История одной привязанности. Или болезни. Но не любви. Красивый партнёр, романтика в первый год супружества — это не любовь. Путешествие в один конец — такое сложилось впечатление. Грустное повествование. Однако эффект от прочтения есть: не допустить серости в отношениях с мужем, не пропустить возможные позывные «путешествия в один конец».

Идея о женщине, забирающей душу мужчины взамен семейного счастья, материального благополучия, внутренней гармонии, представляется мне точной, выверенной. Ведьма — не ведьма, но женщина помогает мужчине быть уверенным, свежим, молодым в душном городе. Быть счастливым.

Очень личное, глубокое. Воскресенье, как точка отсчёта. У каждого свой день, свои грани.

1962 год — время ещё не так богатое на развлечения, как сегодня. Сегодня «не заметить» день (например, воскресенье в Дублине) проще. А открыть тайники души, понять что-то нужное в себе — сложнее.

Невольно, но автор «отправил» мою мысль к Родиону Раскольникову: вся его теория перед лицом не реальной старухи-процентщицы, а её достоверной копии. И наказание: в понимании Фёдора Михайловича (как представителя русского менталитета) и Рэя Брэдбери (западного).

Найдите ...ть отличий.

Спрос определяет предложение: автор написал рассказ в 1950. Сегодня это реально: стрелковые клубы, компьютерные симуляторы, много другое, что мне неведомо.

А что с наказанием?

Детство навсегда остаётся с нами, радостным оно вспоминается или грустным, или даже обидным. Надежды, мечты, искренние чувства; счастье раннего утра, ощущение вечной весны; дружба, любовь. Воспоминания свежи всю жизнь, а раны кровоточат, как свежие.

Чтобы разобраться с прошлым, сорокавосьмилетний Дуг отправляется в покинутый 36 лет назад город. Ральф Андерхилл — вот его цель, в буквальном смысле этого слова.

Возможно ли обрести душевное равновесие, отомстив? И всякой ли мести случается быть кровавой?

Отличный рассказ. О Дуге. Возможно, о каждом.

Рассказ понравился, вызвал двоякие чувства: брезгливости и почтения. В жизни есть многох вещей, которые стоят того, чтобы их выбрали. Но между удовлетворением тела или духа, с автором солидарна, духовный рост заманчивее, благодатнее, гармоничнее. Духовное и интеллектуальное наследине Бернарда Шоу — достойный «собеседник». Это личное предпочтение Рэя Брэдбери. У других — свои идеалы. Но само стремление к познанию — вот достойный выбор.

Главным для меня в рассказе стала разница между восприятием литературного наследия гланым героем и его оппонентом. Для одного — предмет почтения, а для второго — обогащения. Поэтому первый — Рэй Брэдбери, а второй — никто.

Сознание определяет бытие — утверждает автор.

Трудно высказаться о мечте. Автор мечтает о мире во всём мире. Я с ним. С детства эта первомайская в СССР формула была моим самым высоким желанием. И пусть научная составляющая ржавеющего выборочно металла не имеет под собой оснований, мечта хороша!

Но ставшее прахом оружие не остановит людей, желающих воевать, убивать. А это уже страшно.

Рассказ похож на банку с двойным дном: обманное верхнее — роковая встреча. Второе (ближайшее к истине, но не факт, что истинное), — внешность определяет восприятие: неприятиен — плохой, читенький и скромный — милости просим. С одной стороны, просто (зло не дремлет), с другой, что можно противопоставить абсолютному злу?

Автор заставляет думать, переворачивать сюжет, решать для себя: а как бы я повёл себя в подобной ситуации?

Рассказ развлекающий, рассказ обучающий.

Рассказ понравился. Хотя и не во всём с автором согласна. Например, что желающие пить, есть (Крейг, например), как животные, удовлетворены малым, так сказать.

Впрочем, не останавливаясь на «животных» впротивовес одухотворённым искателям, нахожу идею о том, что поиск внутренней гармонии может привести к летальному исходу. Ведь гармония — это равновесие, покой. Для кого-то это равнозначно смерти.

Сказка-ложь, да в ней намёк: чужое брать — получить урок. Оговорился так герой сказки, а носорог запомнил съеденное на всю жизнь.

Может и не совсем складное повествование, но это же сказка, для детей. А им главное усвоить преподанный невежливому животному урок.

Сказка интересна вдвойне, когда читаешь её с выражением ребёнку: проглот-кит, хитроумная рыбка, моряк и подтяжки (про которые никак нельзя забывать). Память верно сохранит причину, по которой кит питается только маленькими рыбками.

«Театральный роман» прожит, оставив в душе неизгладимый след. Второе название — «Записки покойника» — вполне оправдано: спорить со сложившейся и авторитетной системой перевоплощения имени К.С. Станиславского может позволить себе только обречённый. Но критика автора впечатляет.

История Максудова — такая личная, наболевшая — воспринимается близко к сердцу. Творец, наблюдающий гибель своего детища, «умирает» вместе с ним. Булгаков это прошёл не раз на своём творческом пути.

Интересна передача М.А. процесса создания пьесы: картины, музыка — всё живо, реально.

Желание Максудова жить театром и понимание его несовершенства, НЕреальности (или наоборот слишком реальности жизни внутри театральных стен) приводит к неврастении героя и, возможно, смерти. Которую автор так и не написал.

Герои у М.А. прописаны так, что представить их не трудно. Сопоставление в комментариях с реальными людьми добавляет остроты роману, а также позволяет увидеть признанных авторитетов с новой стороны.

10 баллов.

То, что идёт от души, весьма сложно для понимания. Однако, комментарии, дневники, исследования помогают разобраться.

Согласно комментариям в мае МА пытался оформить заграничный паспорт. Мечта попасть в Париж, увидеться с братьями, порыв автора: «Я больше не узник!» — в душе и на улице май. Встреча с прототипом Полиевкта Эдуардовича навеяла этот рассказ.

Однако медленный, но верный отказ — и Михаил Афанасьевич почувствовал себя мёртвым. Так и появились «Записки покойника».

Личное, наболевшее, с чертовщинкой. Однако, оказалось — дело рук человеческих, но нечистых. Автор переживает потерю прав на своё произведение — тут и до тёмных сил недалеко. Впрочем всё таким виделось автору в представленные годы.

Мечта автора — оставить ценный след в литературе (или другом виде искусства). Размышления об этом могут до какой угодно фантазии (изобретения) довести.

Сильное, стильное и мужественное произведение. Гадливость возникает субъективно и примитивно — от восприятия внешности. Сильно, вечно. Стильно выписанные герои: сам Банев, Диана, Лолла, Квадрига и Павор, Голем, долговязый, профессионал, город, климат, возмущение и исход... Мужественно переданы авторами чувства и мысли, поступки, импульсы, инстинкты — всё человеческое, а словами Бол-Кунаца:

«Хромая судьба» не есть роман-трагедия. Судьба, может и хромая, но не безногая или безрукая, тем более не безголовая. Феликс Сорокин, следуя своей судьбе, сам спотыкается, но двигается, совершает, творит. Знаменательная встреча с Михаилом Афанасьевичем делает судьбу героя ещё и значительной. Показательно, что «ИЗПИТАЛ» воспринимается советскими писателями совсем не так, как у Атукагавы: «Ой-ой», — произносит японец.

Радостно, что герой к финалу крепнет творчески и, уверена, физически. «И никакой псины!»

Произведение, местами фантасическое, оставляет стойкое ощущение реальности как в части о Феликсе Сорокине, так и о Викторе Баневе. Инакомыслие и инакочувствование как мост между прошлым и будущем, отсутствие «принадлежности» как к первому, так и ко второму. Приятно, что Будущее авторами видится с умными и талантливыми, а главное — людьми. А мокрецы...

Каждый персонаж выверен, уместен: можно цитировать как Квадригу, так и Павора. А главные герои — ходячие цитаты жизни.

Вещь тонкая, остросоциальная: с точки зрения большинсва социума (может стада?..) и отдельно взятого таланта (возможно, гения!..) в нём.

К прочтению рекомендую.

Общее впечатление от цикла смазано последним рассказом. Однако идеи автора развлекают, обогащают фантазию, позволяют смело взглянуть на иные миры даже с учётом научных открытий, сделанных в немалом количестве после написания произведений. Чего ещё желать от фантастики?

Рассказ оставляет ощущение усталости: автора от героев, героев от исследований, читателя (меня) от цикла. Однако новые авторские «находки» инопланетных существ радовали, как всегда. Именно в этом произведении почувствовала нехватку динамики. Но общее впечатление хорошее.

Рассказ заставляет задуматься также, как задумалась Пэт от высказываний разумного существа Венеры. Назвать его грибом язык не поворачивается. Не совсем понятно и название «Пожиратели лотоса». Несмотря на это, история понравилась: необыкновенная форма жизни. И смерти — в образе триопсов (может это они пожиратели?). Пишевая цепочка не похожа на земную (человек сам хищник плюс чувство голода как спасение! Заставляет задуматься), а с утверждением Пэт о вымирании Венерианцев разумных я не согласна, здесь я с Хэмом.

Фильм оставляет чувство, что вокруг город Зеро: узнаваемы характеры, знакомы ситуации, чувства героя понятны. Вокруг бурлит жизнь, но ты в ней чужой. Истерик-прокурор, ясновидящий ребёнок, сторож музея, почётный горожанин и прочая, прочая, прочая. Карусель — КАК сойти?

Приключения, опасности, риск — путешествие по Венере Хэма Хэммонда и Пэт Берлингейм. Планета, кишащая прожорливыми существами: плотоядные растения, «живое тесто» (напомнило Стругацких «Улитка на склоне»), жители гор, пожирающие «живое тесто». Вобщем, сюжет название планеты раскрывает в полной мере. Тем интереснее следить за перемещениями двух героев, развитием их отношений.

Прекрасный рассказ, увлекающий с первой страницы.

Замечательные истории для тех, кому не нужна дотошность в описании деталей. Марс и марсиане, земляне и их дающая сбой техника, новые формы жизни, общее прошлое у Марса и Земли. Приключения без трагедии, покорение без насилия, жизнь продолжается.

Продолжение или дополнение к описанному в первом рассказе хроник с учётом мнения биолога Лероя. Того, что преподнёс автор вполне достаточно для развития — нашёлся бы смельчак. Древний Египет такой же загадочный, как и Марс. Никто достоверно не может рассказать ни о том, ни о другом. Наблюдения, гепотезы. Я верю в фантазию Стенли Вейнбаума — где гарантия, что он не прав? Тот, кто долетит до Марса первым — расскажет, как всё обстоит на самом деле. А сейчас реальны марсиане, похожие на страусов, бочкоподобные трудоголики, силиконовая форма жизни.

«Марсианская одиссея» — это моё возвращение в детство. Именно такую фантастику я читала и всегда получала удовольствие: путешествие, встречи, смена одних невиданных на других. Разнообразно, динамично, позитивно — совсем не нужно острых ощущений от мысли о возможной гибели героя. Дик Джарвис смел, находчив, умён. Фантазия автора необременительна, доступна, достаточна. Приятные впечатления, замечательное чтение.

Два перевода в клубном издании позволили расширить восприятие стиха. И воодушевили на прочтение на языке автора. В любом случае «Последний марсианин» выглядит печальным, обречённым, с надеждой мечтающим о родовом продолжении. Сам автор выступает последним марсианином, жалеющим о бренности знаний, подчинённости пространства и времени.

Приятно узнать об авторе не из уст критика, а от самого автора. Кто он, откуда, как начинал и почему увлёкся научной фантастикой. Интересные мысли о науке, критика научных фантастов, не использующих возможности жанра. Обращение к читателю напрямую приятно и интересно.

Если хочется узнать человека поближе — помолись с ним. Если хочется узнать автора поближе — прочти его. Прочесть молитву — личное — значит принять молящегося в своё сердце. Хорхе Луис Борхес в сердце моём навсегда.

Магия вещей и сила памяти — они реальны, они способны вершить судьбы. До последних абзацев впечатление складывается от происходящего между людьми. Однако рассказ полицейского инспектора и умозаключения автора дают новую пищу для молчаливых раздумий.

Микрорассказ понравится тем, кто любит Дон Кихота. Или, хотя бы, понимает его. А также автора, открывшего читателям мир иллюзий в реальности. Он рядом, нужно только, впечатлившись прочитанным, отправится странствовать. Пусть и в окрестностях родных мест. Удивительное рядом...

Ещё одна история негодяя, коих у Борхеса достаточно. Где и как «работал» преступник, чем всё закончилось — всего в достатке. Меня же задуматься заставила первая глава «Первопричина»: смена одних рабов на других, рабство как явление, воля нескольких людей как источник рабства — относиться к человеку как к рабу (то есть формально вещи) пострашнее делишек одного из преступников, порождённых самой системой рабовладения.

Сказка о доброте сердца человеческого, смелости в любом возрасте, силе любви (как кричал «Мама, мама!» Иванушка). И, конечно, россыпь образов: злодеев и мудрецов, волшебников и просто хороших людей. Жаль, что традиция русской сказки прервалась: ни сценариев, ни режиссёров, да и актёры стали узко-специально-сериальными.

Сказка была прочитана вовремя, то есть в начальной школе. Впечатление было таково, что безделье воспринималось уже не потерянным временем, а отнятым от реально-полезно-проведённого. И так до сих пор. Добрая, ненавязчивая, поучительная — дорогая мне история, в пару к которой поставлю «Волшебное слово» Осеевой В.

Есть аргументы, которые нужно только услышать. Нет смысла «примерять» их к себе. Словно беседа с автором: он высказался — я промолчала. Будет у меня аргумент — выскажусь я, не расчитывая на ответ.

История одной мести. Мести уже не за содеянное, а за годы раздумий о мести. Тут и запланированное «бесчестье» в помощь. Весь смысл жизни сосредотачивается на одном дне, даже мгновении. Эмма Цунц отомщена. Хотя, возможно, виновник и не понял, что произошло.

Эти две «истории» иллюстрируют взаимопроникновение двух душ. От отчуждения через познание до взаимопонимания, преданности, любви. Порой за смешным — горькая правда о том, что мужчине и женщине не понять друг друга — диаметрально противоположные сущности. Но чувства сильнее, нуждаемость друг в друге сильнее. С юмором о слабостях, особенностях людских — так здорово взглянуть на себя со стороны.

Замечательная «пара» дневнику Адама: Ева думает, чувствует, познаёт. И общий итог о природе любви к мужчине способен расчувствовать...женщину. И удивительно, что это написано мужчиной, правда Марком Твеном — великим писателем, значит знатоком человеческих душ.

Рассказ прекрасен: в шутливом тоне о серьёзных вещах. С одной стороны, Адам и Ева — первые люди, их впечатления о новорождённом мире и о себе. Одни «дырки, которыми она смотрит» чего стоят. Это же образ бездонности очей в некоторм смысле, и всё очарование именно в «корявой» формулировке» — много ли мужчин умеют выразить своё восхищение поэтично?..

С другой строны, это путь супругов друг к другу. От впечатлений при первой встрече до совместного проживания, привыкание и узнавание, недоумение и терпение (или раздражение — кто ж Ангел?). Конечно, в современном мире много альтернативы как для адамов, так и для ев. Однако, научившись переживать трудности в супружестве (которые периодически случаются и случаются), к определённому сроку Муж подумает: «...жизнь с нею вне Сада лучше жизни в Саду, но без неё».

И, конечно, юмор — чудесный юмор Марка Твена: поведенческие «фишки» женщины и мужчины, рождение и рост детей, забота друг о друге так, как каждый её себе представляет, не учитывая вкусов объекта стараний.

Весело, легко, глубоко, вечно.

У автора вышел чудный Дедушка Мороз: добрый, смешной, любознательный. Сказка рассказывает о том, как же Дед Мороз познакомился с летом. Нет ничего невозможного и может соединиться несоединяемое.

От повести у меня двоякие впечатления. С одной стороны, вместе с героем возмущаешься системе, а затем осознаёшь её преимущества и успокаиваешься тем, что есть и те, кто этот процесс двигает. А ирония: «приют для слабоумных» = «Институт высшего образования» представляется на сегодняшний день актуальной. Хотя грустной.

С другой стороны, смутил возраст для начала чтения, эмоциональный и физический отрыв от родителей как источника поддержки даже в случае «слабоумия», изоляция от общества. Разве сможет художник (в любой сфере) творить в отрыве от людей таких, какие они есть?

Конечно, творческая личность индивидуальна, чувствительна, требует особого внимания. Но всё это обеспечивается не только избранными «из второго эшелона», а любым любящим, ценящим, имеющим вкус.

Последняя история и сюжетом хороша, и идеями самоопределения, самостоятельности. Но мне показалась слишком злободневной (одинокий старик, зарвавшиеся разбойники с секс-бомбой атаманшей, сыщик-каратист), от того занудной.

Приключения продолжаются: беглецы наслаждаются свободой, покинутые сокрушаются, а профессионалы делают свою работу. Находчивость и смелость музыкантов восхищает, разбойники вызывают улыбку. Так и должно быть. Сказка развлекает, сказка наставляет. Спасибо автору.

Музыканты поют и пляшут, король и принцесса беззаботно живут во дворце, горожане ведут привычную жизнь. Но всё может измениться в один взгляд. А на пути истинного чувства нет преград. И верные друзья всегда рады помочь. Отличная сказка, вневременная.

Первые две сказки замечательны: добрые, весёлые, интересные. Новые бременские музыканты не совсем удались: они смотрибельны, но пересматривать их не хочется. Музыка уже не такая непринуждённая, а образы сомнительны. Одна атаманша-банкирша чего стоит.

Пьеса «Дракон» будоражит ум и пробуждает чувства. Волнительно от вопроса: могу ли я воспротивиться внутреннему дракону? Хватит ли сил у души, чтобы признать очевидное и говорить истинное? Быть добросовестным архивариусом своей совести?

Трёхголовый дракон и его многоликий помощник Генрих, бездушный бургомистр и люди с душами, но искалеченными: безрукими и безногими, цепными, глухонемыми, легавыми, окаянными, — вот действующие лица пьесы. Им противостоят немногие, но смелые и умелые. И победа в бою — это не счастливый конец, предстоит работа мелкая — хуже вышивания.

Пьеса актуальна до сих пор; это классика, обязательная к прочтению. Жаль, что её не разбирали в школе — есть о чём подумать, вовремя разглядеть внутреннего дракона, а то и не одного.

Автор восхищает. Пьеса требует повторного прочтения.

Чудо, что эта пьеса легко читается и воспринимается. Потому что сказка. Значит чудо — обыкновенное: кто затруднялся сказками? Обыкновенный — обыденный, повседневный, часто, повсеместно встречающийся (согласно толковому словарю); чудо в одном из значений — нечто небывалое, необычное, удивительное. И чудо, котрое повсеместно распространено, — любовь женщины и мужчины. Никто не знает, как она возникает и почему может исчезнуть. Неведомо, почему непохожие люди, порой незнающие друг друга, влюбляются. Но сила любви никого обыкновенно не удивляет, но восхишает, как волшебство. Даже волшебник не имеет такой силы, как любовь: он тихо надеется, что его чувство к жене победит смерть.

Евгений Шварц тонко чувствовал, его любовь нежна, верна, сильна. Безчуственные персонажи исчезают в финале, иные просто тают. А жизнь идёт своим чередом, полная новых ожиданий, надежд.

P.S. Теперь с удовольствием посмотрю экранизацию Марка Захарова. Никогда не испытывала к ней интереса, видела немного в фильмах об актёрах и самом режиссёре.