Рассказ откровенно не получился. Он делится на две неравные части: реалистическую и сюрреалистическую, которые стыкуются между собой примерно никак. Переход настолько резкий и натужный, что оставляет после себя только недоумение. Однако скептицизм, по отношению к рассказываемой автором истории зародился во мне еще раньше, с неприятностей главной героини в школе. Почему в списывании местную знаменитость обвиняет одна, а все тычки и издевательства получает другая? Как это вообще работает? Да и в школьную разборку прямо посреди людного зала макдональдса мне верится с трудом. В общем, в определенный момент автор меня потеряла и даже достаточно мерзкая сцена некрофилии в финале не вызвала никакого эмоционального отклика. В тот момент рассказу я уже не верил.

Очень забавно было читать, что многие наши фантасты, оказывается, не знают, как отличить хороший текст от плохого. Мол нет для этого у них критериев. Это многое объясняет. Не зная, что из себя представляет качественная литература, творить ее вряд ли возможно.

Повеселила полемика с Юзефович, которая поругала роман «КваZи» Лукьяненко, сказав что он скверно написан. Автор утверждает «Больше всего Галину возмутила высокая нравственность русской фантастики», что особенно иронично звучит по отношению к Лукьяненко, знатному любителю вставлять в свои романы сцены педофилии. После чего следует закономерный вывод, что Юзефович ругая русских фантастов имела в виду следующее:

«Ребята, хотите публиковаться и быть известными, откажитесь от русского культурного кода, забудьте о традиционных ценностях и продвигайте пидорасинг с прочими извращениями. Забудьте про искусство и литературу. Книга не должна учить, она должна развращать и развлекать.»

Это все, конечно, хорошо и правильно звучит, в формате лозунгов. Очень легко противопоставить себя загнивающему Западу, и совсем уж прогнившим «либеральным критикам», сказать, что мы за все хорошее и против всего плохого. Но неплохо бы доказать свои слова на деле. А чему, простите, учит «КваZи»? Да ничему, абсолютно. Это обычный, невыдающийся, написанный по сериальным лекалам роман. В первом томе были квази, во втором суперквази, в третьем будут ультраквази, надо понимать. Но даже этот роман многие признали одним из лучших в творчестве позднего Лукьяненко. И это говорит о многом. Хорошие тексты в русской фантастике надо искать днем с огнем. Есть несколько авторов, стабильно пишущих на высоком уровне — Олди, Дивов, кто еще? Есть несколько вполне достойных сериальщиков: Пехов, Панов, Перумов, Корнев. Но нет текстов выдающегося уровня, а те, что за них выдаются (простите мне невольную тафталогию), мягко говоря, не впечатляют. Это или очередное переписывание «Пикника на обочине», или чуть более оригинальное переписывание очерка Чехова, с добавлением пострелушек и беготни от зомби.

Возьмем сборник «Настоящая фантастика», чего далеко ходить. Я его с 2015 года читаю. И, с огорчением, могу констатировать, что хороших авторов-рассказчиков там мало. Гелприн, Кокоулин, Ясинская... список можно продолжить, но длинным он не будет.

Этого слишком мало, чтобы заявлять, что «в западной фантастике нет искусства, зато у нас...». Да возьмем того же ругаемого в статье Макдональда. Чтобы не разглядеть, насколько мастерски написаны его лучшие романы «Дорога запустения», «Река богов» и «Дом дервиша» нужно быть даже не близоруким, слепым.

Рядовому читателю (да и критикам, если уж на то пошло) совершенно не обязательно разбираться во внутренней кухне фантастов, во всех этих разборках с «заклепочниками» и «жестянщиками», в «цветных» и «пенных» волнах. Читателей интересует конечный продукт. Дайте мне космическую фантастику, уровня Рейнольдса, Гамильтона или Бэнкса. Дайте фэнтези, не уступающее Мартину, Аберкромби и Сандерсону. Но нет, вместо этого самые громкие крикуны из очередной волны, самые ярые борцуны за «особый путь» русской фантастики уходят дописывать сталкера, этногенез, а то и вовсе Лит-РПГ какую-нибудь. Вот, значит, какой у вас особый путь?

Грустно все это.

Роман весьма и весьма проходной и не блещущий оригинальностью. Сравнения с Диком, с Мьевилем (!), с Кафкой (!!!) на обложке — это просто какой-то позор. Книга написана как по методичке, без отступлений от шаблона, без новаторства. В ряде эпизодов доходит до смешного.

В основном же роман попросту скучный, с кучей затянутых сцен с одной стороны, и совершенно ненужных и никак не развивающих сюжет перестрелок и погонь — с другой. Жуткий проходняк.

Для меня это первое знакомство с автором и его (её) я оцениваю сдержанно-нейтрально. Если коротко описать мои впечатления о прочитанном (едва ли имеющие много общего с тем, что хотел сказать автор) рассказ о нерациональном расходовании инструментов. Идей, которые автор сюда заложил хватит на увлекательный роман. Но нет, вместо этого перед нами даже не рассказ а так, разочаровывающе маленькая зарисовка. На мой взгляд, с таким богатым инструментарием, можно было добиться куда большего. И к главной героине рассказа это тоже относится.

Первый откровенно неудачный рассказ в сборнике. Подруга главной героини готовится отправится в космическое путешествие. Для этого она проходит ряд генных модификаций, которые очень сильно меняют ее тело. А главная героиня может только наблюдать за ней и переживать.

В принципе, это весь рассказ. Не произойдет ничего значимого и интересного. Только череда сентиментальных описаний и малозначащих бытовых событий с закономерным финалом. Зачем это писалось для меня так и осталось загадкой.

Второй рассказ про слонов в этом сборнике. На этот раз, про непростые отношения мальчика и генномодифицированной слонихи, которые совместное путешествие по постапокалиптическому миру превращает в дружбу.

Повесть довольно проста сюжетно (линейное путешествие их точки А в точку Б), идейно (когда разрушается мир самые непохожие существа могут стать ближе друг другу чем те, кто вроде как принадлежат к родственным видам), но весьма хорошо написана и оставляет приятное впечатление.

Пожалуй, несколько разочаровывает финал. Да, я согласен, эта история заслуживает хеппи энда. Но слишком уж натянуто все получилось, слишком уж вымучена концовка не соответствует она той жестокости, которую автор проявлял к своим персонажам. Ведь даже сюжетной подводки к этому никакой нет. Неразрешимый конфликт просто испарился где-то там за кадром и у героев все стало хорошо. Так не бывает. Но, видимо, автору очень хотелось в это верить.

Весьма банальный в своем посыле рассказ. Сегодня государство переписывает историю. Завтра — будет переписывать память людей, чтобы они помнили только официальную версию произошедших событий.

Ну да. Очень страшная картина, неприятная. А вот дальше-то что?

А ничего, отвечает автор, живите теперь с этим.

Герой рассказа никакого выхода из сложившейся ситуации не нашел, очевидно, не нашел его и автор. Должен ли за поиски браться читатель? Очень вряд ли. Никакого выхода эта социальная страшилка не предполагает.

Прочитав аннотацию Гарднера Дозуа к этой повести я изрядно встревожился. Ожидал я после нее очередную кавер-версию песни на стихи «Берегите землю. Берегите...», беспощадную в своей бессмысленности. Но, нет, все оказалось не так плохо, как могло. Повесть эта — семейная сага, история одного индейского рода, живущего в альтернативно-историческом мире, где мамонты не вымерли к началу двадцатого века (пусть и очень близко приблизились к порогу вымирания). И все члены этого рода (в основном, состоящего из женщин) будут пытаться мамонтов сохранить, на фоне происходящих в двадцатом веке потрясений.

Экологический посыл, конечно, присутствует, но не настолько яростный, как утверждал Дозуа.

Несколько огорчает наличие клюквы в виде вечно пьяных русских, и красноармейцев, топящих печь книгами. Впрочем положительный персонаж родом из России там тоже есть, что слегка исправляет ситуацию.

Ну и концовка, как ни странно, получилась вполне позитивная, с оптимистичным взглядом в будущее. Я-то начинал думать, что подобные финалы в фантастике уже вымерли.

Как мамонты.

Очередной рассказ на вечную для фантастики тему: конфликт бессмертия и морали. В этот раз бессмертные выступают в роли эдаких вампиров, которые живут за счет жизненных сил своих слуг. Автор с самого начала дает понять, что интрига не так проста, как кажется на первый взгляд, но в финале ему все-равно удается удивить. Удивить совершенно логичным и ожидаемым сюжетным ходом.

Не могу не отметить, что концовка рассказа, не смотря на свою жестокость, пропитана иронией и чувством справедливости. В конце концов, главный герой напоролся именно на то, за что боролся.

В этой повести автор очень большое внимание уделял эстетической составляющей. Все эти города в облаках Венеры описаны на диво привлекательно. Не сказать, что реалистично, нет, наоборот от описаний остается впечатление сказочной фантазии. Интрига же в романе отдает какой-то детскостью, что учитывая личность интригана — не удивительно. Но с другой стороны все эти добрые облачные пираты, чудесные спасения и прочее делают рассказ похожим именно на сказку, а не на современный научно-фантастический рассказ, с его привычной жестокостью и безнадежным депресняком.

А может быть, в рассказе автора человечество стало куда добрее, чем есть сейчас?

Небольшая лирическая зарисовка про то, что человеческие судьбы подобны тем самым шнуркам, которые спонтанно запутываются при встряске, и о небольшом устройстве, которое позволяет прятать определенные воспоминания в долгий ящик и доставать оттуда только при необходимости. Странно, мне всегда казалось, что человеческий мозг способен забывать кое-какие вещи (например, взятые в долг деньги) и без всяких технических приблуд.

Впрочем, романтично настроенным девушкам этот прибор и правда может понадобится, иначе как же жить со страшным грузом первой, неудавшейся любви, с которым каким-то непостижимым образом сейчас совершенно спокойно живут миллионы...

Эх. В общем, я слишком закостенел и саркастичен, чтобы воспринимать этот рассказ серьезно. Попытка растрогать читателя, которую предпринял автор, в отношении меня с треском провалилась.

Повесть из числа тех, что я люблю: подробное моделирование развития человеческой цивилизации на протяжении тысячелетий. И получилось у автора очень и очень неплохо: техническая грамотность и достоверные описания в сочетании со смелостью и масштабностью идей. Очень удачное и вдохновляющее начало для антологии, как ни крути.

Но есть несколько принципиальных моментов, по которым мои тараканы с автором категорически не согласны.

1. Наделение человеческим разумом чуть ли не всех живых существ поголовно мне кажется полнейшей ерундой. Это не только не рационально и неоправданно, с какой точки зрения не посмотри, но и просто нелогично. Почему другие живые существа должны мыслить по человечески? Для современной научной фантастики такое упрощение выглядит весьма сомнительным.

2.

В конце концов, не смотря на значимость и размах происходящих событий, главный герой здесь попросту скучный. Это вечный неудачник, вынужденный прозябать в арьергарде и предаваться рефлексии, пока вокруг творится история, а единственное его активное действие было направлено на препятствие дальнейшей человеческой экспансии и торможение прогресса. Ничего, кроме раздражения, подобная деятельность не вызывает.

Даже небольшой объем этой книги не скрывает одного весьма печального факта — материала на роман у автора не набиралось. Получилась, скорее, неприлично раздутая по объему повесть. Даже нет. Я бы назвал это рассказом с огроменным вступлением. Большую часть книги не происходит практически ничего. Герои бродят по Новому Парижу наблюдая все новые ожившие сюрреалистические картины, изредка переговариваются ни о чем. Возможно, читатель, по задумке автора, тут должен проникаться атмосферой. Но у меня не получилось, ниже расскажу почему. Примерно половину глав (пусть и меньшую по объему) составляют флешбеки о том, как Париж докатился до жизни такой. И эти главы совершенно, совсем-совсем ничего не дают повествованию. Выкини их, замени тремя абзацами — роман бы потерял исключительно в объеме. Это просто переливание из пустого в порожнее, рассказ о том, что или и так очевидно, или не имеет никакого значения в текущей фабуле. Чувствуется, все писалось ради последней главы. И она действительно хороша. Будь она оформлена как отдельный рассказ или повесть (естественно, с соответствующим вступлением) — цены бы не было. Но автору-то нужен был роман. Хоть маленький, хоть плохонький, но роман. Пришлось растягивать. В том числе весьма убогой попыткой литературной мистификации (послесловие) и вредным для книги глоссарием.

Почему вредным? Потому что ссылка на конкретные источники лишает роман главной фишки — сюрреализма (понимаю, что здесь я вступаю на зыбкую почку субъективизма, ну да и ладно). Сюрреализм на то и сюрреализм, что отказывается от идеи рациональной эстетики, обращается к бессознательному, к подсознанию субъекта творчества. Он волен понимать картину (скульптуру, текст) во всем широченном диапазоне образов, которые она может вызывать. Но когда сюрреалистические описания снабжаются прямой ссылкой на то, как это должно выглядеть, вся магия куда-то пропадает. Вместо широченного пласта возможных толкований остается одно единственно-верное, то, которое закладывал автор. По-моему это обедняет роман и еще как. Доходило и до прямого конфликта, когда я, читая книгу представлял себе что-то одно, но, посмотрев в примечание и погуглив понимал, что должен был представлять совсем другое и сейчас нужно перестраиваться.

Впрочем, ведь примечания можно и не читать (или читать после прочтения), что я и советую делать.

Безусловно, роман этот — авторский эксперимент, и весьма смелый. Но назвать его удачным у меня не поворачивается рука. При этом, не смотря на всю критику, которую я на роман обрушил, он оставил у меня, скорее, положительные впечатления. Но другие книги автора оставили у меня куда лучшее впечатление (кроме разве что «Рельсов» — еще одного эксперимента, книги в жанре янг-эдалт с практически дословным переписыванием некоторых сцен из «Моби Дика»). Начинать с него знакомство с творчеством Мьевиля категорически не рекомендую.

Когда я впервые услышал о планах Уильямса написать продолжение к своему первому циклу, скепсису моему не было предела. По личному опыту могу сказать, что к своим ранним работам авторы возвращаются, чаще всего, испытывая серьезный кризис идей, или желая поддержать уходящую популярность. Это я приписал и Уильямсу. Чего греха таить, цикл про Бобби Доллара оказался, мягко говоря, не слишком удачным, а вышедший ранее «Теневой» цикл, успеха «Иноземья» и «Ордена манускрипта» не повторил. Создавать совершенно новый цикл после ряда неудач — задача рисковая. Куда безопаснее вернуться к тому, что все уже знают и любят. Все мы знаем десятки примеров фантастов, которые так и поступают.

Но сарказм мой оказался напрасным. Уильямсу удалось не просто написать роман в духе оригинальной трилогии — он превзошел сам себя. В должной мере он развил и сам мир, и персонажей и даже населяющие Светлый Ард народы. Особенно интересны, конечно, норны. Они, пожалуй, получили наибольшее развитие. В «Ордене манускрипта» они представали как безмолвные и зловещие слуги темного властелина, в «Сердце того, что было утеряно», как, в сущности, не самые плохие парни, просто оказавшиеся по другую сторону баррикад. И, наконец, в «Короне» они раскрыты наиболее полно и подробно — им посвящено целых три сюжетных линии. Правда мне они очень сильно напоминают вариацию на тему классических ДнД-шных темных эльфов, но с несколькими существенными отличиями.

Старые герои присутствуют во множестве — здесь и Саймон, и Бинабик, и Тиамак. И им уделено достаточно времени.

Есть несколько новых сюжетных линий (вообще их гораздо больше, чем в любом из прошлых романов цикла).

При этом центральные персонажи лишены четкого разделения на «плохих» и «хороших» — еще один показатель «роста» цикла. И даже у тех персонажей, которым по закону жанра следует быть положительными есть недостатки, которые оказывают существенное влияние на сюжет.

Так, например, Саймон и Мириамель очень тяжело пережили смерть своего сына, что очень сильно сказалось на отношении к внуку. Саймон — стал слишком требовательным, Мириамель — чересчур заботливой. В результате у парня под чутким руководством деда с бабкой развился жуткий комплекс неполноценности. Который очень сильно влияет на его поступки.

При этом глобальный сюжет не спешит раскрывать свои тайны. Он куда менее линеен и прост, чем в предыдущих романах, что тоже идет на пользу. Общая направленность цикла вполне очевидна. В «Ордене манускрипта» Уильямс оставил существенный задел под продолжение — загадочное предсказание о судьбе детей Джошуа. Но при этом, автор не пошел легким путем и не стал выстраивать сюжет вокруг этих двух персонажей. Наоборот, их личность до самого финала романа остается тайной, а в центре внимания совершенно другие персонажи и события.

Есть у романа один очень большой недостаток — он обрывается на самом интересном месте. Ни одна сюжетная линия не имеет даже предварительного финала, наоборот, большинство из них только приходят к своей кульминации. Автор раскрывает несколько своих карт, до предела обостряет конфликт... и оставляет читателя жить в ожидании второго тома.

Отдельная благодарность Уильямсу за то, что он не погнался за современными трендами. Цикл стал взрослее, но он не скатился в натурализм и «дарковость». Лишен он и модных в последнее время веяний борьбы за социальные права различных меньшинств. Это по-прежнему настоящее высокое фентези в лучшем своем проявлении.

Интересно было прочесть эту статью в году 2018-м. Прошло всего-ничего, а картина мира существенно изменилась. И со многими тезисами авторов уже невозможно согласится.

Прежде всего — слова о непопулярности хоррора. Забавно, но статья о том, что мол читатель не любит хоррор, что он мол вызывает у него отторжение, была написана ровно перед возрождением интереса к этому жанру. А сейчас, например, серия «Мастера ужасов» от издательства АСТ, судя по количеству выходящих книг, куда популярнее и «Шедевров фэнтези» (где очень много этого самого «черного» фэнтези, о котором идет речь в статье) и «Мастеров научной фантастики».

Видимо, не так уж читатель боится читать о событиях, которые могут произойти с ним, не так уж он не желает сопереживать персонажам, как считают авторы.

Есть еще один момент в статье, который я считаю в корне неверным, но о нем позже.

Сначала скажу, что эта статья дала мне прямой ответ, почему в России нет авторов, способных написать настоящее черное фэнтези. И кроется он в самом начале статьи. Процитирую.

Короче, стоит только в классическую фэнтези добавить кровь, кишки и дерьмо и она сразу вдруг станет черной. Но это так не работает. Это поверхностное и в корне неверное понимание жанра. Если в обычную фэнтезю добавить все вышеуказанное, она так и останется обычной фэнтезёй. Просто с кровью, с кишками и всем остальным. В то время как черная фэнтези может вообще не содержать натуралистичных сцен и описаний и при этом оставаться таковой, при этом быть моментально узнаваемой, без малейших сомнений. Пример литературный я приведу чуть позже, а пока более наглядный пример видеоигровой. Благо к играм авторы статьи тоже апеллируют.

То что со времен еретика и первого дума индустрия очень сильно изменилась и излишне жестокие видеоигры рискуют подвергнуться очень серьезной критике и даже цензуре, вплоть до запрета выхода, мы оставим за кадром. Как и то, что средний уровень жестокости по палате очень сильно упал с появлением реалистичной графики. Авторы, видимо, просто не в курсе. Я приведу пример игры, 3D-экшена, которая общепризнанно относится к жанру черного фэнтези и при этом не содержит практически никаких «натуралистичных» черт. Речь, естественно, про Dark Souls. В игре нет расчлененки, из монстров при ударах не вылетают литры крови, нет отрубленных конечностей, разбросанных по уровням, но при этом игра остается чистокровным представителем жанра ЧФ. Как же так? Все дело в том, что черное фэнтези, это прежде всего определенная художественная стилистика, набор повествовательных и описательных приемов, создающих определенную картину мира. В ход идет все, от цветовой гаммы и архитектуры, до деталей мироустройства и структуры повествования. Натурализм, глупо бы было отрицать, в число этих приемов входит. Но, как хорошо видно по вышеприведенному примеру, он не только не является основным, он вовсе не обязателен.

И уж совсем не обязательно делать акцент на запахах. Кстати, пример, который приводят авторы — совершенно фееричный.

Мягко говоря, не совсем честно, правда ведь? Да и сам Мартин пишет никак не черную фэнтези. Просто менее романтизированную и сказочную. И эпидемии кровавого поноса ее более «черной» не делают.

Пример обратного — Глен Кук. Натуралистичных подробностей — гораздо меньше. Но при этом его цикл «Черный отряд» — общепризнанный шедевр своего жанра.

И вот из-за непонимания того, что добавление в книгу кровищи и кишок не делает фентези «черной» и вытекает отсутствие (за крайне, крайне редкими исключениями) представителей этого жанра в отечественной фантастике. А ведь попытки были. В основном, провальные. Чего только стоит сборник «Темные», где наши авторы пробовали себя в данном жанре. Кроме пары более-менее точных попаданий, все рассказы пошли совсем не в ту степь. В качестве примера рассказа со стопроцентным попаданием в жанр, и при этом написанного нашим автором, могу привести рассказ «Висельник и ведьма» Богдана Гонтаря. Натуралистичные подробности там присутствуют. Но разве в них дело?

Сейчас к выходу готовится очередной сборник, якобы, черного фэнтези. Отношение к нему заочно самое скептическое. Благо Олди там заявлены. Интересно, что у них там переиздадут?

_________________

UPD. Переиздадут фрагмент из романа «Циклоп», уже выходивший ранее отдельным рассказом. Не самый плохой выбор.

Типичная для Булычева ситуация. Легкий, живой язык, повествование с долей иронии и неприятная, злая, отталкивающая идея, которую пытается донести автор. И, судя по высокой оценке, многие с ним согласны. Это, на самом деле, страшно.

Не вдаваясь в детали сюжета, общую смысловую нагрузку повести можно выразить следующим образом: даже если бы и существовало лекарство от старости, то достоин получить его не каждый. Необходимо четкое разделение, на достойных и тех, кому это лекарство даже понюхать давать нельзя. Ведь «бывают люди, которым молодость не нужна. Ни к чему она им, они уже с юных лет внутри состарились. И нечего им со второй молодостью делать.» При этом решать, нужна вторая молодость или нет, будут не сами люди. За них это сделает автор. Давайте же посмотрим, кому он отказал в молодости.

1. Корнелий Удалов. Персона во многом комичная, его отношения с женой не раз заставят читателя улыбнуться. Он несколько инфантилен, от обиды выпивает часть зелья, которое оставил жене, в результате возвращает себе не просто молодость, а детство. Но при этом человек он ответственный, и когда видит, что рабочие на порученной ему стройке, без его надзора валяют дурака, делает все, чтобы заставить их работать. Естественно, человек такой молодости не достоин.

2. Ванда Казимировна. Управляющая магазином. Когда герои собираются поехать в Москву, решает взять из кассы денег на дорогу. Но коллеги не узнают ее и выгоняют. Молодости не достойна.

3. Никита Савич. Муж Ванды, человек нерешительный, бесхарактерный, во всем покорный своей жене. Нечего на подобный биомусор ценное зелье тратить!

В общем, автор делает «недостойными» марсианского зелья тех, кто не может спокойно перешагнуть прошлое или отказаться от взятой на себя ответственности, как в первом или во втором случае, ну или просто тех, кто лично ему неприятен, как в третьем. А вот, например, Елена, которая быстренько находит себе мужика и готова свалить в Сибирь, забыв и про работу и про внука, которого она опекает (ну да, возьмут они его с собой, как же) — отличный кандидат для приема зелья. Так же как и беспечная вертихвостка Милица, главное достоинство которой в том, что к ней когда-то Пушкин клинья подбивал.

Я думаю, принцип вполне понятен. Почитайте отзывы. Многие с подобным согласны. Рукоплещут. Я же считаю, что любая сегрегация в подобном вопросе — отвратительна по определению. Никто не имеет права решать, что вот этот человек достоин вечной молодости, а вот тот должен сдохнуть от старости. И уж если автор берет на себя право судить, то и оценка его стараниям должна быть соответствующая.

Дико покоробило то, как автор описывает женское тело. Все эти перси, сосцы настолько выбиваются из общей стилистики, что создается впечатление, будто автор просто постеснялся называть вещи своими именами. Хорошо хоть без нефритовых жезлов любви обошлось.

Теперь о сюжете. Если описывать его коротко и саркастично, суть такова

И все, после этого события главный герой, а вместе с ним и автор впадают в отчаяние (смотри название рассказа). Откровенно подростковые проблемы взрослого мужика, который уже был в браке, все эти, как бы помягче, вагинострадания, подаются на совершенно серьезных щах. Да, персонаж ранимый и не приспособленный к жизни, да, ситуация, которой другой бы только порадовался (напоследок смог урвать молодую) его приводит в отчаяние. Но разве это оригинальный сюжет? Разве это достойный, хотя бы беглого внимания, сюжет?

Какая бы там ни была стилистика (а как по мне, она такая себе), инфантильность и пустоту рассказа она не искупает. И зафигачивать в него мистическую сущность автора, которая страдает на пару с персонажем, лишь бы впихнуть эту историю в сборник фантастических рассказов, явно не стоило.

Седьмая и восьмая главы романа «Земля волшебника», оформленные как отдельный рассказ. Самостоятельной ценности, без знания контекста, практически не имеют. Скорее это завлекалочка для фанатов, перед выходом заключительного романа трилогии, ведь в нем представлены знакомые персонажи в неожиданных ролях (Квентин — профессор в Брейкбиллсе!). Остальных рассказ, в лучшем случае, заставит скучать, или же вовсе оставит в недоумении. После прочтения цикла читать никакого смысла нет. До прочтения — тоже. Такая вот, совершенно ненужная вещица, которая была актуальна только в 2013 году.

Часто «Лоцмана» принято называть самой слабой повестью «Великого Кристалла», выбивающейся из общего настроя. Безусловно, она — апокриф. Но апокриф не простой. Это связующее звено, объединяющее все творчество писателя — и уже написанные книги и те, которые еще только будут опубликованы.

В ранних повестях и рассказах Крапивина перед нами предстает, своего рода, мальчишеская утопия: страна дружбы, взаимовыручки, доброты. Да, есть злые люди, есть трагические случайности, есть болезненное взаимонепонимание, но общий настрой всегда положительный. Это книги, в первую очередь, о доброте и дружбе, и еще немного о чудесах. Пока не происходит перелом. Настроение книг становится более мрачным, испытания — более суровыми. Все чаще в книгах фигурирует чудовищное, и абсолютно обыденное зло, болезненная несправедливость, которая может сломать любого взрослого человека, не говоря уж о ребенке. Нередко на страницы заглядывает смерть, забирая тех, кому бы еще жить да жить. Светлый мир по-прежнему рядом — в глубине Безлюдных пространств, там, где до него не смогут дотянуться злые и алчные руки. Но попасть туда, увы, дано далеко не каждому, а за его границами — постоянная борьба за каждую крупицу того, что принято называть счастливым детством.

Великий Кристалл — своего рода переходный цикл. Трудности, которые преодолевают герои, куда более жестокие, но нет еще того чувства всеобщей несправедливости и беспомощности перед злом, которое наступает позднее. Да и помогают героям Командоры — добрые взрослые, посвящающие жизнь защите детей. Их еще не могут оклеветать и убить, как произошло с героем повести «Дагги-тиц». Апофеозом цикла является роман «Голубятня на желтой поляне», в которой символически переплетаются все созданные автором миры. А «Лоцмана» хочется назвать «Шагом в сторону». Но это было бы ошибкой. «Лоцман» — шаг во внутрь.

Эта история повествует о стареющем, разочаровавшемся, безнадежно больном писателе. Он, конечно, не плохой человек, но и хорошим его назвать сложно. И этому человеку дается шанс отправиться в путешествие по сказочным, воображаемым мирам в компании мальчишки-лоцмана. Вернуться в мир детства. И вот уже привычная реальность начинает казаться жестоким кошмаром, от которого хочется поскорее проснуться. Эскапизм? Безусловно. Но разве не имеет права писатель, посвятивший всю свою жизнь детям, совершить этот переход? Разве это справедливо — умирать от рака в окружении лживо заботливых медсестер? Как заслужить это безграничное счастье последнего, неоконченного путешествия? Не того, которое завершается смертью, а того, которое бесконечно. Быть может, возможно написать эту историю самому... Эскапизм? Да, конечно. Но, Господи, как же хочется в это верить.

Мне бы хотелось закончить на этих словах. Но, к сожалению, не получается. Жизнь продолжается, а попытка к бегству так и осталась мечтой. Следующая книга цикла, «Сказки о рыбаках и рыбках», вышла куда более мрачной и безнадежной. Ведь сказочный мир детства — он там, в глубине Великого Кристалла, посреди Безлюдных пространств. А реальность — вот она какая.

Чем больше читаю Булычева, тем больше понимаю, что мне с этим автором не по пути. В своей прозе (за исключением юмористической и детской) он прежде всего старается надавить на чувства читателя, выдавить из него слезу. Он готов забыть ради этой цели обо всем: о логике, о здравом смысле, о достоверности происходящего. Рассказ «Мой пес Полкан» — один из ярчайших примеров подобных ошибок. Чтобы понять, что не так в этом рассказе придется кратко пересказать сюжет.

В общем-то идея повести понятна и проста. Это и сатира на известный лозунг «цель оправдывает средство», и критика человеческого общества, склонного к саморазрушению. Вечные темы, на которые были и будут написаны десятки произведений. Кроме того, смотрите какие там все бедные и несчастные: детишки, которым запудрили голову пропагандой и отправили на убой, собачки, которых режут на котлетки и взрывают в минных полях, главный герой, который вынужден пожертвовать единственным другом ради высшей (как ему внушили) цели.

А вот нет. Я не Станиславский, но не верю. Картина настолько неубедительная, что ничего кроме раздражения не вызывает.

Давайте еще раз. Мы имеем общество, которое пропагандой способно внушить любые идеи. Стоит задача: расчистить дорогу к складу с вооружением. Зачем огород городить и эти авантюры с собачками проворачивать? Найти десяток-другой «врагов народа» и отправить их под дулом автомата минное поле топтать — дорога за час расчищена будет. Жестоко, эффективно и куда более реалистично, чем та туфта, которой пытается нас накормить автор.

Но тогда не будет ни бедненьких детишек, которых ловят и насилуют, ни одноногих собачек. Кого жалеть-то?

Да, Булычев хорош как рассказчик, у него очень легкий и живой слог. Да, он умеет оживлять своих персонажей. Но когда вокруг картонные декорации, жалости к ним не больше, чем к обвешенной золотом, но просящей милостыню цыганке.

«Футурология и фантастика» — эталонный образчик, не побоюсь этого слова, совковой публицистики. Тотальная узость взглядов, наложенная на кривое зеркало развитого социализма, приправленная полным непониманием автором того, о чем он, собственно говоря, собрался писать. Шедевр! Срочно в кунсткамеру!

Разберем очерк поподробнее.

Георгий Шах решил показать нам, как фантастика помогает исследовать будущее. А для начала рассказывает, что же собственно представляет собой научная фантастика — сплав науки и воображения. Но ведь есть еще и лженаука! — заявляет автор. И далее плавно подводит к тому, что подавляющее большинство произведений англоамериканских фантастов являются лженаучными. Почему?

Давайте сыграем в игру. Вы уже знаете, что перед нами образчик кристально чистой совковой литературной критики. Попробуйте угадать, как автор ответит на этот вопрос. А после этого загляните под спойлер.

Угадали? Браво! Едем дальше.

А дальше автор заявляет, что

То есть он, по сути, приравнивает антиуторию и футурологию. Смело, но и безрассудно. Ведь роман-антиутопия — это «социальная страшилка», в которой автор экстраполирует до бесконечности одну, тревожащую его тенденцию (авторитаризм власти, отказ от чтения книг, расовую сегрегацию и т.д.) на все многообразие социальных процессов, фактически, натягивая сову на глобус. Чем гротескнее и страшнее результат — тем лучше. Редкая антиутопия (и тут я согласен с Лемом, о котором вспомню еще ниже) может похвастаться реализмом. Скорее это роман-предупреждение, в духе «не надо так». Ну или просто остросюженый приключенческий роман, про борьбу человека против системы, — почему нет. Тоже вполне допустимая и интересная тема.

Но нет. Автор Лема пусть и читал (ворованное название как бы намекает), но явно не понял, потому заявляет: антиутопия — это футурология. Точка. И дальше начинает обличать западные антиутопии. Мол де они ненаучны, ведь вместо того, чтобы отталкиваться от марксистко-ленинских ориентиров они их критикуют! Причем, по мнению Георгия Шаха, критикуют даже в тех местах, о которых сами авторы антиутопий не подозревали. Например, автор явно не догадывается, что местом действия романа «1984» является Англия, а не Советский Союз. Может быть, просто не читал?

Да-да, начинает он с банального, набившего оскомину сравнения, с последовательным обличением, двух самых известных антиутопий «1984» и «Дивный новый мир». Попутно прифигачивая типичную коммунистическую риторику в стиле

Как будто до автора этим, без сомнения «важным» делом, никто не занимался. С обличением «1984» все понятно. В СССР этот роман, по понятным причинам, никогда не любили. А что там со сравнением? Да ничего хорошего. Дальше чем «У Оруэла так, а у Хаксли эдак» риторика автора не заходит.

Видели картинку http://ic.pics.livejournal.com/niferon/24662666/9035/9035_original.png ?

Она сравнивает эти романы куда полнее, чем делает это Георгий Шах.

Дальше Георгий Шах начинает рассказывать про роман «1985» Бёрджесса, «автора нашумевшего боевика «Механический апельсин». Боевика. Боевика, Карл!

И, естественно, все опять сводится к тому, что «эти сволочи Советский Союз критикуют»:

Так-то.

Далее Георгий Шах, видимо, посчитав задачу обличения англоамериканских антиутопистов выполненной, принимается за футурологов. Которые, надо сказать, гонят пургу сопоставимую с его творчеством. Например, первый кандидат, попавший на разбор полетов — Ж-Ж. Серван-Шрайбер с опусом “Всемирный вызов”. Суть его, со слов автора, сводится к следующему:

Современный мир прекрасно доказал, что автор, мягко говоря, ошибался. А наличие дома современного компьютера или смартфона слабо коррелирует с уровнем жизни.

Вторая попавшая на разбор монография — «Следующие 200 лет» от целого коллектива западных футурологов под предводительством Германа Кана, по выдумкам которого, в свое время, хорошо потоптался уже упомянутый Станислав Лем. И понятно, что ничего хорошего Кан придумать не мог, а шансов предсказать будущее у него не больше, чем у публикуемых в газетах «прогнозов Ванги» и китайских гороскопов. Но удивительно именно то, как автор очерка обличает его писанину:

Слепой критикует слепого за слепоту! Где еще такое увидишь? Только в советской критике.

Следующая книга, подвергшаяся разбору — “Семь сценариев будущего” от тех же авторов. Эту книгу Георгий Шах уже откровенно высмеивает. Ну тупые! Не могут даже на одном варианте будущего остановиться! Сразу семь печатают, небось где-нибудь, да угадают. И опять-таки, подмечает соринки, при полном нежелании вытащить бревно:

Уж не автору слов о том, что марксистко-ленинская картина мира — единственно верная, бросаться подобными упреками.

Заканчивается разбор западной футурологической мысли следующим тезисом:

Который я оставлю без комментариев.

Этот очерк настолько плохой, что даже хороший. Ведь по нему, как по хорошему медицинскому пособию, можно изучать патологии развития человеческой мысли. Одно огорчает. Автор посмел своровать название для своей нетленки у Станислава Лема, который 16 лет назад досканально изучил связь фантастики и футурологии, вместе с тем разобрав характерные произведения одного и другого жанра. Георгию Шаху оказалось просто нечего добавить. Он даже уже имеющиеся наработки не смог добросовестно сплагиатить.

Полный провал.

Аннотация заявляет, что перед нами «Сборник современной зарубежной фантастики». И это наглая ложь. Взгляните на дату выхода: 1986 год. В то время, как на западе прогремел киберпанковкий бум, когда Уильям Гиббсон уже написал «Нейроманта», а Стерлинг «Схизматрицу», когда вышли в свет такие романы как «Игра Эндера», «Путеводитель по галактике для путешествующих автостопом», «Путешествия Тафа», «Пыточных дел мастер» и многие другие, а Филип Дик уже скончался, оставив недописанным цикл «ВАЛИС» в Стране Советов современными остаются произведения 50-х-начала 60-х годов. Весь мир шагнул вперед и только мы остались топтаться на месте.

Рассказы сборника отличает свойственная старой фантастике карикатурность, ходульность в изображении персонажей и проблем, намеренное уплощение (от слова плоский) конфликтов, полное незнание матчасти, вплоть до показного пренебрежения элементарными основами науки. Возьмите для примера заглавный рассказ сборника, «Продается планета». Экипаж звездолета одной капиталистической страны (как положено, состоящий из конченных ублюдков, думающих только как бы сделать больше денег) находит миниатюрную планету с ее жителями, ростом в доли миллиметров. Естественно, эта планета во всем, кроме размера, идентична Земле. И причин этому сразу две: желание автора показать, что участь, уготованная той планете, может угрожать Земле (не буквально, конечно, смешно бы было ждать нашествия пришельцев размером с планетоит, скорее, фигурально, что бюрократы и хапуги своей непомерной жадностью планету до края доведут) и банальное отсутствие у автора фантазии. Да что там, нужды особой не было фантазировать. В то время все так писали.

Итак, дельцы хватают эту микропланету магнитными захватами, пихают в трюм и начинают думать, как половчее на ней нажиться. Попутно уничтожая обитателей, уже ставших живым товаром, сотнями тысяч. А когда прилетают в космодром, то «оказывается» (раньше об этом, конечно, никто не подумал), что весь груз должен пройти процедуру стерилизации, нагревом до 100 градусов в течение суток. Дельцы поспорили-поспорили, но ничего не добившись позволили тупым бюрократам уничтожить разумную планету и свой многомиллионный капитал.

Общая направленность рассказа понятна: быть обществом потребления — плохо, видеть мир через призму «как на нем заработать» — плохо, не ценить жизнь, даже крошечных существ, — плохо. И так далее. Автор даже не пытается выйти за круг этой детской проблематики, сказать что-то большее. В те годы в фантастике как-то не принято было из него выходить. Кроме того, возникает множество вопросов, например чисто научных: что с атмосферой планеты, как крошечная сила тяжести могла ее удержать, какой на ней был радиационный фон, какая у нее была орбита и т.д. Не говоря уж, что Бетельгейзе — красный сверхгигант, пульсирующая звезда и в принципе не очень-то подходит для зарождения разумной антропоморфной жизни (да-да, пришельцы — люди, только очень маленькие). Это автора не интересует вообще. Висит себе сферичная планета в вакууме и все. Мы тут общество потребления критикуем, а хотите науки — учебник физики почитайте.

Сам автор его, конечно, не читал. И это опять-таки весьма характерно для старой фантастики. Вспомните хотя бы Лейнстера, у которого космический корабль преследовали в космосе ориентируясь по звуку его двигателя.

Но оставим науку. Что же с чисто логической стороны? Экипаж корабля — прожжённые дельцы, которые делают деньги на чем угодно. Они решили сделать их на этой планете и их обитателях. И при этом первое, что решает сделать один из членов команды — попрыгать на планете. Попутно уничтожая обитателей сотнями тысяч. То есть теряя возможную прибыль. Вот хорошая аналогия: представьте, что я везу полный трюм огурцов на продажу. Буду ли я топтать свои огурцы? Вряд ли. Я же не идиот, лучше продам их. А вот автор, желая еще разок пнуть в своем рассказе общество потребления, делает своих персонажей полными идиотами. И далее, в космопорту: уговоры не сработали, бывает. Но зачем же сдаваться сразу: ведь на кону миллионные прибыли. Где попытки позвонить в какой-нибудь институ ксенологии: «Мы нашли инопланетную жизнь, а ее стерилизуют, быстрее, задействуйте все каналы», дать взятку чиновнику, вывезти планету на орбиту и забрать ее, когда все будет готово, попытаться провести контрабандой, в конце концов. И, если уж на то пошло, они разве не знали, что все грузы стерилизацию проходят? На что они вообще рассчитывали?

На самом деле, персонажи тут ни при чем. Это автор, в своем желании написать сатирический рассказ, как баран прет на пролом, не заботясь о логичности и связности повествования. Оставаясь на поверхности, вместо того, чтобы копать вглубь. Что, опять-таки, характерно для старой фантастики.

Особенно забавно читать этот рассказ после вступительной статьи, где, в частности, изобличаются «Звездные войны» Лукаса. Я, пожалуй, даже процитирую, настолько это забавно.

Впрочем, вся статья фееричный образчик совковой литературной и кинокритики, а ЗВ в Стране Советов не пнул только ленивый. Упомянул я ее не по этому. В чем разница между уничтоженной планетой из звездных войн и неизвестной карликовой планетой из заглавного рассказа сборника? Для меня вопрос остается открытым.

Нет, я не говорю, что все рассказы сборника поголовно плохие. Они в чем-то душевные, подчас подкупающие своей простотой и наивностью. Есть и по-настоящему качественные вещи, которые вполне можно читать и сейчас. Но ведь перед нами сборник современной (как подчеркивают сами составители) фантастики. Так почему же вместо того же рассказа «Продается планета» не поставить «Королей-пустынников» Джорджа Мартина, который тоже пишет о проблеме отношения микромира и макромира, с практически тем же посылом, но на качественно другом уровне?

Но нет, его повесть выходит на русском только в 1991 году, через 20 с лишним лет, после публикации на западе.

Я знаю, что с публикацией новых, авангардных произведений, в то время были проблемы. Это понятно и составителей вряд ли стоит винить. Но тогда и не надо говорить, что «это сборник современной зарубежной фантастики», зачем вводить людей в заблуждение?

«Дитя инфантильности». Рецензия на роман Вернора Винджа «Дети неба»

Как сообщает нам аннотация на обложке российского издания, семена, посеянные в прошлом, могут прорасти плевелами, удушив будущее. Это особенно верно в отношении данного романа. Видно, как Виндж пытается развиваться, выписывать конфликты, не ограниченные банальным противостоянием с черным властелином, создавать характеры сложнее, чем банальное «добрый» или «злой». Но груз предыдущих, крайне неудачных книг тянет его вниз, и в итоге убивает, душит все интересные задумки автора. И тут не обойтись без спойлеров.

События романа, за исключением первых, вводных глав происходят спустя десять лет после окончания «Пламени над бездной». Равна с кучей повзрослевших (но только физически, а не умственно) детей из верхней лаборатории заперты на планете Стальных Когтей. К ним на релятивистских скоростях движется Погибель (черный властелин, чума из космоса из первой части). И, чтобы хоть как-то противостоять ей, нужно очень быстро развить технологии до космической эры. По замыслу автора это должно как-то помочь в борьбе. Как — не поясняется. Автор оставляет за скобками, что Погибель без видимых усилий подчиняла себе цивилизации Запределья, достичь уровня которых, находясь в Медленной зоне невозможно физически. Любое наращивание технологий для борьбы с Погибелью в данных условиях можно сравнить со строганием деревянного меча, после того как врага не удалось остановить прямым попаданием из гранатомета, а атомная бомба (контрмера) только замедлила его продвижение. Автор оставляет это, крайне существенное, на мой взгляд, противоречие без внимания. Что хуже, его без внимания оставляют и все, кто высказал свое мнение о романе ниже.

Ладно. Давайте в рамках этой рецензии представим, что цивилизация из медленной зоны, достигшая максимально возможного уровня развития, способна противостоять погибели. Иначе нам с самого начала придется признать все, происходящее в романе ерундой, копошением в муравейнике на фоне лесного пожара. Задача Равны, главной героини, ясна и понятна: прогрессорство во все поля. Но есть нюанс. Равна круглая дура и абсолютно никакой руководитель. Поэтому, спустя десять лет после начала ее прогрессорской деятельности, вопрос о просранных полимерах актуален как никогда.

Естественно, подобное общество представляет смертельную опасность для планов противостояния Погибели, а значит и для планеты в целом. Необходимо признать ГИКов вне закона, как опасных экстремистов, которыми они, по сути, и являются. Организовать слежку за членами общества, выйти на главарей. Но это же Виндж! Поэтому что делает Равна?

Правильно. Ни-хре-на.

Но давайте отвлечемся от ошибок Равны, описывать которые занятие весьма безблагодатное. В конечном счете, ее кромешная глупость является частью авторского замысла. Взглянем лучше на ситуацию в целом. А тут, надо сказать, не все так плохо. В наличии прогрессорство, контакт и совместная жизнь двух принципиально разных цивилизаций. Наконец-то в достаточной мере раскрыта сложная природа разума стай. Есть сложный, практически неразрешимый общественный конфликт, когда скорейший и наиболее эффективный путь развития вызывает наибольшее недовольство спасаемых. Есть и второй план повествования: то, как со временем, под действием общественного мнения, подогреваемого группой клеветников прошлое искажается, вплоть до того, что история встает с ног на голову. При желании можно найти и третий, и четвертый план... но это же Виндж! А значит все авторские идеи не получат должного развития, так и останутся нераскрыты. И причин тому несколько.

1. Схематичность характеров персонажей.

Ранее, в рецензии на «Глубину в небе» я уже говорил, что всех персонажей Винджа можно разделить на коварных злодеев (Невил, Хранитель) и наивных добряков (Равна, Резчица, Джоанна, Странник и иже с ними). Вторых больше, но первые крутят ими как хотят. Роман просто перегружен рассуждениями о том «хороший этот парень или плохой», «сражается он на стороне добра или зла». На полном серьезе, да. И на высшем государственном уровне. Да в распоследней фэнтезе уже такого нет! Полному дураку понятно, что люди, прежде всего, преследуют свои интересы, а не служат абстрактному «злу». Но Виндж из романа в роман шпарит одно и то же. Разумеется, создать сколь бы то ни было серьезный и глубокий конфликт, сделать его достоверным, располагая столь скудным инструментарием невозможно.

2. Невнимание к деталям.

Верхушка айсберга перекочевала из предыдущего романа: химеричная, излишне очеловеченная цивилизация Стальных Когтей. Собачки по-прежнему копают землю лопатами, орудуют топорами (вспомните момент, когда Равна косплеила знаменитую сцену из фильма «Сияние» Стэнли Кубрика) и живут в замках. Это то самое бездарное наследие прошлого, о котором я говорил выше. Но если копнуть глубже, можно заметить огромное количество благоглупостей. Всего один, мельчайший пример, чтобы не занимать много места. Цивилизация Когтей находится на средневековом уровне. Но в замках у них стоят кондиционеры, устройства принципиально иного технологического уровня. Я не прошу представить, как стая собачек могла собрать кондиционер, эта задача способна взорвать самый подготовленный мозг. Просто оцените всю небрежность автора по отношению к создаваемому миру. Естественно, верить в него не получается даже под пушечным дулом.

3. Подмена серьезных социальных вопросов фантастики: прогрессорства, контакта, ксенонавтики очередным банальным приключаловом, борьбой с черным властелином (он, кстати, на этот раз вышел хиленький, примерно как Кайло Рен из нового эпизода Звездных Войн) и роуд-стори. Чтобы проиллюстрировать это придется вернуться к сюжету романа.

Немного сглаживает ситуацию появляющийся ближе к финалу Магнат, промышленный гений, невероятный взлет которого объясняется очень просто. Он, подобно крупнейшим производителям электроники и бытовой техники, заставил работать на себя китайцев. Нет, серьезно, воспринимать Хор иначе, чем пасквиль на Китай и прилегающие к нему страны-источники дешевой рабочей силы для европейских и американских магнатов не получается. И пусть в начале Магнат кажется сложным и неоднозначным персонажем, в финале Виндж опустит его до гениального чудака, не видящего дальше своего носа.

Кстати, о концовке романа. Тут Винджу удалось еще раз ударить в грязь лицом, доказав всю беспомощность и нежизнеспособность персонажей и продвигаемых ими идей.

Но это же Виндж! Угадайте, что делают наши герои?

Итак, ГИКи живут отдельно и больше не мешают прогрессорсткой деятельности Равны. Проходит время и вот, фабрики собачек начинают производить микропроцессоры. Будет чем закидать Погибель, когда она долетит. А что же с центральным конфликтом «Детей неба»? Помните недовольство «Детей» отказом от развития технологий продления жизни в пользу скорейшего прогресса. Как же автор разрешил эту дилемму?

А никак. Он просто забыл то, с чего начинал. Равна находит себе мужика, они целуются, и на сцену опускается занавес.

Финита.

«Детьми неба» Виндж в очередной раз доказал свою полную несостоятельность в качестве писателя-фантаста. Не помогли даже отказ от глобальности и уменьшение количества персонажей. Очевидно, выдавать тексты лучшего качества Виндж не способен физически. Поэтому продолжать чтение книг этого автора я больше не вижу смысла.

Все, кто в достаточной мере знаком с творчеством Дэвида Геммела, знают его искреннюю любовь к осадам. Редкий его роман обходится без осажденной крепости, города, в крайнем случае, монастыря. И описывает он их всегда мастерски. Это горнило, где закаляются характеры героев. Я думаю, каждый читавший другой роман автора, «Легенда» надолго запомнил эти строки, разговор двух выживших после тяжелой и продолжительной осады

Ведь прежде всего проза Геммела — о героях. Без лишнего пафоса он показывает, каким должен быть истинный герой, воин, мужчина.

И не удивительно, что автор не мог обойти своим вниманием одну из самых известных и драматичных историй об осажденных городах — легенду о Трое, под стенами которой собрались самые известные герои античности: Ахилл, Гектор, Одиссей, Эней, Аякс и многие другие.

Сразу же следует отметить, история, которую рассказывает автор, очень сильно отличается от общепринятой. Он не боится перечить Иллиаде, и кое-где его идеи носят по-настоящему еретичный характер.

Например, Геммел не только отрицает похищение Елены, как причину Троянской войны (формальный повод, не более), он наделяет ее самой заурядной внешностью и склонностью к полноте. И тут же показывает зарождение мифа, рассказывает о том, почему она в памяти потомков осталась прекрасной.

Основной причиной войны, по Геммелу, были непомерные амбиции царя Агамемнона, чьи постоянные военные походы поставили его страну на грань разорения. Без сокровищницы Трои дни Микен были сочтены.

Полностью, под корень, выкорчеванны мифологические мотивы. Никакого вмешательства богов. Есть туманные пророчества, есть Кассандра, которой никто не верит, но их влияние на сюжет не так велико, как могло бы показаться. Неужели не пошел бы Агамемнон войной на Трою, если бы не слышал пророчество, что последним царем Трои будет микенец? Сомневаюсь. Поэтому «Троя» Геммела — это прежде всего серьезный исторический роман.

Очень интересно обыгран самый известный, и как по мне, самый нелогичный, эпизод легенды — троянский конь. Это ж каким дураком надо быть, чтобы пропустить его в город? А Трою, по Геммелу, обороняли отнюдь не дураки, поэтому вместо троянского коня тут троянская конница, и хитрость Одиссея, задумавшего для защитников города очень коварную ловушку.

Другие знакомые всем с детства персонажи претерпели не менее значительные изменения. Чего стоит только любовный треугольник Эней-Гектор-Андромаха. Кстати, в аннотации написано, что главным в эпопее является Эней. Я не согласен с этим выводом. В книге великое множество персонажей и нет среди них главного. Если уж царем Трои может стать... нет, не буду открывать этот потрясающий поворот сюжета, то каждый герой, от последнего солдата, до безумца из Милета одинаково важен. И помимо центрального сюжета, противостояния Приама и Агамемнона, автор дает читателю множество намеков и отсылок. Тут и причины катастрофы бронзового века, и зарождение раннего христианства, и основание Рима. Автор не всегда точен в хронологии, но пенять ему на это совершенно не хочется. Слишком уж стройной и непротиворечивой получается создаваемая им картина мира.

Есть некоторые вопросы к сюжету. Например, у меня не укладывается в голове, как Одиссей, человек незаурядного ума, давно отбросивший путь войны, мог пойти на поводу у своей гордости и выступить на стороне Агамемнона, против своих лучший друзей. Не понятно, кто был третьей любовью Андромахи (вполне возможно, что концовку дописывала жена автора и просто не смогла должным образом развить его идеи).

Но общей картины это не портит. Это по прежнему тот самый Геммел, и одно из величайших его произведений, которое, к сожалению, он так и не успел окончить. Это история о закате эпохе героев и наступлении темных веков, о любви и доблести, рассказанная без нотки фальши, так, как умеет только Геммел.

Все, что вам нужно знать об этом рассказе в одном абзаце

Да, игру пьяных русских на балалайке мало кто выдержит. Это они еще своего ручного медведя не приводили.

Вот так вот злые русские варвары надругались над несчастной семьей простого законопослушного ССовца, покровителя культуры и искусства. Паршивой клюкве — только низший балл, вне зависимости от художественных и сюжетных достоинств.

Редкостная чушь. Если коротко, суть такова

Если первую часть, про превращение киноиндустрии в инструмент по выжиманию бабла, без всякой заботы о качестве снимаемого материала, еще худо-бедно можно принять за сатиру, крайне грубую и примитивную, то пассаж с неснятыми фильмами в век цифровых технологий — просто ни в какие ворота. Вся эта афера была бы разоблачена в интернете минут через 20, после ее начала. После чего авторы сей гениальной идеи были бы просто погребены волной зрительского возмущения. Вспомните недавнюю историю с редизайном «Кинопоиска». А ведь там инфоповод был куда менее значительным.

Абсурдно в рассказе практически все: от выстаивания многочасовых очередей, чтобы попасть на сеанс, до систем безопасности со сканерами сетчатки. Нет, формально объяснение творящемуся бедламу дается: было несколько случаев стрельбы в кинотеатрах, решено сделать их более безопасными и все такое. Но что-то школы по таким же поводам не закрывают. Да и просто покажите мне человека, который в сложившихся обстоятельствах (многочасовые очереди, шизофренические системы безопасности) пойдет в кино, зная, что там идет одна отрыжка кинематографа.

Итак, сам антураж ничего, кроме желания приложиться рукой к лицу, не вызывает. А что там с сюжетом?

Вот, собственно, и все. К сожалению, я не готов это комментировать, по крайней мере, в цензурных выражениях. Рассказ написан в привычной для Конни Уиллис мимишно-словеснопоносной манере и состоит по большей части из диалогов. Иногда у нее получаются действительно неплохие вещи, но «Впервые на экране» — тот случай, когда вкус автору окончательно отказал.

Кроме того, что роман этот для Дика абсолютно проходной (а произведения такого уровня на данном этапе творчества он мог клепать ежемесячно), «Духовное ружье» — самый настоящий монстр Франкенштейна, вобравший в себя несколько более ранних рассказов автора, самым извращенным образом видоизмененных и перемешанных. Больше всего в глаза бросаются, конечно же «Ветеран войны» и «Военная игра». Они искажены настолько, что практически сливаются в одну сюжетную линию (хотя, казалось бы, в этих рассказах нет ничего общего). Но при этом угадываются они абсолютно точно. Сложилось впечатление, что автор просто скопировал несколько страниц оттуда и оттуда, изменив имена и мелкие детали, после чего резко развернул сюжет по другому пути. Если присмотреться, можно увидеть заимствования и в мелочах. Например, зверьки-телепаты из рассказа «Вкус Уаба». Все это помножено на абсолютно типичные для Дика, уже набившие оскомину штампы: телепаты-ясновидящие, наркотики, холодная война, вторжение инопланетян. Все это уже не раз было реализовано в более удачных вещах автора. Нельзя сказать, что в романе совсем уж нет оригинальных идей, но они просто-таки тонут под грудой самокопирования.

И все же, стоит отдать автору должное, весь этот невероятный винегрет, как всегда, смотрится совершенно органично, и читается не без интереса. Ниже определенного уровня Дик не опускается никогда. Быть может, если бы я не был так хорошо знаком с творчеством автора, моя оценка была бы выше.

Вы потеряли смысл жизни? Вам кажется, что вас никто не любит и вы никому не нужны?

Самое время покончить с собой! Быть может, тогда вы попадете на мистическую реку, познакомитесь с красоткой и обретете личное счастье.

Других вариантов нет. В реальной жизни вы не узнаете об этой девушке, даже если она будет жить по соседству. А если узнаете — никогда не найдете сил подойти к ней, ведь вы — неуверенное в себе ничтожество.

Именно об этом повествует рассказ.

Здесь старый добрый фантастический эскапизм достигает своего апогея: побег от проблемы (в данном случае, суицид) одновременно является её решением. Покончи с собой — и жизнь наладится. Браво!

Да-да, я понимаю, рассказ можно расценивать и как призыв: «Оглядитесь вокруг! Быть может, счастье совсем рядом. Не торопитесь кончать с собой, ведь в реальной жизни шанса передумать не будет».

Но почему тогда в других отзывах ничего этого нет?

Любовь побеждает смерть? Только с помощью очень сильного колдунства, которого в реальной жизни вы не найдете.

Добровольно совершив шаг в небытие, человек ещё имеет право пересмотреть свой выбор? Ну да, конечно, мечтайте.

Загробная судьба или прихоть удачи? Нет, просто бред собачий и попытка выехать на пустой лирике.

Видимо, автор использовал не те средства выразительности, или просто не имел ввиду ничего кроме слащавой истории о том, как два суицидника нашли друг друга. Я склоняюсь к второму варианту.

Картон жуткий. Автор пытается эпатировать читателя, заметно, но выходит так себе, ведь все его приёмы были использованы уже десятки раз. Как только речь заходит о матери главного героя — дальше можно не читать. И так понятно, чем там всё закончится и кто кого убьет. По сути весь рассказ — плохо снятое порно без особых изысков. Я ничего не имею против добавления секса на страницы произведений. Но кроме него в тексте должно быть хоть что-то примечательное. Тут же — абсолютная пустота и банальнейшая история непонятно для чего пересказанная в очередной раз.

Чем рассказ берет за живое — так это живо переданным ощущением старческого бессилия. Неспособностью главной героини доказать своим родным, что она не выжившая из ума старушка, а вполне дееспособный пожилой человек. Это действительно ужасно, когда к старым людям начинают относиться как к детям. И, наверное, от этого хочется сбежать. Тем более в тумане появляется проход в параллельное измерение.

И здесь кроется главная проблема рассказа. Речь идет даже не о набившем оскомину фантастическом эскапизме: «Видите реальную проблему? А теперь мы от нее убежим или решим с помощью магии/сверхкрутого изобретения/помощи пришельцев». Писатель как бы расписывается в неспособности современного общества справиться с проблемой и взывает к очень сильному колдунству, чтобы вытащить главную героиню из переделки. К этому мы, к сожалению, привыкли. Но ведь параллельный мир, в который хочет удрать главная героиня — это типичный такой постапокалипсис, где бабуське в первые тридцать секунд должны дать битой по голове и забрать все вещи. До этого мы видим девочку, которая силится достать висящее на дереве гнилое яблоко, чтобы съесть хоть что-то. Видно, живется в том мире людям совсем не сладко, если уж дети голодают. А стоило посмотреть изнутри: оказалось это оздоровительный курорт какой-то.

Не верю. Шито белыми нитками. Ну да Робин Хобб вообще излишне склонна к нереалистичным хэппи эндам.

Редкая межжанровая антология обходится без рассказа Джо Лансдэйла. Иногда мне кажется, что этот автор поставил себе цель отметиться в каждой. И, надо признать, писать для антологий он умеет. Не только не пытается впихнуть в тематическую антологию продолжения собственных бесконечных циклов (оборачиваюсь на ряд предыдущих рассказов) но и выдает оригинальные, атмосферные и великолепно написанные истории в полном соответствии с заявленной тематикой. Фелина из «Поединка с Хесусом» настоящая Dangerous Womаn, пусть и появляется она в повествовании далеко не сразу. Но именно она является истинной движущей силой сюжета. История паренька, мечтающего дать отпор гопникам очень быстро отходит на второй план, стоит этой роковой красотке появиться в повествовании. Мужчинам с ней связываться явно не стоит, но, тем не менее, она их притягивает как магнит. И разрушает их жизни, оставляя только одно желание — обладать ею. Кажется даже, что в этом замешана какая-то мистическая сила. Но нет, объяснение её притяжению вполне материальное. Плотское я бы даже сказал.

Отдельно хочу отметить смачный, на грани непотребства стиль Лансдэйла и прекрасный перевод Михаила Вершовского.

Ай, молодца, создатели антологии! Так смачно заспойлерить цикл из 15 книг уже во вступительном слове! А парня, который всем рассказывал, кто умрет в седьмом эпизоде «Звездных войн» побили, говорят.

Впрочем, как видно из финала повести, смерть главного героя окажется липовой, а сама история — обыкновенным вбоквелом от лица напарницы Гарри Дрездена, который вполне может читаться в отрыве от основного цикла. Минимально необходимые пояснения даются, а центральный конфликт интуитивно понятен. Появилась темная сила, которая скоро будет всех мочить и нужно с этим что-то делать. Вот только понимают это одни лишь главные герои. До остальных пока доходит туго.

По факту перед нами вполне типичное городское фэнтези. С вампирами, оборотнями и прочими классическими для жанра расами. Отдельно стоит отметить прекрасный юмор — тут автор дал жару! Ну и, пожалуй, финальный сюжетный финт (не богомерзкое воскрешение главного героя — это как раз полнейшая безвкусица), а результаты расследования Молли.

Явных недостатков у истории нет, но, нужно понимать, это чистокровная приключенческая литература, не несущая в себе ни малейшей претензии на что-то большее. Видно, что автор любит мир и ему приятно в нем работать, но способен ли он создать действительно серьезные конфликты и персонажей, которым захочется сопереживать? Или, вернее будет сказать, смог ли он это сделать?

Не знаю, наберусь ли я решимости прочесть основной цикл и проверить это. Время покажет. Но вставлять в антологию повесть с такими серьезными спойлерами, на мой взгляд, моветон.

Если совсем коротко, мой отзыв на любую побочную историю из мира ПЛиО будет звучать так: «Мартин, пиши «Ветра зимы», не отвлекайся!».

Если говорить о «Принцессе и королеве» более развернуто, то повесть написана в неожиданном для автора стиле исторической хроники. Что, безусловно, пошло ей на пользу, на семидесяти страницах уместилось событий и персонажей едва ли не больше, чем во всех пяти вышедших на данный момент томах саги вместе взятых. Действие очень ёмкое и насыщенное событиями. За бортом остались длинноты, переливания из пустое в порожнее и долгие истории второстепенных персонажей, которым суждено отдать жизнь на следующей странице. Иной раз начинаешь жалеть, что весь цикл не написан в подобном стиле.

Если говорить о субъективных впечатлениях, меня все эти Таргариеновские разборки оставили равнодушным. Никто из людишек не вызвал сочувствия и сострадания. Чего не сказать о драконах. Ведь повесть, по сути, хроника их вымирания. Прекрасные существа, ближе к финалу, гибнут на каждой странице. И, на мой взгляд, именно драконы, павшие жертвами междуусобных человеческих склок, являются главными персонажами повести.

Заканчивается все в стиле «продолжение следует». И это, скорее, настораживает, чем радует. Я бы с куда большим спокойствием принимал все эти побочные истории, если бы они выходили после завершения основного цикла.

В целом, почувствовал себя чужим на этом празднике жизни. Не знаком с вселенной «Диких карт», а повесть этого все-таки требует. Например, из текста я так до конца и не понял, чем тузы отличаются от джокеров. Вроде у тех и у этих есть сверхспособности... Да и просто отсылок к прошлым событиям в стиле «а ты помнишь, как три года назад спасла город» хватает.

Если отбросить частности, перед нами очередная фантазия на тему «X-Men». Есть люди со сверхспособностями, пытающиеся жить своей жизнью. Естественно, получается у них не особо, тем более, всегда найдутся те, кто захочет подчинить их своей воле. Именно об этом повествует рассказ. Местами весело, местами сумбурно. Не то что бы не интересно, скорее просто не зацепило.

И не верьте аннотации. В этой схватке победит тот, кто сильнее. Вот просто придет и накостыляет. Изящная, многоходовая развязка — не наш случай.

Довольно ерундовая история. Есть Шикты, что-то вроде оборотней, есть люди. Одни охотятся на других. Нет начала и конца. Есть очень много пустой сентиментальности, разбивающейся при минимальном привлечении логики.

А когда придут домой вождь устроит им взбучку и, в лучшем случае, отправит дочку доделывать начатое.

Автор сделал ставку на раскрытие персонажей, атмосферу и читательские эмоции. Увы, проиграл. Без сюжетного фундамента эта сложная конструкция рассыпается как карточный домик. Персонажи слишком мутные, мир прорисован крупными мазками, действие прыгает из прошлого в будущее.

Можно, конечно, строить предположения. Например, что девочка-дочь вождя — сама человек, взятая Шиктами на воспитание. Тогда, быть может, история и засверкает новыми красками.

Но к подобным выводам нет особых предпосылок, поэтому всерьез рассматривать эту возможность я не буду.

Все-таки хорошо живется скептикам. Жизнь им постоянно подкидывает приятные неожиданности.

Меньше всего на свете я мог подумать, что американка, автор бесконечного цикла подростковой мистики, способна выдать рассказ о Великой Отечественной без типичных для западной культуры стереотипов о Восточном фронте. Рассказ абсолютно честный, полный мелких деталей, которые без досконального изучения предмета, не почерпнуть. Даже завуалированный упрек автора, намекающей, что лучшая летчица Второй Мировой получила заслуженного «Героя советского союза» спустя много лет после смерти, только из-за того, что ей непосчастливилось пропасть без вести, вполне справедлив. Впрочем, рассказ совсем не о ней. Перед нами рядовой член знаменитого 586-го истребительного полка и история её вклада в Победу. С одной стороны, вряд ли можно назвать Раису Степановну героем: она обычная девушка, с вполне типичными мыслями, мечтами и страхами. Она завидует белой завистью Лидии Литвяк, мечтает стать асом, боится за своего брата, пропавшего без вести. С другой стороны иначе как героем её назвать невозможно. Только благодаря таким Людям, с большой буквы, мы одержали Победу в той войне.

Приятно удивлен появлению такого рассказа в этой антологии.

Начинается история вполне стандартно. Типичное галактическое средневековье с рыцарями, графами и императорами. Выпускной бал в военной академии. Молодой курсант, страдающий от несправедливости общества: ему дали звание второго лейтенанта, тогда как все его однокурсники получили первого, а все из-за того, что он сын портного. Нельзя же допустить, чтобы простолюдин командовал аристократами. Вдобавок он влюблен в дочь императора, а та, вроде как, отвечает ему взаимностью.

«Ну все понятно! — вздохнет читатель. — сейчас этот парень совершит подвиг, спасет мир и всем докажет!»

И ошибется. Речь пойдет совсем не об этом. В баре курсант встретит подозрительного человека, который расскажет ему удивительную историю. Именно это и станет основой повествования.

Вложенная история получилась, пожалуй, еще более стандартной.

Но ведь антология-то про сильный девушек. Поэтому автору пришлось ввести в сюжет сильную инопланетку-полукровку, цель которой — соблазнить очередного политика и затащить его в свои сети.

И это, пожалуй, самый слабый момент рассказа.

Вопрос первый.

Зачем было развивать с мишенью романтические отношения, если он уже в первый вечер был полностью в ее руках?

Тогда бы не получилось любовной истории? А к чему она тут? Наоборот, продолжительные отношения с инопланетчицей только ударили по репутации графа, а это, если иметь ввиду цели заговорщиков, недопустимо.

Вопрос второй.

Зачем было оставлять отработанного графа в живых? Чтоб он по барам сплетни распускал? Это просто глупо, куда логичней было бы пустить его на удобрения. Не говоря уж о том, что это гораздо выгоднее. Не нужно тратить деньги, чтоб ему внешность изменить. Впрочем, тогда бы он не смог поведать свою историю курсанту, обиженному классовым неравенством. Что, в целом, было бы к лучшему. Я с бОльшим удовольствием про сына портного, который смог, почитал бы. Здешняя же история закончилась пшиком.

Честно говоря, всегда посмеивался над привычкой некоторых рецензентов давать своим отзывам названия. Пока не понял, что для данной книги подобное начало будет идеальным. Итак, встречайте:

«Мелковато». Рецензия на роман Вернона Винджа «Глубина в небе».

Уже после первого романа цикла «Зоны мысли» мне было понятно, что Виндж физически не способен выдать взрослый сюжет без глупых условностей и логических просчетов. Второй роман цикла, «Глубина в небе» только укрепляет меня в этом мнении. Для примера давайте разберем саму завязку истории.

Итак, роман начинается с того, что сразу две цивилизации: торговцы Чжен Хе и рабовладельцы-авральники направляются к довольно необычной звезде в системе которой обнаружены признаки жизни. И если мотивы авральников интуитивно-понятны, то что там делать коробейникам — загадка века. По всему выходит, что цивилизация там крайне отсталая, только-только делающая первые шаги к освоению энергии атома. Что она может предложить? Ресурсы? Да их по всему космосу можно собирать, незачем лететь для этого к черту на кулички. Технологии? У отсталой цивилизации их нет и быть не может. Рабочую силу? Торговцы — хорошие ребята, рабством не пользуются. Да нет там ничего такого, ради чего стоило бы огород городить. Тем не менее подобные полеты уже давно стали для Чжен Хе рядовыми. Ну да бог с ними. Продолжим.

Почему авральники презрели выгоды сотрудничества и решились на нападение, которое может поставить под удар всю их миссию?

Да они просто злые, вот и вся логика.

Такая мотивация объясняет все без исключения поступки отрицательных персонажей. И здесь кроется очень серьезный изъян этой книги, да и прошлой тоже. Всех ее героев можно разделить на две группы. Это или полнейшие орки, больные ублюдки без следа человеческого, или хорошие ребята с кучей слабостей, благодаря которым плохиши крутят ими как хотят. Что характерно, в этом фабула «Глубины в небе» подозрительно напоминает «Пламя над бездной». Хорошие ребята попадают под власть плохих, которые с радостью пудрят им мозги, строя свои коварные, но, в целом, не очень-то разумные планы, попутно пиная хромых собак, которых читатель должен изо всей силы жалеть. Здесь такой хромой собачкой выступает Киви Лизолет, страдания которой, слишком уж навязываемые автором (ах, посмотрите, как подло ее обманывают, злой-злой Томас Нау запудрил девочке мозги, измывается над ней как хочет, ай-яй-яй) вызывают только раздражение. В «Пламени над бездной» наивную глупость героев-страдальцев можно было оправдать малым возрастом. Тут же, вроде бы, взрослые люди. Только видеть дальше своего носа они решительно отказываются.

Вернемся к сюжету.

Зачем ему это надо? Да ни за чем, он просто злой, как вы еще не поняли.

Нет, формально объяснение есть. Мол де тогда удастся выставить себя эдакими спасителями и с легкостью подчинить себе оставшихся в живых аборигенов. То, что в результате подобной операции инфраструктура планеты будет уничтожена под ноль, а стоящая перед флотом задача, мягко говоря, усложнится, не говоря уж о том, что аборигены наверняка смогут сложить А и Б, связав появление инопланетян и ядерную войну, в расчет не берется. Ни к чему об этом задумываться, главное, чтоб план был максимально подлым и коварным. Тем более коробейники в аналогичной ситуации полностью доверились авральникам и были готовы есть с их рук. Ну да их интеллектуальные способности в принципе вызывают большие сомнения. Чего только недобунт в конце первой части стоит.

Итак.

Казалось бы, перед нами завязка для романа о контакте. В центре внимания будут непростые взаимоотношения между непохожими друг на друга цивилизациями, ксенонавтика, прогрессорство и прочее.

Не мечтайте. Всего этого в романе нет. Контакт произойдет на последних страницах и будет удивительно легким, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства.

Какими же событиями будет наполнен этот здоровенный, за шесть сотен станиц, роман?

Да никакими, по большей части. Аборигены копошатся на своей планете, решают междуусобные конфликты, на небо особо не поглядывая, Эзр Винь пыхтит от злости, при этом не делает нифига, Томас Нау строит коварные планы, походя потра... попинывая Киви Лизолет, по факту не делая практически нифига, Фам Нювен придается рефлексии и типа интригует, хотя по сути... ну в общем вы поняли. До самой развязки события, хоть как-то влияющие на финал можно пересчитать по пальцам одной руки. Руки черепашки-ниндзя, не человека.

Концовка же представляет собой типичный пшик. Смерть Томаса Нау можно сравнить с гибелью Черного Властелина. Империя зла разрушена, все орки попрятались по норам, те, что остались, оказались хорошими ребятами, а то, что они всю книгу коробейников травили, так это ничего, они не нарочно. И аборигены, которые чудом избежали истребления по вине «чудовищ из космоса», принимают людей с распростертыми объятьями. Мир, дружба и розовые пони.

Кстати, о чудищах из космоса. Представьте себе планету, на которой живут люди. Обычные. Такие как мы. Но злой волшебник превратил их в гигантских пауков, хотя во всем, кроме внешности, они остаются людьми. Именно так Виндж «изготавливает» любую инопланетную цивилизацию. Топорно меняет внешний вид, абсолютно не заботясь о сути. Как ни смешно, уж лучше бы они были антропоморфными, тогда бы их антропоморфность так в глаза не бросалась. Урсула Ле Гуин в Хайнском цикле создает куда более разнообразные и необычные цивилизации, используя только расселившееся по космосу человечество. Виндж на такое попросту не способен. Изменив форму и оставив без изменений суть, он вынужден придерживаться многочисленных забавных, если не сказать смехотворных, условностей. Чего стоят собачки-телепаты из «Пламени над бездной», вовсю орудующие лопатами и стреляющие из луков. Паучки в этом плане ничуть не лучше.

Работы Винжда, вообще, удивительно топорны в мелочах. Например, в этом романе он вводит единую шкалу измерения времени, без часов, дней, недель и лет. Только секунды, килосекунды, мегасекунды и так далее. Появление подобной шкалы в космоопере вполне оправдано и встречалось уже не раз. Ведь число дней в году и количество часов в дне на различных планетах будут отличаться. Поэтому подобные измерения в космическом пространстве для цивилизации, давным-давно покинувшей колыбель, не будут иметь никакого смысла. Какой толк говорить «Этой девушке двадцать лет», если для жителя одной планеты это будет равняться пяти годам по земному исчислению, а для жителя другой — семидесяти. Зато фраза «этой девушке пятьсот мегасекунд» будет понятна каждому.

Тем не менее, Виндж не использует эту шкалу на полную, перемежая между собой земные и космические единицы времени. Подобное пренебрежение деталями, вообще, крайне характерно для его творчества. Примеры за меня подобрали поклонники автора. Вот цитата из первого попавшего отзыва: «С одной стороны, это, конечно же, старина Вернор, готовый вывернуть мозг наизнанку. Все время в космосе измеряется в десятках секунд. Я уже отчаялся переводить “у него оставалось еще 400 секунд” в стандартное исчисление. Так же, путешествия во вселенной Вернона занимают столетия, которое пассажиры проводят в криогенном сне. Поэтому нужно привыкать к оборотам в духе “Они виделись последних раз триста лет назад, когда ему было семь. Теперь ему было уже семнадцать».

Удручает, что поклонники этого противоречия в упор не замечают.

Вот еще один великолепный пример авторской логики. То, как Фам Нювен отказывается от создания межзвездной империи (термин не совсем точный, скорее речь идет о могущественной организации, приходящей на помощь другим в трудные минуты), которая должна стать гарантом стабильности и сохранности человеческой цивилизации, инструментом преодоления кризисов:

1. Десятилетиями Фам строит планы создания галактической цивилизации.

2. Он видит в рабах-неотвязниках превосходный инструмент для воплощения своих идей.

3. Постепенно понимает, что цена слишком высока, а использовать неотвязников — негуманно.

4. Отказывается от идеи создания межпланетной империи.

Это все равно, что электрик, взявший плоскую отвертку там, где нужна крестовая, в результате передумавший менять перегоревшую розетку.

Конечно, при желании можно найти в его творчестве какие угодно аналогии. Один рецензент, например, видит в тирании Томаса Нау предвидение цензуры в интернете. Но и в «Колобке» при должном желании можно увидеть социальную драму и классовую борьбу. Только всерьез относится к подобным трактовкам вряд ли стоит.

Увы, появление фигур, подобных Винджу, неизбежно. Это такой Коэльо от мира фантастики, банальный, скучный и ужасно перехваленный в определенных кругах.

Рассказ на самом деле довольно курьезный и иначе как юмористический восприниматься не может. Некий гражданин придумал гениальную теорию, альтернативно трактующую красное смещение, реликтовый фон и парадокс Ольберса. Недолго думая он решает поведать о ней научному миру. Естественно, его высмеяли и отправили домой примерно с таким напутствием: «Ты хотя бы для начала математическую модель разработай, астрофизик доморощенный». Тут с ним связывается инопланетянин, который предлагает ему стать консулом межгалактического содружества на планете Земля и сообща бороться со сжатием вселенной. На этом рассказ обрывается. И немудрено.

В чем же юмор, спросите вы? А вот представьте себе такую сцену. Только что осмеянный изобретатель «гениальных теорий» снова поднимается на трибуну и громогласно вещает:

-Я был прав! Только что со мной связались инопланетяне! Я теперь галактический консул! И мне доверена грандиозная задача: спасение мира!

Смешно, правда?

Рассказ о небольшом, но очень важном эпизоде из жизни принцессы Норы, будущей королевы Кастилии, сестры Ричарда Львиное Сердце. История о первом шаге к взрослению, осознанию того, что даже родные люди не всегда поступают честно и справедливо. Первый удар судьбы, который только укрепил характер юной Элеоноры. Символична концовка рассказа, когда Нора вытирает слезы и берет у кучера вожжи, чтобы править повозкой. Очень скоро она будет править уже целым королевством.

Хорошо и ненавязчиво, без излишних анахронизмов, передана эпоха, но, без понимания кто есть кто, без знания исторической подоплеки происходящих событий, рассказ теряет всякую ценность. Для кого-то это будет плюсом, для кого-то очень большим минусом. В любом случае, эта история видится мне как начало чего-то большего, тем более, дальнейшие исторические события куда интереснее тех, что описаны в рассказе.

Меган Эббот в жанре «нуар» собаку съела. И рассказ «непорядок в душе» — лучшее тому доказательство. Автор мастерски нагнетает атмосферу, используя все доступные инструменты. Прежде всего, она не спешит сообщать читателю, какое горе произошло в семье героев, рисует картины того, что случилось до и после трагедии, саму её оставляя за кадром. Как только случившееся становится известно, автор использует следующий прием, заставляя усомниться в рассказе жены главного героя. Можно ли ей доверять? Почему она так странно себя ведет? Как объяснить все нестыковки в ее истории?

Тем самым Меган держит читателя в напряжении до самой последней страницы, погружает его в вязкую, гнетущую атмосферу постепенно разрушающейся семьи. И только финал, пожалуй, отступает от традиций нуара. Оно и к лучшему.

Есть такой писатель, Шимун Врочек. Который заявляет, что его рассказы — это трейлеры романов. Только получаются у него по большей части претенциозные пустышки без начала и конца.

Так вот. Если кто и пишет настоящие рассказы-трейлеры, так это Аберкромби. В своих рассказах он, как правило, знакомит читателя с персонажами будущих романов, дает читателю понять, что его ждет. «Та еще сорви голова», история, предшествующая роману «Красная страна», — это атмосферный фентезийный вестерн. Декорации — классические. Ситуация — каноничная. Персонажи — ровно такие, какие должны быть. Рассказ сыгран как по нотам, и функции свои выполняет на все сто. Но не стоит в нем искать никаких глубин психологии, второго дна. Это просто трейлер. И на этот фильм я бы пошел.

Сотню раз перепетая притча о том, как брат идет на брата. Мол росли они вместе, под одним небом, мечтали о светлом будущем, а когда выросли — вынуждены убивать друг друга. По-моему ни один военный конфликт не обходился без подобных историй. На этот раз знакомая песня положена на мотив гражданской войны на Украине.

Самостоятельной ценности рассказ не несет. Слишком банально, плоско, прямолинейно, а, главное, уже десятки раз было.

Психокорректор — это такой мозговой имплант, который во много раз усиливает муки совести за совершенный проступок. С помощью него все цивилизованное общество, якобы, победило преступность и пришло к светлому будущему. Рассказ повествует о враче, занимающимся установкой психокорректоров в одной отсталой африканской стране. После проведения очередной операции один из пациентов, новорожденный младенец, погибает. И врач начинает постепенно сходить с ума, мучимый чувством вины. Что если причиной смерти ребенка стала его врачебная ошибка? Установленный в мозгу психокорректор усиливает эти подозрения, делая раскаяние невыносимым...

Но постойте. А как же быть с людьми тех профессий, которые постоянно имеют дело со смертью? Врачи-реаниматологи, пожарные, спасатели. Под действием психокорректора они должны выгорать за считанные недели. Кто знает, вдруг причиной смерти стала ошибка врача, нерасторопность пожарного или спасателя? Можно пойти еще дальше. Ведь каждый из нас в жизни так или иначе имеет дело со смертью. Умирает от болезни близкий родственник. Кто знает, вдруг это можно было предотвратить, проявив к нему больше внимания и заботы? По логике авторов такие мысли, под влиянием психокорректора, должны оказаться фатальными. И как психокорректор способен повлиять на преступления, совершаемые в припадке гнева, отчаяния или по неосторожности? В этих случаях он способен только наказывать за уже совершенные деяния.

То есть, разработанная авторами методика не только не поможет создать мир без преступности, но и приведет к полнейшей деградации и разрушению общества. Но авторов подобные противоречия не заботят. Они занимаются любимой игрой плохих фантастов: изобличают изначально химеричные схемы общественного устройства, попутно показывая страдания героя в несправедливом антиутопичном мире «светлого будущего». История на уровне тех, где гомосексуалисты захватили мир и травят последних натуралов. А в финале, как бы стараясь уйти от логических проблем, которые сами же и создали, авторы переводят повествование и конфликт в плоскость семейных отношений героя, окончательно заколачивая крышку в гроб этого, изначально мертворожденного, рассказа.

При всей грандиозности полета мысли Лема эта монография, на мой взгляд, наименее интересная. Идею проанализировать литературу методологическими инструментами для этого не предназначенными я никак не могу назвать удачной, тем более во время этого анализа возникает целый ряд курьезов, а иногда и он вовсе заходит в тупик. Вторая часть, связанная с разбором конкретных произведений, понравилась куда больше. Но с двумя постулатами Лема я согласится никак не могу.

1. «Пространство литературного произведения» локализуется лишь в памяти читателя. То есть чтобы осознать и обдумать прочитанное читатель должен заглянуть в свою память и после этого вынести свое оценочное суждение. Казалось бы, все логично. Пока дело не доходит до рассмотрения конкретных примеров (см. главу «Протокол чтения»). Тут-то и оказывается, что на восприятие Лемом текста и вынесение критической оценки влияют еще и его ожидания, попытки угадать дальнейшее развитие сюжета, известность автора и многое другое. Таким образом, теоретическая картина на практике представляется весьма упрощенной.

2. Отрицание или как минимум очень серьезное занижение значения эстетической красоты текста, его эмоциональной насыщенности. В целом, на мой взгляд, это одна из причин, почему автор ушел из литературы в эссеистику, как более удобный способ для выражения его идей.

В целом, конечно, монография достойная и содержит очень много идей, достойных осмысления. Но я бы советовал читать ее уже после «Суммы и технологий» и «Фантастики и футурологии», которые куда более грандиозны и велики.

Я прекрасно понимаю, что Глуховский в кругах «ценителей фантастики» — персона нон грата. Хвалить его не принято, зато ругая легко заработать репутацию знатока фантастики и вообще человека с тонким литературным вкусом. При чем ругают, как правило, за мелочи: выдранные из контекста фразы, несоответствие мутантов законам биологии, прочие фактологические ошибки, имеющие крайне мало общего с идеями книги.

Если честно, нормальных критических рецензий, которые судили бы смысловое наполнение книги, мне не попадалось. При том, что фантастический сюжет всегда был для автора лишь оберткой, в которую он заворачивал свои идеи (см. мой отзыв на «Метро-2034»).

В целом, несмотря на сюжетные мостики к первым двум частям и даже к компьютерной игре (за которую небыдло-читатели, наверняка, кинут в автора еще один камень) «Метро-2035» стоит особняком среди других книг цикла и гораздо ближе к предпоследнему роману Глуховского, «Будущее». Который я, кстати, считаю полным провалом, неубедительной попыткой развести читателя на эмоции за счет чернушных сцен со слабо проработанной социальной проблематикой.

В «Метро-2035» еще больше «чернухи», а социальная составляющая даже не оттеняет, а заменяет собой фантастику. При этом роман становится своеобразной «работой над ошибками», по отношению к всему раннему творчеству автора. Глуховский буквально перевернул «Вселенную метро» с ног на голову. Здесь больше нет перестрелок с мутантами, нет спасителей-Черных, а подземный постапокалиптический эпос разрушается о железобетонный гиперреализм автора.

В качестве примеров можно рассмотреть, как развивались судьбы персонажей цикла.

Хантер.

В «Метро 2033». Один из лучших боевиков ордена, совершивший множество вылазок на поверхность, способный в трудные моменты принимать жестокие, но необходимые решения.

В «Метро 2034». Человек, получивший ужасные шрамы, живущий в постоянной борьбе со своим внутренним зверем, в тайне ищущий спасения и находящий его, пусть и на краткий срок. Олицетворение покалечившего само себя, обезумевшего человечества.

Саша.

В «Метро 2034». Светлый лучик. Девушка, мечтающая выйти на поверхность, увидеть мир таким, каким он был до катастрофы. Жертвует собой, пытаясь предотвратить бойню.

Гомер.

В «Метро 2034». Летописец метро, составляющий современный эпос, мечтающий написать книгу, которая изменит мир к лучшему.

Мельник.

В «Метро 2033». Бессменный глава ордена, человек, невероятной моральной силы, готовый пойти на все, ради сохранения жизни людей.

И так далее. Практически все персонажи потерпели сокрушительное моральное поражение по всем фронтам. Оставили свои мечты, идеалы и цели, стараясь просто выжить и слепо подчиняясь обстоятельствам.

Остался лишь один идеалист, верящий в то, что человечество сможет изменится, выйти из метро, отринуть скотское существование и зажить новой, лучшей жизнью. Как не трудно догадаться, это Артем, главный герой романов «Метро-2033» и «Метро-2035».

Даже в самое сложное для себя время он не теряет надежду поймать сигнал от выживших из других городов, каждый день выходя на поверхность. И каждый раз возвращается назад. Радио молчит. И вот однажды он встречается с Гомером, продолжающим писать свой эпос, который, к тому моменту, больше похож на красивую, добрую сказочку, слабо отражающую действительность. Гомер хочет включить в свою сказку и Артема, а чтоб посадить того «на крючок» рассказывает еще одну байку, о человеке, связавшимся со ставшими притчей во языцех «Полярными Зорями». Любому читателю сразу понятно: байку сочинил он на ходу, и правды в ней не больше, чем в остальной гомеровской писанине. Но Артем готов уцепиться даже за этот призрачный шанс, поэтому отправляется в путешествие... которое изменит облик метро, написал бы я, будь автором книги любой другой писатель. Но нет. С самого начала и до финальных строк роман полностью разрушает традиции, заложенные самим жанром фантастики.

Сюжет можно условно разделить на три примерно равные части.

Первая: путешествие Артема по метро, в том числе по тем местам, где он бывал в прошлом. Уже здесь можно увидеть главные отличия романа от предшественников: куда более мрачная атмосфера, ощущение всеобщего упадка, даже на фоне и без того мрачного метро. Очень много сильных пробивающих до костей сцен. Приёмная Свинолупа, история с курицей — маленькие шедевры.

Вторая: лихорадочные поиски истины. Артем узнает правду: выжили многие, по всему миру. Но глушилки, установленные по периметру Москвы, глушат любой радиосигнал, делая связь с другими городами невозможной. Но кому это нужно? Кто удерживает жителей метро под землей и зачем? Артем ищет ответ на этот вопрос, находя под одним слоем лжи другой, еще более неприглядный. Пока, наконец, не докапывается до правды, ставящий привычную картину мира на голову.

Третья: лихорадочные попытки донести истину до людей. Тут проявляется основной посыл книги, если смягчить выражения, всем наплевать на правду. Каждый хочет жить своей жизнью и чтобы его как можно меньше трогали. И не важно, что творится за окном. Куда проще отмахнуться от правды, заменить ее своими собственными представлениями, пусть и далекими от нее или попытаться подстроится под текущее положение дел, не задумываясь о завтрашнем дне. Борьба за светлое будущее — ненужный и глупый идеализм, о котором хорошо писать только в книгах. В реальной жизни она или подчиняется нуждам правящей партии, как произошло с Орденом Мельника, или остается в границах кухонных баталий и «ах вот если бы...» за рюмкой водки.

Поэтому от Артема отворачиваются и не хотят слушать. Поэтому он, по большому счету, безразличен правящей верхушке — они прекрасно осознают его бессилие. Ну слил очередной Сноудед информацию, что от этого изменилось в политическом устройстве США?

Артема поддерживает только его жена. Но из-за любви к нему или из-за любви к истине? Большой вопрос.

Итог.

Новым романом Глуховский не угодил всем читателям сразу. И «ценителям прекрасного», которые будут плеваться на любую его новую книгу, даже не открывая, и поклонникам его межавторского цикла подростковых боевичков, для которых социальная проблематика «Метро-2035» будет непонятна или неинтересна. Отсюда низкий средний балл и разгромные отзывы при полном нежелании понять, о чем эта книга. Хотели мутантов, постапокалипсиса и прочего, а книга о другом совсем. Непорядок.

Наверное, осталась лишь узкая прослойка читателей, которым роман будет интересен. Что, на самом деле, весьма печально. На мой взгляд «Метро-2035» — одна из лучших книг в российской фантастике за несколько лет.

P.s. Вынужден признаться, что роман я не читал, а слушал. И не могу не отметить просто потрясающую, на грани гениальности, работу декламатора Дмитрия Креминского, который смог передать сложнейшие, эмоционально-насыщенные сцены романа так, что в них веришь от первого слова, до последнего. После этой озвучки несостоятельны любые претензии к тому, что диалоги слишком просты, схематичны и просто «так не говорят». Нет, говорят, причем именно так. Да и мат в книге удивительно к месту.

P.p.s. Уже после написания отзыва задумался, а что, собственно, дает читателю эта книга? Осознание собственного бессилия, подтверждение известной поговорки «Один в поле не воин», заряд депрессии и мрачного настроения на весь день? Не знаю, правда.

Как все-таки хорошо, что есть другие книги, светлые, без чернухи и матерных слов, где герой раскрывает мировые заговоры, ставит на колени дорвавшихся до власти злодеев и получает за это заслуженную награду. Книги, которые заставляют поверить в лучшее в людях, что мы все можем и вообще ого-го.

Гомер по заказу Полиса как раз такие пишет.

Прежде всего стоит отметить, что в рассказе происходит грубейшая подмена понятий: коитус приравнивается к любви и даже доминирует над нею. То есть не «Без любви нет секса», а «Без секса нет любви». Весь пласт отношений, кроме половых, игнорируется как несущественный и идущий в довесок. Каждый раз, когда Трейджера динамили, финальная стадия разочарования в избраннице наступала после отказа лечь с ним в постель. Собственно, это не удивительно, учитывая далеко не самый привлекательный образ героя, но вместо того, чтобы искать проблему в себе, изменяться и совершенствоваться, герой винит во всем несправедливый мир и коварных девушек, почему-то не желающих прыгать в его койку. И вся проблематика «Человека с мясной фабрики» сводится к тому, можно ли заменить любовь живой девушки, которая может и к черту послать и с другом переспать, идеальной мастурбацией. Никак иначе развлечения Трейджера с трупом, которым он сам же и управляет, не назвать. Собственно, делает он это с легкостью, и большим удовольствием.

Причина все та же. Слишком тяжела для него жизнь, ведь то, что ты полюбишь другого человека (или убедишь себя в этом) никак не гарантирует ответного чувства. А еще привязанность может проходить, и та, кому ты вчера клялся в любви, сегодня с другим. Такая вот страшная правда ломает хребет Трейджеру, и он, пару раз обжегшись, решает больше никогда не иметь ничего общего с живыми девушками.

Смешно, на самом деле. Так и хочется крикнуть «Будь мужиком, ... уже.»

И под занавес то, как я вижу финальную сцену рассказа, после чего вряд ли возможно принимать его хоть сколько-нибудь серьезно.

Занавес.

А теперь представьте, что у вас поселился домоправитель.

Мягко но настойчиво, используя сверхсовременные технологии, НЛП и, в крайнем случае, электрошок он не дает вам есть после шести, спорить с тещей и писать на стульчак. Заставляет сделать ремонт, снять ковры-пылесборники, и заменить смеситель в душе. Принуждает заняться здоровьем, жить по режиму и прочая, прочая...

Сколько пройдет времени, прежде чем вы решите спустить такого домоправителя с лестницы?

По мнению Кларка этого не произойдет никогда. Вы примиритесь с подобным управлением и будете получать удовольствие.

Что будет дальше?

Вы привыкнете, что домоправитель решает за вас. Любой посыл к творчеству и деятельности, сверх того, что вас заставляет делать сверхправитель, угаснет.

Может, все-таки стоило спустить домоправителей с лестницы?

Этот роман нагло попирает два основных завета, которые диктует вся человеческая культура. Это борьба за свободу, и спор с судьбой. И мне очень трудно принять, что человечество так просто примирилось с добровольным рабством (пусть даже благостным и всесторонне положительным), а узнав об уготовленной им участи так легко, по-овощному пошло на заклание.

Хотя второе как раз понятно. Ведь первое, что сделали сверхправители это уничтожили человеческую культуру, стремление к развитию и совершенству. И тем самым подписали человечеству приговор.

Книга очень мощная. Провоцирующая на полемику, анализ и обсуждение идей. На спор с автором (а с Кларком здесь я не согласен практически по всем пунктам). Одно это делает ее достойной прочтения и рекомендации.

Довольно неплохой сборник рассказов, который, как мне кажется, провалился по трем причинам.

1. Этой книги в «Снах разума» быть не должно. Серьезно. Того кто додумался позиционировать Уилсона как интеллектуальную фантастику нужно гнать с работы ссаными тряпками. Хуже серии для этого сборника не придумать. На мой взгляд продвигать книгу стоило исключительно как мейнстрим, желательно в серии «Альтернатива». Там ей самое место.

2. Ужасающий коллаж на обложке. Художнику, пардон, фотошоперу, который клеил ЭТО нужно сначала оторвать руки, а потом гнать с работы в связи с полной профнепригодностью. Более далекой от текста иллюстрации придумать невозможно. На обложке — ретрофантастика в стиле «Затерянного мира», а в книге... ну это всё равно, что вы покупали брикет мороженого, а вам продали сливочное масло. Тоже вещь нужная, но на упаковке написано совсем другое!

3. И это косяк уже автора: абсолютно неудачный выбор заглавного рассказа для сборника. Да, быть может он наиболее характерный и даже кому-то показался лучшим. Но суть-то не в этом. Наиболее полно впечатление от прозы Уилсона передает совсем другой рассказ:«Музей Обыденных Редкостей». Именно так должен был называться сборник! Ведь даже отзывы посетителей этого музея удивительным образом совпадают с мнением читателей. Приведу их здесь целиком:

Уверен, для многих рассказанные автором истории покажутся странными, оставят равнодушными или даже вызовут раздражение. Но наверняка найдутся и те, кто найдут их весьма любопытными и даже постараются рекомендовать их знакомым. И я из их числа.

Это даже не столько рассказы, скорее зарисовки из жизни необычных людей в необычных обстоятельствах. Автора мало заботит сюжетная композиция своих историй, многие попросту лишены начала и конца, да и событийный ряд его заботит гораздо меньше символического. Он пытается воздействовать прямо на сердце, минуя мозг, если мне будет позволено такое сравнение.

Большинство рассказов посвящены проблеме взросления и взаимоотношений людей разных возрастов. Уилсон предельно честен и реалистичен в том что описывает, при этом не чураясь многих запретных и неудобных тем: тут и нежные, романтические отношения 16-летней девочки и 12-летнего мальчика, и гомосексуальные отношения подростков. Очень четко показана пропасть между миром детей и миром взрослых, полное непонимание последними проблем первых. Потому, наверное, многие герои автора не желают взрослеть, а некоторые даже готовы зарыться под землю, чтобы спрятаться от жестокого «взрослого» мира.

И опять-таки здесь наиболее характерен рассказ «Музей Обыденных Редкостей», в котором старость и молодость приходят к примирению и гармонии, создавая из банального хлама и никому не нужного мусора маленький шедевр.

Пожалуй, эта цитата наиболее полно передает мое впечатление от сборника.

Роман-разочарование. Роман, который так здорово начинал... чтобы в конце убить мою веру в автора. Космоопера, которую я ждал, выродившаяся в псевдофилософскую пустышку. Это все «Вера». Но обо всём по порядку.

Во множестве современных и классических космоопер меня очень сильно огорчал один факт: то, как мало времени авторы уделяют, собственно, космосу, и, в частности, космическим сражениям. Чаще всего основная часть действия происходит на планетах, а космические путешествия играют не более чем антуражную роль, как полеты на самолетах между континентами. А уж зрелищных космических сражений в любой космоопере, хоть книжной, хоть киношной, как правило, не более чем пара сцен на весь фильм. А то и вовсе ни одной. На их фоне «Вера», роман, действие которого полностью посвящено противостоянию двух космических кораблей, выглядит как глоток свежего воздуха. И по-началу всё шло просто здорово: драйв, постоянная динамика, необычная тактика и хитрые ходы. «Чарльз Мэнсон» раз за разом применяет передовые человеческие технологии, на что «Вера» отвечает сверхчеловеческими. И так до тех пор, пока на сцене не появились фантомы. Всё случившееся дальше я читал через фейспалм.

Сходите на нового «Безумного Макса» и представьте, что вместо последней экш-сцены антагонисты сели в круг, наелись шайтан-грибов и устроили магический поединок в астрале. Примерно такое же впечатление производит финал «Веры». Последняя часть — так и вовсе лирическое отступление, псевдофилосовское и затасканное донельзя.

Роман пытается быть чем-то большим, чем он есть на самом деле, при этом теряя свой драйв и очарование.

Канонический пример, как не надо писать фантастические боевики.