Очень необычная история, ровно из тех случаев, которые мне в фантастике жутко и всенепременно нравятся. Поразителен неординарный, впервые мне встретившийся взгляд автора на природу таланта и его творца. Таланта, взращённого в неволе, и Творца, живущего в клетке своего таланта.

С одной стороны, всё прекрасно: есть полная свобода развития этого таланта, полное отсутствие внешних факторов и помех и абсолютная независимость от прошлого музыкального наследия, а с другой – жёсткие, жестокие рамки его жизни. На одной чаше весов – «чистота эксперимента», а на другой – подавляющая, уничтожающая, деятельность системы — Системы.

Она разделила Искусство на что-то высшее, понятное и подвластное лишь избранным, Слушателям, и на то, что потребляет остальное общество: водители, бармены, рабочие на дороге…

Она режет по живому иносказательно, лишая Творца родителей, друзей, Инструмента, но и буквально – режет лазерным скальпелем, – режет пальцы, уши, голосовые связки… Мгновенно обеззараживает, окружая лесной природой, удобствами, хорошей работой (на которой ты будешь «счастлив»); Она разом останавливает кровь, выступившую на отрезанных пальцах, но Она ничего не может поделать с порезанной, изувеченной душой, даже в таком гнетущем состоянии желающую творить, когда раны хотя бы чуть-чуть заживут…

Она оставляет культи Музыканту, Она затыкает горло Певцу, Она отделяет от Творца кусок за куском его плоти и души всего лишь с одной-единственной целью, — чтоб все были счастливы в её мире. Мире циничной, мнимой доброты и заботы об обывателях; мире ужасающе жестоком этими проявлениями «чуткости и внимания»…

Но самое трагическое, ужасное и жестокое во всём этом, что учёт неправедных дел, этих нарушений закона, вынесение приговора и отправление наказания, всё это творят (какое, однако, безумие употребить это слово!) те бывшие Творцы Прекрасного. Музыканты, певцы, композиторы становятся теперь, трижды преступив закон, полисменами, Блюстителями Закона. Они уже трижды унижены системой, трижды изуродованы, трижды искромсаны, трижды убиты. Всё, что осталось у них, это немые личные воспоминания. Хорошо, если кто-то ещё помнит их музыку, их песни, но память человеческая слишком коротка, чтобы быть вечной.

Чтобы быть вечной, как Музыка…

Поразительная история поразительного автора. Она режет, душит, убивает и воскрешает вновь…

Занятная и довольно таки смешная история. Забавные персонажи и их диалоги: потешные каждый в своём нелепом неведении углежог («пошто преследуешь меня?!») и Король-ворон («что тебе надо?!»), уморительные английские святые, в особенности святой Освальд, — всё это, несоменно, составляют основу той атмосферы весёлого абсурда, что творится в старой, доброй Англии.

Остроумно, живо, фантазийно, но, насколько я понял, вторично? Всего лишь пересказ известной притчи? сказать по чести, я не знаю правды. Если Сюзанна Кларк сочинила эту историю, основываясь лишь на небольших кусочках известных преданий, тогда ей за это большое спасибо — вышло замечательно, остроумно и привлекательно. Если же это и вправду всего лишь пересказ, то ... хм, плюсовать приходится только за юмор и лёгкость повествования.

Как бы то ни было, мне понравилось, хотя я и не считаю себя большим любителем подобных тем.

Откровенно говоря, это всего лишь самая обычная, почти ничем не примечательная история, пусть и от такого Мастера. Чего-то сверх-увлекательного, и уж тем более фантастического, в рассказе нет – ординарный романс о неожиданно рождённом чувстве (дружбе или любви – сами решайте). Воздушный и милый, как практически всё, что я читал у Брэдбери, но на этот раз история вышла не самая замечательная.

Лёгкое чтиво для отдыха ума и сердца.

Тонко. Глубоко. Умно. Грустно…

На трёх страницах поместилась на первый взгляд хвалебная ода Собирателя самому себе, своим книгам, библиотекам и лужайкам. Но после более пристального изучения становится ясно, что вся эта мишура внешней показушности скрывает большую трагедию и вопрос, — для адвоката из Скенектеди, наверняка, главный вопрос его жизни: почему его сын сделал это???... Я то так понял, что он, Собиратель, для того и ездил по миру, собирая уникальную библиотеку из редких томов, чтобы найти ответ на свой вопрос «почему?». Но ни в одной самой умной, самой расчудесной книге не сыщется ответ на эту грешную сущность человека. Почему человек убивает? Да если бы это знал хоть один мудрец, наверняка, весь мир был бы другим. И кто-то в этом мире был бы рад тому, что не нужно снова и снова задавать этот вопрос – почему?..

Добротный рассказ, но изюминки в нём нет. Можно много говорить о том, что Шекли писал рассказ о Свободе выбора, об альтернативе себя самого, собственного тела, своей формы. А можно и не говорить. Можно в связи с вышеозначенным пунктом и принятым его как данное, также далее принять за аллегорию возможность менять Форму жителей Глома и, переиначив, говорить о выборе жизненного пути человеком. Можно, но ведь для того, чтобы иметь Свободу выбора, нужно сначала иметь Возможность-иметь-свободу-выбора. У всех она есть? Навряд ли. А вот у гломцев была, и у каждого, причём, хоть тебе низшая раса, хоть высшая...

А концовка предугадываемая. Ну скажите на милость, в кого на планете Земля мог переформироваться гломский Пилот, если не в ... (кто не читал — узнает сам!).

Ничего экстраординарного в этом рассказе нет. Всё описано настолько подробно, что ничего «додумывать» читателю не остаётся — как в старом анекдоте про жену и мужа: Кафка сказал, Кафка сделал, Кафка поспорил, Кафка оценил. Какой-то сногсшибательной внутренней идеи я также не приметил. Да, немного мрачно, немного мерзко, немного страшновато, но и всего лишь. Вся эта мерзость изобретённой машины, которая должна вроде шокировать — не шокирует. Страх, который она должна возбуждать в читателе — не возбуждает. Мрачная атмосфера улетучивается настолько же быстро, насколько быстро растворяется дым от сгоревшей спички, — и даже пахнет так же: кому-то вкусно (я знаю людей, которым нравится запах сгоревшей спички), кому-то не очень. Что этому способствует? Я думаю, что сама манера повествования, такая обыденная, подробная до атома, но более всего — персонажи. Эти безымянные четверо — офицер, путешественник, солдат и осуждённый — словно рисунки на картоне от коробки или на обёрточной бумаге: серые, безжизненные и аморфные. Некоторым исключением присутствует здесь лишь офицер, да и то потому, что вся его «жизненность» и хоть какое-то присутствие эмоций обусловлены лишь фанатизмом по отношению к системе, беззаветной преданностью старому коменданту и машине. В остальном же, серо, а грубо говоря — никак.

Вот как в спорте существуют «неудобные» соперники, так и у меня в фантастике есть «неудобные» авторы. И как в спорте есть непримиримые команды, так и у меня есть такие же авторы. Из этой группы фантастов для меня, пожалуй, наиболее выделяются Томас Диш и Альфред Бестер. Идеи и сюжеты Бестера для моего мировоззрения почти всегда спорны, а порой я их и вовсе не принимаю. Часто он говорит о некоторых вещах жёстко, но справедливости ради надо сказать, правдиво, но иногда хочется позитива, а не правды.

Прочитав в который раз этот рассказ, я за последнюю неделю во второй раз вспомнил слова о том, что «старая любовь не ржавеет». В этой истории Бестер с этим мнением отнюдь не спорит, и даже наоборот, почти подтверждает его. Но дело в том, то говорит он об этом совсем не в романтично-радужных тонах, а показывает эту любовь, пронесённую через 11 лет жизни Страппа, такой извращённой и неприглядной, что никак не хочется желать ему снова обрести то светлое чувство, которое он замарал. Замарал, изуродовал своей ненавистью, деньгами, кровью и злобой.

И Бестер говорит ещё и о том, что когда любовью называется лишь приятие внешности, тела, только наружной оболочки, то это вариант тупиковый, проигрышный и бесперспективный. С этим я согласен, а с дальнейшим развитием этого суждения – нет. Бестер надеется на то, что если любовь основана на чувствах ко внутреннему миру другого человека, то это гарантия её «вечной жизни». На мой взгляд, отнюдь нет: человек постоянно меняется, и внешность и внутренние качества, и часто это приносит разочарования. И всё, по-моему, зависит лишь от того, готов ли ты давать чувство, или только брать… Но предатель – не время, а сам человек. Не иногда, не часто, а всегда!

Вообще же, рассказ добротный, но почти не цепляет.

Очень симпатичный рассказ о доброте, чуткости и внимании к тем, кому нужна помощь. Самое удивительное, что написан он не каким-нибудь романтиком от фантастики, а истинным «технарём»-приверженцем «твёрдой» НФ. И тут, конечно, Ларри Нивен, по своему обыкновению, не обошёл стороной научную составляющую в рассказе, с изрядной подробностью описав принцип полёта разгонного космического корабля; получилось очень даже понятно, и что главное, принципиально достоверно. Дальнейшие события также отлично раскрывают суть истории, очень планомерно, разумно и цельно привязываясь к последующей концовке. А вот она-то замечательная! Аллегории с гусеницей, которые сильно и не выпячиваются, но мимо которых не пройдёшь, мягкие и ненавязчивые.

В общем, весьма приличный рассказ, рекомендую.

Если вы будете читать этот рассказ НЕ в сборнике «Трудная задача», который собрал в себя «рассказы на математическую тему», а отдельно от него, и не будете иметь представления о настоящей (как оказалось) тематике повествования, то, скорее всего, у вас возникнет ощущение, которое посетило моё сердце: Артур Кларк, этот уважаемый и несомненный Мастер, жестоко обманул меня.

Эта история, начинавшаяся как красивая, живописная, атмосферная Легенда об Учёном и о Мастере, о Поиске Истины и Знания, о несокрушимой дружбе, в конце концов, она и являлась таковой на всём своём протяжении, а окончилась тем, что превратилась в банальную псевдонаучную постановку на математическую тему, порядком уже изъеденную учёными и, что самое грустное, писателями.

Прекрасными, умелыми, цветастыми штрихами и мазками вёл нас Артур Кларк к такому финалу, который я никак не ожидал увидеть, но который на протяжении всего чтения лихорадочно искал в строках, а между абзацами вспоминал быстренько-быстренько, не оставил ли Автор мне какой-нибудь намёк на то, что же такое на самом деле являет собой Стена Мрака, для чего она, и что Шерван и его друг Брейлдон найдут за ней? Разные живописные пейзажи и неведомые древние знания рисовались мне, когда я пытался предположить, что, исходя из стиля и содержания повествования, можно увидеть Там, за Стеной… А в итоге…

Тривиальная Лента Мёбиуса, эта топологическая задачка, которая даже на момент написания рассказа была уже не актуальна, вплетена в жизнь описанной планеты как нечто неотъемлемое. Вплетена искусно, с этим не поспоришь, но всё же, на мой взгляд, математика и красивая Легенда вместе здесь, именно в этом рассказе неорганичны и несочетаемы.

А самое грустное в этой истории, что Кларк не оставил никакой надежды, никакого позитива. Что может быть хуже разрушенной Мечты? Только исполнившаяся Мечта. Что может быть страшнее потери Цели? Только отсутствие её. Шерван потерял их обе, исследовав Стену, и что осталось у него? Ничего, лишь бесполезное знание о том, что другой стороны стены нет…

Довольно странный рассказ. Вполне понятна идея автора насчёт человеческой Веры в высшее сущее, о потере её, или, вернее сказать, об отказе от неё ввиду того, что люди стали сами по сути сродни богам, во всяком случае с весьма похожими возможностями и умениями. Одна только способность управлять атмосферными явлениями и стихиями чего стоит!

Что для таких людей боги?! В лучшем случае равные среди равных; в худшем, как в этом рассказе, — игрушки, марионетки, актёры в игре, предметы забав и увеселений. Но, как это часто бывает, и эти «игрушки» рано или поздно наскучивают. Силверберг показывает своё видение итога отказа от веры и религии, но я его мнение не разделяю, так как не верю в такой итог. Мне кажется ooooочень странным, что именно эта «игра» с богами привела к тому неутешительному финалу, что прогнозируется автором.

По-моему мнению, наша Вера спасает нас только лишь изнутри, и только лишь от внутренних врагов (и от себя самого в том числе), но никак не от внешних факторов — будь то ураган или нападение инопланетных захватчиков, — которые в зависимости от нашей веры, её силы и её качества не состоят…

Обыкновенная, непритязательная история из разряда «прочитал и забыл». Нет, в голове-то останется, но на какую-то глубину сюжета и яркость характеров намёков нет. Не совсем обыкновенны лишь эта пара персонажей. 15-летняя девчушка, которая с виду вполне обычная, но лишь до последних абзацев, когда всплывает маленькая подробность (интрига, однако ))) и «парень из города», который поначалу неизвестно чего боится, нервничает и вообще ведёт себя не сильно адекватно. Я так понял, что то, чего (вернее, — кого) он так боялся, то и встретил. Если это не так, то… ну не знаю тогда, что и предположить…

Ч.К. Ярбро явно пошла по стопам великих американских Мастеров, к примеру, Клиффорда Саймака и Стивена Кинга, подобно им избрав местом действия свои родные (как я понимаю) края Калифорнии: Санта-Роза, Сонома, Напа и прочие городки и шоссе вплетены в повествование довольно крепко. Ход для молодой тогда писательницы хитрый, но оправданный и вполне различимый, если посмотреть на карту расположения атомных и прочих электростанций в этом штате.

В общем и целом, история неплохая, прочтите на досуге.

Довольно забавный рассказ с тривиальной концовкой. И если другие истории порой (а иногда и не раз) перечитываешь по разным причинам, одна из которых – концовка – умная, неожиданная, притягивающая, то это не тот случай. Здесь развязка угадывалась со второй страницы: она весомо проста, предельно прозрачна и банальна до коликов, поэтому общее впечатление от прочитанного решительно бледное.

Научные идеи, высказанные в рассказе, интересны лишь при отдалённом просмотре. Сравнение же сути времени как предмета исследований с «замерзающим морем» или с «пластинками веера» смотрятся и вовсе наивно и скучновато. Благо, что Уиндэм не стал задерживаться на их описании всерьёз и надолго, а побольше дал нам из области романтического.

Но и тут, на мой вкус, не всё гладко. «Прежняя любовь не ржавеет», как говорится. Это-то несомненно, только вот подано не сильно изысканно, не слишком лирически, без особого романтизма. В чувства Джин и Питера (во всех их временных «рамках веера») веришь, но останавливаться и, глядя на них, идущих вместе под локоточки, умилённо всплёскивать руками не станешь.

В целом же, резюмируя своё мнение об этом рассказе, скажу, что, по-моему, говорить о какой-то глубине, и даже мягком психологизме этой постановки не стоит. Рассказ симпатичный, это да, но… на одно прочтение, к сожалению.

Этот рассказ невероятный, загадочный и настолько же вопрошающий, насколько же и не утруждающий себя ответами на созданные вопросы. Как будто Лем сказал себе, да и нам, читателям: «Слушайте, и внимайте, но учтите: с меня только история, а то, что вы о ней подумаете, и какие выводы сделаете, это ваше личное дело. Я разбросал вам жемчужины в траве повествования – ищите, собирайте (если найдёте…), думайте…». Ну что ж, ответил я (конечно, по-своему поняв призывы пана Лема, и во многом фантазируя), будь по-вашему – что увидел, то увидел.

А увидел я расколотое на две почти равных половины повествование.

Первая, которая хоть и не заставила меня бросить чтение, но немного раздражала. Витиеватые, длинные (длиннющие!) строки, наполненные запятыми, дефисами, всеразличными оборотами, метафорами, и просто сравнениями, синонимами, подробностями читались трудно, я бы даже сказал, мучительно.

Как сквозь дебри джунглей я продирался через этот умный, проницательный, тонкий и такой загадочный язык (перевод великолепный!), но продирался! Перечитывая строки, переваривая внутри и прогоняя через себя самого.

Для меня, не привыкшего к подобной стилистике, было поначалу трудновато, но жутко интересно. Я ощутил ту потрясающую способность Писателя облекать свои мысли в слова так, что картинки в сознании читателя мелькали с частотой немыслимой. Знаете, бывает, описываемое в истории событие, локальное или общее, очень просто (ну, написано простенько, даже обывательски что ли), бывает не сложно, когда что-то укладывается в полстраницы, и всё подробно и предельно ясно. А бывает как в этом рассказе: в одном предложении события, движения, мысли (особенно мысли!) сменяют друг друга с такой невероятной быстротой, пестротой и значимостью, что я еле поспевал, ей-богу! К середине поспел, но тут такое началось!

Декорации средневекового замка, королевского дворца, с придворными, фаворитками, и прочим сменились Второй половиной и таким динамичным действием поиска, погони, но описанным так дословно, подробно и детально, что казалось, что это не Маска (так я её назвал, ибо обилие прошлых «жизней» и Её имён смущало и путало; в конце концов, это вполне объяснимо – ведь это обилие пугало и смущало своей неизвестностью и её, Маску) в погоне, не этот невероятный механический палач из чего-то Неведомого, а я бегу за суженым (жертвой? целью?) среди полей, лугов, лесов, сквозь траву, сквозь муравейники, сквозь живые тела животных, сквозь деревни, сквозь испуганные взгляды детей и стариков, сквозь неизвестный мир.

Невероятная перемена схемы повествования обожгла, привлекла и привела к нестерпимой жажде увидеть, осознать, прочувствовать концовку истории.

Она разочаровала меня, по чести сказать. Сразу же померкла красота прежних слов, ажур описанного погас, потух. Вопросы, которые оставил Станислав Лем, лично для меня остались под таким покровом тайны и непознанного, что я даже расстроился. Кто Она? Откуда явилась? Зачем? Кто Он, цель? Кто его преследователи? Зачем похитили? Какова истинная роль короля? Вообще, чем обоснована такая концовка? И множество других. Вывод у меня одни: итог для Арродеса был определён заранее, и не было предпосылок для Маски спасти его, учитывая также её непонятные даже для неё самой намерения как поступить с настигнутым: убить, любить, спасти?.. Я не знаю.

И признаюсь: поклонником, а уж тем более знатоком творчества знаменитого польского писателя и учёного, и в частности, фантаста Станислава Лема, я не являюсь. В юношеские годы прочёл лишь зелёную книгу в мягкой обложке из серии «Мир приключений», где были представлены «Солярис», «Непобедимый» и несколько разрозненных рассказов из дневников Йиона Тихого. Поэтому эта история «Маска» стала для меня некоторого рода откровением. А вопросов действительно много, но на то она и Литература в своём лучшем проявлении!

Очень сильный рассказ. Великолепный слог, поэтический, с налётом тревожной мрачности, строгий, очень похожий на тот, каким писали Легенды и саги, манил, завораживал, и даже пугал время от времени. Не скажу, что читалось легко и непринуждённо, — всё-таки некая тяжеловесность и небольшие по началу трудности в прочтении для меня лично имели место быть, — но оно и понятно, я просто не был готов к подобной манере изложения. Постепенно втянулся, и получил большое удовольствие. Прекрасно.

Прибавить сюда тот факт, что я вообще люблю такие темы, как «постапокалиптика» и «умирающая Земля», так выходит, что я должен был быть в восторге от этой истории. Я скажу так: мне очень понравилось, очень, но был ряд моментов в повествовании, которые на данный момент прочтения отказались быть понятыми мной (очень надеюсь, что пока), и оттого впечатление было несколько смазано. Но, думаю, что при последующих прочтениях (а то, что я буду «Неспящего…» перечитывать, сомнений у меня нет) эти непонятые сюжетные ходы откроются-таки мне, и картинка станет более цельной.

Едва начав читать, я сразу же попал в совершенно незнакомый мне мир, мир жуткий, страшный, тёмный, безнадежный. Атмосфера, конечно, передана великолепно. Исполинские Левиафаны, неусыпные Стерегущие и тёмные фигуры Молчаливых вселяли если не страх и ужас, то некий не-уют в виде покалывания в области позвоночника совершенно точно. Давненько, наверное, ещё с моего увлечения Стивеном Кингом, мне не приходилось испытывать подобные ощущения. Это несомненный и большой плюс этой истории. Потрясающие воображение временные рамки: не тысячелетия даже, уже которые нелегко себе представить, но сотни тысяч лет, миллионы, даже миллиарды (!) и вовсе разрывали мозг. Пройдя такой путь, человек уже даже не просто существо высшего порядка, но нечто большее, что мы и видим в повести.

Три образа, на которых держится повествование – Телемах, Перитой и Элленор — очень притягательны своими взаимоотношениями, загадками и невероятными способностями помнить и знать прошлое, заглядывать и видеть будущее, и читать мысли. Кто из них сильнее, могущественнее, божественнее? Хм, сложно сказать, но мне приглянулся, конечно, Телемах: человек с потрясающим чувством долга, слова и дела. Верность данной клятве, да и способность помнить прошлые жизни не такой уж и лёгкий груз, судя по всему, но он нёс эту ношу с достоинством.

Что до тех непонятых мной моментов, так это, главным образом, имена и названия. Заимствованные из вполне известных нам мифологий и религий, они вроде должны были нести некий отпечаток, и думается мне, иметь какие-то параллели что ли, и быть, наверное, намёком на какие-то ответы на загадки повествования. Однако, допустим, ни Телемах, ни Перитой в этой истории ничего общего с древнегреческими «тёзками» не имеют. Для чего это и почему так сделано, вопрос, скорее даже не к Джону Райту, а к первоисточнику, к Ходжсону, но сие пока нам, как я понял, недоступно.

С большим интересом продолжу при случае знакомство с этим невероятным, самобытным миром «Ночной земли», очень уж это завораживающее зрелище, интригующее, пугающее…

PS: Ну, и концовка! Ах, какая концовка! Блеск! Просто конфетка!

Потрясающий сборник раннего Саймака. Все истории (за исключением двух, которые лично мне просто не приглянулись из-за большой спорности поданных в них идей — не истинная «Истина» и несколько абсурдный «Театр теней») великолепны. Они различны по сюжетным линиям, но неизменно схожи своей неповторимостью — подражать Саймаку, наверное, невозможно. С каким добрым чувством, с какой теплотой пишет он о тех, кого обижают, угнетают, на кого охотятся. Как он любит вознаграждать тех, кто это заслужил («Подарок»); как он с непременностью одаривает Ищущих предметом их вожделений («Мираж»; «Детский сад», «Поколение, достигшее цели» — в меньшей степени — не все там желали того, чего потом получили); и, конечно, наказывать за кадром тех, кто идёт против морали, кто жесток, алчен и просто глуп.

Человек и Вселенная — соперничество или партнёрство? Мир или война? Сила или разум? Какая позиция не победит, а скажем так, восторжествует? Ответ не очевиден, но Мастер, а следом и я, поверив ему, пребываем в крепком оптимизме (ну Саймак-то оптимист знатный, это для меня несомненно), что в итоге всё будет правильно.

Этот сборник, который я считаю едва ли не лучшим из всего наследия той, ранешней фантастики 50-60-х, с которой начал поход за впечатлениями от Книг, перечитываю постоянно, и буду перечитывать, ибо это любовь, любовь первая, а значит навсегдашняя.

Многоликий рассказ, после прочтения которого можно говорить о многих вещах, которые волей-неволей были затронуты: и о морали человеческих отношений к себе подобным и даже и вовсе не к себе подобным; и о природе одиночества, которого одна из суть-ипостасей – очищение; и о мечте, и о славе, и о вознаграждении за свои поступки и мысли, и о каре за проступки и грязные делишки…

В этом весь Саймак, дающий нам, читателям, пищу для размышлений, и лишний повод спросить с себя «за жизнь». Частенько задумываясь о том, что есть суть наша жизнь – реальность или всего лишь умело созданная кем-то (самими нами?) иллюзия, я всё чаще вписываю в свою доктрину устройства жизни именно слова «иллюзия», «постановка», «мираж». Порой кажется, что мир нереален; порой думаешь, что то, чего ты жаждешь, тебе давалось, но ты прошёл мимо, не заметил, принял за мираж, как это было с двумя «охотниками за сокровищами» из рассказа…

Мне всегда нравится, с какой теплотой относится к своим выдуманным существам Клиффорд Саймак, в разных его «меховушек» влюбляешься сразу и навсегда. Здесь их аж семь, все разных полов, но с одной целью на протяжении многих, долгих столетий и тысячелетий. Ах, как они смешно разговаривали! :-) «Друг – значит не обидит? Друг – значит не убъёт?»…

Их было Шестеро «древних». Они искали Седьмого. Они нашли его.

Думаю, они нашли и Восьмого. Того, кто за Миражом увидел и нашёл Истину. И Цель. И Жизнь.

Симпатичный такой рассказ. Не впервые мы встречаемся с таким вот главным героем, как Марти Богети: человеком не далёкого ума, не слабоумным, впрочем, но, как сказано, «потешным», из того рода людей, которых другие называют чудаками. Недостаток учёных степеней и знаний (он не то, что в колледж не ходил, но даже школу не окончил) с лихвой восполняется его способностями к пониманию внутреннего мира животных, которые продаются в зоомагазине. На подсознательном уровне он точно знает, когда какая-нибудь кошка грустит, когда собака хочет обрести хозяина, и о чём говорит попугай Дейзи, так что большого труда понять инопланетянина ему не составило.

Это, впрочем, не удивительно для меня нисколько. В данном случае, учёные в частности, и вся наука в целом показана лишёнными сантиментов. Они просто делают свою работу, рутинную по большому счёту программу исследований. В принципе, так и должно быть. Просто этот частный случай с инопланетянином, с неспособностью учёных понять (но ведь они год пытались это сделать!) его цели, желания, его миссию не показателен. Ну да, хорошо, что нашёлся такой вот человек, как Марти Богети, который «разговорил» пришельца, но ведь конечная цель эксперимента, задачи исследований не выполнены, программа свёрнута…

Майкл Кэндел развернул своё повествование на избитой истине о том, что для того, чтобы понять другое существо, нужно попытаться быть таким как он, быть с ним наравне. И ещё на одной: что порой не так важны знания в черепной коробке, а больше — простое умение понять, восприимчивость к тому, что лежит внутри другого, его эмоциональная составляющая. Так что, в принципе, никакой сверхидеи, чего-то кардинально нового здесь нет, но рассказ всё равно получился приятным. Добрая, в какой-то манере даже лирическая, похожая на некоторые творения Саймака и в небольших малостях созвучная с «Цветами для Элджернона», эта история, пожалуй, запомнится надолго.

Рассказ потрясный, конечно. Читая его в отрыве от всего другого наследия мадам Ле Гуин, решил поначалу, что это либо начало, либо часть какого-либо цикла, серии, которые впоследствии по тем причинам, что история мне сильно понравилась, я бы продолжил искать и читать. Оказалось, что вроде бы это самостоятельное произведение, и стало немного жаль, что дальнейшего развития событий я не узнаю.

Очень эмоциональный, чувственный рассказ, вкрывающий многие «гнойники» социума, науки, лженауки, религии, да и ещё много чего прочего. Может быть, это перефраз средневекового отношения к науке, к математике, к астрономии, ко всему новаторскому, может быть. Но я люблю такие вещи: в меру жёсткие/жестокие (я не люблю размазывание соплей и слёз — жизнь жестока, прекрас в ней мало — ровно столько, сколько вы хотите их видеть), в меру нервные, загадочные безусловно, но страсть как интересные! Описанным миром, который как я понял является перед нами после какой-то катастрофы 14 сотен лет назад, я был поглощён. Своей Темнотой он напомнил мне рассказ Брэдбери «Лёд и пламя», только наоборот почти — такой же невероятный мир, только солнце здесь по праздникам...

В общем и целом, я от рассказа в почтенном восторге, это именно то, что мне нужно, и обобщая: эмоции, нерв, загадка — это то, что я от этой истории получил.

(с) «...Кто нас заметит? Кто улыбнётся? Кто нам подарит рассвет?...»

Рассказ очень хороший, остроумный, да и просто умно и логично выписанный. Как обмануть детектор (не лжи) Правды? Есть два способа: говорить истинную правду и говорить ложь, маскируя её так, чтобы она выглядела правдой. Вернее сказать, говорить ложь, имея ввиду истину в каком-то отдельно выбранном контексте. (Я, кстати, порой так и делаю, только тссс! жене не говорите :-) ). Магрудер проявил себя как истинный учёный, как по настоящему умный человек, как достойный представитель человеческой расы. Наврал в три короба, да и пусть его теперь! — главное спас по меньшей мере две планеты, одна их которых — Земля, а дальнейшее — уже дело земного президента и правительства.

Великолепно написано, смешно, оригинально, с фантазией.

Первый из серии замечательных рассказов из цикла о Ричарде Грегоре и Фрэнке Арнольде. Вещь потрясающее смешная из серии «так уже больше не пишут...» :-). Изобретательные, остроумные, жизненные герои с честью, достоинством и, что не маловажно, с неплохой прибылью выходят победителями в своём первом деле. Да как вышли то! Уммм-с, на заглядение: с фантазией, с юмором! На чуднОй планете, где творятся необъяснимые и поначалу страшные, трагические случаи, два компаньона сражаются со своими детскими воспоминаниями, страхами и фантазиями, и с выдуманными ими же лет тридцать назад чудовищами. И даже суть тех фантазий, имена чудищ, и способы их усмирения уже подзабылась и немного стёрлись, но в конце концов нашлись таки способы их утихомирить! И это ещё хорошо, что это не фантазии Джимми Флинна, их третьего товарища, который придумывал чудищ-то огог-го каких! Ну и , конечно, концовка с одеялами просто жемчужина юмора и как выход из сложной ситуации ну просто великолепна!

Очень смешной, остроумный рассказ. Время от времени для поднятия настроения перечитываю его, и хотя концовка, да и содержание, знакомы уже чуть ли не дословно, всё равно раз за разом смеюсь над всей этой историей. Сказать по честности, читая впервые, о сущности того, что скрывается за таинственным словом «капес» (в моём источнике именно так) не догадывался до самого конца. Но и сейчас, перечитывая его, всегда нахожу в этом рассказе тот самый позитив и повод улыбнуться, чего порой не хватает в реальной жизни.

«Абсурдно».

Этот рассказ я прочитал впервые примерно с месяц назад. На тот момент совершенно его не понял. Нет, не в том смысле, что не понял его суть, идею, направленность, — это то предельно прозрачно, — а исключительно в том, что мне решительно не понятна как таковая та цель, которой автор руководствуется, адресую читателю своё творение на суд. Сейчас перечитал снова, но стало ещё более противно от описанного общества будущего. Бедность отдельного индивидуума в таком роскошном, наполненном сытостью и бриллиантами обществе, воспринимается даже не как порок, но как преступление! Абсурдно, на мой взгляд. Такое общество не может не то что выжить, не говоря уж о процветании, — такое общество, я убеждён, даже зародиться не может. Не должно.

«Мерзко».

А в той системе, что описана в рассказе, я был бы наипервейшим противником её самой, этой системы. Мне претит мысль, что я смог бы «наслаждаться» благами общества, которое оно даёт с такой лёгкостью, а если ты не взял их, оно тебя с такой же лёгкостью осуждает и наказывает, как ребёнка, который отказался по каким то причинам, ну, допустим, съесть яблоко. «Как же так? Оно такое вкусное, сладкое, полезное, а ты, негодник, не желаешь вкусить его, противопоставляешь себя всем тем, кто взрастил его для тебя! Негоже сие, отправляйся-ка в угол!». я буду врагом такой системы.

«Жестоко».

Рассказ ещё сильно отравляют его персонажи: все сплошь какие-то параноидальные больные, не понятные, скачущие с мысли на мысль. Вот один неплохо отзывается о подсудимом, в следующем же абзаце истерично похохатывает и называет его же сумасшедшим. Хм, к чему это? Судья и прокурор так и вовсе фигуры раздражающие. Что до подсудимого Лолларда, так мне немного обидно, что и в той колонии, куда его сослали на 25 лет, он не найдёт всего того, к чему стремился всю жизнь. А стремился он, ребята, к свободе. Нет, не так – к Свободе. Он делал всё то, против чего боролась система, и она его наказала. Наказала жестоко, и дело даже не в том, что в колонии нет книг, но дело в том, что здесь эта система ещё сильнее, авторитарнее и жёстче, чем на «воле», где у Лолларда всё же была возможность быть свободным. Здесь он потерял Свободу окончательно. Занавес.

Достаточно неплохой, крепкий фантастический детектив. Почти целиком состоящий из штампов, но весь фокус в том, что оные сложены во вполне удобоваримую историю. Два старателя на астероиде ака золотоискатели на Аляске 19-го века, богатая жила, один убил другого, страховая компания не желает без расследования расставаться со своими денежками и всё прочее — всё это было уже, и вместе и по отдельности. Да и ничего нового, кардинально свежего придумать на данную тему сложно, но в данном случае картинка получилась. Понравилось.

Ужасающий рассказ. Нарисованные Силвербергом «перспективы» телевидения как индустрии развлечений неподготовленный мозг читателя поражают, особенно тех, кто прочёл его сразу после выхода в свет. Сейчас немного полегче, но всё равно, представить такие «шоу» достаточно трудно. Это каким же извращённым должен быть мозг режиссёра, оператора, прочих работников ТВ, чтобы показывать такое! Но самое главное, что за зритель будет это смотреть? В уме не укладывается.

Проводя параллели с подобным рассказом Р. Шекли «Премия за риск», где также читатель становится «зрителем» телевизионного шоу, я нахожу, что данная история гораздо и в большей мере ужаснее, жёстче, циничнее и … нереальнее. Если у Шекли ту игру, что он показывает, хоть как то можно понять, то тут это черезчур. Если у Шекли герой сам идёт на риск, по своей воле, то здесь за него решает руководство канала, алчное до аудитории (читай – прибылей), и впридачу ещё алчные до денег родственники. Ужас.

Прочитав рассказ Шекли, я подумал было: «Да ну, нет! Этого пока что не может быть, потому что не может быть в принципе…». После данного рассказа я что-то сиииильно засомневался в том, что подобного зрелища никогда не будет на наших «голубых экранах»…

А мораль сей истории такова: за всю причинённую кому-то боль расплатой будет своя собственная, и это справедливо.

Прекрасная антология, вобравшая в себя полтора десятка историй отборного качества (в большинстве своём). Да и авторы, сплошь Имена с большой буквы, кроме разве что малоизвестного Рэя Рассела (кстати, с потрясающе смешным рассказом!), да Типтри с Ганном, хотя и они выступают здесь с неплохими вещицами. И всё же, ставка на Мастеров сыграла полностью, и она же была определяющей при выборе оценки этому сборнику: коли уж почти все рассказы исключительно высоко мной оценены, так и в целом книга эти оценки только в несоменнной степени подтверждает. Очень жалко, что подобных антологий сейчас не выпускают, но мне приятно, что я ещё то время застал, и влюбился в фантастику благодаря таким вот сборникам.

Один из самых смешных рассказов Роберта Шекли, и один из моих самых любимых. Живо и красочно, а главное, смешно, показан человек во всех его проявлениях — любопытный, прижимистый, завистливый, но на то оно и «искушение» от самого Дьвола (через посредника, правда). Симпатично описаны разброд и шатания главного героя, когда он узнал, что его лучший друг Манович — его враг. Как же, дескать, так? мы ж вместе обедали, гуляли, а оказывается он вон оно что!... Да, ещё же он был груб и вообще порой вёл себя оскорбительно. Однозначно, враг!..

Забавны также первые два желания Эдельштейна: мизерная сумма по сравнению с той, каковую можно было запросить (что, собственно, я на его месте и сделал бы, и было бы мне глубоко наплевать, что у врага в два раза больше, ведь богатый не тот, у кого много, а тот, кому хватает, и запросил бы ровно столько, сколько бы хватило), цыплячью печёнку (что может быть абсурднее?!). А вот женщина, это понятно :-). Только вот подоплёка у Шекли из мира «чувственного сексуализма», скажем так, но что поделать — сексуальная революция в 1970 году ещё шагала вовсю. Можно, конечно, переиначить на русский манер, мол, в случае женитьбы на этой женщине, Эдельштейн получит впридачу тёщу, но зато Манович то получит их аж две! :-)

Впервые прочитал этот рассказ лет двадцать назад, в журнале «Юный техник». Запомнился он сразу и, наверное, уже навсегда. Забавный, парадоксальный сюжет о забавном же парадоксе Зенона, в котором победитель научного спора не выявился ввиду недостаточной «чистоты» эксперимента. Теоретически, и с чисто математической стороны суждения, должен быть прав профессор Харди, ведь минимальная малость до конца трубы всё же должна остаться, а значит — он, конец трубы, не будет достигнут. Конечно, и такое неорганизованное существо, как лягушка, и такое разумное, как профессор Гроут вроде доказывают на практике, что нет ничего невозможного, но эксперимент ещё не закончен...

Рассказ отличный. Кто-то недоумённо взметнёт брови, мол, как же так? Почему тогда оценка 7? Отвечу: всё было хорошо, но… мне не было страшно, это во-первых. Чувство при прочтении вообще было странным, а наиболее точным словом будет «непонятным». Да, я недоумевал над некоторыми моментами и находил их лишенными смысла, и от того страх, которым Баркер планировал напугать читателя, в том числе и меня, показался лично мне каким-то искусственным, грубо говоря, притянутым за уши. Некоторые сюжетные ходы я даже принял за ляпы.

Взять хотя бы поведение Черил во время вынужденной «голодовки». Баркер ведёт меня (буду говорить только за себя и за свои ощущения) к тому, чтобы я подумал, что все её движения, мысли и желания были продиктованы Страхом – всепоглощающим, всеманящим, всезапретным, но желанным и необходимым. Я решил, что Баркер элементарно захотел меня обмануть, и мимоходом подменил понятия. По моему мнению, Черил двигал лишь Голод (ну, может, ещё одиночество и непонятность происходящего) – злобный, гнетущий, беспощадный. Да, возможно, Страх и Голод – близнецы-братья, может быть, они всегда бродят рядом, но это не суть одна вещь. Я никак не могу поверить, что то чувство, которое Черил испытывала к мясу, может быть страхом, — отвращением, да, но не страхом.

Вторым моментом, который показался мне странным, был факт фотографирования страдающей Черил. Больше половины из тех трёх с половиной десятков фото запечатлел её во сне. Причём во сне глубоком, не чутком, что странно в тот момент, когда пустой желудок «песни завывает».

Та часть рассказа, в которой Стивен попал в ночлежку, мне лично показалась лишней. Стив, кстати, тоже слишком уж быстро «дошёл до ручки», что несколько удивительно.

Спрашивается, так почему рассказ-то я считаю отличным? Потому что, во-первых, он написан строго, цельно (исключая сцену с ночлежкой всё же), по всем законам сего жанра, с тем элементом хичкоковского «саспенса». Отлично прописано, как Страх копится в персонажах с каждой страницей всё больше и больше; он как снежный ком нарастает вместе с возрастающей напряженностью сюжета, хотя начинался оный, как невинный вроде разговор двух людей в баре за кружкой пива о философии такого элементарного чувства, как «страх».

Что ещё понравилось, так это концовка, и это вторая причина, почему я сказал «отлично!». У меня появилась в связи с ней такая же мысль, которая частенько резюмирует китайские сказки: «Дракон умер. Ты, убивший его – новый Дракон». Стивен, отомстил за свои страхи, отомстил жестоко, страшно, но не он ли теперь новое чудовище, быть может, более страшное, жестокое и кровавое? Он, Стиви, на этот раз с так понравившимся тесаком, не поставит ли он следующие эксперименты над человеком «во страхе»? И вот тут я отбрасываю мои первые мысли о том, что рассказ назван так броско, но неправдиво – «Страх» — вот он страх, и он только начинается, и это правда…

Вполне ординарная антология. Как всегда, что-то больше понравилось, что-то меньше. Выделяются признанные Мастера (Шекли, Тенн, Корнблат), неизвестные же авторы остались в тени (С. Арр с откровенно неудачным /на мой взгляд, конечно/ рассказом; Эндор, Геман, Шор — неплохо, но не более). Вообще же, аннотация к антологии явно устарела: никакой в целом «Америки будущего» в этих рассказах нет и в помине. Есть модели некоторых моментов будущего, но не исключительно Америки, а в целом мира, всего человечества. В подавляющем большинстве рассказов вообще на Америку как таковую даже намёка нет. Понятно, что это аннотация 40-летней давности.

И всё же я доволен, что прочитал этот сборник. Открыл для себя несколько новых имён, порадовался «старым, добрым». В целом, приемлемо.

Рассказ откровенно слабый. Расчитанный вроде разбудить наши чувства, он их, к сожалению, не будит. Парня жалко? Хм, наверное, как без этого? Но... Это тот случай, когда, узнав такую новость, сочуственно кивнёшь, и побежишь дальше. Испытать более сильную жалость не даёт тот факт, что я не знаю об этом парне ничего положительного, доброго, позитивного, бодрого. А что я знаю — живёт в ночлежке на чердаке, с двумя девицами неопределённого рода деятельности, слегка «двинутый» (или не слегка), имеет какой-то свой мир. Но понимаете, мир это его — это бред обкуренного панка, одурманенного даже не синтетикой, а своими же мыслями, своим миром же и одурманенного. У меня нет понимания к такому персонажу. Поди ж ты! Велики отпускать на свободу! Это ж надо до такого додуматься! Велики — живые существа! Неее, ребята, парня жалко, но непонятен он, как непонятен обычный рядовой сумасшедший.

Я даже не хочу проводить никаких параллелей, хотя бы даже с Чарли из «Цветов для Элджернона». Чарли — парень, которому ты сочувствуешь, которому ты сопереживаешь, которого — да что там говорить — я полюбил!, а Цинк... Цинк аморфен, нелеп в своём «мире живых великов».

Кого действительно жалко, так это Джилли, не уберегла пацана, не успела помочь, хоть и чувствовала, что случится неладное.

А ценное в этом рассказе всё же есть. Это то сравнение, противопоставление даже одного мира другому. Мир «сытый», довольный жизнью, успешный и второй, — нищий, кинутый, одинокий. Они не поймут никогда друг друга, и не встретятся надолго, ведь «прийти в гости можно, а остаться жить — нет». Такие дела, ребята. А в каком мире живём мы?..

Совсем недурно, но есть лучше. Теория появления призрака интересна, но концовка предсказуема, причём, не читателем, а самим Де Линтом на это непрозрачно указывается. Обидно и жалко двух человек, которые тянулись друг к другу, и может даже, любили, но было желание помочь другому человеку, ой, не человеку, а призраку... Было ли оно лишним в данной ситуации? Не знаю. С одной стороны, если есть два влюблённых человека, то зачем им интересоваться судьбой третьего, чужого, лишнего? А с другой, интерес и желание разобраться, поучаствовать в спасении души призрака, оно ведь не так уж и невероятно, и скажем так, а кто бы не пошёл за призраком, а кто бы с ним не заговорил, ну просто, чтоб понять его сущность, кто это, что это?..

Вообще, мне показалось, что рассказу не хватает эмоций, хотя многие их для себя тут обнаружили. А дождь... Что дождь?, я тоже люблю его порой, но здесь он лишь антураж, причём необходимый, ведь представить, что призрак появляется в ясную, тёплую, солнечную погоду всё же сложнее. Но было бы интересно...

Если сказать, что мне понравилось, значит не сказать ничего. Восклицать «Великолепно!», «Блестяще» пока тоже не буду, ведь это моя первая встреча с Сапковским (спасибо «Рекомендациям»), рано делать выводы. Но рассказ, как бы это сказать поточнее, — прикольный. Да, эпитет «прикольный», по моей внутренней иерархии будет самое то. «Краткая история Алисы Лидделл в Стране Чудес глазами Чеширского кота по имени Честер» получилась на загляденье: и юмор (тонкий, английский и местами черноватый, но оба варианта в самом симпатичном исполнении), и переиначивание некоторых моментов, и новый взгляд на некоторых персонажей казалось бы известной истории. Кстати, благодаря этому рассказу я чуть лучше стал понимать оригинал истории, хотя и, признаюсь, всё равно не до конца.

Рассказ как бы делится на две половинки: первая — смешная, ироничная, даже саркастическая, когда все «прикалываются» над Алисой, которая странным образом попала в страну Чудес («…не Волшебства, а Чудес!...»), ехидничают, посмеиваются, ёрничают (ну наркоманка ж, а то и вовсе «идиотка»), меняется второй – жёсткой, даже трагической, наполненной стремительным действием, и борьбой за обладание Алисой, за её рассудок и жизнь.

Честер здесь многогранный: мудрый, ироничный, сильный, и… почти всемогущий. Я вообще люблю кошачьих, а тут его (Честера) образом, да и другими смачными моментами, они и вовсе показаны как реальные хозяева мира. Прикольно.

В принципе, я скорее не люблю, чем принимаю «переделки» классики, но данный случай у меня теперь в исключениях, и мне даже ещё хотелось бы увидеть историю Алисы другими глазами, ну, допустим, глазами Королевы Сердец. А, как вам такой вариант?

Хороший такой, лёгкий рассказец. Гейман создал маленькую историю, которая, может быть, и не возбуждает сильно уж эмоциональный мир, и когда-то забудется, но он дал читателю возможность улыбнуться во время и после прочтения. Кто-то захочет искать какой-то глубокий смысл, кто-то просто посмеётся.

Само по себе вроде всё простенько, обыденно. Миссис Уитакер настоящая английская, классическая дама на пенсии (мисс Марпл сразу вспоминается), вполне чопорная, но добрая и очень гостеприимная: и чаем напоит, и миндальными печенюшками покормит, да и в дорогу кой-чего соберёт. Она прожила достаточно, чтобы не удивляться появлению рыцаря в доспехах, да ещё и при коне. Подумаешь, эка невидаль. А эти ваши святые Граали, да им красная цена пару шиллингов в бакалейной лавке ))) . Артефакт? Ну пускай, зато как он смотрится на каминной полке! Забавная старушка.

А вот сэр Галахад не особо впечатлил. Я понимаю, конечно, воспитание там, рыцарский этикет, но всё равно образ его какой-то неосязаемый, мутноватый (призма веков?), робкий, несмелый он для рыцаря то. Да и Мэри зачем с собой взял? Не завидую ему.

Этот рассказ Геймана также напоминает мне творчество Лафферти, такой же наивный, добрый и симпатичный.

После большоооого перерыва я снова обратился к Стивену Кингу. Помнится, запоем читал его в том собрании сочинений от АСТ с разноцветными корешками и прочёл почти всё изданное года так до 2002. Потом Кинг выпал из сфер моего внимания, но теперь я решил вернуться к нему и восполнить пробелы. Этот рассказ я прочёл впервые, как-то он мне не встретился раньше.

Сказать, что я испытал сильные эмоции нельзя, но и равнодушным я не остался. Дело в том, что рассказ слишком правильный: Долан — убийца, а убийца — что? — верно, «должен сидеть в тюрьме», ну, или на крайний случай, как здесь, лежать мёртвым под слоем гравия, песка и глины в «металлическом макинтоше», в своём любимом «кадиллаке». Это первое. Второе, есть учитель, но не затюканный шпендрик в очках, а вполне себе мужчина, сильный во многих отношениях, а главное верный в своей жажде мести, целеустремлённый и стойкий ко всем испытаниям. Да, он в принципе, хладнокровный убийца трёх человек, но какой адекватный человек возьмётся его осудить? Если идти к цели долгие семь лет, наверное, ты имеешь вполне законное моральное право получить заветное: осуществить кровавую вендетту. Третье, план, ну такой тщательный и продуманный, что и тут мистер Робинсон получает себе кучу бонусов. Четвёртое, «жизнь после мести», наверняка спокойная, без всяких там преследований полиции и прочее, благо, что даже сама природа позаботится об том, чтобы окончательно замести все следы сделанного учителем. Пятое, и самое главное, всего этого хотела Элизабет, она тоже жаждала мести, и вела мужа вперёд, к цели, в минутки его слабости.

Про Долана и его «горилл» и говорить нечего – они получили всё то исходное, чем промышляли по жизни, и именно в том стиле, какой для этого требовался.

Рассказ добротный, плотный такой, подробный-подробный до мелочей. Я так и видел перед глазами сорванную спину героя (именно — героя!), его лопнувшие мозоли, все до единой!, каждый лоскут обгоревшей кожи на его лысине. Я почти что сам глотал вместе с ним транквилизаторы, и чувствовал, как они с трудом пролезают в иссохшее горло... В общем, всё так явственно, правдиво, точно, чем и славится Стивен Кинг.

Вторая вещь, которой, на мой взгляд, славится Кинг, это диалоги персонажей и их мысли. Здесь их минимум, но от этого рассказ не становится ни скучным, ни вялым. Повествование вообще похоже на отлаженный, хорошо смазанный механизм – без толчков и рывков, без пробуксовок и сбоев крутится себе к развязке, увлекая читателя за собой.

Может, и не самое лучшее, что создал Кинг, но читать этот рассказ нужно.

Блестящий рассказ, отличная стилизация под Рафаэля Лафферти (как, собственно, и сказано в предисловии самим Гейманом). Дело-то в том, что я очень люблю рассказы Лафферти, его весёлые нелепости, «абсурдики», забавные и интересные персонажи, поэтому с лёгкой ревностью поначалу отнёсся к «посягательству» на его творчество. Опасения оказались излишними: «Жар-птица» также легка и воздушна, интересна и загадочна, слегка наивна и нелепа, и в сумме — восхитительна.

Очень позабавило перечисление всего того, что гурманы из рассказа отведали за свою жизнь, от мамонта до жуков, а также рассуждения про пивную банку («...конечно, она уже была пять тыщ лет назад — а иначе в чём бы египтяне держали пиво??...»). Что до тех, кто таки отведал мясо солнечной птицы, то так уж им было на роду написано (даром, что не впервой), предчувствие их не обмануло.

В общем, приятный, не банальный сюжет, разные характеры персонажей, и концовка, особенно концовка, — всё в меру, и в отличном качестве.

Очень даже неплохое произведение. Сюжет довольно непритязательный, немного детективный, но в достаточной мере напряжённый и загадочный, при этом Дж. Уайт поднял довольно серьёзную экологическую проблему загрязнения космоса, которое впоследствии может обернуться большими казусами в виде потерянных кораблей и загубленных человеческих жизней. Пусть на большую научность рассказ не претендовал, да и характеры прописаны несколько невнятно (лишь капитан Грегори и следовал своему образу на протяжении всего повествования, остальные же были словно восковые, немного неадекватные к ситуации), но всё же читать было интересно, да и концовка притягивала.

Были и смешные моменты, в том смысле, что такие до неприличия наивные, что я не знал что делать: смеяться или снять балл за эти глупости. Взять хотя бы опутанные «искусственными садами» корпуса кораблей (внимание, опутанные снаружи!), якобы для борьбы с клаустрофобией членов экипажа и пассажиров, которым порой становилось невыносимо сидеть в замкнутых помещениях корабля, и они выходили в открытый космос, чтобы побыть наедине со звёздами и зелёными садами :-). Да и техническая оснастка кораблей была как из каменного века.

Но упор-то, я так понимаю, Джеймс Уайт сделал не на тактико-технические показатели и следование веяниям науки, а на психологизм истории, эмоциональную составляющую. Вина человека, её искупление, раскаяние, ответственность за других, долг службе и своей совести, — насколько эти принципы и понятия различны у разных людей, у кого ближе к горлу самопожертвование во имя спасения других, а у кого ложь и трусость.

Два главных героя рассказа свой выбор сделали, — выбор мужественный, верный, но на то они и герои!

P.S.: Мне показалось, что из этого сюжета можно было бы соорудить малобюджетный фильмец, и он был бы вполне смотрибельным. Я так и вижу перед глазами сведённые вместе, нахмуренные брови размышляющего над чем-то капитана Грегори и тут же — затемнение кадра, как в старом добром «СтарТреке». Вышло бы прикольно.

История «Русалки» на новый лад. Конечно, она разбавлена современной музыкой и танцами, пивнушками и самим пивом, дэнс-холлами и модными салонами, толикой секса и хиппи (или панками?). Разбавлена, но так и осталась той сказкой из детства, знакомой кому по книжке Андерсена, кому по мультфильму Уолта Диснея, а кому и вовсе по… не важно. Осталась Сказкой — сказкой доброй и немного жестокой, грустной и во многом романтичной.

Что нового в эту историю вдохнул Чарльз Де Линт? На мой взгляд, — ничего, вернее – ничего оригинального, свежего и какого-то неординарного. Сделал местами хуже: несколько раз по ходу повествования читал нотации Мэтту, причём одними и теми же словами (мол, «…пока ты, Мэтт, не осознаешь, что надо искренне любить кого-то…», «…ты, Мэтт, слишком замкнут в себе, повернись к миру…», и прочее), и ещё пару раз повторил слова о том, что «нельзя возлагать ответственность на человека за то, что кто-то влюбляется в него» и в таком же духе ещё пару сентенций. Но всё это слишком уж явно лежало на поверхности, и я, как читатель, воспринимал мысль автора не самостоятельно, а его посылами, а такая манера мне не сильно по душе.

В целом же, история, которая по определению должна была быть воздушной, романтичной, эмоциональной, на мой скромный взгляд, таковой не получилась. Обычный римейк, подобных которому сейчас много, но не соперник оригиналу.

Рассказ понравится тем, кто сходу поймёт всю его суть, кто увидит за всеми хитросплетениями, лигвистическими терминами и отрывками из «воспоминаний о будущем» весь тот стройный каркас, которым силён этим рассказ. Этот читатель, несомненно, получит гораздо больше настоящих, вкусных эмоций, чем тот, кто к пониманию истории придёт посредством скрупулёзного анализа и перечитывания. Я, к великому сожалению, отношусь ко второму варианту. Потому положительных эмоций не испытал, а даже небольшое разочарование. Нет, не к самому рассказу, и к автору, а скорее к самому себе.

Более всего меня угнетали специальные лингвистические термины, все эти синтагмы, семаграммы, супрасегменты, они утомляли и навевали скуку. Чувствуя, что вряд ли я буду их когда-либо использовать в своей речи, я впоследствии не стал мучить себя запоминанием их и сосредоточился на сути сюжета. Но, чёрт возьми, и тут я промахнулся! Не увлекло, вот что ты будешь делать! Изучение языка пришельцев-гектаподов показано уж слишком высоколобо, завёрнуто и скучно. Так, спросил я себя, а что там у нас с «воспоминаниями» Луизы о своей дочери? Стал читать и перечитывать их с особой тщательностью, но и тут не уловил для себя ничего ценного. Путанно, не эмоционально (вернее, слишком отвлечённо-грустно), серовато...

Так вот непросто сложилось моё знакомство с этим рассказом. Будем пробовать ещё, и обязательно немного погодя перечитаю «Историю твоей жизни» ещё раз (или не раз), хочу всё же отведать ту изюминку, которую пропустил сегодня.

Рассказ-абсурд, фарс, буффонада... Довольно тонкий по смыслу, по содержанию, с большой претензией на научность (вполне обоснованной, между прочим; я вообще, будучи не знаком с М. Дж. Брейером подумал было, что это учёный-физик, теоретик либо практик, предлагающий идеи по теории относительности в форме занимательного рассказа, — ан нет, писателем всё же оказался), но написан он довольно корявенько. Нелепый способ перемещения в параллельный мир задерживает внимание, но не надолго, ибо не в нём суть рассказа, а в том, что будет происходит в параллельной Вселенной. Два слова, вынесенные в название рассказа, явились причиной большого конфликта, а всё из-за того, что люди привыкли видеть за словами не то, что есть на самом деле, а лишь то, что хотят видеть. Все эти теории (которые по отдельности ясны как божий день, и даже прямо о том говорят) Брейер соединил воедино, и я был удивлён, что он не вплёл в этот клубок ещё пару-тройку каких-либо гипотез и веяний того времени.

В общем же, рассказ довольно опрятный, читабельный, только язык суховат, конец предсказуем, а сама основная идея, что человек — лишь то, что он думает, слишком явственно плавает на поверхности.

P.S.: повествование построено на использовании содержания и смысла искусственной фразы «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудлачит бокрёнка», которую придумал филолог Л.В. Щерба как пример для обучения студентов основам грамматики.

Что сказать… Тот случай, когда «Рекомендации» попали у меня в молоко. Я не скажу, что рассказ совсем не понравился, будет точнее, если просто скажу – не понравился. Не нашёл я в нём почти ничего захватывающего моё внимание, исключая не банальную концовку. Я не люблю, когда автор водит меня за нос на протяжении почти всей истории, да и сам ходит вокруг да около довольно приличное число абзацев и строк всего лишь из-за двух моментов своей истории: концовки и «танца» сестёр, девочек-флейт. И если окончание рассказа (причём, возможное (!) окончание – не факт, что всё закончится так, как намекнул нам автор) я уже упомянул с положительной стороны, то этот танец, «игру» сестрёнок я подобно отметить не могу. Если кого-то она заворожила, унесла в мир фантазий, эротики и прочего, но не меня уж точно. Я не стану апплодировать грязным извращениям, которые выдаются публике на усладу, и которая сидит, смотрит и выплёскивает свою нерастраченную, но подготовленную для таких случаях сексуальную энергию. Хоть режьте, но я не могу найти в этом наслаждение от прочитанного, и тем более не нашёл бы, если б смотрел на это наяву. Это, извините, напоминает фильм Алексея Балабанова «Про уродов и людей», где также пороки и телесные недостатки одних приносили вполне ощутимый доход другим.

Сцена с мясом и вовсе лишь перевернула мой желудок наизнанку, но собравшиеся с таким наслаждением его поглощали, что уподобляться этому извращённому обществу я не буду, и во многом от этого восхищаться танцем не буду. Понятно совершенно ясно, для чего автор включил этот ход – чтобы дать Лидии толчок, начальный позыв действовать, освободиться. Ход мерзкий.

Непонятные (мне) проявления человечности госпожой и начальником охраны так и остались неожиданными, необъяснимыми и непонятными, и от того, лично для меня — лишними.

В целом же, рассказ и задумывался, как нечто шокирующее, осуждающее какую-то часть общества и некоторые области его деятельности, но с обнадёживающей концовкой. Концовка удалась, сам рассказ не очень.

Эта история писателя о писателе, конечно, очень привлекательная, но чего-то ей не достаёт. А может, наоборот, от того, что все внутренности рассказа в принципе на поверхности, все чувства, все мысли и переживания Ричарда Кантлинга описаны довольно подробно, без обиняков, может от того кажется, что для читателя переживаний и эмоций осталось чуть меньше, чем хотелось бы, по крайней мере, мне.

Нет, написано-то откровенно хорошо. Откровенно – сочно (писатель и его «дети»), откровенно – живо (сама идея, внутренний посыл), откровенно – остро (у каждого человека все его проблемы достаточно остры), и откровенно – откровенно (тавтология, конечно, но некоторые сцены немного, хм… нет, не шокировали, но – смущали).

Да, Мартин настолько искусно обманул меня своими намёками, обозначенными предчувствиями Кантлинга по поводу своей кончины, его ожиданий возможного конца, настолько харАктерно написал эту историю, что я пребываю почти в восторге. Почти, ибо как выше сказано, мне не достаёт некоторого количества нерва.

Рассказ по своей структуре напоминал мне реку, взявшей начало с первой бандероли, и по мере добавления бандеролей, как притоков реки-основного сюжета, обрастала новыми и всё более откровенными эпизодами из жизни писателя. Его герои, его «дети» несли своими речами подробности его поступков, а всё больше проступков, впрочем, не вполне однозначных в понимании.

Что я вынес из этого рассказа, что я понял? Достаточно непрозрачные намёки Мартина о том, что все персонажи писателя сродни его детям, родным, выстраданным, на которых он положил годы жизни, вынашивая их как беременная женщина, как плод, которым позже разрешается, и которые все для него любимые, но есть самые-самые-самые любимые, в которых он вложил значительную часть себя самого – это всё понятно, наверняка, каждому читателю. Но заходя дальше этих намёков, Мартин, мне кажется, предлагает каждому читателю задуматься, а как далеко может простираться эта любовь к своим персонажам? А в каком тогда (далёком) месте теряется любовь и внимание к твоим реально близким людям? Как быстро ты теряешь жену, и как скоро действительную твою кровинушку, твою дочь? Какие оправдания уместны в таком случае? Почему Ричард на протяжении почти всего рассказа несмотря ни на что оставался в относительном спокойствии, даже когда в его сторону швыряла тарелки с недоеденным завтраком жена Хелен, или когда его собственная дочь швыряла ему обвинения, оскорбления и его же книги? Хотя нет, книгу он потом бережно погладил и прижал к груди… Можно ли его обвинять за это? Можно. Но я не решусь. Нет, я Кантлингу нисколько не симпатизирую, и ни капельки не выгораживаю, дескать, мол, он – творческая личность, он – жертва обстоятельств, он – в своей последней книге выразил трагедию дочери, наживая себе при этом ассигнации, тиражи и славу (хотя всё это справедливо). Но где грань между пережитым (и даже не тобой истинно) и рассказанным? Она определена официально? Нет. Рана Мишель не зажила ещё, хотя она очень этого хотела, а отец взял эту рану двумя руками за края и потянул в стороны, обнажая, и вот в чём дело – в том, что рана не зажила. Но в другой ситуации, и рассказа-то этого и не было бы вовсе.

Мартин вообще оставил много вопросов, незвучно так, мимоходом. Кто может однозначно ответить, кто любимое дитя Ричарда: Хью, первенец? Сисси, его влечение (хотя и названное «его истинной любовью», но я в это не верю; скорее всё же фантазия, passion, но не самая главная)? А может Барри Лейтон, газетчик, его «усталое второе «я»? Или всё же Мишель? Мне хочется думать, что всё же Мишель, ведь он, несомненно, любил её, любил свою дочь. Пусть неумело, нелепо, невесомо для окружающих, но таки искренне!

Но, о Господи, я отрекаюсь от своих слов, — я всё-таки симпатизирую Кантлингу! Или нет, правильнее будет сказать, что я просто хотел его понять, ведь, в сущности, он всего лишь показывал «где ему больно»… Но, возвращаясь к первому абзацу, мне от прочтения не особо больно, ибо вся боль за прожитое осталась наедине с Ричардом Кантлингом…

P.S.: Много написал, а ещё больше не включил в отзыв, но таков рассказ!

Рассказ великолепный! Мне он напомнил некоторые творения Клиффорда Саймака, такой же глубокий, в самую точку местами ироничный, и написанный с той же верой и такой искренней и непоколебимой любовью мальчишки в своего отца.

Мальчик-создатель своего творения, — ведь он по сути-то вовсе и не желал и не ждал изначально, что бревно с берёзовыми ветками на замену ног и папоротником заместо волос вдруг «оживёт». Он ведь просто «иллюстрировал» свою любимую историю из Библии о сотворении Первого человека, просто-напросто подражал Создателю, пародировал даже, ведь все его старания были лишь мальчишескими потугами, некой игрой... Но вышло как вышло, и Кавано, этот лесной человек (хм, человек... не человек, конечно, но создание человеческое) зашагал по жизни. Занятно, что мальчишка чувствовал полную ответственность за своё творение, и душа его болела искренне за него, как он, где он, что он… Удивительное свойство, но вполне объяснимое, стоит лишь пару раз встретить образ его отца – крепкого, немногословного, уверенного в себе и в своих делах мужчины с большой буквы и с «десятым размером» сапога. Кстати, эта метафора, аллегория, даёт исчерпывающее понятие о личности этого персонажа, краткое, но такое ёмкое, оно заменяет сотни водянистых слов описания характера и личности вообще. Это очень привлекательный ход Дж. Форда, мне жутко понравилось.

В общем и целом, уровень рассказа даёт понять, что о современной литературе нельзя так уж безапелляционно говорить, что, мол, «так, как раньше уже и не пишут, вот прежде были времена, были писатели, а щас…». И хотя это первое моё знакомство с Джеффри Фордом, но аванс я ему даю, и аванс нехилый. Безусловно, я буду читать его и дальше, и очень надеюсь на отличные впечатления.

Чудо, а не история, супер-перевёртыш! Супериллюзия для меня, когда я на протяжении всего рассказа хвалил себя и гладил по голове, приговаривая, «ай да я, ай да молодец! я то сразу догадался, что это же старина Шерлок Холмс и доктор Джон Ватсон, с детства знакомые персонажи! а как всё знакомо — Бейкер-стрит, притоны, мальчишки на поручениях, пытливый ум лучшего консультанта по всем вопросам, он всё так же на высоте! а Ватсон? старый добрый товарищ Ватсон, этот немного наивный, неуклюжий, прямолинейный простак, всё ещё в седле! ах, как прелестно, что ты, Нил Гейман, вернул мне этих героев снова...» И тут — Бац! — последние страницы, а на них — ой, батюшки-светочь! всё с ног на голову, кощунственно и цинично. Ну, мистер Гейман, ну, мистификатор!

Перевёрнутый мир, в котором у Холмса и Ватсона другие роли, иные цели, и далеко не прежние и привычные глазу занятия. Впрочем, на другой чаше также перевёрнутые судьбы других героев Конан Дойля (узнать их не составляет труда). И в этом, конечно. поразительный эффект рассказа ну просто лишает дара речи, и хотя чуствуешь себя обманутым, но тут как раз тот случай, когда обман сладок и обманываться хочется ещё и ещё.

Прекрасная стилизация, отличный остроумный рассказ, получил истинное удовольствие от прочтения.

Я, наверное, не сильно адекватно понимаю, что такое «городское фэнтэзи», ну, да это понятно — данный жанр я не балую (не баловал, может?, а теперь, кто занет, кто знает...) своим вниманием. Да, многие отметили этот рассказ как причастный именно к вышеозвученному жанру, но я отношу его всё же к реализму. И именно к реализму. Жестокому. Сильному. Слабому. Больному. Насильственному. Угнетающему. Обнажённому...

И, знаете, феи не спасают. Не персонажей, ибо большое количество заблудших душ, прежде несчастных детей, они спасли и дали им надежду. Но они не спасают всех, и от того, что о них грезят, толкуют и мечтают, и верят, и ждут их, эта история не становится автоматически этакой сказкой про «золушек». Для Энни не стала. Феи дадут чудеса её ребёнку, но ей уже нет. Ибо над ней вдоволь поработали ведьмы — ведьма-мать, ведьма-наркотик, ведьма-жизнь...

Кто-то слезает, а кто-то нет. Кто-то обрубает прошлое тесаком Надежды, а кто-то насквозь пропитан страхом, насилием и болью, и нет у него сил вырваться из их цепких скрюченных пальцев. Но даже, если кому-то повезло и он вырвался, всё равно прошлое ходит громоздкой, тяжёлой тенью по пятам, и напоминает о себе отголосками боли, ссадинами на сердце, царапинами в душе...

Рассказ, как я говорю в таких случаях, «смачный», и поверьте мне, это наивысшая похвала по моей шкале. Смачный, — такой, от которого оголяются чувства, и нерв жжёт внутри, и сердце стучится «ну как же так!?», и противно, и тошно, и правдиво, и жестоко, и ... нУжно.

Эмоционально. Проникновенно. Больно.

Этот цикл из четырёх рассказов, прямо скажем, не самый лучший не только у Айзека Азимова, но и вообще. Средний, но с порой встречающимися интересными находками, теориями и фактами. Справедливо, что во всех историях «замах на рубль, а удар на копейку», то есть разгадка кажется банальной, и в то же время почти даже неинтересной ввиду того, что я либо сам догадался в чём дело (в двух рассказах — «Ключ» и «Ночь, которая умирает»), либо ввиду какой-то своей заумности и черезчурной притяннутости за уши.

Что касается профессора Уэнделла Эрта, то он, безусловно, товарищ не глупый, умный даже, начитанный, большой и качественный учёный. Но эти его странности типа боязни путешествовать, постоянный бардак в комнате и всё другое прочее немало раздражали. Дело осложнялось ещё и тем, что в абсолютно каждом рассказе Азимов описывал его и его жилище почти полностью одними и теми же словами. И эти всплески руками и округлённые глаза от просьбы кого-нибудь «проехаться» мне казались излишними. Вполне понятно, что хотел этим сказать Автор: нетривиальная личность, современный умищщще(!) имеет-де право иметь странности и быть несколько неадекватным и вычурным. Спорно, но должен отметить, что это правдиво: по долгу службы иногда бываю в квартирах профессоров и творческих личностей, и везде почти всё так, как описано, и люди эти вполне не ординарные в своих привычках и поведении. Быть посему!

Истории несколько вымученные, как мне показалось, без огонька что ли. Перечитывать если и буду, то не в близком будущем.

Рассказ не только отличный, но и в самых лучших проявлениях «классический». Очень оригинальная хроноопера, в которой среди множества и множества временных магистралей нашлось лишь три, в которых у Бена Бакстера был хоть какой-то шанс остаться в живых. (Кто дочитал до конца уже знает, что и их, этих трёх шансов, у него не было). Как говорится, чему быть — того не миновать. Хотя.... хм, русские также говорят: трём смертям не бывать, одной не миновать. Оказывается — бывать! :-). И если суждено умереть 12 апреля 1959 года, то так тому и быть.

Забавно, что главный герой рассказа и вовсе не заглавный Бен Бакстер, а несколько другой человек. (Предлагаю альтернативное название для рассказа: «Три жизни Неда Бринна»). Нед довольно разный и в то же время в большинстве проявлений такой одинаковый: лифт, столкновение с толстяком, ресторан, завтрак, разговор с пришельцами из будущего, прогулка по набережной, мечты о морском круизе — всё словно сцены из фильма «День сурка». Фигура же Бакстера описана довольно похожей во всех трёх проявлениях — он пухлый, лысый, немного отталкивающий, но оно и понятно — воротила, делец... Карикатурно, в общем.

Ну, а действия тех, кто был призван сделать всё возможное, чтоб Бакстер остался в живых после 12 апреля 1959 года, абсолютно неподготовленные, топорные, а попросту глупые, но, раз это всё равно ничего не меняло (про две таблетки пойзона ведь никто не мог предположить), то и я заостряться на этом не буду.

По большому счёту, достаточно невзрачный рассказ. Дело даже не в том, что я с трудом представляю себе такую форму жизни, как силиконий — каменный кусок, притом разумный, питающийся гамма-излучением. И даже не в том, что Вернадски убил троих людей, и это прекрасно сошло ему с рук (даром, что убиенные — всего лишь злодеи-контрабандисты). И не в том, что как многие заметили, Уэнделл Эрт чересчур «умничал» (пусть его!, ему позволительно, он и вправду умный, как я понимаю). А дело в том, что начиная банальной загадкой и заканчивая банальной отгадкой, ничего захватывающего и впечатляющего в этой истории нет. Ну, скажите на милость, чем может меня привлекать полный урановой руды астероид? Это привелегия правительства, это его собственность. Или тот же силиконий? Разумный камень... хм, интересно, но неправдоподобно...

Загадочный рассказ. Для меня, как любителя (именно как любителя, а нисколько не по профессиональному призванию, ибо оное совсем в другой плоскости) покопаться в человеческой душе, в его сущности занятие архиинтересное. Что двигало этим четырежды убийцей Джеком Дюффало? Где была та невидимая грань между временным помешательством, паранойей, манией, навязчивой идеей и преступлением? Почему он преступил её, как так случилось, что он её не увидел? Почему он так и не понял, что совершил нечто ужасное? Самое простое объяснение, что он давно (всегда?) был «не в себе», что он не две недели назад, и не сейчас «слетел с катушек», выражаясь языком Стивена-нашего-Кинга, — но это слишком просто. Не думаю, что ответ на поверхности.

Его страсть к тишине («эх, если бы дождь заставить замолчать, заставить его стучать по крышам бесшумно» — вот это мечта!), его боязнь звуков шагов, голосов, скрипа оконных петель, капающей воды, — эта страсть и та боязнь – они поглотили его, съели поедом. Конечно, он был сумасшедшим, это несомненно, но что привело к этому? Неужто постоянные придирки тётушки и дядюшки, их нежелание дать согласие на женитьбу? Полноте! Это лишь оправдания самого Джека-убийцы, тем более, что и Алисы-то никакой не было. Но он нашёл в своей болезни утешение, он нашёл мёртвую тишину, безмолвие высохших мумий своих родных-чужих людей…

Возвращаясь к началу, повторюсь, что рассказ загадочный ещё и в том плане, что оставил мне две загадки, на которые я, может быть, когда-нибудь и найду ответ, а может и нет. Первая состоит в том, что разные переводы этого рассказа практически идентичны, исключая такие немаловажные факты, как имена персонажей: если в одном из них наш убийца зовётся «мистером Грапеном», в другом «Гриппеном», а в третьем и вовсе Джеком Дюфалло; тётя Роза и тётя Розалия близко, но не совсем, согласитесь?; кузен так ещё пуще – Джон и Лейер… Выдвину версию, что попросту переводились ранняя и более поздняя версии самого Брэдбери.

Ну а вторая шарада почти неразрешима. Мне не понятно, к какой возрастной группе отнести нам этого Джека: к юноше, или всё-таки к вполне зрелому мужчине. В некоторых моментах он подаётся как неопытный, прыщавый юнец, ещё не способный к детородной функции и прочему, а в других, как «мистер такой-то». Где же истина?..

Очень интересный рассказ. Многослойный, а в слоях его чего только нет! Тут и криминальная составляющая с покушением на убийство; и загадка в виде шифрограммы, этакого ребуса; и детективная линия исследования-тире-расследования этой шарады; и наличествующий инопланетный артефакт (а попросту, Аппарат)… А вся эта круговерть событий происходит на фоне острой социально-политической проблемы перенаселения земного шара — ультра и умеренные почти лоб в лоб сошлись в битве за обладание таинственным и почти даже всемогущим многофункциональным устройством. (Кстати, мне не сильно понравилось, что Азимов наделил Аппарат таким большим количеством возможностей). Добавим сюда ещё познавательные экскурсы в историю изучения лунных кратеров и прочие астрономические моменты, и что получаем в итоге – вполне удобоваримый компотец из знаний, теорий, загадок и гипотез. Мне понравилось, пожалуй, «Ключ» наиболее интересный рассказ в цикле о профессоре Эрте.

Ещё одна странная, абсурдная история. Не по вкусу мне такое. Сама внутренняя идея о том, что ты убиваешь, совершаешь насилие (без насилия) над роботом, восковой марионеткой, вместо того, чтобы сделать это с реальным человеком, довольно интересна. (Известно, что в Японии на больших заводах давным-давно практикуется что-то подобное, когда в цехе ставится похожая на начальника резиновая фигура, и каждый желающий рабочий может излить всю ненависть к нему на ней, молотя её кулаками на чём свет стоит). В рассказе всё гораздо жёстче. Но последняя пара страниц, на которых торжествует какая-то безумная пародия на справедливость, это уже слишком! Абсолютно непонятно, почему закон приравнял «убийство» марионетки к реальному убийству? Абсурдно, нелепо. Не верю!