не содержащая как будто ничего страшного и кровавого, но навевающая тревогу история о мужчине, который за своим фанатичным увлечением спортом как-то забыл повзрослеть и отрастить социальные навыки.

что-то такое он начинает подозревать, и закономерно озлобляется на мир, в котором ему нет места...

в бестиарии Лавкрафта есть не только загадочно-величественные Древние Боги, но и вполне себе мерзкие и приземленные упыри-гули, которые питаются мертвечиной.

причем фигурируют они в известных произведениях: «Модели Пикмана», «Изгое», «Поисках неведомого Каддата» и много где еще.

так что те, кто вопрошают «что этот рассказ делает в подборке лавкрафтианских ужасов?» и «как эта муть соотносится с лавкрафтианой?» читали самого отца-основателя серии по диагонали.

перед нами короткая зарисовка из жизни этих «очаровательных» товарищей, полная непритязательного черного юмора.

пустячок, конечно, но приятный именно тем, что сбивает общий трагично-патетичный настрой лавкрафтианы вообще и этого сборника в частности, при этом не прибегая к откровенной пародии.

будни мелкой нечисти.

Кинг в свои немолодые года и при своем статусе забронзовевшего классика по-прежнему умеет удивить.

это уже второй (после «На выгодных условиях») иронично-философский рассказ о мелочной подлости человеческой, о не страшных и темных, а гаденьких и стыдных, тайнах, которые мы скрываем.

но поскольку «На выгодных условиях» был замаскирован под рассказ «о сделке с дьяволом», а «После жизни» под «притчу о реинкарнациях», то часть читателей месседж не считывают, вот им и кажется, что их обманули...

а вещичка-то перед нами по-хорошему злая и циничная.

вместе с глумливым «Автобусом» совсем уж «новая тенденция» получается в позднем творчестве Мастера.

Кинга — короля ужасов мы знаем, Кинга — автора сентиментальных романов о провинции, тоже, Кинга — сказочника, что сам заворожен потоком льющейся речи — знаем хорошо.

ну так встречайте Кинга — сатирика!

Правду говорить легко и приятно... то есть, тьфу, писать положительные отзывы на понравившиеся книги тоже легко и приятно.

о существовании на свете писателя Джонатана Страуда и его книги «Победители чудовищ» я узнал из Фантлабовских «рекомендаций», и в данном случае робот посоветовал мне хорошую вещь.

Перед нами и увлекательно-приключенческая и глубокая по замыслу книга.

При этом, что приятно, автор не скатывается ни в сугубый боевик, ни в тяжеловесную заумь.

Приключения ГГ развиваются в среднем темпе, а небанальный авторский посыл зашифрован в саму ткань произведения, а не подан в виде монументальных монологов «о вечном».

И так, некая изолированная от внешнего мира Долина живет не то, что бы идиллической, но вполне мирной и сытной, по меркам Средневековья, жизнью.

Быт и обычаи местных жителей созданы явно под влиянием саг об исландцах, не сказочно-фантастической, а бытовой их части.

Долина не такой уж крошечный микрокосм, по всей видимости тянется она на сотни километров, и населяют ее тысячи людей.

Но это и не «большой мир», а замкнутый, и осознающий свою замкнутость анклав.

Покинуть Долину нельзя — границы ее стерегут чудовищные траввы-людоеды.

Жители Долины заняты повседневными трудами, споры решают на судебных собраниях, давно не видели настоящей вражды или войны, кровная месть запрещена, оружие перековано в лемехи для плугов.

Вот только над их крестьянской повседневностью стоят грозные тени героев далекого, кровавого, грандиозного прошлого.

Каждый род ведет свое происхождение от великого предка-героя, курганы падших воинов возвышаются над хижинами их потомков, которые куют мечи только для того, чтобы положить их в могилу умершего.

Халли Свейнссон, малорослый, но крепкий и наделенный неуемным темпераментом отпрыск одного из захудалых (как выяснилось...) родов, не хочет для себя мирной крестьянской жизни. Его разум захвачен сказаниями о прошлом, а душа рвется куда-то к непонятному будущему. После того, как гостившие в доме Свейнссонов братья Харальдссоны, представители много более богатого и влиятельного клана жестоко убили дядю Халли, непутевого пьяницу Бредира, Халли крадет нож и уходит, чтобы отомстить.

О дальнейшем трудно говорить без спойлеров.

После нескольких недель нелегкого пути дойдя до замка Харальдссонов, Халли уясняет для себя, что одно — щекотать воображение описаниями грандиозных битв, а другое — вонзить нож в сердце живого человека.

Чудом (на самом деле с помощью своей подруги Ауд, острой на язык, скептически настроенной по отношению к старым традициям, девушки) уйдя от погони, Халли добирается до родных земель, с мыслью, что кровная месть и опасные приключения, наверное, все-таки не для него.

Но начинается судилище, в ходе которого Харальдссоны отказываются признавать решения законоговорителей, и Долина оказывается на пороге войны.

Хорд Харальдссон приказывает своим кузнецам ковать мечи и шлемы.

Халли и Ауд думают сбежать из долины, и тут автор преподносит нам сюрприз.

Все шло к классическому, много раз опробованному старой-доброй, исполненной гуманизма фантастикой, сюжету «а чудовищ-то и нет никаких, это вас старшие обманывали, чтобы держать в повиновении».

Но оказывается траввы существуют! И у них острые когти.

Чудом пережив схватку с чудовищами, Халли и Ауд возвращаются, чтобы принять участие в обороне родного дома от вторжения Харальдссонов.

Битву эту сложно назвать «эпической», всего полсотни бойцов с обоих сторон, но на кону жизнь и благополучие рода.

Халли выманивает Хорда и его сына в земли траввов, за курганы, и тут на Халли (а заодно и на читателей) обрушивается новое откровение.

Этот твист переворачивает всю ситуацию не то, что бы с головы на ноги, но он несомненно выбивает почву из-под готовых суждений.

У книги есть два конца, условно-оптимистичный и еще один, тот, который в эпилоге.

Таким образом «досталось» не только воинской романтике, но матриархальной пасторали, где под мудрым мягким руководством женщин-законоговорительниц надлежит пахать, жать, а буде возникнет конфликт, решать его на судилище, с помощью вир.

Спи малыш, спи, завтра надо начинать ячмень обмолачивать.

Закончив с разбором месседжа книги, хочу еще сказать, что ее просто приятно читать, а уж стилизации под легенды о героях и вовсе радуют взор.

монументальный исторический цикл, главным недостатком которого с определенного момента становится как ни странно именно монументальность.

автор столь глубоко погрузился в «изучение материала» и так им захвачен, что порой шпарит «материал» откровенными энциклопедическими кусками, на живую нитку нашитыми на биографию главного героя.

волею автора Торгильс Лейвссон проживает интереснейшую жизнь, полную приключений.

на своем веку он успеет побывать в далеких винландских поселениях викингов и на Урале, и в Константинополе и при дворе Вильгельма Завоевателя.

он не великий воин, покоряющий мир силой оружия, а скальд, сказитель, (которому впрочем, довелось и повоевать и пошпионить), но свою задачу он сам видит в том, что бы описывать увиденное.

закат «эпохи викингов» когда северные варвары-язычники стали перенимать от своих заклятых врагов и христианство и феодализм, выступает основным фоном.

наиболее интересны и напряженно читаются именно «северные» главы.

они хоть и грешат порой вставками вроде «скандинавская мифология для начинающих», наиболее вдохновенно написаны.

чувствуется, что Северина не оставляет и угрюмая романтика поэтичных северных мифов, и безрефлексивная жестокость прозаических саг об исландцах, что Греттир и Ньял ему дороги и интересны.

подробности сурового варварского быта, будничная, лишенное пафосной романтики зверство усобиц, угасание старых богов и приход новой веры...

не то, что бы ничего подобного читать не доводилось, викинги вообще популярные персонажи, но у Северина они предстают живыми людьми, а не одномерными «героями» (положительными или отрицательными).

причем это касается всех, от суеверного вожака пиратов, который приписывал своей кольчуге мистические свойства, до надменного короля Харальда.

а вот «византийская» часть порой срывается на пересказ истории Византии, пусть и от лица варяжского стражника.

книги увлекательны, но это скорее увлекательность хорошо изложенных исторических сюжетов (и фактуры, фактуры, фактуры, от придворных нравов Византии до религии затерянных где-то в лесах первобытных племен), чем лихо закрученного боевика или приключений.

больше Жан-Кристофов Гранже, каждому департаменту Франции по своему Гранже!

видимо под этим лозунгом брался за перо (садился за клавиатуру) французский автор Бернар Миньер.

небольшой городок в предгорьях Пиренеев сотрясают жестокие и театрализованные убийства.

учитывая, что в горах расположено особо тщательно охраняемое заведение для душевно больных преступников, ниточки ведут как будто к одному из его пациентов, но не все так просто...

мы имеем французский триллер as is: брутальный натурализм в описаниях убийств, дотошно воссозданные будни работы полиции, ГГ с традиционными семейными проНблемами и темной тайной в прошлом, маячащий на горизонте промышленный магнат с замашками средневекового лорда.

так же имеем довольно симпатичного главного героя, этакого копа-интеллигента, несколько ловких твистов, несколько ложных наводок, кучу интересных фактов о том, как живут маленькие города в Пиренеях, и явные подмигивания фанатам Ганнибала Лектера, в лице психопата-интеллектуала Юлиана Гиртмана, что скалится из-за решетки и знает о происходящем за стенами его тюрьмы, больше чем должен знать.

параллельно с майором Сервасом и его колоритной донельзя командой

все пронизывает идеология в духе того же Гранже

развиваясь большую часть хронометража в стиле «сурового, с элементами грязного натурализма» полицейского триллера книга в финале таки срывается во что-то среднее между

написано, в общем-то не хуже, чем пишет Гранже, хотя тот, конечно, и побрутальнее и понаглее, что ли.

хороший, что говорится, крепкий триллер, просящийся быть экранизированным: Гийом Кане в роли Серваса будет хорошо смотреться, а уж если Гиртмана найти харизматичного!

но поскольку собственного лица у автора нет от слова «совсем» оценка моя выйдет довольно средней.

Гранже я уже читал.

не слишком люблю выступать в роли «того мальчика из сказки, который крикнул, что король голый», тем более, что я не имею сказать, будто бы король голый, то бишь Теорин — плохой писатель выскочивший на волне моды на скандинавский нуар.

потому что писатель он неплохой.

он знает и любит, то о чем пишет (жизнь в провинции отрезанной от большого мира), он умеет создавать живых персонажей, он умеет закрутить детективную интригу, поддать мистического тумана и напустить тотальной меланхолии и ипохондрии.

вот только ничего действительно потрясающего и превышающего «крепко-средний уровень» скандинавской литературы (вообще очень высокий крепко-средний уровень, к слову сказать), тут нет.

это «формульная» литература в которой 101% скандинавские ингредиенты как-то: детектив на тему «семейных скелетов в шкафу», ностальгия по давно минувшему детству, белые ночи, полярная зима, наследие жестковыйного протестантизма и навеянная всем вышеперечисленным тотальная тоска уложены в 101% правильной пропорции.

может быть против меня играет излишняя начитанность и насмотренность, но еще Ингмар Бергман эту культурную традицию начал, Пер Валё с супругой подхватили, Хеннинг Манкель развил, Стиг Ларсон принес в массы, а Линдквист смешал со Стивеном Кингом. сериал еще есть про Варга Веума.

хороший шведский детектив, хороший.

так шведские детективы все хорошие.

Роберт Говард — общепризнанный отец героического фэнтези, sword and magik, а «Долина Червя» это наверное, лучший Говард, квинтэссенция его творчества.

патетичная, брутальная, одновременно скуповатая и поэтичная манера автора, заставляет ожить и задышать эту версию распространенной легенды о противоборстве Героя и Чудовища.

рассказ относится к «реинкарнационному» циклу, что позволяет писать о легендарных временах от лица современного человека, но чем дальше, тем меньше в тексте Эллисона и больше Ньорда.

Говард как никто обладал даром заставить читателя забыть о том, что все это чистая выдумка, ставшие уже штампами выражения вроде «ветер овевает лицо» и «чувствуешь пальцами рукоять меча», которыми описывается глубокое, самозабвенное погружение в текст, они совершенно применимы к «Долине Червя».

во время чтения ты живешь жизнью Ньорда, становишься Ньордом.

это Говард as is: «лавкрафтовский ужас», романтизация варварства и культ героя, почти сверхчеловека, легкий флер расизма, и трагические интонации, потому что время уносит и погребает под собой все, оставляя только камни, да тени воспоминаний.

прекрасный рассказ, ироничный и при этом страшноватый.

причем страшноватый, да не будет это спойлером, бытовым, обыденным страхом, не имеющим ничего общего с потусторонним инфернальным ужасом.

история о том, как один рекламщик очень спешил на очень важное собеседование, и что из этого вышло.

в сюжете присутствует

Есть такие произведения, которые производят неизгладимое впечатление в детстве/отрочестве, но будучи перечитанными во взрослом возрасте оставляют после себя только вздох недоумения. После обычно следует риторический вопрос «и как такая фигня меня могла интересовать?», сопровождающийся покачиванием рано полысевшей от тяжких дум головы.

По счастью классическая трилогия Муркока не относится к таким книгам, (во всяком случае в моем случае).

Приключения Корума показались мне шедевром в мои 14-15, и в нынешние почти 35 я по-прежнему считаю, что это одна из лучших книг в богатой истории жанра.

Перед нами фэнтези, написанное так, будто Муркок его только что придумал с нуля, не опираясь вообще ни на что, ни на работы авторов-предшественников, ни на жанровых «прародителей» вроде исторического романа и колониальных приключений.

Если что-то и напоминает подход автора к миру, так это волшебные сказки и отчасти ирландский эпос, в которых то, что не стоит проблемы «реализма» в стиле «чем кормить стотысячную армию, и вообще знаете ли вы, что ТОГДА НЕ БЫЛО СТОТЫСЯЧНЫХ АРМИЙ», но и вообще размыто понятие реальности, существа принадлежащие к разным мирам запросто общаются, смерть порой условна, а жизнь оказывается сном.

Живший совершенно идиллической, полной уточненных интеллектуальных удовольствий, жизнью вадагский (вадаги это не то эльфы в толкиеновском, а не в фольклорном смысле, не то и вовсе ирландские сидхи) принц Корум случайно обнаруживает, что мир вокруг не просто изменился, а рушится. Отныне мир принадлежит жестоким и грязным, поклоняющимся Хаосу, но при этом прямо пышущим первобытной витальностью мабденам, которые суть обычные люди.

У вадага, чудом пережившего истребление своего народа, есть три пути — спрятаться, найти себе в новом мире место, или драться.

Взяв в руки меч, Корум сначала сражается сначала только с мабденами, но позже решает доискаться причин их появления, и отправляется на поиски Повелителей Мечей — могущественных богов Хаоса, которые стоят за мабденами.

И начинается его странствие по «плоскостям» параллельных миров, каждый из которых чуть больше отравлен Хаосом.

Муркок рисует мир совершенно фантастический, в настоящем смысле слова сотканный из магии, в котором боги запросто являются во плоти, законы мироздания воплощаются в буквальном смысле (Космическое Равновесие — исполинские часы), на кону в сражении стоит ни больше, ни меньше, а судьба целой вселенной...

И это я еще ничего не сказал о психоделической красоте и ужасе, которые творит Хаос, искажая мир. Парящие замки из крови и отравленные реки, пустыни разом состоящие из огня и льда, плывущие ирреальные пейзажи, каждое мгновение меняющие очертания.

Что любопытно, Хаос и Порядок это вовсе не Добро и Зло в чистом виде, «всё очень сложно» причем все на самом деле, а не для красного словца, очень сложно.

На ум приходит Желязны с его «Принцами Амбера» (тоже великое впечатление ранней юности), но при всем почтении к нему, тоже классику, рядом с вдохновенным Муркоком Желязны выглядит витиеватым, тяжеловесным и склонным толочь воду в ступе.

Муркок пишет, как будто рисует экспрессионистскую живопись.

Все это очень патетично, красочно, все герои без исключения оказываются королями или минимум герцогами и говорят выспренним стилем.

Но при этом книга написана в чуть странном, лирически-меланхоличном тоне, и в центр повествования помещен герой, хоть и отменно владеющий мечом, и наделенный магическими силами, но сомневающийся, рефлексирующий, тяжело переживающий творящиеся с ним злоключения. И эта его рефлексивность и ранимость не дежурные «сноски на полях», а чуть ли не основной стержень, на который нанизаны сюжетные перипетии и красочные описания.

При всей отвлеченности происходящего от бренного нашего мира, книга что-то говорит и о самых обычных людях, о развитии общества и культуры.

Можно с разной степенью уверенности проводить самые различные аналогии, но несомненно образ варваров, разрушающих утонченно-изысканную, но уже мертвую изнутри старую культуру, важен для писателя.

Фэнтези? — Да.

Героика?- Несомненно.

Но в той же мере и философская сказка, и многосложная аллегория.

Остается добавить, что как по детским, так и по взрослым ощущениям, «Повелители мечей», как и вторая трилогия о Коруме «Серебряная рука» — это лучший Муркок, так сказать сливки его творчества, книги, в которых творческий метод писателя доведен до совершенства, но не обращен в самопародию, и не подвержен еще излишнему влиянию психоделики и постмодернизма (в детстве я такими словами не выразился бы, но что тут «все проще и яснее» осознавал :) ).

и так мистер Кинг, один из авторов к которым без иронического подмигивания применимо слово «мэтр», мистер Кинг, настольный автор многих из нас, мистер Кинг... он что?

возвращается?

шо, опять? — так и хочется спросить тоном волка из знаменитого мультика.

но как бы нелепо ни выглядели слова о «возвращении» применительно к автору который никуда не уходил и чьей творческой активности (в годы, которые уже можно именовать преклонными) могут позавидовать многие молодые, перед нами в самом деле некоторое возвращение того самого, НАШЕГО Кинга.

после «летней» «Страны радости», чуть скомканного, выезжающего больше на политической сатире и эксплуатации ностальгических чувств Постоянного Читателя, и в конце концов, слишком толстого «Доктора сна» и выхода на территорию детектива-процедурника в «Мистере Мерседесе», Кинг наконец-то написал книгу, напоминающую о том, что он во время оно звался Королем Ужаса.

при этом «Возрождение» как и положено у Кинга (даже ТОГО, молодого, классического, восьмидесятнического) запрягает очень долго.

действие начинает развиваться в шестидесятых годах, и как автор ни старается разбавить теплый поток ностальгии, как бы трезвыми ироничными вкраплениями, а Штаты времен рок-н-ролла, предстают утерянным раем и счастливой Аркадией.

именно в этой Аркадии маленький мальчик подружился с новым священником, славным малым, который любил бога, свою семью и ... электричество.

ужасный несчастный случай лишает священника семьи, и сломленный, он покидает приход, а заодно и жизнь главного героя, который тем временем из малыша превращается в подростка, которого больше всего интересуют гитары и девушки.

одно время кажется, что перед нами история о не очень удачливом гитаристе, который провел юность в наркотическом дурмане и только на середине четвертого десятка немного продрал глаза, что бы увидеть, что на дворе уже девяностые.

вот только от зависимости и от болей его исцелил старый друг-священник и сделал это каким-то очень уж странным способом, с очень странными побочными эффектами.

главный герой успеет добраться до конца шестого десятка, к тому времени, как роман из плавного описания «жизни как она есть» срывается в космический ужас, причем не лавкрафтовского толка (Кинг не может не видеть, как затаскали и захватали наследие Лавкрафта, от чего оно перестало пугать по-настоящему, став неким общим местом в массовой культуре), а ДО-лавкрафтовский, еще менее понятный и оттого пугающий.

посвящение первопроходцам странной, мистической прозы, визионерам, которые в своих произведениях старались сорвать с реальности покровы, обнажив скрытое, тайное, СТРАШНОЕ, не случайно.

одержимый жаждой познать тайны жизни и смерти, бывший священник исцеляет людей от все более тяжелых болезней, но и побочные эффекты все страшнее и страшнее, а он все не успокаивается, и будучи стариком, уже сам одной ногой в могиле, он решается на главный эксперимент.

не исцелить больного, нет.

вернуть мертвого.

спросить его, что же ТАМ.

как говорится, hardboiled штука!

суровая книга про суровых людей в суровые времена.

юный северянин Орм, волею случая незаслуженно получивший прозвище Убийца Медведя присоединяется к Обетному Братству — скрепленному клятвой отряду викингов, которые ищут себе место в мире, идя «дорогой китов».

вскоре после того, как Орм стал одним из принявших клятву, отряд под предводительством потерявшего свою удачу Черного Эйнара отправляется на поиски сокровищ Атли (Атиллы), и привычным к плаваниям викингам придется ступить в Травяное Море, как они называют бескрайние степи.

книга сразу наотмашь бьет своей брутальностью.

автор затрагивает вещи, которые в приключенческой литературе обычно оставались фигурой умолчания, из-за чрезмерной романтизации славного прошлого.

«оказывается» викинги насиловали рабынь почем зря, и главный герой с увлечением предается этому занятию.

оказывается жилища нестерпимо воняли, потому что в них держали скот, пустяковая рана могла привести к гангрене и мучительной смерти, а большим армиям больше угрожали эпидемии, чем мечи и стрелы врагов.

и множество тому подобных «открытий», которые не удивят того, кто сколько-нибудь серьезно изучал средневековье, но для художественной литературы это довольно смелый ход.

впрочем «грязный натурализм» тут не основное блюдо, а лишь приправа, в конце концов, герои Лоу привыкли так жить и им все это не представляется невыносимыми тяготами, а обычным ходом вещей.

картинка неприглядного средневекового быта не мешает динамичному действу, которое разворачивается на берегах Балтики и в степях Причерноморья.

по пути мы узнаем много интересного о древних славянах, хазарах, финнах и других народах населявших земли, что скоро назовут Русью.

автор не щадит и героев, калеча и убивая тех, кто «по законам жанра» должен был остаться в живых, и сохраняя жизни тем, кого «должно было» настигнуть возмездие.

в опасности все, кроме главного героя, которому в старости предстоит рассказать нам эту историю, но лишь Всеотец знает, какие увечья он получит.

викинги тут ведут себя... как викинги.

в отличие от героев более романтизированных книг они знают страх смерти, их трясет перед боем и тошнит после...

но они все равно идут на превосходящие силы врага стеной щитов.

они верят в своих богов, но не пренебрегают и Белым Христом.

они верны клятвам, но трактуют условия довольно свободно.

они готовы спросить «цену крови» с соплеменника и присягнуть чужеземному князю, но клятва не своим богом как будто не считается.

хоть героев много и они часто выбывают из строя, погибая или уходя из отряда, они запоминаются.

члены Обетого Братства проходят пред нами как живые люди, начиная с жестокого, алчного, честолюбивого Эйнара.

веселый и добродушный Рыжий Гуннар, знающийся с богами Иллуги Годи, полоумный берсерк Колченог, суеверный Берси, который отпустил такие длинные волосы, что его косы примерзли к земле, здоровяк Скапти, и многие, многие другие и каждый из них — яркий персонаж, а не голая функция.

в поисках сокровищ легендарного царя гуннов викинги захватывают странную девушку Хильд, которая одна знает дорогу к гробнице Бича Божьего.

очень легкий, почти неразличимый налет мистики появляется на дороге китов вместе с ней...

в общем перед нами образцово динамичная, пропитанная кровью, морской солью, степной пылью и «ароматом эпохи» книга, при этом не являющаяся чистой воды боевиком, а глубоко погружающая читателя в бурный мир раннего средневековья.

сравнение с мастером жанра — Бернардом Корнуэллом уместны, но пожалуй, Лоу переплюнул классика в жестокости и драйве, хоть и уступает в проработке характеров.

«продолжений» разной степени вольности у легендарной книги Шэлли за сотню лет накопилось немало, а уж «кривые отражения» Франкенштейна в зеркале массовой культуры и подсчитать-то будет затруднительно.

в некотором смысле книга Сьюзан Хейбур О'Киф может именоваться самым близким к своему прародителю пастишем на тему доктора Франкенштейна и его монстра.

говоря о «Чудовище» нельзя лишний раз не вспомнить самого «Современного Прометея», проходящего по разряду «почтенной классики», о которой принято знать, но собственно читать — уже нет.

Шэлли случайно заложила основы жанра «о неудачных экспериментах и ответственности ученых», но по сути и наука, и фантастика, и даже «готические ужасы» не были для нее в приоритете, она написала книгу вполне в канве классического романтизма, со «страстями роковыми», патетичностью речи, утрированной порой эмоциональностью героев, не без налета того, что очень рано получило прозвище «байронизма», то бишь фиксации на трагически-одиноком и пребывающем выше общества, романтическом герое.

современная писательница следует за предшественницей, и стоит предупредить, что для того, что бы получить от книги настоящее удовольствие придется сильно подавить ставшие привычными скептис, иронию, требования бытовой и психологической достоверности.

потому что перед нами классический «романтизм» в том смысле, который в это слово вкладывалось изначально.

да-да, герой будет кутаться в плащ, взирая на бушующее хмурое море, и предаваться думам о том, что все тленно.

десять лет преследуемый одержимым капитаном Уолтоном, «монстр Франкенштейна» ведет жизнь отброса общества, нищенствует, совершает мелкие (и не очень) преступления, временами в буквальном смысле слова жрет с помойки, и тяжело, мучительно рефлексирует на тему своей судьбы и своей сущности.

интеллект у него в порядке, но социальные навыки и понимание людей — на отрицательных значениях.

иногда кажется, что слишком уж он казнит себя, слишком уж много и патетично переживает на тему обстоятельств своего появления на свет.

чего ему не живется как всем?

сверни Уолтону шею, да социализируйся уже!

да, внешне «монстр» уродлив, но не настолько, что бы не походить на человека, изуродованного пожаром.

при этом наделен огромной силой, выносливостью и несокрушимым здоровьем.

он может переплыть Ла-Манш, а нож в пояснице для него скорее мелкая неприятность, чем смертельно опасное ранение.

но то-то и оно, что «монстр» не просто здоровяк с изуродованным лицом.

он «соткан из смерти», искусственно создан из трупов людей и мучений животных.

кроме того, есть у «монстра» и по-настоящему темная сторона — вспышки неконтролируемой ярости и садистские порывы.

устав, наконец, бегать от Уолтона, «монстр» решает нанести тому удар в спину, и убить его семью.

(до этого Уолтон прикончил женщину, которая кажется, испытывала к чудовищу что-то большее, чем простая благодарность).

так начинается история его странных отношений с семьей Винтерборнов, в ходе которой «монстр» обретает имя и постепенно из загнанного зверя превращается в человека, вот только к добру ли такая трансформация?

книга написана стилизованным «под старину», но живым и легким языком, при этом автор решается говорить о вещах, о которых романтики 19 века и не помышляли.

так что будут и секс, и насилие, и кровавый натурализм, и элементы самого настоящего детектива.

не боясь спойлеров, можно открыть концовку — Виктор Оленберг обретет себя, и кажется, даже счастье, но путь этот будет столь долгим, мучительным и покрытым кровью (как самого монстра, так и других людей), что никакого «сладкого» хэппиэнда не будет.

в общем и целом можно рекомендовать книгу той странной категории читателей (к которой видимо, принадлежу и я сам), которые вроде бы и любят классику позапрошлого века, но считают, что авторам той поры не хватало жесткой хватки авторов нынешних, и не прочь бы прочитать что-то такое, сочетающее изысканность старого стиля с напряженным экшеном и цепкими сюжетными крючками современного триллера.

написание по-настоящему сильного литературного произведения требует не только таланта, но и значительной дисциплины.

причем под «дисциплиной» я тут имею ввиду не усидчивость как таковую, которая приводит к безразмерной графомании, а способность скрутить свою музу, свой полет вдохновения в дугу и заставить работать на общую, единую задачу.

Автор «Болота» справилась с этой задачей не вполне.

внешне похожий на классический роман Кинга («Кладбище домашних животных») и еще сотни, если не тысячи историй о том, как приехавшую в сельскую местность семью начинает одолевать всевозможная нечисть, живущая в окрестных лесах, болотах и озерах, сюжет присутствует в «Болоте» во-многом формально.

книга построена по принципу чередования флэшбеков, посвященных различным персонажам.

сами по себе эти истории хороши, а некоторые так и вовсе великолепны (в них почему-то лучше всего язык повествования, обретающий временами сказовую напевность), но друг с другом и с магистральным сюжетом сшиты так себе, на белую нитку.

однако перечитав написанное, я подумал, что отзыв мой получился жестче, чем нужно.

это в самом деле очень атмосферная вещь, с великолепным погружением в «материал» (насколько мы имеем дело с аутентичным фольклором, а насколько с авторским воображением выяснять не хочется, веришь сразу, и всё тут).

у книги очень хороший язык, хотя кое-где даже в увлеченном читателе может проснуться редактор, но «блохи» ничтожны относительно основного текста.

в некоторые моменты книга навевает настоящий страх, в другие: тоску-печаль, а то и вовсе зачаровывает своей сказочной, фольклорной поэтичностью.

вот только вместо романа мы имеем некий сборник рассказов, вращающихся вокруг «нехорошего» болота, что веками манит к себе людей.

основная проблема этой книги Кинга (в отличие от большинства произведений классика ее временами просто трудно читать) не в излишней жестокости, физиологичности или феминистском месседже.

Кинг и раньше любил шокировать кровавым мясом, вызвать отвращение натурализмом, а уж «женских» книг у него хватает, взять хоть «Роза Марена» или «Долорес Клейборн».

беда в том, что сюжет книги, ход «герметичного ужаса» (один герой, запертый в помещении из которого не может выбраться) сам по себе и увлекательный, и шокирующий, категорически не хочет растягиваться на полновесный роман.

рассказ, небольшая повесть с таким сюжетом — отлично.

но роман?

автору приходится искусственно раздувать объем книги, прибегая к экскурсам в далекое (и не очень) прошлое и тому, что принято называть «изощренным психологизмом», но в данном случае копошение в мыслях героини обретает характер «литья воды».

да, тут есть чему ужаснуться, чего испугаться, над чем подумать, но при этом через текст порой приходится продираться, как через терновник.

есть такой же момент в другом «женском» романе Кинга — «Истории Лиззи».

при всем уважении к мастерству автора, и сочувствии к Джесси, моя оценка будет средней.

у всякого автора с большим наследием (а Кинг чрезвычайно плодовит) наступает определенный момент, когда публика начинает писать про его новые книги по формуле «лучшая книга автора со времени XXXXX».

причем сама произвольная XXXXX может как являться ультимативным шедевром, так и относительной неудачей, не говоря уж о том, что у каждого критика-читателя своя XXXXX.

лично я, обожаю раннего Кинга, с трудом понимаю «среднего», а вот вот с «поздним» все настолько неоднозначно, что пришлось либо укрываться за общими словами про «возвращение автора в форму» чередуемые с «явной неудачей», либо уж молчать совсем.

про «Джойленд» я готов сказать все эти слова: и про «лучшую книгу со времен ....» и про «возвращение старого-доброго Кинга» и много других сентиментальных выражений.

Кинг пускается по волнам памяти, от лица шестидесятилетнего героя вспоминая события сорокалетней давности, когда тот был молод, наивен, влюблен и странно, по-своему счастлив.

переживая из-за размолвки с любимой и испытывая нередкую для 20 летнего общую растерянность по поводу того, что же делать дальше, Дэвин бросает учебу и нанимается работать в парк аттракционов.

любой, кто в юности попробовал работу, похожую задним числом на приключения (у меня это было экспедиторство на дальних рейсах) поймет энтузиазм, с которым интеллигентный парень бросается в мир, жуткого, интересного, колоритного и «настоящего» существования, столь отличного от институтской скамьи.

как и радость от того, что все это, наконец, закончилось. (хе-хе, написал бы тут Кинг, напишу и я).

правда Дэвину еще и везет с тем, что коллектив на ярмарке вполне может именоваться «дружной семьей».

развлекая детей в костюме собаки и надраивая сиденья каруселей, Дэвин будто бы успокаивается и находит себя.

но лето миновало, наступает осень.

неслучившийся роман, последовавший аккурат за рухнувшим и завязавшаяся дружба с мальчиком-калекой знаменуют начало нового сезона в жизни Дэвина.

идущая пунктиром детективная линия (серийный убийца, обретающийся вокруг парков аттракционов) и история о привидении, живущем в «комнате ужасов», до поры до времени остаются в стороне, но по мере того, как воздух становится холоднее и атмосфера вечного праздника уносится из Джойленда, выясняется, что Кинг не разучился ни пугать, ни создавать по-настоящему отвратительных злодеев, ни загадывать читателю загадки.

для Дэвина все кончится хорошо, но на последних страницах есть, от чего смахнуть слезу.

это не «возвращение Кинга» к себе же раннему, это новый Кинг, но нашедший баланс между своими ипостасями автора триллеров и певца провинции с ее простыми, но такими душевными радостями жизни.

здесь нет ни формальной переусложненности, ни сценарной лаконичности, присущих некоторым его поздним вещам.

это тот же лиричный, меланхоличный Кинг, мастер поэтически описывать самые бытовые вещи, но скучать над буднями не придется, потому что по Земле Радости ходит двуногий хищник...

Стивен Кинг один из моих любимых авторов и не побоюсь этого пафосного выражения — много для меня значит.

Кинг один из тех, кто «провел» меня по нелегкой дорожке из юности во взрослую жизнь, как бы это ни странно звучало применительно к автору хорроров, порой весьма брутальных и натуралистичных.

«душевность» его творчества иногда находится на зашкаливающей высоте, но как-то при этом Кингу (обычно) удается не скатиться в розовые сентиментальные сопли.

при этом можно сказать, что Кинг является заложником своей репутации «короля ужаса», с которой периодически борется, что есть сил.

силы у перешагнувшего на седьмой десяток классика все еще не иссякли, но вот направление их приложения не всегда удачно.

«Сияние» один из классических шедевров, наряду с «Кладбищем домашних животных» и браться за его продолжение — рискованная задача.

тут не обойтись без экскурсов в общем-то широкоизвестные факты из биографии самого Кинга.

Кинг в молодости крепко пил и употреблял наркотики.

связь таланта и всевозможных «веществ» вещь сложная, едва ли «дурь» сама по себе способствует вдохновению, пусть Кинг и утверждает, что почти не помнит, как писал «Куджо», но психологический дискомфорт, душевный раздрай, к которому приводит такой образ жизни, несомненно конвертируется в творчество.

так что страхи, неуверенность, потакание «внутренним демонам» и бегство от них, которые обуревали Джека Торренса, во многом перешли ему от самого автора.

и тот и другой «пьющие писатели», и Кинг явно жалел, оправдывал и тетешкал Торренса-старшего, и вероятно потому невзлюбил фильм Кубрика, что вместо милого его сердцу пьющего рохли, подпадающего под влияние Злых Сил, Николсон сыграл заведомого психопата, получающего наслаждение от своего безумия и фонтанирующего веселым, глумливым насилием.

это длинное вступление здесь затем, что бы стало понятно, что «Сияния — 2.0» из «Доктора Сна» не только не вышло, но выйти и не могло, наверное.

Кинг уже не молодой и пьяный непризнанный гений, а трезвый и пожилой «живой классик».

он все еще может писать жестоко, кроваво и страшно, но такое впечатление, что сам теперь этого своего свойства опасается и ощутимо придерживает коней.

начало книги в самом деле возвращает нас в Оверлук и распухшие умертвия оставляют зловонные следы в ванной, и рвется ткань реальности, и маньяки-педофилы лезут из щелей мироздания, и мухи ползают по лицам наркоторговцев, которые еще не знают, что они мертвы.

переживший Оверлук Дэнни учится жить «после титров ужастика» и получается у него не слишком хорошо.

он пьет и катится на дно жизни, но что поделаешь, если алкоголь позволяет не видеть чудовищ и без него не приглушить мистическое «сияние» которое сам Дэн воспринимает как проклятие.

к тому же на страницах книги возникает Узел Верных, кампания очень старых и очень жестоких энергетических вампиров во главе с двойником злой колдуньи Страны Оз, льется кровь, вдыхается мистический «пар» и все очень, очень хорошо и очень по-кинговски.

к тому времени, как тридцатилетний Дэн, дошедший до мелкого воровства, решает встать на путь исправления, количество житейской грязи и потустороннего ужаса находится в идеальных пропорциях, а вот дальше...

ввиду «завязки» Дэна, которая выглядит порой как навязчивая реклама общества АА, книга словно высыхает.

вот уж воистину, лучше бы он пил!

такое впечатление, что всякое содержание в жизни Торренса-мл. закончилось с последней опрокинутой бутылкой, потому что без малого 15 (пятнадцать!!!) лет он только и делает, что НЕ ПЬЕТ, что и составляет смысл его пустоватого существования, бездетного и холостого медбрата в хосписе.

Дэн все еще «сияет» и использует свой дар, что бы облегчить участь умирающих больных и стариков.

параллельно появляется линия Абры, девочки с таким невероятно сильным «сиянием», что Узел Верных узнает о ее существовании за многие тысячи миль.

установив сначала мысленную, а потом и действительную связь с Дэном, Абра-супердевочка вступает в противостояние не на жизнь, а насмерть с Узлом Верных возглавляемым жутковато-красивой Розой-Шляпницей.

перед нами разворачивается красочная «магическая битва», в которой Абра то гоняет Розу, приняв образ Дейнерис из «Игры Престолов», то мучается, обдолбанная наркотиками в руках приспешников Розы.

но все это не страшно, не жутко, все это не плывущая зыбкой волной реальность Оверлука, из-под которой тянутся лапы неименуемых чудовищ.

это довольно увлекательный фэнтезийный боевик о противостоянии супердевочки и Злой Ведьмы.

вытащенные на свет божий Верные оказываются не ковеном демонов, а скорее кампанией испуганных стариков, Дэн и его товарищ по АА обнаруживают в себе таланты достойные кадровых агентов спецслужб, родители Абры всевозможно способствуют победе своей чудо-дочки над Злыми Силами...

это не то, что бы плохо, это просто другой жанр, другая тональность, другое все и то и дело всплывающие отсылки и привязки к «Сиянию» (Оверлук принадлежал Узлу верных) выглядят белыми стежками.

закончится книга настолько хорошо, насколько возможно, но главное — Торренс-мл. не запил снова!!!

мастерство, конечно, не пропьешь (хе-хе), Кинг есть Кинг и присущие ему в лучшие моменты саспенс и житейская мудрость временами сияют и в «Докторе Сне», вот только не могу избавиться от ощущения, что книга про то, «что случилось с Дэнни после Оверлука» закончилась гораздо раньше, когда он сидел в задрипанном мотеле, с бутылкой виски и своими кошмарами, а дальнейшая история Абры и ее подвигов не слишком нуждались в Дэне Торренсе и его потускневшем с годами сиянии.

не могу сказать, что книга «плоха» или «слаба».

но меня она разочаровала.

сейчас будет патетический отзыв! :)

наверное лучшее, что создал Геммел.

и как ни печально — последнее.

перед нами авторский взгляд на греческую мифологию, а это перестало быть новым лет пятьдесят назад.

но перед нами еще и Дэвид Геммел, как никто умевший совмещать жестокий натурализм, пафосную героику и ... такой прочувстованный лиризм, что даже у не самого сентиментального человека слеза может навернуться при прочтении.

да, в книге полно сражений, как стычек один на один, так и грандиозных битв, и как обычно Геммел исследует темы храбрости, героизма, долга, верности клятвам, и как все это должно сочетаться с простыми человеческими чувствами и обычной жизнью.

но, если быть честным, этого у Геммела хватало всегда.

а вот его Древняя, легендарная Греция — это нечто потрясающее, при том, что автор обходится самыми скромными изобразительными средствами и не вываливает на читателя кучу греческих слов, почерпнутых из словаря и исторических подробностей, почерпнутых из энциклопедий.

нет, упомянуты длинные корабли, короткие мечи, теплое море, песок побережий и... и вот мы уже там, в легендарной гомеровской Греции, стоим на палубе корабля, несущегося по волнам Эгейского моря.

можно ощутить соленые брызги на лице, теплые доски под ногами.

быть может так легко шагнуть через тысячелетия нам помогают герои Геммела, описанные им как всегда выразительно и с симпатией.

любой персонаж, который возникает на страницах книги, даже тот, кому посвящены считанные страницы — живой человек, со своим прошлым, мыслями, чувствами и мечтами.

самый колоритный из них это хитроумный Одиссей, предстающий по версии Геммела одним из творцов героического мифа.

но мне больше всего запомнилась история о свинье Генни, которая никак не хотела тонуть...

будут рушится вековые стены, гибнуть люди, меняться судьбы народов.

а мне интересно, правда ли Одиссей мог плыть на спине целый день и при этом прихлебывать из кубка, который держал на животе? :)

в общем не рецензия вышла, а сумбурный поток своих эмоций по поводу.

солнечная, романтичная, добрая и мудрая книга.

об уходящей красоте, о хрупкости жизни, о быстротечности молодости.

но при этом и крутой боевик.

и при этом — трагедия воистину античного масштаба.

это же Геммел!

вечная, светлая память Мастеру.

действительно жуткий, несущий на себе печать какой-то вселенской обреченности и безнадеги, и при этом брутально-кровавый хоррор в декорациях космического корабля.

укладывается ли идея произведения в прокрустово ложе сай-фая или перед нами замаскированный лавкрафтовский «космический ужас» — на усмотрение читателя.

но сделанные кровью надписи в темных и грязных коридорах летящего в никуда корабля, чудовищно изуродованные трупы, амнезия главного героя, пытающего собрать свою личность и воспоминания из разбросанных повсюду обломков, не могут не впечатлять.

иногда Он возвращается! :)

романы Кинга с определенного момента (я отношу это к времени раньше, чем большинство его поклонников, незамысловато делящих жизнь Мастера на «до катастрофы» и «после катастрофы») стали слишком громоздкими, задыхающимися под массой деталей и описательств и в них слишком уж откровенно торчали претензии автора на «большую литературу», что бы это ни означало.

некоторые связывают это с возрастом писателя, но мне так не кажется.

в малой прозе Кинг, невзирая на возраст остается тем же адептом дистиллированного Ужаса, который подает с изысканным мастерством, в самом деле уходящим корнями в Большую Американскую Прозу.

тут есть все, за что мы полюбили Кинга времен «Бабули» или «Детей кукурузы», иногда просто жаль, что мне уже не 16 лет и ощущения малость не те.

рассказ написан Стивом при помощи сына Джо, но тот находится под сильным влиянием отца и каких-то «швов» выдающих соавторство не заметно.

путешествуя через страну брат и сестра откликаются на зов о помощи, который звучит из высокой травы и...

и начинается Ужас, в котором не будет просвета.

не буду пересказывать сюжет, Трава не так уж велика, прочесть ее можно в один присест.

скажу лишь, что Кинг — великий мастер в описании абсолютного Зла с большой буквы, этот пошедший даже от Лавкрафта (он не был первым), а скорее от Блэквуда мотив немыслимо древних, бессмысленных,безымянных сущностей, что спят под камнями, но в любой момент готовы проснуться и начать ЖРАТЬ.

потому что эти силы — они голодны.

кошмарная ХТОНЬ, не вампир, не зомби, не злой человек человек с топором, а невидимая и не имеющая головы, которую можно отрубить, сила, которая старше чем горы, дремлет и ждет, пока глупец не ступит на землю, которой она правит.

дальше будут легкое беспокойство перерождающееся в отчаяние, будут боль и кровь, а все завершится жутким причастием.

читайте.

пугайтесь.

старый добрый Стиви все еще с нами.

то выйдет довольно длинный и путаный отзыв, но я должен его написать! :)

не секрет, что литература, хоть и медленно, но стареет, и многое из того, что казалось прежде захватывающим по изложению и глубоким по мысли, читателям следующих поколений кажется излишне витиеватым, медлительным и говорящим не о том.

подверглись старению классические исторические романы.

у меня есть ностальгическая любовь к Вальтеру Скотту, но сейчас уже трудно полностью проникнуться его книгами, с их многостраничным описательством, размазыванием сюжета и какой-то нервической целомудренностью. при этом Скотт несомненно велик и могуч, но...

«а как бы прочитать что-то такое, в духе классических исторических романов, но написанное для современного читателя современным писателем» — некоторое время томился я.

и судьба волею Джада принесла мне в руки книгу «Львы Аль-Рассана».

перед нами прекрасный рыцарский роман, фэнтези являющийся чисто формально.

когда одного героя зовут Родриго Бельмонте, а другого Язир ибн Кариф, Аль-Рассан имеет очертания полуострова, а за проливом по бескрайними пустыням кочуют всадники с закутанными лицами, Испанию времен Реконкисты и Северную Африку узнать нетрудно. то же и с остальными реалиями мира, который очень близок к исторической Европе, а из фэнтезийных элементов используется только дар ясновидения.

в вере ашаритов легко узнать ислам, джадиты — несомненные католики, только еще более жестокие и нетерпимые, католики без Христа и Нагорной Проповеди, киндаты — почти не замаскированные иудеи.

такой подход с одной стороны позволяет автору опираться на множество источников и не подвешивать своих героев в пустоте незаполненного мира, а с другой — компоновать события и сам мир так, как ему вздумается, не нарушая никакой исторической правды.

у книги хорошо выстроенный, но при этом не слишком закрученный или неожиданный сюжет.

слабеющие после убийства последнего халифа раздробленные ашаритские города-государства Аль-Рассана доживают свои дни, тогда как на севере собираются с силами их заклятые враги-джадиты, а южные союзники — свирепые и фанатично верующие мувардийцы при ближайшем рассмотрении оказываются не меньшей угрозой.

Аль-Рассан, над которым уже навис меч, чудесный край городов, в которых благоухают цветы и бьют на площадях фонтаны, край где поэзия играет в политике ту же роль, что и рассуждения о выгодах от торговли, а представители трех религий научились жить в относительном мире, описан автором с такой любовью, что закрывать книгу не хочется, а хочется вернуться в начало, когда Аль-Рассан еще не истекал кровью, когда все еще можно было повернуть, исправить, спасти...

в центре история Джеаны, женщины-лекаря из народа киндатов.

в качестве врача она присоединяется к отряду наемников, которым командует Родриго Бельмонте, прославленный воин-джадит, сейчас отправленный в ссылку, и поступивший на службу к мудрому и гуманному ашаритскому правителю. вместе с ними защиты там ищет убийца последнего халифа, поэт, солдат и политик Аммар...

в книге будут и кровавые схватки, и коварные интриги, и осады городов и поединки героев, и любовь.

но этого хватает и в книгах того ряда, которых на десяток — дюжина.

главное — потрясающее мастерство Кея.

с его героями мы побываем в роскошных дворцах, где через зал для пиршеств течет рукотворная река, и в хижинах с земляным полом.

ощутим веселье карнавала и увидим бессмысленную резню в ужасе бегущих людей.

вдохнем аромат садов и дым костров, в которых сжигают пленных.

из пустыни налетит безжалостный ветер, который бросит в лицо песок и соль...

герои описаны Кеем с любовью, которую сейчас редко встретишь.

ему равно дороги и честный солдат Родриго и жестокий вождь пустынных кочевников Язир, и коварный Альмалик-младший, и солдат-новобранец Альвар, и ашарит-перебежчик Хусари...

все наделены им живыми характерами, не вписывающимися в жанровые лекала, за каждым есть своя правда.

тем страшнее будет, когда сильные мира сего запустят маховик войны все они сойдутся на поле боя.

это романтичная книга, в которой герои говорят «высоким штилем», понятия рыцарской чести, верности клятве, веры в бога и любви к родной земле действительно важны, а не просто являются прикрытием для всеобщей подлости.

внимание автора не заостряется на неприглядных сторонах средневекового быта, и хотя в наличии эротические сцены, поставленный в центр повествования любовный треугольник подан столь целомудренно и красиво, насколько это вообще возможно.

но не стоит думать, что перед нами некий вариант дамского романа, полного «прекрасных дам» и «благородных рыцарей».

у книги есть и последняя треть, когда Аль-Рассан охватывает тотальная война, столь отличающаяся от чинных и уже ставших привычными локальных войн недалекого прошлого.

отсутствие школярского цинизма, которым грешат некоторые «подражатели Мартина» не означает, что под конец земля Аль-Рассана не напьется кровью.

этот переход от разговоров о тонкости политики и поэзии во дворце из слоновой кости к крестам, на которых горят пленные и опустошенным войной городам оставляет сильнейшее впечатление.

мощный и жесткий рассказ, одновременно и история вышедшего из-под контроля эксперимента и аллегория на тему зла, таящегося в самом человеке.

это и хоррор, и притча, и старорежимный сай-фай.

поскольку рассказ невелик объемом и содержание его не раз уже рассказано другими авторами рецензий, не буду тратить время на свой пересказ сюжета.

скорее поделюсь соображениями (ведь для этого... ну и еще для того, что бы напугать читателя) и написан День гнева.

отарки — один из самых удачных «факторов страха» которые я встречал.

не думаю, что целью автора было прямолинейно запараллелить их с жестокими людьми, которые тоже убивают друга.

этот мотив есть, но он не главный.

перед нами скорее попытка показать к чему приводит голая интеллектуализация.

отарки не животные, которые убивают что бы есть, или побороться за территорию.

отарки не люди, которые убивают из-за денег или по идейным соображениями, или потому, что начальник приказал.

они СОЗНАТЕЛЬНО злы, они злы потому, что им нравится совершать зло.

вместе с их специфической, «философской» манерой говорить, впечатление они оставляют совершенно ужасающее.

не случайно перед смертью Бетли думает о создателе отарков, у которого он когда-то брал интервью.

тот показался ему странным, не совсем человеком, в нем не было чего-то важного.

вот и в мордах отарков есть что-то знакомое...

отарки не «свирепая толпа», они циники и индивидуалисты, считающие себя великими интеллектуалами.

если они и метафора, то вовсе не «кровожадных инстинктов», а наоборот, разума, оторвавшегося от души, холодного и механистически-жестокого.

и сходство с легендарным «Островом доктора Моро» тут чисто внешнее, не стоит на него ловиться.

хотел написать развернутый и подробный отзыв на это очень популярное произведение.

причем как ругательный, так и положительный.

но до меня на эту тему уже высказалось столько людей, что пожалуй воздержусь от очередного обсуждения «богатого внутреннего мира героев» и «плохо прописанного, схематичного мира».

скажу так.

книгу испортил сам автор, перенасытив ее «месседжем».

месседж был незамысловат — «мир во зле лежит, люди по определению подловаты, а хэппи-эндов в жизни не бывает».

при том, что в жизни классические хэппи-энды с уходом в закат редки, зла в мире хватает, а люди в самом деле бывают подлыми, набитые в немереном количестве описания кидков, подстав, манипуляций, разводок, пыток, убийств, снова разводок и снова пыток, вовсе не составляют ощущения «сурового, грязного и жестокого средневекового мира», а становятся концентрированной чернухой в исполнении книжного мальчика, который сам, скорее всего никого по-настоящему не кидал, и уж точно не пытал.

надрывный цинизм автора, которым он трясет, словно погремушкой, отвлекает от того, что у него в самом деле получается — написания увлекательного, остросюжетного фэнтези в рамках пусть и традиционного для жанра, но живого, колоритного мира.

«сделанность», вторичность произведения сама по себе не была бы недостатком, если бы не выпирающее в каждом сюжетном повороте подмигивание «я не такой автор фэнтези как все, я тут разоблачаю штампы и рассказываю суровую правду ЖИЗНИ».

что уже хорошо в качестве сверхзадачи, когда нам рассказывают о жизни маловозможного магического мира, на заре истории созданного могущественными магами, а сейчас непринужденно сочетающего в себе элементы 18 века и века бронзового.

одно из лучших описаний осады города, которое я читал, прекрасная линия военной кампании на Севере, атмосферное путешествие через земли рухнувшей цивилизации, оригинальная, хоть и простая магическая система...

и непрерывное кокетство, реплики «в зал» и подмигивание читателю, которым занимаются практически все герои, особенно те, которых автор любит.

наверное потому самый сильный персонаж — Ферро, она нужна для движения сюжета, а не озвучивания по седьмому кругу одних и тех же мыслей на тему того, что политика — грязное дело.

не понимаю ни всеобщей любви к Глокте, ни восхищения «глубиной проработки» Логена.

линия Глокты это вообще-то отвратительный в искренности гимн застенку, охранке, пыточному следствию и агентурным разводкам.

Логен же сделан по принципу «борьбы со штампами», к «могучему берсерку с Севера, славному непобедимому воину-варвару» белыми нитками пришита непрерывная рефлексия и внутренняя неуверенность в себе, впрочем, никак не мешающие ему крошить врагов в капусту в промышленных масштабах.

потому он (Логен) хорош только когда перестает ныть и становится собой.

по понятному стечению обстоятельств хорошо у Аберкромби вышли те персонажи, которых он просто описывает со стороны, не копаясь в их психике.

потому что в психике тех героев, кто удостоен ПОВ-а есть только Джо Аберкромби, всемогущий АВТОР, который вертит ими, как хочет.

зато фактурный донельзя, пьяный кондотьер Коска и полоумный «возлюбленный Луны», варварский вождь Круммох достойны отдельной книги на каждого.

только без ПОВ-ов!!!

хорош даже Байяз.

запоминается присловье «вернулся в грязь» — об умершем.

напоследок рецепт приготовления нашумевшего фэнтези романа:

«берем две четверти Мартина, одну четверть Толкина, одну шестую Гэммела, одну восьмую Говарда, по вкусу добавляем порнографии, натурализма (побольше дерьма и гноя!) и варим на огне развенчивания клише жанра в течение трех томов».

может показаться, что я слишком сосредоточил внимание на АВТОРЕ книг, его взглядах и авторских приемах.

но АВТОРА в трилогии слишком много, что бы она ожила по-настоящему.

засим ставлю шесть баллов и желаю писателю избавиться от комплекса циника со свежим взглядом, оригинала и срывателя покровов.

прекрасное произведение, наверное лучшее из обширного наследия Блэквуда.

начинается оно с романтизированного, полного цветистых описаний и радости жизни рассказа о путешествии по Дунаю.

мне как бывалому сплавщику было интересно.

в наши дни от авторов требуют обычно «сюжетности» и «психологизма», а здесь Блэквуд несколько страниц посвящает течениям и прибрежным скалам, островкам и мостам, стремнинам и отмелям, волнам и тихим заводям Дуная.

причем не в стиле «крутой поворот переходил в широкий плес», нет, река наделяется автором характером, воспринимается как живое существо.

чем-то такой подход к описаниям природы напоминает российских классиков.

но...

вот путешественники (двое закадычных друзей-приятелей) в непогоду встают на ночевку на небольшом отстровке и начинает ужас.

нет, не так.

УЖАС.

изящество с которым Блэквуд нагнетает страх не может не поражать.

ничего СТРАШНОГО будто бы не происходит.

но происходит нечто, чего не должно происходить.

огромная выдра с желтыми глазами.

странный рыбак с его невнятными предупреждениями.

ивы шелестят.

тени, которые непонятно кто отбрасывает.

и что это за гул колокола?

парни бодрятся, и как будто у них есть на то все причины, ведь орды утопленников не лезут на берег, а странные тени можно списать на непогоду и расшалившееся воображение... но поутру выясняется, что их лодка пробита, хлеб съеден, а островок неумолимо исчезает под напором течения.

«лавкрафтовский» ужас до Лавкрафта.

островок этот — перекресток миров, ткань реальности тут истончается и в наш, уютный и привычный мир вторгаются ИНЫЕ сущности, которые слепо шарят вокруг своими призрачными руками, ища добычу.

герои пытаются искать ответы в своих познаниях о фольклорных злых силах, но довольно скоро приходит понимание.

это НЕ античные боги, могущие удовлетвориться жертвой и НЕ элементали, охраняющие свое царство стихий.

эти существа они ДРУГИЕ.

они идут на страх.

они идут на ЗНАНИЕ О СЕБЕ.

они оставляют на песке странные следы.

и они голодны...

действительно страшный несмотря на отсутствие кровищи и жестокости (хотя начиналось уже....) рассказ, в котором распад психики показан словно бы изнутри.

и пугает больше, чем Великие Древние или старые добрые вампиры, потому что Азатот на пороге возникнет едва ли, да и Дракула маловероятно заглянет в гости, а вот знакомец, у которого несмотря на хорошие манеры и бойко подвешенный язык мозги давно набекрень, и который от мистического страха перед миром хочет СПРЯТАТЬСЯ В ТЕБЕ — вполне реален.

Блэквуду удалось то, что по словам такого мастера ужаса как Стивен Кинг мечтает сделать каждый писатель, работающий в жанре хоррора.

а именно — придумать НОВОЕ чудовище.

не совсем придумать, вендиго почерпнут из индейского фольклора, но в большую литературу проклятого пожирателя лосей привел Блэквуд, заядлый охотник и путешественник.

странная, непонятная для европейского разума хтоническая нечисть, таящаяся в чащобах канадских лесов, увидеть которую — значит погибнуть.

во время охоты в канадской глуши бывалый проводник Дефо начинает чувствовать что-то нехорошее, пытается развлечься песенками, сбросить морок и вроде бы все в порядке, но когда ночью напарники ложатся спать на поляну к их палатке выходит нечто...

утром товарищ обнаруживает, что Дефо ушел в лес как был босиком по свежему снегу, лес оглашают странные крики.

Блэквуд избежал соблазна шокировать читателя жестокостью и каннибализмом, а именно с этими вещами обычно ассоциируется аутико, дух безлюдных просторов.

ужас произошедшего глубже.

в конце концов, убить и сожрать могут и медведь и волки!

сначала к костру выходит жуткая, плохо сделанная копия Дефо, а потом, когда разоблаченный монстр исчезает в чаще находится и настоящий Дефо, лишившийся разума, словно выпотрошенный, забывший почти все, кроме вкуса лосятины.

Блэквуд не делает вендиго сознательно злым, в отличие от Кинга, у которого индейский дух выступает в роли самого настоящего демона, или Янси, чей вендиго творит мерзости, от которых побледнеет и Ганнибал Лектер.

не произносятся и слова вроде «дух», «демон», «одержимость».

герои говорят о том, что вендиго — древняя, немыслимо древняя форма жизни и разума, помнящая времена когда мир был юн, воплощающая разрушительные силы природы.

и пусть религиозный молодой охотник Симпсон называет вендиго — сатаной.

перед нами не человекообразный дьявол из европейской литературы.

против него бесполезны молитвы и вера.

нет заклинаний и магических амулетов, способных спасти того, кто заглянул в глаза этой стихии.

столкнувшись с вендиго ты станешь проклятым пожирателем лосей, который не принимает иную пищу, а потом умрешь, зачахнешь, сгинешь, пустая оболочка того, что было человеком.

а летящий на крыльях ветра продолжит свое вечное блуждание во тьме, среди вековых сосен.

это и есть настоящий ужас, настоящий мистический ужас, страх столкновения с иным миром, в котором человеку не место.

в отличие от большинства фантлабовцев предпочту вторую книгу цикла первой.

в столь расхваленном многими «Ученике монстролога» несмотря на нешуточный градус саспенса и лихо закрученный сюжет была известная «комиксовость» персонажей и уверенное такое, с топотом, шествование по натоптанной предшественниками (прежде всего Лавкрафтом и Говардом, хоть и с добавлением необходимых по нынешним временами элементов натурализма) дорожке.

малоубедительные, если рассматривать их как биологический вид, а не как нечисть, монстры-антропофаги, Зловещая Психушка, Ужасная Семейная Тайна, Финальная Битва с Матерью Монстров и одномерные образы героев не дают мне поставить «Ученику» высший бал.

не то «Проклятие Вендиго».

книга много более атмосферная, загадочная и при этом столь восхитившего многих кровавого натурализма тут ничуть не меньше, чем в ««Ученике монстролога», а впечатляет расчлененка больше, потому что герои, которые становятся жертвами монстра, оказываются живыми людьми, а не массовкой, чья участь погибнуть на глазах у героев, которым воля автора дарует неуязвимость.

заглавный герой, тот самый монстролог Уортроп здесь предстает не карикатурным «полоумным гением» как в первой книге, а живым человеком, его тяжелый характер получает некоторые объяснения, в нем открываются иные черты, кроме эксцентричности и фанатичной преданности науке.

вообще персонажи, даже проходные, прописаны очень хорошо, в определенный момент автор чуть приглушает градус остросюжетности и «хоррора» и перед нами проносятся то сентиментальные, то сатирические, то полные неожиданного социального пафоса, картины жизни Нью-Иорка на рубеже 19 и 20 веков.

за одно только описание полной нищеты, тяжелого неблагодарного труда и повседневного страха жизни трущоб, автор заслуживает высочайшей похвалы.

на этих страницах в замкнутый мир литературного «хоррора» с древними богами и заброшенными замками ворвалась живая жизнь, иной, земной кошмар.

но и сумеречные мифы американского Севера, мрачная романтика фронтира, и поистине иномирный, «лавкрафтовский» в лучшем смысле этого размытого термина, ужас веют со страниц «Проклятия Вендиго».

тот, кто старше чем горы, тот кто летит на крыльях ветра.

вечно голодный, ненасытный, с сердцем изо льда.

Желтый Глаз, который видит в людях худшее и их потайные страхи.

по-моему не так уж важно, кем в конечном итоге, был монстр, заливший Нью-Иорк кровью, сдиравший со своих жертв лица и ставящий для преследователей полные глумливого юмора ловушки.

кто бы ни держал в ужасе город, демон или маньяк-людоед, перед нами предстала воистину жуткая тварь, выполняющая свою задачу — напугать читателя, на все сто.

кроме жестокости и натурализма, которые могут потрясти и тех, кто считает себя обладателями очень крепких желудков и нервов, от книги веет какой-то обреченность., безысходностью.

автор не щадит своих героев, у них нет иммунитета от ран или душевных потрясений.

отличный «роман ужасов», при этом не топчущийся на одном месте, а включающий в себя элементы «северных приключений» а ля Джек Лондон, «конандойловского» детектива, тяжелой психологической драмы и «серьезной» социальной прозы, уверенно стоящий на плечах классиков всех этих жанров, но не скатывающийся в голый пост-модернизм, жонглирующий образами, идеями и персонажами, созданными на рубеже прошлого и позапрошлого веков.

добротное, но ничем не выделяющееся героическое фэнтези

приходящая в упадок древняя империя (в которой легко угадывается Византия), видимо некогда пребывавшая на более высоком, чем Средние Века, уровне развития (в тексте упоминаются шприцы и иные медицинские приборы), начинает подвергаться атакам сентаев, абсолютно-злых, беспощадных существ.

автор хорошо решил проблему «злых рас», вокруг которой сломано много критических копий.

сентаи не раса в полном смысле слова, они что-то вроде воплощенного проклятия, распространяющегося способом, напоминающим о «чужих».

у них нет никаких интересов в жизни, кроме войны и жестокости, внешне они похожи на человекообразных насекомых, они разъезжают на скакунах, один вид которых повергает людей в ужас.

первая половина книги отведена на возмужание героя, который потом возглавит сопротивление сентаям.

в книге встречаются действительно сильные, выразительные эпизоды вроде трагической гибели заложников, или мирной, почти пасторальной жизни, которую вели люди на периферии империи.

но есть и вещи, разом работающие «на понижение».

например главный злодей, нечто вроде зомби с головой, которая может вертеться на шее под немыслимыми углами, с облезающей кожей, и при этом — могучий боец.

комиксовый персонаж, которого не выходит воспринимать всерьез.

потенциал у автора есть, но Возмездие слишком клишированное, слишком поточное, слишком рядовое фэнтези, что бы можно было сравнивать его с произведениями мэтров жанра.

супротив Геммела Колен — все равно, что плотник супротив столяра.

рядовой детектив.

по-моему английский писатель может детектив написать «не приходя в сознание».

что видимо и случилось.

злодей довольного угадываем.

единственное, чем произведение выделяется, это время действия.

и не викторианская Англия, родина жанра детектива, и не эпоха «плаща и шпаги», а что-то между, 1810-е годы, только-только отгремели наполеоновские войны.

но антураж дан очень скупо.

от Корнуэлла после «Саги о короле Артуре» и ««Саксонской Хроники» ждешь чего-то посильнее.

прекрасный цикл, остается только удивиться его непопулярности на Фантлабе.

это увлекательное, полное сражений и приключений произведение, своей остросюжетностью способное заткнуть за пояс многие общепризнанные «боевики».

но проработка мира и персонажей на голову, да что там, на две головы выше среднего уровня в «героике», как исторической так и фэнтезийной.

что-то автор сочинил, что-то почерпнул из хроник, что-то позаимствовал у своих предшественников по «Артуриане», что-то подсказали находки археологов.

мы погружаемся в странный мир, который можно с натяжкой назвать «античным постапокалипсисом».

римляне, создатели могучей и развитой цивилизации, принесшие на край мира, каким была Британия, свои законы, свои дороги, города и крепости, свою религию и многие века поддерживавшие порядок силой оружия, ушли, оставив на произвол судьбы бриттов, которые на протяжении жизни нескольких поколений стали стремительно скатываться обратно в дикость.

крошечные (можно проехать за день) государства кельтов беспрерывно грызуться между собой.

внутри самих этих королевств тоже нет мира и согласия.

христиане враждуют как с последователями старых богов так и друг с другом.

берега разоряют ирландские пираты.

а тут с Востока пришли новые захватчики, дикие саксы.

время Темных Веков, странное время, канувшее в «черную дыру» между Античностью и Высоким Средневековьем — невероятно богатый мир для писателя, который с одной стороны не слишком стеснен историей, а с другой может пользоваться обилием легенд и мифов, которые сохранились о тех столетиях.

перед нами мир, в котором по все еще стоящим римским мостам шествуют орды облаченных в кожаные доспехи дикарей, несущих свое знамя — политый свежей кровью бычий череп, на коронации короля христианские епископы вместе со всеми наблюдают человеческое жертвоприношение, вера в магию пронизывает все вокруг, от войны до любовных дел.

жизнь варварских королевств, в которых даже знатнейшие лорды ловят в бородах вшей, монахи могут жениться, а безумных ссылают на Остров Смерти, где они обращаются в людоедов, описана столь подробно и увлекательно, что автору безоговорочно веришь и кажется, будто Корнуэлл только что вернулся из путешествия во времени.

не это ли лучший показатель таланта (и трудолюбия)?

роман относится к «Артуриане».

Корнуэлл словно бы снял налет романтики и позднейших наслоений с первоосновы мифа, и герои со столь знакомыми именами: Мерлин, Мордред, Артур, Гавейн, Ланселот, Борс, Галахад предстают перед нами не в антураже рыцарского романа, с белокаменными замками, куртуазными придворными развлечениями, турнирами и истовой религиозностью, а в жестоком, противоречивом и грязном мире Темных Веков.

некоторые из них почти не изменились в сравнении с мифом.

Артур — справедливый правитель, трудящийся на благо своей страны.

Мерлин — хранитель древней мудрости друидов.

Мордред — жестокий и коварный человек, мечтающий о власти.

некоторые узнать почтиневозможно, так Ланселот здесь трус и интриган, а Овэйн и вовсе враг Артура, убитый им в поединке...

повествование идет от лица Дерфеля, последнего из воинов Артура, доживающего век в монастыре.

жизнь Дерфеля, сына рабыни, ставшего великим воином и лордом, познавшего в жизни и великую радость и великую скорбь, бывшего Посвященным Митры и ставшего христианином, красной нитью проходит через трилогию.

мы видим возвышение и падение Камелота (сам Дерфель называет его Кар-Кадарном) его глазами.

перед нами проносятся военные кампании, эпидемии, годы мирного труда, религиозные столкновения.

роман нельзя отнести в настоящем смысле слова к фэнтези, тут нет ни волшебных единорогов, ни Черных Рыцарей, но все же какая-то древняя, пусть слабеющая, но еще живая магия теплится в непроходимых урочищах, среди гор и лесов Британии, на дальних островах, в римских развалинах.

предсказания сбываются.

мертвые воскресают.

волшебные сны ведут с схороненным еще в до-римские времена кладам...

или все это игра воображения и магия просто померещилась суеверным людям?

нет ответа...

с каждым томом повествование становится все горче и мрачнее.

каким бы великим воином ни был Артур и его верные люди, а остановить наступающий Хаос не в их силах.

Хаос это пьяные и грязные дикари-саксы, Хаос это ирландский король Диурнах, сдирающий с людей кожу, Хаос это магия Мерлина, мечтающего вернуть в мир старых богов, Хаос это его ученица Нимуэ, создающая армию из прокаженных, увечных, безумных, изгоев и преступников всех мастей, Хаос это ненавидящий весь свет колченогий Мордред...

Артуру не будет здесь забвения на Авалоне, но лодка, уносящая израненного владыку, мечтавшего лишь о мире и процветании, исчезнет в серебристом тумане.

прекрасная книга, просто прекрасная.

если бы вся приключенческая литература была такой!

этот цикл много и во многом справедливо сравнивают с легендарным «Конаном» Роберта Говарда.

но при имеющемся сходстве фабулы (и там и там могучий выходец с Севера убивает злых магов и спасает юных дев, ага) стоит обратить внимание и на отличия.

во-первых Брэк много более «положительный» герой, не чуждый идеализму и некоторой наивности, в сравнении с жестоким, своевольным и угрюмым Конаном.

в отличие от свирепого киммерийца в своих странствиях Брэк не раз и не два выступает настоящим «защитником слабых и убогих», ни разу не прибегает к преступным промыслам.

во-вторых мир, в котором живет Брэк уже поражен спорами потустороннего, иномирного, «лавкрафтовского» зла, этот мир БОЛЕН, он рождает моральных и физических чудовищ и уродов. хотя написаны произведения довольно лаконично, без излишней цветистости, атмосфера упадка, таящегося Зла, вырождения и безумия не может не завораживать.

на этом фоне северянин с его чистой, незамутненной душой выглядит настоящим рыцарем без страха и упрека.

эти две составляющих: кривой, искаженный, больной мир и чистый сердцем отважный герой дают на выходе сильное впечатление, и выгодно выделяют цикл Джейкса.

в целом обычная героика, но налет некоей меланхоличности и обреченности придает странное «послевкусие».

одна из вершин творчества Геммела и один из лучших фэнтезийных романов, которые я читал.

обращает на себя внимание оригинальность мира.

Геммел здесь наследует не Говарду, чье влияние довольно заметно в Дренайском цикле, а скорее Вальтеру Скотту с его шотландскими романами.

ничего странного, невиданного и непонятного, просто вместо привычного «средневековья примерно времен Крестовых Походов» за образец взят 17 век.

рыцарские латы еще в ходу, но уже в основном для позирования на портретах.

герои пользуются огнестрельным оружием, фехтуют на шпагах, носят парики...

при этом здесь нет эксплуатации романов «плаща и шпаги».

роман затягивает странным РЕАЛИЗМОМ.

горцы-риганты стонут под властью захватчиков-варлийцев.

в ригантах, носящих килты, любящих выпить «уигсли» и подраться на народных гуляниях легко узнаются шотландцы, тогда как высокомерные расисты варлийцы — несомненные англичане.

при этом власть варлийцев дана не в форме утрированного «царства зла».

горцам запрещено иметь оружие, заниматься бизнесом, держать рослых лошадей и тому подобное.

но жизнь прорастает сквозь законы, и вот уже женщина из ригантов тайно скупает разорившиеся варлийские предприятия, а на севере риганты и вовсе под предлогом борьбы «с разбойниками» выторговали себе право на оружие.

сами варлийцы не условная «злая раса», а точно так же живущие в суровом краю люди, среди которых есть свои богатые и бедные, свои знать и простолюдины, есть люди хорошие и скверные.

роман написан в не самом модном сейчас темпе.

тут не утрамбованы в сотни страниц события происходящие считанные месяцы или недели.

нет, действие развивается неторопливо, охватывая годы.

Геммел считается (да и является) мастером того, что называют героикой, он талантливо пишет батальные сцены, но кроме сражений и стычек здесь есть место и повседневным занятиям, торговле, фермерству, и даже обучению в школе ))).

а персонажи!

пусть они сначала кажутся стандартными для приключенческого романа, но постепенно каждый раскрывается как личность, оказывается живым человеком, а не маской.

Мойдарт, повелитель севера — жестокий, нелюдимый тиран, но при этом человек израненный душевно, талантливый художник-пейзажист и справедливый, при всей своей суровости, чтущий букву закона, судья.

главный герой Кэлин — да, он «избранный», наследник славного рода, будущий вождь. но перед нами разворачивается история о том, как вздорный, заносчивый юнец обретает жизненный опыт и только так становится человеком, достойным вести за собой других.

школьный учитель Шадлер, зануда и сторонник палочной дисциплины, но при этом человек безукоризненно честный, готовый стать защитником несправедливо обвиненного на сфальстрифицированном «ведьмовском» процессе.

героев здесь много, и каждый из них достоин внимания, вплоть до самых эпизодических.

над всеми ними возвышается скалой самый любимый автором (и читателями) герой, Жэм Гримо, могучий боец, ведущий ныне странную, бессмысленную на вид жизнь.

он угоняет скот, дерется на арене, бездельничает и распутничает... но именно он, этот бобыль, живущий в пещере и вечно скрывающийся от закона, является своего рода хранителем вольного духа ригантов.

Гримо невероятно обаятелен, а его пикировки с Мэв, женщиной, которую он любит, но с которой никогда не будет вместе из-за своего образа жизни, одни из лучших сцен в романе.

мистики в романе совсем немного, большую часть времени дело происходит в мире, почти неотличимом от нашего.

но древняя Ведунья живущая в лесу, способная видеть будущее и разговаривать с призраками, придает немного колдовского, волшебного шарма с любовью создаваемой автором «параллельной Шотландии».

к недостаткам романа можно отнести лишь некоторые заимствования Геммела у самого себя.

в Вечном ястребе это уже было —

но это мелкая придирка.

«Риганты» не столь наполнены волшебством, прямолинейной героикой и пафосом, как романы Дренайского цикла, но они оригинальнее по замыслу и в чем-то «взрослее».

единственная удача книги — образ Банковского, внешне и внутренне омерзительного психопата, каннибала и садиста.

он, конечно, не реален: жирная 200-килограммовая туша, но при этом ловкая и быстрая, расчетливый, осторожный и при этом наглухо больной, ветеран Вьетнама, бывший подопытный спецслужб... комиксовый в общем, персонаж.

в комиксе бы ему самое место.

автор с удовольствием копошится в психике монстра, и пусть там одни банальности — в детстве его избивал отчим, а потом в тюрьме над ним проводили эксперименты, эти моменты впечатляют.

не впечатляет все остальное.

огромный Банковский лютует, только что не при свете дня пожирая людей на центральной площади, а его вяло и неубедительно ищут.

главного героя полицейского Джека Эйхорда автор попытался сделать колоритным, но все равно вышло жуткое клише боевиков 80-х, бывший алкоголик, ставший трудоголиком.

этот самый Эйхорд крутит роман с вдовой одной из жертв гиганта-людоеда, чему в книге уделено немало времени.

слишком много времени, я бы сказал.

в общем и целом довольно неряшливо, торопливо и незамысловато написанная история, готовый сценарий для боевика класса Б, каковым книга по сути и является.

рассказ хороший, но... его совершенная литературность, сделанность по готовым канонам, прочная укорененность в дух, стиль и букву «старой, доброй, гуманистической фантастики» нельзя не заметить.

в отличие от Брэдберри, чье влияние тут очень заметно, волшебство рассказа (я не о фантастическом допущении, а об атмосфере, о пресловутой «филофичности» и «душевности», которые многих так покорили) какое-то уж очень рациональное, и вызывает в памяти короткий анекдот о фальшивых елочных игрушках, которые на вид как настоящие, а радости от них — никакой.

что собой символизирует надувной мальчик, слабый и хрупкий, понятно сразу же.

да, сама дружба главного героя с этим символом прописана хорошо.

но, если честно, рассказ мало что потерял, если бы вместо надувного мальчика был просто инвалид или представитель национального меньшинства.

рассказ хороший, но видимо я слишком много читал других произведений, как фантастических, так и реалистических, на тему тягот отрочества, что бы на меня Хлоп Арт произвел какое-то особенное впечатление.

хорошее фэнтези, в котором вдосталь всего любимого преданным читателем жанра.

есть и благородный рыцарь с Севера, просящий прощения у убитого в поединке за то, что перед схваткой оскорбил его мать.

есть своенравная принцесса, которую понемногу обтесывает жизнь.

есть непревзойденный мастер фехтования, позер, дуэлянт и просто настоящий «испанский идальго» в стереотипном представлении.

могучий лесничий, въедливый юный книгочей...

все их сюжетные линии переплетены и нанизаны на общий сюжет, хорошо вписывающийся в архетипическое «Древнее Зло пробуждается».

нельзя не заметить, что созданный его фантазией мир очень нравится автору, он не ограничивается созданием «декораций для приключений главных героев», а именно любовно создает леса и монастыри, поселки и дворцы.

то, что некоторым кажется недостатком книги, я считаю скорее достоинством.

а именно — у Киза наблюдается некоторая чересполосица в стиле написания.

главы и эпизоды, созданные в стиле классического волшебного фэнтези с нечеловеческими расами, загадочными лесами и почти сказочными в своей колоритности персонажами, соседствуют с жестокими, мрачными и горькими.

герои выражаются «высоким штилем», но их ломают под пытками самым настоящим образом...

настоящий же недостаток скорее в том, что автор на ходу тянет в книгу все, что появилось в массовой культуре.

конспирология в духе Кода да Винчи — подано!

«живые зомби» из 28 дней спустя — нате вам!

и тп.

однако, несмотря на все это, по моему глубокому убеждению цикл Киза на голову выше большинства собратьев по жанру. он динамичный, сочетает в себе в нужных пропорциях героику и юмор, потусторонний ужас и сентиментальность, мир не ходулен и роман просто ХОРОШО НАПИСАН.

что-то, скорее всего симпатия автора к своим героям и миру, вдыхает жизнь в огромный, перенасыщенный как героями и сюжетными линиями, так и штампами и заимствованиями, роман и заставляет «рожденного ползать» взлететь.

не Мартин, да.

но Мартин у нас уже есть.

мрачноватое, но никакое особенно не dark фэнтези.

вообще успех Мартина плохо повлиял на новые поколения авторов фэнтези.

все вдруг решили писать «грубо» «грязно» и «цинично», забывая, что для Мартина «грубость и цинизм» это средства, а не цель и кроме того Мартин талантливый художник, создавший необычный мир, населенный хорошо прописанными персонажами.

молодые же писатели считают, что если добавят в стереотипные истории о команде странствующих борцов с нечистью «шокирующего натурализма» (ах, в тюремной камере на полу лужа из нечистот!!!) и знаний о том, что в Средние Века (оказывается!!!, ужас!!!, а мужики-то и не знали!!!) с личной гигиеной и медициной было плохо, то они (истории о странствующих борцах с нечистью) расцветут невиданными красками...

не вышло.

то же самое и с «цинизмом и жестокостью».

на самом деле перед нами довольно увлекательное фэнтези на грани с «ужастиком», но написано от первого лица и непереносимое, непрерывное кокетство ГГ все время кланяющегося в зал с репликами в духе «видите, какой я неординарный персонаж, какой я гад с золотым сердцем, какой я ханжа, циник и какое у меня оригинальное чувство юмора», очень скоро начинает раздражать, потому что сюжета оно не двигает и вообще ничему не служит.

мне откровенно не хватит «дыхания» на сколько-нибудь длинный и обстоятельный отзыв об этом чрезвычайно странном произведении.

повторю за многими ранее высказавшимися.

1. потрясающий МИР, созданный воображением автора, описанный им столь мощно и столь подробно, что вопреки всему в полный ужасов и тайн мир погасшего солнца, мир Ночной Земли веришь.

2. искусственно, через колено архаизированный язык, превращающий путешествие по миру Ночной Земли в пытку.

попытка автора написать книгу не на языке своего времени (Уэллс, Конан Дойл или Киплинг читаются нормально), а на какой-то страшной стилизации под 17 век — решение настолько нетривиальное, что я боюсь дать ему оценку.

но... по мере того, как сумрачное обаяние не видящего солнца мира охватывает читателя, этот недостасток становится все менее важным.

потому что (повторюсь!) мир совершенно завораживающий.

увлекательная, но излишне (порой кажется — до градуса пародии) стилизованная под классическую готику книга.

витиевато-возвышенный язык, многословие, утонченные эмоции героев... все это сгущено до той консистенции, в какой современному читателю уже неподсильно воспринимать всерьез.

а меж тем наивность и целомудрие настоящей аутентичной готики уже отсутствует, моральный облик героев, в том числе по части сексуальных экспериментов, ультрасовременен, и оттого получившийся «коктейль» становится очень на любителя.

рекомендовать можно прежде всего любителям Энн Райс и снятого по ее классическому произведению фильма «Интервью с вампиром».

те же томность, манерность, эмоциональность, запутанный, многослойный сюжет.

Эдгар По очень талантливый автор, много сделавший как для жанровой (хоррор, детектив, фантастика про «затерянные миры») так «большой» литературы.

при этом По мог быть разным, и потусторонне жутким как Лавкрафт, и сюжетно увлекательным, как Конан Дойл, и философичным, и ироничным.

сказочная сатира, напоминающая чуть ли не Гоголя (Черт на колокольне), крепко закрученные детективы (Мари Роже, Улица Морг), фантасмагории (Маска красной Смерти), психологические (Черный кот, Сердце-обличитель) и мистические триллеры.

По было подвластно все и во всех жанрах.

он словно одновременно и создавал жанровые клише, и пародировал их.

но именно «женские» рассказы (Лигейя, Морелла, в какой-то степени Береника) автора, обычно подаваемые как сливки его творчества и включаемые во всевозможные антологии и хрестоматии, лично мне представляются едва ли не самыми слабыми из его разнообразного творчества.

ненатурально выспренний, искусственно экзальтированный, утрировано романтичный стиль изложения, архаичный даже для 19века (скорее всего этот язык был создан По в подражание раннему германскому романтизму) и очень банальные сюжеты оставляют читателя с недоуменным «что хотел сказать автор» и «ну и чем он так крут, этот ваш По?».

неожиданно мощный хоррор, особенно хороший тем, что автор

1. не стал использовать знакомые из массовой культуры образы «вампиров» и «зомби», а на основе русского фольклора создал ПО НАСТОЯЩЕМУ жутких и странно правдоподобных УПЫРЕЙ.

2. писал чистый жанр с целью развлечь и напугать, не отяжелее произведение глубокими думами обо всем сразу и традиционной для русской прозы публицистичностью и «идейностью».

впечатления смешанные.

я люблю хоррор и потому периодически предпринимаю попытки найти что-то в этом жанре на русском, что не создавало бы того эффекта, когда смотришь на других, а стыдно почему-то тебе.

удачной находкой оказался Пожиратель мух, что же до Псоглавцев, то очевидно автора подвело желание впихнуть в книгу все, что он думал-слышал-читал на очень многие темы.

рассуждения о вырождении и «упрощении» деревни конечно же могли иметь место и в реальности, ведь герои любящие порассуждать интеллигенты.

но в том объеме и в той интонации в каких эти мысли представлены, они неумолимо напоминают публицистику Дмитрия Быкова.

квазинаучное объяснение происходящим вещам я бы отнес к тому, что в интернете именуют epic fail.

к сильным сторонам книги можно отнести умелое (хотя иногда и слишком нарочитое, в подражание уже упомянутому Кингу) нагнетание саспенса, хорошую «реалистическую» часть, причем как вражду с пьяными люмпенами-дегенератами, так и само описание жизни на отшибе цивилизации. Исторические экскурсы во времена гонений на раскольников и в странные уже не христианские, а какие-то ИНЫЕ верования запертых среди болот и лесов людей очень увлекательны, автор начал копать золотую жилу,к которой наши писатели равнодушны, беря обычно в качестве факторов страха готовенькое — классический киношный пантеон сил зла вроде вампиров и зомби.

Иванов мастер описаний, его текст живет, дышит, вонь горящих торфянников, безнадега, раздражение, раскрывающаяся среди всего этого (вот уж воистину из какого сора...) Любовь и... шитый нитками натужный финал в духе неудачной серии Пси-Фактора.

ясно, что автор издевается.

но мне после пары прочтений так и не ясно над кем — над любителями мистики, или все же над любителями рациональных объяснений.

то есть может быть это и

так сказать двойной твист.

у эпического героя и чувства эпические.

влюбленность Мрака на «нормальный» взгляд похожа на психическое расстройство, но в мире, где запросто сущетсвуют самые разные магические существа, боги и демоны, а размах всего — и подвигов и злодейств даны в гиперболизовааной сказочной стилистике, именно такая Любовь и уместна.

вечный никитинский стеб-постеб в наличии, но... книга странно грустная, почти трагичная.