Начало бодрое — плутовская юмореска о приключениях качка и ехидного старика. Навроде престарелого условного Индианы Джонса с учеником шатаются они по столь же условному Китаю. Все хорошо с юмором. Примерно с второй половины шутки поднадоели, приключения персонажей по принципу шашлыка тоже и текст стал напоминать что то типа Юрия Никитина. Умеренных достоинств текст, продолжение читать не хочется

Жанровая вещица и на порядок хуже первого романа. Григорян хорошо описывает нетуристическую Яронию, но и история маниака и многочисленные вставные истории показались и скучными и неинтересными. Сценка в храме с пожаром из голливудских фильмов. В общем, разочарован, в основном, ввиду завышенных ожиданий от продолжения « Осьминога»

из лучших книг, в которых со вкусом и смаком мемуаристы вспоминают детство- юность в превилегированной советской семье. Книжка Нилина про Переделкино такая. Драгунский — прекрасный рассказчик, памятливый на детали, ценящий и умеющий подать и комические сцены и ситуации и анекдоты. В плюс — рефлексия в части отношений с родителями. С т.зр. соотношения « Денискиных рассказов» с биографической основой разнес по полочкам:« все было не так». К финалу начал выдыхаться, а, впрочем, есть у него тоже хорошая мемуарная книга про юность без отца.

Среди смешного и вкусного впечатлил и резанул рассказ известного поэта Матусовского, как они из Германии в 1945 году самолетом « трофейное» добро вывозили. Самолет трясло, сапогом они выдавливали холсты картин из рам, сворачивали их кульками и блевали в них, выбросив потом. « Нас человек пять было, каждый, наверное, штуки по два- три. — А Вы их не запомнили?» Матусовский долго и добродушно смеялся».

Вот так просто.

Обстоятельная биография от вестернизированной китаянки, благо период правления был ярким, есть о чем писать. Всякие подробности этикета, образа жизни, ритуалов занятны. Применительно к персонажице книжка оголтело апологетична и одиозна. Никто не спорит, что ЦыСи была яркая и незаурядная дама, но в первую очередь она была жадной до власти и все ее деяния направлены ровно на сохрание единоличия — и в этом смысле как западные контакты, так и ихэтуани одной природы. Встав на путь апологетики авторесса ожидаемо чернит оппонентов ЦыСи, ну а уж отравленный по ее приказу император и воасе карикатурен. С середины примерно книги аж скулы сводит: пока тот или иной персонаж подпевает ЦыСи, он прекрасен, а как перестал — сразу глуп, труслив и предатель нац. интересов. Как что в Китае хорошего — заслуга ЦыСи, а развал империи, коррупция — тут не ее вина. Всякими фактиками и мелочами книжка любопытна, но густопсова сверх всякой меры

Подростковая остросюжетная приключенческая проза, в которой беспрестанная движуха и уся- поединки решительно в приоритете над миротворчеством, диалогами, структурой и слогом. При этом автор использовпл схему известного фильма Леоне, только сделал персонажей вестерна боевыми бабами и вот Хорошая- Плохая- Злая бегают и конкурируют за мешок золота. Им является парнишка с статусом Мессии, который в боевом плане не ахти, но во втором томе явно обретет дракоспособность. Вся книжка из роялей в кустах и чудесных спасений состоит, читать с сугубого оскудения плей- листа.

Вера Богданова — небесталанная жанровая авторесса. Этот роман написан « под сериал» и это чувствуется ( как в « Тоннеле» Вагнер) . Почти готовый сценарий, симпатмчный моро Алтая, шаманские секты, тень- на- плетень без разгадки « кто ж убил». Легко читается. Оптика у автора, стилистика, настройки все ж не уникальные.

Если у нас в принципе нет режиссера, который смог бы адекватно киновоплотить « Снарк» Веркина, не выбросив половину, то как раз для телеадаптации этого романа даже не Мирзоев, а любой крепкий профессионал подойдет.

Когда состоявшийся мастер оьращается к фабульной жанровой прозе, это редко бывает провальным. Кейт Аткинсон тому пример. Бэнвилл спрятался под псевдонимом, но этот роман мог издавать и от своего имени — нестыдно. Много проще стилистически его известных романов, но атмосферно, мрачно и изложено осанисто. К ирландским наборам добавил близняшек- сестер, тайную организацию, фатум да садиста. Все это без суеты, с завитушками. Не выдающийся роман, не явление в жанре, но задачи рпзвлечения решает уверенно

Барри умеет писать, без вопросов. Если не вровень Бэнвиллу, то во всяком случае сопоставим. Этот роман — с неизбежными тайнами прошлого, ирландским колоритом и католиками- педофилами — авторская боязнь старения и деменции. Автор уже стар и пытается гармонично готовиться к уходу ( как Уэльбек в « Уничтожить»), но тревоги в части провалов в памяти, оскудения интереса к будущему расписаны дотошно и въедливо. Катарсис неоднозначен, у того же Уэльбека куда как безмятежней. Крепкая, с стилистической вязью стариковская проза- рефлексия о предстоящем уходе.

Сумбурная книжка с хорошим дебютом. Приезд в чужой Белград, дискомфорт, сложности с мужем — все достоверно, с деталями, симпатично. Персонажица пишет книгу про Чехова и Книппер и этот текст в романе ( тоже начатый бодро:« Ольга была никем, и к тому же немкой»)- скучное переложение всем известных событий, многажды изложенных в письмах да мемуарах. Ближе к финальной трети непонятно почему Белград стал центром мирового терроризма и творятся всякие несуразности. И еще: персонажица дважды сходила в казино, поставила на цифру, и оба раза выиграла. С такими козырьми претензии к автору по сюжету выглядят неуместными.

Не понравилась искусственная прививка Чехова, Ялты и его мотивов к самостоятельной истории про релокацию в Сербию. Бытовые зарисовки неплохи, остальное выглядит претенциозно. Автор небесталанна, но не уровня стилистически Палей или Элтанг.

Кабы не хвалебный отзыв Г.Юзефович, на ум бы и не пришло читать сугубо нишевый фэнтезийно- приключенческий роман, где персонаж носится с оберегами и дивами. Небольших достоинств развлечение, что то уровня книг Дивова про « Леди исчезает». Ну интрига, ну придуманный альтернативный мир. Уровень эскапизма таков, что не резонирует ни на каком уровне.

В свое время фандориане льстили , сравнивая с путилинским циклом отца Г.Юзефович; сравнения ж аверинской саги с фандоринским циклом сильно оскорбительно для последнего.

Волоса раньше не читал, может и зря. Этот роман словно бы молодым автором написан — так много в нем смен манеры,препарирования писательства, игры мускулами. Волос совершенно точно писатель и умелец, талант его сомнений не вызывает. Форма и авторские забавы мне показались интересней кружевной истории о встрече литератора с аферистом и мельтешенья женщин вокруг. В части рассказа от лица подростка вполне веркинские интонации. Точно не великий роман, приятность чтения которого не гарантия забвения. Стимулирует почитать другие, хоть бы даже и восточные книги автора.

Надо сказать, что к последней четверти томины автор более- менее расписался, пришел к эмоциональному балансу и подобию катарсиса. А до этого воды и общих мест на темы общественной жизни, советского детства, да девяностых избыточно. Без острого взгляда, бон мо, чего то новаторского.

Роман вообще балансирует на грани автофикшн, а сцены с диалогами посредственные. Крещендо, где спившийся вялый телегент встречается в Киеве с красавицей- бывшей и их беседа прям испанская стыдоба. Тяга автора к аллегориям не украшает.Пафос и эмоции в лучших местах романа это как если прозу Мих.Шишкина вдвое разбавить водицей.

Гуманистическая эссеистика имеет тот изъян, что автор намеренно не хочет масштабировать. С позиций слезы младенца и абстрактного гуманизма у него выходит, что все виноваты, всех равно жалко, а чешские гонения на немцев в Судетах в моральном плане будут равны аннексии Чехии немцами и нехороших делах там ( об этом вскользь). Нет правых, все и палачи и жертвы, достойны равного плача. Мне вот это видится моральным релятивизмом, а жюри премии БК, верно, пришло к выводу, что такой гумaнизм сейчас и нужен. Потому что больших литературных и художественных достоинств в книге немного.

Прилепин написал лиричную нежную книгу о своих собакенах и жизни с ними в глухой деревне. По линии Пришвина и Паустовского. Людские персонажи в деревне — сосед, алкаш, прокурор, да залетный боевик с позывним « Злой»( ну как без него)- сугубо функциональны, а собаки, напротив, разные, живые, щемячьи. Словно ковш родниковой воды. Прилепин напомнил о своем безусловном таланте, написав, возможно, лучшую книгу года на русском языке.

Сцена, где он упрекает говорящего попугая, а тот ему — «Я русский» и сама по себе гомерически смешна и красит автора за самоиронию.

Слог посредственный. Я высокого мнения о творчестве Иванова периода от « Сердца Пармы» до « Блуда и Мудо». Последующие его романы восторга не вызывают, « Броненосцев» не смог и дочитать. Наверное, хорошо, что автор решил сменить жанр, написал традиционную социальную фантастику, но в данном поджанре уйма чего более значимого лучше написано. Тематически и сюжетно ничем не удивил. С каждой новой книге надежда, что автор сможет вернуттся к былому высокому уровню, тает. Никаких эмоций не вызвал роман, увы

Нарезка путевых очерков маститого аатора из его странствий в тридцатые годы — по Африке, да по Америке. Славные времена для состоятельного британца а странах третьего мира: смена парадной одежды, джин с тоником, круизы, походы по кабакам да борделям — все не с ущерб манерам и статусу. Журналистская небрежность и необязательность таких юморесок очевидна, притом зубоскальство приедается. Во точно мастак утрировать и шаржировать — в этом все достоинства.

Перечитал книгу и вызывает иронию. Столько там страстей вокруг Брексита, все пропало ( и заодно Трампа пинает автор), и что ж? Пережили и Брексит, судьбоносным он не стал, все, кто со страху свалил, вернулись. А уж шуму то в книжке и пафоса).

Роман уютен и хорош, слабее и сенильней предыдущих частей , элегия старости и угасания много кому удается. Восхитительно смешная любовная сцена Бенджамина и шкафа, а массовый экстаз при просмотре трансляции открытия Олимпиады от британцев скорее озадачил.

Чииал ранее 3 романа Диккера — два плохих, а с театррм который получше. « Дикий зверь» отличается от ранних романов: емкий, предельно сюжетный, энергичный и без психологических завихрений, травм детства и прочего гарнира. Собственно это почти синопсис сценария полнометражного фильма, который и перерабатывать то незачем. Бодрое развлечение с обилием подглядывающих.

К 2013 году иллюзии у Клэнси относительно возможного развития России как демократичного государства, сотрудничества с ним, достойного руководства во главе истончились напрочь. От былого благодушия не осталось и следа и баечник- фантазер пугающе точно воспроизвел и грядущую антиукраинскую риторику от президента « Володина», и про Крым, и про все, что дальше. Это очень грустно.

С т.зр. литературных достоинств роман из худших. Почти нет ничего по технической части, но параллельная суета в разные времена двух Райанов восторга не вызвала. Читал в сетевом переводе, там и « батя»( применительно к президенту США) и « туева хуча» и в берлинском ресторане Джек взял пиво с колбасой ( поди все ж с колбасками или сосисками)

Райана в книжке нет. Книжка состоит из двух неравнозначных смысловых частей. В первой расписаны будни антитеррористического отряда супергероев и операции освобождения заложников. Все обстоятельно, картонно, ну да движуха сглаживает.

А вот на место суперзлодеев вместо иранского фундаменталиста, военщины Китая, японских реваншистов автор назначил экологов и зеленых. Очень смешное оголтелым отношением именно к защитникам природы от Клэнси чтиво вышло. Автор ну превзошел себя а плане ястребиности к оппонентам. Точно не плясун под гейские песни, оголтелый. Забавное чтение

На фоне удручающе скверных последних романов испанца этот прям неплох. Скрещение голливудских штампов и теней периода Золотого века с холмсианой оказалось продуктивным и вполне забавным. Как по мне, могло быть и чуть смешнее, поскольку автор изначально не драматизировал убийства, да и все персонажи то кроме рассказчика в эмоциональном и художественном плане абсолютныe статисты. Цитирование Холмса сверх меры, шаржи и голливудских селебрети — это выполнено не на вычоком уровне, но развлекает. В плюс одна ложная развязка с вроде б изобличенным подозреваемым, пара мини- твистов по ходу ( когда вполне себе дубоватый лжеХолмс, например, вспомнив беседу с Маннами, прям шикует в познании СС). Словом, не вровень с его ранними романами, но лучший из поздних

Хорошая ( в в сугубо жанровых рамках так и прекрасная) книга. История Берена с эльфийкой — без отклонения от сюжетного синопсиса — расцвечена и детализирована, рассказана в совсем иной манере нежели у Толкиена. Хороший баланс сентиметальной части, боевых сцен и всякого рода этических метаний персонажей.В меру натурализма, но не жалеет значимых положительных персонажей ( в отличие от Шмаракова, например). Качественная работа вроаень с лучшими романами от других мастериц жанра — Остапенко и Хаецкой, которые, щамечу, куда как более емко и концентрированней пишут.

Наименее технократичный роман цикла, без описаний изготовления бомб да работы подлодки. Единственно, расписан порядок оформления шифрованных сообщений, разумно и в меру. Хорошим писателем Клэнси не был никогда, не Ле Карре, прямо скажем, но при вычете технарства соразмерен нашему Тополю что ли. Увлекательно расписан вывоз перебежчика, вполне себе внятно расписан и Будапешт, приятны рефлексии Райана насчет британцев и их привычек. Само покушение на папу пунктиром. из лучших в серии

Дебютный и звучный роман Клэнси, выгодно отличающийся объемом, хоть и немалым, от его совсем уж разаесистых поздних эпопей. Лихо и завирально закручено, не переизобилие по технической части ( опять же, в сравнении с иными книгами), в меру клюквы в части русских реалий. Запомнится, верно, экзотическим политруком с громкой фамилией, которого хватило, правда, на первые 20 страниц.

Прекрасное начало и завязка: меланхолик приезжает в провинциальный городок искать шпионов и общается с эксцентричными персонажами. Все не те, кем кажутся, а еще и цирковая группа есть. Ночные шатания с распитием алкоголя, уже почти близко к воссозданию сновидческой логики ( в чем так хорош, например, Жадан). Увы, избыточный пафос и всякие антинацистские инвективы постепенно, но уверенно портят текст, который со второй половины идет под откос пропаганды. Жаль, что автор запорол любопытный эскиз

Не выделяющийся среди громадин цикла романище, без какой то изюминки. Все тот же картонный Райан, тонны воды и авторской республиканской риторики, неизбежность поражения злодеев и парочка странствующих спецагентов ( Кларк с зятем), славные русские союзники. Фирменная фишка: контраст между бодрыми сюжетными придумками и убогой многословной манерой изложения

из лучшего. при очередной развесистости и графомании, лишней даже и по меркам автора линии подводных лодок ( а это страниц чуть ли не 200 текста), тоске зеленой от подробностей сбора самопальной ядерной бомбы, последние страниц сто в плане описаний паранойи и взаимного недоверия, испорченного телефона ядерных держав — хороши. Собственно, вся затянутая экспозиция пллучает индульгенцию в финале. а в дебюте очередная идиллия. Уж смирился я и с вступлением РФ в НАТО ( в более пощднем романе) , а тут и конфликт израиля с палестиной разрешен швейцарскими охранниками Ватикана. Овечка и лев почиют купно, красота

Достаточно уютный производственный роман про жизнь сотрудников научно- технического вуза. По нему просилась экранизация в формате двухсерийного тв- фильма в советские времена, да не сложилось. Обстановка и расстановка фигур как у Рыбакова в Очаге на башне, но такого эмоционального раздрая и в помине нет.

Два момента заставляют надбавить балл: интрига, кто скрывающийся автор анонимок, и удавшаяся автору беспутная, но дивно органичная баба за 40 по имени Даная, которая в бесконечных поисках мужика и себя заодно. Удивительно яркий персонаж, на голову выше собственно и самой истории и всех остальных. Впечатлила.

Начал читать и сразу все знакомое- раззнакомое. Это ж эту повесть экранизировал Говорухин. Фильм я его смотрел ( посредственный), к тексту близко, сюжет , соответственно понятен. У повести нет дополнительных ни структурных ни стилистических достоинств, линейная канва про лучше средней жизнь средней бабы в непростые времена. Персонажица типажом сдержанный советский извод чеховской Душеньки. Повесть заурядна и без изюминки. С Кафедрой Грековой же несравнима

Владимир Сергеевич — прекрасный литератор, образован, в ладу и с чутьем и с юмором. Он вполне проникся Шклoвским и старается, чтобы каждое отдельное предложение было кратким и емким, с мускулами. Это непросто, без воды писать. Его эссе, всякие байки, пародии исключительно приятно читать, а рОманы совсем нет.

В этой книжке автор побрел в сторону ближней Азии, наворотил всякую муть в павичевском стиле. Мода на него давно прошла, оказалось, что в такой манере смогут писать хоть Ирвинг, хоть Петрович с Крусановым («Бим- Бом»). Три страницы читаешь на ах ( как образно, ярко, метафорично), а потом как халвы переел и начинается зевота. Вот и в этой книжке кроме авторских технических навыков все остальное ни уму ни сердцу.

Вся оснастка у Березина есть, может когда и напишет самостоятельный, с эмоциями и сюжетом хороший роман. Пора уж, сильно не мальчик.

легкий достаточно текст, в котором старейший прием возможности уменьшения персонажа по своему хотенью ( а потом оьращения к прежним размерам) использкется, чтобы набросать картинку мытарств советского ботана в РФ 90- х , а потом в статусе нищего эмигранта в ФРГ. Биографизм темы и знание деталей сомнений не вызывают. Ни разу при этом не тягостно, без сугубой мизантропии, по лекалам плутовского романа. Качественное легкое развлечение, некоторым образом идеал пляжного чтения.

приятная зарисовка развитого подростка, которого бросила принцесса, а вскоре бросит и принц ( брат Костя). Подросток тянется к другому берегу от несимпатичной ему семьи, а оказался на середине реки — для принцессы понятен и простоват, а близкие просты ему ( и тоже переживают, что он отдалился). Лаконично изложено, определенно лучше чем проза тогдашнего корифея подростковой прозы Алексина.

Ядреная вещица. Написанная уже в перестроечные времена повесть о поездке среднестатистической семьи в абстрактную страну ЮВА в период до 1985 года сильно выходит за пределы критики нравов или сатиры. Это на редкость мизантропичное и злое высказывание относительно соотечественников. Собственно, ни одного саетлого персонажа в этом террариуме нет вовсе и без надежды на эволюцию.

» По сути, перед нами гигантское — трехэтажное? да какое там, гораздо, гораздо выше — проклятие в адрес пространства к востоку от нынешнего Бреста, где на протяжении нескольких веков скапливались генетические отбросы цивилизованных наций» — писал Данилкин о палеевском романе и, в общем, это вполне и относимо к повести Алексеева. Я очень заинтригован, что он издавал в советские времена, почитаю. Его талант и наблюдательность бесспорны, но « Паровоз» сильно токсичен.

Книжка Почивалова про дипломатов в Африке вполне неплоха, ну и прочитал же его роман « Двое в океанк», написанный на материале позднесоветском. Обострение холодной войны, много инвектив против ядерной войны и проч.

Почивалов мало чем отличается от более популярного Санина — шаромыга по экспедициям и континентам в условиях невыездного СССР, репортерского склада автор.

В романе — о поездке соаетских ученых разных направлений в Тихий океан для экспериментов. Вояж оказался полным бедствий и косяков, финал так и вовсе апокалиптичен. В океане было побольше двоих, но автор вписал на борт двух бывших, которых на ограниченном пространстве тянет друг к другу. Эта линия очень скучна, как скучен и главный герой- резонер и его олеографичная подруга.

Производственная часть, будни судовой жизни поинтересней, ну да материал несколько экзотичен, а автор его изучил.

Главным достоинством книги представляется описание автором 50 оттенков совка как определенного социокультурного типа, сложившегося к началу 80- х в дистилированном виде ( и никуда не девшимся доныне), в его проявлении за границей. Эффект то комичный, то пугающий, но во всяком случае интересно, точно схвачено и впечатляет.

этот стакан даже не наполовину, а на треть наполнен — водянист, на грани графомании и избыточен по объему. Джек Райан как то стал президентом , но деревянным остался.

Плюс этой книжки для русского читптеля — это авторская идиллия союза РФ и США, гармонии и понимания, совокупного противостояния КНР по всем фронтам, в т.ч. и на линии огня. Читаешь и прям тепло на душе: снайпер ВОВ по фамилии Гоголь умерщвляет китайского генерала, президент РФ порядочен и достоен, да и глава СВР хороший человек, ну только что березки в тексте беседы не ведут и драконы не летают. Чувствуешь себя читателем из Высокого замка Дика, обратившегося к книге светлой альтернативы.

Вот это теплое чувство от уютной, доброй к русским сказки скрадывает потраченные ( прямо скажем, не от обилия интересных новинок в качестве альтернативы) часы на эту рыхлую и посредственную книжку.

Напомнило позднего Кинга. Избыточность во всем, самоповторы, густая сентиментальность, а еще и полумистический « голубой мустанг» и инфернальный ковбой- убийца. Ирвинг блестящий ( хоть и утомляющий) рассказчик, все в одной поре. Преодолеешь первые 100 страниц, ну а дальше как по маслу. В этом романе декорации из ресторанной кухни плюс дикая северная природа и закостенелые нравы. Прекрасная глава про появление « Небесной леди» — сочная и смачная ( а финальное явление и предсказуемо и бесцветно).

Определенно славно, что в год по книжке ( и то много) , и ближайшие десять лет Ирвинг будет развлекать меня. Лучше всего читается, когда один на безмятежном отдыхе в теплой стране, не отвлекаешься на общение, ну и глоток виски всегда под рукой. В таком антураже мужицкая сентиментальность Ирвинга прямо в цвет.

Лев Толстой, кажется в « Войне и мире», рассуждал, что если бы хорошие люди объединились, то всяким подлецам плохо бы пришлось и мир стал лучше. Книжка Грекоаой убедительно показывает, что не объединятся хорошие люди никогда — все разобщены, у каждого свля оптика на хорошее и приоритеты. Отсюда грустнвя интонация. к этой книге в пару хорошо читать « Портрет и вокруг» Маканина — формально о значимой персоне в культурной среде, но с иными этическими дилеммами и графичной манерой, столь оттеняющей уютную акварель Грековой. В « Кафедре» плохих людей нет, а описания собственно корпоративных нравов заставляют с ностальгией вспомнить советские времена в научных кругах, когда порок все ж платил дань добродетели. Сейчас поздний совок в ВУЗах уверенно воссоздается, но уже на совершенно командно- административных началах, где ни шага влево, сплошной непотизм, а Диссернет придумали враги всего светлого и горе усомнившимся.

Книга Грековой при всей ее меланхолии дает терапевтический эмоциональный эффект, без пережимов и восклицательных знаков.

ко времени вызода этого романа Бондарев был уже не автором « лейтенантской прозы» , а литературным статусным генералом. Тем удивительней, что он обратился к нервным темам войны, которые замалчивались и мало кому ращрешили бы выпустить роман о них.

Первая и третьи части романа — о поездке алтер его автора в Гамбург со спутником ( пафосным охранителем, которого вполне владеющий немецким персонаж прихватил развеяться за границей за счет приглашающей стороны)- очень плохи. У Бондарева не получился цельным и самобытным Гамбург, описание Риппербана и походов « по клоакам» просто скверно написаны, много страниц уделено беседе с интервьюерам и проч. В этом романе Бондарев явил новый стиль — сильно контрастирующий с стилем ранних романов: изоблующий ветвистыми доинными предлодениями, с водой и пустотой. Ну не Гоголь ни разу, не Флобер, а двинулся от разумного лаконизма куда то в сторону стилистов. Притом , не стилист ни разу.

Вторая часть заслуживала быть изданной в качестве самостоятельного произведения. Это авторская биографическая антивоенная рефлексия о гуманизме на войне и милости к проигравшим. Очевидные факты биографии заставляют вспомнить рассказ Булгакова « Я убил». Булгаков безусловно видел все это, хотел лично убить насильника, но в жизни этого не сделал, а в рассказе сублимировалировал руками персонажа. Бондарев аналогичным обращом руками персонажа выстрелил в насильника-лучшего стрелка своей батареи ( в жизни, безусловно, такого не сделал, да и последствия для персонажа придуманно- хороши).

Тема секса с немками на территории Германии 1945 года — из замалчиваемых- точно для автора предмет рефлексии и стыда. Эмма может сколь угодно говорить про Либен, но ее приход к лейтенанту изначально обусловлен « Nicht soldaten» , о чем она и сказала. Собственно, истории почти всех писавших « лейтенантов» полны такими немками в 1945 году — что у Тодоровского, что у гуманнейшего Никулина. Образ Меженина у Бондарева вышел и сочным и достоверным: это выигравший войну и добравшийся до трофеев солдат, попытки одернуть которого от Никитина малоуспешны. Бондарев выписал херувима, сохранившего все идеалы, и указал, что такие не выживают ( на ум приходит персонаж Дефо в « Взводе»). Белль писал примерно в это время, что когда встречал сослуживцев, да по пьяни начинал совеститься, ему говорили, да забудь уже, быльем поросло. Хороший человек Бондарев в 1975 году напомнил о том, какие свинские и стыдные вещи происходят постоянно на войне. Не забыл и не унес с собой то, участником и очевидцем чего был.

Именно на форуме встретил я упоминание об этой книге — ну и как не почитать современный экскурс в любимое всеми японское средневековье. Роман не закончен, загадка заговора ( очень нединамичная) не раскрыта, продолжение следует. Это умиротворяющая симпатичная проза о достоинстве одиночки в Эдо, который, оставшись без поддержки и опираясь как раз на внутренний стержень, становится тем фонарем, к которому тянутся иные люди. Неспешно, изобретательно, а во второй части персонажи проводят ряд ночей в храме и рассказывают « страшные байки» — с дюжину самостоятельных фабульных новелл про духов, оборотней, месть и выбор. Мне совершенно по душе авторская размеренность, мягкий юмор, слог и те источники, опора на которые вполне ясна, прочитал с большим удовольствием. Собственно, кому пришелся по душе « Карп» Олди, с большой долей вероятности оценят и эту мягкую обволакивающую книгу, которая для меня — лучшая из прочитанных русскоязычных в этом году.

P.S. Спасибо Demona за отзыв об этой книге в какой то из веток форума.

точнее было бы назвать:« В.Щепетнев. Страна Уран Варлаама Шаламова». Право, от Щепетнева больше и он таки раньше перенес в космос ближнего прицела социальные страшилки советского строя. Рассказ неплохой.

Вяч. Шишков до революции побродил и сменил много занятий, навроде того же Оссендовского. В 20- е написал ряд витальных повестей- рассказов да Странников. Они во всяком случае отмечены чертами натурализма, всамделишны — в отличие от олеографии Угрюм- реки ( взял много из Тихого Дона, но сменил локацию и выбросил революцию с Гражданской) и выхолощенной эпопеи про Пугачева. Образ Пугачева он дал как раз в Ватаге — универсальный здоровый стихийный бунтарь. Много и с хрустом места в повести как раз про стихию грабежа, изнасилований и массовых убийств. Бахтинский карнавал у автора вызывает двойственные чувства: размах, азарт и театральщина точно симпатичны. Вышедший за рубежом Пугачев- победитель Первухина описанием как раз сцен насилия похож. Антураж Гражданской войны сугубо декоративен: ни белые ни красные не наделены значимыми предикатами. Сказовый местами слог, линия с девой Татианой не так, чтобы впечатлили.

посредственный роман про последние дни Кафки и фрагменты мытарств Клопштока, Диамант и его сестры в 30- е годы. Многостраничный диалог придуманный Брода и Клопштока, надо ли сжигать рукописи интриги, очевидно, не держит. На полсотни страниц трж в виде диалога сужления о Кафке Бениамина и пары иных селебрети. Два полпупятна:: санаторий в горах и пересказ чекисту Диамант содержания « Процесса» имели потенциал, но он недораскрыт

в контексте происходящего Сальников решил напомнить, что любая война заканчивается миром, соседям придется жить и общаться дальше, а язвы и боль от потерь тяжело изживаются. Он решил написать альтернативку, где ВОВ заканчивaется ( примерно) в 1943 мирным договором, режимы несколько смягчаются, но общение происходит тяжко , с учетом буферной зоны и партизан с обоих сторон. Понимая, что даже если найдет издателя, такой роман станет формой гражданского самоубийства, в лучших советских маскировочных традициях ( дон Рэбия, ау) Сальников сделал из немцев драконов и давай набрасыаать всякие стилосы, Зеркала и прочий фэнтезийно- фиговолистный антураж. Плевая сюжетная конструкция, но даны четко симметрично: ярая нацистка в тюрьме, что не смирилась, в пару к ней ожесточенный партизан- проводник и два гуманиста — подросший мальчик из сожженной оккупантами деревни и подобревшая немка с той стороны. Надежда на то, что дети вырастут и будут добрее родителей. Интонационно отношения между героем и его приятельницей заставляют чуть ли не бондаревский Берег вспомнить.

При несомненно позитивном авторском посыле и его рассказщицком таланте, впечатления двойственные. Уж больно много эзоповщины и оглядки. Ну да Сальников читал братьев и знает и про кривые окольные тропы и про то, как живописец Квадрига стал халтуршщиком. Надеюсь, с ним такого не случится.

В советские времена и по советским же лекалам написанный приключенческий роман о поисках иконы, к которой тянутся параллельно скучно- бесцветная искусствоведша и ватага жуликов. После сюжетной развязки прицепом две главы: про Дионисия и смерть пожившего старика. От романа веет глазуновским душком. Интересен тематически, все ж про черноиконный рынок 70 мало что написано, ну и в плюс автору хороший слог ( Марининой бы такой). Чувствуется, что автору как раз остросюжетная страта и неважна, вкладывал всю душу в антибольшевизм и идейность, но острый сюжет и описание нравов дельцов да жулья интересны и хороши, а авторские идеи совсем нет. В причесанном сильно виде книжка могла быть издана и в СССР ( белогвардейщину убрать) и на дату написания точно ее ждала бы популярность. Сейчас читается сильно как продукт времени

Бодро написанная книжка, легко читаема, хоть тяжело отличить майнридовщину в ней от будто бы описываемых реалий. Биография автора заставляет отнестись скептично прежде всего к тому, как он описывает свои манеры и поведение: офицерами де руководит, Унгерна осадил и пристыдил, оружие как Колчак в воду кинул. Полагаю, чтоб « полячишке- телегенту» выжить соеди резни богов и заерей, ему приходилось быть кем то вроде безобидного лепилы на зоне в роли балагура- развлекателя, иначе не выжить. Последняя треть книги — прям всякая псевобуддийская белиберда про Асгарду и прочую костанедовшину скучна.

Книжку эту внимательно читали Юзефович и Пелевин и в их куда как более совершенных романах мелькание польского старого хита очень даже ощутимо.

Избыточный по объему добросовестный роман про вояку- пацифиста, который две мировых войны с передовой не уходил, вокруг погибли все. Как по мне, здорово уступает более компактным романам Джонса схожего направления.У Майрера хорошо расписаны быт, будни, особенно собственно боевые действия, но парадокс в том, что антивоенная книга ( как и фильм Спилберга про Райана) в сценах боев, стрельбы и движухи именно что интересна, а правильные и разумные антивоенные пассажи неинтересны напрочь. Главгер совершенно в белом пальто, антагонист его негодяй напрочь.

Как роман о судьбе военного на нескольких войнах , на мой взгляд, решительно уступит книге хоть Пикуля про Окини- сан. С т.зр. художественных достоинств что то среднее между Уловкой- 22 и текстами Клэнси.

Иногда для проформы не грех почитать книжку заведомо жанрового нового для себя автора.Степанова очень плохо пишет, в сравнении с ней Маринина смотрится птицей из другой ( не самой высокой) лиги. Упрощенный синтаксис, деревянные диалоги, минимум рефлексии. Книжка откровенно повеселила отсутствием какого то камуфляжа. Автора бесит лицемерие власть придержащих, хочется обмазать их дегтем, обвалять в перьях и выпустить на люди.

Ну а уж лобовой финал с агрессором и соответствующее воздаяние в духе В.Пронина. Посредственная автор, больше ни- ни

В отрочестве мне этот роман решительно не зашел, но отбрасываемая им тень столь приметна, что решил перечитать и при всей готовности восхититься нк получилось. Вот режьте, а все избыточно бесцветно, словно пресловутый магический реализм уверенно разбавили водой. Я выдохся к середине томины, мне показалась книга анемичной. Очевидно ее влияние, например, на «Озеро туманов» Хаецкой ( куда как более совершенный роман)

Не читал опиумную трилогию, а Вавилон добротная книга. Честно, все по делу, остросюжетно. Несколько рассудочно и левацкого пафоса многовато, но этим и Мьевиль порой грешит. Природа авторского таланта такова, что дионисийства нет, но с гармонией, тезникой все в порядке. Читается легко, отдельные находки с языковыми параллелями определенно неплохи, ну и финал все ж подводит итоги — а продолжения не надо.

Из лучшего, сколько могу судить. Это вбоквелл к райниане с суперменом, что равно силен как во Вьетнаме, так и в плане мести картонным работорговцем. В книге минимум техники и это определенно радует. Пишет Клэнси как водится ( ногами), все русские любят поэзию.

» Зато вторая пуля впилась в висок, вошла внутрь черепа, отразилась там от более массивных костей и понеслась вокруг, подобно хомячку в клетке»- к такого рода добру ну вот как относиться, а весь текст из него. Разбухший синопсис бодрого и неснятого боевика; антитеза пляжному любовному романчику чтоб мужуки чот почитали.

из лучших книг автора с хорошей симметрией удач и нефарта каждой из сторон противостояния. Разумеется, все с клюквой относительно позднесоветских нравов и антуража, но по счастию всякой технической мути немного. Заурядное коммерческое чтиво, с развлекательной задачей справляется и сюжетную интригу держит. Пока читал, на ум приходило сравнение с последним( худшим) романом Клавелла про иранскую революцию — похоже сделаны книги. Ну а до Земли войны, например, Латыниной, обоим ох как неблизко, ну да она — то их читала и кое- что примечала.