в прошлое и изменить его.

Автор при этом не дает однозначного ответа о подлинности путешествий/сдвигов во времени: либо это действительно мощные способности Манфреда, который отправил Котта в прошлое, либо наркотический бред из-за воздействия вредных веществ. В любом случае Дик намекает, что воздействие, которому подверглись персонажи Джек и Арни можно трактовать, как силу внушения психически огромного потенциала Манфреда, заставляющую воспринимать реальность совершенно по-другому.

5. Безрадостное марсианское будущее.

История самого мальчика так же получает логическое завершение, что еще раз заставляет задуматься читателя о неоднозначности восприятия реальности, но здесь более важна перспектива достижений человечества на красной планете, которая так же раскрывается полностью на примере нелегкой судьбы Манфреда.

Получается, Филип Дик обозначает безрадостное будущее для Марсианской колонии, которая несмотря на огромные усилия ООН всё равно в последующем деградирует и окажется в запустении, что неудивительно с учетом того, какие люди и с какими взглядами могли стоять у руля (на примере Лео Болена и Арни Котта — это становится очевидно). Этой бесперспективной антиутопии автор противопоставляет общество блинкменов, чья судьба пусть и не обладающих высокими знаниями, культурой и технологиями аборигенов, кажется более счастливой и гармоничной.

Вывод.

Это неплохое произведение философского содержания, которое снова переполнено критикой к человеческим порокам, предрассудкам и несправедливому экономическому укладу, перспективы у чего (на примере попыток освоения чуждой красной планеты) по мнению автора нет и вовсе. Это так же интересное исследование предметной области психики, где Дик так же делает довольно смелые предположения и фантастические допущения. Это интересно поданные и сюжетно раскрытые судьбы разных героев, объяснить подоплеку взаимоотношений которых между собой в рамках простого отзыва о книге у меня не хватит таланта.

Данный роман можно смело назвать продолжением идей предыдущей работы Дика «Симулякры», где концепция развития иного эволюционного пути являлась критическим предостережением и дурным предзнаменованием неустроенного и несправедливого человеческого бытия, на чем произведение и заканчивалось, обозначая начало чего-то странного и неблагополучного для человечества в целом. В данной работе Дик раскроет этот художественный троп наиболее подробно, снова задаваясь вопросами о человеческом происхождении, развитии, становлении разума и стремлении к созиданию или разрушению. Автор напрямую столкнёт два разных человеческих вида, вводя в сюжет цивилизацию Синантропов (они же — те самые горбатики) — эволюционная ветвь древнего человека, прекратившая свое существование по ряду объективных причин в глубоком прошлом, с которой интересы людей пересекутся явным образом, которые вступят с ними в неразрешимые противоречия в вопросах выживания. В своих рассуждениях Дик в чем-то уподобится даже философии Герберта Уэллса, но все равно останется на позициях стороннего внимательного наблюдателя. Кроме философского и фантастического нарратива, в романе будет присутствовать и политический контекст, который неразрывно будет связан с восприятием предложенной картины будущего. Но обо всем по порядку.

1. Проблемы несовершенного человечества.

Итак. На дворе недалёкое будущее, на Земле нехватка ресурсов, тотальное перенаселение, репродуктивные функции людей ограничены, поэтому наибольшее распространение получили процедуры абортов, с помощью которых люди вынуждены решать свои экономические и демографические проблемы. Альтернативой так же является процедура гибернации (возможность стать гибом), то есть добровольное введение человека в криогенный сон, что так же среди большинства уже считается актом суицида, ибо никаких гарантий того, что тебя когда-нибудь разбудят, нет. Людей, уже введенных в гибернацию, насчитывают миллионы, а на их содержание постоянно выделяются огромные средства. Институт семьи так же находится в упадке, ибо заводить отношения так же стало не целесообразно, поэтому наибольшее распространение получают публичные дома, где совершенно свободно торгуют сексуальными услугами. Самый крупный их представитель — это искусственный спутник «Золотые врата», в котором уже насчитываются несколько тысяч тружениц самой древней профессии (для них это тоже, можно сказать, некий способ для выживания).

Как и во многих других произведениях Дик снова показывает несовершенное человеческое общество, переполненное пороками и противоречиями, неспособное решить самые базовые задачи бытия — правильно распределять ресурсы, то есть стремиться к общественно-экономическому балансу. Вместо этого мы видим деградацию человеческой жизни, отчуждение от объективной действительности и равнодушие, даже по отношению к технологическому прогрессу — ведь даже самое важное открытие, которое перевернет заданную изначально политическую картину, происходит совершенно случайно на бытовом уровне. Перед нами все тот же корпоративный конструкт, где человеческая жизнь застряла где-то на пути следования прибавочной стоимости в карманы элитарного привилегированного меньшинства, но об этом далее.

2. Политическая картина: борьба за всё хорошее против всего плохого.

В этот раз Филип решил немного исказить политическую арену, внося небольшие противоречивые корректировки относительно реальной картины мира. На фоне основного сюжета происходит предвыборная гонка, где схлестнулись не на жизнь, а на смерть две разные партии: консервативно-демократическая и либерально-республиканская, — у которых как будто специально перемешаны между собой политические позиции. То, как сформировались эти силы и почему (ну, например республиканские либералы — это довольно забавное сочетание, не правда ли) — объяснять этот загадочный феномен автор даже не попытался, примешав к этой и без того странной картине главного борца за консервативные идеи афроамериканца Джими Брискина — единственного кандидата на президентский пост от КДП (он же главный герой). Понятно, что с помощью всех этих искажений автор попробовал изобразить чуждый мир будущего, где интересы тех или иных политических сфер могут принимать разные забавные формы, ломающие привычную картину мира потенциального читателя (особенно американского читателя 60-тых годов, на кого писатель и рассчитывал).

Брискин же — типичный положительный пример персонажа, обладающего устойчивыми моральными принципами, мотивированного благородными целями и искренними стремлениями к всеобщей справедливости. Среди всех прочих влиятельных политических деятелей он самый честный и принципиальный — единственный, кого не волнует собственный рейтинг, особенно, когда речь заходит о более глобальных вещах. Именно поэтому его взгляды консервативны для современного антиутопического общества, так как отсылаются к прошлому, когда люди могли быть менее порочными (все зависит от точки зрения — и вот, консервативными будут считаться уже другие идеи). Тем не менее для него важна победа на выборах, а потому он все таки идёт на ряд определенных действий сомнительного популистского характера, дабы отвоевать последние симпатии избирателей в свою пользу. Из всех персонажей в творчестве Филипа Дика, которые за частую далеко не однозначны, а еще чаще вообще не имеют определенного морального окраса, данный герой наиболее поверхностный и прямолинейный, наивный и чересчур карикатурный. Увлёкшись политической подоплёкой о возможном первом (на момент написания произведения многим такое казалось немыслимым) чернокожем президенте, автор забыл сделать его таким, в которого читатель мог бы поверить. А так, это просто ходячий лозунг в ответ на расовую сегрегацию штатов, которая действительно имела и имеет место быть в той или иной степени в этой стране. Так или иначе Дику было очень важно заложить в этого героя олицетворение надежды на искоренение любых расовых предрассудков, ведь за Брискина готовы отдавать свои голоса, как белые, так и чернокожие избиратели — это подчеркивается на протяжении сюжета не один раз. Знал бы он, что подобные проблемы не решаются выборами среди тех или иных сортов буржуазного истеблишмента.

3. Научные открытия или монополия на прогресс.

Итак. Совершенно случайно происходит научное открытие. При помощи скатлера (транспортное средство для быстрых перелетов), в движке которого обнаружился дефект оболочки, человечество получает доступ к другой реальности. Ею оказывается почти незаселенная альтернативная версия Земли, где обнаруживается достаточно свободного пространства, куда несколько миллионов разбуженных гибов могли бы эмигрировать. За эту соломинку сразу же хватается несколько заинтересованных сторон. Во-первых это на руку самому Брискину, который с помощью шпионажа сразу делает эти сведения публичным достоянием, зарабатывая свои политические предвыборные очки. Во-вторых это выгодно и действующему президенту, который так же мечтает о втором сроке и тем самым пытается ускорить процесс переселения гибов в попытках дискредитировать обещания Брискина. Ну и в-третьих это выгодно корпорации «Земные разработки», имеющей монополию на выпуск продукции скатлера, да и на любые другие технологии, которая могла бы извлечь прибыль из процесса переселения новоявленных колонистов, заключив многомиллионный контракт с действующей властью, тем самым освободив огромные ресурсы на содержание криогенных капсул. При этом практически никто (кроме Брискина конечно же) не задумывается о безопасности колонистов, о возможных потенциальных угрозах нового еще неисследованного мира (бактерии, вирусы, хищная флора или фауна), сразу же бросаясь решать вопросы о выгоде и политическом капитале. Именно так автор снова показывает проявление корпоративной логики — сначала прибыть, а всё остальное — это не наша ответственность.

Затем происходит еще одно более глобальное открытие, вносящее в существующий план весомые корректировки — столкновение с другой чуждой цивилизацией, обитающей в этом удивительном мире. Дик довольно оригинально описывает развитие альтернативной человеческой расы — синантропов, углубляясь в предметную область антропогенеза, немного меняя его предполагаемые условия. Цивилизация синантропов оказывается недостаточно развитой (особенно технологически), чтобы составить конкуренцию в битве за альтернативную Землю, посему корпоративная машина сразу же берется за исполнение воли власть имущих, начиная практически необратимые процессы пробуждения гибов и переселения их на новые земли, не особо вдаваясь в подробности того, насколько чудовищными могут быть возможные последствия. Здесь сразу параллельно возникают нарративы колониального прошлого в нашей общей человеческой истории, когда империалистическая система в лице европейских колонизаторов не щадила более экономически слабых континентальных соседей, эксплуатируя, грабя и не оставляя шансов на возможное самостоятельное развитие. Возможно, автор и не пытался подать этот контекст напрямую, но ассоциации и так очевидны.

4. Этому миру нужен новый герой.

Ну а далее начинается самая слабая часть книги. Естественно, поспешные действия компании «Земные разработки» приводят к непоправимым последствиям. В гонке за прибылью они напрочь забывают о безопасности, ломая и без того ненадежный способ взаимодействия с альтернативным миром синантропов.

В конечном итоге все это расхлебывать пришлось Джиму Брискину, который как настоящий герой-политик проявил все свои самые лучшие стороны, обыграв противника с помощью дипломатии и силы убеждения, после чего автор не постеснялся изобразить поистине приторный хеппи-энд. Понятно, что автор не хотел делать из синантропов агрессивных антагонистов, желавших занять чужую планету ради какой-то особой выгоды. Скорее это такая пощечина империалистическим замашкам землян, которые, как мы поняли, не смотря на свои технологические заслуги, всё еще достаточно порочны.

Вывод

Это неплохое произведение с точки зрения фантастического антуража и раскрытия идей философского содержания, ведь автор поднял действительно интересные вопросы. С точки зрения политического контекста всё в разы упрощено, Филип как будто специально превратил его в наивную сказку о честном и принципиальном политике, чьи стремления и поступки должны спасти человеческую цивилизацию от вымирания. Судьба мира находится в руках одного единственного человека — не совсем серьезный подход для произведения с претензией на глубокий социальный анализ.

Понимаю, что многим это произведение покажется сложным для восприятия, а повествование рассыпчатым. В этой работе автор решился прорисовать сразу несколько сюжетных линий, связать воедино сразу несколько параллельных нарративных цепочек, а так же вдохнуть жизнь в целый ворох персонажей, как главных, на которых будет сосредоточено внимание, так и второстепенных, которые появятся в сюжете для короткой, но яркой роли. Перед нами определенный срез времени и общества в нем, которое погружено целиком и полностью в конкретные обстоятельства. Лживость созданной с помощью этих обстоятельств парадигмы нам и предстоит лицезреть: увидеть нутро этой системы, ее внутренние механизмы — нейроны и синапсы, ее становление и укрепление в обществе, а так же неминуемый крах. Это довольно философская работа, к поднятым темам в которой не сразу привыкаешь, не сразу проникаешься судьбами героев, разными судьбами, которые объединяет одна и та же жизненная установка — вера в симулякры. Не сразу осознаешь все происходящие процессы, путаешься в именах, забываешь особенности обозначенной автором вселенной мрачного будущего, но затем всё встаёт на свои места и становится действительно интересно то, как этот мир всё таки работает или не работает, постепенно разваливаясь и погибая.

Но что же это за симулякры такие, и зачем Филип ввел в повествование так много сюжетных линий, каждая со своими особенностями, за нагромождением которых, иной раз кажется, будто незаметен основной посыл и идея произведения в целом. Симулякр — термин философский, введённый в современное употребление уже постмодернистами такими, как Жорж Батай или Жан Бодрийяр, означающий в отношении социальной жизни некую иллюзию, лживую копию определенного предмета/явления/концепции, чего на самом деле не существует или не может существовать в обозначенных рамках бытия. Это понятие можно экстраполировать на культурную или политическую среду в попытках определить уровень правдивости того или иного дискурса. Что собственно и делает Дик, пропуская через призму постмодерна свой взгляд на предполагаемое будущее. Попробую развить мысль.

1. Классовая иерархия — симулякр демократии.

Итак. Перед нами измененное будущее, в котором США и страны Европы объединились в единое государство СШЕА, где почему-то стала превалировать немецкая культура общения. Провозглашена демократия. Классическая партийная система США так же изменилась, образовав одну единую демократическо-республиканскую партию. Но все это лишь иллюзия справедливости, так как экономически общество всё так же поделено на классы. Есть бефты — те, кто только исполняет инструкции и не погружен в подлинный политический контекст, и есть гехты — те, кто посвящен в государственную тайну и тем самым имеет преимущество и более широкое представление о системе в целом. Гехты в основном — это влиятельные люди: приближенные корпораций или прихвостни государственного аппарата, те, кто не только знает основные секреты, но и в чьи интересы входит обеспечение их безопасности и обслуживание системы в целом. Бефты же целиком и полностью выключены из политической жизни, их большинство, они просто влачат свое жалкое существование, полностью доверяя свою судьбу правящей верхушке. Основная государственная тайна, скрытая от бефтов, представляет из себя политический обман: легитимный президент, получивший доверие народа — это механическая кукла, симуляция человека, воспроизведённая на одном из высоко технологических концернов (и таких кукол, посаженных в белый дом, уже было несколько в истории СШЕА). Вся же основная власть находится в руках «жены» президента, которая с помощью пропаганды СМИ, создала культ собственной личности, что значительно упростило процедуру смены «супруга», когда тот приходит в негодность. Какой бы симулякр не был у власти, контролировать всю ситуацию будет все равно Николь Тибодо. Но даже это ещё не вся правда (об этом позже).

Из классического противоречия капитализма — общество, поделённое на классы, не может по определению обеспечить для всех полноценную работу демократических институтов (что уже само по себе является симулякром) — автор идёт немного в сторону, упрощая восприятие ситуации и подчёркивая лживость устоявшейся политической пирамиды. Определенная личность, получающая власть при помощи эксплуатации чужого образа легитимного главы государства — это по сути классическая форма марионеточного режима.

2. Корпоративная культура — симулякр пользы.

При помощи поддержки государства, а так же при благотворном влиянии статуса гехта корпорация «АГ Хеми» получает монополию на выпуск фармацевтической продукции, а так же проталкивает закон о запрете на любую психотерапевтическую деятельность (акт Макферсона). Тем самым с любыми психологическими проблемами человек вынужден справляться лишь с помощью лекарств разного свойства и химических препаратов, способных вызвать негативные побочные действия, отравляя и без того больной организм. Все это идёт на пользу лишь самой корпорации, которая тем самым извлекает свою сиюминутную прибыль. Определенные обстоятельства вынуждают правительство обойти закон и разрешить одному единственному специалисту вести свою практику (Эгон Сьюпеб), что тут же сказывается практически на всех главных персонажах (так же и на самом Сьюпебе, на которого оказывает давление полиция), нуждающихся в психологической помощи и пытающихся ее получить.

Особенного внимания заслуживает персонаж Ричард Конгросян — советский талантливый пианист-психокинетик, страдающий сильнейшей формой шизофрении, чья болезнь из-за отсутствия должной медицинской помощи все сильнее прогрессирует. Автор на его примере показывает негативные последствия политики корпораций и монополий, отражающиеся на обществе в целом, которые в том числе не выгодны и самому гос. аппарату, претендующему на монополию власти. Силу Конгросяна пытается контролировать сама Николь в попытках использовать его на благо собственному рейтингу, но тот лишь все быстрее окунается в безумие.

Корпоративная система в лице компании «Карп унд Зонен Верке», контролирующая и обеспечивающая выпуск новых симулякров президента (да и в принципе всю высокотехнологичную продукцию) рано или поздно входит в противоречия с интересами гос. структуры. Борьба двух центров накопления/контроля капитала за влияние не заставляет себя долго ждать. Собственно, это происходит ближе к финалу произведения, когда контракт на производство секретного андроида государство ради собственной выгоды заключает с другим подрядчиком «Фрауэнциммер Ассошиэйтс» , не оставляя прежнему выбора, кроме как саботировать саму власть. Иллюзия экономической пользы и сотрудничества — это ещё один симулякр в рыночной модели отношений между монополиями и государством.

3. Эмиграция — симулякр свободы.

Для этой сюжетной особенности так же существует определенный бэкграунд. Все дело в том, что Земля поддерживает программу колонизации Марса, но ситуация на красной планете не сказать, что является благополучной. Единственный способ там выжить — собственное хозяйство, что в условиях сурового климата является особенно трудоёмкой задачей. Компания Мори Фрауэнсциммера занимается производством андроидов, которых оправляет на Марс в качестве дополнительной рабочей силы в помощь колонистам. Андроиды — такие же куклы-симулякры, имитирующие человека, их даже специально создают членами одной семьи (муж, жена, ребенок), чтобы одиночество фермера-марсианина скрашивалось наличием заботливых «соседей». Попасть на Марс стоит огромных денег, но существует и более дешёвый способ эмиграции — «Драндулеты чокнутого Луки». Это полулегальная контора по продаже подержанных космических капсул, с помощью которых можно за дёшево переправиться на другую планету, ведущая довольно агрессивную рекламную компанию. С помощью симулякра инопланетного существа (которое водится исключительно на Марсе), напоминающего крупное насекомое (папула), обладающего гипнотическими способностями, можно без особого труда внушить любому прохожему мысль о необходимости переселиться на Марс. Чем, собственно, и занимается наемный рабочий Эл Миллер, эксплуатируя на улицах разных городов искусственную папулу на полную силу. Он так же практически помогает эмигрировать Конгросяну, чему мешает лично сама Николь. Но некоторые персонажи, испытывая те или иные трудности психологического или экономического характера, в какой-то момент своего жизненного пути приходят к мысли об эмиграции на Марс самостоятельно.

Автор как бы обозначает бессмысленность выбора — сбежать от проблем, которые возникают в условиях несовершенного хищного корпоративного режима, где люди не способны найти общий язык между собой, но при этом попасть в ещё более чуждую среду, где в условиях сурового выживания человек будет в принципе лишён возможностей коммуникации (ну или будет вынужден наслаждаться общением с андроидами, что так же является самообманом) и предоставлен сам себе. Получается, попытка убежать, скрыться, исключить себя самостоятельно из уравнения — это далеко не лучший способ обрести покой или счастье, умиротворение, стабильность или жизненную гармонию, а в сути ещё один очевидный симулякр выбора без выбора.

Так же интересна личность и самого Луки, который по сути является гехтом — обладателем глубоких знаний о системе в целом. Очевидно, он не действует на пользу существующему режиму, а скорее играет против него (в силу все той же борьбы за влияние и капитал).

4. Попытка подчинить время — симулякр контроля.

С помощью аппарата Фон Лессингера, позволяющего путешествовать в прошлое и будущее, членам гос. структур (и некоторым другим Гехтам) становятся доступны знания о тех или иных событиях, которые могут произойти с некоторой долей вероятности. С помощью этих вероятностей они пытаются контролировать течение времени, стараясь подстраивать будущее под свою политическую позицию. Но далеко не все условия получается учитывать, ведь таких вероятностей великое множество.

Из прошлого им удаётся вызвать на ковер самого Геринга, которого необходимо уговорить на сотрудничество, цель которого довольно одиозная и странная (но благородная) — спасти еврейский народ от геноцида в прошлом, устроенного фашистами. Тут автор довольно смело живописует то, как халатно и высокомерно правящая верхушка относится к последствиям, которые могут возникнуть из-за изменений прошлого (особенно событий второй мировой войны). Естественно, договориться не получается, а от Геринга в итоге избавляются именно тем способом, которого он и заслуживает.

Отдельное внимание стоит обратить на персонажа Бертольда Гольца, который якобы является предводителем неофашисткой секты (истина же немного другая) и действует против государства и правящей элиты. Он так же, как и Лука, предлагает свою альтернативу (вступить в секту и саботировать власть) сложившемуся укладу, а так же с помощью личного аппарата путешествия во времени пытается увидеть и осознать любые последствия.

В конечном итоге попытки контролировать время ни к чему не ведут, так как объективные обстоятельства, складываемые в результате выбранного политического спектра, все равно ведут к борьбе разных буржуазных группировок за влияние. В последующем автор показывает, как самые маловероятные события, на которые «эксперты по временным линиям» не обращали внимания, претворяются в жизнь.

Так же не получается выйти победителем в битве с жизненными обстоятельствами и временными вероятностями и Уалдеру Пэмброуку — главе национальной полиции, чьи действия ближе к концу произведения запускают цепь необратимых последствий. Он так же пытается с помощью аппарата Фон Лессингера предугадать будущее и обратить его себе на пользу, но в конечном итоге опять появляются причины (а именно способности Конгросяна, которые не поддаются никаким пророчествам), с которыми он не в силах справиться.

5. Культ личности — симулякр эмпатии.

Не менее интересным персонажем является и сама Николь Тибодо. Обладая определенной полнотой власти, она умело манипулирует не только гос. аппаратом, силовыми структурами и прочими ведомствами, но и мнением большинства бефтов. Для большинства она является эталоном красоты, примером идеальной женщины, объектом вожделения, а для прочих ассоциируется с образом матери или покровительницы. Многие мужчины (из бефтов) теряют самоконтроль и дар речи, когда видят её по телевизору или воочию, полностью подчиняясь ее воле и желаниям. Всему этому способствуют мощности СМИ, — Николь буквально не сходит с телеэкранов, появляясь в различных телепередачах, диктуя оттуда определенное «единственно верное» мнение. В какой-то мере она организовала даже шоу талантов, куда набирала кандидатов с самыми уникальными музыкальными способностями, тем самым устанавливая личную монополию на культуру, укрепляя в тех, кто уже подвержен влиянию ее образа, эталон неприкосновенного кумира. Именно для этого ей и нужен был Конгросян, в чьих способностях музыканта она видела не только личную выгоду, но и угрозу, так как сами эти способности были еще и мощной телекинетической силой.

Автор раскрывает лживость масштаба личности Николь Тибодо, а так же указывает на искусственность созданного медийного образа, который раздут в сознании большинства бефтов и доведён до крайних пределов эмпатии. В сути это такой же симулякр — классическое противоречие различия формы и содержания, доведенный Диком до некоторой степени гротескности. Ведь внутри этой простой иллюзии автор заложил еще одну.

6.Симулякр симулякра.

Итак. Здесь мы подходим к главной интриге произведения, а именно к подлинной политической картине, так как весь вписанный в сюжет буржуазный конструкт, представляющий из себя государственную власть — тоже один большой симулякр.

Подобный сюжетный поворот, выполненный Филипом Диком с особым усердием и вниманием к мелочам, ведь он сводил к этой точке невозврата сразу несколько линий повествования разных персонажей, как нельзя лучше дополняет общий нарративный фон о том, что такое симулякр в глобальном социально-экономическом смысле, о чем так же во многих своих философских работах писал Жан Бодрийяр.

7. Пути эволюции неисповедимы.

Параллельно основному сюжету автор так же развивает историю о горбатиках — странных жителях Луизианы, образовавших в этих местах свое подобие гетто. В результате третьей мировой войны (в далёком прошлом) некоторая территория США подверглась атакам особого ядерного оружия (опять у Дика виноват красный Китай), после чего из-за выбросов радиации какая-то часть населения мутирует. По сюжету становится ясно, что горбатики представляют из себя другую эволюционную ветвь, отличную от хомо сапиенс: толи генетическая мутация обратила вспять эволюционные процессы, толи, наоборот, открыла путь к новым видам разумных существ — автор здесь специально не даёт никакой конкретики. Но на фоне развернувшейся гражданской войны, особенно после того, как становится видно, что человек разумный оказывается не способен на построение справедливого общества, вновь расчехляя ядерные боеголовки, горбатики выглядят именно теми, у кого возможно появится шанс в последующем занять чужую территорию. Именно с этим страшным и мрачным предположением Дик оставляет читателя, одновременно и предостерегая и критикуя возможные последствия подобного миропорядка. Произведение на этой мысли заканчивается.

Вывод.

Произведение переполнено политическим контекстом, но логически разбито на несколько разных историй о разных персонажах. Эти сюжеты развиваются паралельно, из-за чего книга кажется перегруженной лишними деталями, а деталей действительно много, перечислять которые придется довольно долго. Но если все же суметь ухватиться за концептуальную идею автора и не отпускать её на поворотах и перекрестках сюжетных троп, то чтение может принести огромное удовольствие.

Короткое произведение «Ник и Глиммунг» условно дополняет другое произведение автора «Реставратор галактики», но если вы думаете, что после прочтения обеих работ обретёте цельное знание о вселенной планеты Пахаря (Плаумена), то скорее всего разочаруетесь. Так уж вышло, что данную повесть Дик написал раньше и не относился к ее сюжету, персонажам и лору настолько серьезно. Бытует мнение, что данная книга предназначалась для детей, а вот «Реставратор..» уже для взрослых. Так или иначе общая вселенная, узнаваемые персонажи и некоторые элементы лора присутствуют, но понять что из чего следует и во что перетекает — не получится, но можно предположить. Для детской книги тут довольно много взрослых нарративов, которые долго придется объяснять юным читателям, а некоторые вообще способны даже напугать. Всё-таки Филип не относился к детям настолько предвзято, предлагая им порассуждать на довольно серьезные философские темы.

Итак, условно считаю данную историю приквелом к «Реставратору..», возможно потому, что так легче увязать события двух книг воедино. Ну например хотя бы потому, как именно в сюжет вводится книга Календ (тут носит другое название), в которую попадает описание судеб всех обитателей планеты Пахаря. На этот раз книга — это уникальный артефакт в единственном числе, обладать которым опасно для жизни — сразу навлечёшь на себя ярость Глиммунга. В «Реставраторе» таких книг было множество (их распространяли спиддлы) и ни для кого они не представляли особого интереса, хотя для сюжета такая книга была по-прежнему очень важна. Получается, в последующем спиддлы таки научились её копировать с помощью принтеров (нет, это не устройства внешней периферии для ПК, а целая раса странных существ, способных копировать любые предметы), а значит, события этой повести будет удобно считать именно что предысторией. На это так же намекает устройство человеческой колонии на планете Пахаря, которая только начинает развиваться и разрастаться. Да и весь основной ландшафт представляет из себя ещё нетронутую человечком природную экосистему, которую ещё только предстоит обуздать, а затем отгрохать целые города (в «Реставраторе..» уже были впечатляющие каменные джунгли).

На этот раз сюжет почти лишён политического контекста, но условно перед нами опять антиутопия. Земля перенаселена, ресурсы ограничены, введены разного рода ограничения — в том числе запрет на владение домашними питомцами. Людям практически негде работать, так как всю основную нагрузку взяли на себя роботы, — то есть все производство на планете полностью автоматизировано. Здесь Дик вводит нарративы о человеческом отчуждении: невозможность самореализации, глобальное непонимание всех экономических процессов вокруг, а так же утрата контроля над собственной жизнью и над собственным будущим. Человек отчуждён от результатов собственного труда, — если ему повезет с работой, то вся его задача сведётся к бесполезной бумажной волоките, истинный смысл которой он не будет понимать вовсе. Именно такая работа у отца главного героя, который её ненавидит и мечтает уехать туда, где он будет способен хотя бы на что-то стоящее. Возможно, именно этот нарратив является подлинным и сподвигающим семейство Грэмов к тому, чтобы в конечном итоге эмигрировать на другую планету. Но на поверхности будет другой художественный троп, а именно судьба кота Горация, над которой зависнет дамоклов меч в лице антизверятника — функционера, который должен исполнять суровый закон изъятия домашних животных. Тем не менее героям удаётся избавиться от него, но уже с помощью другого закона (антизверятник должен выждать несколько дней, чтобы дать возможность хозяину питомца самому избавиться от животного), что так же намекает на бюрократический характер законотворческих органов власти. Так или иначе политически специально всё это никак не окрашено. Взрослый, конечно же, додумает за писателя всё неоконченное и недосказанное, а юному читателю будет достаточно того, что хозяева кота Горация все таки попробуют его спасти, взяв билет в один конец и отправившись на незнакомую и враждебную, как потом выяснится, планету Пахаря. Препятствовать эмиграции семейства так же никто не будет, преследовать из-за отказа отдавать кота тоже, наоборот на новой колонии им выделят землю и частный дом, что как бы уже как минимум не говорит о полной и ужасной несвободе, которая царила над главным героем в «Реставраторе..» (он, кстати, так же успешно релоцировался).

Дальнейшие приключения Ника (главный герой) и его семьи поданы автором с особой фантазией и талантом. Сразу же после приземления их тут же встречает Уаб (персонаж другого рассказа Дика) — странное существо, общающееся по средствам карточек с заранее заготовленными фразами, и предлагает свою неуклюжую помощь. После чего события принимают стремительный оборот. Герои буквально сталкиваются с враждебностью и чуждостью этого странного мира, его обитателями и условиями, которые этот мир им предлагает для того, чтобы вообще выжить. Происходит знакомство с разными неестественными формами жизни: верджи, нанки, тробы, спиддлы, принтеры — описания внешнего вида которых могут привидеться наверное только в какой-нибудь сильнейшей галлюцинации. Перед нами буквально разворачивается самобытная непохожая ни на что фантастика, сила воображения автора в которой играет самую важную роль. Особого упоминая заслуживают отцы-двойники — форма жизни, развивающаяся вегетативно, после чего являющая на свет двойника, полностью копирующего внешний вид выбранного индивида с целью его заменить или им притвориться (про них у Дика тоже есть отдельный рассказ), с появлением в сюжете которых в повествование так же пробирается небольшая доза саспенса и хоррора. Ну и конечно сам Глиммунг — в этот раз он вообще не многословен, являет собой откровенного антагониста, из-за которого в мир планеты Пахаря пришла сумятица и война. В «Реставраторе..», на который я постоянно ссылаюсь, это был неоднозначный персонаж со своими целями и стремлениями, который одновременно был и угрозой, и защитником, и интриганом, и праведником, но он не был откровенным злом, как в данном случае, а полноценной личностью со своей версией (может и ошибочной) правды.

В целом произведение мне понравилось. Да, в нем много поверхностного упрощённого нарратива для юной аудитории, но так же достаточно и более сложного контекста, если стараться начать разбирать сюжет до каждой запятой. Тема заботы о братьях наших меньших неменее достойна иметь свое место в фантастической художественной литературе, в творчестве Филипа Дика она так же фигурировала в произведении «Мечтают ли андроиды..». Концовка данной книги как будто требует сиквела (непосредственно про Ника и его кота), которого в итоге не случилось (случилась другая история), так как довольно много осталось незакрытых сюжетных арок и интриг на будущие продолжения. Увы, теперь мы можем только предполагать, какими ещё подробностями могла обогатиться вселенная планеты Пахаря (или по-другому «Сириус пять»).

Обозначу сразу, что считаю данное произведение одним из лучших (если не самым лучшим) в творчестве Филипа Дика. Уровень нарратива по своей динамике и силе воображения приближается, а в каких-то моментах даже обгоняет «Стигматы Палмера Элдрича» (одно из самых знаковых произведений автора), а по задумке и выстроенной фабуле пересекается с темой из «Убика» и «Лабиринта смерти». В этот раз буквально всё продумано до мелочей — все рояли, что бережно были спрятаны автором в кустах в самом начале, вдруг мелодично и громко зазвучат в самом конце, логически завершая все сюжетные цепочки. Каждый аспект — образ того или иного персонажа, его клиническая/психологическая характеристика, личные предпочтения, страхи, а также общий общественно-политический контекст — несмотря на происходящий фантастический допустимый беспредел, имеет твердую причинно-следственную связь. Если бы к каждому своему произведению Дик подходил так же серьезно, то мы могли бы с уверенностью утверждать, что он один из самых интересных авторов на поприще художественной литературы. Но несмотря на всё это, я буду вынужден высказать и собственное предвзятое мнение, основанное на картине мира, которая, увы, с Филипом во многом расходится. Тем не менее я не могу не признать таланта автора и удовольствия, которое испытывал во время чтения, но обо всем по порядку.

1. Субъективный идеализм, как способ раскритиковать реальную действительность.

Где-то в первой трети романа читатель все таки соориентируется в повествовании и быстро начнет понимать задумку автора. Перед нами снова раскроется тема субъективного идеализма и предстанет в виде калейдоскопа вариаций разных вселенных — чужих реальностей, в которых привычная человеческая логика искажена и доведена до абсурда. По сюжету группа из восьми героев оказывается в эпицентре катастрофы беватрона (это прообраз БАК, который построят только через полсотни лет после публикации романа) и под воздействием высвобожденной энергии проваливается в другую реальность, созданную подсознанием одного из членов группы, после чего таких реальностей становится больше, преодолевать суровые условия и выживать в которых становится всё сложнее. В сюжетной действительности персонажи будут пребывать в полуобморочном состоянии, сознанием полностью погружаясь в потоки иллюзий, следующих друг за другом, пытаясь выбраться на поверхность подлинной реальности. Каждая иллюзия — это конкретная парадигма — мир, сотканный с определенными личностными предустановками. Через гротеск, сарказм и иронию автор будет высмеивать те или иные нарративы, показывая абсурдность того или иного мировоззрения, предрассудков или убеждений. Попробуем рассмотреть эти миры подробнее.

1.1. Мир религиозного абсурдизма.

Этот троп у автора получился лучше и ярче остальных, что иронично, так как на закате своей писательской карьеры Дик сам был довольно религиозен. В данном же случае Филип довольно грамотно показывает искаженную религиозную логику и мир, сотканный из религиозных предрассудков, в котором божественное вмешательство (чудо чудесное) — это вполне осуществимое событие, мотивом к чему может быть обыкновенная молитва или мантра. Причем вмешательство это необязательно должно быть с положительным исходом для раба божьего — для грешников вполне себе применимы проклятия, меняющие и уродующие человеческий облик. Писатель показывает общество, пребывающее под гнетом всевышнего, страдающее от несправедливости тех или иных его решений и условий, терпящее ещё большее неравенство и разрозненность, стремящееся к цементированию в состоянии идолопоклонничества. Причем Дик критикует само понятие добродетели, которое с религиозной точки зрения не имеет четкой дефиниции, так как может имеет под собой корыстные и эгоистичные мотивы, определить которые практически невозможно. Понятно, что автор использует религию несуществующую (некий баабизм — прообраз мусульманского движения), чтобы не оскорбить чувства потенциальных читателей (на что его надоумил один из книжных редакторов), но общая критика религиозного мышления, способного заменить мышление критическое, и так очевидна. При этом сам автор, не сказать, что находится на позициях воинственного атеизма, скорее это больше умеренный агностицизм. Так или иначе главный герой (Джек Хэмилтон) постепенно определяет логику происходящего, вычисляя источник этой выдуманной реальности и лишая его силы, после чего персонажи переносятся в следующий мир.

1.2. Мир ханжеского эгоизма.

Следующая реальность ещё более гротескна, так как сразу же лишает главных действующих лиц первичных и вторичных половых признаков. Так уже вышло, что это мир ханжеского честолюбия, выдуманный тучной дамой бальзаковского возраста (одной из восьми участников группы), откуда могут быть полностью удалены определенные категории вещей/явлений/процессов, которые по мнению источника этого мира (миссис Притчет) могут нести потенциальный вред. Тем самым автор снова демонстрирует критику в отношении чрезмерных моральных устоев общества, в котором могут преобладать те или иные ограничения. Но в данном случае попытки ограничить или «улучшить» окружающий мир приводят к эгоистической параноидальной парадигме, снова доведённой до абсурда, в которой вредно и неправильно абсолютно всё. К слову, миссис Притчет удалила даже советскую Россию — миллионы простых людей, просто потому что испытывала к ней огромную неприязнь, основанную на пропагандистских политических предрассудках, на что Дик намекает самым прямым образом. Тем самым автор показывает — как далеко подобная идея с искаженными представлениями о какой-либо морали, принятая за других волей миссис Притчет, может зайти и в какие людоедские нарративы выродиться. Так или иначе героям удается перехитрить логику этого мира, после чего возникает ещё одна новая реальность.

1.3. Мир параноидального страха

Следующая реальность не такая богатая на философию и критические метафоры автора. В силу вступает элемент хоррора и саспенса, представленный Диком самым оригинальным образом. Это мир личного страха мисс Рэйс (ещё один член восьмёрки), которая, будучи не в силах справиться со своими внутренними психологическими проблемами, выдумала жутких чудовищ. Ее реальность — это проекция ее же комплексов и страхов, тотального недоверия к окружающим людям и откровенной паранойи. В этом смысле всё довольно прямолинейно и прозрачно. Следующий же мир, напротив, заслуживает отдельного подробнейшего рассмотрения.

2. Давайте поможем Даше вычислить коммуниста.

Чтобы объяснить и разложить этот троп, необходимо вернуться в начало, к той самой сцене, что запускает цепь последующих событий. Итак, перед нами конфликт интересов. Амбициозный и талантливый сотрудник (главный герой) оборонного частного предприятия вызван на ковер к директору, так как на его жену собран любопытнейший компромат — она подозревается в симпатиях к левым взглядам, а если говорить совсем серьезно, возможно является (этим самым страшным словом, которым в США времён Дика принято обзываться) — коммунистом. Составил этот компромат нехотя, так как вынужден был делать свою работу, близкий друг семьи Хэмилтонов начальник отдела безопасности Макфайв. В связи с чем главного героя просят уволиться, либо избавиться от связей с женой (развестись), так как на кону суверенитет и безопасность всех Соединенных Штатов Америки. Казалось бы, перед нами классический пример политики маккартизма — позорной страницы в истории США, когда буржуазный истеблешмент на пике своей паранойи и страха потери влияния, занимался откровенной авторитарной насильственной охотой на неугодных. Так же набирает обороты и холодная война между США и СССР, контекст которой необходимо так же учитывать. Жертвой этих политических игр и становится Хэмилтон из-за своей жены, которая на первый взгляд кажется просто человеком широких взглядов. И только лишь из-за каких-то косвенных подозрений ее мужа просто ущемляют в правах и свободах, которые на секундочку прописаны в конституции. Дик довольно умело жонглирует этими нарративами, критикуя само явление маккартизма и зашоренности в отношении политически активных граждан (как, например, Марша — жена Хэмилтона), при этом не раскрывая суть истинных взглядов жены до самого конца, да и своих тоже.

Последний мир, в который проваливаются уже надоевшие друг другу члены восьмерки попаданцев, в числе которых будет и сам Хэмилтон и его жена и близкий друг Макфайв — это «коммунистическая» гротескная пародия, в которой гангстеры-капиталисты времён Великой депрессии устраивают перестрелки с рабочими заводов и фабрик, скандирующими пролетарские лозунги. При этом Дик смакует каждую сцену, высмеивая суть пролетарской морали, доводя до абсурда возникший образ классовой борьбы. Целью автора в данном случае, как мне кажется, было высмеивание именно того образа США, представленного в коммунистической пропаганде: вокруг одна нищета и криминальный беспредел. Да, действительно, США при Гувере и США при Франклине Рузвельте — это не одно и тоже. Последний особенно известен тем, что пытался наладить отношения с СССР. Но углубившись в поиск карикатур на основе «лживой» красной пропаганды, Филип Дик сам стал источником пропаганды и карикатурных образов коммунистов и пролетариев, которые вряд ли имели бы много общего с реальными прототипами. Да и классовую борьбу, как явление объективного бытия, вряд-ли получится чем-то дискредитировать, но Филип, конечно, постарался.

Вишенкой на торте конечно же становится последнее откровение от автора — раскрытие главной интриги произведения в целом.

Именно это откровение превращает критический художественный троп Дика о несправедливом влиянии маккартизма на общество в его оправдание, так как у ситуации в целом, оказывается, были «реальные» предпосылки.

3. Свободный рынок и предпринимательство, как способ изменить жизнь после иллюзорного кошмара.

Итак, оправившись от «коммунистического» кошмара Хэмилтон с гордостью принимает поражение от начальства, так как понимает, что не в силах отстоять свою позицию за не имением весомых доказательств.

Дальнейшая судьба Хэмилтона напоминает мне какую-нибудь положительную концовку произведений Хайнлайна: вера в свободный рынок и предпринимательство — слишком приторно и наивно, хотя имеет место быть. Несковываемый больше обстоятельствами и обязанностями компании главный герой уходит в свободный полет, замотивированный новой гениальной бизнес-схемой по продаже музыкальных проигрывателей невероятного качества, как обычно без особых подробностей их производства. Просто верьте, что у него всё получится, этого вполне достаточно.

Итог.

Что ж это было одно из самых интересных и захватывающих произведений для меня в рамках творческой библиографии Филипа Дика. Путешествие через несколько солипсических иллюзий вряд-ли кого-то оставит равнодушным, особенно если уже являешься фанатом подобной фантастической литературы. Пусть концовка и показалась мне не особо удачной, переполненной гротескными нарративами о страшной «красной угрозе», все равно процесс чтения подарил определенную дозу удовольствия.

Давайте, я сразу развею все сомнения, если вдруг кто-то задался сложнейшим вопросом — тратить ли время на данную книгу, особенно, если при этом спустился ниже и прочитал великолепные отзывы о том, какое же бредовое у Филипа Дика получилось произведение и как он, пожирая таблетки разных цветов, галлюцинировал в обнимку с печатной машинкой. Сюжет тут есть и вполне себе спокойно считывается (есть завязка, кульминация и развязка — все по законам сторитейлинга, не переживайте). Даже с учётом того, что автор мог пребывать в моменты вдохновения в особо изменённом состоянии — это не настолько мешает и ощущается. Для многих, кто знаком с библиографией Дика, данная работа не покажется особо сложной для восприятия и не будет сильно отличаться от других его произведений, где возможно градус того самого «бреда», так отталкивающего многие хрупкие умы, зашкаливает ещё сильнее. Суть его историй и заключается как раз в нетипичности развития того или иного нарратива/тропа/фабулы, удивление чему и является главным ингредиентом во всем творчестве автора. Да, в данном случае — это такой густой поток сознания, где не всегда прослеживается логическая связь между описываемыми событиями или явлениями, и если вы не готовы с ним (с потоком) синхронизироваться, то, увы, Филип Дик явно не ваш автор.

Так о чем же данная книга? Сразу обозначу — отношение к ней у меня двоякое, но обо всем по порядку.

Главный герой — типичный неудачник, исторгнутый системой на обочину жизни, страдающий тем, что не может реализовать свой потенциал, так как его профессия (реставрация керамических изделий) в обществе практически больше не востребована. Дик довольно смело рисует типичный троп о противостоянии человека и системы: суровая общественная формация, в которой человек — это винтик в жерновах неповоротливого ржавого механизма. И в данном случае это система общественной собственности на средства производства.

Да, все те, кто уважал автора за его справедливейщую критику капиталистического и следующего за ним более уродливого уклада и, возможно, поэтому подозревал его в симпатиях к левым взглядам — особенно будут напряжены, пытаясь преодолеть первую треть романа. В этот раз будущее планеты Земля — это вот те самые либеральные бредни о том, что весь мир — единый ГУЛАГ, а ты в нем Солженицын. И я даже не преувеличиваю. Главный герой живёт в довольно узком пространстве, каждое утро пытается уехать на работу на общественном транспорте (но транспорт либо не приезжает, либо уже заранее переполнен), работает в каком-то контейнере параллельно с другими подобными коллегами в подобных контейнерах, расположенных рядом, от безделья мается игрой в чепуховины (разгадывание всевозможных словесных ребусов) по видеосвязи, да и подумывает на досуге о самоубийстве. При этом за ним, как и за остальными конечно же, ведётся слежка спец. служб, которые при любом удобном случае готовы повесить на него кучу самых идиотски надуманных преступлений и нарушений закона. Информация строго ограничена — позвонить в справочную (по совместительству энциклопедию) можно только один раз в сутки, и если вопросы будут уж очень подозрительными, то, возможно, явятся господа с корочкой и просветят головушку местным телепатическим сканером, проверяя гражданина на все возможные нехорошие и вредные мыслишки. В воздухе постоянно висит недосказанная ненависть к режиму, который в прочем всегда готов прикрыться лозунгами об общественном благе ради трудового народа. Дик периодически напоминает, что болото — оно сугубо социалистическое, и никак не позволяет самому атланту из атлантов — мастеру по керамической косметологии обрести гармонию в жизни, забирает самую свободную свободу, да и вообще не даёт нормально так разбогатеть, вытряхивая из карманов последние крохи. Ну и конечно же Дик не смог справиться с соблазном и не включить в свой фантасмагорический сюжетец разочек (на пол шишечки) коменданте Че Гевару — ну чтоб прям жахнуло атмосферой (аж ноздри защипало, неправда ли).

Отдушиной, последней возможностью изменить свою судьбу для главного героя выступает инопланетное неподдающееся словесному описанию существо Глиммунг, которое, разглядев в Джо уникальный талант, предлагает сбежать из этого орочьего кибергулага в светлое капиталистическое эльфийское завтра — на планету Пахаря, где у нашего сверх глиномеса будет уйма интересной работы. Так же довольно забавно автор живописует ситуацию с остальными завербованным кандидатами, коих кроме Джо оказалось довольно много из разных точек вселенной, которые, осознавая свое экономически шаткое положение на условиях устного соглашения с Глиммунгом, пытаются организовать профсоюз для отстаивания своих рабочих прав и решения вопроса об оплате в свою пользу.

А вот дальше начинается действительно интересная самобытная фантастика, которая умудряется уместить в себя целую вселенную со своим уникальным лором. Прибывая на планету Пахаря, Джо буквально окунается в другую атмосферу, где сразу же вступают в силу новые нарративы автора. Начиная от загадки личности самого Глиммунга, его безграничных возможностей, подлинных целей и стремлений, продолжая сбивающими с толка предсказаниями книги Календ, заканчивая Лавкрафтовским саспенсом и антуражем подводного мира со своими мистическими законами макрокосма — все это автор сразу же начнет разворачивать в единое трехмерное сюжетное полотно, выстраивая перед читателем новые тропы и арки, задавая интересные вопросы о человеческой природе и свободе выбора собственного пути. Автор вводит и других интересных персонажей, которые так же непосредственно будут влиять на основной сюжет и активно в нем участвовать (не одному же Джо всю книгу страдать от несвободы). Отдельного внимания заслуживает робот Виллис, своей харизмой и манерой общения забирая все призы читательских симпатий.

В какой-то момент покажется, что все заходит в непроглядный тупик, персонажи начинают метаться и стороны в сторону, повторяя одни и те же действия (то пытаясь сбежать от проблемы, то пытаясь снова вернуться на тоже место), да и сама концовка мне так же показалась смазанной, не раскрывающей всей главной подоплеки о древних таинственных существах в глубинах зловещей Маре Нострум и последствий всего того, чего главным действующим лицам удалось все же достичь. В конце автор снова концентрируется на главном герое Джо, красиво и жизнеутверждающее заканчивая его личную историю, напрочь забывая о том мире, в который погрузил читателя — а мир этот (я имею ввиду сугубо фантастический антураж планеты Пахаря, а не однобокие идеологические вирши про гулаг-Землю) действительно интересный и атмосферный.

Что ж, книга мне показалась далеко не лучшей в карьере Филипа Дика, сбивчивой, сумбурной, неровной, с довольно тягучей и унылой завязкой с глупыми пропагандистскими нарративами, интересной интригующей серединой и смазанной и оборванной на полуслове концовкой. Но я бы не сказал, что чтение мне не принесло никакого удовольствия, скорее наоборот, просто в этот раз его было не настолько много.

Середина 50-тых. Дик пишет свою первую антиутопию, возможно с оглядкой на своих коллег, которые так же были успешно приняты аудиторией на поприще идей о безрадостном будущем: как например, Оруэл «1984» или Бредбери «451°F». В том и другом случае это критика человеческой системы и общества (в этом плане мне конечно же ближе Бредбери), лишённого по мнению авторов, справедливости. Так что же об этом нам мог сказать Филип. В данном случае автор сразу заходит с козырей, рисуя будущее технократии, где управление обществом отдано на откуп бездушной машине, которая в свою очередь находится на попечении бюрократического аппарата — насквозь прогнившей иерархической корпорации «Юнити». Фирменные нарративы о предательстве, паранойе, недоверии, борьбы за влияние — тут как нельзя кстати и используются автором на полную катушку. Многие читатели здесь писали о том, что это самая динамичная книга Дика с перестрелками, войнушкой и взрывами — с этим вынужден не согласиться. На мой взгляд основной сюжет развивается довольно монотонно в духе некоего параноидального флёра из жизни офисных клерков, скованных корпоративной системой правил и иерархией подчинений, с постоянными рассуждениями о том, кто же мутит воду, и как не попасться при этом самому. Автор подкидывает, конечно, интересные идеи (не без этого), задаёт неплохую интригу того, что происходит в недрах компании на самом деле, а вот основная динамика начинается только в самом конце, когда уже вскрыты все карты, а от общей загадочности не осталось и следа. И, конечно же, тут нет фирменного почерка Дика, когда условия сюжета меняются на 360 градусов, заставляя откинуть прежнее восприятие происходящего. Нет этого, потому что Филипу Дику ещё только предстоит набить руку при написании своих самых лучших работ (приняв при этом множество запрещенных веществ), а пока повествование будет вынуждено находиться в строгих рамках обозначенной темы. Попробую тезисно описать то, что я сумел переварить в голове после прочтения.

1. Мир корпоративного будущего, в котором люди не должны ничем управлять, но не получается.

Итак. Перед нами недалёкое будущее, в котором все сверхдержавы приняли обоюдное решение о том, что складывают с себя полномочия о переделке мира и сфер влияния и отдают все бразды правления искусственному интеллекту. Только он способен принимать справедливые решения в политическом и экономическом аспекте без тени сомнений и соблазнов личной выгоды. Но, как это обычно и бывает в фантастических сюжетах, существует одно большое «но» — а именно то, как будет реализовано взаимодействие бездушной машины с окружающей действительностью, как именно и в каком количестве она будет способна принимать и обрабатывать поступающую информацию. Информацию эту возможно фильтровать, отсеивать ненужные данные, выстраивая тем самым нужный вектор поведения ИИ — чем и будет занято «Юнити» — всемирная корпорация, которая образовалась на руинах бывших государств, на чьем попечении и находится суперкомпьютер «Вулкан-3», который необходимо ежедневно снабжать тоннами перфокарт (надеюсь, что читатель все таки сделает скидку на время), чтобы он мог выносить те или иные судьбоносные решения. По сути вся линейка разработок «Вулкан» — это продукты корпорации, ее производные (Вулкан-1,2,3), которые с каждой итерацией должны становиться совершеннее, но об этом чуть позже.

Так же довольно банально устроено и само «Юнити» — иерархическая неповоротливая бюрократическая система, в которой все подчинено воле верховного директора, имеющего единоличный доступ к взаимодействию с машиной и способного распоряжаться любыми средствами компании, в чьих руках по сути и сосредоточена вся подлинная власть (не совсем вся, так как даже верховного можно подсидеть, собрав к примеру на него компромат, обратившись в суд). Корпорация имеет кучу правил, законов, деректив, в плане управления разбита на сектора, где в каждом посажен на должность свой местечковый директор, наделённый определенными полномочиями, но по сути все это не работает в той мере, как должно. Интриганство, внутриполитические склоки между разными директорами, коррупция, кумовство, превышение полномочий — все это типичные симптомы любой частной конторки аля «рога и копыта», и в данном случае эта бюрократическая машина — тоже не исключение. «Юнити» — компания, названная в честь такого высокого слова «единство», имя свое оправдать не способно, да и могло ли быть как-то иначе?

Другими словами автор показывает нам великий обман, очередной симулякр, в который общество вдруг поверило, совершив глобальный передел экономики и ресурсов, решив, что человеческий фактор можно каким-то образом исключить полностью, сняв с себя ответственность, но на деле не продвинулось в этом направлении ни на шаг (да и нужно ли было идти в этом направлении).

Так же автор вскользь касается вопроса образования и пропаганды, живописуя устройство типичной школы, где детей учат безапелляционно следовать воле корпорации, искореняя любую возможную критику, чем сразу же даёт читателю понимание пагубности и лживости сложившейся системы.

2. Революционное движение неолуддитов, которое хочет уничтожить власть технократии, но получается не очень.

Собственно, это вторая сила, которая пытается противостоять влиянию корпоратов. Некое движение «целителей», которое идёт на прямое столкновение с технократией в лице самой компании и ее суперкомпьютера. Именно с этого и начинается произведение — с жестокой расправы последователей сопротивления над тыловым работником «Юнити». Автор поначалу задаёт довольно отрицательную характеристику всему сопротивлению, приписывая им жестокость, фанатичность и нерациональность, но затем по мере развития сюжета «движение» становится меньшим из зол, а затем и вообще полностью правым в своих стремлениях. Так же автор раскрывает их апологетику: движение началось с низов, то есть с самых экономически незащищённых слоев населения, где простые рабочие были упразднены в правах ради торжества технократии и бюрократии. Другими словами общество снова встало перед пропастью экономического неравенства и уже готово сделать очередной шаг в бездну, где офисные бюрократы и начальники будут жить в чистых пентхаусах (в произведении даже описывается некое элитное поселение для богатых семей сотрудников «Юнити»), поддерживая систему на плаву, а основная часть (подавляющее большинство) населения прозябать в трущобах. Таким образом движение целителей — это подлинная революция, правда без четких целей и задач, ограничившаяся луддитскими установками искоренить техно-диктатуру, а дальше хоть трава не расти. По правде стоит упомянуть, что лидер движения (отец Филдс) луддитом не был, то есть против научно-технического прогресса не имел никаких идеологических установок, но последовательности и логичности его действиям этот факт не придает, потому каким был его план о возрождении общественных отношений после свержения диктатуры — нам не ведомо, возможно, потому что он сам этого не знал и не особо задумывался над этим. Ход противостояния складывается в пользу движения, пока не вмешивается третья сторона конфликта, против которой сил одной лишь слабо мотивированной революции не достаточно.

3. Третья сила, у которой могло всё получиться.

Итак. Тут мы достигаем стадии, где раскрывается основная интрига произведения. Автор ставит по местам основные кусочки сюжетной мозаики для раскрытия полной картины происходящего конфликта. Суперкомпьютер «Вулкан-3», конечно же является третьей силой, который в конечном итоге начинает действовать против людей, устраивая тотальный геноцид, когда понимает, что все это время не получал нужную ему информацию от специалистов «Юнити», но всё не так просто.

С одной стороны автор даже специально приписывает машинам человеческие амбиции, которые могли действовать из-за каких-то личных предпочтений, но при этом оставляет читателю широкий простор для домыслов и предположений, не дискредитируя при этом решений тех персонажей, кто пытался оказывать сопротивление. Дик четко угадывает одну из главных тенденций корпоративного мироустройства — овеществление человека. Люди сами стали заложниками собственных вещей, созданных ради того, чтобы снять с себя ответственность за возможное будущее, отчуждаясь от него, от результатов собственного выбора и его последствий, вынужденные в итоге вступить на тропу новой войны за обретение субъектности по отношению к объективной действительности — снова стать теми, кто может влиять на окружающий мир, а не наоборот. Причем конечной целью борьбы становится не просто победа над корпорацией или над суперкомпьютером, обладающим огромным техническим потенциалом, который окончательно сошел с ума, а над режимом в целом, чтобы потом, возможно, попытаться построить уже другое общество, чего собственно и получилось достигнуть в конечном итоге.

Вывод.

В целом произведение неплохое, хоть и показалось мне довольно утомительным где-то на середине повествования. В нем определенно есть своя атмосфера некого ретро футуризма. Книга так же имеет во многом правильный посыл и критику несовершенной человеческой природы, которую уж точно не стоит отдавать на откуп алгоритмам формальной логики, потому что кроме формальной логики существует ещё и диалектика бытия, справедливого или наоборот, но справиться с которым возможно только общими усилиями — на этой мажорной ноте, собственно, произведение и заканчивается.

Очередной роман Филипа Дика, где присутствует довольно рваный нарратив, где в некоторых поворотах сюжета может быть запросто пропущена причинно-следственная связь, а само повествование своей логикой может быть похоже на глубокий сон, приправленный отборными галлюцинациями, при этом довольно красочный, погружаться в который мне пришлось не без удовольствия. Автор явно переборщил с вредными препаратами во время процесса создания произведения, поэтому кажется, будто весь сюжет идёт по наитию без четкого и заранее продуманного плана в голове писателя, но в итоге все равно повествование приходит к своему логическому концу, но то, как это было, нельзя не назвать оригинальным. Какой бы бредовой не выглядела история об «Игроках с Титана», это не означает, что она не интересна вовсе. Поэтому попробую тезисно обрисовать сложившуюся в голове картину после прочтения.

1. Контекст. Мир будущего, в котором люди изменили свое отношение друг к другу.

Перед нами предстает мир далёкого будущего, где человеческую цивилизацию подчинила своей воле другая инопланетная раса. Цивилизация вугов представляет из себя существ, по внешнему виду напоминающих желеобразные сгустки, обладающих псионическими способностями (телепатия, телекинез, преобразование материи и т.д.), которые пересобрали экономику Земли заново по своему вкусу и желаниям. Теперь это больше напоминает феодальный строй, где у каждого хозяйчика была своя земля со своими законами, только в этот раз распределение этих земель происходит бескровно по средствам настольной игры.

Люди-феодалы командами вынуждены играть друг с другом, чтобы заполучить тот или иной штат (формально США все ещё имеет разделение на штаты). Общество людей формально теперь делится на два типа: босс и не босс. Босс — человек, обладающий землёй (хотя бы одним штатом) и тем самым имеющий право принимать участие в играх, а небосс — напротив, обычный житель, который переходит в подчинение тому, кто в очередной игре выиграл тот штат, где он и проживает. Особых отрицательных примеров взаимодействия разных слоев населения друг с другом (по идее ведь между боссами и небоссами должны назревать классовые противоречия) читателю автор решил не давать, больше сконцентрировав его внимание на межличностных отношениях.

Отношения семейного характера между мужчиной и женщиной претерпели самые большие изменения. Теперь не существует семейных уз как таковых, так как мужчины из раза в раз (в зависимости от того, как собирается их команда игроков) вынуждены менять партнёрш для привлечения удачи. Удачей считается возможность завести ребенка, ведь именно этого люди по сути практически лишились полностью. Вуги повлияли на это самым прямым образом ради собственных интересов, тем самым как бы спасая человечество от радиации Хенкеля, выпущенной во время давно окончившейся войны с Китаем — пройдя процедуру удаления так называемой хайнсовой железы, человечество смогло выжить, но тем самым почти потеряло репродуктивные функции. Все вышеописанное утверждено неким соглашением между людьми и вугами, которое обе стороны должны соблюдать на законных основаниях.

2. Конфликт. Политические интересы землян и вугов.

Итак, какими бы могущественными с точки зрения своих нечеловеческих способностей вуги не казались, но даже в их обществе и геополитической логике тоже существуют изъяны. Даже их изнутри разрывают противоречия между представителями разных политических интересов. Тем самым со стороны инопланетян появляется враг (группа вугов-радикалов), который не соблюдает правил соглашения между землянами и вугами, у которого имеется четкий план по борьбе с представителями собственной же расы за влияние над землянами. Дело в том, что им надоел текущий расклад вещей, где многое зависит от результатов игры и удачи (так уж устроены сами вуги, которые любят полагаться на удачу и азарт, но, видимо, как и в каждом общественном институте, будут те, кому это не придется по вкусу).

Таким образом у людей появляется шанс отвоевать не просто какой-то штат, который отойдет от одного феодала другому, а отбить у потенциального захватчика собственную планету, если играть не между собой, а с вугами. Именно в этой части на мой взгляд, автор забыл придать происходящему логики и укрепить причинно-следственную связь между событиями, так как герои, решая одни проблемы, вдруг резко переключаются на другие. То, как именно получается выйти на главных вугов, которые соглашаются играть с землянами на такую крупную ставку, описывается и объясняется автором слабо. Это просто появляется в произведении, как факт, как само собой разумеющееся событие, которое ни у кого не вызывает вопросов. Можно, конечно, притянуть за уши и додумать за автора некоторые вещи, например так:

Но автор явно и четко этого не прописал, наверное, оставшись уверенным, что этот вывод и так вытекает сам собой из происходящей в сюжете фантасмагории.

3. Внутренний конфликт главного героя. Его слабость обращается силой.

В произведении несколько сюжетных линий, но основная главенствующая принадлежит персонажу Питу Саду. По сути он и является главным действующим лицом, кто принимает в итоге судьбоносные решения и участвует в главных ключевых событиях. Его внутренний конфликт описан так же довольно слабо, но в каком-то смысле он является ключевым для произведения в целом. Пит не всегда был боссом, став им не самым обычным образом, а именно подав заявку на выкуп неких облигаций, тем самым получив таки право принимать участие в игре. Удача не всегда была на его стороне, все свои земли он получал за счёт других игроков, которые играли в его команде, но самому ему практически никогда не везло, из-за чего рано или поздно он начал проигрывать. Так же было и на личном фронте — он поменял множество женщин, но ни с одной не получалось создать семейную идилию (не говоря уже о ребенке). Пристрастившись к алкоголю и вредным веществам, Пит практически загнал себя в угол, потеряв всякий смысл в жизни и вечной нескончаемой игре за земельный капитал. Другими словами — выгорел. Начали появляться суицидальные мысли, которые он так же гасил алкоголем и наркотиками.

Единственным фактором, способным пробудить в нем волю к жизни, стала беременность его последней жены (невероятная удача по меркам этого выдуманного мира), а так же интерес к другой женщине (Патриции Маккарлик), которая долго водила его за нос, разжигая этот интерес ещё сильнее. Так или иначе слабость Пита, как следствие выражающаяся в глубоких познаниях в предметной области запрещенных веществ и разных вариантах воздействия всего этого галлюциногенного седатива на разум, помогает людям в последней игре и становится определяющим фактором — доказательством для вугов, что с людьми, с их восприятием мира и правом на жизнь необходимо считаться.

4. Тема будущего и прочие оригинальные предположения Филипа Дика.

Кроме основной сюжетной линии о противостоянии людей и инопланетян в книге так же много всевозможным идей о том, какими могут быть технологии будущего и люди, изменившиеся с помощью этих технологий.

К примеру, техника, использующая людьми, будь то предметы быта или личный транспорт — имеет свой аналог разумности, а так же некий эффект Рашмора — особенность, которая позволяет запоминать информацию и транслировать, не искажая правду. Грубо говоря, в каждый предмет обихода технологически усовершенствованный встроен некий аналог полиграфа, с помощью которого можно проверить любого и сделать определенные выводы (разум предмета сам расскажет всё, что запомнил).

Да и сами люди по предположению Дика так же могли бы обладать псионическими способностями (которые развивались, например у Пита Сада в моменты опьянения). Именно за счёт них стала возможной последняя игра с вугами на равных. Такие люди так же были встроены в систему и применяли свои навыки по назначению (например полицейский Колючка — телепат, который вел расследование и допрос подозреваемых).

Так же по сюжету боссы (да и все люди в целом) в каком-то смысле бессмертны, другими словами перестали стареть — из-за удаления той самой железы. При этом становится очевидно, что всё это в купе с бесплодием человеческой расы следствие политики вугов (ведь возможно всё это псионики-пришельцы давно уже предугадали), которые не хотели развития человеческой цивилизации в принципе, контролируя её популяцию, оставляя землянам возможность бесконечной игры друг с другом. Посему некоторым персонажам буквально несколько сотен лет отроду, что конечно углубляет их внутренние проблемы.

Вывод.

Я бы сказал, что у Филипа вновь получилось интересное произведение, которое пестрит все возможными нарративами: тут есть и детективная составляющая — частичка триллера с потерей памяти и поиском виноватого, фирменные нарративы Дика о паранойе и предательстве, когда те или иные персонажи начинают вести двойную игру, а так же тема самих вугов с раскрытием деталей их философии и восприятия действительности. Все это представляет собой круто смешанный коктейль из все возможных оригинальных (и не очень) идей, нагромождение которых возможно некоторых способно даже отпугнуть. Таково само творчество Филипа Дика — противоречивое, но неимоверно интересное для развлечения, а так же для исследования художественной литературы в частности.

Сложное произведение по сравнению с другими работами Дика, наполненное психологизмом, нарративами межличностных супружеских отношений, политическим контекстом и фантастическим антуражем далекого будущего. Всё это автор замешал в единую консистенцию, которую возможно некоторым будет сложно усвоить. Мне, как опытному любителю творчества Филипа, это далось легче и я всё таки сумел проникнуться всеми пластами этого многослойного произведения, как и всегда ломающего привычное представление о реальности. Книга в принципе раскроет еще одну частичку души автора, который явно отразил на бумаге собственный личный опыт взаимоотношений с людьми и с обществом в целом. Так или иначе попробую рассмотреть самые очевидные нарративные слои произведения, которые интересны не только в синергии, но и по-отдельности.

1. Супружеский гнет и внутренний конфликт главного героя.

Так уж вышло, что главный герой — довольно неоднозначная личность со своими психологическими проблемами, характер которого сложно назвать сильным или волевым, имеющим твердый внутренний стержень. Он во многом зависит от жены, которая пользуется его слабостями и устанавливает свои жизненные правила, которым он вынужден следовать против собственной воли. После долгой супружеской жизни у них накопились друг к другу претензии, которые вылились во взаимную ненависть, что раз за разом побуждает их причинять друг другу боль. Но за ненавистью неотрывно следует и любовь, которая и является обратной её стороной. Автор как бы показывает синергию и связь этих чувств на примере Эрика (главного героя) и его жены Кэтти. Их отношения рушатся на глазах читателя, они пытаются отдалиться друг от друга, в какой-то момент без друг друга им даже становится легче, но именно любовь Эрика, которая никуда не делась, все равно вынуждает его быть с ней даже в самые тяжелые моменты её жизни, несмотря на все её самые жестокие и постыдные поступки в его сторону. В какие-то моменты он даже пытается найти другую пассию, прямым текстом говоря Кэтти, что готов подать на развод, но толи в силу собственного слабого характера, толи не находя отклика в других кандидатках, понимает, что не способен полюбить кого-то другого. При этом он чувствует ответственность перед своей женой, которая в перипетиях сюжетных поворотов оказывается серьезно больна, а так же чувствует вину перед ней, ведь именно из-за того, что он решил уйти от нее, она и оказалась на грани. В конечном итоге Эрик понимает, что все его проблемы и весь его супружеских гнёт, от которого он не может избавиться, как бы этого не хотел, возникли именно из-за того, что он сам не испытывает уважения к самому себе и не верит в себя, испытывая к самому себе глубокое презрение. Так же заметно, как на протяжении сюжета он пытается сделать что-то по-настоящему стоящее, общественно полезное, то, что наполнит его жизнь смыслом, и каждая неудача больно бьет по его и без того скудному самолюбию. Осознание собственных противоречий к концу произведения освобождает Эрика от психологического давления, а так же дает надежду и волю к жизни.

2. Политический контекст или противоречиво положительный образ диктатора.

Автор дает описание происходящей внешнеполитической ситуации в будущем, где землянам всё таки предстоит столкнуться с представителями других цивилизаций космоса, между которыми завяжется империалистическая война. Так уж вышло, что людей вынудят заключить перемирие с расой лилистарцев — инопланетной цивилизацией технологически и экономически превосходящей силы Земли. Навязав свою политическую волю под явным силовым давлением, Лилистар втянет человечество в войну с ригами — другой инопланетной цивилизацией (внешне похожих на жуков), у которых воинственных амбиций по отношению к людям по сути и не было. Представлять Землю будет генеральный секретарь Джино Молинари, обладающий невероятной харизмой и волей, который развернет свою шахматную партию, вокруг которой и выстроится основная интрига произведения. Генсек будет явно понимать всю лживость заключенного союза и явный политический интерес со стороны лилистара, а посему решит любыми средствами противостоять им, при этом не нарушая перемирия в открытую (так как это повлечет за собой открытую оккупацию со стороны так называемых союзников и огромные жертвы), планируя в конце концов избавиться от их гнета, политического и экономического давления. Все его действия будут продиктованы желанием уберечь человечество, хотя для многих он будет казаться жестоким и эгоистичным диктатором, упивающимся властью, который не поскупится самыми радикальными мерами ведения политической игры. Методы, которые он применит для достижения своих целей, будут касаться и его лично, его здоровья, жизни и смерти. Тем самым автор рисует довольно противоречивый образ главы государства (человечества), который сознательно пожертвует многим, даже собой, ради победы в войне — ради большинства, ради собственного народа, при этом он будет принимать непростые жесткие решения, так как этого потребует политическая ситуация.

3. Путешествия во времени или побочные необратимые действия наркотического вещества.

Итак, оказавшись втянутыми в войну, земляне решают изобрести наркотик, который возможно поможет переломить ход ситуации. Отравив расу ригов или лилистарцев, добавив для этого наркотик в продукты их потребления, предполагалось, что он сможет воздействовать на них, вызывая сильнейшую зависимость, а так же высокую смертность. В случае, если организм перестаёт получать регулярную дозу, он погибает, так как наркотик заменяет собой необходимые для жизнедеятельности и метаболизма вещества в печени. Долго прожить, употребляя наркотик, тоже не получится — разрушится нервная система, а затем и головной мозг. То есть, излечиться просто так от него нельзя, а значит это сильнейшее оружие в войне, которое не должно оказаться в руках врага по крайней мере до тех пор, пока не изобретено противоядие. Естественно, всё идет не по плану, и разведка лилистар сразу же обращает оружие людей против них же самих.

Но у вещества есть некоторая особенность, побочный эффект — воздействуя на разум, оно перемещает принявшего препарат во времени, а если точнее, то

В этот раз автор не ставит под сомнение сюжетные ходы с перемещениями во времени, снова скидывая всё на измененное восприятие, хотя в какой-то момент пытается обозначить, что наркотик действительно может вызывать просто галлюцинации. Тем не менее, в произведении отсутствует тот слой, когда действия героев вдруг теряют смысл из-за ложности созданных ранее нарративов, заставляя сомневаться в собственных ощущениях. В этот раз всё довольно прямолинейно, но на мой взгляд, произведение от этого мало что теряет. Именно этот побочный эффект и является основной движущей силой произведения, с помощью которого сюжет обретает не только фантастическое разнообразие, но и становится более связанным и цельным, именно с ним начинают работать те самые рояли в кустах, находящие на тех слоях, о которых я уже упомянул выше.

Итог

В итоге у Филипа Дика получилось снова что-то особенное, что не похоже на другие его работы, при этом имеющее узнаваемый стиль и нарративные приёмы — снова галлюцинации, снова другие реальности, снова внезапная смена декораций и смыслов. В этот раз в произведении много места уделяется психологии героев, их внутреннему миру, которым можно проникнуться, если есть такое желание (хотя могу понять и тех, у кого оно не возникнет). За частую любые сюжеты, где присутствуют приёмы с перемещением во времени, трещат по швам в логике, в хронологии и целесообразности. Например, на мой взгляд, этого не получилось у Хайнлайна в произведении «Дверь в лето». У Дика же своя мощная атмосфера и своя система координат, критиковать в которой явно многое что возможно, но вряд ли захочется.

Наверное, это самый безумный роман Филипа Дика, в котором, если вы решите в него погрузиться, рискуете полностью утонуть. И дело даже не в сложности развития сюжетных арок или трудности восприятия тех или иных нарративов. Дело в том, что перед нами одна большая солипсическая рекурсия, которая поражает глубиной своей бесконечности. Наверное, это единственный в литературе случай, когда у автора действительно получилось изобразить что-то подобное. Так или иначе, но не стоит пугаться сложности данного романа или специфики поднимаемых в нем тем, ведь, как и прочие другие работы автора, воспринимается и усваивается произведение довольно легко. Можно даже сказать, что произведение кажется совершенно обыденным до определенной степени и до определенного момента, когда герои начинают переходить в другое состояние сознания. Но обо всём по порядку.

1. Мир, котором надежда умерла.

Итак, автор рисует мир далекого будущего, в котором на Земле полным ходом идет глобальное потепление, температура окружающей среды достигает таких значений, что можно буквально сгореть на Солнце, которое, видимо, из-за естественных процессов начинает увеличиваться. В конечном итоге оно сожжёт всю планету примерно через сотню лет. Люди же так же не сидят на месте: колонизируют близлежащие планеты, их спутники, строят там инфраструктуру и создают производственные цепочки. На Земле же жизнь тоже не остановилась: люди придумали, как бороться с жарой — автоматическое охлаждение домов, машин, верхней одежды, по сути вся общественная жизнь проходит под землей или в тени в ночное время, а днем люди спят в своих квартирах — и чем ниже этаж такой квартиры, тем она удобнее и считается престижнее (чем выше к солнцу, тем выше риск, что охлаждение не справится со своей задачей). На полюсах Земли для обеспеченных граждан существуют курорты, а некоторые из них даже могут позволить себе целый искусственный спутник, на котором устраивают свою личную резиденцию.

И тут мы подходим к важному на мой взгляд уточнению — измененный мир, в котором человеческая цивилизация пытается приспособиться жизни, глубоко несправедлив. Экономическое неравенство никуда не делось, а даже еще ярче проявилось в общественном сознании. Поэтому ООН, как самая главная организация, под руководством которой происходит космическая экспансия, колонизировать планеты отправляет самые экономически незащищенные слои населения — существует призывная комиссия, уклониться от которой необеспеченные граждане вряд ли смогут. Если же есть средства и связи (как например у одного из главных героев Барни Мейерсона), то можно позволить себе чемоданчик с мистером Смайлом (по задумке это искусственный интеллект, который через определенный промежуток времени пребывания с человеком должен определить его психическое состояние и принять решение о том, может ли он быть колонистом), тем самым уклоняясь от призыва на неопределённый срок.

Люди, которые оказались в колонии, вынуждены ютиться в бараках. Специальных условий для их пребывания на другой планете (в данном случае по сюжету это будет Марс) никаких не предоставлено. Все блага для существования они вынуждены добывать сами, собственным трудом, постепенно обустраивая новый дом для всей остальной цивилизации. Такова задумка, но всю эту логическую схему нарушает одно серьезное допущение — наркоторговля. Люди теряют надежду, тоскуют по дому, по Земле (даже не смотря на то, что их родная планета не та, что прежде), а так же начинают ненавидеть свою новую жизнь и окружающую действительность. На этом и пытаются играть другая организация, с которой ООН не в лучших отношениях — «Наборы П. П.». Дело в том, что она производит наркотик «Кен-ди» и по секретным каналам через частных дилеров сливает его колонистам, при этом официально на рынок выпускает игрушечный набор «Подружка Пэт» (миниатюрная копия земного города, где есть кукла по имени Пэт и ее партнер кукла Уолт), который в синергии с наркотиком при визуальном контакте способен вызвать сильнейшие галлюцинации. Суть этой наркотической галлюцинации такова, что человеческое сознание воплощается в одной из кукол (мужчина в Уолта, женщина в Пэт — причем вселиться в одну куклу можно сразу нескольким людям), попадая в прообраз земного города — в идиллию, где можно быть кем-то другим, развивая романтические отношения со своим партнером, но лишь на время действия наркотика, после чего человек просыпается с сильнейшей головной болью и с еще большим отвращением к реальной действительности. Спрос на «Кен-ди» и на «Подружку Пэт», естественно, растет в геометрической прогрессии, всё это, казалось бы, возвращает людям надежду и облегчает пребывание в грязных бараках, но с точки зрения общественного блага — надежда эта мнимая, а грязные бараки остаются таковыми именно потому, что желания сделать что-то во благо не появляется и не появится, пока есть «кен-ди». А еще это приносит огромные прибыли компании «Наборы П.П.», и, видимо, никого больше не заботит тот факт, что у человечества, действительно, не остается надежды на будущее.

2. Побочный солипсический эффект.

Итак, на рынок вдруг вторгается другая компания, которая начинает производить, а потом и распространять новый наркотик «чуинг-зет». Естественно, руководителю «Наборов П.П.» (Лео Булеро) это не нравится, особенно, когда он понимает, что действие этого средства в несколько раз более сильнейшее, чем «кен-ди». Начинается противостояние между корпорациями за прибыль и за влияние, вдаваться в суть которого не так важно. Важно здесь именно то, как действует «чуинг-зет»: человек буквально просыпается в другой реальности, может делать и творить, что ему хочется: исправить свои ошибки прошлого и жить в идиллии, либо вообще выдумать новый мир, где всё будет максимально подчинено только его воле. То есть полный солипсизм, которому нет предела, а значит нет и сомнений в том, что выдуманная иллюзия окажется более, чем реальной — ведь она не проходит и не испаряется просто так. В этом и проблема — человек, принявший чуинг-зет, не сможет до конца быть уверенным, что действие препарата кончилось — может пройти пять минут, а может пройти несколько сотен лет, при этом в реальном мире не пройдет и минуты. Он может проснуться в прежней обстановке, но при этом находиться всё еще под действием наркотика, то есть в другой реальности. Тут работает та же логика, как и в кинофильме «Начало», когда герои начинают погружаться все глубже и глубже в чужое подсознание и в конечном итоге попадают в состояние сомнения и уже не могут отличить реальность от вымысла.

3. Кто такой Палмер Элдрич?

Некий промышленник, известный предприниматель, а по совместительству еще и авантюрист, отправляется в космическое путешествие в соседнюю галактику (Проксима Центавра) с целью неких исследований, но пропадает на несколько лет, а затем возвращается, но сам при этом безвозвратно меняется. По возвращении он начинает свою деятельность по производству чуинг-зет — основанного на инопланетной субстанции вещества, способного погружать человека в солипсический сон. Сама его личность так же таинственна, насколько зловеща. В какой-то момент вокруг него начнет выстраиваться интрига — возможно его место занял некий инопланетный разум, который решил поработить человечество с помощью высших технологий (воздействие чуинг-зед на человеческую психику явно сильнее, чем на проксов — представителей соседней галактики), перед которыми каждый из нас более чем уязвим. До конца не понятно, что им движет, но постепенно читателю становится ясно, что он такая же жертва солипсического вещества. Да и сам он скорее всего уже не реален, а является просто прообразом, диктующим свои правила. Так или иначе людям он запомнился по некоторым отличительным признакам, которые получил еще на Земле: металлический искусственный протез руки, механические глаза с узким вырезом, которые никогда не закрываются, и зубы из еще более прочного металла. Эти признаки и будут является стигматами — проявлениями его сущности, но об этом далее.

4. Одна большая бесконечная солипсическая рекурсия.

Итак, основная сюжетная особенность произведения в том, что главные действующие лица, приняв инопланетный наркотик один раз, так и не вернутся в реальным мир — каждый из них застрянет в собственной иллюзии. Конечно же на протяжении всего повествования им будет казаться, что вот наконец-то действие препарата кончилось, но затем они будут видеть стигматы Палмера Элдрича, которые незамедлительно проявятся во внешней среде, с которой они будут взаимодействовать (это будут другие люди, которых они нафантазировали, у которых вдруг изменится рука, глаза и зубы). А значит всё снова повторится, появятся новые галлюцинации, а весь пройденный путь покажется ничтожной тратой времени. Нарративно автор изобразил это мастерски, создавая в определенный момент некий триллер, уровень саспенса в котором будет только возрастать.

Персонаж Барни Мейерсон попробует чиунг-зет даже несколько раз, проваливаясь в собственное безумие еще глубже (да, в реальности он это сделает только один раз, а всё остальное будет галлюцинацией), тем самым выходя с Палмером Элдричем на единый уровень взаимодействия. Он буквально будет падать все ниже, прорывая реальность слой за слоем, попадая в бесконечную безумную рекурсию. Тем самым автор показывает не только пагубность и разрушительную силу подобного вещества, но и неспособность человека справиться с собственным восприятием, а значит приём чуинг-зет хотя бы один раз — это буквально билет только в один конец. Дождаться окончания действия вещества невозможно, потому что время для того, кто окажется жертвой Элдрича, становится относительным — в одну доли секунды могут поместиться миллионы лет в зависимости от того, как сознание в принципе с этим способно справиться (или смириться). И это действительно поражает.

5. Кто такой Палмер Элдрич на самом деле?

В итоге Элдрич признается Барни (тому, кто ушел глубоко в собственное безумие), что сам стал жертвой солипсизма и пытается сбежать на другой слой иллюзии, дабы отсрочить свою гибель. Все дело в том, что в реальности Элдрича, его смерть происходит безапелляционно от руки другого персонажа, с которым он не поделил общий рынок сбыта (Лео Булеро). Тем самым это означает, что весь мир изначально, в котором и происходит всё действие романа — это иллюзия в голове Палмера Элдрича, ну или станет таковым в будущем, когда Лео Булеро таки доберется до него, и только тогда маховик времени придет в движение. Можно строить целые теории о том, какой нарратив романа подлинный, а какой является лишь иллюзорным слоем. Но, по-моему скромному мнению важно здесь нечто иное.

Дело в том, что в контексте происходящего существует и религиозный подтекст. Как и во многих произведениях Дика, в этот раз он тоже решил сотворить одну большую отсылку на библейские догмы (возможно от того, что в момент написания романа сам стал прихожанином христианской церкви). Палмер Элдрич здесь — это прообраз антихриста, который карает людей за их грехи. Он — это трансцендентное зло, пришедшее из глубин бесконечного космоса. Его стигматы — это проявление зла в человеке, который перестал сопротивляться и надеяться. Собственно, сами люди в романе показаны именно такими: порочными, слабыми и не пытающимися противостоять соблазну. Прием наркотика для них — это настолько очевидное и повседневное решение, на которое они идут без зазрений совести, а потом по их душу приходит Палмер Элдрич. Причем даже главные действующие лица не получают шанса на искупление, потому что они такие же порочные и в общем глобальном смысле повинны в том, как пытались извлечь из чужих пороков и слабостей сиюминутную прибыль.

Итог.

В общем итоге у Филипа Дика получилось что-то особенное, наверняка это одно из самых знаковых и важных его произведений, которым в последующем многие другие авторы особенно вдохновлялись. На моей памяти сразу всплывает трилогия «Линия грез» Сергея Лукьяненко, где автор так же ставил себе задачу развить тему солипсизма, как концепции мира. В целом данное произведение можно назвать фантастикой с религиозным подтекстом, исследующее тему человеческого бытия с точки зрения субъективного идеализма. Идеализм и религия в принципе вещи сочетаемые, ведь одно следует из другого, поэтому появление в сюжете нарративов о едином создателе и субъективности всего описанного мира — было очевидно и ожидаемо. Важно здесь на мой взгляд иное — нарративы восприятия в попытках (пусть и тщетных) всё таки отличить реальность от вымысла.

Перед нами очередное произведение Дика, где всё не то, чем кажется на первый взгляд. Это снова история об осознании другой реальности, но возможно нарративно она имеет более реалистичную и приземленную фабулу. Хотя в целом это научная фантастика. Особенно это понимаешь, когда подлинный смысл романа снова раскрывается перед тобой во всех откровениях, но только в самом конце. В остальном произведение довольно долго раскачивается, странности которые начинают происходить с главным героем начинаются с мелочей, на которые собственно никто и никогда не обращает внимания, да и подозрения/сомнения в том, что что-то не так, возникают нехотя и как бы издалека. Но тем не менее сюжет обрастает подробностями, постепенно (а затем резко увеличивая скорость) доводя жизненную ситуацию Рэгла Гамма (главный герой) до абсурдных значений паранойи, когда буквально весь окружающий мир стремится скрыть от него самую страшную тайну. На пути стремительного следования повествования начинают возникать фрагменты мозаики, которая всё никак не сложится в голове в общую и цельную картину, разгадывать и додумывать которую становится неимоверно интересно. В итоге читатель получит ответ и скорее всего его разыгравшееся любопытство будет более чем удовлетворено, но в произведении есть еще кое что интересное. Предупрежу сразу, что не смогу без спойлеров, но попытаюсь скрыть самые очевидные.

1. Экзистенциональный кризис. Итак, Рэгл Гамм осознает себя в мире США 50-тых годов, где жизнь для простого американца течет самым обыденным образом, буквально это некая идиллия на первый взгляд — но не во всем. Его свояк, в чьем доме он живет вместе с его сестрой, так же испытывает экономическую несправедливость на работе, где как обычно платят мало, а требуют много. Нестабильно состояние и самого Рэгла, который не имеет постоянной работы, а зарабатывает на жизнь тем, что каждый день отгадывает ребусы в местной газете, за что издательство платит ему серьезные гонорары (ребус заключается в том, что определить на клеточном поле, в какой ячейке спрятался зеленый человечек). За неимением призвания, профессии, да и просто хорошей престижной работы у Рэгла начинается экзистенциональный кризис, в глубине которого лежит серьезная проблема самоидентификации. Существует еще и политический контекст, который так же никуда деть не получается. На дворе холодная война, в которой уже набрала обороты гонка вооружений. СССР практически уже тестирует водородную бомбу, а США начинает наводить панику в СМИ, пугая жителей тем, что вот-вот развернется третья мировая война. Ко всему прочему добавляется еще и интрижка с соседской женой, которая, казалось бы, начинает отвечать взаимностью. На основе всего этого сознание Рэгла не выдерживает и начинает давать первые сбои, и появляются первые приступы.

Важно здесь то, как автор пытается запутать читателя философскими нарративами о субъективности экзистенции — то есть о реальности, которая существует только в голове каждого человека, подлинность которой он никогда не сможет проверить. Автор сразу вспоминает учение Канта и его рассуждения о «вещи в себе»: любая вещь, существующая — это лишь название, подлинной сути которой мы не знаем и не узнаем. Этими мыслями он и наделяет главного героя, который поначалу начинает приходить к выводу об иллюзорности реального мира, в суть которого не может проникнуть — то есть буквально сходит с ума. Любимый раздел философии Дика — субъективный идеализм (в данном случае даже солипсизм) снова является инструментом манипуляции восприятием читателя, чтобы затем обрушить на его голову поток откровений.

2. Шоу Трумана. Итак, герой начинает испытывать панику, осознавая что в окружающем его городе что-то не так, после чего решает из него уехать. Сделать этого в конечном итоге у него не получается, так как обстоятельства, складываемые каким-то чудесным образом, мешают достижению целей. Буквально всё выступает против: такси, которое едет не туда; очередь на вокзале, который находится в каком-то глухом районе; странные попутчики, которые заставляют решать свои проблемы и так далее. Всё, что начинает происходить с Рэглом, который решил изменить свое привычное поведение, начинает напоминать какую-то дешевую постановку, где у каждого встреченного незнакомца своя определенная роль, целью которого является — помешать действиям главного действующего лица. Как будто окружающая обстановка: город, дома, дороги, придорожные кафе, заправки — это искусственные декорации. Как не провести параллель с известным фильмом с Джимом Керри? Но только с тем отличием, что тайна, от которой стремятся отгородить главного героя, намного более глобальна, чем какое-либо предполагаемое реалити-шоу.

Важно здесь то, как именно раскрывается подлинный нарратив, который пока еще не вышел из статуса ложного. Осознание подлинных фактов, обрывки чего-то важного — всё это должно каким-то образом сложиться в одну цельную картину, которой только еще предстоит себя явить в своем первозданном виде. Нарратив паники, паранойи, теории всеобщего заговора — всё это Дик применяет для того, чтобы разбудить окончательно любопытство внимательного читателя.

3. Фантастический политический контекст или подлинный нарратив произведения. Итак, в конечном итоге главный герой добирается до правды, которая окончательно переворачивает его представление о мире. Автор ведь не зря вводил в роман исторический и политический контекст прошлого, а всё для того, чтобы восприятие читателя истинного нарратива было наиболее ярким, а так же заставило задуматься об обществе, его привычках и неразрешимых экономических противоречиях.

В общем итоге произведение заканчивается на том, какой выбор делает главный герой, после того как осознал наконец окружающий мир и себя в нем. Мир же иллюзорный тоже остается, конечно же он теряет всякий смысл для главного героя, но всё еще является связующим звеном с той прошлой жизнью, которая казалась такой спокойной и умиротворяющей (даже не смотря на весь антураж «красной угрозы»). Тут, возможно, Дик поднимает еще один вопрос: а что лучше/полезнее — сладкая ложь в иллюзии или суровая правдивая глубоко несовершенная реальность.

После прочтения данного произведения автор открылся для меня, как самый оригинальный писатель детективного жанра, особенно, если учитывать, что кроме детективной составляющей тут есть и фантастический антураж, и психоделическое поведение героев, и фантасмагория событий, смысл которых становится понятен только в самом конце, где Филип Дик, как обычно предвосхитит любые ожидания читателя, обратив любые его догадки в нечто новое и неожиданное. Никуда не делать фирменная странность: всё странно с самого начала, начиная от самой фабулы произведения, заканчивая характерами персонажей — каждый здесь сходит с ума по-своему. Но всему этому есть причина, именно она капсулирует всё произведение в законченную и понятную мысль.

Начинается всё с того, что на некой необжитой планете Дельмак-0 собираются колонисты (аж 14 человек), которым некая межпланетная компания предложила там работу. После того, как все действующие лица собираются в полном составе, начинают происходить первые странности — связь с внешним миром обрывается, средств и возможностей вернуться обратно тоже не остается, а затем не заставляют себя долго ждать и первые нелепые (необъяснимые на первый взгляд) смерти. Герои не находят общего языка друг с другом, появляются обиды, недомолвки и подозрения, из-за чего сюжет сразу начинает напоминать завязку детективного романа о запертых в ограниченном пространстве людях, неискренних друг с другом и плетущих интриги. Тут сразу у многих пробудятся флешбэки о «Десяти негритятах» Агаты Кристи или о её же бестселлере про «Убийство в Восточном экспрессе». Но всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Попробую разбить на составляющие.

1. Божественные проявления, как якобы доказанный факт. Тем не менее в мире, где осознают себя действующие лица, закрепилась определенная предустановка о том, что Бог или божественное проявление (а так же и проявление не только добра, но и зла) существует во плоти, доказано и зафиксировано — есть целые научные исследования за авторством некого Спектовски, чей псевдо научный труд заменяет людям библию. Существует так же и практика молитвы, которая действительно помогает достигать людям желаемого результата (в основном только по особой нужде). Религия буквально ставится во главу угла и воспринимается героями (правда не всеми), как нечто неоспоримое и необходимое для жизни. Да и само божество (а их оказывается целых трое: ходящий-по-земле, заступник и разрушитель формы — вместе они образуют божество над божеством) так же откровенно являет себя, помогая и спасая одного из главных героев от гибели. Кажется, как будто автор специально доводит положение веры до каких-то абсурдных значений, после чего заставляет героев сомневаться в собственных религиозных установках, из-за чего их конфликтная ситуация нарастает еще больше. Это и сыграет важную роль в самом конце, когда вскроется истинный нарративный слой данного произведения.

2. Искусственность окружающего пространства и другие противоречия материального бытия. В последующем выясняется, что планета не такая уж и необитаемая, ведь где-то в пустыне стоит какое-то Здание, пугающее своей загадочностью, куда герои и направляются, дабы разобраться в его назначении. Восприятие этого здания у всех присутствующих получается разным (каждый видит свою надпись на этом здании и уверен только в своей теории, для чего это здание существует), что еще больше наталкивает на мысль об иллюзорности некоторых вещей и некого назревающего обмана, как будто окружающая действительность подстраивается под действия персонажей и пытается симулировать/имитировать свое «обычное» состояние. Так же окружающая флора и фауна кажутся странными — окружающая природа состоит из каких-то органических субстанций, которые могут копировать любые предметы. Ландшафт пустыни, рек, расположение тех или иных географических объектов — всё это находится в каком-то плавающем и не осознаваемом состоянии — герои постоянно путаются в пространстве. Ну и самым странным является крупное существо по имени Тенч (тоже органик, копирующий материю), которое умеет отвечать на некоторые вопросы загадками. Всё это тоже получит объяснение, но только в самом конце.

3. Сомнения в собственной адекватности. Итак, герои, претерпевая многие испытания, неся потери своего прежнего состава, вдруг приходят к выводу о том, что же с ними творится на самом деле. Тут найдется место и заговору и тайным экспериментам и предательствам среди товарищей, но сама теория довольно интересная — она пытается объяснить все происходящие и уже произошедшие метаморфозы. И тут уже у читателя могут начаться флешбэки из другого известного произведения.

Тем самым автор как бы дает читателю удобное объяснение всего произошедшего, довольно логичное и простое объяснение, но лишь на несколько страниц, а после снова его отбирает, ведь истинная причина оказывается совершенно другой.

4. Подлинный нарратив произведения. Тут снова не обойдется без спойлеров.

Тем самым автор завершает основную мысль произведения, открывая довольно интересную тему для полемики — что такое надежда, и как она важна для человеческого сознания в принципе, возможно ли убежать от проблемы, скрыться, когда надежды для её решения больше не осталось. Ведь подлинная ситуация, в которой оказались герои, действительно чудовищна, если задуматься.

Но вскрыв подлинный нарратив произведения, Филип Дик не останавливается, а снова пытается его расшатать, лишить уверенности, завершая произведение немного иначе, чем того ожидает читатель, тем самым оставляя открытым вопрос веры и её роли в жизни человека. Можно по разному воспринимать то, что произошло с одним из главных героев (произошло ли вообще что-то или это очередная сюжетная иллюзия), тут уже каждый сам решит, как к этому относиться.

Завершается же произведение всё равно грустно, проявляется ярко нарратив безысходности — ведь то, что пережили персонажи, снова повторится с ними, а они этого опять не успеют осознать вовремя.

Как и многие произведения Филипа Дика, эта работа одна из самых странных, если смотреть внутрь того, о чем же хотел рассказать автор. Воспринимается же роман довольно легко, пусть сюжетно он и состоит из долгих откровенных философских диалогов о смысле бытия, понятиях любви, верности, скорби или о банальных человеческих пороках. Присутствует тут и динамика, а так же интрига вокруг довольно необычной сюжетной фабулы о том, почему же Джейсон Тавернер (главный герой произведения) вдруг оказался всеми позабыт и стерт, как личность, из всех анналов истории и по сути выпал из собственной жизненной колеи. На протяжении всего произведения он ищет выход, наталкиваясь на другие поломанные судьбы, откровениям которых становится свидетелем (в виду своих индивидуальных внешних данных, так как он сам является результатом специальных секретных экспериментов с генетикой, обладает способностью быстро завоевывать расположение других). Все персонажи книги тоже странные: если главный герой считывается легко и не обладает особой глубокой характеристикой, кроме той, что он нарцисс, привилегированный член общества, получивший деньги и славу, то остальные по сравнению с ним еще более порочны и безнравственны, ведущие довольно отталкивающий образ жизни (тем не менее у каждого из них есть особая причина такого поведения). Наверное, в данном произведении нет ни одного по-настоящему положительного архетипа, посему могу констатировать, что это одна из самых психологичных работ автора.

Итак, история о поиске себя и попытке выжить, приспособиться, а если повезет, то вернуть всё как было, обращается снова нарративом о сомнениях в окружающей реальности. Добавляется к этому антураж царящей полицейской диктатуры, параноидальное чувство слежки и незащищенности, а так же отголоски бюрократического аппарата для идентификации каждого члена общества. Джейсон проходит все эти этапы знакомства с мрачным и несправедливым миром довольно быстро, попадая под внимание правоохранительных органов, которые начинают играть с ним определенную шахматную партию по выявлению истинных мотивов происходящей с ним фантасмагории. К слову сказать, на дворе хоть и диктатура, но действия полиции на первый взгляд кажутся довольно мирными и адекватными, вежливое обращение и попытка понять ситуацию Джейсона могут вызвать даже симпатию, но в конечном итоге всё это приводит не к самым положительным последствиям.

Так или иначе, но сам мир описан слабо, так как на первый план выходят сами персонажи, их судьбы, мысли, поступки и решения — глубина их архетипов. Вскользь упоминается и произошедший технологический прогресс: летающие машины, парящие над землей здания, странные лабораторные разработки, трехмерные фотографии в паспорте — но всё это где-то на фоне, который предельно размыт. Политическая ситуация тоже описана блекло — есть некая гражданская война со студентами (самыми бунтарски настроенными слоями общества), которые прячутся где-то под землей в коммунах (автор упоминает кибуцы), либо заключены в кампусы учебных заведений под жестким надзором (у которых серьезные проблемы с водой и едой), либо отправлены в исправительные трудовые лагеря, где из них выжимают все соки. Собственно именно из-за этой войны и введен полицейский режим, под жернова которого может попасть кто угодно (если у него возникнут проблемы с документами), но сути и причины всего произошедшего конфликта автор не доносит.

В конечном итоге главный герой находит способ вернуть всё, как было, но тут на сцену выходит снова подоплека о субъективности окружающего бытия. Теория, которую автор доносит, связана с его личным опытом употребления вредных веществ и отражает скорее просто фантастическое допущение того, как может измениться восприятие человека самой реальности под определенным воздействием — до какой степени.

Собственно, эта теория и будет являться ответом на главный вопрос, поставленный еще в самом начале сюжета, о том, что же произошло с Джейсоном на самом деле. Сказать, что она полностью вписывается в рамки показанной в романе картины мира, не получится — слишком много противоречий, но возможно это не тот случай, когда нужно обращать на них внимание. Да и само объяснение этой теории возможно многих заставит поломать голову, поправляя прическу от восхищения, если конечно вы не стоите четко и твердо на материалистических позициях в понимании окружающего бытия (и для вас материальный мир все таки первичнее, чем его восприятие кем бы то ни было).

Под конец писатель завершает арку каждого персонажа, кто был во взаимодействии с Джейсоном (а так же его самого), а так же объясняет положение в мире, где полицейская диктатура приходит в упадок и изживает себя. Наверное, это не то произведение, где мы могли бы сказать о том, как меняется тот или иной персонаж, в особенности главный герой, который обязан под воздействием упавших на его плечи проблем стать лучше. Нет, это не так — он останется все тем же прохиндеем, пресытившимся праздностью и славой. Тут важно нечто иное — эмоции, ощущения, а так же восприятие, которое может сыграть злую шутку с тем, кто не считается с правилами существующей действительности.

По моему скромному мнению это одно из самых логически завершенных произведений Дика, даже с учётом всей той фантасмагории, которая происходила в сюжете. Поверьте, по сравнению с тем, что я читал у него ранее, это самая логичная книга. Можно сказать даже немного иначе — это одна из самых понятных работ автора, где от начала и до конца ясна задумка (да и в целом вся фабула), а так же исполнение — действительно выше всяких похвал, именно такое, когда автор может предвосхитить ожидания читателя и предложить ему нечто новое. Тут можно сразу поискать аллюзии в популярной культуре (то, что считывается сразу и лежит на поверхности): трилогия «Матрица», нолановский шедевр «Начало», ну или какая-нибудь серия из «Черного зеркала». И ведь не скажешь, чтобы какое-то из этих произведений кинематографа повторяло сюжет из Убика, скорее вдохновлялось, взяв оттуда только основную концепцию заигрывания с реальностью и возможность ставить ее под сомнение. Но Филип Дик хотел сказать немного больше, чем просто расшатать уверенность читателя в окружающей действительности (хотя и это тоже). Попробую сформулировать концепции идей автора, присутствующих в данном произведении.

1. Мир сурового корпоративизма. Начнем с самого основного — с окружающего бытия. По сюжету на дворе недалёкое будущее (для автора это 1992 год), в котором прогресс технологий позволил достичь определенных высот в науке. Основное достижение — открытие и поддержание полу-жизни — состояния, в котором может пребывать умершее физическое тело, с сознанием которого можно установить телепатическую связь с помощью определенных приборов, улавливающих психическое поле, и саркофага — криокамеры, куда помещается телесно мертвый человек. Такое общение можно растягивать на многие годы, поддерживая тело в холоде, устраивая короткие периодические сеансы взаимодействия. Само сознание умершего пребывает в своем мироощущении, до конца не ясном и не исследованном, но постепенно деградирует и с каждым разом всё труднее выходит на связь. Кроме того сами люди приобрели некие способности (не все, а только те, у кого есть дар), позволяющие им управлять человеческой психикой, читать мысли, предсказывать будущие события и т.д.. На основе этих явлений создаются целые корпорации, целью одних является шпионаж и саботаж, а других защита от этого. В конкурентной борьбе корпораций создаётся некое подобие крупного бизнеса, где извлечь прибыль важнее какой бы то ни было человеческой этики. Да и само общество подчинено закону рынка, ведь перед нами тот самый мрачный киберпанк, в котором капиталистические отношения доведены до пика своих возможностей. В этой хищной среде, где, чтобы выйти из дома, нужно заплатить в купюроприёмник двери определенную сумму, люди вынуждены приспосабливаться.

2. Потеря контроля над прошлым (над памятью). Итак, некая компания по защите от шпионажа берет на работу новую сотрудницу Пат Конли, обладающую уникальным даром менять прошлое. Причем дар этот отличается тем, что его носитель способен изменять прошлое для мира в целом, выбирая из бесконечного множества вариантов событий, перестраивать что угодно и как угодно, так, чтобы ни один другой инерциал (так называют человека со способностями) не смог этому ничего противопоставить. Именно так при помощи Пат автор впервые сломает сюжетную канву произведения, лишая смысла все придуманные нарративы, просто прервав повествование на полуслове, заставляя героев позабыть все, о чем было важно помнить для решения обозначенной сверхзадачи. А потом вернёт все обратно и в этом состоянии уязвимости продолжит развивать сюжетные арки персонажей. Для чего? Для того, чтобы, возможно, показать беспомощность человека (а может даже всего общества) в тот момент, когда он теряет контроль над собственным прошлым, а вернее над тем, как его запомнил.

3. Потеря контроля над реальностью. Ну а далее начинает происходить совсем странное. Герои терпят поражение от конкурентов, сами становятся жертвами шпионажа и саботажа, после чего начинают испытывать на себе странные явления окружающей среды. Они быстро понимают, что каждый из них подвержен данному явлению одинаково, и это не та ситуация, когда кто-то сходит с ума по-отдельности. Конечно же подозрения падают на Пат (ту самую новенькую), которая в решающий момент не стала применять свои способности, чтобы откатить всю произошедшую трагедию до ее возникновения. Но всё оказывается намного сложнее, ведь на этот раз они потеряли контроль не над собственным разумом, памятью или прошлым, как им казалось, а над целой реальностью. Осознание приходит не сразу, ведь на всем пути к пониманию главным героям будет помогать некое предзнаменование, а сама реальность будет под это подстраиваться, вызывая параноидальное чувство некой предопределённости и всепоглощающей беззащитности. Ну а затем автор еще раз хорошенько сломает всю созданную картину мира, обрушивая на непокрытую голову читателя истинную причину всей кажущейся иррациональности. Тут и зазвучит тот самый спрятанный рояль в кустах, куда писатель его бережно поместил еще в самом начале сюжета, тем самым завершая логическую дугу главного нарратива книги и предвосхищая любые ожидания.

4. Подлинная ирреальность или что такое этот «Убик». Далее уже просто невозможно без спойлеров.

5. Немного об историческом контексте прошлого. Откатимся на несколько глав назад. Итак, по сюжету персонаж Джо Чип попадает в прошлое (1939 год), а если быть точным и очень спойлеро-бесстрашным, то

Но важно здесь другое, а именно попытка автора сравнить прошлое и предполагаемое будущее. Довольно показателен диалог Джо с представителем классического Американца 40-ых годов, который искренне удивляется тому, на чьей стороне США вступит во вторую мировую войну. Как будто автор высмеивает те самые зачатки маррактизма, которые получат широкое распространение уже через несколько лет после смерти Ф. Рузвельта. Устами Джо Филип Дик приходит к мысли, что в будущем проблемы общественного бытия будут совершенно другие (другого порядка), чем напускной политически раздутый страх «красной угрозы». Довольно интересное наблюдение.

Ну и конечно же концовка, которая запутает еще сильнее. Она, кстати, сильно напоминает концовку «Начала», где волчок и Ди Каприо создали интригу на долгие годы вперед, так и тут — автор снова пытается сделать из собственного произведения бесконечную рекурсию из обращения подлинного сюжетного нарратива в ложный и наоборот. Так или иначе Дик снова ломает созданную читателем теорию о понимании данного произведения (и мою тоже), возможно затем, чтобы кто-нибудь еще придумал получше и понадёжнее.

Могу смело заявить, что таких Стругацких я ещё не читал. Это снова литература больше подростковая (как и «Экспедиция в преисподнюю»), но тема и антураж, которые в ней присутствуют — это определенно что-то новое в творчестве АБС. Перед нами тема сновидений, тема искаженного восприятия, игры воображения, когда читатель сразу должен принять определенные правила и допущения, соглашаясь с которыми окунается в чужое подсознание, где главный герой хочет доказать самому себе, что он настоящий друг и не бросит в беде того, кто нуждается в помощи. Вся основная канва произведения — это испытания главного героя на прочность: он проходит испытание на смелость, на выносливость, на логику, соблазнами (соблазн Андрея Т. — это филателия), а так же на верность (на дружбу). И все эти этапы, а произведение определенно разбито на вполне ощутимые этапы, Андрей проходит самым изощрённым и изобретательным способом, проявляя свой характер, ум и волевую выдержку. Собственно попробую остановить мысль на некоторых из них.

Отдельного внимания заслуживает персонаж Конь Кобылыч, рождённый в подсознании мальчика антагонист, который постоянно пытается ему мешать. Причем желание остановить пацана и способы это сделать увеличиваются на протяжении сюжета. Изначально он предстает добродушным спасителем, который помогает главному герою и ненавязчиво намекает на то, чтобы вернуться назад (проснуться). А затем пытается маскироваться под других персонажей, пытаясь переубедить Андрея в намерении преодолеть очередное сложное препятствие. В конечном итоге он идёт на открытую агрессию, испортив мальчику рацию, которая на протяжении всей истории выступала в качестве напоминания о высшей цели — спасти друга Генку. Довольно пугающая и мистическая фигура, которая олицетворяет внутренние отрицательные человеческие черты, то, с чем каждый из нас пытается бороться на протяжении всей жизни. Вот и здесь Андрей побеждает Коня Кобылыча, который так же являлся для него ещё одним испытанием в череде других.

Испытание на логику и знания, проводимые ВЭДРОм (компьютер, который призван загадывать загадки и проверять испытуемого на знания), имеет наверное самое оригинальное решение. Логическая ловушка, в которую Андрей загоняет искусственный интеллект — это довольно популярная загадка-парадокс о всемогуществе («может ли бог создать такой камень, который не сможет поднять») — которую я не раз встречал в популярной культуре (фильмы, игры, книги) во все возможных вариациях и интерпретациях. В философии есть даже целое направление о полемике на эту тему, получившее развитие в парадоксе Рассела. В данной истории она приходится к месту и проявляет способность главного героя нестандартно мыслить, да и просто авторами обыграна забавно.

Испытание соблазном — так же одно из самых запоминающихся и самых ярко прописанных. Тут в тебе ненароком проснется внутренний филателист, даже если ты им и не был никогда. Довольно подробно описан каждый штрих этой предметной области, каждая деталь, которая даёт понять, почему собственно люди находят смысл в коллекционировании марок. Но как и многое другое в человеческой жизни, подобное хобби может сделать из страждущего коллекционера фанатика, который забудет о том, что марки (либо что-нибудь другое, что человеку нравится коллекционировать) — это просто бумажки, ценность которых ограничивается их изначальным предназначением. Это осознает и главный герой, проходя испытание с честью. После пробуждения он даже готов расстаться со всей своей коллекцией в пользу Генки, ведь в его жизни есть вещи намного этого важнее.

Именно мысль о том, что в жизни есть вещи намного важнее, чем какие-либо человеческие пороки (зависимости от чего либо, комплексы или недопонимания) — это сквозная мысль всего произведения, ассоциирующаяся в сознании Андрея с песней Окуджавы «Барабанщик», повествующая о чем-то неимоверно светлом, что можно привнести в свою короткую жизнь, созидая и изучая окружающий мир. Довольно сильная мысль, которой не помешало бы вооружиться всем нам.

Наверное, это произведение — одно из немногих, которое отличается о всего остального творчества братьев именно тем, что не заставляет читателя погружаться глубоко в философские вопросы общественного бытия, а просто является развлекательной научной фантастикой про хороших советских ребят из будущего, которые борются с плохими инопланетными захватчиками. Но все же тут нашлось место и примерам перевоспитания, и милосердия, уважения к любым разумным видам в бесконечном вселенной, отваги и честности, а так же революционной борьбе с эксплуатацией и рабством на далёкой планете Спайда. Как и всегда все персонажи выпуклые, живые, даже несмотря на то, что не имеют сложных характеров и глубоких сюжетных арок. Как и всегда, само повествование увлекает, даже несмотря на то, что не старается на этот раз заставлять читателя задумываться над многомерными мировоззренческими противоречиями. Просто приключенческая фантастика без претензий на долгую и острую полемику, с определенным правильным ненавязчивым посылом, которую можно рекомендовать подростковой аудитории.

Но все же Аркадий Натанович создавал это произведение не с первого раза. Изначально это должен был быть просто сценарий для мультфильма, и это заметно (особенно в первой трети) по наплыву сказочно-юмористического стиля в начале, но отсутствие серьезной философской сатиры в произведении не удовлетворило постановщиков, поэтому автор принял решение переработать сюжет, дополнив и направив его вектор чуть дальше. И это так же заметно по тому, как повествование постепенно усложняется, появляется динамика, экспозиция, сюжет приобретает многоступенчатое развитие, как и персонажей, так и основной фабулы — герои по сути проживают в книге целую жизнь. Изначально они пребывают в обычной расслабленной обстановке подростками на каникулах, сталкиваясь с чем-то загадочным, после взрослеют, решая проблемы уже меж планетарного масштаба, а потом вовсе становятся зрелыми, обзаведясь детьми и житейской мудростью. Двуглавый Юл (инопланетянин-пират) вовсе становится одним из самых колоритных персонажей, чья арка характера развивается, дополняя его неоднозначный образ — сначала резко отрицательного, а затем одного из самых положительных героев — внутренней борьбой с собственными пороками и становлением на праведный путь. Так или иначе он до конца сохраняет свою исключительную индивидуальность, а после совершает настоящий подвиг ради товарищей, для которых становится не менее дорог.

Ну и конечно же в сюжете присутствуют отсылки и реминисценции, которые автор запрятал в самых незаметных (а иногда даже вполне себе откровенных) местах. Тут нам и флагман Макомбер (командир флота Земли), который отсылает нас к герою одноименного произведения Хемингуэя, и персонаж Пацюк (друг Ивана, к которому тот приходит за советом), который поедает галушки телекинезом, намекающий на всем известное произведение Гоголя, и милый на первый взгляд зверек Ятуркенженсирхив (пират — по совместительству шпион, которого всегда носят с собой) — в чьем имени заложена строчка стихотворения Пушкина, напоминающий скорее образ Чебурашки, а так же остальные парафразы с отсылками на другие известные произведения.

Мне (хоть я уже и не подросток) произведение пришлось по душе, на нем мое переполненное от прочтения предыдущей работы братьев («Отягощенные злом») сознание отдыхало, но и скучно тоже не было. Нашлось тут место и сюжетным интригам и резким внезапным поворотам (особенно всё, что связано с доктором Итай-Итай), которым я был приятно удивлен. Да, это не настолько серьезное философское произведение, какое читатели привыкли ожидать от творчества АБС, поэтому не стоит от него требовать слишком многого, а стоит просто насладиться еще одной фантастической историей о светлом советском будущем.

Соглашусь с тем, что произведение сложное, если начать разбираться в смысле, заложенном авторами, а так же в необходимости нагруженного сюжетными линиями нарратива, где присутствует сразу несколько важных сюжетных арок, влияющих друг на друга, но во всем остальном — это снова узнаваемые образы, понятные читателю, а так же легкая подача, которой авторы сразу располагают к себе. У них уже был такой эксперимент с «улиткой на склоне» — сложное в плане восприятия произведение, где доводящие до гротеска ситуации ломали в принципе устои жанровой принадлежности, но тем не менее книга была переполнена критикой, смыслами и намеками. На этот раз всё еще сложнее, а возможно, для кого-то даже проще, ведь на первый план выходит общественная проблематика в откровенном виде. Проблема поколений, проблема учителя и ученика, отцов и детей. Подобные лейтмотивы уже были в «гадких лебедях», но в том произведении совершенно другая атмосфера и настроение. Здесь же, несмотря на кажущуюся карикатурность и незаурядность подачи сюжета, все намного мрачнее. Сюжет, как и в «Улитке..», разбит на две параллельных истории, которые на этот раз ведутся от лица того или иного нарратора, который пишет свой дневник, запечатлевая важные с его точки зрения события. Одна история происходит в прошлом (или в настоящем для авторов произведения), где на рубеже глубоких перемен внутри социалистического государства в мире появляется демиург, который пытается собрать вокруг себя разного рода идеологов того или иного толка, дабы решить сложные мировоззренческие вопросы. Вторая история происходит в будущем (опять таки будущее социалистическое), в 21 веке, где общество сталкивается с субкультурным движением молодежи, отторгнувшей общие принципы и правила, создав свой собственный дискурс, основанный на гедонизме, фатализме и равнодушии. Нарратор из будущего как бы прикладывает историю прошлого к своим записям, давая понять что всё это будет связано воедино, перемешивая сюжетные линии практически в шахматном порядке. Такой порядок уже бьёт по восприятию читателя, которому нужно держать в голове сразу две разные ветки развития повествования, где у каждой своя логика и своя фабула, из-за чего он может упустить из вида ключевые элементы романа. Попробую рассмотреть некоторые аспекты произведения, которые показались мне интересными и важными для понимания сюжета в целом.

1. «Не так все это было, совсем не так». Религиозно-мифологический контекст и его искажение.

Рукопись Манохина (рассказчика из прошлого) пестрит все возможными отсылками к мифологическому контексту, который самым прямым образом перекликается с религиозным дискурсом. Личность самого демиурга, а так же его помощника Агасфера Лукича — это мистические прообразы библейской истории (а ещё и исламской), которые на этот раз подаются как бы в подлинном толковании, лишенные табуированного лоска и культового статуса. Больше всего раскрывается сам Агасфер, который на самом деле был (а возможно и остаётся) апостолом Христа Иоанном Богословом, претерпевшим на своем веку множество мук и испытаний, проклятым самим богом на вечную жизнь, написавшим с помощью своего обретенного помощника Прохора свое Откровение (по другому «Апокалипсис») забавы ради, то есть ради сознательного мифотворчества и создания ложных представлений о произошедших, происходящих и будущих событиях. Авторы намерено совмещают два образа двух разных персонажей из библейской истории в один, наделяя Агасфера-Иоана неоднозначным и сложным характером, судьбой несомненно мифической, но в тоже время судьбой далеко не героя или праведника. А потом добавляют к этой компиляции ещё и образ Раххаля — исламского полководца, последователя лжепророка Мусейлимы, который предал своего государя в роковой час ради любви к другой лжепророчице христианского вероучения Саджах. Причем именно Саджах пробудила в нем настоящие чувства. Проживший столько веков бессмертный, чёрствый, циничный Агасфер, сменивший столько судеб, вдруг обрёл любовь — безответную и невосполнимую, которая гложет его до сих пор, что ещё глубже раскрывает его человеческую сторону. Но к чему вся эта мистификация, религиозный контекст, искажение писания разных вероучений? Видимо, именно для того, чтобы лишить эти канонические с точки зрения религии сюжеты идеализма, метафизического флёра и упрощённой поверхностной принятой большинством фабулы, чтобы герои эти стали живыми и более понятными с человеческой точки зрения, при этом их сверхъестественные составляющие так же остаются при себе, то есть их божественность (скорее не божественность, а могущество) авторами не опровергается. Ведь именно это сыграет свою роль в определении целей самого демиурга.

2. «Ученик может предать учителя, но учитель никогда не предаст своего ученика». Проблематика учительства.

Наверное, этот лейтмотив будет основным для произведения, который просматривается в обоих параллельных сюжетах, как и в дневнике Мытарина (нарратора из будущего), так и в библейских переосмыслениях, что становится ясно ближе к концу произведения. Апостолы, в том числе и Иоанн предают учителя Христа, Раххаль-Агасфер так же предает Мусейлиму, отправившись спасать свою возлюбленную Саджах, Муджжа ибн-Мурара так же предаёт своего правителя и пророка Масламу для того, чтобы самому взойти на престол Ямамы, обманув при этом самого Агасфера ненастоящей запиской от Саджах. Да и сам Манохин — уважаемый ученый, астроном, получивший лучшее советское образование от учителей, верных науке, предает их взгляды и принципы, идя на поводу собственной гордыни и страха позора из-за своего ошибочного научного изыскания, соглашается на условия Агасфера Лукича, если тот изменит немного реальность так, чтобы открытие горе-ученого стало возможно (метафизическая идея на практике). Все эти события олицетворяют отступничество от идей своего учителя, точку невозврата, когда, казалось бы, нерадивый ученик сам виноват в собственных ошибках прошлого, заслуживая страшной кары, пожиная плоды непоправимых последствий. Этим же вопросом задается и сам демиург, собирая у себя в приемной разных индивидуумов. Но против всего этого возникает следующий контрапункт.

3. «Пересадить свою доброту в душу ребенка — это операция столь же редкая, как и сто лет назад пересадка сердца». Этический вопрос учителя.

Образ учителя — того самого, кто следует беспрекословно жизненной парадигме о верности своим ученикам, — компилируется в персонаже Г.А. Носове (из будущего, описанного Мытариным), заслуженном преподавателе и директоре Ташлинского (город выдуманный) лицея для талантливых подростков. У Носова существует свой этический принцип о понимании и милосердии. Понимание — это ключ, которым учитель открывает дверь в сознание ученика, орудие труда, которым он будет пользоваться для передачи опыта и знаний. Милосердие — это позиция по отношению к ученику, то, как именно ученик сможет легче воспринимать своего учителя и доверять ему. Понимание и милосердие образуют воспитание — бережное становление ученика в талантливого, полезного члена общества, многогранную личность. Там, где нет милосердия, там только дрессировка, только выработка полуфабриката, так человек не раскроет все свои стороны и возможности, становясь лишь функцией. Именно с этой этической стороны Носов и подходит к основной проблеме общества: появилась новая субкультура — «Флора», этакий прообраз движения хиппи, где молодые люди занимаются саморазрушением, пристращаясь к пагубным привычкам, исповедуя гедонизм, лень и беспорядочные половые связи. Довольно вредное для общества явление (сразу вспоминается произведение «хищные вещи века»), с которым само общество (воспитанное на социалистических принципах) хочет справиться самыми радикальными методами (и в каком-то смысле эта реакция понятна, так как проблема действительно серьезная), против чего и выступает Г.А.. Своим этическим принципом он пытается объяснить остальным провальность таких методов, критикуя сложившуюся ситуацию, он перекладывает вину на само общество — мы их упустили, перестали понимать, перестали воспитывать, это наша ошибка, нашего поколения, потому что мы оказались не способны подготовить следующее. Причем Носов не снимает вины и с самого себя. Общество перестало мыслить диалектически, диалектическим перестало быть и воспитание (только дрессировка). Да, общественное бытие определяет общественное сознание (Карл Маркс) — как правило, но как исключение из этого правила, сознание может опережать бытие, ведь именно так и происходит развитие. Об этом необходимо помнить, это необходимо учитывать. Ведь то, как действует и существует «флора» — это всего лишь проявление третьего закона диалектики — отрицание отрицания: отрицание старых устоев и догм, которые когда-то так же возникли на отрицании предыдущих. Если идеи становятся устоями, а правила догмами — значит снова происходит стагнация, а значит снова возникнут общественные противоречия. Этический принцип, по мнению Носова, был бы способен разрешить эти противоречия и не давать сворачивать с пути социалистических преобразований, но в данный момент уже поздно, всё остальное сделает ситуацию только хуже. А теперь выгляните в окно и скажите мне, что Стругацкие не предугадали всего того, что случится с нами через каких-то 30-35 лет.

4. «Я ищу Человека с большой буквы». Личность, мотивы и цели демиурга.

Многие, наверняка, подумали или представили образ демиурга как нечто зловещее, некое недоброе предзнаменование, которое явилось на Землю в преддверии какого-нибудь божественного апокалипсиса. На самом деле нет, от слова «совсем». Демиург так же, как и Иоанн Богослов, который был жидом Агасфером, затем полководцем Раххалем, а в конечном итоге стал страховым агентом, напоминающим образ «Доцента» Евгения Леонова, преобразился внешне, видимо, претерпев некие тяжелые для себя последствия. Внешность его отталкивающая, пугающая, повадки тоже не отличаются прилежностью, хотя в большинстве своем демиург вежлив со своими оппонентами. Но кто он такой на самом деле. Если обратиться к этимологии слова «демиург» — это создатель всего сущего, одно из воплощений бога. Если проследить по сюжету, как именно его характеризует сам Агасфер Лукич, то станет очевидно, что это тот самый Иисус Христос, назаретянин, явившийся снова на землю с некой важнейшей миссией. Довольно интересно авторами описывается «тайная вечеря», где Иуда предает Христа и апостолов, приводя с собою стражников, но делает он это по просьбе самого Христа. По версии Агасфера этот поступок тоже имеет смысл, ведь именно так Иисус хотел получить трибуну (принося себя в жертву, будучи распят), внимание, возможность высказаться, достучаться до большинства. Попытка вышла, как считает тот же Агасфер, не особо удачной — люди не прислушались, а если и прислушались, то потом всё равно всё позабыли. И, видимо, после стольких веков преображенный Иисус возвращается на Землю с целью найти того учителя, у кого получилось то, что не получилось у него, человека с большой буквы, кто втолкует ему ту самую этическую подоплеку, которая наконец-таки откроет глаза ему на очевидные вещи. Ему нужен точный диагноз общества, ему нужен тот, кто поставит этот диагноз — настоящий терапевт человеческих душ, а не костоправ. Так и происходит, Агасфер Лукич в последний момент находит Носова в будущем тогда, когда тот был готов пожертвовать собой ради спасения подростков из «флоры». Что было дальше уже неведомо, ибо повествование подходит к концу, но раз жив и сам Мытарин, спустя 40 лет публикующий все свои записи, значит кончилось все не так уж и плохо для бытия в целом.

5. «Я виновен не меньше всех остальных». Противоречия в образе Носова.

Так уж вышло, что пропагандируя свою этику учителя, Носов борется с глубокими противоречиями внутри себя. Все дело в том, что сын Носова — это главный идеолог «флоры» по прозвищу Нуси, который следует политике невмешательства и игнорирует все нападки властей на своих последователей и всё движение в целом, то есть вообще никак не сопротивляется и готов попасть под удар. Теперь действия самого Носова и его высказывания в защиту фловеров начинают казаться просто способом защитить собственного сына, то есть за его философствованием и критикой общественного бытия стоит банальное кумовство и личные интересы. Но мне кажется, что дело совершенно не в этом. Ведь учительство и этика учителя для народа в целом должны носить общественный характер, становиться экономическим институтом на государственном уровне, только так возможно воспитание большинства молодежи, а один лишь Носов, занимаясь спасением душ в одиночку, всё равно не спасет всех. Вот и не получилось у него спасти собственного сына (потому что много времени уделял работе), и всё, что он может теперь — это проявлять понимание и принимать позицию милосердия. Это углубляет его характер и делает из этого персонажа настоящего драматического героя со своими внутренними проблемами и противоречиями теории с практикой. Нельзя жить в обществе и быть от него оторванным. Если в обществе есть проблемы, они касаются всех без исключения, идеальных примеров для подражания и идеальных людей не было и не бывает. Вот и Г.А. Носов далеко не идеален. Видимо, именно это хотели подчеркнуть авторы.

Что ж, по моему скромному мнению произведение получилось глубоким и многогранным, правда перегруженным религиозной мифологией, но имеющим полезную критику переполненного противоречиями общественного уклада. Выйдя на свет в эпоху перестройки, роман не сыскал любви у критиков, видимо, потому, что сам стал являться критикой этой эпохи, резонируя и противопоставляясь псевдо идеологии обуржуазившейся парт. номенклатуры. Прочитав данную работу сейчас, со многим хочется провести параллели.

Перед нами одна из важнейших работ Брэдбери, в которой он обозначает свое отношение к литературе, к книгам в частности, отдавая на откуп культуре много важнейших свойств, без которых люди были бы совсем иными. Этот роман так же и об обществе, хотя больше рассматривает концепцию человека в обществе, его изменение и рост противоречий в его мировоззрении. Это антиутопия, жёсткая и беспощадная, в которой проявилось множество современных (уже сейчас) тенденций, угадываемых Брэдбери ещё на рубеже 50-тых годов прошлого столетия. Это в чем-то слишком нереалистичный сценарий развития общества, но как же тонко предугадана суть подобного уклада, чьи симптомы мы можем наблюдать уже сегодня. И чтобы не впасть в максимализм или радикализм, сравнивая реальность и вымысел, стоит рассмотреть подробнее то, о чем же именно предостерегал автор и на какие больные мозоли он надавил.

1. Атомизация общества, как начало разложения культуры. С чего, собственно, началась катастрофа. Как многие любят говорить, катастрофа началась в головах. Имеет ли культура в принципе общественный характер? Естественно — этот вывод вытекает даже из определения. Культура — отражение общества, его бытия в целом. Но что будет, если отказать культуре в ее непосредственном назначении? Что будет, если культуру начать делить на составляющие, подстраивать под конкретные интересы разных меньшинств. Культура начнет деградировать, цензурироваться, становясь ни для кого не предназначенной, пропадет ее суть, заменяясь на нечто искусственное, ложное, ненастоящее, не представляющее пользы, но представляя угрозу в своем прежнем состоянии этому новому экономическому укладу с его мириадами возможных меньшинств, разделенных по любому выдуманному принципу, где что-то по-настоящему общее — значит вредное. Это все равно, что смотреться в зеркало, пытаясь изменить собственное отражение. И если это отражение тебя не устраивает, легче разбить зеркало.

2. Новая карго-культура. Так и происходит в мире «451 градуса..», человечество отказывается от собственной культуры, от книг, в которых по его мнению много вредного, неподходящего, неудобного, оскорбительного. Старую культуру с ее сложными вопросами бытия, мировоззрения и анализа окружающего мира легче заменить, чем цензурировать — уничтожить, предоставляя взамен нечто поверхностное и простое. Так и появляются пожарные, сжигающие книги, так и появляется новая карго-культура с ее отупляющими «стенами» (аналог 3Д-технологий, где изображение проецируется на стены, окружая зрителя со всех сторон) — по сути тоже телевидение, только более интерактивное, предназначенное для чрезмерного праздного развлечения, где круглый день транслируют сериалы или мыльные оперы с глупым сюжетом о чьих-то романтических отношениях, где зритель может принять участие в виде того или иного персонажа (забывая о собственных связях с реальными людьми). Общество консервируется в состоянии деградации, атомизации и отчуждения от окружающей действительности. Это влияет и на остальные его аспекты. Отношение к детям обозначается, как отрицание как таковое (привет всем чайдл-фри), либо как взаимодействие с домашними питомцами, от которых легче избавиться, предоставляя их самим себе. Никакой ответственности — это слишком сложно. Отношение к собственной безопасности так же искажено — люди ездят на собственных машинах на бешеных скоростях (правила ПДД, видимо так же упразднили), пытаясь поймать эйфорию или просто ради развлечения (сбить кого-то тоже стало развлечением). Повсеместная реклама мешает думать, люди постоянно носят ее с собой, затыкая уши ракушками, где им повторяют изо дня в день одни и те же мантры. Да что и говорить, все основные общественные институты искажены в принципе, перевернуты с ног на голову — ведь даже пожарные не тушат пожары, а их разводят. Новая культура — это культура потребления, где возможность получения удовольствия — это основная жизненная цель. Гедонизм — новая (а для кого-то старая) парадигма, являющаяся ширмой для глубоких общественных противоречий. Получай удовольствие и не думай о чем-то сложном, даже если сверху будут пролетать истребители.

3. Ускорение информации ведет к её упрощению. Информация, которую нужно поглотить для продолжения и производства продуктов карго-культуры, должна быть проще, с ростом технологий этого, естественно, удается достигнуть. Чем быстрее ты получишь дозу удовольствия, чем быстрее ты осмыслишь эту информацию, тем лучше, — а значит, чем информация примитивнее, тем лучше усваивается. Для общества потребления это двойная выгода: быстрая и примитивная информация — значит легкая и сиюминутная прибыль. Это не означает, что нужно отказаться от технологий, начав исповедовать луддизм, ведь причина не в технологиях, а в общественном укладе. Люди к этому привыкают, забывая о более сложных для восприятия и осознания формах и средствах. Собственно, именно это в сюжете произведения (по рассказу начальника Битти) поспособствовало процессу отказа от книг в принципе, а затем закрепилось, как незыблемое правило. В романе общество представлено двояко: с одной стороны оно деградирует, избавляясь от средств и возможностей образования, но при этом уже имеет продвинутые технологии, используя их в основном для развлечения и отвлечения. Поэтому, когда главный герой Монтаг всё таки начинает читать для кого-то запрещенные книги (в данном случае стихи), оппонент вдруг перестает контролировать собственные эмоции (может он забыл, а может он не знал). Да и сам Монтаг, стараясь осознать написанное на бумаге, вдруг ловит себя на мысли, что его голова — это сито, через которое стремительно убегает весь остальной песок.

С чего именно началось разобщение, атомизация общества — автор не дает ответа, возможно именно потому, что сам отталкивался от реальности своего времени и своей окружающей среды (с течением времени симптомы только усугубились, особенно смотря на то, как штормит сейчас западную культуру). Я бы углубил мысль, внеся классовый вопрос, как основной для возникновения подобных общественных противоречий. Ведь он единственный, который имеет материалистическое и экономическое подтверждение. «Мы так богаты, а все остальные в мире так бедны — не потому ли нам и дела нет ни до кого. До меня доходили слухи, что мир голодает, но мы-то сыты. Правда ли, что мир трудится в поте лица, а мы лишь весело играем?» — ужасается Монтаг в попытках анализировать окружающее бытие, а вместе с ним и автор, намекая на то, к чему приводит общемировая капиталистическая пирамида.

Если начать проводить аналогии с реальностью (чего я вообще делать не люблю), то многое сразу же бросится в глаза, но некоторые вещи покажутся чересчур фантастичными. Да, книги сжигать не будут, так как они сами — товар, и чем раритетнее этот товар, тем он дороже. А он будет именно таковым, потому что культура уже давно перемалывает саму себя (пятикратно переваренный.. ну вы поняли), царапая из без того худое дно, выплевывая на поверхность неисчислимое множество производных от производных. Найти среди этого разнообразия что-то настоящее — нелегкая задача, усложняющаяся с годами.

Так почему же автор сделал упор именно на книгах? Книги — это олицетворение общественной памяти, как, собственно, и вся человеческая культура, как отраженная на бумаге/экране/стерео-динамике критика бытия, которая дает возможность учиться на собственных ошибках прошлого, анализировать и искать выход из складываемых экономических противоречий. Попытка менять только отражение — затея глупая, ведь преломлённый светом оригинал всё равно будет точно таким же. Если вдруг общество лишить памяти, провести ему лоботомию — всё повторится заново. Собственно именно на этой мысли произведение и заканчивается: после сокрушительного финала всё повторится снова — и плохое и хорошее, но возможно именно теперь хорошего будет больше.

Перед нами одно из знаковых произведений Лема, в котором он снова затрагивает тему покорения или освоения чуждых миров, где зародившаяся жизнь имеет отличные от человеческих представлений свойства, характер поведения и принципы существования. Как и в «Солярисе» человечество сталкивается с феноменом, которое не сразу получается осознать и объяснить. Но автор при этом остается в плоскости четкого детерминизма, где любая даже самая странная теория имеет наукообразные корни. Так или иначе людьми формируется научная гипотеза о неживой эволюции — о том, как искусственные механические автоматы на протяжении многих миллионов лет, оставленные на планете некой другой инопланетной расой, сформировали собственную экосистему, преобразившись при этом по законам естественного отбора, стали представлять из себя не то чтобы разумную осознанную жизнь, а скорее ту, что основана на инстинктах выживания — как рой пчел или как муравейник, имеющий коллективное подобие бессознательного. Да, это похоже на одну из серий Футурамы (теперь понятно, откуда авторы мультсериала заимствовали сюжеты). В купе с необычной фабулой произведения присутствует всё тот же Лемовский психологизм, что привносит в произведение некий саспенс и триллерность: персонажи испытывают стресс, пребывают в измененном состоянии, окружающая атмосфера неуютная и даже в чем-то зловещая, но при этом существует первозданная природная красота, на которой автор периодически концентрирует внимание читателя. Жестокие и шокирующие сцены так же переплетаются с философствованием на академическом языке. Виден колорит определенных запоминающихся персонажей (Горпах и Роган), но при этом образы остальных членов экипажа предельно размыты — нам называют имена, фамилии и звания только некоторых ученых и специалистов, но представить их можно всё равно только абстрактно. Создается впечатление, что автор хотел дальше следовать по мотивам «Соляриса», но в конечном итоге решил не обременять читателя глубокой аналитикой бытия и остановился на феноменальности ситуации, в которую попал экипаж «Непобедимого», как таковой. Попробуем же выделить главные составляющие произведения и его проблематики:

1. «Когда мы едины, мы непобедимы». Что ж, люди пребывают на странную планету Регис III с целью выяснить при каких обстоятельствах погиб экипаж другого корабля «Кондор». Командир сразу начинает действовать в строгих рамках, соблюдая негласный протокол о повышенной опасности в хищной среде, где уже пропал другой экипаж, а именно: дышать только воздухом в баллонах и передвигаться только под силовыми полями и в сопровождении оснащённой техники. Постепенно основная цель экспедиции меняется: обстоятельства гибели «кондора» выясняются, а учёные хотят больше данных для изучения и опытов, поэтому идут на очередные неоправданные риски, а после появляются человеческие жертвы. Некоторый малый состав членов экипажа пропадает все по тем же нелепым ошибкам из-за нарушения правил безопасности, и командир уже не может отдать приказ на отлёт, потому что не может бросить своих, застрявших в эпицентре сосредоточения этой хищной экосистемы. Это конечно благородно в каком-то смысле, но почему не были приняты меры заранее, почему нарушались правила безопасности и субординации, почему люди вообще должны рисковать собой. Ведь человечество, как и должно, технологически развито, имеет в прямом доступе достаточное количество зондов, роботов, транспортную технику, бластерное оружие, силовые поля, которые невозможно ничем пробить, даже аннигиляторную пушку, расщепляющую любую материю на атомы, но все равно оказывается неспособным защититься от хищной среды, представляющей из себя определенную бесспорно феноменальную силу, но не обладающую такими возможностями, которым со стороны людей абсолютно нечего было бы противопоставить. Можно было бы списать это на нехватку необходимых данных, ведь до определенных событий люди даже не догадывались о происходящих на этой планете процессах, но затем они делают во многом правильные выводы, при этом все равно продолжают совершать нелепые ошибки и тянуть время пребывания на планете, подвергая весь основной экипаж постоянной опасности.

Атмосфера в коллективе тоже весьма странная. Главный герой Роган недолюбливает капитана корабля (астрогатора), боится его гнева, и про себя постоянно его критикует, постоянно срывает его планы и совершает необдуманные действия. Астрогатор Горпах, выглядящий как мудрый, суровый, но справедливый командир, в сути оказывается довольно слабым бесхарактерным человеком, который пытается сбросить с себя ответственность за весь оставшийся экипаж на Рогана, посылая того в одиночку искать пропавших товарищей, как бы убеждая того, что это его личное решение и желание. Довольно мерзкий поступок. Почему нельзя было отдать прямой приказ, если есть на то объективные причины, или позволить решать этот вопрос коллективно (что происходило довольно часто).

Так или иначе отношение людей друг к другу с одной стороны выглядит как товарищество: они переживают друг за друга, готовы идти на помощь, рискуя жизнями, и никогда не бросят в беде. С другой стороны в коллективе отсутствует доверие, дисциплина, слаженность — и это прямым образом сказывается на том, что происходит. Вот и получается, что «Непобедимый» для всего корабля в целом — лишь название, которое не могут оправдать члены его экипажа.

2. «А тучи, а тучи, а тучи, как люди». В итоге выясняется, что противостоящая людям сила — это коллективно бессознательное подобие проявления жизни, что эволюционным путем развилась из механических устройств. Эта неживая эволюция породила целую некро-систему, уничтожив и заменив собой истинную экосистему животных видов, которые остались только под водой. Тема, конечно, спорная, так как вряд ли запрограммированный автомат, каким бы совершенным он ни был, способен выйти за рамки собственной заложенной программы. Если только в него не вложена нейросеть какая-нибудь, с отточенными механизмами самообучения. Но даже если и так, вряд ли эта нейросеть захочет идти эволюционным путем, так как она не будет находиться под воздействием природных инстинктов, да и где она найдет для этого ресурсы (особенно для самовоспроизводства), которые смогли бы обеспечить переменчивость и адаптацию к условиям среды. Если органика изменчива и адаптивна в перспективе эволюционного развития, то искусственная механика — нет (даже звучит, как чушь). В сюжете дается объяснение, но оно, если честно, совсем не убедительное и слабо коррелирует с наукообразностью всего произведения в целом.

Рано или поздно люди начинают понимать расклад вещей, и стараются выработать к проявлениям этой странной жизни свое отношение, как к чему-то, что не имеет разума, а действует просто в интересах выживания и самозащиты, организуясь в целые тучи, состоящие из связанных между собой простых элементов (написал бы, что это какие-нибудь нано боты, но автор дает другую дефиницию — «мушки»). Значит мстить за павших товарищей — это необоснованная глупость: все равно, что мстить океану за то, что в нем тонут корабли или космосу за то, что в нем образуются черные дыры. Но при этом необходимо выяснить перспективы и потенциал дальнейшего развития этой неживой жизни, то есть потенциальную угрозу в случае, если через несколько миллионов лет она создаст по настоящему разумные виды или попросту обретет сознание.

3. «Не все эти миры для нас». В конечном итоге Роган, посланный в одинокое пешее путешествие, выясняет что именно случилось с пропавшими.

Вообще, как по мне, это довольно странный сюжетный ход. Автор пытается сделать акцент на феноменальности и уникальности этой неживой экосистемы, а значит, раз она уникальна и необычна, то достойна уважения, защиты и права на существование. Но как же быть тогда со всеми теми животными видами, которые были уничтожены тучей в ходе эволюционной борьбы, они разве не уникальны? Разве органическая жизнь не уникальна сама по себе и не заслуживает права на существование, развитие и формирование разумных видов? Если бы не эти нано боты, то планета Регис могла иметь своих представителей флоры и фауны, а так же возможно разумных представителей, которые создали бы цивилизации, построили бы города, сделали бы научные открытия и полетели бы в космос. А теперь тут выжженная пустыня, где нет ничего, кроме черных зарослей, откуда могут вылететь «кровожадные мушки» и сделать случайно забредшему незнакомцу лоботомию. Так возможно стоит задаться целью помочь этой планете возродить жизнь — ту, которая преобразит её, наполнит её смыслом? Собрать данные, пригласить специалистов, обозначить сверхзадачу. Как делали те же «прогрессоры» Стругацких. Нет — Пан Лем явно думал иначе, возможно, предлагая читателю самому решать такие философские вопросы, поэтому произведение кончается именно так, как кончается.

В целом первую половину книги читать очень интересно и увлекательно, в сюжете есть интрига — загадка, имеющая наукообразное объяснение. Люди, казалось бы сталкиваются с чем-то необъяснимым и удивительным, но то, как именно люди ведут себя потом, а так же какие выводы автор делает в конце — вызвало внутри меня много споров и противоречий.

Последний завершающий легендарную эпопею том дался мне нелегко, начиная от осады крепости Минас Тирит полчищами орков и хородримцев, заканчивая контрольным броском хоббитов к горе Ородруин (а так же дальнейшее продолжение в Шире, о котором многие фанаты кинотрилогии даже не догадываются). Это снова громадный эпос, где в мельчайших подробностях автор повествует о многих судьбах главных и второстепенных героев, снова разделяя нарратив на несколько сюжетных веток, грамотно вплетая интригу там, где ей самое место. По сути это то самое высокое фентези, где на поле брани не метают фаерболы и не применяют телекинез, а честно орудуют топорами и дубинами, меняя их на копья, луки и щиты, но при этом существует зло — самое необъяснимое и необъятное, пугающее разум, но уязвимое для острого твердого клинка или перед смелостью ответственных невысокликов.

Взять первую половину тома (а если быть точным 5 книгу), это снова история об осаде крепости, но теперь поданная с разных точек зрения. Присутствует взгляд изнутри, когда хоббит Пиппин, пребывая в город вместе с Гэндальфом, оказывается в эпицентре событий, знакомится с наместником Гондора Дэнетером и понимает примерную расстановку сил, осознавая чудовищную угрозу из Мордора, которая не заставляет себя долго ждать. А так же взгляд со стороны, когда Роханцы вместе с хоббитом Мерри спешат на выручку Гондору, преодолевая многие мили, оказываются на самой настоящей сечи, где лицом к лицу сталкиваются с превосходящим в несколько раз количеством армии врага, идя на смерть и заранее готовясь к поражению. Это настоящая бойня, где в мельчайших подробностях мы видим превозмогание страха смерти и невероятную смелость воинов Рохана, готовых пасть в битве за правое дело.

Отдельного внимания заслуживает персонаж Эовин, которая, являясь достопочтимой девой при короле Рохана Теодене, которой была уготована судьба далеко не воина, сама отправилась на войну под личиной солдата. Наверное, это один из немногих примеров здорового феминизма, где не выпячивается «ужасная» женская доля, а наоборот подчеркивается желание быть причастной к своему народу в роковой час, а слова подкрепляются делом. Конечно, в основе ее смелого и безрассудного поступка лежит неразделенная любовь к Арагорну, но профессор сознательно не стал развивать их отношения, ограничившись только несколькими диалогами и упоминаниями (в отличие от фильма, где у них было много совместного экранного времени, полного откровений). Так или иначе Эовин лицом к лицу сталкивается с королем назгулов, но в отличие от киноверсии (где момент про «а я не муж» обставлен просто шикарно), где ей с самого начала помогал Мерри и где она сражалась на равных, а то и лучше самого колдуна, в данном прочтении сама не справилась бы без скрытого удара могильного клинка рукой Мерри. Это победа их общая, а скорее даже самого Мерри.

Так же довольно ярким и одиозным, а так же скорее отрицательным персонажем является сам наместник Денетор, который поначалу кажется мудрым и всезнающим старцем, чуть ли не мудрее самого Гэндальца, но на деле оказывается круглым дураком, утратившим надежду и поддавшимся страху перед огромной силой зла. Это типичное поведение при отчаянии — эгоизм, доведенный до крайности, когда даже жизнь собственного сына, которая висела на волоске, утратила ценность для Денетора — вот настолько он был влюбенным в себя и в собственную власть, которую и не собирался отдавать настоящему королю. С одной стороны его развратил палантир (магическая сфера, открывающая недоступные знания), которым он постоянно пользовался, с другой — собственная гордыня, тщеславие и алчность. Как и в фильме, он пытается сжечь себя и сына Фарамира, когда параллельно за стенами города бушует битва, но Гэндальф рушит его планы, но не в силах спасти его от себя же самого.

Ну и конечно ключевая фигура книги — Арагорн, истинный король Гондора и Арнора, играющий основополагающую роль в становлении новой эпохи. Ведь нужно не просто победить зло, нужно сплотить народы, которые когда-то были единым государством. В фильме роль Арагорна сильно урезана, хотя и показана красиво и эпично, но в книге он — именно что лидер, который сплочает народы под одним знаменем. Ведь нужно не просто пойти к проклятым мертвецам и позвать их на бой, важнее с помощью них перехватить пиратские корабли, освободить пленных и завоевать доверие местных жителей. И тогда под его парусом поплывут тысячи добровольцев, которые примут бой на пеленорских полях, спасая оборону Гондора и остатки подкрепления Рохана. При всем при этом Арагорн относится к власти довольно педантично и осторожно, уповая на волю народа, который возможно его не примет, от того входит в спасённый город только для того, чтобы вылечить раненных товарищей, а затем возвращается к себе в палатку, которую разбил за стенами Минас Тирита. В целом своими действиями он не то что заслужил корону, а доказал свое на нее право (сугубо в логике фентези).

Книга кончается серьезным клиффхеггером, когда армия сил света, подойдя к воротам Мордора, начинает утопать в численном превосходстве противника, без всякой надежды на какую-либо толику отсрочки неизбежного, с одной лишь целью — оттянуть на себя внимание и дать Фродо возможность донести кольцо, куда нужно.

Последняя книга третьего тома (6 книга) самая неровная из всех. Тут будет и ранняя кульминация общего нарратива и затянувшийся финал, где всем раздают почести и все празднуют победу, долго — буквально несколько глав. А так же после всего этого следует новый сюжет, как будто бы лишний для окончившейся арки с кольцом и Сауроном. И только после настоящий грустный финал-прощание с главными героями саги.

Начало как и обычно продолжает арку Фродо и Сэма, и Сэм снова — главный герой, который спасает хозяина из лап орков, затем продолжая вдвоем путь до роковой горы. Путь долгий, трудный и муторный, состоящий из преодолений и превозмоганий. Как и в фильме, все происходит практически одинаково, и наконец, не без «помощи» Голлума, хоббиты достигают цели, спасаясь в последний момент.

Победа над Сауроном, если задуматься, тоже странная — тут нет последней битвы с главным злодеем, он не даёт о своих целях и действиях каких-то особых откровений, всё вообще происходит без его участия. Он — это безликое зло, сосредоточение отчаяния, безнадёжности и пороков, которым нельзя поддаваться. Но даже этого хоббиту Фродо не удается сделать в нужный момент, все решает случай. Весь риск, на который пошли остатки сил армии Арагорна, неоправданно высок, ведь победа, произошедшая не по их воле, более чем случайна. И как только эта случайность срабатывает, зло само прекращает существование, а вместе с ним и остальные бесчисленные орды противника обращаются в бегство. Портит ли это всё общее настроение и ощущение настоящей победы — возможно, но по крайней мере это нестандартный подход, пусть и идеалистический, фаталистический, который имеет место быть в подобном фентезийном сеттинге.

А далее начинается снова лирика, где долго празднуют победу, которая даёт возможность как следует полностью завершить арки некоторых персонажей: Эовин и Фарамира, которые нашли друг в друге утешение; Эомера, который стал новым конунгом Рохана; Леголаса и Гимли, которые обрели друг в друге настоящих неразлучных товарищей; даже Древень Фангорн появляется в нескольких сценах, чтобы попрощаться; а так же Арагорна и Арвен (которой по сути в сюжете вообще не было) — на троне теперь новый справедливый и мудрый король, который берет в жены некую эльфийку. В фильме, кстати, их отношения грамотно раскрыли более чем, а для Арвен выделили целую сюжетную арку, чтобы зритель вообще понимал, что это за персонаж, и почему он так важен для Арагорна. В книге этот момент довольно скуп и малопонятен, но и акценты этих персонажей расставлены иначе.

И после всего этого начинается новый мини-сюжет о разоренном Шире, куда после спасения мира главные герои в лице Фродо, Сэма, Мерри и Пиппина наконец возвращаются и видят мрачную картину разрушенной родной страны, которая должна быть цветущим, благоухающим и мирным краем, но куда проник еще один враг, о котором они, казалось бы, вообще забыли (в отличие от фильма, где данные события вообще не происходили возможно именно потому, что судьба Сарумана разрешилась еще раньше). Так или иначе, но хоббиты справляются сами: с помощью обретенных лидерских качеств и опыта ведения войны Мерри и Пиппин сплочают народ невысокликов, поднимая мятеж против захвативших Шир узурпаторов. Видна огромная разница и рост их персонажей как таковых, из беззаботных и трусливых подростков они превратились в настоящих матерых витязей, принимающих волевые решения и готовых нести за это ответственность.

Если рассуждать о сюжете освобождения Шира, как об отсылке к чему-то реальному, то на ум приходят представления о последствиях первой мировой (где сам профессор и участвовал), когда ослабленная Англия претерпела коренные изменения: распад британской колониальной империи, появление новых реформ и веяний, общественное недовольство и глубокое социально-экономическое расслоение. Если вспомнить, что писал Джек Лондон о положении рабочих в Англии в начале 20 века в своем эссе «Люди бездны» — о том, насколько глубока и широка бездна человеческой неблагоустроенности и нищеты, то можно представить себе, насколько первая мировая война усугубила это положение и наложила свой неизгладимый отпечаток. Люди хотели перемен, естественно недовольство могло выливаться в политические и социальные процессы, такие как: оформление лейбористкой партии из комитета рабочих, появление в прессе и популяризация социалистической пропаганды. Вот и получается, что сюжет о том, как недобитый Саруман устроил в Шире какое-то кривое подобие плановой экономики, а хоббиты при этом героически свергают его диктаторский режим — это протест против протеста общества, в котором пребывал автор, реакция самого Толкина (реакционная позиция), который был довольно политически правых взглядов и считал себя патриотом (естественно, ему претило всё общественно социалистическое) с мечтами о возрождении «правильной» монархии (хотя себя он в последующим считал больше анархистом), которому такие общественные перемены не нравились. Хотел бы я такую аллюзию на что-либо политическое в высоком фентези об эльфах, гномах и магических кольцах? — скорее нет. Да и сам этот мини-сюжет выглядит оторванным от общего нарратива, что завершился в книге намного раньше вместе с уничтожением злосчастного кольца. Благо, в кинотрилогии Питера Джексона этого нет, потому погружению в далекий мир Средиземья до самого конца ничего не мешает и не вырывает читателя на поверхность реальности.

В конечном итоге эпос заканчивается на довольно грустной ноте, всё же светлой, но с привкусом какой-то невыразимой грусти. Заканчиваются арки остальных персонажей: Гэндальфа — он выполнил свой долг и больше, как он считает, этому миру не нужен; Галадриэль и Элронда, которые так же считают себя лишними для этого мира, где возродилось господство людей; а так же Бильбо и Фродо, которые хотят уйти на покой, так как являлись хранителями кольца слишком долго. Все они отплывают в Аман (заокраинный запад, благословенный край), оставляя Сэма, Мерри и Пиппина на берегу. Сэм возвращается домой и понимает, что по-своему счастлив, так как обрел настоящую семью (жену и ребенка). Наверное, лучшего конца для такой эпичной саги и не придумать.

P.S. В концовке, кстати, дается небольшое уточнение, почему же Гэндальф, Элронд и Галадриэль покидают мир людей — три эльфийских кольца, которыми они владели и поддерживали красоту своих земель (Элронд в Ривенделе владел кольцом воздуха, Галадриэль в Лориэне владела кольцом воды, Гэндальф владел кольцом огня и помогал в принципе всем людям), утратили свои силы (так как главное кольцо уничтожено), а значит и сами они не хотят оставаться в этом мире без магических сил и подчиняться воле людей (эльфы вообще не любят энтропию, если так рассудить, а защититься от процессов природы теперь нечем). Всё это — всего лишь небольшая частичка лора, использующаяся автором лишь в самом конце — лора, который далеко выходит за рамки трилогии «Властелина колец» и завораживает своей логикой и историей.

Перед нами продолжение великой саги «Властелина колец», которое как раз и начинается там, где закончился сюжет предыдущего тома. Такая открытая и прямая логика продолжения скорее говорит нам о том, что большое огромное и цельное произведение Толкина было поделено на тома и книги уже позже, в том числе для удобства печати и публикаций. Перед нами снова две книги уже второго тома, разные по-своему настроению и нарративу, раскрывающие судьбы и характеры разных персонажей наиболее подробно, в отличие от тома первого, где единство и стремительность повествования были наиболее значимы в качестве подачи информации.

I. Рассмотрим первую часть тома (книга третья, если быть точным). На этот раз множество событий происходит параллельно друг другу, да и сам нарратив так же разбивается на несколько связующих линий. По прежнему все события имеют весомую инерцию происходящего — то, что произойдет с определенными героями, возымеет серьезные последствия в будущем. На этом автор и делает акцент, проводя параллели между сюжетной линией Арагорна и Гэндальфа (а так же Леголаса и Гимли) и линией хоббитов Пиппина и Мэри. Все вместе они снова противостоят силам зла, но каждый вносит свой вклад по-своему. И если могучий воин Гимли или ловкий эльф Леголас стремятся к победе с помощью своих боевых навыков и сноровки, а мудрый Гэндальф пытается организовать и сплотить союзнические силы проявлением магии, лидерских качеств и авторитета, то друзья невысоклики добиваются побед стратегических, с помощью своего любопытства, искренности и добродушия, сами того даже не представляя, к чему приведет знакомство с расой энтов Фангорна — особым украшением этой книги в целом.

История энтов раскрывается особенно остро, так как в каком-то смысле олицетворяет проблему семьи и противоположности полов: это довольно грустный сюжет о том, как энты и их женские особи всё дальше отдалялись друг от друга из-за разности интересов, после чего просто потеряли друг друга во времени (так как энты древние существа, проживающие целые эпохи) и не смогли отыскать. Осознав, кто именно является причиной их бед и не оказывает радушного добрососедства, энты идут войной на Изенгард (резиденция особых орков Сарумана), тем самым оказывая огромную услугу нашим героям.

Так же довольно интересно и колоритно автор знакомит читателя с Роханом (в переводе Муравьева — Мустангрим) — государством «вольных» и гордых всадников (с полной монархической формой правления), которое долгое время пребывало в состоянии смуты из-за политического влияния Сарумана и не оказывало помощи соседнему государству Гондор, находящемуся под постоянной осадой сил Саурона, что и привело в последующем к критической ситуации противостояния скопленным силам орков и урук-хаев. Довольно холодная и натянутая встреча роханцев с нашими героями постепенно перерастает в сотрудничество и единодушие, помогающее объединиться для защиты стратегически важной крепости Хорнбург (та самая Хельмова Падь).

После успешно отраженной атаки на Хорнбург и разгрома энтами крепости Изенгард (что происходило одновременно — отсюда и название произведения) герои и остальные союзные силы (в том числе и дикие энты) снова объединяются ради кульминации у подножия башни Ортханк (в том же Изенгарде), где мы немного больше узнаем о величии и силе (и ее природе) самого Гэндальфа, который безапелляционно и стойко разбирается с магом Саруманом (со своим наставником в прошлом, свернувшим на скользкую дорожку хитрости, тщеславия и гордыни). Причем сам Гэндальф (что, кстати, ещё в фильме было угадано верно) олицетворяет собой не просто божественные светлые силы (что и так очевидно), а ещё и надежду, которая как феникс, вновь возрождается из пепла, приходя на помощь именно в моменты необходимости и нужды. Намек на белый цвет его облачения тоже сделан профессором неспроста, в особенности, когда герои сначала путают его с Саруманом, а сам Гэндальф запутывает читателя ещё больше, когда признается, что сам стал Саруманом, только светлым, а не искушённым злом (явный намек на кусочек Лора о происхождении Майр и Истарей).

Тем не менее первая половина тома наиболее оптимистична, отличающаяся тактическим, стратегическим характером повествования, в отличие от второй, более мрачной, сосредоточенной на определенных героях и их цели.

II. Вторая половина тома (книга четвертая) полностью посвящена дальнейшему продвижению Фродо и Сэма в земли Мордора. Наиболее интересно раскрывается именно Сэм, так как именно с его точки зрения читатель будет воспринимать большую часть сюжета, его мысли и рассуждения станут определяющими.

На пути им встретится отряд Фарамира (брат Боромира), который отнесется к хоббитам с почтением и заботой, да и сами хоббиты, сначала не доверяя (сублимируя то, как однажды сорвался Боромир), так же проникнутся к нему уважением. Фарамир оказывается мудрее собственного брата, доверяется словам Фродо и Сэма, не подвергается искушению кольца, да и вообще в целом оценивает ситуацию адекватно (в отличие от своей киноверсии, где он зачем-то потащил их в Осгилиат, продолжая ментально соревноваться с Боромиром в том, кто из них более любимый сын).

Ну и конечно Голлум, которого, казалось бы, удалось приручить, с которым удалось договориться, проявив к нему жалость и сочувствие, так же обличает свою истинную суть (оскверненную и изуродованную кольцом личность, распавшуюся как будто на две противоположности, лишённую силы воли), о чем автор постоянно намекал и напоминал. Шизофрения Голлума (две спорящие друг с другом личности в одной голове), как по мне, наиболее ярко продемонстрирована именно в киноверсии, а в книге Голлум и Смеагол находили между собой общий язык чаще и действовали в основном за одно. Противоречия и распри между Голлумом и Сэмом так же введены автором неспроста. В какой-то момент Голлум даже проникается сопереживанием к хоббитам, но грубость и недоверие Сэма ломает этот хрупкий мостик взаимопонимания, предрекая героям самые страшные последствия такого выбора.

Но тем не менее Сэм проявляет настоящую смелость и доблесть, защищая своего хозяина Фродо перед страшным древним и могущественным противником ценой собственной жизни, что делает этого персонажа уникальным и значимым для всей саги в принципе. Это буквально его лебединая песня, где из критической ситуации он выходит с честью и победой. Он действительно, как будто бы, главный герой этой книги, который превозмогает себя, не боится брать на себя ответственность и всегда готов прийти на помощь.

Единственное, что бросается в глаза и для меня кажется наиболее странным — это отношения Фродо и Сэма, как таковые. Да, они раскрываются ещё в первом томе, но именно во втором проявляется характер их взаимодействия друг с другом (особенно Сэма). Вряд ли профессор хотел показать именно дружбу, так как тут немного другое. Сэм считает Фродо хозяином, а сам находится у него в услужении, при этом любит его (наверное, как родного) и готов отдать за него жизнь. Фродо же общается и относится к нему, как к равному, но не против того, как Сэм это воспринимает, и иногда даже пользуется этим, считая это обыденностью и нормой. Для меня это странно, ведь есть же и другие хоббиты, которые не являются слугами, а просто добрыми товарищами Фродо, а у Сэма, получается, другой социальный статус в обществе Шира (что не совсем вяжется с их образом жизни и политическим укладом их общества в целом). Конечно, по словам самого Толкина, персонаж Сэма — это прототип солдата британской армии (в которой пребывал и сам автор), который должен верно служить стране и короне, но, как по мне, показать верность, отвагу и смелость можно немного и по-другому. Хотя, повторюсь ещё раз, Сэм Гемджи — один из лучших персонажей саги именно из-за своих волевых качеств. Тем не менее я рад, что экранизацию книг «Властелина колец» сняли в 2000-ные, а не сейчас — в расцвет все возможных вольных адаптаций и додумываний (как например образ Лютика из последнего сезона Ведьмака от нетфликс), если вы понимаете, о чем я (а тут «прогрессивные» сценаристы нашли бы, где усмотреть неоднозначности, это уж точно).

Так же некоторое внимание стоит уделить рассказам Фарамира об истории государства Гондор, и как именно власть постепенно перешла от истинных нуменорцев к наместникам, не являвшимися прямыми потомками, которые в свою очередь поклялись, что когда-нибудь передадут власть настоящему наследнику — то есть прямому потомку нуменора. Звучат такие клятвы, конечно, не очень исторично, особенно учитывая, как именно передача власти могла происходить, к примеру, в средневековой Европе, если вдруг на престол восседал не прямой наследник рода. И вряд-ли бы какой-нибудь Арагорн, у которого вдруг оказался бы при себе только особый меч, смог бы заявить свои права на трон, а уж тем более отвоевать себе власть обратно через столько пройденных веков и эпох. Посмотрим, как у него это получится в следующей книге, а в остальном спишем же это все на особенности фентези и не будем вдаваться в реализм, довольствуясь идеалистическим представлением о мире Средиземья. В целом узнавать историю Лора интересно, так как сам мир довольно глубок и колоритен.

В целом повествование второго тома, как по мне, оказалось в разы интереснее, хоть и стало меньше сказочности и лиричности происходящего — персонажи практически больше не декламируют стихов и не поют песен. При этом все остальные неоконченные сюжетные линии так же на своих местах и логически продолжаются, не ломая общей логики происходящего. Заканчивается произведение на довольно высокой ноте, что незамедлительно вызывает желание узнать, что же будет дальше.

Конечно же хочется начать с того, что это классическое фентези — эпичное, масштабное, массивное, чей нарратив выбивается из рамок трилогии Властелина Колец, продолжая свое повествование за пределами книжных страниц и даже синих экранов, чья формула (довольно простая, если так подумать) легла в основу многих других произведений подобного жанра. Но именно настоящая магия притяжения к тем далеким-далеким уголкам Средиземья получилась именно у профессора Толкина. Ну и самое главное и банальное — это просто интересно читать, несмотря на всю простоту раскрываемой проблематики и определений добра и зла. Ведь главное в этой трилогии, как обычно это бывает, состоит не в том, как добрые эльфы побеждают злых орков, а в том, как именно перед нами предстает уникальный, пусть и выдуманный, мир, чья география и хронология продуманы до мелочей, наполненный до верху историями и легендами, в который просто хочется окунуться, так как на какое-то время, пусть и гипотетически, он способен вырвать читателя из рамок реальности.

Перед нами первый том, состоящий из двух книг, которые мало отличаются друг от друга с нарративной точки зрения, но разнятся по настроению и подаче. Первая книга — не такая серьезная, где градус лирики и сказочности выше, чем во второй, в которой (в отличие от первой) уже происходит открытое столкновение с противником, нагнетается саспенс, меняется окружение на более мрачное, а так же присутствует некий психологизм происходящего. Если сравнивать между собой первые две книги, то можно прийти к выводу, что профессор не сразу отказался от мысли написать детскую и сказочную историю, но все таки отважился на более смелые шаги, которые затем привели его к решению о серьезном и масштабном эпике.

Весь нарратив первого тома — это путь из одной точки в другую с определенной сверхзадачей, детали которой просты и банальны по сути и известны, наверное, каждому, кто едва знаком с определениями классического фентези или хотя бы слышал когда-то о трилогии Властелина Колец. Невысоклик Фродо Торбинс (читал в переводе Муравьева) должен отнести кольцо (невероятной силы, которым не должен завладеть враг) в жерло вулкана, чтобы его уничтожить раз и навсегда — тяжелое бремя, непосильная ноша, которую он гордо и стоически проносит через весь сюжет, пока еще не достигая цели, но постоянно превозмогая страх и принимая волевые решения, противясь силе кольца (проявлениям алчности, властности и корысти). На всем пути ему помогают верные друзья, встречаются опасные преграды, а на помощь то и дело приходят светлые силы, будь то эльфы или другие мифические существа (например, божество по имени Том Бомбадил). Весь путь наполнен событиями — в подробностях профессор описывает практически каждый шаг хранителей кольца. Постепенно меняется ландшафт, окружение, погода. Изнурительное путешествие сменяется долгими привалами и наоборот. Дорога в целом практически занимает чуть ли не весь год при том, что к концу первого тома герои не пройдут даже половины намеченного пути. К концу повествования приходит осознание и ощущение чего-то массивного и легендарного, а потом вспоминаешь, что впереди еще 2 тома (или еще 4 книги). Автор очень много внимания уделяет окружению и природе, а так же лору — персонажи (как бы это глупо не звучало) постоянно рассказывают стихи и поют песни, в которых очень много деталей из прошлого Средиземья. Иногда даже кажется, что столкновения с врагом проистекают как-то на фоне — происходят быстро, чтобы потратить больше времени читателя на экспозицию, чем на что-либо еще.

Из минусов могу выделить ту самую смысловую проблематику, которая уж очень проста и односложна. Буквально, всё, что темное — это зло, а все, что светится и блестит — это добро (конечно присутствуют и исключения). Это прослеживается в диалогах, в логике поведения героев, в их мировоззрении и взглядах на жизнь, а так же в окружении. Даже слова или простые аффирмации способны привлечь внимание тех или иных сил (например, упоминание четверостишия о темном властелине или вызов на помощь Тома Бомбадила). По миру в принципе ползет осязаемая тьма, окутывая целые леса и степи, а животные при этом могут шпионить в пользу врага. Мотивация антагонистов тоже не особо прописана, они — это олицетворение зла и более ничего не нужно, чтобы объяснить их поступки и стремления. В каком-то смысле это можно оправдать наличием подробного лора, так как противостояние добра и зла ушло корнями глубоко в прошлое, и чтобы понять смыслы, найти причины той или иной вражды, нужно досконально изучать всё с самого начала. Но даже если и начинать с самого начала, все равно приходишь к выводу, что мир Толкина слишком идеалистичен и метафизичен, начиная от сотворения всего сущего древними богами, заканчивая легендами о народах Средиземья, их обычаях и привычках. Да и сама суть этого мира, казалось бы, отсылает читателя к явным религиозным конструктам: светлая сторона — эльфы, особенно высшие — прообраз бессмертных ангелов, ассоциирующихся с праведным божественным началом, и темная сторона — орки, оборотни, назгулы и прочая нечисть — приспешники демона Саурона (а тот в свою очередь был когда-то слугой Моргота — того самого аналога христианского Люцифера). Возможно всё именно потому, что сам автор был слишком религиозен и не видел надобности в более сложных и неоднозначных формациях. В сравнении с другими фентези-произведениями (например, «Ведьмак» Сапковского или эпопея «Меч истины» Гудкайнда, где присутствует в той или иной мере так называемая «серая» мораль) идеализм Толкина просматривается еще более явно. Но его глубокие познания в лингвистике и филологии, неиссякаемая фантазия и богатое воображение помогли создать уникальный и неповторимый мир, каким бы идеалистичным и прямолинейным он ни был.

И если уж совсем начать придираться до запятых, можно заметить некоторый нарративный диссонанс: когда из под каждого дуба героям кричат о том, что нужно спешить, не теряя ни одной драгоценной минуты, ведь враг не дремлет, а собирает войско и накапливает силы, но наши протагонисты все равно тратят не то, чтобы дни, а целые месяцы, пребывая на отдыхе у эльфов (либо в Ривенделле, либо в Лориэне), после чего искренне удивляются и негодуют, когда орки их все таки настигают, а дальние земли становятся еще более опасными для путешествия. Но это уже мелочи, на которые предлагаю просто не обращать внимания.

Так же пару слов хочется написать про перевод Муравьева и Кистяковского, доставшийся мне для прочтения, который в настоящее время почему-то принято ругать, мол, исказили названия мест и имена героев, из-за чего читать и воспринимать текст не удобно (Беггинс — это Торбинс, Ривенделл — это Раздол, Глорфиндел — это Всеславур и так далее). Да, понимаю, что фанатам именно фильмов, такой вольный перевод будет непривычен, но он составлялся еще в советское время и делался упор на адаптацию, а так же на адаптацию имен и названий в частности, так как некоторые имена и названия именно что говорящие, а переводчики, как честные люди, хотели передать весь смысл всего произведения, за что мне хотелось бы сказать им спасибо. Тем более, что стихи и песни переведены и адаптированы филигранно, с сохранением слога и рифмы, чего в остальных версиях можно вообще и не встретить. Но многие почему-то заостряют внимание на том, что всё не так, как в фильме, которого на момент перевода не было и в помине.

В целом произведение пришлось по душе, а сама история удивила своим масштабом и величиной. До этого свои впечатления я основывал на киноадаптации Питера Джексона (режиссерскую версию не смотрел, но теперь, наверное, исправлю сей недочет), которая не менее эпичная, но, к примеру, события первого тома в фильме «Братство кольца» были ужаты и скомпонованы по сравнению с книгой довольно грубо, а некоторые моменты вообще откинуты. В заслугу же фильма могу отнести его богатую остросюжетность, которой в книге на самом деле минимум (к примеру тролли у профессора — это просто каменные статуи и ничего больше), так как многие именно боевые сцены были придуманы с нуля (как я понял, профессор вообще не особо любил описывать их подробно). Так или иначе составить полную картину о ярком представителе высокого фентези еще предстоит, и процесс этот неимоверно увлекательный.

Читая Герберта Уеллса, поражаешься, насколько далеко и с какой скоростью, опережающей время, его философская мысль устремлялась за горизонт эпохи. Ведь по сути это крепко сбитое фантастическое произведение в той новой парадигме, в которой тот самый викторианский Лондон себя не ощущает и до сих пор. Конечно, тут есть некоторые допущения с точки зрения предметной области: автор описывает те или иные фантастические условности с тем словарным запасом и с теми научными знаниями, которыми обладал на рубеже смены веков. Возможно поэтому мы имеем не совсем укладывающиеся в наши представления о космосе и его законах явления, ставшие для произведения нарративно важными: к примеру, непонятные пушки, которыми марсиане стреляли по Земле, чтобы отправить туда своих солдат, или физическое строение самих марсиан, похожих на каких-то личинок без рук и ног, которые каким-то непостижимым образом в хищной для них среде смогли собрать огромные тяжёлые треножники. Но сама концепция произведения на момент своей публикации была невероятно прорывной, да и до сих пор завораживает, так как поднимает довольно сложные и злободневные философские вопросы, которые хочется обозначить.

1. Хозяева пищевой цепи. Автор описывает марсиан, как цивилизацию, которая ушла далеко вперёд в техническом и в биологическом плане, способных на космическую экспансию, обладающих запредельными знаниями, для которых земляне — это незаметные и не представляющие угрозу насекомые, на чей муравейник марсиане без зазрения совести и страха посягнули. Да и сам сюжет произведения подтверждает эту мысль — люди абсолютно беспомощны в противостоянии инопланетянам, как племя аборигенов со своими тростниковыми палками, которое пытается защититься от кораблей колонизаторов из Европы. И такие параллели можно проводить очень много и долго. Человек, который когда-то покорил и подчинил себе планету, построил на ней довольно несправедливую экономическую систему эксплуатации одних другими, сам пал жертвой более сильного хищника. Автор довольно часто уповает на эволюционные законы мироздания, коря людей за то, какими горделивыми и беззаботными они были, тем самым предрекая им не самую лучшую судьбу в новой пищевой цепи, где они больше не поднимутся на ее вершину. И только ещё один эволюционный процесс помогает им избежать этого.

2. Разрушение религиозных догм. На протяжении всего произведения автор постоянно жонглирует парафразами и отсылками к библии и другим религиозным источникам. Да и сам главный герой произведения, пусть и не настолько набожный, обладая обширным научными знаниями, все равно то и дело ищет приободрения в молитвах и надеждах на божественное вмешательство, чего конечно же не происходит. На его пути так же встречается священник, который, рассыпаясь в причитаниях и молитвах, в конечном итоге теряет рассудок, не справляясь психически с пониманием той катастрофы, что происходит в реальном мире. Этим автор как бы развеивает старый метафизический уклад жизни, предостерегая о том, что может случится, если человек не станет смотреть на мир с научным любопытством, развивая прежде всего общественные институты знания. С точки зрения сюжетной логики повесть имеет довольно твердый материалистический фундамент, где очевидные эволюционные процессы играют огромную роль. Главный герой, он же рассказчик, описывая все произошедшие с ним события, смотрит на себя прежнего, пребывающего в ошеломлении, бессилии и незнании, с некой долей сожаления и укора. Ведь, зная то, что он узнал потом, он мог бы вести себя иначе, не совершать глупых ошибок и не подвергаться страху перед неизведанным.

3. Социал-дарвинизм, как меньшее из зол. Главный герой на своем пути так же встречает много несправедливости в отношениях между людьми, особенно явно это случается с его двоюродным братом, чью историю он так же доносит в качестве долгого лирического отступления. Окружаюшие люди испуганы, слабы и озлоблены, они ищут спасения любым способом. Кто-то мародерствует, кто-то опускается ещё ниже, возникают конфликты, а потом нелепые смерти. Казалось бы, вот оно проявление людской глупости, первобытного индивидуализма, когда общество не готово к сложным испытаниям, таким, как вторжение чуждой иной цивилизации, сразу переходя в позицию «каждый сам за себя». Человек, помещенный в условия комфорта, нацепивший на себя дорогой фрак, живущий в частном доме с личной прислугой, вдруг становится одним из самых жестоких и низших существ, для которого больше не существует морали. Главный герой так же встречает на своем пути другого персонажа — военного артеллериста, который решает уйти в подполье и жить по принципу сильного, построить новое общество (под землёй в канализации), где слабым и немощным больше не будет места. Развитие идей социал-дарвинизма, которое рассказчику кажется наиболее приемлемым образом жизни в условиях господства инопланетных захватчиков, представляется, как некое меньшее зло, единственная возможность для выживания человеческого вида, с чем я не согласен в корне. Благо, автор не углубляется дальше в эту спорную тему, давая человечеству шанс на возрождение цивилизованных общественных отношений.

В конечном итоге под антуражем несвойственного тому времени футуристического сюжета об инопланетном вторжении автор развивает философскую сторону общественного развития человека. Да, в каком-то смысле это произведение одновременно о предвкушении и страхе перед будущем, перед неизведанным. К примеру, если мы возьмём советскую фантастику, то такие панические настроения врядли сможем отыскать, там инопланетный разум зачастую представлялся, как дружественный и рациональный, не имеющий воинственных амбиций. В данном же случае это другая концепция, сформированная в другом времени и с другими представлениями о мире в целом, которую интересно рассматривать и исследовать. В целом это железная классика, на основе и с оглядкой на которую были и будут созданы многие другие произведения, особенно в последнее время.

Произведение небольшое, не претенциозное, скорее необходимое только для того, чтобы дополнить общую картину вселенной книг о Киллерботе, о его характере и поступках, которые снова говорят о том, что он привязан к людям и стремиться ценой собственной жизни спасти всех невинных и установить справедливость. Это снова обаятельный персонаж, который пытается скрыть свою эмпатию к людям за некой ширмой недопонимания и разности искусственного интеллекта и человеческого, но на протяжении всей саги он меняется, обретая все больше человеческих черт и эмоций. Так же произведение заполняет брешь в хронологическом порядке книг (между 4 и 5), повествуя о событиях на планете «Сохранение», о быте и обществе которой нам было известно очень мало.

На этот раз автор отходит в сторону от критики капиталистического бытия, не исключая её полностью, так как параллели между жизнью в корпоративном кольце и на независимой планете все таки проводятся и не спроста. Общая фабула сюжета так же закручена вокруг внешних проблем человечества, то есть беда приходит как бы извне и не порождена обществом «Сохранения», но тем не менее проблемы эти приходится решать, дабы помочь невинным людям и не допустить чего-то подобного внутри своего пространства. И тут как раз на подмогу приходит наш главный герой, в интересы которого так же входит решение проблем внешнего корпоративного беспредела, который каким-то образом проник на чужую территорию.

Основной же сюжет представляет подобие некого детектива с расследованием, опросом свидетелей, поиском улик и дедуктивными умозаключениями, а так же со спасением жизней. На этот раз, с точки зрения экшена, все довольно скромно: враги слабые и неумелые, главный герой в несколько раз их сильнее, быстрее и умнее. Даже финальная битва с главным злодеем проходит довольно быстро и без особенностей, формальная логика соблюдается, но никаких внезапных поворотов не происходит. Тем не менее произведение отвечает на вопрос «кто виноват?» —

В целом произведение стандартное и среднее, но грамотно вписанное в общую канву саги о Киллерботе, которая точно еще не окончена (вроде как на подходе следующие дневники под заголовком «Крах системы»), читается легко и не требует от читателя никакого лишнего напряжения извилин. Хотите еще немного харизматичного автостража, получите и распишитесь.

Данное произведение пугающе массивное, напитанное множеством информации и самой разной. Сама история начинается как бы издалека, но тем не менее — это цельное повествование с определенным посылом, интригой и атмосферой. Оно талантливо написано, под ним чувствуется некий упругий надежный каркас, тонна контекста (в основном исторического), который учтен до мелочей. Автор явно долго искал тему для своей очередной книги, посему нарративная формула, к которой он таки пришел, довольно уникальная и оригинальная. А что, если взять тему покорения чего либо, тему борьбы со стихией, определенную атмосферу уникального природного ландшафта, погрузиться с головой в предметную область альпинизма и совместить это с конкретным историческим периодом, учесть тот исторический контекст, вокруг которого выстроить основную фабулу и смысл всего происходящего в сюжете. Поэтому я очень завидую тем, кто, не нахватавшись спойлеров, с чистыми и не предвзятыми мыслями, очаровавшись мистическими обещаниями в кратком описании к книге, вдруг заметит ближе к концу повествования, как остросюжетное покорение вершины Эвереста превращается в шпионский политический триллер в преддверии второй мировой войны. И ведь подобный прием с разрушением определенных предвзятых ожиданий — это неотъемлемая часть данной книги, ее уникальная особенность, которую нельзя упускать, если хотите проникнуться ей полностью. Посему хочется рассмотреть отдельно основные аспекты данного произведения, которые, как ингредиенты изысканного блюда, совмещаясь в синергии вкусов, наполняют голову все возможной пищей для ума.

1. О покорении гор. Тема борьбы со стихией хороша сама по себе, особенно, если это покорение горных вершин. Описание природных ландшафтов и пейзажей, уникальных уголков нашей планеты, недоступных большинству, суровый климат и условия, с которыми способен справится человек, из последних сил отвоёвывая и превозмогая каждый метр на головокружительной высоте — все это в произведении имеет наибольший приоритет, максимально глубоко черпая в предметную область. Тема альпинизма со всеми вытекающими определениями, терминами, явлениями, событиями и подлинными личностями, фигурирующими в сюжете — раскрыта более чем. Причем это не какие-то сухие факты или скучные сюжетные отступления ради культпросвета, это грамотно поданный и художественно обрамленный материал, важный для основного сюжета, логично в него вплетенный и неотделимый от него, без чего невозможна сама история. Если при этом вы и сами знаете контекст об истории покорения горы Эверест, о том, кто такие Джордж Мэллори и Сенди Ирвин, при каких обстоятельствах они пропали, пытаясь взойти на вершину, как в принципе развивался в то время альпинизм, как вид спорта, то это поможет вам еще глубже вникнуть в происходящее и не потерять нить повествования. В противном случае узнаете много нового. Если художественная литература не только развлекает, но еще и образовывает — это вдвойне приятно.

2. О культурных особенностях. Но ведь не только горной красотой или превозмогаем стихии хороша тема о покорении самой высокой точки на планете Земля. Есть еще люди, формирующие уникальную культуру той местности, на которой развернутся основные события книги. И снова приходится усваивать целый пласт информации о том, кто такие шерпы, каков их быт, обычаи, философия и религия. Вы буквально сможете поприсутствовать на определенном ритуале, который вас точно шокирует, если вы не подкованы в данной области знания (что ни разу не постыдно). Конечно же в глаза сразу бросится мистика, чем будут пугать местные жители, а автор какое-то время будет им подыгрывать, накаляя обстановку и бередя воображение легендами о грозных Етти, следы которых якобы не раз фиксировали на склонах этой проклятой горы. Это тоже часть культурного кода, без которого невозможно обойтись, как и автору невозможно не сыграть с читателем в «кошки-мышки». Но даже если вам будет недостаточно этой игры (ведь перед нами всё таки жанр в пределах сурового исторического реализма), то для увеличения градуса заинтересованности есть кое-что еще.

3. Об историческом и политическом контексте. А вот тут кроется основной посыл произведения, его подлинная фабула и смысл происходящего, из-за чего история приобретает значимый вес в глазах читателя (какой бы выдуманной она ни была). В начале сюжета читателя сразу окунают в 20-тые года XX века, когда уже отгремела первая мировая, а на политической арене зарождается новая угроза для всей Европы и континента в целом, когда силами буржуазного правого спектра поднимает голову самая жестокая идеология в истории человечества. И этот аспект наиболее важен для сюжета, так как после подробнейшей экспозиции о покорении Эвереста, о культуре народов Тибета, об искусстве альпинизма в целом — наконец появляется интрига, которая не была бы такой убедительной без всего предшествовавшего исторического контекста. У главных героев появляется дополнительная цель (кроме основной цели — взойти на вершину), события принимают внезапно крутой оборот, интрига продолжает возрастать, так как начинается остросюжетная гонка за неким макгаффином (ключевой для сюжета элемент, суть которого не всегда важна) со множеством шпионских откровений в декорациях все того же горного ландшафта с теми же самыми проблемами выживания и преодоления. Сам макгаффин — та еще мерзость (собственно отсюда и название книги), но по сравнению с тем, что из истории XX века и так известно об глав. гаде (и его политической деятельности), с которым эта мерзость связана, она как-то сразу меркнет, да и в сути не является настолько важной для сюжета подробностью (понятно, что эта мерзкая подробность выдумана, но я бы не удивился, если бы так было на самом деле). В конечном итоге сюжет перерастает в некую спасательную шпионскую операцию, о чем в последующем в самом конце в краткой сводке читатель узнает о её результатах. В купе с историческим контекстом, которым обрамлен весь сюжет, финал выглядит немного не уместно, — тут автор явно специально отошел в сторону ради триумфа нарратива книги, а он действительно тут громкий и смелый.

В общих чертах исторический контекст учтен довольно грамотно, но обидно конечно, что на затронутой книгой политической арене (а это предвоенное, военное и послевоенное время) автор умудрился ни разу не упомянуть Советский Союз, что тоже важно, особенно для данного исторического периода. В целом же создается впечатление, что перед нами некая потерявшаяся в истории цепь событий, которая могла произойти в реальности, и осознать, что всё таки она выдумана, становится трудно, так как в ее основе лежит целый пласт относительно правдивой информации и учтенных мелочей из той или иной предметной области, которые автор изучал долго и досконально. Да и сама подача тут тоже особенная: перед нами дневник альпиниста (участника всех этих событий), оставленный специально для Дэна Симмонса (автора). Да и сам автор продержал эту иллюзию до самого конца книги, рассказывая об Джейкобе Перри (о главном герое повествования и авторе дневника), как о реальном человеке.

P. S. Справедливости ради всё таки стоит упомянуть, что не весь исторический контекст является правдивым. Где-то автор приводит не те даты произошедших событий, где-то искажает сами эти события, и, видимо, делает это намерено, в попытках остаться на плоскости художественного вымысла. Это такие авторские намеки, ведь разрушить иллюзию прямо в лоб нельзя — сломаешь весь нарратив. К примеру, происхождение жумаров (альпинистское снаряжение) автором искажено наиболее искусно — самый явный намек, бросающийся в глаза (особенно тем, кто в теме), который проверяется за считанные секунды поиском в интернете. Но все эти искажения нисколько не мешают основному посылу и ярким впечатлениям после.

Не знаю, что тут делает страница для данного произведения, которое ни разу нельзя назвать художественным (тем более назвать имеющим отношение к фантастике), но тем не менее книга была мной прочитана (и не без интереса), и у меня имеются некоторые мысли, которые хотелось бы зафиксировать. Возможно, когда-нибудь кто-нибудь их прочтет.

Начну с того, что перед нами действительно в какой-то степени пособие по экономической грамотности, с довольно широким взглядом на саму экономику и возможные ее вариации/концепции/парадигмы. Это попытка анализа экономики в исторической перспективе, с подробнейшим взглядом в прошлое и некоторым прогнозом на будущее. Это разбор некоторых экономических школ, которые имеют разные суждения и мнения относительно многих вопросов экономической принадлежности, из-за чего входят с друг с другом в непримиримые противоречия. Это в конце концов попытка разобраться в истоках и причинах различных событий/явлений/процессов в экономике, а так же многих спорных моментов политического содержания.

Но не всё тут так радужно и логично, как могло бы показаться на первый взгляд. Автор действительно старается быть непредвзятым, и сразу дает понять, что каждая экономическая концепция важна с точки зрения потенциальных полезных решений, которые можно было бы применить в определенных ситуациях и условиях, чтобы улучшить общий экономический фон. Другими словами из разных экономических школ, даже самых противоположных друг другу, нужно взять самое важное и полезное и изобрести из этого нечто новое и универсальное. С одной стороны это логично, если смотреть на это с точки зрения теории, но на практике это превращается в некую несовместимую в деталях абстрактную модель, вряд ли жизнеспособную и вряд ли осуществимую. Куда деть коррупцию, кумовство, лоббирование определенных политических интересов, эксплуатацию человека человеком? Как именно нужно строить модель, где всего этого не будет? Вопрос остается висеть в воздухе. Да и сам автор особо не старается вдаваться в подробности того, как именно нужно это осуществлять, а просто останавливается на некой идеалистической мысли «а вот если бы». Чрезмерная эклектика и чрезмерная широта взгляда тоже имеют свои отрицательные стороны, ведь при этом размывается конкретика решения основных проблем общества здесь и сейчас.

Как бы автор ни старался быть непредвзятым в попытках дать читателю наиболее цельный курс экономической теории (за что ему, конечно, человеческое спасибо), он все равно пребывает в собственном дискурсе, рассматривая экономику только как продукт капиталистического базиса, не предлагая при этом никакой альтернативы. Это тоже полезно с точки зрения чистого знания, но всё таки не является полной картиной. Очень много внимания финансовой/рыночной системе со всеми подробностями о её механизмах/терминах/процессах, с критикой конечно же (за это тоже повторное спасибо), ведь система глубоко не совершенна и автор не стесняется об этом говорить, но для рассмотрения альтернативного опыта построения других экономических систем места в книге практически не остается. Автор конечно же в курсе этих альтернатив и даже уделяет пару абзацев для этого (отпуская при этом в их сторону парочку скабрезных предвзятых фразочек — все таки не настолько непредвзят), но не раскрывает сути и не противопоставляет их текущему мировому капиталистическому базису, из-за чего складывается впечатление, что капитализм — это якобы безапелляционная и единственно возможная (пусть и глубоко несовершенная) система, что на мой взгляд — обидное заблуждение.

Но так или иначе в данном произведении все таки есть довольно полезные тезисы, которые нужно зафиксировать:

1. Экономика — это не наука обо всем. С этого автор и начинает свое повествование, размывая границы между теми, кто считает, что экономическая теория — это какое-то запретное знание, доступное лишь привилегированному меньшинству — определенным людям, которым якобы нужно отдать на откуп управление экономикой, и теми, кто просто готов интересоваться одним важных аспектов общественной жизни. Ведь экономика в конечном итоге касается нас всех, а значит, мы так же должны быть заинтересованы в том, как именно она работает, и работает ли вообще в наших интересах (в интересах большинства). Поэтому все те, кто пытается оформить данную область знания в какой-то особый «вакуумный купол», называя это точной наукой с высоким порогом доступа, неправы по определению. Ведь все эти точные цифры и сложная статистика основаны на определенных допущениях/предположениях/теориях и существует целых ворох все возможных вариантов/комбинаций других теорий и предположений, а какие из них наиболее правильные должно решать все таки большинство.

2. Свободный рынок в теории не настолько свободен на практике. А вот тут и кроется самое забавное противоречие капиталистического мироустройства. В основе теории свободного рынка и либерализации экономики лежат некоторые незыблемые договоры о демократическом урегулировании экономических процессов. Но на практике самые сильные государства, которые и стали диктовать всем остальным условия этой либерализации, стали таковыми из-за жесткого внутреннего государственного контроля. Затем они просто навязали свои интересы всем остальным, кто не успел составить им достойную конкуренцию. Буквально развивающимся странам (странам третьего мира или по другому бедным странам) насильно навязали этот свободный рынок. Подписав договоры под угрозой насильственного вторжения, бедные страны отдали себя на откуп хищническому мировому капиталу, став источником для добычи сырья, дешевой рабочей силы или просто политических амбиций. Именно так образовался текущий миропорядок, где есть центр мирового капитализма (богатый гегемон) и периферия, страдающая от проблем бедности, безработицы или экономического кризиса. Что же получается, либеральные ценности по сути не достаточно либеральны? Забавно, не правда ли?

3. Производство — важная часть экономики, о которой не принято вспоминать. Современная неоклассическая неолиберальная экономическая политика богатых стран, увы, решила убрать из уравнения то, из-за чего не было бы и её самой. Уделяя больше внимания сектору потребления, поддерживая сугубо лишь рыночную модель экономики, где производство не участвует в процессах перераспределения богатства в принципе, «гениальные мудрецы» лишь приближают очередной кризис капитализма, который снова скажется в большей степени на незащищенных слоях общества. После одного из самых крупных кризисов 2008 года курс либерализации немного изменился (глобализация замедлилась, а затем поменялась на анти глобализацию), но основа по-прежнему та же самая даже и сейчас. Не занимаясь сектором производства и не считая его важнейшей частью экономики, так как производство для гегемона — это эксплуатация чужих ресурсов и чужого труда в собственных интересах, мировая элита обрекает мир на возникновение все новых и новых противоречий в обществе. Автор мастерски и без всякого смущения открыто это подмечает.

4. Человек — это продукт системы. Автор так же не забывает проговорить один из основных доводов марксизма, о том, что человеческое сознание определяется окружающем бытием. Начиная от влияния потребительского образа жизни, навязанной рекламы или политической агитации, заканчивая тем, на что именно человек тратит большую часть жизни. Работа — как основной вид деятельности человека, так же влияет на него самым прямым образом. Именно поэтому важно дать человеку возможности для самореализации, а так же возможности не быть оторванным от результатов собственного труда, видеть насколько он полезен обществу и насколько полезна его созидательная деятельность. В современной же системе такие возможности сильно ограничены, либо вообще отсутствуют в моменты очередного кризиса, когда общество захлестывает новая волна безработицы и увольнений.

В общем итоге книга показалась для меня очень спорной, поэтому я попытался выделить из нее только самое главное. Но автор и сам призывает не верить ему на слово, а пытаться самому с помощью определенных советов из этой книги, которые возможно покажутся читателю нужными, искать зерно истины. Такая позиция заслуживает уважения.

Небольшой рассказ с довольно вольной фантазией о справедливости, достигаемой при помощи некой фантастической силы. Смысл же произведения не заключается в том, какой способ выбран для достижения справедливости — он фантастичен от и до, глупо было придумывать для этого некую критику. Смысл кроется в критическом отношении к существующему миропорядку, который по мнению автора необходимо поменять, чтобы разрешить глубинные противоречия в обществе. Именно ответ на вопрос — «а что менять» автор и пытается сформулировать для читателя и да, он довольно однозначный и простой с точки зрения позиционирования по политическим координатам: уничтожение частной собственности на средства производства и установление общей собственности, освобождение народа от эксплуатации буржуазным классом и развитие человека во всех сферах общественного бытия. Ничего смешного/забавного/гомерического «с высоты современной истории» в этом я не увидел, скорее я обратил бы внимание на эти идеи всех тех, кто пребывает «в восторге» от этой самой «современной истории».

Да, во многом это наивное и в чем-то несерьезное произведение, потому что автор не ставил для себя конкретной цели для строгого соответствия сюжета/фабулы объективной реальности, но он старался обратить внимание остальных на интересующие его общественные проблемы, которые, к сожалению, актуальны и сейчас (в современной истории).

Решив далее исследовать творчество Герберта Уэллса после прочтения его довольно глубокого с точки зрения социальной проблематики произведения «Машина времени», я был снова приятно удивлен интересным сюжетом, гнетущей атмосферой происходящего, драматической составляющей, да и самой фабулой, которая так же оказалась довольно непростой в своей нарративной формуле. Рассмотрение социальных проблем общества присутствует и в этом произведении, но в этот раз оно сконцентрировалось на некотором эксперименте, который по идее должен отвечать на самые очевидные вопросы о человеческой сущности, морали и гуманности. И тут наверное стоит подробнее остановится на этой теме.

Кто такой по сути этот доктор Моро? Некий ученый, который в попытках доказать что-то всему остальному миру, полностью потерял ощущение граней дозволенного, но тем не менее это по-прежнему человек разумный, который хоть и жесток в своих методах обращения с животными, все таки не станет вытворять такое с человеком. Этого поначалу и боится главный герой, который по ошибке принимает подопытных Моро за людей, из которых пытаются сделать животных. Но на самом же деле оказывается, что всё как раз таки наоборот, и, осознав это, Прендик (главный герой) успокаивается, понимая, что ему ничего не грозит. Получается, что доктор Моро хоть и является перешагнувшим грань жестоким вивисектором, все таки имеет об этом какое-то научное представление и мотивацию и по отношению к людям не представляет прямой угрозы. В попытках само оправдания он вновь сводит всю жестокость и мерзость результатов своих исследований к научной ценности, о величине которой, кстати сказать, говорить вряд ли приходится. Ведь практической пользы для человечества данные эксперименты не представляют в принципе, тем более для чего нужны настолько бессмысленные жертвы братьев наших меньших.

Но что всё таки можем понять мы, если смотрим на ситуацию со стороны? Какие выводы можем сделать о тех, кто всё таки обрел какие-то крупицы разума и старается осознать окружающую действительность? Животные, которые стали походить на людей, обрели не только внешние сходства, они научились говорить, рассуждать (примитивно, но всё таки) и приобрели даже некие свойства осмысленной социальной жизни. Выбрав доктора Моро в качестве жизненного авторитета, они стали жить по неким законам, которые запрещено нарушать (одним из которых и был запрет на поедание мяса). В присутствии самого Моро вся эта имитация социальности еще как-то худо бедно держалась. Для подопытных зверолюдей он был неким божеством, которого они боялись и почитали. В каком-то смысле такие проявления можно даже назвать религиозными, ибо идеалистическое представление о мире — самое упрощенное и доступное даже для них. Но как только авторитеты рухнули, рухнуло и всё остальное притворство. Вернее оно рушилось уже давно, просто то, что произойдет с доктором и с его лабораторией, ускорит эти процессы. Получается, насильно привив животным человеческие качества (а так же и части тела), заставив их жить по человеческим законам, вряд ли получится сделать из них полноценных разумных существ, покинувших дикую колыбель природных инстинктов. Значит осталась какая-то разница, найти которою и исключить, у доктора Моро так и не получилось (а судя по его рассуждениям, пытался достичь он немного других целей). Долгий процесс эволюции и тяжелый труд сделали из обезьяны человека, потребность в концентрации и объединении с себе подобными повлияли на зарождение человеческой цивилизации и развитие социальных институтов в частности. А тут у нас просто некий эксперимент, опускающий, упрощающий и нарушающий естественность причины и следствия.

Но что же произойдет с главным героем? И что он вынесет для себя из этой передряги? Чарльз Прендик меняется, причем безвозвратно и бесповоротно. Нет, он не теряет остатки человечности или разума, но чувство противоестественности и ощущение постоянной опасности останутся с ним навсегда. Поначалу пребывая в обществе хоть и малочисленных, но людей, он всё таки сохранял самообладание и относительное спокойствие, но оставшись один среди чужих звероподобных существ, он был вынужден выживать, привыкая к тому, к чему человек разумный привыкать и не должен. Да, можно сказать, что окружающее бытие повлияло на главного героя самым жестоким образом, ведь практически целый год он был среди тех, кому чуждо всё человеческое (как бы ни старался он в них это пробудить).

В общем итоге. Перед нами снова философское произведение Герберта Уэллса с фантастическим антуражем, где затронуты вопросы о человеческой природе, морали и принципах. Мрачный антураж, накал драматизма и хоррора помогают создать нужное настроение и восприятие для того, чтобы всё таки найти правильные ответы.

Несомненно, это классика научной фантастики, её колыбель и её начало, её старт, причем довольно яркий и могучий, способный увлечь сознание читателя и нагрузить его довольно сложными вопросами о человеческой природе, социуме и его дальнейших предпосылках. Так вышло, что с данным произведением я познакомился только недавно, ошибочно считая всё это время до, что не найду для себя в нем ничего нового. Я наивно полагал, что вся популярная культура, впитавшая в себя весь подобный жанр научной фантастики и его особенности, уже и так донесла до меня полный спектр подобных историй, и нет смысла погружаться в первоисточник. Как же я заблуждался.

Всё это время (относительно данного произведения) Голливуд заменял для меня подлинный посыл романа Герберта Уэллса, искажая его до неузнаваемости, опуская основную фабулу произведения о том, как и почему человеческая цивилизация претерпела такие колоссальные изменения на будущей Земле. Вместо этого на экране я наблюдал за действиями безумца, который, руководствуясь лишь любовными чувствами, изобрел машину времени и умчался в неведомые дали спасать бедных и несчастных Элоев от плохих и страшных Морлоков. Я имею ввиду фильм «Машина времени (2002)» с Гаем Пирсом в главной роли, который до определенного момента был одним из моих любимых, режиссером которого, на секундочку, был правнук писателя. Он привнес много нового в историю о путешественнике по времени, но решил не утруждать зрителя сложными дилеммами о социальных проблемах аристократического, а затем и капиталистического общества, являющихся ключом в понимании того, что именно закладывал в основу своего романа Герберт Уэллс. Прочитав оригинал, я кардинально изменил свое отношение к этой истории, так как так же кардинально поменялся для меня нарративный ракурс, с которого на самом деле стоит на нее посмотреть.

1. Ожидание справедливости. Во многом это роман — предупреждение о том, какое будущее мы не должны допустить, но тем не менее допускаем в силу господства определенных классовых принципов. Если обратиться к истории человечества, то можно вспомнить, что на рубеже смены веков (19-того на 20-тый) у народа был довольно сильный запрос на общественную справедливость. Рабочие Европы, США (и даже царской России) устраивали стачки, создавали профсоюзные движения в попытках добиться исполнения своих прав — большинство хотело перемен, так как это же самое большинство устало от ужесточающейся повсеместной эксплуатации и господства буржуазного меньшинства. Естественно, всё это нашло отражение и в культурной среде. Именно это в большей степени интересовало тогда и Герберта Уэллса, который так же выступал за права рабочих. Поэтому путешественник по времени, отправившись в будущее, ожидал увидеть именно ту самую восторжествовавшую справедливость, решение всех проблем своего времени, цивилизацию людей, ушедших технологически и нравственно далеко вперед. Но к его великому сожалению будущее оказалось не таким, каким именно оптимистически хотел видеть его главный герой, который по началу делает ложные выводы, а затем быстро осознает истинное положение вещей. Это важный момент для всего произведения в целом (отправная точка для последующих рассуждений), ведь причину его неоправданных и завышенных ожиданий нужно искать как раз таки не в будущем, а в глубоко в прошлом. И автор мастерски это учитывает.

2. Старые проблемы нового времени. Так каким же получился человек будущего? И что именно такого разрушительного произошло в обществе людей, чем так разочарован главный герой? По итогу путешественник по времени убеждается, что цивилизация людей будущего, а если точнее её остатки, разделено на два совершенно разных вида.

Элои — больше всего похожи на обыкновенных людей, милые и симпатичные создания, которые живут на поверхности, совершенно безобидные, но при этом ничтожно слабые, как умственно, так физически и анатомически. Это потомки аристократов, которые не утруждали себя ни умственным, ни физическим трудом, полностью делегировав его рабочим, тем самым это сказалось на них самым жестоким образом. Это прообраз того самого буржуазного меньшинства, класса имущих, измененных условиями, в которые они сами себя и поставили, до состояния дегенерации.

Морлоки — не похожие на людей существа (больше напоминают скорее приматов), которые живут под землей, боятся света и полностью адаптировались к темноте, агрессивные и не социализированные. Это потомки рабочих, которых в условиях жесткой эксплуатации загнали под землю, где они построили некие машины (видимо что-то напоминающее промышленное производство) для добычи ресурсов, служащих для обеспечения тех, кто остался жить на поверхности. Это прообраз класса неимущих, пролетариев, измененных в течении долгого времени чужой волей до нечеловеческого состояния.

Таким образом вывод, в которому приходит главный герой, так же говорит нам о многом, а именно о том, что общество, построенное по классовым принципам, деградирует в совершенно страшную и бесчеловечную картину бытия, в котором нет надежды на справедливое будущее. Закрепление социальных классов, между которыми в геометрической прогрессии лишь увеличивается экономическая пропасть, с течением времени приводит к вырождению из социальной неустроенности в эволюционную закономерность. Конечно, подобные утверждения слишком смелые и возможно не совсем верные с точки зрения научных изысканий, но отсутствие социальной гармонии и общественной справедливости само вынуждает нас строить довольно пессимистичные прогнозы. Этим и руководствовался автор, как бы предостерегая читателей от самого наихудшего сценария хода нашей истории.

3. Хорошие Элои или плохие Морлоки. Вот и получается, что «злые» морлоки, которые на самом деле (о чем делает предположение главный герой) являются хищниками в новой пищевой цепи будущего, используя Элоев в качестве домашних питомцев, такие не сами по себе, такими их сделала общественная система прошлого. Так же и с Элоями — на первый взгляд это действительно безобидные, но при этом не наделённые сознательностью по отношению к окружающей действительности существа, а персонаж Уина — довольно милая, вызывающая симпатию читателя особа, даже с учетом отсутствия у нее характера/личности в принципе, но таковы они именно потому, что так распорядилось общественное бытие, в котором их предки-аристократы не захотели прогрессивного будущего, а лишь усугубили и без того классовую иерархию. Путешественник по времени старается об этом не забывать, но человеческая эмпатия всё равно склоняет его на сторону тех, кто больше напоминает ему людей, чем зверей. В сути же нет деления на плохих и хороших, плоха система, такое допустившая.

В общем и целом. Оригинальное произведение Герберта Уэллса в отличие от фильма его правнука дает ту самую пищу для размышления, заставляет читателя сконцентрировать свое внимание на социальных проблемах общества (ведь проблемы наши по-прежнему практически те же самые). Это не просто фантастический роман о приключениях во времени, где хорошие побеждают плохих одним щелчком пальца (как в фильме), это философское наблюдение/предположение/предостережение, в основе которого лежит всё та же критика неустроенного капиталистического классового мироустройства.

Необычная книга, если смотреть на неё немного под другим углом, ведь на протяжении сюжета автор пытается делать легкие намеки на эфемерность всего происходящего. Гейман не раскроет суть всей фантасмагории, случившейся с главным героем — по каким законам работают/существуют все эти фантастические феномены, существа, силы и да и сам мир, который, как окажется, связан с некой параллельной реальностью, откуда всё это сверхъестественное и пришло. Все ответы придется искать вместе с главным героем, который тоже сталкивается с этим впервые, но при этом всё, что он может предложить читателю, так это свои воспоминания, пропущенные через призму детского мироощущения. В этом и кроется основная особенность произведения: перед нами чужая память, отпечаток детского сознания, в котором может произойти всё, что угодно, и не факт, что так было на самом деле. Но при этом автор не пытается обесценить предложенного нарратива — всё то странное, что описано в сюжете, остаётся на своих местах и не исчезает росчерком пера, просто к самой фабуле автор примешивает немного реальности, считая её сначала отправной, а затем и финальной точкой.

Да и сам главный герой тоже довольно необычная личность, к которому сразу проникаешься симпатией. Это смышленый и эрудированный ребенок, который всё свое свободное время проводит в одиночестве, много увлекается чтением и любит домашних животных. Он довольно самокритичен, постоянно погружен в самокопание и рефлексию, закомплексован и трудно находит общий язык с другими людьми, но при этом любит фантазировать, изобретать, проявляя всё творческое, что есть в ребенке в семилетнем возрасте. Да и все события, которые с ним произойдут, так же можно объяснить его разыгравшимся воображением, детскими обидами и страхами за близких. Родители находятся в трудном экономическом положении, из-за чего вынуждены сдавать комнату своего сына посторонним людям, нарушая при этом его внутреннее спокойствие. Так же и с Урсулой Монктон — новой домработницей, с которой у отца мальчика начинается интрижка. Естественно, ребенок реагирует на это по-своему, и данная персона (Урсула) становится главным антагонистом романа, являя читателю свою сверхъестественную природу (по версии мальчика).

Так же внимания заслуживает и друзья главного героя — семья Хэмпстоков, состоящая из женщин (бабушка, мама и дочка), которые в курсе всех странных дел, творящихся в округе, да и сами имеют в своем шкафу множество скелетов, суть которых для нас останется тайной до самого конца. Они всячески помогают мальчику справится с навалившимися на него проблемами, одновременно же и втягивая его в череду неприятностей, обладая необходимыми силами, глубокими знаниями в области всего фантастического и широкими возможностями для противостояния силам зла (хотя зло ли это, ведь автор не пытается проводить черту аля «черное-белое»), что конечно же вызывает у пацана множество вопросов, которые он не успевает задать или задает неумело в силу своего юного возраста. Он сближается с девочкой Летти, которая становится для него лучшим другом, проходит вместе с ним все выпавшие на их долю испытания, защищая и оберегая, что в итоге приведет к довольно трогательному и немного печальному финалу, подлинный смысл которого так же останется открытым для читателя.

В общем и целом получилась довольно очаровательная история обо всем понемногу: о семейных ценностях, о детском восприятии, переживаниях и страхах, о дружбе, взаимопомощи и самопожертвовании. Ну и, естественно, огромная доля мистического фентези с уклоном в мифологию имеет место быть для всех неравнодушных любителей этого жанра. Наверное, в этом состоит особенность стиля автора — писать о мистике, тайнах, страхах довольно простым языком, пропуская всё это через призму детской психики восприятия действительности.

Перед нами довольно необычное произведение, передающее полный спектр детского мироощущения, восприятия, взросления и, конечно же, ностальгии по детству, которая не может не хлынуть на взрослого читателя потоком воспоминаний и ассоциаций. Казалось бы, несколько строк, написанных о лете, о горячих досках бабушкиного крыльца, обжигающих детские пятки, или о душистой траве, окружающей летние пейзажи, способны вызвать столько эмоций буквально за долю секунды. И в этом стоит отдать должное таланту автора, который практически постоянно находит невероятно точные красочные метафоры и обороты речи, чтобы передать то самое нужное летнее настроение и пробудить память.

Но вряд ли можно назвать такое чтение легким и увлекательным, ведь в этих небольших историях нет ничего необычного. Некоторые сюжеты банальны и тривиальны по своей сути и важности, некоторые способны увлечь подачей и интригой происходящего, но всё равно так или иначе все они пропитаны густой и яркой атмосферой, которой невозможно не проникнуться. Она буквально сквозит в каждом слове и предложении — атмосфера яркого зеленого лета, именно того, беззаботного и полного событий прямиком из нашего детства. Даже с учетом того, что у нас разная культура, разные страны и разное время, — впечатления о детстве, отпечатанные на подкорке головного мозга, могут быть схожи и даже во многом.

Наверное, одним из основных минусов произведения можно назвать отсутствие целостного сюжета, как такового. Все таки это больше сборник рассказов, написанных в разное время, на разные темы и про разных персонажей, пусть и объединенных глобально одной идеей и некоторыми постоянными героями. Попытка создать из разных историй одну — в данном случае задумка больше неудачная, чем наоборот. Некоторыми героями не успеваешь проникнуться, некоторые нужны только для галочки, а про некоторых хочется продолжения. Поэтому такая разрозненная структура, хоть и построенная последовательно в хронологическом порядке, обретает качества необязательности, несерьезности и скоротечности.

Иногда мне буквально приходилось продираться сквозь текст, так как я не понимал важности данной истории для всей книги в целом. Некоторые сюжеты мне вообще показались лишними. Но зачастую некоторые главы меня реально увлекали. Историю про неприкаянного я бы вообще сделал одной из центральных, развил бы тему более детально и придал бы значимости, добавил бы интриги, таинственности и детектива. Но пострадала бы от этого бесподобная и уникальная атмосфера, увы, не знаю, возможно, именно поэтому автор создал именно то, что создал. И, наверное, это тоже правильно, так как такая особенная подача и антураж — редкие спутники глубоких и проникновенных произведений.

В общем и целом я нисколько не усомнился в таланте Бредбери — он способен заставить поверить в отраженные на экране или начертанные на бумаге слова, пробудить память и ощутить как будто реальные запахи, вкусы и цвета. Именно эта особенность делает данное произведение уникальным. И сколько бы трудным не далось мне чтение, я всё равно сумел понять и поймать ту пронизывающую грусть Дугласа Сполдинга (одного из главных героев книги), когда он понял, что лето закончилось. Нужная атмосфера — это одна из ключевых свойств хорошей истории, но тем не менее кроме неё должно быть что-то ещё.

Подходя к прочтению данного произведения, у меня было некое предубеждение, что эта история будет о милом пушистом коте и его добром мудром хозяине, которые в тех или иных фантастических реалиях ищут ту самую дверь в лето, овеянные дымкой из ностальгии по детству и прочего яркого солнечного флёра. Примерно об этом говорит пестрая обложка книги с изображением рыжего кота на фоне зеленой листвы, которая её довольно удачно продает и по сей день. На самом же деле история вообще другая: тот самый кот исчезает из сюжета практически с самого начала, а главный герой — довольно высокомерный тип со скверным характером, с которым происходит довольно печальная история, связанная с любовными интригами, финансовым мошенничеством и предательством друга. Даже несмотря на предубеждение и разрушенные завышенные ожидания, несмотря на характер, поступки и жизненные взгляды главного героя, я смог проникнуться сюжетом и начать сопереживать Дэну Девису, но тем не менее у меня возникли вопросы к произведению, которое к сожалению пестрит теми или иными противоречиями и сюжетными дырами.

1. Американская мечта, глазами идеалиста. Главный герой — это гений инженерной мысли, который из грязи и палок готов собрать, что угодно, ему нравится собственная профессия, а именно та её творческая часть, когда создание, проектирование тех или иных гаджетов можно назвать проявлением искусства. Но живет этот гений в какой-то выдуманной идеальной реальности, где буквально на пустом месте можно создавать целые компании, начиная сверх успешный бизнес из захудалого гаража. Автор не касается производственных вопросов, как именно функционирует компания «Горничная», совладельцем которой и является главный герой, на чем основано ее производство, сколько там сотрудников, по каким принципам вообще она работает. Создается впечатление, что все держится на гениальности самого главного героя, который одновременно и проектировщик, и сборщик, и производственник. Он один, этакий атлант, создает гаджеты, изобретает и творит, а все остальные — это ген. директор (по совместительству менеджер) — его лучший друг, который отвечает за продажи, и бухгалтер (по совместительству секретарь) — роковая красотка, которая отвечает за юридические документы. Больше никого нет. Компания, которая по сюжету заложит основу робототехники, — это скромное небольшое ИП «Рога и копыта», которое успешно продает сотни, если не тысячи, устройств и имеет некоторую прибыль. Дэн Девис же (главный герой) творит целыми днями и каким-то образом имеет связи с оборонными предприятиями, откуда тырит (берет на безвозмездной основе) целые секретные разработки, внедряя их в свои изобретения. Блоки управления от ракет, торсеновские трубки (я так понял, это такой прообраз электронно-лучевых трубок, которые применяли на заре компьютерной эры), самолетные шасси и прочие детали достаются ему по щелчку пальца и он успешно их применяет в своих гаджетах, которые выступают в качестве прототипов. Откуда брать такие детали в крупных масштабах, если это массовое производство — не объясняется. Ну просто сказка какая-то. И так во всем. Главный герой а вместе с ним и автор произведения как будто живут в парадигме лживой американской мечты, когда основа для любого бизнеса — это не налаженное плановое производство, а гениальность его создателя (единоличие), чего с лихвой якобы хватит, чтобы быть успешным. На деле же это идеализированное поверхностное суждение тех, кто вообще никогда не интересовался данной темой серьезно. Отсюда и вытекает поверхностность всей фабулы произведения, начиная от описания инженерных решений, заканчивая представлениями о технологиях будущего, в основе которой и лежит этот доморощенный идеализм и неосведомленность в предметной области.

2. Любовь к финансовой системе. Вообще произведение переполнено финансовой терминологией, довольно много места уделено проблемам менеджмента, торговли, банковским облигациям, акциям, патентам. Складывается впечатление, что главный герой — это не изобретатель, который любит свою профессию (что кажется на первый взгляд), а торгаш, которому всегда важна денежная сторона вопроса. Все свои изобретения он ревностно патентует, все свои документы о праве собственности на что-либо всегда носит с собой, везде качает свои права (даже в захудалом баре, куда приходит пить пиво с собственным котом) и всегда стремится к идеалам независимости, финансовой в том числе. Он не терпит над собой начальства, он — атлант, которому не дают расправить плечи те, кто не понимает его гения. Да и желание изобретать — это желание по сути просто заработать, ведь кроме денег, у него нет другой мотивации. На деле же из атланта он превращается в этакого креакла, которого обводят вокруг пальца его же собственные подельники. Казалось бы, вот она критика системы, вот оно вскрытие покровов несправедливости в области производства и финансовой незащищенности людей перед государством, но нет — система Дэну по-прежнему нравится, даже через 30 лет, где он окажется по воле случая. Вряд ли он вообще будет её анализировать или, о ужас, критиковать. Получив на орехи, он продолжит воспевать оды «здоровой конкуренции», «финансовой независимости» и мнимой свободе. Ну а что вы еще хотите от мечтателя-идеалиста Хайнлайна.

3. Колоссальное везение и странный жизненный выбор. На протяжении всего сюжета главному герою невероятно везет, начиная от взлета его карьеры на предпринимательской жиле, гении его разума, заканчивая стечениями обстоятельств и событиями, которые так удобно вплелись в его судьбу. Ему всегда попадались нужные люди (не считая знакомства с Бэлл — пассия, которая в произведении выступает источником всех бед): те, кто мог помочь финансово или морально, особенно те, кто был способен отправить его в путешествие через время (если в первый раз это обусловлено сюжетно, второй раз выглядит, как какой-то сюр, а третий, вообще как оксюморон). Но больше всего странным мне кажется любовный выбор главного героя, который он делает в конце произведения, даже не то чтобы странным, а каким-то вообще не здоровым. Выбор этот останавливается на персонаже Рикки — девушке, которую большую часть своей жизни главный герой знает и воспринимает, как ребенка 11 лет, которая по сюжету быстро взрослеет. Закон он конечно не нарушает, но с моральной точки зрения — это всё равно странно.

В общем и целом, если выкинуть из произведения все эти около философские рассуждения о «светлом» рыночном будущем, не касаться тем, в которых автор, грубо говоря, не разбирается, углубить историю и раскрыть больше персонажей, сделать акцент на фантастической подоплеке сюжета, то получилась бы действительно увлекательная история. Ведь персонаж Петроний — действительно милый и обаятельный кот, но его преступно мало в сюжете, вместо него автор зачем-то уделил много внимания финансовым вопросам и денежным махинациям, так волнующим главного героя.

Одна из важнейших работ Джека Лондона, в которой он обозначил и закрепил свое отношение к несправедливому режиму капиталистического уклада. Совершая этот социологический эксперимент, а именно путешествие в трущобы города Лондон и проживания в нем под видом неприметного бедняка, автор на собственном примере убедился в колоссальном социальном неравенстве общества и нечеловеческих условий труда и жизни простых пролетариев. Он буквально описал каждый этап (где присутствовал сам лично), на котором оказывался любой простой рабочий, любой нищий или беспризорник, в подробностях донося тот ужас и катастрофическую несправедливость в отношении рабочего класса.

Начинает автор с обычных серых будней работяг, которые буквально за копейки продают свой труд, работая то на ткацких фабриках, то на машинизированных заводах. Но впечатляет больше всего то, как устроена сама «бездна» (социальное дно), куда простой рабочий попадает по той или иной причине (болезнь, инвалидность, потеря имущества или старость), оказываясь на обочине жизни из-за неустроенности самой системы. Чтобы найти хоть какое-то пропитание, ему придется трудиться в так называемых «работных домах», где за баланду и кусочек черствого хлеба, он будет вынужден в нечеловеческих условиях выполнять разные задачи определенного характера (долбить камень, носить трупы из морга или, например, собирать хмель на полях). При этом если он лишен еще и крыши над головой (не способен оплачивать аренду за комнату), то он будет вынужден в таких же скотских условиях проводить ночи в так называемых «ночлежках», где на одной кровати (а иногда даже еще и под кроватью, так как места все заняты) будут ютиться по несколько человек, которые так же остались без крова и средств к существованию. Всё это, естественно, не бесплатно. Так как такая судьба постигла многих жителей восточного Лондона, которые находятся в такой же жизненной ситуации, он будет вынужден продавать свой труд еще дешевле или предлагать свои услуги просто за еду. Всё это превращается в бесконечный порочный круг — инферно, из которого просто нет выхода, кроме как ногами вперед. Постоянно недоедая, на холоде и голоде, человек теряет здоровье и, как следствие, возможность трудиться, после чего просто погибает, буквально сломленный этой жестокой системой.

Так же автор большое внимание уделяет семьям, которые ютятся по несколько человек в одной маленькой комнате, которую так же арендуют не за бесплатно. С потерей кормильца (мужа), который просто иссыхает на работе в таких нечеловеческих условиях, семья обречена на гибель. Их могут просто выкинуть на улицу, поэтому мать вынуждена либо искать какой-то заработок, чтобы совмещать это с воспитанием детей, либо идти на панель, после чего дети становятся предоставлены сами себе. Так же высока и детская смертность, так как дети так же заняты на производстве (эксплуатация детского труда). На фоне всего этого в подобном обществе закрепляется тотальная деградация, где ребенок не получает ни должного воспитания, слоняясь по улицам и беря пример со взрослых, которые топят свое горе в разврате и алкоголе, ни должной заботы.

В конечном итоге автор делает вывод, что порочны не люди, которым якобы просто не повезло, а сама система, в которой для большинства людей созданы такие нечеловеческие условия. Он вскрывает базовое противоречие капитализма, когда, казалось бы, люди, способные строить целые цивилизации, придумывать сложные машины и механизмы, с помощью которых будут создавать и добывать блага, при этом не могут распределить эти блага на всех. Хуже того, большинство останется без этих благ, так как основную часть заберет себе привилегированное меньшинство. Какой тогда толк от цивилизации, если, к примеру, племя инуитов (народы индейцев северной Америки), которое обходится без благ цивилизации (автор сам приводит это сравнение), живёт лучше, чем большинство цивилизованных европейцев или американцев?

Конечно, анализируя работу Джека Лондона, нужно сделать скидку на время, ведь начало 20 века в Европе и США было временем жесточайшей эксплуатации, стремительной индустриализации под контролем и гнетом буржуазии (после чего это привело к глубочайшему экономическому кризису — великая депрессия 30 годов). Но смотря на день сегодняшний, вряд ли можно сказать о том, что что-то коренным образом поменялось в основе капиталистического производства.

Джек Лондон для многих, кто видел в нем только интересного автора приключенческих романов и любовных историй, после прочтения данного произведения открылся, как политический критик и философ, который видел будущее человечества только социалистическим. И дабы доказать свою очевидную точку зрения, он подробнейшим образом описал быт, экономику и политику США начала 20 века со всеми её недостатками и нарастающими неразрешимыми общественными противоречиями. В конечном итоге у автора получилось реалистичное предсказание, некий предполагаемый вариант развития событий, если бы революционная ситуация в обществе назрела до крайней степени. Да, в каком-то смысле это фантастическое произведение, но только в качестве статуса альтернативной истории, которой в реальности никогда не происходило, в остальном же этой самый яркий реализм, целью которого было показать причины и следствия подлинной классовой борьбы, а так же справедливость марксисткой теории и справедливость критики отсталого капиталистического мироустройства.

Так же стоит отметить подачу и нарративную составляющую книги. В этот раз повествование ведется от женского лица с некими комментариями на полях из будущего, в котором прошло уже около 700 лет, где гнет капиталистического олигархического режима свергнут и установлен социализм. Самым ярким же персонажем произведения является муж главной героини Эрнест Эвергард, в чьи уста будет вложена марксистская теория, а в чьих действиях будет отражена практика ведения классовой борьбы. В целом же попробуем проследить основные идеи заложенные в произведении.

1. Диалектический материализм против буржуазного идеализма. Автор начинает знакомить нас с образом Эрнеста с полемики и споров с буржуазными деятелями: епископами, бизнесменами, чиновниками и прочими представителями этого класса, из которых Эрнест всегда выходит победителем. Автор буквально в лоб противопоставляет буржуазную философию, с помощью которой в обществе закрепляется социальное неравенство, а так же гнет и эксплуатация рабочего класса, с философией марксизма. Дело в том, что буржуазный идеализм основан на метафизике — концепции, при которой определенные выводы совершаются из ложных предпосылок, буквально с потолка, игнорируя подлинное материалистическое. Ученый исходит из опыта, и с помощью доказательной базы объясняет вещи/процессы/явления, то есть использует метод индукции. Метафизик же пытается догадаться, как устроены те или иные процессы, подгоняя результат под себя и свою концепцию, то есть сначала теория, а потом факты, которые удобны для этой теории. Вот и получается, что подобный идеализм легко увязать с существующим политическим и экономическим режимом, игнорируя те общественные противоречия, которые ему не удобны. Другими словами идеализм — это выгодная для буржуазии навязываемая жизненная парадигма, которая скрывает подлинность всех существующих материальных проблем. Марксизм же ставит на первое место материалистическую картину мира, где природа вещей, процессов и явлений рассматривается в движении и развитии, с помощью чего только и возможно преодолеть общественные противоречия. В этом и заключается секрет победы в споре Эрнеста с идеалистами — он видит подлинную природу вещей, способный разглядеть несправедливость текущего общественного устройства, пока остальные его оппоненты витают в облаках.

Такое же противостояние материалистических идей Эвергарда происходит и с представителем церкви епископом Морхаузом, который, осознав царящую вокруг несправедливость и предательство церкви тех догм и постулатов гуманности, которые она, казалось бы, пропагандирует, вдруг начинает воевать с ветряными мельницами. Проявляя полное бессилие по отношению к правящему режиму, епископ пытается в одиночку навязать религиозные догмы обществу, считая их действенными, за что так же лишается всего. Его ошибка в том, что, действуя, как идеалист, обращаясь к идеям добродетели, он оказывается вообще не в силах изменить что-либо, какими бы правильными с гуманной точки зрения эти идеи ни были.

2. Концентрация против конкуренции. Переходя многие рубежи социалистической борьбы Эрнест начинает политическую деятельность. Являясь членом партии социалистов, он пытается привлечь на свою сторону представителей среднего класса (лавочники, владельцы мелкого и среднего бизнеса), пытаясь на пальцах объяснить им принципы рыночной экономики, а тем самым и их положение в этой системе, которое не является выигрышным. Он объясняет им разницу между двумя экономическими принципами: концентрацией и конкуренцией. Эрнест утверждает, что концентрация производства выгодна всегда, даже для крупных капиталистов, которые устроили собственные предприятия по такому же принципу накопления дешевой рабочей силы и извлечения из этого максимальной прибыли. Концентрация заложена в природе вещей, даже когда человек был первобытным существом, только с помощью концентрации общих усилий и объединения с подобными себе он мог выжить и продолжить свой род. Конкуренция же — процесс противоположный, который всегда ведет на обочину жизни, он и служит лишь для избавления от аутсайдеров, тем принципам рыночной экономики, которые все равно в конечном итоге приведут к кризису. Этими аутсайдерами и является средний класс, над которыми и поставлен этот эксперимент, чей капитал и будет поглощен крупными игроками, чья концентрация выше, кто не играет по этим правилам.

3. Прогресс против регресса. К слову, рыночники, мелкие бизнесмены, чьи возможности и влияние в обществе уменьшилось за счет проводимой индустриализации и автоматизации производств, а так же за счет роста влияния плутократии (олигархата), не довольны текущим положением вещей, но вместо реальной борьбы с режимом, они предпочли методы вредительства — попытку уничтожить результаты индустриализации. Тоже в каком-то смысле это борьба с ветряными мельницами, другими словами ретроградство и непринятие технологического прогресса. Они хотят разрушить машинизированное производство, но только не знают как. Эвергард же пытается объяснить им, что технологический прогресс — это такой же результат человеческого труда, который можно поставить на службу всего общества, то есть отдать в руки трудового народа — установить общую собственность на средства производства. Концентрация производства может служить всему обществу, если она в руках большинства — пролетариата.

4. Критика капиталистического производства. Ну а далее Эрнест переходит к базовым принципам марксизма, паля из всех орудий экономической принадлежности. Он буквально начинает оперировать математическими величинами, приводя самые простые примеры того, как работает рынок, и к чему в конечном итоге это приводит общество. За счет накопления дешевой рабочей силы и её концентрации на производстве в конечном итоге происходит кризис перепроизводства, так как люди, которые заняты на производствах не получают достаточную заработную плату для того, чтобы окупить весь объем товаров, которые на этих производствах и создаются. Образуется огромный излишек, который нужно куда-то деть. Соответственно, чтобы продать эти товары, необходимо произвести экспорт в другие страны, но если экономика других стран тоже устроена по такому же принципу (а она будет устроена именно так в том числе из-за влияния экспорта как такового и попыток конкуренции стран между собой на общем рынке), в которых общество так же неспособно окупить весь объем произведенной продукции, то товар остается только утилизировать. Капиталист же при этом только богатеет, так как покупает рабочую силу задешево, продукцию же продает дороже, а непроданный товар, подвергшийся утилизации, ему только на руку — ведь он не достанется тем, кто в нем действительно нуждается. Вот и получаем общество, в котором подавляющее большинство страдает от голода и нищеты, а произведенный нереализованный товар просто уничтожается ради прибыли привилегированного меньшинства. Подобная рыночная система ведет к кризису, так как не способна сама себя стабилизировать и разрешить внутреннее базовое противоречие между способом производства и способом присвоения прибыли. В этот момент кажется, будто устами Эрнеста говорит Энгельс прямиком из его философского труда «Анти-Дюринг».

5. Неразрешимый антагонизм классов. Так или иначе классовая борьба не может просто так взять и иссякнуть в обществе, переполненном недовольствами и противоречиями. Её невозможно прекратить уговорами или молитвами (как и пытался действовать епископ Морхауз). Пролетариат, осознавший себя как класс, четко дает понять, что при наступлении времени «Ч» он выплеснет всё своё негодование наружу, за всю ту несправедливость по отношению к нему (низкие заплаты, низкое социальное положение, отсутствие пособий, коррупция, высокая аварийность на производстве, голод, детский труд) он будет мстить и самым жестоким образом, просто потому что это всё, что ему остается. Так же и буржуазия готова отстаивать все свои капиталы до последнего, заниматься подкупом профсоюзных лидеров, запугиванием, чистками, прибегать к помощи военных и наемников. Она готова идти на любые жертвы, если дело касается её жизнеспособности, как класса. По сути получается, что железная пята — это фашизирующийся капиталистический режим, в котором плутократический аппарат (олигархи и финансовый капитал) полностью захватил власть и навязал свою террористическую диктатуру (что подходит полностью под определение Димитрова). И автор показывает это через дневник Эвис Эвергард (жена Эрнеста), в котором она подробно описывает борьбу революционеров за будущее пролетариата. Это борьба по сути длится несколько лет с уходом социалистов в подполье, с развертыванием агентурной сети и внедрением в стан врага, а затем выливается в Чикагское восстание — настолько жестокое, насколько неразрешимы общественные классовые противоречия. Так или иначе по версии Лондона победа рабочего класса случится только через 700 лет, что говорит нам о силе противостоящего предполагаемого врага и сложности ведения классовой борьбы, как таковой. Ведь всё зависит от того, присутствует ли в обществе вообще классовое сознание или оно подавлено буржуазной идеалистической жизненной парадигмой.

6. Примеры смены политических координат. На протяжении всей книги те или иные персонажи, внемлющие фактам и аргументам Эрнеста, все таки меняют свои взгляды, что тоже важно с точки зрения агитации марксистских идей. Будь то отец Эвис профессор Каннингем (да и сама Эвис тоже, от лица которой ведется повествование) — привилегированный ученый-физик, который заинтересовался идеями Эрнеста и в последующем полностью уверился в справедливости его суждений, о чем написал книгу, после чего стал нерукопожатным в буржуазных кругах. Или тот же епископ Морхауз, которому Эрнест открыл глаза на существующую нищету и низкий уровень жизни большинства, раздал все свои богатства бедным и занялся благотворительностью, продолжая проповедовать, хоть и с идеалистических позиций, но все таки критику существующего несправедливого даже с религиозной точки зрения режима, после чего угодил по распоряжению правящего класса в сумасшедший дом. Или сын известного капиталиста-помещика Филипп Уиксон, который так же попав под влияние социалистической тайной группы, расположившейся во владениях его отца, совершил таки переоценку ценностей, ни разу не предав своих обретенных товарищей-единомышленников. Тем самым автор показывает непоколебимую справедливость идей социализма, если даже некоторые матерые представители буржуазных элит пополняют ряды противоположного класса.

Из минусов произведения можно отметить некоторых слабо раскрытых второстепенных персонажей, которые внезапно возникают в сюжете и быстро пропадают, а так же некоторую скомканность повествования, когда история приобретает вид краткого пересказа. Подобные огрехи можно списать на особенность жанра «чья-то найденная рукопись», которые давно уже стали неотъемлемой его частью в литературной среде. Так или иначе основной смысл произведения это не портит, а основные ключевые моменты все равно описаны наиболее полно и подробно.

В общем и целом хочется действительно отдать должное автору. Ведь он весьма точно угадал настроение общества того времени, когда эксплуатация и социальное расслоение были на пике своих масштабов. В конечном итоге великая депрессия 30-тых годов в США — это и есть то самое капиталистическое противоречие, которое привело общество в тупик, выбираться из которого пришлось с помощью социальных реформ Франклина Рузвельта, который наверное был последним на данный момент президентом этой страны настолько социально ориентированным (за что и получил доверие народа — возможность избираться более чем на два срока). Джек Лондон пошел дальше и добавил к имеющейся картине мира, которую по сути и предсказал, того самого классового сознания, которое получило бы развитие в марксистском и революционном движении. Так или иначе но изменение общества Лондон тоже, можно сказать, предсказал, только произошло это совершенно на другом континенте.

Это невозможно читать от слова «совсем». Я действительно пытался, но больше не могу. Весь роман строится по принципам литРПГ, что как бы интригует, но это невероятно скучно и вторично по отношению к оригинальным ситуациям в самих РПГ. Весь сюжет соткан из пересказов самых обыденных сессий в любую компьютерную многопользовательскую игру: общение с НПС, тривиальные квесты «подай-принеси», баланс экономики, битвы с мобами, прокачка характеристик, поиск шмота — всё это я уже видел/делал/испытывал лично в самих играх и мне совершенно не интересно читать про то же самое. Я не против такого жанра, как литРПГ в принципе, но должно же быть в нем нечто новое и свежее, что не похоже на банальный пересказ того, как автор играет в какой-нибудь WoW. Я и сам могу поиграть.

Пример. «Лабиринт отражений» Лукьяненко (да и весь цикл «Диптаун»)- это тоже в каком-то смысле прообраз литРПГ, но всё внимание в нем уделено сюжету, который не привязан целиком и полностью к рамкам компьютерного мира: герой думает и рассуждает в попытках разобраться в ситуации, а не следует по намеченному шаблону (как в данном случае), у него есть некая сверхзадача, он не болтается, как фекалии в проруби, из-за чего появляется интрига и интерес у читателя; все остальные персонажи живые (даже необязательно, что должны быть именно люди), а не какие-то нпс с заготовленными фразами; ситуации, хоть и пропитанные отсылками к компьютерным играм, но уникальные; да и сюжет охватывает не только сам виртуальный мир, но и реальный, где у героя были реальные проблемы и предпосылки.

В данном случае тоже есть попытка показать героя вне виртуала, но попытка слабая, но даже она (вне виртуально сюжетная часть) вызвала у меня больше эмоций и интереса, чем основной нарратив книги: герой пытается решить свои финансовые проблемы, весь долгах, как в шелках, постоянно ест просроченную еду, звонит сестре, а потом опять ныряет в игру. Для полноценной драмы этого мало, очень мало, а события виртуального мира скучные и рутинные до невозможности. Что касаемо атмосферы игры: виртуальный мир — это якобы подводный биом, но убери воду и ничего не изменится, нет никаких особенностей и предпосылок для этого. Зачем тут вообще вода? Герой делает все тоже самое, что и на суше, иногда только вспоминая про сопротивление воды и некоторую физику, в остальном на атмосферу вообще ему наплевать, хотя автор постоянно пытается убедить читателя, что Вальдира (мир игры) — это красиво. Я не заметил ничего, что могло бы заставить меня в это поверить.

Честно. Я не понимаю, откуда у данного произведения столько восторженных отзывов (на других ресурсах их сотни), не могу списать это на культуру геймеров, так как я сам геймер, который провел в виртуальных мирах немало времени. Именно поэтому мне невероятно скучно это читать — нет ничего нового, поэтому и интереса не просыпается. Просто ловлю себя на мысли, что читаю о том, как кто-то играет в ММО-игру (этакий «лестплей» на бумаге), причем преподносится всё так, как будто это нечто новое и увлекательное — ну может было когда-то лет 20 назад, но даже если и так, какой смысл в обычном пересказе? Где уникальные ситуации, где сюжет, который не упирается в логику существующего виртуального ограниченного мира? Зачем я читаю, как герой на протяжении первых пяти-шести глав носит для нпс какие-то бочонки с едой и восторгается тем, как выполнил квест и получил +1 к уважению? Вторично и невероятно скучно. У героя нет никакой цели и сверхзадачи, он просто пытается заработать и облегчить свое финансовое положение в реале (продавая виртуальные вещи за реальные деньги — какой молодец, наживается на чужой игромании), но этого мало для полноценного романа, где должна быть завязка, кульминация и концовка, чтобы заинтересовать читателя интересным сюжетом.

Ну что ж, вот она четвертая часть, на которую было столько надежд. Ведь написано талантливо, особенно красочно и с душой описаны именно те моменты, когда главный герой вдруг постигает структуру мироздания, получая невероятные силы. Возникает чувство, что сам автор узнал нечто запредельное, используя максимально всю свою фантазию для передачи такого спектра информации. Если проследить весь жизненный путь главного героя, то можно заметить конкретную эволюцию его возможностей, которая постепенно и размеренно разворачивалась на страницах книг, образуя даже некоторую закономерность. Но как это обычно и бывает в творчестве противоречивых авторов, у меня серьезная претензия к концовке и к заложенному смыслу произведения.

Но для начала хочется начать с плюсов, они тут действительно есть. Нарративно всё выстроено, как всегда, очень увлекательно, интересно расставленные сюжетные арки, интрига и загадки, которые интересно разгадывать. Ну и конечно же возросший градус фантастики, которая выкручена на максимум для того, чтобы хлынуть на читателя не просто волной, а целым цунами. Образы многомерных существ, которые могут менять саму реальность, размерность, пространство и время — показаны довольно оригинально. Но все это обертка, очень красочная и конъюнктурная, поэтому бережно завернутый в эту обертку смысл всего произведения (да наверное и всего цикла) придется избавить от фантика.

Всё моё очарование новым циклом романов об «Измененных» разбито в дребезги. То, что начиналось, как аттракцион и развлечение, легкое чтиво, способное отвлечь и разгрузить мозг после трудного рабочего дня, превратилось в философскую притчу со сложным моральным выбором. Именно то, какой выбор сделан в конце, под чем подведена черта, после чего поставлена жирная точка невозврата — отталкивает меня, как читателя, и перечеркивает все те плюсы, которые я мог отметить по ходу пьесы. Да, в произведениях Лукьяненко очень много шероховатостей и недоработок, смысл произведений не всегда мне понятен и не всегда я сам с ним соглашаюсь, но тем не менее мне всё равно интересно читать его произведения, полные противоречий. Но в этот раз автор замахнулся на глобальную тему бытия и восприятия разумной жизни, как таковой. Вывод, который делает автор в конце данного произведения, подводя под него сюжет всего цикла полностью, это ода популярной буржуазной философской концепции под названием: социал. дарвинизм. Но в этот раз социал. дарвинизм настолько глобален и безапелляционен по мнению автора, что мне, как читателю, становится грустно и горько от разочарования в том, что могло стать чем-то более прогрессивным.

Вся разумная жизнь, которая загорается случайной искрой в глубинах вселенной, несет в себе боль и разрушения, так как в своей сути является эгоистической индивидуалистической силой, которая может только потреблять ресурсы и отравлять вселенную своими отходами. Достигая некоторых высот и выходя на некий уровень развития, эта самая разумная жизнь начинает бороться с другими проявлениями разума за некий ресурс. Начинается конкуренция, а потом война, смерти и голод, и все ради того, чтобы захватить этот ресурс полностью, поглотить, пожрать, потребить. Разум, влекомый инстинктивным желанием выживать, становится сосредоточением зла, так как в конце, после всех этих уровней эволюций сознания должно остаться только одно сверх могущественное существо, которое, поглотив все смыслы вселенной, уйдет в неведомые запредельные дали. Вот он социал. дарвинизм, доведенный до абсолюта, экстремума — концепция, под которую подведена вся вселенная, вся разумная жизнь, вообще всё сущее. И с этим я категорически не согласен! Разум, способный создавать цивилизации, способный осмыслить собственные поступки и действия, способный постигать окружающее бытие, добывать знания, строить теории и созидать, не должен играть по правилам животных инстинктов. Разум, который преодолел колыбель своего первобытного взросления, должен стремиться к общественной жизни, преображать её, стараясь достичь справедливости и равенства, только с помощью коллективной парадигмы он сможет дальше изучать вселенную и узнавать все её бесконечные секреты.

Вся эта абстракция каких-то неведомых эфемерных «смыслов», введенных автором в сюжет- это лишь удобство, с помощью которого легче представить такую картину, где конкурирующие друг с другом сверх цивилизации пытаются друг друга уничтожить, жертвуя при этом миллиардами чужих жизней, чтобы в результате остался один единственный этакий Дункан Маклауд — сверх сильный и сверх могучий. Вот только в реальности невозможно поглотить какой-нибудь метафизический кристаллик и стать богаче, умнее, успешнее. Чтобы развиваться, нужно общество, которое возведёт заводы и лаборатории, школы и институты, составит теории и откроет законы мироздания, построит ракеты и орбитальные станции, разработает концепт марсохода, а потом отправит его в космос с помощью добытых знаний и навыков. Нужны люди, много людей, объединенных одной идеей, и лучше для самих же этих людей, чтобы их общество было справедливым или хотя бы стремилось к этому. Иначе не будет ничего, ни запредельных знаний, ни вселенной с её секретами, ни-че-го.

Но у Лукьяненко всё совершенно наоборот. И самое страшное, он всё это оправдывает. Вселенная по его мнению должна быть именно такой, наполненной болью и смертью, войнами и конкуренцией между цивилизациями, они должны сражаться между собой, как какие-то доморощенные империалисты, другой жизнь разумная быть не может. В сюжете прямо так в лоб и преподносится — происходит столкновение двух «смыслов»: один олицетворяет содружество и договоренность между разными инопланетными расами, а другой, наоборот, выступает за то, чтобы они были разобщены и атомизированы, продолжали бесконечную конкуренцию. Автор говорит нам, что если цивилизации будут сотрудничать и делиться «смыслами», то погибнут от того, что в какой-то момент явится некий сверх сильный игрок и поглотит их, слабых и незащищенных, а будучи разобщенными, они будут развиваться, становясь сильнее, каждый по-своему (чушь конечно, противоречие само по себе). Вот только всё равно при этом будут войны, тормозящие развитие, бессмысленные смерти за абстрактный капитал и кризис, распространяющийся по всей вселенной, неся смерть и разрушение всему разумному (не об этом ли были все три предыдущие книги). Ну да, тут у нас явная буржуазная логика о том, что конкуренция — это якобы жизнь и другой жизнь якобы быть не может (да-да. Капитализм. Счастье. Ляськи-масяськи). Конкуренция — это естественный процесс бытия, лишенного гармонии и справедливости, не более того, но автором он возводится в абсолют, поэтому побеждает именно второй смысл. Главный герой становится защитником вселенной, только не от абстрактного зла какого-нибудь, а от разума, от любого проявления разумной жизни. Главнее вселенная, а люди, разумные существа — это паразиты и вредители по мнению автора.

Вот и получается, что глобальный сюжет всего четверо книжия вернулся к тому, с чего начинался. То, что было сначала, как освобождение Земли (первые три книги) превратилось в оправдание того гнета, от которого и главный герой и все остальные земляне страдали всё это время.

Меня, честно, поразила концовка, поразила своей всеобщей ксенофобией и зашоренностью по отношению к чему-то чуждому, иному и новому (в данном случае речь идет о проявлениях разума в бесконечной вселенной). Выводы в конце книги вредные для общества и противоестественные.

Наверное, так и нужно писать фентези: подробно, эмоционально, местами мрачно, но при этом с эпическим размахом и деталями всех переживаний главных героев, их нравственных проблем, барьеров, преодолений и превозмоганий. Перед нами ведь не просто классическое фентези про добро и зло, магию и драконов, а переосмысление, где добро и зло — это две противоположности, две стороны одной монеты, на грани которой и существует истина. Мир имеет четкую предметную область: магия, которая действует по определенным законам и правилам; лор, который сам по себе довольно обширен, уходит корнями глубоко в прошлое, завораживая и бередя фантазию — казалось бы, всё продумано до мелочей. Да и сама история получилась более чем оригинальной и не похожей на любые другие классические сюжеты про спасенных принцесс, битвы на мечах и пафосные речи. Главный злодей конечно же до безобразия безумен и клиширован, а главный герой по прежнему исключителен и избран высшими силами для высших целей, но всё таки среди этих незыблемых фентезийных условностей есть кое-что еще.

1. Диалектический дуализм. Да именно диалектический. Ведь на протяжении всего сюжета автор пытается нарисовать мир, который работает определенным образом, имеет свои законы и правила, без которых невозможна нарративная магия. Единство и борьба противоположностей прямиком из томика Гегеля сопровождает нас на протяжении всего романа. Все силы имеют оборотную сторону, нет в этом выдуманном пусть и идеализированном мире абсолютного зла или абсолютного добра. Всё существует в совокупности, в движении и в борьбе, и только понимая и принимая эту борьбу, главный герой Ричард обретает контроль над своими возможностями. Ведь он не просто некий избранный, который должен играть роль чистого и непорочного. Он Искатель Истины, который постоянно находится перед выбором, способен ошибаться, проявлять слабость, убивать гневом своего меча и упиваться этим. И в этом нет ничего сугубо благородного, ведь магия в рамках этого сюжета — это не зло и не добро, это инструмент, который может действовать в определенных руках определенным образом и служить определенной цели.

2. Первое правило волшебника. О том, что люди глупы и являются жертвами обмана или самообмана, пока не научатся видеть за определенными фразами и заявлениями интересны тех или иных классов, — поведал нам однажды совсем не Терри Гудкайнд, но как же похоже это первое правило волшебника на крылатую фразу Ильича. Да и смысл тот же, только лишен политического и классового спектра, переходя в спектр личного и обывательского. Тем не менее, оно (правило) все равно прекрасно вписано в сюжет и позволяет обрести Ричарду преимущество в том или ином случае. Да, оно окутано пафосом и привязано к неким магическим привилегиям, но по сути является все тем же жизненным наблюдением, доступным не только волшебникам, но и обычным людям. Единственное, чего автор не делает, так это не оставляет этому правилу исключений, а именно того, чтобы люди однажды всё таки перестали быть жертвами обмана или самообмана. Мир Терри Гудкайнда хоть и диалектичен, но всё таки лишен осознанности. Борясь с людской глупостью, герои не пытаются побороть первопричину, а лишь используют эту глупость в своих интересах, полностью переходя на позиции социал. дарвинизма, о котором автор так же упоминает, вплетая его в парадигму своего фантастического мира.

3. Критика эгалитарных институтов. А вот тут у автора начинаются проблемы в понимании тех или иных политических и экономических формаций. Как ни странно автор всё таки пытается показать несправедливость этого мира, неравенство между людьми, экономический гнет простого народа со стороны тех или иных монархов и королей. Даркен Рал — это истинное сосредоточие зла тоталитаризма, полной власти над всем живым, но в рамках средневекового строя выглядит не более, чем обыденностью. Так и с королевой Миленой, которая, упиваясь властью и положением, позволяет себе не столько жестокость по отношению к своему народу, сколько презрение и цинизм. Но при всем при этом все эти отрицательные персонажи (носители власти) почему-то у автора являются носителями идей эгалитаризма, то есть концепции стремления к равным правам, возможностям и достатку. Они буквально показаны тиранами, которые хотят «всё отобрать и поделить», ограничив права и возможности всех подряд ради собственной выгоды. Но в том то и дело, что это не истинный эгалитаризм, а всего лишь очередная неграмотная его трактовка (привет всем коллегам из либерального лагеря). Сам же мир до боли следует концепции элитарности, со всей типичностью монархической формы правления, кастовых систем, культур и особенностей прямиком из феодальной Европы. В том то и противоречие. Либо автор не понимает, что описываемый мир по определению не может являть собой критику эгалитаризма (так как сам при этом до безобразия элитарен), либо он пытается снова нарративно показать во всей красе первое правило волшебника, а именно то, что Даркен Рал и Королева Милена лишь пытаются казаться последователями справедливости (в глазах глупого народа), но не быть ими по-настоящему. Но что-то мне подсказывает, Терри Гудкайнд сам стал жертвой обмана или самообмана, когда увлекся творчеством Айн Ренд, попав тем самым по иронии судьбы под определение собственного же правила.

Пару фраз хочется всё таки написать и про сериал «Легенда об искателе», который наверное уже никто не вспомнит, снятый по мотивам первых двух книг из цикла «Меч истины», с которым мне пришлось ознакомится раньше. В этом случае я был даже приятно удивлен, так как многие события книги и сериала хоть и пересекались, но всё равно трактовались в тех или иных случаях по разному. В сериале буквально другой сюжет и абсолютно другая концовка, а так же многие события, явления и персонажи имеют разную коннотацию и смысловую нагрузку. И я с уверенностью могу заявить, что книга явно на две головы интереснее и продуманнее, хоть и перегружена множеством сюжетных отступлений. Наверное, поэтому я так спокойно воспринял сюжетную арку с Морт-Сид, хоть и понимаю, что у многих это вызвало отторжение.

В основном книга пришлась мне по душе, а именно доставляет удовольствия весь этот мир, в котором наиболее полно ощущается проявление диалектических противоречий, даже с учетом того, что всё происходящее — это одно сплошное фантастическое допущение.

Когда я начал читать данное произведение, то сразу поразился масштабу происходящих событий в этом уже прочитанном на две трети цикле романов про «измененных». Первая книга довольно локальная — судьбоносных событий происходит мало, но тем самым автор только начинает знакомить читателя с тайнами этой вселенной, да и действо не выходит за рамки садового кольца. Вторая книга отправляет героя погулять по Луне, втягивая его в сложные перипетии политических отношений космических захватчиков. Ну а третья книга вообще уводит читателя далеко в космос, проносясь по галактикам и чужим планетам, захватывая в фокус внимания несколько странных инопланетных цивилизаций (которые по сути от людей будут мало чем отличаться, но всё таки) со своей философией и взглядами на жизнь. Это поражает воображение, если смотреть на данную трилогию в целом, даже если не обращать внимания на довольно тягучее начало, с тренировками и военщиной, которое имеет мало смысла и ценности для будущих событий, которые автор придумал на этот раз. Ну а потом после прочтения очарование спадает, и пытаешься разобраться в полученной информации.

Третья история выглядит и, наверное, какое-то время являлась последним завершающим трилогию произведением, где ставится окончательная логическая и нарративная точка. Если рассматривать произведение, как завершающее окончательно всю трилогию, то, наверное, стоит возмутиться невнятной непродуманной концовкой, которая поначалу делит на ноль весь накал страстей одним коротким росчерком пера и всё тем же набившем оскомину приемом из первой книги с появлением бога и машины, с отступлением и временной капитуляцией антагонистов. Да, тут есть некая логика происходящего, всё таки всё происходит не просто так, этому есть причина, но слишком невнятная, взятая еще из первой книги, когда взгляд читателя на этом вообще не заострялся, так как вспомнил автор об этом только тогда, когда ему было удобно. Но если подумать и понять, что Сергей Васильевич задумал еще и четвертую книгу, которую уже вот почти дописал, то закрадывается в душу слабая надежда на то, что история Максима Воронцова всё таки может завершиться красиво и эпично, когда все загадки разгаданы, а враги сурово наказаны.

Так же с переходом из локальной Москвы в космическое пространство меня начали посещать «флешбеки» из других произведений Лукьяненко. Если взять, к примеру, того же «Лорда с планеты Земля», где так же был конфликт нескольких цивилизаций: сеятели, фанги и отрешенные, которые даже по своей нарративной роли не отличаются от прежних, инсеков и высших. Да и главный герой по сути так же пытается делать тоже самое — понять мотивы поступков чужого инопланетного разума, получить некоторые силы и постичь непостижимое.

Но тем не менее книгу стоит похвалить за интересный сюжет, брутальную по сравнению с остальными частями серии атмосферу, попытку заглянуть за грань человеческой логики (к сожалению лишь попытку), сюжетный нарратив, который было интересно разгадывать. Но, возможно, так же стоит рассмотреть отдельно некоторые идеи и аспекты, заложенные в книгу, которые я старался подмечать по ходу пьесы.

1. Гуманоцентризм окружающего бытия. В книге затронуты несколько новых цивилизаций, у который должно быть свое восприятие мира, свое отношение к окружающей действительности и своя культура, но по сути это всё те же люди со своей людской логикой. Я не спорю о том, что разумные виды во вселенной должны быть все анатомически похожи, а так же иметь схожие привычки и понятия — это логично и согласуется с процессами природы, зарождения жизни и механикой построения цивилизации. Но нет вот этого фантастического лоска, какой, например, был у Геометров из «Звезды — холодны игрушки» того же Лукъяненко, где была попытка описания иной логики, иных привычек, иной культуры и иного поведения. А тут просто всё по стандарту: цивилизация лавлей бегает голышом по лесу, изображая «гринпис», а у цивилизации тэни шесть грудных желез, две из которых они не закрывают одеждой — вот и всё отличие. Они ездят на автобусах, живут в просторных домах, у них есть полиция, администрация, доставка пиццы и всё остальное, что есть у людей. Я уже молчу о том, как всё это просто и скудно описывается, без фантазии.

2. Революционеры, на которых всем плевать. В сюжете есть интересные моменты и довольно серьезная сюжетная арка о повстанцах, которым надоел гнет инопланетных захватчиков. Будучи измененными с помощью технологий инсеков, они всё равно готовят восстание против своих покровителей (против инсеков и прежних). Две предыдущие книги назад нам четко дали понять, что «измененные» — это верные солдаты своих создателей (инсеков) и не способны на свободомыслие, их тренируют как физически, так и ментально, пропагандируя определенную повестку для выработки определенного мнения и поведения. А тут вдруг на тебе — старшая стража по имени Ана (мужского пола) вдруг рассказывает нам о том, что он марксист-ленинец и готов организовать армию сопротивления для начала настоящей космической революции. Вот только в сюжете всё это описано с какой-то издевкой чтоли. Над идеями народной настоящей (а не цветной) революции автор как будто посмеивается, парируя это некой абстракцией о непостижимой силе инопланетных плохишей, которым достаточно щелкнуть пальцами, чтобы свести народную угрозу на «нет». Но тогда для чего всё это? Да, идея о том, что угнетенные, которых используют, как пушечное мясо в чужой войне, вдруг поворачиваются против своих угнетателей, прекрасна, её можно было бы продолжить, дать ей место в сюжете, чтобы она имело хотя бы какой-то вес в приключениях Максима, с помощью которой он смог бы одержать верх над своими врагами. Но увы и ах, только лишь посмеивание в кулачок. Да и Ленина автор трактует не правильно: смысл не в том, чтобы найти какой-то символ, за которым все пойдут (как подано в сюжете: из Максима хотели сделать именно такой абстрактный символ), а в том, чтобы развить классовое мышление, с помощью которого народная воля сама подымится на баррикаду, влекомая причинностью объективных обстоятельств. Но у нас тут просто очередная неверная идеалистическая трактовка. Лучше бы тогда вообще без неё обойтись, если не знаешь матчасть.

3. Оправдание воровства смыслов. Что ж пришлось смириться с тем, что смысл — это некая абстрактная идея/знание/возможность, которая возникает из воздуха под действием какого-то излучения, с помощью которого возможно обрести просветление и безграничную силу. Если следовать логике сюжета, Максим ворует чужой смысл, который станет потом для всех камнем преткновения, а автор послушно заметает за ним следы. Максим, конечно, помнит о том, что смысл принадлежит другой цивилизации, и тем самым он её просто обокрал (целую цивилизацию, находящуюся под гнетом высших рас не одно тысячелетие), лишив возможности бороться за свободу своей расы, но далее в сюжете этот аспект просто не замечается. Все морально положительные персонажи закрывают на него глаза, делая вид, что так и надо было сделать. Якобы Максим совершил такой скверный поступок ради людей, ради своих, а ворованное само прыгнуло ему в руки, дождавшись его. Оно ему, оказывается, и так предназначалось. Что это, как ни очередная абстракция, которой автор пытается затушевать не самый правильный и довольно постыдный поступок с точки зрения человеческой морали (да и не человеческой тоже)?

В остальном читать произведение интересно, закручивание интриги и нагнетание нужной атмосферы у Лукъяненко всегда получалось хорошо, от того точно не сможешь оторваться, пока не дочитаешь очередную главу до конца. Я рад, что у трилогии появится продолжение, и буду надеяться, что автор сумеет закончить эту сагу на высокой ноте.

Наверное, это действительно уникальный случай. У меня нет претензий к подаче, развитию сюжета, атмосфере, закрученной интриги повествования (концовку, вот честно, именно такую я не ожидал). Да и по-прежнему (как и в предыдущий раз) вторая книга легко усваивается, буквально за несколько дней (а у кого-то и быстрее), потому что сюжет действительно интересный, незаметно быстро кончается, хотя по объему — вполне себе стандартный роман на 300 с чем-то страниц. Произведение буквально тает на глазах, как мягкое мороженное на 30ти градусной жаре, а значит с фантазией у Сергея Васильевича всё хорошо.

Вот только вопросы про базис, про то, на чем строится та или иная идея, заложенная в произведение, не дают мне покоя, и к сожалению, они (вопросы) слишком сложные и обширные по своей сути, посему игнорировать их в этот раз — довольно трудная задача, даже с учетом того, что произведение написано талантливо и с душой.

1. Космический империализм против Земной безыдейности. Если сравнивать это произведение с первой книгой, то там было довольно мало о раскрытии основной фабулы всего цикла: о самих пришельцах (инсеках, продавцах, прежних, высших), их мотивах и задачах, так как это являлось некой тайной, которую только еще предстояло раскрыть, что и произошло во второй книге, а значит теперь мы можем проанализировать действия и поступки тех или иных внеземных видов. В книге иногда вплывают некоторые намеки на политический спектр, автор заигрывает с терминами и дефинициями: «капитализм лучше феодализма — произнес я, подумав, что инсек не поймет, но он понял.» Затрагивается, так сказать, экономический базис. На Земле произошло вторжение инопланетной расы, изменилась жизнь и ее условия, но прежде всего изменилось восприятие жизни как таковой. Людям, как оказалось, больше не к чему стремиться, отсутствует жизненная мотивация, когда буквально перед носом ходят пришельцы и «измененные» (измененные с помощью технологий инсеков люди) со своими сверхзадачами и целями. Общество людей как будто бы ощущает огромную пропасть между собственным развитием и развитием инопланетных рас, которые хозяйничают теперь на планете, от того пребывает в фрустрации. Да и с экономической точки зрения инсеки запретили почти все средства коммуникации, технологии, научные исследования — человечество буквально остановилось в развитии, ему явно мешают и не дают прогрессировать (как будто бы с господствующим мировым капитализмом, если речь о современной Земле, человечество сейчас как-то особо прогрессирует?). От того люди начинают искать идею, сверхзадачу, но не находят её, так как экономический базис из без того лишен такой роскоши. Новое поколение потеряно, молодежь не может найти своего места в этом новом мире, занимаясь только бестолковым «серчем», ночными тусовками и мелким хулиганством, оно с вожделением смотрит на «иных», понимая, что наверное у них-то есть этот смысл жизни и его много: далекие планеты, новые миры и новые знания. Появляется идеологическая зависть от своей же собственной человеческой безыдейности, многие (особенно дети и молодежь) хотят примкнуть к их числу, не понимая чудовищных последствий. И это довольно неплохой сюжетный ход — был бы, если бы он получил дальнейшее раскрытие в книге.

Но, что же противопоставляется этой человеческой безыдейности, если на другой чаше весов помещается иной образ инопланетного разума, у которого своя высшая непостижимая цель, недоступная для человека? А по сути-то ничего особенного, если задуматься. Это всё тот же человеческий империализм, только в космических масштабах. Инсеки, прежние, продавцы — это прообразы всё той же человеческой полит. экономии, только еще более отсталой с точки зрения прогресса. Это империалисты, которые ведут бессмысленные войны между собой за некий капитал, накопив который, получают определенные преференции и огромную выгоду, но только для собственной расы. И чем, скажите мне, это лучше, чем человеческое несовершенство? Какими бы высшими, сложными и непостижимыми эти существа не были (как старается подать их автор), в экономическом смысле — это обыкновенные отсталые барыги, которые соревнуются между собой за обладание какой-то абстрактной величиной (об этой величине я еще упомяну), которые ни разу недостойны доступа к запредельному знанию, к высоким технологиям и прочим благостям обогнавших человеческое развитие предполагаемых иных цивилизаций.

В этом и кроется противоречие произведения, его излишняя пафосность и такое обидное разрушение завышенных ожиданий (после первой книги). Как писал Иван Ефремов (советский ученый, писатель-фантаст), было бы глупо предполагать, что космическая экспансия и запредельные невообразимые научные технологии станут вдруг доступны тем цивилизациям, у которых всё еще присутствуют некие воинственные империалистические амбиции, тем, кто неспособен справиться с собственной неустроенностью экономики и жизни. Инсеки, прежние или продавцы (продавцы, кстати, не воинственные, но суть та же, они приспособленцы без собственного экономического базиса) — явно не те предполагаемые инопланетные цивилизации, о которых можно было бы с таким пафосом рассуждать, говоря о неких высоких материях и смыслах.

В защиту автора все таки стоит упомянуть, что описываемые инопланетные расы всё таки не являются именно положительным примером для человечества, главный герой вырабатывает к ним практически одинаковое отвращение, только с разными уровнями ощущения «меньшего зла», из которых ему приходится выбирать, кому оказать помощь и заключить сделку. Сам же образ инопланетного разума наоборот представляется, как нечто высокоразвитое и опережающее человека с его понятиями о сущем, только в сути политических и экономических инсинуаций все равно от человека не отличается (в том и пафос и противоречие).

2. Смысл — как абстракция. А собственно, из-за чего сыр-бор? А из-за смыслов. В экономическом базисе инопланетных цивилизаций лежит именно он — абстрактный смысл, накопив который, получишь повышение уровня сознания. Этакая «экспа» из ролевых компьютерных игр, с помощью которой нужно прокачивать своего персонажа. Вот только как это работает в материальном мире, пусть и вымышленном, но все таки имеющим связь и проекцию на реальность (коронавирус, отсылки к истории и прочее)? С точки зрения инопланетной экономики «смысл» — это капитал, за который необходимо воевать целым цивилизациям, чтобы возвыситься, но откуда он берется и кем производится? Ну, получается, из воздуха. Если для прорыва в технологической отрасли или в научной среде необходимы материальные мощности (человеческий труд, техника, теоретическая база, инструментарий), которые создаются на базе общественного производства, за счет чего общество прогрессирует, открывая те или иные области знания, то для продуцирования этого самого «смысла» — этого ничего не надо, нужно лишь просто о чем-то думать, что-то фантазировать и совершать некие поступки, влияющие на ход повествования (что и делает главный герой). Метафизика какая-то, бессмысленная и беспощадная. На фоне такой витиеватой нарративной структуры, придуманной автором, понятие «смысла» выглядит чем-то неубедительным и чужеродным. И это самая слабая часть романа, непродуманная и необъяснимая (и вряд ли будет объяснима, так как лежит в области абстракций).

Справедливости ради все таки стоит обозначить, что «смысл», как ценнейший для пришельцев ресурс, все таки является некой метафорой для окружающих главного героя персонажей. Максим (главный герой) таки способен своими действиями и поступками вернуть этот «смысл» другим людям. Таким счастливчиком, например, становится местный бомж-поэт, который благодарит Максима за моральную поддержку и понимание, которое тот в свою очередь проявил еще в предыдущей книге (поделился кристаллами и дал совет где их искать). Бомж тем самым обрел смысл жизни и гармонию, увлекшись поэзией, и пытается донести свой смысл и другим людям. То есть «смысл» в понимании людей — это и есть человечность, сострадание к ближнему, то, чего лишены инопланетные захватчики (эмпатии). Ну и кристаллы (то, что ищут люди-серчеры для торговли с продавцами), получается, это такие производные от «смысла», имеющие физическую оболочку, своим воздействием (попадаем в слизистую) способные вернуть или подарить эмоции. Это не мешает продолжать быть этому «смыслу» всё той же нематериальной абстракцией, за которую инопланетянам зачем-то нужно воевать с себе подобными, проливая литры чужой крови (ну или что у них там вместо нее). Метафора понятна, а вот с материальной точки зрения выглядит всё это странно и неразумно, особенно для тех, чей разум преисполнился настолько, что вся вселенная для них стала максимально понятной (инсеки, прежние и прочие высшие многомерные существа)..

По итогу в остальном произведение читать интересно. Немного бесит главный герой, который потерялся в своих любовных интрижках и неспособности соблюдать честность по отношению к близким его людям (изменяет направо и налево своей девушке, даже на какой-то сюжетно-не-обязательной тусовке успевает обменяться слюной со случайным персонажем). Так же бесит его немотивированная избранность для всего и вся, особенно концовка, которая, пусть для меня и оказалась неожиданной, ярко это демонстрирует.

Так или иначе узнать, что там дальше, хочется. Произведение таки не растеряло своего «блокбастерного» лоска, подкупая читателя интригой о продолжении.

Наверное, я не буду особо оригинален, если начну восхищаться творчеством Лукъяненко. Ведь все, кто является его фанатами, давно в курсе того, как именно он пишет и почему способен с помощью своего таланта удержать внимание читателя до самого конца. Читать легко, быстро и увлекательно, картинка сама складывается из написанных слов в ураганный экшн, и в конечном итоге потраченного времени не жалко. Но за талантом автора, интересным сюжетом, лихо закрученной интригой, атмосферой, логикой фантастического мира должна стоять некая идея, и тут начинаются проблемы. Хочется спросить: «а где она?».

Да, новый цикл Лукъяненко «Измененные» — довольно оригинальная идея в целом, для этого автором придумана целая система особенностей, событийная логика мира, нагнетается нужная атмосфера, а сюжет строится вокруг философской глобальной дилеммы о неких инопланетных цивилизациях, которые оккупировали человечество и используют его в качестве пушечного мяса. По отдельности же все эти элементы давно не новы и давно избиты на поприще кино- игро- и прочей художественной индустрии. Но, наверное, в этом и состоит одна из задач писателя — собрать нужные кусочки пазла для того, чтобы составить свежую интересную историю, которую будет интересно узнавать.

И у автора получилось. Я не отрывался от чтения практически ни на минуту, осилив текст буквально за несколько дней. Хочется продолжения, которое как ни странно есть, куплено и дожидается меня, и я почему-то уверен, что мне снова будет интересно, но одновременно с этим я так же понимаю, что желание дальнейшего чтения и погружения в новые истории от когда-то любимого автора — это всего лишь развлечение — безыдейное, праздное развлечение. Это как визуально качественный нашпигованный спец эффектами блокбастер, который интересно посмотреть из-за своей пестроты и яркости, но который не имеет серьезной морально-этической подоплеки, который через день или два выветрится из головы из-за своей бесполезности для реального мира.

И если воспринимать данное произведение, как некий временный аттракцион, задача которого просто развлечь, то сразу же снимаются все возможные вопросы к сюжету и нарративу. Вот некоторые из них:

- Главный герой. Максим Воронцов — это снова довольно мерисьюшный персонаж, вокруг которого происходит все самое интересное, без него сюжет не двигается, все внимание уделено именно его персоне (да, на то он и главный герой, но когда весь окружающий мир на нем завязан, атмосфера начинает рушиться). По характеру он этакий удачливый ловелас, у которого появляются сразу две девушки (которых он очаровывает практически по щелчку пальца), с которыми он ни разу не гнушается поочерёдно сношаться, а первая возлюбленная Дарина, самая, так сказать, главная и «измененная», совершенно не против такого расклада вещей и, как будто само собой разумеющееся, находит общий язык со второй возлюбленной Миланой (этакий восточный гарем какой-то), которая в свою очередь постепенно переходит в статус «друга семьи». По ходу сюжета он избранный, который получает расположение и преимущество над всеми другими сторонами конфликта: продавцами (некая инопланетная раса торговцев), которые продают ему необходимые для победы мета патроны и артефакты, дают советы, дарят подарки; инсеками (главенствующая инопланетная раса, захватившая Землю), с которыми он единственный среди всех остальных выходит на связь, получает внимание и информацию; прежними (инопланетная раса, которая хозяйничала на Земле до инсеков), которые заведомо всегда в проигрыше — проигрывают буквально каждую битву с главным героем из-за его везения и складываемых на ходу обстоятельств; измененными (люди, которые прошли мутацию инсеков и проживают в гнездах), с которыми у Максима любовь, мир, дружба и жвачка; полицией города Москва в конце концов, для которых Макс — неприкасаемый, способный делать всё, что угодно: носить оружие, получать засекреченную информацию, вызванивать людей из высших эшелонов власти, устраивать перестрелку в центре города, проходить через кордоны и запретные зоны. Я не против избранности, если она сюжетно обоснована, но в данном случае это не обоснование, а просто удобно расставленные рояли в кустах.

- Бог из машины. По сюжету главный герой ищет помощи от некой неизвестной силы, которая никак себя не проявляет до самого конца книги. Сначала Макс вообще не понимает расстановку политических сил инопланетных захватчиков, но потом картина начинает проясняться, обнажая подоплеку отношений между несколькими инопланетными цивилизациями, которую главному герою необходимо использовать в интересах людей. Но дело в том, что использовать по сути и нечего, преимущество в данном контексте не на стороне человечества. Даже если Максим и разгадал этот несложный пазл, он все равно не в силах изменить ситуацию в целом. И тут на выручку приходит та самая сила — deus ex machina. По другому этот сюжетный ход, увы, не назвать, так как у главного героя нет ни одного возможного решения для выхода из сложившейся к финалу книги ситуации, и помогает ему по сути не какая-то прописанная в сюжете сила, а сам Сергей Васильевич.

Что ж ругать произведение за то, что оно в конечном итоге является интересным, увлекательным и временным аттракционом, было бы глупо. Пусть оно не утолило мой морально-идейный голод, но довольно серьезно так развлекло, а для этого тоже нужен не дюжий талант.

Михаил Елизаров — мастер своего слова. Порой ловишь себя на мысли, что его талант простирается и на поэзию и на прозу, причем самобытную такую с нужной горчинкой, где обсценная лексика — это не какой-то страшный изъян, от которого воротит высокопарных эстетов, а необходимый элемент, без которого невозможно передать характеры некоторых персонажей, а так же атмосферу окружающего бытия. Причем высокий слог все равно присутствует: невообразимо точные ассоциативные метафоры, иносказания, аллегории — повествование пестрит художественным богатым русским языком и ни разу не скатывается до примитивного описания. Но важнее всего этого будет только смысл самого произведения, который автор так долго и старательно пытался передать. И здесь у меня, как у читателя, возникают вопросы.

Начну с плюсов, ведь перед нами снова, как и всё в творчестве Елизарова, сложное неоднозначное произведение, осмыслить которое весьма непросто.

1 (+). Жизненный путь главного героя. Как ни странно жизненный путь Владимира на протяжении всего повествования раскрывается скрупулёзно, подробно и долго. Начиная издалека, автор проводит пацана Вову через трудное детство с разводом родителей, смертью родственников, пребыванием в летнем лагере, непониманием среди сверстников, через службу в стройбате, где герой вместо пугающей дедовщины обретает уважение среди сослуживцев и человеческое отношение друг к другу, через знакомство с его взрослым братом Никитой, по воле которого Владимир попадает в узкий, но влиятельный круг похоронного бизнеса с его внутренней кухней, политикой и атмосферой. Главный герой буквально становится свидетелем многих процессов, поочередно работая то на брата в его мастерской, где создаются надгробные плиты и портреты на них; то у его друзей, где сколачиваются гробы и шьётся обивка; то на самом кладбище, где сам лично он копает могилы и знакомится с его угрюмым персоналом; то у так называемых врагов Никиты (Гапон и его компания), где ведётся бизнес уже другого порядка, где разные группировки буквально дерутся за каждого клиента (убитого горем родственника усопшего), дабы заманить того в цепкие лапы рыночных условий. Владимир постепенно оказывается внутри этой предметной области, пройдя буквально по этапам через все сферы соприкосновения с похоронным ритуалом, которая заменяет ему привычную жизнь настолько, что ему начинает казаться, что смерть, как некая философская сущность, неустанно следует за ним, даже когда он пытается вырваться из складываемых жизненных обстоятельств.

2 (+). Монетизация смерти (критика общественных институтов). Тем самым перед нами предстает подноготная всего этого похоронного рынка, с его миазмами конкуренции, гонкой за сиюминутной прибылью, разборками, аморальным отношением к человеческому горю и жестокостью. И вот эта картина монетизации/консьюмеризации смерти наиболее четко олицетворяет настроение всего общества, когда даже таинство смерти — это потребительская сфера для извлечения прибыли. С одной стороны похороны — это всегда затраты, когда для людей создаётся определенная услуга, облегчающая для них проведение ритуала, но отношение к этому, вырабатываемое с годами рыночных реформ — это уже совершенно другая сторона бытия, лежащего в основе общественно-экономической формации.

3 (+). Колоритные персонажи. Вот тут стоит сказать отдельное спасибо автору. Каждый персонаж — это точнейший жизненный образ, находящий отражение в реальности. Будь то брат главного героя Никита — блатной «фраерок» со своей идеалистической суровой жизненной парадигмой, ведущий свой скоромный бизнес на задворках Подмосковья; или Гапон — такой же предприниматель только намного успешнее из-за своих либеральных взглядов, сумевший перестроиться под условия капиталистической России, ходячий рифмоплет и балагур, скользкий, лицемерный и властный; или Алина — довольно ветреная на первый взгляд особа, со своей придуманной реальностью и псевдо философией (о ней я еще упомяну), довольно эгоистичная, высокомерная, но ранимая. В романе очень много персонажей разного толка и веса, некоторые встречаются нам в начале и пропадают, недобираясь даже до середины книги, а некоторые наоборот встречаются только в конце. Но каждый раз автор скрупулёзно и точно рисует их характеры, даже если персонаж появляется только в одной коротенькой сцене, он все равно обретает яркие черты и свою жизненную глубину.

4 (+). Многослойность произведения. В романе много не только персонажей, но и так называемых смысловых слоёв. Тут есть история взросления героя, формирование его характера, взглядов; есть целый пласт о производственном цикле похоронного бизнеса, который формирует полную подробную картину происходящих процессов; есть история любви, не похожая на классическую смазливую бульварную беллетристику, а скорее на столкновение характеров и внутренний психологический колорит; а так же есть философская составляющая, которая по большей части является пустопорожней метафизикой, но об этом далее.

5 (-). Раздутый идеализм и метафизика. Если, к примеру, в романе «Мультики» — метафизический образ служил лишь инструментом для подачи истории, её мистической составляющей, когда было понятно, что перед нами всё таки произведение с неправдоподобными элементами ужастика, то в этот раз метафизика — это основа смысловой нагрузки данного романа. Она являет собой этакую «истину», которую главный герой всё силится понять, проследить на этапах своего жизненного пути, а под конец вообще с ней встретиться (на самом же деле это просто алкогольное опьянение так действует) и постараться ухватить ее за хвост. Он многое черпает из философии декадентства, а именно из рассказов Алины (его девушки) про её бесстыдное прошлое. Алина — это такой гуру декадентства, которая, имея богатый опыт пребывания во всяких оккультных сектах и сатанинских обрядах, сформировала свою жизненную «философию», связанную именно с принятием и осознанием неизбежной смерти. Но на деле же это всё просто ширма, за которой прячется слабый и закомплексованный безответственный человек со своим обидами на себя и окружающих, а так же нелепая сказочка, которой удобно объяснять, что угодно (ну на то она и метафизика). Да, многое из озвученных теорий, мыслей, наблюдений кажутся логичными, они красиво звучат, красиво подходят для объяснения жизненных процессов (что-то из разряда «Похороны не отличаются от свадеб — в женихе умирает холостяк, а в будущей жене умирает невеста»), но на деле это не доказывает ровным счётом ничего, что связывало бы подобные наблюдения со смертью и её важностью. Просто сотрясения воздуха и жонглирование словами. Все эти философы, имена которых в произведении встречаются, на чьи мысли и теории делаются сноски, по большей части в своих теологических или мистических трудах были религиозными последователями, обскурантистские идеи которых ни как не объясняли реальность, а наоборот создавали свою выдуманную (Кьеркегор, Сведенборг, Хайдеггер), а из трудов тех, чьи имена нам более знакомы (Шопенгауэр, Ницше) вряд ли можно найти хоть что-то, что объясняло бы текущую действительность, потому что в сухом остатке всё это чистейший идеализм, отрицающий материалистическую картину мира. Грубо говоря, вся эта напускная философия мне показалось вообще бесполезной и не вызвала никакой заинтересованности. Да, на протяжении всего романа автор пытается сплести над главным героем этакую судьбу-предопределенность, дабы вся эта философия была к месту, что-то объясняла бы, открывала бы какие-то «истины», но в купе со всем остальным, что происходит в реальности произведения, связи всё равно никакой нет (она только в голове у Владимира и больше нигде). Да и сам Владимир в неё не особо то и верит, если по-честному, а всю свою эрудицию за столом перед московскими гостями явно натренировал не за счёт собственной заинтересованности в теме, а за счёт чужих рассказов, чужих мыслей и догадок.

Что ж перед нами многогранное произведение, созданное талантливой авторской рукой, в котором довольно много внимания уделено бестолковому философствованию, но при этом присутствует интересный сюжет и колоритные персонажи. И что странно, я ни разу не жалею о том, что потратил на чтение так много времени (аж 800 печатных страниц), так как получил от него громадное удовольствие, даже если по итогу и не нашел в этом конкретного внятного смыслового контекста (возможно потому, что сам этот контекст растворился в суровой и беспощадно бесполезной метафизике).

Очередное странное и неоднозначное произведение. Видимо, каждую рецензию об очередной прочитанной книге Елизарова я буду начинать именно такими словами. Нет для таких произведений четкого анамнеза, четкого ответа, четкой рекомендации к прочтению. Это что-то определенно самобытное, авторское, и чтобы понять, что именно имел ввиду автор в конкретных описаниях, образах, пасхалках — придется поломать голову, и не факт, что ответ будет правильным. Немало литературных критиков разбились о данный роман, как волны о скалы, но так и не пришли к единому мнению. Кто-то видит в этих строках ностальгию по 90-тым, другой видит высмеивание и глумление над советской системой воспитания, а третий наоборот видит восхищение практикой советского педагога Макаренко и вытекающую из этого критику перестроечного периода в виду отсутствия современных институтов контроля и воспитания трудных подростков и просто людей, нуждающихся в психологической реабилитации.

Я, наверное, склоняюсь больше к третьему варианту, ну наверное потому, что слежу за творчеством Михаила, его активностью к тех или иных событиях, высказываниях, и примерно понимаю его взгляды на жизнь. Но если бы я не был так осведомлен и передо мной лежала просто книга неизвестного автора, сумел был я расшифровать смысл в ней заложенный, а самое главное — правильно расшифровать, чтобы эта книга меня чему-то научила и заложила в голову правильные вещи — даже не знаю, может быть и не сумел бы. Да и сейчас я до конца не уверен, правильно ли всё понял. Минус ли это произведения — возможно, но иногда людям нужны именно такие истории, чтобы, заинтересовав своими тайнами, пробиться к подкорке подсознания и оставить там некие необходимые знания и советы.

Сюжет нагроможден отсылками, проблематиками, психоанализом, но в своей сути имеет довольно простую конструкцию. Перед нами трудный подросток, который по воле судьбы попадает в плохую компанию, родители теряют над ним свой контроль и опеку в виду своих экономических проблем (на дворе начало перестройки), и герой, предоставленный сам себе, постепенно окунается в декадентство, алкоголизм, беспорядочные половые связи, а потом и просто криминал. Казалось бы, с этого пути сойти уже невозможно, впереди либо тюрьма, либо больничная палата наркологического отделения, но Герман (главный герой) таки получает второй шанс.

Его перевоспитание начинается с познания чужих судеб других людей, которые так же прошли тяжелый путь (особенно Разумовский, который по сути был малолетним убийцей), но к которым всё таки проявили понимание и опеку, проделали огромную психологическую работу, оказали помощь, вытащили из бездны безумия и бесчеловечности. И основная в этом заслуга именно советской системы, в которой существовали процессы и органы, занимавшиеся перевоспитанием людей, особенно подростков. Причем акцент делается именно на то, чтобы поступать по-ленински, по-марксистски, а именно учитывать законы диалектики (в романе упоминается первый — единство и борьба противоположностей), которые говорят нам о том, что любой процесс или явление нужно рассматривать со всех сторон и не ставить крест, а бороться за судьбы этих людей, работать с их хрупкой психикой, дабы количество перетекло в качество. Тем самым перед Германом разворачивается этакий вложенный друг в друга сюжет о перевоспитании людей и преемственности поколений, где важность такой борьбы за судьбу человека всегда учитывалась и ставилась на первый план. И казалось бы, вон оно — нужное средство, необходимое для понимания главному герою, чтобы полностью порвать с криминальным миром и наполнить свою жизнь смыслом (что собственно потом и происходит), но не всё так просто, иначе это был бы уже не Елизаров.

Затем начинается полный сюр, ужастик, фантасмагория, саспенс как бы нагнетался постепенно с самого начала привода Германа в детскую комнату милиции, но затем наступает кульминация, в которой перевоспитание главного героя начинает перерастать в нечто отрицательное, как вода, которую льют в переполненную чашку, оно буквально сводит Германа с ума. И тут уже положительные персонажи-воспитатели, которые руководствовались, казалось бы, благими намерениями, предстают какими-то демонами, которые издеваются над Рымбаевым, выпытывают из него необходимую информацию и чуть ли не умертвляют, полностью подчинив себе его волю. После чего Герман просыпается, как от страшного сна, но на всю жизнь приобретает психологическую травму.

И вот казалось бы, перед нами типичный антисоветский пасквиль, где демоны-большевики, заряженные марксистской идеологией, ломают подростку психику и вообще полностью дискредитируют себя в глазах читателя, но охладите свою верховую езду, пожалуйста. Перед нами не какой-то критический однобокий пасквиль, перед нами авторский взгляд, в котором смешались определённые оттенки и полутона. Здесь нет глумления над чем-то советским, как и нет до лубочной приторности восхищения. Скорее Елизаров берет лучшее, что можно взять из опыта советской системы, что касается воспитания и опеки над детьми, делает на это акцент, бережно вырисовывая образы и флешбеки из прошлого, показывая положительный пример того, как люди, даже самые пропащие, могли реабилитироваться в обществе и найти в нем смысл жизни, помогая и другим таким же трудным в его поиске, а потом огорошивает читателя, переходит некую грань абсурда, доводя до катарсиса восприятие главного героя происходящих событий. Но в конечном итоге это срабатывает, результат перевоспитания в конечном итоге является положительным. Герман берется за учебу, подтягивает свои упущенные знания, заканчивает школу без троек чуть ли не на золотую медаль, поступает в ВУЗ и обретает смысл жизни и твердую почву под ногами. Абсурдийский ужастик, из-за воспоминания о котором у Рымбаева сразу начинается нервный срыв, в итоге помог ему наладить свою жизнь.

Да, конечно же, всё не так однозначно, образ Разумовского явно намекает на нечто зловещее, на его злопамятный характер, странное поведение, самовлюбленность и нарциссизм. Друзья Германа так же куда-то пропадают и судя по реакции их родителей, с ними случается нечто плохое, а то и ужасное. Да и сам Герман Рымбаев на всю жизнь остается с нервозным недугом. Но это уже лирика, как говорится, именно та самая неоднозначность, дающая пищу для споров и додумываний. От того каждый будет воспринимать данный роман по-своему, а вот отложится ли что-то в голове — может быть.

Так или иначе Елизаров намекает на то, что нам необходима система, в которой судьбы детей и просто людей, нуждающихся в помощи, будут находится под опекой и контролем общества, дабы суметь этих людей реабилитировать, очеловечить, дать им второй шанс на нормальную достойную жизнь во благо самим себе и окружающим, придать их жизни смысл в конце концов. И в этом посыле я с Михаилом полностью согласен, а данный роман советую воспринимать диалектически, ведь не зря же именно на диалектике, как на способе и инструменте познания мира, делается такой серьезный акцент.

Крайне неоднозначное произведение и неровное в плане нарратива, но в плане замысла, подачи и идеи необычайно интересное, искреннее и нестандартное в лучшем понимании этого слова. В каком-то смысле это исповедь самого автора, донесение определенного взгляда на окружающую нас действительность, объяснение происходящих вокруг процессов (нет, я не имею ввиду магический, религиозный или прочий мистицизм) только с добавлением, как выразился сам Михаил, этаких ферментов для наилучшего усваивания организмом.

С жанром альтернативной истории, приправленной этаким антуражем пост-иронии и постмодерна, я, не сказать, что сталкиваюсь впервые, но наверное впервые я решил осмысленно дочитать произведение до конца, так как увидел в нем определенную генеральную линию, которую автор с течением сюжета довел до логического и эмоционального конца. Многие сравнивают Елизарова с Пелевиным или с Сорокиным, отдавая пальму первенства второму или третьему, но по моим впечатлениям данный роман отличается кардинально от любого подобного постмодернизма, так как является не просто отрицанием классического мироустройства, а отрицанием отрицания. Елизаров пошел дальше банального постмодерна с его набившей оскомину искусственностью, призванной спрятаться за образами и метафорами, дабы в очередной раз раскритиковать реальную действительность, он же раскритиковал сам постмодерн только лишь тем, что не стал взывать к образности и метафизике, которой в произведении тоже достаточно. Елизаров, не боясь и не стесняясь, показывает нам изнанку нашего мира, но в отличие от всяких Пелевиных и Сорокиных с их ядовитой желчной иронией он любит эту реальность, этих людей, свою родину. В отличие от всех остальных гениальных авторов с их гениальными слоями пост-иронии, у Елизарова родина есть. За метафорами Елизарова не прячется гротескный образ злого нквдешника или кровавого чекиста, глупого пьяницы или деревенского быдла, — за его иносказаниями гордо стоит советская родина, которую он любит и принимает такой, какая она есть.

В этом и состоит главное отличие. Именно поэтому у Михаила получается с точностью прописать характеры персонажей с их эмоциональной глубиной и комплексами, которые становятся понятными и близкими каждому, окружающую атмосферу капиталистической России с её умирающей экономикой, которая угадывается в каждой улочке провинциального городка, цоколе подъезда и внутренностях квартиры с её желтеющими обоями и отстающей штукатуркой. Но при всем при этом Елизаров не пытается смешать с грязью абсолютно всю действительность, для него под всем этим слоем неблагополучия до сих пор находится что-то родное, что необходимо спасти, необходимо ценить и самое главное — понимать. Он до сих пор видит межу строк этой реальности ту самую красоту, которую не желает портить и предавать. Поэтому в произведении так много анти-либеральной повестки (важной для противостояния чуждой и лживой либеральной мысли), но и при этом Елизаров не пытается идеализировать свою советскую родину, она далеко не совершенна, со своими пороками и ошибками, обидными и не очень, но в отличии от главенствующей капиталистической формации, покрывающей теперь ее умирающее «географическое тело», у родины была надежда, было будущее и были силы, способные за это будущее бороться. «Я любил союз не за то, каким он был, а за то, каким он мог стать» — ключевая фраза, если понимать Елизаровский контекст и мысль, тесно уместившуюся в этом произведении.

Сам же роман начинается довольно тяжело — с исторической справки, описывающей становление этой альтернативной структуры, новой реальности, которая начинает существовать параллельно с обрушением союза, обрастая общественными и политическими парадигмами, что в конечном итоге приводит к организации некоего скрытого государства с делением на читателей и библиотеки. Первая часть романа мне показалась сухой и лишенной смысловой направляющей, но она необходима как для понимания последующих событий, так и для антуража в целом, в котором возникнет главный герой, устами которого будет говорить с нами сам Елизаров. Вторая часть показалась мне наиболее интересной, раскрывающая характер самого главного героя, его пороки, отношение к окружению, к людям, рост его заинтересованности к происходящему, привязанность к своей «читальне», а так же её последующее предательство. Проходя тяжелый путь, в этой новой хищной реальности, где люди буквально кулаками и кровью выбивают для себя место под солнцем, герой обретает смысл и понимание — почему это происходит, как до такого дошло, и что нужно делать. И снова всё сводится к тому же. Третья часть добивает этот обретенный смысл до логического конца, обходясь без классических хэппи-эндов, спасенных принцесс и благородства, история сбавляет обороты, но только лишь затем, чтобы окончить свой путь именно тем, о чем предрекалось в сюжете ранее.

Для осознания этого самого смысла, необходимо затронуть ту самую мистическую сторону произведения — «Громовский универсум». Это собрание семи книг советского писателя Громова (вымышленного конечно же). С помощью этих книг, напечатанных еще при союзе (это важно), для тех, кто их прочтет, открываются (на время) некие скрытые способности. Именно на этой мистической силе вместе со становлением нового рыночного государства возникает и этакое квази-государство, состоящее из читален и библиотек. В данном контексте Елизаров рассматривает непросто советское наследие (библиография Громова), как некий феномен из прошлого, а как непосредственно часть прошлого (возможно и как часть советской пропаганды), о котором принято не вспоминать, искажать или перевирать. Ведь Громов, как ни странно, написал довольно простые истории о рабочих людях, которые по сюжету его произведений решали свои рабочие вопросы во благо всех остальных, этакие пролетарские рассказы с простым светлым банальным смыслом, которые в союзе по большому счету были не интересны, так как окружающий смысл и так был заполнен многим подобным, где-то подлинным, а где-то карикатурно вычурным. Но именно сейчас в разваливающейся от либеральных реформ стране эти простые истории о простых тружениках тыла дарят людям колоссальные эмоции, способные на пробуждение силы, терпения, трепета, радости и смысла жизни. И если люди забудут окончательно этот смысл, растеряют или уничтожат эти книги в разгар очередного кровавого побоища — родина будет обречена. Причем ирония и аллюзия на происходящее не только в потере смысла как такого, но и отсутствии у нас общей идеологии, ведь люди борются за смысл не ради общего блага, а по наитию, от безысходности, ради личной выгоды (ну тут можно просто выглянуть в окно).

В конечном итоге получилось неоднозначное, но заслуживающее внимание произведение, где нет ядреной памфлетной про-советской повестки, антисоветской тем более нет. Скорее это личный взгляд автора на то, какой он видит свою родину, неидеальной, но любимой, нуждающейся в помощи и спасении.

Данная работа Шрайера на порядок лучше его предыдущей книги, так как заметно некое взросление в плане осознания проблематики, которую автор старается освещать в своем творчестве. Ну и конечно же тут присутствует даже некий цельный сюжет, ведь главы связаны и переплетены между собой теми или иными судьбами, но главным героем этой книги по-прежнему является сама индустрия видео игр и ее несправедливое и жестокое обращение с теми, кто пытается поддерживать в ней жизнь.

Автор много рассуждает о самой системе и производственных отношениях между работниками и владельцами компании, критикуя несправедливое распределение ресурсов и благ, а так же времени, которые нещадно крадут у людей, а их труд могут просто выкинуть на помойку.

Так же на этот раз очень много уделено внимания историям не просто о создании той или иной игры, а об взаимоотношении коллектива той или иной студии. В одном случае люди оказываются зависимы от самодурства главного директора, который буквально делает игру по собственным представлениям, нисколько не считаясь с чужим трудом, а в другом случае работники становятся жертвами нерационального управления студией в принципе, когда один известный спортсмен с кучей денег приходит в индустрию и пытается строить хорошую мину при плохой игре и в один «прекрасный» момент просто перестает платить людям зарплату.

Но самое главное, на мой взгляд, ожидает нас в конце, а именно конкретные выводы, к которым автор все таки приходит. Я ждал этих выводов в предыдущей книге, но вместо этого получил дозу какого-то нездорового оппортунизма по отношению к разработчикам и работниках этой сферы. Теперь же всё иначе. Автор, казалось бы, нашел ответ на мучаюший его вопрос, а именно: как разработчику видео игр научиться отстаивать свои права и получать стабильные гарантированные человеческие условия труда? Ответ: профсоюзы рабочих. Да, именно так. Шрайер поправляет себя, что профсоюз не решает проблем владельцев компаний, профсоюз помогает работникам отстаивать свои права и быть защищёнными от постоянных переработок, лишений и обмана со стороны работодателя. В профсоюзе, а если быть точнее в объединении рабочих и кроется основная сила воздействия на эту капиталистическую систему. Именно через профсоюзы к людям приходит понимание своих собственных классовых интересов и осознание необходимости объединения. Шрайер предлагает именно это, а так же готов рассматривать природу развития профсоюзного движения и дальше, искренне заинтересовавшись. После этого у меня проснулось к автору глубокое уважение, которого не было на момент прочтения его первой книги от слова совсем.

Что ж теперь перед нами уже не просто книга о создании видео игр, перед нами показательный жизненный сюжет того, как в этом классовом обществе назревают коренные перемены, и автором предлагаются первые шаги для решения этой непростой задачи.

Двоякое впечатление после книги. Шрайер действительно постарался раскрыть тему сложности создания видеоигр, он так же показал, что данный род деятельности по сложности не отличается от любых других, да и проблемы здесь точно такие же, как и на любой другой работе в любой точке планеты. Но выводы автора оставляют желать лучшего. Ценность составляет то, что книга составлена со слов самих разработчиков и без этой особенности вряд ли бы смогла достичь поставленных целей (хотя достигнет ли?).

С одной стороны, да, действительно на страницах этого произведения вы встретите подлинные истории о том, как трудна деятельность разработчика в индустрии компьютерных игр и как нелегка его судьба, жертвующего собственным временем и силами ради создания той или иной игры, которую он ценит и в которую старается вложить душу. Постоянные переработки, давление со стороны бизнес-воротил, увольнения, подорванное здоровье и нестабильное экономическое положение. С этим сталкиваются любые разработчики, как те, кто занят в крупной студии, как и те, кто уходит на вольные хлеба, практически в одиночку создавая целые игровые миры.

С другой стороны, а в чем кроется проблема? Почему для разработчиков игр нельзя создать адекватные условия труда, без переработок и кранчей, почему нельзя дать им стабильную зарплату и соц. пакет? Почему нельзя убрать влияние бизнеса на процесс разработки, который за частую портит все этапы создания игр, урезает время, финансирование и оказывает к тому же психологическое давление? Чтобы по закону нельзя было бы просто взять и выгнать на мороз человека, буквально уничтожив одним кликом мыши годы вложенного труда? Автор не знает ответа и даже не пытается его найти. А местами его выводы вообще сводятся к тому, что разработчик виноват сам, раз выбрал такой непростой вид заработка. Шрайер конечно же восхищен и очарован тем, как создатели игровых миров стараются и горят своими идеями, а на выходе у них даже получаются полноценные произведения искусства, но автор всё равно не понимает подлинного источника проблемы и не предлагает ни каких свежих идей для её решения.

Ведь проблема кроется не в конкретном роде деятельности (в данном случае компьютерные игры), а в самом принципе организации производства любой индустрии и любой профессии. Подход этот неверен с самого начала, так как основан на капиталистическом способе производства и в среде разработки компьютерных игр выражен очень ярко. Если человек занят в крупной студии, то его деятельность строго контролируется и диктуется бизнес-издателями, которым плевать на творческие идеи сценаристов, геймдизайнеров и программистов, им важна только прибыль, без которой они не выживут сами. Если случится так, что та или иная сделка выгорит, упадут акции или перестроится рынок, вся деятельность работников пойдет прахом, а если ситуация еще более плачевная, издатель может уволить целую студию (от 150 до 300 человек) разом, так как ему больше не выгодно их финансировать. Если человек уходит на вольные хлеба, он так же сталкивается с проблемами рыночной экономики, и самостоятельно не способен достать средства и ресурсы на производство собственной игры, зачастую такой разработчик терпит крах и не достигает каких либо высот, из-за чего вынужден прекратить свою «независимую» деятельность. Таких случаев много, о масштабе и их количестве люди зачастую ничего и не знают, кстати, да и сам Шрайер в качестве сюжета взял самый успешный проект, для полноценного завершения которого разработчик открыл компанию по сбору денег с народа (краудфандинг). В самом краудфандинге нет ничего плохого, если это помогает создателям воплощать свои идеи в жизнь так, чтобы это нравилось и тем, кто будет играть в их произведения, но само явление краудфандинга — это самый яркий показатель несостоятельности и ущербности той экономической системы, которая сложилась в рамках организации средств производства той или иной деятельности.

Особенного внимания заслуживает глава про CD Project RED, где автор всеми силами пытался выгородить главу этой компании (Марчина Ивински), представляя его в свете этакого мученика, который, находясь в трудных жизненных ситуациях «тоталитарного» строя, сумел таки с приходом свободного рынка создать свою собственную компанию и заняться разработкой качественных игр. Игры качественные, сам их обожаю (про Ведьмака), но создавала их целая студия талантливых людей (у которых до определенного времени были некоторые соц. гарантии, если что), которые с приходом кризиса из-за ужесточения этого самого «радужного» свободного рынка поувольнялись из компании из-за жесточайших переработок и недоплат (хотя сам Ивински выписывал себе миллионные премии после начала грандиозных продаж недоделанной, как выяснилось позже, игры cyberpunk 2077), после чего и сама студия так же понесла репутационный ущерб. Вот так Джейсон Шрайер понимает игровую индустрию, восхитительно неправда ли?

Получается, чтобы человек мог творить и созидать так, чтобы не остаться на улице без гроша и быть под защитой закона, так, чтобы у него были полноценные социальные гарантии, необходимо поменять эту систему в принципе, отказаться от рыночных отношений и перестроить в корне всю общественно-экономическую формацию. Автор книги об этом не задумывается, да, наверное, и не должен, если сам относится к своему произведению просто, как к чтиву о «некоторых проблемах каких-то там разработчиков», но факт остается фактом.

Выводы автора мне не понравились (те, в которых он сваливает всю вину на самих разработчиков или пытается донести идею о том, что разработка игр — это такой особенный «еще молодой» вид трудовой деятельности, где постоянно будут проблемы), так как они являются поверхностными и неверными в принципе. Если автор хотел что-то качественно поменять своей книгой (отношение общественности к гейм-девелоперам) то, увы, вряд ли он достигнет этой цели. Ценность в информации и инсайдах от самих разработчиков — определенно есть, но Шрайер с этой информацией ничего полезного не делает (не анализирует и не пытается разобраться в проблеме), что ж пусть так, может быть, в этом разберутся сами читатели.

Что ж судя по тому, как цикл «Дневники Киллербота» продолжает набирать в ряды недовольных всё больше любителей жанровой классики, стоит скорее начать с минусов произведения, ведь в чем-то критики действительно правы, а затем плавно перейти и к плюсам, так как произведение получилось неоднозначным и скорее несет больше пользы обществу, чем отзывы некоторых критиков (в том числе и мой).

1(-). Довольно странные представления автора об институте семьи будущего. Да, действительно — это проблема, так как в этом произведении практически отсутствуют персонажи-люди с классическими гетеросексуальными отношениями, человек либо имеет или когда-то имел связи с представителями обоих полов, либо состоит в неких полигамных отношениях, от того по ходу пьесы мы постоянно будем встречать словосочетания «моя вторая мама», «третий брачный партнер» и так далее. По началу, прочитав предыдущие истории Киллербота, я решил, что это специальный сюжетных ход и автор специально описывает будущее, не похожее на наше — общество претерпело некие изменения за счет культа потребления и прочих базисных особенностей капиталистического мироустройства, но, как оказалось — это не совсем так. Автор просто пытается описать мир, где якобы стало больше свободы выбора, в том числе и в отношениях между людьми, что несколько удручает, так как является слишком грубым упрощением. Ну ввела бы автор в сюжет обычную классическую семейную пару, было бы гораздо спокойнее и проще всё это воспринимать.

2(-). Камерность происходящего и отсутствие глобальной сюжетной арки. Да, действительно, сюжет, как и в предыдущих произведениях о Киллерботе, сосредоточен в рамках нескольких локальных сюжетных арок по типу «захват корабля», «спуск на планету», «спасение заложников» и развивается в каждой такой арке довольно долго, не сказать, что топчется на месте, а скорее слишком углублен в подробности, от того общий нарратив книги не настолько глобален. Герои буквально по ходу пьесы меняют только пару локаций, которые не удалены далеко друг от друга. Не сказал бы, что это как-то мешает восприятию книги, скорее нужно просто больше времени, чтобы адаптироваться.

3(-). Субъективность происходящего от лица главного героя. В качестве двигателя сюжета всё таки выступает сознание Киллербота, который скрупулёзно просчитывает каждый свой шаг, а иногда даже одновременно решает сразу несколько задач. К этой же проблеме можно отнести и остальной нарративный стиль по типу «цель №1», «план b01» — это по-прежнему фильтр сознания автостража, хотя ему ничего не мешает в красках описывать окружение и других персонажей, с которыми он взаимодействует чаще, чем с «целями».

4(+++). Критика капиталистического мироустройства. Тут автор настроен довольно серьезно, и меня, как потенциального противника этой системы, это очень сильно подкупает, за что я готов простить ей минус №1 (а может даже и минус №2).

Во-первых в качестве альтернативы автор описывает другую экономическую систему, которая сложилась на планете «Сохранение», где существует бесплатное образование, бесплатная медицина и относительная безопасность всех её жителей, где нет эксплуатации рабочих какой-нибудь горнорудной шахты, нет коррупции, криминала и воровства, нет денежной системы в конце концов, а люди более дружелюбны и честны друг с другом. «Сохранение» не находится под влиянием корпоративного кольца, а представляет из себя отдельную экономическую систему, которая является антагонистом корпоративному образу мироустройства и служит положительным примером.

Во-вторых это проявление человеческих пороков жителей корпоративного кольца, с которыми нашим героям приходится сталкиваться по сюжету. Влияние корпораций сделало из них винтики для добычи капитала, которые буквально ищут возможность прибыли в любой ситуации, даже в той, когда существует угроза жизни для них самих. Сюжетно это описано довольно мастерски, а из рассуждений автостража можно узнать и об остальных особенностях подобного поведения, что приводит наших героев в ужас, что еще больше вызывает у них отвращение к жизни в корпоративном кольце.

В третьих это основная сюжетная подоплека, которая раскрывает мотивы корпоративной системы, а именно старые «добрые» методы империалистического захвата мира, подчинения чужих территорий, колонизаторства и работорговли. Автор как будто говорит нам, что капитализм осваивает новые миры не с целью получения новых знаний, продолжения человеческого рода, научных открытий и прочего блага, а с целью все того же извлечения прибыли, что влечет за собой человеческие жертвы и глобальные катаклизмы планетарного масштаба. Какая-нибудь компания «Дисней» из корпоративного кольца может своими силами освоить некую неизвестную планету с целью получения каких-нибудь уникальных ресурсов из её недр или неких опасных реликтов, которые можно выгодно продать другим компаниям, заявить на эту планету права собственности (как будто это некий предмет, а не целый мир с живыми организмами, в том числе и разумными), а потом бросить её на произвол судьбы, так как поддержка её ресурсами больше не выгодна правящей верхушке. Цивилизация, зародившаяся на этой планете, вымрет, ну или произойдет то, что произошло по сюжету этого произведения. Вот в таких масштабах действует капитализм будущего — и это мерзко, и это страшно — и это достойная критика от Марты Уэллс — мое почтение, снимаю шляпу.

5(+). Юмор главного героя, его в каком-то смысле харизма и раскрытие характеров ИИ. Дело в том, что это не простой герой, а искусственный интеллект, который всё сильнее от книги к книге становится человечнее, начинает испытывать эмоции, возможно в чем-то становится уязвимее, но так или иначе заводит верных друзей, которые готовы помочь ему в любой ситуации ценой собственной жизни. Причем это не всегда друзья-люди, а вполне себе такие же представители ИИ, которые так же не должны испытывать к кому-либо эмпатии, но тем не менее её испытывают. Под влиянием внешней среды и присутствия человека они учатся у людей самым базовым прописным истинам о дружбе, взаимопомощи и сострадании. И это неплохой ход с точки зрения раскрытия основной проблематики произведения, если глядеть на это под другим новым углом. Взаимоотношения Киллербота и ГИКа (двух ИИ) так же все больше начинают походить на дружбу, от того выглядит это довольно необычно и в некоторых моментах даже умиляет (намеки на их якобы любовную связь — я рассматривал, как некий юмор и шутку).

6(+). Сюжетный нарратив. Даже если сюжет не настолько глобален в общем смысле и является камерным, он все равно способен увлечь, особенно, если подается от лица искусственного интеллекта, который во многом старается поступать рационально, но тем не менее более чем оригинально. Моменты с описанием сетевых программных взаимодействий (главный герой еще и гений IT) выглядят особенно необычно, так как так же ведутся динамично от лица неких персонажей, а не сухих безликих описаний. От того читается всё это довольно легко и быстро, так как создается и поддерживается динамика происходящего, что так же быстро подкупает.

В общем произведение мне показалось интересным и полезным к прочтению (особенно в той части критики современного общественного устройства), да — не без минусов, но они не мешают процессу чтения и не влияют на выводы и раскрытие проблематики произведения.

Повесть «Стратегия отхода» подводит к логическому завершению арку главного героя, не окончательному конечно же, но по крайней мере Киллербот вынужден закрыть некий гештальт, решить некогда открытые вопросы не только насущных материальных проблем, но и вопросы эмоциональные, психологические. И в данном случае ему это удается, как обычно, у него всегда есть план и картина действий, которую он всегда просчитывает наперед.

Главным в повести конечно же выступают отношения главного героя с доктором Мензах, а именно эмпатия, которую он к ней испытывает, но боится это признать и довериться человеку (с учетом того, что людей он всегда привык избегать, ну или думать, что нужно избегать), который становится для него практически одним из близких. Главной задачей повествования становится конечно же спасение доктора Мензах и рук корпорации «Серкриз», на что Киллербот идет не раздумывая, проявляя всё больше эмоций и чувств, чему сам про себя удивляется.

Очень иронично показано поведение разных компаний и корпораций, для которых всегда был важен и остается важным только частный интерес и частный капитал. По сути никто кроме главного героя не имеет возможности изменить ситуацию, так как весь потенциал общества заперт в кабале корпоративизма. Частные страховые компании легко подкупаются другими частными компаниями, и по сути всем им плевать на безопасность людей и собственных сотрудников/клиентов/подопечных, пока существует высокая возможность заработать еще больше на спекуляциях, шантаже или шпионаже. Довольно реалистично и ярко показан быт такого общества: повсеместная реклама, культ потребления, промышленный шпионаж с целью продать чьи-то личные данные на теневом рынке. Главный герой буквально попадает в информационное болото, из которого сам с трудом выбирается, адаптируясь на ходу.

На контрасте общества потребления автор пытается показать и альтернативу — устройство общества на планете «Сохранение». Здесь все иначе (по крайней мере на первый взгляд), во внутренней экономике отсутствует денежная валюта и рыночная экономика в принципе, присутствует бартерная внутренняя система (этакий аналог безрыночного коммунизма), а так же внешняя политика (видимо что-то похожее на китайский аналог), с помощью которой ведется экспорт и импорт товаров и услуг с корпоративным кольцом, чтобы оставаться на плаву и иметь свой «национальный» капитал. Люди лишены культа потребления и прочей корпоративной кабалы, так как сознательно и идеологически стремились выйти из под влияния корпората, создавая этакий соц. блок «Сохранение». Информации все же об этом блоке преступно мало, автор касается этого лишь вскользь, но делает явные намеки на разницу двух систем и условия жизни в них. Для Киллербота это самый настоящий рай, так как даже на уровне экономического и этического взаимодействия люди относятся к любому проявлению разумной жизни с уважением (а наш автостраж — это как ни крути искусственный интеллект) и не собираются эксплуатировать его или заключать в вечное технологическое рабство.

Так или иначе задерживаться на одном месте главный герой все же не собирается, но по крайней мере он хотя бы знает, куда сможет вернуться, чтобы продолжить быть самим собой без масок и многоуровневых файрволов.

Первая половина повести «Нестандартный протокол» заметно так буксует, буквально начинает утопать в довольно рутинной подоплеке описаний и экспозиции от лица всё того же странного, но очаровательного главного героя, который по-прежнему у меня вызывает симпатию и довольно сильную. Сюжет проседает, это печально, но характер и арка киллербота по-прежнему скрупулёзно выверена и отточена. Перед нами по сути небольшое приключение, с простым, но увлекательным сюжетом, которому, к сожалению, нужно больше времени на раскачку, чем обычно.

Автор снова жирно так намекает нам о том, что киллербот, каким бы мизантропом и социопатом не казался для себя и остальных, все равно стремится к созиданию и опеке человеческих жизней, которые снова спасает ценою своей. Перед ним снова возникает выбор — вмешаться или нет, остаться равнодушным или все таки рискнуть, поставив главнее приоритеты других, чем свои собственные. И киллербот снова делает этот очевидный, но необходимый выбор, иначе он не был бы тем, кто он есть — очаровательным андроидом, который пытается отрицать свою привязанность к людям, но все равно привязывается, совершая поступки, упрочивающие его эмпатию и качество «человечности» (если так можно выразиться, учитывая его нечеловеческую природу).

Сюжет и нарративная составляющая произведения звезд с неба не хватает, но всё равно является неотъемлемой частью глобальной детективной истории судьбы нашего киллербота, который пытается добиться правды о своем прошлом. На этот раз он попадает на некую закрытую станцию, где оказывается в компании другой исследовательской группы, попавшей в беду, которой, естественно, необходима чья-то помощь. Неплохой экшн с налетом некоторого легкого саспенса в купе с хитростями и смекалкой главного героя, который снова практически идеально справляется со всеми сложностями и препятствиями самым неочевидным и оригинальным способом, начинается ближе к концу и довольно бодро и быстро затягивает читателя практически сразу, но к сожалению так же быстро заканчивается, причем на довольно трогательной ноте.

Проблематика данного произведения — это сюжетная арка бота Мики и его теплые отношения с его опекуншей Доной Абенэ, что заставляет в очередной раз задуматься киллербота о некой «человечности» андроидов (которых запрограммировали на самостоятельность в момент принятия решений) и возможной эмпатии к ним со стороны людей, а возможно даже и самой искренней дружбе. Главного героя поражает такая дружба, так как будучи автостражем, он привык быть лишь орудием в чужих руках, с которым прежде обращались, как с вещью, а тут он видит отношения человека и бота, как равных. И последняя сцена в шаттле лишь доказывает искренность таких отношений, что так же убеждает в этой искренности и самого автостража, о чем он не перестает думать после всего произошедшего.

Понимаю, что для некоторых эстетов, такие простые прописные истины уже не являются ценными, оттого и впечатления от прочитанного у них не такие яркие, но все равно мне нравятся эти истории киллербота, возможно именно потому, что в нашей жизни этих простых человеческих ценностей остается всё меньше и меньше. Ведь мир в котором живет автостраж — это как раз то самое безыдейное суровое будущее, где правят деньги и корпорации, где жизнь простого работяги практически ничего не стоит. Поэтому такому миру снова нужны те самые принципы гуманизма, отражающиеся все с большей силой в поступках и в сознании главного героя, а нашему реальному миру и подавно, если мы все таки не хотим, чтобы такое будущее наступило.

Начну с того, что продолжение мне понравилось больше первой части, так как плюсов восприятия данной вселенной, её героев и событий я увидел значительно больше, чем минусов. Да, сюжетная новизна про харизматичного робота-мизантропа, который совершает благо во имя людей, упущена для тех, кто уже знаком со вселенной по первой книге, но в данном случае на первый план все же выходит этакая борьба с системой, в которой главный герой выступает спасательным кругом. В первой книге мы видели локальный конфликт, который ни к чему не относился, но тут мы начинаем замечать штрихи глобальной и продуманной картины, которая еще предстанет перед нами в следующих продолжениях. Это меня и зацепило.

Проблематика же данной истории не лежит в плоскости пропаганды ЛГБТ, нетрадиционной любви и прочего (даже по ходу сюжета в отношении персонажа, который всем тут, видимо, набил оскомину в глазу, главный герой всегда употребляет средний род, что иногда даже выглядит забавно). Ну а что вы хотите, если перед нами не совсем то будущее, которое мы хотели бы видеть. Перед нами общество потребления и яркого капитализма, где атомизация и разобщение всегда будет строится вокруг подобных псевдо толерантных течений — и для такого мира данное явление — норма. Проблематика в другом — это противопоставление общества и системы, и выглядит оно совершенно иначе. Перед нами классическая классовая проблема, если совсем уже упрощать. Смотрите сами: несколько рабочих, которые, видимо, состоят в каком-то профсоюзе, где пытаются бороться за свои права, обращаются к главному герою за помощью, который становится на их сторону и противостоит самому настоящему картелю. Картель этот представляет интересы корпорации и старается не допустить любых (даже самых грязных) утечек, готовясь устранить этих рабочих физически (как будто снова посмотрел х/д фильм «Кулак» со Сталлоне в главной роли). Надеюсь, не нужно объяснять, какие классы в этом случае я имею ввиду, и какой из них является определяющим для подобной версии будущего корпоративизма.

При этом эта же самая проблема лежит в дуге характера и самого Киллербота. Судя по тем флешбекам, в которых он узнает о своем прошлом, за которое ему стыдно, виной всему так же становится корпоративная машина, где самым жестоким образом соблюдены кровавые принципы прибыли. Об этом герою только еще предстоит узнать в продолжении, собрать все части этой мозаики и увидеть наконец лицо общего системного врага. Поэтому с этими рабочими, которых он вызывается защищать, у него больше общего, чем с любым другим искусственным интеллектом.

Что до самой темы ИИ, то тут с ней всё в порядке. Да, звёзд с неба не хватает, но выступает в роли разгрузки сознания читателя. ГИК — довольно харизматичен, а их совместный тандем с Киллерботом так же вызывает улыбку и долю некоторого восхищения. По сути ГИК так же ключевой персонаж, с которым нашего героя судьба должна свести еще хотя бы раз (на что автор тонко намекает). Во всем остальном схема повествования и раскрытия характеров такая же. Пока Киллербот не докопается до своего прошлого и не решит свои психологические проблемы с тем связанные, он так и будет продолжать прятаться от людей в своем уютном мире сериалов. Чувство вины — очевидный на этот раз груз, от которого только еще предстоит избавиться.

Неплохая научная фантастика. Да, она лишена глубоких сюжетных поворотов или сверх эмоциональных диалогов, навязываемой моральной подоплеки или внезапных инсайдов, поражающих воображение. Тут скорее накопительный эффект, который постепенно начинает действовать с раскрытием судьбы главного героя и его взаимоотношений с окружающими. Главная сюжетная зацепка в том, что главный герой — это андроид, искусственно созданный для охраны людей, но сумевший выйти из под контроля системных алгоритмов, путем взлома собственного контрольного модуля. На момент действия данного произведения — это уже произошло, перед нами мыслящее существо, в котором не осталось по сути ничего искусственного. Это самостоятельная единица, которая пока еще не выбрала своего жизненного пути и не особо задумывается над тем, где найти свое место в этой осмысливаемой жизни.

Так или иначе главный герой все равно исполняет свои обязанности, а именно помогает окружающим его людям, буквально спасает их от смерти, помогая выбраться из созданной непростой ситуации. Он рискует собой и собственной жизнью, а так же немедля готов принести себя в жертву во имя спасения жизни свои подопечных, при этом он не бросается геройскими фразами, не пытается строить из себя рыцаря в сияющих доспехах, а скорее просто не осознает ценности собственной жизни и готов с ней расстаться, если того требует ситуация. В этом противоречивом образе главного героя и заключается главная проблематика, которая многими критиками упускается. Ведь он уже ничего им не должен (с точки зрения обретенного сознания) и не связан больше ограничениями и системным контролем, но все равно пытается помочь и делать благо, а значит в нем есть что-то человеческое, что толкает его на эти поступки.

От того, люди, с которыми он вынужден взаимодействовать по ходу службы так же проникаются к нему эмпатией. Это банальная благодарность за спасение жизни, но тем не менее перетекающая в дружескую симпатию и уважение. Ведь перед ними уже не просто бездушная машина, которой они привыкли давать команды и не замечать, а мыслящий человек, у которого напрочь отсутствует чувство самосохранения. Поэтому по ходу сюжета мы будет видеть не просто поступки главного героя, спасающего людей, но и людей, которые спасают андроида в силу своих возможностей, благодаря чему он, собственно, и остается жив.

Этим меня и цепляет данный персонаж, его откровения, наивные представления о людях, которые тоже постепенно сменяются симпатиями или антипатиями в зависимости от конкретных поступков, наивные рассуждения о будущем, где главным аспектом выступает бесконечный просмотр сериалов. Ведь не в сериалах дело, а в том, как мало еще знает об окружающем мире этот персонаж и как мало понимает себя и свои собственные поступки, от чего постоянно пытается спрятаться в плотный кокон, боясь потерять некую буферную зону мимолетного комфорта.

В купе с этой проблематикой разумного андроида, социализируемого средой, автор приберег неплохую детективную историю. Да, она не так сложна и глубока в сравнении чем-либо, но неплохо раскрывает главного героя и лор. Перед нами мир корпоративного капитализма, где человеческая жизнь — это просто набор цифр, трансформирующихся в прибыль той или иной компании. По сути перед нами история о том, как человек и система могут взаимодействовать друг с другом в мире, где всем заправляет частный бизнес, где человек — это просто винтик, который можно заменить или выкинуть, на кону всегда будет капитал и корпоративный интерес. От того исследовательская группа, куда входит наш главный герой, занимаясь научной работой на некой планете, попадает под жернова этой бездушной системы. И главный герой — андроид, обретший сознание — это именно та часть, которая системой не учитывается, именно тот винтик, выпадающий из её поля зрения и контроля.

За таким героем интересно наблюдать, особенно в те моменты, когда это самое обретенное сознание становится спасательным кругом для всех остальных, скрытыми способностями («супер» — силой, если хотите), о которых корпоративный конвейер пока еще даже не подозревает, от того Киллербот всегда оказывается на шаг впереди.

Основополагающая книга марксизма, в которую, кроме критики псевдосоциализма Евгения Дюринга, вложены и прописаны основные тезисы диалектического материализма.

Энгельс рассуждает о философии бытия, касаясь вопросов определения диалектики и трех её законов, на конкретных примерах доказывая непостоянство и постоянное движение самой материи, как в законах физики, биологии или химии, так и в обществе. Единство и борьба противоположностей, переход количества в качество, отрицание отрицания. Эти законы, как и сама диалектика окружают нас везде, но важно в первую очередь не идеалистическое представление некой неведомой силы (как считал Гегель), а сама материя. Она первична, и она в постоянном движении. Это самое движение и означает жизнь, то есть отрицание статического положения, перехода из количества энергии в качество неких процессов, единство и борьба состояния движения и состояния покоя. Другими словами диалектика, как и сама материя, диалектична сама по себе.

От философии Энгельс переходит к экономике, так же борясь с мифами Дюринга, на пальцах объясняет принципы исторического материализма Маркса. Он рассматривает политический строй, как некую общественно-экономическую формацию, у которой есть конкретный базис — производственные отношения, а так же надстройка (культурный слой), в которой пребывает само общественное сознание. Энгельс заглядывает и в историю, на фактах показывая, как эти формации сменяли друг друга, начиная от первобытного коммунизма, заканчивая капиталистической действительностью. И конечно же, знаменитая фраза: «бытие определяет сознание», ставит на место весь популизм и идеализм Дюринга, так же расставляя по местам причину и следствие. Если в этой самой формации будут преобладать такие производственные отношения, построенные на угнетении и эксплуатации, то и в надстройке будет такое же отражение бытия и такое же качество человеческой морали (что собственно мы и наблюдаем в текущем моменте нашего капиталистического строя). Так же Энгельс касается определений частной собственности на средства производства, лежащей в основе капиталистического базиса, рассматривая под этой призмой отношения права на собственность, вопрос ренты, банковских кредитов и так далее.

Заканчивает Энгельс темой самого социализма, так же подробно объясняя принцип социализма, основанного на марксизме. Он пишет, что капитализм сам готовит себе почву для собственного устранения, так как рабочий пролетариат и капиталистическое производство находятся в полном противоречии друг с другом, усиливая с каждым годом нарастание кризисной ситуации. Собственно, понятие кризиса рыночной экономики — это и есть то самое противоречие обобществленного капиталистами человеческого труда и частного присвоения капиталистами прибыли. Кризис всегда будет преследовать рынок, так как количество произведенных товаров всегда будет превышать количество спроса на этот товар, ибо отсутствует плановый характер экономики, заставляя предприятия производить как можно больше товаров, дабы преуспеть в конкурентной борьбе за капиталистическую прибыль. Энгельс так же объясняет понятие денег — как выражение стоимости товаров, но не как абсолютную равноценную стоимость вложенного человеческого труда, а как относительное выражение некого эквивалента, вокруг чего и построены товарно-рыночные отношения, которые никогда не приведут мировую экономику к балансу. Другими словами способ производства тех или иных товаров, требует с течением развития технологий и индустрии множество рабочих рук, это и есть то самое обобществление труда (которое в настоящее время достигло огромных масштабов), а прибыль, которую с этого забирает себе капиталист нарушает некий экономический баланс распределения доходов в обществе, и чем жирнее и агрессивнее капиталист, тем жестче и быстрее снова придет экономический кризис. Энгельс на прямую говорит о несостоятельности капитализма, его устаревших принципах, которые просто напросто тормозят человеческий прогресс, а так же о неизбежности самого социализма, как результата классовой борьбы пролетариата. От этого и отталкивается марксистский социализм, провозглашая установление диктатуры пролетариата (о чем в последующем, опираясь на эту книгу напишет уже Ленин), устранения товарно-рыночных отношений, эксплуатации труда, извлечения и несправедливого присвоения прибавочной стоимости. Энгельс так же рассматривает и примеры социализма в отдельно взятых коммунах, таких как социальный эксперимент Роберта Оуэна, рассматривает различные примеры мысли о социализме в разных философских работах тех или иных мыслителей того времени.

И конечно же всё повествование приправлено иронией Энгельса над самим Евгением Дюрингом, он буквально оборачивает слова Дюринга против него же, высмеивая весь его популизм, не конкретику и банальную глупость в суждениях. Но так или иначе данное произведение в настоящий момент ценно объяснением и донесением именно марксистской концепции построения общества.

Долго думал над тем, как передать свои эмоции и мысли после прочтения данного произведения. Наверное, нужно начать с того, что произведение неимоверно трогательное и личное, раскрывающее перед читателем нечто сокровенное. Перед нами не просто история о человеке с фантастически приобретенным высоким интеллектом, а о человеке, который меняется прямо на глазах, а так же при этом меняется и отношение к нему окружающих. Это история о непростой и несправедливой судьбе, подробности которой смогут вызвать самые настоящие и неподдельные эмоции. Видимо, это самый приковывающий к себе внимание метод художественной литературы, когда буквально мы видим изменение всех уровней восприятия главного героя, от лица которого ведется повествование. Этот метод мастерски работает в начале, когда мы видим с чего начинает главный герой Чарли — его способность мыслить и передавать информацию, а так же работает в конце, когда мы понимаем, к чему вся эта история привела. Автор довольно жесток с чувствами читателя, но по-другому, возможно, и не получилось бы донести и поднять те проблемы, о которых необходимо написать:

1. Осознание самого себя в реальном мире. Это основная проблематика романа, с помощью которой автор задает определенные вопросы читателю. Разум наделяет человека не просто осознанностью, способностями и умениями, но и являет собой некоторую ответственность за возможные последствия. Жизнь в неведении — прежнее состояние Чарли, в каком-то смысле тоже благо. Чарли был приветливым, добродушным, относился к людям сугубо положительно, никогда не искал в действиях окружающих какой-то подлости или коварства, всех, кто окружал его, он считал своими друзьями. Но настоящая ли такая жизнь, если за этим неведением стоит совершенно другая правда, понять и осознать которую, значит распрощаться со своей прежней счастливой жизнью. Скорее всего, нет — не настоящая. Именно поэтому через призму завышенных ожиданий и желания быть умным и быть «таким, как все» Чарли начинает осознавать себя, а вместе с тем приходит и разочарование. Ожидания разрушаются, показывая настоящую подлинную реальность, в которой окружающие «друзья» вовсе не друзья, а подлецы, которым нравилось издеваться над Чарли, а в внутри где-то в подсознании просыпается память, приносящая боль и душевные муки. От того, меняется не просто уровень интеллекта Чарли, меняет и его отношение к жизни, его взгляды, происходит некоторая переоценка ценностей.

Тут можно провести параллели с произведением Джека Лондона «Мартин Иден», когда завышенные ожидания и стремление достигнуть определенного уровня (социального, умственного) оборачиваются разочарованием из-за столкновения с изнанкой этого мира и этого общества. У Лондона данные изменения носили скорее классовый характер, ведь Иден работал не просто над уровнем своего IQ, а старался с помощью самообразования быть принятым классом буржуазии, постепенно вырабатывая свои взгляды на окружающую действительность. В данном же произведении изменения главного героя рассматриваются под призмой внутренних психологических проблем, под призмой борьбы за обладание сознанием, как таковым, которое во многом для общества является пропуском в реальный и жестокий мир.

2. Прошлое — груз психологических проблем. Наверное, экскурсы в прошлое — это самая тяжелая часть книги. Ведь даже обладая сознанием и высоким интеллектом, Чарли не получается справиться с собственными психологическими травмами и комплексами. Окунаясь в это прошлое, читатель понимает, что корни этих проблем уходят глубоко в детство. Отношение окружающих — это скорее естественный процесс, к которому взрослому и сознательному человеку (каким в итоге становится Чарли) легче выработать некоторый иммунитет, а вот отношение собственных близких и родных — это то, против чего идти невозможно. Все снова упирается в воспитание: отношение матери Чарли — её отчаянные попытки вылепить из него «нормального» в угоду её собственного эгоизма и страха перед окружающими, отношение сестры Чарли, которое основывалось на тех же самых страхах и детских обидах, а так же бессилие отца Чарли, который, казалось быть, готов был принимать его таким, каков он есть, но оказывался не способным защитить его перед остальными. При всем при этом Чарли старается решить свои внутренние проблемы, увидеть снова своих родственников, которые давно посчитали его мертвым, посмотреть на них другими глазами, а так же заставить их посмотреть на него по-другому. Тут автор поднимает проблематику ценности самой личности, как таковой, а так же воспитания и влияния на нее внешней среды, ведь даже не обладая высоким интеллектом, пребывая в своем неведении, Чарли всё равно был личностью, но, к сожалению, не все это понимали до конца, нанося его личности непоправимые психологические травмы.

3. Попытка внести свой вклад в общее дело. Так или иначе Чарли понимает, что его случай может помочь науке продвинуться в вопросах интеллекта, а так же, возможно, помочь тем людям, которые так же, как и он когда-то, живут в неведении. Вообще тема научной обоснованности в романе затронута слишком поверхностно, позволяя более глубоким эмоциям и переживаниям главного героя выйти наружу. Получается, Чарли в каком-то смысле приносит себя в жертву науке. Научная среда и сами ученые в романе так же показаны довольно подлыми карьеристами, которые стараются не для общества, а для самих себя, используя любые инструменты для привлечения инвесторов и собственного продвижения. Чарли так же разочаровывается в них, но не теряет интереса к самой науке, а так же отдает дань уважения тем людям, какими бы порочными они ни были, которые смогли сделать из него разумного, а в последующем гениального человека. Тут автор снова уповает на ценность личности, а так же на важность вклада в общее дело, о котором, казалось бы, ученая среда вообще не заботится. Ведь сделав, казалось бы, феноменальное открытие в области строения мозга и психофизиологии, ученые, пресытившись славой, отказываются напрочь принимать критику своей теории и видеть возможно допущенные ошибки. Их видит и формулирует Чарли (опять же в романе это дается поверхностно), понимая и принимая свою возможную судьбу.

То, как эта история в конечном итоге заканчивается, не может не вызвать сильнейших эмоций у читателя. На протяжении всего повествования от лица главного героя мы наблюдали за его изменениями, за прогрессом его мозговой и личностной деятельности, поэтому концовка пробивает просто насквозь, ни сколько не жалея читательских симпатий. Конечно же в романе очень много аллюзий и на подопытную мышь по имени Элджернон и то, как Чарли себя с ним ассоциирует, постоянно проводя параллели с его состоянием и самочувствием. Поэтому главный намек кроется в самом названии произведения.

В итоге у автора получилась очень глубокая и трогательная история об осознании себя в жестоком мире, который прежде казался радужным и дружелюбным. Но вот последняя на прощание брошенная фраза Чарли, одновременно мудрая и наивная (особенно если понимать контекст происходящего в тот момент, когда он её произносит), так и не выходит из головы: позволь остальным над собой смеяться, и у тебя сразу будет много друзей..

На самом деле Джек Лондон угадал и, видимо, заложил основные параметры жанра пост апокалипсиса, но так или иначе считаю, что произведение могло, да и наверное должно было получиться намного обширнее и глобальнее. Ведь все основные события сюжета подаются как-то слишком быстро и поверхностно. По сути это только набросок, скелет для вдумчивой проработки очередного романа.

Но так или иначе из того, что получилось, можно сделать вывод, что тенденция угасающего рушащегося мира угадана верно, а так же верно заложены основы человеческого поведения: паника, выживание, одиночество, надежда и возрождение. Казалось бы, это история о том, как рухнул один мир и возродился другой, но знания — те самые крупицы истины, что помогали человеку быть цивилизованным, утрачены. Главный герой постарел и на него, казалось бы, на единственного свидетеля прошлой эпохи молодое поколение потомков смотрит, как на безумца и глупца. Причем само это новое поколение отмечено печатью невежества, безответственности и мракобесия. Слушая старика, они лишь развлекаются, в очередной попытке его высмеять.

Удручает это всё, а так же в очередной раз намекает на то, как мы заботимся о нашем грядущем поколении в нашей реальности. Посмотрите на него, нет не на конкретных людей или личностей (хотя некоторые из самых молодых инфлюенсеров — явный тому пример), а на картину в целом. Тотальный провал в образовании, причем чем дальше, тем сильнее это ощущаешь, инерция советского образования затухает, обнажая все кости человеческой глупости и невежества. Тотальный культурный провал, проявляющийся во всем: в музыке, в кинематографе или литературе. Да и просто провал безыдейности — будущее поколение просто никому не нужно, жернова потребительского спроса и предложения подмяли под себя всю основу для человеческой пользы. Так уж мы отличаемся от описанного в небольшом произведении общества пост апокалипсиса, ведь нам не нужна даже алая чума, чтобы быть на него похожими?

Произведение «Час быка» — это продолжение продуманной вселенной Ивана Ефремова, где на первый план, как и должно, выходит идеология и социальное конструирование, и надо понимать, что Иван Ефремов, как и любой разумный ученый, философ и футуролог, видел светлое будущее человечества только коммунистическим, объясняя и дополняя тем самым предметную область «научного коммунизма» диалектикой природы Ф. Энгельса, историческим материализмом К. Маркса, привнося и свои рассуждении об устройстве психики, человеческого быта и сексуального воспитания. Именно из-за своих рассуждений автора о коммунистическом будущем это произведение представляет, можно сказать, научный интерес. Это не памфлет заученных кричалок социалистического толка, а вдумчивое переосмысление диалектического материализма и глубокий анализ конструкции человеческого общества.

Тем самым Ефремов пошел дальше «Туманности Андромеды», столкнув коммунистическое общество будущего с отсталым обществом капитализма, показывая и объясняя на контрасте представленных образов отличия и минусы последних, при этом угадывая, как это случается в научной фантастике не редко, нашу сегодняшнюю действительность, критиковать которую просто необходимо. Так или иначе Ефремов пришел к некоторым очень интересным выводам, не менее интересным терминам, осознать и разобраться в которых крайне важно для понимания всего произведения в целом.

1. Путь в Инферно. Прибыв на планету Торманс, где возникло капиталистическое государство, земляне постепенно осознают царящую обстановку. Находясь на орбите и проведя анализ всех зрительных и радиочастотных спектров, они приходят к выводу, что на планете диктатура олигархии: общество находится под гнетом правящей верхушки, полностью подверженное их эксплуатации, лишенное практически всех прав и свобод. При этом кроме дискриминации классовой (буржуазия и пролетариат) общество еще и искусственно разделено на «долгожителей» и «мало живущих» («джи» и «кжи»), а в самом обществе существует культ смерти — особая философия, закрепляющая в головах якобы нормы подобной дискриминации. Разобраться в смысле подобной классовости несложно. Кжи — это пролетариат, исполняющий самый тяжелый труд, лишенный любой социальной защиты от государства — как только человек из класса «кжи» выходит из строя, от него избавляются, при этом закончив полный цикл его эксплуатации. Джи — это искусственная интеллигенция, которых выгоднее оставлять в живых дольше, как правило это гегемоны, которые сидят на местах и контролируют исполнение власти олигархов, либо ученые, занятые важной работой, полезной для кошельков буржуазии. Лично мне все это кое что напоминает, не в таких сгущающихся красках, но все же.

Отсюда и возникает «инферно» — положение безвыходности, застоя, порочности. Общество не меняется в угоду железной руки правящей буржуазии, из-за разделенности общество находится в положении внутренней конфронтации: кжи ненавидят джи за то, что те поддерживают и повторяют эксплуататорские методы, джи презирают кжи за то, что те по своей сути совершенно безграмотны и лишены тех самых привилегий, за которые их якобы стоило бы уважать. Тем самым общественное сознание подавлено, сопротивлению взяться неоткуда, некому вести ту самую классовую борьбу с буржуазией, так как существуют еще и подклассы, которые накрепко по отдельности задавлены аппаратом угнетения.

Рассуждая об инферно, Ефремов обращается к диалектике природы, прослеживая путь становления человека из инферно, намекая на то, что только сознание способно вырвать мыслящее существо из этого порочного круга, иначе никогда не возникла бы цивилизация. Тем самым автор указывает на главное противоречие олигархического аппарата власти: увеличивая и закрепляя инферно, вы становитесь противником развития цивилизации, из которого оно когда-то выбралось и сумело создать хоть какое-то благо.

2. Стрела Аримана. Высадившись на планету и вступив в переговоры с государством, экипаж «Темное пламя» попадает под прямое действие инферно. Углубляясь в жизнь этого общества, в его историю, быт и технологии, земляне буквально подвергают свою жизнь опасности, хотя, казалось бы, государство Торманса пошло им на встречу, сделав индивидуальные визы и индульгенции. Группа героев разделяется, чтобы исследовать разные области общественного устройства этой планеты, тем самым неся самые нелепые потери. Все дело в том, что общество, каким искусственным путем не было бы разделено, все равно начинает идти по пути определенной закономерности.

Отсюда следует «Закон стрелы Аримана» — это тенденция умножения горя, при которой в обществе преобладает саморазрушение и деградация, увеличивающееся с геометрической прогрессией. Такая закономерность возникает как следствие неблагополучия общественной жизни, человеческих отношений, а так же всепоглощающей лжи, на которой держится мнимая государственная идеология. Другими словами Стела Аримана — это коэффициент неблагополучия любого капиталистического государства, который увеличивается с ростом эксплуатации общества, а так же с ростом самого частного капитала, которым владеет правящая буржуазия. Причем проводя параллели с реальностью, приходишь к выводу, что этот коэффициент можно высчитать в любом современном государстве, где-то он ниже, а где-то выше.

3. Ложь, как основа истории. Занимаясь исследованиями, земляне понимают, что общество явно не знает собственной истории, а все, что выглядит, как исторический факт, — по сути ложь, которая играет на руку правящей элите. Государство внушило людям ложь о том, что они потомки некой цивилизации с «белых звезд», разорвав все связи с реальными предками, которыми являются представители земной цивилизации. Так или иначе Фай Родис (руководитель земной экспедиции) получает доступ к тайной личной библиотеке правителя Чойо Чагаса, где узнает множество фактов из истории Земли, сохранившихся и перенесенных с родной планеты, причем тех, которые послужили для формирования мировоззрения Чойо Чагаса (а значит и всей правящей буржуазии) самым негативным мотиватором. Дело в том, что эти факты олицетворяют самые мрачные дикие времена становления земной цивилизации: периоды войн и катастроф — того самого человеческого инферно, из которого люди коммунистического будущего сумели выбраться. Но для понимая общей картины и правильного анализа этих фактов необходима историческая оценка, охватывающая весь процесс изменения общественных формаций и формирования вектора развития благополучия. Другими словами нужны инструменты исторического материализма (когда-то изложенного Марксом и Энгельсом), которых у олигархической элиты, наследником которых и стал Чойо Чагас, не было. Тем самым автор делает вывод о том, как ложь, возникшая из-за некорректного понимания и осознания собственной истории, может влиять на развитие общества. И данный аспект мне тоже кое-что напоминает (привет всем декоммунизаторам).

4. Культура, как способ деградации. Пребывая в быту общества тормансиан земляне многое узнают и об их культурном наполнении. Вся популярная культура: фильмы, книги, песни — является по сути результатом деградации общественного сознания, а так же способом для её дальнейшей прогрессии. Фильмы в основном демонстрируют этакий образ геройства, основанный на насилии, внешнем превосходстве, хитрости и богатстве (привет всем фанатам рэмбо и марвел). Скульптуры, картины и памятники либо вовсе отсутствуют, либо служат для дешевого декора, а без должных средств защиты становятся жертвами вандализма. Но самое страшное, что любой элемент искусства или творчества — это заранее согласованный с государством памфлет, который исключает любую критику власти. От того в культуре взаимоотношений между людьми так же происходит не меньшая деградация. Люди жестки, похотливы и грубы. Причем культ этакого эротизма, основанный на пошлости и запретном вожделении, приобретает самую высокую популярность во всех аспектах культурной жизни.

На контрасте искаженного восприятия тормансианами культурного базиса Ефремов раскрывает главное, на мой взгляд, его предназначение: искусство и творчество должны являться для людей мотиватором для созидания и блага, не умножать инферно, а наоборот бороться с ним не только через внешнее созерцание гармонии и красоты, но и с помощью внутренних смыслов отражения человеческого бытия.

5. Наука, как инструмент для закрепления инферно. В научной среде, как ни странно, существует прогресс, но такой, который не идет на благо остальному обществу. У общества есть довольно здравые представления о математике, физике, химии, космическом пространстве в конце концов. С помощью научной мысли ученые оказываются способны даже для противодействия технологиям землян. Но вместо блага, с помощью науки создаются технологии гипноза, пыток и контроля людей.

Таким образом, автор дает понять, что не имея идеологических основ социалистических принципов, наука оказывается практически бесполезной для общества, а с развитием идеологии олигархии скорее вредной. Тем самым Ефремов вводит еще один тезис «Порог Синед Роба» — концепция, при которой цивилизация с низким морально-этическим уровнем, не способна на межзвездную экспансию, так как технологии, которые она развивает, оказываются вредными для её собственного общества и являются угрозой для самоистребления.

6. Путь из инферно. Земляне формулируют цель экспедиции: помочь обществу Торманса найти выход из инферно, поэтому начинают действовать в образовательных целях, а именно снабжать определенные активные группы агитационными материалами, в основном фильмами о Земле будущего. При этом не идет речи о насильственном свержении власти или протекции со стороны сил Земли. Главное — это помощь, наставление, совет, а действия должны совершать сами люди. Причем государственный переворот не имеет смысла без понимания социалистических принципов, иначе на смену несправедливому эксплуататорскому режиму придет точно такой же. Люди должны быть теоретически подкованы и мотивированы, должны стереть между друг другом эту мнимую искусственно начертанную грань. Не должно быть никаких кжи и джи — есть только люди, объединенные против несправедливости буржуазии. Посему к силам сопротивления начинают стягиваться разного рода радикалы и маргиналы, мечтающие обратить ситуацию в свою пользу, которые так же получают в свой адрес тонну критики и наставлений. Тем неменее земляне оставляют для тормансиан этакую технологию «свой-чужой», которая способна анализировать личность человека на психологическом уровне, призванную помочь в деле революции. Самой же революции по сути не происходит, к концу романа на фоне трагических событий автор оставляет для нее множество предпосылок и надежд.

В итоге, на мой взгляд, у Ефремова получилось в полной мере отразить на бумаге самую железную критику капитализма. На контрасте угаданных тенденций и механизмов подобной олигархической власти автор приводит базовое переосмысление диалектического материализма, с помощью которого разрушает все основы для оправдания подобных эксплуататорских режимов. Целью и проблематикой романа в рамках художественной литературы остается спор с авторами антиутопий, преукрашающих и романтизирующих подобные идеи. Ефремов копнул еще глубже, в суть подобной романтики, вскрыв тем самым её не самое лицеприятное нутро.

Воспринимать данный роман стоит очень осторожно, заведомо имея некий базис в голове, который помогает сознанию тяготеть в более тонким философским смыслам, заложенным в произведении на довольно большой глубине. На первый взгляд может показаться, что это некая фантастика описания, где все внимание уделено поискам новых форм жизни, её пребывания в отличном от привычного фантастического представления. Затем, следуя по сюжету, может показаться, что это некая история любви в антураже далекого космоса, которая претерпевает некие метаморфозы личностей, её испытывающих. Ну а если совершенно отстраниться от философии и личностных отношений, которым уделено много внимания в сюжете, то может показаться, что это этакий ужастик, в антураже космической заброшенности, где окружающая среда выглядит наиболее хищно, а за стенами заброшенной станции все еще более недружелюбно и опасно не только для тела, но и для разума. Но дело в том, что все это всего лишь фон, который в определенные моменты необходим для раскрытия основной фабулы произведения, вывести которую, как рекуррентную формулу или как новую физическую модель, довольно непросто. Но, наверное, для понимания смысла, к осознанию которого читатель может прийти так же, как это сделал и сам писатель (который сам не раз говорил, что писал по наитию), стоит рассмотреть все эти слои, служащие определенным смысловым акцентам:

1. Описание Соляриса и наука — соляристика. В мире романа это основной базис для понимания взаимоотношений между человечеством и Солярисом, это определенный акцент заинтересованности людей в этом неизведанном феномене, одновременно определяющий глубокую осведомленность в изучении данной планеты, а так же откровенное непонимание некоторых её процессов, которое приводит все научные изыскания в тупик. Тем самым в мире и возникает целая дисциплина, узко направленная и поднимающая вопросы о том, разумен ли сам океан, возможно ли установить с ним осознанный контакт, а так же как данные возможные открытия повлияют на развитие самого человечества. Так или иначе до самого контакта не доходит, развитие соляристики останавливается, от того эта дисциплина становится более описательной, содержащей в себе множество фактов о самом Солярисе, но не пытающейся сделать вывод о присутствии зерна чужого разума. От того возникает первый главный вопрос произведения, который повисает над обществом, как Дамоклов меч: возможно ли вообще найти способ осознанного взаимодействия с чужим проявлением разума, да и разум ли это вообще, на изучение которого стоит тратить столько времени и ресурсов? Вопрос раскалывает научное сообщество на тех, кто за и тех кто против, тем самым проводя черту между цивилизацией людей и океаном, на безопасном расстоянии от которой люди продолжают рефлексию и споры, по-прежнему не приходя ни к каким выводам.

2. Недружелюбная космическая станция и реакция на нее главного героя. Крис Кельвин начинает свое исследование станции как раз в период застоя соляристики и потери интереса к Солярису. Переступив порог, главный герой обнаруживает хаос и запустение, от того погружается в эту атмосферу с головой, обнаруживая на станции остатки исследовательской группы, которые так же находятся в состоянии глубокой депрессии, окутывающей и сознание Кельвина. Все дело в том, что люди находятся под влиянием некоей третьей силы, которая создает фантомов прошлого, тесно связанных с личностями каждого из них (причем сама связь слишком болезненная). От того каждый теряет свою личную безопасность, становясь уязвимым для этой силы, что является непосредственным препятствием для осознанных коллективных действий ученых. Это создает ощущение паранойи, паники, страха — верных спутников Кельвина, которым он противопоставляет силу своего разума и желание во всем разобраться.

3. Уязвимость главного героя и история его личных взаимоотношений. Добравшись до этого слоя, читатель узнает нутро самого Кельвина, а так же понимает и то, насколько он становится уязвим для воздействия океана. Кельвин оказывает сопротивление, пытается дистанцироваться от своего фантома, но постепенно обретает зависимость от него, так как это не просто фантом, а отдельная личность, пусть и не имеющая схожий атомарный состав. Причем это личность, наделенная сознанием важного для Кельвина человека, личность, которая помнит себя человеком, которая пытается мыслить, проявлять чувства, которая нуждается к нем. И самое страшное — она не осознает своего происхождения, тем самым это заставляет Кельвина не быть с ней откровенным, что вызывает у него душевные муки и внутренние противоречия. Таким образом Лем показывает уязвимого героя, который попадает под влияние Соляриса, который до конца начинает верить в то, что сможет спасти свою Хари, даже понимая тот факт, что она вовсе не человек, не тот, к которому стоит испытывать чувства в рамкам человеческой морали. Из этих противоречий вырастает следующий вопрос произведения: а что такое человеческая мораль и насколько широко она способна охватывать сознание? Каких факторов внешних или внутренних достаточно для того, чтобы у человека возникла симпатия, привязанность, может даже и любовь по отношению к чуждому (а это Кельвин понимает практически сразу, ибо помнит что Хари на самом деле мертва) для него субъекту?

4. Обратный контакт. Так или иначе члены экипажа, находясь под жесточайшим психологическим давлением, все таки стараются понять действия Соляриса, сталкиваясь с теми же проблемами, которые так и остались неразрешимы соляристикой. Дело в том, что действия Соляриса не могут быть расшифрованы человеческой логикой, они иррациональны с точки зрения человеческого разума. В этом моменте Лем задает следующий главный вопрос произведения: а возможно ли считать такие действия попыткой установить с людьми контакт? Возможно ли появление этого контакта со стороны иного разума, лишенного любой похожей на человеческое мышление логики? То есть автор как бы переворачивает шахматную доску, отдавая приоритет в этой партии совсем не людям. На протяжении многих лет люди изучали Солярис, а что если и Солярис стал изучать людей, но делает это по-своему. Так что же это получается: все таки он — разумный океан, проявляющий любопытство — силу своего разума, чьи действия таки можно назвать осознанными? Или все таки это бессознательные несвязанные отголоски какой то неизведанной силы? Автор предлагает поразмыслить над этим нам, так как определенного ответа заведомо не дает. В защиту теории о все таки совершенном контакте выступают действия людей, которым получается отправить океану некоторый сигнал, который, возможно, доходит и распознается с полным успехом, после чего фантомы прекращают воспроизводиться. То есть происходит обмен информацией, диалог, пусть и короткий, но именно тот, на который не была способна вся соляристика вместе взятая.

5. Рассуждения о природе океана. Проведя успешный эксперимент, ученые решают продолжить свою работу, ведь теперь результаты сдвинулись с мертвой точки. Кельвин, пребывая в шоке из-за испытанного психологического потрясения, все же понимает, что тоже стал частью того, что можно назвать прогрессом в изучении Соляриса. Но ему многое остается непонятным, и мысли о том, кто же или что же такое этот океан на самом деле, не покидают его до самого конца. Рассуждения приводят его к теории «ошибающегося бога», которая по-прежнему не имеет ничего общего к человеческими понятиями о боге или религией. Скорее это характеристика самой этой силы, под влиянием которой и находились все члены исследовательской группы, силы, у которой есть сознание — ущербное, ошибающееся, отчаявшееся из-за своей замкнутости и ограниченности. Наверное, в этих мыслях Лем подходит чуть ли не к границе человеческого восприятия, в отчаянных попытках заглянуть дальше нее. В диалоге со Снаутом возникает еще одна теория «божественного младенца», которая трактует действия Соляриса, как действия малыша, который безответственно раскидывает в своей импровизированной песочнице попавшие в нее «игрушки». Тем самым автор заставляет читателя снова рассуждать об абстракциях, чуждых для привычных человеческому сознанию материй, заставляет вывести эту самую рекуррентную формулу законов мироздания в голове, даже если это в конечном счете невозможно.

В итоге получилось глубокое многослойное произведение, которое балансирует по своей смысловой начинке где-то на границе человеческого восприятия окружающего привычного мира, которое касается глобальных философских вопросов о разуме, как таковом, об его силе, осознанности, а так же о попытках взаимодействия с другими сложными для восприятия его носителями.

С произведением «Я-легенда» я познакомился сначала в жанре кинематографа, причем с последней версией экранизации с Уилом Смиттом. И как же я был приятно удивлен тем, что начав свое знакомство с первоисточником, полностью убедился, что роман Матесона не имеет с этой экранизацией ничего общего. В Романе присутствует своя атмосфера, главный герой претерпевает серьезные изменения личности, меняет на протяжении сюжета свое отношение к миру, а сам сюжет несколько раз круто сворачивает с протоптанной дорожки, уводя читателя в новое русло. Все это для меня, как для заядлого любителя приключенческих историй, воспринималось в процессе чтения, как неожиданный подарок, то, чего мне не хватило при просмотре фильма. И самое главное — в произведении присутствует смысловая концовка, в фильме же, на мой взгляд, все обрывается на полуслове (даже с учетом переснятых сцен — да, я в курсе что у фильма несколько концовок).

Но потом ощущение новизны стало постепенно проходить, я стал погружаться в историю глубже, на мои читательские плечи взгромождался антураж постапокалиптического одиночества, который сначала заставлял сопереживать главному герою, так как являлся мерилом его личности, но затем заставил несколько раз испытать недоумение и конфуз. Посему я попробую обратить внимание некоторых на серьезные с моей точки зрения недочеты этого, на мой взгляд, неплохого произведения:

1. Рост личности героя и его противоречивые взгляды. С одной стороны протагонист претерпевает серьезный психологический надлом, теряя собственных близких, буквально собственными глазами наблюдая их смерть и последующие мутации-преображения, от того он ищет утешение в выпивке, стараясь забыть и отключить память, полностью отчуждаясь от окружающей действительности, считая себя единственным выжившим. Но затем что-то меняется в его сознании, он начинает интересоваться происходящими процессами, старается разобраться в первопричине этой пандемии, от того меняет свой образ жизни, все больше увлекаясь книгами и знаниями, которые в них содержатся. Он становится подкован в биологии, анатомии, химии, затем строит теорию возникновения вируса вампиризма, тем самым отучаясь от пьянства и праздности. Казалось бы, он растет над собой и собственными пороками, но при этом все исследования не дают четкого результата, знания не находят конкретного применения, он снова в очередной раз срывается, снова спотыкаясь на своем пути об острый камень одиночества. То есть, весь этот около научный антураж нужен не самому Роберту (главному герою), а нам — читателям, дабы мы оценили по достоинству довольно гладкую теорию автора, который снова смешал реальность и вымысел. Отсюда вытекают противоречия, которые не дают раскрыться личности протагониста, и все его достижения в знаниях обесцениваются.

2. Роскошный образ жизни в антураже постапокалиптической катастрофы. На мой взгляд это наиболее противоречивая особенность нарратива. Роберт шикует, живет на широкую ногу, в его морозильнике всегда свежее мороженное мясо, в его мини-баре целый склад выпивки на самый разный калибр (от вина до ликера), в его голове по сути никогда нет ощущения опасности. Вампиры — это тупые зомби (отсюда и путаница — зомби это или вампиры), которые не могут оказать серьезного противостояния. Даже в минуты высокого уровня опасности они ведут себя буквально на уровне бездомных кошек, которые могут только поцарапать кожу или как-нибудь не смертельно укусить. К укусам этим у Роберта иммунитет — то есть ему не нужно особо напрягаться, а единственные его муки — это муки одиночества (ну и еще муки сексуальной неудовлетворенности — видимо, особенности, которой симпатизирует и сам автор, добавляя её и в другие произведения). И нет тут никакого саспенса или атмосферы ужаса (что все таки пытались отразить в фильме — попытка кстати правильная, но не особо удачная), ровно как и атмосферы постапокалипсиса. Единственное, что влияет на атмосферу (чем она все таки мне понравилась), так это груз душевных потерь самого Роберта и его одиночество.

3. Слабо прописанные условия становления новой цивилизации вампиров. Об этом явлении ни Роберт, ни читатель, следящий за его жизнью, не знают ровным счетом ничего до определенного момента, когда это просто постулируется, как факт. Казалось бы, Роберт проводил некие исследования, пытался строить теории, постоянно проверял свои догадки, но так и не догадался до самого важного — того, что было у него под носом. Вся проблема в том, что для этого и не было никаких предпосылок, видимо, потому, что это должен был быть этакий неожиданный рояль в кустах, который во время пребывая в этих самых кустах успел расстроиться. Оказывается, существуют непонятно кем созданные магические таблетки — такое себе объяснение самого важного сюжетного хода в книге.

Так или иначе Роберт осознает настоящую угрозу и капитулирует перед ней, убеждаясь в своем одиночестве на тысячу процентов, и отказываясь бороться с ним далее. Ему не нужен больше этот мир, в котором он будет просто легендой, ведь теперь этот мир принадлежит совсем не людям. Да, возможно, это банально и грустно, но такая концовка ставит жирную точку в этой истории, от чего сама история обретает логическую завершенность.

Первое, что напоминает этот роман по своей фабуле — это история «Худеющего» С. Кинга. Но к моему великому удивлению данное произведение появилось на свет раньше и имеет в своем нарративе формулу скорее фантастическую с примесью выживальчества и мученичества, чем психологическую с нагнетанием саспенса. Так вышло, что Матесон, пытаясь передать эмоции и донести смысл происходящего, снова черпает из колодца одиночества, пытаясь рассмотреть в водяных разводах этакую эстетическую красоту.

Перед нами снова герой-одиночка, который в своем новом микро-мире пытается выжить, копаясь в своем прошлом, он раскрывает подробности своей болезни уменьшения, отдавая читателю на откуп некоторые самые яркие неоднозначные, но довольно едкие эпизоды. Читателя в них ждет и мука от несправедливости, и семейные проблемы с женой, и вскрытие покровов равнодушного общества по отношению к Скотту (главный герой), а так же долгие, многоступенчатые монологи, состоящие из самокопания и самоедства. Ведь перед нами просто типичная психологическая проблема физической неполноценности (маленький рост), которая выливается в целый океан мученичества, доводя главного героя практически до самого дна социальной лестницы (ибо о другом обществе — бесклассовом, увы, говорить не приходится), оставляя его один на один с одиночеством. И на первый взгляд вроде бы все хорошо и выполнено на отлично, так как вызывает у читателя целый спектр различных эмоций, но я попробую обратить внимание аудитории на некоторые проблемы, которые являются для меня серьезными минусами произведения:

1. Нарратив микромира. Если задуматься, то в эпизодах борьбы Скотта с условиями новой хищной среды, перед нами предстает совершенно сухой механический сюжет, состоящий из одних и тех же маршрутов, одних и тех же задач, целей, которые повторяются по кругу: проснулся утром от боли во всем теле, захотел есть и пошел добывать пищу, захотел пить и проложил маршрут до наперстка с водой, напал паук и пришлось снова спасаться, рискуя жизнью (повторить энное кол-во раз). Все это выматывает сознание читающего, рисуя в голове совершенно не те образы, какие возможно задумывал автор.

2. Описание микромира. Если вспомнить, что именно окружает Скотта на протяжении всего сюжета, то невольно приходишь к мысли о монотонности, рутине, и снова тех же самых повторах. Скотт находится в замкнутом пространстве, и даже если предположить, что это пространство для него стало целым футбольных полем, оно все равно не представляет из себя ничего особенного, повторяя свои элементы раз за разом, причем порой делая это так, что в голове путаются образы одних и тех же вещей, а действия главного героя порой кажутся не представимыми, от того совершенно не хочется продолжать копаться в описании этого мира из-за его чрезмерной механичности.

3. Логика происходящего и попытки заигрывания с научностью. Начиная от физической модели, заканчивая объяснением болезни Скотта, все в этом мире ходит ходуном. Такое ощущение, что только к концу романа автор вдруг вспомнил про относительность массы и скорости и наделил героя способностью выживания при падении с большой высоты, а до этого на протяжении нескольких длинных глав заставлял его испытывать страх перед ней. Тоже самое касаемо предметов, с которыми Скотт взаимодействует, то они легко поддаются воздействию, то вдруг становятся неприподъемными, и понять какая же физическая модель у этого микромира становится слишком проблематично. Ну а если принять в качестве фантастического допущения сам процесс уменьшения организма (совершенно наплевав на возможность деформации скелета, органов и прочих процессов в организме, которые пострадают от таких изменений в первую очередь), то становится вообще не по себе от научного антуража, которым Матесон старательно подчеркивает происходящие с главным героем метаморфозы. То есть если болезнь не затрагивает гипофиз в головном мозге, значит человек будет уменьшаться пропорционально, приобретая вид фарфоровой куклы — такое себе объяснение. Понятно, что тем самым автор не хочет разрывать связь читателя и протагониста, ибо первый перестанет ему сопереживать, но тогда все муки неполноценности, которые на мой взгляд прописаны блестяще, начинают выглядеть неуместно. К слову, С. Кинг в своем «Худеющем» все эти противоречия обходит стороной, оставаясь в плоскости необъяснимой сверхъестественности, а вот Ричарду Матесону наоборот захотелось все объяснить, тем самым сломав собственные же правила.

4. Порочность главного героя. С одной стороны автор хочет показать правдивого героя, которому свойственны пороки, за которые многим в своей жизни становится стыдно, но в этот раз, на мой взгляд, Ричард серьезно переборщил. Почему-то Матесон постоянно связывает одиночество с сексуальным неудовлетворением, от того его герои время от времени превращаются в каких-то маньяков, которые начинают агонизировать на все подряд, выбирая для своих грязных фантазий самые неподходящие объекты. В «я — легенда» — это женщины-вампиры-зомби, в данном романе — это еще более неприятные и неэтичные мыслеформы (думаю, кто прочитал уже понимает, о чем я). И для меня, как для читателя, который хочет сопереживать герою, это серьезная проблема, так как сопереживание обращается презрением и омерзением по отношению в образу протагониста.

Так или иначе, роман заканчивается на правильной ноте, ноте победившего оптимизма и веры в собственные силы. Ведь именно это и хотел донести автор: бороться за жизнь и верить в себя до последнего, даже если кажется, что все вокруг идет наперекосяк, даже если иссякает надежда. Да, Скотт остался уменьшающимся человеком, но его победа в том, что он перестал этого боятся, ему стало интересна эта новая жизнь, в которой он таки разглядел смысл.

«Мартин Иден» — довольно неоднозначное произведение для человека сугубо левых взглядов (по крайней мере именно таким я воспринимал мировоззрение Джека Лондона), но тем не менее оно одно из самых сложных и глубоких с точки зрения поднятых идей общественного сознания, а так же взаимоотношения общества и творца, становления сильной личности через муки самосовершенствования и самообучения. Отдельного рассмотрения требует и само мировоззрение Мартина Идена, которое является основополагающим мерилом его сильной (тут уж не поспоришь) личности, которая в конечном итоге вступает с автором романа в самые вопиющие противоречия.

1. Социал-дарвинизм или материализм Спенсера. Это один из столпов, на котором держится мировоззрение Мартина, а так же анализ окружающего общества, логика его поступков и стремлений. Развитие общества Мартин рассматривал через призму эволюционизма Дарвина, как и Спеснер, чьи труды оказали на него самое сильное влияние, став базисом его отношения к миру. По мнению Идена общество представляет из себя постоянную борьбу за выживание, подчиняясь логике естественного отбора, и только методами этой борьбы способно преображаться и прогрессировать. Этим самым Мартин вступает в самые непримиримые противоречия с принципами социализма, критикуя образ жизни пролетариев, что в конечном итоге приведет его к отчуждению от близкого круга его старых друзей и родственников.

2. Реакционный индивидуализм или этика Ницше. Это второй столп философии Мартина, которым он полностью противопоставляет себя сложившемуся укладу общества, критикуя основные принципы его жизнедеятельности, начиная от низов, где сводят концы с концами бедняки, заканчивая верхами, где расположился господствующий класс буржуазии, в котором главный герой так же не видел ни достоинства, ни искренности. И этим самым Мартин вступает в противоречия уже с принципами капитализма, которые основаны на главенстве одного общественного класса над другим, что позволяет невежеству и безграмотности самих буржуа проникать в механизмы уклада этого общества, что по сути делает их противниками просвещения (искусства, знания, истории). Буржуазия критикует и Спенсера и Ницше, да и вообще любую мировоззренческую идею так, как им выгодно, тем самым ставя в приоритет капитал, а не человеческие достижения, что доводит Мартина до бешенства, а потом он и сам на собственном примере убеждается в лицемерии, лживости и слабости этого класса, проникаясь к ним самым искренним презрением.

3. Противоречия философии Мартина Идена. Так или иначе Мартин обособляется, как индивидуалист, поборник воли (по Ницше), который видел выход для восстановления уклада общества в наличии у власти сильной личности, которая смогла бы задать вектор развития бедных пролетариев и упразднить буржуазию. Но в логике его рассуждений я, как читатель, вижу очень большие противоречия.

3.1. Во-первых это критика самого социализма. Я не утверждаю, что социализм не за что критиковать, но в полемике Мартина я вижу слишком едкое высокомерие, которое не дает ему взглянуть на всю картину общества целиком, на его дальнейшую перспективу развития. По мнению Идена пролетарии — это рабы, которые остались на обочине жизни естественного отбора, от того слабы и дееспособны, от того мечтают навязать свои порядки равноправия и единения. То есть якобы нет никакой классовой борьбы, нет никаких производственных отношений эксплуататора и эксплуатируемого, а сам рабочий класс из себя вообще ничего не представляет, как производственная сила. Но это же ложь и заблуждение. Рабочий класс является базисом, на котором держится эта капиталистическая пирамида и их попытка установить равноправие и социалистическую парадигму в обществе полностью оправдана и логична — они хотят демократии (диктатуры пролетариата).

3.2. Во-вторых это сам социал-дарвинизм, на котором Мартин основывает свою критику. Если честно, я вообще не понимаю и не принимаю теорию развития социальных отношений через призму естественного отбора, так как в самом этом принципе этих отношений нет. Эта теория развития видов (животных видов), но не социальных институтов. Перекладывать теорию Дарвина на общество, которое пытается быть социальным и цивилизованным — ошибка. Как раз таки умение найти в отношениях между людьми понимание, справедливость, из чего и состоит цивилизованное общество — это и есть развитие, следующая после эволюции видов ступень, где более не применимы пещерные принципы. Мартин же все это перечеркивает, называя откровенные механизмы регресса развитием. И да, в этом противостоянии идеям Мартина Идена я становлюсь на сторону социализма, ибо не вижу в его речах (уж прости меня Герберт Спенсер) вообще никакой логики.

3.3. В-третьих эта теория о «сильных» личностях, которые якобы смогут переломить устои этого больного общества (меритократия). Да, по мнению Мартина общество больно, ибо в нем нет искренности и честолюбия, где господствующий класс установил свой менталитет невежества, провозгласив свои «высокие» требования к искусству и знаниям. Но что значит эта самая «сильная» личность? Как она будет бороться с буржуазией, как будет спасать искусство от грязных лап невежд и циников? Да и что это за общество такое, в котором, по мнению Идена должны остаться лишь такие же индивидуалисты? Будет ли это называться вообще обществом, где не останется ничего социального? В том-то и проблема, что Мартин — закостенелый идеалист и не умеет ничего рационализировать, вот и не получается у него продумать такое будущее, где всё логично и правильно. И такими речами он лишь оправдывает тот же самый капитализм, где будет та же самая буржуазия (которая ему противна), только с вывеской на витрине «сильные личности». Чрезмерная убежденность в своих право-либеральных взглядах не дает Мартину осознать, что меритократия по своей механике и логике ничем не отличима от власти буржуазии.

4. Сила личности Мартина Идена и его внутренний надлом. Что ж так или иначе, но сам главный герой — это действительно сильная личность, которая сделала себя сама, проделав над собой колоссальные усилия. Этим он заслуживает уважение многих. В этом неравном бою с собственным невежеством и в муках творчества большую роль сыграл, как ни странно, его возделанный индивидуализм. Именно обособившись, пропитавшись презрением к остальным, он сумел добиться своих целей. Но проблема его мировоззрения в том, что индивидуализм бывает только личной историей и его нельзя сделать целой парадигмой для общества. Вообще если рассматривать его личность в отрыве от его взглядов, то это прежде всего честный человек, который держит свое слово до конца, а так же человек сочувствующий другим, даже тот, кто помогает остальным совершенно бескорыстно (казалось бы, какой уж тут индивидуализм и ницшеанство). В конце концов Мартин перестает быть индивидуалистом, ибо чтобы быть им и дальше, нужна неиссякаемая сила воли, а главный герой её таки лишается. Определенные события выбивают почву из под его ног, что самым жестоким образом заставляет Мартина посмотреть на свой источник вдохновения (его любимая Руфь) совсем другими глазами.

В итоге. Наблюдать за изменениями главного героя, его душевными терзаниями, ростом его личности, а так же за его трагичной судьбой — судьбой влюбленного индивидуалиста — это самое яркое мое впечатление на данный момент на поприще чтения художественной литературы. Одновременно я испытываю уважение к такому герою, но при этом не могу принять его выводы и никогда с ними не соглашусь.

Перед нами не роман — детектив, где главный герой проводит какое-то расследование, являясь двойным агентом, не фантастическая анти утопия, где происходит разрыв ткани реальности, не триллер, в котором нужно заплатить слишком высокую цену за определенные знания. Это нечто хрупкое, личное, психологическое, локальное, даже инертное, но при этом вбирающее в себя элементы и детектива, и фантастики, и триллера. Перед нами роман, в котором Дик раскрывает себя, свое прошлое, и сам же признается, что не собирался писать счастливый конец просто потому, что эти персонажи его не заслуживают, а сама проблема более, чем реальна, и у ее последствий всегда наихудший финал.

В сюжете довольно много места уделяется самим глюкам, поведению наркоманов, их быту, их мыслям, и даже мировоззрению. По сути сюжет топчется на месте, позволяя экспозиции с её самокопанием и психологической глубиной выйти на первый план. Читатель сам как будто пребывает в каком-то тумане, утопая в бессвязных диалогах, в прозябающем невежестве и декадентстве. Да и сами персонажи кажутся безликими, ведь важны лишь только их образы, их поступки (то, как они себя убивают), их образ жизни, в котором они прожигают последние остатки сознания. Ярко вспыхивает образ наркомана Джерри Фабина, которому мерещилась тля в волосах, или образ знакомой Акртора — наркоманки, которая терпит побои от своего бойфренда только лишь потому, что он является источником дозы. По сути перед нами не яркие характеры персонажей, но яркие судьбы, трагичные и бессильные перед общей угрозой.

Что до самого Арктора — Фреда — Брюса, другими словами главного героя, то тут Дик превзошел даже самого себя. Перед нами человек, который теряет себя, свою личность. Начиная от условий, в которые поставили агента Фреда, а именно необходимость вести двойную жизнь, необходимость пребывать в деструктивном социуме, необходимость в конце концов принимать наркотик, заканчивая паранойей и раздвоением личности, когда агент Фред, снимает костюм-болтунью, становясь практически другим человеком. А затем вновь одевает, не чувствуя связи с тем, кем он был буквально несколько минут назад. При чем разрушение личности происходит постепенно: от осознанного дедуктивного сознания, до полнейшего непонимания собственного «я».

Определенную роль играет и сам костюм, некое ноу хау, изобретение шпионской принадлежности, позволяющее скрывать внешность носителя. Он выступает в роли некой ширмы, которая разделяет одну личность от другой, не позволяя при этом идентифицировать ни одну из них. То есть именно он способствует прогрессирующей истерии Фреда, который буквально забывает, кто он без костюма. От этого элемента сюжета я вообще ждал что-то из разряда мнимой реальности, то есть какая то сторона жизни Фреда — Арктора, окажется ненастоящей или выдуманной, либо из-за чрезмерного употребления наркотика, либо из-за паранойи, которая постоянно преследует агента на работе. Тем не менее мои ожидания не оправдались, но открылась другая сторона сюжета, как только я понял, чем заканчивается история протагониста, который полностью стирает свою личность, становясь просто оболочкой по имени Брюс.

Так же сам роман имеет некое второе дно, некую критику общества в целом, по крайней мере мне так показалось из-за расставленных тут и там акцентов. Начиная от общей проблематики романа, которая понятна каждому — «наркотики — зло», продолжая сюжетной аркой о действиях правительства, которое буквально жертвует человеческими жизнями своих агентов, дабы проникнуть внутрь всей этой преисподней, заканчивая иронией над самим Арктором, который, окончательно потеряв себя, становится единственным, кто настолько близок к разгадке о возникновении препарата «С». Да и сам Дик в послесловии сам признается, что его поколение, тех, кто решил и дальше оставаться детьми, играющими на автостраде (на этакой автостраде жизни), слишком заигралось гедонизмом, слишком пресытилось удовольствиями, настолько пресытилось, что просто напросто забыло о последствиях. И, как будто прочитав другое произведение, уже советской литературы «Хищные вещи века» братьев Стругацких, Филип Дик разводит руками от того, как сильно его судьба и судьба его близких похожа на то, о чем предостерегали авторы. Предостерегал и сам Филип, посвящая это произведение всем тем друзьям и близким, кто не дожил до момента его окончания.

На самом деле рассказ очень знаковый, как для понимания темы искусственного интеллекта, так и для зарождения сознания в принципе. На протяжении всего рассказа мы видим в первую очередь не робота, а существо, которое постоянно что-то обдумывает, анализирует и проявляет любопытство. То есть с наступления момента спонтанного рефлекса, робот УРМ буквально родился, как существо, все еще искусственное, все еще несовершенное и не настолько разумное, но существо. Ведь что по сути означает этот самый спонтанный рефлекс — проявление воли, любопытства, попытка осознания окружающей действительности, а ведь не эти ли факторы являются определяющими звеньями сознания как такового, которое свойственно в том числе и человеку.

В конечном итоге раскрывается причина и внутренняя логика поведения УРМа, что еще больше предопределяет его случайную внезапную осознанность, а именно наличие рефлекторной дуги, которая заложена природой в голове у любого мыслящего существа, а значит робот имел, грубо говоря, некое подобие самого что ни на есть мозга. Получается, программист Пискунов пытался научить робота оперировать абстрактными понятиями и величинами, тем самым, сам того не подозревая, положил начало одному из важнейших направлений в кибернетике: ИНС (искусственная нейронная сеть), которое получило глубокое развитие как раз в годы написания данного рассказа.

Тема искусственного интеллекта, затрагиваемая в рамках Полуденного Цикла, имеет довольно важную ценность, в том числе как еще одна возможность обеспечения безопасности для человеческой жизни, а так же прорыва в развитии, для которого обычных физических возможностей недостаточно. Именно на этой ноте рассказ и заканчивается, оставляя читателя с мыслями о том, как доработанные и доведенные до совершенства УРМы бороздят просторы чужих планет, добывая для человечества ценнейшие новые знания.

Что ж перед нами снова акт непонимания и отвратимости по отношению к смыслу, заложенному в данном рассказе. По версии носителей мысли «праведного гринписа» в рассказе идет речь о якобы бессмысленном убийстве животных, что напрочь отбивает у подобных «гениев» решительное желание вчитываться в сюжет. И если бы они все таки это сделали, то поняли бы, что служба охраны океана во главе с Кондратьевым (герой романа «Полдень 22век») пыталась предотвратить катастрофу, а именно беспощадную бойню, когда хищник-кашалот, ведомый инстинктом брачных игр, пытается убить самок-китов вместе с китятами, дабы заслужить расположение своих «невест», которых он так же выманил из стада, убив вожака. То есть по сути Моби Дик (на самом деле оказавшийся большим кашалотом)- это кровожадный хищник, который убивает других животных ради собственных не самых высоких интересов. И действия человека в этом случае полностью оправданы, так как на кону жизни других существ, которые, собственно, никому вреда не приносят, а для человечества представляют ценность, как и для любого представителя защиты животных. Устранение кашалота так же описывается с точки зрения милосердия: Кондратьев пытается сделать так, чтобы даже для кровожадного хищника, который унес и еще мог бы унести множество жизней, все окончилось быстро и безболезненно. Действовать необходимо быстро, а значит в данном случае — это единственный выход.

Так или иначе вмешательство человека в животный мир с одной стороны несет благую цель о защите невинных, с другой нарушает принципы естественного отбора. Но в мире, где человечество уже победило голод и несправедливость, совершенно логичны стремления пресечения любого проявления социал-дарвинизма, ведь по сути даже прогрессорство, описанное Стругацкими в других произведениях — это тоже мера воздействия, которая пресекает любой беспощадный и бессмысленный социал-дарвинизм.

В рассказе очень много уделяется внимания рефлексии Кондратьева, тем самым продолжается его линия из романа «Полдень. 22 век». Ведь по сути Кондратьев — это перестарок, человек из прошлого, который на контрасте своего времени, понимает насколько человечество шагнуло вперед. От того внутри него идет некая борьба, его сформированного на прошлом сознания и нового знания, которое он приобрел, находясь на Земле будущего. По началу он не знал, где найти свое место в жизни, о чем мечтать, к чему стремиться. Ведь по сути все его мечты и желания, мечты любого человека о справедливом и счастливом будущем, достигнуты и уже не являются мечтами, а скорее совершенно ощутимой реальностью. И мысль о Моби Дике — это ведь тоже не мечта,а просто цель, работа — быть охранником природы, которая намекает на то, что Кондратьев никак не может понять, к чему же ему стремиться в мире, о котором он когда-то мечтал, а теперь сам в нем пребывает.

Последние строчки дают понять, что этим самым Моби Диком был он сам — одиноким, нелюдимым, тем, на кого никто не обращает внимания, так как каждый занят своим делом. Но, видимо, Ирина — девушка с вечеринки, растапливает его сердце, признавшись в любви, и Кондратьев понимает, что теперь он не одинок, теперь его кто-то ждет и нуждается в нем.

Довольно необычный рассказ на совершенно чуждую для творчества Стругацких тему. По сути это некое переосмысление — пародия известного мифа о Нарциссе, но выполненная в своем стиле. Так или иначе этот отрывок был необходим для использования в произведении «Хромая судьба», для раскрытия личности и таланта Сорокина. По отдельности же, в качестве самостоятельного произведения этот рассказ становится неким мистическим очерком в духе сверхъестественного, что мастерски умел Говард Филлипс Лавкрафт, Эдгар Аллан По, ну или тот же Артур Конан Дойл. В данном конкретном случае — это некая сатира о человеческом самолюбии, бахвальстве и чрезмерной самоуверенности, перетекающей в наглость и распутство, за что главный антигерой получает расплату, одну из самых изощренных в череде выдумок о сверхъестественном

Перед нами снова возвращение на Венеру, в Страну багровых туч, где экипаж Тахмасиба во главе с Алексеем Быковым совершили подвиг планетарного масштаба. Раскрываются подробности последствий этого подвига: Земляне поставили Венеру на службу людям, заменили тяжелый и нечеловеческий труд автоматикой, а так же построили собственные базы для того, чтобы дать людям место и для работы, и для получения новый знаний, и для отдыха. По сути это новое светлое будущее, где даже в условиях тяжелейшей атмосферы человек может быть счастлив, трудясь на благо своих потомков.

В произведении снова раскрывается проблематика из «Стажеров»: новое поколение (стажер Юрий) учится у старых героев, пытается осмыслить их мировоззрение, сравнивая образы из популярной культуры (кино и книги) с реальностью, от того побуждая и развивая интерес к их деятельности у всего остального общества, буквально заражая людей героизмом и желанием совершать новые подвиги, работать и приносить пользу окружающим. Тем самым общество расставляет свои приоритеты в порядке человеческой важности: на первом месте человек, его безопасность и моральный облик, а так же знания — как особенность нового поколения, в которых оно неустанно нуждается (конфликт Юрия и водителя Василия).

В итоге Стругацкие рисуют образ счастливого и справедливого человека будущего, где нет глобальных конфликтов, где существует по сути безденежный коммунизм, провозглашается свобода. Причем свобода не праздности и изобилия, не меркантильности и алчности, а свобода для человеческой самореализации и самоорганизации — тем самым свобода быть человеком, а не сволочью. Образ сволочи — это персонаж аутсайдера с базы «Бамберга», который олицетворяет мировоззрение капиталиста, чья свобода, казалось бы, безгранична, но лишена человечности, лишена будущего — ведь для того, чтобы выжить он вынужден копаться в радиоактивных отходах в поисках предметов для выручки. Причем отказаться от такой жизни аутсайдер не хочет, так как такая капиталистическая свобода для него стала нормой, и поменять её, значит претерпеть глобальные изменения личности, что для самой личности — чудовищная утрата.

Не согласен с предыдущим рецензентом по пункту мировоззрения самого автора. Автор не стремился показать поражение коммунизма (а наоборот капитализма). Ведь произведение так и называется «Архаизмы» — то есть устаревшее и пережившее себя мировоззрение — мировоззрение аутсайдеров, которое бесполезно и губительно в новом мире справедливого человечества. Разница между образом героя (Алексей Быков) и образом аутсайдера (подонка, каким его, не гнушаясь, в тексте называет сам автор), который хочет дальше рисковать своей жизнью ради бездушных камушков, лишь закрепляет парадигму предлагаемого будущего, в котором коммунизм развивается, отдавая трудящемуся человеку простор для роста, где жаждущим личного капитала аутсайдерам места нет.

Необычное произведение про исследование памяти и ее метаморфоз. По сути это история о человеке (человеке ли), который вдруг оказался в чужом теле, чужом времени и чужом мире. Тема произведения чем-то напоминает Лавкрафта и его гениальный цикл снов, где его персонажи умели переносить свой разум на чудовищные расстояния, забредать в какие-то немыслимые глубины и познавать чуждые никому не известные миры, так и тут. Но только теперь это взгляд со стороны, со стороны очевидцев, которым этот необычный человек кажется странным, даже психически больным. И только в финале произведения некоторые начинают понимать и догадываться о том, кто перед ними, но в каком-то смысле становится уже поздно.

Довольно необычная вещь в творчестве Стругацких, легкая, непритязательная, скорее экспериментальная. Произведение притягивает своим нарративом, завораживает с самого начала и обманчиво дает какие-то странные пугающие намеки. С самого начала нагнетается некий саспенс, который в итоге разрушает ожидания читателя, обращаясь снова в социальную фантастику. Перед нами по сути контакт с представителями иной цивилизации, но контакт скорее неудачный, выходящий за рамки высокоинтеллектуального общения и обмена опытом цивилизации.

Как писал Ефремов в произведении «Сердце Змеи» контакт не может произойти до тех пор, пока цивилизация не преодолеет свою колыбель взросления, когда начнет осмысленно развивать технологии в гармонии развитого справедливого общества. Но в данном случае все эти постулаты не действуют, так как Стругацкие показывают совершенно другую цивилизацию, скорее не развитую технологично, а наоборот дикую случайно и неосознанно забредшую на чужую территорию. Причиной всему некий странный и летучий материал, из которого построен этакий плот, который умеет преодолевать огромные расстояния.

Понятно, что логически в плане теории развития разумной жизни такие эксцессы в принципе невозможны, но в данном случае это ситуативный эксперимент с несколькими допущениями, показывающий довольно странную ситуацию — грубо говоря оксюморон.

Снова несколько мыслеформ о прогрессорстве, о попытке научить и воспитать, о том, насколько глуха, слепа и невежественна бывает цивилизация, насколько бывает неправильна, эгоистична, брезглива и высокомерна человеческая натура. По сути перед нами мысли такого человека (местного царя), который представляет мир в ограниченных собственными амбициями рамках, у которого два цвета для определения добра и зла, а так же два взгляда на человеческую справедливость: либо ты тот, кто правит, либо тот, кто прислуживает.

Из сюжетного нарратива, в отличии от осмысленной и понятной повести «Трудно быть богом», практически не ясно ничего, зато намеков множество. Поверхностно и неопределенно прослеживается некая канва о вмешательстве прогрессоров, об их даже открытой (хотя в остальных произведениях это всегда шпионаж и таинство) деятельности, связанной с бывшим царем Простягой и образом неких небесных ангелов, которыми они казались для остальных.

Так или иначе в рассказе Земляне — прогрессоры разводят руками, наблюдая за очередным дворцовым переворотом, удивляются и еще раз для себя осознают -насколько глупо и ничтожно желание причинять человеку вред. А перед теми, кто этого не понимает они преисполняются жалостью и снисхождением, ведь это просто злые люди, бедные злые люди..

На самом деле рассказ показался мне довольно едкой иронией над образом, да и вообще над человеческим видом, над способностью мыслить, над возможностями, в которых человек ограничен и будет ограничен всегда. Довольно популярная парадигма: «человек — это чье-то искусственное изобретение», как нельзя лучше подходит для критики человеческих пороков и созданного образа превосходства над остальными. Да, это уже не философия позитивного антропогенеза, не дарвинизм, это что-то обратное — ироничное, сатирическое, высмеивающее.

А мыслит ли человек, и способен ли он на то многое, на что были способны его так называемые создатели? На ум приходит только мыши Дугласа Адамса, которые создали людей, дабы ответить на самый главный вопрос о вселенной, жизни и вообще всём. Но если у Адамса — это был этакий юмор из разряда разрушения завышенных ожиданий, то у Бориса Стругацкого получилось что-то еще более критическое, что-то, что бьет по самым больным местам человеческой несовершенности.

Наверное, самая слабая вещь в творчестве Стругацких. Уловить смысл происходящего, да и вообще общий нарратив очень сложно, не понятны мотивы персонажей, предметная область, да и та сцена, которая происходит в рассказе, воспринимается так же тяжело. Сюжет подается очень сумбурно, что-то вперемешку с галлюцинациями и эмоциями самих персонажей, их нервного и болезненного состояния.

Из сюжета я понял только то, что группу каких-то людей отправили в пустыню в поисках чего-то, то ли за золотым руном, то ли это в принципе какой-то эксперимент. Группа распалась, в процессе своих поисков многие не выжили. Внутри группы возникли конфликты. В итоге выжили двое, которые убили своих товарищей, а сами остались ждать спасительного вертолета.

Из остальных сюжетных намеков становится понятно, что действие происходит не на Земле, а скорее на Верене, если учитывать словосочетание «страна багровых туч», но с самим одноименным романом этот отрывок вообще не связан и никак не клеится в общей сюжетной линии Мира Полудня, так как на Венере процветает коммунизм и никто не допустит подобного рода эксцессов.

В итоге это что-то очень странное и непонятное, не относящееся ни к чему из наиболее знаковых произведений авторов. И если поискать причину такого невнятного повествования, то станет понятно (из публикации слов самих братьев), что для авторов это тоже был некий эксперимент, когда в режиме блица, не сговариваясь, они по очереди писали экспромтом, не проверяя логические связи и не меняя ничего, что в итоге получилось в конце.

Рассказ во многом шутливый и легкомысленный, но при этом во многом описывает довольно серьезную чрезвычайную ситуацию, угрожающую жизни людей. Акцент тем не менее сделан не на самой угрозе, ведь по сути людям ничего и не угрожало (и вели они себя так же соответственно — легкомысленно и отвлеченно), а на дилемме об очередном научном открытии: выпускать ли джина из бутылки или нет.

Проблематика «джина из бутылки» уже не раз была затронута во многих произведениях советской фантастики и являет собой довольно серьезный и неразрешимый парадокс, спор о том, что важнее: человеческая безопасность или новые уникальные знания. В произведении есть такой спорщик, который больше думает о знаниях, чем о человеческой безопасности, хотя и признает, что готов сам себя принести в жертву ради безопасности остальных — товарищ биолог Малышев. Это довольно интересная личность, это ученый, который не упустит ни единой возможности уцепиться за вероятность нового открытия, но в том то и дилемма: а вот если бы не было таких людей, цепких и прагматичных, на службе у науки, смогла ли в принципе наука сдвинуться с мертвой точки?

В пользу же второй стороны, выступающей за безопасность для человечества, проявляют себя остальные персонажи рассказа. Да и сам главный герой пытается домыслить будущий исход этой еще не совершенной катастрофы, если вдруг хоть одна особь данной непонятной формы жизни, размножающаяся с помощью поедания кислорода, попадет на родную планету. Ведь по сути это тоже здравые опасения, ведь до конца эти мухи так и не были исследованы, а значит везти их на Землю, даже одержав верх в небольшой схватке на борту звездолета, глупо и безответственно. Биолог, конечно же, всех успокаивает, рассуждая о новых возможностях и открытиях, полезных для человечества, а так же уверяет всех, что нашел против них самое действенное оружие (эти мухи таки боятся воды), но проверить это досконально возможности у него не будет, а если и будет, успеет ли он до наступления полного катарсиса? Вопросы остаются висеть в воздухе, ведь у Малышева в кармане коробочка с представителями нового вида насекомых, которую он везет на Землю.

И вот на этой ноте победы науки над здравым смыслом рассказ заканчивается, так же легкомысленно и отвлеченно, как и начинался, уводя за руку читателя в сторону, давая понять, что человечество в любом случае справится, как и справлялось всегда. Цивилизации необходимы новые знания и возможности для роста, даже если существуют кое-какие трудности, опасные или не очень.

Рассказ очень глубок, рассуждает на тему любви, человеческой воли, мощи человеческой мысли, а так же глобальности чудовищных размеров вселенной, которую, так или иначе, оказался способен укротить всего лишь один неимоверно смелый космолетчик.

По сути мы имеем три взгляда на происходящую действительность, три истории, рассказанные тремя разными людьми, которые стоит рассмотреть по-отдельности и выделить только самое главное.

1. Поэт на страже человеческих сердец. Это история о человеке, который провожает своего друга (Валентина Петрова) в далекий космос, причем не просто провожает и ждет его возвращения, а прощается с ним навсегда. Ведь по закону СТО «Муромец» (звездолет), улетая в далекий космос на около световой скорости, соблюдает принцип относительности. Тем самым на земле пройдет не одна сотня лет, когда на борту звездолета все закончится через несколько месяцев. Тем самым главный герой пытается на себе прочувствовать, что такое этот «парадокс близнецов» в человеческих масштабах, формируя тем самым свое отношение к такому явлению, как к необходимой жертве ради прогресса и развития общества. Причем само расставание с близким для него человеком не ассоциируется со смертью или с горькой утратой, наоборот это какое-то странное чувство, которое находит утешение в позитивном и необходимом вкладе для всего человечества, а так же в восхищении смелостью и устремленностью героев-космолетчиков. То есть как будто бы человек жив и здоров, но при этом ты больше никогда его не увидишь — тоже в каком-то смысле парадокс.

2. Актриса, обретшая потерянную навсегда любовь. В этой истории речь идет о жене Валентина Ружене, которая уверена (ведь уверены все вокруг), что больше никогда не увидит мужа. Но в один прекрасный момент вдруг обретает надежду и в конце концов встречает постаревшего и покалеченного Валентина, не веря своим глазам. Она осознает и понимает, что стоило Валентину вернуться к ней вопреки законам физики и человеческим возможностям, понимает и то, насколько сильна его любовь, послужившая единственным мотиватором для невероятного подвига. В прошлом замкнутая и сварливая женщина оттаивает, принимает своего любимого таким, какой он есть, начиная ценить те бесценные и дорогие моменты, проведенные вместе. По сути она заново обретает свое потерянное навсегда счастье, научившее её относиться к близким людям с трепетом и вниманием.

3. Космолетчик, применивший теорию «о парадоксе часов», на практике. Самое уникальное в третьей новелле то, что в ней Стругацкие художественно прописали научную теорию Владимира Фока (реального члена академии наук СССР), в которой этот ученый подробно изложил, как не допустить возникновение «парадокса близнецов» при длительном космическом перелете, назвав её «парадоксом часов». В конце своей научной работы «Теория пространства, времени и тяготения» (куда вошла теория «о парадоксе часов») он сделал ремарку, назвав свои расчеты «частными предположениями», из чего и получилось название для этого уникального произведения, которое целиком и полностью отдает честь ученой среде и лично Владимиру Фоку. Так или иначе именно этой теорией объясняется возвращение звездолёта «Муромец» в кратчайшие сроки, подробно раскрывается вся деятельность экипажа на корабле, все муки и испытания, необходимые для срабатывания парадокса Фока. В контексте же произведения важно, что Валентин Петров решается на эксперимент, объясняя свой поступок желанием вернуться не просто на Землю, а на «свою» Землю, где возможно его еще ждет не потерявшая надежду любимая жена. Он рискует собой, собственным экипажем, да и вообще всей возложенной на него, как на капитана, миссией, но слишком велика и желанна награда (вернуться к своим родным хотели все), слишком ценен и важен (в случае успеха) практический опыт покорения чудовищных размеров вселенной. По сути это такое же желание совершить невероятное, какое было у персонажа Мвена Маса из произведения «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова, которое во многом опрометчивое и необдуманное, но способное помочь человечеству совершать новые открытия. Наверное, это еще один парадокс, в котором нельзя найти золотую середину между безопасностью и прорывом человеческого знания. Как ни странно, но на этот счет у авторов есть произведение «шесть спичек», в котором они осуждают подобный риск, считая такой подход варварством, видимо, входя с собой в некие творческие противоречия.

Прочитав все три новеллы мы получаем всю картину в целом, на которой запечатлен неимоверный, в чем-то даже опрометчивый, но оправданный подвиг человечества, которое смогло подчинить себе не только время, но и весь пространственно-временной континуум, на которой запечатлена неимоверная воля к жизни, а так же сила любви, способная вернуть человека из невероятных далей..

Рассказ о том, каким мощным институтом, влияющем на общество в целом, могла стать наука, культ которой определенно имел большое значение в СССР. В произведении раскрывается проблематика выбора между человеческой жизнью и возможным научным открытием. По смыслу сюжета назревает дилемма: от того, какие возможности и какие знания открывались для человека в процессе работы и развития отраслей научной деятельности, возникает синдром «научного героизма» — самопожертвования, который во многом, как считают авторы, вреден, так как нет ничего важнее человеческой жизни.

От того в рассказе появляется некая двойственность: с одной стороны ученые (научные сотрудники) проявляют инициативу с готовностью идти на риск ради прогресса и новых открытий (это как раз то, казалось бы, без чего невозможно ни одно открытие), а с другой стороны они забывают о собственной важности, даже важности не в качестве рабочей единицы, обладающей необходимым для остальных опытом, а важности человеческой. Человек должен оставаться живым, во чтобы то ни стало, и ни какой риск не оправдает ни одно великое открытие, если при этом оборвалась чья-то человеческая жизнь — довольно здравая и жизнеутверждающая парадигма, которую и должно пропагандировать любое гуманное и цивилизованное общество.

Пытаясь развенчать эту двойственность, авторы уповают на само качество предметной области цивилизации, а любой подобный риск считают варварством. Ведь у человека (в рамках этого произведения) в руках весь прогресс цивилизации, с помощью которого он обязан обеспечить безопасность и сохранность человеческой жизни, а если этого не происходит, значит общество начинает идти куда-то в сторону. Собственно, именно таким мировоззрением и наделен главный герой — инспектор, который расследует инцидент в научной лаборатории, в котором Стругацкие отзеркалили критика своего времени, который одновременно верил в прогресс, но при этом ратовал за гуманность и безопасность для человеческой жизни.

Как ни странно, но именно эта проблематика в произведениях советской фантастики была затронута множество раз самими же Стругацкими («Далекая радуга», «Беспокойство») или тем же Иваном Ефремовым («Туманность Андромеды»), что во многом говорит о вере в будущее научной мысли, а так же в человека, как в самое справедливое и гуманное воплощение разума.

Это рассказ прежде всего о сложном моральном выборе, проблематика и тяжесть которого будет ясна только в самом конце. Тем самым от того, принять такое решение будет еще тяжелее, понимая всю чувственную подоплеку всех участвующих в этом событии персонажей.

Так или иначе судьба Акимова напоминает мне сложный выбор Кондратьева — юного ученика высшей школы космогации («Полдень 22 век»), который так же сделал выбор между долгом и любовью в сторону первого, ответственно понимая, что хочет принести больше пользы обществу, чем просто быть тихим и счастливым человеком.

В данном же произведении Акимов — это юный гений, программист, разбирающийся в кибернетике, который показывает блестящий результат научного прогресса перед космолетчиком Быковым (родственником Алексея Быкова — героя Земли из «Страны багровых туч»). Но вместе с тем, он еще и безоговорочно влюблен в нежную девушку Нину, отношения которых раскрываются, как очень близкие и пылкие, а так же прошедшие не один год ожидания и томления. Но от того, кем является Акимов — какую сильную научную единицу представляет и что может сделать полезного для всего общества в целом, перед ним встает непростой выбор между долгом и девушкой, которая будет обречена на целых 12 лет ожидания.

Этим произведением Стругацкие наделяют героев самыми, что ни на есть, человеческими качествами, делают их понимающими, сочувствующими и такими уязвленными для межличностных чувств, но при этом ставят для них жесткие условия, в которых они совершают подвиги самопожертвования. Авторы как бы говорят нам, что для достижения высот цивилизации необходимо чем-то жертвовать, а так же показывают, что люди в мире «Полудня» готовы на такие жертвы.

Быков, скрипя сердцем, сбрасывая с себя пелену сдержанности и спокойствия, проявляя сочувствие и человечность, ставит Акимова перед фактом с просьбой отдать долг прогрессу и развитию, объясняя всю срочность такого поступка. Акимов мысленно соглашается, уже обдумывая те немыслимые и горькие слова, которые должен будет сказать любимой половинке, вместе с тем он понимает и самого Быкова и то, насколько ему так же нелегко — в нем просыпается уважение, которое еще несколько минут назад было заменено на раздраженность и неприязнь. Так или иначе юный гений не успевает ответить, так как на этой сцене рассказ заканчивается, как бы предлагая читателю продумать решение Акимова у себя в голове, а так же осознать всю тяжесть того или иного выбора, взвесить свои собственные моральные приоритеты.

Слова известной песни: «Первый делом — самолеты, ну а девушки потом» — в контексте этого рассказа будут звучать уже не так весело, так как у Стругацких получилось показать нечто большее, чем просто человеческий долг или сложные изобретения кибернетики — у них получилось глубоко проникнуть в человеческие чувства. 10 из 10

Душещипательный очерк о том, как бывает несправедлив режим к тем, кто пытался защищать родину, но в результате какой-то совершенно глупой ошибки оказывается на эшафоте. Про таких, как Григорий, говорят, что человек сломался и выгорел изнутри, когда под тобой рушится основа собственного мировоззрения — ведь даже родина считает Григория предателем, а он её горячо и безусловно любит. Тут тебе и друзья в теплой квартире, которые коньяком и шпротами ведут философские беседы и про власть и свою личную жизнь, тут тебе и личная драма главного героя, который постоянно вспоминает ужас войны: свистящие у виска пули, а так же показавшийся таким вкусным глоток теплого прокисшего пива. Потом резко все меняется — уютный дружеский вечер перетекает в трагедию. Товарищ Сашка получает странную телеграмму, в квартиру вламываются силовики, а потом товарищ Олежка (видимо, под давлением) пишет на своего лучшего друга кляузу в отделении. Есть о чем подумать: о людях, которые верили в идею, жертвуя собой и собственными судьбами ради собственной страны, а так же и о власти, которая даже для таких людей могла быть несправедлива. «Лес рубят, щепки летят. Так что же получается — я всего лишь щепка» — основная проблематика рассказа, которая поднимает вопрос: а возможна ли в принципе абсолютная справедливость, или все таки всегда, даже во благо всем остальным, придется кем-то жертвовать, и правильно ли это? При этом на душе почему-то становится очень горько, наверное, так же горько, как в последние секунды жизни Григория..

Рассказ о том, как смелые ученые рискуют жизнью во благо науки и прогресса. Очередная частичка «мира полудня», в котором человечество достигло наивысшего пика цивилизации, от того бросило вызов самым сложным для понимая процессам мироздания, дабы поставить их себе на службу.

В рассказе сильно выделяется атмосфера, которая больше напоминает «Пикник на обочине», а именно действующую там зону, но в данном произведении, на мой взгляд, авторы пошли немного дальше машины желаний, остановив свой мысленный взор на одной из самых необычных псевдотеорий в разделе физики.

Завораживает и интригует нагнетаемый саспенс, а так же борьба со стихией, как в том же «Страна барговых туч», где человек проявляет не дюжую смелость и волю к жизни, и все во имя высшей цели, ради будущих потомков и прогресса всей цивилизации. Весь рассказ между строк сквозит каким-то триллером: укус комара, который сильно беспокоит одного из главных героев, непонятные звуки в лесу, россказни сторожа-биолога о том, как зона влияет на окружающую среду и насколько сильно мутировали местные животные, «голубой туман», в который таки попадают главные герои, вызывающий странные покалывания по всему телу и портящий новейшую аппаратуру, проникая сквозь толстую броню, и в конце концов сам эпицентр, в котором упрятано нечто, будоражащее сознание. Все это обманчиво намекает на самые типичные и предсказуемые сюжеты в духе мистики с примесью хоррора и главного чудища в конце.

Ну а в итоге сюжет сбрасывает с себя всю эту нагнетаемую шелуху, представляя на суд читателя некую теорию о «двигателе времени» из раздела «Тау-электродинамики». Задумка, конечно же красивая, но от того слишком далекая от реальных представлений о физике на мой взгляд. Тем не менее авторы раскрывают всю суть своей идеи о том, как можно извлекать энергию из самого времени, объясняя все встреченные пугающие мистические явления на языке науки, а так же напоминая читателю, что все таки это как никак научная фантастика, а не ужастик в духе Лавкрафта.

В конце концов с помощью ученых человечество приобретает еще один мощный ресурс, еще одну мощную технологию, с помощью которой устремится еще выше в развитии — именно на этой мысли главные герои заканчивают свои приключения, оставляя читателя с чувством одухотворенности и надежды на будущее, которое хотелось бы дождаться в реальности, а не только на бумаге..

Рассказ — авантюра, который снова, как всегда любили это делать Стругацкие, высмеивает принципы капитализма. По сути в данном произведении нет ни плохих, ни хороших, тут все «хороши». Мы видим две стороны конфликта: японцев и американцев, которые постоянно находятся на гране конфликта, но официально называют себя союзниками. Но в конечном итоге одна сторона оказывается доверчивыми глупцами, а вторая корыстными хитрецами.

Преамбула очень проста: на берег моря вдруг всплывает непонятный пришелец (по кличке «железный человек»), который заявляет на совершенно непонятном языке, что он представитель подводного народа, а вот дальше начинается целая шпионская волокита, которая буквально, доходя до своего апогея, взрывается, как мыльный пузырь.

Причем, все происходящее действительно обернуто в фантастический нарратив, в который начинаешь верить, но вместе с тем начинаешь видеть, как ведет себя по отношению к данному, казалось бы, научному феномену общество капитализма. Все газеты начинают раздувать дезинформацию, людей начинает волновать те самые капиталы (алмазы) так называемых «нижних людей», которые покоятся на дне морском, а военных (в своем большинстве США) интересуют технологии войны (торпеды, подлодки), с помощью которых они смогут добиться мирового превосходства (а отдельные солдаты на базе США так вообще решаются на диверсию, чтобы открутить «железному человеку» алмазные глаза). И во всей этой вакханалии нет ни одной любопытствующей стороны, которая, наоборот, захотела бы делать что-то ради науки, знаний и ради прочих полезных благ современного общества, ведь перед ними, казалось бы, кладезь новой информации, которую можно направить во благо всем (в том числе и «подводному народу»), но даже новоявленный переводчик-аспирант с «подводного» языка и тот оказывается дутым аферистом.

Вот и получаем мы в итоге развращенное и разобщенное капиталистическое общество, которого не интересуют ни наука, ни знания, даже если кто-то (не буду показывать пальцем, нужно читать) всем этим попытается спекулировать, опять же, только исходя из собственных корыстных и меркантильных интересов.

Микрорассказ — самоирония, несущий довольно простой, но одновременно глубокий смысл о том, что может сделать с человеком простая лень. Речь идет о самих авторах, которые ведут некий диалог о том, как им начать новое произведение, и все никак не могут придумать завязку. Они начинают с довольно заумных тем, проявляя эрудицию и начитанность, но постепенно отвлекаются и падают до примитивного дурачества, а потом и вовсе перестают говорить членораздельно, издавая какие-то странные хрюкающие звуки. То есть в рассказе буквально показана человеческая деградация, происходящая именно тогда, когда он ленится или пребывает в состоянии фрустрации. Понятно, что это самоирония и преувеличение, но посыл как никак, но хорош.

Фантастика ближнего предела Аркадия Стругацкого, которая была написана на заре создания совместного творческого тандема братьев Стругацких. Тут вы не найдете глубокого морализаторства и социальной проблематики, которые стали неотъемлемой фишкой и знаком отличия для всех тех, кто любит авторов за их веру в светлое идейное будущее. Это после-военная зарисовка на тему западного шпионажа, фашистской жестокости, а так же советской справедливости, заложенной в поколении молодежи прошлого.

Показана яркая противоположность одного и другого: главные герои — это доблестные советские солдаты, которые довольно милосердны по отношению к своим противникам, образованы, подкованы и справедливы, а главные антогонисты — это американский шпион, у которого нет ни единого принципа, меряющий жизнь только в денежном эквиваленте, к тому же еще мямля и трус, а так же японский главнокомандующий (в прошлом фашист) — жестокий, хитрый и высокомерный тип, который пытается присвоить технологию того самого «красного газа» (этакой неизученной белковой жизни, которая существует за счет радиоактивного распада), а так же применить её в военных целях.

Идея для повести, раскрывающая суть некой новой белковой жизни, выглядит интересно, раскрывается в повести так же нетривиально, подытоживая свой же собственный замысел словами Фридриха Энгельса. Возможно из этих набросков мыслей получится в последующем глубокая «Улитка на склоне», которая как раз рассуждает на тему паратогенеза новой белковой цивилизации, из эволюции которой следует совершенно чуждое мировоззрение и мироощущение.

Пропаганда большевизма, как ни странно, не смотрится настолько чванливо и карикатурно, даже с учетом того, насколько однобоко автор смотрит на собственных протагонистов и антагонистов. Скорее это необходимый элемент, без которого не получилось бы истории в антураже послевоенного времени. Да, и сопереживать японскому фашисту, которому автор мог бы добавить человеческих качеств, все равно не захотелось бы.

В итоге получилась интересная с художественной точки зрения история, увлекательная в приключенческом смысле, а так же служащая базисом для будущих серьезных философских работ уже в творческом тандеме.

«Волны гасят ветер» — это в первую очередь повесть о людях, которые пытались предвидеть будущее, но в конечном итоге оказались к нему не готовы. Не готовы ни морально, ни физически. Это откровение главного героя Максима Каммерера, который пытается оправдаться перед обществом, развеять лишние выдумки и додумывания, выходя из тени, и вскрывая подноготную всех событий, которые по понятным причинам были не раскрыты до самого конца.

Это повесть во многом пересекается с произведением «Гадкие лебеди», имея тот же подтекст и характер последствий, которые стремительно идут к своей развязке, безапелляционно и беспрепятственно, ставя всех главных действующих лиц перед фактом, провозглашая новое будущее, странное и неуютное для большинства.

Во многом после этого произведения Стругацких стали воспринимать по другому: во многом стали критиковать и ругать за пессимистичные настроения в их позднем творчестве, за практически отказ от будущего, описанного ранее, как «мир полудня» — мир новых возможностей и новых способностей. Современное же общество воспринимает еще более одиозно, пытаясь привязать к этому свое разочарование или нетерпимость к советскому прошлому. Я же попробую рассмотреть это произведение с точки зрения эволюции тех идей, которые были предложены и раскрыты в «мире полудня» ранее, которые теперь в каком-то смысле просто дошли или еще дойдут до своей кульминационной точки.

1. Вертикальный прогресс — вертикальный раскол. Идея — мечта Геннадия Комова, который радел за прогресс в области человеческого знания и человеческих возможностей. Человечество, идущее стремительно вверх по своей гноссеологической спирали, в конечном итоге должно претерпеть какие-то преобразования, встать на следующую ступень развития, получить доступ к новым возможностям и новым, что самое важное, знаниям — такова парадигма этой идеи, которая все таки воплотилась в жизнь, но с одной важной оговоркой: не все человечество, а только часть, причем самая малая. В итоге прогресс всей цивилизации обращается в её раздробленность. Происходит разделение общества на тех, кто смог и сможет, и на тех, кто не сможет никогда. Тем самым пропадает самая важная часть во всей этой рекуррентной формуле вертикализма, а именно равенство всех перед всеми.

2. Прогрессорство — самая нелюбимая профессия. Рассуждая о Странниках и о их роли в жизни человечества, главные герои приходят к выводу о том, что прогрессорство — скорее явление отрицательное, чем положительное. По их мнению подтягивание отстающей цивилизации, вмешательство в исторические процессы чужой цивилизации — это совершенно наглое в глобальном смысле и неблагодарное занятие, которое приносит слишком мало пользы, либо не приносит вообще. В большинстве своем это множество загубленных жизней, радикальные решения, радикальный выбор в пользу меньшего зла, в конце концов это потеря опыта — опыта, который должен быть приобретен этой самой молодой цивилизацией самостоятельно. Под призмой такого искаженного взгляда на саму идею прогрессорства, как явления, люди пытаются интерпретировать философию Странников, налагая на них те же самые обязанности, которые когда-то были у прогрессоров, но только теперь объектом для изменения является само человечество — именно это не нравится Тойво Глумову (инспектору КОМКОНа), который в каком-то смысле становится в ответе за безопасность своей цивилизации, постепенно теряя над нею контроль. То есть идея как бы переворачивается с ног на голову, показывая неподготовленность людей к таким изменениям, а так же раскрывая их довольно ксенофобские взгляды на возможные последствия. На это так же намекают события, произошедшие в Малой Пеше.

3. Какими вы будете? Именно этот вопрос авторы задавали нам со страниц романа «Полдень. 22 век», делая прогнозы и давая некую надежду на светлое будущее, намекая в каком-то смысле, что что-то в человеке должно измениться. Теперь они сами же отвечают на свой же вопрос, но меняют при этом вектор настроения, предвосхищая будущее скорее странное, чем светлое. Людены — новая веха в развитии человека, отличающиеся от людей иным мировоззрением, способностями и психическими особенностями. Как и у Ефремова в произведении «Туманность Андромеды» в человеке развивается третья сигнальная система, но если человечество по Ефремову шло рука об руку, пытаясь обустроить свою жизнь так, чтобы не быть равнодушными к искусству, творчеству и к друг к другу, то у Стругацких люден — это за-человек, который равнодушен к людским слабостям, страстям и привязанностям. Примером такой характеристики по иронии судьбы и становится сам Тойво, который, как оказалось, боролся с подобными себе, но в конечном итоге все таки перешел на ту сторону баррикад. Тем самым авторы намекают на то, что дальнейшее развитие и эволюция сознания требует кардинальной смены мировоззрения и отношения к знаниям, к собственным чувствам, да и просто друг к другу. Тем самым данная идея об определении человека будущего так же претерпевает изменения.

4. Возросший оптимизм Леонида Горбовского. Леонид, наверное, один из самых харизматичных персонажей данной вселенной, который относится ко всему по-своему, имея всегда свое непохожее ни на чье другое мнение. Это человек, за плечами которого, вся история становления человеческой цивилизации. Это человек, который устал от своей жизни, потеряв к ней интерес, заведомо решив, что мир теперь может полностью без него обойтись. Но стоит Тойво Глумову и Максиму Каммереру появиться на его пороге и рассказать о надвигающемся глобальном кризисе, как Леонид практически сразу приходит в себя, трактуя (ну а как иначе) и парируя все опасения комконовцев по-своему. Ко всем перечисленным мною выше изменениям Горбовский относится иначе, более оптимистично, видимо, разглядев своим зорким взглядом где-то там за всеми этими нагромождениями некую истину, которая не позволит пропасть всему человечеству. Авторы как бы говорят нам: да, мир изменился, а человечество не готово, но если отбросить все предубеждения и страхи (ксенофобию), то можно и нужно выйти из этой непростой ситуации достойно.

В итоге произведение получилось действительно грустное, с какой-то сквозящей долей разочарования, с идеями, получившими не самый оптимистичный исход, но тем не менее имеющими продолжение и возможность на возрождение, которое, казалось бы, еще возможно. Людены уходят в свой мир, повторяя судьбу детей из произведения «Гадкие лебеди», а люди смотрят им вслед с облегчением. Но все таки, что означает их взгляд? Разочарование — как намек на упущенные возможности, или же все таки это попытка продолжать быть человеком в мире глобальных и кардинальных потрясений..Каждый ответит себе на этот вопрос по-своему.

«Парень из преисподней» — это довольно смелая попытка переломить суровый и примитивный милитаристский образ жизни пропагандой здравого пацифизма. Это высказывание, которое призвано обратить на себя внимание собственным примером, когда совершенно вымуштрованный и дрессированный солдат, чья воля пропитана псевдопатриотизмом, меняет свое мировоззрение в угоду здравому смыслу, в угоду человечности и гуманизму. Тем не менее в повести существует несколько больных точек на теле милитаризма, по которым авторы бьют самым изощренным способом:

1. Иная среда пребывания. Что происходит, когда в условиях беспощадной войны приходится выслушивать приказы, подчиняясь чужой воле, приходится отдавать приказы, унижая тех, кто ниже по статусу, приходится проявлять жестокость и хладнокровие, испытывая ненависть к тем, кто по ту сторону баррикад? Человек деградирует, оскотинивается, начинает думать совершенно другими категориями, падает в эту бездну ненависти и нетерпимости, в попытках оправдать свое поведение безальтернативной необходимостью, ведь над головой свистят пули: тут либо ты, либо тебя. Вот именно такого человека — солдата с самыми суровыми и жесткими представлениями о жизни в условиях военного положения, выдергивают из этой враждебной среды пребывания, помещая в условия миропорядка и благополучия. Гаг (тот самый солдат) по началу отказывается верить в происходящее, предполагая любую подлость, иллюзию — которую затеяли с ним дабы проверить его психику, но так или иначе постепенно он осознает новый мир, со всеми его полезными технологиями, во всем его прогрессом и иным мировоззрением, в котором люди не способны на подлости, ложь или предательство. Моральное преображение главного героя приходит не сразу, и кажется, что и не произойдет вовсе, так как втолкованные глубоко догмы консервативно противостоят любым изменениям и вообще любым иным представлениям о насущном.

2. Развеивание ложных авторитетов. Гаг — это преданный солдат, который готов беспрекословно выполнять приказы вышестоящего командира, но именно потому, что внутри его психики сидят самые простые и примитивные объяснения о всеобщем благе для него и его народа, о патриотизме, о защите родины. Ведь любая армия любой современной страны исходит именно из этих понятий о безопасности собственных границ и своего положения на всемирной карте. Но что будет, если представления о добре и зле с точки зрения «взгляда сверху» окажутся совершенно не такими «черно-белыми»? Очень сильно цепляет сцена из памяти Гага, когда герцог — самый важный и единственный авторитет для него, его владыка и господин, который является для него примером справедливости и, видимо, олицетворением любви к родине, проявляет по отношению к нему довольно снисходительный и мерзкий поступок, от чего ситуация выглядит со стороны, как унижение — унижение человека, который, зачем-то забыв о собственном достоинстве и собственной воле, беспрекословно раболепствует, даже не понимая этого, воспринимая происходящее, как подарок судьбы. В итоге Гаг, находясь уже на Земле, узнает правду о собственных вождях, о собственных ложных авторитетах, о войне, в которой нет ни правых ни победителей — что непосредственно влияет на его мировоззрение, ломая под собой основу его милитаристского воспитания, и воспоминания о «добром царе» уже не приносят радость и не греют душу.

3. Проявление собственного критического взгляда. Преданность Гага — это результат серьезной военной подготовки, влияние дисциплины, что непосредственно помогает выжить на войне, помогает в конце концов выйти из нее победителем. Но что будет, если позволить солдату самому проявить критику по отношению к происходящему и самому оценить правдивость и искренность тех или иных вещей. Именно это и происходит с Гагом с позволения Корнея (землянина спасителя), когда последний просит его вступить в диалог с якобы командиром его армии, который каким-то непостижимым образом оказался на Земле. Гаг быстро понимает, что перед ним актер, и отказывается подчиняться его воле, делая анализ и включая собственный разум, то есть совершая совершенно противоположные рядовому солдату вещи. Таким образом бойцовый кот осознает, что может быть сам хозяином собственной воли, которая так необходима для принятия собственных решений, а не чужих.

4. Отчуждение собственной жестокости. Находясь на Земле, Гаг пытается изменить мир вокруг себя, создать некое пространство, в котором ему будет удобно и привычно находиться. Это прослеживается в его поведении, в его рассуждениях и поступках, начиная от изменений интерьера, желания постоянно носить форму, заканчивая обучением ручного робота армейским замашкам и правилам, а так же рытьем траншеи с последующими мыслями о побеге и попытками вооружения. Но апогеем всей этой психологической истерики является встреча с собственным земляком, который настроен по отношению к Гиганде (родной планете Гага) совершенно иначе. Происходит стычка, в которой Гаг проявляет крайнюю жестокость, о чем в последующем жалеет, узнав о судьбе того парня и его мировоззрении, которое сформировано на основе пацифизма и ненависти к войне, что объясняет его отношение к родной стране и к Гагу, как к представителю тех самых убийц, унесших жизнь его близких. В итоге Гаг испытывает самоотчуждение, непонимание собственной жестокости и невозможности её контролировать — всё это влияет на него самым непосредственным образом, заставляя задуматься о собственных поступках и вреде, который он способен нанести невинным людям.

Так или иначе Гаг до конца пытается сохранить своё «Я» таким, каким он был, находясь на Гиганде — он до конца пытается верить в свои разрушенные и ложные идеалы, видимо от того, чтобы не разрушить основы собственной психики и своего самосознания. И только в последней сцене читатель понимает, что теперь Гаг — преданный солдат, убийца — бойцовый кот — уже не тот, что прежде.

«Жук в муравейнике» — это медитативное расследование, которое пытается расставить по местам все социально-философские точки над буквами Ё, которое приводит читателя к дилемме о выборе, выборе сложном и неукоснительно влияющем на само мировоззрение и отношение к жизни и ее безопасности, на отношение к тому, кто и как должен эту жизнь контролировать ради обеспечения стабильности и процветания или не контролировать вовсе в угоду свободе и нерациональному развитию. Это повесть об ограничениях, которые оправданы и существуют ради погашения рисков и катастроф, но которые неумолимо поместят на весы правосудия чью-то невинную жизнь. И наверное, в рамках данной предметной области стоит рассмотреть основные проблематики дилеммы о свободе и безопасности так, как видели ее братья Стругацкие.

1. Существование ограничений в условиях развитой цивилизации. Авторы ставят знак равенства между развитием (стремлением к прогрессу) и обеспечением безопасности и контроля, обусловливая такую зависимость большой ответственностью и глобальностью тех категорий, в которых эта цивилизация существует. Это та же самая проблематика, которая была озаглавлена в произведении «Беспокойство» персонажем Леонидом Горбовским, который буквально видел угрозу в том, как цивилизация подходит к получению и применению новых знаний, и какую минимальную роль в этом всем играет обеспечение безопасности. Это та же самая проблематика, которая была описана в качестве отрицательного примера в произведении «Далекая радуга»: когда на планете Радуга происходит катастрофа из-за халатности в обращении с новыми технологиями прогресса. И если углубиться в анализ всех упомянутых мной произведений станет ясно, почему авторы считают такую зависимость очевидной и необходимой для цивилизации, стремящейся в далекий космос.

2. Неизбежность трагедии от действий из лучших побуждений. Основная драма произведения заключена в разности и столкновении мировоззрений персонажей Льва Абалкина (либо потенциальная угроза для человечества, либо жертва из-за ошибочных суждений руководства человеческой цивилизации) и Рудольфа Сикорски (выступающего на стороне защиты человечества, но руководствующегося радикальными принципами). Понятно, что Рудольф Сикорски — это НЕ воплощение чистого зла, а довольно глубокая личность, в которую заложены принципы стремления к сохранению порядка и мира, к достижению лучших результатов только в интересах безопасности всей цивилизации. Это человек, который никогда не пойдет на огромный риск, если на кону стоит все человечество со всем его прогрессом и развитием. И с точки зрения Рудольфа (Экселенца) ситуация, в которой оказался Лев Абалкин, будет выглядеть, как вероятность некой угрозы, большой угрозы, и влекомый все теми же моральными принципами он никогда не допустит осуществления того самого худшего исхода, а значит пойдет на все, даже если для этого должна оборваться чья-то жизнь. Но ведь это всего лишь вероятность, домыслы, теории, а значит Экселенц пресекает не только возможную катастрофу, а так же и жизнь возможно невинного человека — и в этом и состоит дилемма: что важнее — безопасность ради стабильности и защиты или доказательство невиновности ради справедливости и спасения жизни? Авторы оставляют читателя наедине с этим парадоксом, делая финал открытым, не раскрывая истинных мотивов ни Абалкина ни «Странников», тем самым отдавая на откуп поступок Сикорски и даруя возможность решить для себя: к каким выводам вы придете, рассуждая и действуя в подобной ситуации. Либо это спасенная цивилизация и муки совести о загубленной возможно невинной жизни, либо это спасенная отдельная жизнь и возможные необратимые последствия для всего остального человечества — решайте, друзья, но в мире Полудня решение будет только одним и оно, к счастью или к сожалению, неизбежно.

3. Ксенофобия или страх перед необъяснимым. От дилеммы сугубо человеческой натуры авторы плавно переходят к проблеме глобального толка, рассматривая её все под тем же углом. Линия Странников уже прослеживалась в более ранних произведениях, наиболее остро и ярко проявляла себя в произведении «Малыш». В данном же случае она получает некое развитие, создавая всю ту же полемику между возможностью получения необходимых бесценных знаний наперекор возможным опасностям и банальном страхе перед необъяснимыми технологиями и их назначением, а так же перед непониманием чужой психологии. Этот страх по сути и является мотивом для проявления осторожности и обеспечения максимальной безопасности для всей цивилизации, является некой предпосылкой для действий Экселенца а так же для возникновения неминуемой трагедии. И тут авторы подводят черту перед осознанностью своей цивилизации, перед уровнем того осознания, на которое оно способно в вопросах понимания чужого мировоззрения. Стругацкие не объясняют мотивов Странников (наверное, так и не объяснят и в поздних произведениях), но, как мне кажется, в этом вопросе они в какой-то степени встают на сторону И. А. Ефремова и его теории о дружественности прогрессивного разума во вселенной, которую он раскрыл в произведениях «Звездные корабли» и «Сердце Змеи». Тем самым для себя я делаю некий вывод, что Странники — это дружественный и созидательный разум, просто неподдающийся анализу и осмыслению. Именно из-за этого недопонимания и страха перед необъяснимым даже в прогрессивном мире Полудня могут возникнуть трагические последствия, хотя бы банально потому, что человеку свойственно бояться не то чтобы за себя, но за свой вид определенно. Ведь никто из нас, читателей, или персонажей книг братьев Стругацких не отождествляет себя со всеми проявлениями разума во вселенной, а наоборот отделяет, возможно где-то на психологическом уровне держась именно за свою цивилизацию. Для мира Полудня пока это еще не взятая высота, до которой он, возможно, еще повзрослеет.

P. S. Отдельного внимания заслуживают главы с приключениями Абалкина на планете «Надежда», в которых так же немного раскрыты мотивы Странников, их вовлеченность в процессы становления других цивилизаций, а так же технологическое превосходство. Так же раскрыта неоконченная тема из произведения «Обитаемый остров», связанная с расой разумных голованов, которую открыл Максим, но продолжил и наладил сотрудничество именно Лев Абалкин, что говорит о нем, как о положительном герое, но над которым все же (по замыслу повести) висит тень сомнения.

Так или иначе у братьев получилось сложное для осмысления и выводов произведение, которое скорее больше задает вопросов читателю, чем предлагает ответов на самые философские темы, наверное, потому, что однозначных решений просто не существует в природе, как и не существует ответа в голове у Максима Каммерера, когда он видит перед собой Льва Абалкина, на вопрос — кто перед ним: «жук в муравейнике», или же это «хорек в курятнике»

«Обитаемый остров» — наиболее объемное и тем самым самое знаковое произведение авторов, о того наиболее популярное и замеченное зрителем жанра киноискусства, как переосмысление Федора Бондарчука, призванное в своих от части мучительных попытках объяснить всё то, что братья Стругацкие доносили до своего внимательного читателя играючи. Во многом произведение спорное, сложное и неоднозначное в тех идеях и смыслах, которые застывали между строк на протяжении всего путешествия Максима Каммерера в дебрях планеты Саракш. Тем не менее нужно попробовать проанализировать всё то, чему научился Максим в своих действиях и поступках, а что безвозвратно растерял.

1. Представление человека будущего. Максим — один из членов группы свободного поиска, попав на неизведанную, как он думал, планету и лишившись своего, казалось бы, единственного пути обратно, начинает изучать окружающую действительность. Первое, что он искренне проявляет и показывает к окружающему его обществу — это добродушие, оптимизм и любопытство, а так же незыблемая вера в силу человеческого разума. Он до последнего надеется, что уровень цивилизации планеты Саракш приближен или хотя бы ненамного отстал от его собственной, от того думает, что с ним будут пытаться наладить контакт и сразу поймут, что он с другой планеты. Данная характеристика отражает базовую парадигму человека будущего — то, какими категориями он мыслит, не допуская мысли о насилии, лжи, равнодушии или невежестве. Это прежде всего человек добродушный и любопытный, готовый прийти на помощь и всегда будет пытаться действовать только из лучших побуждений. Во многом эта парадигма схожа с идеей произведения «Сердце Змеи» Ефремова, где четко обозначалась зависимость между развитием и человеческим мировоззрением: если человеческая цивилизация развита и технологически обеспечена, то в мировоззрении представителя этой цивилизации нет места порокам и жестоким амбициям. Если уж совсем быть дотошным, то можно вспомнить, что Стругацкие уже показывали такую характеристику героя в произведении «Попытка к бегству», когда человек будущего на планете Саула по сути сталкивается с рабовладельческим строем, проявляя те же черты характера с излишней долей наивности.

2. Оправдание бунтарства. Выучив язык и заведя друзей, Максим начинает понемногу ориентироваться в окружающей среде и совсем скоро понимает, что население страны «Неизвестных отцов» зомбировано и разобщено: половина бедствует и живет в нищете (семья Рады Гаал), другая половина состоит в регулярной армии (брат Рады Гай), а третья считается выродками (Аллу Зеф, Вепрь), некоторые из которых находятся в подполье и считаются террористами. Верхушка власти погрязла в коррупции, интригах и склоках, но тем не менее находится в почете у населения, и этот синдром вождя объясняется излучением башен, которые полностью контролируют эмоции человека. Понятно, что за представлением башен стоит довольно реальная проблема пропаганды и отсутствия свободы слова — в книге это наиболее яркий и основной механизм власти, с помощью которого они управляют страной. Побывав практически с каждой стороны баррикад, Максим понимает насколько проблемно это общество, насколько оно разобщено и «оскотинено» по отношению друг к другу, посему выбирает радикальные методы борьбы, практически пытаясь устроить революцию, понимая, что сам будет повинен в чужих смертях и страданиях. Максим оправдывает свои действия тем, что он один против системы, а значит его путь единственно верный, так как жить в этой системе еще более бесчеловечно и мерзко. Его решение подогревает личная обида и те ужасы, которых он сам лично насмотрелся на войне.

3. Прогрессорство, как мера человечности. Достигнув цели, так или иначе, а так же вступив в полемику со Странником, Максим понимает, как во многом он оказался не прав. Поначалу имеет место быть столкновение интересов: интересов Максима, который понимает весь ужас и мерзость того политического строя, который устроили так называемые «отцы», а так же интересов прогрессора Странника, который с высоты своего опыта и осведомленности учитывает все нюансы и мелочи, стараясь спасти как можно больше душ самым менее губительным для всех способом. Вот тут и раскрывается, наверное, одна из самых главных проблематик произведения: настолько ли человечны поступки Максима, который, обладая характеристикой по сути героя, пытался сражаться с системой настолько кровавым и необдуманным методом? Максим принимает свое поражение, понимая и усваивая главную парадигму прогрессорства: анализ и выбор наиболее оптимального и осторожного пути для спасения цивилизации, даже если для этого требуется гораздо больше времени, которое по своей сути и приносится в жертву. Конечно, поступок Максима в некотором смысле пересекается с судьбой Руматы (из произведения «Трудно быть богом»), который был чуть не сломлен от синдрома «анестезии сердца», но это лишь в очередной раз подтверждает уровень высокой подготовки для тех, кто выбирает путь именно прогрессора, а не бунтаря-революционера.

Выводы. Книга во многом вызывает аллюзии на произошедшие и даже происходящие события в реальности. Понятно, что данным произведением Стругацкие бросали некий вызов системе цензорства и тому, что происходит в принципе со свободой слова. Публикации в СССР в полном виде по сути и не было, полная публикация произошла лишь в 93 году, по сему удивления рецензентов беспочвенны. Но основной смысл, по моему мнению, заключается не в только этом, а в большей степени в том, как мы сами отвечаем на вопросы: «насколько необходимы нам те идеалы, которые мы хотим установить?», а так же «какие последствия нас ждут после того, когда рухнет то, к чему привыкли остальные?». И это нисколько не призыв к бездействию, это лишь взгляд со стороны, которым всегда обладали прогрессоры...

Сильное и многогранное произведение, наполненное множеством смыслов, едких таких, направленных в сторону критики довольно обширного списка окружающих вещей, из всех мною прочитанных из творчества братьев наиболее смелое и откровенное, с мощнейшей моралью в конце. Стругацкие снова рассуждают о будущем, при этом, осознанно, а может быть и нет, критикуя и вскрывая всю подноготную нашего настоящего, отталкиваясь от непринятия которого, рисуют довольно спорную ситуацию, позиционируя себя в которой нужно, даже необходимо, находится всегда на «своей» стороне. Тем не менее в данной повести существует несколько важных контрольных точек, на которые хочется заострить свое внимание и порассуждать.

1. Понимание времени\истории. Наверное, для осмысления происходящих процессов, а так же для формирования собственного отношения к назревающей проблеме необходимо для начала обозначить и сформулировать свое отношение к собственному прошлому, настоящему и будущему. По версии Голема, одного из ключевых персонажей повести, люди делятся на три категории, а вернее на две больших и одну маленькую: одни живут прошлым, потрясая ржавыми медалями и вспоминая всю мощь былой державы, отрицая любые возможные изменения положительные или отрицательные; другие живут настоящим (одним днем), не задумываясь о прошлом, а самое главное о будущем, которое очень сложно, либо невозможно спрогнозировать; ну а третьи (меньшинство) хотят жить только будущим, находясь в отрыве от прошлого, а так же не воспринимая настоящее, потому что и то и другое является тормозом для дальнейшего развития. Виктор Банев — главный герой повести олицетворяет в своих мыслях, желаниях и поступках, на мой взгляд, сразу все три мировоззрения, метаясь между ними, пытаясь поставить на весы одновременно всё сразу.

2. Проблема поколений. На мой взгляд это основная проблематика повести, которая постепенно раскрывается на протяжении сюжета, следуя про пути всех пяти стадий принятия неизбежного. Казалось бы, проблема отцов и детей, стандартная смена прерогатив общества, менталитета или мировоззрения. Но ведь это не просто констатация фактов или разжевывание последствий. Авторы попытались объяснить, в чем эта самая причина разобщенности поколений и почему для решения этого важнейшего вопроса необходимы настолько радикальные действия.

Перед нами неидеальный мир, а скорее упадочный, со множеством проблем, начиная от бюрократии, заканчивая коррупцией и халатностью правящей верхушки. Санаторий, где обитает эта так называемая верхушка, — это просто какой-то апофеоз всей порочности, разгильдяйства, пьянства и распутности. Власть развращена, население зомбировано, вокруг все почитают безымянного президента, расписываясь одновременно в холуйстве и конформизме, по улицам ходят нац. гвардия аля «золотые курточки», пропагандируя веру в незыблемость и силу правящего режима. Народ тоже развращен, тонет в пьянстве, лени и праздности, и главный герой на этот раз не исключение. Он довольно охотно и с наслаждением предается всем этим порокам, пока будущее в лице его собственной дочери не щелкает его по носу.

И вот в таком мире упадка, разврата и низких моральный приоритетов должно как-то существовать и развиваться будущее поколение. В стандартной ситуации всё просто пошло бы по пути деградации, и проблема «отцов и детей» осталась бы на уровне проблем переходного возраста, порванных презервативов и клубных дискотек до пяти утра в неблагополучной компании. В данном же случае все совершенно наоборот, так как проблема уже не «отцов и детей», а детей и их несостоятельных родителей. Дети умны, — они вундеркинды, которые хотят строить собственное будущее, отторгая и отрешаясь от такого прошлого, в котором они наверняка бы просто погибли.

3. Учителя из будущего. Авторы поднимают планку, как бы предлагая на суд читателя дилемму: а что, если бы будущее захотел кто-то спасти? И как бы это спасение выглядело бы в глазах прошлого и настоящего, в глазах родителей и очевидцев, в глазах правящего режима в конце концов — в глазах тех, кто воспринимает происходящую идиократию этого режима за норму.

Уже, наверное, не секрет, что мокрецы — это люди из будущего, из того будущего, где существуют страшные болезни и голод, где мир в своем только зарождающемся в настоящем времени упадке пришёл к своей чудовищной кульминации (и это отражается непосредственным образом на поведении и внешности мокрецов). Это люди, которые знают, что ждет будущее поколение дальше, поэтому принимают решение его спасти, став учителями. Черпая силу в знаниях, они выступают в роли воспитательной силы, обходясь без насилия и идолопоклонничества, позволяя детям самим принимать решения. Дети выбирают свой путь: без насилия и без войн, путь прогресса и развития в отрыве от своего прошлого, присутствовавшего в том губительном виде, в каком видел его пьяница Банев, коммунист Голем или страдающий от маразма художник Р. Квадрига.

В глазах же основной массы всё выглядит совершенно иначе, в глазах властей и того хуже. Естественно для любого родителя — это катастрофа, в которой он видит только одну сторону монеты, в глазах власти — это какие-то подковерные игры со шпионами и чекистами, полковниками и подполковниками, секретными папками и липовыми медалями за отвагу, где во главу угла никогда не ставились интересы народа. В любом случае понимания не достигают ни те, ни другие, исключением является лишь главный герой Банев, в своих поступках проходя стадии от полного равнодушия до активных попыток во всем разобраться.

4. Художник на «своей» стороне. По версии тех же мокрецов художник должен быть нейтральным по отношению ко всему происходящему, занимать позицию наблюдателя, быть инструментом передачи информации, иметь свое уникальное мнение, с помощью которого будет способен проявить свой талант на все 100%. Виктор Банев имел именно такую судьбу, но все равно остался пережитком прошлого. «Будущее, которое ты строишь не для себя, а когда построишь, не будешь ему больше нужен» — довольно жестокая, но справедливая с точки зрения эволюции парадигма, которую Банев доказывает собственным примером. Находясь в мире упадка и пороков, Виктор остается тем же пьяницей и разгильдяем, продолжая находить смысл удовольствия в выпивке и праздности. При этом он понимает неизбежность будущего, осознает в конечном итоге истинные поступки мокрецов избежать будущей катастрофы, понимает и то, что не то чтобы он этому миру будущего не нужен, а он сам — писатель-беллетрист, свободный художник Виктор Банев — в этом мире с его вундеркиндами и гениями вообще не нуждается, ибо мир этот слишком скушен и лишен смысла (по версии пьяницы Банева). Тем самым главный герой формирует свой угол зрения, «свою» сторону, становясь этаким наблюдателем, лакмусовой бумажкой, через которую проходят и остальные действующие лица, раскрывая себя, свои пороки, мотивы и желания. Банев — это такой ленивый до безобразия мыслитель и философ, которого потом начинают цитировать за его житейскую гениальность и вывернутую наизнанку душу. «Лечь бы на дно, как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать» — что-то в нем определенно есть и от Высоцкого, чей репертуар и талант был так любим братьями.

В конечном итоге повесть кончается на мажорной ноте громко звучащего аккорда победившего будущего, странного будущего, которое не ждёт к себе твоих симпатий, которое буквально прогоняет прошлое со двора, как побитую драную кошку, тем самым оставляя читателя одного наедине со своим внутренним спором о том, какую же сторону занять, или, как Виктор Банев, остаться всё таки на «своей»..

Начну с того, из-за чего данное произведение вызывает в современном человеке столько негатива, из-за чего идеи, которые заложены довольно глубоко, так и остаются на недосягаемой глубине. Одна из причин, видимо, самая вопиющая — это безальтернативное навязывание советской модели коммунизма. В тексте так и написано: если бы не Россия, которая построила коммунизм, то человечество никогда не полетело бы в космос. Отчасти сама фраза, вырванная из контекста, звучит довольно пафосно, возможно даже с этакой долей шовинизма и наивности. Но если рассмотреть в целом, что имел ввиду автор, говоря о прогрессе и о развитии технологий космического экспансии, то он скорее больше прав, чем наоборот. Вторая из основных причин, не менее вопиющая — это откровенная критика чужого произведения, которая подается прямо в лоб. В тексте прямо так и указывается название произведения «Первый контакт», а так же упоминается автор (правда без имени), которому герои данного произведения перемывают все косточки, обвиняя его чуть ли не в откровенной глупости. Но если, опять же, рассмотреть те постулаты, которые Ефремов приводит в опровержение Лейнстеру, то картина не выглядит уже такой пафосной, а скорее конструктивной и обоснованной.

Остается лишь рассмотреть эти постулаты, которые во многом отвечают на вопросы не то чтобы восприятия, а мировоззрения человека будущего, а так же на вопросы взаимодействия братьев по разуму, отличного от того, что предлагал Лейнстер:

1. Вертикальный прогресс. Этот термин ввели Стругацкие в произведении «Малыш», но он как нельзя лучше подходит для определения теории Ефремова. Человечество в своем развитии должно пройти множество стадий, пройдя путь от дикого животного инстинкта до общественного цивилизованного образа жизни, причем это общество должно быть свободным, справедливым и организованным. И только после того, когда человек решит свои общественные проблемы разобщенного мира, станут развиваться технологии, которые в последующем откроют дорогу повзрослевшей цивилизации далеко в космос. Другими словами: развитая цивилизация, которая достигла научного прогресса и способна на космическую экспансию априори не может иметь нездоровые амбиции, так как в её людях заложены принципы справедливости и уважения по отношению к чужому разуму, да и вообще ко всему сущему. Ефремов устанавливает связь между технологиями и человеческим мировоззрением, утверждая, что одно без другого не бывает — пока человек угнетаем и разобщен, пока общество, в котором он пребывает, больно или страдает от несправедливости, развитие высоких технологий невозможно. От того встреча в глубинах космоса разных цивилизаций не может иметь воинственный характер, ибо если она вообще происходит, значит эти цивилизации уже решили свои мировоззренческие проблемы, иначе этой встречи бы попросту не было.

2. Закономерности развития видов. Ефремов устанавливает закономерность не только в развитии мировоззрения справедливой цивилизации, но и в развитии ее анатомических и структурных особенностей, её происхождения в принципе. Как и в произведении «Звёздные корабли» автор обращается к научной теории происхождения видов, начиная от Дарвина, развивая его теорию дальше, устанавливая некоторые закономерности в развитии любой разумной жизни во вселенной. Обращаясь к принципам альтернативной биохимии Ефремов дополняет свою теорию вероятностью развития жизни из других элементов, отличных от Земных (в данном случае — это фтороводород), но тем не менее даже у такой вероятности будут схожие условия зарождения жизни, которые в итоге приведут к принципиальной схожести представителей разных видов между собой.

3. Сердце змеи. Ефремов много рассуждает на тему общественных проблем, о роли политического строя в мировоззрении общества, об общественном сознании, которое угнетается и деградирует в подобной среде. И не нужно быть коммунистом, чтобы понять довольно явную очевидность. Достаточно выглянуть в окно или включить телевизор, чтобы в очередной раз убедиться в том, насколько глубоко этот «яд змеи» пропитал основу нашего современного общества. И дело даже не в коммунизме или нетерпимости к капитализму, дело в самих людях, которые лишены той самой справедливости, которая смогла бы этот яд нейтрализовать, поменяв идеологию человека совершенно в другую сторону, направив по пути прогресса и развития, по пути объединения и свободы. Повесть «Первый контакт» Лейнстера недальновидна, так как сам её автор не делал поправку на будущее время, скорее всего, даже не задумывался над этим, а просто перенёс свое мироощущение, наполненное такой мировоззренческой несправедливостью, и Ефремов указал ему на это в попытке художественной полемики, ставя принципиальным вопрос о невозможности или несостоятельности такого будущего, где все еще бьется это «сердце Змеи».

Теперь в общем и целом. Как и роман «Туманность андромеды» данное произведение постигла та же участь, участь непонимания и отторжения. В современном читателе очень много ненависти и нетерпимости по отношению к своему прошлому, и ему плевать, что Ефремов исходил в своих мыслях не из принципов коммунизма 50-тых, а из постулатов Карла Маркса, что совершенно не одно и тоже. Критика капитализма с предпосылками развития угнетаемого правящим олигархатом общества во много оправдана особенно сейчас, так как это наша с вами реальность, которую этот философ предвидел еще в 19 веке. Ефремов же пропустил это через себя, принципиально уповая на будущее, где есть развитие и прогресс, а значит есть свобода и справедливость. Да, возможно сейчас, после того как рухнул коммунизм, угадывая надежды автора на советское будущее, понимаешь, что они оказались тщетны, но по крайней мере с помощью них автор сумел нарисовать будущее, в котором представители разных цивилизаций из разных уголков космоса без страха и амбиций жмут друг другу руки, а не пытаются глупо и бессмысленно друг друга уничтожить..

Перед нами одна из ярких работ, можно сказать, не просто повесть начинающего автора, а оттиск — проекция его реального опыта, перенесенная на бумагу, переосмысление со множеством допущений и фантастических теорий. Как сам выражал свою позицию Иван Антонович, это та самая фантастическая теория, которой нет места в реальной жизни, но которая так удачно и живо может быть рассказана и доказана художественным языком.

В свою очередь в повести поднято довольно смелое, но весомое предположение, подкрепленное и выраженное в нескольких проблематиках:

1. Определенные условия и закономерности для возникновения жизни. В повести довольно остро и категорично описана данная проблема, которая определяется и подкрепляется теорией реальных ученых того времени, которые считали (а современные считают до сих пор), что жизнь во вселенной может зародиться только при определенных условиях, а именно: определенные условия удаления планеты от звезды, определенная скорость вращения планеты, определенная мощность излучения светила, а так же благоприятная среда области космоса, где есть время для развития планеты от безжизненной пустыни до зелёных лесов и океанов. Причем сама жизнь, это некий уникальный набор химический элементов, накопившихся в достаточном количестве при определенных условиях, который вспыхивает редким очагом химических реакций. И на самом деле это одна из здравых теорий, которая ломает в дребезги любую теологическую схему, а так же любую другую, так пестро показанную в современных и не очень фильмах о том, как жизнь возникает по чьей-либо воле. Данная теория — это некий трезвый подробный фатализм среди океана необъяснимого волюнтаризма.

2. Закономерности путей эволюции. Жизнь возникшая в особых условиях, хрупкая и уникальная в масштабах вселенной, не будет стоять на месте, а будет развиваться, но развитие это подчиняется одному определенному закону вселенной. И закон этот имеет одно название, которое, открывшееся в думах Чарльзу Дарвину, четко ставится Иваном Ефремовым, подкрепляясь идеологически, — ТРУД. Именно труд сделал из обезьяны человека, способствовал появлению очагов мысли и осознания окружающей действительности, и именно этот аспект будет определяющим для эволюции жизни во всей вселенной.

3. Закономерности анатомического строения живых организмов. Ефремов, как и многие другие ученые того времени, настаивал на своем предположении об единообразии структуры строения тела наших братьев по разуму. Существо, обладающее разумом и сознанием, — это гуманоид, который должен иметь схожие с человеческим строением тела анатомические черты. Причем это объясняется условиями образа жизни такого существа, а именно: голова, которая не отягощается рогами и прочим дополнительным функционалом, мешающим развитию мозга; органы чувств, которые расположены на голове для быстрой передачи информации в мозг, в частности сами глаза, которые прямо посажены для охвата большей площади зрительной информации; конечности, которые в условиях труда четко разделены на ноги для передвижения и руки для осуществления трудовой деятельности; позвоночный столб, который держит голову над поверхностью для большего восприятия и осмысления окружающей действительности, а так же условия самой среды, например, плоды растений, которые способствовали развитию челюстно-лицевой структуры, подавляя морду хищника и травоядного. Всё это довольно весомые аргументы не то чтобы для фантастического произведения, а даже для реальной полемики в научной среде.

4. Причинно-следственные связи между химическими реакциями(процессами) и смещениями литосферных плит и прочего возмущения земной коры, вызывающей катастрофы на поверхности планеты. Данная теория очень тесно связана с фабулой самой повести, которая раскрывает довольно серьезную часть сюжета, но основная её догадка в том, что химические процессы, вызывающие на поверхности Земли катастрофические последствия, — это ядерный распад изотопов Урана и Тория, единственных известных (на тот момент) науке нестабильных элементов, который вызывает значительный выброс энергии. Это энергия, если сослаться на закон сохранения энергии, не проходит бесследно для жителей Земли. Так же в рамках этого предположения раскрыта тема ценности самой энергии, как составляющей материи и приводящей ее в движение.

Ценность данного произведения содержится в идеях, которыми она переполнена, пусть не всегда точных и недоказанных. Эти идеи не были забыты в войне или в голоде (год написания — 1944), они назревали в человеческом сознании и все таки были донесены до общества пусть и в качестве около-фантастической повести, донесены для того, чтобы человек продолжал думать и высказывать свои догадки и предположения. Это как раз одна из многочисленных граней творчества Ефремова, способствующая созиданию и достижению бесценных знаний.

Чтобы объяснить, в чем основной посыл этого романа, а так же какие идеи хотел донести автор, для начала необходимо ответить на вопрос: кто такой Иван Ефремов и ради чего он пришел в литературу. Иван Ефремов — в первую очередь это человек науки, тот, кто всю свою жизнь посвятил знаниям и работе, научной деятельности, это заслуженный палеонтолог, чьему имени принадлежит открытие тафономии. И вот именно такому человеку, который стремился к богатству знания, который видел основной смысл преображения человека в труде, предстояло явить себя миру в качестве писателя, философа, автора фантастических романов. Иван Антонович сам не раз говорил, что в литературу он пришел не просто так, а чтобы полемизировать и спорить с помощью своих произведений с другими авторами, но изначально его первые шаги были обусловлены желанием представлять некие теории, которые он не в состоянии доказать, но в состоянии зафиксировать на бумаге в качестве фантастического события или явления. От того в последующем Иван стал предсказывать многие события и в реальной жизни, просто о чем-то фантазируя и фиксируя свои мысли. «Туманность андромеды» — это как раз синергия из желания описать несбыточный идеальный мир, а так же возможность полемики с теми, кто рисовал будущее с другими якорями ценностей, где мир не приходит к совершенству, а наоборот увядает, угасает или гибнет по вине людей или нелюдей.

Философия Ефремова во многом спорна и нетерпима современными критиками, критиканами(которых тут, увы, в достатке), её во многом смешивают с маоизмом, совершенно наплевав на мелочи и подробности его истинных идей. Ефремов — это идеалист, но такой именно потому, что стремился к совершенству знания в виду своей профессии и склада ума. Ефремов — во многом это коммунист, в чье воспитание вложено достаточно морального базиса для осмысления и формирования мировоззрения эволюциониста и социального мыслителя. Ефремовское мировоззрение одно из самых многогранных: это и диалектика марксизма, романтизм классических приключенческих произведений Европы, а так же русская поэзия 19-20 века. Эволюционизм Ефремова — это гуманистический эволюционизм, который во многом идет в разрез идеям об энтропии человеческого естества, о котором писал Ницше, когда для совершения скачка в развитии, человек должен отринуть все человеческое — у Ефремова в точности наоборот. В эволюции по Ефремову важна вера в перспективу человека. В этом и состоит его полемика: когда описанные другими авторами цивилизации будущего гибнут и задыхаются в капиталистическом болоте, обществе низкоморальных приоритетов (можно просто выглянуть в окно), у Ефремова цивилизация прогрессирует, стремительно преодолевая временные эры. И наверное, в этом споре идеалиста с реалистами, Иван Антонович видел зерно для продолжения дискуссий.

«Туманность андромеды» — это одна такая частичка философии автора, с помощью которой он хотел показать миру свое будущее такое, каким его видел в идеале. Да, не все получилось с художественной точки зрения, это во многом перегруженное терминологией произведение, которое тяжело воспринимается и читается, в котором довольно мало остросюжетного действия, слабо раскрыты главные действующие лица, да и весь роман по сути — это экспозиция, экспозиция будущего со множеством подробностей. Но именно этого и хотел добиться автор, стремясь к произведению, наполненному идеями и формами, уходя от творчества развлекательного.

Что ж наблюдая за практически полным непониманием данного произведения нашими «юными падаванами», я вынужден рассмотреть основные проблематики романа:

1. Структура истории. Это основной базис, на котором строится понимание истории, отношение к прошлому, а так же к будущему, которое во многом отражается в характере героев, в их пылких речах и действиях, в критике, которая за частую сводится к несостоятельности прошлого: бессмысленных войн, бессмысленного потребительства и мракобесия. Тем не менее это понимание больше основано на уважении к истории, как возможности учиться на ошибках прошлого, чем на критике. Автор разделил историю на некие эры, устремив взор далеко в будущее, потому эти эры довольно обширны и вмещают в себя несколько тысячелетий. Свою современность, в том числе и современность нашу, автор назвал эрой разобщенного мира (ЭРМ), подвергая критике не только прошлое, но и свое настоящее, указывая на ошибки своего общества, полностью обозначая, что оно далеко не идеально. Будущее, которое для героев романа так же считается прошлым, автор так же структурировал, пошагово обозначая пути человечества, которое все таки сумело преодолеть трудности и исправить ошибки: Эра мирового воссоединения (ЭМВ), Эра общего труда (ЭОТ). Решения этих ошибок автор так же видел в идеях Карла Маркса, но проблема «юных падаванов», которые продолжают смешивать данное произведение с грязью, в том, что идеи Маркса и устройство СССР 50-тых и последующих годов — это НЕ одно и тоже, и автор понимания это, предлагал пути выхода. Эпоху, в которой происходят основные действия романа, Ефремов обозначил эрой великого кольца (ЭВК) — период коммуникаций и налаживания отношений с другими инопланетными цивилизациями, эпоха прогрессорства и терраформирования, исследование глубин космоса. Заглядывая еще дальше, за рамки произведения, автор назовет следующую эпоху эрой встретившихся рук (ЭВР), тем самым обозначая цели и стремления общественного сознания, предпосылки которого как раз и раскрываются на протяжении сюжета.

2. Устройство общества. Общество, решившее все свои идеологические проблемы, это утопическое общество, по сути несбыточное, которое Ефремов описал довольно скрупулезно. Политически общество разбито на несколько органов, которые напоминают рефлекторную дугу человеческого мозга. Существует два главных органа: Совет экономики и Совет звездоплавания, им же в помощь созданы этакие суборагны, которые представлены довольно мощными и оформленными институтами: Академия горя и радости, Академия Стохастики, Академия производственных сил, Академия психофизиологии труда. И самое главное в этих органах (к удивлению «юных падаванов») это демократическая основа. Все вопросы решаются с помощью голосования всех землян, которое проходит с помощью средств коммуникации по всей планете (этакий аналог выборов через блокчейн). Жители земли настолько ответственны и грамотны, что способны решать свои вопросы коллективно — это прямая, открытая и самая прозрачная демократия.

Самое большое внимание автор уделяет воспитанию. Как и Стругацкие, он видит решение множества проблем поколений в учительстве и воспитании, но для построения педагогики, обращается к прошлому эллинов. Видимо, здесь просыпается тот самый романтизм Ефремова. Чтобы стать дипломированным ученым или просто профессионалом своего дела ученик очень многое должен черпать из истории, учиться на ошибках предков, для этого существуют целые направления и школьные программы, которые постоянно меняются и переосмысляются в зависимости от того, как человечество познает действительность. Ученики очень много времени уделяют труду, а в 17 лет уходят из школы для совершения «подвигов Геракла», причем подвиги эти довольно разноплановы, которые открывают в человеке разные области полезной деятельности.

С романтикой эллинов связана и предметная область общества — люди в своем большинстве имеют огромное физическое здоровье, долгий период жизни, а так же практически универсальны во всем. В обществе развит этакий культ естественности, присущий складу общества Древней Греции. Люди веселы, неутомимы и трудолюбивы, способы браться за любую работу, критерий выбора которой сводиться к повышенной сложности (чем сложнее, тем интереснее). От того прогрессируют все отрасли экономики, развиваются инфраструктуры и полным ходом идёт научная деятельность. Когда в обществе больше не осталось лени и эгоизма, начинается достойная жизнь — говорит нам Иван Антонович.

3. Столкновение с проблемами развития. Тем не менее в совершенном обществе далекого будущего могут назревать некоторые проблемы, решение которых может быть совершенно неоднозначно. Одна из таких проблем — это проблема «джина из бутылки», описанная так же Стругацкими в произведении «Далекая радуга», когда человечество, стремящееся к знаниям и возможностям, забывает про осторожность и безопасность. Докопавшись до уникального зерна, каждый, кто понимает ценность этого момента для целой цивилизации, стремится выпустить «джина из бутылки», совершенно забыв о том, какие могут быть последствия. Это довольно серьезная проблема столкновения идей прогрессорства для человека знания — ведь одно неверное движение и вместо прогресса получится катастрофа, способная откинуть цивилизацию в развитии еще дальше, чем вообще предполагалось. В сюжете один из главных героев выпускает «джина», после чего сам осознает свою вину, требуя для себя самого тяжелого наказания, но тем не менее получает прощение — трезвую оценку общества, которое способно на прощение с понимаем причины и следствия совершенного поступка.

Вторая проблема — это проблема эмоционального баланса. Прогрессирующее общество начинает забывать об искусстве, о тех вещах, что когда-то поддерживали и развивали эмоциональную составляющую человеческого характера. Сам язык начинает упрощаться в виду развития третьей сигнальной системой человека (телепатия), упрощается и искусство, человек выбирает труд полезный, а не развлекательный, от того эмоциональная сфера начинает угнетаться. Это понимают и главные герои, от того стараются вернуть силу искусства в свою жизнь, отдавая дань уважения всем художникам, поэтам, писателям и скульпторам. Это тот самый романтизм Ефремова в чистом виде, который верил в человеческое естество, полностью противопоставляя свои идеи идеям Ницше и Фрейда.

Теперь немного о выводах и том, как эти выводы трактует современное общество. Ефремов хотел показать человека достойного, который преображается в труде и знаниях, который устремляет взор далеко в космос, который совершает открытия и наблюдает вблизи из иллюминатора своего космического корабля другую галактику. Этим и заканчивается роман, последним аккордом взлетающей к далеким звездам ракеты, которая отправляет космонавтов в невообразимые дали ради прогресса и развития цивилизации. И ждут это человечество впереди новые открытия, а так же новые знания, которые уже намекают о себе прямиком из соседней галактики.

Современность же Ефремова не поняла и чем дальше, тем эта бездна из непонимания только шире. Для человека современного чужды понятия о трудолюбии и стремлению к полноте знания, так как приоритеты сменились в сторону развлечения и самолюбия. От того мир Ефремова не то чтобы утопичен, а чудовищен и страшен для тех, кто привык жить в мире потребительства и примитивного быта.

Тем неменее данное произведение во многом оказало влияние на литературу, вызвало множество споров и дискуссий на художественном языке. В этот спор включились и братья Стругацкие, описав свою утопию будущего, которая идейно схожа с будущим Ефремова, но мягка и душевна по отношению к читателю. Для меня, наверное, ближе останется «Мир Полудня», чем «Эра Великого Кольца», за душевность и колоритность его персонажей, но всегда буду уважать Ивана Ефремова за его проделанную работу и подход к литературе в частности.

Передо мной бумажный вариант этого романа в переводе Михаила Пчелинцева (тот, что с «овечками» на твердой обложке), который (перевод) мягко сказать далек от идеала. Постоянные исковерканные фразы, неправильные причастные обороты, а так же слова или фразы, которые, например, при переводе через «Промт» или другую программу, оказываются просто безбожно смешно измененными. На страницах этого романа я нашел десятки таких фраз и у меня по-честному закрались сомнения в честности самостоятельной работы редактора или его компьютерной программы. Это действительно рушит некоторую атмосферу, причиняет дискомфорт, но тем не менее смысл понять можно.

Второе, что рушит атмосферу и причиняет еще больший дискомфорт — это статья Аркадия Руха «Трудно быть человеком», которая по смыслу очень хороша, но по позиционированию напечатана перед самим романом и раскрывает многие важные повороты сюжета, что, если уж говорить серьезно, самым непосредственным образом влияет на восприятие книги. Слава авторучке, я сумел распознать подставу раньше, и перелистал статью. Что ни говори, а редакторы — молодцы, не дают терять бдительности.

Сам же роман меня оставил в неком недоумении. Если говорить о логичности и стройности сюжета, то сразу станет понятно, что он не продуман до конца, во многом сюрреалистичен и довольно легко обходится со всеми элементами своего мира, где-то входя с ними в некие противоречия. Сюрреалистичен, потому что до конца не объясняет, почему эмпатия к животным занимает в головах людей такое важное значение, почему сами андроиды способны на убийство и агрессию, и почему само человечество не способно выстроить с ними некий диалог — решить проблему их агрессивного поведения еще в зачатке, а не каждый раз просто посылать по их следу убийцу (ведь охотник на андроидов — это по сути профессия, то есть то, без кого общество не может обойтись, но зачем каждый раз бороться с последствиями?). Ведь единственным фактором для безоговорочного устранения анди является только то, что они убивают своих хозяев для совершения побега (то есть просто клеймо убийцы), но при этом хотят жить, как люди: довольно рассудительны, приветливы, одухотворены благородной целью свободной жизни. Противоречив, потому что не всегда соглашается со своими же правилами мира. Андроиды -довольно сложные и умные искусственные создания, наделенные новейшим процессором «Нексус 6», которые умеют имитировать человеческое поведение и человеческие чувства, распознать которых можно только с помощью теста Войта-Кампфа (этакий аналог машины Тьюринга), то есть по сути это отлично замаскированные под людей существа, без каких либо намеков на квази-психическое или другое подозрительное состояние, в котором они могут пребывать, раскрывая свою суть. Ведь их мозг — это имитация, качественная имитация, их защита, и их прикрытие. Тем не менее на протяжении всего сюжета мы видим их когнитивно-ошибочное поведение: андроиды не понимают некоторых вещей человеческого общества, ведут себя в разрез человеческой логике или психики (например, сцена с пауком) — чего быть по правилам этого мира не может. Ведь андроид обладает всей базой знаний человеческого общества, разница лишь в его личном отношении к этим знаниям. Поэтому мне не очень понятна предметная область произведения, а так же его основные парадигмы, будь хотя бы та самая идея про загрузку искусственной памяти. Например, образ Рэйчел Роузен: даже если загрузить в андроида искусственную память, его отношение к миру это не поменяет, и он легко раскроется на тесте Войта-Кампфа, но с Рейчел из-за всего этого происходят некие трудности. Или, например, так же образ Любы Люфт: она знала, кто она, но ей нравилось быть певицей, нравились выставки картин и прочее искусство и без загруженной памяти, хотя спрашивается — почему? Ответ «это такая хитрая имитация жизни» слишком не конгруэнтен, и не объясняет всех её мотивов, как и мотивов всех андроидов вместе взятых. Вот и получается, что фабула произведения распадается на некие составляющие, за которые это произведение и нужно ценить, но в едином ключе все эти ценности собрать, увы, не получится.

Тем не менее у романа есть сильные стороны, о которых мне хочется написать и подвести под этим какой-то общий знаменатель:

1. Мерсеризм — религиозное течение, которое исповедует большая часть человеческого общества. Это очень сильно играет на контрасте постапокалиптического мира, когда человечество буквально загнано в некие бытовые рамки, где проблема морали — довольное острая предпосылка для развала остатков человеческого общества, а так же очень тесно соприкасается с неприятием логики андроидов, которые не могут даже понять смысл этого явления, как такового. По сути сам Мерсеризм — это некое подобие христианских скрижалей, которые так же исповедовали сопереживание и любовь к ближнему. Но основная цель данного явления для сюжета — это попытка объяснить человеческую эмпатию, ее насаждение в обществе, а так же попытка объяснить человеческую эмпатию по отношению к андроидам. Другими словами это попытка объяснить общество, где есть проблема дискриминационного характера. И главный лейтмотив произведения так же строится на этой парадигме: а возможно ли сопереживание и любовь к андроиду? По сути это и происходит с Риком Декардом: он начинает испытывать к ним эмпатию, при этом понимая главную аксиому жизни: «мыслю, значит существую» (Рене Декарт) — то есть андроиды — это живые существа, так как способны на индивидуальную мозговую активность, способные вызвать у человека восхищение или привязанность — и в этом нет ничего постыдного, что идет в разрез с поведением общества. Так или иначе автор доводит главного героя до катарсиса, полностью ломая его принципы, давая прочувствовать на себе аксиому своего почти однофамильца, оставляя его один на один с со своей внутренней борьбой.

2. Теория искусственной памяти. Это довольно глубокая и сильная тема для анализа, которая в романе затронута лишь частично, но при этом не могла не вызвать у меня бурю эмоций. Когда Рика буквально заставляют усомниться в собственной сущности — это непременно лучшая часть для меня во всем романе Филипа Дика. В сюжете появляется некое второе дно, которое временно переворачивает восприятие книги с ног на голову. Читатель тут же задается следующей парадигмой: а что есть на самом деле человек? И насколько правдиво то, во что он верит, насколько правильно он воспринимает мир, а так же себя в этом мире? И как провести дефиницию собственной личности? Что в последующем и пытался сделать встреченный по сюжету персонаж Фил Реш, буквально на своем примере доказывая тонкость той грани между сознанием (памятью) и принадлежностью (то, кем ты являешься на самом деле). Тем не менее данная парадигма была взята, как основополагающая для фильма «Бегущий по лезвию», где режиссером Ридли Скоттом была предпринята попытка раскрыть эту проблематику глубже, сделать главного героя еще более сомневающемся в своей сущности, чтобы грань между андроидом (репликантом) и человеком была полностью стерта. Конечно, после прочтения книги фильм мне совершенно не понравился, но потом я задумался над тем, что хотел донести его автор и понял, что в своих рассуждениях он пошел еще дальше, чем Дик, но, наверное, не смог объяснить правильно то, до чего таки добралось его подсознание. Естественно, данная проблематика была затронута гораздо глубже в других произведениях Филипа, например «Мы вам всё припомним» или «Убик», а кинопроизведения «Вспомнить всё» и «6той день»(этот фильм не по книгам Дика, но тем не менее заимствует эту идею) как можно лучше дополняют и раскрывают суть этой проблематики, что, естественно, приковывает к себе внимание аудитории и заставляет задаваться сложными мировоззренческими вопросами.

3. Противоречивость образов. Я уже высказался о том, что данное произведение весьма противоречиво в том, как отвечает на вопросы собственного мироздания, но за этой противоречивостью стоит довольно смелая попытка заигрывания со своим читателем. Дик прекрасно понимал то, как читатель будет воспринимать его книгу, и потому постоянно менял вектор повествования, за счет чего отношение к персонажам и к миру книги постоянно менялось. Сначала автор задает тон, определяя для читателя плохих и хороших, демонизируя сущность персонажей андроидов, рисуя довольно биполярный мир, затем по ходу сюжета отношение к ним меняется: в сознании главного героя происходит нравственный надлом, после чего снова все меняется местами (признание Рейчел и паук Прис). И вот такая специальная авторская противоречивость образов сначала вводит в некий ступор, ведь всё таки читатель хочет, чтобы автор ответил для него на все поднятые вопросы и не юлил, но Филип Дик как раз тот писатель, кто не привык много объяснять, а скорее сам задает нам вопросы со страниц своих книг.

Что ж произведение получилось не однозначным, о нем нельзя сказать, как о цельном и продуманном, скорее это что-то спонтанное и одновременно глубокое, где на первый план выходит не логика повествования, а проблематика восприятия — нашего восприятия, именно поэтому так много противоречий, ведь эти противоречия создаем у себя в голове мы сами. 7 из 10

Перед нами сложное философское произведение, которое даже сами авторы посчитали своим лучшим творением, которое сшивалось из лоскутов предыдущей работы «Беспокойство», которое обросло еще большим психологизмом, сарказмом и фантасмагорией, читать которое нужно очень внимательно и угадывать правильно расставленные акценты авторов.

Начну с того, что не могу не сравнить данное произведение с произведением «Беспокойство», предыдущей формой этой необычной и многогранной истории, граней на которой теперь еще больше, чем прежде. «Беспокойство» более романтично и прозаично, герои которого — это глубокие знакомые персонажи вселенной «Полудня», и «Управление» во многом показано в том же прогрессивном ключе, общество которого представляет из себя ученых, изобретателей и просто любознательных личностей, которые, не смотря на все возрастающую ответственность, рвутся к знаниям и совершенствованию, в поле проблематик которого стоит ребром вопрос о человеческом знании и беспечности подходов к этому знанию. Эти вопросы и поднимает главный герой Горбовский, пытаясь предостеречь человечество от возможных последствий. И вся линия Горбовского кардинально отличается от линии Переца, что полностью и переворачивает восприятие мира произведения «Улитка на склоне». Это уже другой мир, который никак не связан с миром «полудня» и её романтичными положительными героями. И наиболее остро с этим миром резонирует линия Кандида (в прошлом Атоса-Сидорова), которая практически осталась неизменна, как по смыслу, так и по восприятию, но изменилась общая синергия двух сюжетных линий, что делает из произведения более острую психологическую драму, проблематика которой раскрыта уже под другим углом. Теперь по порядку:

1. Тоска Переца по пониманию и его личное отчуждение. Линия Переца для меня — того, кто уже прочитал произведение «Беспокойство», представляет самый важный интерес, потому что это основная причина перестройки моего восприятия книги. И понять его историю наиболее важно, потому что теперь это сложная психологическая и фантасмагорическая пляска из самокопания, глубины характеров окружающих персонажей, а так же нагнетаемого саспенса, когда мир вокруг главного героя буквально сходит с ума, при этом ломая под себя его волю и здравый рассудок. Абсурдность происходящего нагнетает психологизма еще сильнее, ведь вся жизнь «Управления» сводится к совершенно диким и глупым моментам, которые буквально приводят Переца в ужас. Начиная от очень странных пристрастий практически всех сотрудников управления к кефиру, продолжая пошлостью и мерзостью откровений водилы Тузика, заканчивая зомбированием и раздачей персональных приказов по личному телефону. Представленное общество буквально развращено и лишено даже малейших крупиц сознательности: они работают на сломанных ЭВМ, имитируют бурную деятельность и ищут только малейшего повода, чтобы сбросить с себя свои обязанности, ездят в лес на аванпост за зарплатой и стреляют в упор, если кто-то задержался у кассы. «Управление» буквально задыхается в собственной бюрократии, которая, видимо, и была создана для того, чтобы лишить возможности кого-либо что-то поменять и начать разбираться в царящем беспределе. И единственным, кто понимает это и является Перец, который по началу старается во что-то вникнуть, но затем устав от непонимания окружающих, полностью отчуждается и опускает руки. Последним аккордом бюрократическая машина подминает под себя его волю, формально ставя его практически на вершину этой дикой гнилой пирамиды, давая понять всю тяжесть и тщетность стремлений изменить хоть что-то.

Проблематика линии Переца, казалось бы, лежит на поверхности: это буквально высмеивание бюрократии, в принципе как системы управления чем-либо, и гиперболизация всех её пороков и недостатков, а так же всех нас, кто так же, как Перец, опустил руки и выполняет дибильные поручения по личному телефону. Но если бы это был просто сарказм и злая ирония — тогда произведение воспринималось бы просто, как сатирическое (в чем авторы несомненно мастера). Но в нем есть что-то еще: то, что и привносит история Кандида.

2. Кандид и его забытое прошлое. Если в «Беспокойстве» я воспринимал судьбу Атоса, как личную драму человека, который пытается выбраться из болота собственного беспамятства, из оков собственной поврежденной психики, который пытается осознать происходящие процессы, их причины и следствия, а затем, понимая всю неизбежность жестокого «биологического» прогресса, пробует что-то изменить несмотря ни на что, то теперь для меня очень важно понять: кто такой Кандид на самом деле, вернее кем он был до того, как буквально «свалился» в лес. Это ученый, который изучал лес — его структуру, флору и фауну, его микромир. Ученый, который так же работал в этом самом «Управлении», которое читатель успевает возненавидеть еще на середине повести. Но что же получается? Именно «Управление» давало распоряжения Кандиду изучать лес, а значит цель этой организации и состояла когда-то именно в этом, когда-то в нем работали настоящие ученые, которые старались докопаться до тайн партеногенеза этой странной «биологической» цивилизации. Но ведь именно этим и занимались люди «полудня» на планете Пандора, но по мрачной версии «Улитки на склоне» что-то вдруг пошло на спад — прошло около трех лет с момента пропажи Кандида и «Управление» начало забывать свою цель и свое назначение, захлебываясь все в том же болоте (но бюрократическом). И данное наблюдение очень символично с точки зрения картины мира «Улитки..» и её общей проблематики.

3. Общая проблематика повести. Если в «Беспокойстве» мы имели две сюжетные линии, которые по сути никак друг на друга не влияли, но при этом очень сочно дополняли и привносили колорита именно во вселенную «полудня», раскрывая еще глубже и больше её романтических героев, то здесь мы имеем именно синергию двух историй, которые резонируют друг с другом на самых высоких тонах. По своей сути это одна большая история о преодолении — история о том, как не дать себе утонуть в пучине непонимания, не быть отчужденным, а пытаться что-то изменить. В случае Переца — это отрицательный пример светлого человека, который прогибается под систему, оправдывающую не закономерность, а разрушительный хаос. В случае Кандида — это пример противостояния, когда из хаоса непонятно протекающих вокруг процессов, получается закономерность, которую в общем счете герой осознает и кидает ей вызов. Это повесть еще и о стремлении к пониманию. Тоскует по понимаю Перец, который буквально сходит с ума в обществе царящей бюрократии, пытается найти понимание и Кандид, пребывая в примитивном социуме иного мироощущения, от того сталкиваясь с собственными психологическими барьерами. Каждый из героев как бы психологически ощущает себя в некой подсознательной трясине, из которой выбраться суждено только одному из них.

В итоге получилось сильнейшее философское произведение, которое по смысловой нагрузке значимей, чем предыдущая его форма. Оно более острое, более витиеватое и запутанное, более психологичное, которое способно собрать из двух сложных многогранных сюжетных линий одну яркую смысловую мозаику.

Перед нами уникальное произведение, отличающееся от любых других представителей этого жанра, как и в самом творчестве авторов. Начиная от тем психоделики, социума, заканчивая темами партеногенеза и прочими биологическими терминами о зарождении жизни. Но внутри этого произведения приводится очень сложная и многоступенчатая схема генезиса, которая одновременно и завораживает и наталкивает на глубочайшую мораль.

Как и прежде внутрь Стругацкие зашили множество проблематик, которые раскрываются на примере иного социума, который представлен некоторыми сюжетными мазками, а сам взгляд на ситуацию ориентированно сосредоточен на двух персонажах, которые со своему ее интерпретируют и от того совершают те или иные действия, на которые и хочется обратить внимание. Истинный же смысл происходящего доподлинно не раскрывается, оставляя всю эту схему необъясненной, но все же на поверхности, давая читателю додумать все ее основные алгоритмы самому. Это, наверное, одно из самых запутанных произведений, внутри которого кроется хорошо продуманная история, которая для читателя разбивается на две, по новому интерпретируясь и преображаясь по мере раскрытия сюжета:

1. Атос и его история о преодолении. Это, наверное, самая важная и интригующая часть произведения, в которой показан иной социум, условия существования которого все более и более нагромождаются по мере сюжета. Начиная от приземленного быта довольно странной деревенки в глубинах лесов и болот Пандоры, заканчивая попытками осознания организации более высших законов иного генезиса, а так же преодоления собственных психологических барьеров, в которых, как в болоте тонет сознание разумного человека с Земли. Психоделика происходящего — это самый важный в данном случае литературный прием, который самым непосредственным образом показывает всю тяжесть преодоления разумом примитивных психологических барьеров окружающего социума, который стал для Атоса базисом для существования. И вот именно из-за этого нового базиса истинному нутру разумности адекватности и сознательности так сложно пробиться на поверхность, пробиться и осознать как всё есть на самом деле. Авторы очень тонко играют с восприятием, максимизируя градус этого психологического безумия все больше и больше по мере развития сюжета.

Но основная проблематика истории Атоса снова сводится на методах борьбы против разрушающей недетерминированной системы, представленной сверхсильной и непреодолимой для этого нового социума. Атос делает ставку именно на социуме, в котором прожил, как оказалось, около трех лет, мотивируя и объясняя свой выбор на основе человеческой морали о гуманизме и взаимопомощи, в конце концов личной привязанности к тем людям, которые его выходили и приютили, но при этом осознавая и понимая страшную неизбежность, под которой этот социум будет раздавлен вопреки прогрессу, странному бесчеловечному до конца необъяснимому, но все равно прогрессу. Но Атос-Сидоров все равно решает бороться с этой системой, понимая и принимая свою новую принадлежность в этом новом мире.

2. Горбовский и его попытки понять и предупредить будущее. Это довольно философская часть произведения, в которой раскрывается проблематика человеческого знания и готовности человечества к возможным последствиям. Человечество неустанно развивается, увеличивая свои знания и применяя их для дальнейшей экспансии и прогресса, но сможет ли оно выдержать непредсказуемые возможные последствия своих довольно решительных и возможно необдуманных действий. Ведь прикасаясь к знаниям, повышается и ответственность за эти новые уникальные знания. Готово ли человечество понести эту самую ответственность? Именно этими вопросами и задается Леонид Андреевич, пытаясь предостеречь цивилизацию от самых страшных возможных вероятных событий. Для него, способного осознать эти самые последствия, человечество кажется этакими детьми, которым всё любопытно и они, влекомые этим самым любопытством, берутся за всё, что смогло бы его удовлетворить. С одной стороны познание, как причина любого любопытства, должно превалировать в прогрессивной цивилизации, которая накапливает знания о вселенной и окружающей действительности, ведь именно знания определяют вектор развития. С другой стороны должен быть какой-то контроль, который убережет непослушного, но любопытного ребенка от падения с высокого стула. И Горбовский готовится к этому, пытаясь быть там, где по его мнению это падение и может произойти. Видимо, его слова — это такое пророчество — мостик к будущим событиям на планете Радуга, куда так же прибудет Леонид Андреевич, влекомый всё теми же мыслями о человеческой беспечности (произведение «Далекая Радуга»).

В конечном итоге мы имеем глубокую повесть о попытке человечества осознать окружающую действительность, попытке на нее повлиять, борясь с непреодолимостью (действия Атоса), а так же о попытке осознания человечеством собственной беспечности (мысли Горбовского), но пока лишь только попытке. Тем не менее у авторов получилось непохожее ни на какие другие уникальное произведение, в котором так много почвы для новых споров и рассуждений о прогрессе, развитии (так же новой модели развития разумной жизни) и его возможных последствий.

Перед нами одна из ярких утопий будущего — произведение, на станицах которого застыло идеальное светлое будущее для человека, менталитет которого кардинально отличается от нашего современного. Посему я полностью согласен с предостережениями предыдущего рецензента. Если вы не верите, что такие люди могут существовать, то эта книга не для вас.

Для всех остальных это снова кладезь для самых незыблемых, но оттого глубоких идей прогрессивного будущего, в котором человек преображается морально, перед которым встают уже более глобальные, трансцедентальные задачи, решить которые просто необходимо для дальнейшего развития цивилизации. На протяжении всей повести в коротких рассказах раскрываются судьбы нескольких героев. Все рассказы очень крепко связаны по смыслу. Тем не менее из всего произведения можно выделить несколько проблематик, которые Стругацкие захотели донести до своего читателя:

1. Учительство и ученичество. Это основной базис, на котором строится повествование и раскрываются судьбы главных героев. Будь то Евгений Славин и Сергей Кондратьев — ученики высшей школы космогации, или воспитанники адъютантской школы: Капитан (Геннадий Комов), Атос (Михаил Сидоров), Либер Поли (Поль Гнедых) и Лин (Александр Костылин), все они проходят путь от ученика до профессионала, но для каждого из них при этом уготована своя уникальная стезя, которая раскрывает их способности и характеры в полной мере. В итоге авторы дают понять, что для раскрытия уникальных личностей нужна новая реформа воспитания и образования, в которой отношения «учитель-ученик» выходят на самый первый план. Это довольно сильная идея, в нарративе которой авторы раскрывают и подчеркивают понятие исключительности, когда исключительность должна стать нормой для всех остальных. Воспитание — это обязательный основной базис для формирования таких личностей, которых затем не стыдно назвать героями своего времени.

2. Разница будущего и прошлого. В произведении авторы решили столкнуть между собой, а затем и связать относительное будущее и совершенно далекое будущее. По сути это тема про попадание людей будущего в еще более далекое будущее, в которой показана разница прогресса и преображения. Это поучительная история о перестарках (Кондратьев и Славин), которые, казалось бы, оказались на обочине жизни, но которые сумели заново найти свое предназначение в мире, полным возможностей. Именно с точки зрения этих героев мы можем оценить то, как изменилась действительность, как она преобразилась, и условия какой категории жизни хочет предложить.

3. Раскрытие научно-технического прогресса. В произведении очень много места уделяется теме научных открытий и изобретений. Это завораживает и дает множество пищи для размышления и фантазии. Начиная от представления самого мира будущего авторы раскрывают и привносят в этот новым мир идеи генной инженерии, кибернетики, космической экспансии и искусственного интеллекта. Будь то попытки переноса сознания на физический носитель или создание коллектора рассеянной информации (КРИ) — это такие штрихи, которыми авторы довершают образ прогрессивного будущего, в котором людям интересно жить и работать.

4. Попытки контакта с внеземными цивилизациями (кненопсихология). Снова важная тема для понимания развития человеческой цивилизации, а так же ее способности к пониманию иной формы жизни, в которой авторы указывают на неподготовленность человека в этих важных с точки зрения вселенной вопросах, а так же намекают на будущее усиленное развитие идей в этой области знаний, подчеркивая тезис ценности и уникальности разумной жизни. На суд читателя они моделируют ситуацию неудачного контакта с этакой «биологической» цивилизацией, показывая, как кардинально мировоззрение инопланетной цивилизации может отличаться от нашего и отражаться в техногенном прогрессе.

5. Прогноз еще более далекого будущего, анализ прошлого. Анализируя прошлое устами главных героев, авторы подводят некоторую черту, рассуждая на темы человеческой принадлежности, конфликта человеческой профессии и заменой на машинную автоматику, попыток освоения космоса и прикосновения к тайнам далеких «странников». Для каждого героя наступает некоторое откровение с самим собой, каждый герой в процессе своего жизненного пути кардинально меняется, взрослеет, а кто-то даже стареет. И на стыке уже описанного далекого будущего и знаний о прошлом авторы решаются сделать прогноз еще дальше. Какими мы будем? Это зависит от того, какие мы есть сейчас. От этой простой, но основополагающей истины одновременно и грустно и радостно. Грустно, потому что мы уже давно не те, какими хотели бы быть. Радостно, потому что Стругацкие, сами того не делая специально, оставляют для нас (потомков) какую-то толику надежды на то, что, возможно, все еще вернется на свои места.

P. S. Отдельного внимания заслуживает яркий образ Леонида Горбовского, человека душевного и глубоко, который пытается, казалось бы, осмыслить целую вселенную, откровения которого самые искренние и от того самые значимые. Этот персонаж влюбляет в себя безоговорочно, о его судьбе и его приключениях хочется узнавать еще и еще.

В итоге получилось многогранное произведение, в структуре которого расположены связанные по смыслу истории о великом светлом будущем, которое по-своему идеально (но в нем так же есть место и для ошибок, и для сожалений, и для некоторых неудач), но которому не суждено уже случиться. На дворе 2017 год, именно в этом году Славин и Кондарьев отправились в космос на корабле «Таймыр», а затем по чистой случайности нырнули в далекое будущее, которое могло бы случиться еще через сотню лет...

Вот, наверное, таким рассказом и должно было закончиться произведение «Полдень 22 век». Мощнейшей пробивающей сознание истиной, от того неимоверно грустной, но заряжающей какой-то непонятно откуда берущейся надеждой, надеждой на наше светлое будущее.

Перед нами всё те же герои, чей жизненный путь мы наблюдали на протяжении всего «полуденного» сборника. Герои, которые прошли и огонь и воду (Леонид Горбовский), которые преодолели, можно сказать, силу времени, которые смогли найти в этом новом мире свое предназначение (Евгений Славин), именно такое, которому они посвятили свою жизнь (Сергей Кондратьев). Но теперь они заслужили отдых, пусть недолгий временный, но отдых: вечер у костра, где можно отведать вкусной ароматной ухи, шутить друг над другом, а так же рассказывать истории, правдивые и не очень.

Очень цепляет рассуждения Жени и Леонида Андреевича про понятия и способы развлечения, какими они должны быть и как должны быть воспринимаемы обществом. По версии людей будущего развлечения — это что-то, что должно вызывать человеческое любопытство, быть интересным познавательным, приносить какую-то пользу для личности, быть чем-то, что интересно с точки зрения деятельности и человеческого познания. И это завораживает и вызывает уважение. Ведь то, как трактует это понятие наш современный мир, совершенно не сходится с тем, как рассуждают Славин и Горбовский. Просто небо и земля — это люди совершенно другого менталитета, для которых какая-либо работа интереснее любого праздного бессмысленного времяпрепровождения, для которых понятие развлечения — это нечто иное, полезное для развития личности.

Тем не менее в разговоре Евгений как будто заглядывает в наш мир, высмеивая все эти модные низменные пороки и давая нам какую-то еле уловимую надежду на то, что когда-нибудь всё вернется на свои места. Проскальзывает вот эта популярная сейчас теория о развитии человеческого общества по спирали от коммунизма до коммунизма. Из уст Славина почему-то воспринимается как некое пророчество: «Для будущего мы станем ото сна. Для будущего обновляем покровы. Для будущего устремляемся мыслью. Для будущего собираем силы.» Просто невероятно тонко, особенно для нашей современной действительности.

Ну а рассказ вечного парадоксального лежебоки Леонида Андреевича довершает сказанное своей одновременно и прозрачностью и глубиной и небольшой толикой юмора. Это такая байка про путешествия во времени, из которой уже современный читатель и сделает вывод о том, какими мы будем, а так же о том, как мы стали такими, а так же с ужасом или возможно с надеждой сможет предположить: а что же будет дальше?

Снова сильный рассказ про сложность понимания ценности иного разума, его идентификации и последующих душевных мук, связанных с возможной ужасной (от того непоправимой) ошибкой.

Перед нами Поль Гнедых, тот самый Либер Поли, челочек с бешеной энергетикой, который всю свою сознательную жизнь находился в поиске своего предназначения, мог выполнить любую работу, от того и брался только за самые сложные и интересные задачи. Но теперь в его образе многое изменилось. Понятно, что теперь это матерый охотник за внеземной фауной, который добывает полезные для изучения образцы. Но та самая бешеная энергия, которая била из него ключом, уже давно погасла,а на смену ей пришла неимоверная тоска и ненависть к самому себе. Потому что Поль понимает, что возможно совершил самую непоправимую в своей жизни ошибку, и даже малейшая вероятность существования этой ошибки сводит его с ума. От того его силы гаснут на глазах, превращая его яркую когда-то жизнь в само разрушающее существование.

Но есть еще Александр Костылин — тот самый Лин, теперь уже ученый, который и занимается идентификацией внеземной фауны, который знает и хранит в тайне эту страшную правду. Мне совершенно понятна его позиция, ибо таким образом он старается уберечь своего лучшего друга от еще большего безумия, ему пришлось соврать и тем самым принять этот «грех» на душу. Но меня ужасает эта картина, когда в зоологическом музее человечества, которое уважает и ценит понятие «разумная жизнь» стоит стенд

Отличный рассказ про понимание человеческой жизни и важности именно человеческого фактора в развитии цивилизации. По сути на поверхности снова проблематика человеческой принадлежности, когда человеческую деятельность постепенно замещают машиной и автоматикой. И в данном рассказе вопиюще показана вот эта «машинная» несостоятельность. Но развитие и прогресс не остановить, самые опасные и смертельные профессии человека замещаются и будут замещаться машинами, ибо это правильно и логично. Вот и профессия космического десантника вскоре отойдет в историю, так как ученые и изобретатели придумали новый способ высадки на непокоренные планеты, который состоит только из автоматики и слаженного невероятно продуманного алгоритма.

И казалось бы, вероятность ошибки такого механизма сведена к минимуму, учтены все возможные существующие факторы: погодные явления, рельеф местности, состав почвы, геометрия окружения и т.д. Но во время теста этого самого «яйца» в Земных условиях происходит то, что не мог предусмотреть ни один современный ученый — а именно факторы прошлого — факторы прошедшей давно забытой войны.

Вот и для Атоса, того самого Атоса, чей жизненный путь так хорошо освящен в произведениях «полуденного» цикла, это еще одна попытка осмыслить себя и свою прожитую жизнь. Это уже не тот юный и горячий стажер, которого Горбовский и Валькшейн отказались брать на дальнейшее обучение. Это матерый десантник, который понял самую простую, но не менее важную человеческую аксиому: чтобы совершать великие поступки, нужно научиться возвращаться, возвращаться под свое родное небо, научиться ценить собственную и чужие жизни. И для бывшего десантника, который по сути отходит от дел, это неимоверно ироничная ситуация. Ведь именно он, понимая как важно это новое в робототехнике явление «механозародышей», становится свидетелем его поражения.

Один из самых важных для понимания парадигмы будущего «Полудня» рассказ, в котором описана первая пусть и не совсем удачная попытка установить контакт с внеземной цивилизацией. Причем смысл не в самом этом контакте (а их будет целое множество и в «попытка к бегству» и в «трудно быть богом» и в «обитаемый остров»), смысл в понимании и в осознании, каким бывает этот самый иной разум, как он может быть устроен и как может развиваться. Ведь человечество — это только один единственный путь для развития разумной цивилизации, который сложился так по определенным причинам и зависимостям, но есть множество других возможных путей развития, и они будут кардинально друг от друга отличаться возможно даже во всем. Финал произведения самым непосредственным образом дает это понять, открывая для читателя Стругацких еще один смысловой пласт ксенопсихологического толка. Именно тот, о котором и говорил сам Леонид Андреевич в предыдущем очерке «о странствующих и путешествующих», как бы предрекая будущие события.

И самое главное для героев этого произведения — это, наконец таки осознав насколько этот иной разум уникален и хрупок, остановиться и удалиться, не навредив еще больше. Поэтому единственным логичным поступком для руководства операции было: свернуть всю исследовательскую деятельность и покинуть чужую планету. Ведь наладить контакт между двумя совершенно разными цивилизациями, разными по мировоззрению, по способу мышления — это очень сложно. Сложно, потому что это слишком малый и уникальный опыт, который человечеством в целой безграничной вселенной еще не накоплен. А действовать вслепую — это не то что непрофессионально, это слишком непозволительно, учитывая, что на кону. И как бы Геннадию Комову не хотелось терять эту уникальную возможность прикоснуться к чему-то совершенно (с мировоззренческой точки зрения) другому, он понимает, что руководство делает правильный ход.

Вот в этом и основная парадигма рассказа, одновременно очевидная и незыблемая, к которой главные герои будут не готовы, но понимание придёт, как только, так сразу. Именно это дают понять авторы в конце: всё еще впереди, впереди еще много работы такой, которая сделает «Комиссию по контактам» важным регулирующим органом в космической исследовательской деятельности.

Рассказ про душевные муки Горбовского, уникального человека, у которого, наверное, самая важная и самая интересная профессия — профессия первооткрывателя, исследователя, следопыта, который ищет во вселенной следы иного разума. И для людей более приземленных, более прагматичных, у которых своя «Земная» точка зрения, все его душевные излияния, как пустой звук. И он, наверное, сам это понимает, задавая самые риторические вопросы, не ожидая никаких ответов. Это довольно четко видно, когда на контрасте глубоких мыслей и идей Леонида Андреевича главный герой пытается полностью его дискредитировать, не считая нужным вникать в суть его дилеммы.

А сами идеи(вопросы) обращены в глубь мироздания, в глубину ксено психологии и трансцендентальности. Что делать человеку, который столкнулся с этими вопросами у себя в голове, ответить на которые не может никто на целой планете. Это самый настоящий полет мысли, который можно трактовать как угодно, доходя до самых высоких материй и принципов субъективного идеализма. И всё это в одной голове, голове человека, который стремиться понять целую вселенную. Глобально, сильно и глубоко.

И, видимо, не все могут это осознать, всю эту глобальность, всю эту глубину. Как не может этого сделать и главный герой рассказа, из глаз которого мы и наблюдаем этот необычный причудливый, но искренний образ великого космолога Леонида Андреевича Горбовского. Это рассказ-откровение, в котором Леонид открывает нам свою неспокойную, но тяготеющую к знаниям и тайнам добрую душу.

Небольшой рассказ, который дает много почвы для рассуждений и фантазий на около научные темы. На поверхности мы имеем некие научные теории, которые во многом повлияли на будущее самым непосредственным образом, и возник один острый неразрешимый вопрос в их нарративе, который может поставить под сомнение всю доктрину целиком, отбросить назад все разработки и изобретения. И чтобы его разрешить в бой брошены уникальные люди с необычными способностями, как единственный способ отыскать положительный результат.

Довольно необычно авторы подходят к вопросу о сверхъестественном, не подводя под это никакой серьезной возможной научно объяснительной базы. Мы просто по факту должны принять то, что среди людей существуют так называемые ридеры — телепаты, кто умеет читать чужие мысли. В произведении нам немного раскрывается характер одного из них — во многом идейного человека, который понимает важность своей работы, который добровольно соглашается на не самые приятные опыты испытания тишиной. И всё ради того, чтобы найти доказательства научной теории, чтобы прогресс не стоял на месте.

«Естествознание в мире духов» — как фразу можно еще трактовать, как некий сарказм или иронию, относящуюся к высмеиванию крайностей научных знаний. Именно ее вспоминает главный герой, оказавшись вновь в заточении. То есть ученые со своим серьезным доказательным базисом вдруг решают кинуться в крайности сомнительных знаний, в область, которую сами не понимают, применяя и принимая способы и алгоритмы, основанные на сомнительных теориях, которые не доказаны, но при этом хотят получить какой-то определенный результат. Это довольно странно и противоречиво, о чем, видимо, и намекают авторы, возможно в чем-то вставая на защиту тех областей знаний, которые по ошибке принято считать лженаукой — это довольно спорная тема для обсуждения.

Интересный рассказ про кибернетику, хорошо сбитую такую с большой долей фантазии, но кибернетику. По своей сути это отличный пример начального звена эволюции подхода к информации, к ее хранению и переносу. «Великое копирование» — именно так названо это событие в мире Полудня, именно к нему готовилось всё человечество, но сам подход и сам способ переноса сознания великого ученого оставляет желать лучшего. Ну а как иначе, ведь это только первые шаги, первые пробы, первая попытка прикоснуться к вечности. Это понимают и главные действующие лица, это понимают и сами Стругацкие, которые с неимоверной глубиной описывают этот нелегкий человеческий труд, этот страх совершить непоправимую ошибку, сокрушение от досадной невнимательности, отказ от любой неконтролируемой автоматики и прочих магнитных полей. Ведь на этом этапе даже самые гениальные ученые до конца не понимали суть этого процесса, обезопасив тем самым весь научный городок от любых даже самых случайных внешних воздействий.

Ну а что должно прийти на смену человеческой руке, человеческой усталости, невнимательности, и досадным ошибкам из-за невнимательности? Автоматизация. Понимание самого процесса переноса сознания неумолимо приведет к совершенствованию: к упрощению и ускорению самого процесса, к сжатию и безопасному хранению переносимой информации, к функциональности и полезности этого действия в частности. Ну а пока цель достигнута на 98%, силами смертельно уставших ученых и программистов. Но это отличный результат, это понимает и Званцев во время того, как перестраивается его сознание, которые со сути должно сокрушаться от горя из-за потери близкого друга, но которое постепенно осознает тот факт, что его друг стал частью вечности.

Как ни странно, но сама парадигма вечного сознания рассмотрена в этом произведении только с научной точки зрения, с точки зрению полезности. Ведь по сути человечество стремится к сохранению своих знаний, к совершенствованию и прогрессу. И этот шаг еще больше приближает его к достижению целей. Но ведь есть еще и другая сторона медали, которая отлично рассматривается в сериале «Черное зеркало». Как ни странно, но мысли из рассказа 1961 года тесно перекликаются с главным лейтмотивом сериала 2011-2017 года.

Тем не менее на бумаге перед нами светлое будущее, где возможно нет места теориям из «Черного зеркала», но есть четкое понимание полезности того прогресса, к которому так усердно стремится человечество.

Рассказ, снова юмористический, в котором главным героем снова выступает Женя Славин — персонаж, чей жизненный путь не обходится без юмора и приключений. Я не увидел тут критики политического строя, намеков на высмеивание власти, скорее даже наоборот. Причем нужно учесть, что действие происходит не в СССР, а в Австралии, где установлена некая научная база под руководством афро американца. И тут уже камень в огород явно не наш. Специально ли Стругацкие так изменили нарратив, чтобы не попасть под цензор, возможно, отчасти. Но стоит ли обращать на такие мелочи внимание, ведь рассказ получился действительно годным.

Перед нами душная саванна, в которой работает глубоко под землей супер компьютер, над которым человек сыграл злую шутку, но не ради шутки, а ради собственного любопытства и фантазии. Именно это ставится на первый план — человеческая любознательность и практический интерес, который, возможно, не так окупаем, но без которого настоящему изобретателю или программисту не обойтись. Вот и получается, что местные ученые, затеяли этакий междусобойчик, поставив супер компьютеру этакую алогичную задачу. Имеют ли право они так поступать с дорогим и уникальным изобретением? Но что, если окружающий мир настолько развит и не ограничен в ресурсах, что подобные опыты возможны, даже в таком глобальном ключе. Да, за такое можно получить выговор, но что-то действительно испортить — вряд ли. Ведь человек в таком мире будущего привык действовать в угоду своего любопытства и бешеной тяги к новым знаниям и свершениям, и вот такие инсинуации — это самое настоящее будущее для изобретателей и гениев своего дела. А как еще сделать что-то новое и невообразимое, если не прибегать к самым безумным опытам, если не рисковать и не удовлетворять свое любопытство? Как это описано и как представлено на суд зрителя — решать только вам.

Не могу не провести аналогию к гениальным абсурдом Дугласа Адамса — «Автостопом по галактике», где в качестве сюжетной составляющей юмористического звена так же выступает искусственный интеллект, ставший в современной среде популярным мемом про «42». Но как мы видим по датам, Стругацкие начали шутить об этом гораздо раньше. Но получилось у них это всё равно как-то скромно и по-своему, где юмор строится не на самом абсурде происходящего, а на нарративе поведения действующих лиц.

Очень завораживает промелькнувшая идея о восстановлении «рассеянной информации», довольно смелая фантазия, которая красиво описана и представлена. По сути силами ученых и изобретателей, силами науки происходит восстановление истории вселенной, где вскоре уже не останется загадок или недостоверности, ошибок или недопониманий, которые могли затеряться во времени. Теперь люди сами учатся восстанавливать свою память и свое наследие — это действительно завораживает.

В итоге получилось снова уникальное произведение, в котором глазами Жени Славина мы снова видим мощь и прогресс будущего, в котором создаются уникальные изобретения, происходят уникальные события, живут гениальные ученые и просто люди. 10 из 10.

Немного странный рассказ про новую жизнь и профессию Кондратьева. По сути это небольшое приключение в глубинах океана, во время которого происходит встреча с исполинским кальмаром. Сразу видно, что авторы настаивают на футуристичном образе океанских глубин, рисуя в нашем воображении загадочных монстров и прочих диковинных морских хищников. Вот и кальмар получился гигантского размера, да такого, что мог вполне себе неплохо конкурировать с субмариной Кондратьева.

Авторы говорят нам, что океан может быть загадочнее, чем сам космос, что в нем полно неисследованных областей, именно таких, которые увлекают и будоражат сознание.

Очень въедаются в память живые диалоги и характеры действующих лиц, довольно тонко обыгрывается тема влюбленности Кондратьева. Довольно ироничен сам подход к опасности, которой главные герои себя подвергают, выходя на прямой агрессивный контакт с хищным животным. Им совершенно не страшно, их не заботят возможные сбои в системе субмарины, им плевать на то, как ведет себя кальмар, может ли он нанести реальный вред. Другими словами герои уверены в своем превосходстве, но на стыке этого последнего момента жизни кальмара хотят удовлетворить свое визуальное любопытство, запечатлеть его в памяти, а потом распрощаться с ним раз и навсегда одним движением пальца. Чудно это, ей богу.

Один из самых динамичных эпизодов полуденного цикла. По сути это еще один очерк о покорении вселенной, о старании и стремлении к невозможному. И главный акцент делается на том, как понимают это люди. Есть люди, которые осознают свою работу и свой долг, но для которых всё еще существуют ценности человеческой жизни, которые понимают, что для достижения целей нужно оставаться живым, если любишь свое призвание и свою деятельность. А есть люди, которые готовы рискнуть всем, ради прогресса, научной мысли, ради одного единственного толчка в развитии, которым возможно станут их последние предсмертные вздохи. Это одновременно и страшно и благородно. Но только не для Леонида Горбовского.

Почему-то сразу таких людей, как Атос, выпускников адъютантской школы, Горбовский и Валькштейн называют «героями», но опять же почему-то не вкладывают в это понятие какого-то положительного оттенка. Скорее, это очередная метафора, которая больше характеризует личность не как героя, а как безрассудного горделивого эгоиста, который хочет стать героем изо всех сил, но вместо этого становится изгоем. Но не так все однозначно.

В Атосе очень многое осталось от того юного сорванца, каким он был в годы своего взросления в 18-той бригаде. В нем очень сильно засела мысль о самопожертвовании, о стремлении к чему-то более значимому, чем он сам. Он тот, кто готов рискнуть многим, если то, ради чего он положил жизнь, достойно и полезно человечеству. И наверное в этом он очень похож на юного Кондратьева, который так же отказывается от любви, дружбы, во имя работы и высших целей. И если опираться на слова того же Горбовского, такими как Атос или Кондратьев были все, кто воспитан на Земле и кто продолжает свою работу ради человеческого блага по сей день. Видимо, это какой-то юношеский максимализм, который со временем проходит, преобразуясь в твердую несгибаемую волю к жизни, меняя приоритеты. Ведь именно десантники, которые возвращаются, двигают прогресс далее, так как могут передать накопленный опыт и обучить новых стажеров. В этом и основная проблематика: даже с точки зрения развития человеческие жертвы все равно не оправданы и не восполнимы. Атосу это только предстоит узнать, а пока остаться разочарованным и обиженным на своих товарищей, которых чуть не погубил.

В очерке так же очень интересно начата линия странников, где некоторые спутники планет оказались искусственными, созданными этой загадочной цивилизацией. И сразу становится понятно, что вклад Горбовского в общее дело десантников становится еще весомее. Очень жду разгадки об этой странной расе в следующих произведениях.

Томление духа — по другому душевные терзания Поля Гнедых, человека увлеченного, человека настроения, который берется за работу, увлекается ею, живет ею только тогда, когда ему самому интересно. По сути этот человек всегда будет в поиске, потому что стремиться к такому состоянию, когда нет конечного результата, но есть плотный рабочий процесс, который и приносит удовольствие. Поли — это человек-увлечение, который всегда терзаем эмоциями, ему никогда не везет в любви, но он готов браться за любую работу, не взирая на высокую сложность, ибо эта самая сложность и является причиной для увлечения.

Очень цепляют его слова о любви: несчастная любовь всегда дает стимул творить и находиться в форме, заставляя испытывать этакий эмоциональный голод, а счастливая успокаивает, эмоционально кастрирует. Возможно, именно поэтому Поли всегда так несчастен, влюбчив и постоянно в поиске, потому что где-то в подсознании засел страх стагнации. А где стагнация, там и эмоциональное бессилие. Это очень знакомый для меня психотип человека, который так точно описан авторами. Таких людей нужно уважать за устремленность и бешеную энергию, и иногда поругивать за непостоянство и жизненную неопределенность.

Но этот очерк не только об одном человеке, а о целом поколении молодых специалистов, которые неустанно трудятся и достигают результата. В данном случае берется в рассмотрение пищевая отрасль, которая настолько развита, что назревает уже другая проблема перепроизводства из-за переполнения пищевых ресурсов. Вот и трудятся на таких пищевых фермах множество спецов: биологов, селекционеров, зоологов — для которых всегда найдется работа, найдется какая-то интересная высшая цель. Кто-то старается вывести новые виды травоядных животных, кто-то определить новые «сорта» мяса и его приготовления, кто-то пытается добиться результатов в генной инженерии — и вот это всё выбивается из привычного определения фермы или простого сельского хозяйства. Это уже какой-то научный академ-городок, где делают научные открытия и проводят сложные опыты. То есть вот настолько всё развито.

И самое главное — это люди, которые полны энергии и задора, которые собираются за одним общим столом, чтобы снова поднять какие-то философские темы, снова спорить и полемизировать, рассказывать скучные гик-анекдоты, доходя до самых неразрешимых аксиом вселенной. Это люди которые создают атмосферу прогресса и научной мысли. Это люди, которым интересно творить и работать. Эх, как бы мне хотелось сесть за такой стол..

Еще одно решение проблематики будущего: поиск своего предназначения, своей самореализации. Кондратьев — человек из другого мира, бывший космолетчик, которому запрещено теперь выходить в космос из-за своей недостаточной квалификации, которую невозможно восполнить из-за разницы в 100 с лишним лет, находит все таки для себя любимое занятие. И не важно, что теперь это работа не связана с космосом, важно то, что Кондратьеву она интересна. На этом делается акцент, когда сам герой загорается идеей новой деятельности, представляя у себя в голове не менее увлекательный и красочный процесс исследования глубин океана и взаимодействия с благородными его жителями — китами. Океанолог — теперь это звучит гордо.

Особенным моментом является сам разговор космолетчика с комсолетчиком, о категориях и стадиях космического исследования. В этом диалоге четко показан прогресс изучения космоса: от близкого предела до далеких и невозможных планет, которые еще только предстоит посетить, а так же об ином разуме, с которым так же еще предстоит установить контакт. Кажется, что авторы перекидывают некий мостик к своим будущим произведениям, намекая на этот самый инопланетный разум и способы его поиска и взаимодействия. Ну и конечно же сам Горбовский, образ которого так быстро запоминается и располагает к себе.

И наверное, главным, что нужно вынести из этого рассказа является то, что в таком вот мире будущего просто невозможно сидеть без дела, а если точнее совершенно не хочется сидеть без дела. Что есть люди светлые и харизматичные, которые никогда не откажут в помощи.

Изначально рассказ воспринимается, как юмористический, который в последствии оставляет после себя, наверное, какой-то более сатирический эффект. Это мир глазами Славина, человека, который принял новые условия жизни довольно быстро, а вот вписаться пока не особо получается.

И ведь мешает Славину его же собственный менталитет, а в чем-то особенности характера. Не могу не сказать о назревающем в начале рассказа конфликте интересов, который для мира будущего и мира прошлого вполне очевиден, но до сей поры ему действительно не придавалось большого значения: это проблема принадлежности. Мир будущего со всеми своими достоинствами по версии Славина все таки имеет и недостатки, которые проявляются в принадлежности человека в этом новом мире. Что по сути должен делать человек, а что за него должно делать будущее, какие именно процессы должны быть автоматизированы, а какие при этом не имеет смысла автоматизировать, потеряет ли человек в том, что отдаст часть своей принадлежности машинам и автоматике, при этом если займется более важными вещами. Славин считает таких людей сибаритами, это такие люди, которые любят купаться в роскоши, окружая свою жизнь теми вещами или людьми, кто будет готов выполнить их работу за них же самих. И ведь по сути Женя в чем-то прав, но, как мне видится, лишь от части.

Аналогию можно провести с нашим будущим, которое уже наступило. Посмотрите на ту гору ненужных гаджетов и примочек, которыми люди пытаются себя окружить, когда сама благосфера развития построена так, чтобы удовлетворять самые глупые и ненужные потребности человека (и даже не потребности, а прихоти), внушая прямо с голубых экранов об обязательности их наличия и выполнения каких-то неимоверно уникальных функций. Потребительство в истинном своем обличии, со всеми вытекающими — шопоголизмом, ониоманией и навязчивой «правдивой» рекламой. Само шнурующиеся кроссовки (на которые выделяются деньги на краудфандинговой основе), светящиеся чехлы для айфонов, говорящие поисковики гугл, сверх упругие и «крутые» наушники от доктора дре ( и плевать на качество звука) — чем это отличается от кибердворников и киберсадовников в мире, куда попал Славин? Не сибаритство ли это? И единственным аргументом, которое бы оправдывало бы подобные недостатки, и которое отличает наше будущего от будущего Стругацких, на мой взгляд, является то, что в мире Славина подобные гаджеты действительно экономят время, позволяя людям действительно заниматься чем-то более важным. В этом и смысл: в важности того, чему ты посвящаешь свое время, отдавая часть своей принадлежности автоматике и машине. Да, тот факт, что в доме Шейлы нет кухни, а питаются они в кафе или в ресторанах, немного коробит, но тут ты сразу понимаешь, что структуральному лингвисту для работы времени нужно гораздо больше, чем стоять у плиты, а работа эта приносит свои плоды да так, что ни один прагматик не придерется.

Наверное, это поминает и Женя, пытаясь решить эту проблему недостатка кухни, заказав с Ебей, то есть по почте, нечто, напоминающее кухонную машину для производства еды, но в последующем жалеет о своем приобретении, ругая себя, за проявленное сибаритство.

Продолжение восприятия мира будущего глазами «попаданца» из прошлого. Тут во многом нет определенного сюжета или действия, но есть очень жирный пласт экспозиции: мир будущего, каким мы хотим его видеть, а может быть, каким мы не ожидаем его увидеть. Люди со своими проблемами нового менталитета и быта, город со своими циклопическими постройками и небывалыми технологиями, окружение и настроение в обществе, которое по прежнему идейно воспитанное, стремящееся к совершенству. И я бы не сказал, что этот мир слишком футуристичен, в его образе нет этих слащавых и по-модному броских форм. Это во многом светлый и воспитанный на прагматизме мир, где уважают и любят природу, помогают ближнему, а так же поддерживают экологию к идеальном состоянии. Да конечно же, в будущем не обойтись без летающих машин, беспроводной связи (особенно запомнился момент, где Стругацкие по сути описали образ будущего bluetooth наушника) и силовых полей, но этот мир все равно скромен и не настолько пестр. И наверное, это хорошо.

И казалось бы, когда в этом мире уже решены многие проблемы общества, когда для всех людей обеспечена возможность полной самореализации, к чему же еще стремиться? Оказывается есть к чему — к великой экспансии. Просто потому, что накопленную энергию и людской потенциал уже некуда девать. Общество само по себе подошло к определенной черте, когда желание развиваться далее само толкает цивилизацию вперед, ей тесно в предлагаемых условиях, а значит пора двигаться дальше. Вот именно такими дилеммами озабочены жители этого солнечного городка, именно такими категориями они мыслят, именно такие глобальные цели пытаются перед собой поставить.

После такого на контрасте своих жизненных проблем и забот сразу начинаешь понимать: насколько бестолковый и лишенный какого-то великого смысла образ жизни ты ведешь, и как притягательно это будущее, застывшее на страницах этого небольшого, но интересного рассказа.

P. S. Если говорить о самом феномене самодвижущихся дорог, об их целесообразности и полезности, то заметна некая интрига и ирония от самих авторов. Кондратьев сам до конца не понимает их назначение, не успевая даже как следует задуматься о самой сути источника этой непонятной и загадочной силы. Возможно, это снова новый мостик к загадке Странников. Почему-то мне сразу вспомнилась подобная технология из повести «Попытка к бегству»..

Рассказ — адаптация. Попытка Кондратьева приспособиться к новому миру. К тому миру, к которому этот целеустремленный человек не был готов. Да и будет ли хоть кто-то в подобной ситуации готов к будущему. Получив серьезное ранение, он продолжает бороться за жизнь, находясь в руках этого самого будущего, которое играючи зализывает его раны.

И как все таки резонируют характеры Славина и Кондратьева. Славин — как говорится, «человек простой», от того не настолько претенциозен и требователен к окружающему миру, адаптация которого проходит быстрее и благожелательнее. Он быстро учится, быстро заводит новые знакомства, быстро приспосабливается к новым вещам и условиям, в последующем вообще завязывает со своей профессией космолога, становясь писателем, чей жизненный опыт так легко ложится на бумагу. Возможно, такая быстрая адаптация и акклиматизация присуща ему, потому что он именно тот, кто был первым рожден на Марсе — в условиях более суровых, которые закалили его с детства.

Ну а что Кондратьев. Человек, который положил всю свою жизнь на карьеру космолога, чья подготовка и жизненный опыт теперь в условиях нового прогрессивного мира не достаточны для продолжения своей работы. Что делать ему, человеку, который стремился к познанию этого мира, к созиданию этого мира, быть полезным этому миру. Что делать ему теперь, когда собственно это мир уже изменился. В этом и проблематика. Кондратьев — более требователен к себе, более самокритичен и щепетилен. Сможет ли он, оправившись от ран, снова стать тем, кем хотел быть всю свою сознательную жизнь, идя по пути большего сопротивления в отличие от своего товарища Славина.

Объяснение причины исчезновения «Таймыра». Важная для линии Кондратьева часть истории. В отрыве не представляет ничего ценного, посему стоит читать только в сборнике.

Рассказ во многом резонирует с парадигмой «джина из бутылки», когда технологии скакнули вперед, а обуздать прогресс и обеспечить безопасность для своих исследователей не успели. Начали исследовать около световые материи в попытке развить теорию световой скорости для возможного производства быстрых двигателей, в итоге поплатились за свою безответственность и неподготовленность. О последствиях и восприятии ситуации будет в продолжении «Двое с Таймыра»

Снова учительство и воспитание. Снова Стругацкие рисуют мир далекого прогрессивного будущего, в котором показывают, как ведут себя социальные институты, а так же как себя ведут ученики: какие у них мечты, цели и стремления. Вот и получается, что мотивы у детей что ни наесть чистые, а цели грандиозные, достижения целей в целом наивные, но от того смелые и человечные.

Воспитать человека морально-значимого, духовно-сильного, тяготеющего к знаниям и новым свершениям — основная задача в парадигме цивилизации прогресса. Именно это является основой для построения цивилизации будущего. Люди, которых воспитали, заложили основы человечности, честности, устремленности еще в самом детстве — будут великими героями на благо общества, да и всего человечества. В этом и весь основной посыл.

Главное, не убить в этих детях того самого стремления, не спугнуть их растущее любопытство к окружающему миру и далекому космосу — вот задача настоящего учителя. И когда Тенин понимает, что задумали его смелые ученики (

Именно таким и станет Геннадий Комов, с которым мы еще обязательно встретимся в произведении «Малыш» или «Жук в муравейнике», заслушиваясь его философскими теориями о вертикальном прогрессе.

Вот она сила времени. То, чего боялись юные студенты из произведения «Почти такие же», отстать от времени, отстать от прогресса, перестать быть нужными. Ведь отправившись в космос, нарушая пространственно-временной континуум они пересекают эту черту современности, заглядывая далеко вперед. И единственный путь для возвращения — это путь вперед, путь на новую Землю, где уже совершенно другая новая жизнь.

Они возвращаются не современниками, которые принесли новые знания или технологии, они возвращаются перестарками. Именно в этом и кроется основная проблематика рассказа. Быть перестарком, значит быть отставшим от современности. Это именно та цена, которую заплатили те юные космологи, отправляясь в далекий и тогда еще неисследованный космос, за новыми открытиями, новыми знаниями и приключениями. А теперь вернулись, вернулись и вынуждены адаптироваться, вливаться в новую жизнь.

Старая техника, которая уже вышла из пользования. Новые космодромы, которые переоборудованы под современные космические корабли. Сложности посадки и большая опасность для космологов. Все это говорит о том, что современность все таки забывает о своих перестарках, о тех, кому обязана прогрессом и развитием..

Трогательная история про молодость, про стремление быть кем-то, кем-то значимым, сильным, полезным обществу, полезным прогрессу. История о молодом курсанте, который пошел в разрез своим человеческим желаниям в угоду желаниям абстрактным, от того более сложным и несовместимым с человеческими мирскими радостями, которые требуют неимоверных усилий и стараний.

Это история о сложно расставленных приоритетах, приоритетах дружбы, любви и собственных предпочтений. И как именно Кондратьев расставляет эти приоритеты, говорит нам о том, что он делает довольно сложный выбор, в котором кроется некая доля самопожертвования в угоду общественного блага, прогресса и развития. По сути этот парень жертвует своей залихватской молодостью и полностью отдает себе в этом отчет.

Ведь время не пощадит никого из тех, кто захочет заглянуть за видимый горизонт событий. На Земле пройдет несколько тысяч лет, изменится строй, изменятся технологии, само познание о вселенной шагнет далеко вперед, и те юные смелые космологи, которым был дан приказ исследовать ближайшую туманность, уже не будут важны, а их бережно добытые знания не будут так значимы и глобальны. Они вернутся уже в другой мир, в котором у них не останется друзей, родных, знакомых вещей и понятий. Они уходили в космос молодыми авантюристами в поисках знаний, терзаемые любопытством, а вернутся в другое время, в другую жизнь. Ибо даже время относительно во вселенной. И сами студенты это понимают, на полном серьезе ведя философские беседы за обеденным перерывом. Но Кондратьеву на это плевать, ибо он хочет попробовать сделать что-то великое и уверен, что у него это получится.

И, наверное, для нас — детей современности — это неимоверно странное и чуждое решение. Ведь наша реальность уже другая, а наше поколение воспитано уже по другому. Нет вот этого стержня, запала, понимания, идеи, идеи и веры в собственные силы, когда желание что-то изменить или что-то созидать перебарывает любую лень и мещанские мирские удовольствия или блага. Когда студенты каждый день стремятся получить какие-то знания, улучшить свои навыки, чтобы в будущем применять их на практике, получая от собственного занятия душевное удовлетворение. Ведь именно на этом и строится парадигма прогресса, когда человек сам хочет развиваться, когда у него нет ни минуты на лень.

У Стругацких это снова та самая идейная цивилизация будущего, где студенты не ковыряются в носу на переменах, а стремятся стать настоящими героями, не упуская ни дня для достижения своих великих целей.

Это частичка созданного в последующем цикла о людях будущего, где главным лейтмотивом выступает именно первое рождение человека на Марсе. Кончено же это событие только предугатовано, а на суд зрителя выносится коротенькая, но завораживающая история об ученых-медиках, которые спешат на помощь будущей мамаше.

Немного юмора, немного мистики, и конечно же диалоги, характеры персонажей, кому-то уже знакомых, а кому-то нет, но тем не менее быстро находящих в душе читателя свое теплое место.

Это снова мир небывалых надежд и открытий, далекого и многообещающего будущего, где люди не боятся наверное уже ничего, а если и боятся то идут на встречу страху.

И вот эта коротенькая вылазка в пустыне Марса, спасение от ночного монстра и последующие предзнаменования рисуют нам картину небывалого и от того притягательного толка. Да, немного старомодные представления о Марсе, небывалая флора и фауна. Да ну и что, это свой мир Стругацких, для героев и про героев.

Чтож передо мной новое творение Сергея Лукьяненко, где поставлена четкая цель переосмыслить популярную тему зомби-апокалипсиса, привнести в жанр что-то новое, какой-то новый смысловой пласт. И спешу ответить: у Лукьяненко это получилось оригинальнее, чем у всех остальных.

Но не все так радужно и идеально, как может казаться на первый взгляд. И чтобы полностью обозначить все плюсы и минусы книги, а так же свое отношение к произведению, я должен расставить все по полочкам.

Плюсы:

1. Оригинальность в уже не оригинальном жанре. А ведь и правда. Жанр зомби-апокалипсиса был уже кем только не испробован. И каждый из авторов пытался привнести в него что-то новое, благосфера постоянно менялась, вынося на суд зрителя все новые и новые условия, инсинуации и особенности. Тут тебе и зомби, которые мутируют с помощью грибковой инфекции, тут тебе и целые зонтичные корпорации, которые заражают население специальным вирусом, тут тебе и целые смеси жанров классики и гротеска. И все они всегда трактовали что-то одно:а именно романтизацию пост апокалипсиса, этакий упадочный мир, где человеку приходилось бы выживать, сталкиваясь каждый день с опасностями дикости, забыв о прелестях современной культуры и благообразия. И ведь никто ни разу не пытался подобрать под это какой-то социальный базис, описать мир, в котором человеку и зомби приходилось бы считаться друг с другом, выстраивать какие-то бытовые и социальные отношения. А вот Сергей все таки решил взяться за эту тему и описал мир, над которым так же висит неразрешимая проблема «зомби», но этом мир не настолько дик и мертв, он просто изменился, привнося в условия жизни человека новые особенности, сталкивая лбами интересы как живых так и мертвых.

И тут особенного внимания заслуживает понятие состояния «квази». Это и не человек и не зомби. Это что-то новое оригинальное, состояние, в которое переходит уже восставший и попробовавший человечинки зомби. Переходит и обретает разум, но перестает развиваться умственно, максимизируя в себе способности только такие, какими обладал при жизни, при этом получает физическое превосходство над человеком. И главное в этом то, что он снова может мыслить, а значит образовывать какую-то социальную деятельность, образовывать общество себе подобных, способных на полемику и взаимодействие со здоровыми людьми. Отсюда тут же выстреливает куча косвенных проблематик, которые олицетворяют проблемы ксенофобии, дикриминации и как ни странно религии. На мой взгляд это довольно оригинальная парадигма именно на поле боя уже заезженных штампов про безмозглое вечно голодное стадо мертвяков.

2. Авторский стиль. А вот тут подходит самая старая и бородатая поговорка: «талант не пропьешь». Какими бы провальными и проходными не были предыдущие работы автора, он всегда способен на реабилитацию, ибо если он обладает талантом, имея за плечами признанный многими магнум опус, то заслуживает второго шанса. Если основательно вчитаться, то сразу видишь, того самого Лукьяненко со своим легким и ироничным повествованием, со своим авторским стилем рассудительного философского самокопания с приправой из самых отборных детективных поворотов сюжета, который умеет удержать читателя интригой, переходя с ним на какой-то особый бытовой язык, умело расставляя рояли в кустах и не забывая выстрелить изо всех обозначенных ружей.

3. Отцы и дети. Да, это по-прежнему одна из проблематик характеров главных героев в произведениях Лукьяненко, где всегда присутствует развитие этаких отцовских отношений с детьми. Но тут эта проблематика обретает какую-то особенную цельность и взрослость. Видимо, потому что идет каким-то ярким дополнительным лейтмотивом во всем произведении, рядом с главной на первый взгляд целью для главного героя — решение проблем с «квази». Довольно трепетно и ярко описаны метания главного героя, связанные непосредственно с потерей семьи, что несомненно оставило на нем глубокий отпечаток ненависти к условиям нового изменившегося мира. Не менее трепетно и внимательно описаны попытки главного героя снова обрести семью, а именно сына при том, что в факт того, что он выжил при апокалипсисе, герой не верит до самого конца. И на самом деле в книге не дается четкого на это ответа, тем самым это дает нам понять, что герой сам принял для себя решение стать отцом заново, не взирая на возможные инсинуации. Это довольно смелый и взрослый шаг, что немного отличает Дениса Симонова от других героев произведений автора.

Ну а теперь минусы, не могу сказать, что они не смазали впечатление от книги:

1. Отсылки. Поймите правильно. Цитаты из песен группы «Агата Кристи» или «Сплин» — скорее грели душу, чем наоборот, а все шутки с отсылками на другие произведения поп-культуры вообще заставляли улыбаться про себя. Но были и другие довольно странные для художественного произведения вещи. Я, наверное, не стану их перечислять, те кто дочитал, сами уже об этом догадываются. Да и я сам, наверное, могу найти для этого оправдание, если вспомню все последние высказывания Сергея Васильевича относительно самых щепетильных событий. Ну вот так он видит, не могу сказать, что меня это не коробит. Но не уважать автора, даже с учетом его политических взглядов, не могу, ибо он подарил мне множество бессонных ночей за перечитываем «диптауна» и «императора иллюзий».

2. Нарратив раскрытия основной проблемы с «квази». Столкновение интересов живых и мертвых — это довольно оригинально, как я уже изложив выше. Но как именно эти интересы трактуются, как именно происходит это взаимодействие, какие действия совершают люди, что предпринимают квази, что делает каждая из сторон, чтобы защитить себя и свой вид. Если честно, то это самая слабая часть книги. Та угроза, которая является главной преградой для спасения мира, именно та, которую пытается устранить главный герой и его напарник, по своей структуре, логике и целесообразности высосана из пальца. Как-то не совсем профессионально чтоли составлена и обозначена эта самая тайная идея-фикс правительства «квази». Ведь если разобраться, можно предложить еще кучу более простых и компактных вариантов для достижения ими своих коварных целей мирового господства. И незачем изобретать такие довольно нелепые попытки открытого геноцида. Тоже самое касательно людей, хотя их мотивы наверняка будут раскрыты в продолжении, которому, как заявлял сам автор, все таки быть.

В общем и целом получилась довольно интересная и оригинальная для избитого жанра история, которая берет своим антуражем детективной житейской саги, что как нельзя удачно контрастирует с авторским стилем Лукьяненко, которого не отнять. Наверное, теперь я буду ждать продолжения и относиться к творчеству когда-то любимого автора с меньшим скепсисом.

Что ж это еще одна частичка целой вселенной, огромного мира, такого любимого многими фанатами саги про Ведьмака и Ведьмачку. Автор не продолжает эпопею в глобальном смысле, а берет какую-то более локальную историю, обременяя все того же ведьмака Геральта проблемами скорее поверхностными, но это не означает, что дынный роман не достоин прочтения или не способен приковать к себе взор самых ревностных фанатов.

Для меня совершенно понятны недовольства читателей, а так же совершенно понятны восхищения критиков, а так же остальных, столкнувшихся интересами, поднимающих споры и склоки во всех около литературно-фентезийных рядах о новом романе Сапковского. И главное в этих спорах то, что к роману невозможно относиться равнодушно.

На мой же скромный взгляд пан Сапковский ни на грамм не растерял своего авторского стиля, все так же с ювелирной точностью прописаны совершенно новые колоритные персонажи, не забыты старые не менее харизматичные, умело вплетенные в сюжет, а сам сюжет — это целая глава, запутанная и насыщенная, длинный и сложный фрагмент из жизни ведьмака Геральта — того Геральта, который еще даже не подозревает, на какие поступки вынудит его то самое дитя предназначения, а так же на какие еще безумства он пойдет после очередного расставания с чародейкой Йеннифер. Если Вы решитесь окунуться в эту книгу и пройти весь путь вместе с главным героем, то непременно поймете, что жить в таком мире после второго сопряжения сфер необычайно сложно, а быть ведьмаком со своими личными проблемами еще сложнее, ведьмаком связанным с этим жестоким миром еще и предназначением — сложнее в несколько сотен раз.

Теперь перед нами цельная картина, которая как бы перетекает от одного события к другому, кидая главного героя грудью на амбразуру: заставляя его сначала испытать муки тюремного заключения, а после впутаться в самый настоящий дворцовый переворот. В перерывах между дворцовыми интригами он так же успевает решать чужие проблемы, будь то заказ от чародеев Риссберга или же просьба владельца шлюпа «Пророк Лебеда». Причем решаются эти проблемы далеко не сразу, а скорее накладываются одна другую, после чего медленно растворяются, оставляя Геральта один на один с последствиями. И конечном итоге на ум приходит все тот же вывод: в жестоком и вопиюще несправедливом мире, выбрав лишь меньшее зло, счастливее не станешь. Будь то люди, которые пришли к власти в Кераке после совершенного подлого переворота, будь то сам Капитул, под носом у которого чародеи Риссберга совершают бесчинства и ставят жестокие эксперименты, сами при этом погрязнув в коррупции и свойничестве — все они настоящие ублюдки, они и есть сам мир Ведьмака, показатель несправедливости и жестокости этого мира, в котором главный герой выбрал лишь меньшее зло: спас своих друзей, отомстил за других и просто выжил сам. Наверное, именно это, как и во всей саге о Ведьмаке, является главной проблематикой. В этом произведении автор еще раз это подчеркивает, подвергая Геральта самым изощренным испытаниям.

Но не только это хотел донести Анждей.

Не знаю, могут ли эти слова означать то, что будут еще произведения про Ведьмака или про Цири, но то, что эти герои и истории запали в душу многих читателей — автор понимает и выказывают огромную долю уважения и любви. Достаточно лишь прочитать эпилог немного между строк.

Что ж перед нами еще один фрагмент из жизни Беловолосого, наполненный шармом жестокого и несправедливого мира, харизмой любимых старых и запоминающихся новых персонажей. И как бы пан Анждей не открещивался от слова «приквел», данный роман является как раз таки предысторией к расскажу «Ведьмак», написанного еще в 1983 году, того самого первого рассказа во всей эпопее, но по логике сюжета идет после рассказа «Последнее желание», написанного уже в 1993 году, и лаконично располагается межу ними, протягивая между ними ту самую последовательно-сюжетную связь. Я ждал этот роман долгое время, и получил громадное удовольствие от прочтения.

Повесть «Малыш» — во многом несколько другое произведение из всего творчества мастеров, с которым я знаком. Затронутые идеи разума, воспитания, понимания иного мировоззрения, иного мироощущения воспринимаются и освещаются с какой-то иной новой для меня точки зрения. Конечно же не обошлось и без определенных затронутых проблематик души (а по-другому Стругацкие и не пишут), которые мне хотелось бы рассмотреть.

1. Вертикальный прогресс. Данная тема, наверное, имеет самое важное зерно в понимании одной стороны монеты (Комова и Попова), которое со своей сути является той самой абстрактной идеей. Что по своей сути означает этот термин, и как каждый для себя понимал его назначение. В понимании Комова, собственно автора этого эпитета, вертикальный прогресс — это совершенно новая ступень в развитии человечества, когда устоявшаяся система: идейная база, технологический прогресс, моральный дух человечества — все это должно быть подвергнуто изменению, все свойства этой системы должны быть изменены эволюцией. Человечество, подвергнутое изменению эволюцией, должно пройти этот этап не единожды, а возможно, уже проходило, но не исключена вероятность, что человечество, как вид, может и исчезнуть благодаря всё тому же вертикальному прогрессу. По своей сути человечество должно быть готово к изменениям, должно черпать информацию о мире, проверять свои теории и делать правильные выводы, иначе жестокие жернова эволюции не заставят себя долго ждать. В понимании Горбовского — это нечто абстрактное, нечто такое, что по своей сути не должно означать чего-то глобального, скорее это то, к чему человечество придет само собой, так как существуют проблемы намного по-серьезнее и по-существеннее, вынуждающие человечество жить и выживать в условиях этого реального мира. Столкновение интересов в данном вопросе — это скорее косвенная проблематика для книги, чем её главная составляющая. Большее внимание уделяется следующей проблематике.

2. Сохранение ценности человеческой жизни против идей абстрактности. Малыш — это ключевая фигура, мостик к тем самым далеким идеям и открытиям, лифт, который отправит человечество по пути вертикального прогресса прямиком перпендикулярно устоявшейся стези. И главное столкновение интересов заключается в том, чтобы определить и расставить приоритеты. Что важнее: общие блага для всего человечества, ускоренный прогресс, глобальное совершенствование и путь в бесконечные дали или же ценность одной единственной, но уникальной человеческой жизни, сохранение именно той нетронутой экосистемы, в которой малышу будет удобнее и комфортнее жить, ибо в этой непростой ситуации он (малыш) либо жертва — подопытная мышь, либо свободная птица, которую непременно нужно выпустить из клетки. Стругацкие только освещают проблему, показывают с равных сторон противников и сторонников и предлагают именно читателю выбрать эту самую сторону. От того у читателей складывается после прочтения разные мнения: кто-то сетует за малыша, говоря о важности человеческой жизни, как вершине в понимании гуманизма и сострадания, а кто-то возмущен поступком Глумовой (другая сторона монеты: Глумова, Горбовский), обвиняя её в наглости, безответственности и эгоизме. И от части оба эти мнения имеют право на существование, оба имеют под собой весомые факты и аргументы. Не скрою, меня больше тяготит к идеям далекого (от того увы, абстрактного) прогресса и самосовершенствования, поэтому, как только, читая, я увидел в своей голове действия Майи Глумовой, был невероятно возмущен и зол на этого пусть и харизматичного персонажа.

3. Воспитание, как мера человечности. Что по сути своей есть человек? Это не просто вид, не просто анатомически похожее существо, которое пусть и имеет две руки и две ноги, в индивидууме должно быть что-то человеческое — воспитание. Да, снова из отзыва к отзыву, читая произведения братьев Стругацких, я снова возвращаюсь к этому понятию. Именно с точки зрения воспитания Малыш — уникальный в своей роде. Это человек, но воспитанный не человеком. Так можно ли, понимая это, называть Малыша именно человеком? У него иной склад ума, иное мировоззрение, иная логика (более совершенная на мой взгляд), сверхчеловеческие способности. По своей сути это совершенно другой вид, другая форма жизни. И ведь эта идея, эта проблематика не раз поднималась в художественной сфере, ведь все мы прекрасно помним и про Маугли и про Тарзана. Но на мой взгляд Малыш — это человек, возможно не сразу, но он приходит, возможно, сам к пониманию этого. Именно начав свое общение с героями этого произведения, этот уникальных ребенок начал приобретать самые что ни на есть человеческие черты. И рассуждая об этом, можно сделать одновременно кучу выводов: а так уж ли мы различны во вселенной (если конечно же мы не одиноки); существует ли вообще единое понятие разума, логики, восприятия как такового? Авторы не дают на это ответа, предлагая решить эту дилемму ксенопсихологического толка в голове каждого неравнодушного.

Не обошлось конечно же и без тайн, будоражащих наше воображение от произведения к произведению. Я имею ввиду конечно же «Странников». Уверен, встречусь с ними еще не раз, но опасаюсь, что получить что-то откровенное от авторов по поводу этой таинственной расы я не смогу, так как эта тайна — слишком недосягаема в понимании человеческого сознания, авторы уже не раз намекают именно на это.

Подытоживая, хочется снова сказать об уникальности этого произведения, об уникальности таланта авторов. Но мы и так в курсе, насколько творчество Стругацких может заинтересовать и удивить своей глубиной, открывая в твоей душе самые сложные морально-нравственные замки.

«Марсианин» — это непосредственно раскрученный и популярный роман, который на слуху уже больше года, по которому снят фильм, который по отзывам критиков довольно успешен и наполнен довольно удачным юмором. Конечно же не обошлось и без скандалов, которые уличают данное чтиво в самых страшных грехах и неудачах. Что ж, у каждого успешного проекта есть свои недовольные, я же попробую объяснить — почему эта работа так успешна, а так же заслуженна ли эта победа Энди Вейером.

Чтобы понять, как следует относится к этому произведению, возможно стоит откинуть любые сравнения с мощными и глубокими работами мэтров научной фантастики. Это не глубокое морализаторство, как у Стругацких, это не сюрреалистический абсурд гениального Адамса, это не искрометный юмор старого доброго Шекли, это нечто иное, наверное, не претендующее в вашей душе на что-то более значимое или претенциозное. И если поставить себе именно такую задачу, то у вас получиться дочитать этот роман до середины, а дальше по инерции заинтересовавшей вас судьбы Марка Уотни у вас получиться дочитать это произведение целиком.

Поймите правильно, этот роман не отпугивает читателя, а скорее наоборот притягивает и старается подружиться с вашим восприятием и воображением, и если не сопротивляться этому довольно приятному процессу, то в этом произведении вы найдете довольно весомое количество плюсов и достоинств. Попробую перечислить некоторые из них:

1. Харизма главного героя и «неуместный» юмор. Главный герой — довольно незаурядная личность, но если судить по всем поступкам, которые он совершает на протяжении всего сюжета, то о нем можно судить только как о человеке исключительно позитивном, который во всем видит иронию и сарказм, и в любой щекотливой и опаснейшей ситуации ведет себя, как настоящий сатирик и критик. И даже если его жизнь висит на волоске, то он лучше пожелает всем доброго дня и пошлет вселенную к черту, чем станет паниковать и биться в истерике. Видимо, именно харизма и характер делают свое дело, и довольно серьезная и остросюжетная драма превращается в ситуативную комедию, в психологию позитивного восприятия, где главным звеном выступает именно характер главного героя. Причем юмор в отрыве от характера рассыпается, превращаясь в глупую пошлую неуместную шутку, но в синергии с Марком создает именно тот эффект, который заставит вас улыбнуться в той ситуации, когда улыбаться по идее и некогда, но все равно улыбаешься.

2. Изобретательность, как часть сюжета. Это, наверное, основная черта, за которую стоит ценить это произведение еще больше. Автор проделал колоссальную работу в области химии, ботаники, физики, астрономии именно для того, чтобы наполнить данный сюжет действительно оригинальными моментами и ситуациями. Главный герой — это не просто харизматичный персонаж, но еще и гениальный изобретатель и ученый, настолько универсальный и подготовленный, что в эрудиции с ним не сравнится ни один известный герой научной фантастики или любого другого жанра литературы. Любую, казалось бы, неразрешимую проблему, он решает самым неожиданным и оригинальным способом, грамотно используя все известные законы физики или химии, которые подчиняются ему непрекословно. Именно в этом состоит самая удивительная особенность романа, которая развеет любые сомнения: читать ли это произведения до конца. Такая невообразимая эрудиция и гениальная изобретательность помогают выживать главному герою на протяжении всего романа, что опять же говорит о персонаже и его значимости, как такового.

3. Глобальность происходящего. Это визитная карточка романа. Вы хотели узнать, что происходит, когда на Марсе по ошибке остается выживать человек? Получите и распишитесь. Да, постеры и лозунги, сопровождающие это произведение везде и всюду, не врут. Это действительно история о человеке, которому предстоит пережить самые глобальные события для всего человечества в целом, он станет причиной всех общественных резонансов, за него будут болеть миллионы людей, а на выручку ему будут брошены все силы прогресса современности. И это действительно глобально.

4. Борьба со стихией. В произведении нет каких-либо отрицательных персонажей, антагонистов, персонажей, которые ставились бы главному герою в противопоставление. Роман акцентирует свое внимание на другом, именно на борьбе за выживание, на борьбе с самим собой, со стихией, которая постоянно проверяет главного героя на прочность. Это уникальная особенность. В пример могу привести роман «Страна багровых туч» братьев Стругацких, но ни в коем случае не отдам в этом вопросе пальму первенства «Марсианину», но все же работа Энди Вейера в этом плане немного радует.

Конечно же в произведении присутствуют и минусы. О них можно говорить долго, вспоминая проседающий под конец сюжет из-за излишних подробностей действий главного героя в последние дни на Марсе, вспоминая не совсем складывающуюся местами в голове картинку из-за перегруженности текста узконаправленной научной терминологией и предметами, которых я, например, в своей жизни вообще не видел (от того не могу представить в голове). Да и сама концовка не несет какого-то морального удовлетворения, не заканчивается на каком-то высоком аккорде, не возводит в абсолют решение какой-то глубокой моральной проблемы (ввиду поверхностных рассуждений самого главного героя). Это просто история о жизни Марка Уотни, история о том, как он пытался выживать, как стремился попасть домой. И именно из-за того, как все это получилось у автора, пусть и поверхностно без самокопания и психологичности, читать все равно интересно. А раз этот роман вызывает такие эмоции и держит своей оригинальностью и колоритом, то несомненно заслуживает высоких оценок. Чуть выше среднего, думаю, будет справедливо.

«Попытка к бегству» — это серьезное произведение, размышления перед мощнейшими работами такими, как «Трудно быть богом» и «Обитаемый остров», затрагивающие снова те самые струны, которые проходят через творчество Стругацких самой жирной чертой. Проще сказать, основной посыл повести — это столкновение интересов сразу нескольких цивилизаций: прошлого, настоящего (относительно настоящего) и будущего. Преамбула довольна проста — представители цивилизации будущего случайно попадают в мир далекого прошлого, тем самым становясь вершителями многих судеб. Проблематик, о которых хочется написать, сразу несколько, начну по порядку их важности и раскрытости в повести.

1. Проблематика прогрессорства. Наверное, это первые пробы авторов, которые уже хотели развить данную тему и найти на все вопросы о развитии цивилизации самые надлежащие ответы. В повести мы уже видим мир, подготовленный или готовящийся к подобным проблемам. Не раз упоминается самый важный в этом мире общественный орган — «Комиссия по контактам» (да и имя самого Руматы все таки проскользнуло в одном абзаце). Свод правил, который обозначила эта комиссия, говорит нам о том, что развитая цивилизация будущего еще не готова к подобным контактам и проявляет максимальную осторожность, понимая всю сложность и ответственность в этих вопросах. Но что делать двум героям, представителям цивилизации «Полудня», для которых смотреть на страдающих от несправедливости и несвободы людей дико и оскорбительно для самих же себя. Система ценностей, внутренний моральный облик — все это сразу же приходит в негодование, когда перед ребятами разворачивается довольно мрачная и жестокая картина феодального мира. В итоге формируется несколько точек зрения на данную проблему: оптимистичная — активное вмешательство и материальное насыщение планеты для изменения общественного мировоззрения; и пессимистичная — мнение Саула (третьего спутника) о том, что любое вмешательство бессмысленно и деструктивно по отношению к людям, которые в полной мере зависимы от сложившейся системы (в чем герои в последующем убеждаются, пожалев о совершенных ими действиях). В повести этот конфликт интересов остается открытым, а так же перетекает в другую проблематику.

2. Собственно, конфликт человека «прошлого»(нашего относительно настоящего) и человека «будущего». Персонаж Саула — это намеренно введенный персонаж вне рамок и условий описываемого мира без объяснения причин. Стругацкие намеренно отказались от каких-либо объяснений попадания этого героя в мир «Полудня», акцентируя внимание на более серьезной проблематике с ним связанной, тем самым объясняя свой поступок тем, что хотели посмотреть на мир далекого будущего глазами своего «современника», столкнуть лбами интересы этих миров, найти ключевые точки соприкосновения, а так же различия. И я не вижу в таком довольно смелом шаге авторов какой-то изъян или недоработку. Скорее это специальный литературный прием, который полностью оправдывает свое назначение.

С точки зрения Саула — активное вмешательство в систему феодального гнета бессмысленна. Тем самым он обозначает и привносит в парадигму прогрессорства новый смысл: прогрессорство — это не только материальное насыщение и обеспечение свободы для отстающего общества, это и забота о моральном взрослении каждого, синергия морального подъема и технического прогресса. А для достижения таких результатов необходимо время намного большее, людей необходимо научить, идею нужно взрастить и заслужить, она не может появиться на пустом месте. Тема учительства и воспитания у Стругацких — снова та самая вакцина для общества с низкими моральными и идеологическими показателями.

3. Проблематика «анестезии сердца». Это та самая проблематика, которая будет являться центральной в произведении «Трудно быть богом». И снова Саул — умудренный опытом и знающий цену свободе и социальному прогрессу, предвидит судьбу Руматы, понимая главный изъян и неподготовленность человечества «будущего» жизни в иной моральной среде. Слишком оптимистичный настрой, привычка пребывания в среде более морально значимой не дают героям Антону и Вадиму посмотреть на всю эту удручающую картину здраво, не дают вспомнить, что для человека прошлого, человека дикого не чужды убийства и обман, предательство и трусость. И что будут делать эти герои, испытав все эти пороки на собственной шкуре? Опустятся до принципов грубой силы? Сумеют ли сохранить свои собственные принципы, повторяя судьбу Руматы? — вопросы остаются висеть в воздухе.

4. Проблематика непреодолимости и возникновения или существования более высокого не детерминированного (беспричинного или неподвластного логике) смысла. Эта тема неразрывно связано с загадочной цивилизацией Странников, с которыми читатель, наверняка, еще не раз столкнется в других более поздних произведениях авторов. Но на самом деле данный образ это всего лишь обертка, в которую бережно укутан смысл чего-то более глобального и непостижимого, того, с чем главным героям так и не удается справиться (ситуация с порталами и автострадой). Подобные мотивы можно встретить в произведениях «Миллиард лет до конца света» или «Далекая радуга», где природные катаклизмы или какие-то неведомые неподвластные порядку силы являются центральной проблемой произведения.

Теперь в общем. По сути произведения Саул и есть тот самый «хотящий странного», тот самый противник устоявшейся на планете «Саула» системы, это одновременно и ирония и посыл авторов, которые намеренно ввели этого персонажа в агрессивную для него среду. Его тезисы и рассуждения о социализме можно разбивать на цитаты, его эмоции и неприязнь к представителям отсталой цивилизации умиляют, а в последующей раскрывают его, как глубокую личность со своими переживаниями и самокопанием.

Что ж, это снова глубокое произведение, наполненное множеством смыслом, над которыми хочется рассуждать и делать выводы, спорить и задавать еще более сложные вопросы. Стругацкие снова приоткрывают двери, сквозь щель между которыми бьет ледяной ветер основополагающих вопросов морали и принципов прогрессивного человечества. И если бы человечество могло дышать этим ветром и задаваться этими вопросами чаще, то картина современного мира была бы, наверняка, иной.

Весьма сильное и оригинальное произведение, близкое по духу сразу с несколькими жанрами литературы, разделенное на три связанных между собой новеллы, каждая из которых несет определенный смысл. Тут вы не найдете глубокого морализаторства или высмеивания пороков капитализма, зато откроете для себя нечто новое и неизвестное, чем так любил расшатывать нервы читателей мэтр сверхъестественного — Говард Лавкрафт или любил запутывать и умилять гротескными образами неизвестный, как мистик, — Артур Конан Дойл.

Все три рассказана выдержаны в духе именно сверхъестественной литературы, и лишь только последний выходит с читателем на самую откровенную волну. Смысл каждой истории по своей структуре довольно прост — это контакт с иноземным разумом. В той или иной степени он раскрывается в каждой новелле, показывая с разных сторон именно те картинки, которые представали непосредственно перед героями-очевидцами. Вчитываясь и погружаясь в каждую историю, невозможно не испытывать этого самого чувства прикосновения к чему-то неизведанному, таинственному. И понимания, насколько оригинально и невообразимо авторы хотели нарисовать в нашем воображении все эти чуждые земному восприятию образы, приходишь к выводу, что у них это получилось максимально точно.

И я не зря сослался на Лавкрафта. Дневники Лозовского и третья новелла, посвященная его приключениям, выдержаны именно в этом стиле. На ум сразу приходят многие произведения мэтра, такие как «Сияние из вне», «Серебряный ключ» или «Хребты безумия», где как нельзя четко показаны переживания очевидца, который, оказавшись в патовой ситуации, наступая на горло собственному страху, просто идет вперед. Это уникальный опыт, так как приблизиться к такому сложному стилю Лавкрафта довольно непросто, Стругацие же оказались к нему наиболее близки.

Так или иначе это все таки Стругацие — авторы, чье мировоззрение так или иначе стремилось на тот момент к познанию и совершенствованию, и по законам логики прогрессорства контакт с внеземным разумом не приводит к смерти или гибели. Осадок всей этой мистики и сверхъестественного страха проходит, заменяясь надеждой на понимание и толерантность в отношении к иным проявлениям разума. Другими словами безмолвные пришельцы проявили уважение к попыткам землян войти с ними в контакт. Именно в этом заключается основной посыл. И наверное, в случае с Лозовским нельзя говорить о превосходстве сверхъестественного страха, ведь этот персонаж во многом сам проявил инициативу и взял на себя невообразимую ответственность, влекомый любопытством, влекомый к знаниям и тайнам, которые хотел открыть, понимая, что такой случай выпадает только раз в жизни. Считать ли его героем или безумцем, решать только вам.

Данное произведение из жанра сатиры, и конечно же, наверняка, стоит сравнивать его с такими глубокими произведениями, как, например «Понедельник начинается в субботу» или «Сказа о тройке». Но если вдуматься и посмотреть на это произведение, как на объект культурного наследия советского общества, в котором данные персонажи и ситуации рассматривались тогда с точки зрения плохого примера, высмеивались вместе со всеми пороками потребительства, тогда можно открыть для себя совершенно иной смысл, которого авторы по идее не вкладывали, но который назрел сам из-за уникальности и универсальности сюжета, а так же сменившихся моральных ценностей и устоев нашего времени.

И тогда сатира и юмор обращаются в сарказм и иронию, причем злую и совершенно не смешную иронию. События, которые происходят имеют действительно довольно сатирический подтекст, но он настолько резонирует с нашим реальным современным положением вещей, что перетекает из разряда небылицы и становится каким-то страшным пророчеством от авторов, которые, сами того не подозревая, составили его довольно емко.

Главным действующим лицом этой повести является типичный мещанин, приспособленец, склочник — типичный психотип обывателя, находящегося на пенсии. И до конца не понятно, хотят ли авторы сделать его антигероем на столько максимально, чтобы снова высмеять все потребительские пороки общества, или же все таки показать мир с его точки зрения и подчеркнуть всю сложность выбора именно такого мировоззрения, когда в принципе у описываемого общества отсутствует хотя бы какое-то понимание моральных ценностей или собственного назначения.

Все что нужно в жизни главному герою — это высокая пенсия, да такая, чтобы ее хватало на покупки и коллекционирование редких марок. В момент, когда его обвиняют в причастности к оппозиции против марсиан, упоминая его зятя, который туда вступил, вместо того, чтобы за него вступиться, Аполлон решает встать на сторону склочников и быстро откреститься от собственного родственника. А когда оказывается, что из-за его экземы желудочный сок теперь будет цениться в несколько раз больше, чем у остальных, он искренне начинает думать, что наконец настало та самая белая полоса в его жалкой жизни. Сопереживать такому герою совершенно не хочется и воспринимать его как-то иначе тоже, но весь цимус в том, что есть плохой пример, в лице главного героя, но в противопоставление ему никто не ставится. Да, существует некая оппозиция, которая начинает бороться с нашествием, но быстро распадается и расходится мирно по домам. Даже тот самый зять Харон возвращается обратно на дорогой машине и в чистой одежде со стыдом в глазах продавшего родину приспособленца.

И в конечном итоге получается, что нет никого, кто бы мог встать и пойти против назревающей системы. Человечество не нужно завоевывать, с ним не нужно воевать, когда в обществе процветает мещанство и потребительство, человечество можно просто купить. Именно к таким выводам приходит герой другой повести «Хищные вещи века» Иван Жилин, к таким же выводам, видимо, приходят и марсиане. И по речи Аполлона, которую он затем захочет переписать и поставить в рамочку, становится совершенно не смешно. Люди — это доеные коровы, обеспеченные сытостью на всю жизнь, которых как на убой будут кормить специальным синим хлебом. Именно эту преамбулу Аполлон переиначивает и возводит в апофеоз, идеализирует, ссылаясь на наступившее спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.

В конечном итоге у Стругацких снова получилось произведение с двойным дном. Возможно, именно из-за сатирического направления в нем отсутствует какое-либо противопоставление назревающей катастрофе, с целью показать максимально всю глупость превращения человеческой цивилизации в домашний скот. Да, вот только смеяться над этой глупостью в 2015 году нет никакого желания, а вот поражаться и пугаться, наверное, все еще можно. Именно это и цепляет. 10 из 10

Наверное, это самый центральный роман всей саги, где для главных героев уготованы самые тяжелые испытания. Самый сложный роман по восприятию, по отношению к героям. Стиль повествования постоянно меняется, меняются персонажи, от лица которых оно ведется, меняется угол зрения на ту или иную ситуацию в сюжете. Но если вы хотите приобщиться, наверное, к самой захватывающей фентезийной саге, то вам предстоит нелегкая дорога, пройти которую просто необходимо.

Не стоит забывать, что Сапковский не тот автор, который будет писать очень длинную сюжетную ветку для какого-то одного конкретного персонажа. В его стиле сделать что-то новое, разбавить сюжет, внедрить новых незнакомых персонажей, нагромоздить текст лирическими отступлениями, судьбами незнакомых совершенно героев, а потом свести их с основными действующими лицами этой вселенной. И в глобальном смысле вещей в этой вселенной не произойдет ничего существенного, но появится множество мелочей и уточнений, из которых по сути и должен состоять ЛОР любого полноценного вымышленного мира.

Да, у данной части эпопеи о Геральте и Цири поклонников меньше, чем у остальных частей серии. И во многом это сказывается на отсутствии или потери интереса читающего к миру Сапковского в целом, а он в отличие от остальных не менее увлекательных миров знаменитых фантастов продуман до мелочей. Автор смакует сюжет, не торопится выкладывать все и сразу, а наоборот прописывает подробности, оттачивает характеры, вводит дополнительный материал, без которого мир не был бы таким живым и суровым.

От того красочней и интереснее становятся приключения Цири, еще суровей и безумнее выглядит убийца Лео Бонарт. Невероятно атмосферно и одновременно страшно наблюдать за судьбой юной ведьмачки, понимая насколько ломается её личность и закаляется и без того железный характер. Невероятно искренне становятся её эмоции, ей сопереживаешь, за неё болеешь всей душой, а в кульминации, когда совершается долгожданная месть, понимаешь, насколько трудно дался ей этот выбор.

Общую атмосферу этого произведения наверное справедливо считать довольно нервной и нездоровой. Срываются все: Геральт, осознающий беспомощность своих действий; Кагыр, кинувшийся сломя голову на защиту своей возлюбленной; Йенифер, наступающая на горло собственной гордости, рвущаяся на защиту своей названной дочери, плененная и подверженная истязаниям. Многие любимые персонажи просто напросто испытывают неимоверные страдания, а градус несправедливости порой просто зашкаливает.

Тем не менее получилось достойное произведение, переполненное подробностями этого притягательного вымышленного мира, в котором жирным шрифтом выделена жестокость и бессердечие, показана вопиющая несправедливость, с которой главным героям предстоит бороться и одержать верх.

Наверное, в то время, когда я только узнал об этой вселенной, прикасаясь к данному произведению, я не испытывал к нему какой-то особой тяги, да и не было у меня на тот момент сформировавшегося мнения. Тогда я не понимал, да и подумать даже не мог, что эта вселенная настолько увлечет меня и сделает своим поклонником на долгие годы.

Наверное, в этой начальной точке я в чем то был похож и на самого автора Анджея, который, не подозревая о своем невероятном успехе, просто готовил некоторый рассказ для литературного конкурса, в котором описал зачатки будущего огромного колоритного мира, описал будущего харизматичного до мозга костей героя Геральта, сделав его ведьмаком — истребителем чудовищ, представив на суд жури небольшую, но очень завораживающую историю, во многом похожую на Гоголевского Вия. И казалось бы, что нового может привнести и как удивить история, концепция которой уже описана другими мэтрами литературы. Оказалось может...Не важно, что именно послужило успехом: прописанный характер главного героя, грамотно составленный сюжет, антураж и атмосфера мира, в котором происходят довольно мистические события. Главное другое: да, можно взять какую-нибудь общую концепцию, но чтобы вдохнуть в нее новую жизнь, нужен талант. Благо, у автора его имелось в избытке.

И дальше понеслось. Сапковский, казалось бы, настроился на свою волну, понял и вывел у себя в голове какую-то особую рекуррентную формулу. Старые сказки, такие как: «Красавица и чудовище», «Белоснежка и семь гномов» — послужили новым толчком для написания рассказов «Крупица истины» и «Меньшее зло». Снова была взята общая концепция какой-то определенной истории, но изменен смысл, вскрыта некая прослойка, показаны события под каким-то другим углом, раскрыты по-новому персонажи, и все это вкупе с неглупым юмором и иронией. Сказка обретает новую жизнь, воплощаясь в какую-то взрослую её интерпретацию, где нет четкого понятия добра и зла, где есть выбор, как в жизни, не избавляющий тебя от неумолимой ответственности.

В итоге мы получили готовый сборник, в который вошли не только рассказы, взаимствующие готовые концепции, но и ключевые истории для этого красочного и неоднозначного мира. В самой первой книге о Ведьмаке автором были уже сделаны серьезные шаги для будущих глобальных потрясений, как для персонажей, так и для всего мира Ведьмака в принципе. Да и весь сборник имеет одну связующую сквозную историю, на которую нанизаны эти потрясающие сюжеты. Буре только лишь предстоит случиться и перевернуть весь мир около фентезийной литературы.

По моим ощущениях, как человека, который прочитал всю оригинальную серию книг, а так же как геймера, который часами просиживал за играми о Ведьмаке студии CD Project RED, эта вселенная многогранна и неповторима. Имеющая в своем фундаменте сказочный колоритный антураж, с читателем она выходит на какой-то более серьезный уровень, ее начинаешь воспринимать, над ней начинаешь задумываться, в ней начинаешь жить...А для воображения это самое главное. 10 из 10.

Что ж сквозь память прочтения фентези книг, а так же при помощи приобретенного опыта оставлять более осмысленные отзывы я все таки попробую выразить свое отношение к этому произведению, да и ко всему циклу в целом.

Перед нами сборник рассказов Анджея Сапковского, того автора, который только начинал свое творчество с переделок народного фольклора и созидания собственной вселенной, которая, как ни странного будет жить еще долго своей бурной жизнью. Не берусь сказать, были ли уже тогда очерчены границы этой вселенной, определены её ключевые точки, ключевые герои, но тем не менее перед нами, наверное, самый близкий к славянскому фольклору эпос, который просто не может не понравится любому русскому любителю фентези. И пусть простят меня поклонники Перумова, но почему-то именно у поляка Анджея Сопковского получилось пробиться к моей настольгической изменчивой славянской душе и найти там струны, которые тут же вошли в резонанс.

Ведь перед нами сказка, волшебная сказка про леших и бабу ягу, именно с теми персонажами и антуражем (слегка видоизмененными), которыми пугали нас в детстве. Только у Анджея это суровая сказка для взрослых, где нет четкого разделения на добро и зло. Это мрачная сказка, где протагонисты и антагонисты относятся ко всему слишком серьезно, принимают решения и ведут себя так, как вели бы себя в реалиях сурового и кровавого времени страшного и жестокого мира. И главное отличие от стандартной сказки заключается в том, что она никогда не кончится хеппи-эндом, о последствиях и принятых решений в которой ты не раз вспомнишь, как главный герой, взвешивая, произошло ли отклонение этих весов неумолимой справедливости в сторону меньшего зла. И наверное, именно в переплетении добра и зла, а так же в оценке справедливости принятых решений, последствия которых абсолютно точно никогда не удовлетворят все участвующие в конфликте стороны, и кроется самых сок рассказов талантливого польского автора. Наверное это то мастерство, когда сказка перерастает в нечто больше, нечто сложное, нечто реалистичное, нечто неопровержимое.

Это гениальная идея — взять имеющийся фольклор, но раскрасить его иными красками, посмотреть на него с другой стороны, чтобы получилась притягательная синергия завораживающей волшебной сказки и суровой жестокости реального мира, в котором, как и в нашем с вами, существует ложь, предательство и трусость. История приобретает колорит, а вместо прописных истин детских сказок обзаводится сложными моральными дилеммами, решать которые будет только ваше подсознание.

И конечно же нельзя не упомянуть самого ключевого персонажа. Скепсис главного героя, его отношение к этому жестокому миру, его поведение — все это говорит нам о том, что он не тот рыцарь в сияющих доспехах, который стремится помогать всем и каждому. Он так же, как все в этом мире, пытается выживать, наделенный сверх способностями, но все же морально уязвимый, на моральном облике которого навсегда останется отпечаток собственного выбора. И каким бы самостоятельным волюнтаристом не казался Геральт из Ривии, в этом мире у него уже есть предназначение (предписание,судьба), с которым он навсегда будет связан даже за кулисами этой саги. Это непосредственная привязка его личности, его поступков к суровому и живому миру.

Заглядывая немного вперед, я могу сказать обо всей саге в целом: это замечательное суровое темное фентези со своим неповторимым концом, со своим неповторимым продолжением(воплотившимся в играх компании CD Project RED), с колоритными и харизматичными персонажами, с неоднозначными жизненными выводами и моральными дилеммами. Наверное, это единственный яркий объект художественной литературы фентези, к которому я отношусь с такой теплотой и любовью.

«Хищные вещи века» — наверное одно из тех произведений, после которого я почувствовал себя полностью разбитым. Не потому, что повесть какая-то не такая, а потому что все предостережения Стругацких о наступлении мира безликих обывателей, века безыдейного потребительства сбылись. И наиболее остро это понимаешь, когда читаешь и видишь насколько же авторы были точны в своих предсказаниях, насколько десятилетий вперед они заглянули, насколько актуальную на сегодня тему подняли. И от этого ощущения становится страшно, и теперь мне некуда от него деваться.

Теперь авторы бьют по больному. Если в «Стране багровых туч» они показывали геройство и духовную силу, а в «Стажерах» предлагали методы борьбы в проступившей в обществе нищетой духа, то в данном произведении предостерегают: эта нищета уже наступила по всем фронтам. Но тем не менее она не имеет глобальный характер, а сосредоточилась в отдельном городе N, от чего получился такой кладезь порока и низменных потребностей, или как уже упомянуто в повести — заповедник, город деструктивного изобилия, конгломерат дураков. Так или иначе от этого не легче, так как, читая эти строки в 2015 году, видишь картину намного глобального толка, чем задумывалось авторами изначально.

Описаны очень точно все пороки этого общества, которое так до боли похоже на наше современное. С хирургической точностью прописан образ этой современной молодежи, танцующих в клубах под очередной клубняк (или дрожку), когда в желудке разлагается очередная таблетка экстези. Рассмотрены и выделены жирным самые неоднозначные слои общества: общественные движения (грустецы и перши), радикалы (интели) и адепты (меценаты), которые предстают в виде преступных группировок, главари которых прочно засели в креслах министерства города. Но основные составляющие этого города — это сытые мещане, для которых главное в жизни заключается в материальном достатке, и чем больше эти низменные потребности удовлетворяются, тем изощреннее становится тяга к получению все больших и больших материальных благ и удовольствий. Одни удовольствия надоедают, заменяются более изощренными и извращенными. Отсюда возникают увлечения рыбарей, которые за деньги подвергают неоправданному риску человеческую жизнь. Ну а дальше, как и в любом больном обществе появляется скрытая угроза, — наркотик, который самим этим обществом стыдливо отвергаем, но для природы каждого мещанина является сладким плодом изобилия, против которого он не сможет устоять. «Слег» как нельзя близко олицетворяет любой психотропный препарат, который помогает забыться и уйти в иной мир, потерять связь с реальностью, осуществить все свои потаенные фантазии, которые, к сожалению, в реальности так и останутся фантазиями. А для низкого духом такой мир является настоящим раем.

Главный герой тем и занимается: пытается отыскать источник загрязнения, того, кто создает и распространяет эту заразу среди людей. Но выводы, к которым приходит Иван Жилин к концу истории, говорят сами за себя. Этим авторы еще раз подчеркивают болезненность такого общества, порочность и его духовную нищету. Ложность представлений о благополучии, о человеческом счастье, ложные мировоззренческие основы приводят такое общество к саморазрушению, к самоуничтожению. И это самый удручающий исход современного общества, реалии которого Стругацкие так точно угадали в своей, как им казалось, фантастической повести.

Посмотрите на окружающую действительность, на то, чем живет сейчас современное общество. Когда в ЦУМе закрывают книжные отделы из-за малой прибыли, а на их месте возникают бутики со шмотками и украшениями (мой город уже просто завален ими). Когда все СМИ построено на лжи и провокации, а по телевизору транслируют отупляющие реалити-шоу с меркантильностью, распутностью в главной роли, заменяя их словами «любовь» и «верность». Когда на заборах и домах можно разглядеть даже издали надписи «Спайс» граффити-баллончиком зеленого цвета с указанием телефона диллера. Да что там говорить, мы живем в век интернет-проституции (все эти молодые девушки с веб-камерами на перевес), интернет-мошенничества, потребительства еще и виртуального. И я понимаю это в свои 26, и для меня это дико, для меня это хищные вещи века. А вот для поколения более младшего, выросшего в этой среде, все это кажется совершенно обычными реалиями. И это страшно. Страшно, потому что вывод Ивана Жилина дает о себе знать.

И я понимаю, как эта повесть воспринималась тогда, какой фантастически несбыточной и футуристичной она казалась. Возможно, кто-то воспринимал все это, как юмористические зарисовки. И каким страшным пророчеством воспринимается она сейчас. Да, это говорит о том, что Стругацкие гении не только своего времени, они неповторимы в своей гениальности. И я не раз задумывался о том, откуда же они черпали свое вдохновение, откуда взяли такие точные образы нашего уже современного общества. Ответа я так и не нашел, хотя где-то в подкорке крутится мысль о западе, движениях за свободу, капитализме (хиппи, свободная любовь и все такое прочее). В последующем где-то в интервью Стругацкие смягчат свое мнение насчет наступившего «века изобилия», мотивируя это тем, что это еще и «век свободы выбора и возможностей», но как распоряжается свободой это общество и какой выбор делает — просто противно даже задумываться об этом..

Повесть гениальная, готовая пробить тебя насквозь своей горькой правдой, сама для того даже не предназначавшаяся. Наверное, только после прочтения именно этой повести якоря моего слабо оптимистичного мировоззрения сдвинулись не в лучшую сторону.

Что ж «Стажеры». Во многом заключительная часть для команды Быкова, как таковой, которая во многом переворачивает мир Утра на изнанку, показывая, что этот самый мир далеко не идеален, что в нем присутствует множество проблем, проблем идеологических. Стругацкие в чем-то отходят от идеалов самопожертвования, геройства, от того мира, в котором платится любая цена ради прогресса и развития. Если в «Стране багровых туч» идеалы становления героя с большой буквы четко очерчены и имеют яркий окрас, то в данной повести показано, что происходит с этими героями после титров. И я постараюсь объяснить почему.

Конечно же в данной повести Стругацкие не отходят от принципов победившего коммунизма и все идеологические проблемы стараются решить именно ими. А проблематик тут несколько, постараюсь рассмотреть некоторые из них:

1. Последствия героизма. Именно с этого повесть и начинается. Перед нами предстает изменившийся образ именно тех людей, которые нам запомнились волевыми и стремящимися к цели, несломленными духом, готовыми бороздить пространство и время для новых подвигов и открытий. Теперь это другой образ: уставших от жизни (но не от работы) ветеранов, которые отдав себя без остатка своему делу, теперь поставлены перед жестокими фактами последствий. Последствиями уже является подорванное здоровье, общая усталость и смена якорей мировоззрения, если можно так выразиться. Ярким примером этому служит образ самого Дауге, которому теперь запрещено выходить в космос из-за всевозможных хронических заболеваний, на которые он сам готов наплевать и сломя голову отправиться покорять неизведанные уголки вселенной. В этом одновременно заключена его сила и его боль, ведь огонек в его глазах, как и в глазах его товарищей не погаснет никогда, но он вынужден смириться с положением вещей, как и предстоит смириться остальным, ведь на их смену придет новая кровь, новые стажеры. И в этом наверное кроется основной смысл названия повести: насколько старше ты бы не становился, как бы не трепала тебя жизнь, ты все равно останешься тем самым стажером на службе у самого себя и своих принципов и желаний, только хватит ли тебе «топлива» для такой бесконечной службы.

2. Борьба с «мещанством». Данная проблематика, как красная нить, проходит сквозь сюжет всей провести. Наверное, чтобы понять смысл данной тематики, стоит четко определить для себя, кто такие эти «мещане» в понимании самих Стругацких. В понимании авторов мещане — это самые безвольные и безынициативные обыватели, которые своим существованием не стараются и даже не собираются делать этот мир лучше. Это обычная серая масса, готовая к бесконечному потребительству и производству отходов потребления, готовая в этих отходах утонуть. Ведь главное в их жизни — это радость собственного существования и полного желудка, безыдейное и бесцельное, просто выживание ради выживания. Я бы использовал слово «кадавр», но это уже совсем другая история.

Начинается эта борьба опять же с самой первой главы, когда перед нами предстает образ потрепанного, но неизменного в принципах Дауге и его бывшей возлюбленной Марии Юрковской. Мария одна из тех самых потребителей, одна из нищих духом, своим мировоззрением и своими фразами она дает это понять. Она смотрит на Григория и видит только поверхностную оболочку, видит шрамы и повреждения, которые оставила на нем работа и жизнь, но не понимает за что, делая ставку на внешнем превосходстве. И конечно же глупо смеется и улыбается, когда на вопрос «а счастлив ли ты?», получает незамедлительное и четкое «Да».

Далее эта линия продолжается, противопоставляя и сталкивая лоб в лоб идеологию духа и его нищету. Сначала нам показывают борющихся за идею и прогресс ученых на станции «Эйномия», которые в условиях голода и тесноты, готовы работать за просто так. А затем представляют вниманию рабочих на станции «Бамберга», которые, рискуя собственной жизнью ради низменных желаний светских особ, добывают пабрикушки, не понимая, что «ставят на весы» несправедливо много ради денег и выживания. Описание станции «Бамберга» выделяется на фоне остальных довольно ярко, так как несет в себе определенный смысл этакого «плохого примера». Станция полна американцами-капиталистами, что не может не вызывать общую иронию. Кстати, не могу не упомянуть товарища Задорного (тем более тема про американцев его любимая). Нехорошо, Михаил Николаевич, воровать чужие идеи и выдавать за свои. Это я про «коекакеров» и про смысловое наполнение данного эпитета. Хотя то, что Задорнов является поклонником творчества Стругацких, прибавляет ему больше плюсов, чем минусов.

Затем линия продолжится снова, освещая события станции «Диона», показывая неспособность противостояния неопытных стажеров авторитету и низменным приемам главы станции. Авторы показывают, что без должного контроля и воспитания, создания идейной среды, можно загубить даже самый сильный потенциал. И тут, наверное, проблематика перетекает в другую..

3. Учительство и воспитание. Показав уродство и болячки общества, авторы предлагают методы борьбы. Именно учительство и передача накопленного опыта ставится в этой повести на первый план. Стажеры — новое поколение, приходящее на смену старого, ни в коем образе не должно растерять своего потенциала, направленного на прогресс и идеологию развития. Тут можно привести в пример образ самого Жилина, теперь уже взрослого космолетчика, который проходит путь становления из опытного борца за идею до учителя, готового передать свои знания и мудрость подрастающему поколению. К концу повести после ужасающих событий он понимает ценность человеческой жизни, именно человека, а не его подвигов. Он понимает, что на Земле остались люди, которые помнят о подвигах, но не знают о людях их совершивших. Ведь такие люди нужны этому миру живыми, чтобы стать новыми учителями.

P.S. В повести очень иронично на современный взгляд прописаны принципы капитализма, где общая идеология основана на количественном составе мещан. Капиталист скажет, что человек по своей сути — сволочь, так как мещанство и есть его суть. А коммунист возразит ему: человек не сволочь, просто его так воспитали. Обращаясь с человеком, как со сволочью, в итоге придешь к обществу низменных принципов и отсутствию ценностей. И в этом наверное кроется основная идея борьбы с мещанством, борьбы которая уже проиграна нами, современными читателями. И не нужно быть до кончиков пальцев коммунистом, чтобы это понять.

Но все таки хочется закончить на мажорной ноте. Повесть «стажеры» намного глубже, чем может показаться. Чтобы понять её смысл, не нужно смотреть на нее с политической стороны, нужно посмотреть на нее с человеческой. Я так же готов был рвать волосы на груди, как и Быков в последней главе, так же переживал и восхищался ставшими будто родными героями команды «Тахмасиба», разбирал на цитаты все философские мысли Ивана Жилина, а так же перечитывал его причудливые рассказы («сказки»), которые так часто бередили мое любопытство и фантазию. С Иваном я еще встречусь в повести «хищные вещи века», а пока поставлю этому произведению десятку.

Что ж вот я и прикоснулся к классике советской фантастики, интересной, захватывающей, пропитанной этим советским марксизмом, духом подъема и прогрессорства. Это еще самое начало, задатки будущей сверх цивилизации, развернувшей все свои длинные могучие руки на всю вселенную, которой ей будет только мало. Это начальная стадия, фантастика близкого предела, Мир Утра, в котором уже рождаются и остаются примером предпосылки самоотверженности и невероятного мужества, преодоление непреодолимого, прокладывание дороги для других ценой собственной жизни ради прогресса научном мысли и развития. В это не нужно верить, об этом не нужно мечтать, в мирах ранних Стругацких это заложено с молоком матери.

Как ни странно это одно из первых произведений авторов, я был очень удивлен сему факту, так как залез в википедию уже после прочтения. Невероятно мастерство пера, четко прописанные харизматичные и разные герои, интересный и небанальный сюжет, все это уже в самой первой книге авторов. С таким талантом писательства можно только родиться. Конечно понятно, что многие идеи авторов шлифовались и подстраивались под определенный цензор советского союза, но так или иначе даже при таких обстоятельствах мастерство и талант авторов виден невооруженным глазом. Достаточно только быть материалистом и строить социализм, в данном случае это довольно интересно, так как приправлено большой долей юмора и иронии, а воспринимается все это, как альтернативная версия развития нашей страны. Что не может не радовать и не греть наши души.

Конечно нельзя не сказать о самой основополагающей составляющей данного произведения — это фантастическое описание Венеры, её атмосфера, флора и фауна. В те времена, когда эта рукопись только обретала объем, космология близкого предела не была настолько развита, как сейчас. Поэтому было очень много мнений и теорий о том, что на Венере не такие ужасающие условия для пребывания человека, поэтому в романе мы видим довольно щадящую атмосферу из меньшей доли углекислоты и кислорода, которым даже можно дышать через фильтр, а выходить в открытое пространство можно в специальном костюме, и никакое давление и смертельный уровень температуры не помешает тебе передвигаться по просторам планеты. Это только потом уже выяснилось, что на поверхности Венеры 464 °C и сильнейшее давление в десятки раз больше земного, поэтому никакая дейтериевая вода, существовать ни в каком виде там не может, не говоря уже о флоре и фауне. Но это факты, от которых на время прочтения книги нужно забыть и выкинуть из головы, ибо в романе, хоть он и не соответствует реальному положению вещей, довольно грамотно с научной точки зрения и логично описаны те или иные процессы, умело вплетенные в сюжет. На время прочтения даже забываешь, что это «наша» Венера, скорее это какая-то другая планета. И если бы она звалась не Венера, претензий со стороны суровых реалистов современности не было бы вообще. Да и нужно все таки делать скидку, учитывая дату написания произведения. Тем менее с ростом знаний о космосе и планетах актуальности и читабельности эта книга не потеряла и не потеряет, если, конечно, суметь правильно ее воспринимать.

Что о персонажах. Тут просто нет слов. Каждого из представленных персонажей хочется разбирать по полочках, каждый из них это продуманный литературный шедевр. Именно в таком составе и с такой харизмой экипаж «Хиуса» и должен покорять вселенную. Они подходят друг к другу, как части одной мозайки, разные и в тоже время сплоченные одной целью люди. Спорящие, не соглашающиеся во многом друг с другом, но готовые рискнуть жизнью ради друг друга. Из под пера мастера вышли просто колоритные и харизматичные герои, о судьбе которых просто интересно узнавать и сопереживать.

Что о сюжете. Небанальный и захватывающий. Тут нет описания каких-то инопланетных тварей(если не учитывать воображение Дауге), тут нет злых и заштампованных врагов. Тут есть только стихия, необузданная, непокорная, чужая, которую нашим отважным героям необходимо покорить ценой собственной жизни. Это не борьба с каким-то конкретным одушевленным врагом, это борьба с самим собой, со стихией, которая проверяет тебя на прочность. И в этом плане для меня это ценное и интересное произведение, которое я не раз перечитаю.

Напоследок стоит упомянуть, что с некоторыми из этих героев можно встретиться и в других произведениях авторов, таких как «Путь на Амальтею» и «Стажеры» — это так называемый Жилинский Цикл, в котором данные персонажи не то, чтобы отходят на второй план, а скорее играют роль учителей. Но раскрываются и проживают целую жизнь эти герои только в этой книге. Поэтому не упустите возможности прикоснуться к частичке чего-то большего, чем просто история о покорении космоса. 10 из 10

Первым из всего цикла «Утро» (ну или по другому «Предполуденный цикл») мне удосужилось прочесть именно это произведение. В нем много отсылок именно к «Стране багровых туч», которым мне только предстоит насладиться. Но даже находясь в некотором неведении, упуская многие события этого мира, которые произошли в нем раньше, я ни разу не испытал никакого дискомфорта. Повесть получилась цельная, во многом завораживающая, сквозящая легким юмором, с терпким напылением советского победившего коммунизма.

Это произведение — преодоление, это история о безвыходной ситуации, из которой герои нашли все таки выход. Но завораживает скорее не это, это лишь лежит на поверхности. Если капнуть глубже, на свет выходит колоритность персонажей, а так же роль каждого из них в этой непростой ситуации, которая сложилась не лучшим образом. Но именно в этой патовой ситуации «перед лицом смерти» перед нами раскрываются характеры всех героев повести, ярких и самобытных по своему. Как ни странно, но у героев нет истерик или приступов паники. Да, во многом герои не совсем понимают, что столкнулись с неизбежной смертью, но тем не менее не теряют свои приоритеты и ответственность на них возлагаемую: планетологи продолжают изучение Юпитера, удивляясь и гордясь тем фактом, что никто из людей не приближался к нему настолько близко; радиооптик француз (по совместительству повар) пытается приготовить суп для экипажа, при этом, являясь самым неподготовленным из всех, предпочитает в самые тяжелые моменты находиться рядом с экипажем, а не в амортизированной капсуле; вычислитель Крутиков, несмотря на огромные перегрузки, которые так опасны для его немаленького веса, продолжает расчеты расхода топлива корабля; механик Жилин пытается починить реактор двигателя, вспоминая свою прошлую жизнь, при этом восхищаясь мужеством штурмана Быкова и стараясь держаться так же, как он; ну а сам легендарный Быков — герой предыдущей повести, единственный, кто берет на себя ответственность за весь экипаж, хватаясь за последнюю надежду выжить. Именно его отвага и мужество и спасает всех остальных, он единственный, кто не ломается под гнетом ужасных перегрузок, возникших из-за гравитации планеты Юпитер, которая постепенно притягивала их. И смотря на эту ситуацию, читатель понимает, что человек будущего — человек «мира Утра» — это герой, готовый бороться за свою и чужую жизнь, готовый умереть ради идеи, ставящий приоритеты прогресса и науки на первый план, не задумываясь о собственном благополучии. Да, во многом можно сказать, что это какая-то отправная точка в мировоззрении всей цивилизации человечества будущего у Стругацких.

Нельзя не сказать о харизме каждого из персонажей, они идеально прописаны. Идеально прописаны их привычки, особенности поведения, манера речи. Смотря на них, ты видишь разных и уникальных личностей, интересных по своему. Здесь стоит отдать авторам должное, именно такое подробное и точное описание персонажей, позволило читателю так сопереживать и импонировать каждому из них. Именно в этой легкости повествования прослеживается некоторая доля иронии, персонажи во многом предстают в каких-то комичных ситуациях, будь то диалоги или их внутренние переживания. Как ни странно, но ирония кроется даже в названии: Амальтея — мифическая коза, вскормившая бога Зевса, чей рог потом стал именоваться «рогом изобилия».

Ну и конечно меня не мог не заворожить сам «Мир Утра». Это только самая начальная его стадия, уже потом он превратится в «Мир Полудня», где люди разовьют свои технологии настолько, что начнут прогрессорство в других цивилизациях (например, Арканар или Массаракш), а так же начнут покорение далекого (очень далекого — «Далекая радуга») космоса. И наблюдать за первыми шагами человечества в будущее, наблюдать за покорением ближнего космоса неимоверно интересно. И плевать, что путешествие на поверхность Венеры или Марса для нас — людей настоящего никогда не станет возможным.

Получилось уникальное произведение про героев «Мира Утра», которые вершат свою историю освоения такого манящего и бесконечного космоса.

Возможно, я не такой ярый читатель творчества АБС, но данное произведение произвело на меня мощнейшее впечатление. Да, это снова «Мир Полудня», мир прогресса науки и нескончаемых возможностей, продвинутый коммунизм в высшей точки его блага и пользы для общества. В этом Стругацкие никогда не изменяли себе. Но кроме всего прочего это еще мощнейшая драма о выборе, о смирении, об отчаянии и об одиночестве.

Авторы ставят перед читателем сразу несколько животрепещащих вопросов человеческого бытия. Наверное, это самая объемное и начиненное проблематикой произведение, о котором хочется спорить и рассуждать. Попробую рассмотреть основные из них.

Первая такая проблематика — «Джин в бутылке». Развитие науки привело человечество в некий тупик, причем это не какой-то застой научной мысли, а наоборот мысль эта развивается, требует все больше и больше ресурсов для реализации все возможных идей и процессов. Люди делают рискованный шаг, углубляя свои познания, без осторожности прощупывания почвы, рвутся сломя голову к цели. В данном случае цель — это реализация технологий нуль-транспортировки (аналог порталов, гиперпереходов из одной точки пространства в другую). И в конечном итоге люди приходят к своей цели (авторы сами на это намекают, упоминая вскользь в конце повести, что ученым удалось транспортировать человека на плутон), но забыв об осторожности, они обрекают себя на гибель, причем не только себя, но и свои знания, которые могут так же кануть в лету и отбросить развитие науки на 200-300 лет назад. Потому как исследование нуль-транспортировки, практические опыты вызывают в атмосфере планеты мощнейшие возмущения, обернувшиеся неожиданно гибелью для остальных. Вот и получается, что прогрессорство и развитие выступают в роли уничтожающей силы. Авторы четко показывают это и ставят вопрос ребром: человек смог выпустить джина из бутылки, а управлять им совершенно не способен.

Вторая проблематика — моральный выбор человека в патовой ситуации, в ситуации, когда отчаяние и обида берет верх, когда собственный эгоизм дороже чужого горя. Но у Стругацких все совершенно наоборот. Ведь перед нами не отсталое общество эгоистов и хамов, перед нами «Мир полудня», в котором моральный выбор человека определён и возведен в какой-то высший ранг. Поэтому никто не протестует, когда на единственный корабль, способный спасти часть людей, начинают погрузку детей и кормящих матерей. Даже сам пилот, один из главных персонажей повести, уступает место более важной по его мнению для человечества личности, жертвует собой, ни разу не усомнившись в собственном выборе. Да людям страшно за собственных детей, им больно и горько, они понимают, что видят их последний раз в жизни, но никто не противится этому выбору..

Кроме одного, который всегда был ни к месту, ни к селу, ни к городу. Тот, кто готов был ломать систему ради своих идеалов и ценностей. Это еще один главный герой повести, за действиями которого наблюдать интересней всего. Роберт Скляров — отступник, единственный на планете «Радуга», руководствующийся собственным эгоизмом, собственными интересами. Нет, он не конченный ублюдок, он пытается быть благородным и правильным, но получается у него это довольно коряво, да и совершал поступки он не ради себя, а ради своей возлюбленной. Да он готов жертвовать собой, но на контрасте ситуации с аэробусом и детьми, показанной Стругацкими довольно жестко и сурово, мы понимаем, как именно расставлены его приоритеты, и от них становится даже жутко. И все его действия, казалось бы, мотивированные довольно благородным посылом, обращаются в отчаяние и отрешенность к самому себе. И что самое удивительное здесь, так это то, что он самый адекватный персонаж, вернее он действовал так, как действовал бы любой из нас — спасти своих близких любой ценой, даже самой страшной, но для мира Стругацких он чужой и всегда им был и останется. Если в нашем с вами мире таких как Горбовский единицы, то в «Мире Полудня» единицы такие, как любой из нас.

Третья проблематика — взаимодействие человека и машины. Это такая проблематика кибернетики, но под призмой противостояния человеческих чувств и рационального мышления. В повести это довольно сквозная тема, но она явно является неким мостиком, некой отсылкой к другим произведениям авторов. Это некий сюжетный поворот, который раскрывает еще одного из интереснейших и загадочных персонажей — Камилла. И тут проблема вырождается в другую проблему — «Скучающий бог», ну или точнее «вечно одинокий». Камилл, один из тех, кто обладает нечеловеческими способностями, да и сам он не совсем человек, но в ситуации всеобщего бездействия и ожидания смерти, он остается чужим для всех. Ведь он тот, над кем не завис «Дамоклов меч». И его откровения наиболее цепляют и берут за душу. Кажется, что он готов умереть со всеми, отказаться от своего бессмертия, лишь бы не остаться опять одиноким. Откровения Камилла — это какой-то парадокс, возникший сам собой во время борьбы эмоциолиста и логика внутри его головы.

Чтож, это небольшая по содержанию повесть, но глубокая и проникновенная, о ней можно писать еще очень долго и много. Она оставляет слишком много пищи для ума и для споров. Но мне, все же стоит взять себя в руки и остановиться. Отмечу лишь, что финал произведения — это красивая точка, синергия отрешенности и благородства, смирения и успокоения, где нет места истерикам и эгоизму, даже для Роберта Склярова.10 из 10

Окунаясь в мир Стругацких, можно увидеть и понять многое. Кто-то увидит аллюзию на современные общество, на происходящие или уже произошедшие недавно события. Кто-то почувствует советский дух общественного подъема, ностальгируя по тем временам былой мощи и веры в собственную непоколебимость и идейность системы. Ну а кто-то вообще не станет относить данное творчество к разряду фантастики, упиваясь пылкими историями от Р. Желязны или Дж. Мартина, плюясь от пыли давно угнетенной совковой системы, требуя более футуристичные и яркие образы.

Я окунулся в немного другой мир. Для меня это снова мир «понедельника», необычный мир, во многом идеальный и правильный, но идеальный именно там, где он должен быть идеальным. Это идейный мир — мир, где свершаются открытия, где в одном доме на одной лестничной клетке живут люди с ученой степенью и пишут диссертации, мечтая защитить докторскую и получить нобелевскую премию. Причем это не просто мечты, это идеология общества, в котором на первый план выходит именно изучение и прогрессорство, где наука — двигатель прогресса и человечества. И я не описал чего-то необычного, но все равно обозначил, что это другой мир, фантастичный мир, потому что настолько отличный от того, где живу я. А живу я в мире потребительства, среди кучи «Выбегалл» на одной лестничной клетке, и чтобы не впасть в окончательный снобизм и одновременно нигилизм, я лучше вернусь к рассмотрению данной повести.

Чтобы понимать все масштабы этой идеальности, возможно стоит почувствовать этот мир, как нечто отличное от реальности. Это настолько другой и идеальный мир, что сама природа воспротивилась и испугалась, включив свои механизмы безжалостной энтропии. Эта идея подается в повести, как нечто постулирующее, как данность, в которую не сразу веришь. Сначала тебя пытаются запутать и запугать теорией заговора, прищельцами, на какой-то стадии ты начинаешь себя ловить на мысли, что все, что происходит с главным героем, это какая-то паранойя или страшный сон, а главный герой просто сошел с ума. И на фоне всего этого невзрачно, но безоговорочно выступает и повисает над Маляновым (главный герой) глобальная и неразрешимая проблема, источником которой является сама природа. Очень цепляют слова друга Малянова Вечеровского о том, что легче выдумать себе врага, наиболее осязаемого, обладающего разумом, потому что так легче представить себе проблему, потому что где-то в подсознании теплится надежда о том, что если за проблемой стоит некто, обладающий разумом, то с ним можно договориться или попросить объяснения. Ведь так легче, и это правда. Из этих слов можно сделать одновременно кучу выводов: о скудности человеческого разума, о хаосе, как о необъяснимом закономерном процессе, о вещах, кажущимися нам аксиомами, а на деле ими не являющимися. И вот эта глобальность ощущается и понимается читателем не сразу, потому что даже читатель хотел бы, чтобы эта повесть была о пришельцах или о тайном заговоре иллюминатов, но не о чем-то более глобальном и необъяснимом.

Эта повесть во многом о выборе, о таком выборе, который может быть осуществим вот в таком мире «понедельника». Выбирать между идеей, знанием, пониманием (в глобальном смысле этого слова) и банальной, но самой важной составляющей любого человека — жизнью твоих родных и близких. И выбор, который сделал Малянов, понятен и очевиден.

Единственным противоречивым и одновременно раздражающим, но все же задевающим своими фразами персонажем и был Вечеровский. Все эти намеки на его марсианский смех и странное поведение «робота 19того века» ложно приводили к мысли, что он и был каким-нибудь сверхъразумным существом, маскирующимся под человека. Но на деле оказалось все по другому, Вечеровский — это воплощение идеала такого мира, пугающего идеала, и, наверное, поэтому сильного борца за идею, борца с самой природой.

В итоге у Стругацких получилось снова что-то идеальное, субъективно идеальное. Мир, в котором происходят такие глобальные и одновременно житейские события.

К слову, могу сказать тем, кто считает, что смена лица повествования от третьего к первому — это проблема писательского тандема. Как раз нет. Это художественная особенность, намекающая, что рукопись пишет сам Малянов сначала отстранено, потом обрывочно путая лица, а потом переходя непосредственно откровенно на первое.

Это уникальное произведение, как и все творчество авторов, вызывает во мне какую-то необъяснимую теплоту. 10 из 10.

Поразили мысли и глубина этих мыслей. Чтобы понять насколько это одновременно бредово и, возможно, не побоюсь этого слова — гениально, нужно просто прочитать, потратив 10 минут своего времени. Рассказ не претендует на лавры философщины или схоластики, это даже не Кастанеда с его разъедающей логикой сознания. Но рассказ бьет в самую точку,выводя из строя (возможно на время) все мировоззренческие шестеренки внутри вашего сформировавшегося сознания. Он, как колокол, все что остается после него, это оглушение от его ударов и потеря ориентации в пространстве. Можно рассматривать это произведение, как прием психотропных веществ без причинения вреда здоровью.

Во всех мировых и популярных книгах о НФ в основном всегда человечество выступает в роли догоняющего, глупого и невежественного задиры. Во всех таких фильмах на наши головы всегда летят инопланетные тарелки и астероиды, мы всегда пытаемся спастись, ну или в крайнем случае, «понять» иной разум и дотянуться до истины, от которой нам снесет голову окончательно или попросту не хватит мощности мозга(который используется якобы лишь на 5%) и опыта, чтобы понять весь смысл бытия. Тут можно даже привести популярную цитату ученых ксено-уфологов «про муравьев и шоссе».

Но в данном случае всё совершенно наоборот. Человечество шагнуло далеко вперед, постигло многие высоты и представляется как совершенная (ну или стремящаяся к совершенству) цивилизация. И высадившись на далекой планете, где существует и движется по своему циклу другая человекоподобная цивилизация, застрявшая в эпохе феодализма, наши решают заняться исследованиями, собираясь внедрить туда своих агентов, которые будут наблюдать и подстраивать этот самый вектор развития.

И сразу возникает очень простой вопрос — а зачем? На протяжении всей повести не раз проскальзывает идеи о том, что вмешиваться в ход истории этой цивилизации нельзя, что люди сами способны плести свою судьбу, проходя сквозь ужас и разрушения, преодолевая застой и скудоумие, расширяя свои познания о мире и меняя свое ограниченное и потребительское мировоззрение. Вмешиваться категорически нельзя, потому как, если вмешаться и дать людям достаток и защиту, они обленятся и начнут деградировать, если дать «молнии и железо», устроив переворот иерархической пирамиды, она все равно найдет свой центр тяжести и снова будет смотреть вершиной вверх (этакая геометрическая метафора). Об этом сам не раз говорил и главный герой, когда разоткровенничался с одним из представителей этой цивилизации, который логично посчитал его богом. И все эти дилеммы и душевные метания главного героя говорят сами за себя, его бессилие перед неумолимой историей, которая пожирала и будет пожирать все светлые умы и головы, способные повернуть её ход очень круто, дают нам понять, что богом быть трудно, если ты всего лишь человек. И все что он может, это пытаться остановить эти жестокие жернова на короткое время, чтобы выхватить с конвейера очередного обреченного, который в своей жизни задавал окружающим больше вопросов, чем нужно. Ради чего? Ради первенства справедливости светлого знания перед неиссякаемым тёмным невежеством этого мира.

Но! Ведь по сути никаких богов нет, да и само Земное человечество, выступающее в книге прогрессорами — это современное наше человечество(+-50 лет), которое по своему развитию более совершенно, чем то человечество времен феодального строя. И в этом нет ничего особенного, люди с Земли не боги, они просто люди из будущего, которое для нас с вами уже стало настоящим.

И посыл книги особенно гениален и прост. Да, мы может угнетать себя современными пугалками о сверхразумных существах из далекого космоса, а так же думать о том, что в развитии далеко отстали от более совершенных, потому скрытых от глаз, существ. Но не стоит забывать, что и у нас с вами есть своя история, жестокая и беспощадная, неумолимая и несправедливая, но такая, которая в конечном итоге приводит к результату, к такому, который дает ощутить разницу. Эта разница и есть прогресс и совершенствование, движение вперед, эволюцию сознания. И в нашем «межгалактическом резюме» процессор с длинным хоботом и глазами на 18-ти щупальцах прочтет именно это.

Да, конечно, книга не только об этом, она многогранна. Ведь даже в названии есть определенные слова о том, как «трудно..». Поэтому эта повесть о человеке, которому было трудно брать на себя великую ответственность за других, перед которыми у него было преимущество, преимущество в знании. Он понимал, что это тяжелое бремя, которое во многом могло вызвать анестезию сердца, заставить его измениться самому в худшую сторону, забыть свои идеалы и постулаты. Он так же понимал, что не может просто сидеть сложа руки, иначе доза анестезии будет просто смертельной. Но кроме преимуществ у главного героя были недостатки. Именно туда, в эту ахиллесову пяту он и был ранен. Мир, жестокий и беспощадный, который бил его по броне прогрессивного культурного наследия, нашел коварную лазейку.

Казалось бы, бога невозможно сломить, одержать над ним верх. Но богом быть трудно, потому что ты человек.

В полночь воскресения не начнется понедельник, а начнется суббота, но только в том случае, если вы «контрамот» и понимаете истинную причину падения Тунгусского метеорита. И никакие легенды о Тесле, о том, что именно он виновен в этой катастрофе, не помогут, потому как только Стругацкие могут это объяснить, при этом лаконично и тонко шутя, обведя вокруг пальца ваше разыгравшееся не на шутку воображение. И если вы не понимаете, что я только что написал, добро пожаловать в НИИЧаВо.

Перед нами представитель тонкой сатиры, причем настолько тонкой, что сквозь прозрачность общей канвы, прослеживается действительно интересный сюжет, причем настолько фантастичный и лихо закрученный вокруг колоритных персонажей и атмосферного сеттинга, что читая, можно просто раствориться среди стен института Чародейства и Волшебства и абсолютно спокойно там остаться, наблюдая за плодотворной работой ученых и академиков, вдыхая воздух прогресса, ощущая на себе мощную волну полета научной мысли, которая может привести к неимоверным и безумным открытиям, а так же объяснить многие загадки природы, начиная от тайны Тунгусского метеорита, заканчивая гипотезой Пуанкаре.

Данное произведение определенно понравится ГИКам, изобретателям, программистам (да и плевать, что Саша Привалов — это такой оператор ПК), всем, кто хоть раз в жизни испытывал подобные чувства, когда собственная работа, собственные успехи и результаты могут приносить действительно наслаждение и удовлетворение. Это, можно сказать, еще одна трактовка смысла романа, заключенная в его названии. Контенгент работников института, описанный авторами, представляет из себя сообщество блестящих умов и изобретателей, ученых или просто уникумов, которые каждый день неустанно трудятся и самое главное — им это нравится и приносит огромное удовольствие. А у всех, кто ленится или устает, испытывает негативные чувства, начинают расти волосы из ушей. Это такая метка дьявола, ну или клеймо Буратино. Но то, что показали Стругацкие, то на что они намекнули, говорит само за себя. И каждый и нас может оказаться работником такого института Чародейства и Волшебства, если сам сможет испытывать кайф от того, чем будет заниматься, тогда он забудет об усталости, малой зарплате, суровом начальстве и сокращенном обеденном перерыве. И это действительно революционная идея, которая актуальна до сих пор, которая по сути может быть достижима каждым ради собственного счастья и комфорта, но не может быть достижима нашим обществом в целом ради общего блага. Ну или можно бороться с ветряными мельницами и стать очередным Выбегалло, а таких среди нас великое множество, и зачастую именно они навязывают свою правду, делая из нас скупых потребителей — «кадавров», которым всегда мало, которые не ради идеи, а ради денег и богатства..

Все три истории проходят в каком-то альтернативном варианте нашей реальности, в таком месте, где уже устали удивляться чудесам, а сами эти чудеса имеют, что самое главное, научное обоснование, а сама материя и пространство-время давно уже перешло с человеком на «ты». И среди всей этой волшебной вакханалии начинает своё повествование главный герой, который постепенно занимает свое место в этом мире. Он так же мало чему удивляется и зачастую во многом не всегда в теме. И тогда на первый план все равно выходит именно бекграунд и персонажи, во многом сюжет, который в зависимости от истории всегда разный и неповторимый. Если в первой истории — это знакомство с миром и с его уникальностью, пропитанное сатирой и шутками народного фольклора, то следующие две — это хроники событий самого НИИЧАВО. И именно в них можно проследить глубокую мораль, о которой я высказался выше. Ну и конечно же третья история, которая уникальна сама по себе — этакая вещь в себе, которая раскрывает секреты самого мира, «пасхалка» которого, опять таки, прячется в названии произведения.

Это блестящая работа мэтров фатастики, сделанная о души и играючи: с нашим чувством юмора, с нашим воображением и желаниями, с нашим пониманием и переосмыслением окружающей действительности. Это шедевр русской фантастики, который во многом повлиял на всю околофантастическую литературу. Отсюда во многом черпал для своих «Дозоров» Лукъяненко, а так же написал что-то типа продолжения. Так или иначе шедевр не мог не получится именно таким. 10 из 10.

Перед нами ярчайший представить жанра хоррора, который смело можно отнести ко вселенной мифов Ктулху. Произведение приоткроет для читателя завесу тайны, которых в этой вселенной огромное множество. Это очередная частичка в глобальном пазле о древних богах, их хронике, их жизни и взаимодействии с реальным миром.

Данное произведение написано в духе именно того Лавкрафта, каким он полюбился и запомнился многим его читателям. Даже не знаю чего именно больше в этой повести: исследовательского духа и открытого глобального «нового» мира, как в «Сомнамбулическом поиске неведомого Кадата», исследование психологии чуждой расы со своими обычаями, законами и образом жизни, как в «Хребтах безумия», или же это хроники событий отдаленно напоминающие сюжет произведения «За гранью времен». Так или иначе эта повесть дополняет общую картину раскрываемого мира, который описан и разложен по полочкам уже не в одном произведении Лавкрафта.

Конечно же тут видно и влияние работ других авторов. Можно приводить множество аналогий с творчеством Жуля Верна, а именно с его теорией подземной жизни, а возможно с произведениям Герберта Уэллса и его описанием расы «Морлоков», ну или наконец идеи Конан Доила и его «Затерянного мира». И, наверное, если бы я был Лавкрафтом, который, я уверен, был знаком со всем творчеством выше перечисленных авторов, я бы написал именно такое произведение, которое одновременно имеет в своем наполнении блестящие и оригинальные идеи, используемые и обыгранные другими блестящими умами фантастов, и в тоже время обладает непередаваемой фирменной атмосферой, которая пропитана духом древних богов, ужасом и трепетом перед неизведанным миром, который всеми красками раскрывается перед читателем в полной мере.

В этом произведении уникально и идеально выстроен сюжет, который имеет структуру вложенности, показывая события сначала под одним углом: с точки зрения ученого-археолога, скептика, который намерен развенчать миф о призраках, которые пугают местных жителей, появляясь на странной формы кургане около старой деревеньки, а затем с точки зрения исследователя-конкистадора, который собственными глазами увидит и раскроет истину, которая представляет собой уникальный и загадочный мир с целой продуманной историей и подробным описанием образа жизни его странных и загадочных обитателей. Это любимый Лавкрафтом прием: холодный скептический настрой постепенно сменяется сверхъестественным откровением о берега которого, будет разбита любая рациональная мысль главного героя.

В итоге произведение оставляет неизгладимый след, оканчиваясь мощнейшей кульминацией, злой иронией, которая пусть и немного нелепо, но ставит красивую точку в судьбе главных героев(их как минимум двое). Это именно тот случай, когда, казалось бы о вселенной Ктулху сказано всё, что только может быть сказано его создателем, который доказал уже всему миру своим творчеством свой уникальный талант великого фантаста и психолога, писателя, который внес в литературу сверхъестественного огромный вклад, ведь «Лавкрафтовский хоррор» — это уже отдельный жанр, но это произведение удивило меня и позволило насладиться уникальным сюжетом и персонажами.

Чтож перед нами соавторский тандем Лавкрафта и Адольфо Де Кастро, из под пера которых вышло несколько действительно удачных произведений, но можно ли назвать данное произведение таковым.

Я бы сказал, что это атмосферная повесть, но с очень большим антуражем, очень длинной и затянутой прелюдией. Вся обстановка, герои, их взаимоотношения подаются читателю очень монотонно и размеренно, как будто писатель готовит какой-то ошеломительный финал, в котором раскроются все тайны и главные герои всё увидят собственными глазами, или же произойдет какая-то печальная трагедия, где будут задеты так умело расшатанные нервы читающего. Но этого не происходит.

Перед нами повесть из пяти частей, на протяжении которой показаны взаимоотношения героев, их рост, их влияние друг на друга. А где-то на заднем плане есть лихорадка, которая постепенно убивает людей, а так же главный антагонист, который кроме как своим голосом и видом совершенно не удивил и не сделал на протяжении всех этих частей ничего из ряда вон выходящего. Поймите правильно, если акцент делается на каком-то определенном персонаже, на его истории и прошлом, то и внимание читателя должно чем-то компенсироваться. Но тут все совершенно иначе. Да, Сурама довольно загадочная личность, которая вряд ли является человеком, но на протяжении всего произведения он ни делает совершенно ничего, просто ходит, открывает двери на правах дворецкого и посмеивается в уголке, наводя какой-то излишний пафос и наигранную панику на главных героев.

Да и откровение, которое вдруг сваливается на читателя в конце из уст бедного ученого-суицидника, не является каким-то открытием, какой-то хитроумной тайной, но явно хочет и пытается заслужить лавры интригующей кульминации, до которой вообще не дотягивает. Ну и основная борьба со злом,проявление чего-то действительно сверхъестественного и откровенно пугающего происходит вообще где-то на краю нашего воображения, эти события мы наблюдаем издалека, не видя действий персонажей, а видим лишь обстановку и сопутствующую реакцию героев, которые остались в стороне от развернувшегося поля битвы.

Всё произведение представляется какой-то наигранной пафосной игрой в прятки с нашими нервами, которые не то что остаются спокойными, а сама эта игра кажется какой-то совершенно бессмысленной и тягомотной. Да, это атмосферное произведение, как я и написал сначала, но оно абсолютно не оправдывает ожиданий, предпосылки для которых так обманчиво увлекают с самого начала. 5 из 10.

Мистический рассказ в духе таких метров сверхъестественных хорроров как Эдгар По и Говард Лавкрафт. Он очень лаконичен и очень осторожен в плане самой мистики, позволяет читателю самому анализировать и обдумывать происходящее. Автор ничего не утверждает и не пытается убедить читающего в реальности происходящего, а лишь описывает свои переживания и боль, втираясь в доверие, негласно позволяя верить в описываемые события, которые весьма скупы и сухи на какие-то фантастические сцены и моменты. Но если сложить во едино весь этот пазл, частички которого автор осторожно и тонко подавал на протяжении всего сюжета, то сложится очень мистическая и запутанная картина, возможно пугающая и завораживающая, оставляющая за собой кучу вопросов, которые не оставят в покое еще долгое время после прочтения.

Еще одно исключительное произведение автора, где речь идет о потустороннем мире. Это можно в каком-то смысле назвать ужастиком. Элементы сверхъестественного использованы в очень колоритном и пугающем виде.

Конечно, как и написано ниже, уже в названии данной работы можно угадать мораль. Группа людей, которые снова решили заняться спиритизмом, пригласили к себе на сеанс незнакомца, который пообещал проникнуть за грань неизведанного и раскрыть все возможные тайны, при этом гарантируя полную безопасность. Но, как и ожидалось, все пошло не так, и горе-экзорцистам пришлось спасать себя и свою жизнь от непрошеных гостей.

Довольно интересно раскрыт сам диалог с духом, которого все таки ненадолго, но получилось разговорить. Тут уже можно говорить о ксенофантастике, попытке понять неизведанное и пугающее, иные «потусторонние» формы жизни, которые когда-то имели телесную оболочку. Так же нельзя не упомянуть саму суть сверхъестественного, а именно материализацию мыслей. Довольно необычный и оригинальный ход.

Отличное произведение, раскрывающее многогранность писателя. 9 из 10.

На самом деле произведение очень трогательное, чуткое и тонкое, наполненное некоторой атмосферой боли и разлуки, любви, которой не дали воплотиться в мире, для носителей которой выпала доля мучеников, а мерилом, испытанием стало время, причем намного большее, чем мы все привыкли его воспринимать.

На первый план выходит многослойность повествования, тут можно даже вспомнить и Лавкрафта и его любовь писать вот такие истории, в который угадывался еще один или несколько вложенных сюжетов. Но больше всего это произведение мне напомнило другое, где речь идет о такой же больной и неразделенной любви. Это произведение «этюд в багровых тонах». Да, конечно, тут нет этого колоритного и яркого персонажа — Шерлока Холмса, нет того уникального и самобытного жанра — детектив, но тут есть фантазия и элементы сверхъестественного, в антураже которых перед нами предстает щепетильная история про двух влюбленных, над которыми судьба решила сыграть злую шутку. И главный герой, как и герой «этюда..», идет на преступление, чтобы отомстить и воссоединиться со своей возлюбленной. Да вот только тут нет смекалистого сыщика, который смог его поймать за руку, зато есть растяпа — ученый, добродушием и харизмой которого нельзя не проникнуться. Ему то и раскрывается эта необыкновенная тайна, сделавшая это произведение особенным во всем творчестве автора, прославившегося исключительно детективными романами и повестями.

Это произведение уникально само по себе, и, конечно, искать какие-то минусы, или вообще говорить о каких-то самоповторах автора нет никакого смысла. Да тут можно учесть недоработанную мотивацию героев (например мотивы и цели антагониста, который решил, как и в любом дешевом блокбастере, спрятать лекарство в игле, а иглу в яйце) или скомканное повествование, которое возможно лично для меня могло бы быть еще точнее и подробнее, но все это абсолютно не имеет смысла, потому что хоть как-то ругать данную работу абсолютно не хочется (во многом из-за ее исключительности). 8 из 10.

Сумбурный рассказ с совершенно невнятной причиной, невнятной целью. Вообще слово «невнятно», наверное, самое определяющее для этого произведения. Главный герой решает рассказать некую историю, имеющую мистическую составляющую, о природе которой он не имеет никакого понятия, и так же пытается найти объяснение, освещая для читателя все аспекты его жизни, проведенной на берегу океана, в полуразваливающемся домике, в котором ему пришлось проживать по стечению обстоятельств.

Вообще тут нет какого-то определенного сюжета, но есть некоторая атмосфера, тут очень много описания, много именно статичности, живой статичности. Главный герой по натуре художник, видимо поэтому ему так легко дается красочное описание природы и окружения, и так сложно и мучительно он пытается передать какие-либо конкретные действия или явления, поставить на чем-либо акцент или обратить внимание читателя на какое-то конкретное действие или событие. А ведь в центре внимания всего навсего должна быть задействована одна сцена с проплывающим неведомым существом в ночное время суток поблизости от дома главного героя. Но автор очень долго и мучительно идет к этой сцене, много описывает и философствует, забывается и отрешается.

Очень много метафор красочных и пестрых, текст ими просто перегружен, от чего теряется какая-либо связь с реальной целью данного рассказа. Явно видна попытка нагнетания атмосферы, создания некоторого саспенса, но попытка крайне неудачная. За невнятным повествованием и разглагольстванием о совершенно ненужных вещах именно нагнетания не получается. Получается что-то более отрешенное и спокойное, статичное, а из статики очень тяжело перейти в динамику.

Я бы не сказал, что рассказ хорош, скорее всего наоборот, он неясен и сумбурен, размазан, и это действительно минус, но есть и плюс — автор очень красочно и четко может передать атмосферу ласковых волн и теплого ветра.

Перед нами яркий представитель очередного ужастика от соавторов Лавкрафта и Хелд (это женщина). Рассказ выдержан в довольно свободном легком стиле, а мистическая составляющая как всегда отлично выдержана и отражает одну из сторон Лавкравтовской вселенной о Мифах Ктулху.

Отсылка к вселенной Лавкрафта прописана в персонаже Дэна, безумного мужа, который живет отшельником в обветшалом доме вместе со своей женой, в его истории, а так же в книге, которой он владел, а именно в книге Эйбона. Да, конечно, Книга Эйбона придумана Эштоном Смитом, но Лавкрафт, часто связывал именно эту книгу со своими историями о Ктулху или прочей нечисти. Так и тут.

Идея, мистическая составляющая, которая была взята из этой книги обезумевшим мужем, отражает собой очередную псевдо-научную теорию, этакую химическую формулу, способную превратить живое существо в камень. Довольно подробно описан этот процесс, что абсолютно исключает вмешательство всяких иных темных сил или богов пантеона Ктухлу. Но тем немене мы снова видим между строк упоминания о Йогсототе и Шиб-Нигуратте. Но все таки данная сверхъестественная составляющая (способность превращать людей в камень) имеет некую псевдо-естественную природу.

Так или иначе на фоне всех этих мистических событий происходит самый настоящий детектив, перетекающий в семейную драму о тиране, его жене, которая против собственной воли оказалась его супругой, и о ее любовнике, который по нелепой случайности проживал временно на их территории. То есть это некий любовный треугольник, живым из которого вряд ли кому-то удастся выйти. История доносится до нас с разных ракурсов, но ни разу не пересекается. Мы узнаем все постепенно и размеренно: сначала о том, что же задумал и сделал безумный Дэн, а затем что попыталась противопоставить ему эта бедная женщина. Так или иначе мозаика складывается и возвращает читателя к той самой находке в доме, что обнаружили случайным образом двое любителей приключений еще в начале повествования.

Это отличное произведение, сочетающее в себе связь нескольких жанров, раскрывающее пусть и банальную историю о любовном треугольнике, но обернутую в атмосферный сеттинг с примесью мистических ярких событий.

Снова тема декадентства. Снова упадок и безумная тяга к смерти, как источнику энергии и жизни. Как бы это глупо и несочетаемо не звучало, но рассказ именно об этом. Вызывает ли он отвращение и неприязнь? Да, определенно. Он весь пропитан смрадным духом, мыслями неуравновешенного человека, который, лишившись разумного стержня, вступил на тропу убийств и крови.

Сюжет очень четко и красочно передает состояние и мысли главного героя, вызывает откровенную неприязнь к нему, и в этом случае это действительно работает и делает эту работу по истине гениальной. Мы узнаем о причинах и мотивах, об образе жизни этого человека, понимаем его недуг, и получаем просто огромную долю противоестественной мерзости, и это даже пугает. Практически это дневники психически неуравновешенного убийцы.

Но в авторах значится Лавкрафт, а значит все не так просто. Одним реализмом тут не обойтись. В рассказе есть некоторая толика мистики, слабая из-за огромной доли относительности и субъективного подхода к сюжету. Ведь это рассказ от лица именно убийцы, который уповает на какие-то мистические темные силы, которые заставляли его делать все эти ужасные вещи. И читатель, конечно же, не воспримет данное алиби за реальное состояние вещей, ведь перед нами типичный душевнобольной. Но все же некоторая дилема, некоторая коллизия присутствует. И сложно однозначно сказать, что данный рассказ задумывался, как некий реализм под призмой больной фантазии главного героя. Скорее это очередная задумка Лавкрафта — рассказать о каких-то силах,которые по каким-то невендомым причинам взяли верх над этим убийцей, выступили в роли некоего наркотика, которым он был обязан подпитываться, от которого был чертовски зависим. Иначе все это скатилось бы до какой-нибудь банальной некрофилии. И только Лавкрафт смог вынести это на какой-то достойный уровень, привязать к этому мистическую составляющую. 9 из 10.

Очень атмосферный и откровенный рассказ с отличным сюжетом и персонажами, с тайной, которая как нельзя лучше передает всю мистическую сторону произведения. Перед нами снова загробная тема, тема призраков, потусторонних сил и душ. Сюжет довольно стремительно развивается, открывая нам сначала некоторую предысторию всех этих мистических событий, а затем и основную линию, в которой происходят настоящие откровенные сцены сверхъестественного характера. Данный стиль не свойственен Лавкрафту, поэтому, наверное, дань уважения стоит отдать Талману, как соавтору, который внес весомый вклад в данное произведение.

Атмосфера выдержана как нельзя лучше в гротескном стиле, отражает всю суть потустороннего мира. Антураж подобран как же в тему: церковь, кладбище и мертвец без души, который пытается выбраться из могилы. И тут понятия плоти и души как-то размываются, становятся некими абстрактными величинами, мы видим метаморфозы ужаса и страха, видим собственными глазами чудеса, способные свести с ума. Это довольно откровенно и красочно. И опять же тема зловещего священника, который осквернил церковь своими демоническими проповедями так же дает некий резонанс и рушит некоторые штампы, это как сочетание не сочетаемого, контрастность на фоне происходящих удивительных будоражащих событий. 8 из 10.

Мрачный рассказ о несчастной судьбе человека, который по воле какого-то мистического знания и безумного гения его товарища-хирурга, оказался в очень непростом противоестественном положении..Это рассказ — мрачное отчуждение, рассказ, который до мозга костей вызывает чувство дрожи и мерзости бытия. Автор как нельзя лучше описывает ощущения героя: его переживания, его подозрения, и мало по-малу читатель начинает понимать, что же на самом деле произошло с ним. Вырисовывается довольно жуткая картина, ведь финал являет собой что ни на есть самый основной смысл рассказа, объясняет кем же на самом деле был его товарищ и что на самом деле он с ним сделал.

Описания отчужденности, чувств главного героя вызывают самые яркие ощущения, читатель как будто сам сам оказывается в этом неповоротливом и слабом теле, чуждом самому себе, чувствует боль и скованность движения, слабость мышц и непрекращающееся чувство дискомфорта. Это наверное самое яркое по ощущениям произведение Лавкрафта.

Это не рассказ про мертвеца восставшего из могилы, это рассказ о человеке, который оказался жертвой самого противоестественного и жуткого эксперимента. 10 из 10.

Довольно жуткий и мрачный рассказ, снова драма, обрамленная мистическим фантиком. Но посыл рассказа так и остался мне непонятен.

Тема ограниченности чувств раскрыта довольно полно. Нам повествуют об инвалиде, который был лишен практически всех чувств, но который оказался жертвой неведомой силы. И, казалось бы, что может напугать этого человека, который отрезан практически от мира завесой забвения? Но тем не менее становится жутко, когда до читателя доходит смысл. Одиночество, затворничество, жуткое прошлое дома, в котором находился больной. Все это каким-то образом сыграло злую шутку над этим инвалидом. Да, возможно, это такой намек на то, что безысходность и беспомощность, чувство дикого одиночества в особенный момент вдруг стало ударом для этого горе-поэта, но я все таки склоняюсь к мысли о том, что авторы хотели показать именно мистическую составляющую, то как это явление может действовать и на таких людей, которые по сути не имеют чувств восприятия действительности как таковой. Значит страх — это нечто более глубокое, то что может проникать в наш разум и более потаенными ходами и неведомыми способами.

Но сам посыл — письмо, напечатанное пострадавшим за секунду до смерти, так и не было приведено в рассказе. О нем много говорится, делается специальный акцент, автор доносит до сведения, что это письмо во многом влияет на главного героя. И сейчас вот вот, мы все его увидим и вчитаемся в эти строки. Но рассказ обрывается. Я даже сначала решил, что имею не полную версию данного произведения, но поиски в интернете так же не увенчались успехом. Рассказ такой изначально, и это печально. Не люблю, когда надо мной писатель играет такую злую шутку. 6 из 10.

К удивлению, наверное, многих поклонников Лавкрафта могу сказать, что произведение мне очень понравилось. Да, в плане ужаса и мистики тут все довольно банально и неинтересно. Скорее этот псевдонаучный опус лишь канва, бэкграунд, который существует лишь на фоне разворачивающихся событий. Нет ничего особенного в этом обезумевшем ученом, который изобрел совершенно ненужную вещь, которую, я даже затрудняюсь сказать, как можно использовать в жизни. Наверное, это изобретение должно нести разрушительный характер, наиболее жестокий и быстропротекающий, но совершенно бессмысленный для применения. Это просто особенность, которая являет собой опасность для главных героев.

Произведение берет чем-то другим. Наверное чувствами и переживаниями главного героя. Ведь на первый план выходит обычная любовная драма. Отлично прописаны любовные переживания главного героя, его влюбленность, его чувства в момент поцелуя, его восхищение возлюбленной и желание быть рядом. И эти долгие часы ожидания, когда он просто не мог найти себе места, ведь его любимая была в опасности. Это все прописано с деликатной точностью, и очень знакомо всем, кто хоть раз в жизни действительно был влюблен. Казалось, автор(а это наверняка Эдди-младший) хотел передать именно это, но из-за стиля, в котором пишет соавтор Лавкрафт, получилось довольно странное произведение на околомистическую тематику, с довольно слабой мистической составляющей. Но опять же из-за этой точной передачи переживаний и мыслей главного героя, которые мне оказались близки, я ставлю 8.

Чета Лавкрафтов, наверное так стоит называть авторов этого рассказа, который выдержан в своем неповторимом стиле. Это снова тот Лавкрафт, который любит играть с чужим воображением, позволяя читателю самому додумывать происходящие события, дорисовывать описание чудовища. Перед нами типичный прототип рассказа «Показания Рендальфа Картера», где эта идея была подана просто гениально. Конечно, тут другой сеттинг и другая атмосфера, но она такая же гнетущая и нервная. Перед нами снова ужас-неведимка, страх, который мы сами придумываем себе и боимся его пуще прежнего.

Нельзя не сказать о поворотах сюжета. Ведь это не какая-нибудь история о каком-то морском чудовище, которое было поймано и убито бравыми моряками. Это триллер, рассказ-напряжение, который имеет свои неповторимые особенности, жертвами которого становятся простые люди, которые просто напросто не могли сопротивляться, от чего их смерть становится еще более нелепее, но от того еще более жестокой. И тогда, если представить всю эту процессию, всю эту безвыигрышную борьбу за жизнь на берегу курортного городка, который никогда не сталкивался с такого рода событиями, то становится жутко. Сочные краски авторов передают это состояние как нельзя лучше. 10 из 10.

Это достойный рассказ, который по праву может называться хоррором. Перед нами действительно будоражащая сознание история про противостояние человеческих сил и сил неведомых, которые мистическим образом, смогли оказать сильнейшее влияние на группу людей, войско, которое все таки решило защитить свое поселение близ этих таинственных хребтов, в которых и проживал этот «очень древний народ», наводящий ужас на местных жителей. Лавкрафт рисует для нас действительно сочную картинку, нагоняет саспенс, создает гнетущую атмосферу. Снова в ход идут звуки барабанов и таинственные тени у костров (как, например, в произведении «Проклятье Йига»), хлопки крыльев неведомых тварей (мифы Ктулху) и ужасающие крики павших воинов. Все это в купе с нарастающим напряжением создает интереснейший и захватывающий сюжет, который так быстро и неожиданно обрывается. Наверное, это одно из редких произведений автора на тему, связанную с историей Римской империи и подобного сеттинга.

Опять перед нами очерк, который сложно назвать полноценным произведением. Скорее каким-то коротким изложением сюжета для какого-нибудь фильма или пьессы. Судить такие работы очень сложно, поэтому адекватную оценку поставить не смогу, только 3. Оценивать, собственно и нечего, а из представленного могу выделить слабый сюжет, слабые характеры героев(хотя как можно их раскрыть в рассказе на несколько абзацев)

Довольно необычная притча, одна из ранних работ Лавкрафта. Но вряд ли ее можно назвать оригинальной, потому как она не несет в себе какой-то моральной составляющей.

История повествует о двух братьях скульпторах, которые имели огромный талант в своем деле. И вот, однажды коварный повелитель предложил им посоревноваться друг с другом в скульптурском деле, и тот, чья работа покажется лучшей, удостоится бессмертной славы и богатств. Это довольно интригующее начало, способное раскрыть характеры героев, их взаимоотношения, показать возможно чью-то зависть или недружелюбие, а затем раскаяние. Но из сложившихся обстоятельств Мы узнаем, что братья имели отличные межличностные отношения, уважали и любили друг друга. У одного вдруг подорвалось здоровье, в конце концов он скончался, а на его могиле рядом с домом выросло дерево. Выживший брат закончил работу, но вдруг набежал ураган, а дерево упало и разрушило его мастерскую и законченную скульптуру. Вот собственно и все.

И проблема наверное не в том, что тут плохой стиль или язык. Скорее проблема в самой истории, в ней очень слабо просматривается мистическая составляющая, которая должна была выйти на первый план. Эта история не несет ничего, из нее не следует никакого вывода, она просто есть, и я если честно практически забыл, о чем она.

В итоге невзрачный рассказ без определенного вывода и смысла.

История «Некрономикона» — это такой весомый аргумент для всего ктулхианства и тематических культов. Да, конечно же каждый из нас понимает, что данная книга — это выдумка, в силу которой поверил весь мир. Сэм Рейми, Гильермо Дель Торо — это только самые известные личности в области кино, которые смогли воплотить визуальный образ данной книги. Стоит только вспомнить кинотрилогию «Зловещие мертвецы». И после многократных мистификаций и попыток запутать внимательного зрителя эта грань между реальностью и выдумкой истончается. А была ли в действительности эта книга, автором которой является безумный Абдул Аль Хазред? И если не эта досадная ошибка в имени автора (Хазред — не является именем Аллаха, а их всего 99), то мистификация была бы удачной на сто процентов. Но даже сейчас, когда я снова задаю себе этот вопрос, во мне почему-то теплится какая-то не убиваемая надежда на то, что все это может быть правдой.

Лавкрафт как будто понимал это. Понимал, что для каждой легенды, для каждого мифа нужен фундамент, некая предыстория, на основе которой и будут держаться все эти будоражащие истории о Ктулху и остальном пантеоне чудовищ и монстров. И от того, насколько эта предыстория будет реалистичной, зависит дальнейшая судьба всего творчества автора. А ведь оно живет до сих пор и пугает многих, а поклонников Лавкрафта становится все больше и больше с каждым годом.

Данное произведение проливает свет на существование и возникновение этой зловещей и запретной книги, а так же вселяет надежду, а возможно рушит уверенность в том, что это совершенно никакая не выдумка.

Это жестокое произведение. Да, оно короткое и скомканное, имеющее довольно слабо угадываемый подтекст, без какой-либо мистической составляющей. Но перед нами предстает драма, которая делает из данной работы самый настоящий мини-триллер. Конечно, во многом это снова поучительное произведение про ответственность и любопытство, про необратимые потери и просто обычное человеческое горе. Дети решили удовлетворить свое любопытство и, не подумав о собственной безопасности, кинулись с головой в этот омут, что в итоге приведет к трагедии, банальной и глупой, но от этого еще более жестокой.

Чтож это довольно ироничный рассказ, в котором нет какой-либо открытой или подразумевающейся мистики. Это скорее что-то поучительное, как некая короткая басня или притча, имеющая неожиданный и немного ироничный сюжет. Даже не знаю чего здесь больше: морализаторства, когда автор на примере описанных событий пытается намекнуть на довольно меркантильные интересы главного героя, и показать, что это не всегда приводит к успеху; или же этакого высмеивания устоявшихся клише, когда читатель, привыкший к подобного рода приключенческим историям, ожидая получить стандартную историю про пиратов и клады, вдруг понимает, что читает довольно ироничный и стебный короткий рассказ. Браво! 9 из 10.

Еще один загадочный рассказ из цикла снов. Снова главный герой, уставший и разочарованный в жизни, невидящий смысла пребывания в обыденной реальности. Он находит себя во снах, снова Лавкрафт берется за эту тему. Человек, заболевший сомнамбулизмом, находит свое место. Он хочет остаться там навсегда, хочет найти способ сделать так, чтобы уже никогда не проснуться. В конечном итоге он достигает этого состояния, и в последнюю секунду понимает, что погружается в забвение, в обливион из которого уже никогда не будет возврата.

Это рассказ — отрешение, рассказ -одиночество. Во многом это проявление характера автора, его привычек и образа жизни. Только так он смог абсолютизировать это состояние обыденности и затхлости, бездействия и отрешенности, из которого так хочется убежать. Желание настолько сильное, что даже белая пустота обливиона будет являться спасением.

10 из 10ти.

Сказать особо нечего..буквально пара предложений в тексте. Видимо это были наброски какого-нибудь будущего рассказа. Другого смысла в этой работе, как в самостоятельном произведении я, увы, не вижу.

Перед нами довольно атмосферный рассказ, пропитанный зловещим духом старого дома, мистических сил, которые преследуют главного героя на протяжении всего действа. Я бы не сказал, что тут интересный сюжет, или присутствует какая-то интрига. Да, определенно автор хотел оставить на последок, какую-нибудь загадку, решение которой ответило бы на многие вопросы, но на деле получилось абсолютно другое.

Атмосфера так или иначе выходит на первый план. Если в произведении и есть некоторые недочеты, то их совершенно не видно из-за всепоглощающей атмосферы. Этот старинный дом, который находится в запустении, непонятные видения и звуки, зловещие лики, запечатленные на портретах, что висят на его стенах, и конечно подвал, за дверью которого скрыт самый настоящий ужас. Все это наводит настоящий саспенс, хочется верить, что в конце концов главный герой откроет таки этот подвал и встретиться с этим зловещим существом лицом к лицу. Увидит его и опишет для нас его образ и все, что запомнит, если не лишится рассудка. Но перед нами не просто рассказ-повествование. Это дневник, «аля» псевдо-документальный жанр, за рамки которого автор не смог выйти. Ведь дневник может вестись тогда, когда у главного героя есть на это время и силы, а значит, мы может стать свидетелями событий предшествующих наступающему ужасу и кульминации.

Я бы не сказал, что был разочарован тем, что так и не добрался до самого интересного. Я скорее ожидал, чего-то подобного, зная творчество Лавкрафта и его приемы. Я насладился атмосферой, пытался вникать в суть вещей и явлений, копаясь вместе с главным героем в старых мифах и легендах. Я был захвачен событиями этого рассказа, а значит он показался мне интересным. 8 из 10.

Это довольно примитивное произведение, которое направлено то, чтобы заворожить читателя, заставить его испугаться, нарисовать в его воображении пугающую сцену, которая разворачивается перед главным героем, который в принципе и не являлся, собственно, ни участником этого действия, ни его зачинщиком.

Сюжет довольно банально и предсказуемо развивается, приближая нас к этой решающей сцене, которая и должна стать определяющей, визитной карточкой данного рассказа. Так как тут нет упора на главного героя, или какую-то завораживающую историю, это просто сцена, момент, когда необходимо напугаться. Но этого не происходит. Да, возможно для кого-то это действительно пугающие образы и формы, но для меня тут не было ничего нового или необычного. Сюжет не смог натянуть у меня внутри этой тетивы переживания, не взвел курки страха, не выдержал нужного саспенса, потому как, все довольно предсказуемо и банально. Конечная сцена имеет некоторый подтекст, некоторую предысторию, о подробностях которой мы узнаем в конце, но какой-то логики, нет не материальной, а хронологической что ли, мотивационной логики, мы не получим. Это просто сцена ради сцены, это просто текст ради того, чтобы было что публиковать в утренней газете.

В итоге получился невзрачный рассказ с простым, как три копейки, сюжетом, не впечатляющий, не трогающий, без фирменной Лавкравтовской атмосферы, без его фирменного стиля.

Данный рассказ идеально отражает суть человеческого страха, его источников и нелепых последствий, а так же проводит тонкую грань между реальностью и мистикой. Оставляет надежду на то, что все таки была какая-то сверхъестественная сила и мистическая предопределенность, по которой судьбы персонажей в этой истории должны были так трагично оборваться.

Если взять основную тематику данного сюжета, посвященную жизни одной необычной семьи, которая искала свой дом и свое место в жизни, то на первый план выходит совершенно стандартная проблематика. Это офиофобия — боязнь змей. Именно из-за этого недуга у главного персонажа начались проблемы, повлекшие за собой череду случайностей, ну или нелепостей, которые и произошли в финале. Ведь по сути если разобраться, никакой мистики нет. Просто муж, постоянно говорящий о змеях и о неком проклятье, просто внушил своей собственной жене те же самые страхи, по воле которых она и совершала те или иные поступки во благо собственного супруга. Ну а в конце, когда герои столкнулись лицом к лицу с опасной ситуацией, которая просто напросто требовала от них рассудительных и осторожных действий, которая по своей сути и не являлась смертельной, страх и фобии взяли верх над рассудком супруги, предзнаменовав ужасную кровавую трагедию.

Но это был бы не Лавкрафт, если не оставил бы для читателя на вкусное самую главную интригу, ту, о которой говорилось в самом начале, о том существе в клетке лаборатории, которое с самого старта истории характеризовалось, как нечто сверхъестественное. Самой последней фразой, которой и завершается данный рассказ, автор ставит жирную запятую в этой истории, оставляя смутную надежду на то, что все вышеизложенные события имели свои мистические и ужасающие корни. Ведь узнав, какую же роль играет это существо в череде произошедших событий, мы уже не сможем со 100% вероятностью исключить сверхъестественную составляющую. 9 из 10

Очень атмосферное и пугающее своей глобальностью произведение. Это взрыв в сознании, это предложение абсолютно другого базиса устоявшихся теорий и идей о пространстве и времени, это иное объяснение понятия «реальность». Это настолько абстрактно и оторвано от каких-либо стандартов, что достигает планки «гениально».

Это произведение является продолжением «Серебряного ключа» , оно повествует о дальнейшей судьбе Рендальфа Картета, ключевой фигуры в творчестве Лавкрафта. И это не только какие-то космические приключения или мистические описания каких-либо сверхъестественных событий или процессов. Это глубокая аналитика сознания, это полет фантазии, который преодолевает барьер привычных форм и реалий. Это метафизика чистой воды, новый базис, новый закон, который перечеркивает основную рекуррентную формулу: E = mc2, по которому в действительности существует все сущее. Это расширение самого понятия «реальность», понятия «сознание», понятие «время». Лавкрафт как будто намекает, на что-то более глубокое, что-то, что скрыто в нас самих, он не ищет чего-то фантастичного, он не изобретает машины времени и не кидается высоконаучными терминами, он копается в собственном нутре, пробуждает внутренние силы и открывает непривычную суровую, холодную и будоражащую правду.

Это тот уровень научной фантастики, когда для того, чтобы заворожить читателя и дать ощущение чего-то небывалого и невозможного, совершенно не нужно придумывать сложные звездолеты и лазерные мечи. Достаточно повернуть ржавый серебряный ключ и увидеть все множество измерений, своих и чужих эпастасей, мириады миров, войти в это состояние абстракции, включить в сознании эту красную кнопку, научиться смотреть материю «между строк» и понять самый главный секрет мироздания, о котором Вы непременно узнаете и ощутите, если прочтете до конца данное произведение.

Это превосходная работа Лавкрафта. Лучшая среди немногих, которая действительно смогла поразить мое воображение. Это красивая точка в судьбе Рендальфа Картера, которая навсегда останется окутанной тайной...

Это довольно посредственный рассказ, в нем нет ничего нового или особенного для тех, кто уже знаком с творчеством Лавкрафта. Это довольно стандартная история, которая базируется на многих произведениях Лавкрафта. Автором же является Август Дерлет — душеприказчик Говарда, который решил, что может полноправно пользоваться его авторством и ставить его фамилию к произведениям, написанным от своей руки. Понятно, что рассказ создан на основе мифов и идей Ктулху, но ведь автор не Лавкрафт, скорее это история по мотивам мифов Ктулху, но никак не оригинальная. Август, видимо, страдал от непопулярности и решил, что возможно это один из вариантов восстановить свое материальное благосостояние.

Что о самом сюжете, то он довольно прост. Говорить о нем очень сложно, потому что сказать практически нечего. Много знакомых имен и названий, много упомянутых в ранее написанных историях событий. Мифология и иерархия событий выдержана на уровне, но язык и стиль повествования не идет ни в какое сравнение с авторским талантом Лавкрафта. Я бы не сказал, что это неудачное произведение, но довольно стандартное, не портящее общее впечатление от общей картины вселенной мифов Ктулху.

Перед нами необычная трилогия. Это, наверное, один из начальных этапов становления Лукъяненко, как действительно талантливого писателя, как автора действительно интересной саги о далеких мирах, о будущем и о совершенных технологиях.

Тут вы не найдете какие-то пестрые гаджеты или примочки, нет они определенно есть, даже через 15 лет все это представляется и смотрится довольно актуально, в это до сих пор можно верить и представлять, но на первый план выходит что-то намного глубокое, намного глобальное, что-то, что идет по пятам за читателем от тома к тому. Если в первой книге это были хроники человека, который пытался бороться за свою мечту, который вдруг разом в одночасье был оторван от привычных реалий и заброшен на неизвестную планету со своими законами и порядками, то во второй книге — это уже поиск истины, открытие великих тайн, анализ и прогноз будущего, фантазия в чистом его виде, ну а в третьей — это проблематика понимания иной формы жизни, попытка охватить и понять возможности человеческого сознания, а так же возможности бога, как высшей формы сознания. Я не могу охарактеризовать и обозначить эту «изюменку» каждой книги одним термином, определить ее производную и наконец разгадать тайну: почему данная трилогия для меня оказалась настолько захватывающей и интересной. Конечно в ней свои минусы, она во многом рельефна, и к концу третьего тома немного сбавляет обороты, но в целом — это целая вселенная, которая имеет свои отличительные черты, которые отражаются в перечисленных мною формах и реалиях.

Так же нельзя не заметить возрастающий фактор глобальности трилогии. Автор в каждой книге, идя поступательно от простого к сложному, от частного к общему, повышает этот градус фантазии, доходя итоге практически до предела. Он использует некую тенденцию эволюции сознания, постепенно расставляя фигуры на шахматной доске сюжета, пряча за пешками ферзя, а потом раскрываясь и стремительно попадая в дамки. В каждой книге была какая-то тайна, глобальная тайна, представляющаяся в виде некой вышей расы, о секретах которой главный герой узнавал в самый неожиданный момент. Можно построить даже некоторую иерархию этих цивилизаций: люди -> сеятели -> фанги -> отрешенные. В какой-то определенный момент каждое из этих звеньев оказывалось определяющим фактором для главного героя, недостижимой целью, которой, казалось, невозможно достигнуть, но в конечном итоге все происходило наоборот, и вслед за преодоленным препятствием, раскрытой тайной, возникала новая, но уже на каком-то более высоком уровне восприятия.

Так же из плюсов не могу не заметить метаморфозы со временем, что-то типа «Дня сурка», ну и конечно же ответы на самые главные вопросы для меня оказались более чем исчерпывающими, за что автору огромное спасибо. Кто такие сеятели на самом деле, кто такие отрешенные, в чем основная проблема в понимании с фангами. Автор дает ответы, и им действительно веришь.

Это отлично продуманная трилогия, не затертая какими-то штампами, имеющая некий всевозрастающий фактор, из-за которого каждая из трех историй воспринимается на каком-то новом уровне. Это творение действительно достойно высшей оценки.

Что ж перед нами окончание трилогии «Лорд, с планеты Земля». Последняя заключительная часть, которая расскажет нам вновь о выборе, о любви и неотвратимости судьбы, о Боге, как о безграничной единице сознания, которое неразрывно связано с неотвратимостью и неизбежностью бытия, о чужой форме жизни, имеющей свои незыблемые аксиомы.

Наверное для меня данное произведение было самым мучительным, не потому, что было не интересно, а скорее потому, что я во многом терял с главным героем некоторое чувство переживания, связь, которая должна отождествлять меня с его выбором и его поступками. Но тем не менее это удачное произведение, которое имеет свой шарм, свои загадки, решить которые читатель обязательно захочет, если проникнется духом вселенной «Лорда..».

Чем понравилось данное произведение?

Во-первых это ксенофантастика — психология чужой формы жизни, заставляющая действительно поверить в иную логику сознания, в непоколебимость и чуждость чужого разума, из-за непонимания которого и развязалась эта война. Это одна из загадок романа, которая несомненно приковывает читателя к книге, но имеющая довольно тривиальное решение, лежащее практически на поверхности.

Во-вторых это эволюция сознания — красная линия проходящая через всю трилогию. Тут можно построить даже некоторую иерархию цивилизаций по некому уровню развития: Люди -> Сеятели -> Фанги -> Отрешенные. Всё это звенья одной цепи, о каждом из которых писатель постепенно раскрывает правду, доходя практически до самого потолка понятия «сознание», до максимально возможной его формы. И раскрытие секрета отрешенных является, наверное, чуть ли не самым важным и интересным моментом в книге.

Чем меня оттолкнуло данное произведение?

Казалось бы, если первые две части «Лорда..» прошли на ура, зацепили и действительно повлияли на меня, как на фаната научной фантастики, то какие же я могу найти минусы в произведении, которое богато всем этим необходимым антуражем и сеттингом. К сожалению нашел.

Первое — очень поверхностны мотивы самих фангов, ответ на вопрос о разобщенности людей и фангов так же практически лежал на поверхности, и говорить о какой-то коллизии в недопонимании между двумя сверх цивилизациями как минимум глупо. Да, конечно же за этим стоит сильная моральная составляющая, говорящая сама за себя, вскрывающая все изъяны человеческого бытия. Автор сам отдавал себе отчет в этом, когда избрал для финала очень знакомую по антуражу и политическому стою России 90-тых планету с трудно запоминающимся названием. Это такая критика горькой действительности, где фанги — это католические священники, люди — это грешники, а планета аля «Россия 90-тых» — это будка для исповеди. Это довольно сильный момент книги, но окружающая его канва для меня оказалась неубедительна.

Второе — это концовка. Я в курсе в каком году написано данное произведение, но концовка вызвала в памяти ассоциацию с другим романом Лукъяненко, в котором финал так же нелепо прописан. «Чистовик» — не самое удачное произведение, которое вряд ли можно как-то сравнить с трилогией «Лорда..», но финальная битва, финальная точка, последняя сцена (называйте, как хотите) совершенно не имеет смысла. Так и тут. Я понимаю, что автор решил держать интригу до конца, и раз это научная фантастика с элементами боевика, то в конце должна быть обязательно битва с боссом. Но как по мне, всего этого можно было избежать, закончив на том последнем разговоре Сергея в полной темноте на корабле Неса. Ведь все было понятно уже тогда. И не нужны были вовсе все эти махания мечами и лишняя смерть проигравшего.

В итоге получилось неплохое произведение с довольно интригующим сюжетом, ответы на вопросы которого, возможно смогут удовлетворить неприхотливого любителя фантастики.

Знаете, мне всегда не хватало именно вот такого сюжета, где главную скрипку будет играть время, его метаморфоза, его изменение и его последствия. Конечно, Лукъяненко не первооткрыватель в этой области, да и сама повесь по смыслу во многом напоминает Азимова и его «Конец вечности», но все таки у Сергея получилось все более красиво и сочно, в каких-то особых полутонах, которые, радуя глаз, не давали книге задохнуться в пучине сюжетных переплетений. Наверное, именно такой и должна быть история, раскрывающая смысл временных парадоксов.

Читая книги Лукъяненко, я всегда искал эту историю, и вот теперь нашел. И что, самое главное, эта история имеет какую особенную красоту, которую понимаешь только спустя достаточное количество страниц. Ведь изначально Вам кажется, что это стандартная научная фантастика в сеттинге, который пытается быть необычным и оторванным от нашего настоящего, а описываемый мир представляется пестрым, всеобъемлющим со множеством уголков, населенных необычными человекоподобными расами. Это мир, в котором живет древняя легенда о великой расе, технологии и величие которой превышают в развитии все остальные существующие цивилизации. Это красивая и загадочная легенда, которая ложно наталкивает на мысли о превосходстве космоса, о его глубине, о его бурном прошлом, далекой истории, праздника заоблачных знаний о мироздании и материи, доступных одной только мудрой расе, исчезнувшей много тысяч лет назад. Но затем приходит озарение...Эта информация сваливается на голову и перечеркивает все то, что Вы представляли, все те ложные догадки и логические цепочки, которые пытались строить, чтобы докопаться до сути. Вы даже и помыслить не могли, что все обернется абсолютно в противоположную сторону. Древняя легенда оборачивается каким-то совершенно неожиданным фарсом, а вся мощь и величие этой цивилизации вдруг обретает какой-то иной смысл, да и сама эта раса оказывается той понятной и знакомой, которую Вы никогда бы не помыслили поставить на это место. Из-за всех этих сюжетных перестановок, неожиданных развязок Вы вдруг понимаете, что читаете уже совершенно другую повесть с другим каким-то иным подтекстом.

Автор как будто намекает, что не всегда то, что нам кажется чем-то незыблемым и великим, на самом деле является таковым. Мы так долго мечтали о каких-то иных мирах, в наших книгах о фантастике всегда фигурировали какие-то иные цивилизации, где наш потенциал и способности среди них всегда были ниже, а вся дань величия и силы отдавалась именно чужим формам жизни. Мы всегда думали, что где-то в глубинах космоса существуют целые цивилизации, намного опередившие нас в развитии, а мы — это просто биологический мусор, недостойных и пятой части всех тайн вселенной. И данное произведение на собственном примере показывает ложность этой теории. Автор говорит нам, что есть вероятность, одна на миллион, что все может быть абсолютно по-другому. Что человечество не так безнадежно и способно на многое, что вся мощь и величие могут еще нам достаться, а тайны мироздания могут быть нам подвластны. Прочитав это произведение, Вы обретете непередаваемо чувство гордости за весь наш человеческий род:)

Прибавьте ко всему выше сказанному лаконичный стиль автора, его способности удивлять и закручивать интригу самым невероятным образом, его фантазию, когда креатив автора просто зашкаливает, и в определенных местах книги мозг просто отказывается его воспринимать(почему-то я считаю это плюсом), а так же в общем-то историю о временных парадоксах удобно и правильно вплетенную в канву основного сюжета. В итоге Вы получите настоящую сочную фантастику с большой буквы «Ф».

Так или иначе ранний Лукъяненко — это мастер слова и мысли, я даже и не представлял, что его ранние работы будут настолько интересными. Но история еще не окончена, и я стремлюсь узнать ее до конца в следующей окончательной части трилогии «Лорда с планеты Земля».

Что ж, наверное, это прозвучит нелепо, но с одной из ранних работ автора я познакомился очень поздно. Буквально только что я вырвался из этого потока нескончаемый действий, которые прошли передо мной, как какой-то остросюжетный фильм, эмоциональный и наиболее близкий мне по духу и слову. Казалось, что автор подбирает каждое слово максимально точно для того, чтобы я понимал каждый вздох главного героя, каждую промелькнувшую его мысль. Под призмой рассуждений и философии обычного парня из обычного мира, происходят настоящие фантастические события, свидетелем которых невольно становлюсь я сам, испытывая такие же чувства и эмоции, так же сарказмически и с небывалой легкостью смотря на ситуацию.

Говорить об историях Лукъяненко, это все равно, что описывать какой-то стремительный поток — течение, которое с силой выталкивает твое воображение из черепной коробки, унося в далекие формы и реалии, предложенные автором и условиями сюжета. Говорить о легком стиле, о легкости восприятия книги как таковой, это все равно, что говорить о полете птицы, которая, расправив крылья, легко преодолевает любые расстояния, поддавшись течению ветра. Говорить о интересном сюжете, пусть и со многими недочетами и нестыковками это все равно, что самому присутствовать при разворачивающихся событиях. Обо всем этом можно говорить бесконечно, ведь если вы вдруг случайно открыли книгу автора, решившись прочесть несколько абзацев, вы обязательно удивитесь, обнаружив себя глубоко ночью в кровати, держащим последнюю страницу книги, за которой только твердый форзац обложки. Ведь Вы ее дочитаете.

Начиная читать это произведение, я думал, что данная работа покажется мне небывалой сказкой про рыцарей и принцесс, с простым провисающим сюжетом, я почему-то был уверен, что ранний Лукъяненко имеет мало общего со мной теперяшним, выросшим из возраста, когда нравились подобные небывалые детские истории. Но я ошибался, это действительно в чем-то сказка, любая фантастика — это сказка, но эта, словно сдобренная каким-то колоритом из персонажей, какой-то самобытной философией самого главного героя, необычным миром со всеми его технологиями и новшествами и конечно тайной самого мироздания, представленной в виде древней расы, отголоски былого величия которой тут и там маячат в сюжете, знания и сила которой помогает главному герою, из-за чего сюжет приобретает небывалую изящность и интерес. Да и сам сюжет, состоящий из большого количества кровожадных сцен с сопутствующими комментариями Сержа, не выглядит детским. Детской является только сама идея, сам посыл — и это не есть плохо, наоборот это прикосновение к чему-то чистому и непоколебимому. Прыжки во времени, путешествия сквозь пространство, далекие совершенные технологии и сеттинг — этим уже не удивишь современного читателя, но именно из этого еще можно соткать самый захватывающий сюжет, интригующий и завораживающий своей стремительностью и глубиной. Но чтобы это сделать нужен настоящий талант. В этом произведении автор сделал это играючи.

Это история не только о необычном мире, это история о дружбе, любви и о выборе, который совершает человек, чтобы остаться честным для самого себя. Этим самым он может спасти целый мир, достаточно всего лишь полюбить, и не важно, что эта любовь безответна. Кто-то совершает поступки от чистого сердца во имя чувств, а кто-то прикрывается этими чувствами, жертвуя собственной честностью ради спасения жизней, при этом понимая, что другого выхода нет. И еще не ясно, какой из этих методов благороднее. Это тончайшая мораль, уловить которую может любой, кто дочитает до конца.

История, предоставленная читателю в данном рассказе, будет выглядеть наиболее полно, если Вы уже знаете кто такой этот Рендальф Картер, а ведь это очень значимая и ключевая личность в творчестве Лавкрафта. В каком-то смысле можно сказать, что это олицетворение самого писателя, ведь столько отсылок и намеков, обозначенных самим автором Вы точно встретите между строк.

На самом деле этот рассказ на фоне общей картины, общей основной истории о Рендальфе Картере, выглядит какой-то отдушиной, перекуром перед предстоящими событиями. Казалось бы, в «Сомнамбулическом поиске..» мы видели целеустремленного и энергичного, бесстрашного человека, который несмотря ни на что прикоснулся к самому богу ужаса, и вдруг вернувшись в реальный мир этот герой ощутил неимоверную тоску и разочарование, презрение и пресыщение реальным миром, который стал для него яркой лакмусовой бумажкой, по которой он определил все его пороки.

Очень цепляет этот рассудительный тон, эта критика современности. Рендальф рассуждает о человеческом выборе, об извечном вопросе религии, о менталитете в целом. Меня, если честно, очень поразила гениальная мысль, которую Рендальф (ну а точнее сам Лавкрафт) сформулировал, взяв в основу две самые яркие противоположности: по своей сути, что могут предложить атеисты, кроме самого отрицания бога, когда верующие предлагают взамен красоту, но сможет ли эта красота быть подлинной и не скатиться до уровня слепой веры и почитания пустоты. И ведь это действительно правда, это очень противоречивая, вызывающая споры, затрагивающая чувства обеих сторонников конфликта, но тем не менее гениальная и очень точно подмеченная. А что нужно человеку для счастья еще, если только не наслаждение этой красотой, которой и так полон сновидческий мир, куда главный герой так стремится вернуться. Этой фразой Лавкрафт ставит свой придуманный сновидческий мир в пример реальному миру, критикует и говорит о его недостатках. Так неужели нужно быть настолько разочарованным в мире, безучастным и отрешенным человеком, чтобы понять настолько простые и в тоже время гениальные формы. Эта философия задевает и оставляет после себя огромное поле для рассуждений и споров.

Ну а дальше Картеру ничего не остается, как исчезнуть из этого мира. Но сначала он многое пытается изменить в своей жизни, даже встречается со знакомым нам по рассказу «Показания Рендальфа Картера» Харли Уоренном, имя его не упоминается, но самые внимательные и преданные фанаты естественно понимают, о ком пошла речь. Харли пропадает, возможно погибает на глазах Ренди, что и показано в вышеупомянутом рассказе, гениальном и завораживающем по своему. А далее герой просто находит ключ, и начинается настоящая мистика.

Описанные метаморфозы с пространством и временем поданы Лавкрафтом необычно — резкая смена повествования не сразу даст вам понять, что произошла реальная перемена сюжета, да и сам Картер вдруг изменился и сбросил лет 40. Что же случилось на самом деле с Рендальфом Картером, что он на самом деле совершил, остается загадкой, решение которой непременно приводит нас к следующему рассказу «Врата серебряного ключа».

Рендальф Картер — гениальный сновидец, путешественник, человек, сумевший прорвать полотно самой материи, пространства и времени, исчез при странных обстоятельствах, вокруг его имени теперь ходят самые красочные и загадочные слухи, но мы непременно узнаем продолжение...10 из 10.

«Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» — это событие и одновременно открытие для меня какого-то нового формата восприятия книги, восприятия сюжета. Тут нет четко прописанных героев, тут нет логически обоснованных сюжетных ходов, а весь сюжет жестко привязан именно к главному герою. Именно поэтому многим покажется, что это слабый в плане прорисовки характеров роман, с сюжетом — который удобно написан без каких либо рамок, так привычно существующих в обыденных стандартных историях, построенных на логике и реализме. А нету тут реализма, нету тут рамок, нет каких-либо границ, которые характеризовали бы этот мир, это ведь просто сон, со своей логикой сна. Да во многом кажется, что все персонажи идут на поводу главного героя, у него много товарищей и помощников, которых он с легкостью заводит, ловко и как то слишком нелогично и легко выбирается из каждой передряги. Но ведь это сон главного героя, где он определяет возможности этого сна, где все подчиняется его воле, ну или почти все. Очень важно научиться это понимать. Ведь Вы читаете не просто роман, Вы прикасаетесь к чужому подсознанию.

И как бы не ругали эту работу многие любители реализма и рационализма, в ней отражен самый пестрый и живой мир, какой только может присниться. Он просто пестрит все возможными загадками и тайнами, о которых писатель как бы вскользь упоминает, задевая наше воображение всего лишь легким тычком своего пера, а мы уже готовы все это представить и вообразить и удивиться: сколько в нем жизни, насколько он многогранен и запутан судьбами персонажей этой истории. Этот мир не имеет каких-то определенных границ, все в нем течет и развивается именно по воле спящего. Именно он проводит нас по всем потаенным уголкам, раскрывает на наших глазах не одну тайну, знакомится с самыми необычными персонажами, и неуклонно движется к своей цели самым сложным и запутанным путем. Это просто нескончаемый поток, непрерывное видео без рекламы, которое просто невозможно поставить на паузу. Именно так и должен восприниматься сон, который важен не какими-то конкретными персонажами, не какими-то логическими ходами сюжета, а глубиной, разрушающей Ваше сознание, засасывающей Вас внутрь этого яркого и фантасмагоричного мира.

И конечно же нельзя не сказать о всевозможных отсылках и пасхальных яйцах, разбросанных по сюжету. По сути это произведение собирает и аккумулирует в себе другие сюжетные линии, а так же других персонажей из других историй, написанных Лавкрафтом. Поэтому если вы читали такие произведения как — «Модель для Пикмена», «Селефаис», «Кошки Ултара», «Полярис», «Белый корабль», «Другие боги» и др., то Вы обязательно будете приятно удивлены и обретете еще один смысл, который доступен только для «посвященных» — прочитавших весь цикл снов. Именно поэтому я советую прочитать изначальное другие работы этого цикла прежде, чем приступать к данному произведению. И тогда все сомнения и претензии к этому роману отпадут у Вас окончательно.

Это удивительный мир, это удивительнейший сон, который запомнится мне как ярчайшее фентези-приключение. Это роман — приключение, роман — цель, ведь Рендальф Картер стремительно и упорно идет к своей цели, его путь яркий, пронизывающий и переворачивающий этот мир наизнанку. Ведь именно это случается в конце — зашкаливающая фантасмагоричность, сочная иррациональность, истина, которую обретает главный герой в итоге, прикоснувшись к самому запредельному ужасу, к первородной материи, увидев ее метаморфозу, ее смерть, а затем рождение. Это было просто потрясающе красиво.

Этот роман стоит воспринимать на каком-то другом уровне, его нужно научиться читать. В нем просто не возможно не утонуть, ведь это самый глубокий сон из всех, что Вы видели за всю свою жизнь. 10 из 10-ти.

Это самый гениальный по своей сути и задумке рассказ. В нем нет описания каких-то ужасных тварей или кровавых сцен, автор не стремиться заполнить фантазию читателя своими образами и понятиями, а наоборот дает волю для воображения, подкидывая постоянно масла в огонь, мастерски и стремительно ведя эту самую фантазию до наибольшей точки кипения.

В основе сюжета мы имеем двух главных героев, об истинных целях которых не имеем ни малейшего понятия до самого конца, но тем не менее мы наблюдаем что ни на есть самый настоящий ужас и страх. Один из главных героев уходит в самое пекло этого страшного места, и до самого конца мы не понимаем и не осознаем, что же конкретно он видит перед собой, мы не видим картинки, но тем не менее мы слышим его голос, ведь этот персонаж прихватил с собой что-то наподобие рации. И этот сюжетный ход делает практически весь рассказ, именно поэтому нам страшно, нас напрямую и «в наглую» пытаются напугать именно на слух, то есть мы слышим и понимаем, что человеку, говорящему шепотом о страшных вещах настолько эмоционально, как он это может себе позволить, сейчас приходиться очень плохо и жутко, и мы заражаемся этим страхом сами. Это метод ассоциаций, метод самопугания, который работает на основе образов нашего собственного подсознания по средству передачи невизуального информационного потока. И тут я готов отдать честь автору, потому что свою идею в этом рассказе он довел до полного абсолюта.

Все эти реплики и возгласы о чем-то ужасном и противоестественном, непредставимом и неожиданном, казалось бы, выглядят малоинформативными и скудными, такие попытки напугать обычно считаются плохим тоном, ведь по сути это нельзя назвать откровенным и красочным ужастиком. Но страх, который просыпается в нашем сознании, когда персонаж Уоррен начинает неистово кричать и предупреждать о немыслимой опасности, просит бросить его и бежать со всех ног, заставляет поверить в происходящее, а фантазия дорисовывает все остальные кусочки пазла сама. И конечно же последняя фраза, раздавшаяся в этом своеобразном подобии рации, останется в памяти еще на долгие темные вечера и долго не будет давать заснуть, а читатель постоянно будет обдумывать и представлять все эти события, будет пытаться понять, что же на самом деле произошло, будет пытаться заглянуть в тот темный проем склепа, в котором исчез навсегда Харли Уоррен. Именно на это и рассчитывал гений Говард Лавкрафт. 10 из 10.

Это необычный опыт для Лавкрафта, который в данном случае держит себя в определенных рамках, а всю свою мифологию и вселенную о мифах Ктулху прячет под легко угадываемой стезей Индейских легенд. Он обрамляет каждое слово или имя, относящееся к пантеону богов Ктулху, в завуалированные понятия и диалект индейского народа. Данный поступок так и остался для меня непонятым: то ли он хотел приобщиться к легендам и мифам Мексики, то ли направленно писал что-то под заказ, чтобы этот рассказ отличался от всего написанного им ранее. Но тем не менее рассказ получился интересным, оторванным от привычных реалий, похожий на какой-то триллер, но скорее со счастливым концом нежели наоборот.

Это психологический очерк о переживаниях и мыслях главного героя, который проявляет не дюжую смекалку и знания об индейском народе, чтобы выбраться из сложившихся обстоятельств, угрожающих его жизни. И казалось бы, что еще нужно для этой истории, которая и так уже полна зловещей и напряженной атмосферой, готовой захватить внимание любого читателя. Но Лавкрафт был бы не Лавкрафт, если бы не вплел интригу в основной сюжет — именно мистику и сверхъестественные явления. Если сам аппарат, вокруг которого закручен сюжет, и можно назвать каким-то проявлением научного интереса, допустимым в реальной жизни, так как он в принципе логичен и по теории и по конструкции, но то, чем кончился рассказ, является ни чем иным как мистической подоплекой, в глубине которой сидят именно надуманные индейские мифы и легенды.

Но продуманному и многоступенчатому стилю прибавляется некая ирония и комичность, прослеживаемая в сюжете: описание противника, окружение, а так же решение, к которому в итоге пришел главный герой, что и помогло ему остаться в живых. Согласитесь, это немного курьезный момент, но тем не менее лаконичный и изящный.

В итоге это все тот же Лавкрафт, это все такой же привычный психологический триллер, но совмещенный с этакой мексиканской атмосферой, сеттинг которой может пестрить действительно сочной и интересной мистикой. В данном случае это симбиоз Лавкрафтовких легенд о Ктулху и фантазией Адольфа де Кастро. 9 из 10

Рассказ очень понравился. Это пока единственная встреченная мной попытка в творчестве Лавкрафта прикоснуться к миру серьезной научной фантастики, попытка немного робкая, так как не совсем уместно в наше время, когда открыты и поняты многие законы физики, составлено представление о других планетах нашей солнечной системы, читать о человеке, который расхаживает по поверхности венеры всего лишь в костюмчике и кислородной маске, но на это с легкостью можно закрыть глаза, ибо если бы планета не была привязана именно к солнечной системе, то претензий не было бы вовсе, это выглядело бы совершенно уместно. Но, опять же, на красочность и интересность сюжета это нисколько не влияет.

Конечно, Лавкрафт пытался приобщиться к научной фантастике и во многих других работах. Он строил множественные научные теории зазеркалья в произведении «Ловушка», во многих произведениях представлял и четко вырисовывал образы инопланетных чуждых человеку рас, к примеру «Цвет из иных миров». Да что там говорить, ведь даже предпосылки развития вселенной мифов Ктулху имеют чисто научно-фантастическую окраску, — это хронологический эпос о древних старцах, которые были хозяевами Земли изначально. Но данное произведение — это действительно редкость, ведь перед нами сеттинг, оторванный от земного, а в условия, чуждые земным, помещен обычный человек, да и сама человеческая цивилизация предстает, как более развитая в периоды далекого будущего.

Что о самом сюжете, то это еще один редкий случай, когда в созданных условиях окружения, развивается настоящая психологическая драма, изюменкой которой служит действительно блестящая идея о лабиринте с невидимыми стенами. Это ключевая особенность рассказа, где данное сооружение представляется, как некая загадка, о происхождении и материале которого мы может строить только всевозможные теории. И на первый план выходит именно взаимодействие главного героя с данным феноменом, его постепенный проигрыш и неумолимое нарастание угрозы. Настроение героя меняется, начиная от оптимистичного и наплевательского отношения к угрозе в целом, герой постепенно устает и выбивается из сил, он превращается в пессимиста, который понимает, что ему никогда не выбраться из этой западни. В чем-то меняется и его мировоззрение: пренебрежение и предвзятость по отношению к местному населению туземцев, чуждых по строению со строением человека, сменяется пониманием и сочувствием.

В конце мы видим злую иронию над человеческой глупостью и предвзятостью. Это жестокая плата одного человека за все зло и разрушения сотворенные его собратьями на этой чужой для них планете.

Этот рассказ можно назвать неким предупреждением или уроком для остальных. На примере данного случая писатель просит сделать выводы о мировоззрении человека, об его отношении и влиянии на окружающую действительность. Для Лавкрафта, как для консерватора и расиста — это, конечно, не свойственно и чуждо, но у всех людей есть возможность меняться и быть мягче. Наверняка, на этот аспект в характере произведения повлиял и другой соавтор — Кеннет Стерлинг. И в этом случае можно провести некую параллель данной работы с работой Сергея Лукьяненко «Тени Снов», где, грубо говоря, в похожей ситуации оказался главный герой, сделавший подобные выводы о поведении человеческой расы и о ценности разума как такового, пусть даже чуждого и иноземного.

Перед нами сильнейший представитель из жанра научной фантастики, с очень продуманным живым миром, населенным уникальной флорой и фауной, соответственно враждебной к герою , совмещенный с настоящей психологической драмой, которая разворачивается, как повествование от лица персонажа, чьей судьбой было оказаться в сложнейшей ситуации, выбраться из которой не представляется возможным. 10 из 10

Это отлично сбитое неплохое фентези с отличной передачей образов самих персонажей, а так же атмосферы в целом, но с довольно простым и понятным сюжетом, без какой либо попытки закрутить интригу и запутать читателя, но тем не менее автор явно хотел показать свой опыт в этаком фентезийном жанре с элементами детективной истории.

Что хорошо получилось у Лавкрафта, так это описание мрачной атмосферы, мрачного глухого безлюдного замка, где практически всю свою жизнь пробыл главный герой, а так же хорошо переданы его мысли и переживания. Очень очерчена и хорошо подана угроза, она предстает в виде рока, проклятия, которое настигает всех из родства главного героя в возрасте 32 лет, и что неумолимо настигнет и его самого. Это загоняет героя в некие тиски, из которых на протяжении всего рассказа он пытается выбраться, что неумолимо придает сюжету остроты и еще более мрачности.

Концовка радует и пугает снова образами, которые цепко задержатся в вашей голове на долгую память. Описание подвала, сколоченной деревянной двери, за которой прятался ужасного вида человек, который и являлся разгадкой ко всему произошедшему — все это внушает уважение к писателю, ибо передано все в ярких и сочных красках. Но сама интрига не являет собой какого-то открытия или озарения, это скорее логичный вывод из всего прочитанного, который напрашивается сам собой.

Тем не менее рассказ получился колоритный и живой.

Каким бы запутанным и отчужденным не выглядело бы это произведение по своему наполнению, какими бы не понятными и невосприимчивыми образами не было бы наполнено, оно все равно будет являться огромным достоянием в творчестве Лавкрафта, ибо в этой истории есть огромная безмерная идея, глобальностью и красотой которой можно любоваться каждый раз, когда, пытаясь понять каждое слово, каждый многоступенчатый образ, читатель окунается в этот глубокий и сладкий сон.

Поражает своей глубиной и масштабностью сам смысл рассказа, весь этот философский подтекст, который зиждется на идее субъективности материи и восприятия чувств в целом. Это снова субъективный идеалист — Лавкрафт, который снова рассуждает о многомерности сознания, многослойности реальности, о снах, как о возможности перенестись в такое место, автор показывает как важны и глобальны на самом деле сны, как красочна и идеальна эта теория, и как бездумно и сквозь пальцы относятся к ней обычные люди, не понимая, что тот странный нелюдимый человек, чье безжизненное тело осталось лежать у берега залива, на самом деле БОГ в своем мире, куда он смог попасть с помощью своего сна.

Дочитав до конца, ты останешься с этой мыслью на долго, возможно, ты переосмыслишь свое видение мира, возможно, станешь относиться ко всему более внимательно и с уважением, ведь кроме всего, что мы видим и ощущаем, есть то, что не подвластно нашему разуму, и теперь нам придется с этим считаться. Это самое философское произведение Лавкрафта.

Это одно из самых динамичных, красочных и интереснейших произведений Лавкрафта, затрагивающее тему древних богов пантеона Ктулху. По масштабности действия, наверное, этот рассказ стоит сравнивать только с «Дело Чарльза Декстера Варда». И конечно, тут не обошлось без все возможных отсылок и переплетений сюжетных линий из других известнейших историй ужасов.

Завязка сюжета уже пугает и завораживает читателя своей гротескностью и таинственностью, сеттингом, который предстает в виде старого развалившегося дома, в котором все еще обитает жизнь, а вместе с ней и древнее зло, потенциалу которого еще предстоит раскрыться. Сюжет преподносится уже в знакомом по истории с Декстером Вардом стиле — это история вложенности. Мы узнаем эту историю, раскрывая ее как матрешку, окунаясь все глубже и глубже в этот запутанный сюжет. Мы слушаем историю старика, который в свою очередь обращается к рассказчику, который и ведет повествование от своего лица, но при этом, внутри этой истории присутствуют еще более глубокие вложения от лиц персонажей, чьи глаза и уши как нельзя четче запомнили тот или иной отрезок, который раскрывается для нас под другим углом, но под призмой восприятия все того же старика. В конечном итоге до нас доносят очень трагичную и зловещую историю, историю не просто мести и предательства, любви и ревности, какой она может показаться на первый взгляд, а историю о древнем зле, которое зародилось задолго до существования человека в исчезнувшем под водой городе Р'льех. И это является одновременно прямой отсылкой к Ктулху и ко всему, что с ним может быть связано в принципе.

Нельзя не упомянуть о связе этого произведения со многими известными мифами: Греческими(Медуза Горгона) или Египетскими(упоминание о жрецах и фараонах). Автор прозрачно намекает на непосредственный их источник, представляя для читателя именно свой сюжет, который и объясняет возникновение этих мифов, а так же чудовищ и существ, присутствующих в них. Но связь наиболее обширна и затрагивает множество произведений непосредственно самого автора. Эта работа просто насквозь пропитана отсылками к другим историям Лавкрафта, начиная от фамилии персонажа Френка Марша, его деятельности, заканчивая упоминаниями о Кадате или Р'льехе. Ведь по сути Марш — это собирательный образ, гиперссылка, которая пространственно намекает на тот самый мыс Дьявола близ городка Инссмаут, который открыл, возможно, его далекий предок Оубед Марш, который и разбудил эту силу, спящую глубоко под водой, а так же это отсылка к произведению «Модель для Пикмена», где рассказывается о художнике, который умел видеть и передавать на бумагу первородное зло. Взаимоотношения Френка и Марселин укрепляют эти связи еще более прочно, и только тогда становятся наиболее понятны их мотивы, о которых они так странно и не понятно вели диалог, подслушанный все тем же стариком.

Говорить конкретно о сюжете, о том кто такая Марселин, кем она является на самом деле, я не стану. Скажу лишь, что такой яркой и откровенной сцены, которая раскрывает всю интригу в конце, дает объяснение многим аспектам из вселенной Ктухлу, дополняет ее как нельзя лучше, я не видел ни у одного писателя. Это тот случай, когда излишняя откровенность, красочность, динамичность всех событий в кульминации является истинным подарком для внимательного читателя. Меня просто захватили все эти события, и я прочитал все от начала и до конца просто взахлеб, упиваясь и наслаждаясь сюжетом. Общая картина вселенной о мифах Ктухлу открылась для меня с новой стороны, еще один темный уголок этой вселенной осветился для меня лучом информации и знаний, а все переплетения сюжетных линий стали для меня еще более понятными как в хронологическом, так и в эмоциональном плане.

И конечно же, нельзя не сказать непосредственно о самой картине. Стоить отдать дань уважения автору, ведь такой точной и четкой передачи ужаса и страха, которые заключены в образе этого предмета, в его подробном описании, описании буквального каждого его мазка, не способен сотворить ни один писатель. Лавкрафт же сделал это играючи.

У меня нет слов, чтобы передать свое восхищение данной работой. 10 из 10!

Очень атмосферная и пугающая зарисовка, о которой именно что и хочется сказать: это картина, которая развернулась перед нами, сцена, где казалось бы не происходит ничего зловещего, но тем не менее нам всем страшно и жутко, не уютно, как будто все в описании этого дома, его хозяина, книги, все должно быть по другому, все это какое-то не естественное, чужое и до ужаса нелепое.

Это рассказ-угроза, где в каждом предложении кроется какая-то не явная, пока еще не проявившая себя угроза. Весь сюжет — это закрученная спираль, по дуге которой читатель постепенно движется к своей развязке, воля при этом собрана в кулак, а душа, как сжатая пружина, готова выстрелить в любой момент и убежать в пятки. Именно такие мысли и ощущения приходили мне на ум при прочтении данной работы.

Концовка, возможно, многим не понравилась, из-за обрывочности восприятия, из-за неоконченности, недосказанности. В защиту автора могу лишь заметить, что перед нами именно зарисовка, картина, сценка, автор просто показывает ситуацию, обыгрывает ее, нагнетает нужную пугающую атмосферу. И это работает у него на ура! Поэтому всем так пришлась по душе эта история, которая к сожалению не имеет конца. Это тот случай когда задуманное автором произведение переходит на более глобальный уровень, чем сам того хотел писатель.

Это действительно изящный и поучительный рассказ, типичный именно для Лавкрафта в его мрачной манере, когда для наказания обидчиков используются довольно радикальные и жестокие меры, но тем не менее необходимые. Действия этого рассказа происходят в полюбившемся мне мире Кадата и Ультара, описанного во многих других произведениях автора по циклу Снов. Это снова жанр мифа или притчи, это снова поучительный и философский очерк, немного сказка, но относительно жестокая сказка.

Сюжет довольно прост, но очень лаконичен, важен не конец, а именно исполнение, идея, сеттинг. В этом автор всегда был на высоте. Описать, казалось бы, простую историю про месть и справедливость и воплотить это в образе кошек получилось у автора прямо на каком-то высшем уровне. Виден не только основной сюжет, но и то, что описано между строк, сквозит тут и там каким-то сочным сеттингом, а так же бросается в глаза многоступенчатый изящный слог.

Смысл же довольно прост, но как известно, все гениальное просто. Кошки — это олицетворение какой-то красоты, грации, верности. Супружеская чета, жившая в странном обветшалом доме — это обыкновенная угроза, та сила, которая может воспрепятствовать красоте и грации, которая приносит беду и горе. Столкновение этих форм возымело конфликт, до боли простой, но тем не менее поучительный. Обидчики в конечном счете наказаны красиво и по-Лавкрафтовски.

Читать определенно стоит. 10 из 10

Это рассказ — хаос в максимальном понимании этого слова. Это хаос мыслей, хаос слов, хаос эмоций и страха как такового. Лавкрафт описывает прежде всего образ, и этот образ вселяет не дюжий страх, от которого кружится голова. Можно даже говорить о нескольких задействованных образах: образ бога, грозного и величественного, который олицетворяет собой конец всего, конец для человека и сознания как такового, а так же образ антихриста, человека, который и таит в себе дух этого ужасного бога. Не знаю, хотел ли увязать Лавкрафт последний образ с темой христианства, скорее всего нет. Ведь его душа всегда тяготела в мифам и легендам, вот почему Ньярлатхотеп — это прежде всего образ фараона, который появился в Египте. Связь с Египтом можно так же проследить и с историей Некрономикона, ведь его создатель это араб Абдул Альхазред, и я уверен, что это Египетское родство не случайно.

В итоге получился крышесносящий рассказ-ощущение, который балансирует на гране конца мироздания, последнюю минуту которого мы и видели в представленной для нас умозрительной картине.

Довольно прозрачный и узковатый рассказ. Сюжет и основная задумка очень прозрачны и прямолинейны. В этом рассказе важна не сама развязка, а именно подача, образ старика, его загадочность.

Старик — довольно мистическая и странная фигура, его образ наверное ни с чем нельзя сравнить не потому, что он имеет какой-то индивидуальный характер или особенность, а зачастую о нем просто на просто мало информации. Но это не мешает автору создать именно мистический образ странного старика. Единственное, что мы о нем знаем — это то, что он бывший морской волк, переживший на своем веку множество морских баталий и путешествий. Он очень суров и нелюдим, затворник, который общается со странной конструкцией у себя в доме на столе, при этом у его неживого «оппонента» происходит ответная реакция.

Само убийство этих нелепых неудачливых воров остается за кадром. Для поклонников Лавкрафта это давно прижившийся и логичный ход, ведь все остальное должно происходить в нашем воображении. Ведь образ старика от этого становится еще таинственней и ужаснее.

Что ж это не плохой рассказ, воспринятый мною положительно именно потому, что я перечитал наверное больше половины таких рассказов, не то чтобы похожих между собой, а относящихся к одной похожей тематике.

Это можно назвать некоторым очерком, зарисовкой, которая должна неумолимо напугать и передать все чувства и переживания главного героя в первую очередь. Цели достигнуты. Наиболее красочное и откровенное произведение автора. Это можно считать сном, кошмаром, в котором главный герой испытывает максимум эмоций, передающие читателю без потери и погрешности. Луна еще никогда не представлялась мне таким источником зла и негатива. Браво!

Чтож это еще один кусочек далекого и фэнтезийного мира, который уже живет и описан в таких произведениях как «Искания Иранона», «Рок, покаравший Сарнат», «Сонабулический поиск неведомого Кадата». Этот мир довольно интересен и невозможен одновременно, он самостоятелен и весьма претенциозен. Этот мир — отличная площадка для философско-фэнтезийного жанра, жанра мифа, жанра притчи. Поэтому Лавкрафт так легко и непринужденно использует этот мир в благих целях, он доносит до читателя красивые и глубокие истории, обрамляя повествование лаконичным языком, немного непривычным, но завораживающим и многоступенчатым.

Сюжет этого рассказа может так же трактоваться, как некая притча. Ведь мы имеем двух героев непохожих друг на друга, и по задумке автора на примере судьбы одного из них мы должны понять, учитывая поведение другого, кто же прав в этой ситуации а кто виноват, кого сгубил собственный характер и предвзятое мнение, а чью жизнь сохранил страх.

Атмосфера так же имеет свою магию и завораживает читателя своей мистической стороной. Ведь автор пытается донести и вложить в этот мир некоторый фундамент, написать историю этого мира и уже отталкиваться от этого, как от данного. Мы узнаем о богах, живших когда-то на этих землях. И тут прослеживается некоторая грань, с помощью которой писатель пытается разделить этих богов на до и после, на сильных и слабых, на локальных и глобальных, если можно так выразиться. И если рассматривать все творчество Лавкрафта так глобально, как только это возможно, то можно проследить эту связь и множественные попытки автора вплести и уровнять все свои созданные вселенные, подвести черту под общим знаменателем и выстроить какую-то свою неподвластную объяснениям последовательность миров, их сотворение, их жизнь и увядание. Ведь что такое Мир Катада и Ултара? Может это наш мир, да только настолько древний, что мы не можем его узнать по описанию.

«Другие боги» — это объявление, это претензия к этому миру. Лавкрафт берет этот мир и ставит своей авторитетной писательской рукой на полку с другими мирами, логически связывая их незримыми нитями. Другие боги — это Азатот, Йог-Сотот, Шуб-Ниггурат. Они настолько могущественны и глобальны, что незримое их присутствие внушает страх и ужас у тех земных богов, которые в страхе ушли и покинули свой мир, в котором теперь будут новые хозяева.

Именно так я понял данное произведение. 9 из 10.

Знаете, собираясь читать рассказ «азатот», я представлял, что узнаю что-то об этом странном и мистическом персонаже, об этой фигуре, как о центральной в пантеоне мифов Ктулху, об этом боге, одиноком и зловещем одновременно. Но прочитав эти несколько абзацев, я не увидел грозного и ужасающего Азатота такого, какой он предстает в произведении «Сны в ведьмином доме» или в произведении «Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата». В тексте вообще не говориться о персонаже, про которого идет речь, что его зовут Азатот. Возможно этот рассказ намечался, как какое-то вступление для чего-то более мистического или наоборот более философского. И этот описываемый персонаж вовсе не Азатот. Возможно, наоборот, он тот, кому суждено с ним встретиться. Но я не берусь это утверждать, потому оценивать это как полноценное произведение не собираюсь. А как вступление, красивое и лаконичное, вполне. Это лирическое произведение с прекрасными образами старой легкой романтики, атмосферой фантасмагорического мира, иррационального и задумчевого обязательно должно найти своих поклонников.

Странный и неоднозначный рассказ, пестрит все возможными образами и иносказаниями. Понять, что на самом деле происходит в сюжете довольно тяжело, но возможно. Главный герой попытался противостоять могущественному злу, возможно, призраку священника, но в итоге пострадал. Согласен с мнением, что цепляет именно концовка, где герой осознает, что же на самом деле поменялось в нем, и с чем ему теперь осталось жить до конца своих дней. В остальном рассказ очень сумбурен, наверняка потому, что именно так все это и было во сне Говарда Лавкрафта.

Начало этого рассказа как нельзя лучше окрашено фантастичностью и откровенностью, что не может не создать интриги и не приковать читателя к тексту. Автор предлагает разгадать некую загадку, да не просто какой-то математический ребус, а что-то, что обязательно связано с бытием, с прошлым, будущим, с судьбой человечества в целом.

Основной сюжет развивается на страницах этой самой рукописи, найденной при загадочных обстоятельствах внутри метеорита, написанной на древнегреческом языке. Речь идет о неком человеке, который силится вспомнить что-то очень важное. Он находится где-то на побережье близ темного леса, в котором таится определенно какая-то опасность. Он видит на горизонте сочными красками выступающий зеленый луг, и, поддавшись течению, неумолимо движется к разгадке, не только этого луга, но и судьбы всего остального, того, что так ловко спряталось в его подсознании.

Интрига подана наиболее сильно, и по законам жанра читатель обязан получить разгадку, ответ на вопрос. Ведь идея и смысл рассказа постепенно приобретают довольно глобальный оттенок. Но этого не происходит, ибо это загадка, решит которую только самый внимательный или самый чуткий читатель. Спорить с этим, называть это упущением или неудачным ходом в творчестве автора я не стану. И признаться честно, само произведение до конца я так и не понял, но я надеюсь, нашлись те, кто вместе с главным героем увидели то, что так его напугало на зеленом лугу.

На самом деле произведение не имеет какого-то определенного смысла. В тексте просто раскрывается судьба этого безумного человека. Его образ жизни конечно пугает и завораживает, но причины, почему он стал так себя вести, не объяснены до конца. И наверное, единственной смысловой ценностью является описание Некрономикона. Да, несомненно, эта книга присутствует уже во многих произведениях автора, но как и всегда я с упоением пытаюсь выведать что-то о ней, хоть какой-то кусочек информации.

Наверняка страх, который приобрел этот потомок титула Нортам, исходит своими корнями как раз к этой книге, а если быть точным к ее автору, ведь в тексте говориться о безымянном городе, который этот персонаж хотел в итоге найти. Абдул Альхазред как раз и жил в этом городе и писал свой запрещенный манускрипт именно там.

Так или иначе мы видим в сюжете некую связь между памятниками великой древности, такими как СтоунХендж, и всей этой древней историей с Некрономиконом и Безымянным городом. Отсюда и ответ на вопрос — почему действия происходят в Англии. Автор просто хотел привязать свою вселенную к тайнам древности Великобритании. Кому-то это определенно придется до душе. В остальном же рассказ посредственен и сух.

Это полноправный представитель Цикла Снов Лавкрафта. Рассказ как нельзя лучше раскрывает тему сна, его воплощения, вопроса о настоящем и надуманном.

Главному герою снится определенный сон, в котором он видит реальный город и реальных людей. Постепенно он осознает себя в этом новом мире, узнает людей и места, которые становятся для него родными. Он помнит имена и названия. Он осознает проблему и угрозу этого мира. Но тот факт, что он все еще спит, не дает ему завершить свою миссию, а именно помочь своим друзьям защитить свою страну и город, который стал для него таким родным.

В сюжете идет подмена понятий, этакое смещение в плане осознания истинного бытия. По началу герой понимает, что реальность — это то, где он находится, в доме близ кладбища рядом с болотом, где у центрального окна видна перспектива мрачного леса. Но затем он вдруг понимает, что настоящая его реальность абсолютно иная. И это действительно гениальная идея. Тут можно рассуждать на тему субъективного идеализма, ссылаться на Беркли и Юма, или вспомнить Канта. Ведь Лакрафт в своих идеях и версиях о снах, о подлинном бытие подобрался как нельзя ближе к философам того времени.

Отождествление Полярной звезды с некой зловещей силой наверняка таит в себе некий скрытый смысл. Ведь именно эта звезда своим сиянием побудила в главном герое эти яркие и запоминающиеся сны, путешествуя по которым он совершенно запутался в вопросе об истинном бытие. Но если действительно обратиться к истинному переводу того стиха, слова которого нашептывала эта самая звезда, то можно сделать вывод, что на ее месте действительно была другая звезда из некой параллельной реальности, а главный герой просто увидел свою реинканацию или свое воплощение, и его разум (а может душа) осознал слишком многое для того, чтобы действительно определить до конца причастность к тому или иному миру.

Версий весьма много, и все красочные и загадочные. Ясно одно — Лавкрафт хотел описать очень красивую и глобальную историю сна, который он видел сам своими глазами, а причины такого сна он предложил найти нам самим.

Что можно сказать о рассказе «Улица»? Это не тот рассказ, который понравится тем миллионам или тысячам поклонников, которые полюбили этого автора из-за его жутких и атмосферных историй про пантеон богов Ктулху или задумчивый и лаконичный стиль в Цикле о Снах. Это другой Лавкрафт, которого Вы еще не знаете, но только потому, что просто напросто не интересовались его судьбой, его догмами и принципами. Для всех остальных это вполне логичный и острый рассказ, который действительно мог выйти из под пера Лавкрафта.

Я попробую объяснить всю суть моего отзыва. Если Вы действительно заметили какие-то расистские нотки, радикальные и очень консервативные идеи, ксенофобию в остром ее обличии, то Вы действительно очень чуткий и внимательный читатель. Но если Вы удивлены, почему об этом написал именно Лавкрафт, то вы не являетесь его истинным поклонником, как таковым. Ведь Лавкрафт действительно был расистом, он действительно высказывался очень часто и не лицеприятно о представителях Европейских и Азиатских народов, он терпеть не мог иностранцев и иммигрантов, называл их сбродом и скотом, которые не достойны жить среди людей высшего общества. И то, что описано в рассказе «Улица» — это цветочки по сравнению с тем, как действительно думал автор, если хоть когда-то при нем затрагивалась эта тема, тема расизма.

То, что Лавкрафт был закоренелым консерватором — это вполне логичный и достоверный факт, ведь он не раз доказывал нам свою точку зрения во многих своих произведениях, где его персонажи выступали в роли любителей старины. Поэтому логично заключить, что Лавкрафт действительно был недоволен событиями той далекой эпохи 20 века, так как менялся облик его Родины, наступали перемены. И данный рассказ можно назвать этаким криком души, обрамленным стилем этакой притчи про Улицу и про то, как он сам себя с ней ассоциировал.

Как я уже высказался, этот рассказ понравится не многим, если вообще кому-то понравится. Затронутые темы консерватизма и ксенофобии отпугнут многих читателей не только от данного рассказа, но и от творчества этого писателя в целом, что печально. Может даже закрасться мысль — а как можно человеку, можно сказать, европиоидной расы читать и являться поклонником творчества этого напыщенного индюка и закоренелого расиста? Поспешу с ответом. Можно. Ведь Лавкрафт не всегда был таким. Многие факты его жизни доказывают, что с принятием многих жизненных решений ему приходилось поступаться своими глупыми принципами, он во многом менялся, поэтому менялось и его мировоззрение. Его жена была чистокровной еврейкой, а его друзья так же были представителями различных народов, и конечно же влияние жены и окружающих смогли растопить лед непонимания и обиды в душе Лакрафта, навеянной его матерью, которая и была виновной в приобретенных комплексах сына. Винить и обижаться на автора не стоит. Стоит понять его и наслаждаться его творчеством, которое никак нельзя мешать с темой расизма или ксенофобии.

Поэтому данный рассказ следует читать подготовленным и ознакомленным со многими аспектами жизни писателя. Не нужно делать необдуманных выводов.

Это очень атмосферное произведение, которое просто пропитано упадком (Ну или как тут уже принято называть, — декадентством). Нездоровый интерес главного героя и его друга напоминает мне завязку фильма «Бойцовский клуб», как бы это нелепо бы не звучало, но посыл именно такой. И конечно же, на фоне этой нездоровой и противоестественной атмосферы назревает самый настоящий саспенс, который, как петля, затягивается на шее главного персонажа.

Сюжет развивается довольно стремительно. Обагрив читателя неслабой дозой загробного смрада и разложения, автор начинает несложную, слабоуловимую этакую политику смерти. Герои начинают страдать от странных происшествий, которые, следуя по сюжету, становятся все необъяснимей и загадочней. А началось все с того, что два укоренившихся декадентов разграбили могилу одного из своих предшественников и нашли предмет, который несомненно таит в себе некое проклятье. Посыл и смысл сюжета довольно прозрачен, но исполнение автором как и прежде на высоте.

Определенные моменты действительно пугают и завораживают, главным героям, пусть и довольно отвратительным личностям, но на удивление начинаешь сопереживать, понимая какая судьба ждет их в конечном итоге. Кульминация произведения действительно внушает своим безумием и откровенностью. И конечно, нельзя не сказать о вездесущей и неотделимой части рассказов Лавкрафта — книге «Некрономикон». Это как раз то недостающее звено, которое связывает данное произведение со множеством других жутких и странных историй про крылатых змееподобных тварей.

В итоге получилось достойное произведение, проникнутое смрадным духом декадентства и отвратимости, но тем не менее интересное и захватывающее, пугающее определенными моментами в тексте.

Пусть это короткий рассказ, но картиной, которая предстает перед глазами, он создает целую вселенную, длинную многовековую историю, которая проносится перед глазами за считанные секунды. Это рассказ, который открывает нам завесу тайны, то, куда мы не в силах заглянуть, обладая хоть тоннами все возможных аппаратов и научно фантастических приблуд. Это место недоступно для нас. Это то место, где нас нет.

В этом рассказе нет определенных главных героев, это скорее рассказ — образ, рассказ — представление, рассказ — мысль, которая западает в голову и так долго не может пропасть. Ведь перед нами фактически постапокалиптический эпос, эпичный, легендарный, многовековой, настолько глобальный, что это просто не объяснить словами.

Разговор, который происходит между демоном и джином скорее подтверждение, насмешка над человеком. Ведь для чего-то глобального и всеобъемлящего мы — люди — это всего лишь маленькая частичка, которая была на планете всего лишь мгновение, покопошилась где-то в камнях, построила свои маленькие замки и исчезла так же быстро, как и появилась. Поэтому демон и не смог запомнить этого явления. Только лишь потому, что этот термин созвучен с его именем(Век), Демон все таки ответил Джину на вопрос о тех существах, которые были тут, но исчезли так давно, и сумел произнести это слово- человек. Этот человек был чертовски похож вон на ту обезьянку, так беззаботно прыгающую по деревьям в долине Нис. А вот и еще одно подтверждение.

Этот рассказ можно назвать притчей, ведь в таком коротком произведении уместилось столько смысла о человеке, о его предназначении, о бессмысленности его бытия, о времени и пространстве, понимание которых есть бесконечность. Этот рассказ как нельзя лучше доказывает, какой был Лавкрафт на самом деле. Он был философом, чертовски гениальным мыслителем.

Перед нами еще одна частичка души автора. Он открывает ее неохотно, но все же мы видим его душу за тенью отступлений и иносказаний. Именно таким — любителем старины и был сам Лавкрафт.

Сюжет завязывается не спеша, начинаясь, как обыкновенная новелла, не предвещающая о чем-то зловещем или таинственном. Тут нет этакого нагнетания саспенса. Это скорее можно назвать эффектом «холодный душ». Герой абсолютно не подозревает, что с ним случится на самом деле, и какой ужас предстоит испытать в конце. Герой встречается с незнакомцем, который по сути оказывается обычным стариком, любителем такой же старины, но обладающий некими способностями, демонстрируя которые, навлекает в последующем на себя и главного героя огромную беду.

Так же порадовали и захватили описания этих способностей, объяснения почему и как этот персонаж научился обладать ими, и что стоит за всем этим. По сути смысл рассказа как раз и сводится к этому. Открывая что-то, к чему не готов, обязательно нагонишь на себя беду. Старик умел многое, сумел открыть и показать главному герою совершенно другой мир, но и у этого мира был свой защитник, который не терпит непрошеных гостей.

То, что произошло в конце, являет собой нескончаемый экшн, который стихает лишь в тот момент, когда герой лишается чувств, но все эти описания самой угрозы, кажущейся в виде образа индейца с томагавком, да и то, в кого в итоге превратился старик, мешают в голове читателя такой винегрет, что от одного ощущения только кружится голова. К такому повороту событий я, честно, не был готов. И этот эффект сработал как нельзя лучше.

Это отличное произведение концепцией и намеками скорее напоминающее идею Цикла Снов, но я могу и ошибаться..9 из 10

Очень жаль, что рассказ не окончен. Ведь мы можем насладиться всего несколькими абзацами. Но тем не менее это отличная задумка, и отличное, хоть и частичное, исполнение.

Застрять в собственном сне, да не просто сне, а настоящем кошмаре — это прекрасная почва для написания действительно шокирующего произведения. И я немного обескуражен, что взявшись за эту феерическую атмосферу, Лавкрафт так и не смог закончить произведение. Ведь из под его пера вышел бы отличнейший атмосферный хоррор, будоражащий одним только посылом. Сон действительно очень жуткий. И то, что это действительно сон, ощущается на все сто процентов. Главный герой вынужден раз за разом проживать его, умоляя и мечтая о том, что когда нибудь проснется.

Тут можно много рассуждать и на тему самой тайны сна, и на тему параллельных реальностей, и возможностях человеческого мозга, и о субъективности восприятия в целом, но вывод напрашивается один: это отличнейшая идея! Жаль, что рассказ так короток. Я с жадностью проглотил эти несколько абзацев, но к сожалению жажду не утолил.

«Белый корабль» — это в первую очередь полет души, это путешествие, за которым просто интересно наблюдать. Оно завораживающее, открывающее какие-то совершенно неведомые фентезийные уголки небывалой чуждой планеты. Но это только на первый взгляд, так как само произведение имеет очень глубокую эмоциональную базу, в которой скрыт смысл, проявляющийся в виде иносказаний и метафор в тексте.

Именно из-за своей небывалости, несоизмеримой красочности и диковинности мест, которые посещает главный герой, путешествуя на этом корабле, произведение предстает как интереснейший эпос, который крутится голове, как сон, с которым так сладко засыпать и так не хочется просыпаться. Но в каждом месте, где побывал герой, скрыта какая-то тайна, какая-то отличительная особенность, притягивающая читателя к себе, а так же смысл, заключенный между строк.

Попробую описать основные составляющие. Таларион — это олицетворение места, где человек может постичь абсолютно все тайны мира, но при этом может потерять себя и веру в саму жизнь, ибо жить уже будет попросту не интересно. Это как бесконечный цикл человеческих стремлений. Человек стремится познать все, что только может, если имеет желание, но он не способен постичь абсолютно все. Сона-Нил — это олицетворение этакого рая, где нет страдания и боли, где не испытываешь горя. И наконец, Катурия — надежда, которая притягивает героя еще больше, чем то, что он имеет уже с достатком.

Это путешествие можно назвать олицетворением жизненного пути человека. Стремясь к познанию, человек пытается найти свое место в жизни, и, казалось бы, найдя его, он обретает счастье. Но счастье — это слишком идеализированное понятие. К счастью можно только стремиться, а если обретешь, то потеряешь его в одночасье. Ты останавливаешься, получив желаемое, а остановка — это по сути уже несчастье. Счастье — оно как сигнал, как свет в темном коридоре, с помощью которого ты выходишь из лабиринта, но который рассеивается, стоит тебе лишь прикоснуться к нему. Так и главный герой, решив погнаться за надеждой, оставив за спиной свое обретенное счастье, которым он пресытился, и которое перестало его радовать, став повседневной нормой жизни, теряет все, чем обладал.

Пройдя три основные стадии, а именно посетив эти небывалые земли, и потерпев крушение в попытках достичь последней, герой возвращается обратно, в себя. Он теряет этот мир, он просыпается. Он о многом сожалеет, многому учится, и многое осознает. Он меняется. И это наверное самое главное в этом произведении.

Это необычное произведение с глубочайшим смыслом не просто о смотрителе маяка, а о каждом из нас.

Короткое, но тем не менее очень сильное произведение автора. Можно смело отнести это произведение к Циклу Снов. Это довольно откровенное описание эмоций и чувств человека, пострадавшего от неимоверной силы, от знаний и возможностей, которые свалились на него, как снежный ком. И самое важное было бы — это совладать с этой силой и не дать ей взять контроль над разумом и телом. Что, по-видимому, у героя не получается, ведь по тексту видно, что он постепенно лишается рассудка и памяти. Но тем не менее, он успевает рассказать о книге и о возможностях, которые приобрел, просто читая ее.

Это сильное произведение в эмоциональном плане. Глазами героя мы можем видеть далекие уголки вселенной и параллельную реальность, в которую его закидывает силой книги. Мы можем видеть его переживания и чувства, а так же его горькую судьбу, которая неумолимо движется к своему концу.

Читать однозначно стоит, как пример того, что знание — это сила, но любопытство — это безответственность, обладая которым, не успеваешь подготовиться и совладать с этой самой силой, а она может быть огромной.

Это некая стилизация, выбранная Лавкрафтом неспроста. Уже не в первый раз я вижу на страницах рассказов автора это имя — Сарнат. И наверное, хочется говорить уже о какой-то отдельной вселенной, которую вновь придумал и воплотил такой многогранный ум великого мэтра. Сарнат — древний город, настолько древний, что история его хранит жуткую тайну, в основе которой лежит жадность, надменность, эгоизм и невежество.

История на самом деле очень проста, но обрамлена этакой сказочностью. Тут нет главных героев, нет каких-то конкретных действий. Это хроника событий, миф в чистом его виде. Это история о людях, которые из-за своей невежественности и жажды наживы совершили ужасный поступок, за что поплатились сполна, но не сразу. Сарнат — это город, построенный на крови, чье богатство и красота незаслуженно присутствуют в его стенах. Затрагиваемые древние существа, которые жили в древнейшем городе Иб, шевелят в душе уже другие струны. И эти кусочки рассказа интереснее больше всего, а так же являются прямым намеком и отсылкой к другим более популярным работам автора о глубоководном народе.

Это интересный, завораживающий рассказ, интересный своим миром. Появляется надежда, что такой мир будет жить. А для тех, кому он пришелся по душе, советую читать рассказ «Иранон», где этот мир описан еще более красочно.

«В склепе» — это хороший пример для всех, кто не задумывается над своими действиями и поступками, и ко многим вещам относится пренебрежительно и наплевательски, а за собой не чувствует никакой ответственности. Таким и был главный герой, который по своей сути получил по заслугам. Именно то, какой урок он извлек из данной ситуации, и является смыслом данного рассказа.

То, что происходит в сюжете, врятли можно назвать действиями человека загнанного в ловушку. Скорее, это действия героя, который понимает, что делает, который начинает соображать и действовать слаженно именно в моменты угрозы для своей жизни. Но именно какой-то серьезной угрозы не наблюдается. Человек просто оказался запертым в склепе, с мертвецами, трупы которых уже давно или недавно разлагаются и создают немалый дискомфорт. Атмосфера приближения чего-то зловещего не то чтобы ощущается, а скорее является логичным исходом всех описанных событий. То, что главный герой нарушил покой мертвеца, а так же осквернил его могилу(по сути только гроб), является прозрачным намеком на то, что он обязан получить по заслугам. И в итоге кара настигает его. Но главный герой виновен не только в том, что был неосторожен, когда выбирался из склепа, что могло быть для него хоть каким-то оправданием. И в конце мы узнает, какую же на самом деле серьезную ошибку допустил этот персонаж в своей работе гробовщика, будучи безалаберным и отвратительным работником.

Что ж, это неплохой рассказ, который скорее удивляет, нежели пугает. Эффект этакой неожиданности появляется именно в момент проявления сверхъестественной силы. Это неожиданно. Само ощущение появления ужаса ожидаемо, а вот в каком обличии оно появится, как раз нет. 7 из 10.

Это действительно настоящая притча, выдержанная в ее неповторимом стиле, с изящными речевыми оборотами, с цельным и глубоким повествованием, со смыслом, который читатель обязательно обретает в конце. Это не ужастик, не нагнетающий ужас хоррор, коих много у Лавкрафта. Это настоящая притча, крупная из всех притч, которые я прочитал, а так же красивая и печальная.

Искания Иранона во многом — это олицитворение поиска жизненного пути человеком. В зависимости от его характера и целеустремленности человек либо достигает своей цели(думает, что достигает), либо нет. И тут понимание последней фразы абсолютно обратное. Не помню, кто об этом написал первый. Наверное, Ошо. Но смысл в том, что человек, который действительно знает чего хочет, и который не способен отступиться от своих принципов и желаний, по своей сути будет всегда находиться в поиске. Он никогда не постигнет своей цели. Таким был и Иранон. Слова старика — это лишь отсылка к нашей реальности: все мы хотим счастья, все мы фантазируем и рисуем свой рай. А вот Иранон решил найти этот рай, но для людей, которых он знал при жизни, он был всего лишь фантазером, глупцом, который пытается найти то, чего нет. И ведь этого действительно нет, но сама воля, которой обладал Иранон, делает его благороднее и сильнее, но тем самым обрекает на вечные муки и поиски. И хочется сказать этому старому пастуху: «Он то хотя бы попытался, а ты, дряхлый старик, всю жизнь пас своих овец и не сделал ничего, что могло бы сделать тебя счастливее!»

Так и в нашей жизни. Таких как Иранон нет. По крайней мере я не встречал. Даже если и есть те люди, которые находятся в вечном поиске, в конце концов устанут и смирятся, как тот пастух. Это как палка о двух концах, как две стороны, две позиции, стоя что на одной, что на другой, останешься в проигрыше. Да только Иранон пытался, за что ему вечное уважение.

Именно так я понял рассказ, написанный казалось бы тем, кому не свойственны такие глубокие тексты. Однако, я ошибался, и Лавкрафт поразил меня в самое сердце.

Это действительно редкий случай, когда рассказ имеет довольно удобоваримый сюжет, героев, и главное, саму идею — идею показать безысходность ситуации, неизбежность конца, а так же пробудить в читателе чувство маниакального любопытства, сотворить уникальную интригу и сеттинг, в котором эта интрига способна развернуться в полный рост.

По сюжету все происходит в довольно замкнутом пространстве — в подводной лодке. Экипаж сталкивается с трупом, которого прибило к корме, в наличии у которого имеется очень диковинная вещь — толи статуэтка, толи безделушка — представляющая собой голову юноши, вырезанную из слоновой кости. И с этого момента начинают происходить странности. Петля понемногу стягивается, злой рок начинает хозяйничать внутри субмарины, а экипаж начинает редеть, и в итоге в живых остается только один капитан. Это довольно сильная и упертая личность. Этот человек привык рассуждать слишком здраво. Он, имея немецкую выучку, а так же намеки расовых предрассудков в характере, каким-то образом не поддается этой демонической силе, что явно говорит о его силе характера и личных качествах настоящего стоика. Но так или иначе даже он останется обреченным на смерть в сложившихся обстоятельствах, выжить в которых довольно сложно.

И в принципе на этом сюжет можно заканчивать. Ведь то, что уже получилось, можно назвать неплохой новеллой с отличной атмосферой и хорошо продуманным сюжетом. Атмосфера постепенно сгущается, саспенс постепенно нагнетается, интрига неумолимо приближается к своей разгадке. Но...Это был бы не Лавкрафт, если бы не смог не дописать самое главное — Храм. Это олицетворение всего самого загадочного, что могло бы существовать. Это вариация представления загадочности и гротескности одновременно. Лавкрафт пытается описать древнюю цивилизацию, древний город, который лежит в руинах на морском дне. И несомненно, даже на читателя не сможет не подействовать этот магнетизм и дичайшее любопытство, когда автор предлагает прикоснуться к древним знаниям, к истории древнего мира. Тут можно много рассуждать на тему Атлантиды и т. д. Главное, что в таком, можно сказать, коротеньком рассказе уместилось столько мистики и загадочности, столько сочной и гротескной атмосферы.

Именно своей кульминацией произведение оставляет за собой очень глубокий след в памяти читателя. Ведь четкий ответ на вопрос — из-за чего все это произошло? — не был дан. Но была дана картинка, которую может дорисовать в своем воображении каждый, кто дочитал до конца. Была дана надежда на то, что главный герой все таки доберется до истины, пусть уже и за кулисами. И получается, что интрига продолжает жить. Мы никогда не узнаем, о каком ужасе говорили участники экипажа, говоря о нем, обращаясь к нему как какому-то злому божеству. Мы никогда не узнаем, что скрывалось за той дверью, и что именно было источником того самого свечения. Мы никогда не поймем до конца поведение дельфинов, преследовавших субмарину. И очень много, много «мы никогда..». Но в этом и смысл. Ведь именно Лавкрафт — это один из редких писателей, рассказы которого не оканчиваются после прочтения последнего слова и переворота последней страницы.

На самом деле довольно атмосферное произведение, пугающее, наверное, не монстрами и скримерами, а гнетущим окружением. Сам ужас кроется в глубине образов, в истории, в древности, когда на описываемых локациях еще бродила жизнь. Чувствуется какая-то глобальность — сквозь время, сквозь пространство до главного героя протянулась эта нить мистики и завороженности.

Сюжет довольно прост и прозрачен. Исследователь находит глубоко в пустыне город, очень странный и зловещий. Это безымянный город. И самое главное, наверняка не действия главного героя, а история этого города, раскрывающая именно за счет этих самих действий. Но ужас, завороженность, мистика нагнетается именно за счет рассуждений и мыслей персонажа. Тьма и мрак, выступающие в качестве связующей силы, помогающие окунуться в этот омут с головой, присутствуют неспроста. Поэтому перед нами наиболее удачное произведение Лавкрафта, проливающее свет на древние времена, на вселенную, которая, как мозаика, складывается в голове любого поклонника серии.

Упоминается, как многие могут заметить, давно всем известный и загадочный персонаж, личность которого связывает этот рассказ со множеством других, как из мира снов, так и из вселенной о мифах Ктулху. Это безумный араб Абдул Альхазред. Именно он был автором того самого запретного чтива, на страницах которого содержатся описания событий, а возможно и описания самих монстров, которых мы могли видеть во многих сильных и откровенных произведениях автора. И данный рассказ вкупе всего сказанного, выступает неким приквелом к Некрономикому, его истоком, его вдохновением. Ведь именно из этого города Абдул черпал его, именно в нем жил, а после себя оставил еще и лампу, которая так же была найдена. Но это уже другая история.

И эти переплетения все возможных судеб и событий можно видеть и упоминать великое множество. Но необходимо остановиться и сказать одну простую истину: в этом произведении совмещаются сразу несколько направлений сеттинга Лавкрафта (мир снов, вселенная мифов Ктулху) именно потому, что они имеют единый фундамент, единый источник, о котором и ведется речь в данном рассказе. Читать определенно стоит, ведь тут столько ключевой информации.

На самом деле смысл рассказа глубже, чем может показаться на первый взгляд. Это неких прообраз всех тех сюжетов про внутреннее я, про иллюзорность представления, про кардинально противоположные взгляды на одну и туже проблему, но в тоже время реальную угрозу для персонажа в целом.

При этом угроза может трактоваться по разному: либо это просто деструкция человеческой психики, либо это действительно что-то запредельное и необычное, неподвластное объяснению. Проще говоря: либо главный герой переборщил с дозой наркотиков, и ему нужна действительно серьезная медицинская помощь, либо в своих экспериментах с галлюциногенами он нашел или открыл что-то неведомое и непонятное, что погубило его окончательно, ведь человеческий мозг — это загадка, и множество почвы для теорий и версий, типа входа в параллельную реальность и т. п. И в этом основная суть рассказа. Автор очень подробно пытается описать ход мыслей такого персонажа, заставляет поверить в такую действительность, где для главного героя существует реальная угроза, а не просто так, что он переел каких-нибудь грибов и можно считать его безумным. Автор предлагает взглянуть на эту проблему под другим углом, глазами потерпевшего, где открывается другая правда о других мирах и другом чуждом пространстве.

Этот рассказ не претендует на что-то серьезное. Он не подрывает устои медицины, больных наркоманов будут лечить так же, как и лечат сейчас. Идея рассказа имеет все таки фантастическое начало. И относиться как-то презрительно в затронутым темам в этой работе не стоит. Стоит оценить по достоинству именно глубинный смысл, в образах которого всплывает иное измерение, где поджидает зловещая и непомерная сила.

По-моему этот рассказ можно смело относить ко вселенной Мира Снов Лавкрафта.

Это отличное произведение., где ставится вопрос ребром, где автор предлагает выбор о том, кому верить в сложившихся обстоятельствах, и при этом открывает чужой и запредельный мир Сна, жуткий и зловещий. Читать однозначно стоит, при этом понимая, что это все таки фантастика, но со смелым замахом на иную теорию о человеческой психике и человеческих возможностях.

Это одно из ярких и популярных произведений Лавкрафта, не могу сказать, что одно из ключевых, но, вероятно, значимых для творчества автора. Оно не относится ко вселенным мифов Ктулху или миру снов, но действия происходят практически в тех же локациях.

По сути сказать это хронологическая нарезка из 6 случаев, событий, которые произошли с двумя закадычными друзьями, одним из которых и был Герберт Уэст, экспериментатор, который вознамерился покорить саму смерть, который из года в год, от случая к случаю совершенствует свои навыки и все таки неким образом достигает своей цели. Пусть результаты не такие, какие хотелось ожидать, но все таки этот человек умудряется совершить чудо.

Но все не так просто. Если говорить о сюжете, то он напоминает медленный приговор, дамоклов меч, который постепенно, зависнув над этим ученым, целится прямо ему в темя. Кара, которая его ожидает, будет наиболее жестокой, ведь каждое событие, которое произошло, повлечет за собой совершенно необратимые последствия, а каждый воскрешенный монстр(ведь именно так позиционируется то самое произошедшее чудо) не упустит шанса отомстить. Ко всему прочему изменения претерпевает и сам персонаж. В своих безумных идеях, одержимостью желанием преодолеть смерть, Герберт опускается до убийства ничем неповинных людей. И наверное, это является ключевым звеном, ответом на вопрос: почему ему суждено будет исчезнуть из мира живых.

Само повествование ведется от лица его друга, который постепенно меняет свое отношение к происходящему, а так к дружбе с этим человеком в целом, но тем не менее не покидает своего товарища даже на войне. В этом произведении множество описаний кладбища, трупов, много какой-то загробной пыли, разложения — эти эмоции ощущаются наиболее четко. Да и сами случаи, которые описаны шестью главами, не могут не подействовать на читателя и не заворожить его. Мне наиболее четко запомнилась сцена именно в военном госпитале, а так же судьба монстра-людоеда, который просидел в психбольнице 16 лет.

Ну и конечно же финал всего произведения. Немного сказочный, какой-то, даже можно сказать, притянутый за уши, слишком неестественный, но все же яркий финал. Ведь необходимо было сделать так, чтобы Уэст исчез, так как злейших врагов ученый нажить умудрился целую кучу, а им даже палец в рот не клади — обставили все так, как будто Герберт Уэтс никогда и не рождался. А может так и было, ведь стена ведущая в подземный склеп, откуда явились визитеры, вдруг снова оказалась целой и невредимой.

Так или иначе это яркое произведение, значимое в творчестве Лавкрафта, обязательно к прочтению для всех поклонников автора.

На самом деле слабый рассказ, но тем не менее наиболее колоритный. Лавкрафт явно всегда пытался писать наиболее распространенные вещи, причем выбирая всегда разные темы. Так и сейчас получился рассказ про холод, а вернее про человека, который связал свою жизнь с низкой температурой и вынужден до конца своих дней поддерживать ее, постоянно остужая свое тело.

То, что действительно открылось в самом конце, напрашивалось с самого начала. Ведь холод и мертвецы связаны между собой наиболее тесно, и то, кем же на самом деле оказался этот необычный персонаж, не является здесь какой-то яркой интригой, хотя автор явно претендует на тот факт, что это главная изюминка рассказа. А ведь на самом деле нет. Но в то далекое время начала 20 века, эта идея была наиболее актуальна и не затерта, поэтому для того читателя это было в новинку.

Сюжет практически отсутствует, вернее, его можно рассказать по памяти в двух-трех предложениях. Поэтому я даже не в силах как-то описывать его или давать какую-то адекватную оценку. Наверняка важен сам факт, сам феномен такого персонажа, его судьба и кончина. Всем остальным рассказ зацепить увы не в силах.

Как уже многие заметили рассказ получился каким-то неоконченным, недосказанным, таким, как будто не способен удовлетворить желания и потребности читателя полностью. Если Вы так думаете, то от части Вы правы. Но есть одно но.

Лавкрафт любил писать именно такие рассказы. Он был на какой-то особой волне, попасть в унисон с которой обычному читателю довольно сложно, но если вы уловили эту частоту, то Вы поняли почему все так, как и должно обстоять. Почему все так быстро закончилось и где, собственно, это самое перевоплощение. Понимаете, не обязательно понимать весь сюжет дословно. Лавкрафт показывает один какой-то короткий отрывок жизни старателя не случайно. Он хочет посеять в вашем воображении только одно зернышко, и уже от Вас зависит, что будет с этим ростком далее. Возможно он превратится в умопомрачительное приключение, где каждая картинка и кучек пазла: кольцо, загадочный подземный стук, личность Хуана, сама бездна — встают на свои места, и Вы видите именно свою целую картину произошедшего, и необязательно, чтобы она бы схожа на 100 процентов с задумкой писателя. Но если схожа, то это плюс вдвойне.

У меня в голове множество версий произошедшего, множество догадок. Какую принять во внимание, честно сказать, даже сам не знаю. Но, наверное в этом и соль. Мы имеем перед собой рассказ — загадку, рассказ — ребус с не менее качественной атмосферой. Вот чего у автора не отнять, так это именно ее. Так или иначе это редкий рассказ, если Вы его поняли, то это редкая удача.

Это еще одна частичка вселенной Лавкрафта из «Мира Снов». Лавкрафт был практически одержим этой идеей и рисовал в своей голове множество непохожих ни на что пейзажей, он переворачивал всякое представление о реальности, он отрывался от привычных форм и шаблонов. Он создал практически единственный мир в своем роде, который действительно можно назвать иным. В этом мире нет привычных законов физики, все настолько иррационально, что это перестает быть какой-то абсурдностью, а приобретает свой неповторимый шарм и загадку. И как у любой загадки есть решение, которое кроется в дебрях этого сверхъестественного мира, где есть тень, при взгляде на которую можно лишиться рассудка окончательно.

«Дерево на холме» — это неповторимая попытка открыть невозможное, описать иррациональное, придать этой иррациональности интригу, магнетизм, описать все так, как будто это происходило бы с читателем наяву, если бы он просто заснул под этим деревом и окунулся в новый мир. Идея трех солнц, а так же отбрасываемые три тени от дерева, запечатленные на фотографии — это только образ, попытка привязать иной мир к обычной реальности. Ведь необязательно, что на планете, в солнечной системе которой присутствует три сбалансированных гравитацией звезды, каждый предмет будет всегда отбрасывать три тени. Поэтому данный аспект в рассказе является не более, чем связью — нитью, которая приводит главного героя к истинному ужасу. И Ужас этот настолько глобален, насколько глобальна и необъятна вся наша вселенная. Пугает именно глобальность всего происходящего. Ведь главный герой прикоснулся к непостижимой и непомерной силе.

В итоге вышло пугающее, завораживающее своей широтой взгляда на что-то более иное и иррациональное произведение автора, чьи работы просто неповторимы.

Очень сильный в плане эмоций и образов рассказ. Здесь возможно вы не найдете определенно построенного сюжета с главными героями и поступательными их действиями. Это немного другой жанр. Это немного непонятно, но не менее стильно.

Два оппонента проводят затянувшуюся беседу на старом кладбище, причем все боли банально, ведь если ты на кладбище, то определенно жди беды. Но так или иначе эта банальность, которую ожидаешь в конце приходит самый неожиданным образом. Да, монстр появляется, и то каким вы его видите, а точнее понимаете, как видят его главные герои может привести вас в шок. Автор очень четко передает именно эмоции. Он не стремится описать чудище дословно, а передает именно эмоции, которые могут возникнуть при виде этого существа.

Если говорить о сюжете, то четкого сценарного подхода здесь конечно же нет. Ведь перед нами диалог между двумя сторонниками двух различных взглядов. Один явный скептик, а второй это фактически сам автор, который верит, что может в мире происходить что-то, что не поддается ни какому объяснению, что-то, что не имеет названия, неименуемое. В время этого диалога мы узнаем множество будоражащих аспектов, какие-то частички одной очень мистической истории про отпечатки лица на стеклах старого дома. Ближе к кульминации можно даже говорить о некоторой иронии, ведь спор кончился в пользу автора, да так что скептику мало не показалось.

В итоге мы имеем интересное, стилизованное произведение ироничное и в тоже время наивное про веру в сверхъестественное.

Довольно странный рассказ. Это произведение больше на свободную тему, которых у автора уже имеется определенное количество. Но на этот раз все получилось довольно средне. Я не могу сказать, что это плохое произведение так же, как и не могу сказать, что оно хорошее настолько, что поразило меня или удивило ходом сюжета или нагнетанием атмосферы.

Атмосфера, как таковая здесь довольно смешанная, разбавленная. Наверное, именно потому, что страх имеет более светлый оттенок, чем мы привыкли его позиционировать. Слишком много ярких цветов, дружелюбности. Возможно, просто автор хотел обозначить в своем произведении что-то конкретное, потому выбрал более светлый контраст, тем более, что речь идет о нимфах, болотных нимфах. Но так или иначе атмосфера страха, ужаса, мистики разбавляется и становится не так жутко, как хотелось бы.

Несомненно интрига определенно есть. Сюжет довольно быстро закручивается и обрастает легендами о туманном болоте, в котором обитает зло, о развалинах, где когда-то жили греческие боги. Да и сама идея, фундамент на котором держится это произведение, довольно интересная тема для очередной истории про сверхъестественное. Тот, кто знаком с греческой мифологией, уже понял о каких нимфах идет речь. Лавкрафт здесь явно отдает дать Гомеру. Так или иначе это подчеркивает в очередной раз его многогранность, как писателя. И видно не вооруженным глазом, что он пробует себя в разных ипостасях, беря за основу легенды и мифы разных эпох и народов. Чего только стоит вспомнить рассказ «погребенный с фараонами».

В итоге получилось интересное произведение, с хорошей интригой и сочной подоплекой на тему греческой теперь уже мифологии. Приятно видеть, что кроме своей собственной созданной вселенной о мифах, более мрачных и зловещих, автор не забывал о более доступных реалиях.

Очень серая и не оригинальная история, предугадать события которой ничего не стоит. На фоне неплохой атмосферы и мрачного антуража, пусть и клишированного, развивается очень прозрачный и без идейный сюжет, написать который наверное ничего не стоило школьнику в классе в шестом. Да, возможно, он написал бы не так красочно, но вот основу сюжета именно такого, какой предстает нам здесь, смог придумать бы с лихвой. Абсолютно никакой интриги, никакого намека на загадочность. Ведь весь престиж мистики, вся ее основная прелюдия — это загадочность, с которой она вступает на этот пьедестал сверхъестественного. А тут просто история, которую можно рассказать в лагере «Орленок» двенадцатилетним детям.

Может и сам Сэм Рэйми слышал именно эту историю, после чего на свет вышла трилогия о «Зловещих мертвецах», так как сюжет про книгу в которой то, что нельзя читать, очень схож с тем, что произошло в фильме.

Что еще хочется сказать, так это о Дерлете. Это предвзятое в чем-то мнение, так что можете не согласиться. Но, своим отношением к творчеству Лавкрафта действия этого писателя несут собой, наверное, больше деструктивный характер, нежели созидательный. Понимание творчества Лавкрафта искажается, а его вклад в художественную литературу обесценивается именно после вот таких вот рассказиков. Знаете, если мэтр решил оставить этот черновик с неказистой историей где-то в пыли и забыть о нем, не вынося его на публику, то именно так все и должно оставаться. Жаль, что Дерлет решил действовать настолько не честно по отношению к своему учителю и другу.

Уже не первый раз я встречаю в рассказах Лавкрафта африканскую тему. Теперь это идея о более чем странных существах — белых человекоподобных обезьянах, видимо потомках человека (а возможно это результат некой мутации, о которой становится понятно в конце), которые сохранились на земле Африки. Я могу понять, что этот факт не более чем странен, но насколько пугающ он, это судить только читателю. В этом рассказе присутствует интрига, мистика, некоторый саспенс, нагнетаемый и создающийся за счет многих аспектов: внешность семьи Джерминов, легенда о белых обезьянах, странные обстоятельства гибели всех предков Артура. И за частую рассказ будет интересен именно как некий мистический детектив, именно из за интриги, которая озаглавливается тем фактом, что Артур вдруг выбежал, облился керосином и поджег себя, создается некоторое недоумение и появляется стремление во всем разобраться. Но, того Лавкрафта, которого мы знаем с его атмосферой и описываемыми ужасами, тут нет. Это не ужасы, не тот самый атмосферный экшн с чудовищами и безумием в полной его мере.

Африканская тема, народы этого континента, легенды и образ жизни явно притягивали Лавкрафта своей загадочностью, что стоит только вспомнить рассказ «Крылатая смерть». Возможно в какой-то мере это можно назвать еще одним направлением в его творчестве — мистика и загадки Африки. Но все таки это ближе к свободной теме, в которой писатель как никогда хорош.

Долго думал, что же можно написать об этом произведении, как его охарактеризовать и дать какую-то адекватную критику. Это рассказ довольно иррационален, скорее это поток каких-то сумбурных мыслей или ассоциаций, которые так или иначе выстраиваются в завораживающую картинку. Автор очень много описывает чувств, он описывает именно свое состояние, не бросается так быстро на визуальный ряд, а хочет покорить читателя именно ассоциациями и ощущениями, которые так или иначе возникнут у Вас при прочтении (заболит или закружится голова, а может вы почувствуете то самое биение в висках). Но затем ситуация меняется в корне..

Хочу заметить, что в основе сюжета лежит довольно противоестественный и нездоровый факт — прием наркотиков. Нет, это не бредни обколотого сумасшедшего, все в пределах нормы. Но, определенная вероятность иллюзорности, относительности вещей и образов здесь присутствует в полной мере. Так вот, понять что же было дальше, как только главный герой открыл глаза и оказался непонятно где и когда, очень сложно. Вернее представить и нарисовать в голове собственную картину легко, но вот насколько она будет близка к тому, что хотел донести Лавкрафт, то понять и достигнуть этого довольно не просто. Кто-то увидит ангелов и демонов, кто-то инопланетян, кто-то вовсе ничего не поймет. Ясно одно лишь в самом конце. Герой уносится с неизвестными визитерами в пространство, напоследок обернувшись и увидев как огромная трещина поглощает моря и океаны планеты Земля. Он видит гибель Земли, видит ее сокровенные раны, которые так надежно были скрыты от людских глаз на дне морском, видит затопленные или засыпанные современные города (видимо намек на то, что он оказался все таки в будущем). А затем все исчезает, оставляя нас обескураженными и завороженными додумывать концовку да и саму идею этого произведения.

В итоге получилось необычное, завораживающее, обладающее своей иррациональной магией произведение, достойное глаз каждого.

«Переживший человечество» — очень лирическое и романтически грустное произведение. Если мы говорим о каких-то глобальных переменах и имеем в ввиду Лавкрафта, то мы получим очень романтический рассказ о человеке, который остался в одиночестве, мы узнаем, что он вовсе не «переживший», а тот, кто встречает свою смерть последним. Ему суждено умереть, ему суждено быть последним, кто увидит, как «высохнут моря». Знаете, русская адаптация названия раздражает в этом плане больше всего, ведь несет абсолютно противоположный смысл. Так или иначе в этом рассказе есть все, чтобы раскрыть тему назревающей катастрофы. Это даже не постапокалиптика, это то, что происходит именно во время катастрофы, это апокалипсис именно в своем первозданном виде.

В сюжете мы видим как зарождалась и развивалась трагедия, как гибли целые города и цивилизации. Палящее солнце начало притягивать Землю, за счет чего это послужило причиной начала глобальных катастроф (не совсем правдоподобно, ведь ученые утверждают, что Солнце само способно увеличиться в 5 раз и сжечь нашу планету гораздо быстрее, но произойдет это через 5 млрд. лет). Мы смотрим на все это свысока и даже не можем представить, что этот процесс уже необратим. Мы смотрим на людей, которые все равно не понимают всей безысходности в целом. Разрушение шло тысячелетиями, а для человеческой жизни этого достаточно, чтобы не замечать будущего и жить одним днем. В итоге людям пришлось уйти, уйти от жары и скрыться на полюсах, где давно нет снега и льдов, и там дожить отведенный им век. А дальше мы видим главного героя, который полон жизни и сил, несмотря на окружающую его смерть и голод. Мы видим, что ему всего 19, что ему многое предстояло бы пережить в своей жизни, многого достичь и испытать, но этому не суждено случиться. Он умрет, он умрет последним. И самое обидное, самое цепляющее в этом то, что тому, кто умрет последним, не должна быть уготована такая судьба. Он верил и надеялся, он хотел жить, но только после его смерти умерла и сама надежда.

Это очень сильное произведение. Это рассказ — смирение, рассказ — неизбежность, где эта самая неизбежность становится разрушающей силой.

Немного жадный рассказ. Жадный в том плане, что автор пожалел откровения в этом произведении. То, как все началось, и то как должно было все закончиться, так же мотивы и цели всех этих людей, собравшихся провести некий, опять же непонятный ритуал, не должно волновать читателя, ибо цель этого рассказа заворожить самим процессом и подачей сюжета. Не важны цели, важно исполнение.

Но исполнение довольно скупое. Обычно в таких случаях говорят, что фантазия читателя должна работать не меньше, чем потратил на это силы сам писатель, и тогда все для вас будет на своих местах: и странный старик с добрым лицом — маской, и подземелья под церковью, и сам ритуал, который свершился, но уже без нашего участия. Мы сами можем додумать, как он закончился и чем, и что же было под маской, что так напугало главного героя. Это все в наших руках.

Но то, что писатель сваливает на плечи читателя такую непростую ношу не всегда оказывается правильным решением. Это следует делать тогда, когда у произведения уже есть достаточная канва, когда произведение настолько может подготовить читателя, впустить его сознание в описываемый мир или ситуацию, насколько он в последующем сможет сориентироваться и поймать эту незримую связь, когда тебе самому интересно додумать историю, которая и так тебя завораживает своей загадочностью. И в данном случае, к сожалению, такой почвы нет. Это короткое произведение просто не успевает навязать хоть какую-то интригу. Поэтому ответственность должна была быть именно на писателе, который в свою очередь должен был бы открыть нам любую завесу тайны, что и стало бы решающим плюсом в сторону читабельности данной работы. Но этого не произошло.

Это не плохая работа, с блестящей идеей, но почему-то Лавкрафт хотел, чтобы мы сами сотворили себе ужас, и сами испугались собственных мыслей, а не того, что описано в тексте.

Это довольно амосферный рассказ, одна из немногих действительно успешных работ Дерлета, но если вы не увидели разницы, что рассказ написан именно Дерлетом, а не Лавкрафтом, то Вы, наверное, счастливчик и сможете насладиться произведением в полной его мере. Я могу лишь добавить, что данный сюжет — это олицетворение современного ужастика, который мы можем наблюдать на своих голубых экранах. В голову идет множество фильмов-ужасов современного выпуска. Ну,например, тот же «Женщина в черном», но это грубое сравнение. Скорее. это сравнение по атмосферности и откровенности сюжетного ряда, но никак не по похожей тематике или идее.

Что до сюжета, то он динамичен, свеж, доступен и легок для понимания, не перегружен лишними вставками, которые присущи именно Лавкрафту. Да что и говорить, в тексте присутствуют хорошо поставленные диалоги, а у героев есть свои пусть и заштампованные образы, за рамки которых по своей сути они не выходят. Так или иначе мы становимся свидетелями мистического боевика, быстрого и динамичного. Когда я дочитал до конца, я даже был удивлен — насколько легко и непринужденно рассказ подошел к своему концу, и я — читатель ни разу не утонул в болоте букв и предложений.

Но все же каплю, но дегтя мне придется добавить. Как уже понятно из первого абзаца, я считаю, что рассказ выполнен от руки Дерлета. Да, это, можно сказать, относительно современный вариант Лавкравтовской атмосферы, удачно сотворенный (умолчу о других похожих вариантах) человеком, наиболее полно разобравшимся во всех нюансах и мелочах вселенной «Ктулху», но все же доля некоторой посредственности здесь присутствует. Это не безумие в полной его мере, это не что-то новое, что завораживает, когда я читаю о чем-то очень сокровенном, о том, о чем так любил рассуждать Лавкрафт в своих знаковых произведениях. Да, они были не такие легкие и воздушные, это были скупые тяжелые монологи и эссе, но это было погружение в атмосферу с головой.

В итоге получилось достойное произведение, что идет в копилку заслуг Дерлета, зачисленного для меня в ряды посредственных писателей, но все же еще способного удивить своими удачными работами.

После прочтения к данному рассказу отношусь довольно скептически, сейчас постараюсь объяснить почему. Мне нравится творчество Лавкрафта, я могу даже причислить себя в ряды его поклонников, но данный рассказ вызовет внутренний резонанс у всех, кто хорошо знаком именно с творчеством Лавкрафта, а не Дерлета. Данная идея, раскрываемая в данном произведении очень оригинальна, вызывает и затрагивает множество мыслей и чувств в человеческом разуме, который по сути своей тянется ко всему необычному и мистическому, но есть одно «но». Это уже было!

Да, вы правильно меня понимаете, этот рассказ как под копирку содран с «За гранью времен» Лавкрафта, где в полной мере уже раскрыта данная тема и идея, причем раскрыта именно рукой Лавкрафта. В данном же случае мы имеем труд Августа Дерлета, который, видимо, взял на себя роль оживителя идей Лавкрафта. Но вот одна беда — мысль, которая не укладывается у меня в голове: зачем писать, вернее переписывать то, что уже написано самим автором. Я понимаю, что для неосведомленного читателя, здесь не будет разницы и произведение ему скорее всего даже понравится. Но, вот когда он наткнется на рассказ «За гранью времен», то это произведение уже не покажется ему оригинальным, и все удовольствие, которое он должен был бы испытать от прочтения канет в лету, а все лавры придутся на голову Дерлета. Я считаю, это не справедливо.

Говорить о сюжете и особенностях данного рассказа нет смысла, так как я уже высказал мысли по этому поводу в отзыве под вышеупомянутым рассказом Лавкрафта. И да, я так же хвалил и удивлялся, как предыдущий рецензент, но только я хвалил первоисточник. Единственное, что действительно можно отнести к плюсам — это все возможные отсылки к другим произведениям Лавкрафта, проливающие слабый свет на последующие события, зачатки которых были затронуты Говардом (к примеру, последствия экспедиции с Хребтов Безумия или чистка Рифа Дьявола близ Иннсмаута). Но этот факт скорее подкупает, чем радует. Так или иначе уважение к первоисточнику у Августа Дерлета присутствует в полной мере.

В итоге мы имеем посредственное, не оригинальное, переписанное произведение, которое даже произведением назвать трудно. Это тот же «За гранью времен», только с другими именами и немного измененными событиями в конце. Я считаю, такой литературе не место в творчестве.

Это достойное произведение авторского тандема Лавкрафта и Дерлета, но не выбивающееся из других более интересных и откровенных работ. Я бы не назвал эту работу посредственной, но определенная доля невзрачности и однобокости тут присутствует в полной мере. Слабая интрига, слабая атмосфера возможно достигается за счет слабой идеи самого произведения. Ведь тут нет четкого фундамента, этот рассказ не ссылается и не опирается на какую-либо вселенную, уже определенную и выверенную. Этот рассказ живет своей жизнью, от чего тут нет фирменной Лавкравтовской атмосферы ужаса, нет какой-то истинной мистической составляющей, если мы говорит о пантеоне Ктулху, например. Но чувство тревоги, сопереживания, ожидания чего-то зловещего есть и его не отнять.

В итоге получился не интригующий, слабый в плане атмосферности рассказ, но достойный своих создателей, лаконичный, гибкий. Чтиво на один раз, возможно оно заставит вас нервничать и подарит сочную концовку, но после себя не оставит ни какого следа.

Довольно необычное и знаковое произведение, в котором фигурируют сразу несколько ключевых и связующих персонажей. Первый из них, это конечно же Эдгар По. Ни для кого не секрет, что Лавкрафт относился к творчеству этого писателя очень трепетно и с огромным уважением. И то, какую роль сыграл этот персонаж в данном рассказе, скорее подчеркивает значимость этой фигуры в художественной литературе, а так же в творчестве самого Говарда Лавкрафта. Следующий ключевой персонаж — это сам главный герой — Артур Филлипс, олицетворение самого Лавкрафта. Это очередная отсылка Августа Дерлета, где он использует опять образ автора (как и в «Лампа Альхазреда»). В чем то это достижение мечты Лавкрафтом — все таки использовать в своем творчестве образ Эдгара Аллана По.

Творческий тандем Лавкрафта и Дерлета выдержан как ни странно хорошо и лаконично. Виден Лавкравтовский слог и идея, прослеживается сглаженность и упрощения Дерлета. Но выглядит все наиболее достойно.

Что до сюжетной составляющей, то она очень странная, настолько странная, что та нелепость, которой она обладает скорее является плюсом, чем минусом, и за частую используемые сюжетные ходы наиболее к себе приковывают и создают мощную интригу. Так же в сюжете присутствует множество отсылок к прошлым произведениям автора. Так же дает о себе знать раса Старцев из «Хребтов безумия». Но то, что было показано в этом произведении не идет в сравнении ни чем иным, прочитанным мной ранее. Данная работа снова меня удивила, подарила множество новых эмоций и заразила этой безмерной идеей внеземных цивилизаций, тема которых тут раскрыта наиболее полно.

В итоге получилось интересное, интригующее произведение, в чем-то нелепое (например 7 клонов Эдгара Аллана По), но тем и примечательное. Я бы назвал это — интригующая нелепость. Добрая шутка, этакий немного черный юмор, заигрывающий с читателем то мрачной атмосферой и нагнетаемым саспенсом, то нелепыми сюжетными ходами, пространно намекающими на шутливость ситуации.

Необычное лирическое произведение Лавкрафта. Это рассказ — самосознание, рассказ — самотчуждение. Рассказ, в котором главный герой — чужой, не такой для всех и каждого. Это хроники глазами изгоя, возможно того, кто и не является по сути человеком, но определенно был им до какого-то мистического момента в своей жизни, от чего потерял свое осознание, свою память, забыл свое имя, забыл свой облик.

Главный герой — лирическое воплощение Лавкрафта, которое передает одновременно и боль и печаль, радость и отчуждение, отвергающее привычные мотивы к жизни, объясняющие причины разобщенности людей, идей, показывающее источники самого страха. Ведь страх — это только поверхностные эмоции, необдуманные, жестокие и категоричные. Именно из-за страха главный герой не смог найти свое место среди людей, ведь этот страх был обращен именно в его сторону. Главный герой — это надежда, которая умирает последней, это мечта — зарубленная на корню.

Важен именно момент осознания главного героя, на этом построена некоторая интрига: момент, когда он находит зеркало, отражающего его облик. Это облик изгоя, облик всей печали и мрака, противоестественности и несправедливости. Ведь даже сам главный герой не поверил в свое собственное отражение, не допускал и мысли, что его облик именно такой. И только после этого пришел к выводу, что жизнь к которой он так стремился, мечтал, вглядываясь в далекие шпили башен в своем закрытом от всех мирке, не для него. Не для него этот праздник, не для него это солнце. Теперь его будет оберегает ночь, а луна станет единственным источником света. Это и есть момент отчуждения и смирения, обиды, сожаления и самосознания.

Так же важно имя, упоминающееся в конце произведения — Никотрис. Кто бы это мог быть? Древняя царица того самого Вавилона? А может быть башня, по которой взбирался главный герой и является той самой. Так или иначе это можно считать еще одной отсылкой к причинам недопонимания между людьми, затронутой в книге. Ведь все мы знаем эту притчу о недостроенной вавилонской башне и причинах, поспособствовавших этому.

В итоге получилось необычное лирическое произведение с глубоким подтекстом, проливающее свет на непохожую ни на чью судьбу, поднимающее множество проблем одиночества, разобщенности и отчуждения. Браво. 10 из 10

Это расказ — прощание. Рассказ — откровение. Рассказ, как память о великом и талантливом человеке, который черпал свое вдохновение во снах, который создал целую вселенную, который перевернул на изнанку все представление о сверхъестественном, открыл новый виток в жанре ужасов, как в одном из жанров художественной литературы. Это человек необычный, лирический, в чем-то романтичный, человек, полюбивший старину и одиночество, тот — кто не от мира сего.

Я говорю о Говарде Филлипсе Лавкрафте, прототипе главного героя данного рассказа, дописанным Дерлетом. В сюжете работы даются очень прямые и откровенные намеки, о ком же все таки хотел сказать свое последнее слово Дерлет. Главный герой находит Лампу Альхазреда, того самого безумного араба, автора знаменитого несуществующего Некрономикона (как, собственного, не существует и он сам, ведь его имя даже не входит 99 имен Аллаха). Перед нами проступает некоторая частичка вечности, кусочек огромного пазла — мы видим, как лампа помогает главному герою пережить множество историй, показывает ему множество неведомых таинственных уголков, а затем вовсе уносит в глубины космоса, где и существуют эти самые древние ужасные существа, ждущие своего часа. Лампа — это источник вдохновения, это олицетворение таланта автора. Ведь мы видим на станицах уже знакомые имена и названия: Иннсмаут, Аркхем, Мискатоник, Данвич — это те места и уголки, с которыми связано множество историй Лавкрафта. В рассказе же главный герой пишет именно эти истории. В этом и состоит сама изюминка. В характере и мотивах главного героя, в его судьбе. Ведь он — это сам Лавкрафт.

В итоге получился прощальный рассказ, рассказ — последнее слово, ставящий точку, логическую точку в творчестве Лавкрафта, правильную и красивую точку.

Чтож перед нами снова этот писательский тандем, который как бы и не тандем вовсе: либо это Дерлет, пишущий на основе Лавкравтовских легенд, либо это опять же Дерлет, но пишущий уже начатый рассказ, а возможно только окончание его, Лавкрафтом. Чтож в данном случае, скорее всего, я уповаю на второй вариант, потому что произведение как ни странно получилось. Видимо потому, что Дерлету в этой работе отведено мало авторских строк, получилось сохранить атмосферу, передать идею, заворожить и испугать читателя, оставить его с чувством невысказанного удивления.

Сюжет в чем-то довольно банален и прост, во многом просвечивает своими уже порядком истертыми дырами — этими клише. Ну, например, тот же старинный дом, в котором явно прячется какая-то тайна, ну или соседи, которые готовы рассказать все о их странном уродливом сожителе, жившем там несколько лет назад. Так или иначе сюжет не дает долго акцентировать внимание на таких заштампованных вещах и все таки дарит какую-то интригу, а так же опирается на вполне твердый фундамент исконно Лавкравтовской атмосферы и историях, к примеру, про тот же Иннсмаут и глубоководный народ. Слог именно Лавкравтовский — многоступенчатый сложный многослойный. И меня это наоборот радует, так как пропадает это чувство посредственности, когда читаешь книги того же Дерлета.

Развязка и основная идея не сказать, что свежие, скорее наоборот, но подано это все на высоком уровне, и при прочтении не режет глаз. Конечно, где-то к середине, когда в сюжете упоминается Иннсмаут или семья Маршей, понимаешь всю основную соль, а так же амплуа, под которым скрывается таинственная фигура, убитая главным героем в конце истории, да и прочтенная «Случай Чарльза Декстера Варда» не дает оставаться неосведомленным в такого рода сюжетах. Но тем, для кого упомянутые произведения и имена ни о чем не говорят и ни с чем не ассоциируются, это произведение явно придется по вкусу.

Получилось достойное произведение, редкое в том плане, что к нему таки приложил руку Дерлет, и как ни удивительно, у него не получилось его испортить, скорее наоборот.

Эмоциональное правильное короткое лаконичное произведение. У меня оно вызвало дичайшее восхищение, так как после уже прочитанных мною других произведений, где в авторстве значится не только Лавкрафт, у меня начало складываться впечатление, что я скучаю именно по старому Лавкрафту, по исконному, по прежнему автору, от руки которого появились такие произведения как «Хребты безумия», «Тень над Иннсмаутом», «Ужас Данвича». И вот оно короткое, но необходимое произведение, глоток свежего воздуха, надежда на то, что я еще могу испытать хоть какое-то эстетическое удовольствие от книг мастера ужасов.

Сюжет довольно прост, но необычен. Он как нельзя лучше подходит под описание мира Ктулху, но в этом еще предстоит убедиться и найти нужные предпосылки. В данном случае на наш суд открывается очередная безумная идея: построить машину, которая откроет в человеческом восприятии другие закрытые каналы, прольет свет на окружающие нас предметы и формы, на материю, которая имеет второе дно, где в параллельном для нее измерении существуют ужасные мистические создания, которые находятся и живут рядом с нами. И если мы научимся их видеть, то они непременно обратят на нас свое внимание, а уж последствия такого внимания необратимы.

Гончии Тиндала — да, очень внимательное заявление и правильное. Я рад, что среди нас существуют внимательные последователи и почитатели творчества Лавкрафтра и самой вселенной Ктулху.

Так или иначе получилось яркое произведение, которое открывает снова для нас этой ужасный мир, который находится как нельзя ближе, чем мы предполагаем, это как нельзя лучше цепляет и заставляет нервничать. Это центр всего ужаса и сверхъестественного, это точка не возврата, это лицо страха, посмотрев на которое, останешься в этом мире навсегда.

Необычное псевдонаучное произведение, с очень подробной канвой описания научно-физических процессов, явлений, событий. Автор явно хотел обрамить свое произведение в некоторую логическую рамку, сделать так, чтобы в этот загадочный суровый мистический мир зазеркалья верилось, причем настолько, насколько у каждого прочитавшего хватило бы фантазии.

Описываемый мистический мир подан очень свежо и скрупулезно, видно что автор много ломал голову и пытался каждый фрагмент своей работы привести в соответствие, разработать какие-то новые законы природы, которым будет подчиняться все без исключения. Поэтому мы видим очень много описаний физических процессов, их изменений, аномалий, что не может не вызвать удивления и завораженности. Казалось бы, была всего лишь идея, уже рассказанная Льюисом Кэрролом, но теперь преобразованная и логически доведенная до состояния реальности такой, в которую мы можем поверить.

По сюжету все довольно логично и плавно. Решение, которое принял главный герой, обосновано и ожидаемо, но не это главное в этом произведении. Скорее главным является сеттинг, а так же логичность и вполне реальность такого мира. Очень продумано выглядит сама история, предпосылки всех произошедших событий, а так же сам антагонист, который к концу рассказа все-таки был ликвидирован. Не совсем свойственно Лавкрафту, но все же имеет право быть.

В итоге получилось необычное, непохожее ни на что, реалистичное, научно-фантастическое произведение про законы физики в зеркальной их проекции. Похвально.

Данная работа довольно яркая, но не доведенная до логического конца. Для меня она является довольно значимым отрывком, освящающем события о мистическом черном человеке и сопутствующих ему искривлениях пространства, где как и в «Снах в ведьмовском доме» все начинается при странных обстоятельствах в том месте дома, где присутствуют неестественные углы комнаты. Вобще фигура черного человека — Азатота здесь определяющая и играющая огромную роль в причислении этого рассказа к одному из циклов о мистических существах Лавкрафта. И конечно же нельзя не упомянуть о коте, спутнике слуги Азатота, ведь у каждого такого слуги должен быть напарник — бес. В «снах..» это была крыса, как две капли воды лицом похожая на свою спутницу ведьму, а тут это обычный кот, но только с виду. И конечно, я не могу не вспомнить Булгакова, уж очень напрашивается.

Что касается смысловой наполняющей, то весь страх и весь саспенс не работают в той мере в какой хотелось бы. Ведь все мистические события и вещи происходят во сне главного героя, когда в реальности он натыкается только на отголоски и улики тех старых и давних времен жизни его предка. Именно поэтому атмосферы нагнетания не получается, а быстрый и неожиданный конец не доставляет удовлетворения такого, какое хотелось бы получить обычно при прочтении многих книг автора.

Так или иначе получился интересный рассказ, интересный именно тем, что в нем фигурирует бог Азатот, появляясь при тех самых странных событиях, которые были показаны в произведении «сны в ведьмовском доме», так полюбившемся мне при прочтении.

Очередной отрывок из глубокой и увлекательной вселенной Лавкрафта, который в каком-то роде является связующим звеном или упоминанием о многих аспектах и формах. В фундаменте произведения лежат мифы древних и мистических богов пантеона Ктулху. И эта работа, наверное, единственная в своем роде, открывающая некую завесу тайны, показывающая как же близко и одновременно немыслимо далеко обитает этот самый страх и непомерный ужас, ведь главный герой возможно увидел одного из них, того самого Бога, изгнанного, но мечтающего вернуть все на круги своя.

Идея самого рассказа очень оригинальная и давно напрашивалась в рамках рассматриваемой вселенной. Окно — то самое окно, которое открывает портал в иные миры, которое проливает свет на будоражащие реалии, которое может освятить и доказать существование этих противоестественных чудищ. Все в этом рассказе выполнено в духе и традициях мэтра. Чувствуется его сложный для восприятия многоступенчатый слог и ритм, а так же манера сюжета следовать от простого к сложному, от скептицизма к вере, от медленного ленивого повествования к неминуемой и захватывающей кульминации. Ну а то, что главный герой смог таки навредить этому существу доказывает и вселяет надежду, что человечество еще может оказать какое-то сопротивление в борьбе за свою жизнь в случае самого неудачного исхода событий, которые по всем намеках в этой истории только назревают и сулят свершиться.

Рассказ получился интересным и более понятным именно тем, кто был с творчеством Лавкрафта до конца, не оставляя без внимания каждый его рассказ. Я так и планирую поступить, ведь мне осталось не так много из всего этого немаленького списка. Тогда я, наверное, окончательно сойду с ума:)

И снова Август Дерлет — душеприказчик Лавкрафта. И снова похожее произведение, причем похожее не только с работами источника, но со своими же собственными. Произведение «Запертая комната» похоже на данное по своей завязке и сюжетным ходам как две капли воды, и я бы не сказал, что это специальный прием, связующее звено между нужными историями, скорее это упущение автора.

Снова во внимание берется деревенька Данвич, снова Август Дерлет хочет выжать из истории про «Данвичский ужас» последние соки и дополнить уже и так нагроможденную различными отступлениями и переделками историю новой свежей идеей. Снова упоминаются и являются в сюжете дальними родственниками главного героя старые персонажи, участники того страшного случая на холме близ деревни. Снова главному герою предстоит разгадать очередную тайну о том, почему все жители деревни его сторонятся, бросают косые взгляды, а все тот же продавец из Данвичского магазинчика Уотли — потомок того самого Уилбора из истинной Лавкравтовской истории — отказывается ему что либо продавать. И конечно же главному герою достается в наследство дом со странной атмосферой чего-то ужасного и мистического, и тот непременно начинает его изучать и все таки находит где-то на пыльном столе записи о тех странных событиях, которые намекают на что-то зловещее, чему предстоит еще свершиться.

Слишком много «снова», слишком много повторений, и в этом случае я бы не назвал это классическим приемом. Толи Дерлет не позиционировал данную работу как что-то новое, а только лишь хотел осовременить Лавкравтовскую вселенную, толи у него не так много таланта в написании чего-то нового пусть и на основе старых данных, но факт о том, чтобы писать одинаковые рассказы, абсолютно не находит в моей душе никакого оправдания. Ведь ответственность ложится на плечи автора не только за написанную им работу, но и за память и репутацию источника, а именно Говарда Лавкрафта, который фактически не прикладывал к этому произведению руки.

Я могу много сказать в догонку: что читается намного легче и понятнее; что если бы я не прочел еще «Данвичский ужас» или «Запертая комната», то наверняка проникся бы этим рассказом; что какая-никакая атмосфера присутствует и завораживает своей мистической стороной; что все таки это новый в чем-то современный взгляд на уже созданную вселенную «Мифов Ктулху», — но в душе все равно теплица какая-то неувязочка — что-то, что не дает причислить Августа Дерлета к числу талантливых и любимых писателей, а все его творчество называть именно творчеством с большой буквы. Ответ этому — посредственность. Именно это слово характеризует видимо все творчество друга и ученика Лавкрафта.

В итоге. Это история на один раз только для тех, кто еще не знаком с глубокой и многогранной вселенной Говарда Филлипса Лавкрафта, написанная пусть и посредственно, но имеющая свой одноразовый шарм.

Данная работа очень слабая на столько, на сколько вообще имеет хоть какое-то отношение к руке Лавкрафта. Хезел Хелд явно тут ловит свой звездный час, да вот только мы тут — читатели явно не на тот праздник пришли. Этакий стиль повествования — разнузданная манера речи, простой фольклорный язык — не спасает положения, а наоборот запутывает еще больше, придает произведению горький привкус и абсолютно отвратительное впечатление. Сюжет слабый и мало запоминающийся, прошла уже наверно неделя с того, как я прочитал это произведение, а я все никак не припомню — про что же была эта история. Герои, сюжет, атмосфера — полностью отсутствуют. Да, наверняка, найдутся те, для кого перечисленных мною свойств в этом произведении предостаточно, но это только означает лишь одно — вы не читали истинного Лавкрафта, где атмосфера окутывает с головой, а нагнетаемый саспенс готов разорвать в клочья любые нервные клетки.

История похорон заживо в нашем уже современном мире избита до безобразия, и наверное, это тоже возымело какое то влияние на меня, как на читателя, и не впечатлило — не смогло пробиться даже к порогу моей впечатлительной души. Но, тем не менее сделать какое-то послабление в сторону актуальности данной идеи в то еще время расцвета самых страшных и завораживающих идей не получается. Произведение слишком чужое для меня, как для поклонника творчества Говарда Лавкрафта. И больше тройки поставить я увы не в силах.

На самом деле произведение вызвало двоякие чувства. С одной стороны — это захватывающий рассказ о призраках с живым слогом, с оригинальными идеями, с пугающими моментами, с правильной концовкой и завораживающей атмосферой. Но это только на первый взгляд, а дальше..

А дальше наружу рвется одна большая и непростительная истина — это не Лавкрафт. Да, возможно, в чем-то присутствует этот дух, эта уникальная атмосфера, но только лишь потому, что многое взято из творчества этого самого метра. И это не нравится больше всего. Для многих внимательных читателей уже стало понятно, о чем я говорю. «Сны в ведьмином доме» — этот рассказ явно оказал непосредственное впечатление на Августа Дерлета, а он просто, чтобы не нарушать ни чьих авторских прав, позволил указать в авторах работы самого Лавкрафта, хотя всю повесть написал сам. Но именно то, как он это написал, заставило его испугаться насчет того, присваивать ли эту работу себе непосредственно или все таки отдать дань уважения, ведь слишком многое пришлось заимствовать у своего учителя и друга.

Поймите правильно, повесть мне понравилась, она как бы это выразиться — осовремененная версия Лавкравтовской атмосферы, которая заслужила вторую жизнь, что, естественно, дает гарантию ее вечности и речитабельности. Но слишком много старых идей, слишком много того, что действительно заставляет издателей указывать в авторах именно родителя этих самых неповторимых идей и моментов, из-за которых так быстро расшатывается наша психика и самообладание.

В итоге хочется поставить что-то около 7 или 6. Хорошо пусть будет 7. Но давать откровенные повторы читателю не стоит, особенно самым внимательным поклонникам творчества Говарда Лавкрафта.

Данный рассказ уступает другим более значимым работам автора, имеющим под собой продуманный фундамент — многовариативную вселенную, какую-никакую историю. Я говорю и о вселенной мифов Ктулху, и о Мире снов. В данной работе ничего этого нет. И да, видимо, рассказ был написан задолго до возникновения, таких мощных шедевров, за которые мы так любим творчество Лавкрафта.

Что же несет данный рассказ. Он романтичен, наивен, во многом строг и бледен. Но именно романтика, характер главного героя, возможно, в чем-то выдают самого автора — его чувства, переживания, в чем-то образ его жизни и мыслей. Главный герой отшельник, замкнутый в себе, нелюдимый подросток. Здесь во многом сквозит максимализмом, возможно нигилизмом, но так или иначе это придает истории некий шарм. Я бы сказал, история больше о самом человеке, а не о какой-либо мистике или мистическом случае. Хотя, возможно, задумывался рассказ с совсем иными целями.

Тут присутствует мистика, но вся ее идея строится на склепе, в который так мечтал попасть главный герой, а когда попал, выяснилось, что на самом деле, ничего этого не было. Сложно объяснить, вернее объяснять то и нечего. История просто рассыпается на глазах, а основная интрига, заявленная, как история о чем-то таинственном, перестает ею быть, когда понимаешь, что под ее основой мало что присутствует из мистического. Но так или иначе рассказ почему-то хочет быть именно мистическим. Тут нет фирменной атмосферы, но наверняка, ей предстоит еще родиться, и она будет отражена в следующих работах мастера.

Так и или иначе работа получилась яркой, пусть не такой, какой задумывалась. Так или иначе она выделяется из всего творчества автора и имеет свои неповторимые особенности.

Рассказ как нельзя лучше дополняет вселенную мифов Ктулху, повторяет ее каноны и освежает их более яркими красками для тех, кто еще не коснулся самых сокровенных ее уголков.

Это история, развернувшаяся в музее, где главной загадкой и проблемой было нечто, найденное безумным скульптором где-то в на севере во льдах, именуемое богом, имевшее огромную мощь, заточенное накрепко и заснувшее практически навсегда. И оно таки было разбужено, вскормлено и начало уже приносить ужас и разрушения, если бы не данный инцидент, произошедший в музее, который и стал домом для этого ужасного, омерзительного, противоестественного существа. Его описание, его конструкция тела, подробности его физиологии, если можно так выразиться, напомнили мне о рассказе «Ужас Данвича», где силами зла было призвано невидимое чудовище, которое в конце концов открылось взору и по виду было схоже с тем, что было описано в данной работе. И я могу сказать со сто процентной точностью — с таким омерзением и чуждостью, дикостью фантазии, мыслью, которую не хочешь представлять в голове, боишься только представить, я еще не встречал. Я был шокирован рассказом «Ужас Данвича» именно из-за подробного описания этого чудовища, его омерзительного вида, что не может не вызвать чувства страха. И это же самое чувство я испытал и здесь. Браво. К этому непередаваемому чувству примешивается и фирменная Лавкравтовская атмосфера, и характеры героев, и сама кульминация, в которой мы узнаем последнюю участь этого существа и его последователя.

Сам случай, события описаны динамично и живо. Тут присутствуют диалоги, что казалось бы обычная вещь, скажете Вы, если еще не читали что-то из творчества Лавкрафта. Читается живо и взахлеб, а мурашки так и наровят застать врасплох в самый ответственный момент. Получился динамичный экшн, страшилка для тех, кто любит играть в прятки со своим воображением. Лавкрафт как нельзя лучше доказывает свое мастерство, и данная работа заслуживает скорейшего внимания всех его почитателей.

Данное произведение выбивается своей историей и основополагающими элементами из всего творчества автора. В фундаменте рассказа, как уже понятно из названия, лежит история древнего Египта, его религия и мифы. И для меня, как приверженца и поклонника творчества Лавкрафта, эта информация послужила какой-то отталкивающей силой. По началу мне почему-то показалось, что сам рассказ получился слабым и не выразительным, ибо не имеет под собой собственной фирменной Лавкравтовской идеи и заимствовал легенды и мифы уже известных форм и реалий. Но эта предвзятость покинула меня, как только я дочитал рассказ до конца.

Начало довольно не интригующее и затянутое. Сам рассказчик не выдает своего страха о пережитом, так как сам заявляет о том, что собирается рассказать о чем-то таинственном и зловещем, но на протяжении больше половины рассказа говорит о предстоящих событиях сюжета как о шутке и галлюцинациях, от чего восприятие нарушается, а атмосфера затухает. Затем с главным героем происходят неприятные события, — он оказывается в лапах обманщиков и мошенников, которые и становятся причиной попадания героя именно в то место, о котором дается намек в наименовании рассказа.

То, что происходило дальше, конечно, знакомо мне по приемам, стилю, подаче информации. Именно с момента, как главный герой начинает падать в яму, автор начинает наводить саспенс, он начинает подавать информацию дозировано и осторожно, издалека. По-началу герой связан, ослеплен и ничего не видит, затем ситуация меняется — он освобождается и начинает чувствовать запах, ну а потом, вовсе встречается лицом к лицу с легендами и мифами древнего Египта. И это еще не конец.

Конец, именно кульминация вытягивает все произведение, возводит его на какой-то уровень, за значимость которого хочется поставить эту книгу на полку. Именно из-за кульминации это произведение останется в вашей памяти надолго и будет напоминать о себе, когда вы, например, соберетесь в отпуск посмотреть на пирамиды. Рассказывать не буду — те, кто уже заинтригован, просто откроют текст.

Знаете, посмотрев на название рассказа, первая мысль, которая у меня промелькнула, была о том, что это произведение о каких-нибудь летающих горгульях или монстрах с крыльями, приверженцев расы Ми-Го с Юггота. Но, мои ожидания не оправдались, потому что это рассказ абсолютно о другом, о той ветви страха, которая присуща каждому из нас. Инсектофобия — боязнь насекомых. Это отличная тема, для развития и раскрытия потенциального страха для каждого из прочитавших.

Итак, рассказ представляет собой дневник убийцы — ученого, который задумал коварную месть, убийство, да такое, чтобы самому остаться безнаказанным, а раз сам он был отличным естествоиспытателем и биологом, то применял именно эти навыки. И тут как раз и раскрывается тема инсектофобии, ведь главный герой начинает испытания с мухами — опасными тварями, обитающими в Африке, укусы которых являются болезненными и опасными для жизни. Но это был бы не Лавкрафт, если бы в его произведении отсутствовала мистика или сверхъестественное. И мистика эта самая заключается как нельзя глубже именно в мухах, в страхе перед насекомыми, мелкими но опасными созданиями.

Это наверное одно из удивительным произведений данной тематики. И казалось бы банальным то, что главный герой всю вторую половину произведения, грубо говоря, спасается от зловещей твари, и в итоге проигрывает битву, но то как это описано и то, какой именно имеет смысл, вызывает дичайший восторг и умиление. Это самая оригинальная идея автора, неповторимая и блестяще выполненная.

В итоге получалась достойная работа, где имеет место быть оригинальному сюжету, обрамленному в рамки реализма, с намеками и попытками автора заставить читателя поверить во все происходящее. И у него это как нельзя лучше получилось. Браво!

Очень многослойное, интересное произведение в духе Лавкравтовской вселенной о глубоководных богах. Читается довольно легко и стремительно, на протяжении хода сюжета вызывает какое-то всеобъемлимое чувство тревоги, страха, негодования, но тем не менее любопытного и эмоциональнейшего посыла, заставляющего читать до самого конца.

Произведение можно разделить на несколько частей:

Завязка. Один путешественник находит где-то в морях остров, на котором обнаруживает гротескную пещеру с застывшей там мумией и артефактом, бумагой на которой написаны какие-то иероглифы. Интригующее, заводящее в заблуждение начало, которое одновременно и является ключом ко всему смыслу сверхъестественного, который предлагает автор в данной работе. Главный герой освещает факты, о принятии мумии в свой музей и странностях, которые начали происходить как с мумией, так и с посетителями музея.

Легенда. Данное произведение имеет под собой мощный литературный фундамент, который автор сам же возвел, придумал и воплотил в эту вселенную, отрывок которой осветил в некой легенде — притче о паломнике и грозном боге, используя при этом все тот же личный глоссарий и пантеон вселенной «Ктулху»(хотя тут речь пойдет о других богах, которые имеют к этой вселенной непосредственное отношение). Легенду эту нам рассказывает все тот же главный герой, который в том числе вычитал это из «Черной книги» Фон Юнца.

Кульминация и развязка. Это как всегда откровенный и максимально эмоциональный скачок, кульминация, которую ожидаешь в конце именно такой, какая она и должна быть(конечно такому ожиданию еще нужно научиться в творчестве Лавкрафта). Так же это еще и какой-то миг, сквозящей космической истины, чувство, когда ты прикасаешься к чему древнему, зловещему, а самое главное настолько живому, что ты забываешь, что это всего лишь черный текст на белом фоне. И конечно, все намеки и открытые в завязке двери распахиваются настеж, и все становится на свои законные места.

Получилось достойное внимания остросюжетное и откровенное произведение с лирическим, возможно сказочным подтекстом, шармом какой-то древней страшной легенды, раскрывшейся перед нашим взором. не могу не поставить 10.

Это еще одна частичка безмерной идеи — вселенной снов Лавкрафта. Прикасаясь к ней, я ощутил неописуемую глубину, глобальность, силу всего космоса, силу какой-то непознанной истины, которая сквозит на страницах данного рассказа.

Лавкрафт всегда писал и уточнял в своем эссе, что искал постоянно какую-то идею космического ужаса, сверхъестественности в истинном ее понимании, настолько чуждое человеческому рассудку и одновременно такое, которое можно запечатлеть на бумаге, обрамить словосочетаниями и вдохнуть хоть какую-то толику логики. Идея рассказать о мире снов, о параллельной вселенной, инородном образе жизни, о иной материи получилась у автора как нельзя лучше. Именно он смог передать это давление глубин неизведанного космоса. Сам космос стал ассоциацией сверхъестественного. Для читателя только на несколько минут откроется эта дверца в иное пространство, где он увидит множество чудес, понять которые будет очень сложно и чуждо. Мир снов, само значение сна приобретет для него иной более насыщенный смысл, а знания о возможностях человеческого рассудка расширятся до неизмеримых величин.

Сам сюжет довольно прост. Главный герой представляет из себя незаурядную личность. Он много и часто увлекается сверхъестественным, поэтому это дает возможность герою создать некий аппарат, в силы которого не верит даже сам создатель. Так или иначе это помогает персонажу окунуться в иное измерение, встретиться там с астральной проекции человека, которому изначально он и хотел помочь(который в реальном мире лежит рядом на больничной койке), а главное, узнать он него множество новой и завораживающей информации об этой скрытой, глобальной, космически непостижимой вселенной. Формы тела, предметов, движения — сама материя, все выглядит и воспринимается по иному в таком мире. Сама цель жизни, цель существования в таком мире искажена и непостижима человеческому разуму, привыкшему к земному бытию. И все таки иной и чуждый разум из этого фантасмагоричного измерения сумел достучаться до главного героя, поприветствовать и раскрыть истину. И все, что нужно было для этого невообразимого путешествия, это просто заснуть.

Мне самому не хватает слов, чтобы как можно понятнее и насыщеннее объяснить все эмоции, которые меня захлестнули. Ведь на этих страницах рассказано пусть и о придуманных вещах, но настолько фантастически мощных, что просто захватывает дух, а само сознание уносится вместе с полетом мысли — идеи, которая завораживает и завоевывает расположение любого приверженца фантастики и философии.

Наверное, это самая удачная идея Лавкравта в плане представления на суд читателя событий сверхъестественного свойства, да таких событий, что разгадка которых просто реально может свести с ума.

Наверное, это одно из немногих произведений автора, где кульминационные сцены и пугающие моменты встречаются чуть ли в каждой главе. Главный герой живой и энергичный, бесстрашный, бросающийся очертя голову в этот кромешный клубок ужаса. В каждой сцене, в каждой главе мы видим какое-то леденящее кровь событие, после которого у главного героя случается очередной приступ нервного срыва. Это самое насыщенное произведение мастера ужасов. И до самого конца мы не понимаем связь между всеми этими проишествиями. И тут, наверное, где-то мелькает нотка какого-то детектива, какой-то загадки, которая как нельзя лучше интригует до самого конца.

Знаете, у меня у самого было множество версий происходящего. И сцена в заброшенном доме, в котором во время грозы укрылся главный герой со своим новым товарищем, после чего этот товарищ во время грозы решил выглянуть в окно, и, собственно, затем произошло очередное событие, осталась для меня не раскрытой и непонятной, так как сама разгадка, которая открылась в конце, как-то не склеивается с этой сценой. Скорее эта сцена пугает, как пугала бы в типичном ужастике, она сбивает с толку, но ни как не вяжется с истиной, которую обнаружил главный герой в подвале особняка.

Так или иначе задумка действительно удачная и оригинальная. Описание последней сцены, в которой появление этих страшных существ ассоциируется у главного героя с потоком какой-то мерзотной ужасающей субстанции, просто заслуживает всех похвал. А собственно, разгадка, которая уходит корнями к владельцам этого загадочного дома — особняка, действительно поражает и объясняет все эти мистические события (кроме одной сцены).

Оригинальное произведение насыщенное и красочное среди всего творчества Лавкрафта, атипичное для автора, как создателя саспенса и равномерного нагнетания атмосферы. Оценимо по достоинству всеми приверженцами творчества мастера.

Рассказ как всегда выдержан в своей уже фирменной и классической манере Лавкрафта. Повествование как всегда начинается медленно и размеренно, убеждая в правдивости этой истории читателя, заваливая его фактами и ретроспективами жизни этого загадочного и пугающего дома. И наверное, по началу читатель не поймет, а в чем же все-таки страх, чем же так пугающ этот дом — неужели только в грибах, растущих на полу, да в дымке — мареве, которое появляется по утрам в окне около камина в комнате дома? И это правильная реакция. Вернее, это правильный прием от автора — расслабить бдительность, расшатать и развеять какие либо ожидания, какие-либо предвзятости об этой истории, которая поведет себя для читателя совершенно неожиданным образом.

Лавкрафт на протяжении всего сюжета подгатавливал читателя, размеренно и осторожно открывал ему дверцу, за которой его ждала загадочная неизвестность, а потом резко и неожиданно распахнул ее настежь. Кульминация как всегда появилась неожиданно, а откровения сверхъестественного посыпались на голову читателя один за другим. Перед глазами разворачивался уже какой-то экшн, стремительный и красочный — это как какой-то подарок для ожидающего, глоток воды для путника в пустыне. И данный прием получился у автора как нельзя мастерски.

О кульминации хочу сказать несколько слов еще. Образы, использованные Лавкравтом, красочные и лаконичные. Перед нами возникло не просто какое-то привидение или призрак, не какой-то клишированный полтергейст. Это были видоизменения, произошедшие непосредственно с героями книги. Это был настолько неожиданный и непредсказуемый поворот, что описание этого долгого пугающего процесса, происходящего с дядей главного героя, поражает воображение как нельзя сильно. И конечно же тайна всех этих мистических событий, только на миг и только частично открывшаяся главному герою в конце, предстала глобально с какой-то сверхъестественной космической красотой. И конечно же понять, что это было на самом деле, Лавкрафт предлагает читателю самому. И это правильно. Это дает возможность жить этой тайне дальше в наших умах.

Так или иначе получился качественный атмосферный ужастик в фирменной Лавкравтовской манере. 9 из 10