А вот подобную антиутопию о попытке превратить все человечество в дубликат одной личности мог написать и сам Килгор Траут! Фантастов периодически посещает эта идея ,и у Берроуза получилось не чуть не хуже, чем Ф.К. Дика в «На скучной Земле».

Может ведь сваять отличный текст в духе «Новой волны». И заикнуться нельзя о серости и убогости текста.

Тонкая издевательская стилизация под романы ужасов. Собственно, на этих двух страничках половина творчества Стивена Кинга уместилась.

Шизоидная и точная пародия на шпионские триллеры эпохи «Холодной войны». Джон Ле Карре с его многоуровневой бредовой конспирологией враз узнается. Жаль все так обрывается. Не докрутил автор шизы до полной.

Забавный галлюцинаторный рассказик о путешественнике по отслаивающимся реальностям, где каждая следующая уродливее и деструктивнее предыдущей. Насчет Лавкрафта не знаю, но живо вспомнился «Футурологический конгресс» Лема с той же концепцией. Правда у поляка, все четенько и смешнее, а тут опять рассказ скатился в невнятицу. Впрочем, бодро и смешно.

Интересная фантасмагория о возвращенной молодости и накрученная вокруг нее конспирология о тайной организации и ее жутких агентах сливается в поток случайных слов и мутных образов.

Это таким образом нужно бороться с диктатом власти и обретать свободу — перестав что-либо соображать? Какая-то мутная стратегия, как по мне!

Начинаясь невинным воспоминанием из детства, рассказ выруливает на миф о происхождении белой расы в горниле ядерного взрыва, уничтожившего инопланетную колонию в пустыне Гоби 30 000 лет назад. Потомки первых белых в своих пещерах подхватили вирус, который сформировал у них подсознание. Поэтому они, страдая в безумии, пытаются уничтожить остальных разумных обитателей Земли. Апокалиптическая картина — их победа.

Кстати, название иронично — возвращения не будет. Некуда.

Копы без насилия и арестов на улице изнывают и страдают. Будто герои в дурном кино без сценария, которым нечего делать., только преть от жары. Мир не должен быть добрым, иначе все развалится и сгниет кчертям собачьим.

Сатирическая зарисовка, типа...

Это не рассказ про пирата с осьминогом вместо головы. Но тоже страшный, про черных уголовников. Восхищение деструктивностью и жесткостью животного в человеке. Предсказание победы BLM над белой расой. Но туда ей и дорога, с ее трусостью и слабостью. Привет, Жене!

Опять без запятых, но к третьему рассказ привыкаешь.

Сюрреалистическая правда жизни из глубины кислотного трипа. Типичный боди-хоррор или предтеча слаттер-панка. Констатация того, что капиталист из любой мерзости может извлечь прибыль. Но не занимается ли, возможно невольно, тем же самым при самых благородных целях и сам автор, делясь с нами зрелищами различных гадостей?

Печально все это. Берется одна из интереснейших тем в искусстве — становление артиста, пробуждение художественного мышления. А потом с помощью ножниц яркий бойкий текст превращается в ералаш, галиматью. Якобы хаотизация мышления приносит духовную свободу. Ага, шизики в дурке такие свободные ребята, просто блеск!

При этом расползается смешная задумка — как при помощи простейшего действия устроить скандал и дебош а торжественном мероприятии, полном помпезности и фальши Просто с аппетитом пожевав лимон.

Забавная зарисовка о жизни Нью-Йорка эпохи Второй мировой. Метко схваченные типы из нищих кварталов, смешные сценки с копеечным жульничеством бесправных работяг и запуганных мигрантов, вот только...

Беда со всеми этими авангардистами, что колоссальные усилия по разрушению устоявшихся форм искусства приносят мизерные и бесполезные результаты. Вот зачем автор отказался от пунктуации в этом милом, шутейном рассказе о неизбывных страданиях бедняков? Хотел соригинальничать? так таких оригиналов пруд пруди в авангарде 20 века. Не хотел, чтоб получилось как у Чехова? Зря боялся, не получилось бы при всем старании)) Подпортил только рассказ с хорошей темой и интонацией.

После прочтения всех сборников и собраний малой прозы Буковски, изданных на русском языке, считаю данную книгу самой цельной, художнически мощной и глубокой. Причем цельность сохраняется при всем многообразии тем и стилей, насыщающих книгу. Настроения рассказов также очень варьируются — от экзистенциального отчаяния до злой и яркой политической сатиры. Реализм одних текстов, перебивается фантастикой других. Есть даже юмористический вестерн в духе, но не стиле, Роберта Говарда.

Вынужден также констатировать, что в прозе рассказчик Буковски много сильнее, чем Буковски-романист. В больших вещах он вынужденно концентрируется на узком круге героев, тем и идей. И от этого становится монотонным. А рассказы его просто фонтанируют выдумкой и вариантами стилей.

Так что эта книга топ из топов прозаического Бука. С него смело можно начинать знакомство с его творчеством. Причем лучше с двух рассказов, заключающих книгу. Они были опубликованы сильно раньше других текстов и являются отличным введением в мир Генри Чинаски.

Некоторым рассказам я снизил балл-другой, но только потому, что они не вырубают тебя нокаутом в первом же раунде, как другие. От этого они не становятся ни слабее, ни менее художественными. Шлейф важных мыслей и яркое эстетическое послевкусие тянется за каждым произведением этой замечательной книги.

Назидательная биографическая новелла, изданная Буковски отдельно еще в середине 1960-х. Тут он набросал темок на следующие двадцать лет своего творчества.

Получилось несколько суховато. Не хватает той смеси безумия, поэзии и правды, что характеризует его лучшие тексты. Может поэтому и стоит начинать знакомство с его прозой с этой новеллы. Стиль, идеи и видение наглядно выложены, а брутальность присутствует не чрезмерно. Зато авторские правдивость и стоицизм могут очень импонировать.

Совсем недавно я с грустью размышлял, почему никто не может написать эпическую, но берущую за душу историю о нерегулярном «стуле» и тому подобных деликатных вещах. Ведь они так важны в жизни человека. А искусство, по идее, должно обнимать собой всю совокупность человеческого бытия.

Ну ,не может тот, у кого нет таланта. А у Буковски он был в полной мере и даже с избытком. Буквально над каждой странице хотелось то плакать, то смеяться попеременно. Слезы я сдерживал, а хохотал в голос. Зачем сдерживать позитивные эмоции.

И хотя рассказ этот написан был и отдельно издан еще в 1965 году, правильно, что Бук не с него начал сборник. Уж очень веселый и жизнерадостный рассказ у него вышел об операции на прямой кишке. Весь настрой книги историй о пропащих жизнях сбил бы.

Один из самых горьких и пронзительных рассказов Буковски. История не смягчена его привычным юмором и присущей ему силе духа. Видимо, описывается начало 1950-х годов, самое черное время писателя. Когда он целиком ушел в алкоголизм, напрочь забыв свою Миссию писателя. Как известно, он чудом выжил и через несколько лет началось его духовное возрождение и жизненный подъем. Здесь же сил хватило просто не покончить собой.

Во многом на этом рассказе, похоже, основан сценарий к фильму «Пьянь». И не случайно большой свой сборник избранного Буковски М. Немцов именовал этим титулом. Такие тексты стали визитной карточкой Бука. Витриной его творчества. Витриной дорого бутика, в котором всю ночь бесчинствовали BLMщики.

Но Чарльз Буковски отнюдь не ограничивается подобными сюжетами и историями, это только небольшая часть его наследия. Хотя, конечно, очень яркая. Как может быть яркой черная краска.

Этот же рассказ подкупает своей правдивостью и точностью в изображении и чувств, и быта людей-«мертвецов». Так что это страшный безупречный рассказ.

Хэнк слишком строг к себе. Он может писать не только о бабах, бухле и симфонической музыке. Вот ведь отлично описал отдых на курорте. Я немедленно и ностальгически нежно вспомнил свой любимый Дивноморск в августе. Правда, сколько я не сидел в кафешках на пляже, попивая вино, ко мне за столик не подсел не только Хэмингуэй, но даже Довлатов.

А Хэнк вот всегда был везучим сукиным сыном.

В замечательном фильме «Буковски: рожденный в это» 2003 года есть кадры из того фильма, о котором говорится в рассказе. Можно сравнить рассказ и «подлинную историю» тех чтений в Сан-Франциско. Надо сказать, Буковски очень точен в передаче атмосферы, событий и настроений всех участвующих. При этом режиссер и его персонаж остались недовольны друг другом. Хотя 30 лет спустя режиссер вспоминал об этом с юмором и ностальгией.

А рассказ, помимо того, что он невольно вскрывает творческую лабораторию писателя, интересен еще и своей стилистикой. Он написан так, как Буковски писал свои стихи. Такая же обрывочно-метафоричная речь, скачущий темпоритм, ортогональные фразы на стыках. Выбивается из общей стилистики сборника, но очень крут сам по себе.

Ронни оказался прав — с женщинами одни неприятности, даже блондинки могут добавить хлопот. Но главное, что задание выполнено, ведь он порядочный человек.

Из-за мастерского нагнетания жути совершенно нейтральным «нулевым письмом» рассказ можно смело включать в любые антологии криминального хоррора.

Чуть ли не единственный (пока) рассказ в сборнике, целиком вписывающийся в подзаголовок книги — Истории о пропащей жизни. Здесь есть только опустившиеся бабы, бухло и отчаяние. Хэнк не давит на слезу, но сердце кровью обливается такое читать. Ведь знаешь: все описанное — правда.

Только отточенный и твердый, как кремень, стиль не дает рассказу скатиться в беспросветную чернуху. Очень сильно!

Жестокий рассказ о том, куда ведет дорога, выложенная благими намерениями и добротой.

- Неужто на угол Седьмой и Бродвея, торговать иеговистскими журнальчиками?!

- Нет! Куда дальше! А там дьявол делает из людей послушных марионеток, безропотных слуг.

Никакой нет возможности серьезно писать об этом фантастическом ералаше, а не рассказе.

Но помните!..

Еще одна альтернативная биография Буковски, причем увиденная глазами Чинаски. Удвоение отражений.

Тема двойничества всегда его интересовала, а тут еще и история успеха. Мысленный эксперимент: а что если бы меня купили, если бы я продался? Бук явно чувствовал, что наконец поперло и пытался выработать стратегию поведения. Задавал экстремумы. Сумел их избежать в итоге.

Сам рассказ очень тонко, филигранно сделан. Единство текста и идеи. Его прямо смакуешь при чтении.

Напомнил некоторые рассказы Довлатова о встречах знакомы на протяжении многих лет ,казусы, потери, обретения. У них с Буком были одни и те же учителя, американские классики-новеллисты. Это чувствуется.

Под личиной злого Бука. Жестокая сатира на общество открытой конкуренции и невидимую руку рынка, которая может тебе все кости переломать, коли против него попрешь!

В тексте нет ни телок, ни бухла — заметьте особо! Но рассказ тем не менее шедеврален.

Создать философскую притчу на основе своих смешных болячек и походах к чокнутому доктору...

Вот это и есть подлинный дар художника — прозреть чудо жестокого бытия в горстке праха, а чтобы дать хоть маленькую анестезию, утишить боль, сдобрить свой правдивый рассказ мягким юмором ,гуманно отнестись к своим незадачам и слабостям и ближнего своего...

Еще один жестокий рассказ о человеке, которого жизнь растаптывает в труху. Никогда не понимал азартных людей, в смысле азартных в игре, а не жизни. По-моему, эта мания ничем не лучше пагубной зависимости, но относятся к ней снисходительнее. А сломанных и погубленных жизней там не меньше.

Если кому-то интересно знать, что будет у нас «если завтра война, если завтра в поход», Буковски вам доходчиво объяснит. Каково это отвечать на призыв «капиталистическая демократия в опасности» — подохнуть за то, чтобы у буржуя мошна потяжелела, очутиться на нарах или продолжить прозябание на улице Свободы. Отличный выбор!

Кстати, за год до выхода рассказа о разговоре с психиатром Бук поведал в первой, кажется, документалке о нем. Но с подробностями стало намного глубже и интереснее.

И бесподобная финальная фраза, словно бьющая под дых.

Обидеть писателя может любой, а вот понять... Критиковать, считать себя умнее этого стихоплета — сколько угодно!.. Но никакой такой тебе, лоботряс, душевной эмпатии!

Хорошо хоть иногда сотню другую подбросят для продолжения мучительного существования подлинного творца.

Бук презирал хиппи, и правильно делал. Дешевые понтовщики. Студенты хоть иногда платили кровью за свой идеализм и заблуждения. А эти только и знали, что песни у костра распевать, да под кислотой фачиться. Их всех потом перепрошили и отправили на конвейер «рейганомики». И они в него послушно встроились, даже с удовольствием. А кому не понравятся дешевые кредиты?! За которые вся планета еще десятилетия расплачиваться будет.

Вот я тут разоряюсь,а талантливейший автор без крохи пафоса, без единой ремарки даже показал всю правду, кто есть кто, и как дела на свете делаются.

Очень мне нравится такая композиция в рассказах. Когда вначале внимание сосредоточено на одном персонаже, а финал о совсем других говорит. А в центре конфликт между ними или столкновение.

Я вырос на книгах о Диком Западе, а вестерны так и до сих пор с удовольствием смотрю.

Так вот оценка тонкого ценителя жанра — это топ из топов!

Луис Ламур нервно курит в сторонке, Джон Уэйн и Тарантино уважительно приподнимают шляпы.

Еще один злой рассказ Бука на тему «чего хотят женщины».

Еще один фантастический рассказ Буковски. И как «альтернативка», и в остальных смыслах тоже. Идея, исполнение, манера, стиль, тон — это практически идеальное произведение в жанре рассказа, с одним крохотным изъяном.

Чтобы оценить все великолепие этого текста, нужно знать подлинную биографию Генри Чарльза Буковски.

Она отличается от поведанной истории, как пьяная драка за грязным дешевым кабаком отличается от боксирования на ринге со зрелым Хэмом на пике формы.

И все же этот рассказ — шедевр!

Кажется, кажется... благодаря этому рассказу я понял, чего хотят женщины. Иногда, во всяком случае. Иногда они хотят, чтобы мужчина в грубой форме, возможно, с применением некоторого насилия, показал им, чего они хотят на самом деле, а не то, что им в их дурную голову под влиянием минуты залетело.

В общем, женщины думают, что только они способны мужчинам мозги вправлять. Нет . Это работает в обе стороны.

А что вы хотели от обитателей капиталистических джунглей, населенных большими и малыми хищниками?! Шишки с вершины пищевой пирамиды уничтожаю сотни тысяч миллионы людей рад увеличения нормы прибыли, нижним чинам можно и двумя-тремя жертвами обойтись. Это не чья-то прихоть, это система.

И в этой системе один из главных героев — Гарри — был когда-то наверху. И считал, что там он отчужден от жизни и ведет бессмысленное существование. Добровольно скатился на дно и выяснил, что пирамидальная система с масонским глазом на вершине сверху донизу построена из одинаковых блоков. И нищий в ней такой же безличный кирпич, как и богач.

Очень честный писатель Буковски. Обещал, что после грустных и горьких «Двух пропойц» будет веселый рассказ. Так и случилось.

А еще:

- Перемешай любовь с ужасами, понял?

- Понял. Я этим всю жизнь занимаюсь.

И не обманул своего редактора. Правда, ужас не в финале, а в том, что молодым и здоровым быть лучше, чем старым и больным. Еще и пятихатку баксов срастить не удалось.

Этот замечательный рассказ археологически точен и ретроспективно ужасен.

Вот, что я имею ввиду. Сегодня мы читаем книги о наших предках из Каменного века и удивляемся: как можно прожить в пещере 5 000 лет, десятки поколений без малейших перемен к лучшему, и не вымереть к чертям собачьим.

Также и люди из коммунистического будущего, когда начнется настоящая история человечества, читая подобные истории, будут думать: как они выжили в этом кошмаре и не повымерли к едрене фене?!

Как-то вот выжили, оставалась физическая крепость, а это очень важно))

Рассказ предельно правдивый. В одном Бук ошибся — это не личная история одного человека. Я пережил то же самое через десятки лет на другой стороне земного шара. Да миллиарды людей за последние сто лет пережили то же самое. И в своем чувстве отчуждения от других людей Хэнк тоже был совсем не одинок.

Очень грустная история про парня, которому не везло в отношениях. И вот он вроде как обрел истинную любовь, но ошибки прошлого — связь с полоумной бабенкой — привели к трагедии. Пострадал невиновный, хороший человек.

Рассказ пророческий, для 21 века. Так что его поучительный и горький пафос будет становиться все более актуальным.

Кстати, молодой да ранний Иэн Макьюэн опубликовал рассказ на ту же тему через пару лет. Не было ли тут дерзкого воровства идеи у маргинального и малоизвестного автора? Или это просто избирательное сродство?

Еще один великолепный рассказ-мемуар. Изумительно! Он очень личный, но я как будто про собственную юность читал. Четверть века назад мы тоже играли в нацистов и коммунистов, ничего в этом не понимая. На самом деле это просто был стихийный идейный бунт под обломками рухнувшей империи. Но желали мы только пить пиво и развлекаться с девочками. Будущего не было. Впереди — Миллениум, фатальный как Стикс.

Как можно достичь такого единения в мыслях и чувствах с любимым писателем, через бездны времени и пространства?! То ли люди медленно меняются, то ли это диалектическое повторение истории по Гегелю.

Кстати, будущее все же наступило. Не для всех, конечно, но Буковски и мне повезло.

Вот из-за подобных рассказов я недоумеваю, почему по сию пору у Хэнка нет своей странице на Фантлабе?

Да, к сай-фаю это имеет мало отношения, но есть же жанр абсурдистской фантастики. По-моему, у Бука получилось не хуже, чем у Кафки. И эти уморительные карлики по 2 тыщи за штуку! Через них кричащие противоречия во взаимоотношениях между мужчинами и женщинами просто возопили к равнодушным Небесам. Бестолку, нет пути в рай...

Это потрясный рассказ о ревности женщин к тому, что делают их мужчины, к их замыслам и мечтам. Умные женщины могут сдерживать эту зависть к самости самца, могут даже научиться сопереживать ей и поддерживать своего избранника. Дуры и читательницы «Космополитена» собирают вещички и уматывают, чтобы нарваться в следующий раз на ту же коллизию. Конечно, в этом рассказе Буковски немного льстит мужчинам, говоря, что они могут учиться на своих ошибках, и тогда им кое-что перепадет на десерт.

Рассказ великолепно сценичен и драматургичен. Из него вышла бы отличная сценка бенефисного вечера в театре или короткометражка. Начинающий режиссер мог бы сделать из этого интересное кино.

Ужасная история, как говаривала моя бывшая жена. Настроение тихого ежедневного отчаяния и убогости нищенского существования, преданы очень точно. Конечно, фактура другая, но я прожил нищенские отроческие и юношеские годы в депрессивном и нищем Казахстане в конце прошлого века, так что остро почувствовал всю ту горькую, но с налетом лиризма, правду, что поведал о своей юности Буковски.

В этом рассказе очень интересно слияние прямо-таки чеховской простоты и правды, поэтизации обыденности и настоящая американская парадоксальность, игра в казалось-оказалось. И это филигранное движение на грани юмора. Ситуация-то, в принципе, комичная, но смеяться совсем не хочется, потому что очень грустно все это. Мастерская увертюра к сборнику.

Это социально-политический роман написанный в манере гротеска и абсурда. Воннегут использует стиль детской энциклопедии, приемы бурлеска и комикса, старые жанры, и изобретает то, что станет в ходу лишь лет через сорок — посты, мемы, демотиваторы, комменты. Вся эта чехарда стилей и приемов необходима автору, чтобы ярко отобразить главные темы книги:

- Как «страна храбрецов» превратилась в токсичную радиоактивную помойку, раковую опухоль, пожирающую остальной мир.

И связанные с этой:

- Как капиталистическая система физически уничтожает планету, доводя ее до экологического коллапса, и

- Как та же система превращает людей в роботов, прежде чем заменить их настоящими роботами, а людей списать в утиль.

Ну и в довесок там много всего: расизм, угнетение женщин, бесправие бедных при демократии, бесполезность искусства в буржуазном обществе.

В общем, очень «локальные» идеи, учитывая, что по ходу дела Воннегут уничтожил, а потом возродил Вселенную.

Книга в результате получилась очень прямолинейная, злая и подрывная. Автор так и сообщает в начале — моя задача внести хаос в порядок.

Зачем? Потому что такой порядок приведет только к всеобщей гибели. Его нужно уничтожить прежде ,чем он уничтожит нас. И подобный роман-динамит может очень поспособствовать правому делу.

Роман написан у истоков и про истоки нашего сегодняшнего мира начала 2020-х. Книга по-прежнему актуальна, если верить, что лучше поздно, чем никогда.

В нашей стране у нее есть и одна специфическая злободневность. После 30 с лишком лет тотальной пропаганды, самые вменяемые взрослые граждане России верят в позитивную роль «правильного капитализма». Сейчас-де да, плоховато живем, а вот построим «правильный капитализм» и все наладится в стране.

Вот вам послание от Воннегута, много лет работавшего на крупнейшие корпорации и небольшие конторы, прожившего 50 лет при «правильном капитализме» в «свободном обществе» и всеобщем избирательном праве.

В его книге один «правильный бизнесмен» Двейн Гувер — платит хорошо сотрудникам, честен в делах, занимается меценатством, не расист — и его жена покончила с собой, сын спустил свою жизнь в унитаз, а сам он тихий псих, который превращается в буйно помешанного.

И одна «правильная корпорация», «сохраняющая высокие стандарты нравственности и гражданского долга». Она довела город, в котором расположена, до локального экологического бедствия при изготовлении особо смертоносных пластиковых авиабомб.

А если таких правильных много будет? Ой-ой...

Единственное, за что я хотел попенять Воннегуту и даже балл снизить, так это за идеализм. Якобы можно ситуацию глобального угнетения человека человеком и все из этого следующее изучать и понимать в терминах порядка и хаоса, уповать, пусть и в ироническом ключе, на Создателя, видеть божественную искру в каждом человеке, признавая его важность и уникальность...

Но тот свет души, что Воннегут увидел с помощью своего героя художника Карабекьяна, — при том порядке, что им зло и остроумно показан и раскритикован — это свет фар человека-машины, освещающий ему путь на пустом и темном шоссе для бессмысленной езды в никуда.

Но при всем своем идеализме Воннегут делает не только этой, но и другими книгами, важнейшую вещь — тормошит, будит в человеке его человечность, выводит из зоны комфорта и самоуспокоения — мол, меня-то пронесет — заставляет интенсивно думать и чувствовать в регистрах подлинного гуманизма. Ведь это так много для одного, пусть даже великого писателя.

Так что роман «Завтрак для чемпионов» — это не только одна из главных книг Курта Воннегута, но и всего 20 века.

П.С. А творчеством своим Килгор Траут больше всего похож на Филипа Дика, халтурщика-графомана, оказавшегося гением и пророком всей человеческой цивилизации.

Это переходный роман Балларда от глобального катастрофизма ранней тетралогии к описанию техногенного «будущего ближайших пяти минут». Из лона этой книги (простите за каламбур)) вышли лучшие поздние романы автора, написанные на рубеже тысячелетий. А это пока роман-эксперимент о новых идеях, внезапно захвативших безумную голову писателя.

Всеобщей гибели от космического катаклизма не произошло (пока), и смерть, при всей своей массовости, вновь стала индивидуальной. (Отсюда, кстати, бесконечное варьирование и фетишизация уникальных травм после аварий). Остальным приходится жить в техногенном аду антиутопии. (Ад, точно, — действие книги занимает почти год, но на каждой странице описывается удушающий зной и жар середины лета). Физическая смерть приходит к некоторым, духовная — ко всем. Выражается это во все большем врастании человека во вторую, искусственную природу, киборгизация и необходимая для лучшего встраивания в инфраструктуру дегуманизация. И ужас ситуации в том, что смертоносная трансформация человека в кибернетический организм происходит через его самые глубинные слои — инстинкт самосохранения и тягу продолжению биологического рода. Технология, овладевая человеческой сексуальностью, превращает его в «призрака в доспехах».

Пока Баллард транслирует обрушившееся на него страшное знание на индивидуальных примерах, к социологии антиутопического будущего он перейдет в более поздних книгах. И важнейшую для своего зрелого творчества фигуру антагониста, философа-провокатора он пока только нащупывает (опять же простите за каламбур)). Его крепко сбитый и смертоносно сексуальный Роберт Воэн — пророк-анархист, художник перформанса, а не идеолог, художник-ситуационист, буквально вколотивший себя в исковерканный салон автомобиля. Балларду-герою приходится за него самому много додумывать и придумывать. Долгие, умные и иногда нудноватые диалоги о будущем человечества между друзьями-врагами, духовными близнецами — антагонистами будут написаны Баллардом-автором лишь четверть века спустя. А тут он старается поскорее нарезать правду-матку доходчиво и кратко.

И в этом проявился его писательский талант. Роман-«крушение» доступен всякому, кто удосужится потратить время на его чтение. При всей блестящей стилизации (Нео Смайл ее справедливо и точно оценила) такая порнография может возбуждать только законченных отморозков, так что невольно приходится сосредоточиться на смыслах книги. Порнография нужна для провокации и как ролевая модель взаимоотношений (автор прямо в тексте несколько раз на это указывает, его герои играют в порно, а не сексом занимаются), пусть читатель нервно, а не физически возбуждается. Баллард действительно кричит «остановитесь!», а не старается играть на наших тайных страстишках.

И у него все получилось! Это доказывают оставленные на этой странице отрицательные отзывы и низкие оценки. Читатели, так отнесшиеся к книге, все прекрасно поняли. Просто некоторым не нравится грубая власть факта или излишняя настойчивость в его оглашении, даже в высокохудожественной форме. Вот если бы действительно Баллард написал роман о смартфонах, которых тогда, к сожалению, не было, то доброжелательная и сочувствующая аудитория существенно бы расширилась. (Господи, как у романа «Текст» Глуховского что ли?! Свят, свят!)) А так приходится принимать роман Балларда, как горчайшие, но чрезвычайно полезные пилюли в очень яркой и привлекательной упаковке. Ну что ж, я достаточно мазохист, чтобы быть в восторге от такого времяпрепровождения.

П.С. Кстати, тем, кто только собирается прочитать роман или уже читал, рекомендую, раз уж есть такая отличная возможность, посмотреть предваряющую книгу короткометражку-мокьюментари Балларда 1971 года «Автокатастрофа». Какие-то добрые люди ее перевели, озвучили и выложили на Ютубе, найти очень легко. Все основные идеи романа изложены кратко в неподражаемом баллардовском стиле, а видеоряд и красивая девушка — героиня фильма послужат отличной иллюстрацией для чтения. Техника, кровь, секс, крушение — все в одном флаконе. Как раз то, что доктор Хелен Ремингтон прописала))

А вот теперь я льщу себя хвастливой надеждой, что принадлежу к не очень обширному кругу читателей, что прочитали Радугу гравитации дважды. Первый раз это было такое интеллектуальное напряжение всех мозговых сил, что я долго не решался повторить этот подвиг. А тут случайно взялся за книжку и уже не мог оторваться. Первое чтение заняло целый месяц, второе — всего девять дней. Как ни пыжился, но больше 130 страниц за день одолеть не мог. От необходимой концентрации внимания и обилия вызываемых текстом мыслей и чувств в прямом смысле голова пухнет и кругом идет. Сразу же начал делать заметки по ходу чтения и набралось в итоге 63 пункта, страниц на 15 печатного текста. Хочется сделать теперь из этого что-то посерьезнее еще одного восторженного отзыва.

Мне нравится, что на этой странице писало столько знающих и хорошо понимающих литературу читателей. Особенно вдохновляет своей глубиной и проникновенностью работа Night Owl. Рад испытать чувство гордости за нашу молодежь. Есть кому в России строить будущее.

Добавить к таким отзывам что-то кратенько очень сложно. Разве что пару выводов и цитат, чтобы не были наши восторги голословны.

Пинчон, судя по семи из девяти прочитанным книгам, левый либерал, которого современные левые и либералы Запада немедленно окрестили бы обскурантом-черносотенцем, если бы внимательно прочитали.

Вот его критика Маркса, описывая колониальную политику Запада:

«стоп, ну-ка погоди минутку — точно, это ж Карл Маркс, лукавый старый расист, удирает, стиснув зубы и воздев брови, делает вид, будто речь только о Дешевой Рабсиле и Заморских Рынках… Нет-нет. Колонии — это гораздо, гораздо серьезнее. Колонии — отхожие места европейской души, где человеку дозволительно спустить штаны и расслабиться, упиваясь вонью собственного дерьма. Наброситься на изящную жертву, ревя, как заблагорассудится, и пить ее кровь, не скрывая радости. Каково?»

Действительно, каково?

Или вот слова Энии из воображаемого спора с отцом:

«Может, есть такая Машина, и она заберет нас, заберет целиком, через электроды в черепе нас засосет прям в Машину, и мы там станем жить вечно, мы и остальные души, которые в ней сидят. Она сама решает, кого засосать, вдоба-авок — когда.Тебе торч не дарил бессмертия.Ты всякий раз возвращался в умирающий кус вонючего мяса! Но Мы можем жить вечно в безупречном, честном, очищенном Электромире…»

Тут вам прямое предсказание Киберпространства и всего раннего киберпанка. Кстати, повесть Джеймса Типтри «Девушка, которую подключили» вышла в том же году, что и книга Пинчона. Вот это Совпадение!

Примеры из разных областей развертывания человеческой цивилизации можно приводить десятки, сотни. Потому что Пинчон создал роман-мир, целую виртуальную Землю, закодированную на 1000 страниц текста. В мире своем он описал все от центра планеты до границы космоса, действие разворачивается на всех континентах, от полюса до полюса и на временной шкале в шестьсот лет от начала Нового времени до первых двух столетий третьего тысячелетия. А к тому же астральные миры, посмертие и все такое прочее...

Однако, преклоняясь перед художественной и интеллектуальной мощью Пинчона у меня есть претензия к нему как к идеологу. Он ярый индивидуалист. При всем своем безусловном левачестве (ни одного худого слова о Советской России, Сталин — обаятельный тиран, и только!) он не верит в борьбу масс за социальный прогресс, историческое творчество народа для него чуждое понятие. Можно было бы надеяться на сборище креативных маргиналов, но нет, не потянут. Не хватит ресурсов и стойкости. Самим не пропасть и не скурвиться — вот и все, на что силенок хватит. Даже в разгар контркультурной революции Пинчон по поводу ее результатов не испытывал никаких иллюзий, а не 20 и не 40 лет спустя, когда писал «Вайнленд» и «Внутренний порок».

Да, наверно, лучше знать первый раз приступая к чтению (чтоб не было горьких разочарованных упреков): в конце все умерли. В буквальном смысле.

И все равно Пинчона читать строго необходимо, особенно его главное творение — Радугу. Это невероятное приключение. Круче, наверно, чем скататься в южноамериканские джунгли и посетить руины города исчезнувшей цивилизации (а ведь в романе есть и про это история!).

Он очень духовно и интеллектуально обогащает.

Вот стоит у тебя книга на полке почти 20 лет, на видном месте, но ты живешь с ней как будто в параллельных измерениях. А потом череда мелких внутренних происшествий, и вот ты жадно вчитываешься в шедевр, на существование которого полчаса и десять лет назад тебе было плевать. Произошло сопряжение сфер, катаклизм космического масштаба, который никто не заметил.

У Петера Хандке покончила с собой мать. Ей было всего 51 год. Он только что закончил одну из своих лучших книг (как потом окажется), наверное радовался творческой удаче, и вот нужно ехать на родину, хоронить дорогого тебе человека. От тяжких переживаний у него начались панические атаки и внезапные приступы немотивированного страха.

Но Хандке — писатель. И чтобы избавиться от мучающих его приступов, он решил рассказать историю жизни своей мамы в форме повести. Найти языковые средства, что помогут ему пережить и описать трагедию.

Получилась крайне драматичная и печальная история о женщине, родившейся в деревенской глуши, прожившей две трети жизни в благородной, но унизительной нищете и не знавшей никогда ни желаний, ни счастья. Ее окружало вначале закостенелое патриархальное, а позже отчужденное буржуазное общество. Из системы строжайших правил и чудовищных ограничений (не то что ты не можешь иметь собственных идей и потребностей, даже смеяться нельзя, когда смешно!) в пустоту городской безличности и пустоты одиночества.

Единственная эпоха, в которую героиня повести жила хоть сколько-нибудь полной жизнью — это война. Под бомбежками и постоянной угрозе голодной смерти. И что можно сказать о такой судьбе? Как она так долго продержалась?

Второй интереснейший слой повести — это ее стиль. Хандке постоянно отрефликсовывает свою работу над языком текста. Он страстно хочет ,чтобы его правильно поняли. И у него получилось . Он пятьдесят лет назад рассказал о далекой стране, о совершенно чуждых по менталитету людях, но читая невозможно не сопереживать героине истории, не понять и не оценить глубины ее страдания и перенесенных испытаний. это чудо человеческой коммуникации, чудо речи. И Хандке прав, когда говорит, что слова проникают глубже, чем визуальный образ.

Говорят, что именно в это время, когда создавалась повесть, Хандке был молодым выпендрежником, самопиарщиком и вообще попсовым парнем. Жаждал быстрой и громкой славы. Вполне возможно, что страх повторить унылую и жуткую судьбу матери толкал его и на не всегда благовидные поступки. Прочитав повесть, понять его стремления можно.

Но в самой повести ничего такого, конечно, и близко нет. Это удивительно тонкое, глубокое, лиричное и умное произведение. При всем своем протестном социальном и политическом пафосе, оно интимно, душевно.

Рекомендую всем любителям подлинного искусства мирового масштаба.

А еще можно вспомнить конкретное произведение Достоевского (самого писателя Кепеш, конечно, упоминает) «Крокодил», где либерально мыслящего господина в Пассаже проглотила африканская диковинка. И он, вообразив свое новое обиталище завидной кафедрой, принялся излагать из чрева разные душескрепные и прогрессивные истины.

Вот и Кепеш старается вовсю, выворачиваясь чуть ли не наизнанку, показывая нам нас самих с самых интимных, стыдных и тайных сторон.

Вначале я думал, что это сатира на поднимающуюся Третью волну феминизма. Ведь не даром, обабившись в буквальном смысле, превратившись в грудь, Кепеш мечтает, чтобы его любовница превратилась в гигантский пенис.

Но Рот, похоже, никогда не писал однослойных текстов, даже коротких. В итоге Кепеш, как мне кажется, доходит до горькой истины -каким бы высокоцивилизованным интеллектуалом человек не был, человечность и рассудок в нем сохраняются только покуда в нем есть его либидо, его сексуальность. И единственное, что он может сделать в позднебуржуазном обществе для достижения успеха — манифестировать ее.

Нужно превратить самого себя в фетиш поп-культуры, повторить успех «Битлз».

Сам Рот так и сделал. Сделав секс осью своего творчество (простите за каламбур), стал суперзвездой от литературы. Заодно наваяв тысячи страниц бессмертной прозы.

Разудалая сатирическая зарисовка на тему борьбы с мракобесием. Забавно, что В США вопросы веры рассматривает мирской суд.

И еще два момента.

Даже в микроскопический рассказ Уоттс ухитрился вместить полноценную научную теорию, со ссылкой на источник.

Злодеем оказался таки русский. Правда, в глазах персонажей, а не автора.

Очень грозное предупреждение — если люди утратят память о несправедливостях и жестокостях прошлого, не разберутся во всем комплексе чудовищных причин и следствий, они будут обречены на новые кровавые карнавалы страданий и чудовищной боли, калечащей души сотен миллионов.

И кое-что из прогнозов Уоттса уже сбывается. Именно во второй половине 2010-х фашизм вновь на подъеме, использует для захвата умов те мультимедийно-виртуальные парадизы, в которых обитают новые поколения.

Чарльз Буковски предварил свой роман «Женщины» такой фразой: «Сколько же мужиков оказались под мостом из-за бабы». Хороший был бы эпиграф к вот этой вот книге.

Или Сартр: «Жизнь человека — трагедия, исход которой предрешен». Тоже подходит.

Но эпиграфом стала запись Альбера Камю о том, что недолговечному человеку только недолговечное и может принадлежать.

В том числе и его собственная жизнь. И право ею распоряжаться.

К концу собственной жизни Рот стал (а может и всегда им был) заправским экзистенциалистом и писал очень грустные и жестокие книги. О том, что бы ты не делал — возмущался, унижался, пускался во все тяжкие, кто ты — трус ты или храбрец — финал будет ужасным и неотвратимым.

Казалось бы, впору разрыдаться и биться от бессилия головой об стену. Но у Рота помимо очевидной поверхности ужасных историй есть еще и глубина. Такой спокойной мудростью, таким пониманием человека и его мира веет со страниц его последних книг, что это каким-то подспудным образом укрепляет дух, помогает выстоять и выдержать самые суровые душевные испытания. Именно сила духа тут важна, потому что осознание собственной беды и трагедии ничему не поможет.

А еще у этой книги есть добрый литературный бог. Это Чехов. Прозрачность стиля, элегическая тональность и глубочайшее понимание любых житийных перипетий в романе очень чеховские. Сам Рот, потому что главный герой Экслер — актер, сопрягает свой текст с сюжетом и историей «Чайки». Но я бы прежде всего вспомнил чеховские повести — «Скучную историю», «Рассказ неизвестного человека», «Три года». Там тоже говориться о «не убоюсь я зла» и несокрушимой силе все-таки данной человеку неведомым источником. Природой ли, богом ли...

Потому что Саймон Экслер, хотя и дал слабину на какой-то миг, все же победил, не утратил своей глубинной сути, не уступил своего места во вселенной — актера на сцене. «Крепкого актера, на которого когда-то ходили».

Пойду смотреть экранизацию. Узнаю, что из этой истории сделали Барри Левинсон и Аль Пачино.

Крайне любопытное наблюдение в связи с романом Филипа Рота «Профессор желания» об ускорении протекания самой Истории. Это может разорвать ткань самой жизни, лишит человека переживания его базовых чувств, бросит в пучину немоты души. Поэтому долг романиста напоминать современникам о том, как проживали свои чувства их предшественники. Что чувства значили для них и как они формировали их души. Без этих якорей люди могут превратиться в бездумных и бесчувственных дикарей.

Много раз обкатанная мысль Адорно чаще всего теперь звучит так: «После Освенцима поэзия невозможна». Так и живем уже почти столетие с невозможной поэзией. И последний роман Сарамаго — это тоже высокопоэтический вопль: «Да что же это делается на белом свете!»

Сетуют, что мол сюжет не нов. Действительно, уже две с половиной тысячи лет все больше людей вчитываются и задумываются над этими кровавыми скрижалями и пытаются вычленить из них хоть толику смысла. И многим удается))

Почему бы и Сарамаго было не помучиться над этими главными вопросами бытия. К тому же получилось очень талантливо. Пусть и жестоко, пусть и печально.

он ведь даже не пытается оправдать бога. Приговор тому вынесен чуть ли не на первых страницах книги. Для Сарамаго это главный капиталист, хищник и угнетатель. Могущественный и безответственный. А ведь Сарамаго — коммунист. Поэтому для него важнейший вопрос к людям: Почему вы безропотно подчиняетесь столь наглой и беспардонной тирании? Жалкое потакание малейшим прихотям властительного тирана не делает вам чести, не облегчает вашу жизнь и не приведет ни к чему хорошему.

С другой стороны, он не оправдывает и Каина, да и сам Каин не ищет себе оправданий: чужая жесткость не дает права на собственную жестокость. Это путь в никуда. И страшный финал книги именно об этом. Нужно разорвать порочный круг власти и подчинения, ведущему к взаимоистреблению и полной аннигиляции. В этом простое, не новое, но важное завещание великого гуманиста.

А чисто по-человечески мне понравилась история про Лилит и землю Нод из начала романа. Она простая и незатейливая, нужна только как альтернатива для выбора Каина. Но в ней есть «ламповая теплота» сюжетов из эпохи зарождения цивилизации.

Думал чуток снизить оценку, мол, действительно не лучшая работа Сарамаго (хотя для своего возраста он просто жжет напалмом), но чудовищная и парадоксальная концовка книги еще раз подтвердила: Сарамаго — великий мастер!

Можно ли написать интересный рассказ о том, как человек стоит в очереди? Для настоящего фантазера нет ничего невозможного. Никогда еще очередь в аэропорту не двигалась так увлекательно!))

Правда, как обычно, когда Уоттс ведет разговор на стыке чистого гуманизма и социальных вопросов — его умозаключения и колкости не слишком точны. Господа к закручиванию бюрократических гаек, можно и не приплетать. И, кстати, священник из рассказа судил себя и вынес приговор без всяких научно-технических новшеств, а действительно один на один с Господом.

Но жестокая реальность внесла свои коррективы в фантазии Уоттса. И двух лет не прошло, как он, не совершив никакого правонарушения, был осужден и признан виновным в глазах американского правосудия, а не какого-то дедушки, восседающего на облаке.

Так что антиутопический и сатирический пафос рассказа куда как актуален, а вот антиклерикальный расплывчат и не убедителен.