Первая прочитанная мной книга Харуки Мураками сделала меня ханжой. В это трудно поверить, ибо мне обычно очень нравятся эротические сцены в литературе (больше, чем в кино), но перенасыщенный подробностями, да и вообще сексом и мастурбациями текст отвратил меня от этой темы, по крайней мере, на время. Главный герой постоянно кончает. В промежутках учится, гуляет по городу, ходит по горам, ведет умные беседы с девушками, периодически с ними спит – буквально, а не так, как вы подумали. При этом девушки «помогают ему кончить» руками или ртом (от этого «помогают кончить» меня передергивает, как от молочной пенки, попавшей на язык). В некоторых он входит: в частности, в практике нашего героя две девственницы и женщина в два раза старше, к тому же целый полк однодневок, точнее — одноночек. И ни одной беременной, представляете?! В общем, к концу книги от переизбытка сексуальных сцен меня стало подташнивать.
На книгу приходится несколько смертей взрослых людей от страшных болезней, две психически ненормальные женщины, одна история о лесбийской страсти и четыре самоубийства. Плюс к этому, повторюсь, куча секса – случайного и не очень.
Справедливости ради отмечу, что по сюжету все не так однозначно, просто автор переиграл с подробностями и они в какой-то момент начали превалировать над сутью.
При всем этом кинуть «Норвежский лес» в угол, спрятать среди многочисленных томов на самой нижней полке книжного шкафа и закрыть дверцы – нельзя, оторваться от книги – невозможно. Факт. Текст очень хорош, история не слишком запутана, но интересна, главный герой привлекателен и даже притягателен (такой положительный, аж противно; говорит медленно и умно – нам бы так в 19!; девушек при всем вышеописанном старается не обижать, умеет с ними дружить (и дружески трахать), пишет трогательные письма, ну и т.д.).
К слову, любовь нормального с ненормальной описана уже много раз (я, например, вспомнила «Черный обелиск» Ремарка), но все равно — неплохо. Не шедевр и не классика, конечно, но прочитать стоит. Правда, нужно выбирать настроение и эмоциональное состояние. Мне и без книги было, признаться, плоховато, а уж читая, так и хотелось полежать в каком-нибудь тихом заведении с мягкими стенами, режимом и странноватой соседкой, отгоняя мысли о суициде
Очень неровный сборник рассказов, объединенных одной темой — в мире есть волшебство, просто не всем дано его увидеть. Те, кто не верят, что параллельный мир существует, тесно соприкасаясь с реальным, никогда не увидят ни фей, ни страшных чудовищ.
Судя по антуражу рассказов де Линта, встретиться с магией способны только жители катакомб и помоек, панки и хиппи, не совсем нормальные люди, по большей части живущие на улице, на улице города Ньюфорда. И вот это мне не очень понравилось, подобный мир далек от меня — значит, по логике автора, и мир чудес далеко?
При прочтении не заметила какого-то особого авторского слога, стилистических находок, интересных эпитетов или сравнений. Текст очень спокойный. Возможно, дело тут в переводе? Некоторые названия совершенно не подходят историям, озаглавленным ими. Иногда кажется, что автор расставил их наобум — чтобы хоть как-нибудь назвать (я с таким сталкивалась: статья написана, а заголовок никак не идет; напишешь пять вариантов и все равно что-то не то, но номер уходит в печать и на чем-то надо остановиться).
Вчитывалась в сборник я медленно и немного недоуменно. Непонятно, что здесь такого. Мало что цепляет, какие-то вещи кажутся просто бредом. Распробовала примерно с середины. Вообще же, я думаю, что если бы эти рассказы не были объединены в сборник, а я бы читала их по одному в антологиях или литературных журналах, мне бы они понравились больше. Тут слишком много всего: однотипного, предсказуемого, хотя и волшебного, — просто концентрация слишком высока. Может быть, позже я перечитаю этот сборник де Линта и перечувствую его по-другому.
Смена авторства видна совершенно отчетливо: изменилась концепция повествования. Во-первых, раньше Дейн Торсон выступал главным действующим лицом, Андрэ Нортон демонстрировала «становление и взросление героя», которое мы выбирали при классификации жанра. Теперь же главного персонажа нет. На «Королеве солнца» появилась женщина с массой способностей, гиперчувствительностью и таинственным прошлым. Раэль Коуфорт — женщина-врач, которая может почти все. Но главным героем я бы ее все же не назвала, масштабы не те.
Во-вторых, в предыдущих повестях рассматривалось одно событие, одна кульминация, — здесь же мы видим несколько совершенно разных событий («дело о крысах» и взрыв нитрата аммония). В обоих из них умница и молодец — наша Раэль. Очевидно, они были задуманы для демонстрации ее способностей, потому что в самом повествовании это совершенно разные, не связанные истории.
Еще очень странно: авторы неоднократно отмечают красоту Раэль Коуфорд, но — удивительно! — никто из членов экипажа (а они все мужчины) даже в глубине души не расматривает ее как женщину, только как коллегу. Да, что-то начало зарождаться у капитана Джелико, но за рамки отеческой заботы в этой повести так и не пошло (приручить хубата еще не означает приручить его хозяина ). Странно, очень странно.
Но в целом мне понравилось. Наверное, я просто люблю этот экипаж
"Полуночный танец дракона" — сборник очень разных рассказов, разброс по оценкам у меня от 10 до 4... Где-то смысл совсем неуловим, но встречаются и совершенно чудесные вещицы, как, например, «Мой сын Макс» — да, пусть развязка довольно скоро становится очевидной, но все равно идея и клубок отношений понравилась. Вообще я часто ставлю оценку за идею. В этом сборнике еще порадовала идея печатать и размещать отрывки романа на рекламных щитах вдоль американских трасс — рассказ «Пора в путь-дорогу».[/p]
Есть и довольно странные истории: кажется, авторская мысль теряется и не находит выхода.
И еще. С годами рассказы Брэдбери становятся все короче...
"Давайте все убьем Констанцию" позиционируется детективным романом...
Констанция Раттиган — постаревшая актриса — обнаруживает две телефонные "книги мертвых" и начинает куда-то бежать: то ли, чтобы самолично уничтожить всех, отмеченных в книгах красным крестом , то ли чтобы спрятаться от "убийцы".
Не очень люблю обращения Брэдбери к истории американского кинематографа. Повествование буквально напичкано героями кинолент прошлых лет, что запутывает сюжет еще больше. Единственная живая сцена — в самом конце, когда приехавшая жена главного искателя Констанции бьет его по лицу (за то, что шлялся черт знает где ))). В целом же какая-то непонятная смесь персонажей, перемещающихся из церкви в кинотеатр и с пляжа на кладбище. Так себе вещь. И вряд ли детектив.
Ну, я не знаю. Сумбур, мешанина из войны, "Дальней Любви" Жофруа Рюделя — Мелисенты и Юлиана — Доротеи. Можно было написать три полноценные истории и пересечь их кое-где одними и теми же действующими лицами, а не пытаться уместить все сразу на 300 страницах.
Скучнейшая для меня часть — про Рюделя и Мелисенту. Больше 10 лет назад я посмотрела спектакль РАМТа "Принцесса Греза" по одноименной пьесе Ростана — как раз об этой любви. Потом прочитала саму пьесу. Мне все это было знакомо и потому слишком непонятно, для чего нужно пытаться что-то переписывать своими словами. Для меня Рюдель — навсегда умирающий на руках Нины Дворжецкой (Мелисенты) Евгений Дворжецкий, огромный эмоциональный всплеск, слезы на глазах. И это (то) впечатление совсем не вяжется с книжной медлительностью описаний походов, массой ненужных деталей и новыми, неполно выстроенными характерами героев.
Юлиан-Доротея — это вообще отдельная песня. Я думала, что книга будет о них, потому что именно с этой любви все начинается, но нет — несколько писем Юлиана, одна встреча — и герои больше не появятся почти до эпилога.
На самом деле, книга Хаецкой — о войне, о Варшаве и, почему-то мне кажется, больше о мужчинах, чем о женщине. Тут — на баррикадах — автор раскрывает возможности слова, играет сравнениями, рисует живые картины. Фантастического здесь мало и несколько этих фантастических элементов показались мне вписанными неорганично. Хотя, возможно, я просто не проникаю в глубинный философский смысл физического слияния мужчины и женщины — буквально в одно тело, и с трудом воспринимаю появление кровоточащего колеса во вполне реалистичной комнате...
облако тэгов
). Странно, очень странно.
