Пафос и эпичность

Плотность текста, как у нейтронной звезды.

Тут не только повесть или роман, а целую трилогию накатать можно на таком материале!

Воин-колдун, предводить армий, жить ему осталось сутки.

Любимая мертва, соратники предали, языка лишили, скакуна забрали, в сердце стрела.

Это не повод пасть духом. Герой превозможет всё и пусть трепещут враги. Они и трепещут.

Компьютерная короткометражка в стиле Варкрафта или Вархаммера по этому рассказу забрала бы все жанровые премии и стала культовой.

А ещё, где-то за гранью сознания, иногда казалось, что рассказ имеет отношение к русским сказкам, со всеми этими сивками-бурками, мечами-кладенцами, бабами-ягами и серыми волками. И это придаёт рассказу дополнительную глубину!

Горд, что наши авторы могут так писать.

Шикарно по гамбургскому счёту.

10(ШИКАРНО)

«Трое бросились ко мне, ещё шестеро рассыпались, окружая, с боков, и один остался охранять дверь. Я смотрел на всех них сверху вниз, хотя никто из них не был мал ростом.

Они напали одновременно, и я ударил с размаху. Лезвие Стали прошло сквозь панцирь, словно то была арбузная корка; я оттолкнул кого-то рукой в грудь, повалив его на двух других, тем самым немного очистив левый фланг, и проткнул первого, кто подскочил справа. Второй скрестил со мной клинок, и лезвие его упало, срезанное. Упала и его голова.

Третий хотел достать меня глубоким выпадом, но мой меч оказался длиннее, и я пробил ему забрало.

Больше никто не успел сделать ни одного верного движения, и спустя несколько секунд все они лежали поверженные, а их кровь, алее эмблем, растекалась по белой эмали.»

Отличная мистификация

Название намекает, и долго так думал, что нас ждёт обзорная статья о истоках субжанра, его ярких представителях и тенденциях.

Начав читать, я подумал, что это писательская исповедь о муках творчества.

По факту же произведение оказалось шикарным хоррор-мокументари.

Кабиру не пишется рассказ о пчёлах для антологии «Твари» и он начинает расследовать историю таинственного российского кинохоррора «Ликвак». Зарисовки из жизни и отсылки к своим рассказам постепенно превращаются в выморочный хоррор о живых мертвецах. Ужастик с нотками эксистенции.

Крайне неожиданно и тем увлекательно.

10(НЕОЖИДАННО)

К юбилею

А вот и наш 2003-й. Прямо до слёз!

«Тинькофф» еще — пивоварня, а не банк, кто-то помнит Стогоффа, Охлобыстин уже-ещё батюшка, Новиков уже синоним АСТ. Все ещё в одной литературной лодке.

Начинается всё как стилизация под быт, аутентичный историческому Пушкину. Потом внезапно оказывается, что дело происходит в альтернативной современности, в которой почему-то живут все светила русской словесности: Фет, Гоголь, сам Пушкин, многие другие.

А вот какой год — непонятно. В тексте речь идёт о приближающемся празднике 300летия (так написано), но единственное трехсотлетие, которое приходит в голову, это юбилей династии Романовых. Но он был в 1913-м. А! Речь про трехсотлетие Петербурга и значит, на дворе 2003-й.

Остроумная и злободневная рефлексия на тему таланта и суеты. О том, что писать можно только в глуши. В свете слишком много искушений: интересная работа, пьющие друзья, короче «Балы, красавицы, лакеи, юнкера, И вальсы Шуберта, и хруст французской булки. Любовь, шампанское, закаты, переулки».

Про совпадения. На этот раз тройное. Дочитал «Маньяка Гуревича» Рубиной, сразу начал «Что делать, Фауст». И там и там: Пушкин, Кюхля и главное, автор вводит в текст себя, как эпизодического персонажа». Бывает же.

Спасибо тг-каналу Василия Владимирского и ему самому за наводку. Мельник-Мидянин из моих любимых авторов, жаль, не плодовит.

9(ОТЛИЧНО)

«За далью даль, думал Гуревич; за бардаком и кошмаром всегда маячат другие кошмар и бардак. Это вечная карусель в том парке аттракционов, в котором мы обречены развлекаться всю жизнь; это вечные лодки-качели, из которых невозможно выбраться, даже если тебя тянет блевать на всех и на всё вокруг…

Он был весьма недалёк от истины.»

После «Наполеонова обоза» что-то долго не мог приступить к Рубиной. Казалось, что для чтения её книг необходим какой-то особенный настрой, специфическое мироощущение, которое у меня было раньше, во время чтении её трилогий «Канарейка», «Люди воздуха», «Обоз», и которое я утратил сейчас, в это нелегкое во многих аспектах время.

«Маньяка Гуревича» я добавил в прочтению сразу после его выхода, но начал читать только сейчас, случайно.

Со временем геологи-литераторы, разбирающие и систематизирующие прозу первой четверти двадцать первого века наверняка выделят в напластованиях тонкую специфичную прослойку — ковидный роман. Причём относиться к этому субжанру будут не только книги про ковид, но и книги, написанные в ковидную пору локдауна. Брендон Сандерсон, например, накатал аж четыре внеплановых романа, сидя взаперти. Дина Рубина подарила нам «Маньяка Гуревича»:

«Мысль написать такую вот светлую и тёплую книгу о трогательном, хотя и нелепом в чём-то человеке пришла мне в начале тягостных месяцев проклятой пандемии. Я вдруг поняла, что читателю и так тяжко дышать, и так тесно жить; что его и так сейчас сопровождают болезни, горести и потери; читатель инстинктивно ищет в мире книг такое пространство и такую «температуру эмоций», где он мог бы не то что спрятаться, но войти и побыть там, легко дыша, пусть и грустя, но и улыбаясь».

Ну и что Вы думаете? Таки да. Таки крайне сентиментально, до комка в горле.

Казалось бы, что особенного — советское детство советского мальчика. Но это Рубина! Какой слог, какое внимание к атмосфере и мелочам. Эпоха встаёт, как живая. Сеня Гуревич, сын мамы-гинеколога и папы-психиатра, вроде бы поколением постарше, чем я, но застой на то и застой, что отличить семьдесят второй от восемьдесят второго очень непросто.

Как и всегда у Рубиной, нас ждут зарисовки о характерах, особенностях и судьбах всех персонажей — от главных до эпизодических. И это прекрасно. Кому-то такая детализация претит, а для меня оживляет мир книги. Веришь, что вокруг не строчки-статисты, а живые люди, по краешку судьбы которых прошёл автор.

Первая часть книги — школьные годы чудесные в поздние семидесятые, начало восьмидесятых. Юность.

Вторая — работа в скорой. Молодость.

Третья — карьера психиатра. Начало взрослой жизни.

Четвертая — алия и обустройство на новом месте. Зрелость.

Пятая — дети, внуки, счастливая старость.

И каждая из частей украшены, как ёлки игрушками и гирляндами, таким количеством вставных историй, что за ними большую часть времени не видно сюжета. Да и какой сюжет — обычная жизнь обычного человека. Странного, но доброго.

Интонационно, неизвестно, кстати, сознательно или нет, автор мимикрирует под стиль старой, утомлённой, но благородной дамы. Лексически это выражается в повторе какого-то слова в начале предложения: «Разные, разные лица сопровождали его дни – ну и ночи, конечно.» Какой-то даже былинностью веет от этого, ветхозаветностью. Нет, злоупотреблений этим приёмом нет — всего раза три-четыре на том, но всегда обращает внимание на себя.

Гуревич, живущий свою сумбурную, но вполне обычную жизнь, кажется несколько блёклым на фоне персонажей трех моих любимых трилогий Рубиной (см. начало отзыва), у которых драма, надрыв, приключения, несчастная любовь. Возможно, так и задумано. Герой и его переживания становятся ближе.

При этом Рубина так психологична, что несколько раз откладывал книгу, размышлял, вспоминал, грустил, чуть не плакал. Даже несколько злился на писательницу, у которой так мастерски получается выбивать меня из равновесия самыми обыденными зарисовками. Возраст.

В одной из последних глав подача историй перешла на совсем уже тысячеиоднаночный уровень — рассказчик последовательно проваливался вглубь на четыре, по-моему слоя.

В финале — счастливая, сентиментальная, злезливая старость, самое её начало.

Действительно, душеспасительная история, своими интонациями и ритмом возвращающая душевный покой и уверенность, что всё будет хорошо.

Читать людям обоих полов, но только тем, кому за сорок пять, раньше не надо, не проникнитесь.

10(УМИРОТВОРЯЮЩЕ)

Несколько тысяч лет тому вперед. Планета в созвездии Лебедя-Пять.

Галактический турнир по шахматам. В соседнем зале — турнир по маршрутной игре по типу триктрака или «Монополии».

Эта планета, как и Земля — территория шаткого и вынужденного перемирия между Пауками и Змеями.

Два высокопоставленных оперативника с обоих сторон обмениваются колкостями и в целом неравнодушны друг к другу.

В этом рассказе впервые проскальзывает то, что две противоборствующие организации не чужды символизма, пусть и несколько лобового:

И далее:

Вот только символику карточных игр не объяснили. Хотя мы тут и сами мастера объяснять, что значат игры с неполной информацией.

Красивый, элегантный, озорной рассказ. Без свойственной циклу делириумной меланхоличности.

9(ОТЛИЧНО)

Марсианские хроники Лейбера

Рассказ только волюнтаристски можно отнести к циклу «Война перемен». Никаких Пауков и Змей, только отсылки к Двери-порталу.

Пустынный Марс, флаер, загадочные строения марсиан, зеленый скафандр, в котором то ли есть кто-то, то ли нет.

Метафизические рассуждения на тему взаимосвязи пространства, времени и перемен.

Шартрский Собор на Марсе. То ли артефакт, то ли галлюцинация.

6(НЕПЛОХО)

Еще одна зарисовка из бесконечной войны Пауков и Змей.

На сей раз Лейбер заходит на территорию алкоголизма, белой горячки и суицида. Собственно, рассказ об этом, а не о хроносражениях.

Лейбер остроумен.

7(ХОРОШО)

Рубрика «Где Вы их находите?»

Раритетная трэш-повестюшка из журнала «Приключения, фантастика» Петухова.

Начинается всё, как пальп сороковых, написанный на полстолетия позже на другом континенте.

Засада полицейского звездолета у астероида. Скоротечное сражение с Чёрным звездолетом классических пиратов. Побег коммисара Дарта на спасчелноке. Планета-бродяга. Бессмертный семисотмиллионолетний инопланетянин.

Тут жанр меняется на комикс и комиссар получает от гуманоида дар — физическую неуязвимость и бессмертие. Класс? Класс.

А вот когда Дарт оказывается на корабле пиратов, жанр, к сожалению, меняется на петуховский трешак: команда бандитов представлена как сатанинская свора тварей-каннибалов; людей давят в пневмотрубах, разливают по корытам и жрут.

«Невозможно никакими словами описать вид той поистине сатанинской толпы, которая сгрудилась перед пленником и злобно визжала, рычала, ревела и пищала, протягивая к нему свои клешни, руки, щупальца, усики и присоски. Невозмутимый вид комиссара только распалял общую ярость.»

Дальше начинается бойня. Комиссар неуязвим, но силы не прибавилось. Сначала его сбрасывают в фотонный реактор, он вылазит; потом выкидывают в открытый космос, он цепляется рукой и через сопла возвращается в корабль. Вызывает подкрепление, но обещает себе линчевать всех преступников до прибытия властей. И действительно, весьма жёстко разбирается со всей командой.

Надо отметить, что Чёрный звездолет — разведчик злобной Империи Рассадур, её Адептов и Тёмных владык. И это клиффхэнгер на продолжение, а оно есть.

Для девяносто четвертого года неплохо. Читали мы и западные фантбоевики, которые были наивней и ненатуральней — тот же цикл «Последний легионер» Дугласа Хилла.

А ещё интересно выискивать референсы и источники вдохновения автора. На мой взгляд, это «Звёздные войны», Петухов, боевики про крутых полицейских.

Фантастические российские вещи начала девяностых всегда любопытно читать в том числе потому, что тогда не было чётких жанровых рамок, каких-то ограничивающих полёт фантазии фреймов. Были только пропущенные через собственную фантазию западные образцы. Так, Лукьяненко вдохновлялся «Звёзными королями» при написании «Лорда» или «Мастером Ориона», создавая «Линию грёз».

Небезынтересный артефакт трэш-фантастики девяностых.

Забавно, что повесть является одной из самых «забываемых» в теме «Помогите вспомнить автора или книгу».

6(НЕПЛОХО)

Неровная антология, чьё существование оправдывается десятком отличных и просто шикарных рассказов:

Деревенская проза о проклятой деревне «Мужики» Провоторова;

история сумасшествия и насилия с ненадёжным рассказчиком в «Узоре» Матюхина;

«Восьмая свадьба» Черных и Гелприна про силу фантазии, изменяющую мир;

жестокая зоновско-метафизическая «Переполнившаяся чаша» того же Гелприна;

ностальгирующее о девяностых «Веерное отключение» Провоторова. Рукой писателя будто водили лучшие творцы хоррора;

мерзко-натуралистичный и безысходный «Ведьмин ключ» Колыхановой;

триллер «Фиалка» в лучших мировых традициях прозы о маньяках;

исторически-дневниковая «Дорога на Харбин» Землянухина;

«Гарь» Тихонова — сказ о тяготах экзорцизма и грехах прошлого;

и невероятное, пронзительное «Одеяло» Николая Иванова.

Провалились же следующие вещи:

языческая «Длака» того же Иванова, который сотворил эталонное для меня «Одеяло», закрывающее сборник;

апокалиптическое и легкомысленное «В яме» Лазарева;

скучнейшие вампирские «Канатные плясуньи» Железниковой;

странный «Ночной пловец» Витера;

и эксплуатирующий блокадную тему «Африкан» Кабира.

Остальные вещи — середнячки, не вызвавшие ни отторжения, ни восторга.

До ССК2016 я прочел от корки до корки ССК2021 и ССК2022. Что хочется отметить — возросший уровень фильтра. Если суперских рассказов в более поздних антологий примерно столько же, то откровенно слабых вещей значительно меньше. То ли авторы научились писать, то ли, что вероятнее, поток рассказов и таргет-группа стали больше и бета-ридерам просто есть из чего выбирать.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

А вот это шедевр.

Если открывающая ССК2016 «Багровая луна» была рядовым детективным хоррором про оборотня, «Одеяло» это нечто. Даже, я бы сказал Нечто.

Во-первых, восхищает фантазия автора. Во-вторых, кажется, что он писал рассказ на спор, настолько неожиданный главный герой рассказа, смотри название.

В-третьих, сюжет кинематографичен. Иллюстратор намекает нам, что главмонстр чем-то похож на симбионта из «Венома», и это так. Только вот чудовище не инопланетный паразит, а одушевлённый страх и ужас ребенка.

Концовка тоже смогла удивить.

В качестве комплимента — из всей антологии ССК2016 только при чтении этого рассказа у меня пробежали мурашки.

10(ШИКАРНО)

Warhammer Fantasy Battles

Легенда о Зигмаре-1

Иногда скучаешь по таким вещам.

Герой без страха и упрёка, молодой сын короля Зигмар.

Вот любовь, вот мудрый и любящий отец-король, вот верные друзья, вот друг-враг, задумавший месть.

По сравнению с «Молотодержцем» драконья трилогия Уэйс и Хикман, например, кажется изысканной психологической драмой.

Рос паренек. Гномы подогнали волшебный боевой молот (Warhammer) Гхал-мараз, почти Мьёльнир по свойствам. С молотом связана самая тонкая шутка-отсылка:

"— Вот если бы у тебя был молот, который сам назад возвращается после броска, — проговорил Герреон, — тогда я был бы впечатлен.

— Не говори глупости, — отмахнулся Пендраг. — Молот, который возвращается назад после того, как его метнули? И как такой можно сделать, скажи на милость?»

Приходит Зигмару мечта о Империи, объединяющей всех людей и он приносит с друзьями клятву идти к этой цели.

Сражается с орками, потом со зверолюдьми. Потом королевствам людей начинают угрожать норсы и затерянные племена.

Гибель близких людей, собственная почти-смерть выковывают Зигмара и его решимость создать Империю людей.

С кем только Зигмару не придётся сражаться — с норсами, убившими его отца и постоянно угрожающими другим племенам людей; с высокомерным королём тевтогенов Артуром (тут удачно подрался — и допсилу от огня Ульрика получил, и целое ещё одно королевство); с берсерками-тюрингами, для которых честь превыше всего; драконоогром (даже не слышал про таких!).

На сцене битвы с драконоогром, и чуть позже, когда Зигмару сшили из его шкуры непробиваемый плащ, я понял, что автор и его кураторы из Black Library/Games Workshop вдохновлялись подвигами Геракла. Тот самый впечатляющий драконоогр — это явно немейский лев. Были у Зигмара и возлежание с амазонкой, и победа над минотавром и кентаврами. На самом деле — не самый плохой пример для подражания!

Венчает весь этот эпос максимально кровавая и масштабная битва двенадцати людских племен против огромной орочьей Орды на Перевале Чёрного Огня.

«От скользящего удара булавы по плечу Ульфдар развернуло. Она перерубила нападавшему руку в локте, упиваясь болью, шумом и суетой боя. Через неприятельские ряды продирались сотни ее соплеменников — вопящих и жаждущих убивать.

Воин-берсерк, с повреждением тазовых костей, продолжал крушить орков, даже лежа на земле, пока громадный зеленый кулак не проломил ему череп. Другой берсерк задушил своего убийцу собственными внутренностями, еще один отбросил оружие и голыми руками рвал орков. От избытка переполнявших ее чувств Ульфдар пронзительно визжала.»

По завершении побоища все единогласно признают Зигмара Императором людей. Зе энд.

Много, много дистиллированного пафоса, но книжку это не портит.

Ещё хочется отметить, что основным драйвером сюжета служит Ведьма из Брокенвальша, которой, судя по всему, ведомо будущее и роль Зигмара.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Каждый сам прочерчивает для себя красные линии. Для меня это геноцид, блокада и смерти детей.

Кабир в рассказе перешел пару из них.

Дело в том, что ужасы блокады обесцениваются помещением их в жанровую антологию.

Автор хочет просто посмаковать расчеловечивание голодных людей.

Да, жутко и чудовищно. Но такие сюжеты вызывают подспудное неприятие. Начинаешь подозревать автора в неразборчивости и желании шокировать читателя любой ценой.

Хорошо, что Кабир вырос из таких откровенно эксплуатационных вещей.

5(СРЕДНЕ)

Синефильский ужастик

Продать душу за не виденные никем ужастики. Плохое настроение, падение моральных устоев, тяга к предательству прилагается.

Ещё один рассказ в копилку тропа «договор с нечистой силой». Но так как это хоррор, а не юмористическое фэнтези, обмануть беса никто и не пытается. Обманывают только друг друга.

Понравилось.

7(ХОРОШО)

Экзорцист и его ученик

Настолько прихотливый сюжетно и морально рассказ, что диву даешься.

Бесы настолько хитры, что у трусоватого в прошлом главы секты, а ныне опытного экзорциста против них ни одного шанса.

Один их самых необычных рассказов о нечистой силе, что я читал.

9(ОТЛИЧНО)

Была бы хорошая историческая проза про борьбу с эпидемией, кабы не метеорит с паразитом.

Размеренно, аутентично — практически Чехов или Буглаков с их медицинской прозой.

Подача материала в том числе через дневниковые записи и финал рассказа отсылают к незабвенному Говарду Филиппсу.

7(ХОРОШО)

Как я мог не прочитать книгу, где в предисловии благодарят весь коллектив группы Manowar?

К тому же упоминание данной вещи всё чаще мелькают на фантлабе.

«Представь себе тоталитарный режим.

– Не представляю, – откликнулся Фенрир.

Горм, не слыша ответа, продолжал:

– Его существование возможно только в непрерывной войне. Мир ведет к коррупции, грызне за власть и демократическим революциям. Война длжна быть победоносной – иначе рассматриваемый режим перестает существовать.»

А какие отзывы у романчика, какие отзывы!

Я просто облизывался в предвкушении, как буду смаковать культовую вещь!

Начав читать, сначала опешил, потом расстроился, потом перестал читать книгу, что для меня большая редкость.

Сумбурный сумбур и невнятица, увы. Понравилось размышление на тему, что в космос может выйти или автократия, или цивилизация бродяг-путешественников, а вот у классической демократии шансов на космическую экспансию практически нет.

Оценку не ставлю, но факт недочитывания говорит сам за себя.

«Возьмем прежде всего всепожирающего и цгуи. Несомненно, что эти каухи являются кваи-кваи-кваи. Несомненно, что дешевое гнацане и обеспеченные гхауну-тсацау имеют для них первостепенное значение. Можно ли полагать, что они без конца будут терпеть нынешнее положение, когда гцви волосатой мыши внедряются в тсума-тсума цгуи и всепожирающего, стараясь превратить их в придаток тсума-тсума волосатой мыши, когда кваи волосатой мыши захватывают гнацане и гхауну-тсацау в кадинтаа всепожирающего и цгуи и готовят таким образом хейше для ку-цна-тсгаасинг кваи-гцви всепожирающего и цгуи? Не вернее ли будет сказать, что всепожирающий и цгуи в конце концов будут вынуждены вырваться из объятий волосатой мыши и пойти на гцо с ней для того, чтобы обеспечить себе дзай е-е-е и, конечно, еще ку-цна-тсгаасинг?»

Сборник цитат

Авария автобуса, следующего из Сибири в сторону Дальнего Востока. Зима, холод. Вроде бы сурвайвл.

Парень, выслеживающий старичка-профессора, чем-то когда-то испортившим жизнь молодому человеку. Вроде бы история мести.

Всё бы ничего, но герой думает практически только цитатами из культовых романов, в основном триллеров: Паланик, Фаулз, Уэлш, Уэльбэк, Симмонс, Пьюзо. Но есть и авторы реализма, и фантасты. С пятой-десятой цитаты это начинает подбешивать. И думаешь — то ли нам так топорно хвалятся начитанностью, то ли это какая-то литигра-челлендж. Я для себя решил, что цитатная диарея будет простительна, только если герой окажется или выдуманным или произойдёт ещё что-то постмодернистское с текстом, не зря же профессор всё чиркает что-то у себя в блокнотике. Ведь не зря?

Не зря. Рассказ смог меня удивить пару раз. И постоянные цитаты оказались аккуратно подоткнуты к сюжету.

Сильная вещь с вотэтоповоротами.

Чего бояться:

10(СИЛЬНО)

Воровское лоу фэнтези.

Город двух народов.

Девушка-воровка, её брат-наёмник, гильдия воров Тётки Шипихи.

Пара сцен, и вот уже прошло сорок страниц. Нам подробно описывают Китамар, который, надо сказать, не особо впечатляет. (Не)навязчиво вплетают при каждом удобном случае инфу о династии правителей города.

Магии действительно чуть. Дальноговорение через фитилек, приходящий на зов забытый бог, кинжал с особыми свойствами.

Автору нечего предложить нам. Героини? Обе абсолютно не цепляющие. Город? Мало придумать названия двенадцати районам города, чтобы мы влюбились в город. Сюжет? Вялотекущий, нитевидный.

Абсолютно серая пустышка. Многословно, невыразительно, скучно.

2(ОЧЕНЬ ПЛОХО)

Полностью разделяю возмущение Ученика Дьявола переводом. Меня особенно бесило слово «скорбение»:

«Еще одна порция традиционных скорбений, которую Алис, стиснув зубы, пыталась стереть из памяти.»

Авторы разгромных отзывов на «Время пепла» абсолютно правы.

Хорошо, что не с этого романа начался «Книжный клуб Фантлаба».

Один из лучших рассказов о супергероях в духе «а какую бы суперсилу выбрал ты?»

Всего таблеток восемь:

«Пилюли дают сверхспособности. Можно выбрать только одну.

Жёлтая — Ты сможешь читать мысли и сканировать память людей, которых видишь (можно по фото). А также «отключать» им сознание, погружая в кому.

Зелёная — Ты сможешь превращаться в любое животное.

Синяя — Ты сможешь летать, плавать, и телепортироваться в любое место. Даёт неуязвимость ко всем физическим опасностям.

Оранжевая — Ты будешь по желанию мгновенно становиться мастером в любом деле, доступном человеку: любые профессии, виды спорта, боевые искусства и т. п.

Красная — Ты получаешь суперскорость, суперсилу и быструю регенерацию. Неуязвимость не гарантируется.

Розовая — Ты сможешь влюблять в себя людей, просто дотронувшись до них. Эффект можно отменить, коснувшись человека повторно.

Серая — Ты сможешь силой мысли управлять любыми устройствами и машинами, а также генерировать мощные электрические разряды прикосновением.

Чёрная — Ты будешь видеть будущее на один месяц вперёд.»

Дальше всё зависит только от фантазии автора. Понятно, что двухактный рассказ с таким количеством персонажей и комбинацией их сил можно написать квадриллионом разных способов. Даже не напрягаясь, можно набросать с десяток вариантов. Не зря и сам автор приводит альтернативную концовку.

Поэтому глубоко обсуждать конкретный вариант смысла нет. Отмечу только глобальность происходящего — действие растянулось на сотни квадриллионов лет. Также стоит отметить, что и сюжетный поворот с Богом и загадка создателей пилюль кончились ничем.

В остальном замечательный рассказ! У автора богатая фантазия!

10(ЗАМЕЧАТЕЛЬНО)

«Сенатор согласилась, что кровавая резня, учиненная Империей на таких планетах, как Горман, Деварон, Рампа-1 и Рампа-2, показала, что Император либо патологически безумен, либо безмерно жесток и должен быть свергнут здравомыслящими людьми.»

К третьей части трилогии то ли я попривык, то ли Криспин научилась писать, то ли немного наивным духом ранней Расширенной Вселенной проникся, на роман зашёл на ура с первых страниц. При этом первый том раздражал, а второй уже очень хорош. Редко так бывает, когда первый том самый слабый.

В самом начале Хан даже как-то обыденно выигрывает у Лэндо «Сокол». Затем визит на впечатляющий Кашиик и свадьба Чуи.

Роман полон второстепенных линий: интриги хаттов — внутри кланов и между ними; повстанка Брия — любовь Хана; Боба Фетт, Лэндо.

Знаете, в конце того века авторы очень внимательно следили за непротиворечивостью и связностью Расширенной Вселенной — умудрялись увязывать воедино разные циклы книг и серии комиксов. Достойно уважения. Насколько я понимаю, потом всё то ли слишком разрослось, то ли вышло из под контроля.

В «Заре восстания» есть отсылки не только к предыдущим романам про Соло и событиям и персонажам фильмов, но и упоминание приключений Лэндо из трилогии о нём, и маячащий на горизонте глава синдиката «Черное солнце» принц Ксизор. Также в роман одной главой вставлены приключения Соло из старой, 1979-го года трилогии про него.

«Палпатин, должно быть, свихнулся, уже не впервые подумал Соло. С такими репрессиями недалеко и до массовых бунтов... Резня, убийства, жителей выгоняют из домов посреди ночи, и они исчезают без следа... Стоит увлечься этим чересчур сильно — и ты сам буквально напрашиваешься на мятеж...»

Всё было так хорошо, пока Энн Криспин не решила в подробностях описать нам заезд наперегонки по Дуге Кесселя. Если у кого есть хоть малейшие знания по физике и астрономии — просто пропустите это кошмар. Космос Криспин похож даже не на наивные представления фантастов старой школы вроде Эдмонда Гамильтона, а на какой-то упоротый мультик. Бессмысленно это всё описывать, но представьте себе: соревнования ведутся на досветлвых скоростях, за несколько минут, пусть даже часов, герои облетают черные дыры, нейтронные звёзды, астероидные поля «заключенные в тонкий газовый рукав близлежащей туманности.»

Корабль соперницы Хана выходит из гиперпространственного микропрыжка в тысяче километров от поверхности нейтронной звезды. Я тут подглядел — у обычной нейтронной заезды масса двадцати солнц, и выйдя в тысяче километров от звезды, кораблик бы просто свалился на нее. А ещё у этой звезды аккреационный диск и всплески смертоносной плазмы. И что Вы думаете? Хан решает спасти её и, самое интересное, спасает! Ради спасения приходится одному из членов экипажа надеть редчайшую для ЗВ вещь — вакуумный скафандр!

Спас подружку на свою голову — та решила жениться на Соло. И Соло, как настоящий мужик, бежит.

На страницах книги тесновато от подружек Хана Соло: сквозная для всей трилогии кореллианка Брия Тарен; контрабандистка-пилот Салла; дочь техника из Корпоративного сектора. И это не считая интересов из предыдущих романов и старой трилогии. Потасканный мужичок Лее достался. Не, я понимаю — конец девяностых, расцвет мачизма, желание попасть в целевую аудиторию нердов, которые могли бы через успехи Хана сублимировать свою неудовлетворенность. Но этим автор рисует Хана очень поверхностным типом.

Ну и ещё про условности Расширенной Вселенной: вопрос боеприпасов и топлива встает перед героями только тогда, когда это надо по сюжету. Коммандер повстанцев идёт на поклон к хаттам, чтобы те проспонсировали закупку боеприпасов и топлива для налёта на фабрики конкурирующего клана хаттов. То есть нам исподволь говорят, что удовольствие недешевое. При этом, даже руководствуясь только информацией из «Зари восстания» понятно, что субсветовые перелеты и гиперпрыжки стоят пренебрежимо мало. Настолько, что перевозка и продажа пары сотен рабов на корабле — дело вполне себе выгодное.

Деление космоса на Империю, Корпоративный Сектор, Гегемонию Тион и так далее — дело очень условное. При возможности пересечь галактику за пару дней в истребителе без туалета подсказывает нам, что границы бессмысленны — кто угодно может оказаться где угодно в любой момент времени. Поэтому единственный способ защищать планеты — держать на каждой достаточный контингент с мощными орбитальными станциями. А всё остальное — суета и условности.

В конце нас ждет повстанческо-контрабандистский экшен по освобождению рабов, где кое-что пошло не по плану.

Многочисленные минисцены после кульминации объясняют нам причины отношения к герою Джаббы, Лэндо, Гридо и аккуратно подводят нас к началу событий четвертого эпизода. Заканчивается роман тем, что Соло и Чуи на Татуине знакомятся со стариком в лохмотьях и парнем в одежде фермера.

Сюжет трилогии, кстати, утверждал сам Лукас. Одно из достоинств романа в том, что повстанцы показаны не только как борцы за свободу, но и как беспринципные фанатики, готовые нарушить все обещания своим союзникам. В этом они, кстати, похожи на раннюю власть Советов, которые тоже использовали и обманули и батьку Махно и Мишку Япончика.

Отличный роман, важная трилогия.

9(ОТЛИЧНО)

Калейдоскоп ужасов

Антология в антологии.

Автору видимо только повод был нужен, чтобы веером развернуть перед нами череду кошмарных, отвратительных зарисовок. Причем как сверхъестественных, так и «бытовых».

Издевательства, насилие, мертвяки, монстры. И написано максимально натуралистично.

А нечего было жилой комплекс строить рядом с проклятым источником, но кто ж знал-то?

Чего бояться: проклятой родниковой бутилированной водицы.

Плюс пару баллов за максимально тошнотворное описание происходящего. Пожалуй, самый вызывающий отвращение рассказ в антологии ССК-2016, из прочитанных двух третей тома.

9(ТАК МЕРЗКО, ЧТО ОТЛИЧНО)

«А я еду, а я еду за мечтами,

За туманом и за запахом тайги.»

Наконец-то томик доехал. Заказал аж в трех местах и везде крайне долго тянули.

Издание: софттач с частичной ламинацией, плоский корешок, вымышленная биография Кабира на задней крышке, внутренние иллюстрации, белая бумага. Шрифт на мой взгляд чуть мелковат и местами бледноват.

Обращаясь к наследию Лавкрафта у писателей только два пути — или писать следующие букве и духу произведений Затворника атмосферные, но в массе своей унылые эпигонства, или взять Мифос за базу и создавать развеселый трэшак, желательно скрещивая Древних богов с советскими реалиями. Мне второй подход больше по душе. По этому пути шёл Лидин (Тишинин) с четырехтомником «Льды Ктулху», где оперуполномоченный ГУГБ Кузьмин и колдун барон Фредерикс противостоят фашистам и Древним Богам; Шимун Врочек с циклом «Война-56», состоящим, к сожалению на данный момент только из одного романа; на Западе на этом поле более, чем успешно, играет Чарльз Стросс.

И вот теперь своим мэшапом нас радует Кабир.

Сразу надо отметить, что ни Лидин, ни Врочек, ни Стросс не заходят так далеко на территорию хоррора. У них всё-таки в первую очередь приключенческая фантастика с чудовищами Лавкрафта. Кабир же не чурается жутких, кровавых, натуралистичных сцен и подробных описаний.

В 1918-м произошёл Сдвиг и в мир проникли чудовища Лавкрафта. Ну как в мир — только на территорию СССР. Что, очевидно, привело к самым неожиданным последствиям. Минус христианство, плюс Русская Церковь Азатота. В Питере костницы, гули и Жёлтый Король Блок. Советская власть вроде как борется запретными книгами и поклонением Древним Богам, но с переменным успехом. Построены все мегалопроекты. Гитлер погиб, пытаясь пробудить Ктулху, и войну начал Гиммлер. В боях участвовали ми-го, заклинания и прочий стафф. После войны Сталин умер, но спустя некоторое время воскрес то ли личом, то ли вампиром.

А река Лена превратилась в Ахерон. И Советы решили построить на ней ГидроЭлектроСтанцию.

В тайге волей судеб оказывают актриса Галина, жена Смоктуновского, и журналист Глеб.

А на стройке творится неладное.

Получился производственный советский роман, скрещенный со звёздным ужасом.

Сектанты хотят воскресить свою богиню, взяв в заложники всю стройку, а бригада лэповцев, во главе с журналистом, актрисой и безобразной шаманкой, противостоят им.

Бригадир Вася, земснарядовец Заяц, Глеб, Галина. Персонажи, чьим переживаниям и бэкграунду посвящено немало времени, получились абсолютно живые, настоящие. У всех есть в прошлом беды и горести почти сломавшие их, но экстремальная ситуация позволит им показать свои лучшие черты и избавиться от внутренних демонов.

Злодеи получились ничуть не хуже. Тётка Стеша и зэк-некрофил Золотарёв — абсолютно мерзкие твари.

Кабир настолько щедр и так любит малую форму, что встроил в роман целых полдюжины совершенно самостоятельных хоррор-стори, не обязательно связанных с основным сюжетом. Не всегда в них выдерживается настроение и сеттинг, да и темп они сбивают, но кто мы такие, чтобы обсуждать композицию, задуманную автором.

Роман полностью соответствует всем ожиданиям. Рад, что это не единичная вещь, а начало целой серии «Красные Боги». Ждём «Еретиков«!

10(ЛАВКРАФТОВО)

Давно я не читал таких атмосферных рассказов.

Как будто Лавкрафт, Кафка и Кинг водили пером автора.

Все ужасы — в голове шестиклассника. На дворе видимо девяностые, в городе — веерные отключения. Папа на заработках, мама в гостях. Темно и страшно. Пугает всё — кровать, одежда, шторы, дверь, телефон, всё!

И пацан не выдерживает, выпрыгивает в окно. Хорошо, что первый этаж!

Ужасы продолжаются и на улице. Хорошо, что дали свет. Рациональность вернулась, вот только почему звонит отключенный телефон?

Кого бояться: веерных отключений, темноты, и, главное, собственных страхов.

10(АТМОСФЕРНО)

Все романы трилогии достаточно прямолинейны, но «Тёмный источник» совсем как шпала.

Нас ждёт один квест — поход по Долине Мурлок к бывшему Лунному Источнику.

Столько воды в виде описания природы-погоды не позволяли себе ни Лев Толстой, ни советские почвенники. Буквально половина текста забита безрадостными пейзажами и ненастной погодой.

И да, весь поход до боли напоминает неуклюжую сессию в ДнД с ДМом-новичком.

Бездарно погибающие сопартийцы, неожиданные прибавления в партии. Важные роли у самых неожиданных персонажей.

Магии практически нет, зло ради зла. И даже финальный бой с физическим воплощением Баала, Бога смерти и зла, получился на троечку.

На удивление реалистичной оказалась линия измены и прощения.

А так — «боги из машины», водоплавающие замки, собаки из других измерений.

Пожалуй, любопытной получилась только инфернальная пантера Шанту с щупальцами.

Дочитывал на силе воли.

Далеко не ударное завершение первой по времени написания трилогии в сеттинге Забытых Королевств.

4(ТАК СЕБЕ)

А тут у нас крипи-паста про видосы-скримеры. Вещь, написаная фанатом для фанатов.

Искал чувак страшные скримеры и нашёл, на свою голову.

Написано крепко, динамично, и да, страшно.

Респект.

Чего бояться: талантливых скримеров.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Есть сеттинги, которые потенциально привлекательны, а начнешь читать — не то. Для меня такие сеттинги — стимпанк, вестерн и Кавказская война. Заочно всё красочно, а начинаешь читать — что-то не идёт. Пустовато как-то.

Вот и «Хаджи-Мурат» такой.

Отличный пролог про репейник, которому весь остальной роман только мешает. Ну не увидел я какой-то особой несгибаемости в Хаджи-Мурате. Заносчивость, нетерпеливость и целая череда непродуманных решений закономерно привела к вполне бесславной смерти одного из лидеров горцев и его мюридов.

И горцы и русские офицеры показаны максимально шаблонно и стереотипно. Гордость, высокомерие, предрассудки, пустота за душой, интриганство.

В романе череда необязательных портретов, включая царя Николая Первого Палкина. Для 1912 года вообще непонятно, как цензура пропустила роман. Ни одной положительной черты в царе не обнаружено. Выпятили даже его прелюбодейство.

Ещё один непонятно зачем нужный персонаж — игрок и офицер Бутлер, уехавший на Кавказ служить в попытках избавиться от лудомании. Но нет, и там она его настигла. И да, Бутлер роману не нужен, ни на что не влияет. Возможно, так Толстой прописал своё альтер-эго.

Есть буквально пара неплохих сцен, в целом же просто заставлял себя дочитывать, увы.

Но, говорят, и сам Толстой прохладно относился к «Хаджи-Мурату».

5(СРЕДНЕ)

Если и есть на Земле место, наиболее приближенное к Аду, то это зона. В малолетку попадает Гаврилов Гаврила Гаврилович, подросток, убивший судью, вырвавший и растоптавший ее сердце.

Проходит через все круги ада — избиение, изнасилование. Но не унывает, а твердит всем про переполняющуюся чашу. Не зря твердит. Те, кто прислушиваются, может и останутся в живых.

Жёстко, сильно, мрачно, справедливо.

Кого бояться: жестоких зека и не менее жестоких вертухаев.

9(ОТЛИЧНО)

Сити-хоррор.

Поплавал, называется, мужик на последнем сеансе в басике. Забыл, называется, о личных проблемах.

Сначала странный толстяк-пловец ударил по самолюбию, плавая быстрее бывшего спортсмена, потом тот же толстяк поцарапал героя, испугал. Потом выяснилось, что герой чуть не утонул. Пришёл домой, а тут живот закрутило. Да не просто закрутило.

Призёр за самую неожиданную локацию и вымученный сюжет.

Чего бояться: пустых бассейнов, рыболюдей и незапланированной беременности.

5(СРЕДНЕ)

Всё в одну кучу: душегубы-призраки, сектанты-хлысты. Одно другому мешает.

И да, сектанты-изуверы пострашней неупокоенного разбойника будут.

Кого бояться: хлыстов, призраков и нехорошей Кудеяровой поляны.

7(ХОРОШО)

История с параллельностью «Регуляторов» другому роману Кинга, «Безнадеге», интересней, чем сам роман.

Что в романе есть?

Не просто смол таун, а буквально одна улочка на десяток домов.

Подробный и репрезентативный срез среднего класса в Америке за пяток лет до конца миллениума.

Незнание переводчиком контекста эпохи.

Классические для Кинга мелкие людские пороки — адюльтер, спиртное, расизм, разочарование в карьере и таланте. Каковые пороки сюжету особо и не нужны.

Красночное, но быстро приедающееся уменьшение количества персонажей: пуля в животе, оторванная выстрелом рука, осколки в лице и потеря глаз, несколько снесенных выстрелами голов.

Удивительно неуклюжее для Короля построение мизансцены. Интрига могла бы быть в том, что вообще происходит, но автор нам это быстренько объясняет. И остается только гадать — выживет ли кто-то, и если да — то кто.

Затянутая, безыскусная вещь с беспомощной концовкой.

Стоило ли столько лет не читать Кинга, чтобы вернуться к автору и прочитать «Регуляторов»?

5(СРЕДНЕ)

Ну тут Иван Грозный совсем как мелкий бес выглядит. Глумливый злобный клоун.

Хотя сама история трагичная, в исполнении Иванова похожа на какой-то простенький комикс.

Виной тому, что повесть не может определиться — сценарий она, новеллизация, или самостоятельное произведение.

Стоит отметить, что и у Акунина «Знак Каина» про Ивана Грозного получился проходным. Видать, типаж такой.

Пыточное порно в декорациях опричной Руси.

Метафора Руси через блаженную девочку Машу с иконой Богородицы понятна. Маялась, маялась Маша, да и погибла. Так и с Русью — убил её Иоанн Террибль.

Такого отсутствия стиля от Иванова не ожидал. Нам рассказывают, а не показывают. Все герои — картонные архетипы, а не персонажи.

Надо ещё что-то про эпоху прочесть.

4(ТАК СЕБЕ)

Абьюз форева

Появились возвращенцы — умершие ожили и пришли к тем, кого обидели, чтобы жить в мире и согласии. Но не все вернулись с миром, и не все живые хотят их принимать.

Умерший муж главной героини и при жизни был пропащим-гулящим, и после смерти не исправился — бьёт жену. Жена убивает возвращенца, тот приходит ещё. У нее уже целый склад дохлых абьюзеров, а они всё идут.

И задумала женщина побег.

Очень кинговская вещь, как ни странно.

Хэппиэнда не будет, хэппиэнда нет.

Кого бояться: возвращенцев-абьюзеров.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Потрясающая история-перевертыш, да ещё и в альтернативной России. Правда, всей альтернативности — способности экстрасенсов и паранормалов не выдумки. Но, жизнь это не поменяло, что странно. То есть, все осознают, что экстрасенсорика работает, цвет ауры важен, но делают вид, что это не важно.

Рассказ-перевертыш. Студентка, маньяк, следователь, калека. Вот все фигуры. Какой сценарий будет разыгран — не предсказать.

Способность Квазиморды — практически всемогущество.

И очень видно, что, по крайней мере каркас рассказа создавался очень давно, до прихода в жизнь сотовых телефонов. Уверен, это не стилизация под девяностые, а именно старые наработки Гелприна.

История отличная, небольшие логические нестыковки не смущают.

9(ОТЛИЧНО)

А вот истории про сумасшествие, особенно в короткой форме, практически всегда и всем удаются.

Сложная, выморочная, а возможно, и вовсе отсутствующая причинно-следственная связь между загадочным рисунком, желанием убивать, зудом на коже и татуировками завораживает.

Автор не стесняется в фантазиях героя, внезапно обуреваемого желанием убить то жену, то соседку с собакой, то директора, а то и любимую дочь. К чести героя, он, с помощью боли от татух, с этим справляется. Или нет?

9(ОТЛИЧНО)

Найти ответы на все вопросы за одну вахту

Творчество Сойера я сознательно пропускал мимо себя. Да, все заслуги и знаковые вещи знаю, но некоторая декларируемая дотошность отпугивала, как и сфокусированность на фантастике ближнего прицела.

А «Старплекс» вроде как масштабная космическая хард НФ.

Правда, в отличнейшем предисловии насторожило желание поставить в центр повествования обычного человека с его «мелкими» проблемками и оммаж «Стартреку», который я тоже никогда особо не.

»...А если вспыхнет война – так и что ж, маленькая война – отличное дело для оживления экономики.

– Никто в здравом уме не хочет войны, – сказал Яг.»

Потрясающая книга! Особенно для меня, любителя вещей на миллиарды лет и парсеков. Ещё одна вселенских размеров история, совсем как у Макдональда в повестях цикла «Некровиль». Пожалуй, даже мосштабней.

Вещь работает на всех уровнях: семейном, межличностном, межцивилизационным, межвременным. И в каждом из этих слоёв задействован Кейт — директор исследовательского корабля «Старплекс».

Сойер — молодец.

10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Скучнейшая, нестрашная, безатмосферная перепевка «Дракулы» Стокера. И даже подмешивание к сюжету инфернального вампирского цирка делу не помогло.

Серо, господа.

3(ПЛОХО)

Ностальжи или Левый, левый, левый берег Дона— пляжи, чайки, плесы у затона

Роман про моих ровесников, про школу и детство, пришедшиеся на начало девяностых. Все приметы на месте. Джинсы Мальвина, видеосалоны, Денди, кооператоры, бандиты, гопники, одноклассники-уроды. Как мы выжили-то.

Референсы даже упоминать не буду, сами всё знаете.

Шикарный слепок времени, которому, честно говоря, совсем не нужен ни странный демон, ни эпизодическое появление какого-то маньяка.

В романе достаточно самого реалистичного хоррора, который зовется «Россия девяностых». Нищета, беспредел, палёное всё, бандиты, комерсы, менты. Ссоры в семьях — по разным причинам, но одинаково травматичные.

Поколению 1976-1979 одновременно и повезло и не повезло: нам в Перестройку было слишком мало лет, чтобы ввязаться во что-то серьёзное. Среди плюсов — выживаемость выше, среди минусов — всё поделили без нас.

Изначально роман должен был быть сериалом, но не срослось. Хотя, мне кажется, сними его — популярность была бы не меньше, чем у «Слова пацана».

Как памятник эпохи — читать обязательно.

9(ОТЛИЧНО)

В полку книг о писателях прибыло. Прибавка также произошла в ряду библиофильских и лингвистических романов.

В романе аж три писателя разной степени удачливости. Как минимум двое из них — «книжные дети», чьё детство и вся сознательная жизнь прошли с книгой и Словом.

Начитанный Холл деликатно залазит в дебри лингвистики и семиотики. Контрольное слово — деликатно. Делает это, скорее, как Эко, а не как Бине, не говоря уж о Гваттари и Делёзе.

Роман пестрит не только упоминаниями классики, но и, что важнее, «Тысячеликого героя» Кэмпбелла и «Путешествие писателя» Воглера.

Я не справлюсь с описанием всех постмодернистско-детективных извивов и обманок сюжета. Романы в романе, «шоу Трумана», «Темная половина», игры со временем, кабалла, апокрифические евангелия, ангелы, проблемы с отцом и так далее.

По навороченности не уступает свежему «Коду Твайфорд», хотя совсем о разном книги.

Сильней ли «Демон» «Акулы» того же автора? Ну, «Акула» ещё концептуальней была. А «Демон» чуть стройней, искусственней и поджарей. Но оба романа, заигрывающие с вёрсткой— это, безусловно, маст рид для всех книжников и почитателей необычного.

10(ШИКАРНО)

Классно написанный кантри-хоррор про проклятое село.

Художник из игровой индустрии за спокойствием едет на две недели в деревню к знакомой, пока та уезжает в столицу, пожить в его квартире.

Просьба к новому жильцу одна — кормить лису. Сам ешь — покорми лису. Не забывай кормить лису, понял? Главный герой, естественно, забывает, и тут начинается.

Автор так вкусно описывает сельскую идиллию в начале, что даже жалко, когда простая пастораль скатывается в кровавый морок.

А подружка тоже хороша — подсуропила знакомому.

Написано отлично! Пока это самый сильный рассказ в антологии ССК2016, если смотреть сначала.

9(ОТЛИЧНО)

«Муха горестно улыбнулась. – А Бога нет. Был бы Бог – и войны б не было. Что – съел?

– Ну-ну, – Лукич закряхтел. – Плохо ты его знаешь, доча…»

Кучно идёт — третья подряд вещь, которая долго искала путь к читателю. Сначала «Доктор Аддер», потом «Синайский гобелен», и вот теперь «Голая пионерка».

Автор — Михаил Кононов. Сначала я думал, это космический пират Крыс написал, потом выяснил, что его полный тезка.

По большому счёту — автор одного романа, Кононов не мог издать «Пионерку» больше десятка лет. Зато потом роман даже получил театральную постановку от Серебренникова с Чуплан Хаматовой в главной роли. Как это технически можно было поставить, непонятно, ведь весь роман — внутренний монолог главной героини.

Есть очень обидное английское выражение — one trick pony. Это про сущности (людей, книги), которые имеют в арсенале ровно один приём. Сначала казалось, что это выражение очень подходит к «Пионерке».

Представьте, пятнадцатилетка Мария Мухина, чей кумир Павка Корчагин, искренне верящая в коммунизм/комсомол/коллективизм/сталина, добровольно становится полковой женой для офицеров полка. И постоянно идёт шизоидная синусоида — то плохо, хоть в петлю, хоть в реку, то позитив — всё для коллектива, есть такое слово надо. К офицерам относится то как к товарищам, то как к малым детям. Секс ей не нравится и она его не понимает. Просто терпит из ложных соображений товарищества.

Вишенкой на торте — ночные полёты души Машки Мухиной по приказу генерала Зукова (Жукова). Не знаю, подразумевал ли это автор, но в этих ночных полетах можно усмотреть защитный механизм психики, уход от жуткой реальности.

Монолог героини сдобрен косноязычными присказками, надоедающими уже к концу первой главы.

Где-то на трети романа я наконец-то вчитался, и начал понимать, что нашёл в романе издатель и затем Серебренников с Хаматовой.

Муха не дурочка, не блядь, а святая. Грязь к ней не липнет.

И роман не о том, как одуревающее от страха и фронтового быта офицеры трахают малолетку, а о ужасах самой войны. И, между делом, ещё о куче важных вещей.

Да и слог, надо сказать, прорывается временами такой, что просто гипнотизирует.

К тому же интересно разгадать сновидческую часть романа.

Референс, как пишет первый издатель романа — ранний Войнович. Я бы добавил Масодова.

И, мне кажется, на Западе такой высокохудожественной фантастической чернухи не пишут. По отдельности хватает и большой литературы, и жуткого треша-сплаттера-порно, но вот чтобы всё это плюс фантастика сошлись в одном романе — такое вряд ли.

9(ОТЛИЧНО)

«Иерусалимский квартет»-1

«Гребаные отчизны и гребаные идеи, а ну их всех к чертовой матери, вот что я скажу. Ничего больше не хочу.»

Ну это шедевр. Даже не знаю, с чем сравнить. «Сто лет одиночества»? «Рим, папы и призраки»? Коэльо?

Что-то ещё такое я читал... Про странных людей в странном мире.

Гениальный экстравагантный ботаник, написавший тридцатитрёхтомних «Левантийский секс». «...он плыл нагишом по Тигру, переплывал Красное море, проникал в Мекку и Медину, жил в Сафаде, шел двадцать пять сотен миль в Тимбукту, чтобы встретиться с другим Якубом, окунал ноги в озеро Чад после прибытия и перед уходом, за два перехода рассеянно пересекал Синай и вычерчивал траекторию полета таинственной кометы в Северной Аравии, общался с жирным лоснящимся торговцем письменными принадлежностями и почти невесомым продавцом древностей, писал в иерусалимской кладовке труд в три миллиона слов, покупал одну империю и разрушал другую и в конце концов въезжал во дворец на слоне, усаживался возле фонтана отдохнуть, расслабленно откидывался с чашкой кофе».

Бессмертный Хадж Гарун, защитник Иерусалима.

Ирландский националист, в одиночку, с одним мушкетом, три года сражавшийся с «чёрно-пегими» британцами, бежавший и ставший контрабандистом.

Албанский аристократ-монах, нашедший древнейшую Библию, спрятавший её и написавший идеальную подделку.

И ещё многие-многие странные персоны населяют «Синайский гобелен».

Сравнивают с Пинчоном (что-то есть), Воннегутом и даже Набоковым.

Биография писателя не менее причудлива, чем у его героев: Йель, Япония, ЦРУ, Крит, Нью-Йорк, Дорсет. Выгорание, алкоголь, много богемных партнерш, отказы в издании, смерть в нищете.

Везёт мне в последнее время на непризнанных гениев. И если «Доктор Аддер» Джетера вещь хоть и эпатирующая, и опередившая своё время, но всё-таки жанровая, то «Синайский гобелен» Уитмора несколькими классами выше — магический реализм, впитавший черты и латамовского, и балканского. Стильный постмодернизм здорового человека.

В финале прихотливая вязь сюжета разрешается шокирующе-натуралистичной долгой сценой резни в Смирне.

»...не буду больше убивать, никогда. Ты слышишь, Стерн? Отныне ты и все остальные сраные генералы можете сами творить свои блядские убийства. Ты слышишь, Стерн?»

А, вспомнил, на что «Гобелен» очень похож по духу — на сновидческий «Арабский кошмар» Ирвина.

А наткнулся я на книжку, когда в теме «Что бы почитать?» искали книжки про трикстеров. Лаборант Airwalk упомянул «Иерусалимский покер», вторую часть «Квартета».

10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Жукопокалипсис. Начало

Собственно, и сказать о рассказе больше нечего.

Название многообещающее — можно было ожидать и психологический хоррор в духе раннего Кинга, и бездумный сожри-их-всех ужастик.

Рассказик пошел по второму пути.

Обычный день превратился в кошмар, когда по всему дачному поселку разверзлись разного размера ямищи, в каждой из которых притаился свой монстр. Герою достался огромный жучара, размером с быка. И если бы не съехавшая на насекомое Тойота, герой бы не выжил.

Но выбравшись, парень обнаружил, что ямы до самого горизонта, а человечеству, похоже, конец.

5(СРЕДНЕ)

Аргентина-4

Л-трилогия-1

Крестоносцы космоса

«И еще, Рихтер. Слушок прошел, что в тюрьмах и «кацетах» народ набирают, вроде как в армию. Кровью искупить, значит. Только никакая это не армия, смертников ищут, с билетом в один конец. Их вояки между собой иначе как «ублюдками» не титулуют. Говорят, в Венгрию пошлют, с румынами резаться. Ты, Рихтер, туда не суйся, иначе Святому Петру рапорт отдавать пойдешь…»

Ещё роман, ещё герои.

Рихтер — циркач, наследник династии баварских королей Виттельсбахов.

Мод Шапталь, она же Матильда Верлен, ранее художница, ныне эксперт по живописи и не только.

Большинство героев предыдущих романов где-то на горизонте.

Рихтер, прекраснодушный идеалист, хочет свалить Бесноватого, но попадает из одной тюрьмы в другую.

Матильде дали задание собрать работы для выставки современного искусства, искренне ею ненавидимого. Себе в помощь она нанимает двух парней — крепкого шофёра-провинциала и обаятельного, но беспомощного жиголо в роли переговорщика, который вовсе не тот, кем кажется.

Параллельно она берется помочь сыну Колчака с загадочными фотографиями.

«Так ведется с давних времен у народов всех и племен:

Нам мешая жить по-людски, миром правят мудаки.

Главы всех правительств и стран входят в этот родственный клан.

Держит свора мудрых владык всю планету за кадык.

Кризис, спад, дефолт и застой не страшны династии той.

Мор, война, импичмент, мятеж – а у власти-то всё те ж.

Да, их можно трона лишить – свергнуть или, скажем, пришить,

Но на троне эдак ли, так вновь окажется мудак.

Все на Рейне ждут втихаря: скоро ль фюрер даст дубаря,

Чтобы завтра править страной стал мудак очередной…»

И наконец-то, в четвёртом романе чётко и ясно раскрывается одна из основных интриг цикла. Даже как-то грустно.

"– Без Французской революции не было бы ни Сталина, ни Гитлера.»

Все герои хотят помешать Гитлеру остаться у власти, но при этом не хотят гибели Германии или Второй Великой войны. Короче, обаятельных интересантов, тянущих каждый в свою сторону, огромное количество.

Данная ситуация прекрасно иллюстрирует, что история является равнодействующей десятка мировых заговоров. Когда заговоров много — их как будто и нет совсем.

Отличное продолжение цикла, где всё яснее вырисовывается глобальная интрига.

На самом деле это талант — держать одинаково высокую планку из романа в роман. Даже, помнится, в «Оке силы» были неровные места, а в «Аргентине» нет.

10(ПРЕКРАСНО)

Пражское гетто, похищенный ребёнок. Отчаявшаяся мать, кукольник, кукловод, кукла.

Да, дух «Голема» витает над строками рассказа — не зря «Тетраграмматон» посвящён Майринку.

Выморочные дома, узкие улочки, бледные насельники гетто.

В небольшом рассказе есть целых две экшн-сцены, но, увы, они уступают атмосферной части рассказа. Не страшно, не очень зрелищно.

Финальная сцена «про любовь» и последующее объяснение выглядят написанными под дулом пистолета или в расчёте на пятёрку от учителя русского — настолько по-плохому правильно всё. Любовь, осознать которую смог даже автоматон. Потрясающе.

Но за еврейско-пражский колорит автору спасибо.

7(ХОРОШО)

Ужас не в призраке, ужас в описании быта беспризорников.

Слёзы наворачиваются от описаний нужд мальчишек, вынужденных жить в развалинах, питаться объедками и так далее.

Я ещё раз повторю вслед за Быковым: горе детей, их муки и смерть — «запрещенный приём». Автор вывозит не на таланте, а на эмоциях читателя.

7(ХОРОШО)

Ужасно. Просто ужасно.

Повести можно простить мелочно-мстительного главного героя. Майор милиции, пользующийся успехом у женщин ловелас, коррупционер. Но при это персонаж ненавидит всех, и это какая-то логика не альфа-беты, а зашуганного омеги. Короче, психпортрет не убедительный.

И вот этому уроду в руки попадает гаджет, убивающий кого угодно по одному желанию обладателя. Есть несколько ограничений при использовании, как несущественных, так и значимых.

Майор-дурачок нарушает важнейшее условии и менее, чем за сутки лишается и секстензора и, буквально, собственной личности.

Что простить произведению не получается — это скомканности и оборванности финала.

Какого-то таланта, стиля или искрометного юмора не заметил.

3(ПЛОХО)

По-хорошему жуткая вещь.

Лавкрафтианский мифос и социальный комментарий по поводу работы-рабства.

Сильно, жизненно.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Квест в постапной Америке.

В качестве эпиграфа взята одна (придуманная?) строчка из письма читателя в журнал «Пентхаус» — про то, как ему, читателю, нравятся ампутантки.

Такое ощущение, из этой строчки роман и вырос.

Лиммит, сын загадочного изобретателя, становится пешкой в архетипичном сражении гениального хирурга Аддера и одержимого телепроведника Мокса.

Лос-Анджелес и окрестности наполнены колоритными локациями — Интерфейс, Крысиный Город, округ Ориндж.

У романа печальная история издания. Сначала долго не издавали, потом долго не переводили на русский.

Вот, кстати, интересно, из-за чего больше его не издавали? Из-за экзотических секс-перверсий, включающих пресловутую вагину дентату, или из-за острого социального комментария, в котором досталось всем, но капиталистам и обывателям больше. Вроде бы и над коммунистами-революционерами автор стебётся, но видно, что лютую ненависть у него вызывает буржуазно-обывательский Ориндж и его обитатели.

Обратил внимание на существование любопытного тропа, засветившегося, как минимум, в Оригинальной Трилогии Звёздных Войн и в «Первом правиле волшебника» Гудкайнда — Главный Герой и его Наставник против Злодея, который окажется впоследствии Отцом Главного Героя.

Вот в «Докторе Аддере» этот троп в полный рост.

Перевод отличный, мат уместен.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

«В заслугу роману («Слепые идут в ад» Кизюкова) поставлю то, что он вернул мне интерес к тибетской экзотике. Я даже заказал томик трэш-мэшапа «Мандала Шерлока Холмса. Приключения великого сыщика в Индии и Тибете» за авторством тибетца Норбу Джамьянга.»

Автоцитата.

Устроенная мной литрулетка сказала мне почитать «Мандалу». Ок.

Вы знаете, это чудо, а не роман.

Во-первых, замечательная литературная игра-мистификация.

Во-вторых, оммаж творчеству сразу двух талантливых британских авторов — Конан-Дойлю и Киплингу.

В-третьих, прекрасный слог автора и мастерство переводчика.

В-четвертых, колоритнейшие описания экзотической Индии и Тибета конца девятнадцатого века.

В-пятых, детективный сюжет — мы же всё-таки в романе про Великого Сыщика!

В-шестых, кайф от дедукции Шерлока.

На девяносто с лишним процентов роман является замечательной этнографически-приключенческой вещью. И только в конце автор не удержался и началась тибетская мистика и «лучи силы».

При этом Норбу большой знаток шерлокианы и удивительно тонко вплетает отсылки к другим произведениям про Великого Детектива.

На страницах «Мандалы» действует один из персонажей «Кима» Киплинга, и он прекрасен — своеобразный бенгальский Ватсон. Но, в отличии от пресного доктора, бенгалец плут, разведчик и вообще душка.

А «Кима» теперь придётся читать!

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Обидно, что томик, который я покупал за восемь сотен в августе двадцать третьего на Озоне, сейчас продается там же втрое дешевле, да не в одном экземпляре!

А вот пример, когда автор хоррора хочет идти по непротоптанной тропинке.

Получается не пойми что, сущая невнятица.

То ли посмертные мытарства, то ли экзистенциальный хоррор, то ли мизофобия.

В чём-то Лем, в чём-то реализм про станцию «Мир».

И всё это оформлено в виде дневниковых записей.

Возможно, было бы чуть больше конкретики, оценка была бы выше.

6(НЕПЛОХО)