Своей лаконичностью и парадоксальностью изложения повесть Нотомб напоминает притчу или дзенский коан. Вот прочитал ее и гадай, что хотел сказать автор.

Современное западное «общество спектакля» превратилось в медийный концлагерь?

Современному западному человеку бог нужен не для того, чтобы было кого любить, а чтобы было кого ненавидеть?

Христианская идея как основа основ — спастись никогда не поздно? И даже палач может стать праведником.

Также повесть наполнена множеством тонких психологически и философских наблюдений, яркими афоризмами и пронизана скептической, постиронической брутальностью.

Имманентность фашизма для западного капиталистического общества показана убедительно и точно, а вот сказочный хеппи-энд вызывает только скептическую усмешку. Также претензии можно предъявить к некоторой вторичности сюжета. Многих авторов в середине «нулевых» волновал возросший диктат интерактивных медиа. Это они еще о соцсетях ничего не знали. Да и вообще не о том следовало волноваться.

По форме повесть напоминает античную драму и ее театр. Вместо лиц — маски, много пустого пространства без декораций и финальный бог-из-машины.

На самом деле роман этот Бегбедер опубликовал пятнадцать лет назад, а через год его перевели на русский. Тогда же я и купил эту книгу. Прочитал же только сейчас. При том, что в первой половине «нулевых» Бегбедер был одним из главных моих литературных кумиров, я восторженно воскуривал ему фимиам, уже и не помню за какие заслуги, так как с тех пор не прочел ни единой его строчки.

«Романтический эгоист» резко и властно вернул его автора в сферу моих интересов.

Поначалу читать было трудно. Никакого эпатажа, интересной истории, изысканного слога. Нудные описания пьянок-гулянок пустоголового тусовщика. И бесконечные перечисления никому неизвестных парижских селебрити самого начала века. Эта книга раскрывается медленно. Вначале появляется тонкий юмор и меткие наблюдения за персонами из верхнего и высшего слоя буржуазии. Игра слов и афоризмы начинают сыпаться как из рога изобилия. И к середине романа описание бесконечной тусовки превращается словно по мановению волшебной палочки в широкую и глубокую панораму глобального капиталистического мира первых двух лет Третьего тысячелетия. Вплетенная же в сюжет история несчастной любви придает тексту нервности и душевности, выгодно контрастируя аляповатые краски, коими нарисована картина общества безудержного потребления.

При всем при том, это, конечно, эгодокумент. В книге есть только один полностью раскрытый и прописанный герой — сам рассказчик. Прочие, только тени на театральной стене (это же «общество спектакля») или зеркала, в которые сверхэгоистичный главный герой пристально всматривается, пытаясь познать самого себя.

Он очень умен (роман переполнен моралите и философскими максимами) и у него трагическое мировосприятие (ожидание конца света и осознанная пляска на краю извергающегося вулкана). Он трезво оценивает и свою персону и общество, в котором ему довелось жить. При этом он знает ,что трезвость взгляда и обостренная осознанность существования ни от чего не спасает и ничему особенно не помогает. От этого и постоянная анестезия алкоголем, наркотой и беспорядочными спариваниями. Беспомощное бегство от страха. Это состояние хорошо знакомо всякому, кто прожил больше тридцати лет в наши экстремальные времена.

В одном месте, после 11.09.01, Оскар Дюфрен сочувственно цитирует Салмана Рушди. Мол, лучшая борьба с фундаментализмом — это жизнь во все большей роскоши. И я подумал, что все это кредитное и истерическое изобилие «нулевых» и было настоящей борьбой прогрессивного человечества с терроризмом. Вот только закончилась она не победой, а крушением в такую глобальную бездну, что и через двенадцать лет падения ни конца ни края ей не видно. Противоречия только обостряются, полет вверх тормашками продолжается.

Бегбедер все-таки большой художник и редкий умница. Предчувствия его не обманули. Чутье на апокалипсис не подвело. Так что этот его роман стал не только памятником эпохи недолгого, но яркого всемирного куража «нулевых», но и точкой отсчета новых жестоких времен.

С личной же точки зрения этот роман для всех белых цисгендерных мужчин 35+ крайне актуален и найдет живейший отклик в наших истерзанных сердцах.

Хорошее дело кинотрейлеры!

Посмотрел случайно трейлер ко второму сезону Видоизмененного углерода и понял, что Нетфликсы экранизируют третий роман, а не второй (сбылась мечта Manowar76:). Пришлось срочно читать роман любимого автора, оставленный «на сладкое». Конечно, ни секунды не пожалел.

КМК могучесть этого романа, прежде всего, в его многожанровости. Начинается все с приключений в Текитамуре, и это такой хардовый киберпанк со всеми его фишечками и стилистическими изысками, будто читаешь лучшие страницы Уильяма Гибсона. Приключения на Новом Хоккайдо это такой драйвовый постап, который заставил меня сильно заностольгировать по «Обитаемому острову» Стругацких. Потом история резко сворачивает на дорогу политического романа, а заканчивается все боевиком в стиле 1980-х. И каждый раз автор виртуозно жонглирует стилями и манерой подачи материала. И все это уложено на мощную ховерподушку изощренного детектива, причем не нуара, а фантастического детектива чуть ли не по заветам дедушки Азимова.

А еще толпа харизматичнейших персонажей от бандитов до олигархов. И в главной роли наемный убийца, которому доставляет животную радость массовые расправы над беспомощными гражданскими.

Плюс наконец раскрыта сущность пресловутого куэллизма. Оказалось, это перевернутый с ног на голову коммунизм. В основе борьба за вертикаль власти и последующее одаривание ею инертного населения. Тогда как в коммунизме главное — справедливое распределение ресурсов и выращивание с самых основ сетевого и правового гражданского общества. Тут у меня главная и едва ли не единственная претензия к Моргану. Ну да ладно. Зато он очень грамотно и точно описывает и анализирует империалистическую стадию олигархического капитализма. Ярко и наглядно показывает фальшивый блеск его гламурного фасада и сгнившее вонючее нутро смертельно больного социального организма.

Концовка у Моргана получилась несколько анекдотическая. В том смысле, что есть два выхода для спасения нашего общества — фантастический и реалистический. Морган склоняется ко второму, но от такого анекдота не смеяться, а пл-а-акать хочется.

Отдельную благодарность хочется выразить переводчику романа — Сергею Карпову. Он между прочим также переводчик и Дэвида Фостера Уоллеса, так что ему великолепно удалось передать все переливы и перескоки изощренного стиля Моргана. Читая, постоянно наслаждаешься самим текстом романа, а не только увлекаешься его сверхзакрученным сюжетом. Единственно чего не хватало, так это адекватной оригиналу обсценной лексики. Русские редакторы как всегда тщательно продезинфицировали текст книги, на обложке которой стоит маркер 18+.

Морган — замечательный автор, у которого каждая следующая книга оказывается лучше предыдущей. Читать последовательно его творения словно взбираться на новые прекрасные литературные высоты. С нетерпением жду знакомства с «Черным человеком».

Книга эта настолько огромная и величественная, что и не знаешь с какой стороны подступиться к ней, с какими мерками или критериями. Слишком большая поэзия и правда находится в ее основании и самой структуре ее бытия. Словно в первый раз обходишь Кремль или Зимний дворец и только ахать и охать от восторга и можешь.

Аннотация к книге хорошая, дельная и профессиональная. Не надо тратить время на пересказ содержания этого большущего тома. Скажу только немного о форме и сути «Есенина», как я его понимаю сейчас, спустя несколько дней после прочтения.

Книга написана в жанре, который — так думал — я терпеть не могу. Это классический биографический роман во французском духе. Андре Моруа и Анри Труайя много таких написали. А вот предыдущие биографические работы самого Прилепина — Леонид Леонов, Непохожие поэты, Взвод — вообще не так написаны. Там строгая документалистика, разбавленная немного вдохновенной эссеистикой и филологической аналитикой. Здесь же сплошные «Есенин подумал и сказал», «ночь провел беспокойную». Даже выдуманные (так и пишет Прилепин — «представляю себе такой разговор») диалоги имеются! Раньше, читая подобные опусы, я смеялся в голос и швырял книжку в дальний угол — ну что за галиматья! В данном же конкретном случае, гениальность ли это автора или божье соизволение, но здесь это работает, да еще как!

В сути своей — это глубочайшее и невероятно эмоциональное произведение. Читая его трепещешь и ужасаешься, восторгаешься и радостно смеешься. Переосмысливаешь всю свою коряво или достойно прожитую жизнь и задумываешься над самыми важными вопросами бытия и его существования. Роман этот совершенно соразмерен главному герою книги — гениальному русскому поэту и мыслителю. Подлинно христологической фигуры в истории России. Есенин, по Прилепину (и тот об этом не говорит, он это великолепно показывает!), это один из тех десяти праведников, благодаря которым Русь стоит уже тысячу лет и стоять будет!

Но конечно, жизнь Прилепин описал очень сложную. Поступки Есенин, этот святой человек, совершал просто чудовищные. Как будто он был Иоанн Предтеча и царь Ирод в одном лице. Читать целые десятки страниц просто мучительно физически, такие страсти описывает Прилепин. А каково же было такое писать! Настоящий литературный подвиг.

Где-то с середины книги прилепинский Есенин стал мне напоминать сразу двух персонажей. Во-первых, Анну Каренину, женщину захваченную эгоистическими страстями и за это жестоко покаранную Богом. Он лишил ее любви в собственном сердце, что отправило ее по пути тотального само- разрушения, в результате чего она погибла, потеряв всякий человеческий образ. Во-вторых, американскую поп-звезду, ярко и несомненно талантливую, но погубленную беспутным и богемным образом жизни. Несть им числа — Джим Моррисон, Дженис Джоплин, Курт Кобейн, Эми Уайнхаус. От Карениной и Кобейна Есенин несомненно отличается гениальностью и величием духа, что только поднимает высоту трагедии его жизни и увеличивает глубину его падения и мощность распада этой невероятной личности.

Предыдущие четыре книги Прилепина я пока не прочитал, но все-таки уверен, что на данный момент это самая главная и самая мощная его работа. Это действительно выплеснутый на бумагу сконцентрированный опыт его большой жизни и колоссального таланта. Три гражданские войны, лидерство в важнейшем литературном направлении начала века — новом реализме, звездный статус, бесчисленные международные поездки и частое общение с мировыми политическими и культурными лидерами — все это пригодилось Прилепину при написании этого циклопического романа, стало его плотью и кровью.

Мы разменяли двадцатые годы 21 века века. И уже сейчас после «Саньки», «Обители» и «Есенина» можно сказать, что Захар Прилепин — главный русский писатель первой трети нашего века, а может и всей первой половины. Поживем — увидим.

Забавная страшилка на чрезвычайно волнующую автора тему. Великое ужасное для либертарианца. Как это я центр вселенной и вдруг оказываюсь безвольной марионеткой.

Давно уже проведены опыты наглядно показывающие иллюзорность свободы выбора. Да и любой человек с зависимостью вам скажет, что свобода не работает.

Но как текст — замечательно. Классическая НФ-миниатюра.

Оказывается, это мой первый отзыв на творчество одного из интереснейших и любимейших писателей-фантастов. Поздравляю себя с почином)))

Книга монументальная, работа проделана огромная и судить-рядить о ней сложно.

Сначала несколько плюсов, а потом о том, что для меня наиболее важным оказалось.

Биография Гумилева рассказана подробно, внятно, связно. При этом нет излишней въедливости и ковыряния в лишних деталях. Но расписана подробно не только внешняя канва, но и внутренний мир героя в его эволюции. Окружение, обстановка, исторический контекст — все взвешенно и разумно подано. При этом автор не жадничает и дает довольно много сопутствующих микросюжетов. Например, очень порадовала рассказанная история Рас Тафары и его ямайского культа. Как ни странно, это тоже было связано с биографией Гумилева.

Блаженствовал я и упивался отличным текстом две трети книги, а потом наступил 1917 год и началась попросту либероидная вакханалия!

Проклятые большевики уничтожили Российскую империю (к которой у автора, кстати, никакого пиетета и близко не было!). Голод, разруха, разгул преступности — все козни проклятых антихристов. Главная цель — закабалить огромную страну и ее многострадальный народ и упиваться властью ради власти. И в довершении всего еще и человека со светлым лицом, поэта расстреляли.

Какой там историзм, взвешенность, аналитика! Вольным ветром с запада все у автора из головы вымело. Один Архипелаг Гулаг в ней остался. Очередной пересказ листовок Геббельса, публицистики мастеров из Лэнгли и подвывание Николаю Сванидзе. Читать это было просто омерзительно.

Но в чем-то, в финале, Шубинский все же не смог отказаться от объективности. Дело Таганцева. Заговор был, организация была, теракты были, готовилась новая кровавая резня в итак растерзанной стране, едва приходящей в себя после большой смуты. И Гумилев во всем этом принял живейшее участие. А большевики, вишь ты, выжгли все это дело каленым железом, чтоб другим неповадно было. И поэта выжгли. А должны были, наверно, за преступление против народа и государства паек всем усиленный выдать.

Короче, книга Шубинского при всех ее достоинствах яркий пример узости и искривленности русского либерального мышления. Даже не злость, а досада берет от таких вывертов сознания у ярких и умных авторов!

Как и у многих других лаборантов, впечатления от первого тома Владыки остались крайне смешанные. Роман с одной стороны очень традиционный, в жанре «планетарная опера» или «планетарный романс», в нем нет ничего, чего не было бы уже в «Богах Марса» Берроуза или «Шпаге Рианнона» Брэккет. И в этом смысле он глубоко вторичен. С другой стороны это уже постмартиновская и постсапковская фэнтези. Поэтому книге присуща мрачность, неоднозначность, стилистическое разнообразие.

Главное достоинство романа — это умение автора создать атмосферу загадочности, жути, видимость таинственной подоплеки обыденных событий (Например, невинная девочка-пастушка оказывается кровавой жрицей темного культа, и все такое прочее). Кажется ,вот-вот заскучаешь, и вдруг — новая загадка, новый таинственный персонаж в кадр вплывает.

Главный же недостаток — непрописанность главных героев. Вуко — какой-то абстрактный авантюрист с плавающими моральными установками и сомнительным чувством юмора (не наши попаданцы-хохотушки, но прям на грани вкуса). И Земля будущего никак не прописана: какой век, какой строй, чем вообще люди живы? Какого ляда они в дальний космос отправились и каким образом? (Корабль Вуко выгрузил и обратно отправился через всю Галактику — не слишком ли широко шагают наши потомки?)

Линия Принца имеет более прочный фундамент миростроения и мровоззрения его цивилизации. Но вся история его взросления чересчур пунктирная и легковесная. Да за неделю в обычной средней школе подросток большим испытаниям и мучениям подвергнется, чем этот якобы придержанный в ежовых рукавицах барчук за три-четыре года, описанные в первых двух главах. Единственного его соперника смел ветер истории, даже грызуны в эпической битве без него победу одержали.

Кстати, о грызунах. Через них в текст романа начинает вливаться тема философского осмысления путей развития цивилизации и вообще социально-политический контекст истории. Из сообщества грызунов Принц попытался организовать образцовый колхоз-миллионер и убедился в малоэффективности коллективного труда, а после грызуны и вовсе раскрыли ему всю порочность командно-административной системы и прелесть и эффективность индивидуальной свободы и открытого общества. Батюшки светы, а товарищ Сталин-то не знал!

Дальше — больше. С помощью учебников «чикагской школы» бывший юный «солидарист» Гжендович создает страшную вампуку «казарменного» коммунизма и показывает, как идеология этой самой казармы уничтожает цветущую империю, полную свободы и благоденствия бесконтрольного индивидуального роста. И если кто-то считает, что политоту я зря приплетаю, пусть задумается, почему Башни Красные?

И при этом, думаю невольно, Гжендович показывает, что мещанское индивидуальное сознание, даже у высокоразвитого члена высокоразвитого общества, обретя практически божественное могущество не каким-то там духовным ростом занялось, а немедленно начало геноцид и устроило террористический культ планетарного масштаба.

Короче, как социальный мыслитель в первом романе своей эпопеи Гжендович показал себя далеко не на высоте. Пока что его история — это добротно прописанное приключалово, с невнятными героями и не особенно оригинальной фабулой, но весьма атмосферное и сколько-то будоражащее воображение.

С Войной Богов все уже понятно, надеюсь тайна предыдущей погибшей цивилизации окажется более увлекательной.

Хорошо, что перед тем, как писать собственный отзыв, я прочитал все не читанные ранее. Такое впечатление, что пять лаборантов прочитало пять разных романов. Ну а у меня шестая версия, скорее всего, получится. Значит, Ричарду Моргану все же удалось написать многослойную книгу, напичканную интересными идеями и разными смыслами. Из серого кирпича за авторством типичного российского фантастоплета мы бы такое не вычитали.

Итак, политэкономический вестерн в постиндустриальных декорациях. Таким видится мне роман Моргана спустя сутки после окончания чтения. Про вестерн я догадался позже всего, уже прочитав книгу. Дошло, как до жирафа. Но если следовать за героями, так и получается. Появляется новый стрелок в городе, молодой и амбициозный, с репутацией, но темная лошадка. Крис Фолкнер. Тут же обретает друга-соперника, крепкого стрелка — Брайант, и врага — коварную владелицу борделя, обладающую тайной властью в городе — Луиза Хьювет. Есть владелица коноводческого ранчо — жена Фолкнера Карла, есть стрелок-враг с подручными — Макин, банды угонщиков скота, дуэли, финальная перестрелка. Короче, кто, как и я, в детстве упивался романами Луиса Ламура, в этой книге будет как в доме родном!

Но все эти герои и их конфликты втиснуты не в декорации пустынь и прерий, а в сам лондонский Сити. В эпоху, когда глобальный ультраимпериализм достиг высшей точки своей стабилизации и вот-вот произойдет окончательный социально-экономический коллапс.

И вот тут уже начинается разговор о поле смыслов. Корпократия по Моргану к середине века окончательно разложилась до стадии войны всех против всех. Теперь это уже ничем не прикрытое хищничество и людоедство. Ресурсная база человечества сокращается со скоростью шагреневой кожи, но гении предпринимательства вместо того, чтобы искать выход из смертельного виража над пропастью, просто поддают газу. Надо всего лишь рвать жертву быстрее и проглатывать все большие куски, и тогда мы сумеем сохранить норму прибыли. Игрокам из «Шорн» и других компаний кажется, что они эффективные менеджеры, готовые к жесткой игре. Но на самом деле они полностью утратившие от крови разум каннибалы или попросту зомби, с единственной оставшейся функцией пожирания плоти.

К тому все на самом деле идет в нашем мире. Почитайте, посмотрите, что думают о своей стратегии лидеры «свободного мира» и их клевреты. У них также нет рецепта, кроме увеличения скорости пожирания человечества и биосферы его обитания.

И слабость Моргана как писателя я вижу не в том, что он придумал неправдоподобное будущее. Расскажи кто про наш 2019 год человеку в 1965-м, тоже не поверил бы. Недостаток Моргана в том, что он не видит альтернативы всеобщему коллапсу и гибели. Он какой-то странный левак, слишком долго вглядывавшийся в бездну, которая его в итоге и поглотила. Его корпократы идеологически царствуют в романе. Их противники марксисты — либо беспомощные слабаки, либо лузеры, которые без папочки и зад себе не подотрут, либо бандиты, либо дегенераты. И вообще молчат в тряпочку, послушно следуя указивкам из тактического корпоративного центра. А ведь среди левых были такие фигуры, как Ленин и Сталин и тысячи других весьма достойных товарищей. Которые, мягко говоря, высокомерных упырей, выписанных Морганом, съели бы перед завтраком, для затравочки. Сейчас, возможно, и нет крупных лидеров Альтернативы гибели человечества, но они появятся, и скорее рано, чем поздно.

Потому что даже мрачный Морган в своих прогнозах ошибся. В его мире серия рецессий, приведших к полной безнадеге и людоедству, началась во второй половине 2020-х. А на самом деле лавинообразное обрушение капсистемы началось всего через четыре года после публикации книги. Скандинавия как оазис мира и процветания — мимо. Или Брейвик сто человек просто по приколу перестрелял?! Плюс Морган не учел такое же лавинообразное разрушение биосферы (у Уоттса в Рифтерах это подробно расписано), новое переселение народов из периферии в центр, крепость системы в КНР, маоистскую революцию в Непале. И еще десятки или даже сотни факторов, которые на самом деле не дадут каннибалам-корпократам вот так вот запросто и привольно пировать на трупах. В реальной жизни дуэли на дорогах для них слишком легкая расплата за выживание, придется пойти на куда более серьезные жертвы с их стороны, прежде чем с ними будет покончено окончательно. Или с нами.

Но писатель не обязан обнимать необъятное, или подменять свой книгой реальность. И так роман получился очень мощным. На простой стержень одной корпоративной спецоперации наверчено и тема нравственного выбора, и семейная драма, и производственная, и вестерн, и технотриллер, и социально-экономический диспут в глобальных масштабах. И даже любовная история (только не ждите обещанного некоторыми разнузданного секса, всего две кратенькие сцены на толстенный роман)). Короче, по сравнению с двумя первыми романами, о Такеши Коваче, Ричард Морган просто как ракета взлетел. Автор, способный писать столь разные книги, явно незаурядная творческая личность. Не зря он обласкан не многими, но весьма весомыми премиями. Плюс переводы на многие языки. Его талант отмечен и замечен, и по праву. Все-таки «десятка» за резкий взлет мастерства.

П.С. Ближе к концу романа есть забавная критическая пасхалка к «Видоизменненому углероду». «Сюжет показался надуманным». Едко о самом себе, но метко.

Сразу вывод — книжка замечательная! Написана она в крайне любопытном жанре, характерном для французской литературы — короткий роман. Всего восемьдесят страниц охватывают период жизни маленькой девочки и девочки подростка с трех до шестнадцати лет, а география событий раскинулась на половину земного шара от экзотичнейшей Республики Ватуату в Новых Гебридах до не менее экзотичного, но всем так хорошо знакомого по фильмам и книгам Нью-Йорка.

Книга написана зрелой и уверенной рукой мастера-миниатюриста. Несколькими штрихами Нотомб может схватить и передать «саму плоть и давление времени», показать места, интересных персонажей, сложные психологические состояния человека в экстремальных условиях взросления и врастания в новые социумы и сообщества.

И хотя роман насыщен драматизмом и острыми жизненными коллизиями — от публичных унижений до изнасилования — он полон юмора, забавных парадоксов, едких колкостей от автора в адрес града и мира. Виртуозность легкого слога и его эмоциональная насыщенность увлекают и вовлекают читателя в похождения дерзкой девчонки, заставляя вспомнить свои собственные детские похождения и переживания, собственную драматичную историю взросления. Как и всякий большой писатель Нотомб умело и успешно открывает нам самих себя.

Есть у меня и претензии к этой книге. Сугубо идеологические. Роман написан представительницей высшего слоя современной европейской буржуазии. Она этого не скрывает, но и не кичится своим происхождением и образом жизни. Пресыщенность, изнеженность, привычка к гиперкомфорту и предельный эгоцентризм для автора не проблема, не повод для вопрошания бытия о его смысле (как это стало, например, поводом для поиска своего пути у Сиддхартхи Гаутамы), а приятная данность. В ее голове , даже у взрослого солидного автора, никак не коррелирует тотальный голод в Бангладеш и сияние эльфийского града на холме — Нью-Йорка. Так устроен мир, а почему — бог весть. Я живу в его комфортабельной зоне, и это хорошо и правильно, а голодающих и умирающих от эпидемий жалко, но это их судьба, значит так им и надо. Сила, парадоксальная или циничная, Нотомб в том, что она не скрывает свою позицию и идеологию, а смело о ней говорит. Сам роман заканчивается тем, что она советует человеку, внезапно оставшемуся без средств к существованию, хранить свои сбережения (пропавшие пропадом) в банке.

Вот такая искренность, такая смелость и подкупает в книгах Амели Нотомб, а я совсем забыл об этом, прекратив ее читать почти пятнадцать лет назад. И этот-то роман прочел сейчас случайно. Но книга так мне понравилась, что я решил прочитать все еще не читанные книги этого замечательного, хоть и не бесспорного автора.

Ричард Морган очень неровный писатель, судя по всему, но очень интересный!

Второй роман про Ковача зашел еще лучше, чем первый. Правда, я нисколько не специалист по современному фантастическому боевику. Поэтому сравнить практически не с чем.

Роман получился практически классицистическим. Единство времени, места, характеров. Одна спецоперация по установке сигнального буя на крохотном участке фронта гражданской войны, а все персонажи как один — безжалостные убийцы. Души, опаленные затяжной несправедливой войной. РИчард Морган в бирюльки не играет, хоть и гуманитарий по первой профессии. Все очень жестоко, брутально и сурово. И корявый стиль повествования, подсвеченный редкими красивостями слога только добавляет достоверности происходящему в романе. Действительно кажется, что старый космический волк, выйдя на пенсию, рассказывает байку об одной из своих наемнических затей.

Отсюда, кстати, можно вывести и причины его стойкости, крутости и успеха у женского полу. Ну, привирает дедушка, присочиняет о величине гор, оставленных им за собой трупов и количество сдернутых с красоток трусиков. Можно простить некоторые слабости почтенному вояке.

Из главных плюсов. Все про марсиан и их крейсер мне понравилось. У меня тут есть два главных ориентира. «Ложная слепота» Уоттса и «Чумная звезда» и «Летящие сквозь ночь» Мартина. До Уоттса с его трансцедентным ужасом из бесконечной Вселенной Морган сильно не дотягивает, зато Мартина с его классическим НФ-подходом обскакивает легко. Так что крепкая «четверка», и это хорошо.

У Моргана есть еще и традиция приятно обманывать читателя. Только стоило мне усомниться в такой простой истории колонизации других планет землянами и заворчать на автора в негодовании, как тут же Морган поведал эпическую и трагическую историю терраформирований других планет колонистами.

И сам Ковач, конечно, очень хорош. Все его противоречия от того, что в нем сосуществует несколько сильно различных психологических контекстов личности, плюс наложенные профессиональные психонастройки. Переключения между ними очень грубые и резкие. Поэтому у него самого часто каша в голове. И он был бы совсем некудышным наемником ,если бы не его суть, центральное ядро его личности, которое позволяет ему всегда действовать эффективно. Он натренированный безжалостный убийца и поступает всегда соответственно своему профилю. Ни от кого не скрывая своих методов: «Стратегия была в том, чтобы убить всех, кто меня предаст». И когда дело доходит до дела, он не мечется, не задается никакими психологическими вопросами, не придерживается никаких кодексов чести или приверженности боевому братству (Как Айзек Каррера, например). Поэтому в пограничных ситуациях жизни и смерти он и оказывается наиболее эффективным. Это многим не нравится, это многих справедливо отталкивает. Но уж такой у нас герой. И сила писателя Моргана в том, что он умеет показать такого героя во всей его кровавой красе.

А главная и чуть ли не единственная претензия моя к Моргану — это дискредитация идеи революции и революционеров на ровном месте. Он ничего не говорит толком о целях и идеях Джозефа Кемпа и его соратников. Передает только матерную ругань в их адрес их же врагов. И уравнивание идеалистов-революционеров с хищниками-капиталистами. А чего Кемп хотел? Неизвестно. Разве что из одного разговора понятно, что революция началась ради введения в колонии всеобщего избирательного права. Но такого же не бывает? Никто не начинает планетарную борьбу из-за вопроса, решаемого серией мирных демонстраций. Короче, тут у Моргана сильная недоработка.

В целом, крепкие «семь с плюсом». За смелость, суровость, загадки и разгадки (у всей истории и самого Ковача оказалось даже не двойное, а тройное дно!) Пока писал этот отзыв, распалился так ,что захотелось немедленно засесть за «Пробужденные фурии». Но нет, вначале «Рыночные силы». Фурии останутся на сладкое:))

После тринадцатилетнего забвения открыл для себя заново Мишеля Уэльбека, в связи с чем перечитал и эту книгу.

Сначала о хорошем. В центре сего произведения есть интереснейшее исследование о стиле Уэльбека. Внешне он как бы скуп и не выразителен, но обладает очень мощным инструментарием воздействия на мысли и чувства читателя. Понять, как невнятное бормотание унылого невротика может потрясать умы и сердца миллионов книголюбов и интеллектуалов, вот достойная для критика цель. И Ногез с ней блестяще справился. Рекомендую.

Также было интересно почитать о насыщенной литературной жизни Франции. Культура ,конечно, богатейшая. Десятки, сотни незнакомых имен писателей и журналистов ,которые находятся меду собой в сложных и запутанных отношениях. Борьба амбиций и тщеславий. Чванство, глупость и высокие гражданские порывы. Все смешано в невообразимый коктейль поистине ядерной мощи. по сравнению с французским бурлением известных субстанций русское литературное, да и в общем культурное, поле — тихое сельское кладбище с посетителями из брюзжащих стариков и пьяной дерзкой молодежи.

Но все имеет обратную сторону. Все эти всклокоченные мутные смеси из обрывков смысла уже, похоже, полностью утратили какую-то внятную структуру. Борьба за идеи и виденье неторных путей в будущее давно заменены скандалами и дележкой мишуры. Сиюминутное и десятистепенное правит бал и объявляет повестку дня. Никто не думает о сущностных вещах, бурлеск застит глаза. И это все на фоне избытка ресурсов и внешних политических успехов. Добром это закончиться не могло и не закончилось. Эпоху суровых и беспощадных потрясений французская интеллектуальная элита встретила безоружной и беспомощной. Все это отразила книга Ногеза, хотя он сам и не понимал, что именно пишет. Думал, что пишет в защиту Уэльбека от нападок лицемеров и ханжей, но на самом деле вскрыл всю гнилую сущность разлагающейся буржуазной элиты. И все это методами чеховского реализма. Всю книгу ее персонажи выпивают и закусывают, выпивают и закусывают, а их мир тем временем отправляется в тартарары.

И главный персонаж — Уэльбек выглядит прямо как островок стабильности в рушащемся мироздании. Он все понимает наперед, все предвидит и имеет четкие нравственные и интеллектуальные ориентиры. Неудивительно, что у него вечно плохое настроение и неважное самочувствие. Еще бы, с такой-то точной оптикой и тотальным пониманием происходящего.

В итоге я, как мне кажется, разгадал секрет авторского успеха Уэльбека. Просто он очень умный и талантливый человек. Подлинный глубокий Поэт, а потому и Пророк. А по жизни «среди детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Поэтому и сбежал из Парижа на берега пустынных волн в Ирландию, чтобы думать и ваять шедевры не мешали.

Сериал с одним из любимых актеров как-то уже повыветрился из головы, а его ужасный «болливудский» финал давненько взывал к тому, чтобы узнать, «как оно было на самом деле». Сразу скажу, что книга хорошо зашла, прочиталась неотрывно, с жадностью. С неослабевающим интересом. А это значит, что крутой боевик и детектив удался. Но книга перерастает свой жанр и потому тут есть о чем поговорить.

Но сначала о жанре. Нуаром тут и не пахнет. Я вырос на «калифорнийском крутом детективе». Хэммет, Чандлер, Росс Макдональд по сию пору у меня любимые авторы-детективщики. Я любой детектив прочитанный оцениваю по их меркам, насколько близка книга к моим идеалам. Тут этого нет и отдаленно. Нет элегичности, тоски, ощущения неизбывности трагичности бытия. Сыщик в этом романе слишком зол и брутален, он еще много чего ждет от жизни, у него еще слишком много сил на борьбу и страсти. Больше похоже на Дональда Устлейка или Эда Макбейна. Мститель, срывающий злобу на своих бывших подельников, и команда крутых копов, живущих и действующих как одна семья.

Это не плохо, имеет свои плюсы-минусы, просто это не нуар, и не надо никого вводить в заблуждение неверной классификацией)).

Фантастика. У Брюса Стерлинга есть хороший термин «старомодное будущее», а роман этот не зря получил премию Дика. Будущее здесь старое-доброе и ламповое. Прямиком из 1950-60-х годов. Когда НТР и восстановительный рост экономики после Второй мировой войны, помноженный на бэби-бум, породили ложное впечатление о прогрессе капитализма и неизбежности вечного процветания новосформированного общества потребления.

Не будет этого. Уже и к 2002 году многим думающим людям это было понятно, не смотря ни на какое минутное торжество Пакс Американа. Капитализм не способен обеспечить никакую космическую экспансию и через пятьсот лет его вовсе не будет. Эта система либо доведет планету до состояния обугленного куска глины в ближайшие сто лет, либо ее сметут к чертям собачьим. Банкрофты мира сего могут сколько угодно упиваться своим всемогуществом. Но их опора всего навсего — это сила денег. А как меня научили во дворе 35 лет назад, на каждую силу найдется другая сила и задаст горячих по самое не балуй! Все УЖЕ разворачивается на наших глазах, и буржуям остается только мечтать о вечной жизни. Морган ведь вроде как «левый», стыдно ему так не критично относится к байкам нобелевских лауреатов по экономике.

В книге даже как для дебюта довольно много шероховатостей. Подробные описания файтингов умиляют своей наивностью, но радости особой не добавляют. Многостраничные эротические сцены также довольно смешны. Проблема в том, что в героинях Моргана нет ни капли эротизма, и когда они начинают свои постельные игрища с Ковачем, это все напоминает секс с устаревшей моделью андроида в розовой пластиковой обертке. Вот когда Юэль Киннамон и Марта Игареда в сериале страсть изображали — это ух, как оборотисто вышло!.. А у Моргана нет, не срослось.

И все же книга доставила много довольствия. Прежде всего мне понравился образ главного героя. В сериале Ковач — романтичный революционер с трагической судьбой одиночки в чужом мире. В романе Ковач — бандит, ставший военным, затем спецназовцем, а после вернувшийся в родной преступный мир. Тут его критикуют за грубость и прямолинейность в методах. Так это его истинная натура! Подготовка Посланника — это наносный лоск, но как только его задевают или он действует в экстремальных обстоятельствах по собственной инициативе, сразу обнажается суть гопника из подворотни, усиленная беспризорной жестокостью. Ему постоянно приходится преодолевать себя, чтобы оставаться цивилизованным и мудрым в своих решениях человеком. Вот эта внутренняя борьба подонка общества с высокоморальным человеком и было для меня главным интересом в романе. Да, Ковач крайне противоречивая натура. Поэтому-то он самый живой и интересный персонаж в книге. Остальные, даже Трепп и Ортега, только более-менее талантливые статисты.

И еще проблема копирования личности и не идентичности копии и оригинала. Поначалу я подумал, что Морган просто ее проигнорировал ради стройности сюжетных арок. И это довольно напрягло. Но оказалось — нет. Просто сама система копирования существует уже столетия, и люди привыкли к тому, что, если хочешь жить долго, приходится периодически умирать по-настоящему. С этим даже связан один из финальных твистов романа, который получился намного волнительней и жестче, тем та сопливая мелодрама, что выдали на выходе сериальщики.

Так что, закрыв книгу ,я был твердо убежден, что продолжу знакомство с Ковач-универсом. И вообще не зря купил все книги Моргана. Прочитанный 10 лет назад роман «Сталь остается! также говорит о том, что Морган писатель развивающийся и «Видоизмененный углерод» при всех своих плюсах и минусах далеко не потолок творческих и интеллектуальных возможностей автора.

Начать хотел с цитат из Евгения Водолазкина и Михаила Эпштейна о том, насколько великим писателем был Владимир Шаров. Глубокий мыслитель, блестящий стилист, подлинный праведник и титан духа. Его хвалят и высоко ценят не последние люди в культурном поле страны, а короля играет свита...

Читать роман этого титана и гения было занятием крайне мучительным. Сопротивление материалу и ткани произведения было чудовищным. Я исписал несколько страниц заметок по ходу чтения, чуть ли не каждая страница книги испещрена значками и подчеркиваниями. Я был очень зол на автора, думал поделиться этим сильным чувством с другими, но три дня спустя понял, что не стоит. Просто предупрежу, что вас ждет на страницах этой эпопеи, охватывающей огромный кусок истории родной страны.

Ведь Шаров по образованию был историк и мыслил исторически. Истерически?

Россия — это один большой монастырь, населенный религиозными фанатиками, которым не нужно ничего, кроме постоянного общения с Господом Богом. Тысячу лет они молили Христа о Втором Пришествии. Но Он не отозвался. Тогда в отместку Антихристовы дети — большевики (видимо, с Марса свалившиеся) развязали Гражданскую войну с целью тотального самоистребления русского народа. За один раз не получилось, и они, руками палачей-психопатов из НКВД стали вырезать его по частям. Стрелять, морить голодом, гноить в лагерях. Цель — чтобы Христос все-таки вернулся на грешную землю и добил тех, кто сам не добился. Противостоят палачам сектанты всех мастей, оружие их — пост и молитва. Цель их — чтобы русский народ вознесся на небеса во плоти и не мучаясь. Живут сопротивленцы при этом на пайке НКВД и в квартирах, выделенных органами. Помимо поста и молитв много времени духоборы уделяют семейным дрязгам и обмену женами. (Кстати говоря, послевоенная история России для Шарова — это свингерская оргия в дурдоме. Я вначале это злобно сформулировал, а потом прочитал в самом романе, со вкусом прописанную историю. У меня глаза на лоб полезли). Заканчивается вся эта линия романа борьбы плоти и духа, какой-то несусветной кроваво-дерьмовой вакханалией с массовыми линчеваниями, стоящими на коленях перед комиссаром НКВД членами ЦК ВКП(б) и воскрешением только что расстрелянного Лазаря Кагановича, который разъезжает на собственном гробу по всей стране и собирая толпы (видимо, недобитых) зевак и тем сплачивая опять же только что самоистребившуюся нацию.

Да, я такого лютого бреда, кажется, вообще никогда не читал. По накалу идиотии Шаров и впрямь, возможно, величайший русский автор.

Но помимо интеллектуальных качеств, Шаров обладал еще и моральными. Его ценят и превозносят как мастера тонкой провокации. Вот один из эпизодов романа.

После войны один из лагерей для военнопленных находился на севере Урала. И там шла своя Сучья война. Пленные эсэсовцы резались с пленными немцами — антифашистами. Эсэсовцы победили, прикончив всех антифашистов. «ВОХРА эсэсовцам нарадоваться не могла. Дисциплина в лагере стала лучше, чем в Кремлевском полку».

Ну почему ты такая мерзкая гадина, Шаров?! Ты за что так русский народ ненавидел?! Твоему отцу Советская власть творить мешала? Так библиография на Фантлабе этого не подтверждает. Тебе рот затыкали. Ну, знали наверное, что кроме омерзительных гадостей от тебя ничего не дождешься.

Владимир Шаров тридцать лет подряд клял последними словами русский народ и его историю, как юродивый кидался в него дерьмом, а группа олигархов грабящая и терроризирующая страну и их либертарные холуи от культуры превозносили его, награждали главными литературными премиями, называли «человеком года» и тд и тп. А этот святоша все ухмылялся благообразно в бороду и лепетал благоглупости об Избранном Христовом Пути Народа-Богоносца. Пока народ России кровью истекает и с голодухи мрет.

Я поставлю роману Шарова «пятерку», потому что это блестяще написанное и композиционно великолепно выверенное произведение. Ярчайший образец русского постмодернизма рубежа веков. Оно доказывает, что это никакое не литературное направление, а тяжелый симптом очень опасной болезни нашего общества и указатель на историческую катастрофу, нас постигшую.

П.С. Чуть не забыл. Как по историку Шарову возник Нижний Новгород? Кровавый тиран Иван Грозный сжег Великий Новгород, а аристократическую верхушку города переселил на Волгу. Там ссыльные и построили Нижний Новгород. Даже комментировать такое не хочется...

Вот это я деграднул! Впервые прочитал книгу на смартфоне, и это был первый роман Сорокина в моей богатой читательской биографии.

Поздно я для себя открыл этого замечательного автора. И конечно, не любя хейт ради хейта, должен сказать о плюсах прочитанной книги и только что обретенного автора... Что и говорить, наши сердца тянулись друг другу. И уж не знаю, как там у Владимира Георгиевича, но мое сердце трепетало каждую секунду чтения, да еще как... Я прекрасно понимал чувства просыпающихся к жизни персонажей...

Потому что молва оказалась правдивой — Сорокин и впрямь замечательный стилист. НУ, или талантливейший имитатор чужих стилей, но проделана работа над языком на таком уровне, что это уже не важно. Во первых строках книги кажется, что за примитив?.. А примитив этот затягивает так, что глаз не оторвать. Крохотные страничке смартфонного ридера мелькают с частотой вентилятора. Язык пластичный, постоянно меняющийся, что твой Протей, яркий, живой.

И это не пустая болтовня соловья-балаболки, автор глубоко мыслит и ему есть что сказать своему читателю, сочувствующему или оппоненту. Мыслей бездна, теории — буквально — космического, вселенского масштаба. Автор копает в вопросах бытия, человека и человеческого общества на глубину, до которой и метростроевцы не докапываются.

А мысли-то насколько прекрасны! Бог — нарциссический садист-психопат, создавший Землю и человечество по ошибке.

Назначение ангелов на грешной нашей планете — скорейшее ее уничтожение, исправление божественной ошибки.

История России — это геноцид в выгребной яме.

Все русские люди и люди, вращающиеся в орбите русского мира, представители соседних и близких по духу народов — это мрази, дегенераты, говноеды, мерзота и бобочущий кровавый фарш.

Все жители Советского Союза во время Великой Отечественной занимались только тем, что срали и ссали.

Фашисты были хорошие, поили всех шнапсом, пивом и кормили до отвала. Потом проклятые коммуняки их погнали прочь со своей земли, немцы обиделись и посжигали все за собой, угнали людей в рабство, но обращались хорошо как с ценными работниками. До самого конца старались оставаться гуманистами.

Смерш не поймал за время войны ни одного шпиона и диверсанта и расстреливал только невиновных по сфабрикованным обвинениям.

И вообще все население СССР состояло из кровавой гэбни и номеров в расстрельных списках, а все жители демократической России шлюхи, наркоманы, бандиты и упыри-банкиры.

И это только несколько рандомно выбранных слоев из бесконечнослойного пирога сорокинской мысли.

И вот как такое может оставить равнодушным?! Я думал ,что омерзительней «творчества» Солженицына, Акунина, Улицкой, Быкова, Яхиной и иже — легион — с ними быть не может. А вот и нет! Может! Я же говорю — поздно узнал (либероидно сдвинутые дегенераты из «элитки» так и говорят на полном серьезе — великий писатель земли русской, который открыл нам нас самих (что правда то правда)) Сорокина.

Конечно, он давным давно заявил, что все его писания — это буквы на бумаге. Потому что, если на секунду воспринять эту бесчеловечную похабщину и живодерский пир имморализма всерьез, то такого писаку надо просто стрелять как бешеную собаку. Потому что это не книга, а гнойные излияния психопата-потрошителя, которому хватило ума не детей в грязном подвале резать, а издеваться над несчастным человеческим сознанием в промышленных масштабах и выдавать все это за литературную игру.

Как такого можно с Пелевиным сравнивать? Это не оскорбительно, это чудовищно! Пелевин — обычный хороший русский писатель, со своими тараканами, конечно, но с правильным нравственным посылом и константами — иначе настоящим сатириком не стать — и подлинным пафосом добра и красоты. Его книги мрачны и полны человеческими трагедиями, что делать — он честный автор, который хочет чтобы мир стал лучше, но не скрывает мрачных сторон бытия.

А вот Сорокин, пожалуй, избыточно своеобычен. Если российское общество не сможет выработать антител против него или других сходно мыслящих или пишущих персонажей, то оно погибнет, и наше наследие будут изучать археологи будущего, указывая на книги Владимира Сорокина, как на один из явственных симптомов тяжелейшей болезни, уничтожившей уникальную цивилизацию.

Оценка будет!

Благодаря этой книге я наконец понял, почему критически отношусь к жанру «городской фэнтези». В мире, описываемом этим жанром может произойти что угодно. Разрушены причинно-следственные связи, сплошное «после, не значит потому что». Не обязательные персонажи, не обязательные ситуации и локации. Эту историю можно было бы рассказать проще и страшнее.

У молодой женщины от некоего врожденного порока внутренних органов умирает девятилетняя дочь. Мать, как и многие современные фемины, занималась собственной карьерой, мало уделяя внимание дочери. И теперь ее просто пожирает чувство вины. Не справившись с этой чудовищной болью, она бросает мужа, сбегает из дому, оставив семью и успешную карьеру. Подсаживается, чтобы забыться и найти хотя бы временное облегчение, на тяжелые наркотики, галлюциногены. ЛСД, грибы, большие дозы МДМА и все такое прочее. Постепенно ее сознание от сильного стресса и мощной химии утрачивает цельность, начинается распад личности. Чтобы продолжить этот самоубийственный трип, женщина связывается с бандой торговцев дурью. И по заданию одного из криминальных боссов начинает мутить стремные мутки, все больше и больше погружаясь в безумие и личный ад неизбывного страдания. В какой-то момент судьба дарует ей шанс на исправление этой тяжелейшей ситуации в лице сбежавшей из дома девочки, которой требуется срочная помощь и поддержка в этом суровом и бездушном мире. Но болезнь Марлин Мур — главной героини — зашла уже слишком далеко. Она уже не может воспользоваться подвернувшейся возможностью спастись. Она вновь сбегает в свое усугубляющееся сумасшествие и все, что ее ожидает это окончательный распад и гибель.

Все это более менее и рассказано в романе. Но заправлен он под завязку необязательной фэнтезятиной, которая только отвлекает внимание читателя от драматического конфликта распадающейся личности. Кроме девочки Тапело, прочие персонажи и второ- и десятистепенные могут быть заменены кем угодно безо всякой потери основной сути. Эпизоды можно менять местами, описать другие пейзажи, заведения и города. Ничто не изменится, так как является просто психоделическим антуражем, не работающим на главную идею — человек иногда не может справиться с постигшим его несчастьем и погибает. Это трагедия, и сказочно антуражные финтифлюшки, как мне кажется, только размывают ее. Да антураж интересен, глюки прописаны на отлично, микроэпизоды доставляют мрачную радость. Но все это распадается на несвязанные куски, смыслы расслаиваются. Форма, конечно, соответствует содержанию, но хотелось бы ,чтобы картина была цельной, а не ошметки иллюстрировали ошметки.

В несомненный плюс хочу отнести стиль автора. Очень образный, сочный язык. Настроение нарастающей безнадежности удалось передать просто на отлично. Кто говорит, что диалоги персонажей бледные, просто никогда не вел беседы в сильно измененном состоянии сознания. Или вел, но был так пьян, что ничего из этой болтовни не запомнил. Диалоги крайне адекватные для неадекватных людей с напрочь отбитой оперативной памятью. И эти пресловутые маты, так ранящие нежные ушки гимназисток от изящной словесности! Ну, Лидия Чарская им в помощь! В этом романе матерятся только бандиты и подонки общества, а также сбежавший из дома подросток, пытающийся выдать себя за прожженную жизнью оторву. Они преступают одни нормы общества, почему не должны преступать другие?

И конечно тема информационного перенасыщения ноосферы очень хорошо прописана, но опять же отваливается самостоятельным куском, который бережливый на хорошие идеи читатель сам вынужден собирать по крупицам и составлять в цельный манифест предупреждения о надвигающейся на всех нас беде.

П.С. Еще одна забавная синхронистичность. Эта книга простояла у меня на темной полке долгих двенадцать лет. А прочитал я ее тогда, когда стал сотрудником магазина для автолюбителей, и моей задачей стало повышение уровня эксплуатации и улучшение состояния личного и рабочего автотранспорта наших граждан))

Это не роман, а обвинительный приговор Западной цивилизации в ее финансово-капиталистическом изводе. Не смотря на верность и ужас предсказаний, Уэльбек не футуролог, мечтающий о техногенном будущем, а пророк, точно указывающий на гниль, что разъедает систему. Многие его ругают за эпатаж, но болезнь дошла до такого этапа, что припарки не помогут. Сифилис лечится жесткой терапией, а не зеленкой.

Несомненно, у него есть недостатки: отсутствие позитивной программы (секстуризм разве что на паллиатив тянет), разъедающий душу скептицизм (но всяко полезнее, чем розовый сироп мэйнстримной беллетристики), попытка укрыться от мира, одиночное спасение.

Достоинств больше, и они продолжение недостатков: глубокий анализ действительности (как он забавно говорит ,что ничего не смыслит в экономике, а потом подготавливает великолепную бизнес-аналитичку и даже разрабатывает успешную бизнес-стратегию), проницательнейшее виденье человека и общества в котором он живет, смелость и мужество с которыми он высказывает свои идеи (попробуйте-ка годами жить в атмосфере травли и продолжать при этом творить на самом высоком для себя уровне).

Плюс к этому невероятно интересный стиль, способность рассказать увлекательную историю с шокирующим финалом, в которую будут грамотно увязаны идеи романа.

Я этот роман впервые 15 лет назад прочитал, молодым человеком. Кажется, ничего тогда не понял, кроме описаний «сладкой жизни» европейских буржуа. Ну, теперь-то книга меня «догнала», и мир в ней описанный мой мир. Я прекрасно понимаю главного героя и многое свое узнаю в его мыслях и чувствах.

Так что это очень правдивый и смелый роман, по сию пору не утративший своей актуальности и злободневности. Правда, дело идет к тому, что он может оказаться слишком оптимистичным. И тогда исполнятся его пророчества. И его забудут. Очень быстро.

Если ты в каких-то вопросах и сам неплохо разбираешься, это не значит, что чужая экспертная оценка тебе не понадобится или не сможет тебя заинтересовать.

Давно я не читал такой блестящей филологической и философской штудии. Не только глубоко и обширно, но и очень взвешенно, объективно, с настоящим научным анализом, а не просто хорошо аргументированным мнением.

Первая половина книги посвящена биографии Буковски. И даже если вы тру-фан вроде меня и имеете о ней хорошее представление, все равно откроете для себя много новых значимых деталей и хорошую структуру повествования о жизни любимого автора. При этом биография дана здесь не ради себя самой, эдакий сборник анекдотов, а потому что позволяет исследователю и читателю глубже погрузиться в самую суть творческого метода и художественного мира Буковски.

Вторая часть — анализ творчества — это просто пир для любителя литературы о литературе. Все аспекты творчества — метод, стиль, система образов, философская подоплека и даже его маркетинговое продвижение исследовано с разнообразнейших точек. Психоанализ, мифология как наука о мифе, экзистенциализм, медицина, кино, история — все идет в дело для исследования различных граней творчества Буковски. ПРи этом написано блестяще, читается как детектив, только много умнее любого детектива. С хорошим чувством юмора. Например, поразил отрывок из последней части книги, где Дм. Хаустов описывает неразумие принятия алкоголя с точки зрения быстро пьянеющего человека. Глубокое философствование за пол-литрой, я чуть живот не надорвал от смеха, хотя там есть о чем крепко поразмышлять на трезвую голову.

Эту работу, как говорится, могу горячо порекомендовать всем интересантам истории литературы и культуры второй половины 20 века, а всем почитателям творчества Буковски в первую голову.

Я сразу по прочтении заказал другую книгу Хаустова — про битников. Наверняка столь же интересной и поучительной окажется.

Парадоксы читательской жизни: у меня есть все книги Рушди, изданные на русском, даже «Шайтанские айяты», скупал их лет пятнадцать, а прочитал первой именно эту книгу. Она в свое время была разругна критикой, прочитать я ее если и собирался, то не скоро. Но после Странствия слона Жозе Сарамаго захотелось еще чего-нибудь эдакого, а книги эти вышли в один год, так что...

С самого начала поразила обыденность повествования. Чужеземец приезжает в блистающую красками и могуществом экзотическую столицу. Килотонны исторических, и не только, романов так начинаются. Описания добротные, точные, но скромненько как-то, простовато. Рушди ведь магический реалист, нет?

А потом, страницы с двадцатой, понеслась, выдуманные женщины оживают, духи укрощают бешенство, художник отправляется в созданный им на бумаге мир, комиксы, люди-компьютеры, феминистки при дворе восточного деспота, чародейки, великаны, чудовища. Все как мы любим в постмодернистских псевдоисторических эпиках. И это не единое полотно, а как положено в центоне, лоскутья историй, сшитые с разной степенью старания в единый плащ, наброшенный на плечи автора-фокусника.

ДА под конец от романа веет бездушной пустотой, Рушди меня потерял в последней четверти текста, и я перестал понимать, ради чего весь этот бедлам был затеян. Роман закончился, я закрыл книгу, но история — что тоже хороший знак — пару дней меня не отпускала. Все думал, что это было?

Кажется так. Это пусть и недоделанный и недодуманный, но хороший роман-провокация. О том, что никакой мультикультурализм невозможен, так как люди все одинаковые, а мелкие отличия в надстройках их обществ, не стоят усилий, направленных на преодоления этих отличий. И всемогущие империи, желающие всех перекроить по своему образцу, тоже занимаются делом бессмысленным, так как их могущество на песке основано, и империи эти будут стерты с лица земли раньше, чем завершатся их великие проекты.

Сейчас, понятно, это для нас как бы и не открытие вовсе. 2010-е многое сделали понятным, многие иллюзии развеялись. Но тогда, да еще в сердце Западного мира, это свежо и провокативно звучало.

Написанный и изданный ДО последнего экономического и политического Кризиса, который нас больше десятилетия терзает и конца-края ему не видно, роман стал симптомом, политическим и историософским высказыванием умного и очень талантливого человека, размышлять о сути которого нам предстоит уже задним числом, когда все плохое уже совершено, и книга закрыта.

Но есть и позитив. Если это худший роман Рушди, то сколько еще открытий чудных меня ожидает!))

Этот миниатюрный шедевр, почти-завещание-мастера, конечно же создан в жанре притчи. А притча по самой своей специфике обязана быть простой и очень глубокой. У Сарамаго не все романы так написаны, далеко не все, но этот жанр также хорошо, очень хорошо ему подвластен.

В простую историю так всех изумившего «странствия слона из пункта А в пункт Б» великий писатель умело «напихал» множество тем и собственных медитаций над ними. Политика, религия, быт разных народов, заблуждения и суеверия человечества, к сожалению ,присущие ему во все эпохи.

Но для меня — так получилось — эта книга прежде всего оказалась размышлением о тщеславии. О его бесплодности и греховности. Тщеславие — не абстрактное зло, это выверты и уродства в проявлениях человеческого эго. Раздутое без меры самомнение, корежащее душу, ломающее жизни.

«Продать» слона, бесполезную скотину, и обставить это как величайший дар, притворяться великим воином, возглавляя шайку бедных и голодных оборванцев, изображать из себя нового Адама, дающего всему живому имена, и являясь при этом всего навсего австрийским эрцгерцогом, удивлять дурацкими и поддельными чудесами во славу Христову безграмотных крестьян на зависть клирикам-соседям. Целый карнавал бессмысленного выпендрежа, спровоцированный глупостью и жадностью захудалого монарха.

И слон. Одна из бесчисленных жертв борьбы тщеславий. Его последний, к сожалению, путь не был ни легким, ни простым. Сейчас только понял — учитывая, что шел он в гору, его путь можно уподобить, наверняка Сарамаго и это имел ввиду, пути на Голгофу. Вот только ради чего была принесена его жертва? Ни для чего, стать подставкой для зонтиков — это горчайшая из ироний.

Нет благости в потакании собственным прихотям, один из последних уроков мастера в почти-завещании. Мысль не нова ,конечно, но притча и не обязана открывать нам новые чудные чудеса Она соотносит нас с самыми глубокими и важными основами человеческого бытия. Она призвана возвращать нас нам самим, только очищенными катарсисом ПОНИМАНИЯ. У Сарамаго — получилось!

А какой у него блестящий стиль и выраженное им мировоззрение! Как он умело красиво сплавляет воедино подлинное барокко, реализм, постмодернизм и исторический материализм! Вот из каких книг узнаешь, что классификации нужны только гуманитариям-аналитикам и творческой серости. Подлинный художник не знает границ, он создает собственный мир и собственный законы и ограничения.

Очень смешной и страшный рассказ в жанре «похвала глупости». Тот случай, когда автор-сатирик преувеличивает некоторые негативные черты человеческой натуры и культуры до абсурда. Получается ахинея какая-то, но ты этому веришь, а потом при смаковании послевкусия от чтения понимаешь, что что-то очень верное было сказано в данном произведении. Писатель задел за живое и заставил глубоко задуматься над самыми сущностными вопросами человеческого бытия. Что мы за вид такой и что с нами будет или может быть?

Сам рассказ дикая смесь Карела Чапека и Лавкрафта. Но это замечательный хохмач и умница Воннегут. Текст ничуть не хуже хрестоматийного «Эффекта Барнхауза», и совершенно непонятно почему он не был издан при жизни автора.

Это, конечно, чес на излюбленные темы, но учитывая повод для речи — начало Года Воннегута в Индианаполисе, такая ретроспектива мыслей и творчества была весьма уместна. Радует, что и в возрасте патриарха, на краю могилы Воннегут сохранил глубину ума, зоркость к жизни, неравнодушие и гуманизм и даже парадоксальный оптимизм. Он переживал за свою любимую страну и все человечество. От него в наследство всем нам остались его книги, проникнутые высоким пафосом человеколюбия и веры в силы и возможности человека. Еще они и замечательно талантливы, а потому много правильного говорят и многим еще помогут встать на путь постижения истины и твердо его держаться.

Поначалу я был шокирован. Воннегут написал бравурный рассказ о победе американской военщины над СССР? но нет, это только рассказ-предсказание о том, что произойдет, когда в Чехословакии появится американский оккупационный корпус. Очень правдиво получилось. Вот только даже Воннегуту не хватило фантазии на то, что для начала США уничтожит Чехословакию. По отдельным кускам ее будет легче переваривать и грабить.

Чехи — бог с ними, и сих психологией вечно обиженных.

За нас тревожно и горько. Военным путем Пиндостан победить нас может только во влажных фантазиях курсантов Вест-Пойнта. А вот Микки Маус и Макдональдс и компрадоры родной страны. Это оружие посерьезнее будет.

Так что рассказ Воннегута и нам наука. Каково будет дышаться с вражеским сапогом на лице.

Вариация Воннегута на тему других рассказов об опыте плена. Наиболее развернутый ,и даже с детективной подоплекой. В стиле О.Генри. Хорошо было бы экранизировать эти тексты. Интересный и правдивый фильм получился бы. Не то что дурацкая «Война Харта».

Как раз тот случай, когда слезу колен вышибают. И правильно делают. Казалось бы, сколько детей было убито во время войны разными изуверскими способами. А тут страдания из-за кролика. Но в этом и есть одно из назначений великой литературы — сопротивляться инфляции чувств. Заострять внимание на индивидуальных человеческих трагедиях, взывать к добрым чувствам, чтоб зла на земле было меньше.

Где-то слышал такую фразу: едва родившись, человек уже достаточно взрослый, чтобы умереть. Грустная история на тему «ни что не вечно под луной». Суета сует, а человек смертен. Пустота тщеславия может быть изнанкой человеческой трагедии.

Необычный для Воннегута рассказ. Исторический анекдот на тему «горе побежденным». Скупыми средствами автор создает дух и нравы эпохи норманнского завоевания. Выглядит все достоверно, анахронизмов в психологии и событиях не чувствуется. В общем, хорошее жанровое произведение. Немного портит его только предсказуемая концовка.

Еще один «смешной» рассказ о войне. Сдобренный юмором рассказ о подонке, наживающегося на собратьях по несчастью. Как достигнуть «американской мечты» в аду. И не зря Воннегут уточнил, что и после войны этот негодяй стал процветать. Столп американского общества.

Видимо, Воннегуту показалось, что это слишком злой рассказ ,чтобы публиковать его при жизни. Или свободы слова на него не хватило...

Юмористическое произведение о войне — жанр сложный. И мастеров в нем немного. Из американцев — Хеллер, Пинчон... Вот у Воннегута хорошо получалось. Мог страшно, до ужаса, а мог и солдатского юмора набуровить.

И как талантливо вышло! Я рассказ прочитал вскоре после сытного обеда, но от этих разговорчиков о еде все равно сильный аппетит пробудился. Хорошо, что только до конца чтения. Переедать все-таки вредно, чтобы там ни думали осатаневшие от голодухи военнопленные американцы))

Рассказ забавный, грустный и какой-то недокрученный. Непонятна сама цель его написания. Почтить память американцев, павших в Первой мировой. В очередной раз развенчать дух американского милитаризма и его исполнителей-психопатов? Как-то слишком просто и слишком сложно одновременно. Видимо, сам Воннегут понял неудачу в исполнении, а потому текст остался в его бумагах.

При этом рассказ яркий, увлекательный, образный. Воннегут хорошо даже в неудачах. Но впечатления остались противоречивые.

«Мало кто знает, сколь жестокой может быть Америка».

Это, судя по всему, одно из ранних произведений Воннегута. Не удивительно, что оно не нашло себе места тогда в американской печати. США готовились к уничтожению 20 миллионов советских граждан по очередному из своих планов термоядерной войны, а на политической сцене главным паяцем был сенатор Маккарти, желающий заткнуть глотку любому протестующему против новых войн за демократию. Тут не до мемуара о сожженных заживо немецких женщинах и детях.

Прошло 70 лет и теперь все знают о жестокости, цинизме и нигилизме американской демократии. Многое могли бы рассказать в подробностях жители Кореи, Гватемалы, Вьетнама, Афганистана, Ирака, Ливии, но они были жестоко убиты, а потому молчат.

Их голосом стал и оставался всю жизнь Курт Воннегут. Он рассказывал честно и неустанно. Его голос донесся до всех желающих услышать даже «с другого берега», со страниц посмертно изданной книги. Которая, к несчастью оказалась остроактуальной. И одиннадцать лет спустя это раннее воспоминание об ужасе американского холокоста все еще имеет непреходящее значение.

И Воннегут — обвиняет!

П.С. Бандеровцы в этом тексте хоть и кратко, но во всей своей омерзительной красе представлены.

Представляю себе реакцию родителей на подобное письмо отстрелявшегося солдатика! Конечно, бешеная радость, — сын оказывается жив — но оттого, что он пишет... Зная намного больше того, что люди знали в 1945-м, у меня и то волосы дыбом подымаются.

Очень полезно почитать нашим ура-патриотам, которые считают, что пиндосам победа над немцами сама в руки упала, как спелое яблочко. Как оказалось, мировые войны на фу-фу не выигрываются. Другое дело, кто их развязывает, а кто платит самую высокую цену...

Но спасшегося на бойне бойца это пока не волнует. Он не шутит, не балагурит, но в каждой строке видна эйфория от избегнутой смерти. К тому, же рассказ о своих похождениях у будущего писателя получился яркий и увлекательный.

Он в этот «сорок пятый год» вернется еще не раз. Прямо как его персонаж Били Пилигрим.

Возможно, это и программный текст, но мне он не особенно зашел. Весь это сюрреализм и невнятицу, искаженную образами, я любил в ранней молодости. Только с опытом приходит любовь и понимание «ереси неслыханной простоты». Проклинать ходячих мертвецов и восхвалять жизнь Буковски умеет и более простыми и естественными способами. За что его и люблю. А поток сознания замешанный на абстрактном экспрессионизме — это не его путь, КМК. У него хорошо получилось, но больше он ничем подобным не занимался.

Необычный взгляд на джаз от поклонника классической музыки. Бук походя расправился с моим заморочем по поводу непонимания джаза. Здоровенный камень с души свалился. В этом одно из назначений искусства — облегчать страдания жизни. Здесь Бук хорошо справился))

Буковски матереет уже в третьем опубликованном рассказе. Видать и впрямь, он очень много порвал и выбросил. Иначе откуда такой прогресс в нахождении собственного стиля и голоса?

И вот непонятно напрасно он потратил следующие семь лет на беспробудное пьянство или не напрасно? Великая загадка причин успешной творческой биографии.

А монашки в рассказе хороши. Едва обозначены, но очень концептуальны и несут большую нагрузку смыслов. Это природный дар рассказчика, переплавляемый в мастерство.

В 1930-40-е политическая фантастика была очень модным и востребованным жанром. Несть числа примерам от Сартра и Камю до Газданова и Федина. Можно было бы удивиться, что и бичёвый Бук к этому причастился, но нет в этом ничего удивительного. Он и в зрелом творчестве, на пике форме частенько приобщался к жанру абсурдистской политоты. Но без всякой лирики и экзистенциализма, как в этом раннем рассказе. Этот тест весьма традиционный (вот только бутылка виски оригинальная)). Мастер тоже должен был учиться и идти в фарватере.

Самым интересным в этом рассказе кажется то, что оказывается Бук всегда был Буком. Тут присутствует классический антураж для классического Хэнка, хоть самого его еще нет и в помине. Эл-Эй нищих, дешевые меблирашки, хроническая нищета. Классичны и герои — алкаши, игроки, шлюха, нелепые типы в костюмах, словно инопланетяне, попавшие в ад. Философия Неудачи и Проигрыша жизни. А также парадоксальный финал ,выглядящий как закономерный итог для образа жизни героя.

Разве что здесь еще большое влияние Папы Хэма, которое зрелый Буковски смог растворить в собственном стиле, лишь отголоски остались. Он здесь заметно менее прост, менее парадоксален в стиле, чем мы привыкли. И сильно меньше циничен.

И все-таки это маст рид для всех поклонников Чака Бука. Это подлинный исток всего мощного потока его творчества.

Одно несомненное достоинство у этой книги есть. Очень хорошо описан иззнутри мужчина, переваливший сорокалетний рубеж, но ничего в жизни не добившийся. У него разгар кризиса среднего возраста, он язвителен и зол на весь мир. И пускается во все тяжкие, потому что терять ему больше нечего, а с жизнью расстаться он особенно-то и не боится, так как утратил всякий смысл существования. Вот это прям совсем хорошо прописано.

Остальное не то чтобы плохо, скорее не слишком хорошо. На четыре с минусом. Мало увлекательных событий, не яркие персонажи, диалоги крепко сшиты, но не блещут драматургическими изысками. Главгерой постоянно черно-юморит, но постепенно возникает неотвязчивое до самого финала впечатление, что ты присутствуешь на неоправданно затянувшемся выступлении стендап-комика. И постоянный рефрен рассказчика — «у меня был сосед» — это впечатление только усиливает.

И еще дурацкий слащавый финал, где зло повержено, а добро нелепо чудесным образом вознаграждено. Унылая протестантская этика с богоизбранностью счастливцев.

Вторая неудача британского автора в Майями подряд Прямо перед этим прочитал«Преступление» Ирвина Уэлша, вышедшее в том же году, что и фишеровский роман. И тоже про приключение англа в штатах. И тоже неудача. Разве что как стилист Уэлш на две головы выше Фишера. Надеюсь, это также не лучшая книга Тибора Фишера. Почему-то хочется дать ему еще один шанс.

На обложке один из рецензентов сравнивает Фишера с Палаником. Похоже. Это Паланик на минималках, каким он предстает в своих худших книгах. Так что тру-фанатам Чака П. может и хорошо зайти.

И еще посоветовал бы эту книгу сорокалетним мужикам, которые думают, что только они одни вдруг поняли, что в жизни все сложилось не так радужно, как об этом мечталось 20 лет назад. для них книга точно будет иметь терапевтическую полезность.

Аннотация к роману максимально далека от его истинного содержания. Следствие ведет психически неуравновешенный и эмоционально раздавленный человек. Какая уж тут лихость?! Из-за этого, кстати, роман не легко подчас читать. Действие занимает всего четыре дня и большую часть книги главгерой мучается от жестокого похмелья и отходит от антидепрессантов. Уэлш это очень круто прописывает, и оттого и сам читатель на протяжении многих часов мучается от ментального бодуна.

Но главные недостатки этой неудавшейся книги — это штамп и клише. Про крутых мэнов, которые не смогли спасти одного человека и спасая другого, спасают себя — видено перевидено. Бадди-муви, роуд-муви — ну это прокатывает на двухчасовом сеансе, а тратить четыре дня на чтение подобной затасканной истории, пусть и оч. хор. написанной как-то несерьезно! Ну, правда Ирвин, неужели тебе было не жалко времени жизни своих читателей?! А свою жизнь тратить на второй сорт разве интересно?

Есть еще большой минус книги. Уэлш справедливо и недаром славится своим искрометным и умным «черным юмором». Вспомнить те же Альковные секреты, Порно, Дерьмо опять же. Этот роман написан на крайне серьезных щах, и книжка потерпела крах. Потеряла душу автора. А ведь, уверен ,что и на скользкую тему педофильства и домашнего насилия Уэлш, будь он в форме, сумел бы пошутить брутально, неполит корректно, но тонко и со вкусом.

Похоже, переезд в США повлиял на автора не лучшим образом. Нация фаст-фуда проглотила его без соуса и приправ. Под конец книга вообще превращается в какой-то гимн «Американской мечте». И это от Уэлша-то! От левака до мозга костей, певца униженных и оскорбленных?! Б-р-р...

Недаром он после этого романа взял паузу на целых четыре года. Похоже, судя по последующим романам он оразумился, и вернулся на свой истинный путь смелого критика и общественного бунтаря.

Давно я не читал такой противоречивой книги, как эта. Наверное, схожие ощущения возникают от чтения Застольных бесед Гитлера, Дневников Геббельса, мемуаров Видока и Сансона. С одной стороны, очень интересно и даже поучительно, с другой — так и передергивает от омерзения, от каждой второй страницы хочется пойти руки и мозги с мылом помыть.

Практически за весь негатив отвечает в книге Леви. Я собственно и снял с полки эту книгу через десять лет после покупки ,что бы перед тем, как перечитать СНАФФ Пелевина, попробовать понять на что же он написал в своем романе такую злую сатиру. И Бернар-Анри не подвел. Он прекрасен. Впервые встретил гуманиста ,который вовсю поддерживает террористов и фашистов и горько сокрушается об их нелегкой судьбе. Для России он начался как адвокат Хоттаба и Басаева, а закончил пламенной поддержкой киевских нациков. И когда подобный гад начинает исповедоваться, аж трясет от отвращения. Талантище Пелевин камня на камне не оставил от лицемерной и подлючей «идеологии», да и от самой фигуры этого мерзавца (если кто думает, что я слишком строг, почитайте статью о нем в сверхлиберальной Вики. Картина еще больше прояснится), втопку его. Но врага нужно знать в лицо, и я ничуть не жалею, что узнал его из первых рук. Да и перо у него бойкое, очень все хорошо про себя рассказывает. Весь грязный товар лицом.

Уэльбек молодец. Еще раз убедился, что это не дутая величина. Умный, искренний и вовсе не такой печальный и скептичный, как в своих художественных книгах. Всего пару раз за него было стыдно. Например, когда он процитировал выдуманную антисоветской пропагандой фазу Сталина о «дивизиях Папы Римского», а потом заявил: «Сталин был дурак».(Параллельно я смотрел ролики Егора Яковлева об обороне Царицина и о том, какие управленческие и организационные подвиги совершал товарищ Сталлин в осажденном белоказаками городе). К сожалению, и очень умные и талантливые люди становятся жертвой пропаганды и могут сморозить глупости на основе неверных данных. В Лэнгли и других подобных местах тоже не дураки сидят и подручных нанимают не второго сорта. Даже не стыдно за Уэльбека, а обидно. К счастью, умища у него палата! Так что подставляется он в редчайших случаях, зато неустанно задвигает вещи космической глубины — о жизни, творчестве, религии и многих других вещах. Я просто зачитывался и не уставал пометки делать. Даровитейший, крупнейший автор! Буду его неустанно читать и перечитывать. И другим советую.

В общем, рекомендую книгу всем трезвомыслящим, с жизненным опытом людям. Будит много мыслей, чувств. Молодежи лучше не читать. Скучно будет, скорее всего, к тому же в молодости мы все принимаем за чистую монету, а тут нужно много анализировать и подвергать конструктивной критике.

Поставлю «пятерку». Все баллы соавтору — Уэльбеку. А подонок Леви гроша ломаного не стоит.

Эссе проще и слабее знаменитой статьи Технологическая Сингулярность. Мысль Винджа в основном топчется на месте. Если не будет сингулярности, то нас ждет два пути — полное взаимное уничтожение и «долгое настоящее», экстенсивное развитие человеческой цивилизации. Космические корабли, бороздящие ближайшие звездные системы на досветовых скоростях, развитОй корпоративный капитализм и все такое. То есть то, что описано в американской фантастике еще на излете «золотого века». Винтаж чистой воды.

Проблема у Винджа та же, что и у всех интеллектуалов из США. Они НЕ ВИДЯТ альтернативы капитализму. Поэтому для них глобальная ядерная война — это результат борьбы за ресурсы (и это частично верно), а отказ от нее — добрая воля и усилие многих хороших людей плюс развитие техники и открытие новых ресурсов.

А взаимное гарантированное уничтожение — это результат нарастания целого комплекса неразрешимых противоречий внутри самой системы глобального капитализма, его деградации. И внутри этой системы они не решаемы с помощью никакой техники. Она только усугубит конфликт, как было во времена Первой мировой войны. От истребления человечества не спасет ничья добрая воля. Только социальные перемены, политическое переустройство всего земного сообщества на более эффективную и разумную систему навсегда избавит нас от угрозы геоцида. Если к этому еще и Сингулярность добавится, то это будет для всех очень-очень приятный бонус. А без нее я, например, и на долгое коммунистическое настоящее согласен.

Настоящий олд скул! И не в том дело, что Винджу было под семьдесят, когда он опубликовал повесть, а в том, что главное в повести нетривиальная идея, свежий взгляд на всех волнующую тему. Исполнение же идет по остаточному принципу. Так писали мастодонты и дуайены жанра — Азимов, Кларк, Хайнлайн.

Очень понравилось, что Виндж честно упомянул предшественников, разрабатывавших схожие темы. Я сюда в обязательном порядке добавил бы Харлана Эллисона и его «У меня нет рта, но я должен кричать» полноценный и жуткий ужастик на тему порабощения людей ИскИном.

Очень позабавил отзыв гневного лаборанта, который обвинил Винджа в бессильной старческой попытке хайпануть на свежей инфе. А Виндж занимался развитием компьютерных технологий, когда большинства лаборантов и на свете не было. Написал в свое время революционную повесть Истинные имена, где чуть ли не впервые было показано киберпространство. К тому же то, что в Куки-монстре представлено в художественной форме, в публицистическом виде было описано Винджем ровно за десять лет до этого в также программной прорывной статье Грядущая технологическая Сингулярность.

Так что он прекрасно понимал,что делает. Через пятьдесят лет он создал римейк «Туннеля под миром» Фредерика Пола на новом техническом уровне и со свежей нетривиальной технической идеей. Это повесть для новых поколений читателей фантастики, любящих винтаж.

Я прочитал впервые статью Винджа лет десять назад. Очень сильно впечатлился. Она и прочтенные вслед материалы других ученых и футурологов на несколько лет переформатировали мне мозги, жизненное целеполагание и тп. Я стал убежденным трансгуманистом, гиком и все такое прочее.

Сейчас интересно эту статью перечитывать с точки зрения «сбылось — не сбылось». Например, Виндж уповает на развитие «железа» и его мощностей, а современные разработчики нейронных сетей научились обходить «кремниевый тупик» и в один и тот же «хард» могут упихать тройной слой «софта». Или Виндж постоянно ссылается на шахматы, а теперь мерилом разумности машинного интеллекта стала го. Все как всегда в фантастике, изменения происходят и так, и не так, как их предсказывают.

Но главное Виндж указал точно в самом названии — ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ сингулярность. В отличие от большинства западных зазывал «светлого завтра» типа Мичио Каку и иже с ним, Виндж еще и писатель. И он прекрасно понимает, что в футуристических измерениях важнейшим является фактор человека, общества, в котором он живет, превалирующей в этом обществе идеологии и тд, и тп. Он об этом особенно не говорит, но всегда имеет ввиду.

И вот тут и есть главное противоречие сингулярности, которое справедливо отметил коллега morbo в своем отзыве. Не будет при капитализме, особенно в его нынешнем империалистическом изводе, никакой Сингулярности. Она ему просто не нужна, а все, что не нужно — то дорого. Капитализм же тратиться попусту не будет. Как только денежные мешки поймут ,что автоматизация им выгоднее, чем естественной прирост податного и пашущего населения, это самое население немедленно пойдет под нож и будет заменено автоматикой. Немногие оставшиеся сверхбогачи с помощью техники превратятся в машинных богов, а потом — скорее всего — и сами будут заменены собственными цифровыми копиями. Вот тебе и вся сингулярность — дурацкий мир роботов.

Так что качественные скачки в эволюции человечества могут быть эффективными и позитивными только, если будут идти рука об руку с социальными и прочими гуманитарными изменениями. О чем Виндж к сожалению только косвенно упомянул в своей мощной и исторически ценной статье.

Макьюэна я люблю не только за его блестящий стиль и трезвый и глубокий английский ум. Но он добавляет к глубине и красоте такую могучую изюминку — данс макабр — что она полностью меняет вкус блюда. Так как он жестит, кажется никто не умеет. Кандидатов в «черные юмористы» пруд пруди, но большинство из них пошляки и фальшивки.

А Иэн Макьюэн... сделать из первой брачной ночи психопаталогический триллер с элементами слэшера — такое только его изощренно-извращенному уму под силу. От глав в «настоящем» романа просто холодная дрожь ужаса пробирает, как будто тебя вкатили на каталке в холоднючую операционную, а наркоз не подействовал. Напротив, с каждой минутой сознание читателя работает на все больших оборотах. Перспектива книги расширяется, от этого мгновенные погружения в узкий локус спальни в номере для новобрачных кратно нагнетает уровень клаустрофобии и нервозной тошнотворности.

Некоторые из отозвавшихся на книгу удивляются — зачем такие подробные описания, зачем такая развернутая предыстория. Да в этом же и есть суть метода Макьюэна. Механизм контраста. Расслабить читателя, наплетя ему милых сказочек, а потом внезапно шокировать резкой переменой настроения, атмосферы и настройки оптики. Вывести из зоны комфорта, заставить интенсивно думать и чувствовать. Осознать себя «живым и только, до конца». Не всем такие выбросы из комфорта по душе, тогда Макьюэн просто не ваш писатель, или к нему нужно с усилием вкус прививать. И такая прививка для тонких ценителей окупается сторицей.

Ведь помимо того, что это страшно и мерзко. «Они называют это «входить», как-будто я дверь какая-то!» Это еще и очень умно, тонко и красиво. Роман написан чеховской кистью. И очень напоминает большие повести Антона Павловича о драмах обыденной любви и проблемах человеческой некоммуникабельности. Я при чтении сразу вспомнил «Дуэль», «Три года», «Жену». Как и Чехов, Макьюэн умеет с такой щемящей грустью, с такой тоской и безнадежностью говорить о бесконечном разнообразии и неизменной трагичности человеческого существования, что много передумав и перечувствовав, всплакнув и ужаснувшись, жить хочется еще сильнее. И жить радостно.

Не случайно в этом романе действуют герои из Гобеленов Фьонавара. Ни одно другое произведение, кроме первой трилогии автора и Изабели не вызывало у меня столь противоречивых впечатлений.

Я терпеть не могу «городское фэнтези» и всякие магические битвы, но Кей своим мастерством заставил меня крайне заинтересоваться — пусть и на время чтения романа — всеми этими штуками в духе Сумерек и Дневников вампира. Непрерывный экшн и интересно развивающаяся детективная интрига, действительно будоражащие вот-это-повороты. Роман был прочитан с жадностью за четыре поездки на электричке.

С другой стороны — бледные герои (как ни старается разукрасить их автор своей акварельной кистью). Совершенно невнятная история тысячелетней любви (совершенно точно не хватило подробных исторических флэшбеков, пусть бы они и сделали роман более громоздким). Слабый финал (хоть бы сцену лишения девственности подробную вставил бы, хороший был бы финальный аккорд).

В общем получился стандартный роман-инициация с модной в середине «нулевых» криптоисторией. Дэн Браун, даже продав душу дьяволу, не смог бы написать такой роман. Но для Кея это не торт))

К тому же сводить тысячелетнюю историю огромного края, где часто решались судьбы мира, к любовному треугольнику — это такой запредельный идеализм, который Кей не позволял себе ни в каких откровенных фэнтези. Его миры хорошо проработаны и с политэкономической точки зрения.

Каким-то образом неудача автора спровоцировала и провал переводчика. Такой небрежности по отношению к постоянному визави я от Ибрагимовой не ждал. Тем более удивительно, что Кей после этого предъявил миру великолепную дилогию о Катае (ох, надеюсь, трлогией станет), блестяще затем переведенную на русский.

В общем, на данный момент это не только самый короткий роман Кея, но и самый слабый. Получивший высшую жанровую награду. Вот-это-поворот!))

А вот это полноценный роман, и даже не особенно короткий. Пока читал, вспоминал, что, похоже, во всех лучших произведениях Уэлша рассказ ведется с двух или более точек зрения. Тейнспоттинг, Судьба всегда в бегах, Клей, Дерьмо (там, правда, один из рассказчиков паразит-аскарида, но тоже считается))

Любовь гопника и мажорки Уэлш уже описывал в Непобежденных, но здесь совсем другие персонажи и довольно острый сюжет, поэтому самоповтора не чувствуется. И веселый, но обозленный на несправедливую судьбу Джейсон Кинг и грустная и гневливая миз Кахилл получились настолько живыми и яркими, что за перипетиями их жизней следишь и переживаешь, как за особенно близких и родных. Они молоды и себя не щадят, а провинциальная Шотландия от Уэлша не место для слабых телом и духом, поэтому вся твоя обыденность — жизнь на грани. Так что читаешь, затаив дыхание, а зная жесткость автора по отношению к персонажам до самой последней страницы ожидаешь какую-нибудь кровавую каверзу... Не буду лишать других удовольствия от мощной эмоциональной встряски. Просто прочитайте эту великолепную повесть, написанную ярким, уникальным языком топового Ирвина Уэлша.

Я грешным делом люблю всяческие оммажи Хэммету, Чандлеру, Джеймсу Кейну, стилизации-нуар. Детская влюбленность в жанр на всю жизнь, и прочее. Правда тут нужна не просто способность пересмешничать и ваять пастиши, но и подлинный талант, способность производить новое вино для старых мехов, так сказать. Иначе очень легко впасть в банальность и пошлость. Если говорить о кино, можно сравнить «Кто подставил кролика Роджера?» и недавние «Игрушки для взрослых», чтобы понять, когда получается, а когда полный провал.

У Ирвина Уэлша с талантом полный порядок и история-нуар у него получилась просто замечательная. С щепоткой триллера и ужасов, чтоб уж точно никому скучно не было. Трагическая история художника, который через многие тернии выбрался наконец на свет звезд над пустыней Невадой и... Совсем грустная история, резко контрастирующая с другими произведениями сборника, еще одна прекрасная грань этого черного бриллианта. Название повести парадоксальное, что еще больше добавляет веса ее художественной мощи.

Вообще-то это о девушках сказано. Может показаться несколько грубоватым, но Уэлш себе имя сделал не на сладеньких политкорректных песенках. Сериал «Секс в большом городе» показал гламурную сторону жизни обеспеченных жительниц мегаполиса, а это рассказ о кулисах, не освещенных софитами модных фотографов. Героини Уэлша, выхваченный из самой сути потока жизни вызывают то жалость, то омерзение, то сочувствие. Потому что, если копнуть глубже, перед нами поставлено безжалостное зеркало. Прочитаешь и невольно задумаешься — а сам-то ты как себя ведешь в повседневной жизни, как к людям относишься. И прежде чем осуждать пустоголовых куриц, черпающих жизненные силы в антидепрессантах и постоянно находящихся на грани истерики, обортись на себя и взвесь в свою жизнь на весах высокой морали.

А еще Уэлш никогда не забывает в своем арсенале высокоточную социальную критику и диалектический подход ко всему многообразию жизненных явлений.

Эх, тяжелы будни тунеядца, сексоголика и женоненавистника! Беганье за каждой юбкой, оно только на словах легкое дельце, а ты возьмись-ка! Мудрено!

Читая о похождениях очередного уэлшевского проказника, то ржешь до упаду на манер скаковой лошади, то не успеваешь утирать пот ушанкой от непрерывной пиротехники драматических коллизий.

Бабник, все свои победы помечающий цитатами из Черчилля, попадает в смертельную западню, расставленную безжалостными бандюками на жарком тропическом острове. Треш и угар, спетые на манер кабацкой баллады.

Побываешь в такой передряге на два часа чтения, и скука повседневности покажется уютной гаванью, которую не хочется покидать.

Виртуозное слияние рассказа-анекдота, рассказа-характера и рассказа-судьбы (по классификации Шукшина) в одном тексте. Приключение в пустыне трех обдолбанных оболтусов, которое едва не закончилось (а может и закончилось, но за границами текста) трагедией. Глубокий знаток человеческой души и мастер парадоксов вновь сочетает не сочетаемое во вкуснейшем коктейле из высокопробной прозы. Мелкие страстишки и любовь, жестокость, порожденную беззащитностью, высокие порывы души и разрушающие психику зависимости. Добавьте к этому добрую дозу социальной критики и действительно черный, а не рекламно-зазывальный юмор. Это часть портрета души повести, что касается самого нарратива, лучше читать самому. Эмоциональная встряска и практическая поучительность истории входят в полный пакет услуг.

Это такой специфический еврейский юмор — роман начинается с похорон главного героя. Ну что можно ожидать от подобной книги? Как и предыдущую — кошмарную Дорогу Маккарти — читал по утрам в электричке, двигая на работу. Теплое летнее утро, суетящийся, раздраженный мелочами быта народ вокруг, а я поглощен в историю о беспросветном ужасе, очищенном от всяких фиговых листков страхе смерти. Главный критерий искусства, по мнению Микеланджело — контраст, и я зачерпнул его на полный штык. Быт и бытие предстали перед моим разумом во всем своем невыносимом единстве-противоположности. Главные вопросы — кто мы, откуда мы, куда идем? — произнесенные в форме вопля от боли и отчаяния. Подобное чтение весьма специфический опыт, и в качестве меры защиты я попытался читать книгу с позиции марксисткой диалектики, но потом отбросил эту броню. Весь отдался во власть чистой экзистенции. Сознание — это дырка в пустоте, как утверждал Сартр. И все прочее в таком духе.

И вот когда я полностью отдался во власть авторского замысла, наступило просветление. Книга эта не о неизбежности смерти, а о беспредельности человеческого мужества. Его, конечно, не Обыватель в себе олицетворяет. Жалкая личность, сделавшая за свою жалкую жизнь несчастным максимально возможное количество родных и близких. Нет, воплощенное мужество, стоицизм и стойкость здесь — сам автор, Филип Рот. Он нашел в себе силы погрузиться в самую глубокую бездну, самый страшный страх человека и извлечь из этого погружения спокойный, взвешенный и наиболее полный рассказ, аналитический отчет о беспросветном ужасе. Не отвернуться, не прятаться, стоять до конца и одержать победу в виде изумительной по своей мощи книге. К такой силе тянешься, такому мужеству хочется соответствовать. И пройдя долиной смертной тени, не убояться зла. Жизнеутверждающая книга о смерти.

И записана она великолепнейшим языком и в бесподобнейшей композиционной форме. Компактный литературный шедевр.

Кстати, люди из Амфоры в свое время издали этот роман конгениально. На обложке — черный квадрат на черном фоне. Стопроцентное попадание в содержание книги.

И на посошок забавный случай синхронистичности. Дочитав последний жуткий абзац романа, я оторопело-ошеломленным застывшим взглядом уставился в окно электрички. Поезд как раз проезжал мимо плотно заселенного, обширного кладбища.

Читать всем взрослым людям.