Навеянное сюжетами древнегреческой керамики и переводами Гомера    

                      1.
Покой безмятежный с последней надеждой
Спадает истлевшей одеждой.
Бесстрастной Атропы суров приговор –
Как бранная сталь кровожадно-остёр.
И высосет душу смятенье.
Но после слетит шелуха суеты –
Тогда будто снова рождаешься ты,
Очищен повторным рожденьем.

                      2.
Сердце под гнётом щемящих утрат
Встанет на якорь навечно.
Жизнь подарила безжалостный взгляд,
Бывший когда-то беспечным.
Злато презрев и уважив булат
В битве как мир бесконечной,
Выпросишь смерть у суровых богов –
Лишь бы увидеть погибель врагов.

                      3.
Крылья сложить остаётся
И в гущу боя упасть.
Больше врагу не придётся
Щерить звериную пасть.
Чёрный Танатос смеётся,
Жертвенной кровушкой всласть
Жаждет напиться, довольный войной,
Чтобы окончил свой путь ты земной.

                      4.
Смерть почитая за благо,
С радостью встретишь её.
Вот уж кружит над оврагом,
Ставшим одром, вороньё.
Но вдруг холодная влага
Смоет смиренье твоё.
Что это, брызги Харона весла?
Нет, то росинка коснулась чела.

                       5.
Чувства вернёт предрассветная мгла,
Слышны кузнечиков трели.
Где-то вдали в крайней хате села
Плачет дитя в колыбели.
Смолкло дитя, про тревогу забудь -
Дарит покой материнская грудь.

                        6.
Крылья успеешь сложить.
Жизнь не прими за ошибку.
Вспомни младенца улыбку –
Стоит для этого жить.

Есть такая картина датского художника Франца Хеннигсена — "Герой 1864 года". Написана она в 1901-ом году, за семь лет до смерти художника. А сама картина является отражением реальной истории, случившейся во время войны империалистических хищников Пруссии и Австрии против маленькой Дании за отторжение от неё Шлезвига и Голштейна.

23-летний крестьянский парень недюжинного телосложения, сын фермера, Нильс Кьельдсен, был призван в армию. За умение ездить верхом с детства он был призван в драгуны, "конные пехотинцы". Для других конных родов войск требовалась специальная длительная подготовка со своей спецификой: гусарская — как лёгкой конной разведки на выносливых конях, кирасирская (кавалергардская) — как тяжёлой ударной конницы и т.д.

Драгуны же в этом смысле были универсальным родом войск, умеющие также воевать в пешем строю, если придётся. В конном бою, в этой связи, драгуны предполагались, скорее, как вспомогательные войска.
Исходя из роста и природной крепости Нильсу подобрали лошадь, традиционно подходящую больше для тяжёлого кирасира. Это видно и на картине.

Спустя год после службы произошла эта удивительная и трагическая, я бы сказал — эпическая история.
Нильс с несколькими драгунами, с капралом во главе, отправился в разведку. Авангард прусского гвардейского гусарского полка, называвшийся полком Красных гусар, оказался у них на пути. Непосредственно драгунам навстречу выехали четырнадцать гусар: 12 рядовых, унтер-офицер и командир.

Датчане находились на отдыхе в деревеньке, когда неожиданно показались пруссаки, стремительно приближавшиеся на лёгких конях.

Драгуны, застигнутые врасплох, попытались уйти. Это удалось капралу, рассуждавшему, по всей видимости, что при отступлении командир должен быть "впереди на лихом коне" (цитата из уст Б. Бабочкина в роли Чапаева).

Ещё двое тоже сумели вернуться к своим. Остальных судьба поставила перед выбором, сдаться или принять бой. Двое датчан решили сдаться превосходящему их и в количестве и в матёрости противнику. Нильс Кьельдсен сдаться отказался.

С одним солдатом, каким-то бородатым деревенским увальнем, пруссаки решили драться "один на один", не принимая его всерьёз.

Итог этого решения оказался следующим: двое гусар были им убиты, а сам Нильс получил тяжёлые ранения. Раненый в правую руку и голову после удара, разрубившего ему шлем и кокарду (на картине виден валяющийся впереди шлем), он переложил саблю в левую руку.

Тем не менее, даже в таком состоянии пруссакам он больше не казался лёгкой добычей. Очевидно теперь он внушал им страх. Поэтому командир гусар просто застрелил его из револьвера. Причём ему пришлось сделать два выстрела. Первым он отстрелил своей лошади ухо. Такое могло случиться, предположительно, по двум причинам: если боится всадник — и у него дрожит рука, вторая — если пугается лошадь, не слушающаяся всадника. Впрочем, как известно, лошадям передаётся страх хозяина, его неуверенность и мандраж.

Нильс Кьельдсен был похоронен в своей деревне. На месте же неравной схватки с врагом стоит памятник Герою.

Картина "Герой 1864 года" поражает всем: мастерством исполнения, живыми действующими лицами (даже убитые изображены в настолько естественных позах, что кожей ощущается витающая рядом смерть), унылым пейзажем мягкой датской (или голштинской) зимы, символической дорогой (последним путём).

Но более всего поражает, лицо Нильса Кьельдсена, устремлённое вперёд, как и всё его тело. Сила и отсутствие малейших душевных колебаний чувствуются в наклоне навстречу пытающемуся храбриться и, в то же время, беснующемуся превосходящему противнику.

И конечно, особенно при увеличении репродукции, не могут не восхитить его глаза.
Некоторые из зрителей картины, проникшиеся её духом, стали именовать Героя "Последний викинг".

17.07.2020.
© Андрей Туманов

Май запускает вьюгу за окном:
Цветущей сливы облетает облако...
М. Ларионов


Холодный май...
                       Но помыслы благие
Всё держат нас корытом на плаву.
Опять весна. Но мы, мой друг, другие —
Сложней вписаться в общую канву.

И снова пышно вырядилась слива,
Как золушка мечтает выйти в свет.
К окну ветвями тянется игриво,
Что серебрятся облаком манжет.

Зелёный цвет листвы теснит упрямо
Застывший чёрно-белый зимний фон
В очах и душах и в багетных рамах,
Что обрамляют хмурый вещий сон.

Но сны — что мрак, навеянный гадалкой.
То не от Бога — от дурной хандры.
Меньшая дочь* склоняется над прялкой -
Всё тянет нить до сроку, до поры.

Коварна хворь, противиться ей трудно.
Больная память сердце рвёт в куски.
Но пред Творцом придётся всем в День Судный
Предстать в слезах. И нету в том тоски.

А коли так, живи с улыбкой в мае!
Мы родились в благие времена
В стране большой — другой такой не знаем,
Где у людей в сердцах цвела весна,
Где мирный труд всегда был атрибутом
Той красной даты в том календаре...

А эти дни эпохи сучьей, лютой
Минуем...
                Вспомнив сливу в серебре.

24.05.2020.
...................................................... .......................
*Клото — в др.греч. мифологии младшая из Мойр, сестёр, дочерей Нюкты (Ночи), прядущих нити человеческих жизней.

Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу —
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
                                        А.С. Пушкин
От чего умирают шуты ?
От обиды, петли и саркомы,
От ножа,
От презренья знакомых,
От упавшей с небес темноты.
                                        Г.Л. Олди

О реальном доме на Тучковской, бывшем детском садике.
...................................................... .................................
В этом доме за старым забором с щелями бойниц
Не живут, не сидят за столом за игрой в дурака.
Стёкла выбиты ветром у окон потухших глазниц.
Но пожарная лестница так же, как раньше, крепка.

Баллюстраде облезлых, лишённых заботы, столбов
Впору быть молчаливым упрёком о прошлых годах.
Недостаток любви у отеческих нынче гробов,
Да и с пеплом родня почему-то давно не в ладах.

Серебристую жесть водосток — чем богат, тем и рад —
Бережёт, да и вряд ли допустит малейшую течь,
Украшая собою изысканный прежде фасад,
Что роняет пласты штукатурки с натружённых плеч.

Он стоял как Атлант средь унылых бараков и хат,
Чтобы детские руки тянулись в небесную высь.
А теперь небеса на плечах небоскрёбов лежат,
Недоступны и холодны стали, тянись — не тянись.

В этом доме, забытом давно, не слышны голоса.
Дверь за смехом закрыв, поселилась внутри тишина.
Только ленты казённой барьером висит полоса,
Да причудливо смотрится арка пустого окна.

Я безмолвно за ленту шагну как трагический мим,
И в сценическом жесте поднимется строго рука.
Будто на смех зевакам, в поклоне согнусь перед ним...
Словно призванный вечно играть роль шута-дурака.

12.05.2020.
...................................................... .......
Фото мои.

НИКТО НЕ ЗАБЫТ. НИЧТО НЕ ЗАБЫТО.

Победа ковалась медленно. Для тех, кто находился в оккупации, для каждого из них, была своя веха, своя дата освобождения родного города, деревни, долгожданного прихода своих. Для жителей Орла это случилось 5 августа 1943 года.

Деревня Корнилово была занята фашистами в самом начале войны, с осени 1941 года. Здесь у немцев была своя дисциплина, масштабных карательных операций не было. Был известен случай, когда расстреляли чернявого русского, с формулировкой-ответом на прошение жителей освободить его: "Nicht Russ, Yude!".
Да, здесь не было вопиющих зверств, изнасилований и прочего. Зверство было тихое, постоянное, тягучее...

Сразу после занятия деревни немцы выгнали из самых добротных домов их хозяев, заняв их место. Семилетнего Витю с матерью и младшенькими сестрёнкой и грудным братишкой выставили из единственного кирпичного дома, гордости покойного деда, и им пришлось переселиться в землянку. Скотину во всей деревне немцы сразу конфисковали и зарезали, все огороды были заняты под немецкие посевы. Так после войны впервые в деревне стали собирать, например, взошедшую фасоль.
Из Москвы мать с детьми приехала в родную деревню, рассчитывая прокормиться своим хозяйством и никак не предполагая, что немец пойдёт так далеко и так быстро.
Позднее, в голодное время, мать свалилась от тифа в сырой землянке. Пока она находилась между жизнью и смертью, младшие детишки скончались от голода. Витя выжил, благодаря своим годам и детской обаятельной улыбке. Своими семилетними босыми ножками он мог ходить по ближним деревням и просить хлебушка.
Как-то в кузове немецкой машины, опрокинулась фляга с джемом. Солдат крикнул стоявшим на почтительном расстоянии голодным детям: "Маленький пан, komm, komm!". Дети, влезли в кузов и за считанные минуты руками и языком начисто вычистили его. Витя помнил, как смотрели немцы. Смотрели и ухмылялись.

Однажды, проходя мимо родного дома, в раскрытом настежь окне, на подоконнике он увидел небрежно оставленный вальтер без кобуры. Красивый, чёрный. Вальтер перекочевал за пояс под рубашонку.
Через пару часов немцы вычислили виновника кражи и повели того за деревню.
Его не расстреляли. Просто посадили в мешок из плотной ткани с готической надписью и скатили с холма. Воздух кончился ещё тогда, когда затягивали мешок. Набив шишки и синяки, Витя протиснул ручонки в дырку, образовавшуюся от столкновения с колючим кустом, насилу выбрался, счастливый, что может дышать. Наверху гоготали по-немецки. Подняв голову, он увидел двух рыжих немцев с засученными рукавами, показавшихся ему громадными.

И вот, август 1943-го. В одно утро начался чудовищный артобстрел. Среди немцев началась паника. Местные жители попрятались в погреба.
Любопытный Витя, убежав от матери, наблюдал из-за нескошенной травы, как немцы вспоминали недавнее поражение и, видимо, проецируя его на нынешний ад, кричали, используя запомнившееся навсегда название теперь как нарицательное: "Шталинград! Stalingrad, mein Gott!".
Какой-то немец вскочил в кабину грузовой машины и завёл мотор. В этот момент снаряд ворвался в кузов. Взрывом солдата швырнуло сквозь стекло на капот. Немец лежал вниз лицом, раскинув руки, на дребезжащем от вибрации капоте. "Надо же, работает. Хорошие моторы у немцев", — подумалось Вите.
Поодаль было перепаханное взрывами поле, чернозём. Оттуда доносились грохот и своеобразный визг. Земля буквально горела, принимая святящиеся столбы снарядов катюш. Это зрелище осталось в памяти на всю жизнь. В детском возрасте не чувствовался страх, лишь сосало под ложечкой от щекочущего нервы огненного фейерверка.

Оставив деревню далеко, Витя добежал до луга. Высокая трава пахла гарью. Вдруг он явно услышал тихий настороженный голос: "Пацан!". Витя оглянулся кругом. Никого. "Пацан!", — ещё более требовательно повторил голос, и тут Витя увидел, как приподнялась травяная голова с парой веток с листьями.
— Немцы близко? — спросила голова.
— А немцы все ушли, убежали, — растерянно ответил Витя.
Тогда голова обернулась назад, и вслед за ней показалась рука. После короткого взмаха луг ожил. Над травой встали бойцы в камуфляже, который сегодня имеет название "леший", численностью примерно до взвода.
Разведчики с ППШ наперевес неслышно, не бряцнув ничем, мягко ступая, быстро проследовали мимо мальчика и растворились в ближайшей роще.

Выйдя на дорогу, Витя увидел нескольких женщин в платках и телогрейках, выбравшихся из укрытий после артподготовки. Внезапно на дороге, из-за возвышенности показался бегущий растрёпанный немец без оружия, налегке. Откуда он взялся? На секунду остановившись, он о чём-то спросил женщин. Те махнули рукой вдаль в направлении дороги. Немец припустил ещё быстрее. Подойдя поближе, мальчик услышал разговор женщин: "Своих побежал догонять".

В дальнейшем, рассказывая об этих событиях, у Вити не раз на его чистые голубые глаза наворачивалась слеза. Правда, тогда его уже звали Виктор Иванович. А я его звал просто папа.

09.05.2020.
...................................................... ............
На фото отец и бабушка.