Н. Мишина. Краски неба // Правда. — 1975. – 16 июля (№ 197). – Второй выпуск. — С. 3.
8888888888888888888888888888888
Н. Мишина. Краски звёздного неба // Правда. — 1975. – 16 июля (№ 197). – Первый выпуск. — С. 3.
Первый выпуск. Отпечатано в Свердловске.
Краски звёздного неба.
----
В Москве, на улице Горького, 25, открылась выставка, организованная Союзом художников СССР и Национальным музеем завоевания космоса США. Она посвящена совместному космическому полёту кораблей «Союз» и «Аполлон».
Телевидение позволяет нам побывать на космодромах, в центрах управления полётами, увидеть вблизи безмолвные тени лунных кратеров. Но свыше ста произведений этой выставки волнуют, пожалуй, не меньше прямого репортажа из космоса.
Среди советских работ интересна своим публицистическим настроем графика А. Тюрина, групповой портрет экипажей «Союза» и «Аполлона» художника Ю. Походаева, фантастические сюжетыА. Соколова. Конечно же, в выставочном зале произведения Алексея Леонова – первого человека, увидевшего звёзды в открытом космосе.
В экспозиции привлекают внимание работы П. Колла, Р. Макдоналла, Г. Питца. Здесь же картина Митчелла Джимисона, который известен у нас как автор портрета космонавта Гордона Купера. Работы многх американских художников, сделанные на месте события, представляют собой как бы страницы хроники космических будней.
Н. Мишина.
888888888888888888888
Н. Мишина. Краски неба // Правда. — 1975. – 16 июля (№ 197). – Второй выпуск. — С. 3.
Второй выпуск. Отпечатано в Москве.
Краски неба.
----
В Москве, на улице Горького, 25, открылась выставка, организованная Союзом художников СССР и Национальным музеем завоевания космоса США. Она посвящена совместному космическому полёту кораблей «Союз» и «Аполлон».
Н. Мишина.
888888888888888888888888
P.S. В очередной раз напоминаю, что Московский и периферийный выпуски газеты "Правда" за один и тот же день могут отличаться содержанием
Малоизвестные страницы жизни автора романа «Туманность Андромеды» открывает экспозиция музея истории БАМа в Тынде. Она посвящена экспедиции, которую будущий писатель фантаст возглавлял в этих местах пятьдесят лет назад. Личные вещи изыскателя, многочисленные фотографии и документы рассказывают нынешним труженикам магистрали о прошлом стройки.
Ещё в 1931 году энтузиасты во главе с Ефремовым побывали в районе села Пермское (ныне Комсомольск-на-Амуре). Годом позже молодой геолог руководил отрядом изыскателей Байкало-Амурской магистрали на участке Олекма – Тында, где теперь уложены рельсы БАМа. Однако наиболее весомые результаты дала экспедиция в районе Верхне-Чарской котловины.
«Ликвидировано «белое пятно» под таким заголовком «Комсомольская правда» сообщила о возвращении экспедиции. В непроходимой тайге геологи обнаружили признаки железорудных месторождений, залежи апатитов, гипса, серы, соли и других полезных ископаемых. В небывало трудных условиях они прошли и проплыли по маршруту 2750 километров. Видные советские учёные высоко оценили итоги работы изыскателей.
Бесценный опыт таёжных путешествий лёг в основу первых рассказов молодого писателя И. Ефремова. Уже в них он сделал знаменательные предвидения о будущем далёкого края. В рассказе «Алмазная труба» предсказал открытие уникальных месторождений алмазов на юге Якутии. «Могущество труда рассечёт непроходимые пространства дорогами, расчистит леса, высушит болота. Шум машин и яркий электрический свет нарушит тёмное молчание тайги», — утверждал он ещё сорок лет назад.
Исторически малый срок потребовался для того, чтобы произведения И. Ефремова утратили свою фантастичность. В глухих таёжных урочищах пролегла стальная колея БАМ, поднялись города и посёлки. На восточном участке магистрали, где Иван Антонович пробивался по глухим тропам с компасом и теодолитом, разведаны запасы месторождений каменного угля, богатейшие залежи железных и марганцевых руд, вспомогательного сырья для чёрной металлургии. Поставлена на службу стране и «кладовая сокровищ» в Чарской котловине, ключ к которой подобрал будущий писатель полвека назад.
«Начальник Верхне-Чарской партии Прибайкальской комплексной экспедиции Академии наук СССР Иван Антонович Ефремов командируется в Витимо-Олекминский округ для производства геологических исследований в бассейнах рек Чары, Олекмы, Хани и Токко. Предлагается всем организациям оказывать начальнику партии тов. Ефремову всемерное содействие в выполнении задания».
Зам. председателя Восточно-Сибирского крайисполкома В. БЕЛИК.
(Из сопроводительного документа, выданного 1934 году И. А. Ефремову).
---
Малоизвестные страницы жизни автора романа «Туманность Андромеды» открывает экспозиция музея истории БАМа в Тынде. Она посвящена экспедиции, которую будущий писатель-фантаст возглавлял в этих местах пятьдесят лет назад. Личные вещи изыскателя, многочисленные фотографии и документы рассказывают нынешним труженикам магистрали о прошлом стройки.
Еще в 1931 году энтузиасты во главе с Ефремовым побывали в районе села Пермское (ныне Комсомольск-на-Амуре). Годом позже молодой геолог руководил отрядом изыскателей Байкало-Амурской магистрали на участке Олекма — Тында, где теперь уложены рельсы БАМа. Однако наиболее весомые результаты дала экспедиция в районе Верхне-Чарской котловины.
«Ликвидировано «белое пятно» — под таким заголовком «Комсомольская правда» сообщила о возвращении экспедиции. В непроходимой тайге геологи обнаружили признаки железорудных месторождений, залежи апатитов, гипса, серы, соли и других полезных ископаемых. В небывало трудных условиях они прошли и проплыли по маршруту 2750 километров. Видные советские ученые высоко оценили итоги изыскателей.
Бесценный опыт таёжных путешествий лег в основу первых рассказов молодого писателя И. Ефремова. Уже в них он сделал знаменательные предвидения о будущем далекого края. В рассказе «Алмазная труба» предсказал открытие уникальных месторождений алмазов на юге Якутии. «Могущество труда рассечет непроходимые пространства дорогами, расчистит леса, высушит болота. Шум машин и яркий электрический свет нарушит темное молчание тайги», — утверждал он еще сорок лет назад.
Исторически малый срок потребовался для того, чтобы произведения И. Ефремова утратили свою фантастичность. В глухих таёжных урочищах пролегла стальная колея БАМа, поднялись города и поселки. На восточном участке магистрали, где Иван Антонович пробивался по глухим тропам с компасом и теодолитом, разведаны запасы месторождений каменного угля, богатейшие залежи железных и марганцевых руд, вспомогательного сырья для черной металлургии. Поставлена на службу стране и «кладовая сокровищ» в Чарской котловине, ключ к которой подобрал будущий писатель полвека назад.
И. КОЦ, корр. ТАСС.
--------------------
P.S. Также эта заметка публиковалась в других газетах Советского Союза:
Коц, И. О чём мечтал фантаст : [Инф. корр. ТАСС, г. Тында, Амурская обл. о работе И. Ефремова на БАМе в 1934 г.] // Тихоокеанская звезда (Хабаровск). — 1984. — 8 июля.
Петя Калугин, Вера Бурякова, Станислав Ананьев, Аня Бажанова. Ракета летит на Луну (заметка об экскурсии в планетарий) // Пионерская правда. — 1948. — 3 января (№ 1). – С. 3.
-
К 10 часам утра мы собрались в Московском планетарии. «Сегодня мы с вами полетим в ракете на Луну», — говорит кандидат физико-математических наук К. Н. Шистовский. Он рассказывает нам о том, как русский учёный К. Э. Циолковский мечтал о полёте на Луну. Сорок пять лет назад он разработал проект ракеты для межпланетных путешествий...
Вдруг стало темно. Весь зал превратился в кабину ракеты. Впереди — через окошко мелькает небо. Слышится шум мотора. Нам кажется, что мы летим.
Сбоку на экране мы видим полёт ракеты. Большой самолёт-стратоплан поднимает ракету с земли в стратосферу. Там ракета отделяется от стратоплапа. Теперь заработали её двигатели, из хвоста вырывается пламя. Быстро увеличивается скорость: двадцать, тридцать, — сорок тысяч километров в час. Небо становится всё темнее. Звезды выступают всё ярче и ярче. Достигнута предельная скорость ракеты, и теперь выключаются двигатели. Ракета мчится по инерции. Всё в ракете теряет вес. Тяжесть исчезла. Вещи срываются с мест, кувыркаются в воздухе. Вода не выливается из перевёрнутого графина. А ракета мчится вперёд. Из неё видны уже горы и глубокие кратеры потухших вулканов Луны.
— На Луне, — говорит лектор, — вам понадобились бы костюмы, похожие на скафандры водолазов, с кислородными приборами. Разговаривать там пришлось бы по радио. Человеческого голоса не слышно: нет воздуха, который передаёт звук. С непривычки вам трудно было бы ходить. Вес здесь в шесть раз меньше, чем на земле. Вы захотели бы шагнуть на метр вперёд, а пролетели бы на шесть метров. День и ночь на Луне длятся по 14,5 суток. Средней температуры на Луне не бывает. На солнечной стороне температура там превышает 100 градусов жары, а в тени в это время бывает 100 градусов холода.
За один час мы узнали много интересного о Луне и увидели все так, как будто бы сами путешествовали.
Московская область, Звенигородский район, Покровская семилетняя школа.
----------------------------------------------
Константин Николаевич Шистовский – один из основателей Московского планетария, первый лектор и инженер-конструктор. К. Н. Шистовский по конкурсу стал первым директором Московского планетария, который он возглавлял с 1929 года на протяжении 48 лет.
Недавно в Соединенных Штатах Америки произошло из ряда вон выходящее происшествие, весьма показательное для современного состояния умов широких слоев населения в капиталистическом мире: передача по радио известного литературного произведения вызвала беспримерную панику в целой стране. Сейчас, после того как в американских газетах и журналах улеглась дискуссия, вызванная этим поразительным происшествием, легко можно восстановить его со всеми подробностями.
Радиовещательная компания «Колумбия» включила в свою программу передачу известного фантастического романа английского писателя Герберта Уэллса — «Борьба миров». Передачу вела артистическая труппа под руководством «почти однофамильца» английского писателя — двадцатитрехлетнего Орсона Уэллеса. Эта труппа, присвоившая себе наименование «Театр Меркурия», специализировалась главным образом на радиопередачах фантастического характера.
Читатель помнит, что в романе Уэллса идет речь о нападении на нашу землю обитателей планеты Марс. Орсон Уэллес сделал попытку «американизировать» Герберта Уэллса и взялся за дело со всем пылом своих двадцати трех лет. Прежде всего он перенес место действия из Англии в США. Затем он переработал роман, приспособив текст к методам и формам современных американских радиопередач.
Передача Орсона Уэллеса начиналась обычной музыкой для танцев. Музыкальная программа прерывалась сообщением о падении на землю в штате Нью-Джерси необычайного «метеорита». В дальнейшем сцена действия в последовательном порядке переносилась в обсерваторию в Принстоне, в штат Нью-Джерси — к месту падения «метеорита», в правительственные учреждения в Вашингтоне, на крышу нью-йоркского небоскреба и т. д.
«Метеорит» оказался гигантским металлическим снарядом, из которого вылезают чудовища — марсиане. Ростом они могут равняться с нью-йоркскими небоскребами, их внешний вид отвратителен и ужасен. Чудовища вооружены страшным оружием — зеркалами, излучающими огонь и смерть. Этими лучами пришельцы с Марса уничтожают семитысячный воинский отряд и посланные против них военно-воздушные силы. Марсиане движутся на Нью-Йорк, умерщвляя и поедая людей, разрушая здания, мосты и дороги. Ядовитым черным дымом они травят все живое на своем пути. Но чудовищ ждет неожиданный конец: они гибнут от земных бацилл а микробов, к которым не приспособлен их марсианский организм.
Чтобы произвести наибольший эффект, Орсон Уэллес построил свою передачу в виде коротких сенсационных сообщений. В передачу были также вмонтированы заявления «официальных лиц»; одно из таких заявлений приписывалось министру внутренних дел. Разумеется, эти заявления, как и остальной текст передачи, зачитывались перед микрофоном артистами «Театра Меркурия».
Надо отдать справедливость Орсону Уэллесу: ему действительно удалось достигнуть эффекта, хотя и такого, какого он никак не ожидал и, по всей вероятности, не желал.
Вся передача продолжалась один час: с 8 до 9 часов вечера. Следовательно, многочисленные события, вызванные этой передачей, произошли в течение одного часа.
За это время паника охватила значительную часть населения Соединенных Штатов, распространившись по стране с быстротой молнии. По словам газеты «Нью-Йорк уордл-телеграмм», «быть может, подобная волна ужаса еще никогда не катилась по стране с такой быстротой, изгоняя мужчин и женщин в истерике из их жилищ в поисках спасения от страшного нападения».
Особенно крупные размеры паника приняла в штате Нью-Джерси и соседнем с ним штате Нью-Йорк, то есть в районе, упоминавшемся в радиопередаче в качестве места фантастических военных действий. Людьми овладел массовый психоз. Небольшие города опустели: их население бежало в поля и горы. Беглецы метались и по улицам Нью-Йорка. Люди бросали жилища, захватив с собой детей и наиболее ценные пожитки; многие прикрывали лица мокрыми полотенцами, чтобы уберечься от действия ядовитых газов.
Впоследствии американские газеты и журналы опубликовали интервью с некоторыми из этих беглецов. Приведем рассказ одного из них, некоего С. Тишмэна, жителя Нью-Йорка.
«—Я пришел домой в четверть девятого, — рассказывает С. Тишмэн. — В это время мне позвонил по телефону пораженный ужасом племянник. Он сообщил, что предстоит воздушная бомбардировка города, и посоветовал мне немедленно покинуть дом. Я включил радио и услышал передачу, которая соответствовала тому, что говорил племянник. Тогда я схватил шляпу, пальто и кое-что из имущества и бросился к лифту. На улице я увидел сотни людей, метавшихся в панике во всех направлениях. Большинство из них побежало к Бродвэю».
Десятки тысяч людей обращались в полицейские участки, в правительственные учреждения, в редакции газет, требуя указаний: где укрыться от вражеского нападения, куда бежать, где достать противогаз? Впрочем, полиция и местные власти сперва также поддались общей панике; чтобы восстановить дееспособность своих местных органов, главным полицейским управлениям в штатах Нью-Йорк и Нью-Джерси пришлось срочно передать им по системе «телетайп» обстоятельное сообщение, разъяснявшее смысл радиопередачи «Театра Меркурия».
О массовом характере паники, обуявшей американское население, дает некоторое представление количество телефонных обращений в полицейские участки с приведенными выше запросами. Главное полицейское управление Нью-Йорка ответило в течение 15 минут на две тысячи таких вопросов; такое же количество телефонных запросов было сделано разными лицами полицейским управлениям в Бронксе и Нью-Йорке; участок Колумбии и Филадельфии ответил в течение часа на четыре тысячи телефонных звонков. Телефонная компания в Нью-Джерси установила, что в течение рокового часа в одном этом штате было сделано до ста тысяч телефонных вызовов сверх обычного их количества.
На перекрестках нью-йоркских улиц стояли толпы перепуганных людей, наблюдавших со страхом за небосводом в ожидании появления неприятельских самолетов. В городе Нью-Джерси какой-то человек ворвался в переполненный кинотеатр во время просмотра фильма и истерическим голосом объявил страшную весть о вражеском нападении на США; в мгновение ока кинотеатр опустел. То же самое произошло в кинотеатре Лоди, куда вломился с улицы человек с диким воплем:
— Неприятель ворвался в наш штат!
По шоссейным и проселочным дорогам на бешеной скорости проносились автомобилисты, переставшие соблюдать правила дорожного движения.
Немало людей заболело на почве нервного потрясения. В один только госпиталь Сэнт-Мэйкль в Нью-Йорке было доставлено 15 лиц в состоянии нервного припадка.
Многие галлюцинировали. Кое-кто заявлял, что, слышал по радио сообщение о «катастрофе» из уст «самого президента Рузвельта». В пункте Вашингтон Хейтис в полицейский участок прибежал белый, как полотно, человек, утверждавший, что он собственными глазами видел неприятельские самолеты над рекой Гудзон. Другие уверяли, что видели на горизонте зарево пожаров и клубы дыма.
В главное полицейское управление Бронкса позвонил неизвестный, прокричавший по телефону:
—Они бомбардируют Нью-Йорк!
— С чего вы это взяли? — опросил полицейский.
— Я слышал это по радио, — подтвердил неизвестный. Затем я поднялся на крышу и увидел черный дым от химических снарядов, приближавшийся к Нью-Йорку. Что мне делать?
Как уже сказано, паника не ограничилась пределами двух штатов и прокатилась по всей стране. В Сан-Луи на улицах собирались группы людей, в истерическом возбуждении обсуждавших весть о неожиданной напасти. В Северной Каролине в закрытом учебном заведении Бровард-колледж потеряли сознание пять учащихся. В Чикаго опустели рестораны. В Провиденсе обыватели осаждали служащих местной электрической компании с требованием немедленно выключить свет во всем городе, чтобы замаскировать его от нападений с воздуха. В Индианополисе какая-то женщина ворвалась в церковь во время богослужения.
— Нью-Йорк разрушен! — завопила она. — Настал конец света. Я слышала это по радио. Расходитесь по домам, — лучше умереть у себя дома!
Церковь мгновенно опустела...
Мы далеки от мысли огульно обвинять американцев в трусости и в склонности к панике. Разве можно назвать трусостью поведение многочисленных солдат и командиров запаса, которые, узнав по радио о гибели семи тысяч американских бойцов под действием загадочных «лучей смерти», тут же явились на призывные пункты! В Сан-Франциско молодой американец позвонил в полицейское управление.
— Где можно записаться добровольцем в армию? — спросил он. — Мы во что бы то ни стало должны остановить это ужасное нашествие!
Разве можно назвать малодушным поведение сотен врачей и сестер, которые, судя по газетным отчетам, повсеместно предлагали властям свои услуги для ухода за ранеными? Это, бесспорно, смелые и мужественные люди. Но даже эти храбрецы, для блага своей страны с готовностью ставившие на карту жизнь, не имели достаточного хладнокровия, чтобы спокойно прослушать несколько фраз из радиопередачи.
Правительственная комиссия, изучившая впоследствии материалы радиопередачи Орсона Уэллеса, установила, что не только перед началом и по окончании передачи, но и дважды во время ее хода диктор предупреждал слушателей о фантастическом характере передаваемого литературного произведения. Текст «Борьбы миров» в обработке Орсона Уэллеса, опубликованный в газете «Нью-Йорк тайме», показывает, что диктор и артисты все время говорили о совершенно неправдоподобных, фантастических вещах — о «жителях с Марса», «чудовищах» и т. п. Какой хладнокровный человек, прослушав две-три фразы такой фантастики, поверил бы, что речь идет о подлинном событии?
Американские органы печати единодушно отмечают прямую связь между паникой, вызванной в США радиопередачей «Борьбы миров», и недавними событиями в Европе — германским натиском на Чехословакию и мюнхенским сговором, приведшим к расчленению этой страны. Антифашистский журнал «Нью мессес» пишет:
«Угроза войны глубоко проникла в сознание людей в течение последних лет
фашистской агрессии. Никакой ужас не представляется слишком большим, никакая катастрофа не кажется слишком сверхъестественной, чтобы быть невероятными... Никто, не призадумался, что собственно произошло, ибо все полностью соответствовало угрозам из Рима, Берлина и Токио».
В унисон с антифашистским журналом пишет одна из крупнейших американских буржуазных газет — «Нью-Йорк геральд трибюн». В передовой статье эта газета заявляет:
«В последние недели возникло чувство тревоги и смятения, которое допускает возможность почти что любой катастрофы. То, что случилось, когда война показалась на горизонте и была избегнута лишь страшной ценой мюнхенской капитуляции, — это оставило нам всем расшатанные нервы и кошмарные опасения. Марсиане из фантазии Уэллса упали на наше сознание, уже потрясенное невероятными событиями, столь же ужасными, как и любая фантазия».
Корреспондент французского еженедельника «Эроп нувель» писал из Америки: «Бесчисленное количество комментариев, которые вызвал в Америке этот случай, подчеркивают следующий факт. Такой феномен не мог бы произойти, если бы общественное мнение не было подготовлено к нему напряженным состоянием, в котором весь мир пребывал в течение сентября. Нервозное состояние, в котором находилось тогда население Парижа и Лондона в ожидания воздушных бомбардировок, распространялось вплоть до Америки».
Диктор у микрофона радиокомпании «Колумбия» рассказывал о нападении фантастических марсиан, но у американского населения на уме — германский и итальянский агрессоры. Диктор говорил о сказочных «лучах смерти», но в представлении миллионов американцев живут описания чудовищных воздушных бомбардировок Барселоны и Кантона. Разгул фашистской агрессии лишил покоя и хладнокровия население капиталистического мира.
Случай в США, словно в зеркале, отразил постоянную тревогу, под гнетом которой живет население за рубежом в период начавшейся второй империалистической войны.
КАК известно, планета Марс носит имя мифического бога войны. С некоторых пор было обращено внимание на то, что это небесное тело со стиль агрессивным названием обегает вокруг солнца в подозрительной близости от земли — всего лишь в 56 миллионах километров. Это обстоятельство вызвало особое беспокойство в ряде стран Латинской Америки после того, как в 1947 году в Рио-де-Жанейро был подписан пакт «о совместной обороне Западного полушария».
Латино-американцам тогда было дано понять, что «зона безопасности», которую им вменялось оборонять, имеет «эластичные границы». Член делегации США на конференции в Рио-де-Жанейро Ванденберг так и сказал: «Нам не нравятся географические ограничения». Неведомый враг может-де угрожать из неведомого места.
Эквадорцам, чилийцам, бразильцам и другим защитникам «зоны безопасности» так и не объяснили, что им, собственно, угрожает. Зато день за днем им настойчиво твердят, что они на волоске от угрозы вторжения неведомо кого, неведомо откуда и что нет им спасения вне американского блока под эгидой США.
Беда действительно пришла неведомо откуда. На днях радиостанция столицы Эквадора — Кито между двумя фокстротами сообщила, между прочим, что... на землю высадились марсиане. Марс! Вот откуда пришла угроза!
Как сообщает корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс из Кито, потрясающее известие вызвало «серьезную панику» среди наэлектризованного военной шумихой населения города. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы та же радиостанция также, между прочим, не сообщила, что ее сенсация представляет собой... монтаж по роману Герберта Уэллса «Борьба миров».
«Невинная шутка» дорого обошлась радиошутникам. Возмущенное население подожгло здание радиостанции. На сей раз армейским частям столицы Эквадора не пришлось сражаться с марсианами. Они были вызваны для подавления «беспорядков», что и сделали, применив танки и слезоточивые газы.
Так и закончилось «вторжение марсиан» в Эквадор.
Военная пропаганда принесла здесь свои плоды: была пролита кровь. Не кровь фантастических «марсиан» — кровь реальных простых людей. Надо полагать, что простые люди в Эквадоре, да и не только в Эквадоре, сделают свои выводы из этого происшествия. Они еще раз убедились в том, что не на Марсе, а на земле, и в весьма точно обозначенных на ней местах, обитают поджигатели войны, раздувающие военную истерию, жертвой которой оказались на сей раз жители Кито.
Сегодня мы начинаем печатать с некоторыми сокращениями главу из этого тома.
— - -
Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд. Уна долороса феча (глава из книги «К эквадорским охотникам за черепами», перевод с чешского С. Бабина, Г. Назарова) // Молодая гвардия (Южно-Сахалинск). – 1958. — 5 августа (№ 156). – С. 4; Молодая гвардия (Южно-Сахалинск). – 1958. — 6 августа (№ 157). – С. 4; Молодая гвардия (Южно-Сахалинск). – 1958. — 8 августа (№ 158). – С. 4; Молодая гвардия (Южно-Сахалинск). – 1958. — 9 августа (№ 159). – С. 4.
Под этим названием в историю Эквадора вошли события, случившиеся в Кито 12 февраля 1949 года.
За несколько месяцев до «печальной даты» не только в Эквадоре, но и по всему Западному полушарию распространилась эпидемия слухов о летающих дисках. Газеты на первых полосах помещали о них сенсационные сообщения, дополнявшиеся самыми фантастическими предположениями. На фотографиях изображались толпы стоящих на улицах людей, которые, задрав головы к небу, показывали на таинственные «дискос воладорес», снимков которых, впрочем, ни одна газета так никогда и не опубликовала. «Нашей планете угрожает гибель от неведомого агрессора», — выкрикивали на улицах продавцы газет; дюймовые газетные заголовки вопрошали прохожих: «Неизбежна ли третья мировая война?» И тут же сами отвечали вопросом на вопрос: «Кто посылает к нам летающие диски?»
Такой атмосферой истерии был окружен тот день, который и стал в Кито «печальной датой»...
ЛОС МАРСИСТАС. (2)
Вечером 12 февраля радиостанция Кито передавала инсценировку фантастического романа Уэллса «Война миров». Чтобы она была более интересной и доходчивой, автор инсценировки Эдуарде Алькарас и режиссер Леонардо Паэс перенесли действие романа непосредственно в условия Эквадора. А чтобы при этом еще и поживиться, они направили передачу против прогрессивных партий страны. Дикторы и актеры, говорившие о нападении марсиан на Эквадор, должны были вместо правильного испанского слова «марсианос» употреблять выражение «марсистас», что в радиотексте невозможно было отличить от слова «марксистас».
И вот в разгар радиопостановки из приемников зазвучали приказы эквадорским авиационным частям, которые доблестно сражались против неисчислимых десантников, высадившихся из загадочных летающих дисков.
— Огромные массы «марсистас», одетых в непробиваемые пулями комбинезоны, приземлились в Котокольяо, недалеко от аэродрома Кито, перебили наших лучших летчиков и наступают на столицу...
— Внимание, внимание, говорит радио Континенталь де Амбато! Вызываем радиостанцию Кито. С юга на нашу республику неудержимо надвигается гибель. Черпая туча отравляющих газов быстро несется в направлении к столице республики!
В треске и свисте приемников жалобно раздался другой голос — заговорил диктор радиостанции Ла Вос де Томебамба де Куэнка: «Атенсьон, атенсьон, сообщаем потрясающее известие о том, что город Латакуна был целиком уничтожен смертоносной тучей, которая в эти минуты находится над Тамбильо и широкой дугой приближается через Отавало к столице. Предупреждаем все население, внимание, говорит радио Ла Вос де Томебамба де Куэнка».
В это мгновение слово опять взял диктор радиостанции Кито:
— Повторяем, что гарнизон аэродрома подвергся нападению ужасного, не известного до сих пор авиационного оружия. Среди жертв нападения «марсистас» и наш дорогой алькальде, староста города Кито. В эти минуты приземляются все новые и новые «марсистас», чьи «платильос» или «дискос воладорес» с огромной скоростью устремляются к Пичинче. Переключаемся на микрофоны, установленные на крыше самого высокого в Кито здания, на улице Боливиа.
И из этих микрофонов тут же раздался воющий рев пожарных сирен и бой колоколов главного храма. «Темная туча движется сейчас над центральным проспектом Мальдонадо и в ближайшие секунды окажется над площадью святого Аугустина», — кашляя, бросал диктор хриплые слова в микрофон, который после этого замолк, донося лишь отдаленный рев моторов, шум мечущихся толп, вой сирен и растерянный колокольный звон.
ПЕРЕТРУСИВШИЕ ТЕЛЕФОНИСТКИ.
Стоило ли удивляться, что в столице началась поистине грандиозная паника. Даже те люди, которые слышали вступление к радиопостановке, поверили, что речь идет о подлинных событиях. В одном ночном белье выбегали они из домов с узелком самых необходимых вещей и бежали от грозящей им опасности, послушные предупреждениям радиостанций. Нескончаемые колонны машин двигались по главному шоссе из города на север, увозя людей, поверивших, что таким образом они еще сумеют спастись от темной тучи отравляющих газов, которая, по последним сообщениям, повернула к югу. Другие толпы валом валили из предместий Кито к центру города, чтобы узнать, как развиваются наступательные действия «марсистас».
Лишь жалкая горсточка людей услышала из приемника голос, слишком поздно пытавшийся успокоить радиослушателей заверениями, что речь шла всего лишь о постановке, что все это была неправда. Этот голос звучал как голос человека, который шутки ради так долго звал с реки на помощь, что его перестали принимать всерьез, когда он в самом деле начал тонуть.
Эпилог этого радиоспектакля получил столь стремительную развязку, что ни драматург, ни постановщик не сумели удержать ее во власти режиссуры.
Лавина людей окружила угол улиц Чиле и Беналь-казар — здание редакции крупнейшей в Эквадоре ежедневной газеты «Эль Комерсьо», в верхних этажах которого разместились студии радиостанции Кито. А когда толпа узнала, что и нападение марсиан, и вопли дикторов, и завывание сирен, и тревожный звон колоколов — все то, что вызвало в городе такую панику, было рассчитано лишь на сенсационность и на игру нервов, она приступом взяла здание «Эль Комерсьо», чтобы покарать авторов этого злонамеренного фарса.
Груда кирпича, сложенного на соседнем строительном участке, быстро исчезла в окнах здания. Люди, разгневанные мошенничеством радиокомпании, срывали с себя рубашки, окунали их в бензин, зажигали и, горящие, бросали в выбитые окна. Через четверть часа трехэтажное здание было сплошь охвачено пламенем, пожиравшим запасы печатной бумаги, типографской краски и масел.
Осажденные работники типографии и радиостанции отчаянно звали на помощь, но это было гласом вопиющего в пустыне, так как телефонистки центральной станции, предупрежденные о нападении марсиан, тоже удрали со своих рабочих мест в подвалы, ища там спасения от тучи отравляющих газов. Диктор тщетно взывал к полиции и пожарным, прося помощи, до тех пор, пока в его кабину не прорвались первые языки пламени. Большинство радиослушателей, которые еще сидели у приемников, воспринимали эти отчаянные призывы на помощь как изощренное завершение новейшей инсценировки Уэллса...
На следующий день столбцы газет, за единственны» исключением «Эль Комерсьо», запестрели сенсационными сообщениями о «зверском налете разбушевавшейся черни на газету «Эль Комерсьо», не имевшую с радиостанцией Кито ничего общего, кроме здания. Шесть убитых, много раненых, причины расследуются...»
«Мы настоятельно требуем разъяснения, почему вовремя не вмешалась полиция, почему пожарные приехали, когда «Эль Комерсьо» уже догорала, почему своевольно покинули рабочие места перетрусившие телефонистки», — многозначительно поднимая палец, спрашивали передовые статьи. «Стоит задуматься над тем, не была ли инсценировка известного Романа Уэллса в наших условиях чересчур реалистичной», — ставили авторы передовиц деликатную проблему после того, как прометали громы и молнии по поводу низких инстинктов, беззастенчивого покушения на культуру выродившейся черни и дикой силы зла.
Мы стояли перед почерневшим остовом здания спустя десять месяцев после «печальной даты». От тех драматических событий, казалось, в Кито уже ничего не сохранилось. Когда редактор «Эль Комерсьо» закончил с нами интервью о путешествии по Латинской Америке, он закурил сигарету и с нескрываемой радостью поведал нам, что получено сообщение из Гуайакило о выгрузке ящиков с самыми современными американскими ротационными машинами, которые владелец газеты приобрел за выплаченную ему компенсацию.
— А что стало с автором инсценировки? И что с режиссером?
— А что могло бы стать с ними? — поднял брови редактор, удивленный подобным вопросом. — Эдуардо Алькараса при передаче вообще не было, а режиссер Леонардо Паэс, как только начался пожар, быстренько переоделся в синий комбинезон рабочего цинкографии, спокойно вышел из здания и скрылся в толпе. А наши цинкографы, к сожалению, погибли в огне...
— И с Паэсом ничего не случилось? Никто не обвинил его?
— Ах, так мы не поняли друг друга. За что же его обвинять? Вы же знаете, у нас — демократия. А демократия — это также и свобода слова!
— - -
P.S.
(1) «Уна долороса феча». В книге: «Una dolorosa fecha»
Кто не знаком с романом выдающегося английского писателя-фантаста Герберта Уэллса «Война миров»? Он рисует, как над человечеством зловещей тенью проходит война, бессмысленно разрушается марсианами цивилизация, происходит массовое истребление людей.
По роману Г. Уэллса «Война миров» не так давно в Португалии была организована радиопостановка. Ее авторы перенесли действие романа... в окрестности Лиссабона. Диктор сообщил даже фамилии... первых «убитых» и «раненых» — жертв нападения марсиан на Португалию.
С первых же минут радиопередачи комиссариаты полиции, больницы, редакции газет и справочные бюро стали осаждать тысячи португальцев, стремившихся узнать о судьбе своих близких и родственников.
Страх и ужас охватили жителей Португалии. Нелепые слухи пережали сообщения радио. Паника утихла только после того, как в это дело вмешалась португальская полиция безопасности, которая запретила передачу радиопостановки.
ЭТО ВЫЛО вечером в воскресенье, 31 октября, в тот год, когда были подписаны Мюнхенские соглашения.
Вечерняя программа передач началась довольно таки банально — одной из тех пьес, которые Орсон Уэллес, в то время молодой актер и режиссер, чья звезда только начинала восходить на горизонте, ставил одну за другой чуть не каждую неделю. Передача была прервана для чрезвычайно важного сообщения. В штате Нью-Джерси произошло землетрясение, хотя до тех пор подобные явления еще не отмечались там ни разу. Прошло несколько минут, и диктор уже интервьюировал какого-то профессора Принстонского университета, спрашивая у него, не вызвано ли это землетрясение падением огромного метеорита. Еще минута, и из громкоговорителей уже раздавался голос «репортера с места происшествия». Действительно, на территории Нью-Джерси с неба упал огромный предмет, и он его описывал.
«Дорогие радиослушатели! — воскликнул он вдруг. — Я вижу что-то ужасное! Верхняя часть этого цилиндра начинает поворачиваться, как пробка, когда ее вынимают из бутылки. Цилиндр открывается, он должно быть, полный... Боже мой, изнутри что-то вылезает, какое-то тело, похожее на серую змею.
Рот — в форме буквы «V», с бесформенных дрожащих губ стекает слюна... Внимание, внимание! Сейчас что-то произойдет (слышится свист, потом гудение нарастающей силы). Из одного щупальца чудовища показывается какая-то шишка. Я различаю вспышку света, которая отражается в зеркале. Что это такое? Из зеркала вдруг вырывается длинная струя пламени, она попадает в приближающихся людей. Боже, они загораются, все вокруг горит тоже! Все поле полыхает огнем. Лес, дома, гумна. Огонь приближается сюда, ко мне (треск в микрофоне, потом мертвая тишина)».
Потом в репродукторе снова слышится голос, минута замешательства... Говорит ответственный Служащий федерального правительства. Он сообщает, что весь район Принстона в Нью-Джерси объявлен на осадном положении. Граждан просят не волноваться.
Это еще больше, чем предшествующий драматический рассказ, придает передаче реалистический характер. Среди многих тысяч радиослушателей начинается паника.
Вымышленный рассказ о вторжении в Америку чудовищ, появившихся из глубин космоса, вызвал такую массовую истерию, что радиостанциям всей страны пришлось потом всю ночь передавать специальные извещения, разъяснявшие американским гражданам, что прослушанная ими передача была чистой фантазией.
Так осенью 1938 года в Соединенных Штатах публика широко ознакомилась с тем литературным жанром, который: в Америке называют «сайенсфикшн» — научно-фантастической литературой.
Леонардо стоял у стрельчатого окна, смотрел вниз, где на широких ступенях собора Св. Петра ползали фигурки паломников. Утром у одного из этих нищих он купил метровую ящерицу, привезенную из аравийских песков. Теперь ящерица кряхтела и ворочалась в узком ящике из-под красок.
А художник не мог отделаться от смутного волнения, которое вызвал ее прежний владелец. У него был обрубленный нос и глубокие шрамы на щеках, сандалии с крестовидной прорезью выдавали недавнего солдата папского войска. Но разве мало таких же, изуродованных в битвах солдат папского войска валялось теперь на римских мостовых, молясь куполам собора и выпрашивая подаяние?...
Леонардо поглядел на свои руки. Когда-то и они держали меч, а теперь сморщились, дрожат от слабости. Он вздохнул. Ничто не вечно на этой земле... Не посмеется ли время и над теми страшными жертвами, которые приносят люди во имя веры?..
Тонкий слух его уловил крадущиеся шаги за дверью. Леонардо взял холст с незаконченным рисунком и заставил им ящик.
Дверь открылась без стука. Высокий, худой монах, в белой одежде, с черными четками на длинных пальцах, молча кивнул головой, окинул взглядом мастерскую, разбросанные по полу кисти, банки с красками и подошел к холсту. Леонардо усмехнулся, заметив, как затряслась седая борода советника папы отца Бенедикта: на холсте была изображена нагая женщина. Монах попятился, бормоча сквозь зубы не то молитву, не то угрозы, — он бы растоптал это, не накажи папа беречь рисунки, — пнул ногой попавшуюся на пути скамеечку и скрылся за дверью. Леонардо ждал, пока тяжелые шаги затихли внизу. Эти визиты портили ему настроение. Но что мог он сделать — под конец жизни хотелось иметь какой-то угол и спокойно писать.
Отодвинув холст, Леонардо склонился над ящиком, приподнял крышку. Оттуда высунулась большая голова ящерицы, с угрожающе раскрытой пастью. Художник провел ладонью по холодной жесткой коже, покрытой липкими бородавками.
«Удивительно устроен мир, — думал он, — Все безвредное старается напустить на себя страшный вид, и, наоборот, то, чего стоит опасаться, рядится под добродетель. Простакам трудно жить на свете»...
Эта большая ящерица напоминала библейского змея, которого пронзил копьем архангел. Только у змея были еще крылья и борода. И то, что следом пришло ему в голову, заставило замереть с поднятой рукой. Он боялся потерять эту внезапную мысль, которая раздвигала привычные рамки бытия, нащупывала что-то в тумане неизвестного. То же самое он испытывал, когда писал «Тайную вечерю». прокладывал канал к реке Арно, набрасывал чертежи летательного аппарата...
Эта мысль, видимо, зрела давно. В молодости, изучая строение мышц, Леонардо изрезал немало трупов при осаде Милана. Он врачевал раны солдат и поражался способности живых тканей быстро срастаться. Но окончательно замысел сложился лишь сейчас...
Вытащив ящерицу из ящика, художник привязал ее к доске, на которой растирал краски, разорвал на длинные полоски несколько незагрунтованных холстов, запер дверь. Когда он взял в руки нож, то словно вновь обрел прежнюю силу и ловкость...
Через час ящерица напоминала египетскую мумию. Хвост ее был туго прибинтован к спине. Она лежала неподвижно, и только из-под кожистых век на плоские щеки выкатывались слезинки.
«Если люди научатся менять вид тварей, — размышлял художник, — они встанут рядом с богом, сотворившим их. И надо постараться, чтобы первым это увидел отец Бенедикт...»
Отец Бенедикт аккуратно навещал художника в его келье и каждый раз заставал Леонардо сидящим за мольбертом. Но когда за монахом закрывалась дверь, Леонардо отбрасывал кисти, выдвигал на середину комнаты ящик. Бинты с ящерицы он вскоре снял и с хвоста, приросшего к ее спине, выкроил кусов кожи, напоминающий по виду крыло. А когда эта рана затянулась, вторично проделал операцию — и у ящерицы появилось второе «крыло».
Оставалось самое трудное — прирастить ящерице бороду. По ночам художник ворочался на своей жесткой постели, обдумывая, как раздобыть и провести в Ватиканский дворец козла. За это время он похудел, осунулся. Мясо, которое приносили ему, съедала ящерица, он питался только финиками и вином. И ему не терпелось увидеть, что же получится из всей затеи.
Однажды отрезав кусок собственной бороды, он привязал его к морде ящерицы. А когда выпустил ее из ящика, то даже сам содрогнулся – до того безобразен был вид крылатого, покрытого бородавками змея с седой бородой. Художник поскорее снова загнал чудовище в ящик и захлопнул крышку...
...В этот день у Бенедикта с утра болела поясница. Монах хотел пораньше закончить дела и лечь в постель. Подойдя к лестнице, ведущей в мастерскую художника, он услышал наверху подозрительный стук. Последнее время бывший еретик вел себя очень странно: перестал дерзить и, казалось, весь был поглощен одной тайной мыслью. Монах подозвал двух послушников и вместе с ними стал осторожно спускаться по крутым ступенькам. Открыв дверь, они увидели низкий ящик, стоящий посередине комнаты, и растерянное лицо художника. У этого седобородого старца с мировой славой был вид напроказившего ученика. Бенедикт первым бросился к ящику. Дрожащими от нетерпения руками он поднял крышку. И в ту же минуту ему почудилось, что земля разверзлась — из черной пропасти на него бросилось исчадие ада...
Теряя сознание от ужаса, монах отпрянул к лестнице и покатился вниз. Следом за ним ринулись послушники...
Художник со вздохом поглядел на незаконченную картину. До чего же трудно ему осуществить такую простую мечту – иметь свой угол и спокойно писать.
Когда папа вызвал Леонардо к себе, солдаты, охранявшие дворец, железными клещами поймали ползающее чудовище, вытащили его во двор, чтобы сжечь живьем. Окруженный монахами, предстал художник перед троном наместника бога.
— Что это было? – строго спросил папа.
Леонардо да Винчи пожал плечами.
— Просто шутка!..
Шел 1519 год. Это была первая пластическая операция в Европе.
облако тэгов
