как и предыдущий роман — о приключениях вундеркиндов. Качественный комикс о суперсемейке, которые преодолели социопатию и творят чудеса. Хорошо написано, хотя и сюжетно и антуражно все очень вторично. Нсть и словно бы у Кинга взятый инфернальный злодеус ( навроде убийцы из Воспаменяющей взглядом), и ангел- хранитель ( все умеющая соседка). Сугубо развлекательное чтение, написанное профессионалом, достойно и разумно по объему. В небогатой на имена современной датской литературе Хёг прям выделяется. Со своей манерой, не жонглер. На пляж эту книжку рекомендую прям

уфф, дочитал таки эпос Веркина, который велик, рассказчик блистательный и может интересно и забавно на ровном месте строчить километры ни о чем. От соразмерных современников отличает неизбыточный размер предложений. А так полицитатность, даже не столь Стругацких, сколь Прашкевича напомнил. Намеренный смысловой шашлык в финале напомнил и финалы лучших романов Михаила Шишкина.

Веркин щедр, роскошен и текст обречен на перечитывание и цитатность. Ряд сцен написаны с блистательным комическим эффнктом. Он один такой, именно что национальное достояние.

( Роман притом рыхлый, фельетонистый, первый том сильно лучше второго, — но и безусловно выдающийся; в эмоциональном плане не зацепил ни разу в отличие хоть от Герды, хоть от Облачного полка, да даже и Сахалина)

Приятное развлеченьице, хоть и простоватое для автора. Но мне и этот роман и предыдущий про Масу все милее последних натужных книг фандорианы. Досадно, что снова о преступном синдикате и линии Азазель да Коронации в лайт варианте, ну да что теперь. А ведь я помню, что в первых енижицах серии Акунин анонсировпл свои планы был заявлен в фандориане роман о Распутине. Это я б почитал с интересом.

P.S. по названию сильно боялся, что вот буквально автор создаст оммаж Куприну, загнав Масу с Фандориным в бордель, там даст кринжу; обошлось, по счастию.

Водолазкин — квалифицированный автор и очередному его роману может чуть не хватает, чтоб быть уверенно хорошим. Простая история про доброго человека без свойств, но с феноменальной памятью, расскащана путем дробления расскачиков и манеры изложения. Читается легко и все добротно. Во второй части, где рассказ от спецслужбиста, повеяло Алешковским, в третей — где конферансье, фокусник и близняшки — Диной Рубиной, а эпистолярная четвертая часть напомнила о « Письмовнике» Шишкина ( вот уж кто приумолк, а хотелось бы от него чего то нового). Больших эмоций не вызывает, но второй ряд прям уверенный и добротный. Я читал по свежей памяти от романа другого филолога — Соболева , ну и, конечно, српанительно с его стилистической ррскошью, находками, вариативностью и изобилием « Чагин» смотрится скромным родственником. Но при бесконечной вторичности читается ну не как предыдущий « Остров», прямо скажем.

Алданов, кажется, писал, что большевистская мысль опошляет и того, кто с ней спорит. Тойбин точно пиетета к Томасу Манну не испытывает и в рамках романной биографии обстоятельно порезвился. Жизнь Манна известна, мегаписуч был, писем и дневников в наличии, но Тойбин и тут решил дополнить образ видениями голых мужчин. Оттого в 72 года Манн ежеутрене просыпался с эрекцией, утверждает биограф.

Некоторым образом кармический бумеранг: в Фаустусе главгер изобрел 12тоную систему- это сделал Шёнберг, а Манн его одарил сифилитияескими видениями. Вот Тойбин одарил и Манна навязчивым гомосексуальным наваждением почище чем у Эшенбаха.

Никогда поклонником Манна не был, он в пересказах выигрывает, вполне представитель немецкой особливости, о которой см. очерк о Гоголе Набокова; роман Тойбина прям густо пошловат, не хочется злорадствовать.

Понравилось даже больше дебютного — и прозвучавшего- романа. Очень уютная размеренная душевная проза по стопам Набокова же. Что не Питер, а Вологда, в плюс, равно как и сказовая порой интонация. Соболев — не первый в средь когорты филологов- беллетристов — безгранично радует воздухом, юмором, моральным равновесием ( чего не хватвет, например, Степновой); в общем не только « буквы на бумаге» и да, при чтении « легкие расширяются». Прописаны и детальки и персонажи, ну а замшелый отчим охраняемой Стейси ( бесцветной и пустой), это знамо Таксович из великой книги автора- вдохновителя.

Снова — как и в Настройщике — одиночка на краю цивилизации. Минимум диалога и обстоятельная описательность. Старомодность и вторичность как принцип от автора. Погружение а техническую часть — в этом романе медицинская неисчерпаемая тема. Неисчерпаемый гуманизм и все благое.

Альтернативой этой суховатой придуманной истории про одаренного врача из Вены является блистательный нонфикшн А.Во про не менее даровитого и реально блиставшего пианиста ( не Настройщика) из венского дома Витгенштейна.

В Мейсоне при очевидной добросовестности, обстоятельности и стараниях лично мне моцартианства не хватает. Это субъективно, автор безусловно квалифицированный

Много хуже « Домино», и напоминает « Словарь ламприеров» Норфолка. Но и этой невеликой книге уступает. Эмоционально роман никакой, все в нем о старых фолиантах, поисках оных, потерях, кочующих инфернальных коллекционерах, одержимых идеей фикс. Куча дат, имен, фактиков — и все в кучу. Росс Кинг — автор блистательной образованности, но этот роман удручающе скучный. На что я его поклонник, но жалею потраченного времени.

Британцу поручают отправиться в джунгли по просьбе автономного влиятельнейшего доктора, который в далекой оккупированной Бирме стал полубогом для местного населения. Конрада и Копполу автор в уме держал, но не стал живлписать очередного безумного Курца. Тихий англичанин искуса иной цивилизацией не выдержал, впрочем, ожидаемо.

Роман написан намеренно в старомодной манере британской довоенной прозы, обстоятельно и без вкусовых погрешностей. Тема Бирмы и особенностей тамошних декораций и нравов конца 19 века неисхожена. К финалу — щепотка Ле Карре.

Добросовестная умная симпатичная книга, в которой совсем чуть не хватило, чтоб быть прямо без оговорок интересной и эмоциональной. Элегия вторичности авторской оптики сильно очевидна.

Самая, наверное, неблестящая из биографий от Кинга. Все обстоятельно, с фоном и подробностями, но как то устало. Микеланджело не вышел фактурным, да и Рафаэль тоже. Работа проделана большая, обстоятельно. Но может лучше.

» В Болонье папу Юлия II свалила лихорадка, отягченная геморроем. Врачи мало чем могли ему помочь, но и папа был пациентом из непростых: ел запрещенную пищу, а слугам грозил виселицей, если они расскажут о том докторам».

Такого, к сожалению немного.

Что Росс Кинг прекрасный рассказчик, это очевидно по его биографиям. Ну и роман — изобретательная псевдоисторическая фантазия в русле Умберто Эко — выдался обстоятельным, с вкусно прописанной атмосферой, бытом, картинами Англии и Италии 18 века. Прям и барочно и богато. По манере и плотности изложения, балансу с занимательностью эту книгу решительно предпочту Норфолку и Паллистеру, тоже издававшихся в серии « Игра в классику». Кинг наигрался вволю: и Филдинг и Гринуэй и тема Фаринелли, все в ход идет. Недостоверность персонажей, стихия масок и невозможность разгадать интригу — тем держит. В конце, правда, ну човсем ералаш устроил, за что минус балл. Зато есть выдающаяся по исполнению сценка постановки вымышленной оперы Генделя, где автор держит в фокусе сцену и зал одновременно. Приметная книга, с мастерством сделана. Еще, когда читал, почему то вспоминал Страх Постнова: при разнице декораций атмосфера морока, наваждения сближает.

Еще одна блистательная биография от чудесного канадца, ставшего для меня открытием. Жизнь Леонардо, политическая история Милана, особенности техники, легенды, собственно кпртина и всякие ищмышления — нашлось место для Дэна Брауна даже. Много смешных мелочей, автор сколь компетентен, столь и не напыщен. Переводчик постаралась.

Ну типа:«» Апокрифические Евангелия были написаны в 3- 4 вв. чтобы хоть как то дополнить скудость сведений в Библии о жизни апостолов; это живые популярные рассказы, в которых встречаются говорящие животные, летающие волшебники и мелодраматические эпизоды самокастрации и некрофилии. Апостолы совершают многочисленные подвиги — оживляют мертвую рыбу, крестят львов, а в Деяниях Иоанна имеется забавная история, как этот апостол, ночуя в трактире, велел клопам оставить его, чтобы как следует выспаться, — и преуспел».

Иванов вообще сдулся. Это хуже Акунинских романов Аристономия и следующего из цикла семейного ( про Быкова и Юзефовича не говорю).

Неинтересно читать: ни слог, ни диалоги, ни сюжет, ни персонажи — вообще не за что глазу зацепиться. Без психологии, каких то цепляющих мелочей. Прям ох. И предыдущие не ах, тевтонские тени едва дочитал, а Бронепароходы даже и не смог.

Умеренных достоинств роман, который легко читается. Жаль, что Акунин, многообещающе дав экспозицию дильцов пансиона, не двинул по линии общения между ними, а свернул на голливудско- ретро пеплум. Хунхузы, золото в тайге, волшебник да любоффь. Роман венигретного толка, навалено всего. Авторские соображения о старении, работе мозга, социологических перспективах старения человечества сколь неплохи, столь неоригинальны. Центральная героиня Вероника да ее олигархический поклонник выписаны очень скверно.

На мой взгляд — слабейшая книга очевидно значимого для автора цикла. Часть про шестидесятые — традиционная игра в шарады, угадай, кто Трифонов и почему Евтушенко Возрожденский, публицистика про старость того же уровня, что и в предыдущих частях. По- разному написанные главы про Сиднея Райли и Степняка — уроки сочинения на тему по лекалам в сборнике про Англию. Все вместе в единый эмоциональный роман не складывается. Легкости, изящества и блеска нет и в помине, а без этого сочетания Акунин не бодрит.

Старобинец была куда как экономнее и кратче в предыдущих романах и куда что ушло. Броды — бодрое, разухабистое развлекательное чтиво по лекалам Посмотри в глаза чудовищ ( « чайник закипает» оттуда), Ока силы и множества других солянистых псевдокрипторетробоевиков. Смешались кони, лисы, люди. Очень неряшливо, избыточно, автор словно метраж гнала. При этом всем читается легко ( по диагонали, правда), в концовке более менее всем воздалось и в долгую дорогу очень уместна.

Прекрасная биография, подробная и обстоятельная. Некоторым образом не уступит биографиям Бойда и Филда, обстоятельнейший труд. Если в целом образ « внешнего управляющего» и не изменился у меня, то ворох деталек и бытовых разностей что то подправил. Оба Набоковых были исполинами, сверхчеловеками по линии дарований, жизне и трудолюбия, нашли ж друг друга. У автора зоркий глаз и чутье на смешное: всякие истории со снобизмом, рассеянностью Набокова рассказаны исключительно. Навроде того, как в Голливуде ВН спросил у Джона Уэйна, чем она на жизнь зарабатывает, а у Джины Лоллобриджиды, не француженка ли она. Биография, конечно, « бытовая история» жизни Набоковых, но читается с интересом.

Автор так хорошо пишет, что скачаю даже и ее книжку о Клеопатре — сумеет ли с другим материалом справиться?

Книжка недавно переведена и хороша. Незатасканный биографический материал о персидской интеллектуалке в угрюмом исламском Иране, которая читает и преподает западную литературу. Части организованы вокруг обсуждения с иранскими девами Набокова, СкоттаФицджеральда, Генри Джеймса и Джейн Остен. Понятно, что с такими кумирами автор и не может писать плохо — а пишет хорошо. Близки и созвучны ее мытарства в атмосфере затхлой реакции и ксенофобии к Западу — все узнаваемо и по делу. Книга несколько затянута, выиграла бы от компактности, но определенно и занятна и изящно написана

Вровень с первой книгой. Автор решительно сменил декорации и вместо нуара выдал приключенческий детектив в декорациях двора индийского магараджи. Шашни, интриги, слоны да убийства. Весь этот рахат- лукум вполне адаптировпн под западные вкусы, штампы и запросы, социальщина из первой книжки вытравлена. Сродни приключениям какого- нибудь Томека, только без зверей. Целомудрено, с юмором. Легко читается, ну и забывается несложней

Нуар на индийском фоне и именно эти декорации шарма придают. Весь набор от чистого сердцем пьющего детектива с растрепанным сердцем, двуличной красотки, скверных богатеев и политиканов в наличии, но пасьянс с Калькуттой 1919 ранее не был и в общем сложился. Иногда автор злоупотреблчет чандлеровским последом.

» На столе меня ждали три записки и я начал подозревать, что в мое отсутствие кабинет выполняет роль вспомогательного почтового центра. Первая была от начальника с просьбой зайти к нему. На ней стояла пометка» Срочно», поэтому я отправил ее в мусорную корзину»

По счастью, не весь текст такое зубоскальство, интрига есть, все по проверенным лекалам. Хорошее пляжное чтение

Доброхотова- Майкова абы кого переводить не будет. Росс Кинг очень хороший автор развернутых детальных срезов исторических локаций. Мне и его книжка о Моне по душе пришлась, ну а вот эта прям эталон познавательного качественного нон- фикшн. О технике переписывания фолиантов и первопечатанья, итальянцах 14 века, войне с турками, Медичи и прочи — компетентно, развернуто и объемно. Пишет про Веспасиана, но без избыточной к нему пристрастности ( свойственной блистательным, например, биографам А.Во и Л. Томпсон), с тщанием к мелочам и сдержанным юмором.

Один умник в 1436, пятидесяти шести лет, женился на восемнадцатилетней « редкой красавице», как сам гордо заявил. Семейная жизнь ему так понравилась, что через полгода он даже написал трактат:« Надо ли жениться старикам?», в котором с жаром ответил на свой же вопрос, что да, обязательно»🤣

Вот как раз кавказский антураж незатасканный вистов и добавляет. Все остальное, включая надломленных паренька и тертого копа ранее видано- перевидано. Много воды и эмоциональных метаний, да и собственно интрига не ах.

Об убийстве семьи Гошта автор явно читал.

Уровень вполне приемлем, читается легко, но атмосфера и избранные декорации могли быть украшены поинтересней.

Поздний роман уступит Гэтсби. Фитцджеральд здорово отличался от современных ему авторов креном в психологизм и отсутствием социально обличительных ноток — пожтому выигрышно читается сейчас. Это роман об угасании, медленной дкградации хорошего, красивого и чувствительного доктора. Материал подан так, что не эмпатировать ему местами не получается.

При этом первая часть, половина второй — про болезнь Николь — написаны так себе, с избыточной обстоятельностью и лишь с середины, когда Дик пошел на спад, автор нащупал элегичный и грустный тон, поймал ритм. Роман не выдающийся, из категории « приятная классика», с послевкусием.

Здорово уступает дебютному роману. Меньше динамики и самоповторов больше. Без пресловутого « внутреннего ребенка» можно б и обойтись, в все одно последовательный троллинг автором современной повестки и лицемерных стандартов политкорректности доставляет.

Достала главгера повернутея на экологии воспитательница, он хочет ткнуть ее в недостатки, а товарищ остерегает:

- В разговоре с одинокой молодой пышнотелой женщиной у тебя будут трудности с аргументами.

- « Пышнотелая» — это то, что раньше называлось « жирная»?

- Если бы такой вопрос был допустим, то и слово бы не меняли!

Такого в достатке

Небольшой и неудачный роман, о котором позже автор писал, дескать, это черная комедия. Комедия несмешна, если так, а по существу это описание патологии. Ревность всем знакома, но избранная автором манера и сугубое утрирование с космическими там мастурбациями и буйными снами просто скучна. Первая, вводная, глава хороша, а потом все пошло наперекосяк. Странно, что автор дивного блога Толстов высоко ценит этот небольшой романчик, который для Барнса и нетонкий и несбалансированный.

Ожидаемо самый слабый том серии. Про Британию в 20 веке и известно и написано столь много и качественно, что о чем то новом не напишешь, а пересказ известных событий не вдохновил. Ну, стали называть после 1 Мировой войны легких на подъем мужиков umbrellas, а дам — бисквитчицами, стоит ли ради этих ошеломительных сведений листать том? К Тэтчер ожидаемо пристрастен — это у нас она респектуема, а в Британии консенсуально считается полуфашисткой. Про Хита и Мэджора тоже ничего яркого — в сериале « Корона» и то занятней. В общем посредственная работа

Началось за здравие. Первая часть книги, посвященная несообразностям и фантазиям Верна в части путешествия по Южной Америке в поисках Гранта, смешна. Остроумно и аргументированно автор тыкает перстами в вопиющие огрехи классика..Потом стало много скучнее, а собственно главы- реконструкции написаны уныло и без огонька. Альтернативная грантиана не захватила, показалась вымученной. Боковые экскурсы в сторону Миклухо- Маклая или там спонсорства англичанами террористов словно бы для объема написаны. Компетентность , наблюдательность и эрудиция автора вопросов не вызвают, но и первоисточник поистрепался, и в жтой тменно книге искру не высек. Показалось тягомотнее и нуднее книжек по миру стивенсовской пиратчины

Понравилось поменьше, чем Остров без сокровищ. Там было препарирование чужого текста и славная глава на эпилог. В продолжении начинается все с той же публицистики, предметом которой уж совсем малоинтересные материи стали, а втлрая половина — собственно художественный фанфик. Вот он приемлемого уровня, но всякого рода псевдоскелеты в шкафу, да рояли в кустах на генеалогическиз древах.. То, что Стивенсону было вровень, сейчас совсем архаично. При всех оммажах да стилизациях. Читается меж тем легко, автор добросовестно покопался в материале и внятно его скомпановал.Что Хокинс — не тот, кем кажется, стало и после первой книжки ясно, ну а во второй он ожидаемо шагнул в юбермены.

Кажется, в « Голом пистолете» Фрэнк, пудря мозги дочке Пресли, двигал якобы про себя байку:« Жили парень с девушкой, любили друг друга, потом расстались и встретились через долгие годы. И тут ее сбивает насмерть машина...- Неужели все так плохо?- На самом деле все еще хуже!»

Это прям описание романа Памука, который величайшая мелодрама о любви на грани патологии. Роман соразмерен « Любовному настроению» и « 2046» Кар Вая и если кто из поклонников китайского визионера не читал — рекомендую ознакомиться.

С тщанием, которого не было у Пруста ( еще один не скрываемый аналог), Памук расписал мелочи быта состоятельного барчука Стамбула 70- 80- х. Собственно, и музей организовал — как раз надеюсь попасть в него через пару недель.

Вдохновенный и лиричный шедевр, одновременно слезоточивый и композиционно интересно организованный. Перечитал спустя более 10 лет и мнение все то же — чистый восторг.

Забавный и душевный черноюморной роман с критикой социальных институций. Криминализованный адвокат близко к сердцу принял курс лекций по навыкам психотерапии, якобы научился покою и начал сталкивать лбами бандитов. По большей части забавно, хотя понятно что слишком условно и придуманно.

Расписывает автор сложности с частными детскими садами:

» Помимо прочего, родителям предстоит решить, какой тип фашизма предпочесть для своих детей — чтоб их чад кормили биологической едой, вегетарианской или веганской, до того как они на обратном пути рванут в « Макдоналдс».

» При собеседовании позаботьтесь, чтоб у вашего ребенка был бы хоть один пластырь на очках и чтоб он прихрамывал. К тому ж он должен уметь сказать по арабски:« Возьми мою игрушку, ты же в гостях».

Политкорректностью, словом, не пахнет, что славно. Радует, что уже два романа в продолжение вышли и грех их у нас не издать в переводе

Сюжетно — очень нехитрая вещица, о жизни в провинциальном канадском городке с молодости до седин респектабельного врача, да о его культурном окружении. Мастерство юморесок, искуственных диалогов на высоте и главное достоинство. Продукт исключительно изящной словесности. Милые диалоги на бытовве, околорелигиозные да медицинские темы.

» Кто то сказал, что Господь любит простецов, раз создал их так много.

- Но бледных спирохет Он создал еще больше,- возразил Эванс.- Следуя твоей логике Господь любит сифилис гораздо больше чем простецов».

Приличная вещь: умная, изящная. Прекрасные новеллы, лишь формально объединенные тематикой русских в Англии, представляют вариации приемов. Поигрывание мускулами Музы, очень забавно. Советы, как надо писать, и сами по себе хороши и непафосны, ну а уж новеллы автора...

Мне более всего глянулась про общение Питта с С.Р. Романцовым:

» Наглый щенок, — сказал по- русски посол Марфе Ивановне ( его борзая).

Она поняла слово, вздохнула. Перед усталым от жизни взором мелькнула сладостная картина, не столько зрительная, сколько обонятельно- осязательная. Сладкий младенческий запах, копошение мохнатых головок у живота, приятное потягивание в сосцах. Давно это было». Это ( неназываемый) Алданов.

А алчная на 500 гиней содержанка Петра или эпистолярный роман Чичагова?

Прекрасный сборник, славная антология

Достойное завершение « младшей трилогии» от Аберкромби. Завершил так, что поди пойми — начнет ли четвертую трилогию или хватит уже?

Мне доводилось отмечать влияние Дюма на сюжетопостроение и структуру романов цикла — в этой книжке тематика революционного( не лучшего) цикла и описание террора, в общем оттуда же. И все то по делу , но меня эта « революционная» часть особо не вдохновила.

Украшением цикла стал, конечно, Орсо. Прямой наследник шекспировского Гарри, который стал королем, а собутыльника не продал и сохранил и человечность и иронию. Светлейший образ на весь мрачный цикл, участь его логична.

Аберкромби подрасчистил поле, но оставил на доске достаточно игроков. Осталось придумать концепцию штоб организовать материал.

Акунин в предисловии отметил, что весь проект как бы и задавался ради этого финального тома и что сложно писать — слишком все уж изучено. С последним трудно не согласиться и правило Оккама бьет по автору наотмашь. Это скучный, компилятивный и без искры синопсис известного периода, в котором автор не поднялся ни на йоту над предшественниками. Да и Зыгарю это не удалось.

В проекте вообще ранние части поярче и интересней, а к 19 веку и автор спекся и оригинального нет ничего.

Читается влет. По практике — что так легко читается, и забывается так же легко. Суржиков интриги вьет давно, персонажей новых вводит, забывая порой о старых ( Ребекка мелькнула здесь статисткой) и к финальному роману столкнулся с проблемой перенаселения значимыми персонажами. Автор он вегетарианские — за сотни страниц почти никого из сколь нибудь фактурных персон не убили не разу ( сравним с Мартиным). Соответственно, нет такой гекатомбы, чтоб все нити развязать, ни о ком не забыть.

Законы увлекательности, ударных сцен, вкрапления детективных линий автор освоил, виртуоз. С другой стороны объемные тома сами по себе ( кроме пожалуй второго романа) финалов и завершенности лишены, композиционно рыхлые и лишь части бесконечного текста.

Так или иначе — в терминах Тойнби — адекватный и самобытный ответ Песни Льда и Пламени.

Ну послабее предыдущей части — не в степени « Пира стервятников» после 3 тома Мартина — но ощутимо. В композиционном плане рыхлая вещь, обрывается на полуслове. При том — мастерство автора при нем, число фактурных персонажей растет, ряд сцен -незабываемы. Моя любимая — когда Дед открыл Марку глаза на него же. Это прям высочайший класс. ( а байки Деда понравились не особо). Интрига на интригу интригой погоняет, уйма нестреляющих ружей и лже- Кукловодов.

Стремительно — к Янмэйской охоте.

Канцелярская крыса понравилась так, что дважды уже пытаюсь найти у Соловьева что то достойное. Но Геносказка не пошла, ну а вот это роман — про воюющих зомбаков — чистая графомания. Обильный водянистый текст про машинерии и расчленения человечьих тел.

» Столитровый бак тяжелого огнемета — хорошая штука, но только если тебе не приходится бежать с ним по узким траншеям».

Ну как тут не согласиться? ( трудно, ох как трудно плыть в соляной кислоте с отрубленными ногами!). И весь текст такой.

На мой личный вкус Мо Янь — лучший автор из живущих вне зависимости от статуса нобелиата. Нехитрую, в общем, историю вражды двух амбициозных селян с адюльтером и убийством он поведал как один только он и может. Обрамив мясными декорациями и раблезианскими картинками обжорства. Устроив в конце минную канонаду с описанием результатов каждого из 41 выстрела.Добавив галлюцинаторные видения. Устроив изумительную сцену праздника мяса с разбушевавшимися страусами. Да, местами, чистый Сорокин, но китаец не про « буквы на бумаге». За ними у Мо Яня сочные и фактурные крестьяне, опора на народные поговорки и неиссякаемый талант рассказчика.

Выдающийся мастер, номер один.

Самый нехитрый и вполне заурядный роман Руссо из трех прочитанных. Формально — ложный детектив, по существу — рефлексия трех стареющих друзей на темы как жили и как надо. Руссо — автор квалифицировпнный, ни разу не новатор, но, обратившись к традиционнейшей истории, искру не высек. У Июнь Ли, например, или у Мураками ( про бесцветного) на голову лучше.

В восторге. Лучше первой книги и, к слову, не разделяю критичное отношение к линии Миры. Детективная линия с расследованием исчезновения Линдси вполне себе. Любимые страницы — восточные, с цветастой речью, ну а общение с купцами Эрвина прекрасно без оговорок. Трепетные купцы попались:

» Аксинион шумно вздохнул и запил печаль полным кубком вина, Юс- Фейри закрыл лицо ладонями, Гобарт схватил полную горсть зефира и принялся горестно жевать, а хохлатая птица крикнула в ужасной тоске:« Ииирииии!». Очень удачна и симметрия двух лидеров воюющих сторон, и фигур второго плана. С одной стороны, нет рюшек, соплей и любоффи, а с другой — нет и натурализма. Решительно все соразмерно, увлекательно. Баланс, юмор и композиция подкупают.

Очень традиционная и добрая книга о жизни в провинции с вльтруистом в роли центрального персонажа ( дибильноватого стоика в духе Каурисмяки). В нем — отзвук Апдайка ( Кентавр), а еще книга Руссо напоминает и Корабельные новости и Эен Тайлор и много кого еще. Легко и приятно читается, ьесконечно вторична. Эпилог не так, чтоб мегаудачный.

Главным достоинством, блеском и фишкой является образ Макса — непутевого отца главгера, масштаб и качество выделки которог о выше на голову всего остального. Сделан на уровне Стивы или Сомса.

Обыкновенный человек Руссо ярче и фактурней.

Для меня очевидна огромная зависимость именно этого романа от ранней прозы В.М.Рыбакова вообще и от « Дерни за веревочку» , в частности. Отсюда всякие нервно- эмоциональные надрывы и пережимы, страстные этические инвективы о человецах и все остальное. Диалоги, когда не публицистика ( подшучивание друг над другом) хороши, но 2/3 — все ж публицистика. Авторская тяга к обобщениям, проекции общаги на мироустройство и ьиблейским аллюзиям утомительна и не тонка.

Читал после просмотра фильма , в котором много что по- иному сделано, и фильм лучше.

Роман надрывный, сентиментальный, так что всех жалко и все грустно. Славно, что Иванов сделал шаг в сторону, добавил к эмоциям и иронии и фактуры, написав два прекрасных романа о тяготах жизни Служкина да Моржова.

Прозвучавший добросовестный роман, в котором хватает достоинств. Фаетастика ближнего прицела, фобии перед китайской экспансией, тема педофилии. Как минимум два хорошо выписанных персонажа — аутсайдеры ( б.девушка и б.коллега главгера).Из послесловия можно узнать, что выходу книжки и автору помогла Славникова — но в отличии от нее Богданова пишет просто, по делу и без стилистического блеска.

Роман, конечно, не волшебный и не так, чтоб чем то удивил.

Френч все норовят загнать писать продолжения Дублинского отдела, но и предыдущий ее внкцикловый роман был небезнадежен, а Искатель и вовсе хороший. Это вдумчивое и в подробностях описание ирландской вымирающей глубинки всего на одно убийство, в котором и его расследование и развязка второстепенны. Обстоятельно расписан идиотизм сельской жизни и вымирание, общинные нравы. Очень хороши сцены коллективных пьянок в баре. Переводчику пришлось много стараться, чтоб передать диалектизмы и манеру речи ирландских провинциалов.

Сам же сюжет и особенно атмосфера — совершенно веркинские, но он сделал бы ребенка мальчиком и изложил бы все с его угла

Ну очень неровная вещица вышла. Вначале идет чистый КВН: очередная альтернативка с жонглировпнием персонажами, цитатками, аллюзиями и протчим.

Персонаж разглядывает альбомы с вождями и комментирует:

» Кальтенбруннер может сойти за мужа Голды Мейер. Мюллера я бы счел провинциальным куплетистом. Борман, заснятый в лыжной шапочке у костра, похож на сочинителя лирических песенок».

В альтернативном мире таки уцелел Илья Глазунов. « Его знаменитый диптих « Внуки Гостомысла» изображал депутатов Государственной Думы Никулина, Вицина и Моргунова в образе Рюрика, Синеуса и Трувора».

В середине книги появляются вполне содержательные и занятные варианты авторства « Тихого Дона». Автор совершенно в теме полемики и аргументов за и против Шолохова, весьма элегантно их обыгрывает и выдает вполне удачные стилизации.

Концовка слита: автор вставляет немалую часть прямого текста из Альтернативы Ю.Семенова в свой как бы текст. Это и не стеб и не стилизация и даже не плагиат ( все ж не скрывается). Масштаб и смысл этого трюка я не оценил.

Резюме: не безнадежное жонглирование масскультом, комикс с почти достойной средней частью. Читать не обязательно, напоминает худшие игрища Еськова, например.

Роман именно периода « новой искренности» шестидесятых и как характеризующий эту манеру и интересен. Ранний Аксенов созвучен весьма. Еще, конечно, Хемингуэй сильно шарахнул — рыжий рассказчик весь из его кодекса. Собственно производственная часть смешана с героикой и блескучая — и Санин и уж тем более Конецкий писали куда как сдержанней и тоньше о людях в море.

Лирическая часть — о чуйствах с тертой буфетчицей ( скрывающей за цинизмом, как главгер за напускной сдержанностью, золотое сердце)- вызывала зубовный скрежет от использования всех штампов шестидесятнической прозы.

В плюс — эффект присутствия, атмосферная среда мореходов, сочная и хлесткая речь. Не шедевр, но на раз почитать нормально.

Славный рассказ, мускулистый. Тематически о топтунах КГБ застойных поздних времен есть кроме этого рассказа хорошая повесть Азольского и поди все. В этом рассказе здорово дано бесправие и растоптанность достоинства в кубе: сегодня комитетчики топчут обывателей, а завтра также топчут и унижают их. Сплошное болото, без прорыва и катарсиса. Эмоционально и убедительно с кульминацией, хорошей композицией. Некоторые черты сходства с прозой Белля, которому посвящен рассказ, найти вполне можно.

Крайняя по времени издания повесть Веркина не относится к его лучшим вещам, но она очень перфекционистская. Фактически на маленьком пятачке через нескончаемые ссоры двух девиц и их хороводы вокруг резонера-пацана автор дает грустную картину вымирания деревни и традиционного уклада. Здорово нагнетает природные и рукотворные знамения, но вся ж история без спецэффектов и держится исключительно на мышцах авторского дарования. Эти сельские подростковые ссоры были и раньше, стилистически узнаваемы и эффекта новизны нет, отчего мне повесть показалась несколько вторичной. Но Веркин достиг такого уровня и мастерства, что и не лучший его текст и впечатляет и цепляет, ну а в части диалоговой вязи и юмора он точно один из лучших наших. Если не самый.

И в первом романе все было хорошо с натурализмом, второй же в этом плане окончательно скатился в трэш, что то среднее между эстетикой Элроя и (прости хосподи) какого- нибудь Дашкова. Авторские некроромантические фантазии обрамлены в переосмысленный антураж Варфоломеевской ночи, в которой царит сатанист- главгер. Умиляют приступы любови. Очень скверны страницы, где Карла беседует с Алис и идет взаимное облизывание. Скверный текст. Тема капрофагии, допустим, автором, двинувшимся в сторону скверны, не раскрыта.

Во всем толстенном томике понравилась лишь реплика персонажа в дебюте:« манера одеваться вовсе не означает, что мой хозяин Анжу содомит. Я лично видел как он овладел горничной сзади, когда та скребла полы, причем с энергией недавно посвященного в сан епископа. Должен признать, что так он хотел реабилитировать себя перед матерью, которая была свидетелем этой сцены, однако крики горничной указывают на то, что это не было заранее спланировано».

Ничего сопоставимого стилистически в книжке нет, лишь резня да кишки с фекалиями

Ну так себе развлечение. Автор нагромоздил на корабль уйму негодяев, убийств да всякой небывальщины, чтобы в конце привести к морально неочевидной развязке. Уйма несуразиц , которые в концовке при как бы рациоразгадке не стыкуются. Недохолмс на периферии, в центре же — здоровенный на стероидах Ватсон.

Получил он травму и:

» Сара проводила у его постели все свободное время и уходила только чтобы исполнить супружеские обязанности».

В обшем, балаган, который темп расхристанности набирает постепенно, но резво. На грани приемлемости.