5 января, в преддверии Рождества, за неделю до своего восьмидесятисемилетия скончался Вадим Сергеевич Шефнер, истинный поэт и удивительный прозаик, человек редкой душевной чистоты и благородства...
Потомственный петербуржец, чья родословная ведется с Петровских времен, внук двух адмиралов Российского Военно-Морского флота, Шефнер в советские годы не скрывал, а в нынешние не выпячивал своего родового дворянства. В молодости работал кочегаром на заводе «Пролетарий», на войну — Великую Отечественную — ушел рядовым, в дни блокады города, которому был бесконечно предан, выпустил, кажется, самую дорогую для себя книжечку фронтовых стихов «Защита». В ждановские 40-е его перестали печатать: задумчивая, скорбная лирика среди фанфар и славословий не пришлась ко двору.
Но природная выдержка и стойкость, твердость духа и интеллигентская подтянутость помогли Шефнеру одолеть невзгоды и написать свои мудрые — грустные и озорные — книги.
Вместе с классически ясной лирикой Шефнер оставил нам иронически-назидательные «Сказки для умных», проникновенную повесть о ленинградской блокаде «Сестра печали», автобиографическую «летопись впечатлений» «Имя для птицы». И всюду, и всегда — в книгах и в жизни — оставался самим собой: в общении мягким, слегка чудаковатым, однако проницательным рыцарем, по-старинному учтивым и щепетильно-деликатным. Он предпочитал пребывать в тени, на «непарадной стороне» и после того, как был по праву удостоен Государственной и Пушкинской премий, других наград и титулов. Быть верным себе во что бы то ни стало — эту «позицию души» Шефнер отстаивал на протяжении всей своей долгой жизни.
Вечная Вам память, Вадим Сергеевич!
М. Чулаки, Д. Гранин, С. Ботвинник, Я. Гордин, Б. Никольский, А. Кушнер, Б. Стругацкий, И. Кузьмичев, И. Фоняков, Н. Полякова, А. Рубашкин, Д. Каралис.
В. Мальков. «Озеро горных духов» (рецензия на сборник рассказов И. Ефремова «Озеро горных духов», М. Детгиз, 1954) // Московский Комсомолец, 10 июля 1954
---
Талантливый писатель И. Ефремов хорошо знаком юным читателям. Им полюбились его книги о мужественных людях, неутомимых исследователях, отважных путешественниках, покорителях природы. Произведения И. Ефремова привлекают неистощимой фантазией автора, стремящегося проникнуть в тайны прошлого, строящего смелые догадки о том, что происходило на земле много веков назад. Такова, например, его известная книга «На краю Ойкумены».
Глубокой человечностью, любовью к людям, бодрой, жизнерадостной романтикой проникнуты произведения писателя. Они прививают нашему юношеству любовь к знаниям, к родной природе. Вот почему так тепло встречают читатели произведения полюбившегося писателя. Недавно Детгиз выпустил сборник рассказов И. Ефремова под общим заголовком «Озеро горных духов». Эти рассказы ранее публиковались в разных изданиях, но значительно переработаны автором.
И. Ефремов вводит читателя в мир удивительных научных открытий, в мир непознанного, неизведанного.
...В знойных песках Средней Азии археологи ведут раскопки древней обсерватории Нур-и-Дешт («Свет пустыни» на местном языке). В этой бесплодной, выжженной солнцем, гористой местности ученые чувствуют необъяснимый подъем духовных сил. Выясняется, что это — результат воздействия радиоактивных лучей, испускаемых залежами урановой руды («Обсерватория Нур-и-Дешт»). Далеко в горах Алтая затерялось таинственное озеро Дены-Дерь. Те, кто отваживается приблизиться к его берегам, умирают мучительной смертью. Над озером стоит зловещее сияние, напоминающее очертания гигантских людей. «Озеро горных духов» — так назвали его местные жители. Счастливое стечение обстоятельств помогает мужественному геологу, герою рассказа «Озеро горных духов», объяснить неразрешимую загадку озера.
Особенно удался, на наш взгляд, И. Ефремову рассказ «Белый рог», завершающий сборник. Писатель умело использовал уйгурскую легенду о славном батыре, покорившем неприступную скалу Белый рог для того, чтобы сберечь честь своей родины. Автор повествует о жизни отважного советского геолога Усольцева, решившего во что бы то ни стало овладеть тайной Белого рога, ибо от этого зависела судьба важного открытия. Советский человек, рискуя жизнью, совершает невозможное: он взбирается на недоступную доселе вершину и открывает новое месторождение олова.
К сожалению, не все удалось И. Ефремову в его рассказах. Слишком назойливо описывает он трудности, с которыми приходится сталкиваться путешественникам, перегружает повествование подробностями («Голец подлунный», «Олгой-Хорхой»). Не всегда удачна и композиция рассказов. Так, например, искусственно начало «Обсерватории Нур-и-Дешт». Опусти автор вступление к рассказу — и ничего, кроме пользы, это не принесло бы.
Бросается в глаза и влечение автора к языковым красивостям. Вот как, например, он описывает картину горного озера: «На заднем плане прямо в озеро обрываются белоснежные круги зазубренных гор со скалистыми ребрами фиолетового и палевого цветов. В центре картины ледниковый острог опускает в озеро вал голубого фирна, а над ним на страшной высоте поднимается алмазная трехгранная пирамида, от которой налево вьется шарф розовых облаков».
В рассказах то и дело встречаются избитые эпитеты и сравнения: «облако золотистой световой пыли», «светлая радость», «золотистая мелкая слюда», «словно куски серебряного и золотого шелка», «золотые и серебряные глыбы» и т. д. И совсем уж непонятной кажется концовка рассказа «Обсерватория Нур-и-Дешт»: «В высоте над нами, прорезая световые облака Млечного пути, сиял распростертый лебедь, вытянув длинную шею в вечном полете к грядущему».
К сожалению, И. Ефремова постигает та же судьба, что и многих наших писателей. В изданиях его произведений нет сведений о самом авторе. А ведь читателям хочется знать не только фамилию автора любимых книг. Непонятно, почему издательства упорно пренебрегают этим элементарным требованием читателей.
В. Ольгина. Споры о книгах (очерк) // Московский комсомолец № 5, 11 октября 1945, с. 4
--- Фрагмент.
Читательские конференции молодежи станкозавода имени Серго Орджоникидзе.
— Есть книги, которые хочется читать снова и снова. Такова книга Ефремова«Пять румбов». Почему эта книга нравится?
Аудитория настораживается. Сейчас люди будут соглашаться или не соглашаться, спорить, отстаивать своё мнение. Член комитета комсомола ВЛКСМ Таранова делает какие-то пометки на бумаге. Она готовится к выступлению. Просит слова инвалид Отечественной войны, орденоносец комсомолец Аскин…
А за столом, чуть склонив голову, внимательно вглядываясь в лица выступающих, сидит высокий человек с трубкой в руках. Это профессор Ефремов, палеонтолог, моряк и путешественник, доктор биологических наук и автор рассказов о необыкновенном.
Помещение заводского парткабинета переполнено. Некоторым не хватило стульев, они стоят у стены и в дверях, теснятся, стараясь подойти поближе.
Сегодня пятница – день жарких споров и больших встреч на Станкозаводе имени Серго Ордженикидзе...
Вообразите, читатель, что вы присутствуете при секретнейшем разговоре правительственной делегации некоей страны с представителями дружественного ей государства. Глава этой делегации предлагает начать войну между обеими дружественными державами, деловито и серьезно разъясняя при этом:
— Война — это самая большая дружеская услуга, которую мы в настоящих чрезвычайных условиях могли бы оказать друг другу.
Вы поражены, и вам приходит в голову мысль, что автор предложения — кандидат в пациенты психиатрической больницы. Но если у вас хватит выдержки и терпения высидеть до конца совещания, то вы убедитесь, что другая высокая договаривающаяся сторона находит предложение «ценным и великодушным», после чего обе правительственные делегации при участии экспертов разрабатывают подробнейшие планы ведения войны друг против друга.
Но зачем бы двум хищникам направлять оружие друг против друга, когда они с успехом могут направить его против страны, не участвующей в сговоре?
Если могут... Ну, а если не могут? Как быть, если у этих хищников нет и не может быть жертвы, на которую они могли бы совместно наброситься?
В таком именно «безвыходном положении», — разумеется, только с точки зрения империалистов, — оказались Атавия и Полигония, расположенные на острове Атавия, вместе с которым они силою обстоятельств были оторваны от земного шара. Об их необычайной, полной парадоксов судьбе рассказывается в интересном фантастическом романе писателя Л. И. Лагина «Атавия Проксима».
В чем же состояли те «чрезвычайные условия», которые имел в виду президент Атавии, чей разговор с представителями правительства Полигонии мы только что кратко осветили?
Они вытекали из того факта, что земной остров Атавия превратился в космический остров, отстоящий от Земли на десятки тысяч километров. Внезапная оторванность высокоразвитой атавской промышленности от внешних рынков, кроме не большой соседней Полигонии, предвещала жесточайший экономический кризис в ее истории. Если до сих пор этот кризис удавалось оттянуть путем гонки вооружений для третьей мировой войны против лагеря мира и демократии, то теперь этот мотив гонки отпадал. Против кого готовить войну? Ведь единственной иностранной державой, которая еще оставалась на новой планете, была Полигония, фактически и без того подчиненная Атавии, а посему и «дружественная» ей. Но и в новых условиях правящие круги Атавии мыслят по старому империалистическому шаблону, видят панацею от всех зол в войне.
Итак, война была решена и начата в точном соответствии с намеченными совместно планами. Была создана, как пишет Л. Лагин, «исправно действующая мясорубка, перемалывающая во имя сохранения сверхприбылей нескольких десятков семейств тысячи и тысячи эшелонов с оружием, боеприпасами, снаряжением, обмундированием, продовольствием и с десятками и сотнями тысяч людей».
Вместе с тем, желая сбить с толку население, атавские правители прибегли к старой, испытанной еще в Земной обстановке, провокации: объявили виновниками всех бед Атавии коммунистов, начали массовые аресты «агентов Кремля». Сделав этот первый серьезный шаг на пути к фашизации, они не остановились и перед следующим: ввели фашистский режим по образу и подобию гитлеровского.
Откровенно фашистские силы были выведены реакцией на политическую арену тогда, когда правящие круги задумали осуществить новую авантюру в еще более грандиозном масштабе — «тотальное переселение на Землю», для чего требовалось предварительно завоевать ее в атомной войне.
На таком мрачном фоне развертываются менее значительные события, являющиеся, однако, крайне характерными для «атавского образа жизни».
Особенно широко и разносторонне показаны в книге дела и дни небольшого городка Крэмпа. Среди крэмпских персонажей немало колоритных фигур, принадлежащих как к реакционному, так и прогрессивному лагерю.
Запоминается читателю мелкотравчатый карьерист Онли Наудус, стремившийся правдами и в особенности неправдами «выбиться в люди», что в его понимании означает — разбогатеть. Для этого он не останавливается перед любой подлостью, будь то в отношении людей, спасших ему жизнь, будь то в отношении своей невесты и родственников. Гротескно показана фигура бакалейщика Фрогмора.
Яркими штрихами обрисованы беспринципнейший журналист Дэн Вервэйс, незадачливый кандидат в мэры Крэмпа Уильям Раст.
Всем этим крупным, во всеатавском масштабе, и мелким, в масштабе Крэмпа, представителям «атавского
образа жизни» противостоит другой мир, мир простых, трудолюбивых, честных людей, составляющих большинство населения Атавии. В Атавии есть силы прогресса, выступающие против реакции, против войны. Среди них в первых рядах идут атавские коммунисты, загнанные в подполье, бросаемые в тюрьмы, но не оставляющие своего благородного дела. Автор показывает нам бесстрашных, беззаветно преданных народу коммунистов Эксиса, Карпентера и Форда, которые используют все возможности, чтобы открыть атавцам глаза на происходящее.
Люди под давлением жизненных обстоятельств определяют свою позицию в происходящих событиях и оказываются бок о бок с активными антифашистами и антирасистами, рядом с коммунистами.
Особенно характерную эволюцию в этом смысле пережил безработный Бенджамин Прауд. Прежде равнодушный ко всему, что непосредственно не задевало его интересов, в частности, и к такому вопиющему общественному злу, как угнетение негров, он в конце книги предстает перед нами как активный борец против расовой дискриминации.
В конце книги автор оставляет Атавию как бы на распутье двух дорог, но дает понять, что коллективный разум миролюбивого атавского народа в конечном итоге победит.
«Атавия Проксима» вышла в серии «Библиотека научной фантастики и приключений» в издательстве «Молодая гвардия». Но основная мысль книги отнюдь не в фантастике. Особые космические условия существования Атавии и Полигонии понадобились автору лишь для того, чтобы иметь своеобразный угол зрения, под которым можно с особенной выпуклостью показать уродливые явления и противоречия «атавской цивилизации». Этим, собственно, и определяется характер имеющейся в книге фантастики, на научную обоснованность которой автор совершенно не претендует. Здесь уместно обратить внимание на то, что отрыв острова Атавии от Земли и превращение его в земного спутника произошли не вследствие каких-то могучих природных катаклизмов, а, так сказать, на политической подкладке — в результате неудачного залпа из 2442 «сверхмощных термоядерных установок сверхдальнего действия», залпа, который, по замыслу атавских милитаристов, должен был развязать новую мировую войну. Это, как остроумно замечает автор, был «единственный, насколько нам известно, случай прямого воздействия политики на явления космического порядка».
Роман Л. Лагина — произведение в основе своей остро сатирическое и злободневное. Его сатирическое жало метко нацелено против «атавского образа жизни», «атавизма», который столь многими чертами напоминает образ жизни реально существующих капиталистических держав. Автору удалось изобразить многие отрицательные проявления «атавизма» как бы в конденсированном до предела виде, во всем их отвратительном безобразии. Эту обличительную по характеру задачу он выполнил в форме весьма занимательного произведения.
Книга не лишена и недостатков. Местами в ней рядом с динамичным, сверкающим яркими парадоксами или злым сарказмом повествованием, рядом с изобретательной сюжетной интригой или каким-нибудь чрезвычайным событием в жизни космической Атавии мирно уживается изобилующее длиннотами бытописательство.
Эти недостатки не умаляют бесспорные достоинства книги. «Атавия Проксима» — оригинальное, по настоящему увлекательное и нужное произведение, которое с интересом и пользой прочтет молодой читатель.
Правда коммунизма № 124, 19 октября 1960 г. (Орган Режевского райкома Коммунистической партии Советского Союза и районного Совета депутатов трудящихся.)
Из статьи "Сибирские огни" в 1961 году" узнаём:
«Сибирские огни»—старейший в стране литературно-художественный и общественно — политический журнал. Он начал выходить еще в 1922 году при ближайшем участии виднейшего деятеля нашей партии Е. М. Ярославского...
Станислав Лем. Конец Арагены (отрывок из рассказа, перевод В. Рутминского) // Под знаменем Ленина № 116, 13 июня 1969, с. 3
Станислав Лем известен советскому читателю своими книгами «Магелланово облако», «Звездные дневники Йона Тихого». В Краковском издательстве напечатан в прошлом году сборник рассказов Лема под названием «Сказки роботов». Некоторые из этих сказок («Урановые уши», «Подарок Трурла») печатались в газете «На смену!» в переводе свердловчанина В. Рутминского.
Сейчас готовится к опубликованию еще одна научно-фантастическая сказка «Конец Арагены». Отрывок из нее мы вам предлагаем.
АРАГЕНА была планетой заостренной вовнутрь. Владыка ее, Метамерик, запретил движение даже самого маленького червяка по поверхности шара.
Стала поэтому поверхность Арагены дикой и мертвой. И только молнии, как топоры, обтесывали каменные хребты гор, да метеоры дробили континенты.
Владыка Метамерик был потомком Ауригенов, Златорожденных, которых он никогда не видел, а знал о них лишь одно: когда угрожала им гибель от неких страшных существ из космоса, спрятали Ауригены все свои знания и жажду бытия в микроскопических зернах атомов, которые оплодотворили скалистые глубины Арагены. Они дали планете такое имя, чтобы оно напоминало о них, но не поставили на ней никаких оборонных сооружений, чтобы не привлечь на этот путь своих ужасных преследователей. И исчезли все до одного. Одно лишь утешение было: их враги даже не додумались, что не до конца истребили ауригенов.
Подданные Метамерика не знали истории страшного конца Ауригенов. Все это знал только их владыка.
Из каменистого грунта подземных глубин Метамерик приказал сделать ряды скал, выброшенных в пространство. Эти «космические пловцы» заполняли все окружение планеты, называемое Черной Гремучей Змеей, так как там беспрестанно сталкивались исполинские глыбы базальтов, от которых летели вокруг болиды и астероиды, засоряя все созвездие Скорпиона.
Метеоры хлестали каменным дождем и землю Арагены, бомбардировали ее фонтанами огненных брызг, превращая ночь в день, а тучами пыли — день в ночь. Но ни малейшего сотрясения не доходило до внутренности планеты. А если кто-нибудь приблизился бы к их планете, он увидел бы, если бы не разбил свой корабль еще прежде о каменные вихри, скалистый шар, похожий на голый череп.
Тысячи лет никто не посещал планеты. Однако Метамерик не отменял своих строгих приказов ни на мгновение.
Но однажды группа жителей, взглянув наружу, увидела как бы гигантскую чашу, вбитую основанием в нагромождение каменных глыб. Она была сильно продырявлена камнями во многих местах. Знатоки-астронавты установили: перед ними остов межпланетного корабля из неведомых стран. Корабль имел форму цилиндра и был покрыт толстым слоем грязи и копоти. Из подземелья выползли щипцевидные машины, извлекли загадочный корабль из каменных вихрей и внесли его под землю.
В главной строительной галерее на черный, как испеченный на углях, остов корабля направили зеркальную поверхность самых ярких кристаллов и вскрыли алмазными остриями первый, верхний панцирь звездолета.
Под ним оказался другой, удивительной белизны, и, наконец, третья, непроницаемая оболочка. В ней были герметически закупоренные двери, и открыть их не удавалось. Старейший из ученых, Афинор, добросовестно обследовал способ открытия дверей. Оказалось, для того, чтобы замок открылся, надо было произнести секретное слово. Долго ученые пробовали разные слова, например, «Космос», «Звезды» но двери не шевельнулись.
— Не знаю, хорошо ли мы поступаем, стараясь открыть корабль без ведома Метамерика, — сказал вдруг Афинор. — Я ребенком слыхал легенду о существах, которые во всем космосе преследуют жизнь, рoжденную в металле, и истребляют ее из мести.
При его последних словах двери вдруг дрогнули и распахнулись. Словом, которое отрыло двери, было «месть».
В заметке «Писатели Дона – гости Первоуральска» рассказывается о прибытии 17 апреля 1969 года в Первоуральск писателей из Ростовской области. Среди них писатель-фантаст П. Аматуни. Видим его на фото А. Кадочигова.
«Как самых дорогих друзей принимали позавчера первоуральцы большую группу писателей Дона, приехавшую на Урал, чтобы познакомиться с его тружениками, их успехами, жизнью.
В числе гостей были А. Бахарев, автор крупных произведений «Обновленная степь», «Большой поток», «Человек прячет глаза», Б. Изюмский, написавший такие популярные книги, как «Алые погоны», «Записки офицера», П. Лебеденко, известный романами «Дважды жить не дано», «Льды уходят в океан», поэты Б. Куликов, А. Рогачев, Д. Долинский, П. Аматуниписатель-фантаст».
облако тэгов
