«– И вообще, шо ви сами делаете тут вместо там?!»

Каникулы нужны каждому. Весной особенно. Лично для меня эта книжка фактически ими и стала. Потому что, что может быть отдыхательнее, чем следить за веселыми приключениями старых знакомых на Кассандре, с полной уверенностью, что все обязательно закончится хорошо, в какие бы болота не окунала тебя судьба или происки недоброжелателей.

«– Я же еще в позапрошлый распил бюджета говорила вам, шо эта трещина смотрит на меня как-то недобро, и с тех пор она раскрывала глаза все шире!»

К слову о старых знакомых. Автор ультимативно заявляет, что книга не годится для тех, кто не знаком с ее персонажами. Ну… с одной стороны, этим редким экземплярам можно только позавидовать, потому как у них впереди прорва удовольствия, а с другой, хотя мной прочитана все серия «олухов» (частично и не по одному разу – потому что, что еще читать в минуты душевной невзгоды), я не могу с уверенностью утверждать, что помню все детали и родственно-дружеские связи многочисленных персонажей. Но, поверьте, это совершенно не мешает. Ну да, наверное, какие-то забавные отсылки к прошлому прошли мимо меня, но в настоящем тоже полно всего прекрасного, начиная от диких бобров и заканчивая моими нежно любимыми авшурами. А еще (мрачно глядя на то, что на даче когда-то притворялось газоном) я теперь мечтаю о мешке газонной травы ускоренного вездесущего прорастания.

Ладно, отложим мечты и эмоции, пара слов о книжке. На Кассандре проводят каникулы Лиза с Каем (и наполняют окружающую действительность энтузиазмом из всех сил), а также Роджер Сакаи (невольно вступивший в активное взаимодействие с корги, доперданом и набором сомнительных личностей, которые, впрочем, на фоне ящика допердана несколько тускнеют). Прилагаются кассандрийские гонки, загадочный корабль, шпионы, почти детективная история их поисков (ящик все равно выигрывает в симпатиях зрителей), несколько хокку, пара капель романтики полупрозрачными намеками и большая порция юмора, щедро рассыпанного по всей планете.

«– Ой, ну я вас умоляю! – отмахнулась Сара. – Для правильного бизнесмена без разницы – строить экотропу через уникальную природу или уникальную природу – вокруг экотропы! Если ви хорошенько там пошуруете, то наверняка найдете какой-нибудь редкий и исчезающей вид хотя бы для этого самого болота!

– Оно моновидовое, – буркнул Женька. – Образовано одним-единственным растением ковровой осоки с километровыми корневищами. Она жесткая и колючая, ее никто не жрет и не обживает.

– Вот, ви уже прониклись за мою идею! – восхитилась Сара. – Где еще туристы смогут насладиться таким уникальным отсутствием разнообразия?!»

Впрочем, минус тоже есть и большой. Как и любые каникулы, книжка кажется слишком короткой. Мне чертовски не хотелось, чтобы она заканчивалась. Но она это таки сделала.

"– Ёпт? – услужливо подсказала Лиза, выбираясь из ниши.

Женька нервно дернул кадыком и сдавленно подтвердил:

– Не то слово!»

Редкий случай, когда в голове крутится мысль, «а не перечитать ли прямо сейчас»?

После знакомства с совершенно восхитительной «Моя рыба будет жить», я ждала новый роман Рут Озеки с некоторым нетерпением. «Рыба» была настоящим дзен-романом, многослойным, всеохватывающим, умиротворяющим, философским и при всем этом наполнении, еще и весьма увлекательным. Это была книга про существование современного японского подростка (девочки) в социуме, но на этом фоне о многом вообще. О современной Японии в сравнении с США и без него, землетрясениях, войне, работе, 104-летней монахине и маленьком монастыре в горах, о том, как сидеть в дзадзен и зачем это делать, о квантовой физике и коте Шредингера, о течениях в океане, о поисках себя, летчиках-камикадзе и джунглевой вороне.

И по ощущениям это был совершенно японский роман.

«Книга» — совершенно другая. Во-первых, она слишком американская. Во-вторых, она откровенно и безнадежно скучна. Начинается с нелепой смерти джазового музыканта и подробностей похорон, постепенно переходя в длинную и нудную историю о нем самом и его возлюбленной (роман японца и американки), которая и в прошлом не была особенно вдохновляющей (хотя достаточно трогательной), а в настоящем совсем замирает, притормаживая на их сыне Бенни. В деталях и подробностях жизни этой маленькой семьи читатель моментально вязнет, сохраняя только одно желание – выбраться поскорее из этого болота тягостной будничности.

К моменту, с которого начинается история, мальчик уже достаточно взрослый – учится в восьмом классе, но по его поведению кажется, что ему от силы лет 10-12. Он внезапно начинает слышать разговоры вещей, и рассказ идет то от его лица, то от авторского, то от лица некоей книги. Казалось бы, что мистический элемент должен как-то оживить эту историю, но нет. Он нисколько не скрашивает повествование, напротив, разве что добавляет ему каких-то неприятно наставительных (от лица книги) и одновременно шизофренических (в целом) ноток, которые, взятые вместе, еще больше сгущают унылую атмосферу. Избыточность детализации неприятна и утомительна.

В какой-то момент в руках одного из персонажей появляется брошюра о порядке в помещении и мозгах, и возникает надежда на тот самый приятный дзеновский ветерок из первой книги. Но увы. Чуда не происходит. Продолжается долгая, скучная, невыносимо пыльная какая-то проза, без сюжета, смысла и удовольствия. Словно бредешь по пустыне, ловя взглядом редкие миражи. Но каждый раз, как только подходишь ближе, надежда оборачивается пустотой. Так что пустота в книге есть.

А вот сил найти еще и форму мне не хватило. Вероятно, если запастись должным терпением и медленно ковыряться в этом песке слов в надежде на зарытое сокровище, то к финалу что-то может и сложится в легкую фигурку оригами. Оставляю это наслаждение более вдумчивым гурманам.

Мне же показалось, что двухсот страниц более чем достаточно, чтобы составить общее впечатление, так что тратить дальше время на эту тягомотину не считаю разумным.

Это в общем-то, не отдельный рассказ, а глава из книги «Июнь, июль, август». И, пожалуй, это самая спорная глава в книге, по-крайней мере с точки зрения сегодняшнего взрослого.

Наташа – член футбольной команды. Остальные в ней – мальчишки, но она играет чуть ли не лучше всех, и забивает тоже отлично.

В общем, антифеминистическая такая история.

Мне захотелось перечитать одну из книг, которая мне очень нравилась в детстве. Я ее в библиотеке, наверное, раза три брала и читала взахлеб.

Во-первых, выяснилось, что я совершенно не помню содержание. Мне казалось, что она довольно четко разделена на три смены, в каждой из которых свои герои и финалы, но нет – фактически это сборник историй с пересекающимися персонажами – ребятами, живущими в Подмосковном лагере «Маяк». Хотя действие начинается в июне с первой сменой (и даже чуть раньше), но все, что внутри, никак по сменам не разбито.

Второе, что меня удивило – это не то, чтобы взрослость, но, пожалуй, некоторая академичность что ли, с которой все это написано. Каждая глава – это своего рода психологическое эссе, исследующее ту или иную подростковую проблему. Ребенкиным взглядом этого не заметно – просто жизнь в лагере, где каждый день не похож на предыдущий и все время происходит что-то интересное. А вот для взрослого – почти наброски к диссертации.

Ну, например, вот мальчик Леня впервые приезжает в лагерь. А все там уже давно друг друга знают. Конечно, ему и страшно, и некомфортно, но как-то надо с этим жить. Как? Найти такого же одинокого друга и постепенно втянуться в общую жизнь лагеря.

Или вот, у некоторых повышенная тяга к шпионской деятельности. Не ради выгод, а больше ради самого процесса. Но все равно как-то это мерзко. Когда за своими. Как быть начальнику лагеря?

Внешность, опять же. Еще вчера тебе было плевать на собственный мелкий рост, а сегодня ты чувствуешь себя гномом и все бесит. Бред вроде, и сам понимаешь, а вот заклинило.

Сейчас я бы сказала, что эта книга – своего рода справочник по подростковым проблемам и путям решения оных. Может не всегда явным, и порой спорным, но тем не менее. Довольно тонкая и умная психологическая проза. Однако, и это третье, что меня удивило, она не показалась мне особенно увлекательной. Если первая половина была действительно очень хороша, то финальные главы мне казались скучноватыми. То, что должно было символизировать лагерную романтику – общее мероприятие с костром и ночным лесом, например, получилось бледнее, чем разбор проблем. Ну и очень заметно, что автор — бывший мальчик. Почти все сложности — мальчишеские, девчоночьи секреты, похоже, для него так и остались секретами.

И да, это все-таки детская книга, и читать ее надо в правильном возрасте. Хотя трудно -сказать, насколько сегодняшним детям (я полагаю, что идеальный возраст лет 8-12) она может быть интересна. С одной стороны — никто не отменял ни взросления, ни поиска своего места в коллективе, ни желания нарушать правила, ни совести, ни тяги к приключениям, ни тонкостей отношений, ни моральных норм (хотя, с нормами сейчас непросто). С другой — кажется, что она слишком сложная для современных детей. Нет яркого сюжета, нет четких выводов, нет юмора, нет даже финальной точки. Все говорится между строк, приглашая читателя не только развлечься, но и задуматься, поразмышлять, примерить к себе.

Если верить аннотации, то история относится к детективному жанру. И формально – оно так и есть. Главный герой – милиционер Зайцев, расследует смерть наездника вместе с лошадью на ипподроме, разговаривает с людьми, собирает улики, пытается разобраться, что же произошло. В Зайцеве подкупает его внимательность к деталям, тонкие психологические наблюдения – он анализирует каждую мелочь: как отреагировал на вопрос, что именно сказал, как промолчал, как пожал руку и т.п.

«Под дождем артемовской любезности морда Дашки-курвы сначала стала лицом, а затем оно будто помолодело».

Каждый его диалог становится интересен именно вот такими деталями. И еще подкупает грамотность — неожиданная для милиционера 20-30х годов. Он не просто умеет писать и читать, но запросто цитирует русских и английских классиков. И вообще Зайцев – симпатичный герой – умный, спокойный, порядочный, да просто нормальный, что ныне становится все менее популярно, поэтому за ним приятно наблюдать, несмотря на вялость и, что еще хуже, откровенную нелепость самой интриги, положенной в основу.

Впрочем, книга интересна не этим, как ни странно это звучит для детектива. Она хорошо написана и легко читается. Глаз постоянно отмечает удачные формулировки, изящные метафоры и сравнения, да и просто хороший русский язык. И иногда складывается ощущение, что ради этих всех красивостей все остальное и написано. Прекрасен контраст серого, прохладного, каменного Ленинграда и солнечного, теплого, утопающего в садах Новочеркасска. И все это получилось узнаваемым на уровне ощущений, колебаний ветерка, запаха свинцовой невской воды или выжженной солнцем травы. Приведу несколько фрагментом, чтобы было понятно, что именно мне понравилось:

«Среди деревянных домишек здание ветеринарного института казалось случайным, неуместно городским, как шкаф, который выгрузили приехавшие на лето дачники».

«Он привык к питерской просторности – просматриваемости – улиц. К простору питерского неба. К ровным линиям плотно сомкнутых фасадов».

«Было самое жаркое время дня. В открытых окнах маленьких домиков не двигались ни герань, ни коты, ни занавески».

Иными словами, книга полна обаяния.

И была бы и вовсе хороша (несмотря даже на весьма условное соответствие жанру и, прямо скажем, более чем сомнительный выбор орудия преступления), если бы автор не пал очередной жертвой штампов про НКВД, махровостью своей дающих фору любому полотенцу, и не поносил бы между строк советскую власть с энтузиазмом неофита.

И еще. Не могу не восхититься прекрасными обложками этой серии.

Начало довольно симпатичное — двадцатые годы двадцатого же века, графа Ростова судит революционный трибунал за какое-то довольно нелепое стихотворение:

«Вышинский: Род занятий или профессия?

Ростов: Джентльмен считает ниже своего достоинства иметь профессию.

Вышинский: Хорошо. Чем тогда вы занимаетесь?

Ростов: Обедаю, обсуждаю, читаю, думаю. Заполняю время обычными пустяками.

...

Вышинский: Так почему же вы вернулись?

Ростов: Соскучился по здешнему климату.

(Смех.)

Вышинский: Граф Ростов, вы, судя по всему, не осознаете серьезности своего положения. И не выказываете достаточного уважения людям, которые здесь собрались.

Ростов: Императрица в свое время высказывала мне претензии по тем самым вопросам, которые вы упомянули».

и в итоге назначает ему наказание в виде заключения в отеле «Метрополь», где он и так жил до этого. Ну разве что графа переселяют из роскошных апартаментов в скромную коморку под крышей. «Что ж, в таких обстоятельствах самое время почитать Монтеня», — решает он, — «надо же когда-то осилить этот занудный том». Спойлер

Новая его комната так мала, что вещи графа в ней просто не помещаются. Но граф старается не унывать:

«– Дорогие друзья, – произнес граф. – Вне всякого сомнения, вы сгораете от любопытства, желая узнать, что со мной произошло в течение этого дня. Я был в Кремле, куда меня вызвали на небольшой tête-а-tête, во время которого представители нынешнего режима решили, что я виновен в том, что являюсь аристократом, за что и должен быть приговорен к пожизненному заключению в этом отеле.

Гости ответили ему аплодисментами и возгласами одобрения, а граф подал им руки и сердечно поблагодарил за участие».

Дальнейшее повествование в размеренном умиротворяющем темпе рассказывает нам о жизни графа в отеле. В деталях о том, как он ест, стрижется, размышляет и немного о том, как общается с постояльцами и персоналом. Поначалу это все любопытно — эдакая ленивая робинзонада в духе Обломова, но с оттенком английской иронии. Однако, где-то к четверти книги понимаешь, что вот эта неторопливая комфортная жизнь — и составляет все содержание романа. Сюжет слабо-слабо просвечивает сквозь бесконечные главы о посещении ресторана «Боярский», выборе блюд и вина и то, только ближе к концу. Впрочем, раз граф принес мороженного для гостиничного кота. Кот вообще несколько оживляет происходящее, как это вообще свойственно котам.

Признаюсь, середину я пропустила, устав от монотонности, и дочитала только финал (все-таки было интересно выяснить, кончилось ли чем-нибудь это все). Надо признать, что повествование при этом практически не нарушилось. Знаете, как если бы вы смотрели длинный сериал, пропустили десяток серий, и вернувшись к нему, обнаружили бы, что те же люди продолжают сидеть в том же помещении и обсуждать те же темы. Так и здесь. Можно спокойно выдрать из середины пару сотен страниц, это совершенно ни на что не повлияет, более того, вы скорее всего, даже не заметите, что чего-то не хватает.

Пожалуй, единственное, что любопытно в этой книге — это то, что она очень органична. Обычно произведения, написанные зарубежными писателями про русских или про Россию, полны сомнительных штампов и нелепостей. Горящая на воре шапка видна издалека. Здесь не так. Если бы я не знала, что роман написан американцем, то приняла бы его за постмодернистскую игрушку одного из наших соотечественников. Чуть альтернативная реальность (но все сильные мира сего присутствуют в своих амплуа), знакомая щемящая тоска аристократов по бывшей России, и даже про бабочку березовую пяденицу — словно дословно списано из советского учебника биологии. Да, внимательные читатели замечают всякие неточности, вроде того, что в двадцать-каком-то году граф еще не мог смотреть на кремлевские звезды за их отсутствием. Ну пусть не мог. Но зато сама ремарка насчет «света кремлевских звезд» и настроение с которым он на них смотрит... Это все точно передано. В общем, удивительно, но это совершенно российская по духу и атмосфере книга. И даже абсурдность происходящего в ней скорее Булгаковская, чем допустим, Кэрролловская. Например, Быков мог бы такое написать — в меру стилизовано, не в меру занудно и с явным презрением к советской власти.

Маша – педиатр, и ей уже порядка 30, а ни один принц до сих пор не привязал коня у ее ворот, не говоря уже о том, чтобы предложить полцарства за ее руку и сердце. Небольшая квартирка, кот и стабильно неопределенные перспективы в плане личной жизни.

Кощей – молодой царь сказочного мира, самого настоящего – со змеем Горынычем, Ягой, ученым котом, скатертью-самобранкой и прочими атрибутами, вот разве что Мировое древо начало подгнивать. Да, царство не без проблем, но где их нет. А тут еще традиция предписывает ему украсть себе невесту из мира Яви, потому что пора. Ну, и понятно, что на пути Кощея попадается Маша, иначе зачем бы нам про нее знать.

- Согласна ли ты стать моей женой? – интересуется он в надежде на отказ.

- Согласна! – неожиданно для себя выпаливает она.

Кощей в шоке, Маша тоже, но назад пути уже нет.

Дальше разворачивается сказка, рассказывающая о приключениях Маши в царстве Кощеевом, полная интриг, опасностей и весьма забавно изображенной профдеформации лечащего врача.

Наверное, это то, что принято называть ромфантом, но собственно романтическая линия здесь (к счастью) весьма условная с явным перевесом попаданческого контекста и иронии. Я нежно люблю мир русских сказок, а фэнтази в этих декорациях попадается мне не часто а симпатичное – совсем редко. Это вот милейший образец жанра. Вроде ничего особенного, но я прочитала с удовольствием. Еще бы финальную эпическую битву подсократить, и вообще было бы прекрасно.

Так что, если хотите легкую сказочную отдыхательную книжку – это вот она.

Отдельно хочу поблагодарить Ярослава Васильева за рецензию, исключительно благодаря ей я прочитала эту славную книжку.

Наверное, стоило бы про эту книгу написать 8 марта, потому что уж больно она хорошо вписывалась в тематику праздника и идеально подходила к известному плакату про кухонное рабство, но мне было лень, и я собралась только сейчас.

«Мод» — одна из тех книг, которая никогда не попала бы в поле моего внимания, если бы не очередной флешмоб. Собственно, наверное, ради этого я в них и участвую. Если в паре слов – то это семейная сага (не люблю этот жанр) в декорациях сначала маленького американского городка, а потом города покрупнее (не люблю американские городки), в центре которой ничем не примечательная простая женщина с двумя мужьями (последовательно) и кучей детей (нарастающим итогом). Мелодрамы – тоже не мое, так что ничто не предвещало.

Но совершенно неожиданно оказалось, что это на редкость увлекательное и познавательное чтение, потому что хотя оно про все вышеупомянутое, но в первую очередь про каждодневный быт. И именно эта этнографичность в ней и интересна. Где-то мне попалась подборка, в которую эта книга попала вместе с «Прислугой», и надо сказать, совершенно заслуженно. И там и там в основе сюжета повседневная жизнь американского городка, интересная именно деталями своей обыкновенности.

Начинается книга так:

«Наступил день моей свадьбы, а было мне чуть больше четырнадцати. Моя старшая сестра Хелен вошла в комнату, взяла меня за руку и усадила на кровать. Она открыла рот, как будто собираясь что-то сказать, но вдруг покраснела и отвернулась к окну. Спустя мгновение она сжала мою руку и заглянула прямо в глаза. Потом потупилась и наконец произнесла:

— Ты всегда была хорошей девочкой, Мод, и во всем слушалась меня. Совсем скоро ты выйдешь замуж, и твой муж станет главой вашего дома. Сегодня вечером, когда вы вернетесь домой после праздника, что бы он ни захотел сделать, ты должна будешь ему это позволить. Поняла?»

Мне было несколько удивительно, что в начале 20 века (14 лет Мод было примерно в 1906 году) девочки из белых семей так рано выходили замуж. Но мало этого. На Мод сразу же сваливается вся домашняя работа – от готовки и стирки до шитья одежды. Кстати, свадебное платье она тоже шила себе сама:

«Я скроила платье и аккуратно сшила его, стараясь, чтобы стежки ложились ровно, совсем как у мамы. Закончив, я расшила платье маленькими белыми цветочными цепочками по подолу и краям рукавов. Я была чрезвычайно горда собой: такой красивой вещи у меня никогда не было. Затем связала кружевную оборку по краям своего нового нижнего белья и сорочки».

А в 15 лет она уже рожает первого ребенка. В перводе на современное время — это примерно 8 класс.

Отчасти роль в таком раннем начале самостоятельной жизни сыграло то, что она осталась сиротой и ее выдали замуж, чтобы не мешалась под ногами старшей сестре, но тем не менее это воспринимается местной общиной совершенно нормально. А вот невинная прогулка в открытом экипаже – бросает мрачную тень на репутацию девушки. Каталась с мужчиной – должна выйти за него замуж, иначе общество не поймет.

Вообще, роль церкви оказывается очень велика в жизни маленького города. Это фактически единственный вариант досуга с одной стороны, и постоянная поддержка, как моральная, так и материальная – с другой. Когда Мод многим позже оказывается в крупном городе (Детройт), то она будет крайне разочарована тем, что на выходе из церкви ей никто не пожал руку. Такая церковь ей не нужна. Интересно, кстати, что частью обычной религиозной жизни была прилюдная благодарность Богу. Что-то обратное исповеди, когда прихожане по воскресеньям «вставали и рассказывали о том, как добр к ним был Господь и как Иисус спас их и изменил их жизнь». Пожалуй, в первый раз встречаю такую сторону взаимодействия с Богом.

В остальном жизнь женщины крутится вокруг извечных детей, кухни и церкви, и лишь слегка нарушается присутствием мужа. Плюс к тому, уборка, шитье одежды, ремонт дома, овощи в саду и прочие бесконечные домашние дела. Кстати, все это Мод в свои 14 лет делает самостоятельно. Сомневаюсь, что хотя бы 30% современных девочек, живущих в мегаполисе, обладают аналогичными умениями.

Интересно, кстати, что основной продукт питания – кукурузная каша. Уже не первый раз встречаю в американских книгах упоминание о кукурузе, как главной дешевой еде, почти как рис в азиатских странах.

Вопрос того, что женщина может пойти на работу, в маленьком городе даже и не стоит. Подозреваю, кстати, что именно это обстоятельство было причиной прочности брака. Если женщина оставалась без мужа, то у нее (помимо гласного или негласного осуждения общества) просто не было почти никаких шансов заработать себе на жизнь. А если у нее еще и дети, то тем более. Не говоря уже о том, что за детьми нужно смотреть. В мире Мод нянями работали старшие сестры/братья (семьи были большими), а сам институт дошкольного присмотра отсутствовал, видимо, за ненадобностью. Как, впрочем, и везде на тот момент. Вот читаешь такие книги и осознаешь, каким большим шагом в сторону удобного мира было появление детских садов и яслей в раннем СССР.

Примерно во второй половине жизни Мод начинается Великая депрессия, ее муж теряет работу и в поисках лучшей жизни они перебираются в Детройт. Жизнь крупного города совсем иная, начиная с того, что вода там течет из крана, а не плещется в колодце, а молодая женщина может пойти работать на конвейере, а не сидеть дома в ожидании мужа. А еще появились стиральные машинки! Правда, это уже совсем к финалу книги. К этому времени Мод уже к 80-ти, но ее все еще хватает на то, чтобы содержать дом и завести себе гостиницу (где-то надо брать деньги) на 11 постояльцев, за которыми надо убирать, стирать и кормить их едой. И это все она делает одна! В американских селеньях тоже были Женщины.

В общем, если вас привлекает неутомительное описание быта и рутины, в которой существовала американская женщина начала 20-го века, то почитайте. Я не ожидала от книги такой увлекательности. Разве что к финалу волна интереса несколько ослабевает. С одной стороны, сама жизнь подходит к концу, с другой – будни в большом городе оказываются довольно уединенными в сравнении с маленьким, и это вычеркивает из ежедневного использования ряд ритуалов и необходимых контактов, которые были обязательной составляющей еще так недавно.

Сначала я пыталась эту книгу слушать, и она категорически не пошла. После чего была отложена в долгий ящик и там бы скорее всего и осталась, если бы ее не стали читать в книжном клубе. Я часто соблазняюсь мыслью почитать то, что потом можно обсудить больше, чем с одним человеком, и поэтому решила дать книге еще один шанс. Но теперь я уже просто ее читала, а не слушала. И это определенно пошло книге на пользу.

Пожалуй, основной ее минус — это довольно разрозненное повествование и множество персонажей, которые поначалу слабо связаны между собой и немного путаются. На слух это вообще сбивает с толку, а при чтении — порядочно затягивает сюжет, потому что автор сначала рассказывает о происшествии вообще, а затем о нем же от имени Джойс, которая ведет дневник и все туда записывает. Такой подход был бы оправдан, если бы записи в дневнике стали ключом к разгадке убийства, но нет. Это просто милый дневничок, который могла бы вести, например, Бриджит Джонс, выйдя на пенсию.

Тем не менее, надо признать, что книга определенно не лишена обаяния. Основная ее фишка, которая уже сыграла в том же качестве в чудесной жизнеутверждающей книге Хендрика Груна «Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни», это симпатичная старость. И там, и там в центре внимания группа очаровательных леди и джентельменов почтенного возраста, которые ценят жизнь, приятную компанию, хорошее вино, и не прочь время от времени немного пошалить. Потому что, «жизнь продолжается, пока не кончилась».

Но если Хендрик Грун с присущим ему мягким юмором рассказывает о буднях богадельни, то Ричард Осман немного сэкономил на юморе и характерах (хотя иронии в книге хватает), а в оставшееся место добавил детективную составляющую. Ну и в его книге вместо относительно скромной богадельни весьма комфортабельный поселок для тех, кому за 65. Но сути это не меняет.

«В давние годы здесь каждый просыпался рано, потому что дел полно, а часов в сутках не так уж много. Теперь просыпаются рано, потому что дел все еще полно и не так уж много осталось лет.»

Сюжет крутится вокруг того, что четверо пенсионеров организовали клуб, в котором изучают старые нераскрытые полицейские дела, пытаясь определить убийцу. Отличное времяпрепровождение, точно ничем не хуже кружка макраме или сбора пазлов. Безобидная и увлекательная игра в детектив. Но в один прекрасный день в поселке случается настоящее убийство, что приводит компанию в восторг, и они с увлечением приступают к расследованию.

Неспешность действия напоминает сериалы про отца Брауна и Сент Мэри Мид, и также умиротворяюще действует на организм. Я подозреваю, что под сериал это все и писалось, потому что для книги все-таки немного не хватает темпа, герои несколько карикатурны (об их способах добывать доказательства вообще трудно говорить серьезно), а сама детективная составляющая, мягко говоря, странновата. В общем, если вам нужна книга в роли валерьянки на ночь, то это вполне подходящий вариант, от нее определенно можно получить удовольствие. Но читать продолжение я буду вряд ли.

У меня обычно есть довольно большой список книг, которые меня когда-то чем-то привлекли и ждут своего часа. Но иногда в эту длинную очередь попадает что-то совершенно случайное, которое открыл — и пропал. «Ход королевы» — это именно такая книга. Я прочитала ее, наверное, месяц назад, но до сих пор тянула с рецензией. Во-первых, всегда трудно анализировать то, что понравилось. Это только критиковать легко. Во-вторых, про нее трудно написать что-то вразумительное, потому что почти вся книга — это сплошные шахматные партии, и казалось бы, что там вообще читать? Но, поверьте, от нее невозможно оторваться!

И еще это отличный мотиватор, и не только в отношении шахмат. В моей жизни это, пожалуй, вторая книга такого рода. Первой была — «Девушка в переводе».

Итак, главный персонаж здесь — самостоятельная умная девочка (мой любимый типаж). Завязка такова: в результате аварии маленькая Бэт теряет родителей и попадает в приют для девочек. Там в целом терпимо и спокойно. Спокойно в том числе потому, что детям каждый день выдают зеленые таблетки...

Однажды она идет в подвал мыть тряпку и ей на глаза попадается играющий сам с собой в шахматы уборщик. Бэт никогда не видела шахмат и ей интересно. Она смотрит за игрой и постепенно начинает понимать, что к чему. Через пару раз, она просит ее научить. Он не особо-то хочет возиться с мелкой девчонкой, но она уже выучила, как ходят все фигуры, и он соглашается. Оказывается, что у девочки феноменальный талант. Теперь она практически бредит шахматами, играет в уме, и не может дождаться дня, когда можно пойти в подвал и сесть за доску. Она легко обыгрывает уборщика (в духе, вам мат через три хода), он знакомит ее с представителем школьного клуба мальчиков. Она обыгрывает и его. А потом играет с мальчиками в его школе. И удивляется, почему они делают такие глупые ходы. Но хорошее имеет тенденцию заканчиваться. У Бэт начинаются проблемы со всех сторон.

Фактически, дальше идет история взросления на фоне шахматных партий, в которой шахматы становятся сразу и миром, куда можно спрятаться от реальности, и самой реальностью, и средством построить и обеспечить свою жизнь, и ее целью. Что интересно, каждая партия описана, как настоящее сражение. С эмоциями, трепетом, возбуждением, изящной стратегией, финальным разгромом. Это какая-то настоящая поэзия. Не знаю, кто еще так вдохновенно и вдохновляюще писал о шахматах и шахматных турнирах. Достаточно сказать, что я в итоге достала доску, чтобы разобраться, как работает Сицилианская защита. Ну потому что невозможно было не посмотреть, когда про это ТАК пишут.

Бэт приходится довольно непросто в жизни, но она упорная, настойчивая и уравновешенная. Она умеет думать, анализировать и принимать решения. И ничего не боится. Ее цель — выиграть у русского шахматиста. Потому что русские шахматы — это лучшие шахматы в мире.

Что вызывает дополнительную симпатию к автору книги — это нормальные русские. Да, сначала Бэт представляет их себе мрачными неулыбчивыми монстрами (пропаганда всегда хорошо работала), но потом оказывается, что они тоже люди, и хорошие люди.

По книге уже давно сняли сериал, и я даже посмотрела несколько серий (что для меня подвиг, можете представить, как зацепила книга). Очень близко к тексту, и вполне смотрибельно (хотя, книга все же глубже и интереснее), планирую посмотреть еще несколько штук. И еще, я теперь в свободное время с удовольствием решаю шахматные задачки. Это все, что я хочу сказать о мотивирующем влиянии этой книги.

Единственное, чего мне не хватило, это записей шахматных партий. Дарю коммерческую идею — издание с приложением всех партий, который сыграла Бэт. К сериалу тоже можно прикладывать.

Резюме: одна из лучших книг, прочитанных за последнее время. Рекомендую изо всех сил.

В данном случае был обещан ретро-детектив. Как бы не относиться в Акунину, но надо признать, что практически все, кто искал вдохновения в этом жанре после него, были менее удачливы. Юзефович, увы, не стал исключением. У меня была надежда на определенную изысканность, которая, к сожалению, не оправдалась.

Начало было неплохое. В доме сыщика Путилина, охарактеризованном в старом добром стиле «все было просто: пол дубовый, два шкафа, стол, диван пуховый» (с) появляется журналист, чтобы помочь вышедшему в отставку сыщику написать мемуары. Они выпивают по рюмке и приступают. Немудрящий быт, нехитрые уловки, старый Петербург. Если бы этот дух сохранился на протяжении всей книги, она, как минимум, была бы средоточением уюта. Но автор предпочел иной вариант развития событий.

Обсудив пару-тройку типичных дел со своим помощником (или правильнее, литературным негром?), Путилин переходит к сложной комбинации, подаренной ему провидением ближе к вершине карьеры. Несколько параллельных сюжетов, мутные политические интриги, путающиеся в голове случайные (или выглядящие таковыми) персонажи, число которых сделало бы честь какому-нибудь увесистому четырехтомнику вроде «Войны и мира», теряющаяся за всем этим нить повествования и отсутствие детектива, как такового, приводят к тому, что примерно к середине книги интерес к расследованию начисто пропадает. Зато не пропадает ощущение, что все эти необязательные люди, числом легион, добавлены исключительно объема ради, но не пользы для. В общем, избыточность, выбранная автором в качестве основы своего произведения, оказалась настолько утомительной, а загадка настолько непривлекательной, что книга пополнила ряды своих недочитанных коллег.

Признаюсь сразу, надолго меня не хватило. Начнем с того, что специфика 90-х – вообще сильно на любителя. Это такое потерянное время в истории нашей страны, и его редко кому удается как-то симпатично преподнести, скругляя углы и закрашивая сколы. Сенчин, впрочем, и не пытался. Откровенно говоря, этот его роман вообще лишен каких-либо попыток нравиться. Бесцветная, унылая, бессюжетная проза, в центре которой жалкий и ненужный персонаж, и не менее скучный провинциальный город. Даже не городок, который мог бы гордо выпячивать свои привлекательные стороны (провинциальные городки часто очаровательны), а город – просто никакой. Персонаж идеально этому городу подходит – он абсолютно такой же. Из идеального – это все.

Вначале еще есть надежда на то, что монолог о беспросветной юности и молодости прервется в вымечтанном Париже, и эта поездка послужит той вилкой, что, наконец-то, ткнет его в бок. Но нет. Это как та некорректная (но навязчивая) фраза про девушку из деревни или мышку при дворе. Герой романа и в Париже видит только дождь, и даже как-то обидно становится за город, который его приютил. Конечно, Хемингуэй тоже любил поныть на тему пропащей жизни в парижских кафе, но ему это еще как-то можно простить, а вот Сенчину – никакого повода нет.

Мне хватило нескольких глав, чтобы убедиться в том, что вряд ли я когда-нибудь еще возьму в руки его книгу.Оценить эстетику унылости мне оказалось не дано, а судя по манере письма,рассчитывать на что-то еще не приходится.

Что удивляет, так это обилие восторженных отзывов и всяких премий, щедрой рукой отсыпанных автору. Вот за эту жалкую,вялую, бледную ненужную прозу? В которой нет ничего — ни языка, ни героя, ни сюжета, ни, стиля.

В одном из книжных челленджей была тема «первая книга вашего любимого писателя». И почему-то я подумала, что неплохо бы перечитать Гайдара. Но вот насчет перечитать ошиблась. Оказалось, что первой его опубликованной книгой (1925 год, самому ему было 20 лет) была повесть с красивым названием «В дни поражений и побед», и я ее не только ни разу не читала, но даже и не слышала о ней. Считается, что с одной стороны, это полуавтобиографическая книга, а с другой – в ней описаны события, которые следуют за более поздней (и куда более известной) книгой «Школа», которую Гайдар считал одной из своих лучших книг.

При чтении у меня постоянно крутилась в голове популярная фраза о том, что в «России все меняется за 10 лет, и ничего за 100». Это тот самый случай. В книге описываются события гражданской войны, 1920-е годы, когда шла активная борьба с бандами бандеровцев, петлюровцев и прочей швали, резко расплодившейся на Украине после революции. Главный герой – Сергей Горинов (почти Голиков) приезжает в Москву, на курсы Красных командиров, но почти сразу же курсантов в полном составе переправляют в Киев, помогать новой власти бороться с местными бандами. Вообще невозможно себе сейчас представить, как мальчишкам (а ребятам было 14-16-18 лет) удавалось не просто воевать, а зачастую и побеждать взрослых мужиков, и не дрогнуть перед всей этой жестокостью и ненавистью. Ведь друзья погибали рядом почти каждый день.

А была ли иной цена человеческой жизни? Когда тебе особо и нечего было терять, а в армии — какое ни на есть обмундирование, еда, товарищи, общие цели, наконец. Сложные вопросы, сложные ответы.

Несмотря на то, что автор включил в свою повесть довольно много интригующих моментов – и постоянные военные действия (разведка, сражения), и поимку белогвардейского шпиона, и хитрый ход с письмом, и даже трогательную и целомудренную романтическую линию, ее в целом трудно назвать увлекательной. Возможно, потому что я девочка, но скорее причина в том, что время было настолько хаотичным и смутным, что и книга вышла ему под стать. Кстати, с этой точки зрения она отлично отражает эпоху. Почему-то мне все это напомнило «Бег» Булгакова, хотя казалось бы, ничего общего, не говоря уже о том, вгде Булгаков, и где Гайдар.

Здесь нет еще этой будущей гайдаровской отточенной мудрой простоты и ясности стиля, которую я так люблю, нет законченного сюжета – перед нами что-то вроде кусочка документальной кинопленки. Кроме того, как любое произведение, основанное на исторических реалиях, книга скорее всего уже успела потерять некоторые смыслы. То, что 100 или даже 50 лет назад было очевидным, сейчас уже требует некоторого исторического комментария. Впрочем, это, конечно, довольно субъективная оценка — не люблю я тему революционных изменений.

Стоит ли читать? Пожалуй, что да. Посмотреть, с чего начинался Гайдар, и как история постоянно возвращается к одному и тому же финалу:

«Пришел наш черед. Сегодня вся армия… вся Республика… сегодня мы празднуем победу.

А на море, у далекого синего горизонта, чуть заметные темные точки – корабли Антанты дымили трубами. … Корабли Антанты покидали Советскую Страну».

Про обе части сразу.

Примерно две трети времени, пока я слушала эту книгу, у меня в голове крутилась только одна мысль: «это совершенно гениальная вещь». Абсолютно все, кто пишет про этот роман, отмечают великолепно созданную атмосферу – темной и жутковатой осени, освещенной оранжевыми огоньками фонарей, времени, когда грань между (мирами, явью и потусторонним, реальностью и волшебством… подставить нужное) становится особенно тонка. Но дело не только в этом. Редко, когда автору удается создать мир, настолько объемный и многослойный, что сколько бы страниц не оставалось позади, у тебя все еще остается ощущение, что приоткрыта только небольшая дверь, в щель которой волей случая тебе удалось подглядеть. А ведь можно еще и войти в дом, и пройтись по комнатам…

С другой стороны, такая насыщенность созданного мира одновременно является причиной того, что в течение длительного времени ты оказываешься в положении, когда то, что ты видишь краем глаза за этими приоткрытыми дверьми, тебя настолько завораживает, что сложить из увиденного цельную картинку и обдумать ее просто не успеваешь, откладывая это на потом. Иными словами, мало, что понятно, но жутко интересно, и боишься пропустить даже маленькую деталь.

Кстати, про детали. Когда перелистываешь уже прочитанную книгу, то с восхищением обнаруживаешь, как много намеков разбросано по страницам, начиная с самого начала. То, что при первом прочтении кажется просто создающим атмосферу, теперь становится гирляндой красных флажков с надписью «alarm!». У меня не хватило (возможно, пока) на это духу, но подозреваю, что когда основная интрига уже известна, читать этот роман, возможно, даже интереснее, чем в первый раз. Потому что теперь в кармане есть инструкция по сборке. Не факт, что она поможет, правда, но все-таки.

Про сюжет рассказывать сложно. Не потому, что его нет, а потому, что он, как большая река, постепенно складывается из маленьких, и вроде бы даже не особенно связанных ручейков, чтобы ближе к финалу выплеснуться грохочущим водопадом. Но об этом потом.

Начинается все с того, что Виктор Кэндл, лондонский репортер, получает письмо из родного городка, с просьбой приехать на Хэллоуин. Письмо странное, непонятно от кого, и вообще он давно уже не был дома (и не особенно стремится). Тем не менее, он решает ехать. Журналист он или нет, в конце концов.

«Неизбежное, как говорит шеф, неизбежно, — подумал он, — поэтому или ты выпустишь тираж, или тебя сдадут в тираж — третьего не дано. Так что отрывай задницу от сиденья, Кэндл, и вперед».

Дома ему не особенно ему рады. Да и вообще, обстановка там весьма специфическая. Тетушки (о, эти обязательные английские тетушки!) постоянно ругаются, мама смотрит сквозь него, братишка побаивается, дядюшка ворчит, в соседней комнате слышны какие-то слова, хотя вроде бы там никто не живет, отца никак не удается увидеть, но все члены семьи постоянно сообщают, что он «вот только что был здесь», а еще какой-то загадочный Иероним…и только сестра выглядит как нормальная девочка-подросток.

«— Ты еще долго будешь стоять, как тролль, обращенный в камень рассветными лучами? — спросила мама, после чего отвернулась и продолжила нарезать лук как ни в чем не бывало. — Я бы на твоем месте пошла и разложила вещи. Твоя комната готова. Обед будет в три часа, как обычно».

В основном читатель видит происходящее вокруг взглядом Виктора, но при этом в книге еще несколько персонажей со своим взглядом на окружающую действительность.

Вторая линия истории (и самая симпатичная) – это происходящее глазами Томаса Кендла, младшего братишки Виктора. Это славный паренек, храбрый, добрый, решительный и смышленый. И, пожалуй, куда более внимательный и сообразительный, чем его брат. Кажется, что Виктор Кэндл способен только на то, чтобы «заливать душу чернилами и резать сердце краями страниц». А вот Томми постоянно кого-то спасает, например, черных котов в предверии Хэллоуина. И вообще, это такая квинтэссенция мальчишки.

Третья – история учительницы мисс Мэри, которая преподает в классе Томми. Она милая и симпатичная, но с ней тоже что-то не так. Где-то в ее прошлом прячется тайна, недоступная даже ей самой. А другие считают ее кем-то, вроде городской сумасшедшей.

«— Что вам так покоя не дают эти ведьмы? — строго спросила мисс Мэри. — Все говорят о ведьмах… Как будто вы знаете лично хотя бы одну, и я не имею в виду кого-то из ваших скверных тетушек. Ведьм ведь не существует, верно?»

А еще есть некий загадочный мистер Эвер Ив или Человек в Зеленом.

«Тот, кто заявлял, что мистер Ив — бессовестная скотина, в корне заблуждался: мистер Ив был скотиной с совестью. Он мог указать вам неверное направление (обратное тому, куда вам на самом деле было нужно), но потом он бы сожалел целую вечность — почти десять секунд».

С ним вообще ничего не понятно, кроме того, что он является в каком-то смысле обратной стороной Виктора Кэндла, и надо признать, что эта неопределенность сохраняется до самого конца.

И это только основные персонажи, а сколько еще прочих…

Текст очень хорош. По-крайней мере в первой части. И не лишен искорок приятной иронии:

«— Ничего особенного, — проворчала Мегана Кэндл с заднего сиденья таксомотора мистера Эндрю. — Просто горит много света. Никогда не видела в этом чего-то такого уж прям «ах!»…

— Разве вам не тепло от подобного зрелища, мадам? — спросил мистер Эндрю.

— Тепло мне в моем пальто, — вальяжно заявила Мегана и снова поглядела в окно».

Созданный мир выглядит настоящим, несмотря на насыщенность магией и всякими существами. Чудесная игра с деталями. Периодически отлавливаешь в тексте скрытые и не очень намеки и аллюзии. Ну вот, например, типичная детская страшилка в духе «бегут, бегут по стенке зеленые глаза»:

«Человек в зеленом вовсе не бродит по улочкам. Человека в зеленом нет в парке. Человек в зеленом не ищет Томми. Человек в зеленом. Уже. Нашел его».

Из прочего – ведьмы запросто пользуются каминами, как средством передвижения, некоторые Вещи — своего рода кресстражи (привет Гарри Поттеру), в зазеркалье существует отдельный мир, а может и несколько вложенных миров (Кэрролл?), и только коты могут запросто ходить туда и обратно. Гоблины, тролли, Кровавая Мэри, которую довольно легко можно вызвать, а вот отправить обратно… и т.п.

Постепенно легкость и уютность, которой наполнено начало романа, исчезает, уступая место настороженности, подозрительности и грусти.

Во второй части из текста почти пропадает ирония, отдельные нити повествования сплетаются и действия становится все больше. Ближе к финалу – это вообще один сплошной экшн, от которого даже начинаешь уставать. И это, пожалуй, единственный недостаток романа. Если не считать того, что по прочтении остается масса вопросов, повисающих в воздухе. Про них ниже (осторожно, отчасти они граничат со спойлерами и на всякий случай спрятаны).

Сомневаюсь, что ответы на эти вопросы найдутся даже при перечитывания.

Резюме. По-настоящему волшебный и почти гениальный роман, стоящий, как минимум, того, чтобы с ним ознакомиться. И необязательно ждать Хэллоуина. Или точнее, лучше не ждать. А то мало ли что...

Upd.

Автор книги Владимир Торин любезно ответил на некоторые вопросы, которые заданы в конце отзыва. С удовольствием привожу далее (под спойлером) его комментарии и пояснения.

Это очень и очень неоднородная книга, отношение к которой постоянно меняется по мере чтения.

Когда я прочитала первые страниц 20, у меня было только одно желание – выбросить эту книгу и написать злобный отзыв о том, как она ужасна. Отвратительный ребенок, убитая собака, жуткие физиологические подробности, какой-то скованный язык. Не бросила я ее сразу только потому, что планировала прочитать в рамках очередной игры на лайвлибе. Не то, чтобы это на меня как-то давило, но в голове все же бродили из угла в угол пара мыслей. Первая о том, что, наверное, есть в ней что-то еще помимо отталкивающего начала, не зря же книгу рекомендовали, как стоящую внимания, и вторая (более существенная)– не слишком ли я злоупотребляю последнее время комфортной легкочитаемой прозой, пропуская, возможно, что-то интересное.

Дальше ужасы вроде прекратились, однако манера письма казалась мне на редкость неудачной. Сухой текст, с привкусом плохой документальности. Так пишут о бывшей любви, когда уже все позади, но еще саднит и болит, и возникает потребность преобразовать во что-то эту ноющую боль, вот хотя бы в слова. Выговориться, вытащить из своей головы, оставить где-то еще. Коряво, нелитературно, безискусно. Когда главное – именно это, а вовсе не какой-то там сюжет, язык и стиль, не говоря уже о читателях, издателях, критиках и прочих субъектах литературного рынка. 

В общем, какое-то время я читала из внутреннего чувства противоречия, а потом (справедливости ради, довольно быстро) вдруг обнаружила, что мне нравится все это. Эта история чувств, настолько неловкая, что корявость начинает быть естественной, эти попытки описать работу психотерапевта со сложным ребенком, настолько запущенным, что уже проще признать существование вселенского зла, чем что-то изменить в реальности. И даже шахматы, которые по всем законам логики здесь совершенно неуместны, и смотрятся, как на корове седло, которые сначала обвиняют в разрушенных надеждах, а потом превращают в инструмент психотерапевта, с той же уже привычной царапающей неправильностью вплетаются в повествование и оказываются чуть ли не в центре. И это… нет, не раздражает, скорее интригует.

В общем, примерно к трети книги я порадовалась, что она достаточно толстая и кончится еще не скоро.

Но о чем же, собственно, это все?

Благополучная обеспеченная испанская семья. Муж, жена, двое детей и собака, плюс собственный дом в хорошем районе — картинка из рекламного ролика, да и только. Но это внешне. А внутри наскучивший обоим брак, плюс мальчик, который занят только шахматами и регулярно совершает неадекватные поступки. Причем, это не просто истерические выходки — он умен, внимателен и продумывает каждую деталь в своих действиях. Странности ребенка начинают серьезно волновать его отца Карлоса. Случайно он знакомится с психологом Хулио (от лица психолога и идет рассказ), и общие музыкальные вкусы настолько располагают их друг к другу, что Карлос приглашает нового приятеля посмотреть на мальчика. Тот приезжает в гости, и первое, что бросается ему в глаза — это то, что погибшая собака явно кончила жизнь не по случайности. Тут читатель получает намек на возможную детективную завязку, но автор уводит историю совсем в другое русло. Примерно с этого момента от книги становится трудно оторваться. На фоне шахматных поединков обсуждается психология, природа зла, чувства и взаимоотношения героев, а также изнанка шахматных турниров. Меня, пожалуй, удивило, что шахматные партии, которых тут довольно много, описываются исключительно с эмоциональной стороны. Как настоящее сражение, а не как игра, основанная на точном расчете и толике интуиции. Кстати, я бы с удовольствем посмотрела на записи партий, которые описываются в книге.

Примерно к двум третям повествования автору несколько изменяет чувство меры, и читатель вместе с Хулио вынужден вновь и вновь входить в реку старых отношений, чтобы захлебываться одними и теми же чувствами. Вот здесь хочется позвать редактора и сократить повествование до минимума.

Финал... он одновременно беспомощный и логичный, и неожиданно замыкает один из сюжетов, начатых где-то в самом начале, намекая на то, что подсознательная нелюбовь к чему бы то ни было, иногда чуть больше, чем банальный невроз. Также, как и зло, не всегда имеет своим началом травму.

В целом, несмотря на то, что она написана психологом, это совершенно антипсихологическая книга, которая последовательно рушит все каноны и стереотипы, оставляя лишь одно — иногда банан, это просто банан.

В отзывах книгу в основном ругают. И психолог крайне непрофессионально себе ведет (правда), и переводчик плох (наверное, тоже правда, если только это баг, а не фича), и вообще все инфальтильны, кроме мальчика (и это правда), и в финале не хватает жирного восклицательного знака ( и это тоже). Но мне она внезапно понравилась. Да, со всеми недостатками и нелепостями, книга оказалась неожиданно небанальна.

Я как-то долго примеривалась к этой книжке, сомневаясь, что оно мне надо, но в итоге она выпала мне в очередном флешмобе, и я ее таки прочитала. Более того, должна признать, что это одна из редких книг, которой я в итоге поставила 9 из 10.

Пожалуй, первое, что бросается в глаза, это тот факт, что главная героиня — девушка, которая по своим манерам очень напоминает Шелдона Купера. С той разницей, что Элеанор Олифант не физик и не мальчик. Так что, если вы с удовольствием смотрели «Теорию большого взрыва», есть шанс, что книга покажется вам симпатичной.

«После долгих размышлений о политических и социологических аспектах питания, я пришла к выводу, что еда меня совершенно не интересует. Я отдаю предпочтение дешевому корму, который можно легко и быстро добыть и приготовить, при этом обеспечивая организм всеми необходимыми для поддержания жизни нутриентами».

Элеанор рассудительная, толковая, с прекрасным словарным запасом, аккуратная и не без чуства юмора, хотя не всегда понятно, считает ли она юмором то, что изрекает. Да, малость не от мира сего, но кто в наше время работащих из дома интровертов с уверенностью скажет о себе обратное?

Вообще книга написана так, что читая, ты прекрасно видишь все торчащие из нее нитки, но это не мешает получать удовольствие от процесса.

Элеанор живет одна, днем работает в небольшой компании, вечерами пьет водку и раз в неделю разговаривает с мамочкой. Так проходит день за днем, пока в ее жизни не случается два события. Во-первых, она влюбляется в певца в режиме «ты чуть вошел, я вмиг узнала» (я бы тоже закатила глаза, но не спешите). Во-вторых, вместе с коллегой помогает вызвать скорую помощь пожилому человеку, которому стало плохо на улице.

« – Мистер Гиббонс звонит в «скорую», – продолжала я, – не переживайте, вам не придется долго лежать посреди улицы. Для волнения у вас нет ни малейшего повода: медицинское обслуживание в нашей стране совершенно бесплатно, а его стандарты считаются одними из самых высоких в мире. Вам повезло: упасть и грохнуться головой где-нибудь в Южном Судане, с учетом тамошней политической и экономической обстановки, было бы куда хуже. А здесь, в Глазго… вы, если позволите так выразиться, ударились очень даже удачно».

И если первое заставляет ее кардинально обновить свою внешность, чтобы соответствовать выбранной мужской особи, то второе — вынужденно начать принимать участие в социальной жизни, которой до этого ей удавалось избегать. И то и другое оказалось довольно любопытным и для нее и для читателя, не говоря уже о расширении горизонтов.

А еще есть упомянутая выше мамочка, про которую в общем-то довольно быстро становится все относительно ясно, но некий элемент приятно щекочущей жути (самая близкая аналогия — безумная жена Рочестера на чердаке, и чердак тут помянут не зря) сохраняется почти до конца.

В пересказе все это выглядит прихотливо сложенным набором занимательных фишек (я же обещала торчащие нитки), но написано (и озвучено Станиславом Ивановым) настолько мило и очаровательно, что оторваться от книги довольно сложно.

Финал написан в карамельных тонах и, наверняка, найдутся любители презреть его за сказочность и патоку, но я люблю, когда все хорошо кончается.

Когда я искала в интернете текст «Рождественской песни» Диккенса, наткнулась на произведение Вудхауза, которое он с милой скромностью назвал «Еще одна рождественская песнь».

В противоположность впечатляющему своей морализаторской мощью творению Диккенса, Вудхауз предложил читателям незатейливую, но милую историю о предрождествеских метаниях Эгберта — упитанного джентельмена, который решил было сесть на диету, но наличие тетушки (какой джентельмен может обойтись без тетушки!) несколько осложнило его судьбу.

Получился забавный (впрочем, когда у Вудхауза было иначе) рассказ о маленьком будничном чуде, пусть и вызывающий подозрение в проплаченности сторонниками здорового образа жизни, но все равно не избегнувший влияния «икры, черепахового супа, индейки, рождественского пудинга, мясных пирожков, фруктовых корзиночек, горячих булочек с маслом и засахаренных фруктов».

Вудхауз после Диккенса — это как запить питательный пудинг и индейку пузырящимся шампанским :)

«Отравленная совесть» — довольно любопытное произведение. С одной стороны, это такой канонический образец жанра. Красивая женщина, привлекательный негодяй, светское общество, моральные страдания, как неотъемлемая часть русской классической традиции, а также приятное разнообразие обсуждательных моментов. С другой – это своего рода антология литературных заимствований. Начало напоминает романы Джейн Остин – чуть сдобренные иронией светские сплетни и кокетство. Затем следует длинное отступление, финалом которого является сцена, чем-то напоминающая объяснение замужней Татьяны с Онегиным. Середина заполнена легком намеком на детективное расследование в духе Достоевского, где следователь определенно мог бы быть коллегой Порфирия Петровича. Но при этом главная героиня обдумывает путь решения проблем в стиле Анны Карениной, да и ее семейная жизнь разворачивается скорее в стилистике Толстого.

Несмотря на такое ассорти узнаваемых элементов, это весьма изящная проза, легко и с приятностью читаемая. </p>

Помимо собственно романа, также имеется пьеса, но мне не удалось разобраться, что было написано раньше, что позже. Но интересно, что финал пьесы мало того,что отличается от финала романа,так их еще и два, один для Питера, второй -для Москвы.Причем оба,пожалуй, несколько ярче,чем в романе. Не знаю,ставилась ли эта пьеса после революции,а вот экранизация была. Это фильм «Черная вуаль» по сценарию Говорухина,снятый в 1995 году с очень привлекательным составом актеров (Абдулов,Васильева,Маковецкий, Метлицкая). Казалось бы...но нет. Увы,не сложилось, и это при том,что сюжет романа в фильме подкорректирован (и основательно,почти вывернут наизнанку) в более интригующем ключе. Если в книге совершенное преступление — повод для расстановки психологических акцентов, кто, как и зачем его совершил — ясно с самого начала,то в фильме эта тайна прячется под черной вуалью, создавая детективную интригу. Но... вместо того,чтобы добавить увлекательности, это привело лишь к тому,что мы получили Достоевского для бедных, а легкость и изящество романа потерялось полностью. В общем, фильм, к сожалению, плох. Удачно сыграли разве что Татьяна Васильева и неизвестный мне актер,изображающий слугу-китайца. Что,кстати,вызывает ассоциации с Фандориным,который еще даже не написан :) В остальном — типичный перестроечный фильм,с избытком гротеска и нехваткой всего остального. Не говоря уже о том,что типажи совершенно не совпадают с книжными. Впрочем,Черная вуаль — вообще о другом, это достаточно самостоятельное произведение,и жаль,что не получилось,могло бы быть интересно.

Поддавшись зимнему настроению и традиции чтения святочных рассказов, которая пропагандируется нынче из каждого утюга, я решила залатать очередной пробел в образовании, и ознакомиться таки с Диккенсовской «Рождественской песнью в прозе». Несмотря на то, что это произведение имеется в прекрасной озвучке Клюквина, когда оно, наконец, закончилось, у меня было ощущение, что меня выпустили из мрачного подвала на свет. Кто, кто эти люди, которые пишут в отзывах, что перечитывают эту песнь каждый год? Но попробуем обойтись без сильных эмоций.

Начало совершенно прекрасно.

«Итак, старик Марли был мертв, как гвоздь в притолоке.

Учтите: я вовсе не утверждаю, будто на собственном опыте убедился, что гвоздь, вбитый в притолоку, как-то особенно мертв, более мертв, чем все другие гвозди. Нет, я лично скорее отдал бы предпочтение гвоздю, вбитому в крышку гроба, как наиболее мертвому предмету изо всех скобяных изделий. Но в этой поговорке сказалась мудрость наших предков, и если бы мой нечестивый язык посмел переиначить ее, вы были бы вправе сказать, что страна наша катится в пропасть.»

Чем хорош Диккенс, так это отличным языком, вниманием к деталям и умением погрузить читателя в созданную им атмосферу с головой. Вообще, когда он увлекается, и его текст мчится по лондонским булыжникам, весело подпрыгивая, насыщенный веселой предрожественской суетой, ароматом запеченой индейки, и внезапным общим дружелюбием, он очень хорош.

Ироничные диалоги, аппетитнейшие описания:

Но как только автор сворачивает за угол и берет под руку мораль — все, тушите свет:

Самое любопытное, что я почерпнула из этой книги — это тот факт, что небогатые горожане сдавали своих гусей и индеек запекать в пекарню. То есть не дома разводили ради этого огонь, а несли сырую тушку в ближайшую подходящую лавку и получали назад с зажаристой корочкой. Про подогрев тарелок Диккенс тоже упоминает. Это факт известный, разве что мне только теперь пришло в голову, что греть тарелки имело смысл там, где без этой процедуры они оставались настолько холодными, что еда моментально остывала. Впрочем, это все мелочи. Вернемся к сути.

Принято считать, что Скрудж — скряга, зануда, холодный, мрачный и во всех смыслах отталкивающий тип. Возможно, это возрастная циничность, но мне он показался вполне симпатичным.

Во-первых, он не трус. Он не боится говорить в глаза нелицеприятную правду вместо того, чтобы отделаться парой фунтов:

«Я не балую себя на праздниках и не имею средств баловать бездельников. Я поддерживаю упомянутые учреждения, и это обходится мне недешево».

И призраков, кстати, не боится тоже. На его месте любой другой уже отдал бы концы.

Во-вторых, у него определенно есть чувство юмора и здравый смысл:

»- Почему же ты не хочешь верить своим глазам и ушам?

— Потому что любой пустяк воздействует на них, — сказал Скрудж. — Чуть что неладно с пищеварением, и им уже нельзя доверять. Может быть, вы вовсе не вы, а непереваренный кусок говядины, или лишняя капля горчицы, или ломтик сыра, или непрожаренная картофелина. Может быть, вы явились не из царства духов, а из духовки, почем я знаю!

Скрудж был не очень-то большой остряк по природе, а сейчас ему и подавно было не до шуток, однако он пытался острить, чтобы хоть немного развеять страх и направить свои мысли на другое, так как, сказать по правде, от голоса призрака у него кровь стыла в жилах».

В-третьих, его богатство не свалилось на него с небес. Он его заработал, и с учетом ностальгической части о его прошлом, вряд ли трудился ради этого меньше, чем те бедняки, которых ему предлагают спонсировать.

В-четвертых, в отличие от собственного почившего компаньона и трех являющихся к нему духов, он не лезет к другим с поучениями, а спокойно живет своей жизнью. Иными словами, это вполне нормальный добропорядочный человек, который волей судьбы оказался в этой жизни одинок. С кем не бывает?

Явления духов рождества недурны по психологическому замыслу — они уверенно давят на больные точки Скруджа: бедное детство; юность, в которой он не покладал, рук и в итоге его бросила девушка, которой не хватило внимания; веселая реальность праздника — до которой рукой подать, а он не решается; и старость — где нет никого с ним рядом). Сейчас такой подход назвали бы грубым манипуляторством. Но в 19 веке вполне сходило за мораль. Но как же скучны эти нравоучительные страницы! Как хочется перелистнуть их, наконец, чтобы перестать чувствовать себя на уроке в воскресной школе!

Пожалуй, есть во всем этом единственное исключение — путешествие с духом нынешних святок. Тот просто говорит: «Скрудж, дружище, попробуй, позволь себе праздник, позволь радость общения, рискни, не стесняйся, вдруг понравится?» И разумный Скрудж именно этому предложению для начала и внял, между прочим.

Итак, самостоятельный, толковый, с неплохим чувством юмора, не трус, любитель интеллектуальных игр, разве что немного стеснительный и зажатый. И этого человека приводят нам в пример, как отрицательного героя?

Перечитала написанное и добавила еще одну звездочку в рецензию. Все-таки, за язык Диккенсу можно простить даже его унылое морализаторство.

Впрочем, как бы там не было, а с последней фразой автора нельзя не согласиться:

«Да осенит нас всех господь бог своею милостью«!

Один из главных персонажей, Освальд, узнает, что у него энфизема и ему осталось совсем недолго. Счет идет на месяцы. Врач рекомендует ему уехать из Чикаго на юг, чтобы пожить в более теплой и комфортной обстановке, и дает старенькую брошюру с рекламой недорогой гостиницы в местечке под названием «Затерянный ручей». Оказывается, что той гостиницы уже нет, но местные жители обещают подыскать Освальду что-нибудь подходящее. И он туда едет.

Начало симпатичное. Во мне как-то срезонировала мысль о том, что можно купить билет и среди слякотной зимы или осени оказаться совсем в другом климате. Знаете вот это вот ощущение, когда выходишь из самолета, вдыхаешь теплый влажный воздух, и понимаешь, что ты в лете! Воздух пахнет по-особенному, не нужно кутаться в пальто и носить в кармане пачку носовых платков. И как-то сразу легко и радостно. Кажется, что достаточно просто переехать жить в этот рай, и все неприятности останутся позади. В общем, Освальд переехал.

Дальше идет уютное описание американской глубинки, где искренне рады новому человеку (ненавязчиво примеривая его в качестве потенциального мужа в том числе). Вообще, вот эта американская традиция, зайти к свежеиспеченному соседу и подарить ему домашний торт, просто так, в честь знакомства, на мой взгляд, очень славная.

Первые страницы читаются так, словно ты поздней осенью приехал в санаторий куда-нибудь на Кавказ, ешь вкусную еду, греешься в лучах солнца, а местные жители окружают тебя теплом и заботой. И ты каждой клеточкой впитываешь это все, как в хорошем отпуске. Но потом привыкаешь и начинаешь скучать по своей Москве…

В книжке абсолютно такая же ситуация в том смысле, что к середине очарование американской глубинки с ее добродушными людьми и дамами эзотерического общества «Крупный горошек» (прелесть же!) начинает несколько приедаться. Кроме того, фокус повествования переходит на ребенка, зефирно-прекрасного, которого начинает любить вся деревня, а заботы взрослых уходят на третий план. Я не из тех, кто способен долго бессюжетно умиляться детьми, так что все эти песни и пляски вокруг милой девочки, похожей на живого ребенка не более, чем плюшевый медвежонок, наскучили мне очень быстро. Кроме того, к середине уже становится абсолютно ясно, к чему все движется, и надо иметь твердую волю, чтобы добраться до финала, не утонув по пути в патоке. Я люблю счастливые концы, но здесь сладость начинает затапливать все слишком рано.

«Причем же тут кардинал?», — спросите вы. Красный кардинал — это небольшая птичка, такой же символ зимы, как и наш снегирь. А в книге, если выражаться пафосно, он играет роль той маленькой гирьки на весах судьбы, которая склоняет чашу в нужную сторону. Иными словами, оказывается тем существом, через внимание к которому удается продемонстрировать спрятанные чувства и побуждения. Ну вот как восхитившись соседским котом, можно подружиться с соседом. В какой-то момент птичка замыкает на себе всех персонажей.

В общем, это, наверное, неплохая книга для домохозяек, очень американская по духу, и с полным набором требуемых жанром рождественской сказки чудес, но увы, слишком наивная и предсказуемая. Судя по количеству положительных отзывов, людей, которым нравятся такие незатейливые сказки, довольно много, так что возможно, я просто излишне скептична.

мне хотелось какую-нибудь небольшую новогоднюю книгу. Для настроения. Наткнулась на «Полынную елку» Ольги Колпаковой. О, думаю, то, что надо — коротенькая и про елку. 

Оказалось, что, несмотря на название, это не столько про елку, сколько про русских немцев. Книга написана от лица девочки, семью которой в годы войны переселяют на Урал. Язык очень простой (книжка детская), читается легко, а вот подача материала (на взгляд взрослого читателя) довольно неприятна. Вроде как автор пытается сказать, что в каждой нации есть люди плохие и хорошие, но получается все равно про то, как тяжело было жить бедным культурным немцам среди этих странных тупых русских. Очень похоже на «Сахарного ребенка» Ольги Громовой. Я даже перепроверила, не тот ли самый автор. Но нет. Просто клон.

В послесловии (лучше бы его не было вовсе) приводится объяснение автором ребенку, что вообще такое был СССР, кто такой Гитлер (бедный обиженный ребенок), кто такой Сталин (хуже Гитлера), кто такие пионеры (они боролись с беспризорниками) и прочее в том же духе. Жутенько. 

Берегите своих детей от таких книг.

Меня всегда привлекала тема славянского язычества. В том числе и потому, видимо, что с христианством отношения у меня сложные. Прослушав кусок курса русской литературы («Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди») того же автора, я ожидала, как минимум, подачи информации в интересном ракурсе. Но мои надежды скорее не оправдались. 

Книга представляет собой не столько курс лекций, сколько компиляцию всевозможных представлений о пантеоне языческих славянских богов, иногда с параллелями в сторону скандинавских, индийских и греческих. Без доказательной базы, без ссылок. Еще одна точка зрения, выглядящая столь же любительски и непрофессионально, как известные творения Проппа. Что-то похожее на попытку написать очередную энциклопедию, посвященную персонажам славянских мифов. Читать перечисление существ с их характеристиками — скучновато. Это было бы не так (и я на это очень рассчитывала), если бы автор снабдил свой труд обоснованиями и указанием на использованные источники, приглашая читателя к обсуждению и анализу имеющихся сведений. Но увы. У нас фактически набор словарных статей и не более (с постоянным напоминанием, что есть только одно правильное мнение — и это мнение автора). Добавлю лишь, что в финале книги автор предлагает интересующимся читать не труды по теме, написанные академиком Борисом Рыбаковым, а фэнтази Елизаветы Дворецкой, как предлагающее наиболее правильный взгляд на славянское язычество. 

Пожалуй, аналогичная книга Марии Семеновой куда профессиональнее и интереснее написана.

В моем детстве, в 80е, эту книгу было не достать. В библиотеке очередь была на «100 лет тому вперед».

Читала сейчас, и думала что все-таки, Булычев детский писатель. Его взрослые книги не дотягивают до того уровня, на котором написаны детские.

Сравнения с фильмом неизбежны, и первое, что приходит в голову, это то, что в отличие от фильма, который приключенческая история, книжка в первую очередь — это утопия для начинающих.

Прекрасный мир будущего — это прежде всего мир исследователей, научных работников, не важно, строят ли они дома или изучают инрпланетных животных. Да, для гармонии добавлен футбол и концерт, но все же основное — это наука. Такое чудесное мировоззрение 60-70х, когда превыше всего ценилась интеллектуальная деятельность.

Приключения Алисы в прошлом симпатичны набором характеров школьников. И вот что радует, они все нормальные ребята. В современной литературе обязательно попадётся, если не псих, то кто-нибудь с аспергером, или подросток трудной судьбы, напичканный детскими травмами. А у Булычева просто нормальный класс. Такой совершенно реалистичный, несмотря на жанр.

Конечно, очень заметна мораль (ошибиться может кждый, главное, вовремя исправить ошибку; дружба помогает преодолеть любые трудности и т. п.). И это правильно. Хотя, наверняка, в детстве это не заметно, уж больно сюжет увлекательный. Действительно увлекательный, даже не ожидала.

Отсутствие унылого Вертера (из фильма) идёт только на пользу. В остальном, экранизация очень близка к тексту, разве что книга местами выглядит чуть логичнее.

Отличная история, одним словом.

Когда выходит новая книга Михалковой, я начинаю напоминать себе грызуна с кактусом. Эта не оказалась исключением.

Феерично запутанная история, в которой вместо детектива имеем многословное повествование о девочках трудной судьбы, которые превращаются в женщин судьбы еще более трудной. Настолько длинное, что к середине сюжет, до краев наполненный сложностями жизни всех этих сомнительных лиц, набранных около провинциального дна, уверенно начинает провисать, но зато ближе к финалу обрастает таким количеством роялей, что симфонический оркестр нервно курит в гримерке.

Надо отдать должное, автору удались пара весьма эффектных финтов ушами, в том числе превращающих персонажей совсем не в тех, кем они кажутся. Удалось провести даже Бабкина с Илюшиным. Последние тут присутствуют, но лишь затем, чтобы наблюдать за происходящим, изредка наливая кому-нибудь успокоительную чашку чая.

Читается, как обычно, неплохо, но в этот раз мне слишком многого не хватило.

Во-первых, собственно детектива. Его тут нет совсем.

Во-вторых, юмора и шутливых подколок Бабкина с Илюшиным (но зато не было Маши, что несомненный плюс).

В-третьих, огорчает полное отсутствие логики. Причем я обычно не из придирчивых читателей, и легко пропускаю мелкие ненавязчивые ляпы, если они не идут в ущерб сюжету. Но здесь… На несостыковки натыкаешься постоянно, словно пробираешься через бурелом в лесу.

Дальше идет сплошняком куча безжалостных спойлеров, будьте осторожны, но не могу этим не поделиться.

В общем, хотя фантазии автора можно позавидовать, не могу отделаться от мысли, что в этот раз сова таки не налезла на глобус.

Как ни удивительно это звучит по отношению к Агате Кристи, это весьма скучная вещь.

В двух словах суть в следующем. В большом доме живет семья грека Леонидиса (ему порядка 80 лет). Он сам, его молодая жена, его старший сын с женой, его младший сын с женой и тремя детьми, а также сестра его первой жены. Однажды главу семьи находят мертвым. И быстро становится понятно, что это убийство. А дальше мы смотрим на все происходящее глазами Чарльза — потенциального жениха внучки Леонидиса Софии, который пытается понять, кто есть кто. Молодого человека трудно назвать сообразительным, он типичный Ватсон без Холмса, и потому расследование практически никак не продвигается.

Сначала я ждала привычного детективного сюжета (и злилась, что его нет), но примерно к середине поняла, что надо расслабиться и получать удовольствие от того, как изображены характеры. Мне вообще показалось, что это была попытка написать детектив без детектива, т.е. без его классических элементов – сыщика и расследования. Такое впечатление, что роман построен на попытке нарисовать столь точные психологические портреты участников, что их должно хватить безо всяких улик. В какой-то момент читатель, познакомившись с обитателями дома, просто должен был бы понять, что убийцу в данном случае можно вычислить только методом исключения. Но… видимо автору (как и мне) показалось, что не хватает убедительности и достоверности в таком подходе, и в итоге в финале появляются явные намеки, улики и практически все участники разом понимают, кто виноват.

Неудивительно, что эту историю долго не экранизировали, и она не особенно известна в сравнении с прочими романами Агаты Кристи. Скажем, в моем 10-томном собрании сочинений ее нет. С одной стороны, она требует очень точного отыгрывания ролей, с другой – все-таки, как ни крути, довольно скучна из-за того, что читателю тут не над чем подумать (ни улик, ни намеков долгое время никаких, одни разговоры) и, на мой взгляд, весьма неубедительна со всех сторон.

В одноимённом фильме, кстати, все недостатки текста сохранились в полной мере. За тем исключением, что младший ребенок появляется гораздо раньше, чем в книге и придает определенную живость происходящему.

Меня привлекло название. Не то, чтобы я ожидала какого-то детектива, но как минимум, интригующей загадки. Увы. Название абсолютно не соответствует содержимому, потому что на самом деле книга не столько про Бунина, сколько про Коллонтай. И хотя последняя, пожалуй, даже более привлекательный персонаж, все-таки нехорошо обманывать читателя так уж в лоб – самому исчезновению (причем, еще большой вопрос, а был ли мальчик) посвящены примерно пара абзацев в финале книги.

Если быть еще более точным, книга рассказывает про небольшой период 1932-33 годов, когда решался вопрос о присуждении Нобелевской премии по литературе. Я никогда не сомневалась, что Нобелевка – это на 99% политическое решение, а вовсе не про таланты, но почему-то полагала, что все это началось несколько позже. Ничуть не бывало. В 33 году было три потенциальных кандидата – Бунин, Горький и Мережковский. Я была бы за Горького, но разумеется, он был слишком советским для Европы. Как известно, предпочли Бунина – не сколько за талант, сколько за антисоветизм. При этом подковерные интриги велись в течение года. Задачей Колонтай было повлиять на выбор нобелевского комитета в пользу Горького, но увы, это оказалось слишком сложно для одной женщины.

Книга была бы явно интереснее, будь она основана на достоверных документальных сведениях, но автор предпочел вариант художественной прозы, в котором с одной стороны явно не хватило сюжета, а с другой – редактора (штампов и ляпов хватает даже на мой непросвещенный взгляд). Ну какая Югославия в 1932 году? Пожалуй, основной ее плюс – это личность Колонтай, книги которой захотелось прочитать.

Кстати, забавно, как все повторяется. Бунин со своими «Окаянными днями» оказался одним из тех писателей, которых сейчас обозвали бы инагентами. Не сомневаюсь, что в нынешней ситуации он бы тоже получил свою премию. По тем же самым причинам. Не удивлюсь, если в 2023 ее получит, например, Акунин.

Двойственное впечатление. Начало неплохое. Точнее, нет. Оно как раз плохое. У главной героини Ноны погибает кот Вольтер (да, она не чужда философии, и тоже самое мнит о себе автор). Ситуация сама по себе трагичная, плюс она становится последней каплей в череде предыдущих неприятностей. Нона осталась одна, ее уволили с работы, ее ученик отказался заниматься с ней музыкой в пользу другого хобби, и даже старичку-соседу больше не нужна ее помощь. И вот тут еще и кот. В общем, тоска, одиночество и кризис среднего возраста во всей красе. Нона никому не нужна и решает умереть. Впрочем, в этом она тоже не добивается успеха – попадает в какое-то странное место, библиотеку, где каждая книга – ее непрожитая жизнь (или прожитая в другом измерении, что примерно одно и тоже). И еще есть «Книга сожалений» — это все то, что в этой жизни ей не удалось, и зависло в голове, как нереализованный гештальт. Ну, как у всех – если бы я поступила на философский, а не на медицинский, вышла замуж за Тома, а не за Эндрю, стала бы олимпийской чемпионкой, не поссорилась с братом, сделала карьеру ученого… то теперь все было бы хорошо. А не то, что сейчас. С кем не бывало?

Эта часть довольно цепляюще и точно написана, я даже задумалась про аналогичные свои ключевые точки. Преимущество Норы в том, что благодаря зависанию в библиотеке у нее появилась возможность свои потенциальные жизни попробовать. Что она на протяжении большей части книги и делает. Классическое дерево возможностей, где каждое принятое решение ведет к новому варианту жизни.

Но если первые пара-тройка жизней еще интересны, то последующие добавляют только количества, а не качества. Автору явно не хватило фантазии, чтобы выбраться хоть на пару шагов за пределы дешевой «кухонной философии», так что финал абсолютно предсказуем примерно с середины книги, если не раньше. Лет в 12-16 такие истории вполне себе впечатляют и кажутся мудрыми, но чем старше становишься, тем банальнее они выглядят.

Возможно, если бы я читала это в виде текста, впечатление было бы не столь удручающим, но мне не повезло слушать эту книгу, в исполнении Алены Долецкой, чье манерное чтение добавило отрицательных оттенков к общему восприятию.

Известно, что первая фраза часто служит поводом для прочтения целого произведения. Здесь тот самый случай. Начинается книга вот так:

«Все правдивые истории содержат мораль, хотя порой клад этот погребен очень глубоко и откопать его удается не сразу, после чего он оказывается столь скудным, что иссохшее ядрышко не оправдывает усилий, потраченных на то, чтобы расколоть скорлупу. Такова ли моя история, судить не мне. Порой мне кажется, что она может принести пользу одним и развлечь других, но пусть свет сам вынесет свой приговор».

Что ж, перейдем к приговору.

Пожалуй, стоит сказать, что первые страницы так хорошо написаны, что прочитываются стремительно, и только успеваешь отмечать для себя изящество выражений, к которым хочется вернуться.

Но любопытной книжка остаётся ровно до тех пор, пока в поле зрения главной героини не появляется благородной души молодой священник. Дальше она моментально становится типичным подростковым романом о первой любви. Да милым, приятно лаконичным, благонравным, благопристойным, почти изысканным и даже не особенно скучным, но... абсолютно предсказуемым и прямолинейным. Здесь нет закрученности сюжета, как у Шарлотты, и мрачных бушующих страстей, как у Эмили.

Энн написала очаровательную романтическую историю, в которой узнает себя каждая вторая девочка, если не каждая первая, которая хоть однажды переживала влюбленность и представляла себе красивый финал. А вот до начала этого застенчивого романа было довольно интересно.

Первые главы посвящены описанию скромной, но благочестивой жизни семьи священника, которая в один печальный момент перестает быть простой. В итоге, одна из дочерей решает пойти поработать гувернанткой, чтобы поддержать семью деньгами. И перед читателем раскрывается мир английской усадьбы, увиденный глазами юной девушки из классной комнаты.

Ожидания и реальность у Агнес определенно оказались на разных краях пропасти, и мост между ними она так и не смогла построить.

Она рассчитывала, что семья, в которой она будет работать, станет ей практически вторым домом, дети будут милые и чудесные, а жизнь — приятной. На деле выясняется, что она тут никто и звать её никак, фактически прислуга (что немало ее оскорбляет), дети невоспитанные маленькие чудовища, но родители почему-то души в них не чают. И, о ужас, не позволяют ей их наказывать. Ласка, увы, не работает, а как известно, добрым словом и розгой можно добиться куда большего, чем только добрым словом.

В общем, со стороны Агнес, конечно, наивно было ожидать идиллии, но удивляет другое. Ее собственная мать росла в богатой дворянской семье (это потом случилась любовь и брак вопреки воле родителей, в результате чего она лишилась приданого и прожила жизнь в домике священника), и уж точно представляла себе, как будут относиться к гувернантке. Но никак не поделилась этим знанием с дочерью. Хотя бы намекнув, что ей не стоит ожидать к себе равного отношения.

Также кажется несколько странным, что родители, доверяют воспитание и обучение своих детей девочке, которая не имеет никакого представления о том, как это делать. Особенно в отношении хороших манер, когда ученицы почти ровесницы учительницы. С другой стороны, мальчиков все равно потом отдадут в частную школу (там и обучат), а девочек — замуж (и им вообще можно не заморачиваться), так что гувернантка фактически выполняет роль няни и подружки для игр, когда больше никого нет.

Вообще, роман вызывает довольно много вопросов, и тут есть что обсудить. Жаль, что автор предпочла третьей семье (Агнес в процессе романа успела поработать в двух разных) роман со священником, а ведь могла получиться изящная история взросления в процессе воспитания чужих детей.

Так или иначе, у Энн прекрасный стиль и приятный язык, так что книга читается с удовольствием и дает пищу для размышлений.

Мне понравилась в этой книге обложка. Ну и в целом, я люблю иногда почитать всякие критические обзоры, особенно, если выбран интересный ракурс.

Что в данном случае получилось хорошо, так это краткие пересказы. Если, допустим, вы так и не удосужились прочитать «Гарри Поттера» или, какие-нибудь «50 оттенков серого», то литературовед Андреа Боттлингер с удовольствием исправит это недоразумение, не только толково рассказав вам, в чем суть произведения, но и добавив краткие замечания о всяких спорных моментах (вроде ориентации Дамблдора и его неоднозначных педагогических талантах).

Разумеется, книжка, где в заглавии есть слово «психотерапевт», не могла обойти вниманием царя Эдипа с одноименным комплексом (впрочем, ничего нового вы тут не услышите), а вот бедной Пеппи Длинный Чулок досталось по полной программе. В частности, авторы уверены, что прежде чем давать ребенку читать столь катастрофически нетолерантную книжку (там употребляется слово «негр»!), стоит ознакомить его с понятиями расового неравенства, колониализма и пояснить невозможность для Пеппи выбраться из состояния ребенка (якобы, у нее нет шансов стать нормальной взрослой барышней и завести семью, ее будущее – играть с детьми своих нынешних друзей – не спрашивайте). Подозреваю, что после такого вступления ни один нормальный ребенок не захочет это читать, и в его багаже будет одной отличной приключенческой и задорной книжкой меньше. На этом эпизоде авторов очень хотелось придушить.

Разумеется, не обошли вниманием и Шерлока Холмса. По мнению авторов, он не только сложный в общении человек, но явно имеет признаки синдрома Аспергера, поэтому Ватсон необходим ему не для того, чтобы записывать истории, а чтобы общаться с людьми (!!!). А вот Ирен Адлер – идеальный образец женщины Холмса, потому что кроме «Продаете? Нет только показываем, красивое», Шерлоку от противоположного пола ничего не требуется. В общем, такой, довольно провокационный подход. Единственная здравая мысль – это Ватсон в роли идентификатора. Мол, читателю тяжело с гениями, ему надо кого-то попроще, чтобы слиться с ним в (экстазе — зачеркнуто) процессе чтения.

Выбор произведений для написания их синопсисов достаточно прихотлив («Превращение» Кафки соседствует с «Сумерками»), при этом далеко не про все любопытно читать. Скажем разбор Гарри Поттера весьма хорош, а вот классика тут приведена скорее для галочки. У меня даже сложилось впечатление, что автор читал классическую литературу, например, того же Шекспира, в кратком пересказе.

Что до психиатрических комментариев Клаудии Хохбрунн, то последние занимают процентов пять после каждого обзора, и там, где они не выполнены в стиле «банальность на штампе», то очень грешат современным взглядом на вещи. В общем-то, почему бы и нет, но если относиться серьезно, то применение нынешней морали к отношениям вековой и более давности (особенно более) вряд ли придает оценке справедливость. Пересказы определенно получились лучше.

Знаете, вот бывает порой, что глаз цепляется за первые пару строк, и через какое-то время ты обнаруживаешь себя уже на какой-нибудь 30-й странице. Так у меня вышло с этой книгой. Подозреваю, всему виной тот факт, что внутри описывается речной круиз. Надо отдать должное автору, вот эта атмосфера чуть хаотичного, но одновременно ленивого и расслабленного отдыха на корабле, которого сейчас весьма не хватает в реальной жизни, она как-то пришлась удивительно ко времени. Все эти милые мелочи – послушать «Прощание Славянки», приодеться к ужину, смотреть, как медленно плывут вдоль борта берега, заворачиваться в капюшон от ветра, слушать утром веселые звуки побудки и предвкушать программу на день… Я прям-таки наслаждалась этим всем, словно сама плыла в одной из кают. Правда, недолго.

Потому что потом автор вспомнил, что надо же про ужасы. И началось. Но вовсе не в виде скелетов в саване, плывущих по туманным водам призрачной реки, как намекает нам обложка. Единственное, что в этой повести можно обозначить термином «ужасный» – это простенький и наивный сюжет, с трудом примеряющий на себя табличку young adult (с трудом, потому что даже она, как мне показалось, не совсем по возрасту). Нет, текст и до того не особо блистал изысками, но с середины стало совсем уж по-детски.

Действие происходит в двух временах, грань между которыми на Ладожском озере вдруг стирается, и персонажи из прошлого проникают в настоящее. Все это обильно украшено букетом штампов, перевязанным ленточкой подростковой любви. К этому набору также добавляется отчаянно хромающая логика и неумение продумать детали фантастических допущений. Ну и да, ужасов не положили совсем. Ни на секунду читателя не охватывает сладкое чувство страха, тревоги, опасности или чего-нибудь аналогичного. Нагнетание жути – явно не сильная сторона автора, хотя попытки были.

Вторая повесть в этой книге – продолжение приключений героев из первой части. Возможно, она чуть получше, но удовольствие проверять это я оставлю другим читателям.

Мне рекомендовали эту книгу, как пример истории, отталкивающейся от изучения текстов книг.

Где-то в Вашингтоне есть организация, которая занимается анализом текстов. Уютный спокойный офис с типичными буднями белых воротничков – перекинуться парой незначащих слов с коллегами, сходить за сэндвичами, выпить кофе и углубиться в исследовательскую работу. Найти в опубликованной литературе что-нибудь неожиданное. Хитрый поворот в детективе, замысловатую уловку в приключенческом романе или, чем черт не шутит, что-то непредсказуемо научное в фантастическом рассказе. Вдруг пригодится в работе специальных служб или раскроет какую-нибудь неожиданную сторону бытия, что, опять-таки, сможет взять на вооружение ЦРУ. Ну да, немного наивно, но как приквел изящной сказки о тайном знании, зашифрованном, допустим, в кулинарной книге, вполне привлекательно. Первая примерно четверть книги – дарит читателю эту надежду.

Как и следовало ожидать, в какой-то момент в офисе все пошло не так. К сожалению, не только в офисе, но и в самой повести. Потенциальный интеллектуальный роман про тексты стремительно прекращается в сценарий боевика. Главный герой – обычный вроде как интеллигент, почти филолог, случайно оставшийся за рамками трагического происшествия, шесть последующих дней водит за нос все американские спецслужбы, проявляя блестящие качества суперагента во всем их разнообразии – бегает, стреляет, налаживает контакты, демонстрирует незаурядные инженерные способности и психологическую устойчивость. Проведи автор ниточки от этих уникальных талантов к проанализированной товарищем литературе, это было хотя бы любопытно. Аллюзии всегда украшают текст. Но здесь все сделано слишком в лоб и по-голливудски. И плюс меня страшно раздражали обозначения персонажей в духе «очень пожилой человек», «человек впечатляющей внешности» и им подобные.

В общем, как говорится, замах на рубль, удар на копейку. А может быть, шпионские триллеры — это просто не мое.

Я, конечно, понимаю, что это вряд ли, но все равно, каждый раз увидев на обложке надпись вроде «записки ветеринара» подсознательно надеюсь наткнуться если не на нового Хэрриота, то хотя бы на что-то похожее. Когда забавно, мило и трогательно. Не то, чтобы здесь совсем не было искомого, но занимательные истории занимают от силы процентов 10 содержимого. Так что поклонники упомянутого выше автора скорее всего будут разочарованы.

Пожалуй, основная проблема этой книги в том, что она пытается занять сразу несколько стульев. С одной стороны, автор пишет краткий ликбез для хозяев животных, то есть коротко проходится про стандартным болезням, травмам и расстройствам желудка (последнее описано наиболее красочно, причем «красочно» тут не только метафора) собак и котов. Большая часть рекомендаций сводится к «позвоните вашему ветеринару», так что не уверена, что они действительно полезны хозяевам, разве что в плане мотивации отвезти животное в клинику.

Видимо последнее вынудило автора также к длительному вступлению, в котором он пытается оправдать ветеринаров, как целое. Например, он сообщает, что число самоубийств в среде ветеринаров чуть ли не самое высокое в профессиональном мире, и явно больше, чем у человеческих врачей, а зарплата меньше, кроме того, основная часть дохода уходит на покупку всяческих ветеринарных лекарств и материалов, которые стоят часто дороже, чем аналогичные для людей, ассистенты – не всегда достаточно профессиональны, а хозяева питомцев – прижимисты и себе на уме. Надо отдать должное, все это он сообщает куда пространнее и дружелюбнее, чем вышло у меня в коротком остатке, но сути дела это не меняет.

С другой стороны, автор явно не хочет окончательно превращать свою книгу в пособие для владельцев животных, и пристраивается на скамейку к рассказчикам историй из практики. Получилось что-то похожее на дневниковые записи, в общем-то, довольно обаятельные, и полагаю, что в формате блога это и вообще хорошо. В виде книги тексту все же не хватило некоторой цельности и ожидаемого в данном жанре юмора. Все-таки, либо уж рекомендации лучших ветеринаров, либо забавные истории. Смешанный продукт не особенно удался.

«Первая кровь» кажется экскурсом в родословную автора, по-крайней мере персонажи носят ту же фамилию. Построенный по канонам романа взросления, этот текст начинается и заканчивается в одной и той же точке, обусловленность которой объясняется всей предыдущей жизнью главного персонажа. Слишком длинное вступление несколько умаляет ее увлекательность, но если удается через него продраться, то читатель оказывается вознагражден славной историей.

Патрик (главный герой книги) растет с бабушкой и дедушкой в довольно тепличных условиях. Бархатные костюмчики, романтические матроски, мама-красавица и все такое. Однажды дедушка решает, что пора малышу хлебнуть реальной жизни, и ребенка отправляют в поместье родственников, где обитает орда их диковатых детей и действует правило «в большой семье клювом не щелкай». Казалось бы, нежный Патрик должен прийти в ужас, но ему внезапно все это нравится. Он живет у своего другого деда целое лето, в течение которого проходит полный курс социализации, тощает, грязнеет и получает от всего этого удовольствие. Он решает повторить свой эксперимент зимой, и обнаруживает, что не может выносить вида крови – валится в обморок. Это становится причиной выбора профессии – дипломатам, в отличие от военных, не требуется втыкать в противников иные кинжалы, кроме словесных.

Свой слог и убедительность в институтские годы Патрик оттачивает в игре в Сирано, которая превращается в Сирано в квадрате, и в итоге он счастливо женится и уезжает работать в Конго. Конго становится началом и финалом всей этой истории, которым, в отличие от середины, немного не хватило яркости и восклицательных знаков.

«Аэростаты» — это в каком-то смысле краткий курс классической зарубежной литературы (в представлении бельгийцев, разумеется). Симпатичная вещь, стимулирующая к прочтению Илиады и Одиссеи, как шедевров, затмевающих Стендаля. Студентка-филолог берется позаниматься со школьником литературой с целью излечить его от дислексии и привить хоть какой-то навык чтения. Мальчик 16 годов не прочитал в жизни ни одного романа. С задачей справляется, попутно проводя читателя красивыми аллеями смыслов, персонажей и пересекающихся где-то в филологических высотах романов, одинаково невозможных. Пожалуй, это очень типичный для автора текст, несмотря на необычное обращение к литературе.

Любопытно, что привычное нам «значит нужные книги ты в детстве читал» Нотомб выворачивает в финале наизнанку, подвергая сомнению тезис о том, что красота спасет мир.

Здесь мы имеем дело с условным средневековьем — трактиры, рынки, замки, монахи, арбалеты, копья, лошади и прочие атрибуты жанра. Вообще, антураж весьма хорош — если любите этот период истории, можно наслаждаться любовно созданными декорациями. Мне в этом мире было хорошо и уютно, хотя к эпохе я скорее равнодушна.

Главный герой — внезапно наш соотечественник Яков Волков, подвизавшийся на ратной службе в условных, опять-же, Европах. И хотя он не дворянин, и вообще — как бы просто солдат, но идеально вписывается в образ рыцаря без страха и упрека. Со всех сторон симпатичный герой — и мечом махать, и нотации читать, и языки при нем, и краткие медицинские сведения, и мудрость Лесковского странника. Или там, если с драконом надо — тоже, пожалуйста (до дракона, правда, если он вообще присутствует, или кто там за него, я не добралась).

Слушается очень приятно, причем увлекательности побольше будет, чем у свежего Лукьяненко (я про Лето волонтера), но через пару циклов повторения одних и тех же приемов (драка, орг. выводы, драка, орг. выводы, квест по местности) несколько приедается. Наверное, это слишком мальчишеская книжка. Впрочем, возможно, я просто не добралась до начала основной интриги. Не оставляю пока мысли, что стоит послушать еще несколько глав. В целом, это такое расслабляющее чтение ни о чем, в духе «уткнуть глаза в метро». Но иногда это тоже полезно.

Некий ученый заблудился в глухих лесах (зима, снег, холодина, ни еды, ни сигарет, документы, кажется, то ли сгорели, то ли потерялись) и внезапно наткнулся на труп какого-то человека. А некоторое время спустя вышел к зоне. Вышки, охрана, заключенные. Он радуется, что нашел людей, а те — что поймали беглеца. Но никто не верит, что он прекраснодушный ученый, со всеми вытекающими — пренебрежительное отношение, пинки, грубость. В общем книжка — про злой режим. Очень скучная и коньюктурная вещь. Абсолютно перестроечная по характеру, наивности и злости с которой написана.

Зрелый Булычев, увы, растерял все обаяние, которое было присуще его ранним книгам.

У меня это первая книга Лукьяненко, которая осталась недочитанной. Я честно начала, и обнаружила, что совершенно не понимаю, зачем это все написано, и зачем мне это читать. Предыдущая книга цикла вроде более-менее расставила все по полочкам, а тут — бац, и «на колу мочало, начинай сначала». Высшие вроде как покинули землю, и мир постепенно приходит в свое нормальное (если так вообще правильно говорить о фантастическом мире) состояние. Но что-то снова идет не так. Измененные зачем-то косяком рвутся на корабль инсеков (чтоб я помнила, в чем была фишка этого корабля — автор себя не особенно утруждает напоминанием, хотя бы и кратким). Это смущает Максима и не только его. В общем, снова гнезда, снова надо спасать мир, снова появляются спецслужбы в углах. Разве что продавец несколько оживил происходящее своим появлением, но слишком ненадолго. Нет, читается по-прежнему легко и непринужденно, здесь Лукьяненко — мастер, но вот интереса возникает ровно ноль. Увы.

Два романа одного и того же автора («Доктор Черный» и «Из мрака»), составляющие дилогию со сквозными персонажами, поэтому все, что написано ниже, относится к обеим книгам, хотя первая кажется более продуманной, цельной и интересной.

Барченко интересовал меня давно, как-никак человек, работавший в Институте мозга под руководством Бехтерева, возглавлявший экспедицию на Кольский полуостров (загадочное Сейдозеро — моя мечта), проводивший исследовательские работы в рамках особого спецотдела ОГПУ — это не самая ординарная личность.

Книга его довольно необычна, и прежде всего, для русской литературы, потому что это самый настоящий приключенческий роман, которых не так уж и много писалось до революции (по-крайней мере, я не готова назвать ни одного). Например, зачитанные в детстве до дыр «Водители фрегатов» и «Два капитана» — замечательные, но совсем другие по духу книги, они уже совершенно советские, да и написаны лет на 20 позже, как минимум).

«Доктор Черный» — роман увлекательный, действие начинается в Петербурге, мягко смещается в карельско-финские леса, а затем и вовсе переносится в дальние страны, как положено в классических образцах жанра. Включает ненавязчивые экскурсы в индийскую экзотику и мистические учения, легкую романтическую историю и ужасы глубин самопознания (которые действительно впечатляют). При этом автор далек от идеи проповедования каких-либо философских идей, здесь нет ни пафоса, ни политики, зато присутствует искреннее восхищение талантливыми русскими людьми (в наши дни совсем потерянное).

Очень рекомендую, вещь довольно нестандартная, незанудная, а с учетом 1913-14 годов написания, и вообще удивительная.

Справедливости ради, кроме названия, от дня тыквенной жути тут практически ничего нет, а в остальном – это прекрасная книга. На детской вечеринке неожиданно происходит убийство. Кто-то утопил девочку в ведре для игры «откуси яблоко», и Пуаро зовут расследовать, что же произошло. Улик нет, подозреваемых нет, так что ему приходится обойти всю деревню (в ужасно тесных лаковых туфлях – нет, на удобные калоши, или что там ему предлагают взамен, он, конечно же, не соглашается), чтобы понять, кто есть кто.

«Вы ведь знаете, Пуаро, что в наше время девушки куда чаще, чем раньше, выходят замуж за никудышных парней.

Эркюль Пуаро задумался, поглаживая усы.

– Пожалуй, да, – согласился он. – Подозреваю, что девушки всегда были неравнодушны к «никудышным парням», но в прошлом против этого принимали меры предосторожности.

– Верно. За ними присматривали матери, тети, старшие сестры. Младшие сестры и братья тоже знали, что происходит, а отцы без колебаний вышвыривали из дома неподходящих ухажеров. Конечно, иногда девушки убегали с кем-нибудь из них, но теперь им незачем это делать. Родители не знают, с кем гуляет их дочурка, а ее братья если и знают, то только посмеиваются. Если отец и мать не дают согласия на брак, пара спокойно женится без них, и молодой человек, про которого все знали, что он полное ничтожество, спокойно продолжает всем это доказывать, включая свою жену».

То ли я давно не читала Агату Кристи, то ли повезло с переводом (перевод В. Тирдатова), но книга оказалась исключительно хороша в плане ненавязчивой иронии в отношении ее персонажей и их быта. Пожалуй, языком я тут наслаждалась больше, чем самой интригой.

«Дети иногда совершают странные поступки. Некоторым из них место в сумасшедшем доме, но в наши дни их отправляют к родителям, чтобы они вели обычную жизнь. В результате такое и происходит…»

Вообще, тоски по старым добрым временам в книге с избытком, но легкий гротеск переводит все это нытье в шутку:

«Очевидно, сейчас слишком многих выпускают из мест, где им следовало бы находиться. Так как все психушки переполнены, доктора говорят: «Пускай он или она возвращается к своим родственникам и ведет нормальную жизнь». А потом у скверного парня – или бедного больного, смотря с какой стороны на него смотреть, – снова наступает ухудшение, и очередную девушку находят мертвой в каменоломне».

Вроде как по этой книге планируют снять фильм. Но, к сожалению, это планирует осуществить тот самый ужасный режиссер (Кеннет Брана), который умудрился испортить «Убийство в Восточном экспрессе». Он точно от очаровательных диалогов оригинала камня на камне не оставит. Так что спешите прочитать неиспорченную киноискусством версию.

"– Скажите, в вашей квартире или вашем доме – не помню, где вы сейчас живете, так как вы в последнее время часто переезжали, – там есть комната для гостей?

– Я никогда в этом не признаюсь, – ответила миссис Оливер. – Если вы скажете, что у вас в Лондоне есть свободная комната, то все ваши друзья, знакомые и их родственники забросают вас письмами с просьбами приютить их на ночь. Мне это вовсе не улыбается. Придется сдавать в прачечную постельное белье; к тому же гостям нужен утренний чай, а некоторые ожидают, что им еще будут подавать еду».

Дело происходит в Москве. В Нескучном саду убивают фрейлин, причем явно не ради грабежа или какой непристойности. А потому совсем неясно – зачем и кто?

Рассказывать содержание детектива – дело последнее, так что лишь скажу, что мотивы убийцы упакованы в весьма и весьма неожиданную обертку, и добраться до сути оказывается очень непросто. Расследование движется неторопливо, так что читатель не несется по страницам вскачь, но зато в полной мере успевает насладиться старой Москвой, с ее трактирами, картежниками, рынками, извозчиками (там такой извозчик!), особняками, всяческим мастеровым людом (и мужик-кузнец до чего хорош!) и устаревшими словечками. Она чудо, как хороша. Прочный, спокойный, уютный мир, порой с любопытными мелочами. Например, мне было неизвестно, что раньше в ресторанах варили похлебку из остатков недоеденных мясных кушаний, которую потом за копейку миска (или вроде того – очень дешево) продавали с черного крыльца любым желающим. Ресторан утилизировал таким образом отходы, а бедняки получали дешевую горячую и сытную еду.Причем, довольно вкусную. Мармеладов не брезгует.

Естественно, напрашивается вопрос – не очередной ли это Акунин. Нет. Лекала тут совсем иные. Мармеладов подчеркнуто русский человек, не пытается следовать европейским или же азиатским канонам чести, и тем хорош. В данной книге автор явно намекает на его прошлое (двойное убийство и последовавшую за тем каторгу) и переосмысление бытия. Но избыточной достоевщины за этим не стоит, лишь некая констатация факта, объясняющая набор навыков главного героя.

Меня порадовало, что у Стасса Бабицкого еще много детективов (и они прекрасно начитаны), так что есть куда углубиться темными осенними вечерами.

- Психология? Это когда выражают словами то, что нельзя ими выразить?

- Французам это удается, — возразил Шелтон. — И русским тоже. Почему бы и нам не попробовать?

Довольно любопытная книжка с точки зрения препарирования английского национального характера. Начинается она с эпизода в поезде. Некий джентельмен по имени Дик Шелдон практически случайно оказывается в вагоне третьего класса, и едва успев пожалеть об этом, знакомится со своими попутчиками. Одна из них – молодая девушка, оказавшаяся в стесненных обстоятельствах, а второй – безработный француз, чьи изящные рассуждения показались Шелдону любопытными. Трудно отделаться от впечатления, что Голсуорси (нарочно или случайно) поставил своего героя в положение принца Гаутамы. Ну, помните, когда тот решил, наконец, прогуляться за пределами дворца, и вдруг обнаружил, что на свете существует бедность, старость, смерть и прочие неприятные вещи, от которых его так старательно оберегали. С известными последствиями.

Шелдона поездка тоже здорово перекраивает. Вот только «просветление» не идет ему на пользу. Из здорового рационального здравомыслящего и благовоспитанного англичанина он превращается в скептического философа. Он вдруг осознает, что вне рамок привилегированного класса тоже есть люди, женщины имеют право на свое мнение, и вообще – мир несправедлив.

«Англичанин ценится дороже, чем простой смертный, а собственная жена — дороже, чем всякая другая женщина. К тем явлениям или сторонам жизни, которые неизвестны по личному опыту, относятся как к чему-то немного забавному и, вероятно, заслуживающему всяческого порицания».

Нет, он по-прежнему не испытывает симпатии к персонажам за пределами своего круга, и смотрит на них свысока и с легким презрением, но теперь ему несколько неловко за такой подход.

С французом Шелдон сталкивается еще не раз, немного помогает ему деньгами (но ему это неприятно, не потому что денег жаль, а потому что такого рода благотворительность ему претит). Общаться с французом ему интересно (тот обладает тонким умом), но немного стыдно. В одном из эпизодов француз приезжает в поисках Шелдона в поместье его друзей, и оказывается, что хозяева особняка готовы выказать к юноше даже больше симпатии (предлагают ему место учителя французского языка для ребенка и комнату для проживания), чем сам Шелдон (который бы отправил его на кухню к лакеям, если бы дворецкий не рассказал уже всем, что тот его приятель). Зато Шелдон проводит часы в размышлениях, обдумывая оттенки английского характера (инстинкт самосохранения, спорт, хобби, сведение брака к набору приличий, отношение к женщинам, иностранцам, и мысленно порицая всех окружающих, с упорством, составившим бы конкуренцию персонажам Достоевского.

«Великодушие — самый верный путь к сердцам тех людей, в которых есть хоть капля порядочности, а что до остальных — так нужно прежде всего воспрепятствовать их размножению».

Забавно, что в какой-то момент Шелдон начинает презирать все светское общество, в том числе за его благовоспитанность и сдержанность, но при этом сам ни на шаг не выходит за пределы этого круга. Никакая страсть его не захватывает и делать революцию он не спешит.

«Вы никогда ничем не увлекались?! — воскликнул эстет, проводя рукой по волосам (он был без шляпы). — Но чем же вы в таком случае заполняете свое время?

Шелтон не знал, что ответить: он никогда не задумывался над этим:

- Право, не знаю, — нерешительно сказал он. — По-моему, всегда что-нибудь находится.

Эстет засунул руки в карманы и окинул собеседника ясным взглядом.

- Каждый человек должен чем-то увлекаться, чтобы не потерять интереса к жизни, — заметил он.

- Интереса? — угрюмо повторил Шелтон. — Я нахожу, что жизнь сама по себе достаточно интересна.

- Ах, вот как! — сказал эстет, словно порицая такое отношение к жизни, как к чему-то самому по себе интересному.

- Все это прекрасно, — продолжал он, — но этого мало. Почему бы вам не заняться резьбой по дереву?

- Резьбой по дереву?

- Как только мне надоедает заниматься служебными бумагами и тому подобным, я бросаю все и сажусь за резьбу по дереву, — это такой же отдых, как игра в хоккей.

- Но мне совсем не хочется этим заниматься.

Брови молодого эстета сдвинулись, и он дернул себя за ус.

- Вот увидите, как невыгодно прожить жизнь без увлечений, — сказал он. — А что вы будете делать, когда состаритесь? Неужели вам не скучно ничего не делать? продолжал эстет, останавливаясь перед старинными солнечными часами.

Шелтон, естественно, не счел удобным объяснять, что он влюблен и что это заполняет всю его жизнь».

Вторым планом проходит линия отношений главного персонажа с девушкой, в которую он вроде бы влюблен, с которой помолвлен и на которой планирует жениться. Однако их отношения настолько формальны и неестественны, что напрашивается мысль, что Антония здесь лишь один из элементов правильной жизни, как хороший костюм или обязательное хобби, но не более. С другой стороны, у меня закралась мысль, что все эти размышления о пороках общества, возможно, лишь следствие внутреннего недовольства отношениями с девушкой.

Читается все это отлично, и хотя Голсуорси трудно заподозрить в попыткам внести юмористическую нотку в повествование – это вообще-то серьезный и даже нравоучительный роман, аккуратно, словно пинцетом, извлекающий ту или иную черту английского общества, чтобы пристально ее рассмотреть, иногда ироничные нотки все же прорываются.

«Она прошла мимо, едва не задев Шелтона, и от ее близости у него закружилась голова.

Никогда еще она не казалась ему такой прекрасной.

Теперь Шелтон никогда уж больше не сможет вдыхать аромат ананасов и дынь без странного волнения.

В общем, книга однозначно хороша, и стоит прочтения. Боюсь, в рецензии не удалось отразить и половины заложенных в нее размышлений.

А что касается фарисейства... С одной стороны — да, автор с праведным негодованием исследует многочисленные его примеры. Но с другой — это удобная и работающая жизненная система. В которой англичанам уж точно хорошо и спокойно.

Пусть вас не вводит в заблуждение уютная картинка с обложки, изображающая уходящую куда-то в глубину полей дорогу, сразу за деревянными воротами в типичной невысокой каменной ограде (ну прямо иллюстрация к добродушным рассказам Хэрриота). Этот кусочек «старой доброй Англии» имеет примерно такое же отношение к содержимому книги, как тарелка с овсянкой к современному Лондону.

В двух словах суть рассказанной истории такова. Жил был некий талантливый бизнесмен сэр Джек Питмен, не без странностей, но в целом дядька вполне приемлемый. Он глава довольно крупной корпорации, и может позволить себе массу разных капризов и выпендрежей. Однажды он решает создать необычный туристический проект – собрать на небольшом пространстве все, что ассоциируется у людей со «старой доброй Англией. Все эти ассоциации (50 штук) приводятся в виде длинного списка, где под №1 идет королевская семья. Сэр Джек подбирает неплохую команду, лидером которой довольно быстро становится «штатный циник» — Марта Кокрейн. Эффектная, умная и наглая. Впрочем, с этой девушкой мы познакомимся еще в первой главе, где она была милым и немного несчастным ребенком, половину детства перебиравшим пазл «Графства Англии» и раздумывавшей о том, подонок или тряпка был бросивший их отец.

Сказано – сделано. Куплен небольшой островок в районе Ла-Манша, построен Бекингемский дворец в половинном масштабе, переселена туда королевская чета, которая (или их дублеры – все равно никто не видит разницы) каждое утро появляется на балконе, чтобы помахать ручкой всем желающим; на острове завели собственного Робин Гуда, его стрелкам выдали настоящие луки, по дорогам запустили двухэтажные автобусы и кэбы, в пабах за настоящие железные монетки можно получить пинту правильного пива, а заодно поболтать об урожае с местным пастухом, который вот только что пас коров невдалеке. Интересующиеся историей могут в любой момент рассчитывать на беседу с талантливым рассказчиком – историком Максом в сопровождении чая по девонширски (правда, почему-то успехом пользуется только чай) и т.д. и т.п. Маленькая копия большой Англии. Эдакое государство в государстве. Практически построенное только на экономических началах и лишенное всего, что может помешать развитию бизнеса (например, детей, стариков и прочих иждивенцев выселили с острова чуть ли не в первый день; больниц здесь нет – все нетрудоспособные граждане быстренько отправляются в госпиталь, т.е. – вон с острова). Процесс создания этой Англии, Англии сопровождается небольшими эссе о роли копий и подделок в современном мире, уместности наличия женщин в команде Робин Гуда, и прочими рассуждениями на бесконечные темы, то с философским, то с историческим акцентом, и даже чаще любопытными, чем занудными. Время от времени текст оживляют довольно-таки хорошо написанные эпизоды взаимоотношений Марты с Полом (еще одним сотрудником сэра Джека – ловцом его случайных мыслей).

Казалось бы, неплохой сюжет, достойная начинка: немного философии, капелька любви, блеск изящных фраз, умело разбросанных по тексту …. Но как ни странно, при всем этом, в целом книжка скорее унылая, чем увлекательная. Реализация замысла навевает стандартную фразу «тема не раскрыта». Словно в дешевую пластиковую оправу натыкали драгоценных камней. Есть очень неплохие места, но нет цельности. Несмотря на небольшой объем, читается не без труда. Подозреваю, что отчасти такое восприятие связано с не очень хорошим переводом, но почему-то больше похоже на то, что не только Остров – подделка под Англию, но и книжка — подделка под талантливую прозу.

Это очень и очень комфортная книга. И тем прекрасна.

Сюжет в общем-то незамысловат. Саша Смолин, типичный офисный хомячок, выйдя в обеденный перерыв на Гоголевский бульвар, оказывается свидетелем несчастного случая — незнакомому старику стало плохо. Саша пытается помочь (не то, чтобы он мать Тереза, просто больше некому), но тот умирает буквально у него на руках. Эпизод. Но в результате оказывается, что старик был непрост и, умирая, передал Смолину ведьмачью силу (и заодно домик в деревне). И теперь тому надо как-то с этим разбираться и жить. Что на протяжении книги он, собственно, и делает.

Как и следовало ожидать, обнаруживается, что мир вокруг населен не только людьми, но и всякими сущностями — домовые, лешие, подъездные, не говоря уже о порядочном количестве ведьм (одна из которых, разумеется, бывшая теща).

Вроде ничего особенного, но написано уютно, люди адекватные, существа в массе своей вообще очаровательные, причем, такие — приятно старорежимные, так и хочется себе таких же рядом. Особенно помощника бы.

В общем, душевная книжка, удовольствия для. Слушается, кстати, отлично, в качестве умиротворяще-успокоительного средства идеальна.

Да, текст, возможно не настолько захватывающий, чтобы сразу читать продолжение, но приятно, что оно есть и можно через какое-то время снова заглянуть в этот мир.

Начало этой книги мне очень понравилось.

«Самолет приземлился на рассвете. Пассажиры переминались возле трапа, ежились после прерванного уютного сна. Снег был синим, небо синим, аэродромные огни желтыми».

Дивный какой ритм, да?

И дальше – легкая ирония:

"— Спасибо, что вы меня встретили.

— Это наш долг. Мы всех встречаем, — сказал Николайчик, открывая дверь со своей стороны. — Независимо от ранга и значения.

Шубин заподозрил, что его ранг и значение недостаточны».

Первые страницы вообще хочется цитировать целыми абзацами:

«Они добрались до центра города. Некогда унылая, но логичная линия двухэтажных каменных домов, разбежавшихся затем площадью с собором и украшенным колоннами могучим присутственным зданием, была нарушена вклинившимися блочными башнями и стеклянной бездарностью нового универмага».

«Вокзальные площади редко бывают привлекательны, а ноябрьское замороженное утро, черные кости деревьев в привокзальном сквере, само здание вокзала, построенное, видно, после войны в попытке совместить идеалы классицизма и оптимизм эпохи, но давно не крашенное, панельные корпуса, ограждающие грязно-снежное пространство под прямым углом к длинному вокзальному фасаду и завершение площади — типовая гостиница в пять этажей — весь этот комплекс провинциальной обыденности привел Шубина в то состояние духа, которое вызывает раздражение, направленное против самого себя. и что меня сюда принесло? Три сотни, которые заработаю лекциями, или нежелание спорить с московским обществом «Знание», обещавшим в лице деловой Ниночки Георгиевны в благодарность за плановый визит сюда замечательную поездку весной по Прибалтике?»

Ну прекрасно же, правда? И «стеклянная бездарность» и совмещение «классицизма и оптимизма эпохи», и Ниночка с обещанием Прибалтики. Вообще, первая примерно четверть книги – это идеально точные приметы времени (которые теперь кажутся очаровательными в своей безыскусности) и соответствующего ему пространства. А потом пора бы появиться сюжету, и выясняется, что с ним беда. Нет, он в принципе есть. Та самая обещанная в аннотации катастрофа, и поведение людей в нестандартной ситуации – все это могло бы быть любопытным, и поначалу пытается, но чем дальше, чем унылее и скучнее становится. Игра в психологические тонкости не получилась, в катастрофу — да, но совершенно без интриги, словно читаешь репортаж плохого журналиста в третьесортном издании, в фантастику — менее, чем во что-бы то ни было еще. А тогда — зачем?

Я даже было бросила это слушать примерно на трех четвертях повествования, но потом решила-таки дочитать, хотя бы по диагонали. В общем, финал тоже ничем не радует, хотя он условно положительный.

Все-таки, перестроечные годы (книга написана в 1989) здорово испортили писателей, даже хороших.

Сборник коротких рассказов, настолько неинтересных, что я смогла дослушать только первый. Дальше совсем все плохо. Ни идей, ни сюжета, ни умения рассказать историю. Увы. Более-менее читабелен только рассказ Вадима Панова. Но и то – на общем бледном фоне. Остальное не просто плохо, ужасающе. Вот, честное слово, на каких-нибудь литературных курсах и то люди пишут лучше.

И да. К антиутопиям эти тексты никакого отношения не имеют. Разве что в представлении авторов.

Если «гуслярские» рассказы наполнены солнцем, теплом и веселым волшебством, то к «институтским» больше всего подходят эпитеты «грустные» и «взрослые». Не уверена, что время года где-то называется, но по ощущению за окнами все время хмурый ноябрь. Общий структурный подход в целом сохраняется. Как и в «Гусляре», в каждом рассказе присутствует некоторое фантастическое допущение, которое служит основой для возникновения сюжета, и вокруг которого сворачивается клубком история. Вот только если в Гусляре такая штука вызывает радость и удивление жителей городка, то в Институте это фантастическое оказывается привычным элементом бытия, порой настолько, что с трудом его замечаешь в потоке рутины. Зато здесь есть центральный персонаж – Калерия, научный сотрудник, глава лаборатории, примерно 40 лет, со всеми прилагающимися к этому статусу бытовыми и научными проблемами. Нормальный умный взрослый человек (и ура, не очередная красавица Алена!). Мне показалось, что атмосфера научной лаборатории получилась очень неплохо – спокойный мир, в котором довольно приятно существовать, разве что открытия и озарения случаются куда реже, чем хотелось бы, а вкалывать приходиться постоянно. Пожалуй, жаль, что из этих рассказов, несмотря на общих персонажей и место действия, не получилось все-таки полноценного романа, в котором отдельные фрагменты складывались бы в каменный цветок. И пусть бы даже без фантастических составляющих, просто будни и отношения в лаборатории.

Кстати, мне подумалось, что рассказы Булычева – это отличный практикум для начинающих писателей. Они довольно короткие, но каждый – умело и профессионально скомпонованная история, почти обязательно с вплетенным внутрь вопросом, часто риторическим. И нет, это не открытый конец, в воздухе ничего не повисает.

Первое, что мне захотелось сделать после прочтения этой книжки, полистать курс физики, написанный Фейнманом. Ведь должно быть там что-то столь притягательное, чтобы химик вдруг решил поменять область деятельности. А именно так поступил автор этой книги, обнаружив этот курс в библиотечке кибуца в свои 20 лет. В итоге это привело к тому, что он написал докторскую по квантовой теории бесконечномерных пространств. Придуманный подход заинтересовал Фейнмана и Марри, знаменитых физиков, работающих в Калтехе – Калифорнийском институте. Благодаря чему Млодинов оказался там в лице приглашенного многообещающего сотрудника, причем практически с карт-бланшем. Это было очень круто и фантастически приятно. Еще бы – собственный кабинет рядом со знаменитостями, занимайся чем хочешь, обдумывай любые задачи, выбирай, что по душе, и при этом ты практически ничем не ограничен, кроме своей совести. Но вот чем бы заняться – в этом-то и вопрос.

Раздумывая о физике и о себе, Леонард Млодинов проводит целый год, о чем и рассказывает в своей книге, ненавязчиво касаясь теории струн, квантовой теории в целом, того, какие проблемы за ними стоят, а также о том известном факте, что правильная постановка задачи — уже половина решения.

Я, пожалуй, впервые задумалась о том, что все наши представления о кварках (мю-мезонах и им подобных) – это зачастую не более, как соответствующим образом представленные результаты эксперимента. Увидеть и потрогать эти частицы ведь толком нельзя.

«Может, эти частицы внутри частиц – всего лишь удобное математическое построение? Эти вопросы – часть большего, философского: в какой мере данные эксперимента в современных ускорителях – прямое наблюдение, а в какой – всего лишь плод всеобщей договоренности об интерпретации численных данных? В конце концов, даже простые частицы вроде электронов и протонов мыслятся «наблюдаемыми», хотя «видим» мы их лишь косвенно: по следам, оставляемым на пленке, или по щелчкам счетчика Гейгера. А для более экзотических частиц свидетельства еще менее прямые: их существование выводят из статистических выбросов в записях данных, относящихся к рассеиванию других частиц».

В отзывах на эту книгу многие ругают автора за то, что упомянув в заголовке Феймана, он не так уж много про него написал. В общем, это отчасти верно. Здесь больше атмосферы института и обаяния физики, как науки, чем личности Фейнмана, хотя представление об этом физике складывается вполне определенное. Мне подумалось, что Фейнман был чем-то похож по характеру на нашего академика Зефирова – энергией, желанием разобраться в каждом новом повороте любимой науки, любопытством и пытливостью.

Я вообще нежно люблю физиков (за исключением того преподавателя, который вел у нас в МГУ практикум), и потому историю о жизни в Калтехе читала с удовольствием (хотя перевод мне показался далеко не идеальным, что странно, т.к. переводила Шаши Мартынова, а у нее с языком все прекрасно, да и редактор ему явно не повредил бы). Надо бы теперь почитать самого Фейнмана.

В полном восторге. Рекомендую прям изо всех сил.

Заодно осознала степень своего морального падения в полной мере. Фейнман успевал заниматься физикой на высочайшем уровне, вскрывать сейфы, играть на барабанах и гитаре (победил в местном бразильском конкурсе), рисовать (продал несколько работ), и между делом непринужденно выучил португальский (чтобы читать на нем лекции) и слегка японский (чтобы участвовать в конференции).

В общем, физика, жизнь и юмор — идеальное сочетание

Если кому надо очаровательных умиротворящих текстов, то рассказы из цикла «Великий Гусляр» — это вот прям оно. Как это часто бывает, наткнулась на заманчивую рецензию про рыбок («Поступили в продажу золотые рыбки») на любимом фантлабе, полезла почитать и, кажется, влюбилась в атмосферу этого городка.

Наверное, именно так выглядела бы жизнь в месте, где одним из градообразующих предприятий был бы НИИЧАВО. Волшебство и инопланетяне здесь частые гости, вот только далеко не все жители являются сотрудниками институтов. Про них и речь. А еще Гусляр – это очень теплый и уютный советский городок, со всеми ералашными пережитками и недостатками. Наверное, атмосфера здесь самое главное. Сами рассказы довольно просты и местами даже наивны, но обаяние слога, места, ненавязчивый юмор делает их отличным средством от осенней хандры.

«Разум в плену» — это, пожалуй, один из лучших рассказов цикла. Что делать, если ты инопланетянин, а выглядишь, как одна из земных форм жизни? Казалось бы, математика – всесильна, но как не выстукивай математические ряды щупальцами, гуманитариев не проймешь. Обаятельному существу повезло оказаться в Гусляре, где живут пусть и недалекие, но в целом милые и добрые люди. Которые стараются думать о науке, заглушая мысли о деликатесе в тарелке. Отличный юмор и покрытое шерстью животное прилагаются.

Как известно, «фантастический писатель наука не знает, друг у друга списывает». А крупиков, которые «серые, пушистые и сидят под деревом», но не кролики, надо срочно спасать. Имеется обаятельнейший инопланетянин (см. фраза выше) и потребность в аленьком цветочке. А также совершенно миролюбивая и привычная советская идеология. Американцы бы точно начали с поимки и изучения инопланетянина, а житель Гусляра просто помогает и все.