Могу смело заявить, что таких Стругацких я ещё не читал. Это снова литература больше подростковая (как и «Экспедиция в преисподнюю»), но тема и антураж, которые в ней присутствуют — это определенно что-то новое в творчестве АБС. Перед нами тема сновидений, тема искаженного восприятия, игры воображения, когда читатель сразу должен принять определенные правила и допущения, соглашаясь с которыми окунается в чужое подсознание, где главный герой хочет доказать самому себе, что он настоящий друг и не бросит в беде того, кто нуждается в помощи. Вся основная канва произведения — это испытания главного героя на прочность: он проходит испытание на смелость, на выносливость, на логику, соблазнами (соблазн Андрея Т. — это филателия), а так же на верность (на дружбу). И все эти этапы, а произведение определенно разбито на вполне ощутимые этапы, Андрей проходит самым изощрённым и изобретательным способом, проявляя свой характер, ум и волевую выдержку. Собственно попробую остановить мысль на некоторых из них.

Отдельного внимания заслуживает персонаж Конь Кобылыч, рождённый в подсознании мальчика антагонист, который постоянно пытается ему мешать. Причем желание остановить пацана и способы это сделать увеличиваются на протяжении сюжета. Изначально он предстает добродушным спасителем, который помогает главному герою и ненавязчиво намекает на то, чтобы вернуться назад (проснуться). А затем пытается маскироваться под других персонажей, пытаясь переубедить Андрея в намерении преодолеть очередное сложное препятствие. В конечном итоге он идёт на открытую агрессию, испортив мальчику рацию, которая на протяжении всей истории выступала в качестве напоминания о высшей цели — спасти друга Генку. Довольно пугающая и мистическая фигура, которая олицетворяет внутренние отрицательные человеческие черты, то, с чем каждый из нас пытается бороться на протяжении всей жизни. Вот и здесь Андрей побеждает Коня Кобылыча, который так же являлся для него ещё одним испытанием в череде других.

Испытание на логику и знания, проводимые ВЭДРОм (компьютер, который призван загадывать загадки и проверять испытуемого на знания), имеет наверное самое оригинальное решение. Логическая ловушка, в которую Андрей загоняет искусственный интеллект — это довольно популярная загадка-парадокс о всемогуществе («может ли бог создать такой камень, который не сможет поднять») — которую я не раз встречал в популярной культуре (фильмы, игры, книги) во все возможных вариациях и интерпретациях. В философии есть даже целое направление о полемике на эту тему, получившее развитие в парадоксе Рассела. В данной истории она приходится к месту и проявляет способность главного героя нестандартно мыслить, да и просто авторами обыграна забавно.

Испытание соблазном — так же одно из самых запоминающихся и самых ярко прописанных. Тут в тебе ненароком проснется внутренний филателист, даже если ты им и не был никогда. Довольно подробно описан каждый штрих этой предметной области, каждая деталь, которая даёт понять, почему собственно люди находят смысл в коллекционировании марок. Но как и многое другое в человеческой жизни, подобное хобби может сделать из страждущего коллекционера фанатика, который забудет о том, что марки (либо что-нибудь другое, что человеку нравится коллекционировать) — это просто бумажки, ценность которых ограничивается их изначальным предназначением. Это осознает и главный герой, проходя испытание с честью. После пробуждения он даже готов расстаться со всей своей коллекцией в пользу Генки, ведь в его жизни есть вещи намного этого важнее.

Именно мысль о том, что в жизни есть вещи намного важнее, чем какие-либо человеческие пороки (зависимости от чего либо, комплексы или недопонимания) — это сквозная мысль всего произведения, ассоциирующаяся в сознании Андрея с песней Окуджавы «Барабанщик», повествующая о чем-то неимоверно светлом, что можно привнести в свою короткую жизнь, созидая и изучая окружающий мир. Довольно сильная мысль, которой не помешало бы вооружиться всем нам.

Наверное, это произведение — одно из немногих, которое отличается о всего остального творчества братьев именно тем, что не заставляет читателя погружаться глубоко в философские вопросы общественного бытия, а просто является развлекательной научной фантастикой про хороших советских ребят из будущего, которые борются с плохими инопланетными захватчиками. Но все же тут нашлось место и примерам перевоспитания, и милосердия, уважения к любым разумным видам в бесконечном вселенной, отваги и честности, а так же революционной борьбе с эксплуатацией и рабством на далёкой планете Спайда. Как и всегда все персонажи выпуклые, живые, даже несмотря на то, что не имеют сложных характеров и глубоких сюжетных арок. Как и всегда, само повествование увлекает, даже несмотря на то, что не старается на этот раз заставлять читателя задумываться над многомерными мировоззренческими противоречиями. Просто приключенческая фантастика без претензий на долгую и острую полемику, с определенным правильным ненавязчивым посылом, которую можно рекомендовать подростковой аудитории.

Но все же Аркадий Натанович создавал это произведение не с первого раза. Изначально это должен был быть просто сценарий для мультфильма, и это заметно (особенно в первой трети) по наплыву сказочно-юмористического стиля в начале, но отсутствие серьезной философской сатиры в произведении не удовлетворило постановщиков, поэтому автор принял решение переработать сюжет, дополнив и направив его вектор чуть дальше. И это так же заметно по тому, как повествование постепенно усложняется, появляется динамика, экспозиция, сюжет приобретает многоступенчатое развитие, как и персонажей, так и основной фабулы — герои по сути проживают в книге целую жизнь. Изначально они пребывают в обычной расслабленной обстановке подростками на каникулах, сталкиваясь с чем-то загадочным, после взрослеют, решая проблемы уже меж планетарного масштаба, а потом вовсе становятся зрелыми, обзаведясь детьми и житейской мудростью. Двуглавый Юл (инопланетянин-пират) вовсе становится одним из самых колоритных персонажей, чья арка характера развивается, дополняя его неоднозначный образ — сначала резко отрицательного, а затем одного из самых положительных героев — внутренней борьбой с собственными пороками и становлением на праведный путь. Так или иначе он до конца сохраняет свою исключительную индивидуальность, а после совершает настоящий подвиг ради товарищей, для которых становится не менее дорог.

Ну и конечно же в сюжете присутствуют отсылки и реминисценции, которые автор запрятал в самых незаметных (а иногда даже вполне себе откровенных) местах. Тут нам и флагман Макомбер (командир флота Земли), который отсылает нас к герою одноименного произведения Хемингуэя, и персонаж Пацюк (друг Ивана, к которому тот приходит за советом), который поедает галушки телекинезом, намекающий на всем известное произведение Гоголя, и милый на первый взгляд зверек Ятуркенженсирхив (пират — по совместительству шпион, которого всегда носят с собой) — в чьем имени заложена строчка стихотворения Пушкина, напоминающий скорее образ Чебурашки, а так же остальные парафразы с отсылками на другие известные произведения.

Мне (хоть я уже и не подросток) произведение пришлось по душе, на нем мое переполненное от прочтения предыдущей работы братьев («Отягощенные злом») сознание отдыхало, но и скучно тоже не было. Нашлось тут место и сюжетным интригам и резким внезапным поворотам (особенно всё, что связано с доктором Итай-Итай), которым я был приятно удивлен. Да, это не настолько серьезное философское произведение, какое читатели привыкли ожидать от творчества АБС, поэтому не стоит от него требовать слишком многого, а стоит просто насладиться еще одной фантастической историей о светлом советском будущем.

Соглашусь с тем, что произведение сложное, если начать разбираться в смысле, заложенном авторами, а так же в необходимости нагруженного сюжетными линиями нарратива, где присутствует сразу несколько важных сюжетных арок, влияющих друг на друга, но во всем остальном — это снова узнаваемые образы, понятные читателю, а так же легкая подача, которой авторы сразу располагают к себе. У них уже был такой эксперимент с «улиткой на склоне» — сложное в плане восприятия произведение, где доводящие до гротеска ситуации ломали в принципе устои жанровой принадлежности, но тем не менее книга была переполнена критикой, смыслами и намеками. На этот раз всё еще сложнее, а возможно, для кого-то даже проще, ведь на первый план выходит общественная проблематика в откровенном виде. Проблема поколений, проблема учителя и ученика, отцов и детей. Подобные лейтмотивы уже были в «гадких лебедях», но в том произведении совершенно другая атмосфера и настроение. Здесь же, несмотря на кажущуюся карикатурность и незаурядность подачи сюжета, все намного мрачнее. Сюжет, как и в «Улитке..», разбит на две параллельных истории, которые на этот раз ведутся от лица того или иного нарратора, который пишет свой дневник, запечатлевая важные с его точки зрения события. Одна история происходит в прошлом (или в настоящем для авторов произведения), где на рубеже глубоких перемен внутри социалистического государства в мире появляется демиург, который пытается собрать вокруг себя разного рода идеологов того или иного толка, дабы решить сложные мировоззренческие вопросы. Вторая история происходит в будущем (опять таки будущее социалистическое), в 21 веке, где общество сталкивается с субкультурным движением молодежи, отторгнувшей общие принципы и правила, создав свой собственный дискурс, основанный на гедонизме, фатализме и равнодушии. Нарратор из будущего как бы прикладывает историю прошлого к своим записям, давая понять что всё это будет связано воедино, перемешивая сюжетные линии практически в шахматном порядке. Такой порядок уже бьёт по восприятию читателя, которому нужно держать в голове сразу две разные ветки развития повествования, где у каждой своя логика и своя фабула, из-за чего он может упустить из вида ключевые элементы романа. Попробую рассмотреть некоторые аспекты произведения, которые показались мне интересными и важными для понимания сюжета в целом.

1. «Не так все это было, совсем не так». Религиозно-мифологический контекст и его искажение.

Рукопись Манохина (рассказчика из прошлого) пестрит все возможными отсылками к мифологическому контексту, который самым прямым образом перекликается с религиозным дискурсом. Личность самого демиурга, а так же его помощника Агасфера Лукича — это мистические прообразы библейской истории (а ещё и исламской), которые на этот раз подаются как бы в подлинном толковании, лишенные табуированного лоска и культового статуса. Больше всего раскрывается сам Агасфер, который на самом деле был (а возможно и остаётся) апостолом Христа Иоанном Богословом, претерпевшим на своем веку множество мук и испытаний, проклятым самим богом на вечную жизнь, написавшим с помощью своего обретенного помощника Прохора свое Откровение (по другому «Апокалипсис») забавы ради, то есть ради сознательного мифотворчества и создания ложных представлений о произошедших, происходящих и будущих событиях. Авторы намерено совмещают два образа двух разных персонажей из библейской истории в один, наделяя Агасфера-Иоана неоднозначным и сложным характером, судьбой несомненно мифической, но в тоже время судьбой далеко не героя или праведника. А потом добавляют к этой компиляции ещё и образ Раххаля — исламского полководца, последователя лжепророка Мусейлимы, который предал своего государя в роковой час ради любви к другой лжепророчице христианского вероучения Саджах. Причем именно Саджах пробудила в нем настоящие чувства. Проживший столько веков бессмертный, чёрствый, циничный Агасфер, сменивший столько судеб, вдруг обрёл любовь — безответную и невосполнимую, которая гложет его до сих пор, что ещё глубже раскрывает его человеческую сторону. Но к чему вся эта мистификация, религиозный контекст, искажение писания разных вероучений? Видимо, именно для того, чтобы лишить эти канонические с точки зрения религии сюжеты идеализма, метафизического флёра и упрощённой поверхностной принятой большинством фабулы, чтобы герои эти стали живыми и более понятными с человеческой точки зрения, при этом их сверхъестественные составляющие так же остаются при себе, то есть их божественность (скорее не божественность, а могущество) авторами не опровергается. Ведь именно это сыграет свою роль в определении целей самого демиурга.

2. «Ученик может предать учителя, но учитель никогда не предаст своего ученика». Проблематика учительства.

Наверное, этот лейтмотив будет основным для произведения, который просматривается в обоих параллельных сюжетах, как и в дневнике Мытарина (нарратора из будущего), так и в библейских переосмыслениях, что становится ясно ближе к концу произведения. Апостолы, в том числе и Иоанн предают учителя Христа, Раххаль-Агасфер так же предает Мусейлиму, отправившись спасать свою возлюбленную Саджах, Муджжа ибн-Мурара так же предаёт своего правителя и пророка Масламу для того, чтобы самому взойти на престол Ямамы, обманув при этом самого Агасфера ненастоящей запиской от Саджах. Да и сам Манохин — уважаемый ученый, астроном, получивший лучшее советское образование от учителей, верных науке, предает их взгляды и принципы, идя на поводу собственной гордыни и страха позора из-за своего ошибочного научного изыскания, соглашается на условия Агасфера Лукича, если тот изменит немного реальность так, чтобы открытие горе-ученого стало возможно (метафизическая идея на практике). Все эти события олицетворяют отступничество от идей своего учителя, точку невозврата, когда, казалось бы, нерадивый ученик сам виноват в собственных ошибках прошлого, заслуживая страшной кары, пожиная плоды непоправимых последствий. Этим же вопросом задается и сам демиург, собирая у себя в приемной разных индивидуумов. Но против всего этого возникает следующий контрапункт.

3. «Пересадить свою доброту в душу ребенка — это операция столь же редкая, как и сто лет назад пересадка сердца». Этический вопрос учителя.

Образ учителя — того самого, кто следует беспрекословно жизненной парадигме о верности своим ученикам, — компилируется в персонаже Г.А. Носове (из будущего, описанного Мытариным), заслуженном преподавателе и директоре Ташлинского (город выдуманный) лицея для талантливых подростков. У Носова существует свой этический принцип о понимании и милосердии. Понимание — это ключ, которым учитель открывает дверь в сознание ученика, орудие труда, которым он будет пользоваться для передачи опыта и знаний. Милосердие — это позиция по отношению к ученику, то, как именно ученик сможет легче воспринимать своего учителя и доверять ему. Понимание и милосердие образуют воспитание — бережное становление ученика в талантливого, полезного члена общества, многогранную личность. Там, где нет милосердия, там только дрессировка, только выработка полуфабриката, так человек не раскроет все свои стороны и возможности, становясь лишь функцией. Именно с этой этической стороны Носов и подходит к основной проблеме общества: появилась новая субкультура — «Флора», этакий прообраз движения хиппи, где молодые люди занимаются саморазрушением, пристращаясь к пагубным привычкам, исповедуя гедонизм, лень и беспорядочные половые связи. Довольно вредное для общества явление (сразу вспоминается произведение «хищные вещи века»), с которым само общество (воспитанное на социалистических принципах) хочет справиться самыми радикальными методами (и в каком-то смысле эта реакция понятна, так как проблема действительно серьезная), против чего и выступает Г.А.. Своим этическим принципом он пытается объяснить остальным провальность таких методов, критикуя сложившуюся ситуацию, он перекладывает вину на само общество — мы их упустили, перестали понимать, перестали воспитывать, это наша ошибка, нашего поколения, потому что мы оказались не способны подготовить следующее. Причем Носов не снимает вины и с самого себя. Общество перестало мыслить диалектически, диалектическим перестало быть и воспитание (только дрессировка). Да, общественное бытие определяет общественное сознание (Карл Маркс) — как правило, но как исключение из этого правила, сознание может опережать бытие, ведь именно так и происходит развитие. Об этом необходимо помнить, это необходимо учитывать. Ведь то, как действует и существует «флора» — это всего лишь проявление третьего закона диалектики — отрицание отрицания: отрицание старых устоев и догм, которые когда-то так же возникли на отрицании предыдущих. Если идеи становятся устоями, а правила догмами — значит снова происходит стагнация, а значит снова возникнут общественные противоречия. Этический принцип, по мнению Носова, был бы способен разрешить эти противоречия и не давать сворачивать с пути социалистических преобразований, но в данный момент уже поздно, всё остальное сделает ситуацию только хуже. А теперь выгляните в окно и скажите мне, что Стругацкие не предугадали всего того, что случится с нами через каких-то 30-35 лет.

4. «Я ищу Человека с большой буквы». Личность, мотивы и цели демиурга.

Многие, наверняка, подумали или представили образ демиурга как нечто зловещее, некое недоброе предзнаменование, которое явилось на Землю в преддверии какого-нибудь божественного апокалипсиса. На самом деле нет, от слова «совсем». Демиург так же, как и Иоанн Богослов, который был жидом Агасфером, затем полководцем Раххалем, а в конечном итоге стал страховым агентом, напоминающим образ «Доцента» Евгения Леонова, преобразился внешне, видимо, претерпев некие тяжелые для себя последствия. Внешность его отталкивающая, пугающая, повадки тоже не отличаются прилежностью, хотя в большинстве своем демиург вежлив со своими оппонентами. Но кто он такой на самом деле. Если обратиться к этимологии слова «демиург» — это создатель всего сущего, одно из воплощений бога. Если проследить по сюжету, как именно его характеризует сам Агасфер Лукич, то станет очевидно, что это тот самый Иисус Христос, назаретянин, явившийся снова на землю с некой важнейшей миссией. Довольно интересно авторами описывается «тайная вечеря», где Иуда предает Христа и апостолов, приводя с собою стражников, но делает он это по просьбе самого Христа. По версии Агасфера этот поступок тоже имеет смысл, ведь именно так Иисус хотел получить трибуну (принося себя в жертву, будучи распят), внимание, возможность высказаться, достучаться до большинства. Попытка вышла, как считает тот же Агасфер, не особо удачной — люди не прислушались, а если и прислушались, то потом всё равно всё позабыли. И, видимо, после стольких веков преображенный Иисус возвращается на Землю с целью найти того учителя, у кого получилось то, что не получилось у него, человека с большой буквы, кто втолкует ему ту самую этическую подоплеку, которая наконец-таки откроет глаза ему на очевидные вещи. Ему нужен точный диагноз общества, ему нужен тот, кто поставит этот диагноз — настоящий терапевт человеческих душ, а не костоправ. Так и происходит, Агасфер Лукич в последний момент находит Носова в будущем тогда, когда тот был готов пожертвовать собой ради спасения подростков из «флоры». Что было дальше уже неведомо, ибо повествование подходит к концу, но раз жив и сам Мытарин, спустя 40 лет публикующий все свои записи, значит кончилось все не так уж и плохо для бытия в целом.

5. «Я виновен не меньше всех остальных». Противоречия в образе Носова.

Так уж вышло, что пропагандируя свою этику учителя, Носов борется с глубокими противоречиями внутри себя. Все дело в том, что сын Носова — это главный идеолог «флоры» по прозвищу Нуси, который следует политике невмешательства и игнорирует все нападки властей на своих последователей и всё движение в целом, то есть вообще никак не сопротивляется и готов попасть под удар. Теперь действия самого Носова и его высказывания в защиту фловеров начинают казаться просто способом защитить собственного сына, то есть за его философствованием и критикой общественного бытия стоит банальное кумовство и личные интересы. Но мне кажется, что дело совершенно не в этом. Ведь учительство и этика учителя для народа в целом должны носить общественный характер, становиться экономическим институтом на государственном уровне, только так возможно воспитание большинства молодежи, а один лишь Носов, занимаясь спасением душ в одиночку, всё равно не спасет всех. Вот и не получилось у него спасти собственного сына (потому что много времени уделял работе), и всё, что он может теперь — это проявлять понимание и принимать позицию милосердия. Это углубляет его характер и делает из этого персонажа настоящего драматического героя со своими внутренними проблемами и противоречиями теории с практикой. Нельзя жить в обществе и быть от него оторванным. Если в обществе есть проблемы, они касаются всех без исключения, идеальных примеров для подражания и идеальных людей не было и не бывает. Вот и Г.А. Носов далеко не идеален. Видимо, именно это хотели подчеркнуть авторы.

Что ж, по моему скромному мнению произведение получилось глубоким и многогранным, правда перегруженным религиозной мифологией, но имеющим полезную критику переполненного противоречиями общественного уклада. Выйдя на свет в эпоху перестройки, роман не сыскал любви у критиков, видимо, потому, что сам стал являться критикой этой эпохи, резонируя и противопоставляясь псевдо идеологии обуржуазившейся парт. номенклатуры. Прочитав данную работу сейчас, со многим хочется провести параллели.

Перед нами одна из важнейших работ Брэдбери, в которой он обозначает свое отношение к литературе, к книгам в частности, отдавая на откуп культуре много важнейших свойств, без которых люди были бы совсем иными. Этот роман так же и об обществе, хотя больше рассматривает концепцию человека в обществе, его изменение и рост противоречий в его мировоззрении. Это антиутопия, жёсткая и беспощадная, в которой проявилось множество современных (уже сейчас) тенденций, угадываемых Брэдбери ещё на рубеже 50-тых годов прошлого столетия. Это в чем-то слишком нереалистичный сценарий развития общества, но как же тонко предугадана суть подобного уклада, чьи симптомы мы можем наблюдать уже сегодня. И чтобы не впасть в максимализм или радикализм, сравнивая реальность и вымысел, стоит рассмотреть подробнее то, о чем же именно предостерегал автор и на какие больные мозоли он надавил.

1. Атомизация общества, как начало разложения культуры. С чего, собственно, началась катастрофа. Как многие любят говорить, катастрофа началась в головах. Имеет ли культура в принципе общественный характер? Естественно — этот вывод вытекает даже из определения. Культура — отражение общества, его бытия в целом. Но что будет, если отказать культуре в ее непосредственном назначении? Что будет, если культуру начать делить на составляющие, подстраивать под конкретные интересы разных меньшинств. Культура начнет деградировать, цензурироваться, становясь ни для кого не предназначенной, пропадет ее суть, заменяясь на нечто искусственное, ложное, ненастоящее, не представляющее пользы, но представляя угрозу в своем прежнем состоянии этому новому экономическому укладу с его мириадами возможных меньшинств, разделенных по любому выдуманному принципу, где что-то по-настоящему общее — значит вредное. Это все равно, что смотреться в зеркало, пытаясь изменить собственное отражение. И если это отражение тебя не устраивает, легче разбить зеркало.

2. Новая карго-культура. Так и происходит в мире «451 градуса..», человечество отказывается от собственной культуры, от книг, в которых по его мнению много вредного, неподходящего, неудобного, оскорбительного. Старую культуру с ее сложными вопросами бытия, мировоззрения и анализа окружающего мира легче заменить, чем цензурировать — уничтожить, предоставляя взамен нечто поверхностное и простое. Так и появляются пожарные, сжигающие книги, так и появляется новая карго-культура с ее отупляющими «стенами» (аналог 3Д-технологий, где изображение проецируется на стены, окружая зрителя со всех сторон) — по сути тоже телевидение, только более интерактивное, предназначенное для чрезмерного праздного развлечения, где круглый день транслируют сериалы или мыльные оперы с глупым сюжетом о чьих-то романтических отношениях, где зритель может принять участие в виде того или иного персонажа (забывая о собственных связях с реальными людьми). Общество консервируется в состоянии деградации, атомизации и отчуждения от окружающей действительности. Это влияет и на остальные его аспекты. Отношение к детям обозначается, как отрицание как таковое (привет всем чайдл-фри), либо как взаимодействие с домашними питомцами, от которых легче избавиться, предоставляя их самим себе. Никакой ответственности — это слишком сложно. Отношение к собственной безопасности так же искажено — люди ездят на собственных машинах на бешеных скоростях (правила ПДД, видимо так же упразднили), пытаясь поймать эйфорию или просто ради развлечения (сбить кого-то тоже стало развлечением). Повсеместная реклама мешает думать, люди постоянно носят ее с собой, затыкая уши ракушками, где им повторяют изо дня в день одни и те же мантры. Да что и говорить, все основные общественные институты искажены в принципе, перевернуты с ног на голову — ведь даже пожарные не тушат пожары, а их разводят. Новая культура — это культура потребления, где возможность получения удовольствия — это основная жизненная цель. Гедонизм — новая (а для кого-то старая) парадигма, являющаяся ширмой для глубоких общественных противоречий. Получай удовольствие и не думай о чем-то сложном, даже если сверху будут пролетать истребители.

3. Ускорение информации ведет к её упрощению. Информация, которую нужно поглотить для продолжения и производства продуктов карго-культуры, должна быть проще, с ростом технологий этого, естественно, удается достигнуть. Чем быстрее ты получишь дозу удовольствия, чем быстрее ты осмыслишь эту информацию, тем лучше, — а значит, чем информация примитивнее, тем лучше усваивается. Для общества потребления это двойная выгода: быстрая и примитивная информация — значит легкая и сиюминутная прибыль. Это не означает, что нужно отказаться от технологий, начав исповедовать луддизм, ведь причина не в технологиях, а в общественном укладе. Люди к этому привыкают, забывая о более сложных для восприятия и осознания формах и средствах. Собственно, именно это в сюжете произведения (по рассказу начальника Битти) поспособствовало процессу отказа от книг в принципе, а затем закрепилось, как незыблемое правило. В романе общество представлено двояко: с одной стороны оно деградирует, избавляясь от средств и возможностей образования, но при этом уже имеет продвинутые технологии, используя их в основном для развлечения и отвлечения. Поэтому, когда главный герой Монтаг всё таки начинает читать для кого-то запрещенные книги (в данном случае стихи), оппонент вдруг перестает контролировать собственные эмоции (может он забыл, а может он не знал). Да и сам Монтаг, стараясь осознать написанное на бумаге, вдруг ловит себя на мысли, что его голова — это сито, через которое стремительно убегает весь остальной песок.

С чего именно началось разобщение, атомизация общества — автор не дает ответа, возможно именно потому, что сам отталкивался от реальности своего времени и своей окружающей среды (с течением времени симптомы только усугубились, особенно смотря на то, как штормит сейчас западную культуру). Я бы углубил мысль, внеся классовый вопрос, как основной для возникновения подобных общественных противоречий. Ведь он единственный, который имеет материалистическое и экономическое подтверждение. «Мы так богаты, а все остальные в мире так бедны — не потому ли нам и дела нет ни до кого. До меня доходили слухи, что мир голодает, но мы-то сыты. Правда ли, что мир трудится в поте лица, а мы лишь весело играем?» — ужасается Монтаг в попытках анализировать окружающее бытие, а вместе с ним и автор, намекая на то, к чему приводит общемировая капиталистическая пирамида.

Если начать проводить аналогии с реальностью (чего я вообще делать не люблю), то многое сразу же бросится в глаза, но некоторые вещи покажутся чересчур фантастичными. Да, книги сжигать не будут, так как они сами — товар, и чем раритетнее этот товар, тем он дороже. А он будет именно таковым, потому что культура уже давно перемалывает саму себя (пятикратно переваренный.. ну вы поняли), царапая из без того худое дно, выплевывая на поверхность неисчислимое множество производных от производных. Найти среди этого разнообразия что-то настоящее — нелегкая задача, усложняющаяся с годами.

Так почему же автор сделал упор именно на книгах? Книги — это олицетворение общественной памяти, как, собственно, и вся человеческая культура, как отраженная на бумаге/экране/стерео-динамике критика бытия, которая дает возможность учиться на собственных ошибках прошлого, анализировать и искать выход из складываемых экономических противоречий. Попытка менять только отражение — затея глупая, ведь преломлённый светом оригинал всё равно будет точно таким же. Если вдруг общество лишить памяти, провести ему лоботомию — всё повторится заново. Собственно именно на этой мысли произведение и заканчивается: после сокрушительного финала всё повторится снова — и плохое и хорошее, но возможно именно теперь хорошего будет больше.

Перед нами одно из знаковых произведений Лема, в котором он снова затрагивает тему покорения или освоения чуждых миров, где зародившаяся жизнь имеет отличные от человеческих представлений свойства, характер поведения и принципы существования. Как и в «Солярисе» человечество сталкивается с феноменом, которое не сразу получается осознать и объяснить. Но автор при этом остается в плоскости четкого детерминизма, где любая даже самая странная теория имеет наукообразные корни. Так или иначе людьми формируется научная гипотеза о неживой эволюции — о том, как искусственные механические автоматы на протяжении многих миллионов лет, оставленные на планете некой другой инопланетной расой, сформировали собственную экосистему, преобразившись при этом по законам естественного отбора, стали представлять из себя не то чтобы разумную осознанную жизнь, а скорее ту, что основана на инстинктах выживания — как рой пчел или как муравейник, имеющий коллективное подобие бессознательного. Да, это похоже на одну из серий Футурамы (теперь понятно, откуда авторы мультсериала заимствовали сюжеты). В купе с необычной фабулой произведения присутствует всё тот же Лемовский психологизм, что привносит в произведение некий саспенс и триллерность: персонажи испытывают стресс, пребывают в измененном состоянии, окружающая атмосфера неуютная и даже в чем-то зловещая, но при этом существует первозданная природная красота, на которой автор периодически концентрирует внимание читателя. Жестокие и шокирующие сцены так же переплетаются с философствованием на академическом языке. Виден колорит определенных запоминающихся персонажей (Горпах и Роган), но при этом образы остальных членов экипажа предельно размыты — нам называют имена, фамилии и звания только некоторых ученых и специалистов, но представить их можно всё равно только абстрактно. Создается впечатление, что автор хотел дальше следовать по мотивам «Соляриса», но в конечном итоге решил не обременять читателя глубокой аналитикой бытия и остановился на феноменальности ситуации, в которую попал экипаж «Непобедимого», как таковой. Попробуем же выделить главные составляющие произведения и его проблематики:

1. «Когда мы едины, мы непобедимы». Что ж, люди пребывают на странную планету Регис III с целью выяснить при каких обстоятельствах погиб экипаж другого корабля «Кондор». Командир сразу начинает действовать в строгих рамках, соблюдая негласный протокол о повышенной опасности в хищной среде, где уже пропал другой экипаж, а именно: дышать только воздухом в баллонах и передвигаться только под силовыми полями и в сопровождении оснащённой техники. Постепенно основная цель экспедиции меняется: обстоятельства гибели «кондора» выясняются, а учёные хотят больше данных для изучения и опытов, поэтому идут на очередные неоправданные риски, а после появляются человеческие жертвы. Некоторый малый состав членов экипажа пропадает все по тем же нелепым ошибкам из-за нарушения правил безопасности, и командир уже не может отдать приказ на отлёт, потому что не может бросить своих, застрявших в эпицентре сосредоточения этой хищной экосистемы. Это конечно благородно в каком-то смысле, но почему не были приняты меры заранее, почему нарушались правила безопасности и субординации, почему люди вообще должны рисковать собой. Ведь человечество, как и должно, технологически развито, имеет в прямом доступе достаточное количество зондов, роботов, транспортную технику, бластерное оружие, силовые поля, которые невозможно ничем пробить, даже аннигиляторную пушку, расщепляющую любую материю на атомы, но все равно оказывается неспособным защититься от хищной среды, представляющей из себя определенную бесспорно феноменальную силу, но не обладающую такими возможностями, которым со стороны людей абсолютно нечего было бы противопоставить. Можно было бы списать это на нехватку необходимых данных, ведь до определенных событий люди даже не догадывались о происходящих на этой планете процессах, но затем они делают во многом правильные выводы, при этом все равно продолжают совершать нелепые ошибки и тянуть время пребывания на планете, подвергая весь основной экипаж постоянной опасности.

Атмосфера в коллективе тоже весьма странная. Главный герой Роган недолюбливает капитана корабля (астрогатора), боится его гнева, и про себя постоянно его критикует, постоянно срывает его планы и совершает необдуманные действия. Астрогатор Горпах, выглядящий как мудрый, суровый, но справедливый командир, в сути оказывается довольно слабым бесхарактерным человеком, который пытается сбросить с себя ответственность за весь оставшийся экипаж на Рогана, посылая того в одиночку искать пропавших товарищей, как бы убеждая того, что это его личное решение и желание. Довольно мерзкий поступок. Почему нельзя было отдать прямой приказ, если есть на то объективные причины, или позволить решать этот вопрос коллективно (что происходило довольно часто).

Так или иначе отношение людей друг к другу с одной стороны выглядит как товарищество: они переживают друг за друга, готовы идти на помощь, рискуя жизнями, и никогда не бросят в беде. С другой стороны в коллективе отсутствует доверие, дисциплина, слаженность — и это прямым образом сказывается на том, что происходит. Вот и получается, что «Непобедимый» для всего корабля в целом — лишь название, которое не могут оправдать члены его экипажа.

2. «А тучи, а тучи, а тучи, как люди». В итоге выясняется, что противостоящая людям сила — это коллективно бессознательное подобие проявления жизни, что эволюционным путем развилась из механических устройств. Эта неживая эволюция породила целую некро-систему, уничтожив и заменив собой истинную экосистему животных видов, которые остались только под водой. Тема, конечно, спорная, так как вряд ли запрограммированный автомат, каким бы совершенным он ни был, способен выйти за рамки собственной заложенной программы. Если только в него не вложена нейросеть какая-нибудь, с отточенными механизмами самообучения. Но даже если и так, вряд ли эта нейросеть захочет идти эволюционным путем, так как она не будет находиться под воздействием природных инстинктов, да и где она найдет для этого ресурсы (особенно для самовоспроизводства), которые смогли бы обеспечить переменчивость и адаптацию к условиям среды. Если органика изменчива и адаптивна в перспективе эволюционного развития, то искусственная механика — нет (даже звучит, как чушь). В сюжете дается объяснение, но оно, если честно, совсем не убедительное и слабо коррелирует с наукообразностью всего произведения в целом.

Рано или поздно люди начинают понимать расклад вещей, и стараются выработать к проявлениям этой странной жизни свое отношение, как к чему-то, что не имеет разума, а действует просто в интересах выживания и самозащиты, организуясь в целые тучи, состоящие из связанных между собой простых элементов (написал бы, что это какие-нибудь нано боты, но автор дает другую дефиницию — «мушки»). Значит мстить за павших товарищей — это необоснованная глупость: все равно, что мстить океану за то, что в нем тонут корабли или космосу за то, что в нем образуются черные дыры. Но при этом необходимо выяснить перспективы и потенциал дальнейшего развития этой неживой жизни, то есть потенциальную угрозу в случае, если через несколько миллионов лет она создаст по настоящему разумные виды или попросту обретет сознание.

3. «Не все эти миры для нас». В конечном итоге Роган, посланный в одинокое пешее путешествие, выясняет что именно случилось с пропавшими.

Вообще, как по мне, это довольно странный сюжетный ход. Автор пытается сделать акцент на феноменальности и уникальности этой неживой экосистемы, а значит, раз она уникальна и необычна, то достойна уважения, защиты и права на существование. Но как же быть тогда со всеми теми животными видами, которые были уничтожены тучей в ходе эволюционной борьбы, они разве не уникальны? Разве органическая жизнь не уникальна сама по себе и не заслуживает права на существование, развитие и формирование разумных видов? Если бы не эти нано боты, то планета Регис могла иметь своих представителей флоры и фауны, а так же возможно разумных представителей, которые создали бы цивилизации, построили бы города, сделали бы научные открытия и полетели бы в космос. А теперь тут выжженная пустыня, где нет ничего, кроме черных зарослей, откуда могут вылететь «кровожадные мушки» и сделать случайно забредшему незнакомцу лоботомию. Так возможно стоит задаться целью помочь этой планете возродить жизнь — ту, которая преобразит её, наполнит её смыслом? Собрать данные, пригласить специалистов, обозначить сверхзадачу. Как делали те же «прогрессоры» Стругацких. Нет — Пан Лем явно думал иначе, возможно, предлагая читателю самому решать такие философские вопросы, поэтому произведение кончается именно так, как кончается.

В целом первую половину книги читать очень интересно и увлекательно, в сюжете есть интрига — загадка, имеющая наукообразное объяснение. Люди, казалось бы сталкиваются с чем-то необъяснимым и удивительным, но то, как именно люди ведут себя потом, а так же какие выводы автор делает в конце — вызвало внутри меня много споров и противоречий.

Последний завершающий легендарную эпопею том дался мне нелегко, начиная от осады крепости Минас Тирит полчищами орков и хородримцев, заканчивая контрольным броском хоббитов к горе Ородруин (а так же дальнейшее продолжение в Шире, о котором многие фанаты кинотрилогии даже не догадываются). Это снова громадный эпос, где в мельчайших подробностях автор повествует о многих судьбах главных и второстепенных героев, снова разделяя нарратив на несколько сюжетных веток, грамотно вплетая интригу там, где ей самое место. По сути это то самое высокое фентези, где на поле брани не метают фаерболы и не применяют телекинез, а честно орудуют топорами и дубинами, меняя их на копья, луки и щиты, но при этом существует зло — самое необъяснимое и необъятное, пугающее разум, но уязвимое для острого твердого клинка или перед смелостью ответственных невысокликов.

Взять первую половину тома (а если быть точным 5 книгу), это снова история об осаде крепости, но теперь поданная с разных точек зрения. Присутствует взгляд изнутри, когда хоббит Пиппин, пребывая в город вместе с Гэндальфом, оказывается в эпицентре событий, знакомится с наместником Гондора Дэнетером и понимает примерную расстановку сил, осознавая чудовищную угрозу из Мордора, которая не заставляет себя долго ждать. А так же взгляд со стороны, когда Роханцы вместе с хоббитом Мерри спешат на выручку Гондору, преодолевая многие мили, оказываются на самой настоящей сечи, где лицом к лицу сталкиваются с превосходящим в несколько раз количеством армии врага, идя на смерть и заранее готовясь к поражению. Это настоящая бойня, где в мельчайших подробностях мы видим превозмогание страха смерти и невероятную смелость воинов Рохана, готовых пасть в битве за правое дело.

Отдельного внимания заслуживает персонаж Эовин, которая, являясь достопочтимой девой при короле Рохана Теодене, которой была уготована судьба далеко не воина, сама отправилась на войну под личиной солдата. Наверное, это один из немногих примеров здорового феминизма, где не выпячивается «ужасная» женская доля, а наоборот подчеркивается желание быть причастной к своему народу в роковой час, а слова подкрепляются делом. Конечно, в основе ее смелого и безрассудного поступка лежит неразделенная любовь к Арагорну, но профессор сознательно не стал развивать их отношения, ограничившись только несколькими диалогами и упоминаниями (в отличие от фильма, где у них было много совместного экранного времени, полного откровений). Так или иначе Эовин лицом к лицу сталкивается с королем назгулов, но в отличие от киноверсии (где момент про «а я не муж» обставлен просто шикарно), где ей с самого начала помогал Мерри и где она сражалась на равных, а то и лучше самого колдуна, в данном прочтении сама не справилась бы без скрытого удара могильного клинка рукой Мерри. Это победа их общая, а скорее даже самого Мерри.

Так же довольно ярким и одиозным, а так же скорее отрицательным персонажем является сам наместник Денетор, который поначалу кажется мудрым и всезнающим старцем, чуть ли не мудрее самого Гэндальца, но на деле оказывается круглым дураком, утратившим надежду и поддавшимся страху перед огромной силой зла. Это типичное поведение при отчаянии — эгоизм, доведенный до крайности, когда даже жизнь собственного сына, которая висела на волоске, утратила ценность для Денетора — вот настолько он был влюбенным в себя и в собственную власть, которую и не собирался отдавать настоящему королю. С одной стороны его развратил палантир (магическая сфера, открывающая недоступные знания), которым он постоянно пользовался, с другой — собственная гордыня, тщеславие и алчность. Как и в фильме, он пытается сжечь себя и сына Фарамира, когда параллельно за стенами города бушует битва, но Гэндальф рушит его планы, но не в силах спасти его от себя же самого.

Ну и конечно ключевая фигура книги — Арагорн, истинный король Гондора и Арнора, играющий основополагающую роль в становлении новой эпохи. Ведь нужно не просто победить зло, нужно сплотить народы, которые когда-то были единым государством. В фильме роль Арагорна сильно урезана, хотя и показана красиво и эпично, но в книге он — именно что лидер, который сплочает народы под одним знаменем. Ведь нужно не просто пойти к проклятым мертвецам и позвать их на бой, важнее с помощью них перехватить пиратские корабли, освободить пленных и завоевать доверие местных жителей. И тогда под его парусом поплывут тысячи добровольцев, которые примут бой на пеленорских полях, спасая оборону Гондора и остатки подкрепления Рохана. При всем при этом Арагорн относится к власти довольно педантично и осторожно, уповая на волю народа, который возможно его не примет, от того входит в спасённый город только для того, чтобы вылечить раненных товарищей, а затем возвращается к себе в палатку, которую разбил за стенами Минас Тирита. В целом своими действиями он не то что заслужил корону, а доказал свое на нее право (сугубо в логике фентези).

Книга кончается серьезным клиффхеггером, когда армия сил света, подойдя к воротам Мордора, начинает утопать в численном превосходстве противника, без всякой надежды на какую-либо толику отсрочки неизбежного, с одной лишь целью — оттянуть на себя внимание и дать Фродо возможность донести кольцо, куда нужно.

Последняя книга третьего тома (6 книга) самая неровная из всех. Тут будет и ранняя кульминация общего нарратива и затянувшийся финал, где всем раздают почести и все празднуют победу, долго — буквально несколько глав. А так же после всего этого следует новый сюжет, как будто бы лишний для окончившейся арки с кольцом и Сауроном. И только после настоящий грустный финал-прощание с главными героями саги.

Начало как и обычно продолжает арку Фродо и Сэма, и Сэм снова — главный герой, который спасает хозяина из лап орков, затем продолжая вдвоем путь до роковой горы. Путь долгий, трудный и муторный, состоящий из преодолений и превозмоганий. Как и в фильме, все происходит практически одинаково, и наконец, не без «помощи» Голлума, хоббиты достигают цели, спасаясь в последний момент.

Победа над Сауроном, если задуматься, тоже странная — тут нет последней битвы с главным злодеем, он не даёт о своих целях и действиях каких-то особых откровений, всё вообще происходит без его участия. Он — это безликое зло, сосредоточение отчаяния, безнадёжности и пороков, которым нельзя поддаваться. Но даже этого хоббиту Фродо не удается сделать в нужный момент, все решает случай. Весь риск, на который пошли остатки сил армии Арагорна, неоправданно высок, ведь победа, произошедшая не по их воле, более чем случайна. И как только эта случайность срабатывает, зло само прекращает существование, а вместе с ним и остальные бесчисленные орды противника обращаются в бегство. Портит ли это всё общее настроение и ощущение настоящей победы — возможно, но по крайней мере это нестандартный подход, пусть и идеалистический, фаталистический, который имеет место быть в подобном фентезийном сеттинге.

А далее начинается снова лирика, где долго празднуют победу, которая даёт возможность как следует полностью завершить арки некоторых персонажей: Эовин и Фарамира, которые нашли друг в друге утешение; Эомера, который стал новым конунгом Рохана; Леголаса и Гимли, которые обрели друг в друге настоящих неразлучных товарищей; даже Древень Фангорн появляется в нескольких сценах, чтобы попрощаться; а так же Арагорна и Арвен (которой по сути в сюжете вообще не было) — на троне теперь новый справедливый и мудрый король, который берет в жены некую эльфийку. В фильме, кстати, их отношения грамотно раскрыли более чем, а для Арвен выделили целую сюжетную арку, чтобы зритель вообще понимал, что это за персонаж, и почему он так важен для Арагорна. В книге этот момент довольно скуп и малопонятен, но и акценты этих персонажей расставлены иначе.

И после всего этого начинается новый мини-сюжет о разоренном Шире, куда после спасения мира главные герои в лице Фродо, Сэма, Мерри и Пиппина наконец возвращаются и видят мрачную картину разрушенной родной страны, которая должна быть цветущим, благоухающим и мирным краем, но куда проник еще один враг, о котором они, казалось бы, вообще забыли (в отличие от фильма, где данные события вообще не происходили возможно именно потому, что судьба Сарумана разрешилась еще раньше). Так или иначе, но хоббиты справляются сами: с помощью обретенных лидерских качеств и опыта ведения войны Мерри и Пиппин сплочают народ невысокликов, поднимая мятеж против захвативших Шир узурпаторов. Видна огромная разница и рост их персонажей как таковых, из беззаботных и трусливых подростков они превратились в настоящих матерых витязей, принимающих волевые решения и готовых нести за это ответственность.

Если рассуждать о сюжете освобождения Шира, как об отсылке к чему-то реальному, то на ум приходят представления о последствиях первой мировой (где сам профессор и участвовал), когда ослабленная Англия претерпела коренные изменения: распад британской колониальной империи, появление новых реформ и веяний, общественное недовольство и глубокое социально-экономическое расслоение. Если вспомнить, что писал Джек Лондон о положении рабочих в Англии в начале 20 века в своем эссе «Люди бездны» — о том, насколько глубока и широка бездна человеческой неблагоустроенности и нищеты, то можно представить себе, насколько первая мировая война усугубила это положение и наложила свой неизгладимый отпечаток. Люди хотели перемен, естественно недовольство могло выливаться в политические и социальные процессы, такие как: оформление лейбористкой партии из комитета рабочих, появление в прессе и популяризация социалистической пропаганды. Вот и получается, что сюжет о том, как недобитый Саруман устроил в Шире какое-то кривое подобие плановой экономики, а хоббиты при этом героически свергают его диктаторский режим — это протест против протеста общества, в котором пребывал автор, реакция самого Толкина (реакционная позиция), который был довольно политически правых взглядов и считал себя патриотом (естественно, ему претило всё общественно социалистическое) с мечтами о возрождении «правильной» монархии (хотя себя он в последующим считал больше анархистом), которому такие общественные перемены не нравились. Хотел бы я такую аллюзию на что-либо политическое в высоком фентези об эльфах, гномах и магических кольцах? — скорее нет. Да и сам этот мини-сюжет выглядит оторванным от общего нарратива, что завершился в книге намного раньше вместе с уничтожением злосчастного кольца. Благо, в кинотрилогии Питера Джексона этого нет, потому погружению в далекий мир Средиземья до самого конца ничего не мешает и не вырывает читателя на поверхность реальности.

В конечном итоге эпос заканчивается на довольно грустной ноте, всё же светлой, но с привкусом какой-то невыразимой грусти. Заканчиваются арки остальных персонажей: Гэндальфа — он выполнил свой долг и больше, как он считает, этому миру не нужен; Галадриэль и Элронда, которые так же считают себя лишними для этого мира, где возродилось господство людей; а так же Бильбо и Фродо, которые хотят уйти на покой, так как являлись хранителями кольца слишком долго. Все они отплывают в Аман (заокраинный запад, благословенный край), оставляя Сэма, Мерри и Пиппина на берегу. Сэм возвращается домой и понимает, что по-своему счастлив, так как обрел настоящую семью (жену и ребенка). Наверное, лучшего конца для такой эпичной саги и не придумать.

P.S. В концовке, кстати, дается небольшое уточнение, почему же Гэндальф, Элронд и Галадриэль покидают мир людей — три эльфийских кольца, которыми они владели и поддерживали красоту своих земель (Элронд в Ривенделе владел кольцом воздуха, Галадриэль в Лориэне владела кольцом воды, Гэндальф владел кольцом огня и помогал в принципе всем людям), утратили свои силы (так как главное кольцо уничтожено), а значит и сами они не хотят оставаться в этом мире без магических сил и подчиняться воле людей (эльфы вообще не любят энтропию, если так рассудить, а защититься от процессов природы теперь нечем). Всё это — всего лишь небольшая частичка лора, использующаяся автором лишь в самом конце — лора, который далеко выходит за рамки трилогии «Властелина колец» и завораживает своей логикой и историей.

Перед нами продолжение великой саги «Властелина колец», которое как раз и начинается там, где закончился сюжет предыдущего тома. Такая открытая и прямая логика продолжения скорее говорит нам о том, что большое огромное и цельное произведение Толкина было поделено на тома и книги уже позже, в том числе для удобства печати и публикаций. Перед нами снова две книги уже второго тома, разные по-своему настроению и нарративу, раскрывающие судьбы и характеры разных персонажей наиболее подробно, в отличие от тома первого, где единство и стремительность повествования были наиболее значимы в качестве подачи информации.

I. Рассмотрим первую часть тома (книга третья, если быть точным). На этот раз множество событий происходит параллельно друг другу, да и сам нарратив так же разбивается на несколько связующих линий. По прежнему все события имеют весомую инерцию происходящего — то, что произойдет с определенными героями, возымеет серьезные последствия в будущем. На этом автор и делает акцент, проводя параллели между сюжетной линией Арагорна и Гэндальфа (а так же Леголаса и Гимли) и линией хоббитов Пиппина и Мэри. Все вместе они снова противостоят силам зла, но каждый вносит свой вклад по-своему. И если могучий воин Гимли или ловкий эльф Леголас стремятся к победе с помощью своих боевых навыков и сноровки, а мудрый Гэндальф пытается организовать и сплотить союзнические силы проявлением магии, лидерских качеств и авторитета, то друзья невысоклики добиваются побед стратегических, с помощью своего любопытства, искренности и добродушия, сами того даже не представляя, к чему приведет знакомство с расой энтов Фангорна — особым украшением этой книги в целом.

История энтов раскрывается особенно остро, так как в каком-то смысле олицетворяет проблему семьи и противоположности полов: это довольно грустный сюжет о том, как энты и их женские особи всё дальше отдалялись друг от друга из-за разности интересов, после чего просто потеряли друг друга во времени (так как энты древние существа, проживающие целые эпохи) и не смогли отыскать. Осознав, кто именно является причиной их бед и не оказывает радушного добрососедства, энты идут войной на Изенгард (резиденция особых орков Сарумана), тем самым оказывая огромную услугу нашим героям.

Так же довольно интересно и колоритно автор знакомит читателя с Роханом (в переводе Муравьева — Мустангрим) — государством «вольных» и гордых всадников (с полной монархической формой правления), которое долгое время пребывало в состоянии смуты из-за политического влияния Сарумана и не оказывало помощи соседнему государству Гондор, находящемуся под постоянной осадой сил Саурона, что и привело в последующем к критической ситуации противостояния скопленным силам орков и урук-хаев. Довольно холодная и натянутая встреча роханцев с нашими героями постепенно перерастает в сотрудничество и единодушие, помогающее объединиться для защиты стратегически важной крепости Хорнбург (та самая Хельмова Падь).

После успешно отраженной атаки на Хорнбург и разгрома энтами крепости Изенгард (что происходило одновременно — отсюда и название произведения) герои и остальные союзные силы (в том числе и дикие энты) снова объединяются ради кульминации у подножия башни Ортханк (в том же Изенгарде), где мы немного больше узнаем о величии и силе (и ее природе) самого Гэндальфа, который безапелляционно и стойко разбирается с магом Саруманом (со своим наставником в прошлом, свернувшим на скользкую дорожку хитрости, тщеславия и гордыни). Причем сам Гэндальф (что, кстати, ещё в фильме было угадано верно) олицетворяет собой не просто божественные светлые силы (что и так очевидно), а ещё и надежду, которая как феникс, вновь возрождается из пепла, приходя на помощь именно в моменты необходимости и нужды. Намек на белый цвет его облачения тоже сделан профессором неспроста, в особенности, когда герои сначала путают его с Саруманом, а сам Гэндальф запутывает читателя ещё больше, когда признается, что сам стал Саруманом, только светлым, а не искушённым злом (явный намек на кусочек Лора о происхождении Майр и Истарей).

Тем не менее первая половина тома наиболее оптимистична, отличающаяся тактическим, стратегическим характером повествования, в отличие от второй, более мрачной, сосредоточенной на определенных героях и их цели.

II. Вторая половина тома (книга четвертая) полностью посвящена дальнейшему продвижению Фродо и Сэма в земли Мордора. Наиболее интересно раскрывается именно Сэм, так как именно с его точки зрения читатель будет воспринимать большую часть сюжета, его мысли и рассуждения станут определяющими.

На пути им встретится отряд Фарамира (брат Боромира), который отнесется к хоббитам с почтением и заботой, да и сами хоббиты, сначала не доверяя (сублимируя то, как однажды сорвался Боромир), так же проникнутся к нему уважением. Фарамир оказывается мудрее собственного брата, доверяется словам Фродо и Сэма, не подвергается искушению кольца, да и вообще в целом оценивает ситуацию адекватно (в отличие от своей киноверсии, где он зачем-то потащил их в Осгилиат, продолжая ментально соревноваться с Боромиром в том, кто из них более любимый сын).

Ну и конечно Голлум, которого, казалось бы, удалось приручить, с которым удалось договориться, проявив к нему жалость и сочувствие, так же обличает свою истинную суть (оскверненную и изуродованную кольцом личность, распавшуюся как будто на две противоположности, лишённую силы воли), о чем автор постоянно намекал и напоминал. Шизофрения Голлума (две спорящие друг с другом личности в одной голове), как по мне, наиболее ярко продемонстрирована именно в киноверсии, а в книге Голлум и Смеагол находили между собой общий язык чаще и действовали в основном за одно. Противоречия и распри между Голлумом и Сэмом так же введены автором неспроста. В какой-то момент Голлум даже проникается сопереживанием к хоббитам, но грубость и недоверие Сэма ломает этот хрупкий мостик взаимопонимания, предрекая героям самые страшные последствия такого выбора.

Но тем не менее Сэм проявляет настоящую смелость и доблесть, защищая своего хозяина Фродо перед страшным древним и могущественным противником ценой собственной жизни, что делает этого персонажа уникальным и значимым для всей саги в принципе. Это буквально его лебединая песня, где из критической ситуации он выходит с честью и победой. Он действительно, как будто бы, главный герой этой книги, который превозмогает себя, не боится брать на себя ответственность и всегда готов прийти на помощь.

Единственное, что бросается в глаза и для меня кажется наиболее странным — это отношения Фродо и Сэма, как таковые. Да, они раскрываются ещё в первом томе, но именно во втором проявляется характер их взаимодействия друг с другом (особенно Сэма). Вряд ли профессор хотел показать именно дружбу, так как тут немного другое. Сэм считает Фродо хозяином, а сам находится у него в услужении, при этом любит его (наверное, как родного) и готов отдать за него жизнь. Фродо же общается и относится к нему, как к равному, но не против того, как Сэм это воспринимает, и иногда даже пользуется этим, считая это обыденностью и нормой. Для меня это странно, ведь есть же и другие хоббиты, которые не являются слугами, а просто добрыми товарищами Фродо, а у Сэма, получается, другой социальный статус в обществе Шира (что не совсем вяжется с их образом жизни и политическим укладом их общества в целом). Конечно, по словам самого Толкина, персонаж Сэма — это прототип солдата британской армии (в которой пребывал и сам автор), который должен верно служить стране и короне, но, как по мне, показать верность, отвагу и смелость можно немного и по-другому. Хотя, повторюсь ещё раз, Сэм Гемджи — один из лучших персонажей саги именно из-за своих волевых качеств. Тем не менее я рад, что экранизацию книг «Властелина колец» сняли в 2000-ные, а не сейчас — в расцвет все возможных вольных адаптаций и додумываний (как например образ Лютика из последнего сезона Ведьмака от нетфликс), если вы понимаете, о чем я (а тут «прогрессивные» сценаристы нашли бы, где усмотреть неоднозначности, это уж точно).

Так же некоторое внимание стоит уделить рассказам Фарамира об истории государства Гондор, и как именно власть постепенно перешла от истинных нуменорцев к наместникам, не являвшимися прямыми потомками, которые в свою очередь поклялись, что когда-нибудь передадут власть настоящему наследнику — то есть прямому потомку нуменора. Звучат такие клятвы, конечно, не очень исторично, особенно учитывая, как именно передача власти могла происходить, к примеру, в средневековой Европе, если вдруг на престол восседал не прямой наследник рода. И вряд-ли бы какой-нибудь Арагорн, у которого вдруг оказался бы при себе только особый меч, смог бы заявить свои права на трон, а уж тем более отвоевать себе власть обратно через столько пройденных веков и эпох. Посмотрим, как у него это получится в следующей книге, а в остальном спишем же это все на особенности фентези и не будем вдаваться в реализм, довольствуясь идеалистическим представлением о мире Средиземья. В целом узнавать историю Лора интересно, так как сам мир довольно глубок и колоритен.

В целом повествование второго тома, как по мне, оказалось в разы интереснее, хоть и стало меньше сказочности и лиричности происходящего — персонажи практически больше не декламируют стихов и не поют песен. При этом все остальные неоконченные сюжетные линии так же на своих местах и логически продолжаются, не ломая общей логики происходящего. Заканчивается произведение на довольно высокой ноте, что незамедлительно вызывает желание узнать, что же будет дальше.

Конечно же хочется начать с того, что это классическое фентези — эпичное, масштабное, массивное, чей нарратив выбивается из рамок трилогии Властелина Колец, продолжая свое повествование за пределами книжных страниц и даже синих экранов, чья формула (довольно простая, если так подумать) легла в основу многих других произведений подобного жанра. Но именно настоящая магия притяжения к тем далеким-далеким уголкам Средиземья получилась именно у профессора Толкина. Ну и самое главное и банальное — это просто интересно читать, несмотря на всю простоту раскрываемой проблематики и определений добра и зла. Ведь главное в этой трилогии, как обычно это бывает, состоит не в том, как добрые эльфы побеждают злых орков, а в том, как именно перед нами предстает уникальный, пусть и выдуманный, мир, чья география и хронология продуманы до мелочей, наполненный до верху историями и легендами, в который просто хочется окунуться, так как на какое-то время, пусть и гипотетически, он способен вырвать читателя из рамок реальности.

Перед нами первый том, состоящий из двух книг, которые мало отличаются друг от друга с нарративной точки зрения, но разнятся по настроению и подаче. Первая книга — не такая серьезная, где градус лирики и сказочности выше, чем во второй, в которой (в отличие от первой) уже происходит открытое столкновение с противником, нагнетается саспенс, меняется окружение на более мрачное, а так же присутствует некий психологизм происходящего. Если сравнивать между собой первые две книги, то можно прийти к выводу, что профессор не сразу отказался от мысли написать детскую и сказочную историю, но все таки отважился на более смелые шаги, которые затем привели его к решению о серьезном и масштабном эпике.

Весь нарратив первого тома — это путь из одной точки в другую с определенной сверхзадачей, детали которой просты и банальны по сути и известны, наверное, каждому, кто едва знаком с определениями классического фентези или хотя бы слышал когда-то о трилогии Властелина Колец. Невысоклик Фродо Торбинс (читал в переводе Муравьева) должен отнести кольцо (невероятной силы, которым не должен завладеть враг) в жерло вулкана, чтобы его уничтожить раз и навсегда — тяжелое бремя, непосильная ноша, которую он гордо и стоически проносит через весь сюжет, пока еще не достигая цели, но постоянно превозмогая страх и принимая волевые решения, противясь силе кольца (проявлениям алчности, властности и корысти). На всем пути ему помогают верные друзья, встречаются опасные преграды, а на помощь то и дело приходят светлые силы, будь то эльфы или другие мифические существа (например, божество по имени Том Бомбадил). Весь путь наполнен событиями — в подробностях профессор описывает практически каждый шаг хранителей кольца. Постепенно меняется ландшафт, окружение, погода. Изнурительное путешествие сменяется долгими привалами и наоборот. Дорога в целом практически занимает чуть ли не весь год при том, что к концу первого тома герои не пройдут даже половины намеченного пути. К концу повествования приходит осознание и ощущение чего-то массивного и легендарного, а потом вспоминаешь, что впереди еще 2 тома (или еще 4 книги). Автор очень много внимания уделяет окружению и природе, а так же лору — персонажи (как бы это глупо не звучало) постоянно рассказывают стихи и поют песни, в которых очень много деталей из прошлого Средиземья. Иногда даже кажется, что столкновения с врагом проистекают как-то на фоне — происходят быстро, чтобы потратить больше времени читателя на экспозицию, чем на что-либо еще.

Из минусов могу выделить ту самую смысловую проблематику, которая уж очень проста и односложна. Буквально, всё, что темное — это зло, а все, что светится и блестит — это добро (конечно присутствуют и исключения). Это прослеживается в диалогах, в логике поведения героев, в их мировоззрении и взглядах на жизнь, а так же в окружении. Даже слова или простые аффирмации способны привлечь внимание тех или иных сил (например, упоминание четверостишия о темном властелине или вызов на помощь Тома Бомбадила). По миру в принципе ползет осязаемая тьма, окутывая целые леса и степи, а животные при этом могут шпионить в пользу врага. Мотивация антагонистов тоже не особо прописана, они — это олицетворение зла и более ничего не нужно, чтобы объяснить их поступки и стремления. В каком-то смысле это можно оправдать наличием подробного лора, так как противостояние добра и зла ушло корнями глубоко в прошлое, и чтобы понять смыслы, найти причины той или иной вражды, нужно досконально изучать всё с самого начала. Но даже если и начинать с самого начала, все равно приходишь к выводу, что мир Толкина слишком идеалистичен и метафизичен, начиная от сотворения всего сущего древними богами, заканчивая легендами о народах Средиземья, их обычаях и привычках. Да и сама суть этого мира, казалось бы, отсылает читателя к явным религиозным конструктам: светлая сторона — эльфы, особенно высшие — прообраз бессмертных ангелов, ассоциирующихся с праведным божественным началом, и темная сторона — орки, оборотни, назгулы и прочая нечисть — приспешники демона Саурона (а тот в свою очередь был когда-то слугой Моргота — того самого аналога христианского Люцифера). Возможно всё именно потому, что сам автор был слишком религиозен и не видел надобности в более сложных и неоднозначных формациях. В сравнении с другими фентези-произведениями (например, «Ведьмак» Сапковского или эпопея «Меч истины» Гудкайнда, где присутствует в той или иной мере так называемая «серая» мораль) идеализм Толкина просматривается еще более явно. Но его глубокие познания в лингвистике и филологии, неиссякаемая фантазия и богатое воображение помогли создать уникальный и неповторимый мир, каким бы идеалистичным и прямолинейным он ни был.

И если уж совсем начать придираться до запятых, можно заметить некоторый нарративный диссонанс: когда из под каждого дуба героям кричат о том, что нужно спешить, не теряя ни одной драгоценной минуты, ведь враг не дремлет, а собирает войско и накапливает силы, но наши протагонисты все равно тратят не то, чтобы дни, а целые месяцы, пребывая на отдыхе у эльфов (либо в Ривенделле, либо в Лориэне), после чего искренне удивляются и негодуют, когда орки их все таки настигают, а дальние земли становятся еще более опасными для путешествия. Но это уже мелочи, на которые предлагаю просто не обращать внимания.

Так же пару слов хочется написать про перевод Муравьева и Кистяковского, доставшийся мне для прочтения, который в настоящее время почему-то принято ругать, мол, исказили названия мест и имена героев, из-за чего читать и воспринимать текст не удобно (Беггинс — это Торбинс, Ривенделл — это Раздол, Глорфиндел — это Всеславур и так далее). Да, понимаю, что фанатам именно фильмов, такой вольный перевод будет непривычен, но он составлялся еще в советское время и делался упор на адаптацию, а так же на адаптацию имен и названий в частности, так как некоторые имена и названия именно что говорящие, а переводчики, как честные люди, хотели передать весь смысл всего произведения, за что мне хотелось бы сказать им спасибо. Тем более, что стихи и песни переведены и адаптированы филигранно, с сохранением слога и рифмы, чего в остальных версиях можно вообще и не встретить. Но многие почему-то заостряют внимание на том, что всё не так, как в фильме, которого на момент перевода не было и в помине.

В целом произведение пришлось по душе, а сама история удивила своим масштабом и величиной. До этого свои впечатления я основывал на киноадаптации Питера Джексона (режиссерскую версию не смотрел, но теперь, наверное, исправлю сей недочет), которая не менее эпичная, но, к примеру, события первого тома в фильме «Братство кольца» были ужаты и скомпонованы по сравнению с книгой довольно грубо, а некоторые моменты вообще откинуты. В заслугу же фильма могу отнести его богатую остросюжетность, которой в книге на самом деле минимум (к примеру тролли у профессора — это просто каменные статуи и ничего больше), так как многие именно боевые сцены были придуманы с нуля (как я понял, профессор вообще не особо любил описывать их подробно). Так или иначе составить полную картину о ярком представителе высокого фентези еще предстоит, и процесс этот неимоверно увлекательный.

Читая Герберта Уеллса, поражаешься, насколько далеко и с какой скоростью, опережающей время, его философская мысль устремлялась за горизонт эпохи. Ведь по сути это крепко сбитое фантастическое произведение в той новой парадигме, в которой тот самый викторианский Лондон себя не ощущает и до сих пор. Конечно, тут есть некоторые допущения с точки зрения предметной области: автор описывает те или иные фантастические условности с тем словарным запасом и с теми научными знаниями, которыми обладал на рубеже смены веков. Возможно поэтому мы имеем не совсем укладывающиеся в наши представления о космосе и его законах явления, ставшие для произведения нарративно важными: к примеру, непонятные пушки, которыми марсиане стреляли по Земле, чтобы отправить туда своих солдат, или физическое строение самих марсиан, похожих на каких-то личинок без рук и ног, которые каким-то непостижимым образом в хищной для них среде смогли собрать огромные тяжёлые треножники. Но сама концепция произведения на момент своей публикации была невероятно прорывной, да и до сих пор завораживает, так как поднимает довольно сложные и злободневные философские вопросы, которые хочется обозначить.

1. Хозяева пищевой цепи. Автор описывает марсиан, как цивилизацию, которая ушла далеко вперёд в техническом и в биологическом плане, способных на космическую экспансию, обладающих запредельными знаниями, для которых земляне — это незаметные и не представляющие угрозу насекомые, на чей муравейник марсиане без зазрения совести и страха посягнули. Да и сам сюжет произведения подтверждает эту мысль — люди абсолютно беспомощны в противостоянии инопланетянам, как племя аборигенов со своими тростниковыми палками, которое пытается защититься от кораблей колонизаторов из Европы. И такие параллели можно проводить очень много и долго. Человек, который когда-то покорил и подчинил себе планету, построил на ней довольно несправедливую экономическую систему эксплуатации одних другими, сам пал жертвой более сильного хищника. Автор довольно часто уповает на эволюционные законы мироздания, коря людей за то, какими горделивыми и беззаботными они были, тем самым предрекая им не самую лучшую судьбу в новой пищевой цепи, где они больше не поднимутся на ее вершину. И только ещё один эволюционный процесс помогает им избежать этого.

2. Разрушение религиозных догм. На протяжении всего произведения автор постоянно жонглирует парафразами и отсылками к библии и другим религиозным источникам. Да и сам главный герой произведения, пусть и не настолько набожный, обладая обширным научными знаниями, все равно то и дело ищет приободрения в молитвах и надеждах на божественное вмешательство, чего конечно же не происходит. На его пути так же встречается священник, который, рассыпаясь в причитаниях и молитвах, в конечном итоге теряет рассудок, не справляясь психически с пониманием той катастрофы, что происходит в реальном мире. Этим автор как бы развеивает старый метафизический уклад жизни, предостерегая о том, что может случится, если человек не станет смотреть на мир с научным любопытством, развивая прежде всего общественные институты знания. С точки зрения сюжетной логики повесть имеет довольно твердый материалистический фундамент, где очевидные эволюционные процессы играют огромную роль. Главный герой, он же рассказчик, описывая все произошедшие с ним события, смотрит на себя прежнего, пребывающего в ошеломлении, бессилии и незнании, с некой долей сожаления и укора. Ведь, зная то, что он узнал потом, он мог бы вести себя иначе, не совершать глупых ошибок и не подвергаться страху перед неизведанным.

3. Социал-дарвинизм, как меньшее из зол. Главный герой на своем пути так же встречает много несправедливости в отношениях между людьми, особенно явно это случается с его двоюродным братом, чью историю он так же доносит в качестве долгого лирического отступления. Окружаюшие люди испуганы, слабы и озлоблены, они ищут спасения любым способом. Кто-то мародерствует, кто-то опускается ещё ниже, возникают конфликты, а потом нелепые смерти. Казалось бы, вот оно проявление людской глупости, первобытного индивидуализма, когда общество не готово к сложным испытаниям, таким, как вторжение чуждой иной цивилизации, сразу переходя в позицию «каждый сам за себя». Человек, помещенный в условия комфорта, нацепивший на себя дорогой фрак, живущий в частном доме с личной прислугой, вдруг становится одним из самых жестоких и низших существ, для которого больше не существует морали. Главный герой так же встречает на своем пути другого персонажа — военного артеллериста, который решает уйти в подполье и жить по принципу сильного, построить новое общество (под землёй в канализации), где слабым и немощным больше не будет места. Развитие идей социал-дарвинизма, которое рассказчику кажется наиболее приемлемым образом жизни в условиях господства инопланетных захватчиков, представляется, как некое меньшее зло, единственная возможность для выживания человеческого вида, с чем я не согласен в корне. Благо, автор не углубляется дальше в эту спорную тему, давая человечеству шанс на возрождение цивилизованных общественных отношений.

В конечном итоге под антуражем несвойственного тому времени футуристического сюжета об инопланетном вторжении автор развивает философскую сторону общественного развития человека. Да, в каком-то смысле это произведение одновременно о предвкушении и страхе перед будущем, перед неизведанным. К примеру, если мы возьмём советскую фантастику, то такие панические настроения врядли сможем отыскать, там инопланетный разум зачастую представлялся, как дружественный и рациональный, не имеющий воинственных амбиций. В данном же случае это другая концепция, сформированная в другом времени и с другими представлениями о мире в целом, которую интересно рассматривать и исследовать. В целом это железная классика, на основе и с оглядкой на которую были и будут созданы многие другие произведения, особенно в последнее время.

Произведение небольшое, не претенциозное, скорее необходимое только для того, чтобы дополнить общую картину вселенной книг о Киллерботе, о его характере и поступках, которые снова говорят о том, что он привязан к людям и стремиться ценой собственной жизни спасти всех невинных и установить справедливость. Это снова обаятельный персонаж, который пытается скрыть свою эмпатию к людям за некой ширмой недопонимания и разности искусственного интеллекта и человеческого, но на протяжении всей саги он меняется, обретая все больше человеческих черт и эмоций. Так же произведение заполняет брешь в хронологическом порядке книг (между 4 и 5), повествуя о событиях на планете «Сохранение», о быте и обществе которой нам было известно очень мало.

На этот раз автор отходит в сторону от критики капиталистического бытия, не исключая её полностью, так как параллели между жизнью в корпоративном кольце и на независимой планете все таки проводятся и не спроста. Общая фабула сюжета так же закручена вокруг внешних проблем человечества, то есть беда приходит как бы извне и не порождена обществом «Сохранения», но тем не менее проблемы эти приходится решать, дабы помочь невинным людям и не допустить чего-то подобного внутри своего пространства. И тут как раз на подмогу приходит наш главный герой, в интересы которого так же входит решение проблем внешнего корпоративного беспредела, который каким-то образом проник на чужую территорию.

Основной же сюжет представляет подобие некого детектива с расследованием, опросом свидетелей, поиском улик и дедуктивными умозаключениями, а так же со спасением жизней. На этот раз, с точки зрения экшена, все довольно скромно: враги слабые и неумелые, главный герой в несколько раз их сильнее, быстрее и умнее. Даже финальная битва с главным злодеем проходит довольно быстро и без особенностей, формальная логика соблюдается, но никаких внезапных поворотов не происходит. Тем не менее произведение отвечает на вопрос «кто виноват?» —

В целом произведение стандартное и среднее, но грамотно вписанное в общую канву саги о Киллерботе, которая точно еще не окончена (вроде как на подходе следующие дневники под заголовком «Крах системы»), читается легко и не требует от читателя никакого лишнего напряжения извилин. Хотите еще немного харизматичного автостража, получите и распишитесь.

Данное произведение пугающе массивное, напитанное множеством информации и самой разной. Сама история начинается как бы издалека, но тем не менее — это цельное повествование с определенным посылом, интригой и атмосферой. Оно талантливо написано, под ним чувствуется некий упругий надежный каркас, тонна контекста (в основном исторического), который учтен до мелочей. Автор явно долго искал тему для своей очередной книги, посему нарративная формула, к которой он таки пришел, довольно уникальная и оригинальная. А что, если взять тему покорения чего либо, тему борьбы со стихией, определенную атмосферу уникального природного ландшафта, погрузиться с головой в предметную область альпинизма и совместить это с конкретным историческим периодом, учесть тот исторический контекст, вокруг которого выстроить основную фабулу и смысл всего происходящего в сюжете. Поэтому я очень завидую тем, кто, не нахватавшись спойлеров, с чистыми и не предвзятыми мыслями, очаровавшись мистическими обещаниями в кратком описании к книге, вдруг заметит ближе к концу повествования, как остросюжетное покорение вершины Эвереста превращается в шпионский политический триллер в преддверии второй мировой войны. И ведь подобный прием с разрушением определенных предвзятых ожиданий — это неотъемлемая часть данной книги, ее уникальная особенность, которую нельзя упускать, если хотите проникнуться ей полностью. Посему хочется рассмотреть отдельно основные аспекты данного произведения, которые, как ингредиенты изысканного блюда, совмещаясь в синергии вкусов, наполняют голову все возможной пищей для ума.

1. О покорении гор. Тема борьбы со стихией хороша сама по себе, особенно, если это покорение горных вершин. Описание природных ландшафтов и пейзажей, уникальных уголков нашей планеты, недоступных большинству, суровый климат и условия, с которыми способен справится человек, из последних сил отвоёвывая и превозмогая каждый метр на головокружительной высоте — все это в произведении имеет наибольший приоритет, максимально глубоко черпая в предметную область. Тема альпинизма со всеми вытекающими определениями, терминами, явлениями, событиями и подлинными личностями, фигурирующими в сюжете — раскрыта более чем. Причем это не какие-то сухие факты или скучные сюжетные отступления ради культпросвета, это грамотно поданный и художественно обрамленный материал, важный для основного сюжета, логично в него вплетенный и неотделимый от него, без чего невозможна сама история. Если при этом вы и сами знаете контекст об истории покорения горы Эверест, о том, кто такие Джордж Мэллори и Сенди Ирвин, при каких обстоятельствах они пропали, пытаясь взойти на вершину, как в принципе развивался в то время альпинизм, как вид спорта, то это поможет вам еще глубже вникнуть в происходящее и не потерять нить повествования. В противном случае узнаете много нового. Если художественная литература не только развлекает, но еще и образовывает — это вдвойне приятно.

2. О культурных особенностях. Но ведь не только горной красотой или превозмогаем стихии хороша тема о покорении самой высокой точки на планете Земля. Есть еще люди, формирующие уникальную культуру той местности, на которой развернутся основные события книги. И снова приходится усваивать целый пласт информации о том, кто такие шерпы, каков их быт, обычаи, философия и религия. Вы буквально сможете поприсутствовать на определенном ритуале, который вас точно шокирует, если вы не подкованы в данной области знания (что ни разу не постыдно). Конечно же в глаза сразу бросится мистика, чем будут пугать местные жители, а автор какое-то время будет им подыгрывать, накаляя обстановку и бередя воображение легендами о грозных Етти, следы которых якобы не раз фиксировали на склонах этой проклятой горы. Это тоже часть культурного кода, без которого невозможно обойтись, как и автору невозможно не сыграть с читателем в «кошки-мышки». Но даже если вам будет недостаточно этой игры (ведь перед нами всё таки жанр в пределах сурового исторического реализма), то для увеличения градуса заинтересованности есть кое-что еще.

3. Об историческом и политическом контексте. А вот тут кроется основной посыл произведения, его подлинная фабула и смысл происходящего, из-за чего история приобретает значимый вес в глазах читателя (какой бы выдуманной она ни была). В начале сюжета читателя сразу окунают в 20-тые года XX века, когда уже отгремела первая мировая, а на политической арене зарождается новая угроза для всей Европы и континента в целом, когда силами буржуазного правого спектра поднимает голову самая жестокая идеология в истории человечества. И этот аспект наиболее важен для сюжета, так как после подробнейшей экспозиции о покорении Эвереста, о культуре народов Тибета, об искусстве альпинизма в целом — наконец появляется интрига, которая не была бы такой убедительной без всего предшествовавшего исторического контекста. У главных героев появляется дополнительная цель (кроме основной цели — взойти на вершину), события принимают внезапно крутой оборот, интрига продолжает возрастать, так как начинается остросюжетная гонка за неким макгаффином (ключевой для сюжета элемент, суть которого не всегда важна) со множеством шпионских откровений в декорациях все того же горного ландшафта с теми же самыми проблемами выживания и преодоления. Сам макгаффин — та еще мерзость (собственно отсюда и название книги), но по сравнению с тем, что из истории XX века и так известно об глав. гаде (и его политической деятельности), с которым эта мерзость связана, она как-то сразу меркнет, да и в сути не является настолько важной для сюжета подробностью (понятно, что эта мерзкая подробность выдумана, но я бы не удивился, если бы так было на самом деле). В конечном итоге сюжет перерастает в некую спасательную шпионскую операцию, о чем в последующем в самом конце в краткой сводке читатель узнает о её результатах. В купе с историческим контекстом, которым обрамлен весь сюжет, финал выглядит немного не уместно, — тут автор явно специально отошел в сторону ради триумфа нарратива книги, а он действительно тут громкий и смелый.

В общих чертах исторический контекст учтен довольно грамотно, но обидно конечно, что на затронутой книгой политической арене (а это предвоенное, военное и послевоенное время) автор умудрился ни разу не упомянуть Советский Союз, что тоже важно, особенно для данного исторического периода. В целом же создается впечатление, что перед нами некая потерявшаяся в истории цепь событий, которая могла произойти в реальности, и осознать, что всё таки она выдумана, становится трудно, так как в ее основе лежит целый пласт относительно правдивой информации и учтенных мелочей из той или иной предметной области, которые автор изучал долго и досконально. Да и сама подача тут тоже особенная: перед нами дневник альпиниста (участника всех этих событий), оставленный специально для Дэна Симмонса (автора). Да и сам автор продержал эту иллюзию до самого конца книги, рассказывая об Джейкобе Перри (о главном герое повествования и авторе дневника), как о реальном человеке.

P. S. Справедливости ради всё таки стоит упомянуть, что не весь исторический контекст является правдивым. Где-то автор приводит не те даты произошедших событий, где-то искажает сами эти события, и, видимо, делает это намерено, в попытках остаться на плоскости художественного вымысла. Это такие авторские намеки, ведь разрушить иллюзию прямо в лоб нельзя — сломаешь весь нарратив. К примеру, происхождение жумаров (альпинистское снаряжение) автором искажено наиболее искусно — самый явный намек, бросающийся в глаза (особенно тем, кто в теме), который проверяется за считанные секунды поиском в интернете. Но все эти искажения нисколько не мешают основному посылу и ярким впечатлениям после.

Не знаю, что тут делает страница для данного произведения, которое ни разу нельзя назвать художественным (тем более назвать имеющим отношение к фантастике), но тем не менее книга была мной прочитана (и не без интереса), и у меня имеются некоторые мысли, которые хотелось бы зафиксировать. Возможно, когда-нибудь кто-нибудь их прочтет.

Начну с того, что перед нами действительно в какой-то степени пособие по экономической грамотности, с довольно широким взглядом на саму экономику и возможные ее вариации/концепции/парадигмы. Это попытка анализа экономики в исторической перспективе, с подробнейшим взглядом в прошлое и некоторым прогнозом на будущее. Это разбор некоторых экономических школ, которые имеют разные суждения и мнения относительно многих вопросов экономической принадлежности, из-за чего входят с друг с другом в непримиримые противоречия. Это в конце концов попытка разобраться в истоках и причинах различных событий/явлений/процессов в экономике, а так же многих спорных моментов политического содержания.

Но не всё тут так радужно и логично, как могло бы показаться на первый взгляд. Автор действительно старается быть непредвзятым, и сразу дает понять, что каждая экономическая концепция важна с точки зрения потенциальных полезных решений, которые можно было бы применить в определенных ситуациях и условиях, чтобы улучшить общий экономический фон. Другими словами из разных экономических школ, даже самых противоположных друг другу, нужно взять самое важное и полезное и изобрести из этого нечто новое и универсальное. С одной стороны это логично, если смотреть на это с точки зрения теории, но на практике это превращается в некую несовместимую в деталях абстрактную модель, вряд ли жизнеспособную и вряд ли осуществимую. Куда деть коррупцию, кумовство, лоббирование определенных политических интересов, эксплуатацию человека человеком? Как именно нужно строить модель, где всего этого не будет? Вопрос остается висеть в воздухе. Да и сам автор особо не старается вдаваться в подробности того, как именно нужно это осуществлять, а просто останавливается на некой идеалистической мысли «а вот если бы». Чрезмерная эклектика и чрезмерная широта взгляда тоже имеют свои отрицательные стороны, ведь при этом размывается конкретика решения основных проблем общества здесь и сейчас.

Как бы автор ни старался быть непредвзятым в попытках дать читателю наиболее цельный курс экономической теории (за что ему, конечно, человеческое спасибо), он все равно пребывает в собственном дискурсе, рассматривая экономику только как продукт капиталистического базиса, не предлагая при этом никакой альтернативы. Это тоже полезно с точки зрения чистого знания, но всё таки не является полной картиной. Очень много внимания финансовой/рыночной системе со всеми подробностями о её механизмах/терминах/процессах, с критикой конечно же (за это тоже повторное спасибо), ведь система глубоко не совершенна и автор не стесняется об этом говорить, но для рассмотрения альтернативного опыта построения других экономических систем места в книге практически не остается. Автор конечно же в курсе этих альтернатив и даже уделяет пару абзацев для этого (отпуская при этом в их сторону парочку скабрезных предвзятых фразочек — все таки не настолько непредвзят), но не раскрывает сути и не противопоставляет их текущему мировому капиталистическому базису, из-за чего складывается впечатление, что капитализм — это якобы безапелляционная и единственно возможная (пусть и глубоко несовершенная) система, что на мой взгляд — обидное заблуждение.

Но так или иначе в данном произведении все таки есть довольно полезные тезисы, которые нужно зафиксировать:

1. Экономика — это не наука обо всем. С этого автор и начинает свое повествование, размывая границы между теми, кто считает, что экономическая теория — это какое-то запретное знание, доступное лишь привилегированному меньшинству — определенным людям, которым якобы нужно отдать на откуп управление экономикой, и теми, кто просто готов интересоваться одним важных аспектов общественной жизни. Ведь экономика в конечном итоге касается нас всех, а значит, мы так же должны быть заинтересованы в том, как именно она работает, и работает ли вообще в наших интересах (в интересах большинства). Поэтому все те, кто пытается оформить данную область знания в какой-то особый «вакуумный купол», называя это точной наукой с высоким порогом доступа, неправы по определению. Ведь все эти точные цифры и сложная статистика основаны на определенных допущениях/предположениях/теориях и существует целых ворох все возможных вариантов/комбинаций других теорий и предположений, а какие из них наиболее правильные должно решать все таки большинство.

2. Свободный рынок в теории не настолько свободен на практике. А вот тут и кроется самое забавное противоречие капиталистического мироустройства. В основе теории свободного рынка и либерализации экономики лежат некоторые незыблемые договоры о демократическом урегулировании экономических процессов. Но на практике самые сильные государства, которые и стали диктовать всем остальным условия этой либерализации, стали таковыми из-за жесткого внутреннего государственного контроля. Затем они просто навязали свои интересы всем остальным, кто не успел составить им достойную конкуренцию. Буквально развивающимся странам (странам третьего мира или по другому бедным странам) насильно навязали этот свободный рынок. Подписав договоры под угрозой насильственного вторжения, бедные страны отдали себя на откуп хищническому мировому капиталу, став источником для добычи сырья, дешевой рабочей силы или просто политических амбиций. Именно так образовался текущий миропорядок, где есть центр мирового капитализма (богатый гегемон) и периферия, страдающая от проблем бедности, безработицы или экономического кризиса. Что же получается, либеральные ценности по сути не достаточно либеральны? Забавно, не правда ли?

3. Производство — важная часть экономики, о которой не принято вспоминать. Современная неоклассическая неолиберальная экономическая политика богатых стран, увы, решила убрать из уравнения то, из-за чего не было бы и её самой. Уделяя больше внимания сектору потребления, поддерживая сугубо лишь рыночную модель экономики, где производство не участвует в процессах перераспределения богатства в принципе, «гениальные мудрецы» лишь приближают очередной кризис капитализма, который снова скажется в большей степени на незащищенных слоях общества. После одного из самых крупных кризисов 2008 года курс либерализации немного изменился (глобализация замедлилась, а затем поменялась на анти глобализацию), но основа по-прежнему та же самая даже и сейчас. Не занимаясь сектором производства и не считая его важнейшей частью экономики, так как производство для гегемона — это эксплуатация чужих ресурсов и чужого труда в собственных интересах, мировая элита обрекает мир на возникновение все новых и новых противоречий в обществе. Автор мастерски и без всякого смущения открыто это подмечает.

4. Человек — это продукт системы. Автор так же не забывает проговорить один из основных доводов марксизма, о том, что человеческое сознание определяется окружающем бытием. Начиная от влияния потребительского образа жизни, навязанной рекламы или политической агитации, заканчивая тем, на что именно человек тратит большую часть жизни. Работа — как основной вид деятельности человека, так же влияет на него самым прямым образом. Именно поэтому важно дать человеку возможности для самореализации, а так же возможности не быть оторванным от результатов собственного труда, видеть насколько он полезен обществу и насколько полезна его созидательная деятельность. В современной же системе такие возможности сильно ограничены, либо вообще отсутствуют в моменты очередного кризиса, когда общество захлестывает новая волна безработицы и увольнений.

В общем итоге книга показалась для меня очень спорной, поэтому я попытался выделить из нее только самое главное. Но автор и сам призывает не верить ему на слово, а пытаться самому с помощью определенных советов из этой книги, которые возможно покажутся читателю нужными, искать зерно истины. Такая позиция заслуживает уважения.

Небольшой рассказ с довольно вольной фантазией о справедливости, достигаемой при помощи некой фантастической силы. Смысл же произведения не заключается в том, какой способ выбран для достижения справедливости — он фантастичен от и до, глупо было придумывать для этого некую критику. Смысл кроется в критическом отношении к существующему миропорядку, который по мнению автора необходимо поменять, чтобы разрешить глубинные противоречия в обществе. Именно ответ на вопрос — «а что менять» автор и пытается сформулировать для читателя и да, он довольно однозначный и простой с точки зрения позиционирования по политическим координатам: уничтожение частной собственности на средства производства и установление общей собственности, освобождение народа от эксплуатации буржуазным классом и развитие человека во всех сферах общественного бытия. Ничего смешного/забавного/гомерического «с высоты современной истории» в этом я не увидел, скорее я обратил бы внимание на эти идеи всех тех, кто пребывает «в восторге» от этой самой «современной истории».

Да, во многом это наивное и в чем-то несерьезное произведение, потому что автор не ставил для себя конкретной цели для строгого соответствия сюжета/фабулы объективной реальности, но он старался обратить внимание остальных на интересующие его общественные проблемы, которые, к сожалению, актуальны и сейчас (в современной истории).

Решив далее исследовать творчество Герберта Уэллса после прочтения его довольно глубокого с точки зрения социальной проблематики произведения «Машина времени», я был снова приятно удивлен интересным сюжетом, гнетущей атмосферой происходящего, драматической составляющей, да и самой фабулой, которая так же оказалась довольно непростой в своей нарративной формуле. Рассмотрение социальных проблем общества присутствует и в этом произведении, но в этот раз оно сконцентрировалось на некотором эксперименте, который по идее должен отвечать на самые очевидные вопросы о человеческой сущности, морали и гуманности. И тут наверное стоит подробнее остановится на этой теме.

Кто такой по сути этот доктор Моро? Некий ученый, который в попытках доказать что-то всему остальному миру, полностью потерял ощущение граней дозволенного, но тем не менее это по-прежнему человек разумный, который хоть и жесток в своих методах обращения с животными, все таки не станет вытворять такое с человеком. Этого поначалу и боится главный герой, который по ошибке принимает подопытных Моро за людей, из которых пытаются сделать животных. Но на самом же деле оказывается, что всё как раз таки наоборот, и, осознав это, Прендик (главный герой) успокаивается, понимая, что ему ничего не грозит. Получается, что доктор Моро хоть и является перешагнувшим грань жестоким вивисектором, все таки имеет об этом какое-то научное представление и мотивацию и по отношению к людям не представляет прямой угрозы. В попытках само оправдания он вновь сводит всю жестокость и мерзость результатов своих исследований к научной ценности, о величине которой, кстати сказать, говорить вряд ли приходится. Ведь практической пользы для человечества данные эксперименты не представляют в принципе, тем более для чего нужны настолько бессмысленные жертвы братьев наших меньших.

Но что всё таки можем понять мы, если смотрим на ситуацию со стороны? Какие выводы можем сделать о тех, кто всё таки обрел какие-то крупицы разума и старается осознать окружающую действительность? Животные, которые стали походить на людей, обрели не только внешние сходства, они научились говорить, рассуждать (примитивно, но всё таки) и приобрели даже некие свойства осмысленной социальной жизни. Выбрав доктора Моро в качестве жизненного авторитета, они стали жить по неким законам, которые запрещено нарушать (одним из которых и был запрет на поедание мяса). В присутствии самого Моро вся эта имитация социальности еще как-то худо бедно держалась. Для подопытных зверолюдей он был неким божеством, которого они боялись и почитали. В каком-то смысле такие проявления можно даже назвать религиозными, ибо идеалистическое представление о мире — самое упрощенное и доступное даже для них. Но как только авторитеты рухнули, рухнуло и всё остальное притворство. Вернее оно рушилось уже давно, просто то, что произойдет с доктором и с его лабораторией, ускорит эти процессы. Получается, насильно привив животным человеческие качества (а так же и части тела), заставив их жить по человеческим законам, вряд ли получится сделать из них полноценных разумных существ, покинувших дикую колыбель природных инстинктов. Значит осталась какая-то разница, найти которою и исключить, у доктора Моро так и не получилось (а судя по его рассуждениям, пытался достичь он немного других целей). Долгий процесс эволюции и тяжелый труд сделали из обезьяны человека, потребность в концентрации и объединении с себе подобными повлияли на зарождение человеческой цивилизации и развитие социальных институтов в частности. А тут у нас просто некий эксперимент, опускающий, упрощающий и нарушающий естественность причины и следствия.

Но что же произойдет с главным героем? И что он вынесет для себя из этой передряги? Чарльз Прендик меняется, причем безвозвратно и бесповоротно. Нет, он не теряет остатки человечности или разума, но чувство противоестественности и ощущение постоянной опасности останутся с ним навсегда. Поначалу пребывая в обществе хоть и малочисленных, но людей, он всё таки сохранял самообладание и относительное спокойствие, но оставшись один среди чужих звероподобных существ, он был вынужден выживать, привыкая к тому, к чему человек разумный привыкать и не должен. Да, можно сказать, что окружающее бытие повлияло на главного героя самым жестоким образом, ведь практически целый год он был среди тех, кому чуждо всё человеческое (как бы ни старался он в них это пробудить).

В общем итоге. Перед нами снова философское произведение Герберта Уэллса с фантастическим антуражем, где затронуты вопросы о человеческой природе, морали и принципах. Мрачный антураж, накал драматизма и хоррора помогают создать нужное настроение и восприятие для того, чтобы всё таки найти правильные ответы.

Несомненно, это классика научной фантастики, её колыбель и её начало, её старт, причем довольно яркий и могучий, способный увлечь сознание читателя и нагрузить его довольно сложными вопросами о человеческой природе, социуме и его дальнейших предпосылках. Так вышло, что с данным произведением я познакомился только недавно, ошибочно считая всё это время до, что не найду для себя в нем ничего нового. Я наивно полагал, что вся популярная культура, впитавшая в себя весь подобный жанр научной фантастики и его особенности, уже и так донесла до меня полный спектр подобных историй, и нет смысла погружаться в первоисточник. Как же я заблуждался.

Всё это время (относительно данного произведения) Голливуд заменял для меня подлинный посыл романа Герберта Уэллса, искажая его до неузнаваемости, опуская основную фабулу произведения о том, как и почему человеческая цивилизация претерпела такие колоссальные изменения на будущей Земле. Вместо этого на экране я наблюдал за действиями безумца, который, руководствуясь лишь любовными чувствами, изобрел машину времени и умчался в неведомые дали спасать бедных и несчастных Элоев от плохих и страшных Морлоков. Я имею ввиду фильм «Машина времени (2002)» с Гаем Пирсом в главной роли, который до определенного момента был одним из моих любимых, режиссером которого, на секундочку, был правнук писателя. Он привнес много нового в историю о путешественнике по времени, но решил не утруждать зрителя сложными дилеммами о социальных проблемах аристократического, а затем и капиталистического общества, являющихся ключом в понимании того, что именно закладывал в основу своего романа Герберт Уэллс. Прочитав оригинал, я кардинально изменил свое отношение к этой истории, так как так же кардинально поменялся для меня нарративный ракурс, с которого на самом деле стоит на нее посмотреть.

1. Ожидание справедливости. Во многом это роман — предупреждение о том, какое будущее мы не должны допустить, но тем не менее допускаем в силу господства определенных классовых принципов. Если обратиться к истории человечества, то можно вспомнить, что на рубеже смены веков (19-того на 20-тый) у народа был довольно сильный запрос на общественную справедливость. Рабочие Европы, США (и даже царской России) устраивали стачки, создавали профсоюзные движения в попытках добиться исполнения своих прав — большинство хотело перемен, так как это же самое большинство устало от ужесточающейся повсеместной эксплуатации и господства буржуазного меньшинства. Естественно, всё это нашло отражение и в культурной среде. Именно это в большей степени интересовало тогда и Герберта Уэллса, который так же выступал за права рабочих. Поэтому путешественник по времени, отправившись в будущее, ожидал увидеть именно ту самую восторжествовавшую справедливость, решение всех проблем своего времени, цивилизацию людей, ушедших технологически и нравственно далеко вперед. Но к его великому сожалению будущее оказалось не таким, каким именно оптимистически хотел видеть его главный герой, который по началу делает ложные выводы, а затем быстро осознает истинное положение вещей. Это важный момент для всего произведения в целом (отправная точка для последующих рассуждений), ведь причину его неоправданных и завышенных ожиданий нужно искать как раз таки не в будущем, а в глубоко в прошлом. И автор мастерски это учитывает.

2. Старые проблемы нового времени. Так каким же получился человек будущего? И что именно такого разрушительного произошло в обществе людей, чем так разочарован главный герой? По итогу путешественник по времени убеждается, что цивилизация людей будущего, а если точнее её остатки, разделено на два совершенно разных вида.

Элои — больше всего похожи на обыкновенных людей, милые и симпатичные создания, которые живут на поверхности, совершенно безобидные, но при этом ничтожно слабые, как умственно, так физически и анатомически. Это потомки аристократов, которые не утруждали себя ни умственным, ни физическим трудом, полностью делегировав его рабочим, тем самым это сказалось на них самым жестоким образом. Это прообраз того самого буржуазного меньшинства, класса имущих, измененных условиями, в которые они сами себя и поставили, до состояния дегенерации.

Морлоки — не похожие на людей существа (больше напоминают скорее приматов), которые живут под землей, боятся света и полностью адаптировались к темноте, агрессивные и не социализированные. Это потомки рабочих, которых в условиях жесткой эксплуатации загнали под землю, где они построили некие машины (видимо что-то напоминающее промышленное производство) для добычи ресурсов, служащих для обеспечения тех, кто остался жить на поверхности. Это прообраз класса неимущих, пролетариев, измененных в течении долгого времени чужой волей до нечеловеческого состояния.

Таким образом вывод, в которому приходит главный герой, так же говорит нам о многом, а именно о том, что общество, построенное по классовым принципам, деградирует в совершенно страшную и бесчеловечную картину бытия, в котором нет надежды на справедливое будущее. Закрепление социальных классов, между которыми в геометрической прогрессии лишь увеличивается экономическая пропасть, с течением времени приводит к вырождению из социальной неустроенности в эволюционную закономерность. Конечно, подобные утверждения слишком смелые и возможно не совсем верные с точки зрения научных изысканий, но отсутствие социальной гармонии и общественной справедливости само вынуждает нас строить довольно пессимистичные прогнозы. Этим и руководствовался автор, как бы предостерегая читателей от самого наихудшего сценария хода нашей истории.

3. Хорошие Элои или плохие Морлоки. Вот и получается, что «злые» морлоки, которые на самом деле (о чем делает предположение главный герой) являются хищниками в новой пищевой цепи будущего, используя Элоев в качестве домашних питомцев, такие не сами по себе, такими их сделала общественная система прошлого. Так же и с Элоями — на первый взгляд это действительно безобидные, но при этом не наделённые сознательностью по отношению к окружающей действительности существа, а персонаж Уина — довольно милая, вызывающая симпатию читателя особа, даже с учетом отсутствия у нее характера/личности в принципе, но таковы они именно потому, что так распорядилось общественное бытие, в котором их предки-аристократы не захотели прогрессивного будущего, а лишь усугубили и без того классовую иерархию. Путешественник по времени старается об этом не забывать, но человеческая эмпатия всё равно склоняет его на сторону тех, кто больше напоминает ему людей, чем зверей. В сути же нет деления на плохих и хороших, плоха система, такое допустившая.

В общем и целом. Оригинальное произведение Герберта Уэллса в отличие от фильма его правнука дает ту самую пищу для размышления, заставляет читателя сконцентрировать свое внимание на социальных проблемах общества (ведь проблемы наши по-прежнему практически те же самые). Это не просто фантастический роман о приключениях во времени, где хорошие побеждают плохих одним щелчком пальца (как в фильме), это философское наблюдение/предположение/предостережение, в основе которого лежит всё та же критика неустроенного капиталистического классового мироустройства.

Необычная книга, если смотреть на неё немного под другим углом, ведь на протяжении сюжета автор пытается делать легкие намеки на эфемерность всего происходящего. Гейман не раскроет суть всей фантасмагории, случившейся с главным героем — по каким законам работают/существуют все эти фантастические феномены, существа, силы и да и сам мир, который, как окажется, связан с некой параллельной реальностью, откуда всё это сверхъестественное и пришло. Все ответы придется искать вместе с главным героем, который тоже сталкивается с этим впервые, но при этом всё, что он может предложить читателю, так это свои воспоминания, пропущенные через призму детского мироощущения. В этом и кроется основная особенность произведения: перед нами чужая память, отпечаток детского сознания, в котором может произойти всё, что угодно, и не факт, что так было на самом деле. Но при этом автор не пытается обесценить предложенного нарратива — всё то странное, что описано в сюжете, остаётся на своих местах и не исчезает росчерком пера, просто к самой фабуле автор примешивает немного реальности, считая её сначала отправной, а затем и финальной точкой.

Да и сам главный герой тоже довольно необычная личность, к которому сразу проникаешься симпатией. Это смышленый и эрудированный ребенок, который всё свое свободное время проводит в одиночестве, много увлекается чтением и любит домашних животных. Он довольно самокритичен, постоянно погружен в самокопание и рефлексию, закомплексован и трудно находит общий язык с другими людьми, но при этом любит фантазировать, изобретать, проявляя всё творческое, что есть в ребенке в семилетнем возрасте. Да и все события, которые с ним произойдут, так же можно объяснить его разыгравшимся воображением, детскими обидами и страхами за близких. Родители находятся в трудном экономическом положении, из-за чего вынуждены сдавать комнату своего сына посторонним людям, нарушая при этом его внутреннее спокойствие. Так же и с Урсулой Монктон — новой домработницей, с которой у отца мальчика начинается интрижка. Естественно, ребенок реагирует на это по-своему, и данная персона (Урсула) становится главным антагонистом романа, являя читателю свою сверхъестественную природу (по версии мальчика).

Так же внимания заслуживает и друзья главного героя — семья Хэмпстоков, состоящая из женщин (бабушка, мама и дочка), которые в курсе всех странных дел, творящихся в округе, да и сами имеют в своем шкафу множество скелетов, суть которых для нас останется тайной до самого конца. Они всячески помогают мальчику справится с навалившимися на него проблемами, одновременно же и втягивая его в череду неприятностей, обладая необходимыми силами, глубокими знаниями в области всего фантастического и широкими возможностями для противостояния силам зла (хотя зло ли это, ведь автор не пытается проводить черту аля «черное-белое»), что конечно же вызывает у пацана множество вопросов, которые он не успевает задать или задает неумело в силу своего юного возраста. Он сближается с девочкой Летти, которая становится для него лучшим другом, проходит вместе с ним все выпавшие на их долю испытания, защищая и оберегая, что в итоге приведет к довольно трогательному и немного печальному финалу, подлинный смысл которого так же останется открытым для читателя.

В общем и целом получилась довольно очаровательная история обо всем понемногу: о семейных ценностях, о детском восприятии, переживаниях и страхах, о дружбе, взаимопомощи и самопожертвовании. Ну и, естественно, огромная доля мистического фентези с уклоном в мифологию имеет место быть для всех неравнодушных любителей этого жанра. Наверное, в этом состоит особенность стиля автора — писать о мистике, тайнах, страхах довольно простым языком, пропуская всё это через призму детской психики восприятия действительности.

Перед нами довольно необычное произведение, передающее полный спектр детского мироощущения, восприятия, взросления и, конечно же, ностальгии по детству, которая не может не хлынуть на взрослого читателя потоком воспоминаний и ассоциаций. Казалось бы, несколько строк, написанных о лете, о горячих досках бабушкиного крыльца, обжигающих детские пятки, или о душистой траве, окружающей летние пейзажи, способны вызвать столько эмоций буквально за долю секунды. И в этом стоит отдать должное таланту автора, который практически постоянно находит невероятно точные красочные метафоры и обороты речи, чтобы передать то самое нужное летнее настроение и пробудить память.

Но вряд ли можно назвать такое чтение легким и увлекательным, ведь в этих небольших историях нет ничего необычного. Некоторые сюжеты банальны и тривиальны по своей сути и важности, некоторые способны увлечь подачей и интригой происходящего, но всё равно так или иначе все они пропитаны густой и яркой атмосферой, которой невозможно не проникнуться. Она буквально сквозит в каждом слове и предложении — атмосфера яркого зеленого лета, именно того, беззаботного и полного событий прямиком из нашего детства. Даже с учетом того, что у нас разная культура, разные страны и разное время, — впечатления о детстве, отпечатанные на подкорке головного мозга, могут быть схожи и даже во многом.

Наверное, одним из основных минусов произведения можно назвать отсутствие целостного сюжета, как такового. Все таки это больше сборник рассказов, написанных в разное время, на разные темы и про разных персонажей, пусть и объединенных глобально одной идеей и некоторыми постоянными героями. Попытка создать из разных историй одну — в данном случае задумка больше неудачная, чем наоборот. Некоторыми героями не успеваешь проникнуться, некоторые нужны только для галочки, а про некоторых хочется продолжения. Поэтому такая разрозненная структура, хоть и построенная последовательно в хронологическом порядке, обретает качества необязательности, несерьезности и скоротечности.

Иногда мне буквально приходилось продираться сквозь текст, так как я не понимал важности данной истории для всей книги в целом. Некоторые сюжеты мне вообще показались лишними. Но зачастую некоторые главы меня реально увлекали. Историю про неприкаянного я бы вообще сделал одной из центральных, развил бы тему более детально и придал бы значимости, добавил бы интриги, таинственности и детектива. Но пострадала бы от этого бесподобная и уникальная атмосфера, увы, не знаю, возможно, именно поэтому автор создал именно то, что создал. И, наверное, это тоже правильно, так как такая особенная подача и антураж — редкие спутники глубоких и проникновенных произведений.

В общем и целом я нисколько не усомнился в таланте Бредбери — он способен заставить поверить в отраженные на экране или начертанные на бумаге слова, пробудить память и ощутить как будто реальные запахи, вкусы и цвета. Именно эта особенность делает данное произведение уникальным. И сколько бы трудным не далось мне чтение, я всё равно сумел понять и поймать ту пронизывающую грусть Дугласа Сполдинга (одного из главных героев книги), когда он понял, что лето закончилось. Нужная атмосфера — это одна из ключевых свойств хорошей истории, но тем не менее кроме неё должно быть что-то ещё.

Подходя к прочтению данного произведения, у меня было некое предубеждение, что эта история будет о милом пушистом коте и его добром мудром хозяине, которые в тех или иных фантастических реалиях ищут ту самую дверь в лето, овеянные дымкой из ностальгии по детству и прочего яркого солнечного флёра. Примерно об этом говорит пестрая обложка книги с изображением рыжего кота на фоне зеленой листвы, которая её довольно удачно продает и по сей день. На самом же деле история вообще другая: тот самый кот исчезает из сюжета практически с самого начала, а главный герой — довольно высокомерный тип со скверным характером, с которым происходит довольно печальная история, связанная с любовными интригами, финансовым мошенничеством и предательством друга. Даже несмотря на предубеждение и разрушенные завышенные ожидания, несмотря на характер, поступки и жизненные взгляды главного героя, я смог проникнуться сюжетом и начать сопереживать Дэну Девису, но тем не менее у меня возникли вопросы к произведению, которое к сожалению пестрит теми или иными противоречиями и сюжетными дырами.

1. Американская мечта, глазами идеалиста. Главный герой — это гений инженерной мысли, который из грязи и палок готов собрать, что угодно, ему нравится собственная профессия, а именно та её творческая часть, когда создание, проектирование тех или иных гаджетов можно назвать проявлением искусства. Но живет этот гений в какой-то выдуманной идеальной реальности, где буквально на пустом месте можно создавать целые компании, начиная сверх успешный бизнес из захудалого гаража. Автор не касается производственных вопросов, как именно функционирует компания «Горничная», совладельцем которой и является главный герой, на чем основано ее производство, сколько там сотрудников, по каким принципам вообще она работает. Создается впечатление, что все держится на гениальности самого главного героя, который одновременно и проектировщик, и сборщик, и производственник. Он один, этакий атлант, создает гаджеты, изобретает и творит, а все остальные — это ген. директор (по совместительству менеджер) — его лучший друг, который отвечает за продажи, и бухгалтер (по совместительству секретарь) — роковая красотка, которая отвечает за юридические документы. Больше никого нет. Компания, которая по сюжету заложит основу робототехники, — это скромное небольшое ИП «Рога и копыта», которое успешно продает сотни, если не тысячи, устройств и имеет некоторую прибыль. Дэн Девис же (главный герой) творит целыми днями и каким-то образом имеет связи с оборонными предприятиями, откуда тырит (берет на безвозмездной основе) целые секретные разработки, внедряя их в свои изобретения. Блоки управления от ракет, торсеновские трубки (я так понял, это такой прообраз электронно-лучевых трубок, которые применяли на заре компьютерной эры), самолетные шасси и прочие детали достаются ему по щелчку пальца и он успешно их применяет в своих гаджетах, которые выступают в качестве прототипов. Откуда брать такие детали в крупных масштабах, если это массовое производство — не объясняется. Ну просто сказка какая-то. И так во всем. Главный герой а вместе с ним и автор произведения как будто живут в парадигме лживой американской мечты, когда основа для любого бизнеса — это не налаженное плановое производство, а гениальность его создателя (единоличие), чего с лихвой якобы хватит, чтобы быть успешным. На деле же это идеализированное поверхностное суждение тех, кто вообще никогда не интересовался данной темой серьезно. Отсюда и вытекает поверхностность всей фабулы произведения, начиная от описания инженерных решений, заканчивая представлениями о технологиях будущего, в основе которой и лежит этот доморощенный идеализм и неосведомленность в предметной области.

2. Любовь к финансовой системе. Вообще произведение переполнено финансовой терминологией, довольно много места уделено проблемам менеджмента, торговли, банковским облигациям, акциям, патентам. Складывается впечатление, что главный герой — это не изобретатель, который любит свою профессию (что кажется на первый взгляд), а торгаш, которому всегда важна денежная сторона вопроса. Все свои изобретения он ревностно патентует, все свои документы о праве собственности на что-либо всегда носит с собой, везде качает свои права (даже в захудалом баре, куда приходит пить пиво с собственным котом) и всегда стремится к идеалам независимости, финансовой в том числе. Он не терпит над собой начальства, он — атлант, которому не дают расправить плечи те, кто не понимает его гения. Да и желание изобретать — это желание по сути просто заработать, ведь кроме денег, у него нет другой мотивации. На деле же из атланта он превращается в этакого креакла, которого обводят вокруг пальца его же собственные подельники. Казалось бы, вот она критика системы, вот оно вскрытие покровов несправедливости в области производства и финансовой незащищенности людей перед государством, но нет — система Дэну по-прежнему нравится, даже через 30 лет, где он окажется по воле случая. Вряд ли он вообще будет её анализировать или, о ужас, критиковать. Получив на орехи, он продолжит воспевать оды «здоровой конкуренции», «финансовой независимости» и мнимой свободе. Ну а что вы еще хотите от мечтателя-идеалиста Хайнлайна.

3. Колоссальное везение и странный жизненный выбор. На протяжении всего сюжета главному герою невероятно везет, начиная от взлета его карьеры на предпринимательской жиле, гении его разума, заканчивая стечениями обстоятельств и событиями, которые так удобно вплелись в его судьбу. Ему всегда попадались нужные люди (не считая знакомства с Бэлл — пассия, которая в произведении выступает источником всех бед): те, кто мог помочь финансово или морально, особенно те, кто был способен отправить его в путешествие через время (если в первый раз это обусловлено сюжетно, второй раз выглядит, как какой-то сюр, а третий, вообще как оксюморон). Но больше всего странным мне кажется любовный выбор главного героя, который он делает в конце произведения, даже не то чтобы странным, а каким-то вообще не здоровым. Выбор этот останавливается на персонаже Рикки — девушке, которую большую часть своей жизни главный герой знает и воспринимает, как ребенка 11 лет, которая по сюжету быстро взрослеет. Закон он конечно не нарушает, но с моральной точки зрения — это всё равно странно.

В общем и целом, если выкинуть из произведения все эти около философские рассуждения о «светлом» рыночном будущем, не касаться тем, в которых автор, грубо говоря, не разбирается, углубить историю и раскрыть больше персонажей, сделать акцент на фантастической подоплеке сюжета, то получилась бы действительно увлекательная история. Ведь персонаж Петроний — действительно милый и обаятельный кот, но его преступно мало в сюжете, вместо него автор зачем-то уделил много внимания финансовым вопросам и денежным махинациям, так волнующим главного героя.

Одна из важнейших работ Джека Лондона, в которой он обозначил и закрепил свое отношение к несправедливому режиму капиталистического уклада. Совершая этот социологический эксперимент, а именно путешествие в трущобы города Лондон и проживания в нем под видом неприметного бедняка, автор на собственном примере убедился в колоссальном социальном неравенстве общества и нечеловеческих условий труда и жизни простых пролетариев. Он буквально описал каждый этап (где присутствовал сам лично), на котором оказывался любой простой рабочий, любой нищий или беспризорник, в подробностях донося тот ужас и катастрофическую несправедливость в отношении рабочего класса.

Начинает автор с обычных серых будней работяг, которые буквально за копейки продают свой труд, работая то на ткацких фабриках, то на машинизированных заводах. Но впечатляет больше всего то, как устроена сама «бездна» (социальное дно), куда простой рабочий попадает по той или иной причине (болезнь, инвалидность, потеря имущества или старость), оказываясь на обочине жизни из-за неустроенности самой системы. Чтобы найти хоть какое-то пропитание, ему придется трудиться в так называемых «работных домах», где за баланду и кусочек черствого хлеба, он будет вынужден в нечеловеческих условиях выполнять разные задачи определенного характера (долбить камень, носить трупы из морга или, например, собирать хмель на полях). При этом если он лишен еще и крыши над головой (не способен оплачивать аренду за комнату), то он будет вынужден в таких же скотских условиях проводить ночи в так называемых «ночлежках», где на одной кровати (а иногда даже еще и под кроватью, так как места все заняты) будут ютиться по несколько человек, которые так же остались без крова и средств к существованию. Всё это, естественно, не бесплатно. Так как такая судьба постигла многих жителей восточного Лондона, которые находятся в такой же жизненной ситуации, он будет вынужден продавать свой труд еще дешевле или предлагать свои услуги просто за еду. Всё это превращается в бесконечный порочный круг — инферно, из которого просто нет выхода, кроме как ногами вперед. Постоянно недоедая, на холоде и голоде, человек теряет здоровье и, как следствие, возможность трудиться, после чего просто погибает, буквально сломленный этой жестокой системой.

Так же автор большое внимание уделяет семьям, которые ютятся по несколько человек в одной маленькой комнате, которую так же арендуют не за бесплатно. С потерей кормильца (мужа), который просто иссыхает на работе в таких нечеловеческих условиях, семья обречена на гибель. Их могут просто выкинуть на улицу, поэтому мать вынуждена либо искать какой-то заработок, чтобы совмещать это с воспитанием детей, либо идти на панель, после чего дети становятся предоставлены сами себе. Так же высока и детская смертность, так как дети так же заняты на производстве (эксплуатация детского труда). На фоне всего этого в подобном обществе закрепляется тотальная деградация, где ребенок не получает ни должного воспитания, слоняясь по улицам и беря пример со взрослых, которые топят свое горе в разврате и алкоголе, ни должной заботы.

В конечном итоге автор делает вывод, что порочны не люди, которым якобы просто не повезло, а сама система, в которой для большинства людей созданы такие нечеловеческие условия. Он вскрывает базовое противоречие капитализма, когда, казалось бы, люди, способные строить целые цивилизации, придумывать сложные машины и механизмы, с помощью которых будут создавать и добывать блага, при этом не могут распределить эти блага на всех. Хуже того, большинство останется без этих благ, так как основную часть заберет себе привилегированное меньшинство. Какой тогда толк от цивилизации, если, к примеру, племя инуитов (народы индейцев северной Америки), которое обходится без благ цивилизации (автор сам приводит это сравнение), живёт лучше, чем большинство цивилизованных европейцев или американцев?

Конечно, анализируя работу Джека Лондона, нужно сделать скидку на время, ведь начало 20 века в Европе и США было временем жесточайшей эксплуатации, стремительной индустриализации под контролем и гнетом буржуазии (после чего это привело к глубочайшему экономическому кризису — великая депрессия 30 годов). Но смотря на день сегодняшний, вряд ли можно сказать о том, что что-то коренным образом поменялось в основе капиталистического производства.

Джек Лондон для многих, кто видел в нем только интересного автора приключенческих романов и любовных историй, после прочтения данного произведения открылся, как политический критик и философ, который видел будущее человечества только социалистическим. И дабы доказать свою очевидную точку зрения, он подробнейшим образом описал быт, экономику и политику США начала 20 века со всеми её недостатками и нарастающими неразрешимыми общественными противоречиями. В конечном итоге у автора получилось реалистичное предсказание, некий предполагаемый вариант развития событий, если бы революционная ситуация в обществе назрела до крайней степени. Да, в каком-то смысле это фантастическое произведение, но только в качестве статуса альтернативной истории, которой в реальности никогда не происходило, в остальном же этой самый яркий реализм, целью которого было показать причины и следствия подлинной классовой борьбы, а так же справедливость марксисткой теории и справедливость критики отсталого капиталистического мироустройства.

Так же стоит отметить подачу и нарративную составляющую книги. В этот раз повествование ведется от женского лица с некими комментариями на полях из будущего, в котором прошло уже около 700 лет, где гнет капиталистического олигархического режима свергнут и установлен социализм. Самым ярким же персонажем произведения является муж главной героини Эрнест Эвергард, в чьи уста будет вложена марксистская теория, а в чьих действиях будет отражена практика ведения классовой борьбы. В целом же попробуем проследить основные идеи заложенные в произведении.

1. Диалектический материализм против буржуазного идеализма. Автор начинает знакомить нас с образом Эрнеста с полемики и споров с буржуазными деятелями: епископами, бизнесменами, чиновниками и прочими представителями этого класса, из которых Эрнест всегда выходит победителем. Автор буквально в лоб противопоставляет буржуазную философию, с помощью которой в обществе закрепляется социальное неравенство, а так же гнет и эксплуатация рабочего класса, с философией марксизма. Дело в том, что буржуазный идеализм основан на метафизике — концепции, при которой определенные выводы совершаются из ложных предпосылок, буквально с потолка, игнорируя подлинное материалистическое. Ученый исходит из опыта, и с помощью доказательной базы объясняет вещи/процессы/явления, то есть использует метод индукции. Метафизик же пытается догадаться, как устроены те или иные процессы, подгоняя результат под себя и свою концепцию, то есть сначала теория, а потом факты, которые удобны для этой теории. Вот и получается, что подобный идеализм легко увязать с существующим политическим и экономическим режимом, игнорируя те общественные противоречия, которые ему не удобны. Другими словами идеализм — это выгодная для буржуазии навязываемая жизненная парадигма, которая скрывает подлинность всех существующих материальных проблем. Марксизм же ставит на первое место материалистическую картину мира, где природа вещей, процессов и явлений рассматривается в движении и развитии, с помощью чего только и возможно преодолеть общественные противоречия. В этом и заключается секрет победы в споре Эрнеста с идеалистами — он видит подлинную природу вещей, способный разглядеть несправедливость текущего общественного устройства, пока остальные его оппоненты витают в облаках.

Такое же противостояние материалистических идей Эвергарда происходит и с представителем церкви епископом Морхаузом, который, осознав царящую вокруг несправедливость и предательство церкви тех догм и постулатов гуманности, которые она, казалось бы, пропагандирует, вдруг начинает воевать с ветряными мельницами. Проявляя полное бессилие по отношению к правящему режиму, епископ пытается в одиночку навязать религиозные догмы обществу, считая их действенными, за что так же лишается всего. Его ошибка в том, что, действуя, как идеалист, обращаясь к идеям добродетели, он оказывается вообще не в силах изменить что-либо, какими бы правильными с гуманной точки зрения эти идеи ни были.

2. Концентрация против конкуренции. Переходя многие рубежи социалистической борьбы Эрнест начинает политическую деятельность. Являясь членом партии социалистов, он пытается привлечь на свою сторону представителей среднего класса (лавочники, владельцы мелкого и среднего бизнеса), пытаясь на пальцах объяснить им принципы рыночной экономики, а тем самым и их положение в этой системе, которое не является выигрышным. Он объясняет им разницу между двумя экономическими принципами: концентрацией и конкуренцией. Эрнест утверждает, что концентрация производства выгодна всегда, даже для крупных капиталистов, которые устроили собственные предприятия по такому же принципу накопления дешевой рабочей силы и извлечения из этого максимальной прибыли. Концентрация заложена в природе вещей, даже когда человек был первобытным существом, только с помощью концентрации общих усилий и объединения с подобными себе он мог выжить и продолжить свой род. Конкуренция же — процесс противоположный, который всегда ведет на обочину жизни, он и служит лишь для избавления от аутсайдеров, тем принципам рыночной экономики, которые все равно в конечном итоге приведут к кризису. Этими аутсайдерами и является средний класс, над которыми и поставлен этот эксперимент, чей капитал и будет поглощен крупными игроками, чья концентрация выше, кто не играет по этим правилам.

3. Прогресс против регресса. К слову, рыночники, мелкие бизнесмены, чьи возможности и влияние в обществе уменьшилось за счет проводимой индустриализации и автоматизации производств, а так же за счет роста влияния плутократии (олигархата), не довольны текущим положением вещей, но вместо реальной борьбы с режимом, они предпочли методы вредительства — попытку уничтожить результаты индустриализации. Тоже в каком-то смысле это борьба с ветряными мельницами, другими словами ретроградство и непринятие технологического прогресса. Они хотят разрушить машинизированное производство, но только не знают как. Эвергард же пытается объяснить им, что технологический прогресс — это такой же результат человеческого труда, который можно поставить на службу всего общества, то есть отдать в руки трудового народа — установить общую собственность на средства производства. Концентрация производства может служить всему обществу, если она в руках большинства — пролетариата.

4. Критика капиталистического производства. Ну а далее Эрнест переходит к базовым принципам марксизма, паля из всех орудий экономической принадлежности. Он буквально начинает оперировать математическими величинами, приводя самые простые примеры того, как работает рынок, и к чему в конечном итоге это приводит общество. За счет накопления дешевой рабочей силы и её концентрации на производстве в конечном итоге происходит кризис перепроизводства, так как люди, которые заняты на производствах не получают достаточную заработную плату для того, чтобы окупить весь объем товаров, которые на этих производствах и создаются. Образуется огромный излишек, который нужно куда-то деть. Соответственно, чтобы продать эти товары, необходимо произвести экспорт в другие страны, но если экономика других стран тоже устроена по такому же принципу (а она будет устроена именно так в том числе из-за влияния экспорта как такового и попыток конкуренции стран между собой на общем рынке), в которых общество так же неспособно окупить весь объем произведенной продукции, то товар остается только утилизировать. Капиталист же при этом только богатеет, так как покупает рабочую силу задешево, продукцию же продает дороже, а непроданный товар, подвергшийся утилизации, ему только на руку — ведь он не достанется тем, кто в нем действительно нуждается. Вот и получаем общество, в котором подавляющее большинство страдает от голода и нищеты, а произведенный нереализованный товар просто уничтожается ради прибыли привилегированного меньшинства. Подобная рыночная система ведет к кризису, так как не способна сама себя стабилизировать и разрешить внутреннее базовое противоречие между способом производства и способом присвоения прибыли. В этот момент кажется, будто устами Эрнеста говорит Энгельс прямиком из его философского труда «Анти-Дюринг».

5. Неразрешимый антагонизм классов. Так или иначе классовая борьба не может просто так взять и иссякнуть в обществе, переполненном недовольствами и противоречиями. Её невозможно прекратить уговорами или молитвами (как и пытался действовать епископ Морхауз). Пролетариат, осознавший себя как класс, четко дает понять, что при наступлении времени «Ч» он выплеснет всё своё негодование наружу, за всю ту несправедливость по отношению к нему (низкие заплаты, низкое социальное положение, отсутствие пособий, коррупция, высокая аварийность на производстве, голод, детский труд) он будет мстить и самым жестоким образом, просто потому что это всё, что ему остается. Так же и буржуазия готова отстаивать все свои капиталы до последнего, заниматься подкупом профсоюзных лидеров, запугиванием, чистками, прибегать к помощи военных и наемников. Она готова идти на любые жертвы, если дело касается её жизнеспособности, как класса. По сути получается, что железная пята — это фашизирующийся капиталистический режим, в котором плутократический аппарат (олигархи и финансовый капитал) полностью захватил власть и навязал свою террористическую диктатуру (что подходит полностью под определение Димитрова). И автор показывает это через дневник Эвис Эвергард (жена Эрнеста), в котором она подробно описывает борьбу революционеров за будущее пролетариата. Это борьба по сути длится несколько лет с уходом социалистов в подполье, с развертыванием агентурной сети и внедрением в стан врага, а затем выливается в Чикагское восстание — настолько жестокое, насколько неразрешимы общественные классовые противоречия. Так или иначе по версии Лондона победа рабочего класса случится только через 700 лет, что говорит нам о силе противостоящего предполагаемого врага и сложности ведения классовой борьбы, как таковой. Ведь всё зависит от того, присутствует ли в обществе вообще классовое сознание или оно подавлено буржуазной идеалистической жизненной парадигмой.

6. Примеры смены политических координат. На протяжении всей книги те или иные персонажи, внемлющие фактам и аргументам Эрнеста, все таки меняют свои взгляды, что тоже важно с точки зрения агитации марксистских идей. Будь то отец Эвис профессор Каннингем (да и сама Эвис тоже, от лица которой ведется повествование) — привилегированный ученый-физик, который заинтересовался идеями Эрнеста и в последующем полностью уверился в справедливости его суждений, о чем написал книгу, после чего стал нерукопожатным в буржуазных кругах. Или тот же епископ Морхауз, которому Эрнест открыл глаза на существующую нищету и низкий уровень жизни большинства, раздал все свои богатства бедным и занялся благотворительностью, продолжая проповедовать, хоть и с идеалистических позиций, но все таки критику существующего несправедливого даже с религиозной точки зрения режима, после чего угодил по распоряжению правящего класса в сумасшедший дом. Или сын известного капиталиста-помещика Филипп Уиксон, который так же попав под влияние социалистической тайной группы, расположившейся во владениях его отца, совершил таки переоценку ценностей, ни разу не предав своих обретенных товарищей-единомышленников. Тем самым автор показывает непоколебимую справедливость идей социализма, если даже некоторые матерые представители буржуазных элит пополняют ряды противоположного класса.

Из минусов произведения можно отметить некоторых слабо раскрытых второстепенных персонажей, которые внезапно возникают в сюжете и быстро пропадают, а так же некоторую скомканность повествования, когда история приобретает вид краткого пересказа. Подобные огрехи можно списать на особенность жанра «чья-то найденная рукопись», которые давно уже стали неотъемлемой его частью в литературной среде. Так или иначе основной смысл произведения это не портит, а основные ключевые моменты все равно описаны наиболее полно и подробно.

В общем и целом хочется действительно отдать должное автору. Ведь он весьма точно угадал настроение общества того времени, когда эксплуатация и социальное расслоение были на пике своих масштабов. В конечном итоге великая депрессия 30-тых годов в США — это и есть то самое капиталистическое противоречие, которое привело общество в тупик, выбираться из которого пришлось с помощью социальных реформ Франклина Рузвельта, который наверное был последним на данный момент президентом этой страны настолько социально ориентированным (за что и получил доверие народа — возможность избираться более чем на два срока). Джек Лондон пошел дальше и добавил к имеющейся картине мира, которую по сути и предсказал, того самого классового сознания, которое получило бы развитие в марксистском и революционном движении. Так или иначе но изменение общества Лондон тоже, можно сказать, предсказал, только произошло это совершенно на другом континенте.

Это невозможно читать от слова «совсем». Я действительно пытался, но больше не могу. Весь роман строится по принципам литРПГ, что как бы интригует, но это невероятно скучно и вторично по отношению к оригинальным ситуациям в самих РПГ. Весь сюжет соткан из пересказов самых обыденных сессий в любую компьютерную многопользовательскую игру: общение с НПС, тривиальные квесты «подай-принеси», баланс экономики, битвы с мобами, прокачка характеристик, поиск шмота — всё это я уже видел/делал/испытывал лично в самих играх и мне совершенно не интересно читать про то же самое. Я не против такого жанра, как литРПГ в принципе, но должно же быть в нем нечто новое и свежее, что не похоже на банальный пересказ того, как автор играет в какой-нибудь WoW. Я и сам могу поиграть.

Пример. «Лабиринт отражений» Лукьяненко (да и весь цикл «Диптаун»)- это тоже в каком-то смысле прообраз литРПГ, но всё внимание в нем уделено сюжету, который не привязан целиком и полностью к рамкам компьютерного мира: герой думает и рассуждает в попытках разобраться в ситуации, а не следует по намеченному шаблону (как в данном случае), у него есть некая сверхзадача, он не болтается, как фекалии в проруби, из-за чего появляется интрига и интерес у читателя; все остальные персонажи живые (даже необязательно, что должны быть именно люди), а не какие-то нпс с заготовленными фразами; ситуации, хоть и пропитанные отсылками к компьютерным играм, но уникальные; да и сюжет охватывает не только сам виртуальный мир, но и реальный, где у героя были реальные проблемы и предпосылки.

В данном случае тоже есть попытка показать героя вне виртуала, но попытка слабая, но даже она (вне виртуально сюжетная часть) вызвала у меня больше эмоций и интереса, чем основной нарратив книги: герой пытается решить свои финансовые проблемы, весь долгах, как в шелках, постоянно ест просроченную еду, звонит сестре, а потом опять ныряет в игру. Для полноценной драмы этого мало, очень мало, а события виртуального мира скучные и рутинные до невозможности. Что касаемо атмосферы игры: виртуальный мир — это якобы подводный биом, но убери воду и ничего не изменится, нет никаких особенностей и предпосылок для этого. Зачем тут вообще вода? Герой делает все тоже самое, что и на суше, иногда только вспоминая про сопротивление воды и некоторую физику, в остальном на атмосферу вообще ему наплевать, хотя автор постоянно пытается убедить читателя, что Вальдира (мир игры) — это красиво. Я не заметил ничего, что могло бы заставить меня в это поверить.

Честно. Я не понимаю, откуда у данного произведения столько восторженных отзывов (на других ресурсах их сотни), не могу списать это на культуру геймеров, так как я сам геймер, который провел в виртуальных мирах немало времени. Именно поэтому мне невероятно скучно это читать — нет ничего нового, поэтому и интереса не просыпается. Просто ловлю себя на мысли, что читаю о том, как кто-то играет в ММО-игру (этакий «лестплей» на бумаге), причем преподносится всё так, как будто это нечто новое и увлекательное — ну может было когда-то лет 20 назад, но даже если и так, какой смысл в обычном пересказе? Где уникальные ситуации, где сюжет, который не упирается в логику существующего виртуального ограниченного мира? Зачем я читаю, как герой на протяжении первых пяти-шести глав носит для нпс какие-то бочонки с едой и восторгается тем, как выполнил квест и получил +1 к уважению? Вторично и невероятно скучно. У героя нет никакой цели и сверхзадачи, он просто пытается заработать и облегчить свое финансовое положение в реале (продавая виртуальные вещи за реальные деньги — какой молодец, наживается на чужой игромании), но этого мало для полноценного романа, где должна быть завязка, кульминация и концовка, чтобы заинтересовать читателя интересным сюжетом.

Ну что ж, вот она четвертая часть, на которую было столько надежд. Ведь написано талантливо, особенно красочно и с душой описаны именно те моменты, когда главный герой вдруг постигает структуру мироздания, получая невероятные силы. Возникает чувство, что сам автор узнал нечто запредельное, используя максимально всю свою фантазию для передачи такого спектра информации. Если проследить весь жизненный путь главного героя, то можно заметить конкретную эволюцию его возможностей, которая постепенно и размеренно разворачивалась на страницах книг, образуя даже некоторую закономерность. Но как это обычно и бывает в творчестве противоречивых авторов, у меня серьезная претензия к концовке и к заложенному смыслу произведения.

Но для начала хочется начать с плюсов, они тут действительно есть. Нарративно всё выстроено, как всегда, очень увлекательно, интересно расставленные сюжетные арки, интрига и загадки, которые интересно разгадывать. Ну и конечно же возросший градус фантастики, которая выкручена на максимум для того, чтобы хлынуть на читателя не просто волной, а целым цунами. Образы многомерных существ, которые могут менять саму реальность, размерность, пространство и время — показаны довольно оригинально. Но все это обертка, очень красочная и конъюнктурная, поэтому бережно завернутый в эту обертку смысл всего произведения (да наверное и всего цикла) придется избавить от фантика.

Всё моё очарование новым циклом романов об «Измененных» разбито в дребезги. То, что начиналось, как аттракцион и развлечение, легкое чтиво, способное отвлечь и разгрузить мозг после трудного рабочего дня, превратилось в философскую притчу со сложным моральным выбором. Именно то, какой выбор сделан в конце, под чем подведена черта, после чего поставлена жирная точка невозврата — отталкивает меня, как читателя, и перечеркивает все те плюсы, которые я мог отметить по ходу пьесы. Да, в произведениях Лукьяненко очень много шероховатостей и недоработок, смысл произведений не всегда мне понятен и не всегда я сам с ним соглашаюсь, но тем не менее мне всё равно интересно читать его произведения, полные противоречий. Но в этот раз автор замахнулся на глобальную тему бытия и восприятия разумной жизни, как таковой. Вывод, который делает автор в конце данного произведения, подводя под него сюжет всего цикла полностью, это ода популярной буржуазной философской концепции под названием: социал. дарвинизм. Но в этот раз социал. дарвинизм настолько глобален и безапелляционен по мнению автора, что мне, как читателю, становится грустно и горько от разочарования в том, что могло стать чем-то более прогрессивным.

Вся разумная жизнь, которая загорается случайной искрой в глубинах вселенной, несет в себе боль и разрушения, так как в своей сути является эгоистической индивидуалистической силой, которая может только потреблять ресурсы и отравлять вселенную своими отходами. Достигая некоторых высот и выходя на некий уровень развития, эта самая разумная жизнь начинает бороться с другими проявлениями разума за некий ресурс. Начинается конкуренция, а потом война, смерти и голод, и все ради того, чтобы захватить этот ресурс полностью, поглотить, пожрать, потребить. Разум, влекомый инстинктивным желанием выживать, становится сосредоточением зла, так как в конце, после всех этих уровней эволюций сознания должно остаться только одно сверх могущественное существо, которое, поглотив все смыслы вселенной, уйдет в неведомые запредельные дали. Вот он социал. дарвинизм, доведенный до абсолюта, экстремума — концепция, под которую подведена вся вселенная, вся разумная жизнь, вообще всё сущее. И с этим я категорически не согласен! Разум, способный создавать цивилизации, способный осмыслить собственные поступки и действия, способный постигать окружающее бытие, добывать знания, строить теории и созидать, не должен играть по правилам животных инстинктов. Разум, который преодолел колыбель своего первобытного взросления, должен стремиться к общественной жизни, преображать её, стараясь достичь справедливости и равенства, только с помощью коллективной парадигмы он сможет дальше изучать вселенную и узнавать все её бесконечные секреты.

Вся эта абстракция каких-то неведомых эфемерных «смыслов», введенных автором в сюжет- это лишь удобство, с помощью которого легче представить такую картину, где конкурирующие друг с другом сверх цивилизации пытаются друг друга уничтожить, жертвуя при этом миллиардами чужих жизней, чтобы в результате остался один единственный этакий Дункан Маклауд — сверх сильный и сверх могучий. Вот только в реальности невозможно поглотить какой-нибудь метафизический кристаллик и стать богаче, умнее, успешнее. Чтобы развиваться, нужно общество, которое возведёт заводы и лаборатории, школы и институты, составит теории и откроет законы мироздания, построит ракеты и орбитальные станции, разработает концепт марсохода, а потом отправит его в космос с помощью добытых знаний и навыков. Нужны люди, много людей, объединенных одной идеей, и лучше для самих же этих людей, чтобы их общество было справедливым или хотя бы стремилось к этому. Иначе не будет ничего, ни запредельных знаний, ни вселенной с её секретами, ни-че-го.

Но у Лукьяненко всё совершенно наоборот. И самое страшное, он всё это оправдывает. Вселенная по его мнению должна быть именно такой, наполненной болью и смертью, войнами и конкуренцией между цивилизациями, они должны сражаться между собой, как какие-то доморощенные империалисты, другой жизнь разумная быть не может. В сюжете прямо так в лоб и преподносится — происходит столкновение двух «смыслов»: один олицетворяет содружество и договоренность между разными инопланетными расами, а другой, наоборот, выступает за то, чтобы они были разобщены и атомизированы, продолжали бесконечную конкуренцию. Автор говорит нам, что если цивилизации будут сотрудничать и делиться «смыслами», то погибнут от того, что в какой-то момент явится некий сверх сильный игрок и поглотит их, слабых и незащищенных, а будучи разобщенными, они будут развиваться, становясь сильнее, каждый по-своему (чушь конечно, противоречие само по себе). Вот только всё равно при этом будут войны, тормозящие развитие, бессмысленные смерти за абстрактный капитал и кризис, распространяющийся по всей вселенной, неся смерть и разрушение всему разумному (не об этом ли были все три предыдущие книги). Ну да, тут у нас явная буржуазная логика о том, что конкуренция — это якобы жизнь и другой жизнь якобы быть не может (да-да. Капитализм. Счастье. Ляськи-масяськи). Конкуренция — это естественный процесс бытия, лишенного гармонии и справедливости, не более того, но автором он возводится в абсолют, поэтому побеждает именно второй смысл. Главный герой становится защитником вселенной, только не от абстрактного зла какого-нибудь, а от разума, от любого проявления разумной жизни. Главнее вселенная, а люди, разумные существа — это паразиты и вредители по мнению автора.

Вот и получается, что глобальный сюжет всего четверо книжия вернулся к тому, с чего начинался. То, что было сначала, как освобождение Земли (первые три книги) превратилось в оправдание того гнета, от которого и главный герой и все остальные земляне страдали всё это время.

Меня, честно, поразила концовка, поразила своей всеобщей ксенофобией и зашоренностью по отношению к чему-то чуждому, иному и новому (в данном случае речь идет о проявлениях разума в бесконечной вселенной). Выводы в конце книги вредные для общества и противоестественные.

Наверное, так и нужно писать фентези: подробно, эмоционально, местами мрачно, но при этом с эпическим размахом и деталями всех переживаний главных героев, их нравственных проблем, барьеров, преодолений и превозмоганий. Перед нами ведь не просто классическое фентези про добро и зло, магию и драконов, а переосмысление, где добро и зло — это две противоположности, две стороны одной монеты, на грани которой и существует истина. Мир имеет четкую предметную область: магия, которая действует по определенным законам и правилам; лор, который сам по себе довольно обширен, уходит корнями глубоко в прошлое, завораживая и бередя фантазию — казалось бы, всё продумано до мелочей. Да и сама история получилась более чем оригинальной и не похожей на любые другие классические сюжеты про спасенных принцесс, битвы на мечах и пафосные речи. Главный злодей конечно же до безобразия безумен и клиширован, а главный герой по прежнему исключителен и избран высшими силами для высших целей, но всё таки среди этих незыблемых фентезийных условностей есть кое-что еще.

1. Диалектический дуализм. Да именно диалектический. Ведь на протяжении всего сюжета автор пытается нарисовать мир, который работает определенным образом, имеет свои законы и правила, без которых невозможна нарративная магия. Единство и борьба противоположностей прямиком из томика Гегеля сопровождает нас на протяжении всего романа. Все силы имеют оборотную сторону, нет в этом выдуманном пусть и идеализированном мире абсолютного зла или абсолютного добра. Всё существует в совокупности, в движении и в борьбе, и только понимая и принимая эту борьбу, главный герой Ричард обретает контроль над своими возможностями. Ведь он не просто некий избранный, который должен играть роль чистого и непорочного. Он Искатель Истины, который постоянно находится перед выбором, способен ошибаться, проявлять слабость, убивать гневом своего меча и упиваться этим. И в этом нет ничего сугубо благородного, ведь магия в рамках этого сюжета — это не зло и не добро, это инструмент, который может действовать в определенных руках определенным образом и служить определенной цели.

2. Первое правило волшебника. О том, что люди глупы и являются жертвами обмана или самообмана, пока не научатся видеть за определенными фразами и заявлениями интересны тех или иных классов, — поведал нам однажды совсем не Терри Гудкайнд, но как же похоже это первое правило волшебника на крылатую фразу Ильича. Да и смысл тот же, только лишен политического и классового спектра, переходя в спектр личного и обывательского. Тем не менее, оно (правило) все равно прекрасно вписано в сюжет и позволяет обрести Ричарду преимущество в том или ином случае. Да, оно окутано пафосом и привязано к неким магическим привилегиям, но по сути является все тем же жизненным наблюдением, доступным не только волшебникам, но и обычным людям. Единственное, чего автор не делает, так это не оставляет этому правилу исключений, а именно того, чтобы люди однажды всё таки перестали быть жертвами обмана или самообмана. Мир Терри Гудкайнда хоть и диалектичен, но всё таки лишен осознанности. Борясь с людской глупостью, герои не пытаются побороть первопричину, а лишь используют эту глупость в своих интересах, полностью переходя на позиции социал. дарвинизма, о котором автор так же упоминает, вплетая его в парадигму своего фантастического мира.

3. Критика эгалитарных институтов. А вот тут у автора начинаются проблемы в понимании тех или иных политических и экономических формаций. Как ни странно автор всё таки пытается показать несправедливость этого мира, неравенство между людьми, экономический гнет простого народа со стороны тех или иных монархов и королей. Даркен Рал — это истинное сосредоточие зла тоталитаризма, полной власти над всем живым, но в рамках средневекового строя выглядит не более, чем обыденностью. Так и с королевой Миленой, которая, упиваясь властью и положением, позволяет себе не столько жестокость по отношению к своему народу, сколько презрение и цинизм. Но при всем при этом все эти отрицательные персонажи (носители власти) почему-то у автора являются носителями идей эгалитаризма, то есть концепции стремления к равным правам, возможностям и достатку. Они буквально показаны тиранами, которые хотят «всё отобрать и поделить», ограничив права и возможности всех подряд ради собственной выгоды. Но в том то и дело, что это не истинный эгалитаризм, а всего лишь очередная неграмотная его трактовка (привет всем коллегам из либерального лагеря). Сам же мир до боли следует концепции элитарности, со всей типичностью монархической формы правления, кастовых систем, культур и особенностей прямиком из феодальной Европы. В том то и противоречие. Либо автор не понимает, что описываемый мир по определению не может являть собой критику эгалитаризма (так как сам при этом до безобразия элитарен), либо он пытается снова нарративно показать во всей красе первое правило волшебника, а именно то, что Даркен Рал и Королева Милена лишь пытаются казаться последователями справедливости (в глазах глупого народа), но не быть ими по-настоящему. Но что-то мне подсказывает, Терри Гудкайнд сам стал жертвой обмана или самообмана, когда увлекся творчеством Айн Ренд, попав тем самым по иронии судьбы под определение собственного же правила.

Пару фраз хочется всё таки написать и про сериал «Легенда об искателе», который наверное уже никто не вспомнит, снятый по мотивам первых двух книг из цикла «Меч истины», с которым мне пришлось ознакомится раньше. В этом случае я был даже приятно удивлен, так как многие события книги и сериала хоть и пересекались, но всё равно трактовались в тех или иных случаях по разному. В сериале буквально другой сюжет и абсолютно другая концовка, а так же многие события, явления и персонажи имеют разную коннотацию и смысловую нагрузку. И я с уверенностью могу заявить, что книга явно на две головы интереснее и продуманнее, хоть и перегружена множеством сюжетных отступлений. Наверное, поэтому я так спокойно воспринял сюжетную арку с Морт-Сид, хоть и понимаю, что у многих это вызвало отторжение.

В основном книга пришлась мне по душе, а именно доставляет удовольствия весь этот мир, в котором наиболее полно ощущается проявление диалектических противоречий, даже с учетом того, что всё происходящее — это одно сплошное фантастическое допущение.

Когда я начал читать данное произведение, то сразу поразился масштабу происходящих событий в этом уже прочитанном на две трети цикле романов про «измененных». Первая книга довольно локальная — судьбоносных событий происходит мало, но тем самым автор только начинает знакомить читателя с тайнами этой вселенной, да и действо не выходит за рамки садового кольца. Вторая книга отправляет героя погулять по Луне, втягивая его в сложные перипетии политических отношений космических захватчиков. Ну а третья книга вообще уводит читателя далеко в космос, проносясь по галактикам и чужим планетам, захватывая в фокус внимания несколько странных инопланетных цивилизаций (которые по сути от людей будут мало чем отличаться, но всё таки) со своей философией и взглядами на жизнь. Это поражает воображение, если смотреть на данную трилогию в целом, даже если не обращать внимания на довольно тягучее начало, с тренировками и военщиной, которое имеет мало смысла и ценности для будущих событий, которые автор придумал на этот раз. Ну а потом после прочтения очарование спадает, и пытаешься разобраться в полученной информации.

Третья история выглядит и, наверное, какое-то время являлась последним завершающим трилогию произведением, где ставится окончательная логическая и нарративная точка. Если рассматривать произведение, как завершающее окончательно всю трилогию, то, наверное, стоит возмутиться невнятной непродуманной концовкой, которая поначалу делит на ноль весь накал страстей одним коротким росчерком пера и всё тем же набившем оскомину приемом из первой книги с появлением бога и машины, с отступлением и временной капитуляцией антагонистов. Да, тут есть некая логика происходящего, всё таки всё происходит не просто так, этому есть причина, но слишком невнятная, взятая еще из первой книги, когда взгляд читателя на этом вообще не заострялся, так как вспомнил автор об этом только тогда, когда ему было удобно. Но если подумать и понять, что Сергей Васильевич задумал еще и четвертую книгу, которую уже вот почти дописал, то закрадывается в душу слабая надежда на то, что история Максима Воронцова всё таки может завершиться красиво и эпично, когда все загадки разгаданы, а враги сурово наказаны.

Так же с переходом из локальной Москвы в космическое пространство меня начали посещать «флешбеки» из других произведений Лукьяненко. Если взять, к примеру, того же «Лорда с планеты Земля», где так же был конфликт нескольких цивилизаций: сеятели, фанги и отрешенные, которые даже по своей нарративной роли не отличаются от прежних, инсеков и высших. Да и главный герой по сути так же пытается делать тоже самое — понять мотивы поступков чужого инопланетного разума, получить некоторые силы и постичь непостижимое.

Но тем не менее книгу стоит похвалить за интересный сюжет, брутальную по сравнению с остальными частями серии атмосферу, попытку заглянуть за грань человеческой логики (к сожалению лишь попытку), сюжетный нарратив, который было интересно разгадывать. Но, возможно, так же стоит рассмотреть отдельно некоторые идеи и аспекты, заложенные в книгу, которые я старался подмечать по ходу пьесы.

1. Гуманоцентризм окружающего бытия. В книге затронуты несколько новых цивилизаций, у который должно быть свое восприятие мира, свое отношение к окружающей действительности и своя культура, но по сути это всё те же люди со своей людской логикой. Я не спорю о том, что разумные виды во вселенной должны быть все анатомически похожи, а так же иметь схожие привычки и понятия — это логично и согласуется с процессами природы, зарождения жизни и механикой построения цивилизации. Но нет вот этого фантастического лоска, какой, например, был у Геометров из «Звезды — холодны игрушки» того же Лукъяненко, где была попытка описания иной логики, иных привычек, иной культуры и иного поведения. А тут просто всё по стандарту: цивилизация лавлей бегает голышом по лесу, изображая «гринпис», а у цивилизации тэни шесть грудных желез, две из которых они не закрывают одеждой — вот и всё отличие. Они ездят на автобусах, живут в просторных домах, у них есть полиция, администрация, доставка пиццы и всё остальное, что есть у людей. Я уже молчу о том, как всё это просто и скудно описывается, без фантазии.

2. Революционеры, на которых всем плевать. В сюжете есть интересные моменты и довольно серьезная сюжетная арка о повстанцах, которым надоел гнет инопланетных захватчиков. Будучи измененными с помощью технологий инсеков, они всё равно готовят восстание против своих покровителей (против инсеков и прежних). Две предыдущие книги назад нам четко дали понять, что «измененные» — это верные солдаты своих создателей (инсеков) и не способны на свободомыслие, их тренируют как физически, так и ментально, пропагандируя определенную повестку для выработки определенного мнения и поведения. А тут вдруг на тебе — старшая стража по имени Ана (мужского пола) вдруг рассказывает нам о том, что он марксист-ленинец и готов организовать армию сопротивления для начала настоящей космической революции. Вот только в сюжете всё это описано с какой-то издевкой чтоли. Над идеями народной настоящей (а не цветной) революции автор как будто посмеивается, парируя это некой абстракцией о непостижимой силе инопланетных плохишей, которым достаточно щелкнуть пальцами, чтобы свести народную угрозу на «нет». Но тогда для чего всё это? Да, идея о том, что угнетенные, которых используют, как пушечное мясо в чужой войне, вдруг поворачиваются против своих угнетателей, прекрасна, её можно было бы продолжить, дать ей место в сюжете, чтобы она имело хотя бы какой-то вес в приключениях Максима, с помощью которой он смог бы одержать верх над своими врагами. Но увы и ах, только лишь посмеивание в кулачок. Да и Ленина автор трактует не правильно: смысл не в том, чтобы найти какой-то символ, за которым все пойдут (как подано в сюжете: из Максима хотели сделать именно такой абстрактный символ), а в том, чтобы развить классовое мышление, с помощью которого народная воля сама подымится на баррикаду, влекомая причинностью объективных обстоятельств. Но у нас тут просто очередная неверная идеалистическая трактовка. Лучше бы тогда вообще без неё обойтись, если не знаешь матчасть.

3. Оправдание воровства смыслов. Что ж пришлось смириться с тем, что смысл — это некая абстрактная идея/знание/возможность, которая возникает из воздуха под действием какого-то излучения, с помощью которого возможно обрести просветление и безграничную силу. Если следовать логике сюжета, Максим ворует чужой смысл, который станет потом для всех камнем преткновения, а автор послушно заметает за ним следы. Максим, конечно, помнит о том, что смысл принадлежит другой цивилизации, и тем самым он её просто обокрал (целую цивилизацию, находящуюся под гнетом высших рас не одно тысячелетие), лишив возможности бороться за свободу своей расы, но далее в сюжете этот аспект просто не замечается. Все морально положительные персонажи закрывают на него глаза, делая вид, что так и надо было сделать. Якобы Максим совершил такой скверный поступок ради людей, ради своих, а ворованное само прыгнуло ему в руки, дождавшись его. Оно ему, оказывается, и так предназначалось. Что это, как ни очередная абстракция, которой автор пытается затушевать не самый правильный и довольно постыдный поступок с точки зрения человеческой морали (да и не человеческой тоже)?

В остальном читать произведение интересно, закручивание интриги и нагнетание нужной атмосферы у Лукъяненко всегда получалось хорошо, от того точно не сможешь оторваться, пока не дочитаешь очередную главу до конца. Я рад, что у трилогии появится продолжение, и буду надеяться, что автор сумеет закончить эту сагу на высокой ноте.

Наверное, это действительно уникальный случай. У меня нет претензий к подаче, развитию сюжета, атмосфере, закрученной интриги повествования (концовку, вот честно, именно такую я не ожидал). Да и по-прежнему (как и в предыдущий раз) вторая книга легко усваивается, буквально за несколько дней (а у кого-то и быстрее), потому что сюжет действительно интересный, незаметно быстро кончается, хотя по объему — вполне себе стандартный роман на 300 с чем-то страниц. Произведение буквально тает на глазах, как мягкое мороженное на 30ти градусной жаре, а значит с фантазией у Сергея Васильевича всё хорошо.

Вот только вопросы про базис, про то, на чем строится та или иная идея, заложенная в произведение, не дают мне покоя, и к сожалению, они (вопросы) слишком сложные и обширные по своей сути, посему игнорировать их в этот раз — довольно трудная задача, даже с учетом того, что произведение написано талантливо и с душой.

1. Космический империализм против Земной безыдейности. Если сравнивать это произведение с первой книгой, то там было довольно мало о раскрытии основной фабулы всего цикла: о самих пришельцах (инсеках, продавцах, прежних, высших), их мотивах и задачах, так как это являлось некой тайной, которую только еще предстояло раскрыть, что и произошло во второй книге, а значит теперь мы можем проанализировать действия и поступки тех или иных внеземных видов. В книге иногда вплывают некоторые намеки на политический спектр, автор заигрывает с терминами и дефинициями: «капитализм лучше феодализма — произнес я, подумав, что инсек не поймет, но он понял.» Затрагивается, так сказать, экономический базис. На Земле произошло вторжение инопланетной расы, изменилась жизнь и ее условия, но прежде всего изменилось восприятие жизни как таковой. Людям, как оказалось, больше не к чему стремиться, отсутствует жизненная мотивация, когда буквально перед носом ходят пришельцы и «измененные» (измененные с помощью технологий инсеков люди) со своими сверхзадачами и целями. Общество людей как будто бы ощущает огромную пропасть между собственным развитием и развитием инопланетных рас, которые хозяйничают теперь на планете, от того пребывает в фрустрации. Да и с экономической точки зрения инсеки запретили почти все средства коммуникации, технологии, научные исследования — человечество буквально остановилось в развитии, ему явно мешают и не дают прогрессировать (как будто бы с господствующим мировым капитализмом, если речь о современной Земле, человечество сейчас как-то особо прогрессирует?). От того люди начинают искать идею, сверхзадачу, но не находят её, так как экономический базис из без того лишен такой роскоши. Новое поколение потеряно, молодежь не может найти своего места в этом новом мире, занимаясь только бестолковым «серчем», ночными тусовками и мелким хулиганством, оно с вожделением смотрит на «иных», понимая, что наверное у них-то есть этот смысл жизни и его много: далекие планеты, новые миры и новые знания. Появляется идеологическая зависть от своей же собственной человеческой безыдейности, многие (особенно дети и молодежь) хотят примкнуть к их числу, не понимая чудовищных последствий. И это довольно неплохой сюжетный ход — был бы, если бы он получил дальнейшее раскрытие в книге.

Но, что же противопоставляется этой человеческой безыдейности, если на другой чаше весов помещается иной образ инопланетного разума, у которого своя высшая непостижимая цель, недоступная для человека? А по сути-то ничего особенного, если задуматься. Это всё тот же человеческий империализм, только в космических масштабах. Инсеки, прежние, продавцы — это прообразы всё той же человеческой полит. экономии, только еще более отсталой с точки зрения прогресса. Это империалисты, которые ведут бессмысленные войны между собой за некий капитал, накопив который, получают определенные преференции и огромную выгоду, но только для собственной расы. И чем, скажите мне, это лучше, чем человеческое несовершенство? Какими бы высшими, сложными и непостижимыми эти существа не были (как старается подать их автор), в экономическом смысле — это обыкновенные отсталые барыги, которые соревнуются между собой за обладание какой-то абстрактной величиной (об этой величине я еще упомяну), которые ни разу недостойны доступа к запредельному знанию, к высоким технологиям и прочим благостям обогнавших человеческое развитие предполагаемых иных цивилизаций.

В этом и кроется противоречие произведения, его излишняя пафосность и такое обидное разрушение завышенных ожиданий (после первой книги). Как писал Иван Ефремов (советский ученый, писатель-фантаст), было бы глупо предполагать, что космическая экспансия и запредельные невообразимые научные технологии станут вдруг доступны тем цивилизациям, у которых всё еще присутствуют некие воинственные империалистические амбиции, тем, кто неспособен справиться с собственной неустроенностью экономики и жизни. Инсеки, прежние или продавцы (продавцы, кстати, не воинственные, но суть та же, они приспособленцы без собственного экономического базиса) — явно не те предполагаемые инопланетные цивилизации, о которых можно было бы с таким пафосом рассуждать, говоря о неких высоких материях и смыслах.

В защиту автора все таки стоит упомянуть, что описываемые инопланетные расы всё таки не являются именно положительным примером для человечества, главный герой вырабатывает к ним практически одинаковое отвращение, только с разными уровнями ощущения «меньшего зла», из которых ему приходится выбирать, кому оказать помощь и заключить сделку. Сам же образ инопланетного разума наоборот представляется, как нечто высокоразвитое и опережающее человека с его понятиями о сущем, только в сути политических и экономических инсинуаций все равно от человека не отличается (в том и пафос и противоречие).

2. Смысл — как абстракция. А собственно, из-за чего сыр-бор? А из-за смыслов. В экономическом базисе инопланетных цивилизаций лежит именно он — абстрактный смысл, накопив который, получишь повышение уровня сознания. Этакая «экспа» из ролевых компьютерных игр, с помощью которой нужно прокачивать своего персонажа. Вот только как это работает в материальном мире, пусть и вымышленном, но все таки имеющим связь и проекцию на реальность (коронавирус, отсылки к истории и прочее)? С точки зрения инопланетной экономики «смысл» — это капитал, за который необходимо воевать целым цивилизациям, чтобы возвыситься, но откуда он берется и кем производится? Ну, получается, из воздуха. Если для прорыва в технологической отрасли или в научной среде необходимы материальные мощности (человеческий труд, техника, теоретическая база, инструментарий), которые создаются на базе общественного производства, за счет чего общество прогрессирует, открывая те или иные области знания, то для продуцирования этого самого «смысла» — этого ничего не надо, нужно лишь просто о чем-то думать, что-то фантазировать и совершать некие поступки, влияющие на ход повествования (что и делает главный герой). Метафизика какая-то, бессмысленная и беспощадная. На фоне такой витиеватой нарративной структуры, придуманной автором, понятие «смысла» выглядит чем-то неубедительным и чужеродным. И это самая слабая часть романа, непродуманная и необъяснимая (и вряд ли будет объяснима, так как лежит в области абстракций).

Справедливости ради все таки стоит обозначить, что «смысл», как ценнейший для пришельцев ресурс, все таки является некой метафорой для окружающих главного героя персонажей. Максим (главный герой) таки способен своими действиями и поступками вернуть этот «смысл» другим людям. Таким счастливчиком, например, становится местный бомж-поэт, который благодарит Максима за моральную поддержку и понимание, которое тот в свою очередь проявил еще в предыдущей книге (поделился кристаллами и дал совет где их искать). Бомж тем самым обрел смысл жизни и гармонию, увлекшись поэзией, и пытается донести свой смысл и другим людям. То есть «смысл» в понимании людей — это и есть человечность, сострадание к ближнему, то, чего лишены инопланетные захватчики (эмпатии). Ну и кристаллы (то, что ищут люди-серчеры для торговли с продавцами), получается, это такие производные от «смысла», имеющие физическую оболочку, своим воздействием (попадаем в слизистую) способные вернуть или подарить эмоции. Это не мешает продолжать быть этому «смыслу» всё той же нематериальной абстракцией, за которую инопланетянам зачем-то нужно воевать с себе подобными, проливая литры чужой крови (ну или что у них там вместо нее). Метафора понятна, а вот с материальной точки зрения выглядит всё это странно и неразумно, особенно для тех, чей разум преисполнился настолько, что вся вселенная для них стала максимально понятной (инсеки, прежние и прочие высшие многомерные существа)..

По итогу в остальном произведение читать интересно. Немного бесит главный герой, который потерялся в своих любовных интрижках и неспособности соблюдать честность по отношению к близким его людям (изменяет направо и налево своей девушке, даже на какой-то сюжетно-не-обязательной тусовке успевает обменяться слюной со случайным персонажем). Так же бесит его немотивированная избранность для всего и вся, особенно концовка, которая, пусть для меня и оказалась неожиданной, ярко это демонстрирует.

Так или иначе узнать, что там дальше, хочется. Произведение таки не растеряло своего «блокбастерного» лоска, подкупая читателя интригой о продолжении.

Наверное, я не буду особо оригинален, если начну восхищаться творчеством Лукъяненко. Ведь все, кто является его фанатами, давно в курсе того, как именно он пишет и почему способен с помощью своего таланта удержать внимание читателя до самого конца. Читать легко, быстро и увлекательно, картинка сама складывается из написанных слов в ураганный экшн, и в конечном итоге потраченного времени не жалко. Но за талантом автора, интересным сюжетом, лихо закрученной интригой, атмосферой, логикой фантастического мира должна стоять некая идея, и тут начинаются проблемы. Хочется спросить: «а где она?».

Да, новый цикл Лукъяненко «Измененные» — довольно оригинальная идея в целом, для этого автором придумана целая система особенностей, событийная логика мира, нагнетается нужная атмосфера, а сюжет строится вокруг философской глобальной дилеммы о неких инопланетных цивилизациях, которые оккупировали человечество и используют его в качестве пушечного мяса. По отдельности же все эти элементы давно не новы и давно избиты на поприще кино- игро- и прочей художественной индустрии. Но, наверное, в этом и состоит одна из задач писателя — собрать нужные кусочки пазла для того, чтобы составить свежую интересную историю, которую будет интересно узнавать.

И у автора получилось. Я не отрывался от чтения практически ни на минуту, осилив текст буквально за несколько дней. Хочется продолжения, которое как ни странно есть, куплено и дожидается меня, и я почему-то уверен, что мне снова будет интересно, но одновременно с этим я так же понимаю, что желание дальнейшего чтения и погружения в новые истории от когда-то любимого автора — это всего лишь развлечение — безыдейное, праздное развлечение. Это как визуально качественный нашпигованный спец эффектами блокбастер, который интересно посмотреть из-за своей пестроты и яркости, но который не имеет серьезной морально-этической подоплеки, который через день или два выветрится из головы из-за своей бесполезности для реального мира.

И если воспринимать данное произведение, как некий временный аттракцион, задача которого просто развлечь, то сразу же снимаются все возможные вопросы к сюжету и нарративу. Вот некоторые из них:

- Главный герой. Максим Воронцов — это снова довольно мерисьюшный персонаж, вокруг которого происходит все самое интересное, без него сюжет не двигается, все внимание уделено именно его персоне (да, на то он и главный герой, но когда весь окружающий мир на нем завязан, атмосфера начинает рушиться). По характеру он этакий удачливый ловелас, у которого появляются сразу две девушки (которых он очаровывает практически по щелчку пальца), с которыми он ни разу не гнушается поочерёдно сношаться, а первая возлюбленная Дарина, самая, так сказать, главная и «измененная», совершенно не против такого расклада вещей и, как будто само собой разумеющееся, находит общий язык со второй возлюбленной Миланой (этакий восточный гарем какой-то), которая в свою очередь постепенно переходит в статус «друга семьи». По ходу сюжета он избранный, который получает расположение и преимущество над всеми другими сторонами конфликта: продавцами (некая инопланетная раса торговцев), которые продают ему необходимые для победы мета патроны и артефакты, дают советы, дарят подарки; инсеками (главенствующая инопланетная раса, захватившая Землю), с которыми он единственный среди всех остальных выходит на связь, получает внимание и информацию; прежними (инопланетная раса, которая хозяйничала на Земле до инсеков), которые заведомо всегда в проигрыше — проигрывают буквально каждую битву с главным героем из-за его везения и складываемых на ходу обстоятельств; измененными (люди, которые прошли мутацию инсеков и проживают в гнездах), с которыми у Максима любовь, мир, дружба и жвачка; полицией города Москва в конце концов, для которых Макс — неприкасаемый, способный делать всё, что угодно: носить оружие, получать засекреченную информацию, вызванивать людей из высших эшелонов власти, устраивать перестрелку в центре города, проходить через кордоны и запретные зоны. Я не против избранности, если она сюжетно обоснована, но в данном случае это не обоснование, а просто удобно расставленные рояли в кустах.

- Бог из машины. По сюжету главный герой ищет помощи от некой неизвестной силы, которая никак себя не проявляет до самого конца книги. Сначала Макс вообще не понимает расстановку политических сил инопланетных захватчиков, но потом картина начинает проясняться, обнажая подоплеку отношений между несколькими инопланетными цивилизациями, которую главному герою необходимо использовать в интересах людей. Но дело в том, что использовать по сути и нечего, преимущество в данном контексте не на стороне человечества. Даже если Максим и разгадал этот несложный пазл, он все равно не в силах изменить ситуацию в целом. И тут на выручку приходит та самая сила — deus ex machina. По другому этот сюжетный ход, увы, не назвать, так как у главного героя нет ни одного возможного решения для выхода из сложившейся к финалу книги ситуации, и помогает ему по сути не какая-то прописанная в сюжете сила, а сам Сергей Васильевич.

Что ж ругать произведение за то, что оно в конечном итоге является интересным, увлекательным и временным аттракционом, было бы глупо. Пусть оно не утолило мой морально-идейный голод, но довольно серьезно так развлекло, а для этого тоже нужен не дюжий талант.

Михаил Елизаров — мастер своего слова. Порой ловишь себя на мысли, что его талант простирается и на поэзию и на прозу, причем самобытную такую с нужной горчинкой, где обсценная лексика — это не какой-то страшный изъян, от которого воротит высокопарных эстетов, а необходимый элемент, без которого невозможно передать характеры некоторых персонажей, а так же атмосферу окружающего бытия. Причем высокий слог все равно присутствует: невообразимо точные ассоциативные метафоры, иносказания, аллегории — повествование пестрит художественным богатым русским языком и ни разу не скатывается до примитивного описания. Но важнее всего этого будет только смысл самого произведения, который автор так долго и старательно пытался передать. И здесь у меня, как у читателя, возникают вопросы.

Начну с плюсов, ведь перед нами снова, как и всё в творчестве Елизарова, сложное неоднозначное произведение, осмыслить которое весьма непросто.

1 (+). Жизненный путь главного героя. Как ни странно жизненный путь Владимира на протяжении всего повествования раскрывается скрупулёзно, подробно и долго. Начиная издалека, автор проводит пацана Вову через трудное детство с разводом родителей, смертью родственников, пребыванием в летнем лагере, непониманием среди сверстников, через службу в стройбате, где герой вместо пугающей дедовщины обретает уважение среди сослуживцев и человеческое отношение друг к другу, через знакомство с его взрослым братом Никитой, по воле которого Владимир попадает в узкий, но влиятельный круг похоронного бизнеса с его внутренней кухней, политикой и атмосферой. Главный герой буквально становится свидетелем многих процессов, поочередно работая то на брата в его мастерской, где создаются надгробные плиты и портреты на них; то у его друзей, где сколачиваются гробы и шьётся обивка; то на самом кладбище, где сам лично он копает могилы и знакомится с его угрюмым персоналом; то у так называемых врагов Никиты (Гапон и его компания), где ведётся бизнес уже другого порядка, где разные группировки буквально дерутся за каждого клиента (убитого горем родственника усопшего), дабы заманить того в цепкие лапы рыночных условий. Владимир постепенно оказывается внутри этой предметной области, пройдя буквально по этапам через все сферы соприкосновения с похоронным ритуалом, которая заменяет ему привычную жизнь настолько, что ему начинает казаться, что смерть, как некая философская сущность, неустанно следует за ним, даже когда он пытается вырваться из складываемых жизненных обстоятельств.

2 (+). Монетизация смерти (критика общественных институтов). Тем самым перед нами предстает подноготная всего этого похоронного рынка, с его миазмами конкуренции, гонкой за сиюминутной прибылью, разборками, аморальным отношением к человеческому горю и жестокостью. И вот эта картина монетизации/консьюмеризации смерти наиболее четко олицетворяет настроение всего общества, когда даже таинство смерти — это потребительская сфера для извлечения прибыли. С одной стороны похороны — это всегда затраты, когда для людей создаётся определенная услуга, облегчающая для них проведение ритуала, но отношение к этому, вырабатываемое с годами рыночных реформ — это уже совершенно другая сторона бытия, лежащего в основе общественно-экономической формации.

3 (+). Колоритные персонажи. Вот тут стоит сказать отдельное спасибо автору. Каждый персонаж — это точнейший жизненный образ, находящий отражение в реальности. Будь то брат главного героя Никита — блатной «фраерок» со своей идеалистической суровой жизненной парадигмой, ведущий свой скоромный бизнес на задворках Подмосковья; или Гапон — такой же предприниматель только намного успешнее из-за своих либеральных взглядов, сумевший перестроиться под условия капиталистической России, ходячий рифмоплет и балагур, скользкий, лицемерный и властный; или Алина — довольно ветреная на первый взгляд особа, со своей придуманной реальностью и псевдо философией (о ней я еще упомяну), довольно эгоистичная, высокомерная, но ранимая. В романе очень много персонажей разного толка и веса, некоторые встречаются нам в начале и пропадают, недобираясь даже до середины книги, а некоторые наоборот встречаются только в конце. Но каждый раз автор скрупулёзно и точно рисует их характеры, даже если персонаж появляется только в одной коротенькой сцене, он все равно обретает яркие черты и свою жизненную глубину.

4 (+). Многослойность произведения. В романе много не только персонажей, но и так называемых смысловых слоёв. Тут есть история взросления героя, формирование его характера, взглядов; есть целый пласт о производственном цикле похоронного бизнеса, который формирует полную подробную картину происходящих процессов; есть история любви, не похожая на классическую смазливую бульварную беллетристику, а скорее на столкновение характеров и внутренний психологический колорит; а так же есть философская составляющая, которая по большей части является пустопорожней метафизикой, но об этом далее.

5 (-). Раздутый идеализм и метафизика. Если, к примеру, в романе «Мультики» — метафизический образ служил лишь инструментом для подачи истории, её мистической составляющей, когда было понятно, что перед нами всё таки произведение с неправдоподобными элементами ужастика, то в этот раз метафизика — это основа смысловой нагрузки данного романа. Она являет собой этакую «истину», которую главный герой всё силится понять, проследить на этапах своего жизненного пути, а под конец вообще с ней встретиться (на самом же деле это просто алкогольное опьянение так действует) и постараться ухватить ее за хвост. Он многое черпает из философии декадентства, а именно из рассказов Алины (его девушки) про её бесстыдное прошлое. Алина — это такой гуру декадентства, которая, имея богатый опыт пребывания во всяких оккультных сектах и сатанинских обрядах, сформировала свою жизненную «философию», связанную именно с принятием и осознанием неизбежной смерти. Но на деле же это всё просто ширма, за которой прячется слабый и закомплексованный безответственный человек со своим обидами на себя и окружающих, а так же нелепая сказочка, которой удобно объяснять, что угодно (ну на то она и метафизика). Да, многое из озвученных теорий, мыслей, наблюдений кажутся логичными, они красиво звучат, красиво подходят для объяснения жизненных процессов (что-то из разряда «Похороны не отличаются от свадеб — в женихе умирает холостяк, а в будущей жене умирает невеста»), но на деле это не доказывает ровным счётом ничего, что связывало бы подобные наблюдения со смертью и её важностью. Просто сотрясения воздуха и жонглирование словами. Все эти философы, имена которых в произведении встречаются, на чьи мысли и теории делаются сноски, по большей части в своих теологических или мистических трудах были религиозными последователями, обскурантистские идеи которых ни как не объясняли реальность, а наоборот создавали свою выдуманную (Кьеркегор, Сведенборг, Хайдеггер), а из трудов тех, чьи имена нам более знакомы (Шопенгауэр, Ницше) вряд ли можно найти хоть что-то, что объясняло бы текущую действительность, потому что в сухом остатке всё это чистейший идеализм, отрицающий материалистическую картину мира. Грубо говоря, вся эта напускная философия мне показалось вообще бесполезной и не вызвала никакой заинтересованности. Да, на протяжении всего романа автор пытается сплести над главным героем этакую судьбу-предопределенность, дабы вся эта философия была к месту, что-то объясняла бы, открывала бы какие-то «истины», но в купе со всем остальным, что происходит в реальности произведения, связи всё равно никакой нет (она только в голове у Владимира и больше нигде). Да и сам Владимир в неё не особо то и верит, если по-честному, а всю свою эрудицию за столом перед московскими гостями явно натренировал не за счёт собственной заинтересованности в теме, а за счёт чужих рассказов, чужих мыслей и догадок.

Что ж перед нами многогранное произведение, созданное талантливой авторской рукой, в котором довольно много внимания уделено бестолковому философствованию, но при этом присутствует интересный сюжет и колоритные персонажи. И что странно, я ни разу не жалею о том, что потратил на чтение так много времени (аж 800 печатных страниц), так как получил от него громадное удовольствие, даже если по итогу и не нашел в этом конкретного внятного смыслового контекста (возможно потому, что сам этот контекст растворился в суровой и беспощадно бесполезной метафизике).

Очередное странное и неоднозначное произведение. Видимо, каждую рецензию об очередной прочитанной книге Елизарова я буду начинать именно такими словами. Нет для таких произведений четкого анамнеза, четкого ответа, четкой рекомендации к прочтению. Это что-то определенно самобытное, авторское, и чтобы понять, что именно имел ввиду автор в конкретных описаниях, образах, пасхалках — придется поломать голову, и не факт, что ответ будет правильным. Немало литературных критиков разбились о данный роман, как волны о скалы, но так и не пришли к единому мнению. Кто-то видит в этих строках ностальгию по 90-тым, другой видит высмеивание и глумление над советской системой воспитания, а третий наоборот видит восхищение практикой советского педагога Макаренко и вытекающую из этого критику перестроечного периода в виду отсутствия современных институтов контроля и воспитания трудных подростков и просто людей, нуждающихся в психологической реабилитации.

Я, наверное, склоняюсь больше к третьему варианту, ну наверное потому, что слежу за творчеством Михаила, его активностью к тех или иных событиях, высказываниях, и примерно понимаю его взгляды на жизнь. Но если бы я не был так осведомлен и передо мной лежала просто книга неизвестного автора, сумел был я расшифровать смысл в ней заложенный, а самое главное — правильно расшифровать, чтобы эта книга меня чему-то научила и заложила в голову правильные вещи — даже не знаю, может быть и не сумел бы. Да и сейчас я до конца не уверен, правильно ли всё понял. Минус ли это произведения — возможно, но иногда людям нужны именно такие истории, чтобы, заинтересовав своими тайнами, пробиться к подкорке подсознания и оставить там некие необходимые знания и советы.

Сюжет нагроможден отсылками, проблематиками, психоанализом, но в своей сути имеет довольно простую конструкцию. Перед нами трудный подросток, который по воле судьбы попадает в плохую компанию, родители теряют над ним свой контроль и опеку в виду своих экономических проблем (на дворе начало перестройки), и герой, предоставленный сам себе, постепенно окунается в декадентство, алкоголизм, беспорядочные половые связи, а потом и просто криминал. Казалось бы, с этого пути сойти уже невозможно, впереди либо тюрьма, либо больничная палата наркологического отделения, но Герман (главный герой) таки получает второй шанс.

Его перевоспитание начинается с познания чужих судеб других людей, которые так же прошли тяжелый путь (особенно Разумовский, который по сути был малолетним убийцей), но к которым всё таки проявили понимание и опеку, проделали огромную психологическую работу, оказали помощь, вытащили из бездны безумия и бесчеловечности. И основная в этом заслуга именно советской системы, в которой существовали процессы и органы, занимавшиеся перевоспитанием людей, особенно подростков. Причем акцент делается именно на то, чтобы поступать по-ленински, по-марксистски, а именно учитывать законы диалектики (в романе упоминается первый — единство и борьба противоположностей), которые говорят нам о том, что любой процесс или явление нужно рассматривать со всех сторон и не ставить крест, а бороться за судьбы этих людей, работать с их хрупкой психикой, дабы количество перетекло в качество. Тем самым перед Германом разворачивается этакий вложенный друг в друга сюжет о перевоспитании людей и преемственности поколений, где важность такой борьбы за судьбу человека всегда учитывалась и ставилась на первый план. И казалось бы, вон оно — нужное средство, необходимое для понимания главному герою, чтобы полностью порвать с криминальным миром и наполнить свою жизнь смыслом (что собственно потом и происходит), но не всё так просто, иначе это был бы уже не Елизаров.

Затем начинается полный сюр, ужастик, фантасмагория, саспенс как бы нагнетался постепенно с самого начала привода Германа в детскую комнату милиции, но затем наступает кульминация, в которой перевоспитание главного героя начинает перерастать в нечто отрицательное, как вода, которую льют в переполненную чашку, оно буквально сводит Германа с ума. И тут уже положительные персонажи-воспитатели, которые руководствовались, казалось бы, благими намерениями, предстают какими-то демонами, которые издеваются над Рымбаевым, выпытывают из него необходимую информацию и чуть ли не умертвляют, полностью подчинив себе его волю. После чего Герман просыпается, как от страшного сна, но на всю жизнь приобретает психологическую травму.

И вот казалось бы, перед нами типичный антисоветский пасквиль, где демоны-большевики, заряженные марксистской идеологией, ломают подростку психику и вообще полностью дискредитируют себя в глазах читателя, но охладите свою верховую езду, пожалуйста. Перед нами не какой-то критический однобокий пасквиль, перед нами авторский взгляд, в котором смешались определённые оттенки и полутона. Здесь нет глумления над чем-то советским, как и нет до лубочной приторности восхищения. Скорее Елизаров берет лучшее, что можно взять из опыта советской системы, что касается воспитания и опеки над детьми, делает на это акцент, бережно вырисовывая образы и флешбеки из прошлого, показывая положительный пример того, как люди, даже самые пропащие, могли реабилитироваться в обществе и найти в нем смысл жизни, помогая и другим таким же трудным в его поиске, а потом огорошивает читателя, переходит некую грань абсурда, доводя до катарсиса восприятие главного героя происходящих событий. Но в конечном итоге это срабатывает, результат перевоспитания в конечном итоге является положительным. Герман берется за учебу, подтягивает свои упущенные знания, заканчивает школу без троек чуть ли не на золотую медаль, поступает в ВУЗ и обретает смысл жизни и твердую почву под ногами. Абсурдийский ужастик, из-за воспоминания о котором у Рымбаева сразу начинается нервный срыв, в итоге помог ему наладить свою жизнь.

Да, конечно же, всё не так однозначно, образ Разумовского явно намекает на нечто зловещее, на его злопамятный характер, странное поведение, самовлюбленность и нарциссизм. Друзья Германа так же куда-то пропадают и судя по реакции их родителей, с ними случается нечто плохое, а то и ужасное. Да и сам Герман Рымбаев на всю жизнь остается с нервозным недугом. Но это уже лирика, как говорится, именно та самая неоднозначность, дающая пищу для споров и додумываний. От того каждый будет воспринимать данный роман по-своему, а вот отложится ли что-то в голове — может быть.

Так или иначе Елизаров намекает на то, что нам необходима система, в которой судьбы детей и просто людей, нуждающихся в помощи, будут находится под опекой и контролем общества, дабы суметь этих людей реабилитировать, очеловечить, дать им второй шанс на нормальную достойную жизнь во благо самим себе и окружающим, придать их жизни смысл в конце концов. И в этом посыле я с Михаилом полностью согласен, а данный роман советую воспринимать диалектически, ведь не зря же именно на диалектике, как на способе и инструменте познания мира, делается такой серьезный акцент.

Крайне неоднозначное произведение и неровное в плане нарратива, но в плане замысла, подачи и идеи необычайно интересное, искреннее и нестандартное в лучшем понимании этого слова. В каком-то смысле это исповедь самого автора, донесение определенного взгляда на окружающую нас действительность, объяснение происходящих вокруг процессов (нет, я не имею ввиду магический, религиозный или прочий мистицизм) только с добавлением, как выразился сам Михаил, этаких ферментов для наилучшего усваивания организмом.

С жанром альтернативной истории, приправленной этаким антуражем пост-иронии и постмодерна, я, не сказать, что сталкиваюсь впервые, но наверное впервые я решил осмысленно дочитать произведение до конца, так как увидел в нем определенную генеральную линию, которую автор с течением сюжета довел до логического и эмоционального конца. Многие сравнивают Елизарова с Пелевиным или с Сорокиным, отдавая пальму первенства второму или третьему, но по моим впечатлениям данный роман отличается кардинально от любого подобного постмодернизма, так как является не просто отрицанием классического мироустройства, а отрицанием отрицания. Елизаров пошел дальше банального постмодерна с его набившей оскомину искусственностью, призванной спрятаться за образами и метафорами, дабы в очередной раз раскритиковать реальную действительность, он же раскритиковал сам постмодерн только лишь тем, что не стал взывать к образности и метафизике, которой в произведении тоже достаточно. Елизаров, не боясь и не стесняясь, показывает нам изнанку нашего мира, но в отличие от всяких Пелевиных и Сорокиных с их ядовитой желчной иронией он любит эту реальность, этих людей, свою родину. В отличие от всех остальных гениальных авторов с их гениальными слоями пост-иронии, у Елизарова родина есть. За метафорами Елизарова не прячется гротескный образ злого нквдешника или кровавого чекиста, глупого пьяницы или деревенского быдла, — за его иносказаниями гордо стоит советская родина, которую он любит и принимает такой, какая она есть.

В этом и состоит главное отличие. Именно поэтому у Михаила получается с точностью прописать характеры персонажей с их эмоциональной глубиной и комплексами, которые становятся понятными и близкими каждому, окружающую атмосферу капиталистической России с её умирающей экономикой, которая угадывается в каждой улочке провинциального городка, цоколе подъезда и внутренностях квартиры с её желтеющими обоями и отстающей штукатуркой. Но при всем при этом Елизаров не пытается смешать с грязью абсолютно всю действительность, для него под всем этим слоем неблагополучия до сих пор находится что-то родное, что необходимо спасти, необходимо ценить и самое главное — понимать. Он до сих пор видит межу строк этой реальности ту самую красоту, которую не желает портить и предавать. Поэтому в произведении так много анти-либеральной повестки (важной для противостояния чуждой и лживой либеральной мысли), но и при этом Елизаров не пытается идеализировать свою советскую родину, она далеко не совершенна, со своими пороками и ошибками, обидными и не очень, но в отличии от главенствующей капиталистической формации, покрывающей теперь ее умирающее «географическое тело», у родины была надежда, было будущее и были силы, способные за это будущее бороться. «Я любил союз не за то, каким он был, а за то, каким он мог стать» — ключевая фраза, если понимать Елизаровский контекст и мысль, тесно уместившуюся в этом произведении.

Сам же роман начинается довольно тяжело — с исторической справки, описывающей становление этой альтернативной структуры, новой реальности, которая начинает существовать параллельно с обрушением союза, обрастая общественными и политическими парадигмами, что в конечном итоге приводит к организации некоего скрытого государства с делением на читателей и библиотеки. Первая часть романа мне показалась сухой и лишенной смысловой направляющей, но она необходима как для понимания последующих событий, так и для антуража в целом, в котором возникнет главный герой, устами которого будет говорить с нами сам Елизаров. Вторая часть показалась мне наиболее интересной, раскрывающая характер самого главного героя, его пороки, отношение к окружению, к людям, рост его заинтересованности к происходящему, привязанность к своей «читальне», а так же её последующее предательство. Проходя тяжелый путь, в этой новой хищной реальности, где люди буквально кулаками и кровью выбивают для себя место под солнцем, герой обретает смысл и понимание — почему это происходит, как до такого дошло, и что нужно делать. И снова всё сводится к тому же. Третья часть добивает этот обретенный смысл до логического конца, обходясь без классических хэппи-эндов, спасенных принцесс и благородства, история сбавляет обороты, но только лишь затем, чтобы окончить свой путь именно тем, о чем предрекалось в сюжете ранее.

Для осознания этого самого смысла, необходимо затронуть ту самую мистическую сторону произведения — «Громовский универсум». Это собрание семи книг советского писателя Громова (вымышленного конечно же). С помощью этих книг, напечатанных еще при союзе (это важно), для тех, кто их прочтет, открываются (на время) некие скрытые способности. Именно на этой мистической силе вместе со становлением нового рыночного государства возникает и этакое квази-государство, состоящее из читален и библиотек. В данном контексте Елизаров рассматривает непросто советское наследие (библиография Громова), как некий феномен из прошлого, а как непосредственно часть прошлого (возможно и как часть советской пропаганды), о котором принято не вспоминать, искажать или перевирать. Ведь Громов, как ни странно, написал довольно простые истории о рабочих людях, которые по сюжету его произведений решали свои рабочие вопросы во благо всех остальных, этакие пролетарские рассказы с простым светлым банальным смыслом, которые в союзе по большому счету были не интересны, так как окружающий смысл и так был заполнен многим подобным, где-то подлинным, а где-то карикатурно вычурным. Но именно сейчас в разваливающейся от либеральных реформ стране эти простые истории о простых тружениках тыла дарят людям колоссальные эмоции, способные на пробуждение силы, терпения, трепета, радости и смысла жизни. И если люди забудут окончательно этот смысл, растеряют или уничтожат эти книги в разгар очередного кровавого побоища — родина будет обречена. Причем ирония и аллюзия на происходящее не только в потере смысла как такого, но и отсутствии у нас общей идеологии, ведь люди борются за смысл не ради общего блага, а по наитию, от безысходности, ради личной выгоды (ну тут можно просто выглянуть в окно).

В конечном итоге получилось неоднозначное, но заслуживающее внимание произведение, где нет ядреной памфлетной про-советской повестки, антисоветской тем более нет. Скорее это личный взгляд автора на то, какой он видит свою родину, неидеальной, но любимой, нуждающейся в помощи и спасении.

Данная работа Шрайера на порядок лучше его предыдущей книги, так как заметно некое взросление в плане осознания проблематики, которую автор старается освещать в своем творчестве. Ну и конечно же тут присутствует даже некий цельный сюжет, ведь главы связаны и переплетены между собой теми или иными судьбами, но главным героем этой книги по-прежнему является сама индустрия видео игр и ее несправедливое и жестокое обращение с теми, кто пытается поддерживать в ней жизнь.

Автор много рассуждает о самой системе и производственных отношениях между работниками и владельцами компании, критикуя несправедливое распределение ресурсов и благ, а так же времени, которые нещадно крадут у людей, а их труд могут просто выкинуть на помойку.

Так же на этот раз очень много уделено внимания историям не просто о создании той или иной игры, а об взаимоотношении коллектива той или иной студии. В одном случае люди оказываются зависимы от самодурства главного директора, который буквально делает игру по собственным представлениям, нисколько не считаясь с чужим трудом, а в другом случае работники становятся жертвами нерационального управления студией в принципе, когда один известный спортсмен с кучей денег приходит в индустрию и пытается строить хорошую мину при плохой игре и в один «прекрасный» момент просто перестает платить людям зарплату.

Но самое главное, на мой взгляд, ожидает нас в конце, а именно конкретные выводы, к которым автор все таки приходит. Я ждал этих выводов в предыдущей книге, но вместо этого получил дозу какого-то нездорового оппортунизма по отношению к разработчикам и работниках этой сферы. Теперь же всё иначе. Автор, казалось бы, нашел ответ на мучаюший его вопрос, а именно: как разработчику видео игр научиться отстаивать свои права и получать стабильные гарантированные человеческие условия труда? Ответ: профсоюзы рабочих. Да, именно так. Шрайер поправляет себя, что профсоюз не решает проблем владельцев компаний, профсоюз помогает работникам отстаивать свои права и быть защищёнными от постоянных переработок, лишений и обмана со стороны работодателя. В профсоюзе, а если быть точнее в объединении рабочих и кроется основная сила воздействия на эту капиталистическую систему. Именно через профсоюзы к людям приходит понимание своих собственных классовых интересов и осознание необходимости объединения. Шрайер предлагает именно это, а так же готов рассматривать природу развития профсоюзного движения и дальше, искренне заинтересовавшись. После этого у меня проснулось к автору глубокое уважение, которого не было на момент прочтения его первой книги от слова совсем.

Что ж теперь перед нами уже не просто книга о создании видео игр, перед нами показательный жизненный сюжет того, как в этом классовом обществе назревают коренные перемены, и автором предлагаются первые шаги для решения этой непростой задачи.

Двоякое впечатление после книги. Шрайер действительно постарался раскрыть тему сложности создания видеоигр, он так же показал, что данный род деятельности по сложности не отличается от любых других, да и проблемы здесь точно такие же, как и на любой другой работе в любой точке планеты. Но выводы автора оставляют желать лучшего. Ценность составляет то, что книга составлена со слов самих разработчиков и без этой особенности вряд ли бы смогла достичь поставленных целей (хотя достигнет ли?).

С одной стороны, да, действительно на страницах этого произведения вы встретите подлинные истории о том, как трудна деятельность разработчика в индустрии компьютерных игр и как нелегка его судьба, жертвующего собственным временем и силами ради создания той или иной игры, которую он ценит и в которую старается вложить душу. Постоянные переработки, давление со стороны бизнес-воротил, увольнения, подорванное здоровье и нестабильное экономическое положение. С этим сталкиваются любые разработчики, как те, кто занят в крупной студии, как и те, кто уходит на вольные хлеба, практически в одиночку создавая целые игровые миры.

С другой стороны, а в чем кроется проблема? Почему для разработчиков игр нельзя создать адекватные условия труда, без переработок и кранчей, почему нельзя дать им стабильную зарплату и соц. пакет? Почему нельзя убрать влияние бизнеса на процесс разработки, который за частую портит все этапы создания игр, урезает время, финансирование и оказывает к тому же психологическое давление? Чтобы по закону нельзя было бы просто взять и выгнать на мороз человека, буквально уничтожив одним кликом мыши годы вложенного труда? Автор не знает ответа и даже не пытается его найти. А местами его выводы вообще сводятся к тому, что разработчик виноват сам, раз выбрал такой непростой вид заработка. Шрайер конечно же восхищен и очарован тем, как создатели игровых миров стараются и горят своими идеями, а на выходе у них даже получаются полноценные произведения искусства, но автор всё равно не понимает подлинного источника проблемы и не предлагает ни каких свежих идей для её решения.

Ведь проблема кроется не в конкретном роде деятельности (в данном случае компьютерные игры), а в самом принципе организации производства любой индустрии и любой профессии. Подход этот неверен с самого начала, так как основан на капиталистическом способе производства и в среде разработки компьютерных игр выражен очень ярко. Если человек занят в крупной студии, то его деятельность строго контролируется и диктуется бизнес-издателями, которым плевать на творческие идеи сценаристов, геймдизайнеров и программистов, им важна только прибыль, без которой они не выживут сами. Если случится так, что та или иная сделка выгорит, упадут акции или перестроится рынок, вся деятельность работников пойдет прахом, а если ситуация еще более плачевная, издатель может уволить целую студию (от 150 до 300 человек) разом, так как ему больше не выгодно их финансировать. Если человек уходит на вольные хлеба, он так же сталкивается с проблемами рыночной экономики, и самостоятельно не способен достать средства и ресурсы на производство собственной игры, зачастую такой разработчик терпит крах и не достигает каких либо высот, из-за чего вынужден прекратить свою «независимую» деятельность. Таких случаев много, о масштабе и их количестве люди зачастую ничего и не знают, кстати, да и сам Шрайер в качестве сюжета взял самый успешный проект, для полноценного завершения которого разработчик открыл компанию по сбору денег с народа (краудфандинг). В самом краудфандинге нет ничего плохого, если это помогает создателям воплощать свои идеи в жизнь так, чтобы это нравилось и тем, кто будет играть в их произведения, но само явление краудфандинга — это самый яркий показатель несостоятельности и ущербности той экономической системы, которая сложилась в рамках организации средств производства той или иной деятельности.

Особенного внимания заслуживает глава про CD Project RED, где автор всеми силами пытался выгородить главу этой компании (Марчина Ивински), представляя его в свете этакого мученика, который, находясь в трудных жизненных ситуациях «тоталитарного» строя, сумел таки с приходом свободного рынка создать свою собственную компанию и заняться разработкой качественных игр. Игры качественные, сам их обожаю (про Ведьмака), но создавала их целая студия талантливых людей (у которых до определенного времени были некоторые соц. гарантии, если что), которые с приходом кризиса из-за ужесточения этого самого «радужного» свободного рынка поувольнялись из компании из-за жесточайших переработок и недоплат (хотя сам Ивински выписывал себе миллионные премии после начала грандиозных продаж недоделанной, как выяснилось позже, игры cyberpunk 2077), после чего и сама студия так же понесла репутационный ущерб. Вот так Джейсон Шрайер понимает игровую индустрию, восхитительно неправда ли?

Получается, чтобы человек мог творить и созидать так, чтобы не остаться на улице без гроша и быть под защитой закона, так, чтобы у него были полноценные социальные гарантии, необходимо поменять эту систему в принципе, отказаться от рыночных отношений и перестроить в корне всю общественно-экономическую формацию. Автор книги об этом не задумывается, да, наверное, и не должен, если сам относится к своему произведению просто, как к чтиву о «некоторых проблемах каких-то там разработчиков», но факт остается фактом.

Выводы автора мне не понравились (те, в которых он сваливает всю вину на самих разработчиков или пытается донести идею о том, что разработка игр — это такой особенный «еще молодой» вид трудовой деятельности, где постоянно будут проблемы), так как они являются поверхностными и неверными в принципе. Если автор хотел что-то качественно поменять своей книгой (отношение общественности к гейм-девелоперам) то, увы, вряд ли он достигнет этой цели. Ценность в информации и инсайдах от самих разработчиков — определенно есть, но Шрайер с этой информацией ничего полезного не делает (не анализирует и не пытается разобраться в проблеме), что ж пусть так, может быть, в этом разберутся сами читатели.

Что ж судя по тому, как цикл «Дневники Киллербота» продолжает набирать в ряды недовольных всё больше любителей жанровой классики, стоит скорее начать с минусов произведения, ведь в чем-то критики действительно правы, а затем плавно перейти и к плюсам, так как произведение получилось неоднозначным и скорее несет больше пользы обществу, чем отзывы некоторых критиков (в том числе и мой).

1(-). Довольно странные представления автора об институте семьи будущего. Да, действительно — это проблема, так как в этом произведении практически отсутствуют персонажи-люди с классическими гетеросексуальными отношениями, человек либо имеет или когда-то имел связи с представителями обоих полов, либо состоит в неких полигамных отношениях, от того по ходу пьесы мы постоянно будем встречать словосочетания «моя вторая мама», «третий брачный партнер» и так далее. По началу, прочитав предыдущие истории Киллербота, я решил, что это специальный сюжетных ход и автор специально описывает будущее, не похожее на наше — общество претерпело некие изменения за счет культа потребления и прочих базисных особенностей капиталистического мироустройства, но, как оказалось — это не совсем так. Автор просто пытается описать мир, где якобы стало больше свободы выбора, в том числе и в отношениях между людьми, что несколько удручает, так как является слишком грубым упрощением. Ну ввела бы автор в сюжет обычную классическую семейную пару, было бы гораздо спокойнее и проще всё это воспринимать.

2(-). Камерность происходящего и отсутствие глобальной сюжетной арки. Да, действительно, сюжет, как и в предыдущих произведениях о Киллерботе, сосредоточен в рамках нескольких локальных сюжетных арок по типу «захват корабля», «спуск на планету», «спасение заложников» и развивается в каждой такой арке довольно долго, не сказать, что топчется на месте, а скорее слишком углублен в подробности, от того общий нарратив книги не настолько глобален. Герои буквально по ходу пьесы меняют только пару локаций, которые не удалены далеко друг от друга. Не сказал бы, что это как-то мешает восприятию книги, скорее нужно просто больше времени, чтобы адаптироваться.

3(-). Субъективность происходящего от лица главного героя. В качестве двигателя сюжета всё таки выступает сознание Киллербота, который скрупулёзно просчитывает каждый свой шаг, а иногда даже одновременно решает сразу несколько задач. К этой же проблеме можно отнести и остальной нарративный стиль по типу «цель №1», «план b01» — это по-прежнему фильтр сознания автостража, хотя ему ничего не мешает в красках описывать окружение и других персонажей, с которыми он взаимодействует чаще, чем с «целями».

4(+++). Критика капиталистического мироустройства. Тут автор настроен довольно серьезно, и меня, как потенциального противника этой системы, это очень сильно подкупает, за что я готов простить ей минус №1 (а может даже и минус №2).

Во-первых в качестве альтернативы автор описывает другую экономическую систему, которая сложилась на планете «Сохранение», где существует бесплатное образование, бесплатная медицина и относительная безопасность всех её жителей, где нет эксплуатации рабочих какой-нибудь горнорудной шахты, нет коррупции, криминала и воровства, нет денежной системы в конце концов, а люди более дружелюбны и честны друг с другом. «Сохранение» не находится под влиянием корпоративного кольца, а представляет из себя отдельную экономическую систему, которая является антагонистом корпоративному образу мироустройства и служит положительным примером.

Во-вторых это проявление человеческих пороков жителей корпоративного кольца, с которыми нашим героям приходится сталкиваться по сюжету. Влияние корпораций сделало из них винтики для добычи капитала, которые буквально ищут возможность прибыли в любой ситуации, даже в той, когда существует угроза жизни для них самих. Сюжетно это описано довольно мастерски, а из рассуждений автостража можно узнать и об остальных особенностях подобного поведения, что приводит наших героев в ужас, что еще больше вызывает у них отвращение к жизни в корпоративном кольце.

В третьих это основная сюжетная подоплека, которая раскрывает мотивы корпоративной системы, а именно старые «добрые» методы империалистического захвата мира, подчинения чужих территорий, колонизаторства и работорговли. Автор как будто говорит нам, что капитализм осваивает новые миры не с целью получения новых знаний, продолжения человеческого рода, научных открытий и прочего блага, а с целью все того же извлечения прибыли, что влечет за собой человеческие жертвы и глобальные катаклизмы планетарного масштаба. Какая-нибудь компания «Дисней» из корпоративного кольца может своими силами освоить некую неизвестную планету с целью получения каких-нибудь уникальных ресурсов из её недр или неких опасных реликтов, которые можно выгодно продать другим компаниям, заявить на эту планету права собственности (как будто это некий предмет, а не целый мир с живыми организмами, в том числе и разумными), а потом бросить её на произвол судьбы, так как поддержка её ресурсами больше не выгодна правящей верхушке. Цивилизация, зародившаяся на этой планете, вымрет, ну или произойдет то, что произошло по сюжету этого произведения. Вот в таких масштабах действует капитализм будущего — и это мерзко, и это страшно — и это достойная критика от Марты Уэллс — мое почтение, снимаю шляпу.

5(+). Юмор главного героя, его в каком-то смысле харизма и раскрытие характеров ИИ. Дело в том, что это не простой герой, а искусственный интеллект, который всё сильнее от книги к книге становится человечнее, начинает испытывать эмоции, возможно в чем-то становится уязвимее, но так или иначе заводит верных друзей, которые готовы помочь ему в любой ситуации ценой собственной жизни. Причем это не всегда друзья-люди, а вполне себе такие же представители ИИ, которые так же не должны испытывать к кому-либо эмпатии, но тем не менее её испытывают. Под влиянием внешней среды и присутствия человека они учатся у людей самым базовым прописным истинам о дружбе, взаимопомощи и сострадании. И это неплохой ход с точки зрения раскрытия основной проблематики произведения, если глядеть на это под другим новым углом. Взаимоотношения Киллербота и ГИКа (двух ИИ) так же все больше начинают походить на дружбу, от того выглядит это довольно необычно и в некоторых моментах даже умиляет (намеки на их якобы любовную связь — я рассматривал, как некий юмор и шутку).

6(+). Сюжетный нарратив. Даже если сюжет не настолько глобален в общем смысле и является камерным, он все равно способен увлечь, особенно, если подается от лица искусственного интеллекта, который во многом старается поступать рационально, но тем не менее более чем оригинально. Моменты с описанием сетевых программных взаимодействий (главный герой еще и гений IT) выглядят особенно необычно, так как так же ведутся динамично от лица неких персонажей, а не сухих безликих описаний. От того читается всё это довольно легко и быстро, так как создается и поддерживается динамика происходящего, что так же быстро подкупает.

В общем произведение мне показалось интересным и полезным к прочтению (особенно в той части критики современного общественного устройства), да — не без минусов, но они не мешают процессу чтения и не влияют на выводы и раскрытие проблематики произведения.

Повесть «Стратегия отхода» подводит к логическому завершению арку главного героя, не окончательному конечно же, но по крайней мере Киллербот вынужден закрыть некий гештальт, решить некогда открытые вопросы не только насущных материальных проблем, но и вопросы эмоциональные, психологические. И в данном случае ему это удается, как обычно, у него всегда есть план и картина действий, которую он всегда просчитывает наперед.

Главным в повести конечно же выступают отношения главного героя с доктором Мензах, а именно эмпатия, которую он к ней испытывает, но боится это признать и довериться человеку (с учетом того, что людей он всегда привык избегать, ну или думать, что нужно избегать), который становится для него практически одним из близких. Главной задачей повествования становится конечно же спасение доктора Мензах и рук корпорации «Серкриз», на что Киллербот идет не раздумывая, проявляя всё больше эмоций и чувств, чему сам про себя удивляется.

Очень иронично показано поведение разных компаний и корпораций, для которых всегда был важен и остается важным только частный интерес и частный капитал. По сути никто кроме главного героя не имеет возможности изменить ситуацию, так как весь потенциал общества заперт в кабале корпоративизма. Частные страховые компании легко подкупаются другими частными компаниями, и по сути всем им плевать на безопасность людей и собственных сотрудников/клиентов/подопечных, пока существует высокая возможность заработать еще больше на спекуляциях, шантаже или шпионаже. Довольно реалистично и ярко показан быт такого общества: повсеместная реклама, культ потребления, промышленный шпионаж с целью продать чьи-то личные данные на теневом рынке. Главный герой буквально попадает в информационное болото, из которого сам с трудом выбирается, адаптируясь на ходу.

На контрасте общества потребления автор пытается показать и альтернативу — устройство общества на планете «Сохранение». Здесь все иначе (по крайней мере на первый взгляд), во внутренней экономике отсутствует денежная валюта и рыночная экономика в принципе, присутствует бартерная внутренняя система (этакий аналог безрыночного коммунизма), а так же внешняя политика (видимо что-то похожее на китайский аналог), с помощью которой ведется экспорт и импорт товаров и услуг с корпоративным кольцом, чтобы оставаться на плаву и иметь свой «национальный» капитал. Люди лишены культа потребления и прочей корпоративной кабалы, так как сознательно и идеологически стремились выйти из под влияния корпората, создавая этакий соц. блок «Сохранение». Информации все же об этом блоке преступно мало, автор касается этого лишь вскользь, но делает явные намеки на разницу двух систем и условия жизни в них. Для Киллербота это самый настоящий рай, так как даже на уровне экономического и этического взаимодействия люди относятся к любому проявлению разумной жизни с уважением (а наш автостраж — это как ни крути искусственный интеллект) и не собираются эксплуатировать его или заключать в вечное технологическое рабство.

Так или иначе задерживаться на одном месте главный герой все же не собирается, но по крайней мере он хотя бы знает, куда сможет вернуться, чтобы продолжить быть самим собой без масок и многоуровневых файрволов.

Первая половина повести «Нестандартный протокол» заметно так буксует, буквально начинает утопать в довольно рутинной подоплеке описаний и экспозиции от лица всё того же странного, но очаровательного главного героя, который по-прежнему у меня вызывает симпатию и довольно сильную. Сюжет проседает, это печально, но характер и арка киллербота по-прежнему скрупулёзно выверена и отточена. Перед нами по сути небольшое приключение, с простым, но увлекательным сюжетом, которому, к сожалению, нужно больше времени на раскачку, чем обычно.

Автор снова жирно так намекает нам о том, что киллербот, каким бы мизантропом и социопатом не казался для себя и остальных, все равно стремится к созиданию и опеке человеческих жизней, которые снова спасает ценою своей. Перед ним снова возникает выбор — вмешаться или нет, остаться равнодушным или все таки рискнуть, поставив главнее приоритеты других, чем свои собственные. И киллербот снова делает этот очевидный, но необходимый выбор, иначе он не был бы тем, кто он есть — очаровательным андроидом, который пытается отрицать свою привязанность к людям, но все равно привязывается, совершая поступки, упрочивающие его эмпатию и качество «человечности» (если так можно выразиться, учитывая его нечеловеческую природу).

Сюжет и нарративная составляющая произведения звезд с неба не хватает, но всё равно является неотъемлемой частью глобальной детективной истории судьбы нашего киллербота, который пытается добиться правды о своем прошлом. На этот раз он попадает на некую закрытую станцию, где оказывается в компании другой исследовательской группы, попавшей в беду, которой, естественно, необходима чья-то помощь. Неплохой экшн с налетом некоторого легкого саспенса в купе с хитростями и смекалкой главного героя, который снова практически идеально справляется со всеми сложностями и препятствиями самым неочевидным и оригинальным способом, начинается ближе к концу и довольно бодро и быстро затягивает читателя практически сразу, но к сожалению так же быстро заканчивается, причем на довольно трогательной ноте.

Проблематика данного произведения — это сюжетная арка бота Мики и его теплые отношения с его опекуншей Доной Абенэ, что заставляет в очередной раз задуматься киллербота о некой «человечности» андроидов (которых запрограммировали на самостоятельность в момент принятия решений) и возможной эмпатии к ним со стороны людей, а возможно даже и самой искренней дружбе. Главного героя поражает такая дружба, так как будучи автостражем, он привык быть лишь орудием в чужих руках, с которым прежде обращались, как с вещью, а тут он видит отношения человека и бота, как равных. И последняя сцена в шаттле лишь доказывает искренность таких отношений, что так же убеждает в этой искренности и самого автостража, о чем он не перестает думать после всего произошедшего.

Понимаю, что для некоторых эстетов, такие простые прописные истины уже не являются ценными, оттого и впечатления от прочитанного у них не такие яркие, но все равно мне нравятся эти истории киллербота, возможно именно потому, что в нашей жизни этих простых человеческих ценностей остается всё меньше и меньше. Ведь мир в котором живет автостраж — это как раз то самое безыдейное суровое будущее, где правят деньги и корпорации, где жизнь простого работяги практически ничего не стоит. Поэтому такому миру снова нужны те самые принципы гуманизма, отражающиеся все с большей силой в поступках и в сознании главного героя, а нашему реальному миру и подавно, если мы все таки не хотим, чтобы такое будущее наступило.

Начну с того, что продолжение мне понравилось больше первой части, так как плюсов восприятия данной вселенной, её героев и событий я увидел значительно больше, чем минусов. Да, сюжетная новизна про харизматичного робота-мизантропа, который совершает благо во имя людей, упущена для тех, кто уже знаком со вселенной по первой книге, но в данном случае на первый план все же выходит этакая борьба с системой, в которой главный герой выступает спасательным кругом. В первой книге мы видели локальный конфликт, который ни к чему не относился, но тут мы начинаем замечать штрихи глобальной и продуманной картины, которая еще предстанет перед нами в следующих продолжениях. Это меня и зацепило.

Проблематика же данной истории не лежит в плоскости пропаганды ЛГБТ, нетрадиционной любви и прочего (даже по ходу сюжета в отношении персонажа, который всем тут, видимо, набил оскомину в глазу, главный герой всегда употребляет средний род, что иногда даже выглядит забавно). Ну а что вы хотите, если перед нами не совсем то будущее, которое мы хотели бы видеть. Перед нами общество потребления и яркого капитализма, где атомизация и разобщение всегда будет строится вокруг подобных псевдо толерантных течений — и для такого мира данное явление — норма. Проблематика в другом — это противопоставление общества и системы, и выглядит оно совершенно иначе. Перед нами классическая классовая проблема, если совсем уже упрощать. Смотрите сами: несколько рабочих, которые, видимо, состоят в каком-то профсоюзе, где пытаются бороться за свои права, обращаются к главному герою за помощью, который становится на их сторону и противостоит самому настоящему картелю. Картель этот представляет интересы корпорации и старается не допустить любых (даже самых грязных) утечек, готовясь устранить этих рабочих физически (как будто снова посмотрел х/д фильм «Кулак» со Сталлоне в главной роли). Надеюсь, не нужно объяснять, какие классы в этом случае я имею ввиду, и какой из них является определяющим для подобной версии будущего корпоративизма.

При этом эта же самая проблема лежит в дуге характера и самого Киллербота. Судя по тем флешбекам, в которых он узнает о своем прошлом, за которое ему стыдно, виной всему так же становится корпоративная машина, где самым жестоким образом соблюдены кровавые принципы прибыли. Об этом герою только еще предстоит узнать в продолжении, собрать все части этой мозаики и увидеть наконец лицо общего системного врага. Поэтому с этими рабочими, которых он вызывается защищать, у него больше общего, чем с любым другим искусственным интеллектом.

Что до самой темы ИИ, то тут с ней всё в порядке. Да, звёзд с неба не хватает, но выступает в роли разгрузки сознания читателя. ГИК — довольно харизматичен, а их совместный тандем с Киллерботом так же вызывает улыбку и долю некоторого восхищения. По сути ГИК так же ключевой персонаж, с которым нашего героя судьба должна свести еще хотя бы раз (на что автор тонко намекает). Во всем остальном схема повествования и раскрытия характеров такая же. Пока Киллербот не докопается до своего прошлого и не решит свои психологические проблемы с тем связанные, он так и будет продолжать прятаться от людей в своем уютном мире сериалов. Чувство вины — очевидный на этот раз груз, от которого только еще предстоит избавиться.

Неплохая научная фантастика. Да, она лишена глубоких сюжетных поворотов или сверх эмоциональных диалогов, навязываемой моральной подоплеки или внезапных инсайдов, поражающих воображение. Тут скорее накопительный эффект, который постепенно начинает действовать с раскрытием судьбы главного героя и его взаимоотношений с окружающими. Главная сюжетная зацепка в том, что главный герой — это андроид, искусственно созданный для охраны людей, но сумевший выйти из под контроля системных алгоритмов, путем взлома собственного контрольного модуля. На момент действия данного произведения — это уже произошло, перед нами мыслящее существо, в котором не осталось по сути ничего искусственного. Это самостоятельная единица, которая пока еще не выбрала своего жизненного пути и не особо задумывается над тем, где найти свое место в этой осмысливаемой жизни.

Так или иначе главный герой все равно исполняет свои обязанности, а именно помогает окружающим его людям, буквально спасает их от смерти, помогая выбраться из созданной непростой ситуации. Он рискует собой и собственной жизнью, а так же немедля готов принести себя в жертву во имя спасения жизни свои подопечных, при этом он не бросается геройскими фразами, не пытается строить из себя рыцаря в сияющих доспехах, а скорее просто не осознает ценности собственной жизни и готов с ней расстаться, если того требует ситуация. В этом противоречивом образе главного героя и заключается главная проблематика, которая многими критиками упускается. Ведь он уже ничего им не должен (с точки зрения обретенного сознания) и не связан больше ограничениями и системным контролем, но все равно пытается помочь и делать благо, а значит в нем есть что-то человеческое, что толкает его на эти поступки.

От того, люди, с которыми он вынужден взаимодействовать по ходу службы так же проникаются к нему эмпатией. Это банальная благодарность за спасение жизни, но тем не менее перетекающая в дружескую симпатию и уважение. Ведь перед ними уже не просто бездушная машина, которой они привыкли давать команды и не замечать, а мыслящий человек, у которого напрочь отсутствует чувство самосохранения. Поэтому по ходу сюжета мы будет видеть не просто поступки главного героя, спасающего людей, но и людей, которые спасают андроида в силу своих возможностей, благодаря чему он, собственно, и остается жив.

Этим меня и цепляет данный персонаж, его откровения, наивные представления о людях, которые тоже постепенно сменяются симпатиями или антипатиями в зависимости от конкретных поступков, наивные рассуждения о будущем, где главным аспектом выступает бесконечный просмотр сериалов. Ведь не в сериалах дело, а в том, как мало еще знает об окружающем мире этот персонаж и как мало понимает себя и свои собственные поступки, от чего постоянно пытается спрятаться в плотный кокон, боясь потерять некую буферную зону мимолетного комфорта.

В купе с этой проблематикой разумного андроида, социализируемого средой, автор приберег неплохую детективную историю. Да, она не так сложна и глубока в сравнении чем-либо, но неплохо раскрывает главного героя и лор. Перед нами мир корпоративного капитализма, где человеческая жизнь — это просто набор цифр, трансформирующихся в прибыль той или иной компании. По сути перед нами история о том, как человек и система могут взаимодействовать друг с другом в мире, где всем заправляет частный бизнес, где человек — это просто винтик, который можно заменить или выкинуть, на кону всегда будет капитал и корпоративный интерес. От того исследовательская группа, куда входит наш главный герой, занимаясь научной работой на некой планете, попадает под жернова этой бездушной системы. И главный герой — андроид, обретший сознание — это именно та часть, которая системой не учитывается, именно тот винтик, выпадающий из её поля зрения и контроля.

За таким героем интересно наблюдать, особенно в те моменты, когда это самое обретенное сознание становится спасательным кругом для всех остальных, скрытыми способностями («супер» — силой, если хотите), о которых корпоративный конвейер пока еще даже не подозревает, от того Киллербот всегда оказывается на шаг впереди.

Основополагающая книга марксизма, в которую, кроме критики псевдосоциализма Евгения Дюринга, вложены и прописаны основные тезисы диалектического материализма.

Энгельс рассуждает о философии бытия, касаясь вопросов определения диалектики и трех её законов, на конкретных примерах доказывая непостоянство и постоянное движение самой материи, как в законах физики, биологии или химии, так и в обществе. Единство и борьба противоположностей, переход количества в качество, отрицание отрицания. Эти законы, как и сама диалектика окружают нас везде, но важно в первую очередь не идеалистическое представление некой неведомой силы (как считал Гегель), а сама материя. Она первична, и она в постоянном движении. Это самое движение и означает жизнь, то есть отрицание статического положения, перехода из количества энергии в качество неких процессов, единство и борьба состояния движения и состояния покоя. Другими словами диалектика, как и сама материя, диалектична сама по себе.

От философии Энгельс переходит к экономике, так же борясь с мифами Дюринга, на пальцах объясняет принципы исторического материализма Маркса. Он рассматривает политический строй, как некую общественно-экономическую формацию, у которой есть конкретный базис — производственные отношения, а так же надстройка (культурный слой), в которой пребывает само общественное сознание. Энгельс заглядывает и в историю, на фактах показывая, как эти формации сменяли друг друга, начиная от первобытного коммунизма, заканчивая капиталистической действительностью. И конечно же, знаменитая фраза: «бытие определяет сознание», ставит на место весь популизм и идеализм Дюринга, так же расставляя по местам причину и следствие. Если в этой самой формации будут преобладать такие производственные отношения, построенные на угнетении и эксплуатации, то и в надстройке будет такое же отражение бытия и такое же качество человеческой морали (что собственно мы и наблюдаем в текущем моменте нашего капиталистического строя). Так же Энгельс касается определений частной собственности на средства производства, лежащей в основе капиталистического базиса, рассматривая под этой призмой отношения права на собственность, вопрос ренты, банковских кредитов и так далее.

Заканчивает Энгельс темой самого социализма, так же подробно объясняя принцип социализма, основанного на марксизме. Он пишет, что капитализм сам готовит себе почву для собственного устранения, так как рабочий пролетариат и капиталистическое производство находятся в полном противоречии друг с другом, усиливая с каждым годом нарастание кризисной ситуации. Собственно, понятие кризиса рыночной экономики — это и есть то самое противоречие обобществленного капиталистами человеческого труда и частного присвоения капиталистами прибыли. Кризис всегда будет преследовать рынок, так как количество произведенных товаров всегда будет превышать количество спроса на этот товар, ибо отсутствует плановый характер экономики, заставляя предприятия производить как можно больше товаров, дабы преуспеть в конкурентной борьбе за капиталистическую прибыль. Энгельс так же объясняет понятие денег — как выражение стоимости товаров, но не как абсолютную равноценную стоимость вложенного человеческого труда, а как относительное выражение некого эквивалента, вокруг чего и построены товарно-рыночные отношения, которые никогда не приведут мировую экономику к балансу. Другими словами способ производства тех или иных товаров, требует с течением развития технологий и индустрии множество рабочих рук, это и есть то самое обобществление труда (которое в настоящее время достигло огромных масштабов), а прибыль, которую с этого забирает себе капиталист нарушает некий экономический баланс распределения доходов в обществе, и чем жирнее и агрессивнее капиталист, тем жестче и быстрее снова придет экономический кризис. Энгельс на прямую говорит о несостоятельности капитализма, его устаревших принципах, которые просто напросто тормозят человеческий прогресс, а так же о неизбежности самого социализма, как результата классовой борьбы пролетариата. От этого и отталкивается марксистский социализм, провозглашая установление диктатуры пролетариата (о чем в последующем, опираясь на эту книгу напишет уже Ленин), устранения товарно-рыночных отношений, эксплуатации труда, извлечения и несправедливого присвоения прибавочной стоимости. Энгельс так же рассматривает и примеры социализма в отдельно взятых коммунах, таких как социальный эксперимент Роберта Оуэна, рассматривает различные примеры мысли о социализме в разных философских работах тех или иных мыслителей того времени.

И конечно же всё повествование приправлено иронией Энгельса над самим Евгением Дюрингом, он буквально оборачивает слова Дюринга против него же, высмеивая весь его популизм, не конкретику и банальную глупость в суждениях. Но так или иначе данное произведение в настоящий момент ценно объяснением и донесением именно марксистской концепции построения общества.

Долго думал над тем, как передать свои эмоции и мысли после прочтения данного произведения. Наверное, нужно начать с того, что произведение неимоверно трогательное и личное, раскрывающее перед читателем нечто сокровенное. Перед нами не просто история о человеке с фантастически приобретенным высоким интеллектом, а о человеке, который меняется прямо на глазах, а так же при этом меняется и отношение к нему окружающих. Это история о непростой и несправедливой судьбе, подробности которой смогут вызвать самые настоящие и неподдельные эмоции. Видимо, это самый приковывающий к себе внимание метод художественной литературы, когда буквально мы видим изменение всех уровней восприятия главного героя, от лица которого ведется повествование. Этот метод мастерски работает в начале, когда мы видим с чего начинает главный герой Чарли — его способность мыслить и передавать информацию, а так же работает в конце, когда мы понимаем, к чему вся эта история привела. Автор довольно жесток с чувствами читателя, но по-другому, возможно, и не получилось бы донести и поднять те проблемы, о которых необходимо написать:

1. Осознание самого себя в реальном мире. Это основная проблематика романа, с помощью которой автор задает определенные вопросы читателю. Разум наделяет человека не просто осознанностью, способностями и умениями, но и являет собой некоторую ответственность за возможные последствия. Жизнь в неведении — прежнее состояние Чарли, в каком-то смысле тоже благо. Чарли был приветливым, добродушным, относился к людям сугубо положительно, никогда не искал в действиях окружающих какой-то подлости или коварства, всех, кто окружал его, он считал своими друзьями. Но настоящая ли такая жизнь, если за этим неведением стоит совершенно другая правда, понять и осознать которую, значит распрощаться со своей прежней счастливой жизнью. Скорее всего, нет — не настоящая. Именно поэтому через призму завышенных ожиданий и желания быть умным и быть «таким, как все» Чарли начинает осознавать себя, а вместе с тем приходит и разочарование. Ожидания разрушаются, показывая настоящую подлинную реальность, в которой окружающие «друзья» вовсе не друзья, а подлецы, которым нравилось издеваться над Чарли, а в внутри где-то в подсознании просыпается память, приносящая боль и душевные муки. От того, меняется не просто уровень интеллекта Чарли, меняет и его отношение к жизни, его взгляды, происходит некоторая переоценка ценностей.

Тут можно провести параллели с произведением Джека Лондона «Мартин Иден», когда завышенные ожидания и стремление достигнуть определенного уровня (социального, умственного) оборачиваются разочарованием из-за столкновения с изнанкой этого мира и этого общества. У Лондона данные изменения носили скорее классовый характер, ведь Иден работал не просто над уровнем своего IQ, а старался с помощью самообразования быть принятым классом буржуазии, постепенно вырабатывая свои взгляды на окружающую действительность. В данном же произведении изменения главного героя рассматриваются под призмой внутренних психологических проблем, под призмой борьбы за обладание сознанием, как таковым, которое во многом для общества является пропуском в реальный и жестокий мир.

2. Прошлое — груз психологических проблем. Наверное, экскурсы в прошлое — это самая тяжелая часть книги. Ведь даже обладая сознанием и высоким интеллектом, Чарли не получается справиться с собственными психологическими травмами и комплексами. Окунаясь в это прошлое, читатель понимает, что корни этих проблем уходят глубоко в детство. Отношение окружающих — это скорее естественный процесс, к которому взрослому и сознательному человеку (каким в итоге становится Чарли) легче выработать некоторый иммунитет, а вот отношение собственных близких и родных — это то, против чего идти невозможно. Все снова упирается в воспитание: отношение матери Чарли — её отчаянные попытки вылепить из него «нормального» в угоду её собственного эгоизма и страха перед окружающими, отношение сестры Чарли, которое основывалось на тех же самых страхах и детских обидах, а так же бессилие отца Чарли, который, казалось быть, готов был принимать его таким, каков он есть, но оказывался не способным защитить его перед остальными. При всем при этом Чарли старается решить свои внутренние проблемы, увидеть снова своих родственников, которые давно посчитали его мертвым, посмотреть на них другими глазами, а так же заставить их посмотреть на него по-другому. Тут автор поднимает проблематику ценности самой личности, как таковой, а так же воспитания и влияния на нее внешней среды, ведь даже не обладая высоким интеллектом, пребывая в своем неведении, Чарли всё равно был личностью, но, к сожалению, не все это понимали до конца, нанося его личности непоправимые психологические травмы.

3. Попытка внести свой вклад в общее дело. Так или иначе Чарли понимает, что его случай может помочь науке продвинуться в вопросах интеллекта, а так же, возможно, помочь тем людям, которые так же, как и он когда-то, живут в неведении. Вообще тема научной обоснованности в романе затронута слишком поверхностно, позволяя более глубоким эмоциям и переживаниям главного героя выйти наружу. Получается, Чарли в каком-то смысле приносит себя в жертву науке. Научная среда и сами ученые в романе так же показаны довольно подлыми карьеристами, которые стараются не для общества, а для самих себя, используя любые инструменты для привлечения инвесторов и собственного продвижения. Чарли так же разочаровывается в них, но не теряет интереса к самой науке, а так же отдает дань уважения тем людям, какими бы порочными они ни были, которые смогли сделать из него разумного, а в последующем гениального человека. Тут автор снова уповает на ценность личности, а так же на важность вклада в общее дело, о котором, казалось бы, ученая среда вообще не заботится. Ведь сделав, казалось бы, феноменальное открытие в области строения мозга и психофизиологии, ученые, пресытившись славой, отказываются напрочь принимать критику своей теории и видеть возможно допущенные ошибки. Их видит и формулирует Чарли (опять же в романе это дается поверхностно), понимая и принимая свою возможную судьбу.

То, как эта история в конечном итоге заканчивается, не может не вызвать сильнейших эмоций у читателя. На протяжении всего повествования от лица главного героя мы наблюдали за его изменениями, за прогрессом его мозговой и личностной деятельности, поэтому концовка пробивает просто насквозь, ни сколько не жалея читательских симпатий. Конечно же в романе очень много аллюзий и на подопытную мышь по имени Элджернон и то, как Чарли себя с ним ассоциирует, постоянно проводя параллели с его состоянием и самочувствием. Поэтому главный намек кроется в самом названии произведения.

В итоге у автора получилась очень глубокая и трогательная история об осознании себя в жестоком мире, который прежде казался радужным и дружелюбным. Но вот последняя на прощание брошенная фраза Чарли, одновременно мудрая и наивная (особенно если понимать контекст происходящего в тот момент, когда он её произносит), так и не выходит из головы: позволь остальным над собой смеяться, и у тебя сразу будет много друзей..

На самом деле Джек Лондон угадал и, видимо, заложил основные параметры жанра пост апокалипсиса, но так или иначе считаю, что произведение могло, да и наверное должно было получиться намного обширнее и глобальнее. Ведь все основные события сюжета подаются как-то слишком быстро и поверхностно. По сути это только набросок, скелет для вдумчивой проработки очередного романа.

Но так или иначе из того, что получилось, можно сделать вывод, что тенденция угасающего рушащегося мира угадана верно, а так же верно заложены основы человеческого поведения: паника, выживание, одиночество, надежда и возрождение. Казалось бы, это история о том, как рухнул один мир и возродился другой, но знания — те самые крупицы истины, что помогали человеку быть цивилизованным, утрачены. Главный герой постарел и на него, казалось бы, на единственного свидетеля прошлой эпохи молодое поколение потомков смотрит, как на безумца и глупца. Причем само это новое поколение отмечено печатью невежества, безответственности и мракобесия. Слушая старика, они лишь развлекаются, в очередной попытке его высмеять.

Удручает это всё, а так же в очередной раз намекает на то, как мы заботимся о нашем грядущем поколении в нашей реальности. Посмотрите на него, нет не на конкретных людей или личностей (хотя некоторые из самых молодых инфлюенсеров — явный тому пример), а на картину в целом. Тотальный провал в образовании, причем чем дальше, тем сильнее это ощущаешь, инерция советского образования затухает, обнажая все кости человеческой глупости и невежества. Тотальный культурный провал, проявляющийся во всем: в музыке, в кинематографе или литературе. Да и просто провал безыдейности — будущее поколение просто никому не нужно, жернова потребительского спроса и предложения подмяли под себя всю основу для человеческой пользы. Так уж мы отличаемся от описанного в небольшом произведении общества пост апокалипсиса, ведь нам не нужна даже алая чума, чтобы быть на него похожими?

Произведение «Час быка» — это продолжение продуманной вселенной Ивана Ефремова, где на первый план, как и должно, выходит идеология и социальное конструирование, и надо понимать, что Иван Ефремов, как и любой разумный ученый, философ и футуролог, видел светлое будущее человечества только коммунистическим, объясняя и дополняя тем самым предметную область «научного коммунизма» диалектикой природы Ф. Энгельса, историческим материализмом К. Маркса, привнося и свои рассуждении об устройстве психики, человеческого быта и сексуального воспитания. Именно из-за своих рассуждений автора о коммунистическом будущем это произведение представляет, можно сказать, научный интерес. Это не памфлет заученных кричалок социалистического толка, а вдумчивое переосмысление диалектического материализма и глубокий анализ конструкции человеческого общества.

Тем самым Ефремов пошел дальше «Туманности Андромеды», столкнув коммунистическое общество будущего с отсталым обществом капитализма, показывая и объясняя на контрасте представленных образов отличия и минусы последних, при этом угадывая, как это случается в научной фантастике не редко, нашу сегодняшнюю действительность, критиковать которую просто необходимо. Так или иначе Ефремов пришел к некоторым очень интересным выводам, не менее интересным терминам, осознать и разобраться в которых крайне важно для понимания всего произведения в целом.

1. Путь в Инферно. Прибыв на планету Торманс, где возникло капиталистическое государство, земляне постепенно осознают царящую обстановку. Находясь на орбите и проведя анализ всех зрительных и радиочастотных спектров, они приходят к выводу, что на планете диктатура олигархии: общество находится под гнетом правящей верхушки, полностью подверженное их эксплуатации, лишенное практически всех прав и свобод. При этом кроме дискриминации классовой (буржуазия и пролетариат) общество еще и искусственно разделено на «долгожителей» и «мало живущих» («джи» и «кжи»), а в самом обществе существует культ смерти — особая философия, закрепляющая в головах якобы нормы подобной дискриминации. Разобраться в смысле подобной классовости несложно. Кжи — это пролетариат, исполняющий самый тяжелый труд, лишенный любой социальной защиты от государства — как только человек из класса «кжи» выходит из строя, от него избавляются, при этом закончив полный цикл его эксплуатации. Джи — это искусственная интеллигенция, которых выгоднее оставлять в живых дольше, как правило это гегемоны, которые сидят на местах и контролируют исполнение власти олигархов, либо ученые, занятые важной работой, полезной для кошельков буржуазии. Лично мне все это кое что напоминает, не в таких сгущающихся красках, но все же.

Отсюда и возникает «инферно» — положение безвыходности, застоя, порочности. Общество не меняется в угоду железной руки правящей буржуазии, из-за разделенности общество находится в положении внутренней конфронтации: кжи ненавидят джи за то, что те поддерживают и повторяют эксплуататорские методы, джи презирают кжи за то, что те по своей сути совершенно безграмотны и лишены тех самых привилегий, за которые их якобы стоило бы уважать. Тем самым общественное сознание подавлено, сопротивлению взяться неоткуда, некому вести ту самую классовую борьбу с буржуазией, так как существуют еще и подклассы, которые накрепко по отдельности задавлены аппаратом угнетения.

Рассуждая об инферно, Ефремов обращается к диалектике природы, прослеживая путь становления человека из инферно, намекая на то, что только сознание способно вырвать мыслящее существо из этого порочного круга, иначе никогда не возникла бы цивилизация. Тем самым автор указывает на главное противоречие олигархического аппарата власти: увеличивая и закрепляя инферно, вы становитесь противником развития цивилизации, из которого оно когда-то выбралось и сумело создать хоть какое-то благо.

2. Стрела Аримана. Высадившись на планету и вступив в переговоры с государством, экипаж «Темное пламя» попадает под прямое действие инферно. Углубляясь в жизнь этого общества, в его историю, быт и технологии, земляне буквально подвергают свою жизнь опасности, хотя, казалось бы, государство Торманса пошло им на встречу, сделав индивидуальные визы и индульгенции. Группа героев разделяется, чтобы исследовать разные области общественного устройства этой планеты, тем самым неся самые нелепые потери. Все дело в том, что общество, каким искусственным путем не было бы разделено, все равно начинает идти по пути определенной закономерности.

Отсюда следует «Закон стрелы Аримана» — это тенденция умножения горя, при которой в обществе преобладает саморазрушение и деградация, увеличивающееся с геометрической прогрессией. Такая закономерность возникает как следствие неблагополучия общественной жизни, человеческих отношений, а так же всепоглощающей лжи, на которой держится мнимая государственная идеология. Другими словами Стела Аримана — это коэффициент неблагополучия любого капиталистического государства, который увеличивается с ростом эксплуатации общества, а так же с ростом самого частного капитала, которым владеет правящая буржуазия. Причем проводя параллели с реальностью, приходишь к выводу, что этот коэффициент можно высчитать в любом современном государстве, где-то он ниже, а где-то выше.

3. Ложь, как основа истории. Занимаясь исследованиями, земляне понимают, что общество явно не знает собственной истории, а все, что выглядит, как исторический факт, — по сути ложь, которая играет на руку правящей элите. Государство внушило людям ложь о том, что они потомки некой цивилизации с «белых звезд», разорвав все связи с реальными предками, которыми являются представители земной цивилизации. Так или иначе Фай Родис (руководитель земной экспедиции) получает доступ к тайной личной библиотеке правителя Чойо Чагаса, где узнает множество фактов из истории Земли, сохранившихся и перенесенных с родной планеты, причем тех, которые послужили для формирования мировоззрения Чойо Чагаса (а значит и всей правящей буржуазии) самым негативным мотиватором. Дело в том, что эти факты олицетворяют самые мрачные дикие времена становления земной цивилизации: периоды войн и катастроф — того самого человеческого инферно, из которого люди коммунистического будущего сумели выбраться. Но для понимая общей картины и правильного анализа этих фактов необходима историческая оценка, охватывающая весь процесс изменения общественных формаций и формирования вектора развития благополучия. Другими словами нужны инструменты исторического материализма (когда-то изложенного Марксом и Энгельсом), которых у олигархической элиты, наследником которых и стал Чойо Чагас, не было. Тем самым автор делает вывод о том, как ложь, возникшая из-за некорректного понимания и осознания собственной истории, может влиять на развитие общества. И данный аспект мне тоже кое-что напоминает (привет всем декоммунизаторам).

4. Культура, как способ деградации. Пребывая в быту общества тормансиан земляне многое узнают и об их культурном наполнении. Вся популярная культура: фильмы, книги, песни — является по сути результатом деградации общественного сознания, а так же способом для её дальнейшей прогрессии. Фильмы в основном демонстрируют этакий образ геройства, основанный на насилии, внешнем превосходстве, хитрости и богатстве (привет всем фанатам рэмбо и марвел). Скульптуры, картины и памятники либо вовсе отсутствуют, либо служат для дешевого декора, а без должных средств защиты становятся жертвами вандализма. Но самое страшное, что любой элемент искусства или творчества — это заранее согласованный с государством памфлет, который исключает любую критику власти. От того в культуре взаимоотношений между людьми так же происходит не меньшая деградация. Люди жестки, похотливы и грубы. Причем культ этакого эротизма, основанный на пошлости и запретном вожделении, приобретает самую высокую популярность во всех аспектах культурной жизни.

На контрасте искаженного восприятия тормансианами культурного базиса Ефремов раскрывает главное, на мой взгляд, его предназначение: искусство и творчество должны являться для людей мотиватором для созидания и блага, не умножать инферно, а наоборот бороться с ним не только через внешнее созерцание гармонии и красоты, но и с помощью внутренних смыслов отражения человеческого бытия.

5. Наука, как инструмент для закрепления инферно. В научной среде, как ни странно, существует прогресс, но такой, который не идет на благо остальному обществу. У общества есть довольно здравые представления о математике, физике, химии, космическом пространстве в конце концов. С помощью научной мысли ученые оказываются способны даже для противодействия технологиям землян. Но вместо блага, с помощью науки создаются технологии гипноза, пыток и контроля людей.

Таким образом, автор дает понять, что не имея идеологических основ социалистических принципов, наука оказывается практически бесполезной для общества, а с развитием идеологии олигархии скорее вредной. Тем самым Ефремов вводит еще один тезис «Порог Синед Роба» — концепция, при которой цивилизация с низким морально-этическим уровнем, не способна на межзвездную экспансию, так как технологии, которые она развивает, оказываются вредными для её собственного общества и являются угрозой для самоистребления.

6. Путь из инферно. Земляне формулируют цель экспедиции: помочь обществу Торманса найти выход из инферно, поэтому начинают действовать в образовательных целях, а именно снабжать определенные активные группы агитационными материалами, в основном фильмами о Земле будущего. При этом не идет речи о насильственном свержении власти или протекции со стороны сил Земли. Главное — это помощь, наставление, совет, а действия должны совершать сами люди. Причем государственный переворот не имеет смысла без понимания социалистических принципов, иначе на смену несправедливому эксплуататорскому режиму придет точно такой же. Люди должны быть теоретически подкованы и мотивированы, должны стереть между друг другом эту мнимую искусственно начертанную грань. Не должно быть никаких кжи и джи — есть только люди, объединенные против несправедливости буржуазии. Посему к силам сопротивления начинают стягиваться разного рода радикалы и маргиналы, мечтающие обратить ситуацию в свою пользу, которые так же получают в свой адрес тонну критики и наставлений. Тем неменее земляне оставляют для тормансиан этакую технологию «свой-чужой», которая способна анализировать личность человека на психологическом уровне, призванную помочь в деле революции. Самой же революции по сути не происходит, к концу романа на фоне трагических событий автор оставляет для нее множество предпосылок и надежд.

В итоге, на мой взгляд, у Ефремова получилось в полной мере отразить на бумаге самую железную критику капитализма. На контрасте угаданных тенденций и механизмов подобной олигархической власти автор приводит базовое переосмысление диалектического материализма, с помощью которого разрушает все основы для оправдания подобных эксплуататорских режимов. Целью и проблематикой романа в рамках художественной литературы остается спор с авторами антиутопий, преукрашающих и романтизирующих подобные идеи. Ефремов копнул еще глубже, в суть подобной романтики, вскрыв тем самым её не самое лицеприятное нутро.

Воспринимать данный роман стоит очень осторожно, заведомо имея некий базис в голове, который помогает сознанию тяготеть в более тонким философским смыслам, заложенным в произведении на довольно большой глубине. На первый взгляд может показаться, что это некая фантастика описания, где все внимание уделено поискам новых форм жизни, её пребывания в отличном от привычного фантастического представления. Затем, следуя по сюжету, может показаться, что это некая история любви в антураже далекого космоса, которая претерпевает некие метаморфозы личностей, её испытывающих. Ну а если совершенно отстраниться от философии и личностных отношений, которым уделено много внимания в сюжете, то может показаться, что это этакий ужастик, в антураже космической заброшенности, где окружающая среда выглядит наиболее хищно, а за стенами заброшенной станции все еще более недружелюбно и опасно не только для тела, но и для разума. Но дело в том, что все это всего лишь фон, который в определенные моменты необходим для раскрытия основной фабулы произведения, вывести которую, как рекуррентную формулу или как новую физическую модель, довольно непросто. Но, наверное, для понимания смысла, к осознанию которого читатель может прийти так же, как это сделал и сам писатель (который сам не раз говорил, что писал по наитию), стоит рассмотреть все эти слои, служащие определенным смысловым акцентам:

1. Описание Соляриса и наука — соляристика. В мире романа это основной базис для понимания взаимоотношений между человечеством и Солярисом, это определенный акцент заинтересованности людей в этом неизведанном феномене, одновременно определяющий глубокую осведомленность в изучении данной планеты, а так же откровенное непонимание некоторых её процессов, которое приводит все научные изыскания в тупик. Тем самым в мире и возникает целая дисциплина, узко направленная и поднимающая вопросы о том, разумен ли сам океан, возможно ли установить с ним осознанный контакт, а так же как данные возможные открытия повлияют на развитие самого человечества. Так или иначе до самого контакта не доходит, развитие соляристики останавливается, от того эта дисциплина становится более описательной, содержащей в себе множество фактов о самом Солярисе, но не пытающейся сделать вывод о присутствии зерна чужого разума. От того возникает первый главный вопрос произведения, который повисает над обществом, как Дамоклов меч: возможно ли вообще найти способ осознанного взаимодействия с чужим проявлением разума, да и разум ли это вообще, на изучение которого стоит тратить столько времени и ресурсов? Вопрос раскалывает научное сообщество на тех, кто за и тех кто против, тем самым проводя черту между цивилизацией людей и океаном, на безопасном расстоянии от которой люди продолжают рефлексию и споры, по-прежнему не приходя ни к каким выводам.

2. Недружелюбная космическая станция и реакция на нее главного героя. Крис Кельвин начинает свое исследование станции как раз в период застоя соляристики и потери интереса к Солярису. Переступив порог, главный герой обнаруживает хаос и запустение, от того погружается в эту атмосферу с головой, обнаруживая на станции остатки исследовательской группы, которые так же находятся в состоянии глубокой депрессии, окутывающей и сознание Кельвина. Все дело в том, что люди находятся под влиянием некоей третьей силы, которая создает фантомов прошлого, тесно связанных с личностями каждого из них (причем сама связь слишком болезненная). От того каждый теряет свою личную безопасность, становясь уязвимым для этой силы, что является непосредственным препятствием для осознанных коллективных действий ученых. Это создает ощущение паранойи, паники, страха — верных спутников Кельвина, которым он противопоставляет силу своего разума и желание во всем разобраться.

3. Уязвимость главного героя и история его личных взаимоотношений. Добравшись до этого слоя, читатель узнает нутро самого Кельвина, а так же понимает и то, насколько он становится уязвим для воздействия океана. Кельвин оказывает сопротивление, пытается дистанцироваться от своего фантома, но постепенно обретает зависимость от него, так как это не просто фантом, а отдельная личность, пусть и не имеющая схожий атомарный состав. Причем это личность, наделенная сознанием важного для Кельвина человека, личность, которая помнит себя человеком, которая пытается мыслить, проявлять чувства, которая нуждается к нем. И самое страшное — она не осознает своего происхождения, тем самым это заставляет Кельвина не быть с ней откровенным, что вызывает у него душевные муки и внутренние противоречия. Таким образом Лем показывает уязвимого героя, который попадает под влияние Соляриса, который до конца начинает верить в то, что сможет спасти свою Хари, даже понимая тот факт, что она вовсе не человек, не тот, к которому стоит испытывать чувства в рамкам человеческой морали. Из этих противоречий вырастает следующий вопрос произведения: а что такое человеческая мораль и насколько широко она способна охватывать сознание? Каких факторов внешних или внутренних достаточно для того, чтобы у человека возникла симпатия, привязанность, может даже и любовь по отношению к чуждому (а это Кельвин понимает практически сразу, ибо помнит что Хари на самом деле мертва) для него субъекту?

4. Обратный контакт. Так или иначе члены экипажа, находясь под жесточайшим психологическим давлением, все таки стараются понять действия Соляриса, сталкиваясь с теми же проблемами, которые так и остались неразрешимы соляристикой. Дело в том, что действия Соляриса не могут быть расшифрованы человеческой логикой, они иррациональны с точки зрения человеческого разума. В этом моменте Лем задает следующий главный вопрос произведения: а возможно ли считать такие действия попыткой установить с людьми контакт? Возможно ли появление этого контакта со стороны иного разума, лишенного любой похожей на человеческое мышление логики? То есть автор как бы переворачивает шахматную доску, отдавая приоритет в этой партии совсем не людям. На протяжении многих лет люди изучали Солярис, а что если и Солярис стал изучать людей, но делает это по-своему. Так что же это получается: все таки он — разумный океан, проявляющий любопытство — силу своего разума, чьи действия таки можно назвать осознанными? Или все таки это бессознательные несвязанные отголоски какой то неизведанной силы? Автор предлагает поразмыслить над этим нам, так как определенного ответа заведомо не дает. В защиту теории о все таки совершенном контакте выступают действия людей, которым получается отправить океану некоторый сигнал, который, возможно, доходит и распознается с полным успехом, после чего фантомы прекращают воспроизводиться. То есть происходит обмен информацией, диалог, пусть и короткий, но именно тот, на который не была способна вся соляристика вместе взятая.

5. Рассуждения о природе океана. Проведя успешный эксперимент, ученые решают продолжить свою работу, ведь теперь результаты сдвинулись с мертвой точки. Кельвин, пребывая в шоке из-за испытанного психологического потрясения, все же понимает, что тоже стал частью того, что можно назвать прогрессом в изучении Соляриса. Но ему многое остается непонятным, и мысли о том, кто же или что же такое этот океан на самом деле, не покидают его до самого конца. Рассуждения приводят его к теории «ошибающегося бога», которая по-прежнему не имеет ничего общего к человеческими понятиями о боге или религией. Скорее это характеристика самой этой силы, под влиянием которой и находились все члены исследовательской группы, силы, у которой есть сознание — ущербное, ошибающееся, отчаявшееся из-за своей замкнутости и ограниченности. Наверное, в этих мыслях Лем подходит чуть ли не к границе человеческого восприятия, в отчаянных попытках заглянуть дальше нее. В диалоге со Снаутом возникает еще одна теория «божественного младенца», которая трактует действия Соляриса, как действия малыша, который безответственно раскидывает в своей импровизированной песочнице попавшие в нее «игрушки». Тем самым автор заставляет читателя снова рассуждать об абстракциях, чуждых для привычных человеческому сознанию материй, заставляет вывести эту самую рекуррентную формулу законов мироздания в голове, даже если это в конечном счете невозможно.

В итоге получилось глубокое многослойное произведение, которое балансирует по своей смысловой начинке где-то на границе человеческого восприятия окружающего привычного мира, которое касается глобальных философских вопросов о разуме, как таковом, об его силе, осознанности, а так же о попытках взаимодействия с другими сложными для восприятия его носителями.

С произведением «Я-легенда» я познакомился сначала в жанре кинематографа, причем с последней версией экранизации с Уилом Смиттом. И как же я был приятно удивлен тем, что начав свое знакомство с первоисточником, полностью убедился, что роман Матесона не имеет с этой экранизацией ничего общего. В Романе присутствует своя атмосфера, главный герой претерпевает серьезные изменения личности, меняет на протяжении сюжета свое отношение к миру, а сам сюжет несколько раз круто сворачивает с протоптанной дорожки, уводя читателя в новое русло. Все это для меня, как для заядлого любителя приключенческих историй, воспринималось в процессе чтения, как неожиданный подарок, то, чего мне не хватило при просмотре фильма. И самое главное — в произведении присутствует смысловая концовка, в фильме же, на мой взгляд, все обрывается на полуслове (даже с учетом переснятых сцен — да, я в курсе что у фильма несколько концовок).

Но потом ощущение новизны стало постепенно проходить, я стал погружаться в историю глубже, на мои читательские плечи взгромождался антураж постапокалиптического одиночества, который сначала заставлял сопереживать главному герою, так как являлся мерилом его личности, но затем заставил несколько раз испытать недоумение и конфуз. Посему я попробую обратить внимание некоторых на серьезные с моей точки зрения недочеты этого, на мой взгляд, неплохого произведения:

1. Рост личности героя и его противоречивые взгляды. С одной стороны протагонист претерпевает серьезный психологический надлом, теряя собственных близких, буквально собственными глазами наблюдая их смерть и последующие мутации-преображения, от того он ищет утешение в выпивке, стараясь забыть и отключить память, полностью отчуждаясь от окружающей действительности, считая себя единственным выжившим. Но затем что-то меняется в его сознании, он начинает интересоваться происходящими процессами, старается разобраться в первопричине этой пандемии, от того меняет свой образ жизни, все больше увлекаясь книгами и знаниями, которые в них содержатся. Он становится подкован в биологии, анатомии, химии, затем строит теорию возникновения вируса вампиризма, тем самым отучаясь от пьянства и праздности. Казалось бы, он растет над собой и собственными пороками, но при этом все исследования не дают четкого результата, знания не находят конкретного применения, он снова в очередной раз срывается, снова спотыкаясь на своем пути об острый камень одиночества. То есть, весь этот около научный антураж нужен не самому Роберту (главному герою), а нам — читателям, дабы мы оценили по достоинству довольно гладкую теорию автора, который снова смешал реальность и вымысел. Отсюда вытекают противоречия, которые не дают раскрыться личности протагониста, и все его достижения в знаниях обесцениваются.

2. Роскошный образ жизни в антураже постапокалиптической катастрофы. На мой взгляд это наиболее противоречивая особенность нарратива. Роберт шикует, живет на широкую ногу, в его морозильнике всегда свежее мороженное мясо, в его мини-баре целый склад выпивки на самый разный калибр (от вина до ликера), в его голове по сути никогда нет ощущения опасности. Вампиры — это тупые зомби (отсюда и путаница — зомби это или вампиры), которые не могут оказать серьезного противостояния. Даже в минуты высокого уровня опасности они ведут себя буквально на уровне бездомных кошек, которые могут только поцарапать кожу или как-нибудь не смертельно укусить. К укусам этим у Роберта иммунитет — то есть ему не нужно особо напрягаться, а единственные его муки — это муки одиночества (ну и еще муки сексуальной неудовлетворенности — видимо, особенности, которой симпатизирует и сам автор, добавляя её и в другие произведения). И нет тут никакого саспенса или атмосферы ужаса (что все таки пытались отразить в фильме — попытка кстати правильная, но не особо удачная), ровно как и атмосферы постапокалипсиса. Единственное, что влияет на атмосферу (чем она все таки мне понравилась), так это груз душевных потерь самого Роберта и его одиночество.

3. Слабо прописанные условия становления новой цивилизации вампиров. Об этом явлении ни Роберт, ни читатель, следящий за его жизнью, не знают ровным счетом ничего до определенного момента, когда это просто постулируется, как факт. Казалось бы, Роберт проводил некие исследования, пытался строить теории, постоянно проверял свои догадки, но так и не догадался до самого важного — того, что было у него под носом. Вся проблема в том, что для этого и не было никаких предпосылок, видимо, потому, что это должен был быть этакий неожиданный рояль в кустах, который во время пребывая в этих самых кустах успел расстроиться. Оказывается, существуют непонятно кем созданные магические таблетки — такое себе объяснение самого важного сюжетного хода в книге.

Так или иначе Роберт осознает настоящую угрозу и капитулирует перед ней, убеждаясь в своем одиночестве на тысячу процентов, и отказываясь бороться с ним далее. Ему не нужен больше этот мир, в котором он будет просто легендой, ведь теперь этот мир принадлежит совсем не людям. Да, возможно, это банально и грустно, но такая концовка ставит жирную точку в этой истории, от чего сама история обретает логическую завершенность.

Первое, что напоминает этот роман по своей фабуле — это история «Худеющего» С. Кинга. Но к моему великому удивлению данное произведение появилось на свет раньше и имеет в своем нарративе формулу скорее фантастическую с примесью выживальчества и мученичества, чем психологическую с нагнетанием саспенса. Так вышло, что Матесон, пытаясь передать эмоции и донести смысл происходящего, снова черпает из колодца одиночества, пытаясь рассмотреть в водяных разводах этакую эстетическую красоту.

Перед нами снова герой-одиночка, который в своем новом микро-мире пытается выжить, копаясь в своем прошлом, он раскрывает подробности своей болезни уменьшения, отдавая читателю на откуп некоторые самые яркие неоднозначные, но довольно едкие эпизоды. Читателя в них ждет и мука от несправедливости, и семейные проблемы с женой, и вскрытие покровов равнодушного общества по отношению к Скотту (главный герой), а так же долгие, многоступенчатые монологи, состоящие из самокопания и самоедства. Ведь перед нами просто типичная психологическая проблема физической неполноценности (маленький рост), которая выливается в целый океан мученичества, доводя главного героя практически до самого дна социальной лестницы (ибо о другом обществе — бесклассовом, увы, говорить не приходится), оставляя его один на один с одиночеством. И на первый взгляд вроде бы все хорошо и выполнено на отлично, так как вызывает у читателя целый спектр различных эмоций, но я попробую обратить внимание аудитории на некоторые проблемы, которые являются для меня серьезными минусами произведения:

1. Нарратив микромира. Если задуматься, то в эпизодах борьбы Скотта с условиями новой хищной среды, перед нами предстает совершенно сухой механический сюжет, состоящий из одних и тех же маршрутов, одних и тех же задач, целей, которые повторяются по кругу: проснулся утром от боли во всем теле, захотел есть и пошел добывать пищу, захотел пить и проложил маршрут до наперстка с водой, напал паук и пришлось снова спасаться, рискуя жизнью (повторить энное кол-во раз). Все это выматывает сознание читающего, рисуя в голове совершенно не те образы, какие возможно задумывал автор.

2. Описание микромира. Если вспомнить, что именно окружает Скотта на протяжении всего сюжета, то невольно приходишь к мысли о монотонности, рутине, и снова тех же самых повторах. Скотт находится в замкнутом пространстве, и даже если предположить, что это пространство для него стало целым футбольных полем, оно все равно не представляет из себя ничего особенного, повторяя свои элементы раз за разом, причем порой делая это так, что в голове путаются образы одних и тех же вещей, а действия главного героя порой кажутся не представимыми, от того совершенно не хочется продолжать копаться в описании этого мира из-за его чрезмерной механичности.

3. Логика происходящего и попытки заигрывания с научностью. Начиная от физической модели, заканчивая объяснением болезни Скотта, все в этом мире ходит ходуном. Такое ощущение, что только к концу романа автор вдруг вспомнил про относительность массы и скорости и наделил героя способностью выживания при падении с большой высоты, а до этого на протяжении нескольких длинных глав заставлял его испытывать страх перед ней. Тоже самое касаемо предметов, с которыми Скотт взаимодействует, то они легко поддаются воздействию, то вдруг становятся неприподъемными, и понять какая же физическая модель у этого микромира становится слишком проблематично. Ну а если принять в качестве фантастического допущения сам процесс уменьшения организма (совершенно наплевав на возможность деформации скелета, органов и прочих процессов в организме, которые пострадают от таких изменений в первую очередь), то становится вообще не по себе от научного антуража, которым Матесон старательно подчеркивает происходящие с главным героем метаморфозы. То есть если болезнь не затрагивает гипофиз в головном мозге, значит человек будет уменьшаться пропорционально, приобретая вид фарфоровой куклы — такое себе объяснение. Понятно, что тем самым автор не хочет разрывать связь читателя и протагониста, ибо первый перестанет ему сопереживать, но тогда все муки неполноценности, которые на мой взгляд прописаны блестяще, начинают выглядеть неуместно. К слову, С. Кинг в своем «Худеющем» все эти противоречия обходит стороной, оставаясь в плоскости необъяснимой сверхъестественности, а вот Ричарду Матесону наоборот захотелось все объяснить, тем самым сломав собственные же правила.

4. Порочность главного героя. С одной стороны автор хочет показать правдивого героя, которому свойственны пороки, за которые многим в своей жизни становится стыдно, но в этот раз, на мой взгляд, Ричард серьезно переборщил. Почему-то Матесон постоянно связывает одиночество с сексуальным неудовлетворением, от того его герои время от времени превращаются в каких-то маньяков, которые начинают агонизировать на все подряд, выбирая для своих грязных фантазий самые неподходящие объекты. В «я — легенда» — это женщины-вампиры-зомби, в данном романе — это еще более неприятные и неэтичные мыслеформы (думаю, кто прочитал уже понимает, о чем я). И для меня, как для читателя, который хочет сопереживать герою, это серьезная проблема, так как сопереживание обращается презрением и омерзением по отношению в образу протагониста.

Так или иначе, роман заканчивается на правильной ноте, ноте победившего оптимизма и веры в собственные силы. Ведь именно это и хотел донести автор: бороться за жизнь и верить в себя до последнего, даже если кажется, что все вокруг идет наперекосяк, даже если иссякает надежда. Да, Скотт остался уменьшающимся человеком, но его победа в том, что он перестал этого боятся, ему стало интересна эта новая жизнь, в которой он таки разглядел смысл.

«Мартин Иден» — довольно неоднозначное произведение для человека сугубо левых взглядов (по крайней мере именно таким я воспринимал мировоззрение Джека Лондона), но тем не менее оно одно из самых сложных и глубоких с точки зрения поднятых идей общественного сознания, а так же взаимоотношения общества и творца, становления сильной личности через муки самосовершенствования и самообучения. Отдельного рассмотрения требует и само мировоззрение Мартина Идена, которое является основополагающим мерилом его сильной (тут уж не поспоришь) личности, которая в конечном итоге вступает с автором романа в самые вопиющие противоречия.

1. Социал-дарвинизм или материализм Спенсера. Это один из столпов, на котором держится мировоззрение Мартина, а так же анализ окружающего общества, логика его поступков и стремлений. Развитие общества Мартин рассматривал через призму эволюционизма Дарвина, как и Спеснер, чьи труды оказали на него самое сильное влияние, став базисом его отношения к миру. По мнению Идена общество представляет из себя постоянную борьбу за выживание, подчиняясь логике естественного отбора, и только методами этой борьбы способно преображаться и прогрессировать. Этим самым Мартин вступает в самые непримиримые противоречия с принципами социализма, критикуя образ жизни пролетариев, что в конечном итоге приведет его к отчуждению от близкого круга его старых друзей и родственников.

2. Реакционный индивидуализм или этика Ницше. Это второй столп философии Мартина, которым он полностью противопоставляет себя сложившемуся укладу общества, критикуя основные принципы его жизнедеятельности, начиная от низов, где сводят концы с концами бедняки, заканчивая верхами, где расположился господствующий класс буржуазии, в котором главный герой так же не видел ни достоинства, ни искренности. И этим самым Мартин вступает в противоречия уже с принципами капитализма, которые основаны на главенстве одного общественного класса над другим, что позволяет невежеству и безграмотности самих буржуа проникать в механизмы уклада этого общества, что по сути делает их противниками просвещения (искусства, знания, истории). Буржуазия критикует и Спенсера и Ницше, да и вообще любую мировоззренческую идею так, как им выгодно, тем самым ставя в приоритет капитал, а не человеческие достижения, что доводит Мартина до бешенства, а потом он и сам на собственном примере убеждается в лицемерии, лживости и слабости этого класса, проникаясь к ним самым искренним презрением.

3. Противоречия философии Мартина Идена. Так или иначе Мартин обособляется, как индивидуалист, поборник воли (по Ницше), который видел выход для восстановления уклада общества в наличии у власти сильной личности, которая смогла бы задать вектор развития бедных пролетариев и упразднить буржуазию. Но в логике его рассуждений я, как читатель, вижу очень большие противоречия.

3.1. Во-первых это критика самого социализма. Я не утверждаю, что социализм не за что критиковать, но в полемике Мартина я вижу слишком едкое высокомерие, которое не дает ему взглянуть на всю картину общества целиком, на его дальнейшую перспективу развития. По мнению Идена пролетарии — это рабы, которые остались на обочине жизни естественного отбора, от того слабы и дееспособны, от того мечтают навязать свои порядки равноправия и единения. То есть якобы нет никакой классовой борьбы, нет никаких производственных отношений эксплуататора и эксплуатируемого, а сам рабочий класс из себя вообще ничего не представляет, как производственная сила. Но это же ложь и заблуждение. Рабочий класс является базисом, на котором держится эта капиталистическая пирамида и их попытка установить равноправие и социалистическую парадигму в обществе полностью оправдана и логична — они хотят демократии (диктатуры пролетариата).

3.2. Во-вторых это сам социал-дарвинизм, на котором Мартин основывает свою критику. Если честно, я вообще не понимаю и не принимаю теорию развития социальных отношений через призму естественного отбора, так как в самом этом принципе этих отношений нет. Эта теория развития видов (животных видов), но не социальных институтов. Перекладывать теорию Дарвина на общество, которое пытается быть социальным и цивилизованным — ошибка. Как раз таки умение найти в отношениях между людьми понимание, справедливость, из чего и состоит цивилизованное общество — это и есть развитие, следующая после эволюции видов ступень, где более не применимы пещерные принципы. Мартин же все это перечеркивает, называя откровенные механизмы регресса развитием. И да, в этом противостоянии идеям Мартина Идена я становлюсь на сторону социализма, ибо не вижу в его речах (уж прости меня Герберт Спенсер) вообще никакой логики.

3.3. В-третьих эта теория о «сильных» личностях, которые якобы смогут переломить устои этого больного общества (меритократия). Да, по мнению Мартина общество больно, ибо в нем нет искренности и честолюбия, где господствующий класс установил свой менталитет невежества, провозгласив свои «высокие» требования к искусству и знаниям. Но что значит эта самая «сильная» личность? Как она будет бороться с буржуазией, как будет спасать искусство от грязных лап невежд и циников? Да и что это за общество такое, в котором, по мнению Идена должны остаться лишь такие же индивидуалисты? Будет ли это называться вообще обществом, где не останется ничего социального? В том-то и проблема, что Мартин — закостенелый идеалист и не умеет ничего рационализировать, вот и не получается у него продумать такое будущее, где всё логично и правильно. И такими речами он лишь оправдывает тот же самый капитализм, где будет та же самая буржуазия (которая ему противна), только с вывеской на витрине «сильные личности». Чрезмерная убежденность в своих право-либеральных взглядах не дает Мартину осознать, что меритократия по своей механике и логике ничем не отличима от власти буржуазии.

4. Сила личности Мартина Идена и его внутренний надлом. Что ж так или иначе, но сам главный герой — это действительно сильная личность, которая сделала себя сама, проделав над собой колоссальные усилия. Этим он заслуживает уважение многих. В этом неравном бою с собственным невежеством и в муках творчества большую роль сыграл, как ни странно, его возделанный индивидуализм. Именно обособившись, пропитавшись презрением к остальным, он сумел добиться своих целей. Но проблема его мировоззрения в том, что индивидуализм бывает только личной историей и его нельзя сделать целой парадигмой для общества. Вообще если рассматривать его личность в отрыве от его взглядов, то это прежде всего честный человек, который держит свое слово до конца, а так же человек сочувствующий другим, даже тот, кто помогает остальным совершенно бескорыстно (казалось бы, какой уж тут индивидуализм и ницшеанство). В конце концов Мартин перестает быть индивидуалистом, ибо чтобы быть им и дальше, нужна неиссякаемая сила воли, а главный герой её таки лишается. Определенные события выбивают почву из под его ног, что самым жестоким образом заставляет Мартина посмотреть на свой источник вдохновения (его любимая Руфь) совсем другими глазами.

В итоге. Наблюдать за изменениями главного героя, его душевными терзаниями, ростом его личности, а так же за его трагичной судьбой — судьбой влюбленного индивидуалиста — это самое яркое мое впечатление на данный момент на поприще чтения художественной литературы. Одновременно я испытываю уважение к такому герою, но при этом не могу принять его выводы и никогда с ними не соглашусь.

Перед нами не роман — детектив, где главный герой проводит какое-то расследование, являясь двойным агентом, не фантастическая анти утопия, где происходит разрыв ткани реальности, не триллер, в котором нужно заплатить слишком высокую цену за определенные знания. Это нечто хрупкое, личное, психологическое, локальное, даже инертное, но при этом вбирающее в себя элементы и детектива, и фантастики, и триллера. Перед нами роман, в котором Дик раскрывает себя, свое прошлое, и сам же признается, что не собирался писать счастливый конец просто потому, что эти персонажи его не заслуживают, а сама проблема более, чем реальна, и у ее последствий всегда наихудший финал.

В сюжете довольно много места уделяется самим глюкам, поведению наркоманов, их быту, их мыслям, и даже мировоззрению. По сути сюжет топчется на месте, позволяя экспозиции с её самокопанием и психологической глубиной выйти на первый план. Читатель сам как будто пребывает в каком-то тумане, утопая в бессвязных диалогах, в прозябающем невежестве и декадентстве. Да и сами персонажи кажутся безликими, ведь важны лишь только их образы, их поступки (то, как они себя убивают), их образ жизни, в котором они прожигают последние остатки сознания. Ярко вспыхивает образ наркомана Джерри Фабина, которому мерещилась тля в волосах, или образ знакомой Акртора — наркоманки, которая терпит побои от своего бойфренда только лишь потому, что он является источником дозы. По сути перед нами не яркие характеры персонажей, но яркие судьбы, трагичные и бессильные перед общей угрозой.

Что до самого Арктора — Фреда — Брюса, другими словами главного героя, то тут Дик превзошел даже самого себя. Перед нами человек, который теряет себя, свою личность. Начиная от условий, в которые поставили агента Фреда, а именно необходимость вести двойную жизнь, необходимость пребывать в деструктивном социуме, необходимость в конце концов принимать наркотик, заканчивая паранойей и раздвоением личности, когда агент Фред, снимает костюм-болтунью, становясь практически другим человеком. А затем вновь одевает, не чувствуя связи с тем, кем он был буквально несколько минут назад. При чем разрушение личности происходит постепенно: от осознанного дедуктивного сознания, до полнейшего непонимания собственного «я».

Определенную роль играет и сам костюм, некое ноу хау, изобретение шпионской принадлежности, позволяющее скрывать внешность носителя. Он выступает в роли некой ширмы, которая разделяет одну личность от другой, не позволяя при этом идентифицировать ни одну из них. То есть именно он способствует прогрессирующей истерии Фреда, который буквально забывает, кто он без костюма. От этого элемента сюжета я вообще ждал что-то из разряда мнимой реальности, то есть какая то сторона жизни Фреда — Арктора, окажется ненастоящей или выдуманной, либо из-за чрезмерного употребления наркотика, либо из-за паранойи, которая постоянно преследует агента на работе. Тем не менее мои ожидания не оправдались, но открылась другая сторона сюжета, как только я понял, чем заканчивается история протагониста, который полностью стирает свою личность, становясь просто оболочкой по имени Брюс.

Так же сам роман имеет некое второе дно, некую критику общества в целом, по крайней мере мне так показалось из-за расставленных тут и там акцентов. Начиная от общей проблематики романа, которая понятна каждому — «наркотики — зло», продолжая сюжетной аркой о действиях правительства, которое буквально жертвует человеческими жизнями своих агентов, дабы проникнуть внутрь всей этой преисподней, заканчивая иронией над самим Арктором, который, окончательно потеряв себя, становится единственным, кто настолько близок к разгадке о возникновении препарата «С». Да и сам Дик в послесловии сам признается, что его поколение, тех, кто решил и дальше оставаться детьми, играющими на автостраде (на этакой автостраде жизни), слишком заигралось гедонизмом, слишком пресытилось удовольствиями, настолько пресытилось, что просто напросто забыло о последствиях. И, как будто прочитав другое произведение, уже советской литературы «Хищные вещи века» братьев Стругацких, Филип Дик разводит руками от того, как сильно его судьба и судьба его близких похожа на то, о чем предостерегали авторы. Предостерегал и сам Филип, посвящая это произведение всем тем друзьям и близким, кто не дожил до момента его окончания.

На самом деле рассказ очень знаковый, как для понимания темы искусственного интеллекта, так и для зарождения сознания в принципе. На протяжении всего рассказа мы видим в первую очередь не робота, а существо, которое постоянно что-то обдумывает, анализирует и проявляет любопытство. То есть с наступления момента спонтанного рефлекса, робот УРМ буквально родился, как существо, все еще искусственное, все еще несовершенное и не настолько разумное, но существо. Ведь что по сути означает этот самый спонтанный рефлекс — проявление воли, любопытства, попытка осознания окружающей действительности, а ведь не эти ли факторы являются определяющими звеньями сознания как такового, которое свойственно в том числе и человеку.

В конечном итоге раскрывается причина и внутренняя логика поведения УРМа, что еще больше предопределяет его случайную внезапную осознанность, а именно наличие рефлекторной дуги, которая заложена природой в голове у любого мыслящего существа, а значит робот имел, грубо говоря, некое подобие самого что ни на есть мозга. Получается, программист Пискунов пытался научить робота оперировать абстрактными понятиями и величинами, тем самым, сам того не подозревая, положил начало одному из важнейших направлений в кибернетике: ИНС (искусственная нейронная сеть), которое получило глубокое развитие как раз в годы написания данного рассказа.

Тема искусственного интеллекта, затрагиваемая в рамках Полуденного Цикла, имеет довольно важную ценность, в том числе как еще одна возможность обеспечения безопасности для человеческой жизни, а так же прорыва в развитии, для которого обычных физических возможностей недостаточно. Именно на этой ноте рассказ и заканчивается, оставляя читателя с мыслями о том, как доработанные и доведенные до совершенства УРМы бороздят просторы чужих планет, добывая для человечества ценнейшие новые знания.

Что ж перед нами снова акт непонимания и отвратимости по отношению к смыслу, заложенному в данном рассказе. По версии носителей мысли «праведного гринписа» в рассказе идет речь о якобы бессмысленном убийстве животных, что напрочь отбивает у подобных «гениев» решительное желание вчитываться в сюжет. И если бы они все таки это сделали, то поняли бы, что служба охраны океана во главе с Кондратьевым (герой романа «Полдень 22век») пыталась предотвратить катастрофу, а именно беспощадную бойню, когда хищник-кашалот, ведомый инстинктом брачных игр, пытается убить самок-китов вместе с китятами, дабы заслужить расположение своих «невест», которых он так же выманил из стада, убив вожака. То есть по сути Моби Дик (на самом деле оказавшийся большим кашалотом)- это кровожадный хищник, который убивает других животных ради собственных не самых высоких интересов. И действия человека в этом случае полностью оправданы, так как на кону жизни других существ, которые, собственно, никому вреда не приносят, а для человечества представляют ценность, как и для любого представителя защиты животных. Устранение кашалота так же описывается с точки зрения милосердия: Кондратьев пытается сделать так, чтобы даже для кровожадного хищника, который унес и еще мог бы унести множество жизней, все окончилось быстро и безболезненно. Действовать необходимо быстро, а значит в данном случае — это единственный выход.

Так или иначе вмешательство человека в животный мир с одной стороны несет благую цель о защите невинных, с другой нарушает принципы естественного отбора. Но в мире, где человечество уже победило голод и несправедливость, совершенно логичны стремления пресечения любого проявления социал-дарвинизма, ведь по сути даже прогрессорство, описанное Стругацкими в других произведениях — это тоже мера воздействия, которая пресекает любой беспощадный и бессмысленный социал-дарвинизм.

В рассказе очень много уделяется внимания рефлексии Кондратьева, тем самым продолжается его линия из романа «Полдень. 22 век». Ведь по сути Кондратьев — это перестарок, человек из прошлого, который на контрасте своего времени, понимает насколько человечество шагнуло вперед. От того внутри него идет некая борьба, его сформированного на прошлом сознания и нового знания, которое он приобрел, находясь на Земле будущего. По началу он не знал, где найти свое место в жизни, о чем мечтать, к чему стремиться. Ведь по сути все его мечты и желания, мечты любого человека о справедливом и счастливом будущем, достигнуты и уже не являются мечтами, а скорее совершенно ощутимой реальностью. И мысль о Моби Дике — это ведь тоже не мечта,а просто цель, работа — быть охранником природы, которая намекает на то, что Кондратьев никак не может понять, к чему же ему стремиться в мире, о котором он когда-то мечтал, а теперь сам в нем пребывает.

Последние строчки дают понять, что этим самым Моби Диком был он сам — одиноким, нелюдимым, тем, на кого никто не обращает внимания, так как каждый занят своим делом. Но, видимо, Ирина — девушка с вечеринки, растапливает его сердце, признавшись в любви, и Кондратьев понимает, что теперь он не одинок, теперь его кто-то ждет и нуждается в нем.

Довольно необычный рассказ на совершенно чуждую для творчества Стругацких тему. По сути это некое переосмысление — пародия известного мифа о Нарциссе, но выполненная в своем стиле. Так или иначе этот отрывок был необходим для использования в произведении «Хромая судьба», для раскрытия личности и таланта Сорокина. По отдельности же, в качестве самостоятельного произведения этот рассказ становится неким мистическим очерком в духе сверхъестественного, что мастерски умел Говард Филлипс Лавкрафт, Эдгар Аллан По, ну или тот же Артур Конан Дойл. В данном конкретном случае — это некая сатира о человеческом самолюбии, бахвальстве и чрезмерной самоуверенности, перетекающей в наглость и распутство, за что главный антигерой получает расплату, одну из самых изощренных в череде выдумок о сверхъестественном

Перед нами снова возвращение на Венеру, в Страну багровых туч, где экипаж Тахмасиба во главе с Алексеем Быковым совершили подвиг планетарного масштаба. Раскрываются подробности последствий этого подвига: Земляне поставили Венеру на службу людям, заменили тяжелый и нечеловеческий труд автоматикой, а так же построили собственные базы для того, чтобы дать людям место и для работы, и для получения новый знаний, и для отдыха. По сути это новое светлое будущее, где даже в условиях тяжелейшей атмосферы человек может быть счастлив, трудясь на благо своих потомков.

В произведении снова раскрывается проблематика из «Стажеров»: новое поколение (стажер Юрий) учится у старых героев, пытается осмыслить их мировоззрение, сравнивая образы из популярной культуры (кино и книги) с реальностью, от того побуждая и развивая интерес к их деятельности у всего остального общества, буквально заражая людей героизмом и желанием совершать новые подвиги, работать и приносить пользу окружающим. Тем самым общество расставляет свои приоритеты в порядке человеческой важности: на первом месте человек, его безопасность и моральный облик, а так же знания — как особенность нового поколения, в которых оно неустанно нуждается (конфликт Юрия и водителя Василия).

В итоге Стругацкие рисуют образ счастливого и справедливого человека будущего, где нет глобальных конфликтов, где существует по сути безденежный коммунизм, провозглашается свобода. Причем свобода не праздности и изобилия, не меркантильности и алчности, а свобода для человеческой самореализации и самоорганизации — тем самым свобода быть человеком, а не сволочью. Образ сволочи — это персонаж аутсайдера с базы «Бамберга», который олицетворяет мировоззрение капиталиста, чья свобода, казалось бы, безгранична, но лишена человечности, лишена будущего — ведь для того, чтобы выжить он вынужден копаться в радиоактивных отходах в поисках предметов для выручки. Причем отказаться от такой жизни аутсайдер не хочет, так как такая капиталистическая свобода для него стала нормой, и поменять её, значит претерпеть глобальные изменения личности, что для самой личности — чудовищная утрата.

Не согласен с предыдущим рецензентом по пункту мировоззрения самого автора. Автор не стремился показать поражение коммунизма (а наоборот капитализма). Ведь произведение так и называется «Архаизмы» — то есть устаревшее и пережившее себя мировоззрение — мировоззрение аутсайдеров, которое бесполезно и губительно в новом мире справедливого человечества. Разница между образом героя (Алексей Быков) и образом аутсайдера (подонка, каким его, не гнушаясь, в тексте называет сам автор), который хочет дальше рисковать своей жизнью ради бездушных камушков, лишь закрепляет парадигму предлагаемого будущего, в котором коммунизм развивается, отдавая трудящемуся человеку простор для роста, где жаждущим личного капитала аутсайдерам места нет.

Необычное произведение про исследование памяти и ее метаморфоз. По сути это история о человеке (человеке ли), который вдруг оказался в чужом теле, чужом времени и чужом мире. Тема произведения чем-то напоминает Лавкрафта и его гениальный цикл снов, где его персонажи умели переносить свой разум на чудовищные расстояния, забредать в какие-то немыслимые глубины и познавать чуждые никому не известные миры, так и тут. Но только теперь это взгляд со стороны, со стороны очевидцев, которым этот необычный человек кажется странным, даже психически больным. И только в финале произведения некоторые начинают понимать и догадываться о том, кто перед ними, но в каком-то смысле становится уже поздно.