Это довольно короткий, легкий и простенький романчик из викторианских времен. И его сюжет вполне соответствует канонам (в моем субъективном представлении) такого рода произведений.

Состоятельное семейство приглашает гувернантку для своей младшей (16-летней) дочери. Приехавшая девушка с виду мила, скромна, услужлива и хорошо воспитана. Не красавица, но аккуратная и изящная. Помимо юной леди, которая волей переводчика названа «прискорбно отстающей в развитии» (что означает всего лишь слабую подготовку в языках, музыке и, вероятно, живописи), в доме имеется мать семейства, два старших брата, кузина и дядюшка. Гувернантка включает обаяние на максимум, и ведет битву за завоевание сердец всех (или почти всех) членов семьи.

И тут вы понимаете, что Джин Мюир – манипулятор 12 уровня, и если вдруг вам надоело перечитывать Карнеги, то вот – отличный пример для применения на практике. Не знаю, насколько Луиза Мэй Олкотт была первопроходцем в описании манипуляций, но определенно, одной из первых писательниц, кто озаботился этой частью отношений.

Пожалуй, основное, что приходит в голову во время чтения, это насколько все-таки собачья работа у гувернантки. Не то, чтобы это было непонятно раньше, но сестры Бронте все же несколько романтизировали эту профессию, а здесь совершенно четко осознаешь, как это непросто – оказаться в чужой семье, где все смотрят на тебя подозрительно, и постоянно ощущать себя человеком второго сорта. Да еще и в положении промеж прислуги и господ.

Второе – это любопытный момент, который касается отношения к главной героине. Она с самого начала не выглядит положительным персонажем, что автор явно дает понять читателю. Она вызывает явное недоверие, но при этом, строго говоря, не делает ничего такого, что можно было бы поставить ей в вину. Даже наоборот. Довольно парадоксальная ситуация.

( Свернуть )

Забавно, но мне понравилась эта гувернантка! Она страдает, не ноет, не жалуется на несправедливость мирового устройства, не просит ни у кого помощи, а вместо этого самостоятельно строит свою будущую жизнь, предварительно обучившись куче полезных навыков (от умения наложить повязку до рассказать забавную светскую историю). Умница просто! Ну да, Мэри Сью, не без этого. Но зато не Золушка!

Интересно, какое впечатление хотела создать писательница? Ужас, какая стерва или прелесть, какая толковая? Я ставила на первое, пока не выяснила, что она сама работала гувернанткой и была не чужда идеям феминизма.

Что вызвало некоторое недоумение (осторожно, спойлеры!)

Давно мне не попадалось книг, которые бы так впечатляли. Все-таки есть что-то в советской прозе, почти утерянное современными авторами. Трудно это однозначно охарактеризовать. Внутренний монолог хорошего думающего человека, пожалуй, так или иначе проявляющийся сквозь текст. Другой уровень порядочности, что ли, отношения к жизни, чувство локтя…

Легкомысленное название здесь по сути только рамка для весьма необычного и драматического произведения. Меня в нем вообще многое зацепило.

Ну, во-первых, это классно написано. Ты встраиваешься в поток этой прозы, словно бумажный кораблик в ручей, и тебя моментально подхватывает и уносит. Как ни странно, цитировать бесполезно. Фрагменты как-то совершенно не передают цельности и общего впечатления от текста.

Во-вторых, мне давно хотелось книжку про санаторий. Чтобы ощутить вот это удовольствие от ленивых дней, заполненных приемами пищи, прогулками, солнцем и морем. Не взбалмошным курортным отдыхом, а тихим, спокойным, расслабленным, подчиненным строгому (но не очень обязательному) расписанию.

Это все здесь есть в полной мере. Март в Ялте, яркое солнце и тепло после заснеженного города в средней полосе, море, камни, кипарисы, шашлыки, вино, умиротворяющий быт еще не курортного сезона.

«Я буду ходить к морю, лазить по горам, а в сильный дождь читать книги. Детские приключенческие книги. Стивенсона, Купера. Или Майн Рида. Еще раз прочту «Робинзона Крузо». Так хочется прочитать «Робинзона Крузо». У них должен быть «Робинзон Крузо». Впрочем, с какой-нибудь можно познакомиться, но чтобы без всяких там. Просто случайно встречаться на прогулке, раскланиваться, переброситься двумя-тремя словами. Пусть она остается немного загадочной, даже не надо узнавать ее имени. Встретится на прогулке. «Море сегодня тихое». – «Да, но, наверно, будет шторм – чайки неспокойны». – «Они могут беспокоиться и из-за рыбы. Может быть, ушла рыба». – «Вы идете сегодня в бассейн?» – «Да. Я сегодня иду в бассейн». – «Тогда до встречи». – «До встречи». Вот и все. Пускай другие расходуют нервы, волнуются, курят, ревнуют, лазят по мокрым кустам».

Впрочем, мы понимаем, что книга с названием «курортное приключение» не может обойтись без встречи мужчины и женщины.

В-третьих, сны. У меня был в детстве период, когда во сне было очень важно помнить мелкие детали реальности, от этого зависел жизненно важный выбор. Здесь тоже самое. Сны вплетаются в явь, кажутся порой ярче нее, и почти ей управляют. Своего рода мистический реализм, придающий всей книге ту самую необычную структуру проникающих друг в друга слоев.

Все эти составляющие прекрасны.

А книга, книга, полная вопросов о всяком, мыслей, раздумий, наблюдений, оттенков настроения, она на самом деле о грехе. О тех мелких, крупных, заметных и незаметных грехах, включая греховные помыслы, которые главный герой каждый раз проживает и переживает. Там нет ни этих слов, ни вообще упоминания религиозного контекста в каком-либо виде, но…

Отличный роман. Пока однозначно лучшая книга, прочитанная в этом году.

Она есть в аудио. Причем это фактически один длинный аудиоспектакль – стук колес, музыка ресторана, шелест прибоя. Но мне почему-то не понравилось. Слишком резко как-то это вышло. А текст вот очень хорош.

(Тот самый «наркомовский» санаторий из книги — это бывший дворец Мордвинова)

Небольшая зарисовка на тему старого доброго английского семейного праздника. Мне показалось, что здесь теплой ностальгии куда больше, чем детектива, который втиснут в рамку уютного рождества, словно арбуз в чулок для детских подарков. Портит ли это удовольствие? Да ничуть! Леди Агата иронизирует над

1) удобствами старых особняков:

— Рождество! — внушительно произнес мистер Джесмонд. — Самое настоящее Рождество в английской глубинке.

Пуаро вздрогнул. Мысль об английской глубинке в такое время года была ему совсем не по душе.

— Зимой, — твердо сказал он, — я не покидаю Лондона.

2) Нежным отношением англичан к иностранцам:

— Да что вы, мы очень вам рады! — воскликнула миссис Лэйси. — А если Горацио покажется вам чуточку неприветливым, не обращайте внимания: он всегда такой.

Что ее муж, полковник Лэйси, думал и говорил в действительности, звучало несколько по-другому:

— Ума не приложу, зачем тебе понадобилось, чтобы какой-то дурацкий иностранец путался здесь на Рождество.

3) Трогательными семейными диалогами:

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказала миссис Лэйси. — А вот и твой молодой человек с машиной. Знаешь, а мне нравятся эти обтягивающие брюки, которые сейчас носит молодежь. Здорово смотрится — жаль только, сразу видно, если ноги кривые.

И это, разумеется, только начало списка. У нас имеется очаровательная ироничная история, украшенная всяческими вкусными вещами (кроме пудинга в наличии жареная индейка, устричный суп, пирожки с миндалем и изюмом, засахаренные орешки и проч, и проч.), а также рубином в качестве вишенки на торте. Не диетично. Абсолютно. Но очень мило.

Меня также позабавила пара неожиданных выходок присутствующих, причем автором одного из этих финтов ушами был сам Пуаро!

Так что ставьте чайник, берите пару кусков кекса и книжку про пудинг. Идеальное сочетание! Чем старше я становлюсь, тем больше люблю леди Агату.

Я совершенно случайно наткнулась на эту «песнь» в сборнике так называемых мистических рассказов Тургенева. И была весьма удивлена.

Эта история относится к довольно поздним произведениям нашего классика, когда, казалось бы, он уже отточил перо. Изящные диалоги, стремительно развивающийся сюжет, лиричные зарисовки – все, что нам так хорошо знакомо. Всего этого здесь нет.

«Песнь» — это совершенно какая-то наивная и невероятно, просто запредельно графоманская вещь. Словно писал гимназист, начитавшийся дешевых бульварных романов.

«О, как счастлив будет тот юноша, для кого распустится наконец этот еще свернутый в лепестках своих, еще нетронутый и девственный цветок!» (дальше цитаты под спойлерами)

Откровенно скучная, банальная и унылая история любви. Формально все происходит в Ферраре 16 века, но кроме обозначения места и времени почти ничто больше не указывает на то, что на дворе эпоха Возрождения.

С тем же успехом герои повести могли бы жить в каком-нибудь провинциальном русском городке, причем практически в любое время. Но, может этим и хороши простые истории?

Итак, у нас имеется любовный треугольник – два юноши влюблены в прекрасную Валерию. Она выходит замуж за одного из них, а второй уезжает в далекие края, чтобы залечить раны, и через 5 лет возвращается вместе с немым слугой и полный тайных знаний, одним из которых является та самая песнь торжествующей любви:

А дальше сладкие вина, мистические сны, проклятые ожерелья и загадочно оборванный финал.

С одной стороны, совершенно простая, с другой — написанная поэтическим языком, словно нараспев, эта история кажется подходящим либретто для какого-нибудь балета или оперы. И действительно. Две оперы – в Харькове (1895) и в Большом театре (1897), да еще и балет (1971). Да и кинематограф не оставил в стороне эту короткую повесть. И если в отношении оперы/балета это все неудивительно, там чем проще сюжет, тем лучше, то интерес кинематографа несколько удивляет. Да, до революции любили страсти, романтику и заламывание рук, чего здесь в избытке, но и в 20-м веке повесть экранизировали.

Не могу также не поделиться прекрасной современной иллюстрацией Романа Писарева, которая идеально отражает дух этого текста:https://illustrators.ru/illustrations/442537

Поскольку история удивила меня своей непритязательностью, то стало интересно почитать мнения критиков. Вообще, их комментарии к этому произведению куда интереснее, чем оно само (и места занимают больше).

Во-первых, Тургенев писал эти 30 страничек почти 2 года (1879-1881), постоянно что-то меняя и исправляя, добиваясь все большей неоднозначности, но при этом кокетливо называл историю «легонькой чепухой». Для сравнения упомяну, что «Отцов и детей» он написал примерно за год.

Во-вторых, критики поделились на тех, кто считал все это причудой барина и полной чушью («новелла Тургенева — вещь очень скучная и пустая, хотя и отделана мастерски»), и теми, кто, как это принято у филологов, восхищался слогом, вечностью замысла (мол, автор «в дни, полные тревог и печали, нашел в своей лире звуки для песни торжествующей любви) и искал тайные смыслы.

О последних.Часть наверняка была вложена автором – например, святая Цецилия, портрет которой начинает писать муж Валерии, это девственница и покровительница музыкантов. Важно и то, и другое. При этом в один из моментов повести портрет вдруг перестает получаться (и читателю понятно, почему). Но было и забавное. Тургенев приводит мнение, согласно которому: «Валерия — это Россия; Фабий — правительство; Муций, который хотя и погибает, но всё же оплодотворяет Россию, — нигилизм; а немой малаец — русский мужик (тоже немой), который воскрешает нигилизм к жизни!» Представляю, как потешался Иван Сергеевич.

В общем, тот случай, когда простенькая и скучная на первый взгляд повесть оказывается в центре внимания общества и благодаря этому обретает ореол почти детективный. Как говорится, сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя.

Эта книга была выбрана как представитель жанра «готический роман». Иными словами, роман, содержащий в себе мистику, мрачность, родовое проклятье, нечистую силу и прочие атрибуты, нагоняющие страх, а также старинное поместье и таящийся за его стенами ужас. Плюс (литературные справочники полагают) должна быть девушка (обычно в беде), помогающая читателю этот ужас испытывать.

С этой точки зрения «Тайна замка Роксфорд-холл» — абсолютно идеально вписывается в означенные каноны.

Смотрите сами.

1) Девушка в беде.

У нас есть милая девушка Констанс, которая сначала переживает несколько трагических эпизодов и галлюцинаций, сталкивается с рядом полумистических событий, а затем получает в наследство таинственный замок, вокруг которого бродят жуткие слухи. И если вначале она скромная и застенчивая мышка, то к финалу превращается во вполне уверенную в себе леди, знающую, чего она хочет (вот что делает с человеком вовремя полученное наследство!). От ее имени идет рассказ в первой и шестой главах.

2) Таинственная атмосфера.

Замок Роксфорд-холл – это мрачное и холодное место, где все постоянно мерзнут. Там регулярно происходят странные исчезновения, в небе периодически сверкают жуткие молнии, по парку бродит признак монаха, сулящий смерть увидевшему его, в мерзлой галерее замка стоят странные доспехи, к которым подсоединен громоотвод, а в камине — саркофаг.

3) Дневники, проливающие свет на происходящее

Книга фактически построена в форме набора мемуаров нескольких персонажей, каждый из которых рассказывает свою историю. Все они так или иначе объединены вокруг загадочных явлений и упомянутого выше замка.

В какой-то момент у меня создалось впечатление, что автор специально аккуратно укладывает в свой текст кирпичики штампов, стараясь ни одного не пропустить. И эта нарочитая старательность вроде бы ничем не плоха, кроме того, что в романе совершенно нет жизни. Ну, кроме разве что самой первой части. Но та явно перегружена эпизодами спиритизма/месмеризма и намеками, которые в конце-концов повисают в воздухе. В остальном — это такой домик из конструктора с пластмассовыми человечками.

Несмотря на то, что в этой книге вроде бы созданы все условия для ощущения правильной атмосферы и прячущейся в стенах замка загадки, мне так и не удалось в достаточной мере ей увлечься. Слушая ее, я постоянно отвлекалась, читая – засыпала.

И еще, странное дело. Несмотря на неторопливость повествования и тщательность прорисовки деталей, у меня на протяжении всего романа перед глазами упорно стоял эпизод из Джейн Эйр, когда она живет в доме у пастора и его сестер. Почему-то для меня весь «Замок» уместился в эту картинку, и никакие силы не могли из нее вытащить.

Резюме. Мне было скучно, но это не значит, что книга плоха. Она идеальный представитель жанра, просто мы с ней как-то не совпали. Такое бывает. Может лет 20 назад я прочитала бы ее с удовольствием, а сейчас воспринимала как сценарий, настолько банальный, что даже критические замечания к нему делать лень.

Для начала пара ремарок. Автор – китайский режиссер, который прежде, чем написать эту повесть, успел снять несколько фильмов, которые не прошли незамеченными. Причем во Франции, где он и живет. Возможно в этом причина того, что книга сразу воспринимается, как написанная сугубо для западной аудитории. Злые коммунисты, высокий уровень французской литературы, ну и даже гомосексуальность здесь упомянута ради галочки, именно так, как раньше вставляли цитаты из Маркса.

Конец 60-х. Китайская культурная революция. Выпускники средних школ и студенты направляются в деревни на «перевоспитание». Мол, нечего штаны протирать, хлебните-ка, почем миска риска. Два таких мальчика из Пекина (оба дети врачей, причем один из них – сын известного дантиста, который лечил зубы Мао, сейчас бы их обозвали мажорами) оказываются в зоне нашего внимания. Автор отправляет их в глухую горную деревеньку, расположенную в двух днях пути от ближайшего городка с одной улицей («он до того маленький, что когда в столовой городского совета готовят тушеную говядину с луком, об этом по запаху знает весь город»). Чтобы особенно подчеркнуть контрасты, автор заставляет одного из мальчиков тащить с собой скрипку. Неграмотные жители деревни скрипку никогда не видели, да и к юношам (им 17 и 18 лет) у них скептическое отношение. Следующий фрагмент отлично иллюстрирует дух этого произведения (под спойлером):

Мальчикам выделяют хижину над общественной свиньей и, в общем-то, не особо загружают работой. Подозреваю, что для деревенских жителей они не столько подмога, сколько обуза. Но зато у Лю обнаруживается потрясающий талант рассказчика, и он пересказывает жителям деревни во главе со старостой просмотренные фильмы. С учетом отсутствия других развлечений, такой сторителлинг пользуется большим спросом. Мальчиков даже регулярно отправляют в ближний городок, чтобы они посмотрели там новый фильм и пересказали его.

Так причем здесь Бальзак? — спросите вы. Однажды мальчишки знакомятся с таким же как они юношей, отправленным на перевоспитание – Очкариком (сыном литераторов), и обнаруживают, что у него есть целый чемоданчик книг европейских (в основном французских, помним про место проживания автора) писателей, но и русские (Толстой, Гоголь, Достоевский) там тоже попадаются.

Это настоящее сокровище! Во-первых, западные книги запрещены, во-вторых, в деревне ужасно скучно. Правдами и неправдами они выпрашивают у Очкарика книжку. Он выдает им «Урсулу Мируэ» Бальзака.

Книги становятся практически фетишем для мальчишек. Они читают, перечитывают, переписывают на внутренность меховой тужурки (!!! это иероглифами то!).

«Названия книг отскакивали у нас от зубов, и когда мы произносили имена этих неведомых миров, то ощущали некую таинственность и изысканность в самом звучании слов, в порядке иероглифов, точь-в-точь как в названиях тибетских благовоний, когда достаточно сказать «Цзан Сян», чтобы почувствовать сладкий и утонченный аромат, увидеть, как курительные палочки начинают словно бы потеть, выделять капельки настоящего пота, которые в свете лампад кажутся каплями жидкого золота».

Не стану пересказывать сюжет дальше. Если вкратце, то книга становится оружием соблазнения, средством получить расположение и даже способом оплаты. И, разумеется, тропинкой в другой мир – утонченный, чувственный, шикарный и привлекательный. В отношении той самой портнишечки – в самом прямом смысле. Хотя тропинка не равна миру.

Впрочем, в книге интересно не это. Мне, как обычно, куда любопытнее был быт, хотя он и очерчен в основном грубыми штрихами и основательно припудрен критикой китайской культурной революции и государственного строя в целом.

Стоит ли читать? Скажем так, это своего рода либеральный взгляд на китайское недавнее прошлое (книга в определенной степени автобиографична), и она может быть интересна в том числе с этой точки зрения. Читается очень легко (и для меня она открыла некоторые новые сведения), хотя назвать ее увлекательной сложно. Довольно специфический все же текст.

В принципе после прекрасного отзыва Shab13 добавить почти и нечего. Жаль, я прочитала его уже после книги (сэкономила бы время). Но тем не менее пару слов напишу.

Поначалу эта книга больше всего напоминает студенческую курсовую работу. Мол, надо написать короткое исследование о малоизвестных страницах жизни Джейн Остин, форму выбираете сами. Кэтрин Флинн выбрала полуфантастический жанр. Двое исследователей (Лиам и Рейчел) из альтернативного будущего принимают участие в культурном проекте, целью которого является неизданный роман Остин «Уотсоны» и несколько писем к сестре Кассандре. Они отправляются в прошлое, в 1815 год, чтобы несколько месяцев прожить в реалиях 19 века, по-возможности, свести знакомство с семейством Остин и вернуть в мир потерянных «Уотсонов».

Я не буду тут про логику. Посылать пару людей в Англию в надежде, что за несколько месяцев никому не известные люди («я ваша тетя из Бразилии, где много диких обезьян» — легенда примерно такого же уровня) завоюют симпатии и сердца довольно закрытого семейства, не кажется отличной идеей. Уж если так нужен был роман, то логичнее было послать какого-нибудь спецагента, который бы выкрал текст, переснял и вернул на место. Быстро и дешево. Но легкие пути в будущем явно не ценятся.

Первая треть книги – напоминает умиротворяющий викторианский роман, в неторопливой манере знакомящий читателя с деталями английского быта и родственниками Остин.

Если бы удалось выдержать этот стиль до конца, то это было может и несколько занудно, но довольно мило. Но то ли у автора иссякли идеи насчет того, о чем еще можно говорить за чаем, то ли сдержанность и пуританство 19 века ее изрядно утомили, но примерно к середине главную героиню резко переклинивает на плотских страстях. И с этого момента книга превращается в банальный любовный роман с пассажами типа: «прижавшись к нему посильнее, я ощутила его эрекцию». Эта тема постепенно, но уверенно подавляет линию Джейн Остин с многочисленной ее родней и окружением.

«Алчность в отношении всего, сколь угодно отдаленно связанного с Джейн Остен, была одной из черт привычного мне мира, которую прежде я воспринимала как нечто само собой разумеющееся, но теперь она казалась мне трогательной и в то же время ненормальной. Чего они все хотят от Джейн Остен? И, если уж на то пошло, чего от нее хочу я?»

По всему тексту рассыпаны сожаления о «нарушении поля вероятностей», смысл чего наши исследователи явно понимают слабо, однако риск изменении истории их не особо смущает. Это не советская фантастика, где страшно зацепить бабочку. Ближе к финалу читателю напоминают о том, что это как бы фантастический роман про попаданцев (или точнее отправленцев), ради чего в последних главах неумело обсуждается модель множественных миров и всякие штуки вроде «ряби перемен на полях вероятностей»:

«Прошлое — такой же коллективный вымысел, как и все остальное. Оно существует, потому что мы признаем, что оно существует. В объективной реальности его нет».

Читабельно, но вторично и довольно скучно.

Юлия Яковлева «Дети Ворона»

Эта книжка позиционируется, как детская, но, на мой взгляд, от детской в ней разве что возраст маленьких ленинградцев. Остальное – это глубокая и откровенно болезненная сублимация автора на тему сталинских репрессий, написанная в стиле кафкианского мистического реализма. Полусон-полуявь, говорящие птицы, оборачивающиеся людьми, серая дымка влажного тумана и очень много ненависти.

Начинается все с того, что двое мальчишек, играя около железной дороги, получают комочек бумаги из какого-то поезда, где в дыры между досками видны человеческие глаза. Ветерок жути уже веет, да? Один из мальчиков приносит записку домой. Там просьба сообщить по указанному адресу, куда везут заключенного. Папа сжигает записку, и на следующий день на семью обрушивается трагедия – отца забирают. Есть в этом что-то от сказочного – ты не помог яблоньке, и вот результат.

Еще через день также таинственно пропадают мама и младший братишка, оставив через соседку Шурке и Тане (брату и сестре) деньги и наказ – ехать к тете Вере. Имя тут тоже явно не случайное…

А дальше начинает форменная фантасмагория в традициях «Дьяволиады», столь обильно приправленная ненавистью ко всему советскому, что начинаешь сомневаться в адекватности автора. По мнению автора книги все советские люди – тупые, серые и трусливые. Характерная цитата под спойлером:

В принципе, этого достаточно, чтобы составить мнение о позиции автора.

Но она не останавливается ни на чем. Даже пионеры-юннаты по мысли автора отвратительны, потому что помогают птицам, которые уничтожают вредителей. Понятно, что речь тут опять не про птиц.

И лишь те тени былого Петербурга, в которых еще слышится «хруст французской булки» и блеск былого величия (Эрмитаж, Петропавловская крепость, мечеть) находят у нее симпатию.

Хорошо написанная отвратительная книга. Вряд ли такое нужно ребенку, разве что, чтобы понять, насколько неприятны люди, которые видят вокруг только серое, судят обо всем однобоко и пытаются навязывать свое представление, находясь в плену зашкаливающих эмоций.

Признаюсь, я взялась читать эту книжку исключительно ради книжного челленджа. Надо было что-то про драконов, а это произведение нашлось в удобном аудиоформате. «Ерунда, наверняка, какое-то дурацкое девчачье фэнтези», — думала я, — «но уж ладно, попробую».

Справедливости ради надо признать, что да, это оно и есть – то самое девчачье фэнтези. Ну и прочий набор штампов – академия магии и случайно попавшая туда девушка не без налета определенной Мэрисьюшности. Удивительно другое – мне неожиданно понравилось!

Понравилось задорностью языка, тем, что на первое место автор ставит нормальные человеческие качества и не зацикливается на романтической составляющей.

О чем книжка?

Провинциальная девица – Лорка обнаруживает у себя иногда появляющуюся чешую. «Вау, я дракон!» – думает она. Значит мне надо в академию магии. Лорка сообразительная, толковая, шустрая и неленивая. Родители соглашаются отправить ее в город учиться (хотя драконьи признаки, мягко говоря, вызывают прединфарктное состояние у отца семейства, он-то и жена — просто люди), и собирают денег на дорогу.

Лорка приезжает задолго до начала учебного года, но выясняется, что учеба на драконьем не бесплатна. И стоит таких денег, каких ей за всю жизнь не собрать. Но тут ей везет. Она знакомится с девушкой Клариссой, которая должна учиться на факультете бытовой магии, но совершенно этого не хочет. Они договариваются, что Лорка будет учиться под ее именем, а Кларисса наслаждаться городской жизнью и свободой. Главное, чтобы никто ничего не узнал.

Лорка – типичная малограмотная крестьянка. И Кларисса берется быстренько ее натаскать. Реализуется эдакий сокращенный вариант «Пигмалиона». Хотя, почему сокращенный? Там вроде тоже была пара месяцев? В итоге Лорка оказывается в Академии и с энтузиазмом приступает к разгрызанию гранита науки. А заодно приносит в приличное студенческое общество свои (честные деревенские) преставления о нормах поведения. Которые то и дело сталкиваются с общепринятыми или хотя бы общеизвестными, о которых Лорка понятия не имеет. Ну не было у них в деревне оборотней ( а тут и волки, и лисы, и ястребы), да и с манерами драконов она не знакома. С последними оказывается сложнее всего. Заодно, драконы, разумеется, наикрутейшая знать. И вообще особенные. Но где наша не пропадала :)

Все это оказывается достаточно мило и совершенно не скучно. Ну и самостоятельные девочки, которые ставят на первое место учебу, а не романтические похождения мне всегда нравились.

Эта книга – первая часть трилогии, и если я начинала читать ее для галочки, то теперь, возможно, дослушаю и остальные две части.

У меня сложное отношение к этой писательнице. С одной стороны, мне совершенно не близки ее взгляды, с другой мне нравится, как она пишет, и вот это второе обычно побеждает. Прочитанные почти залпом 600 страниц «Каннибалов» тому подтверждение.

Эта книга соединяет в себе два моих любимых жанра – детектив и производственный роман.

Если охарактеризовать ее одним словом, то это будет слово ЗЛОЙ. Автор не любит Москву, власть, современность, кошек, москвичей (особенно), провинциалов, и только далекий туманный Питер и те, на кого упал его слабый отсвет, имеют право на некоторую адекватность.

Начинается детективом. В Москве пропадает девушка Ирина, которая подрабатывала няней для 2-х летнего малыша. Малыш пропадает тоже. Их начинают искать (Ирина почему-то интересна Борису — главе алмазного прииска в Конго), и следы неожиданно обнаруживаются и теряются в дебрях Большого театра. Большой вступает в действие, как оркестр, во всей своей громаде и разношерстности состава. И с этого момента подключается вторая линия – тот самый производственный роман: мы погружаемся в быт артистов — балерин, кордебалета и миманса (узнала новое слово). И вот уж поистине, нет хуже работы, чем служить в театре. Такого серпентария еще поискать. В главной роли (во всех смыслах этого слова) здесь прима – балерина Даша Белова, которая вот только что переехала в Москву из Питера. И ей, мягко говоря, не рады. Впрочем, прямолинейная серая мышка с ногами, как складная линейка (характеристика автора), довольно быстро обнаруживает и ум, и характер. Хотя и то, и другое не лишает ее известной доли «каннибализма».

Детективная часть вплетается в балетную. При этом, она, как снежный ком, обрастает по ходу действия кучей персонажей: сильные мира сего и их окружение, олигархи и бывшие менты с семьями (одинакого несчастливые), комитеты по культуре, нахальные провинциальные девочки и сложный набор отношений в балетном коллективе, где, кажется, неприличных слов используется больше, чем в преступной среде.

И хотя, интригу создает большей частью детективная составляющая, часть о балете, пожалуй, все же лучшая в книге (недаром, автор долгое время профессионально занималась этой темой). Она самая интересная, по крайней мере для тех, кто с этой областью знаком мало. Я даже подумываю о том, не почитать ли свежую книгу Цискаридзе (он также выведен среди героев балетной части, и в отличие от большинства прочих персонажей – с заметной осторожностью, если не сказать, почти с симпатией), именно ради знакомства с рутинной жизнью балетных.

В каком-то смысле у нас имеется сложносочиненный сюжетный винегрет, где часть линий ограничена только намеками, часть повисает в воздухе, а еще какие-то остаются довольно туманными для тех, кто не следил внимательно за громкими делами последних лет (я из последних). И хотя для большинства персонажей легко находятся реальные прототипы, мотивы их действий далеко не всегда очевидны или понятны. Хуже того, то самое исчезновение, с которого начинается роман, в итоге так не было объяснено. И тем не менее, не могу не признать, что этот винегрет оказался вкусным!

По жанру это что-то вроде искусствоведческого детектива, в котором повествование делится между старой историей о похищении картины из Лувра (основанной на реальном происшествии), которая становится причиной расследования в современности, и сентиментальной сагой о художнике, ставшем преступником. Первая – увлекательна, вторая занудна, и откровенно говоря, без нее вполне можно было бы обойтись. Но, возможно, это я просто не люблю несколько временных пластов в романе.

Главный герой – американский искусствовед итальянского происхождения, чей прадед когда-то и украл из Лувра ту самую картину. Он приезжает в Италию, чтобы найти дневник своего предка и узнать, что же там произошло на самом деле.

В основе интриги – предположение о том, что Мона Лиза в Лувре – запросто может быть качественной подделкой. Ну а дальше – чтение дневника, череда не особо загадочных смертей (довольно нелепых с логической точки зрения и выставляющих главного героя чересчур наивным), романтическая история и, наконец, хэппи-эндовый финал в стиле классического американского боевика.

В общем-то, это книга на один раз (и она, наверное, больше напоминает сценарий, чем роман, в силу очевидной кинематографичности сюжета), но этот один сохраняет на всем протяжении хороший баланс увлекательности и отдыхательности. Такое хорошо читать, проводя отпуск в Италии или убивая время в метро.

Что меня тут удивило (скорее всего это заслуга чтеца – Иван Дементьев), так это итальянский. Поясню. Я совсем не люблю Италию, и итальянский язык меня тоже никогда не восхищал, но в данной книге – он реально украшает текст и создает правильную атмосферу. Как, например, может ее создавать описание мрачного сырого и изящного Петербурга. Дело происходит в основном во Флоренции, и автор часто использует в тексте итальянские слова (с переводом, конечно). Обычно такой прием вызывает скорее раздражение, чем симпатию, но здесь ты чуть ли не влюбляешься в этот язык, настолько уместно он звучит.

«Пространство Эвклида» — поначалу кажется продолжением автобиографической книги «Хлыновск», но постепенно рассказ о молодых годах художника и пройденных им живописных школах (Саратов, Питер, Москва, Мюнхен) превращается в набор эссе на разные темы, порой весьма от искусства далекие. Если «Хлыновск» был очаровательной историей о детстве в провинциальном городке и в каком-то смысле следовал традициям классиков (Толстой, Горький, Аксаков, да кто только не писал нечто похожее), то «Пространство Эвклида» — это уже совершенно взрослая вещь, написанная разносторонним человеком и, пожалуй, местами не без желания покрасоваться. Это выражается не только в оригинальном подходе к рассматриваемым темам, но и в самом языке. Петров-Водкин использует огромное количество глаголов, которые прямо на ходу делает из существительных. Например «как глыба камня, силуэтился Капри», «плутовка обидиотила нас совершенно», «запрекраснятся чресла Венер» и т.п. Это неожиданно, точно, а местами и забавно.

Художник пробовал себя в разных стилях. Начинал, как водится, с иконописи, и периодически подрабатывал, расписывая храмы. Но его краски были слишком своеобразны, чтобы соответствовать канонам. И в одном из случаев заказчик приказал все смыть и переписать. Не могу не привести отрывок этого прекрасного фрагмента (здесь и далее цитаты под спойлерами):

Затем был технический рисунок – предмет должен быть изображен так, чтобы его можно было воспроизвести затем в материале (стул, комод и т.п.). Тут П-В было скучно. Он увлекся альбомами с итальянским кватроченто, его интересовали оттенки и рефлексы, а не инженерная точность картинки. Тем не менее, он отмечает любопытное и в бытовом:

Петербургская и Московская школы были слишком академическими. Но зато именно там он познал величие эллинской культуры, о чем сообщает не без юмора:

А вот с учителями П-В как-то не очень везло. Вот как он пишет с некоторой обидой об одном из них:

Он «оборвал мою работу, приглушил меня своим и приведенными в образцы авторитетами. Отдалил то, что потом только всплывет в моих работах».

В итоге П-В уезжает в Европу искать свой стиль и приобщаться к современным тенденциям. Проводит время в Мюнхене, затем в Риме и Париже. Относительная линейность повествования заканчивается примерно на Петербурге. Дальше начинаются главы больше похожие на эссе, а порой и философские размышления о цвете, стилях живописи, человеческих способностях, а финальные — так и вовсе читаются примерно, как блог путешественника.

Примерно отсюда начинается и самое интересное – взгляды на искусство, разные подходы к цвету и анализ его использрвания, рассуждения о стилях, жанрах, художниках, развитии живописи вообще.

Любопытное П-В отмечает о портретах:

Довольно много (и, пожалуй, вдоновеннее, чем о других городах) он пишет о Риме.

Интересно, что по его мнению итальянская живопись закончилась Возрождением. Увязла в гениях Рафаэля и Микеланджело, и фактически на этом остановилась:

«От Франции через Делакруа, Гюстава Моро, Ренуара, Сезанна, Ван Гога и Гогена итальянцы брали свои новшества и вдохновения, чтоб отбрыкаться от гипноза собственных стариков».

Читается не очень быстро, но исключительно интересно, не в последнюю очередь за счет смелости и оригинальности суждений и яркого, выпуклого языка. Ну вот хотя бы возьмите поцитированное выше: «Так бесславно окончился наш поход на рутину зрительных восприятий низовых масс Поволжья».

Прекрасное!

В последние лет пять я ловлю себя на том, что мне внезапно стала интересна тема войны. Нет СВО не причем. Скорее пандемия повлияла. Когда ты сам вынужден много времени находиться в состоянии неопределенности, то ищешь какие-то не то, чтобы параллели, но точки опоры что ли. Мол, и похуже бывало, но «и это пройдет».

Эта книга о войне. Причем о войне с далеко не самых приглядных сторон (хотя, есть ли у нее приглядные?) С жанром несколько сложнее. Аннотация обещает детектив, но как раз детектива здесь, пожалуй, меньше всего. Она скорее приключенческий исторический роман, а работа милиции – лишь некоторая тонкая прослойка между событиями. Прямо скажем, необязательная.

В целом, это какая-то очень ламповая книга. Она уютная с первых строк – старая московская квартира, семья крупного инженера, благополучные приятные люди, спокойный простой довоенный быт. Примерно 30-годы. Глава семьи, потомок дворянского рода, на досуге создает фигурку льва, которая разбирается на 4 части, каждая из которых самостоятельный предмет, а в собранном виде содержит некую надпись. Он раздает части головоломки членам своей семьи и сообщает, что когда младший мальчик достигнет совершеннолетия, они вновь соберут льва и узнают, что же зашифровано в этой фигурке.

Совершеннолетним мальчик становится в 1941. И тут все начинает рушиться. Отца забирают органы НКВД, маме плохо, сестру он всю жизнь ненавидит (она слишком правильная), и к тому же начинается война, на которую он совсем не хочет попасть.

Дальше повествование делится на две части: жизнь мальчика во время войны – невероятно увлекательная история, и в моем случае не без образовательных компонентов (включая школу абвера для диверсантов), и послевоенная череда убийств, с которой пытается разобраться милиция.

Вот вроде совершенно не мои темы, но читается это взахлеб. Мальчика временами (хотя, почему временами, постоянно) хочется придушить, но при этом оторваться просто невозможно.

Хорошая, очень симпатичная проза. И отлично прочитана Юрием Красиковым.

Это забавный и очень английский рассказ из тех, что могли бы печататься в рождественских номерах старых толстых журналов.

Канун Рождества, семейная пара Браун собирается провести праздник в семейном гнезде, откуда родом жена. Но они живут во Франции, так что прежде чем воссоединиться с многочисленной родней им требуется доехать до Парижа, а оттуда уже до Англии. Муж не особенно стремится в гнездо, к тому же он подцепил легкий бронхит (или успешно его симулирует, читатель остается в сомнениях), и как это свойственно мужчинам, изображает неподдельные страдания, вызванные легким першением в горле, вплоть до неспособности сдвинуться с места. Жена не особенно ведется, но как уважающая себя английская матрона решает, что нежная забота о муже – ее святой долг. Особенно с учетом того, что ей кровь из носа надо завтра довести его до Лондона. Упомянутый долг вынуждает ее в ночи отправиться по пустым и темным коридорам парижского отеля, в котором они остановились на ночь, в отельный же ресторан…

Самое забавное, что по мере чтения мне очень живо представлялся дублинский отель, который как две капли воды напоминал описанный в книге парижский.

Как любая рождественская история, эта, разумеется, имеет счастливый конец, сдобрена легкой порцией полезных знаний (вы выясните, какова по мнению англичан самая быстрая помощь при больном горле), порядочно полита соусом иронии и убедительно доказывает, что «ложась спать в чужом доме, следует всегда запирать дверь».

Хорошо написанная, но при этом, как ни странно, очень средняя книга. Я попалась на холст (люблю книги про художников), но при этом упустила, что это одна из книг серии, причем еще и последняя. Не то, чтобы это сильно мешало. Однако временами создавало такое ощущение, которое бывает, когда приходишь в незнакомую компанию, со своими фишками, шутками и подколами, и чувствуешь себя не то, чтобы совсем лишним, но явно чужим, хотя все тебе вроде бы рады. Но тут вина вовсе на авторов, ясное дело.

В основе сюжета девушка-художница, которая вдруг начинает писать странные мрачные картины, в несвойственной ей технике. И при этом совершенно не помнит, как она это делает. Ее папа нанимает специально обученных людей (не чуждых мистическим силам), чтобы они разобрались в происходящем и вернули девушку к обычной жизни. Желательно втайне от самой девушки. Чем они, собственно, всю книгу и занимаются.

Компания этих специально обученных людей – весьма приятная, необычные способности придают им особый шарм, как бывает в таких случаях, но фактически весь сюжет держится на их обаянии (Войтех вообще неотразим), потому что с первых глав понятно, что у них все получится. Где-то внутри сюжета параллельно расследованию проблем художницы складывается пазл из каких-то ангельских сил, таинственного браслета и уровней силы мага, но это все как-то слишком поверхностно, чтобы увлечь. Потому что, несмотря на определенную симпатию к книге в целом и ее персонажам в отдельности, прочитать начало цикла мне не захотелось. Впрочем, возможно, начни я, как нормальный человек, с начала, впечатление было бы иным.

«Подземная Москва» — это с одной стороны полуприключенческая повесть о поисках библиотеки Ивана Грозного в 20-е годы 20-го же века (под спойлерами цитаты):

С другой — попытка изложить документальные сведения о строительстве и исследовании подземелий Кремля:

Смесь реальных исторических лиц и выдуманных персонажей придает тексту некоторую фантасмагоричность, а язык, которым все это написано, очень напоминает булгаковский. Даже сама тема появления иностранцев в столице молодого советского государства словно взята из набросков к «Мастеру и Маргарите», а быт – из «Собачьего сердца». Впрочем, возможно, это просто само время так влияло на стилистику и жанры.

Читается все это легко, с удовольствием и почему-то с чувством приятного узнавания, хотя и оставляет читателя в некотором недоумении. Уж больно неоднородный это текст, словно автор так и не решил, писать ему сдобренный юмором приключенческий роман или историческое исследование. А в финале он так и вообще практически отрекается от всего написанного, словно кто-то в срочном порядке посоветовал ему поставить точку.

Несколько царапнула откровенная ненависть автора к фигуре Ивана Грозного. Но каждый имееет право на свое мнение.

Финт ушами в финале неожиданный. Сам текст показался немного монотонным, но на фоне большинства прочих рассказов, этот, как минимум, хочется дочитать.

Удачный рассказ. Сразу захватывает внимание и не отпускает до конца. Вроде и тема не раз использованная, ведь садам расходящихся тропок несть числа, но ведь хорошо!

Мне понравилась цельность истории. Нет длинного вступления, нет ощущения скомканого конца, или куска, выдранного из повести, что часто в рассказах.

Хорошая работа.

Откровенно говоря, к японским детективам у меня отношение более, чем скептическое. Но именно этот совершенно неожиданно оказался действительно удачным безо всяких скидок на его японскость, и несмотря на присутствие фантастической составляющей, которая, казалось бы, в детективе совершенно неуместна.

Кстати, что интересно, уже не первый раз наталкиваюсь именно у японцев на тезис о том, что с их точки зрения «правильный детектив» — это прежде всего изящная логическая загадка, а не все эти обертки и кружева в виде психологии, триллера, политики и прочих поджанров, на которые ныне принято делить детективы. Плюс, не первый раз встречаю упоминание Эллери Квина, как одного из главных столпов западного детектива. Не Агату Кристи, не Конан Дойля, не Чейза, не Френсиса, не Гарднера, а Квина. Поискать что ли? Чем он так запал японским детективщикам?

Но перейдем собственно к книге. Фактически, это вариант герметичного детектива (который нелепо переведен в книге как «замкнутый круг», что создает некоторые вопросы к качеству перевода), причем убийства совершаются в закрытых комнатах.

Завязка такая. Компания студентов (члены клуба киноведов) отправляется на частную виллу, чтобы провести там несколько дней каникул и снять ролик про призраков. К ним присоединяются два члена местного детективного клуба. Последние надеются на какой-нибудь детективный сюжет. Тем более, перед поездкой члены клуба киноведов получили записку с угрозой, а в прошлом году аналогичные каникулы на вилле привели к самоубийству студентки. В общем, есть на что надеяться.

Всего у нас 13 студентов плюс управляющий отелем (вилла по сути это трехэтажный отель на 16 номеров, схема отеля прилагается). По соседству проходит какой-то популярный рок-фестиваль.

Начинается все неплохо. Красивое место, хорошие номера, вкусное барбекю, культурно-игровая программа.

Но на исходе дня игра оборачивается трагедией. На студентов нападают зомби, несколько человек погибает от их рук, а прочие вынуждены забаррикадироваться на вилле. Но очень быстро становится ясно, что внутри закрытого помещения действует убийца.

Ну и дальше все в лучших традициях. Анализ ситуации, запертые комнаты, расследование, улики, постепенное отсеивание возможных убийц и финальное выступление главного сыщика, поясняющего читателям, как все было совершено. Стоит отметить довольно-таки изящный подход к преступлениям.

Зомби в данном случае играют роль снежной лавины, перекрывшей пути отступления, ну, или точнее, почти лавины. Мистики (которой я опасалась) нет, все держится исключительно на логике.

В целом, это первый из японских детективов, изданный в серии «хонкаку», который мне понравился.

Да, в целом понятно на основе какого мотива стоит искать убийцу (хотя это не очень помогает), да надо привыкнуть к именам студентов. Ну и присутствует типичная для японцев некоторая деревянность персонажей. Последнее, кстати, любопытно. Это вот попытка максимально убрать психологию и характеры, которые, как выше упоминалось, считаются в детективе лишними, или все-таки свойственная им комбинация вежливости и закрытости (не теряй лицо, дочь самурая, и все такое)?

P.S. На слух довольно тяжело запоминаются имена, поэтому лучше читать текстом. Но с другой стороны, это редкий случай, когда мне понравилась начитка Игоря Князева, она очень идет этой книге.

Когда я начинала читать, то никак не ожидала, что книга окажется настолько увлекательной. Автору удалось удержаться от сюсюканья в описании монастырских обычаев с одной стороны, и не впасть в злобное обличение светской жизни — с другой.

От первой половины впечатление очень хорошее: легкий язык, занимательное изложение, отсутствие ожидаемой в такого рода книгах морали. Мир монастыря — получается очень уютным, спокойным и светлым. Плюс к тому (и это главное в успехе книги, я полагаю) он описывается как место, где все еще случаются чудеса. Причем, это волшебство воспринимается в порядке вещей. Речь идет не об волшебных исцелениях или плачущих иконах, а о более будничных и простых вещах — то монах подскажет кому-то ответ на вопрос, то послушник вдруг ощутит невероятное чувство близости к Богу, а ему потом расскажет наставник — что вот да, оно всегда так бывает в послушничестве, все через эту радость причастности проходили. Формально книга написана в форме коротеньких рассказов о конкретных людях, жителях монастыря, а по сути — это одна весьма интересная повесть о другом мире за монастырскими и церковными стенами.

Однако примерно со второй половин безмятежное царство чудес и спокойствия постепенно все больше и больше наполняется всевозможными околоцерковными байками. Это, впрочем, тоже не страшно, потому как все равно любопытно — почитать про другой, хотя и соседний, мир.

А вот в конце уровень позитива для меня несколько снизился за счет того, что очень уж явно стало вырисовываться два лагеря — глуповатая и недалекая паства (вне зависимости от уровня образования, культуры, занимаемых должностей прихожан) и сонм священнослужителей всех рангов, которые заведомо другие и на свое подопечное стадо (не говоря уже о мирянах вообще — те, так просто чистые маглы) смотрят свысока, как бы ни старался автор напоминать читателям о смирении святых отцов церкви и приводить примеры своим словам.

И все же, и все же. Несмотря на последнюю фразу, и мое очень скептическое отношение к РПЦ вообще, в целом я получила массу удовольствия от чтения данной книжки.

Легкие необременительные и почти сказочные истории, написанные очень адекватным человеком. Подозреваю, что эта книга сделает больше для обращения неверующих в православную веру, чем что-либо до нее.

Эта книга давно лежала у меня в читалке, и примерно каждый декабрь я собиралась ее прочитать. В этот раз удалось продвинуться немного дальше намерения. Аннотация обещает диккенсовский размах и хороший юмор. И, в общем-то, не особенно врет ни в первом, ни во втором, хотя я бы выбрала слово «ирония».

Начинается все со званого обеда некоей Софи Топпинг (я перечитала список гостей дважды – там упоминается порядка 20 человек… — и уже в этот момент стало понятно, что это не самый простой для восприятия текст). Дальше последовало описание планов какого-то талантливого финансиста (полное специальных терминов и вообще малочитабельное – боюсь, оценить блеск задуманных им операций мне не удалось, но я пыталась). Затем в эту компанию добавилась сбившая человека машинистка поезда метро, наполовину живущая в виртуальной реальности компьютерной игры; довольно резкий в суждениях литературный критик; араб, озабоченный изготовлением взрывчатки для джихада и его отец, который собирается стать офицером Ордена Британской империи, вручаемого королевой. Эта разношерстная компания и их знакомые будут сопровождать читателя на протяжении всей книги, т.е. в течение каждого из 7 дней декабря.

Из плюсов – хороший язык и некое ощущение комфорта, исходящее от текста, которое так свойственно британским авторам.

Из минусов – из всех персонажей действительно интересно читать только про критика (очаровательно язвительные ремарки про современных писателей, см. далее) и араба (исламский взгляд на жизнь в Лондоне и жизнь вообще), а это чуть менее половины книги.

Под спойлером несколько цитат (ладно, много цитат), которые показались мне симпатичными, и неплохо отражают стиль автора:

Когда-то я с большим удовольствием прочла у этого писателя роман «Бруклинские глупости» — уютный непафосный текст, полный обаяния и жизненной мудрости. Трилогия оказалась совершенно иной. Меня хватило только на первую часть – «Стеклянный город», вторую – «Призраки» я смогла осилить только до половины, ибо скука, появившаяся в первой части, во второй заполнила собой абсолютно все пространство текста, а третью и пытаться уже не стала, хотя, возможно, она и улучшила бы общее впечатление.

«Стеклянный город» сначала маскируется под детектив. Некий малопопулярный писатель Куин (который пишет под псевдонимом и мало ассоциирует себя с автором выходящих из под его пера творений) случайным образом оказывается в роли детектива Пола Остера (которого вроде как и не существует, как такового), которого просят проследить за вышедшим из тюрьмы человеком. Заметим, что детектива зовут также, как и автора, но он не автор (хотя…), при этом сам автор выведен в книге отдельным персонажем. С именами и личностями тут вообще постоянно идет игра, возможно тонкая, но боюсь, мне не удалось в полной мере ее оценить.

Вышедший из тюрьмы человек – некий Питер Стилманн, отец мальчика (тоже Питера Стилманна, но это вроде бы не настоящее его имя), склонный к экспериментам над собственным ребенком (в поиске языка Бога), в результате чего выросший мальчик живет теперь с психическим расстройством. А задача детектива – ни в коем случае не допустить папу к сыну. Впрочем, тот вроде как не особо и рвется, если он вообще Стилманн. С этой завязки начинается достаточно нудный роман, полный пересечений, длиннот, размышлений на отвлеченные темы (глубина которых не выглядит сколько-нибудь значительной), который в финале приходит к вопросу «а был ли мальчик?».

Примерно 90% книги рассказчик сидит в засаде в мусорном баке, наблюдая на домом, где поселился интересующий его субъект, и постепенно сливается с окружающим пейзажем. Кстати, о пейзаже. В книге очень, очень много Нью-Йорка. Наверное, если бы это был, например, Питер или Париж, то удовольствие от узнавания любимых мест несколько скрасило бы монотонность повествования, но с Нью-Йорком у меня так не получилось, поэтому избыток города скорее вызывал неявное раздражение, чем добавлял симпатии тексту.

Тут можно было бы дальше писать красивые слова про постмодернизм, поиски значений слов, концепции языка вообще, индивидуальность и двойственность, кучу аллюзий, намеков, растворение субъекта в объекте, и прочих философских кружевах.

Но если честно, это просто скучная книга.

В аннотации написано, что книга понравится тем, кто оценил «Тревожных людей» и «Элеанор Олифант в полном порядке», и да, это правда. Я оказалась именно таким человеком. Так что, если вы в клубе, смело берите это читать.

Юдора Ханисетт – одинокая самодостаточная старушка 85 лет. Мой любимый типаж. Она чуть иронична, любит кроссворды, плавает в бассейне и обязательно ходит на прогулки.

«Ей нравится придерживаться какого-то ежедневного графика. Она, может, и устала от жизни, но сидеть весь день дома, прилипнув к креслу, как большинство ее ровесников, не собирается. Все ее движения замедлились, точно стрелки старых часов, но будь она проклята, если никак этому не помешает. Она всегда просыпается в восемь, а в десять уже выходит из дома. В мире слишком много разгильдяев, и пополнять их ряды Юдора не намерена».

У нее есть не очень дружелюбный кот Монтгомери, куча непростых воспоминаний и желание покончить с жизнью. Не в смысле броситься с крыши, а спокойно подготовить достойный и комфортный уход. Эдакое ницшеанское «умри вовремя». Чтобы не было боли, дискомфорта, скорых, больниц и прочей суеты. Тема сложная, довольно закрытая, и умение преподнести размышления о смерти в спокойной рассудительной манере – пожалуй, один из плюсов этой книги. Юдора ставит себе целью договориться об эвтаназии в Швейцарии (в Британии это запрещено), что вовсе не так просто, как ей бы того хотелось. Но она упорна в достижении цели.

Пока она проходит все собеседования и прочие формальности, в дом по соседству въезжает семья, и их ребенок (девочка Роуз) вторгается в жизнь Юдоры, как лиса в кроличью нору. Тут интересная фишка. Роуз обладает просто сверхъестественными (на мой скромный взгляд) способностями к коммуникации и исключительной чуткостью в смысле выражения своих мыслей и понимания окружающих взрослых (хотя с детьми не так все успешно, что и понятно, впрочем). Вообще, Роуз – это просто какой-то ходячий (бегающий, точнее) психологический практикум. Почти каждый ее диалог – это пример того, как стоит вести беседу, неважно, ребенок вы или нет.

Помимо Роуз Юдора знакомится со Стэнли – таким же пенсионером, как она, недавно потерявшим любимую жену. Оказывается, что с ним приятно беседовать, пить чай и вообще он очень джентельмен. Кстати, количество выпитого здесь чая исчисляется, похоже, гекалитрами. «Пойду заварю чай» — это способ снизить градус напряженности в любой, абсолютно любой ситуации.

В общем, понятно, что жизнь старушки вдруг наполняется содержанием. И это основной сюжет. Фоновый (который, я бы сократила как минимум, раза в три, а то и вовсе бы выбросила, ограничившись парой намеков) – вся ее прошлая жизнь, полная ответственности, потерь и расставаний, а также чувства долга и чувства вины. Конспект семейной саги. И получается, что когда Юдора оказывается свободна (ей не нужно ни о ком переживать и заботиться), то она направляет эту свободу в том числе и на то, чтобы правильно распорядиться собственной смертью. Решение сильного человека. Но человека несчастного.

Простая, но добрая книга. Совершенно не депрессивная, несмотря на затронутые темы смерти и одиночества, скорее теплая и примиряющая с действительностью. Финал выдержан в смеси патоки и иронии, и в определенном роде вполне счастливый.

Знаете, что я все чаще стала замечать? Вот как только на обложке или в аннотации появляется фраза в духе «книга известного писателя, которая не печаталась в СССР», так оказывается, что и правильно не печаталась. Здесь практически тот самый случай.

Я попалась на фразу из какого-то обзора, обещающую рассказ о разном отношении к искусству русских и англичан. Но… искусство там больше бантик на ящике с помидорами, которыми автор не стесняется бросать во все стороны.

Вообще, такое ощущение, что книга была написана с желанием высказать все то, что в приличном обществе не очень-то приемлемо, хотя зачастую и подразумевается.

«Знакомый оборачивается к тебе только своими лучшими сторонами, он внимателен, учтив, он скрывает свои дурные свойства за маской общепринятой благопристойности. Но сойдись с ним поближе, и он отбросит маску, не даст себе труда притворяться, и перед тобой предстанет существо такое низкое, натура такая заурядная, слабая, продажная, что ты ужаснешься».

Иногда кажется, что лучше бы бывший британский шпион оставил свое мнение при себе. Книжка вышла странная. Откровенно скупая и унылая с точки зрения сюжета (если не сказать, что просто скучная) и при этом достаточно острая и язвительная в плане поднимаемых тем, особенно под конец, когда она превращается практически в публицистику. Больше всего досталось, разумеется, русским (революции, эмигрантам, Дзержинскому, манере исполнять русскую же музыку, вечной теме страданий и греха), но не обойдены оказались и средние классы, и даже высшие получили свою долю добродушных насмешек.

«Георгианское серебро, затененные свечи, кружевные салфеточки, купленные Винитией Мейсон во Флоренции, хрусталь — все было красиво, но главное, так знакомо. Картины на стенах, каждая со своей подсветкой, были вполне хорошие; и две горничные в аккуратной коричневой форме прибавляли еще один милый штрих. Все рождало ощущение защищенности, приятную уверенность, что внешний мир отсюда далек. Простая добротная пища рассчитана на здоровый аппетит, но от нее не потолстеешь».

Про классы примерно в таком ключе:

С одной стороны – это прекрасно воспитанные английские джентельмены: спокойные, ироничные, обаятельные, умеющие вести себя в любом обществе и обрашать в шутку сомнительные высказывания собеседников. Просто сплошной идеал, прям позолота осыпается на ходу.

С другой – средний класс, включая журналиста Саймона. Резкие, неуверенные в себе, падкие до сенсаций и при этом часто очень одинокие люди.

С третьей – эмигранты, «эти ужасные русские», находящие удовольствие в страданиях, и вообще имеющие вывернутые наизнанку представления о жизни, музыке и искусстве.

«Конечно, со времени революции русские заполонили Париж, мы сыты по горло и ими самими, и их славянским нравом. Поначалу клиентов это забавляло, но теперь уже стало надоедать. Русские слишком шумные и вздорные. Сказать по правде, они варвары и не умеют себя вести».

Вообще, сюжет чем-то напоминает жизнь принца Гаутамы. Вышел в народ, ужаснулся страданиям и закончил сомнениями. Примерно то же самое произошло и с Чарльзом, отпрыском приличной английской семьи. Поездка в Париж, где он намеревался встретиться со старым другом, ходить по кафе и музеям и наслаждаться рождественской атмосферой, превратилась для него в набор разочарований. Друг оказался не друг, Париж остался где-то за окном тесного гостиничного номера, где ему пришлось выслушивать бесконечные монологи русской проститутки (никакого секса, кстати, все исключительно пристойно, ведь он джентельмен), и даже Лувр эта русская умудрилась преподнести ему так, что Чарльз засомневался в своих прежних представлениях.

«- Шарден в своем роде совсем не плохой художник. Мама очень его ценит. Мне и самому в общем-то нравятся его натюрморты.

— И ничего другого вы в этом не видите? Я просто в отчаянии.

— В отчаянии? — удивленно воскликнул Чарли.— Из-за каравая хлеба с бутылью вина? Хотя, конечно, прекрасно написано.

— Да, вы правы, написано прекрасно; написано с любовью и состраданием. Это не просто каравай хлеба и бутыль вина, это хлеб жизни и кровь Христова, но не укрытые от тех, кто томится голодом и жаждой, и скупо раздаваемые священниками по торжественным случаям».

Фактическое резюме – лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.

Основная проблема с книгами Елены Михалковой в том, что ты заглатываешь этот кактус так быстро, что останавливаешься, только уперевшись в края горшка. Эта конкретная – не исключение.

Пожалуй, самое огорчительное в последних книгах автора, что они все меньше напоминают ироничные детективы, которыми когда-то были, и все больше становятся коллекцией типажей женщин/девушек/девочек со сложной судьбой, придавая тексту некий привкус достоевщины (на мой взгляд, не особенно уместный в детективе). Причем эту сложность волей автора умудряются привнести в свою судьбу даже вполне приличные на вид экземпляры. Не могу поверить, что девушка-редактор выйдет замуж за монтажника окон без образования. Разовый секс — возможно. Но уже через пару вечеров им будет просто не о чем говорить.

Вся первая половина книги посвящена длительному описанию жителей городского дна, усугубленному всеми пороками, на которые только оказалось способно авторское воображение. Пьянство, домашняя тирания, побои, наркотики, убийства и все это от лица девочки Саши, постепенно превращающейся в подростка-звереныша с основной мыслью «вижу цель, не вижу препятствий». Этот яркий и энергичный персонаж вызывает гамму противоречивых чувств, основное из которых – мысль о том, что принудительная стерилизация отцов неблагополучных семей выглядит проявлением гуманизма, как по отношению к окружающим, так и к их отпрыскам.

Для контраста используется милая и благополучная москвичка Полина, которая, кажется, должна чуть ли не вину уже ощущать за свою нормальную в сравнении с Сашиной жизнь. Впрочем, надо признать, что логики в действиях Полины не больше, чем в Сашиных, если не меньше. Мне трудно представить, что захваченная в заложники неадекватным человеком барышня вместо того, чтобы сбежать при подвернувшейся возможности и мчаться в полицию, остается на месте из любопытства и жалости. Ну и расхожая фраза о «нарушении личных границ» годится, опять-таки, только для сетевых психологических практикумов, но никак не для семейной жизни.

Бабкин с Илюшиным появляются спустя ровнехонько полкниги, а их расследование сводится почти исключительно к следованию собственной интуиции и потаканию собственному же любопытству (что несколько не укладывается в логику работы детективов, но здесь вообще с логикой неважно, причем поголовно у всех персонажей, за исключением разве что Эммы – очаровательной старушки). Но они определенно оживляют своим присутствием текст, почти погрузившийся к этому моменту в пучину беспросветности.

Логических ляпов – вагон и тележка, даже при том, что я обычно не обращаю на них внимания, увлекаясь сюжетом или списывая на специфические характеры персонажей. Но тут даже для меня был избыток. Некоторые – под спойлером.

Кстати, что вы видите на репродукции картины Сарджента (https://artchive.ru/johnsingersargent/works/260387~Gvozdika_lilija_lilija_roza)? Романтический сад или брошенных в таинственных и жутковатых сумерках детей?

«Эмма так часто повторяла, что между мной и девочкой с полотна Сарджента есть сходство, что я поверила, будто прекрасный сумеречный сад с лилиями – отчасти и мой тоже. Но сюжет, когда-то представлявшийся мне безмятежным, теперь таил в себе угрозу. Сумерки сменятся кромешной тьмой; дети в саду одни. Где их дом? Далеко ли родители? Что, если они потерялись, заигравшись, и еще не знают об этом? Близится ночь. Аромат лилий уже не овевает нежной сладостью, а душит. Последний луч коснется цветов, китайские фонарики догорят и угаснут, и дети останутся во мраке одни.

Отчего я раньше не замечала, что картина Сарджента полна тревоги? Лилии тянутся к детям со всех сторон, обступают их, не дают уйти. Белые одеяния девочек – символ невинности или намек на саван? Тонкие шейки, слабые руки. И чудовище притаилось в траве.

Не верь первому впечатлению, оно лжет. Всегда бросай второй взгляд на то, что тебе дорого. Посмотри. Потом отвернись, выдержи паузу. И взгляни еще раз. Может статься, увидишь то, что было скрыто».

Буду ли я читать следующую книжку? А как же! 😊

Эта книга относится к редкому в наше время жанру – приключенческой повести в стиле Жюля Верна. Много ли вы таких видели в современной литературе? Эта конкретная подкупает тщательным следованием канону и обаятельным рассказчиком. А поскольку из необследованных мест только и остались кусочки Африки, автор отправляет своих героев именно туда.

Начало весьма заманчиво – в одной из африканских стран главный герой покупает в качестве сувенира деревянные фигурки сидящих на корточках человечков с поднятыми руками. И там же на рынке знакомится с итальянцем, который рассказывает ему о загадочных телемах, которых якобы эти человечки и изображают. А живут они или жили где-то в местах обитания племени догонов.

Алексей загорается мечтой найти этих людей, но возможно, она и осталась бы таковой (как многие устремления офисных сотрудников с отпуском в 2 недели), если бы тот самый итальянец там же и не погиб. От него осталась записка со странным словом «уругуру». Алексей, опять-таки в лучших традициях джентельменского века (увы, уже почти не свойственных нашему), прикладывает все усилия, чтобы временно поставить свою офисную жизнь на паузу и отправиться в неизведанные земли Африканского континента.

Ну, не так, чтобы уж совсем неизведанные. Куча сделанных прививок и полученных им в процессе подготовки разрешений от властей всех рангов, вкупе с сетованиями на то, как легко жилось во времена Паганеля, затягивается, кажется, на больший срок, чем сама экспедиция. Но, как ни странно, читать о подготовке не менее интересно, чем о ее последствиях.

И вот, наконец-то, желанная деревня. Неизведанные земли, таинственные племена, запрет выходить из дома по ночам, непонятные крики волшебной птицы, предсказатель будущего. И манящие пещеры телемов где-то высоко в горах. Казалось бы, разгадка уже довольно близка, но тут с членами экспедиции начинает происходить странное...

Описанный в паре слов сюжет кажется завлекательным и манящим, но мне показалось, что автору немного не хватило умения накалять обстановку и строить интригу. То, что могло бы оказаться головокружительным полудетективом, получилось скорее чем-то вроде записок об экспедиции – спокойных и рассудительных. Но возможно, что так и планировалось. Финал, кстати, вышел весьма симпатичным.

Основное впечатление, которое осталось от книги – это то, она написана взрослым мальчиком, который соскучился по книжкам с приключениями, и решил придумать их сам. Получилось, как минимум, симпатично. Читать таким же взрослым детям, которым не хватает современного Жюля Верна.

P.S. Догоны — реальное племя, живущее на Юго-востоке Мали. Можно поехать и посмотреть на них. О догонах, их верованиях ходит немало легенд. Говорят, что они раньше европейцев знали о двойной природе звезды Сириус, которая является центральным мотивом мифологии этого народа. Догоны называют себя потомками Бледного лиса, но учёные полагают, что они пришли с берегов среднего Нила. А что касается телемов... возможно, версия автора книги не лишена оснований.

В детстве я занималась фигурным катанием в школе олимпийского резерва, закончила довольно рано, но интерес к этому виду спорта остался.

Книга, надо отдать должное, весьма интересна и читается взахлеб, хотя и несет на себе некоторый отпечаток журналистского стиля. Елена Вайцеховская – спортивный журналист с большим стажем работы, так что это неудивительно. Но, возможно, вообще трудно писать такого рода обзорные работы как-то иначе.

Каждая глава посвящена одному-двум спортсменам и/или их тренерам. Начиная с Ирины Родниной и Елены Водорезовой, великого Станислава Жука и не менее великого Алексея Мишина, и до плеяды девочек, обученных Этери Тутберидзе (Загитова, Медведева, Трусова). Про саму Тутберидзе очень коротко и осторожно. И совсем почти ничего про ее методы работы.

Кстати, во всех случаях стоит отметить уважительное отношение к героям книги, о которых автор рассказывает, вне зависимости от того, идет ли речь о тренере или фигуристке. Это, определенно плюс. Пожалуй, мне бы хотелось где-то больше деталей, но, наверное, при этом появлялся риск скатиться в жанр желтой прессы, чего автор явно стремилась избежать любой ценой. Минус же, пожалуй, в том, что практически каждая глава содержит примерно схожие рассуждения, т.е. книга больше сборник статей, чем структурированное повествование. Тезисы же сводятся в основном к следующему:

1. Большой спорт – это прежде всего огромная работа, часто через боль, и почти всегда травмы.

2. Останавливаться нельзя. Для фигуриста перерыв даже в пару месяцев может стать критическим. Восстановить форму очень сложно, и если позволить себе расслабиться, скажем, после победы на чемпионате мира, то можно уже никогда не вернуться в большой спорт.

3. В фигурном катании век спортсмена и так довольно короток, а сейчас особенно. Практика показывает, что девочки добиваются максимума к своим 14-17 годам, и на этом все. Дальше меняется организм и результаты резко начинают падать. При этом, как правило, человек оказывается фактически выброшенным из спорта, а больше он ничего не умеет. Это тяжело во всех смыслах, и морально особенно. И это вот омоложение фигурного катания – один из самых острых вопросов.

4. Важно все. Не только тренер. Качество льда, ботинки, заточка коньков (была удивлена, что для того же тройного акселя лучше иметь чуть туповатые лезвия, так проще прыгать).

В целом книга написана в несколько минорном тоне. Здесь нет ни слова о радости побед и блеске медалей, но зато много и подробно о том, какими титаническими усилиями это все дается. И хотя это все правда, и так и есть, а все-таки большой спорт – это и большое счастье тоже, горящие глаза, победа над собой, предьесталы. Все-таки, победа в спорте – это совершенно не пустые слова.

Читать стоит!

Конечно же, сериал «Чисто английские убийства» (или «Midsomer Murders«в оригинале) известен всем. Не могу сказать, что он мне нравится, для меня это скорее прекрасное умиротворяющее снотворное, но иногда я его смотрю. С учетом того, что сериал включает какое-то немыслимое количество серий, на первый взгляд, достаточно шаблонных, мне как-то ни разу не пришло в голову, что у него есть литературный первоисточник. А он есть!

Кэролайн Грэм написала 7 книг про инспектора Барнеби. В общем, мне стало любопытно.

«Убийства в Бэджерс-Дрифте» — первая книга серии. Две очаровательные старушки, примерно 80 лет от роду, из года в год соревнуются в том, кто найдет дикую орхидею в лесу. В текущем году это удается Эмили – бывшей учительнице, которую нежно любят в деревне за ее дружелюбие и доброту. Однако помимо орхидеи Эмили обнаруживает в лесу парочку, которая занята непристойным.

И самое ужасное, что она их знает! И они ее наверняка видели! Эмили в шоке, она мчится домой, не понимая, как ей быть. Она в полном смятении – случилось такое, что даже посоветоваться-то с кем-то неловко. На следующий день ее труп находят в гостинной.

Дальнейшее расследование вскрывает тот известный со времен Агаты Кристи факт, что английские деревни – это самое опасное место в мире. Данная конкретная – не исключение. У половины жителей отличные отполированные многократным употреблением скелеты в шкафах и почти никаких алиби, так что «пришить старушку» мог практически любой. Барнеби с помощником Троем, побуждаемые подругой Эмили, постепенно разбираются в паутине вековой лжи, разумеется, достигая успеха в финале.

Я бы сказала, что это наитипичнейший английский детектив, спокойный, приятный, и не без доли иронии. Читать мне оказалось куда интереснее, чем смотреть сериал (хотя в отзывах встречала мнение, что одноименная серия вышла психологически более изящной, чем книга, но проверять мне лень). А вот следующую книгу, пожалуй, при случае прочту.

Это достаточно короткая повесть, в которой неожиданным образом смешивается обаяние советской археологической прозы, утопически-фантастическое допущение и намек на «любви все возрасты покорны». Если подходить строго, то ни одна из линий толком не доведена до своего логического конца, но в этом есть, пожалуй, и определенная изюмина. Не то, чтобы туман незавершенности (все точки расставлены), а скорее что-то в духе, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

Наверное, такого рода байки хорошо рассказывать у костра. Читается легко, вызывает симпатию, но логика фантастической части уж слишком наивна, если не сказать, что она стремится к полному отсутствию самой себя.

Мне давно было любопытно это прочитать, но электронного варианта я так и не смогла найти. Пришлось слушать. Кстати, аудиоверсию сделали в стиле аудио-сериала, т.е. со всякими там шорохами, звонами и стуком копыт, что в общем-то получилось очень неплохо, пусть и не доросло до полноценного радиоспектакля.

Книга довольно необычная и специфическая. Хотя, может в декабре такая как раз и нужна. По структуре – это набор рассказов, которые объединяет главный персонаж – Владимир Иванович Даль. Да, тот самый, который словарь.

На вопрос, не немец ли он, Даль несколько раз отвечает, что он русский, просто мать была немка, а отец датчанин. Даль едет из Дерпта (где он был студентом медицинского факультета местного университета) в Петербург. Зима, лошади, ямщики, затерянные в снегах деревни, в каждой из которых происходит что-то странное.

Это странное напоминает какую-то слегка фантасмагорическую смесь Пушкинской «Метели», «Рассказов врача» Булгакова и Гоголевских интонаций, даже не столько в смысле прямого столкновения с нечистью из «Вечеров хуторе близ Диканьки», а скорее общего ощущения легкого безумия и вместе с тем будничности происходящего.

Рациональное мышление юного медика сталкивается с мистическими представлениями деревенских жителей, которые раз за разом оказываются не такими уж и мистическими.

Описание всех этих историй больше всего напоминает старый дневник, из которого часть страниц вырвана, а часть закапана чернилами, так что не всегда удается толком разобрать, а что же случилось на самом деле.

В финальных главах читателя сначала окунают в суровые будни студентов-медиков (с избытком натуралистических подробностей), а затем, видимо, для контраста – в тайны заснеженных елей и древних заговоров (слова звучат непонятно, но завораживающе, да, хотя трудно отделаться от аллюзий на змеиный язык, знакомый по Хогвардсу).

Не уверена, что стала бы такое рекомендовать, тем не менее, получилась довольно любопытная вещь, как минимум, необычная. Хотя она называется аудио-сериалом, слушать ее с большими перерывами я бы не рекомендовала. Отсутствие четкости и ясности происходящего отлично способствует потере нити повествования, а заодно и зачарованности этой длинной зимней дорогой.

Йен Пирс довольно давно был у меня в планах, его обычно хвалят и относят к интеллектуальным авторам. Пару раз я бралась читать «Перст указующий» (купленный тыщу лет назад), но так ни разу и не смогла пробраться сквозь занудное начало. А тут мне попадась относительно небольшая его книжка, обещающая приятный искусствоведческий детектив. Почему бы и нет?

Начало было неплохим. Некий английский студент под покровом ночи проникает в одну из старых римских церквей, чтобы посмотреть на висящую там картину. Его отлавливают полицейские, как еще одного туриста, решившего сэкономить на ночлеге в дорогом отеле. Но оказывается, что все не так просто. Картина третьестепенного художника предположительно скрывает под собой полотно Рафаэля.

Из этого сюжета можно было бы сделать что-нибудь изящное и эффектное, если уж не в детективной интриге, то хотя бы, раскрывая темные стороны музейного бизнеса. Но увы. Детектив вял и скучен, закулисная сторона работы искусствоведов не радует никакой новой информацией, итальянские имена путаются в голове, так как их обладатели напрочь лишены не только характеров, но и хоть каких-то отличительных признаков.

Ко всему этому, расследование ведет некий полицейский, которого почему-то называют генерал (когда это генералы снисходили до оперативной работы), его помощница Флавия, которая вообще не работает в полиции, о чем не забывает регулярно напоминать всем и каждому, а также упомянутый выше «студент» 28 лет от роду. Такой себе студент.

Возможно, беспомощность сюжета могла бы хоть немного скрасить сочная итальянская атмосфера (я не люблю Италию, но тем не менее), но даже этого нет. Что Рим, что Лондон – абсолютно одинаковые.

Из всей книги запоминается только пара искорок иронии вроде: «К тому времени, как Аргайл уложил Флавию на диване, она уже крепко спала. Во всяком случае, должна была спать, поскольку не проронила ни звука, когда он уронил ее на лестнице».

И еще. Студент убегает от потенциального убийцы по лестнице церкви вверх (что само по себе лишено логики) и его настигает красота итальянского пейзажа:

«Аргайл продолжал плестись, упорно переставляя ноги. В другое время он непременно залюбовался бы великолепным видом, открывающимся со смотровой площадки, но даже сейчас, привалившись к стене и закашлявшись при первом же глотке свежего ночного воздуха, он подумал, что отсюда Сиена кажется сказочным городом. Яркий месяц заливал призрачным светом опрокинутый купол площади Кампо и средневековые здания, бликовал на мраморных плитах, из которых была сложена башня главного собора». Самое время.

В общем, неинтересно, нелепо и бесцветно.

«Амальгама» в исполнении моего любимого Клюквина (несомненно прекрасном, как и все, что он озвучивает) была прослушана довольно давно, но мне до сих пор так и не удалось написать про эту книгу, которая заглатывалась большими кусками и с удовольствием, что-то приличное. Все время получается как-то плоско и неправильно. Но совсем оставить ее без упоминания мне бы не хотелось. Хотя бы потому, что она понравилась не только мне, но и папе. А он куда более придирчивый читатель, чем я. И еще потому, что иногда очень хочется такой книжки, в которую можно погружаться целиком и полностью, не анализируя, не оценивая, не придираясь, не пролистывая унылое. Для меня эта была как раз такой.

Она ловит читателя с первых строк, с первых страниц:

«Зимой в Венеции значительно теплее, чем в Москве. Иногда порывы холодного ветра вдруг нападают на город со стороны моря, раскачивают гондолы, пришвартованные у Дворца дожей, по инерции пролетают лабиринты каналов, чтобы окончательно потерять силу, врезавшись в блестящие витрины сотен маленьких сувенирных магазинчиков. Туристы на эти порывы ветра внимания не обращают, глазеют себе по сторонам и снимают на мобильные телефоны достопримечательности».

«В Москве третий день шел снег, уровень пробок оценивался в 10 баллов, а на первой странице Яндекса стояла красноречивая надпись: «Город стоит». Друг Сергея Иван уже третий час пытался пробраться на своем «логане» по безнадежным московским пробкам из центра в Марьино и сейчас слал Сергею в связи с этим грустные смайлики. Сергей в ответ, не без злорадства, отправил другу фотографию, снятую только что: кусок своего лица с довольной ухмылкой, купола собора Сан-Марко и яркое, не по-московски синее небо».

В основе сюжета – тайна венецианских зеркал, которые оказываются немного большим, чем просто амальгамой с хорошей отражающей поверхностью. Это и цель, и средство, и оружие в руках посвященного. Посвященные здесь – это отдельная тема, кто только не попал в клуб. Перечисление персонажей может показаться историческим винегретом, но автор столь изощренно связал все эти ниточки в один теплый узорчатый плед, что остается только снять шляпу перед его искусством.

Внутри много всего – загадки, исчезновения, интриги, тайные общества и спецагенты. обернутые в серьезность шутки, странички, словно вырванные из исторического романа, венецианские улочки и окружающая нас современность. Наверное, больше всего это отличный приключенческий роман. Но он снабжен изрядной долей мистики, настолько настоящей, что задумываешься о том, стоит ли лишний раз смотреть в зеркало.

Эта книга для тех, кто предпочитает стремительное развитие событий меланхоличным рассуждениям о сложностях бытия и баюканью экзистенциальных травм.

Очень рекомендую слушать в исполнении Клюквина – просто не оторваться. К тому же, есть и еще приятный момент, на литресе аудиоверсия бесплатная.

Упоминание об этой книжке мне случайно попалось в тематическом блоге, посвященном Холмсу, и я загорелась желанием ее прочитать. Я нежно люблю наш фильм про Холмса и Ватсона и, исходя из названия и обложки, ожидала подробного рассказа о том, как все это снималось, каких-то режиссерских баек, шуток, возможно, скрытых в кадрах намеков. В общем, всего того, что, по моему мнению, должно окружать любой фильм и открывать какие-то новые его грани или ракурсы. В свое время я с удовольствием прочитала книгу Никиты Михалкова, в которой он рассказывал о своих фильмах. Было страшно интересно.

В данном случае, и надо это сразу признать, ожидания не оправдались.

Во-первых, собственно «Приключениям Шерлока Холмса и доктора Ватсона» посвящено во всей книге от силы десяток страниц, и не сказать, чтобы особо занимательных.

Во-вторых, ее вообще сложно назвать интересной. В основном книга рассказывает о том, что можно было бы назвать «путь Масленникова в кинематографе», иными словами, это автобиографическое произведение, в котором автор последовательно вспоминает о своих фильмах, но ни анализа, ни каких-то связанных с ними любопытных случаев или наблюдений здесь практически нет. Это больше детализированный перечень, чем что-то еще. За всем этим текстом совершенно не видно ни режиссера, ни личности.

В-третьих, когда Михалков о своих актерах говорит, если не с уважением, то как минимум, очень аккуратно, в духе: лучше лишний раз незаслуженно похвалить, чем случайно обидеть, то Масленников особенно не церемонится. И это вопрос не истины, а ума и подхода. Скажем, Масленников не раз пишет о том, как тяжело и порой невыносимо было работать с Ливановым, и эта характеристика остается у него для актера основной. Не то, чтобы мне хотелось с этим спорить, но слишком уж плоский выходит образ. Михалкову, кстати, тоже досталось. Правда эпизод, ему посвященный, пожалуй, самый любопытный. Столкнулись два режиссера :)

И, наконец, последнее. Масленников пишет еще примерно о десятке своих фильмов, из которых мне известны были только два: историческая лента «Ярославна, королева Франции» (так себе фильм, если честно) и «Зимняя вишня». Остальные – либо совсем малоизвестные широкой публике, либо малоинтересные. И рассказ о них стимула познакомиться не вызывает.

Так что, как ни странно, но основное, что остается от книги, это искреннее удивление, как столь неяркий режиссер смог снять такой гениальный фильм?

Книжка в общем-то немного пытается быть ужастиком, но при этом она исключительно бодрая по сути, а нагнетаемая в ней жуть не выглядит страшной, даже учитывая самый мрачный возможный исход. По стилистике это очаровательное соединение кондовой советской прозы (не знаю, как объяснить, такой простой, наивный немного рубленый слог, совсем без изысков, но при этом с некоторой хитринкой, который читается легко и приятно) с аллюзиями в сторону Гоголя, Булгакова (одна из сцен прямо таки списана с Маргариты перед балом) и, возможно, кого-то еще, кого я могла и не распознать.

Как ни странно, больше всего эта книга напомнила мне слышанные как-то пару раз в детстве кладбищенские истории. На кладбище как раз и рассказываемые.

Сама история основана на том, что некая энергичная собирательница грибов в возрасте чуть за сорок, гражданка Петухова, спортсменка, атеистка и проч. увидела на старом деревенском кладбище свою фамилию на памятнике и годы жизни. И обнаружила, что ей осталось 13 дней.

"— Двенадцать дней тебе осталось.

Библиотекарша сначала ничего не поняла. «Какие двенадцать дней?», растерянно подумала она.

— Вы о чем, гражданка? — Она вопросительно поглядела на странную соседку. Та, казалось, не замечала ее, уставившись в пустоту.

— Ой! — Валентина Сергеевна вспомнила вчерашнюю надпись на памятнике. Ведь из нее следовало, что ей осталось жить тринадцать дней. Эта ненормальная что-то знает. Библиотекарша приблизилась вплотную к странному созданию.

— Скажите, — начала она как можно вежливей, хотя едва владела собой. Скажите, какие двенадцать дней?

Незнакомка молчала.

Валентина Сергеевна наклонилась и глянула ей в глаза… Они были совершенно мертвые, белесые и тусклые.

— Да скажешь ты или нет! — закричала мужественная дама.

— Ты сама знаешь, — без всякого выражения сказала женщина.

Валентина Сергеевна, совершенно не владея собой, схватила незнакомку за плечи и начала трясти, приговаривая:

— Что я знаю? Что я знаю? Отвечай, зараза!

Тут надо оговориться, что, несмотря на всю свою интеллигентность и воспитание, Валентина Сергеевна знала довольно много крепких выражений и, случалось, в минуты гнева употребляла некоторые из них. Она была вполне современной дамой».

Где-то мне попадался подобный сюжет, но вспомнить не могу. В общем, Петухова вроде и пугается, и мертвецы кругом восстают, и коза говорящая с ней беседует, но ей больше интересно, чем страшно, и те же чувства испытывает и читатель. Любопытство и удовольствие. Конечно, это уровень страшных баек, не более, но книжка вполне симпатичная. Насколько я поняла, она – первая в серии, и хотя история в ней закончена, финал явно намекает на возможность продолжения. Не уверена, правда, что буду его читать. Такие штуки хороши изредка, разбавить однородность бытия.

В общем, неплохая отдыхательная проза. Мысль о том, что за смертью есть что-то еще, всегда греет душу.

Я бы вряд ли стала читать эту книгу, если бы она не выпала в очередном раунде совместных чтений. Да и тогда сомневалась. Но люди высказывали столь противоречивые мнения по ходу чтения, что я не удержалась и таки решила глянуть, что там.

Первая мысль была – о, это явно для любителей семейных саг (я не любитель), автор начинает излагать историю семьи с тремя детьми со знакомства родителей. Однако слушалось в целом неплохо, хотя унылость наличествует с первых страниц (и, спойлер, до последних). Привлекло же меня отчасти еще и то, что книга о смешанной семье, американка и китаец, а к трудолюбию последних я отношусь с большим уважением. Книга «Девушка в переводе» — о китайской девочке, фактически вытащившей себя из нищеты и ставшей в Америке врачом, это одна из самых мотивирующих книг, из тех, что мне попадались. В общем, я немного ждала какой-то похожей истории. И не то, чтобы ее совсем здесь не было, но...

Завязка почти детективная – в семье Джеймса (он китаец) и Мэрилин (типичная американка) исчезает средняя дочь Лидия. Хорошая, воспитанная, послушная, умная девочка, которая никак не могла вот так просто сбежать. Но через какое-то время выясняется, что ее тело нашли в озере. И автор неторопливо и аккуратно начинает распутывать свалявшиеся клубки шерсти – родители, брат и сестра, школьная жизнь, мальчик (был ли мальчик?), мечты, надежды, планы… Постепенно благополучная вроде как семья обрастает целой кучей проблем, травм и страданий. И нет, это не детектив, это скорее психологическое расследование причин и следствий.

Все время, пока я это читала, у меня было четкое ощущение, что книга отлично отражает собой наш век, когда любая мелочь взращивается до размеров катастрофы, а любая незначительная проблема (ах, мне дарят книги вместо духов) лелеется и баюкается с упорством, достойным лучшего применения.

С другой стороны, книга напоминает своего рода отчет по курсу «литература травмы».

В общем, кому надо справочник по семейным/подростковым/межнациональным проблемам, вот он – наслаждайтесь. Селеста Инг старательно собрала все, что может вас заинтересовать, и не менее старательно это все описала. В целом, психологическая сторона романа вполне достойна, если любить ковыряться в этом вот всем, или просто иметь желание изощренно пострадать. Мне это все не близко от слова совсем, хотя не могу сказать, что книга плоха. Нет, это вполне достойный образец жанра.

Несколько лет назад я читала у Селесты Инг «И повсюду тлеют пожары», типичный такой «большой американский роман». Но он показался мне куда интереснее. Все-таки размышления о свободе и спокойствии, творчестве и стабильности как-то привлекательнее бесконечных надуманных травм на зеленой лужайке уютного коттеджа.

Вторая книга из серии детективов про Мурина.

Теперь наш герой отправляется по просьбе брата в крошечный городок Энск, где сначала теряет сапог в грязи (ну, чтобы сразу ясно, что глухая провинция), а днем позже (снизив столичный обувной пафос до уровня валенок), разумеется, натыкается на странную смерть. Графиня Юхнова, дама богатая, умная и себе на уме, внезапно умирает во время званого ужина. Да, она была уже весьма немолода, но местный врач считал ее совершенно здоровой. Вроде как удар и удар, но Мурину снова кажется, что здесь что-то неладно. Он остается в Энске и пытается разобраться, что же случилось с Юхновой.

Описание провинциального быта совершенно прелестно, а местами так и просто уморительно. И ради этого точно стоит читать. Приведу несколько фрагментов под спойлером.

Ну и прочее написано стиле такого же кружевного ерничанья.

Мне почему-то постоянно представлялись в голове кадры из «Женитьбы Бальзаминова». Что-то такое же милое и наивное этот Энск с его жителями. Впрочем, ужасы войны городок не миновали, и Мурин (а также читатели) сталкивается с последствиями еще даже не доезжая до самого города.

Финал детектива оказался достаточно неожиданным. Я представляла итог совершенно иначе, потому что в имеющемся опять какие-то логические куски выпали из цельной мозаики. Ну и ладно. Книжка мне все равно понравилась. Русская провинция — это все-таки чудесно.

Насчет аллюзий. Люди с хорошей памятью нашли отсылки к Пете Ростову и даже Евгению Онегину. Я же заметила только известную цитату из Джейн Остин, помните: «Всякий молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену».

В общем, поиск таких вот отсылок — дополнительное удовольствие для искушенного читателя.

В ноябре вроде как обещают выход третьей книги. Жду :)

Эта книга давно лежала у меня на полочке, и, скорее всего, так бы и лежала, если бы не выпала в очередных совместных чтениях. Пару раз я ее открывала и закрывала обратно. Название намекает на детектив в стиле Агаты Кристи, но реальность не имеет с этим намеком ничего общего. Она не детектив, хотя упоминание о расследовании убийства и является составной ее частью. Скорее это вариация на тему популярной некоторое время назад «Девушки в поезде» (которую я бросила недочитанной), правда, более удачная.

Завязка такая. Селена – преуспевающая мать двоих детей, имеющая прекрасный дом, хорошую работу, правильную начальницу, неплохого мужа, отличную няню для своих мальчиков и в целом – нормальную жизнь, которой можно позавидовать, особенно, если судить по картинкам в соцсетях. Но однажды она обнаруживает, что ее муж спал с няней Женевой… В глубине души Селене больше жаль терять няню – она славная девушка, ее любят дети, она замечательно справляется с обязанностями. Но не мужа же выгонять. Она впадает в некоторый ступор и как-то случайно выбалтывает все это случайной попутчице в электричке. Да, тот самый экспресс на 19-45. С этого момента поезд самой истории начинает постепенно разгоняться, круша все на своем пути, и пассажирам уже никуда не выбраться. Для Селены это история о крушении.

Следующий персонаж – Перл. Пятнадцатилетняя девочка, потерявшая мать и нормальную жизнь и приобретшая взамен условного отца, специфические принципы и кучу приключений, назовем это так. Эта часть – история о травме.

Вокруг этих двух персонажей, находящихся, казалось бы, на разных концах социальной лестницы, постепенно сплетается прочная паутина, состоящая из людей, событий, недомолвок, умолчаний и откровений, все ближе притягивающая их друг к другу. Паук и жертва? И да, и не совсем.

Каждая глава рассказывает кусок жизни глазами одного из персонажей (Перл, Селена, мать Селены, ее маленький сын, Женева и т.д.). Но это исключительно женские истории, мужчинам (не считая маленького Оливера) слова здесь не дано. Главы про Селену, на мой взгляд, на порядок интереснее прочих, это размышления зрелой разумной женщины из хорошей семьи, с нормальным образованием и обычными заботами.

«Она почувствовала, как границы ее личности расползаются. В эти часы она не была сотрудницей агентства. Не была заботливой матерью. Она была собой. Могла безоглядно погрузиться в собственные мысли. А положа руку на сердце поразмыслить Селене было над чем. Пришло время вслушаться во все то, что белым шумом зудело в глубинах ее подсознания».

Кто не ловил себя на подобных чувствах?

Главы про Перл – это попытка добавить остросюжетной составляющей и интриги. Но…как ни странно, именно они показались мне самыми скучными (а их примерно половина книги). Слишком неинтересной и нелогичной личностью представлена сама Перл. Но, возможно, она просто слишком чужеродный для меня персонаж.

В финале автор последовательно срывает маски с тех, на кого старательно примерял их в течение всей книги, и наскоро лепит что-то вроде условного хэппи-энда.

В целом, мы имеем не самый плохой современный роман, больше психологический, чем какой-либо еще, который местами увлекает, а местами отталкивает. Однако это не та книга, которую будешь кому-то советовать. Достаточно проходная вещь.

Я люблю английскую прозу, но почему-то Диккенс долгое время оставался белым пятном книжного шкафа. Да, был с удовольствием прочитанный в детстве «Оливер Твист», а потом передо мной долго стоял толстый том оливкового цвета, содержащий внутри «Крошку Доррит». Но то ли цвет (не люблю зеленые оттенки), то ли откуда-то накопившиеся (и почему-то прочно застрявшие в голове) представления о том, что проза Диккенса – это щедро сдобренные моралью истории прозябающих в бедности людей, но долгое время у меня не было даже желания смотреть в сторону его книг.

А потом я решила прочитать «Рождественскую песнь», и с удивлением убедилась в том, что Диккенсу также присуща прекрасная ирония и легкий слог, как и многим другим любимым мною британским писателям. Так что предубеждения были преодолены и я обрадовалась, когда Диккенса выбрали для совместного прочтения в книжном клубе.

Начало книги определенно давало «большие надежды» читателю. Замечания главного героя, мальчишки Пипа, были хороши, как с юмористической стороны, так и стилистически. Пип – практически сирота, растет в доме своей старшей сестры, заменившей ему мать, чем не упускает случая похвалиться. Не самое счастливое детство, чего уж там.

История Пипа начинается с того, что он случайно встречает беглого каторжника, и приносит ему немного еды. Не потому, что Пип – такой уж добрый мальчик (хотя приятно вежливый), а потому, что каторжник порядочно его запугал. Это происшествие сопровождается забавными диалогами и знакомством с членами семьи Пипа и его окружением.

В общем, начало книги хочется бесконечно цитировать, буквально каждая страница радует каким-нибудь изящным оборотом.

Через некоторое время Пипа отправляют в дом богатой эксцентричной (и уже весьма немолодой) леди, которой захотелось себе подходящего мальчика (не для того, о чем вы подумали) – чтобы он играл и помогал ей бродить по дому. За это его кормят и даже выдают немного денег, что для бедной семьи уже плюс. С этого момента начинается путь деревенского мальчишки Пипа в условное «высшее общество». Он сообразителен, вежлив и быстро схватывает. А тут еще ему попадается красивая девочка… Теперь Пип хочет стать джентельменом. Пока еще стиль автора все так же хорош, а блеск фраз радует глаз:

«Я вошел в калитку и отправился бродить по саду. Там царило полное запустение, и в старых парниках, где некогда разводили огурцы и дыни, теперь видны были только чахлые всходы сношенных башмаков и шляп, да там и сям тянулась к свету ручка дырявой кастрюли».

«двоюродная бабушка мистера Уопсла наконец победила в себе прочно укоренившуюся привычку жить».

Пип постепенно взрослеет, и в его жизни происходит еще одно неожиданное событие. Некий доброжелатель снабжает его деньгами для жизни в Лондоне и возможностью «стать джентельменом». С этого момента я с удивлением обнаружила, что книга начала меня страшно раздражать. Возможно, романы взросления все же надо читать в том самом возрасте взросления, и тогда порывы и заботы юношей трогают и интересуют. Кроме того, к середине действие застопорилось на месте, к тому же роман оброс порядочным количеством второстепенных персонажей, которые обременяли и так неторопливое повествование своим ненужным присутствием. Ирония тоже как-то несколько исчерпалась, и даже приятный стиль уже не вытаскивал монотонное повествование о злоключениях предоставленного самому себе молодого человека.

В общем, надо признать, что остаток романа, который чем дальше, тем больше превращался в сериал с морализаторскими субтитрами, я дочитывала по диагонали. Вымучивать – здесь самое подходящее слово. В целом, книга оставила впечатление чего-то достаточно тягостного и тягучего, несмотря на изящные юмористические ремарки. Видимо, это все же роман из тех, что стоит читать в юности.

Но есть и плюсы. Я определенно при случае почитаю что-нибудь еще у Диккенса. Все-таки, язык и ирония творят чудеса.

P.S. Дореволюционный перевод Шишмаревой мне показался симпатичнее, чем более часто встречающийся перевод Лорие. Ну, если вдруг будете выбирать.

Неожиданно для себя обнаружила, что Юлия Яковлева написала еще одну серию детективов, теперь из времен войны с Наполеоном. «Бретер» — первая книга трилогии.

Дело происходит в Петербурге, куда возвращается с войны ротмистр Матвей Мурин:

И несмотря на мерзкую осеннюю погоду, он страшно рад Петербургу. После лета, проведенного на даче без легкодоступной горячей воды, я отлично поминаю его тягу к цивилизации:

И практически сходу Мурин влипает в странное. Еще один боевой офицер, корнет Прошин,с которым Мурин познакомился на приеме вот только что, обнаружен в бессознательно пьяном состоянии в игровом клубе рядом с трупом женщины. Его посадили под арест и считают убийцей, а Мурин берется разобраться в этом происшествии, которое представляется ему совсем не столь очевидным, как всем остальным.

Как это часто у Яковлевой (по крайней мере, в предыдущей серии так было), книга подкупает обаятельностью текста (несмотря даже на активное использование не самой приличной лексики, примеров приводить не стану).

Читается легко, быстро и не без удовольствия, хотя автор опять не смог удержаться от антипатриотических шпилек. И подвиг генерала Раевского без сыновей не так уж и подвиг, и Суворов солдат не щадил... В общем, такое. Неприятное. И пусть даже и правда, но зачем? Кроме того, хотя формально это ретро-детектив, в настоящее время книга читается достаточно злободневно (и есть стойкое ощущение, что отчасти ради этой злободневности и написана) — рассуждения о войне, тех, кто был там, и тех, кто здесь вышивает солдатам кисеты и роскошествует на балах, скорее о наших днях, чем о 1812 годе:

Мне, как водится, всегда интересно бытоописание. Например, упоминаются штрафы извозчикам за превышение скорости. Неужели такое было? Также интересна сравнительная характеристика денежных сумм. 30000, выигранные в карты, Мурин считает крупной, но не так чтобы прям зашибись, а заплатить 1800 за выкуп крепостного мужика его жаба душит. Ибо от силы пятьсот красная ему цена. Хотя, как замечает его приятель, после войны «в черни начинаешь видеть людей».

А еще есть кот, как пройти мимо кота:

Сам детектив... ну, мягко говоря, не без логических странностей. Ну то есть как. Мурин старательно изучает обстоятельства дела, разговаривает с вовлеченными людьми, осматривает места, могущие пролить свет на убийство. И даже несколько мелких ключиков аккуратно разбросано по тексту. Все по классике. Но при этом личность трупа меня весьма удивила. Осталось непонятным, зачем именно так надо было представляться окружающим.

Еще из замеченного мимоходом. Не знаю, насколько это было умышленно, но аллюзии обнаруживаются, как минимум, к двум книгам: к Шерлоку Холмсу (Мурин имеет старшего брата Ипполита, который практически одно лицо с Майкрофтом Холмсом) и Корморану Страйку (Из-за ранения Мурин хромает и всю книгу страдает от боли в ноге).

В общем, не самая толерантная книжка, но мне скорее понравилась.

Неожиданно приятная книжка, в атмосфере которой мне было очень уютно этой осенью.

Две сестры неожиданно получают в наследство от своей бабки (про которую они практически ничего не знают) особняк в глухом углу Беларуси. Старшая – Эмилия, писательница, младшая – красавица Юлия, прикована к инвалидному креслу. Девушки решают съездить, посмотреть на дом, а заодно, если получится, провести лето на свежем воздухе.

Разумеется, особняк оказывается не прост, да и местность вокруг полна неизведанного. По ночам кто-то ходит под окнами, вечером опасно выходить из дома, да к тому же Эмилию вдруг настигают воспоминания ее давно умершей родственницы, а потом она находит в родовой усыпальнице… впрочем, это уже будет спойлером.

Казалось бы, сейчас такого рода литературы вагон и маленькая тележка. Но то ли, нынешние осенние сумерки так удачно изобразили декорации к мистическому роману, то ли легкий акцент на белорусском фольклоре был правильной изюминкой, но квест по изучению родовых тайн семьи Вышинских оказался весьма притягательным.

Может быть мне так показалось из-за места действия, гармоничной неторопливости или некоторой этнографичности повествования, но эта книга чем-то напомнила «Дикую охоту короля Стаха». Ну и да, вроде бы те же самые лешие и домовые, но вот немного не те, а кроме того, еще множество всякой нечисти, обретающейся в белорусских лесах определенно придают книге фольклорный интерес.

Формально, это такое длинное исследование, впитавшее в себя тайны зачарованных тропинок, сказочных мотивов в духе «отдай мне то, о чем дома не знаешь» и трагичной истории «Железной маски». Вроде бы все отдельные элементы знакомы, но компиляция вышла весьма удачной и даже не без детективной составляющей. Трупов точно в достатке, и окончательная разгадка выглядит весьма логичной (в том числе и с учетом мотива), хотя Эмилия меня почти убедила в том, что такое невозможно. И здесь всплывает еще один момент — тема ответственности старшей сестры. Здесь она подается очень мягко, и тем не менее, это такой вечный крест – не уследила, не подумала, ВИНОВАТА!

В общем, хорошая, сказочная и очень уютная книжка для осенних вечеров.

Признаюсь – здесь мне понравилась обложка, она обещала что-то житейски-забавное, и в целом, эти ожидания скорее оправдались.

Читатели «Стрима» делятся на две части – одни в восторге от языковых игр и мягкого стеба, другие вопят о графомании и потенциальном дне. Наверное, как это часто бывает, истина где-то посередине. Собственно вся книга – это почти случайно собранный и потому достаточно эклектичный букет жителей Москвы (подавляющее большинство которых не москвичи), в обертке из драмы, перевязанный веселенькой ленточкой стендапа. Мне показалось, что как любой букет, без обертки он был бы лучше, но давайте по-порядку. Простите, вышло длинно, но без цитат (спрятаны под спойлерами) рассказывать об этой книге бесполезно.

Начало совершенно замечательное. Несколько персонажей, мыслящих и действующих исключительно в рамках сиюминутного бытия, оказываются более, чем узнаваемыми. Понаехавшие Гости столицы Леша и Наташа (оба около 25 лет) снимают на двоих квартиру. Не потому, что их связывают теплые отношения, а просто так дешевле.

Леша – типичная «бабка с сумкой-тележкой» (кстати, у него даже и тележка есть), он 90% времени посвящает экономии. Пятерочка, товары по акции и все такое. Не очень вяжется такое поведение с образом молодого человека, но он такой наивно-старательный, что выглядит скорее забавным, чем неприятным. Кроме того, язык Леши – это лучшее, что есть в романе. Он полон ужасными и одновременно смешными коверканьями идиом, от которых потом трудно избавиться. А любимую Лешину присказку «дорого, но (не)справедливо» вообще почти невозможно искоренить из головы.

Наташа – типичный такой образ провинциальной девочки, начитавшейся космополитенов, мечтающей о богатом муже, с внутренней уверенностью, что красота решает все, а москвички – просто дуры. «Бред красивой кобылы» и «усидеть на двух зайцах» — это во многом о ней.

«у меня экстра вагантные вещи! у меня все экстра!! что бы такие платья носить, нужна фигура как у меня, сиськи и попа. а ты настенька дрищ. и ноги нужны экстра, что бы такие туфли одевать. а ноги у тебя настя конечно… оторви и выбрось, а не ноги… но промолчала конечно».

Упомянутая выше девушка Настя – барышня 30 лет с филологическим образованием, работающая копирайтером и витающая где-то в пространстве Достоевского и принцев на белых конях, родители которой полагают, что «девушка созрела».

Словами Наташи: «на следущий день спросила у элеоноры владленовны. у ее знакомых оказывается есть дочка, настя, которой скоро 30 лет и она живет с родителями. как ее между нами по секрету описала элеонора владленовна, она страшная задротка, ботанша. не мужика ни чего, только работа какая то не понятная. и у нее всего одна подруга вика с которой они ходят в филормонию тоже как задротки».

Настя по настоянию мамы знакомится с Наташей и они снимают квартиру на двоих. Их взаимоотношения напоминают известный фильм «Красотки» с Депардье в роли профессора, где одна из его студенток изучает мир красивых, но необразованных девушек (бимбо), и через некоторое время понимает, что не все так однозначно, как хочется видеть человеку с высшим образованием. Здесь примерно та же самая история, уж не знаю, получилось это случайно или аккуратно сплагиачено.

Сосед по подъезду – Владимир Георгиевич, обычный московский пенсионер, на фоне Леши и Наташи просто образец интеллигентности и здравомыслия. Он подтрунивает над Лешей, любуется Наташей (как и Настя, словно красивой лошадью) и проживает жизнь с удовольствием, насколько это возможно.

Помимо этих основных героев в книге еще масса более-менее случайных, каждый со своим языком, манерами и отношением к жизни. Охранники в торговом центре, хозяйка обувного бутика, ее муж, девушка Катя, прожившая несколько лет в Лондоне и почему-то захотевшая вернуться в Москву (с типичным «как это по-русски») и т.д. Их судьбы так или иначе переплетаются, ведь мир, как известно, тесен, даже если это Москва. Совершенно очаровательно выглядят условные «таджики», работающие в Макдональдсе:

«Я слышал, как русские говорили о Памире – «крыша мира». Пророк, дай мне разума понять людей, у мира которых есть крыша».

Первая половина романа – прелестна и иронична. Конечно, это стеб и гротеск, но языковая игра добавляет изящества тексту и вызывает улыбку.

Во второй части автор решил, что надо добавить драмы, и последовательно упомянул секс, наркотики и рок-н-ролл (зачеркнуто) ковид. Увы, эти детали превратили все то хорошее, что было в первой части, в какой-то скучный сериал. Плюс (точнее минус) автор почти убрал неоднородность в речи героев книги, видимо утомившись сочинять их реплики.

Финал вроде как раздает всем сестрам по серьгам, но назвать его счастливым язык не поворачивается. Он просто вопиет об одиночестве человека в большом городе, несмотря на все его социальные связи.

Что в итоге. В целом мне скорее понравилось, как это сделано, и если автор ставил себе задачей написать достаточно злободневную и вместе с тем легкую вещь, то у него получилось. Минусы начинаются там же, где заканчиваются плюсы. Потому что книга выглядит исключительно сиюминутной. Это такое развлечение на пару вечеров, юмор которого уже сейчас кажется немного устаревшим, а через несколько лет и вообще перестанет восприниматься. Примерно, как это было с перестроечной литературой. Не хватает здесь какого-то обобщающего вневременного посыла, холста, на котором все это написано. С другой стороны, наверное, в каждом из нас есть немного Леши и Насти, даже если себе в этом не признаваться. Отсюда та улыбающая милота, с которой все это воспринимается.

Роман – финалист премий Нацбест и Ясная поляна («не все могут знать»), если это вдруг кому-то важно.

И еще. Наверное, надо добавить, что я не читала, а слушала (озвучка превосходна, кстати, это фактически радиоспектакль – отлично найденные интонации и голоса). Поэтому вся псевдоорфография, от которой у многих «вытекают глаза» прошла мимо меня. Не знаю, насколько это искажает впечатление от книги. Думаю, что для меня вряд ли что-то изменило, но я ни разу не филолог, вдруг у них на этом месте кровавая мозоль. Так что аудиоверсию вполне можно рекомендовать (втайне подозреваю, что она даже лучше, чем текст сам по себе).

«Поселок» считается чуть ли не вершиной творчества Кира Булычева, и большинство отзывов о книге, если не восхищенные, то, как минимум, положительные. Но то ли у меня были завышенные ожидания, то ли сыграл дух противоречия, но мне не показалось, что этот роман — действительно что-то выдающееся. Нет, он не плох, но именно такого рода фантастика в детстве привела меня к выводу, что мне не интересен этот жанр. Ну знаете, все эти нелепые детали инопланетного пейзажа и соответствующей фауны, которая в данном случае местами одновременно и флора, слишком нарочитые в простой и строгой повести о человеческих характерах. Здесь все несколько условно, словно задачу пытались свести к решаемой, и в ходе упрощения отчасти потерялась и сама задача.

Формально, это «робинзонада». Группа людей оказалась на чужой планете и пытается там выживать в надежде, что когда-нибудь их найдут коллеги с Земли. Внутри этого жанра рассматриваются вопросы лидерства, соотношения силы и образования, отцов и детей, передачи знаний, познания мира. В общем, вполне психологическая проза, особенно если убрать инопланетные реалии, которые мне здесь казались откровенно лишними. «Коза», конечно, вносила юмористический элемент, но в остальном, это все эти чистоплюи смотрятся скорее плохими декорациями, чем картинкой реального мира.

Но самое главное, мне показалось, что это книга о том, что чувствует человек, когда он перестает быть главным героем этой жизни. Когда тебе 20, перед тобой весь мир, неважно, живешь ты в столице империи или крохотном затерянном поселке. Когда тебе 35 – ты в расцвете профессиональной карьеры. Уже многое сделано и еще многое не поздно успеть. А вот когда тебе за 50, ты уже отчетливо видишь, что счастье этого мира уходит в сторону. «Поселок» во многом именно об этом. Все взрослые здесь погружены в глубокую тоску, потому что их время ушло. И неважно, «прилетит ли волшебник в голубом вертолете», потому что «и в сугробах белых, и по лужам у ручья будет кто-то бегать, но не я».

Булычев написал первую часть («Перевал») в возрасте 46 лет, а вторую («За перевалом») еще 8 лет спустя, так что такое настроение книги не удивительно. Я читала подряд и у меня не было ощущения, что части как-то сильно различаются. Пожалуй, первая лиричнее и скучнее, вторая – ярче и динамичнее. Мне больше понравилась вторая, я предпочитаю увлекательный сюжет филологическим изыскам.

Из странного.

1) Люди живут в поселке уже 16 лет, однако при всем при этом они практически ничего не знают о ближайших (пара часов ходьбы) окрестностях. Да, чужая и опасная планета, но вряд ли еда сама приходит в гости, а выживать как-то надо.

2) В поселке родилось множество детей, хотя читателю постоянно напоминают, как сложно там выживать, еды постоянно не хватает и все ходят голодными. А дети – это вовсе не добытчики, это только поглотители. Не очень-то разумный подход для образованных людей, стремящихся выжить в жестких условиях.

Я была уверена, что финал будет в стиле «все умерли». В этом смысле автор приятно удивил (да, я люблю хэппи-энды, даже малореалистичные). В остальном – читабельная, хорошая, но очень средняя книжка, которая, как мне кажется, могла бы стать куда лучше без фантастической окантовки. Но возможно, просто она попалась мне в неправильном возрасте (оба раза).

Тот же «Гусляр» получился куда тоньше и изящнее.

Это совершенно прелестная вещица! Маленькая девочка встречается с вором в собственном доме, и ведет себя с ним столь вежливо и участливо, что вор совершенно теряется. В общем, прекрасный ироничный рассказ о пользе хороших манер. Очень рекомендую.

Вообще, чтение детских книг во взрослом возрасте занятие специфическое. Если в детстве ты автоматически ассоциируешь себя с ребенком, то позже смотришь, как минимум, с нескольких сторон. И потому в процессе чтения возникает больше анализа, чем погружения внутрь.

В данном случае мы имеем в качестве главной героини 10-летнюю девочку, которая осталась сиротой и теперь живет в огромном поместье своего дяди с кучей комнат, слуг, и садов, окруженных каменными стенами. При первом знакомстве Мэри не вызывает симпатии. Она достаточно резка, постоянно недовольна и в плохом настроении. С другой стороны, откуда бы взяться хорошему? Ребенок растет с нянями, друзей нет, родители девочкой не интересуются, а когда они умирают, она и вовсе остается одна с незнакомыми людьми, тоже не особо-то склонными замечать ребенка.

Викторианский подход – главное, чтобы ребенок не мешал, прослеживается достаточно четко.

Постепенно новая обстановка и новый климат (Мэри выросла в жаркой Индии, а теперь живет в Англии) меняет девочку к лучшему. Климат, кстати, упоминается не раз. Мол, йокширские пустоши, вдохновляющие на действия, гораздо более здоровое место, чем Индия с ее вечной утомляющей жарой. Вместе с румянцем и пухлостью (чулки уже сидят плотно, а не сползают, как раньше) Мэри приобретает всякие положительные качества, вроде тактичности, вежливости и трудолюбия (а любопытства ей и так не занимать), что в свою очередь помогает ей обрести друзей. В процессе она разгадывает всякие тайны. В общем, нормальная детская книжка с правильной моралью и достаточно интригующим сюжетом.

Что отмечает взрослый взгляд, так это всяческие аллюзии и штампы, которые лезут в голову при прочтении, хотя не могу утверждать, что автор внедрял их намеренно. И английскость вообще (хотя автор американский). Смотрите сами.

Во-первых, у нас девочка-сирота. Английская литература (взять хоть «Джейн Эйр») любит сирот, с ними удобно. Задумалась, много ли сирот в русской. Да, пожалуй, что и нет. У нас больше семейный подход. Но делитесь, кто вспомнит.

Во-вторых, девочка слышит плач по ночам и через некоторое время обнаруживает его источник. Вау! Тайная комната, о которой не говорят! Не напоминает ли это спрятанную на чердаке жену мистера Рочестера? Здесь, конечно, все куда мягче, но идти ночью по пустым коридорам со свечой – довольно высокий уровень жути не только для маленькой девочки. Впрочем, ее не смущает ни темнота, ни плач, ни потенциальные привидения.

"– Ты что, привидение? – прошептал он с испугом.

– Нет, – столь же испуганно отозвалась девочка. – А ты?»

Здравомыслие и любопытство!

В-третьих, возня в саду рассматривается, как правильное и естественное занятие для ребенка. Полоть, сажать, копать – все это представляется, как офигенно вдохновляющая работа. Единение с природой – это же так прекрасно. И вообще, иметь свой садик – это так по-английски.

В-четвертых, еще чуть-чуть и в книге появилась бы детективная составляющая классического типа – убийство ради наследства. Но автор не стал развивать эту тему.

В-пятых, важной составляющей правильного распорядка дня является спорт. Скакалка и физические упражнения – вот то, что нужно девочке в первую очередь. И здоровая еда в виде мяса с пудингом.

Так что основной вывод из книжки: правильный ребенок должен быть самостоятелен, вежлив, бодр, румян, в меру упитан и весел. А если нет, то и нечего иметь с ним дело. В общем, с этим трудно поспорить :)

Из странного – массовая заброшенность ребенка в дворянских семьях. Что Мэри, что Колин – оставлены на попечение слуг и не вызывают никакого интереса у родителей. Но может, для викторианской эпохи это было и обычным делом.

У меня давно уже была в планах книга Петрова-Водкина «Пространство Эвклида», но собравшись ее читать, я обнаружила, что это вторая часть его автобиографической дилогии, а первая – называется «Хлыновск». Так что логично было начать с начала.

Надо признать, что это оказалось завораживающее чтение. Автор начинает с рассказа о своих предках по линии матери и отца (первые главы так и называются). Звучит несколько занудно, но на деле это вовсе не унылые воспоминания. Ну знаете, бывают такие книги, где ты через строчку задаешь себе вопрос, зачем тебе читать про этих незнакомых неинтересных людей. Здесь все не так.

Во-первых, это больше всего рассказы про быт, что мне всегда интересно. Это множество любопытнейших деталей и мелочей, которые больше, пожалуй, нигде и не почерпнуть.

Например, никогда раньше не слышала про «дружбы» — мини-артели из 4-5 работников, которые собирали, чтобы жать уродившийся хлеб. Идеальная дружба работала «серп-в-серп». А сами серпы были чуть ли не именными. Их затачивали специальным образом, с не меньшей тщательностью, чем в моем детстве фигурные коньки. Кстати, оказывается, жать хлеб приезжали татары – как на сезонную работу. И работали даже ночью!

Еще меня поразила история про корь.

«Был такой случай, о котором мне с жутью рассказывала мать. Принесла она меня — крошку навестить бабушку, не зная, что у нее в доме в полном разгаре корь. Все мои двоюродные братья были в сыпи и в жару.

— Не бойся, — говорит бабушка, — это хорошо, что ты пришла, Анна Пантелеевна, внучку это на пользу будет…

Она распеленала и положила меня между болящими и отерла их бельем…»

Мать Кузьмы была в шоке, но ей потом объяснили, что это способ дать малышу легко переболеть корью. Вполне себе прививка живой вакциной. Но кто тогда вообще о таком знал! Тем более среди крестьян.

Местами встречается не менее удивительное. Одного из мужиков наполеоновские солдаты саблей ударили так, что «голова пополам разрублена… Ну, тут ему лошадиным пометом голову умазали, да кушаком натуго перевязали… Так дяденька Митрий неделю в себя не приходил, а потом справился — отоспался, значит». Как тут не вспомнить «Федота-стрельца»: «спробуй заячий помет, он ядреный, он проймет».

Или вот, о торговцах зерном:

«С одиннадцати-двенадцати лет сынишка входил в дело отца на самое нижнее место. Здесь он начинал понимать причинную цепь торговли. Самое, казалось бы, незначительное поручение, в последовательности шестерен огромной машины, отражалось большим событием наверху, где сотнями людей двигалось зерновое богатство, реками, каналами, озерами, океанами до отдаленнейших голодающих чужеземцев. В шестнадцать лет такой юноша ходил уже приказчиком. Его женили, он обрастал бородой, тучнел и делался правой рукой отца и неотличимым от него по виду».

«Гимназию обычно эти жертвы цивилизации не кончали — по обоюдному соглашению отцов и детей наука обрывалась четвертым классом».

Во-вторых, я осталась в полном восторге от языка. Это совершенно дивный, очень образный, сочный, яркий язык, что видно уже по приведенным фрагментам. И при всем при этом совершенно не скучный и вдобавок еще и лаконичный, причем каждый человек у него говорит своим языком.

Вот, например, вспоминает Кузьма о своих бабушках:

«В них уют и творческая тишина. Они, как мягкие деньки июня для наливающегося колоса».

Или мама Кузьмы рассказывает свою жизнь и уточняет: «Оттого так и виделось, что молода была. Жизнь-то передо мной скатертью развертывалась, а теперь она на салфеточке — тут вся…». Кстати, ее звали Аненка – неожиданное уменьшительное от Анны.

Отца Кузьмы забрали в солдаты, когда он сам был еще совсем мелким мальчишкой. Через некоторое время мама взяла его в охапку и приехала жить к мужу. Сейчас это кажется обычным делом, но мне представлялось, что раньше такое было невозможным. С офицерами другое дело, но с солдатами…

Какое-то время Кузьма вместе с мамой живет в доме богатых купцов, куда она нанялась служить, а он подрабатывает в саду. И это любопытнейшее описание жизни дворни. А несколько строк о господском саде просто полны солнечного света:

«Здесь, любовью человека поощренный, разлагался во всех нюансах солнечный спектр в лепестках, венчиках и в шапочках цветов и вспыхивал пурпуром, синевою и желтым на корпусном сложном, зеленом цвете листвы».

Глава о Волге – трогательно лирична, хотя в основе ее и лежит несколько драматических историй.

«Пусть меня обвиняют в квасном, географическом патриотизме, но, чтобы остаться правдивым до конца, я должен не только сказать, но воскликнуть: «Только на Волге, только в Хлыновске бывают такие весны». Весны, когда дышишь, купаешься воздухом сквозь всякие стены и запоры, сядь хоть в подвал винного склада Солдаткина, закрой двери и ставни — и там пары алкоголя не в силах унять неуемные ароматы весны… Поднялись зеленя. Засели яблоки. Ростками, тычинками распушились огородные гряды, появилась завязь. На Волге показалась первая отмель песку. Дрогнула весна, опалился краешек ее летом. Не до ученья. В голове Волга, в ушах плеск ее теплых, набегающих на. берег валов. Теплота и прохлада, обнимающая тело».

А дальше пример точности наблюдений:

«Самое губительное на воде, вдали от берега — это подумать об усталости. С этой мыслью явится и сама усталость, тогда сейчас же заломят мускулы, начнут деревенеть руки. Цель окажется невероятно далекой. Перестанут увещевать сознание уже сделанные тобой четыре пятых пути, что возвращения без передышки не осилить… Начнется утомительнейшее для уставшего пловца опускание вниз в поисках ногами дна. Вода становится врагом: она теряет плотность, расступается от малейшего мускульного движения, не обо что упереться плывущему в такой воде.

Пропитана яблочным запахом глава о поре сбора урожая:

«В это время все запахи стираются одними: идите в горы, поезжайте на остров, — всюду не покидает вас аромат сотен тысяч пудов перевозимых, переносимых, укрывших обе наши базарные площади, яблок. Люди не садовых мест не знают этого запаха в такой мере, потому что яблоко, хоть на час попавшее в подвал или погреб, теряет этот девственный запах, равно и вкус, и плотность, свойственные фрукту, не расставшемуся с воздухом. На этом ведь и основаны местные курсы лечения фруктами, хранящими в себе полностью запасы солнца и воздуха данной страны».

Последняя глава – о холере, читается просто с замиранием сердца, настолько жутко и одновременно с тем буднично она написана.

Вообще, эту книгу хочется бесконечно цитировать. Но мне очень понравилось еще и другое. Безграничное уважение и теплота, с которой она написана. Здесь нет никакого выпячивая собственного я, но зато масса внимания к окружающему пейзажу, людям, будничной жизни.

В общем, это дивная совершенно вещь, которую искренне рекомендую. А я приступаю ко второй части.

Небольшой городок, из тех, где все знают друг друга. Не Сент-Мэри-Мид, конечно, но зато немолодых леди сразу 3 штуки – Лиз, Пэт и Тельма. Впрочем, с их возрастом не очень понятно. Все три – бывшие учительницы, которые ныне на пенсии, однако у одной внук – школьник, у второй – школьник сын, а их четвертая подруга и бывшая коллега Топси – так и вообще уже в цепких объятьях деменции. Если считать, что возраст выхода на пенсию в Великобритании 60 лет, то им чуть-чуть за — где-то 62-64 года. Но они могли выйти и после 66, чтобы получать государственную пенсию, и тогда возраст ближе к 70-ти.

Эту книгу позиционируют, как аналог «Клуба убийц по четвергам», но справедливости ради, сближает их разве что возраст главных персонажей, да и то – с некоторой натяжкой. При всей моей любви к английским бодрым старушкам, такое сравнение меня несколько пугало (потому что «Клуб» не понравился), но как выяснилось, зря. «Кофе» оказался существенно лучше «Клуба».

Топси находят мертвой. Она сидит дома, в собственном кресле, и обстоятельства выглядят так, словно она по рассеянности приняла не те таблетки (или слишком много тех). Собравшись за традиционным чаем в кафе садового центра подруги приступают к расследованию произошедшего, боясь произнести слово убийство, и при этом подозревая сразу многих. Это очень такой аккуратный и очень социальный детектив, где расследование (полиция, как обычно у англичан – ничего не ищет) продвигается исключительно силами трех леди. Леди мудры, спокойны и рассудительны, что не мешает им время от времени учинять весьма рискованные авантюры (и гордиться этим).

«Не раздумывая, она сделала глоток кофе. Внезапный насыщенный вкус был как пощечина холодному здравому смыслу; глаза заслезились, гланды покалывало, и она почувствовала, как пробуждаются воля и энергия».

Почему аккуратный? Здесь практически ни разу не употребляется термин убийство, хотя все понимают, что именно это причина расследования. Любые разговоры ведутся максимально деликатно и тактично, без малейшего давления, но с внимательным отслеживанием оговорок, невпопад брошенных фраз и т.п. Боюсь в переводе несколько потерялась эта очаровательная английская иносказательность, но она читается порой между строк.

Кстати, многие фразы в финале идеально будут уложены в пазл. За годы работы в школе леди утирали носы сотням детей и подростков, и учительские интонации все еще проявляются, когда это необходимо, и каждый раз достигают цели. Причем это не начальственная агрессия, а напротив – ласка и уверенность старшего по отношению к младшему.

Почему социальный? Потому что помимо, собственно, детективной составляющей, это роман о жизни вообще. О том, как постепенно твои друзья перестают быть нормальными собеседниками, о мошенниках, которые ориентированы на теряющих рассудительность и связь с реальностью пожилых людей, об одиночестве в этом мире и о ценности близких людей рядом. О приближении старости. О том, что это все неизбежно, но это тоже кусок жизни, который можно прожить если не с удовольствием, то, как минимум, бодро. Например, «обеденный клуб» — место для обедов пожилых людей (подозреваю, что благотворительных) становится вполне себе приятным клубом для тех, кто за.

«С тех пор как все они вышли на пенсию (Пэт — два года назад, Тельма и Лиз — четыре), выходные, скажем честно, несколько утратили это особое качество, этот сакральный, выхваченный украдкой блеск. По правде говоря, дни даже стали какими-то… одинаковыми — воскресенья, вторники, четверги, — и с этим единообразием приходилось бороться с помощью книжных клубов, фитнеса и смен в благотворительном магазине. Бороться, но не признавать».

Потому что «мир гораздо богаче, забавнее и сострадательнее», чем можно от него ожидать».

В общем, читается все это с удовольствием, но поскольку жизненной мудрости тут больше, чем детектива, то возраст важен. Лет в 20 такое точно не оценишь. Минус, собственно, только один – три леди практически совершенно неразличимы. Даже учитывая их профессиональную обточенность, весьма не хватает каких-то индивидуальных черт и особенностей. Они одинаково говорят и почти одинаково думают. Но книгу в целом это не портит.

Об этом авторе я узнала из одного из «лучших отзывов недели» на Фантлабе, благодаря которым уже не первую любопытную книгу для себя нахожу.

Цеханович – дореволюционный писатель, который написал порядочное количество приключенческих и детективных романов, и, судя по всему, был довольно популярен на стыке веков, как автор развлекательной (или тогдашним языком – бульварной литературы). В общем, мне стало любопытно.

«Страшное дело» было выбрано наугад. С самого начала роман подкупает атмосферой дачной жизни, словно списанной из стихотворения Блока:

«Вдали над пылью переулочной,

Над скукой загородных дач,

Чуть золотится крендель булочной,

И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,

Заламывая котелки,

Среди канав гуляют с дамами

Испытанные остряки...»

Сравните:

«Сегодня было как-то особенно тихо в воздухе. Вся дачная окрестность пестрела гуляющими. Слышался говор и веселый смех. Где-то вдалеке, словно в воскресный день, тявкала гармонь и заливалась песней какая-то разудалая глотка, издали производя, впрочем, довольно приятное впечатление. С недалекой платформы железной дороги слышались звонки, свистки, шум колес, но это было только изредка, чаще же всего кругом царила тишина, нарушаемая только гармонией, песней и смехом молодежи, вразнобой раздающимся то тут, то там».

Местами роман трогательно дореволюционен. И это заметно и по стилю написания, и по построению фраз.

«Анна была немного экзальтированное существо. Она много читала; многому сама научилась в своей крошечной комнатке дома тетки, и в конце концов у нее явилось страстное желание вступить на стезю какой-нибудь полезной живой деятельности».

Завязка истории детективная, но это детектив в духе «Коломбо». Преступник известен с самого начала, и весь вопрос в том, как его вывести на чистую воду.

«Есть факты в быте человеческом такие странные, такие диссонирующие с обыденностью, что при встрече с ними получается и чувство какое-то странное, которому нет названия и характеристики».

Поначалу мне казалось, что это такой Достоевский для бедных. В основе расследования – психологические наблюдения, а не нитки с костюма преступника. Там, где какой-нибудь Пуаро собирает улики и складывает логические цепочки, его русский коллега опирается на интуицию, знание людей и их честные глаза. А уж только потом подтягивает улики.

Но достоевщина кончилась, практически не начавшись. Дальше начались преувеличенные страсти, зашкаливающее благородство, заламывание рук, рыдания, страдания и, банальнейшая любовная история, увлекшись которой, автор практически позабыл про то, что сначала писал детектив. Финал получился аж липким от патоки.

Надо признать, что и детективная интрига здесь, мягко-говоря, не блещет особой хитроумностью, да и в целом роман довольно наивен. Уровень румяных гимназисток, не более того. Зато понимаешь, как умно на фоне такого чтива выглядят наши классики.

Персонажи получились столь же утрированные, как и их чувства, и потому ни один не вызывает симпатии. Слишком уж они театральны, и слишком нелогичны. Тем не менее, местами автор выдает любопытные пассажи:

«Что же это за человек, скажет читатель, умеющий вести себя с таким достоинством и в то же время способный на одну из самых низких подлостей, какие когда-либо пятнали человеческое «я»? Это человек нашего века, это злодей во вкусе начала его, это поклонник денег, это человек без принципов, кроме одного, заключающегося в девизе – все хорошо, что богато, нарядно и имеет хороший вид. Он презирал бедность и одним взмахом освободился от нее, ни минуты не задумываясь над качеством избранного средства. Выкройка этих людей пришла к нам оттуда же, откуда идут и выкройки для ублажения наших жен и дочек».

Боюсь, что Брокгауз с Эфроном, отметивших, что Цеханович «написал длинный ряд романов, повестей, рассказов, носящих следы дарования» несколько ему польстили.

«Был бы у меня такой кот, я может и не женился бы никогда...» (с)

Мне кажется, что эта книга (да, собственно, и весь цикл – в нем сейчас три романа, автор вроде бы пишет четвертый) – это лучшее, что я прочитала в этом году, и я испытываю непреодолимое желание рекомендовать эту книгу всем и каждому. Потому что это именно то, что я больше всего ценю — отличная отдыхательная проза, причем увлекательная настолько, что я вот сейчас дочитываю уже третью книгу, и все с тем же удовольствием. А то последнее время хорошо, если удается дотянуть до середины Днепра (зачеркнуто). Кстати, она есть в озвучке Клюквина, что обычно признак качественного текста.

Аннотация обещает нам детективный сюжет в фантастическом мире, и не обманывает. Честно говоря, я не люблю такого рода смешение жанров, уж либо детектив и логика, либо фэнтези и химеры. Но здесь все это как-то гармонично совмещается, и не только не портит, но в каком-то смысле дополняет одно другое.

Граф Аверин – частный детектив. Мы застаем его в тот момент, когда он расследует дело о пропавшем из усадьбы подростке. Честный опрос родственников, соседей и изучение места преступления — в лучших детективных традициях. Но одновременно выясняется, что по Питеру гуляет огромный демонический кот, который пугает прохожих и пожирает колбасу в магазинах… Непорядок, надо срочно ловить демона или кто он там. Потому что граф не только детектив, он еще и колдун, считай — своего рода военнообязанный.

Автору удалось создать прекрасный, ни на что не похожий мир (с хорошим потенциалом развития, который будет использован в следующих книгах серии), где сосуществуют люди и дивы. Про людей мы знаем, сами такие, а вот дивы – это что-то вроде джинов. Они могут изменять форму, у них иной энергетический метаболизм и всякие полезные умения, но они не волшебные в классическом понимании этого термина. Существа из параллельного мира — Пустоши, которые, тем не менее, живут рядом с людьми, и, в основном, людям служат. Так исторически сложилось, и эта тема будет постепенно развиваться на протяжении серии книг. Эдакое крепостничество на новый лад и борьба за права угнетенных масс. Кстати, женский вопрос в империи тоже стоит. Например, мальчики могут становиться колдунами (если хорошо учатся) и управлять дивами, а девочки нет, т.к. взаимодействие с дивами завязано на крови, бедняжкам одна дорога — в скит (практически, в монастырь), варить зелья. Обидно же, да? Вообще стремление автора логически объяснить свой мир весьма подкупает.

Первая книга цикла, помимо расследований, пожалуй, больше всего о психологии взаимодействия людей и дивов. Интересный заход, который в последующих книгах (где сплошные тайны и приключения, разбавленные суровыми битвами) несколько теряет в оригинальности замысла, но сохраняет общий вектор.

Симпатичный мир – альтернативная Российская империя (в которой не произошло революции, но была Великая Отечественная), компания обаятельнейшего дива Кузи, который милый, забавный, и часто вообще кот (КОТ!!!), плюс сюжет, который не провисает ни на одной странице.

В общем, если вы давно искали книгу, в которую можно погрузиться целиком и полностью, то это вот она и есть. Но будьте осторожны, вызывает привыкание :)

Я где-то прочитала о том, что Ивлин Во считается юмористическим писателем. И решила срочно восполнить пробел в образовании. Англичанин и юморист, такое нельзя было пропустить. Книга «Упадок и разрушение» в общем-то была выбрана методом тыка. На литресе она была в доступе для прослушивания, что и решило дело.

Название несколько пугающее, и вызывает ассоциации с чем-нибудь вроде «Упадок и разрушение Римской империи» (что впрочем, не так уж и далеко от истины, если задуматься), но реальность все же менее пафосна. По сути – это сатира на английские частные школы, в которой, как мне показалось, есть немного от Вудхауза (помните, эту уморительную историю, о том, как Вустеру приходится выступать в школе мальчиков?) и немного от Форсайта (есть что-то в манере автора излагать свои рассуждения), но мне не хватило юмора первого и психологичности второго.

Возможно, здесь вопрос в знакомстве с предметом иронизирования (о частных школах мы знаем только из литературы) и качеством перевода (Белов, Орл), но мне книга показалась слишком монотонной. Да, обаяние языка несколько скрашивает размытость сюжета, но не придает книге увлекательности.

Приведу несколько довольно характерных цитат:

( под спойлером)

Навскидку кажется, что это должно быть прекрасно, и начало такое и есть, но дальше прелесть ироничных комментариев как-то теряется в некоторой несуразности происходящего, и книга умудряется стать довольно скучной. Если честно, то аудиоверсия это все еще и усугубляет.

В итоге какое-то представление о еще одном английском классике я получила, но вот дослушивать до конца было неинтересно. Тем не менее, я полагаю, что стоит ознакомиться с каким-нибудь еще произведением Во, все-таки, «Упадок и разрушение» это его дебютный роман, возможно последующие лучше.

На эту книгу мне попалось несколько восхищенных отзывов на фантлабе (место, где я более, чем где-либо еще доверяю отзывам), а в каком-то писательском сообществе так и вообще стенание в духе: «хотел бы я писать, как Рудашевский». В общем, Рудашевского сравнивали с Майн Ридом, Эдгаром По, Буссенаром и прочими классиками приключенческого жанра. Мол, может собственных Невтонов. К тому же обещали про картину, художественные салоны и прочее, что всегда меня притягивает.

Но не в этот раз… Мне не понравилось просто категорически. Я честно пару часов мучала эту аудиокнигу, но за это время не нашлось даже пары минут, когда мне было бы интересно. На редкость пресный какой-то слог у автора (хочется сравнить с жеванным картоном), полное неумение писать диалоги, создавать характеры, закручивать интригу. Вяло, невнятно, бестолково. В общем, плохо как-то сразу все.