Сугубо жанровая крепко сделанная вещица о саморазрушении. Все хорошо с бодрым сюжетом, этико- эмоциональная часть тоже есть. Как по мне, лучше бы автор обошелся без Большой Любви как главного мотиватора и сюжетного двигателя, но уж, что имеем. Роман рассчитан на экранизацию, местами автор чрезмерно дает кинокартинку и, как водится в таких случаях, все сильно без психологии, нюансов и тонкостей. Читается легко и весело, но роман одноразовый.

Меланхоличный ноктюрн от Барнса, печальная история распада. Разность в возрасте между рассказчиком и героиней, в общем, изначально влекла невозможность совместного проживания на длительной дистанции. Барнс показал динамику угасания любви и, в общем, тягость заботы о стремительно стареющем и пьющем родителе, когда с ним живешь вместе. Все предсказуемо, но точность деталей, авторская элегичная прустианская манера ( при куда более демократичном синтаксисе) определенно возвышают историю. Не то, чтоб в минус, но в плане и фабулы и предопределенности при изначальной расстановке фигур все уж совсем однозначно, фатально, предсказуемо и без вариантов. Мелодрама в ее незамутненном и чистейшем виде, депрессивная вещь о том, что каждый помирает в одиночестве. Для Пруста это сто лет назад было более чем очевидно.

Буду честен — серия ранних сатирок на темы американских реалий — лучшее у Бакли. Приятно, что он делает тематические вылазки вбок, пишет в своей манере авантюрно- плутовские псевдоисторические развлекушки, но качество и уровень смешного в них пониже. Этот роман уступает его зарисовке о мытарствах плутов в Америке 17 века. Читается легко, но хотелось бы в построении, юморе какого то второго дна, а то роман определенно одномерный и простенький. Природа светлого таланта Бакли такова, что при обилии насилия и смертей все одно роман воздушен и призван поднять настроение. Несколько удачных сценок и реприз в этом водевиле повеселили, но точно не та книга, с которой нужно начать знакомство с автором.

Сколько лет прошло. Приятно вновь окунуться в арочные схемы социальных детективов от Кейт Аткинсон. Мастерство никуда не делось, она по прежнему сильна жонглировать несколькими линиями с пересекающимися в конце персонажами, вкраплять в ткань текста фрагменты песен и цитат из Шекспира. Прямо читаешь и как будто домой вернула, так все уютно и знакомо по предыдущим романам. Сын Джексона, долговязый подросток, например, раздражает его тем, что вставляет в беседу «И?», словно тренер Карпин. Не будет большим спойлером указать на возвращение подросшей малышки Реджи из более раннего романа. Детективная составляющая, как и в предыдущих романах, имеет подчиненное значение, но скучать не позволяет. Мне лично не вполне избранная автором мишень ввиду ее искусственно раздутых размеров, но хозяйка- барыня. В эмоциональном плане Кейт тоже не высекла искры, но грех роптать. Качественная добротная проза, вполне респектабельное продолжение прекрасной серии. Персонаж Кристалл, конечно, взята из американской массовой культуры, еще типа и вин чун занята. Хорошо, что Джексон не изменился.

Та часть, что составляют байки анонимов — занятна и интересна без оговорок. Да, в целом, и сама книжка с умеренным объемом и познавательна и на интригующем материале. Автор в теме. Проблемой может стать авторская намеренно и нарочитая раскрепощенная ( или развязная, кому как) манера изложения, пересыпанная шутками- прибаутками, цитатками и ирониями. Автора избыточно много ( как Бине, например, в Hhh), на грани критичности. Помню кислую рецензию на фильм « Тело как улика»,в котором критик, скептически оценивая сексуальные сцены, резонно отметил:« Мадонна далеко не так хороша, как она сама полагает». Вот Багдасарян далеко не так остроумна, как она полагает. Хотя и не бездарна. В конце книжки приведен календарь звучных скандалов на рынке искусства; материала уйма, интересно было бы почитать более ровное освещение предмета

Раньше Альенде не читал, но по этой книге она посредственная авторесса. Нарративное женское тягучее повествование от первого лица известного персонажа, в которой нет ничего нового и интересного ни о Конкисте, ни о Новом Свете, ни об Агирре или Бенвенуто Челлини, которые вроде как персонажи. Здесь нет стилизации « под Возрождение», ни оригинального взгляда на события, а обращение к теме выглядит в духе, что кому, как не известной женщине написать о такой же селебрити из прошлого. Мне трудно представить, чтоб биография Суарес в романной форме была бы изложена менее увлекательно. Статьи в Википедии достаточно, сравнительно с ней канву Альенде не украсила. Не смог до финала дочитать от скуки

Приятная вещица. Маса был во всех отношениях приятней и живее картонного Фандорина и свой сольный выход заслужил. Клюквенный антураж Японии ласкает глаз всеми полюбившимися штампами, атаман Семенов — тоже русский пьющий хитрован. В стремлении максимально насытить роман движухой автор преуспел, как у него водится, в ущерб качеству. Достаточно сравнить хоть с романом Митчелла, тоже ни разу не скучным. Думается, Акунин забронзовел и утратил способность чем то удивлять. Простецкая пляжная вещица от признанного ремесленника.

Сразу уточнить название: От Генриха 8 до Елизаветы включительно( ей больше половины и посвящено). Амбициозный проект многотомного обзора заставил Акройда мобилизоваться сравнительно с его небрежными биографиями. Освежил в памяти историю власти в 16 веке, всякие нюансы и подробности, Реформации ожидаемо много места. Назвать эту книгу новаторской или сколько- нибудь оригинальной нельзя — автор намеренно редуцирует любое личное отношение хоть к Марии Стюарт хоть к Елизавете. При всем этом приводимая фактография заставляет во всяком случае пересмотреть апологетику Томаса Кромвеля от Мантелл. Если сравнивать с циклом История от Акунина, как по мне, Акройд много скушнее, с отсутствием вкуса на детали ( неизменно и помногу акцентирует на особенностях поведения казнимых у плахи) — но, возможно, избыточная сдержанность, стремление избегать эмоций, отказ от любых обобщений в пользу фактографии, напротив, покажется достоинством. Акройд писал историю Тюдоров — намеренно убрал всякого рода экономические аспекты и историю культуры, сосредоточившись на политике двора.

Традиционно неплохой уровень историко- развлекательных повестушек Акунин сохранил, хотя эта вещица показалась попроще предыдущей, откуда перекочевала постаревшая героиня. Идея совместить как бы исторический фон начала 19 века и поиски серийного убийцы есть в фильме 1814, а помещица с крестьянами против французов Бонапарата прямиком из романа Окуджавы, по отношению к которому повесть откровенно зависима и вторична. Как раз от Толстого, кроме аллюзий в названии, почти ничего и нет. Повесть для однократного пролистывания — технически все в ней ровно, чем то от иных того же автора не отличается

Акройд откровенно не перенапрягся. Это очень заурядное, внеличностное перечисление этапов биографии Хичкока и мне трудно представить, чтобы любой добросовестный биограф написал хуже. Автор гонит строку, халурит и допускает фразы навроде:« Нам неизвестно, часто ли наказывали иезуиты в колледже молодого Хичкока, но едва ли сильно часто». Автор в свое время создал себе имя как качественного беллетриста, добился высокой ставки оплаты труда и ему все одно, что писать, пусть платят. Оставляя в стороне вопрос о ангажированности и политичности, биографии в исполнении наших авторов от Быкова до Прилепина несопоставимы по качеству и эмоциональной вовлеченности сравнительно с синопсисами Акройда ( читал и его книжку про Чаплина — все то же самое, на « отвали»).

Вальгрен определенно не безнадежен. Испытывает тягу к антуражу 19 века, всякого типа уродцам. Предельно нехитрая история про уродца с неограниченными способностями, вполне себе комиксовая. Сюжетно вполне занимательно, диалогов либо нет либо предельно фунциональные. С десяток авторов ( навскидку — Анжела Картер) написали бы на этом материале книжку получше, ну да и эта читабельна. Не более, но приемлемый уровень.

Послесловие пробрало. Датировано 2017, но Евгений Владимирович уже в нем, признаваясь сколь тяжело дался этот роман, попрощался. По существу Протеем как бы начинал новый подцикл, но роман и вполне законченное произведение ( хотя как не глянуть, что там, в Крысином короле). Он очень отличен событийно и антуражем от предыдущей «лесковской» дилогии, ну и, понятно, от Павла II сколько лет прошло. В самом общем виде — стилистически блистательная фантастическая альтернативка-юмореска, в которой, в общем, отголоски событий разного рода современных оранжевых переворотов читаются. Как по мне, именно в этом романе авторский стиль, остроумие, жонглерство сильно превалируют над содержательной частью и сюжетными построениями ( а раньше казалось все погармоничней). Барочный текст, плотный, с афоризмами и гэгами, уймой скрытых и явных цитат и отсылок — как не получить удовольствие. Как жаль, что Е.В. так рано ушел и как славно, что есть нечитанные Александрит и про Крысиного короля. Как знать, может фрагменты романов условного цикла еще и как то можно объединить в отдельный том — все одно ведь мозаичный принцип, а у Е.В.,верно, в архиве много чего осталось. Низкий поклон

Зрелая работа Веркина, в которой антураж и вся страшилка интересна постольку- поскольку. Диалоги между сверхразвитыми остроумными как бы подростками представляют основное достоинство повести. В этом Веркин силен. Концовка показалась стандартной, а эпилог с мутацией в персонажей комиксов — откровенно неудачным. Решил мастер поиграться в писанные в период становления страшилки — имеет право. Его написанным в тот же период вещам уступает здорово.

Предельно сюжетная вещица, в которой история Вечного Жида дана в реалиях коллективных насилий 20 века. Автор хорошо стартует, но уже к середине все понятно и с манерой и с оптикой и масштабом таланта. В начале автор мне даже и Перуца напомнил несколько манерой, но тот умел сушить тексты, тяготел к повестям. Из Рубашова треть или половину можно удалить смело, долистывал роман уже на морально- волевых. В романе мало есть чего, что не вошло в аннотацию, минимум диалогов, намеренно кукольные персонажи. Юмора нет, слог не выдающийся.

Пляжное чтиво, автор нагромоздила все виды коммерческих жанров и, как водится, в части меры и вкуса не удержалась. Легко могу представить себе сценарий по книге к постановке на госканале — ретрофактура, острый сюжет, диверсанты- прибалты, романтичный вор с незабываемой жертвенностью. Урезать лишь гомосексуальную линию, да с Таисьей чутка подсократить. Эта книжка — как предупредительный знак Акунину, на предмет чего стоит избегать при написании его семейных современных альбомов.

Начался этот opus magnum изящной и приятной гладкописью, чередование сцен современных и как бы жизни помещиков в селе 19 века, переплетением семейных корней. Автор все аналогии проводит между нонешним днем и предреволюционным селом. Увы, довольно скоро публицистика стала доминировать, пошли немыслимые многостраничные идейные как бы диалоги, а также лютого объема тексты в духе «право как свобода», право как мораль» и все такое, написанные от лица скучнейшего либерала начала века. Сами по себе эти публицистические авторские пассажи и неглупы и, вероятно, требуют много труда, но Уткин определенно не Солженицын. Если уж Красное колесо кроме Немзера никто не читал то в чем необходимость читать такую томину, ума не приложу. И с авторскими оценками трудно не согласиться, но общих мест так много, что за ними потерялись достаточно бесцветные персонажи ( наводит, к слову на мысль, не собрался ли Уткин писать свое колесо бесконечно, не рассчитывая на печатную публикацию). Талантливый и неглупый автор выдал на гору труд жизни, претенциознейшую идейную публицистику — не тот случай, когда скрывается сокровище издателями. Есть прекрасная маленькая сценка как журналисты ездили в Моршанск встретиться с жалобщиками-железнодорожниками на закрытие больнички. Эта сценка страниц на пять стоит всей остальной книги. «Железнодорожники — генофонд нации. Кругозор есть, географию знают». Спорно, но забавно.

Не уступает первому роману, хотя в отсутствие квеста и передвижений поддерживать уровень сложнее. Больший акцент на трудности выживания в ограниченно пространстве, нервные срывы. Славно выдержан баланс отношений с пришлыми, Анчутаа хорош. Читал сразу вслед за первым и несколько утомляет женские нюансы рассказчика. Очень добротно все ж, пора завершать цикл. Мне интересней в изложении автора почитать про адаптацию к миру после чумы в условиях полиса тех же персонажей, чем историю возвращения по знакомым местам.

Приличный роман. Я читал его после просмотра сериала, различия в сторону квестизации сериала есть. Актеры, в общем, фактурнее персонажей — за исключением рассказчицы. Автору удалось удержать чувство меры в плане нагнетания жути, ну а рояли в кустах — как без них. Отдельного упоминания стоит женская оптика при трансляции событий — не так уж она и часта в километрах апокалиптики. Легко читается, добротный слог. Мне и детективный роман Вагер, в общем, глянулся, ну и радует, что она не гонит стремительную волну публикаций. Добротное качественное развлекательное чтение.

Очень приличный роман, скроенный из микроглавок, некоторые из которых- законченные рассказики с сюжетами.Напоминает новеллистику Моэма в миниатюре. Сюжет понятен: зарисовки персонажей от писателя в отеле на Гавайах. Автор- хороший рассказчик, чувствует меру и баланс между забавным и грустным. Еще очень в меру авторского Эго — не тянет одеяло на себя. Сочные и яркие персонажи и у Джона Ирвинга бы не затерялись, но у Теру лоскутная организация сюжетов своя. Впечатляюще выписан бодрый нувориш Бадди. Рассказчик не сидит на стакане, не отпускает театральных реплик, — отличается в этом смысле от Довлатова или Буковски в лучшую сторону. Безусловно, часть материала биографична, но Теру так все смешал и добавил, что нет смысла воспринимать Отель иначе чем вымысел. Понравилось, почитаю его что то еще

Книга гладко и мягко написана, иероглифы в ней не отменяют ориентира на западную аудиторию, но все ж так или иначе, а саги о жизни и страданиях китайцев в 50-70 , поляна Мо Яня, мощь гения которого, образность, народность создали такие фрески, сравнительно с которыми этот роман — акварелька. Ну как Шолохов Тихим Доном тему , в общем, раскрыл столь мощно, что как бы ну а зачем еще что то? Общий гуманистичный посыл и скорбь по пострадавшим — это хорошо, но ни один персонаж канадского автора трехмерности селян Мо Яня и близко не достиг.Этот роман, приличный и правильный, много выиграл бы в отсутствие сравнений с более значительными и яркими романами на схожую тему.

Читается во всяком случае легко. Масштабный апокалипсис ввиду прибытия представителей иной цивилизации расписан обстоятельно и с детальками. С авторским посылом относительно обреченности земной цивилизации тоже нельзя не согласиться. В плане художественности все очень скромно, публицистики вагон. Всякие по мелочам похвалы Трампу и троллинг Украины автора не украшают.

Показалось несколько похоже на раннего А.Громова и уж совсем стилистически и художественно отлично от раннего Столярова, самобытного и одного из самых даровитых птенцов гнезда Стругацких.

Не читал раньше этого автора, тема Парижа много кого облагородила. Роман оказался сущей пустышкой, бросил на полпути тягостный обстоятельный рассказ о молодости, поллюциях, дискотеке 80, общем наборе воспоминаний, ковбойцах и индейцах. Такого написаны километры, а у автора нет особой оптики и художественного дара. Проза вялая и лишена мускулов, напоминает несколько Юрия Полякова. Парижа чуть, интересного о нем тоже ничего. Славно, что я не читал еще каких- нибудь Елтышевых — предполагаю, как автор развернул словесный поток на сельские темы. Безнадежен.

не без удовольствия почитал пасторальную олеографию, вспомнив недавно прочитанные Корабельные новости, а отнюдь не созвучный рассказ Шаламова про бой майора Пугачева.

Старость тяжела и неприглядна во многих аспектах и авторская терапия блага и понятна. Масштаб условности велик: старик не болеет, бодр, при деньгах, средоточие совершенств и остер на язык. Ну как ему не подарить ещё и чудо как красивую и умную вдовушку — у майора и эрекция появилась. Финал романа, апогеем которого является страховка за ружье, приторен до слащавости.

В большой плюс автору милые ироничные зарисовки сельских игр местных снобов, хорошая сцена маскарада, бодрый слог и хорошие ироничные реплики. Авторский талант рассказчика сильно облагораживает условные сказочные жанровые издержки.

Это изумительно хорошо написанная ученым, смешная и грустная книга о мытарствах ученого в Африке на стыке 70-80х. Автор занимался исследованием популяции бабуинов в полевых условиях, дал им имена библейских персонажей, с нежностью описал внутригрупповые отношения, постоянно проводя параллели с человеческим социумом. Вернувшись в США. пошел в кино. Увидев в зале матрону, подумал:« 85-95 кило, 9 кубиков анестетика. Стрелять в круп. Повышенная мясистость. Когда упадет, муж кинется на защиту, но клыки у него короткие».

Кроме бабуинов автор живописует и свои странствия по Африке, преимущественно в комическом ключе, отношения с масаями. Так, его конфидентка намеревалась отправить ребенка в школу и запасла для этого деньги, которые мужики похитили и пропили. Возник скандал, мужики оборонялись в духе того, что еда есть, зачем школа. Автор поддержал женщину, пояснив, «хорошо, что дети пойдут в школу, они выучатся, устроятся на хорошую работу и будут получать такие деньги, что вам, старикам. можно будет пить день и ночь, причем отличную выпивку, какую продают белым людям в туристической гостинице». Такого в книге на каждой странице, что не мешает грустному и печальному финалу.

В молодости достаточно много читал записок натуралистов и, понятно, в меру фанател от Даррелла. Так у поляка слог, плотность фактуры, юмор и мелкая моторика сильно превосходит достоинства предшественников. Славный Даррелл в литературном плане выглядит с ним рядом эдаким Диккенсом.

Понял, отчего Гольдштейн включил этот роман в число наиболее значительных в 20 веке. Он хорош, как Кельнский собор: величественная картина развала и угасания Австро- Венгерской империи, выписанная мастерски, с всеохватностью автора. Отдавая должное, отмечу, что любить и перечитывать такой роман сложно — все в нем статуарно, минимум диалогов, фресковый размах, ну и история тлена, угасания в отсутствие экспрессии не так, чтоб эмоционально потрясает. Это такая покрытая несколько патиной классика, в которой все хорошо и соразмерно — чем то сродни Будденброкам, которые, к слову, слогом попроще. Памятник эпохе, ручной выделки эпичная грустная фреска — антагонистична по интонациям и манере всеми любимой швейкиане.

Очень скромный сборничек авторских зарисовок — через 7 лет после предыдущего, но все такой же кокетливый даже и в названии. Ладно, первый рассказ назван цитатой из высказывания Хржановского, который, по рассказу судя скупил права на экранизацию «Сажайте и вырастет», но сам ставить не собирался, дескать «жестко и угрюмо» ( сейчас, после ДАУ, это конечно, забавно выглядит). А так то, все рассказы лайтовые, жестокости и угрюмости нет и в наличии. Самый большой по объему отчет о путешествии на журнальные деньги на Пасху — ну такой себе тревелог, последний рассказ — о поездке во Владивосток и концерте Михаила Елизарова. Содержательного чуть, но автор все так же цепляется за образ тертого, скромного, ироничного битого как бы мужика, который крутится, семью обеспечивает и не вписан по уши в современный истеблишмент, а так, с краешку где то. И тусит со всеми и на равной ноге, а все не упустит вставить что то типа я ж не Прилепин и не Шергунов, отчего меня позвали. Кокетливость прямо чрезмерная, женская. Еще и тут и там Рубанов упоминает, что подсел на сценарии, они его кормят и все такое. Из открытых источников можно посмотреть, к чему он руку приложил ( кроме очевидного и ужасного Викинга). Прямо скажем, не то, чем следует хвастаться и упоминать на каждом углу. Пустяшный сборничек, шаг в прошлое.

Обстоятельный роман, автор честно потрудился, изучая психопатологию. Все атмосферно, психи расписаны разнотипажные, но мне лично все показалось одномерным. Историко- социальный фон дан мазками, задник кушетки психотерапевта, сыщик мог быть и посодержательней. Роман сделан по канонам, но какой то механистический. Если уж какие о аналогии проводить, то, допустим, Краевский предпочтительней.

Очень обстоятельное фэнтези по мотивам известного сюжета. Прочитав пятую часть, решительно никаких достоинств кроме авторской добросовестности не обнаружил. Эдакий сальеризм: подобное изложение взросления претенциозного умника, у которого еще и туз в кармане, общения его со всякими представителями диавола. И это всего лишь первая часть цикла. Для сильных духом

Очень добрая и душевная пастораль, основным достоинством которой является описание природы Ньюфанундленда и особенностей проживания на краю Ойкумены в местах, доя проживания не предназначенных. Для пустоватого героя все сложилось чудесно: он адаптировался, встретил любовь, успокоил дочерей, вокруг — дивная природа и сплошь прекрасные люди, а работа — совершенная синекура, но нужды в деньгах нет.

При всем уважении к авторскому благодушию условность идиллии чрезмерна. Руссоистский взгляд на благую природу человека представляется близоруким, а идиотизма сельской жизни автор не видит вслепую. Алкоголизм, депрессия и деградация обходят стороной домик персонажа. Удивительно, что персонаж не приручил, скажем, лося, и не разговаривают синички.

Приличный роман, а уж с учетом авторской храбрости написать ландшафтный детектив с действием в Канаде, не бывая в оной, так и вовсе неплохой. Хорошо воссоздана обстановка фронтира и как раз холодрыги, недружественной к жителям. В плюс — полифония и смена фокуса действующих лиц, авантюрные нотки, жанровая эклектика. Автору вкус и мера не изменили, читать интересно из за природно- общественной окраины. Читал недавно Ниеми Убить медведя — тоже про северную окраину и суровые нравы — вот роман Пенни понравился поболее ( а попробовал ее «Невидимки» про цыганские нравы и не пошел вовсе).

Меня в свое время настолько оставил равнодушным фильм Английский пациент, что и премированный первоисточник читать не стал. По этому роману скажу, что Ондатже писать умеет, но книга проходная. Первая половина — традиционный рассказ мальчика про поездку на круизном лайнере из Коломбо в Англию — очень ровная и монотонная. Наблюдения мальца, детали быта, пассажиры — все скучненько. Я вот нежно люблю круизы и тоскую по невозможности сплавать сейчас куда, но и меня весь антураж не зацепил ни разу. С середины у автора пошёл надлом: зрелый оассказчик все вспоминает о друзьях, этом круизе и некоем надломе. Фрагмент с заключенным и его дочерью показался чепуховым и надуманным и надрыв тоже. К концу автор добавил элегичности и мелодрамы — но не так, чтоб роман стал хорошим. Это и не Пруст и не Конрад. Больше всего напомнило манерой Хавьера Мариаса, поклонникам которого роман Ондатже должен понравиться. Мне вот не понравился, но еще другой роман Ондатже опробую — как выше писал, он квалифицированный автор.

Давно не читал романов Олди, хоть с удовольствием читал их ранние вариации на темы мифов народов мира. Нюансеры здорово начаты: слог, параллельные линии Станиславского и бандита с их пересечением, в меру призраков и морока. Примерно к середине упомянутой бесовщины стало избыточно, сюжет утратил стройность, ну а к финалу пошел совершенный ералаш. Впечатление, соответственно, смазано и, в общем, не тот роман, который вызывает желание перечитать, что они написали за последние годы ( опыт ознакомления с Холмсом против марсиан года два тому тоже не вдохновил).

Приличный роман. Ни разу не поклонник прозы про путешественников во времени или перерожденцев, но этот роман хорошо сделан. Он ни сверхоригинален идейно и в художественном плане не потрясает, но история соперничества дана бодро, с изобретательными деталями, ,чувством меры и такта. Роман не богат на диалоги, но с учетом специфики не зануден и вариативный. Британский добротный уровень , да.

я не знаком с финской литературой, но, понятно, будь в ней автор приметного масштаба — о нем бы знали. Эта книга — финский очень запоздалый по времени ответ на Имя Розы с переносом Адсона и его наставника в 19 век и финский лес. У голландцев был Перст указующий, у нас Князь ветра, у финнов вот — Сварить медведя. В части натуры, этнокультурного фона все в романе хорошо. Он добротен и обстоятелен. Без изюминки, как мне показалось, и с неважной концовкой. Детективная составляющая с ложными подозреваемыми приемлема. Не так, чтоб этот роман был бы незаменимым, но финской натуры явно в художественном изводе не обилие, так что вполне себе.

мне роман показался очень схематичным, безэмоциональным, а центральные персонажи картонными. Тройка богемных сотрудников с привелегиями выпивают и закусывают ( сцены не ремарковской сочности), одновременно обсуждая все культурно- политические новости. Собственно все. Драмы и интриги и в помине не увидел, сравнения с Аксеновым неоправданны. Серенько, скушно и без искры.

аккуратный небольшой роман про великана, который с детьми пытался укрыться в глуши от социума, но тщетно . Роман, с одной стороны, без воды, с хорошим ритмом, а с другой — ну совершенная патология в конце. У меня больших эмоций не вызвал — прочитал и забыл. Без букеровской номинации, полагаю, был бы и не замечен и уж точно не переведен.

Шармовитый пустячок -лайтовое подробное описание быта праздношатайки, варьирующей психотропы. Написано легко, действующих лиц минимум. Уже и то хорошо, что героиню никто не насиловал и, в общем, она бесится больше с жиру. Оторвалась, да и вернулась вовремя. Натурализма немного, у героини денег без ограничений, что сильно упрощает событий. Куда как без дамской дребедени, одежа и шмотки без внимания не остались, но общая пустяковость и отсутстаие сугубого драматизма подкупает. Получше Робски уж точно. Впечатливший фрагментик для цитаты: « Вупи Голдберг была моим кумиром. Я тратила массу времени, глядя на нее на экране и представляя себе ее вагину. Темно- розовую, честную и порядочную». Есть ведь таланты!

Прекрасный роман, который может чуть уступает наилучшему — про цепочку перерождения — но уж точно интересен, образен, эмоционален. Ну и центральная персонажица — акушерка, которая в период очередной волны занималась абортами и преследованием беременных — получилась запоминающейся. Мо Янь ведь чем еще отличен от современных китов: при всей своей литературной изощренности, любви к играм и стилизациям, словоерикам он пишет все свои эпопеи не про интеллигенцию в том или ином изводе, а про народ, живущий или живший в деревнях, непривиллегированное сословие, с любовью и жалостью, без высокомерия. Не знаю, кто соразмерен именно в этом из ныне работающих китов. Тяга к сорокинщине, кривлянию и маскараду вполне проявилась в эпилогической пьеске, которая забавна, но не более и на восприятие романа особо не повлияла. Ну показал автор, что может еще и эдак. Использованная система метафор , сопоставление лягушек с младенцами, незабываемый финишный спурт рассказчика от преследователей — все в романе прекрасно.

Славный роман, хоть и странно, что переведен не первый в серии. Развязка представляется надуманной, но не суть. Все прекрасно с атмосферой, автор сильно переусложнил с нагнетанием исторического прошлого на провинциальный городок

. Поляки — не самая оптимистичная нация, вот и здесь автор прямо танком прошелся по антисемитизму, обрядовой церковности — не Смажовски, а все ж. Роман избыточен и барочен и в слоге и в деталях. Центральный неказистый прокурор из провинции прямо альма- самец, поимевший всех примечательных дев. Особо повеселила бессмыссленная интрижка с судьей ( которая исчезла сразу после секоса): там и опадающая на подмышку большая грудь во время ее храпа , и « мальчик ныл» — у пана прокурора и много забавного. Если без иронии, Милошевский понравился, много черного юмора, умеет писать. С удовольствием почитал бы что то еще, пусть переведут.

Очередное переложение Илиады в форме романа о любви Ахиллеса и Патрокла с изложением с его угла зрения. Формально в духе Олди, по духу несколько напоминает порой дамский роман. Главным достоинством является разумная лаконичность и упругий слог автора. Тема избита, но новый ракурс интересен. У Миллер насыщенные и краткие ( но без утрирования) предложения, совсем нет воды и восклицательных знаков ( которыми грешат, допустим, Олди в Одиссее). Привнесение избыточной современной сентиментальности в гомеровский нарратив может кого и отпугнуть, как, собственно, и гомосексуальная основная линия. Как по мне, качественно сделанная вариация на мифы. Герою, который должен быть один, серьезно уступит, а другим перелицовкам греческих мифов — нет

Бледноватый роман, в котором персонажи второго плана, которых и всего с пяток, решительно недопрописаны. Шпионско- детективно- политическая часть дана наметками. И без того небольшой роман можно было б ужать до повести, т.к. фактически ценность представляет лишь трюк с трупом. Часть с расчленением написана обстоятельно, достоверно и убедительно — вероятно, лучшие страницы в книге. В остальном роман неэмоционален, неувлекателен и вял. Есть совершенно адекватная экранизация с Хопкинсом и Росселлини, с теми же издержками и ( немногочисленными) достоинствами.

третья книга явно ощутима как довесок к дилогии: тот же слог, тот же муравейник, но с уходом Дегтяря все поблекло. Собственно, эта часть об обуржуазивании жителей на фоне хрущовского периода. Особо какие то сценки и эпизоды не запоминаются, а в чтении легко и приятно. Автор хоть и преклонных лет, но может и еще один том эпопеи выдаст.Большой и аккуратный мастер

Еще один добротный и проходной роман, не потрясающий воображение, от нобелиата. Две параллельных линии про стоиков пенсионного возраста, каждый из которых по мере сил противостоит негодяям. Интрига условная, добродетель торжествует по всем фронтам, да и стоикам не так уж тяжко и пришлось. Действуют персонажи иных романов типа Литумы, ну а дон Ригоберто и вовсе герой поздней прозы Льоса. Скушненькая вещица, сильно не Война края света, допустим

Нормальный вполне себе детектив с акцентом на работе отдела полиции, отношениях внутри коллектива. Добротно сделано, хотя, понятно, уровень не Таны Френч. Центральный персонаж также ожидаемо несколько бесцветен ну и куда без интрижки с коллегой по работе. Уровень натурализма и описаний жестокостей повыше среднего, персонажей вполне себе достаточно и маниак не так, чтобы с первой страницы угадываем ( но и не неожиданный тип, который не мелькал ранее). Решительно не вижу причин не ознакомиться с продолжением, у автора все хорошо с темпом, письмом и организационными навыками.

во второй части нет эффекта новизны, к мелкотравчатой суете внутри двора и персонажам привык, но все ж Дегтярь — исполинский образ, непревзойденный демагог. Наверное, несколько лобовым является совпадение его смерти со смертью Сталина, но уж в концовке дал автор свою смерть Ивана Ильича. Интересно, как без центрального стержневого злодея автор будет строить третью часть. Бесспорный шедевр, тихая классика

один из наиболее известных романов нобелиата: лобовая сатира на военщину, источник комизма сильно нехитрый. Первую половину книги авторская фантазия импонирует, но при всей смене повествовательных техник катарсиса не случилось. Панталеон не обрел выразительности Швейка или Йоссариана, а роман Льосы едва ли лучшая из его книг.Сравнительно хоть с Маркесом, хоть с Кортасаром Льоса технически очень подкован, некоторым образом избыточно рассудочен, совсем не по линии « магического реализма»( что бы это не значило). А без магии армейских сатир в Старом Свете уйма и они не хуже.

Самая нехитрая часть трилогии все с теми же достоинствами, доброжелательным юмором и иронией относительно нравов и социума, не переходящей в сарказм. Этот роман — о противостоянии, а затем и влечении двух разных достаточно самостоятельных и яких индивидуумов, в идейном плане чрезвычайно конформистский. И дельцы нужны и преподаватели, а уж коли найдут общий язык и будут взаимно облагораживать, то прямо всем на пользу. Идиллия, словом, никто у Лодж не обижен. Роман « с содовой» и сильно уступает более язвительным критикам нравов в том числ и среди преподавательского состава, читается, вестимо, легко. Я прочитал трилогию года три назад, совершенно ничего из нее не запомнил, кроме общего положительного впечатления, теперь вот перечитал. Пляжное

Пустяшная дамскороманная проза, которую сильно украсила бы детективная составляющая, но ее нет. В рамках жанровой прозы авторские навыки, стиль, атмосфера и персонажи Леви были бы приемлемы. Агата Кристи и Ле Карре ( при их дивных автобмографиях) без острого сюжета неконкурентоспособны с мастерами мейнстрима. Леви напомнила несколько нашу Викторию Платову, за минусом детективной и псевдомистической составляющей. Ну и как Саган не вспомнить: она, видимо, осознанный авторский ориентир. В общем, никчемушно

Интеллектуальная гимнастика на заданную тему от Латыниной достаточна занимательна, но избранный автором слог и манера позволяют квалифицировать прочитанное как развлекательное культуртрегерство. Автор ну очень злоупотребляет петуализациями и параллелями с современностью, ну а юмор и включение современного сленга тоже порой коробят. У Еськова первая часть Евангелия от Афрания в той же манере изложена. По существу: дана пестрая картина текстов 1 и 2 веков, которые созданы в одно время с каноном Нового Завета. Был пестрый мир и борьба уймы течений и веток христианства, в которой победитель купировал все, что мешало ортодоксии. Пользуясь латынинской аналогией же: внутрипартийная борьба 20-х с торжеством сталинизма и редактированием потом текстов. Все это понятно и без таких избыточных авторских выкрутасов, которые то фэнтези напоминают, то политический детектив, то ( манерой) Новый Сатирикон. Ну когда Юлия Леонидовна порадует книжкой из Вейского цикла?

Позорная книжка и некоторым образом пример , как не следует писать историческую беллетристику. Очень милы как поставленные задачи « избежать», так и претензии на новый взгляд. По существу — предельно скучное перечисление фактов, связанных с Нобунагой. Все персонажи лишены индивидуальности, чем Такэда отличен от Фудзивари не поясняется и любой абзац может быть исключен. Сухо и скверно написано. Уж на что событийный и сочный был период, но автору удалось из золота сделать скукоту. Не читал Прасола, но он в принципе пишет получше, а уж книжка Искандерова про Тоетоми ( советский хит) и то сильно выигрывает.