Сообщения и комментарии посетителя
Распределение сообщений по форумам
Количество собщений на форумах по годам
Сообщения посетителя Горацио на форуме (всего: 96 шт.)
Сортировка: по датепо форумампо темам
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
 Отправлено 30 декабря 2014 г. 14:35
Избранное за 2014 год ОХОТА И ЛОВ Не сумел отыскать я ни чисел, ни слов, им желая устроить правёж: Бесполезно прошли и охота и лов, и добычи, увы, ни на грош. То, что нужно взаправду, приходит не вдруг, а обычный порядок таков: Из подлёдного мира явление щук, из лесного — явленье волков. День пронёсся как ветер, и вечер затих, и луна ворожит за окном: Может, щука поможет в желаньях твоих, станет волк для тебя скакуном... Нету времени слову и часа числу, извинений от них не приму; Я со щукою, с волком присяду к столу, их бояться совсем ни к чему. Эти смогут легко удивить и блеснуть (я им дам повкуснее куски), Эти знают отгадки и ведают суть, ибо к высшему кругу близки, Всем известны смекалкой, и силой чутья, и любовью к обилию благ, И правёж они могут устроить шутя, знают вкус и в словах и в делах. Пусть кого-то обижу, других удивлю, но на это и то несмотря, Я на розыски волка и щуку пошлю. Не бесплатно — зато не зазря. 6.01.2014 * * * Дождь тихо плетётся на путь запасной, Стекают минуты, прощально стуча. Грядущее входит, тряся тишиной, Как траченой шубой с плеча. Но кто же сумеет нас всех просушить - Застрявших в ненастье, иззябших в веках? Да мы под дождём приспособились жить! Да мы по другому — никак... Куда же ты сможешь пробраться, душа, По зыбкому краю зияющих луж? Дождь тихо уходит от нас, не спеша. А дальше — великая сушь. 9.01.2014 * * * Я прислушаюсь к ветру, к его всполошённому плачу - Он всегда безутешен, поскольку не знает покою. Что-то хочет поведать сегодня он мне, не иначе, Указать мне дорогу в неведомый лес за рекою, Где грядущее наше доносится эхом из чащи, Где сокрыты секреты в листве, в тайной вязи прожилок... Но заветная опись печалей судьбы предстоящей - Это просто собранье заезженных детских страшилок. В нём худые драконы, забывшие пламя былое, В нём кривые пираты в дешёвом тряпье из Китая, В нём дурные законы, что писаны левой ногою, В нём чумные парады и ложь, неизменно святая. Это всё мне известно, и тайн твоих, ветер, не надо; Осуши свои слёзы, найди себе радость простую, Позабудь о секретах — и можешь гулять до упада В круге ветреных мельниц, что крутятся только впустую. 23.01.2014 БРЕМЯ СРЕДЫ Неустанное бремя окрестной среды, Нежеланное время безвестной беды И привычно-полынная горечь воды Нам давно, как рубашка, близки. Мы привыкли всё делать друг другу назло, Зачерняя стекло, забывая тепло, От чужого числа отнимая число И играя с судьбой в поддавки. Мы почти не рабы, мы почти не слабы, Не творим ворожбы, не метём из избы И ввиду неизбежной победы судьбы Не вступаем с арбитром в раздор. В нашем доме давно не гостила родня, В нашем доме давно не разводят огня, Но приходят к нам сны среди белого дня, Заполняя собой коридор. Мы со снами беседы ведём не спеша, Тех, что слишком дремучи, слегка тормоша, Но они замирают, почти не дыша, Лишь окрикнет их кто-то извне. Что ни день, то дрянная среда на дворе; Но придёт, наконец, завершенье игре И когда-то закончится точкой тире, Ибо нынче тире не в цене. 10.02.2014 КИТЕЖ Нам дивный Китеж светит изглубока, Видны сквозь воду древние дома; Скользит луна, волниста, круглобока, По озеру, венчая терема. Та глубина – превыше всех величий, Там – высота, хоть под ногами дно; Там нет грехов, там все блюдут обычай, Там все, как штык, друг с другом заодно. И слышен гулкий звон меж камышами: Пять... десять... двадцать пять... – поди сочти! И к нам порой приходят китежане, Еще и не обсохшие почти. Уже с утра, когда из дома выйдешь, – Они вот тут, маячат у ворот И всё зовут, зовут в заветный Китеж, Указывают, где полегче сход В подводный мир — без горя, без печали; То говорят, то пляшут, то поют... И многие идут, куда послали. И нам их больше не увидеть тут. 26.02.2014 ЧЁРНЫЙ ПЕТУХ Чёрный ворон мигрировал в небо, Чёрный лебедь танцует за двух, И хозяевам соли и хлеба Остаётся лишь чёрный петух. Петухи поклоняются праху И не станут щадить города, И всё чаще, сильнее, с размаху Бьёт кривыми крылами беда. 8.03.2014 * * * Наши беды и злосчастья кто-то пишет в кондуит, Дольше века длятся страсти, круглый год башка болит. Чёрно-белая картина, вечных сумерек пора, Злободневная рутина: злоба нынче, как вчера. Все надежды неприличны, справа тишь, а слева гладь; Встанем в очередь привычно — время спички закупать. Всё закупим, чтобы было, а в запасе нет вреда: Можно взять и соль, и мыло — пригодятся, как всегда. Не ушла ещё сноровка выть, скулить, вилять хвостом... Пригодится и верёвка. Впрочем, это на потом. 12.04.2014 * * * Гораздо больше покосился мир, Чем глобусы показывают нам. Источенный ходами, словно сыр, Он катится вприпрыжку по холмам. Его швыряет в заросли порой, Порой он забивается в нору. Никто не занят этою игрой - Она сама ведёт с собой игру. И как понять, куда летит сейчас Наш мяч, пробитый сотнями камней? Увы, лишь этот шарик есть у нас, Но за него держаться всё трудней. 14.04.14 ТАКОЕ ВРЕМЯ Можно многое делать руками - Но кому сейчас дело до дел? Нынче время разбрасывать камни И к тому же — проверить прицел. Вот он — жизненный смысл настоящий, Вот он — наш созидательный труд: Камни дальше швырять и почаще, А промажешь — еще поднесут. Мы такому занятию рады, Тех, кто будет зашиблен, не жаль. Нынче камни разбрасывать надо. Это спорт. Мы идём на медаль. 17.04.2014 ПАМЯТИ ФРАНЦА ФЕРДИНАНДА Ну за что Фердинанда убили-то? Грех неясен, вина не видна. (Сколько выпито, пролито, вылито С той поры и воды и вина)... Он, конечно, не делал полезного - Но и злого не делал совсем (И всадили в беднягу болезного Пулек пять. Или шесть. Или семь). Был любителем вкусного, свежего (Все мы склонны такое любить), В Конопиште трофеи развешивал (Разве надо за это убить?) Эта жертва — богам приношение (Получатели — Марс и Плутон). Есть единственный смысл в покушении - Чтоб убить миллионы потом. Пусть вы шейхи, эрцгерцоги, принцы вы - Встретят бомбой, убьют без вины... (Виноваты поганые принципы И с одной, и с другой стороны). 18.04.2014 * * * Слагается сказка не скоро, не слышен с болота кулик, И смотрит на нас без укора на облаке вытканный лик. Мы ищем, куда бы и где бы, но нет! — ни шагнуть, ни ступить, И звёзды, упавшие с неба, нам негде сегодня пропить. Стоим перед ржавой рекою, отъев половину беды. Заполнено русло трухою — она понадёжней воды. Ну что ж, перейдём непременно — нам это уменье дано; Провалимся в пыль по колено — но это привычно давно. А будем сидеть по окопам, стремясь переждать эпизод - Накроет всемирным потопом, всемирным обвалом снесёт. Хлебнём же для храбрости лиха. Звонка ожидаем, свистка... До облака нам бы. До лика. Он, кажется, смотрит пока. 25.04.14 ТРЁХСЛОЖНОСТЬ От дверей января проходя к декабрю, На наречье твоём я с тобой говорю, Непреложный трёхсложный размер, Исповедую сложность тройную твою, За тройную неложность держусь — и стою, Оградившись тобой от химер. Поистёрлось местами стихов полотно, И озябшие ямбы стучатся в окно, И хореи дрожат невпопад. Лишь трёхперстный анапест не знает дремот, Строки строит, равняет, выводит в поход, На ученья, порой — на парад. Эта музыка стройная нынче в ходу, Как была и в недавнем, и в давнем году - Хоть тихи были дни, хоть лихи. Может, там и тогда, может, здесь и сейчас Любит троицу кто-то, глядящий на нас И читающий наши стихи. 28.05.2014 ЖИЗНЬ ОТСТУПАЕТ СНОВА Добрый на фоне злого Выглядит неуместно. Жизнь отступает снова, Горестно и безвестно. Жизнь не желает спора, Фронт её не в порядке. Жизнь отступает споро, Тихо и без оглядки. Сгинула за чертою Тень бытия людского, И над землёй пустою Более нету слова. 14.06.2014 * * * Дни умеренно лихие, им цена невелика. У судьбы глаза сухие и нелёгкая рука. И, прислушиваясь к стуку, оглядясь по сторонам, Мы судьбе протянем руку: нелегко и ей и нам. Поглядим в глаза прорухе — с ней и горе не беда - И вопросы, словно мухи, разлетятся в никуда. Глас небесный не ответит, сколь его ни беспокой; Мчатся тучи, месяц светит над иззябшею рекой... 15.06.2014 * * * Заброшенный берег не знает воды, Очаг позабытый — огня. В дырявой дороге увязли следы Когда-то прошедшего дня. И лупят с размаху, и хлещут сплеча Колючих ветвей кистени. Нависшее небо не знает луча - Давно уже в ссоре они. 19.06.2014 ДОРОГА Дым, развалина, остатки городьбы - Словно вехи вдоль извилистой судьбы, И просёлка прохудившаяся гать Не желает из объятий выпускать. Но влача себя с усилием из тьмы, Всё же движемся — и выберемся мы. И сияет чьё-то слово вдалеке, Словно солнце в закипающей реке. 22.06.2014 ДОРОЖНАЯ КАРТА "...В нашей карте обману Не найти, ибо карта чиста!" (Л. Кэрролл. Охота на Снарка) Дорожная карта — зелёная сплошь: Там нет ни лесов, ни полей и ни рек. Пожалуй, дорогу по ней не найдёшь, И это — серьёзный огрех. И где океаны? И где города? Где трассы к заветным местам и мечтам? По карте дорожной придёшь не туда, А что же нам делать не там? Дорожная карта шуршит под рукой, Но правду скрывает зелёный наряд. Дорогу до цели по карте такой Идущий осилит навряд. Быть может, на карте проявится суть, И, значит, когда-то всё будет путём. Быть может, на карте появится путь. Быть может. Давай подождём. 29.06.2014 О ЧТЕНИИ Я книгу прочитаю с середины - И всё равно, назад или вперёд. Прочту про сердцевину холодины, Откуда и Дерсу не проведёт, Тем более — изнеженный Виргилий, Патриций без лицензии вождя. Прочту про лёд, в который угодили, - Не про тепло, что будет погодя. Про то, что средь обширного Аида - Немало затерявшихся во льдах; Здесь царствуют гордыня и обида, Здесь правят бал безумие и страх. Отрава разливается по свету, Шагают строем люди без лица... Сказать по правде, и желанья нету Читать такую книгу до конца. 2.07.2014 МАГОМЕТ И ГОРЫ Гора ждала прихода Магомета, Без Магомета не видала света. Сама не шла — страдала, но ждала. А он не шёл — сидел в своём серале И властно говорил дежурной крале: "Мне не до гор. Иди сюда, Лейла". Тогда гора голубку снарядила. Посланье вязью: "Приходи, о милый, К твоей любимой, преданной горе!" Ждёт две недели. Нет и нет ответа. Таких голубок сто у Магомета. Посланья гор разбросаны в шатре. И день настал. И задрожали горы. И из хребтов шагнули на просторы Равнин, полей и пустошей земли. Раз Магомет забыл об их страданье, То горы, возжелавшие свиданья, К нему в одеждах облачных пошли. Явились, плотный круг образовали... И понял Магомет, что жизнь в серале С таким гаремом будет непроста; Сказал степенно, милость возвещая: "Я ошибался, вас не посещая. Я к вам приду. Ступайте на места". 3.07.2014 О ПРАВИЛАХ "Сами предложат и сами всё дадут" (красивая сказка) Это правило знает у нас большинство, И цена ему ровно пятак: Не просить и не верить. Не ждать ничего, Потому что всё будет не так. Коль не знаешь — настанет пора узнавать, Что одна перспектива видна: Кто сильнее — придёт не затем, чтоб давать, А чтоб выгрести всё — и до дна. Не поможет уменье, не выручит прыть. Не проси. Не надейся. Не верь. Ну а те, кто не хочет по правилам жить, Не ко времени, видно, теперь. 6.07.2014 * * * По какой-то зловредной причуде На земле появились не-люди. Потрясли они небо, как грушу, И посыпались гроздьями души. А не-люди с кровавыми лентами И напяленными позументами Душ на ужин немало смололи. На обед настреляют поболе. 19.07.2014 О НОСИТЕЛЯХ ЯЗЫКА Догорела фабрика над рекой, Скоро филармония догорит... А язык у киллера — бесовской, Ну а бес по-киллерски говорит. Их язык, как в древности, зол и дик, Близкий родич гуннского, как-никак. А у их властителей свой язык - И слова кровавые на руках. Дан приказ глаголами жечь и бить, И свистят причастия у виска... А носитель смерти не может быть Никаким носителем языка. 27.07.2014 СЛОВО И ДЕЛО Это слово — исчадье огня, Это дело — безумье земли. Снова барка сидит на мели, Снова вор угоняет коня. Небо светится где-то вдали - Это, видимо, тоже обман... В изобилии льётся дурман, Города утопают в пыли. Все шарманки бормочут "шарман", Неустанно сияет мираж. В нашем доме — кровавый кураж, Следом явится рваный карман. Птицы черные входят в вираж, Верность слову и делу храня, И шальное безумие дня Поднимают на новый этаж. 9.08.2014 ЧЕРТА Видишь чёрную тень впереди: Там судьба проложила черту. Было время черту перейти По дороге, тоннелю, мосту, Было мало вчера на меже Блокпостов, вертухаев, собак... Но закончилось время уже. За черту не пробиться никак. Что, забор кое-где невысок? Перелезешь почти без проблем? Нет. Успел пересечь — пересёк. А остался — остался совсем. Не спасут ни весло, ни крыло, Нет ключа, чтоб черту отпереть... За чертою прожить тяжело. Пред чертою легко умереть. Наготове холёная сталь, Чёрной злобы накоплен запас... Попрощайся с ушедшими вдаль. Пусть живут — за себя и за нас. 10.08.14 ИВАН ГРОЗНЫЙ В НОВГОРОДЕ Земля лежит в дыму и прахе, Лишь головешки труб торчат, И даже волки скрылись в страхе, Спасая шкуры и волчат. Повсюду рыщут неустанно Бойцы с собачьей головой. Таков приказ царя Ивана: - Никто да не уйдёт живой! Конец былой извечной воле, Конец траве, земле, воде. И новгородцев — нету боле. Да их и не было нигде! А царь доволен пепелищем - Удачен был его поход... И рад он даже встречным нищим: Одним подаст, других убьёт. 14.08.2014 КИНО Летят пулемётные кадры, И гильзы ныряют в песок. Судеты, Карпаты и Татры - Замах режиссёра высок. Гренада, Гренада, Гренада, Проливы, моря, острова... Такого кино мне не надо. Сержант, зачитайте права. Печальная песенка спета, Экран обратился в рулон, Осадок пропащего света Похож на протухший бульон. Ржавеет на свалке ''Титаник'', Король ерунду говорит, И пьяница-киномеханик В сапожники будет забрит. 16.08.2014 * * * Кому-то нужна была эта война, Кресты, панихиды, гробы... Пальба прекратилась. Теперь тишина. Ограбят теперь без пальбы. Обман и измена, как прежде, в цене, Хоть ими полны закрома... А кто победил в полоумной войне? Да те, кто совсем без ума. Сошьём себе новое платье из дыр, Заслугу сошьём из вины. Война завершается. Далее — мир, Надёжный наследник войны. 6.09.14 ВЯЗЬ Строкою красной сказка началась, И на полях краснеет клякса злая, И вьётся, оцепляя и скрепляя, Колючая и вяжущая вязь. Здесь не протянет ровная черта Ни месяца, ни суток, ни минуты. Кривая вязь — вот азбука для смуты. Аз, буки, веди... ижица... фита... 6.09.14 ВОЙНА И ГРОШ У мира — красная цена: Сочти. Сложи. Умножь. Но нам предложена война, Цена которой — грош. Лихим торговцам угоди - Войну себе купи; А грош для этого найди В истерзанной степи. Его, как смерть свою, Кощей Запрятал без затей Среди разбросанных вещей, Неприбранных костей. Не верь в удачу — ни в одну, Ни вдалеке, ни здесь. Купи за грош себе войну И над столом повесь. 14.09.14 ЧЕТЫРЕ ЗВЕЗДЫ То ветра вой, то вой беды, То вдалеке, то близ... Четыре плачущих звезды По небу разбрелись. Им не вернуть былого дня, Что навсегда зачах: Четыре зябнущих огня Забыли свой очаг. Звезда, что к северу пошла, Там встретила враньё - В ложь провалились и дела, И помыслы её. А та, что к западу пошла, Увязла у черты - Там ей подобным нет числа В силках у суеты. Найдя на юге свой шесток, Спит третья в тишине, Купил четвёртую восток По небольшой цене. Их свет упрятан в закрома По разным сторонам. Пришла к ним долгая зима. Идёт она и к нам. 14.09.14 * * * Как тревожны, увы, Разговоры травы - Ропот полем идёт как волна. Ни жива ни мертва Холодеет трава В ожидании зимнего сна. Мы, предвидя мороз, Сопоставим всерьёз Меру веры и меру вины, Не оспорим глупца И пройдём до конца Невозвратную трассу луны. Проследим за луной, Постоим за ценой До базарного чёрного дня И, уткнувшись в траву, Ощутим наяву Приближение злого огня. 5.10.14 О ШАРАДАХ Наш первый слог сидит в огне, И остальные слоги — тоже. Ответы нынче не в цене, Зато вопросы всё дороже. Не отстирается трава, Не будет отдыха охранам, Не собираются слова Из букв, отмеченных обманом. Те слоги плачут от стыда, Другие лезут за наградой… Да сам Синицкий никогда Не сладит с этакой шарадой! 17.10.2014 РАЗГОВОР С ГОЛЕМОМ Мой добрый Голем, посиди со мной, Но не скули, не жалуйся на глину. Конечно, жаль, что не нашли иной, И что песок пошёл тебе на спину. Он сыплется — вон куча на полу... Опять бродил по дому. Как же это? Тебя же я оставил в том углу, А ты в другой приплёлся — без "эмета". Сейчас сидишь и корчишь дурачка, Застыл, глазами хлопаешь невинно... Зачем, скажи, ты раздавил сверчка? Всё от безделья. И от скверной глины. Ну да, могу прибить тебе на лоб Табличку, что осталась мне от рава. Но ты же и с табличкой остолоп - Пойдёшь крушить налево и направо. Ты сможешь разнести любую рать, С любой охраной справишься свободно, Но никогда не сможешь отобрать, Кого крушить — и первоочерёдно. И оживлять тебя я не рискну. Сюда бы надо посильнее мага. Давай с тобой посмотрим на луну Над городом, чьё имя — нет, не Прага. 8.11.14 ЭТИ ВРЕМЕНА ПРОЙДУТ Ветрами чёрными продут, Окрестный мир дрожит; Но эти времена пройдут - Нам верить надлежит. Вот половинная война... Три четверти войны... Пускай такие времена - Пройти они должны. А мы живём сейчас и тут, А не потом и там... Да, эти времена пройдут. Они пройдут по нам. 3.12.2014 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
Отправлено 9 января 2014 г. 20:04
Спасибо Вам! |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 5 января 2014 г. 22:26
Здравствуйте! Это моё традиционное появление на форуме со стихами за истекший год (плюс несколько ранее не опубликованных здесь стихов конца 2012 года). Не включена в эту публикацию поэма в монологах "Аргонавтика", её выложу позже. УЛИЦА ЧЁРНЫХ ЗЕРКАЛ У попутной собаки печальный оскал - Видно, горестей много в судьбе; Мы проходим по улице Чёрных Зеркал, Отраженья держа при себе. Над дорогой блестят чернотой этажи, И от ветра дрожат провода... Ты своё отраженье покрепче держи, Ибо может уйти навсегда. Этот город от люков до башен промок... Месяц едет... стекло дребезжит... Зеркала забирают себе под шумок Всё, что на сердце плохо лежит А за чёрною гранью — вино на столах, Звон бокалов и тихая речь: Отраженья безбедно живут в зеркалах - Зря хотели мы их уберечь... Наше время не сплыло и не истекло, Не рассыпалось пылью по дну - Но ушли отраженья от нас за стекло, В недоступную взору страну. Неизвестно число нам отмеренных лет - Но за гранью, на той стороне, Отражения смотрят на нас напослед, Приникая к просветам в стене. ноябрь 2012 ПРОРЕХИ Благодатью рваного кармана Изобильно мы наделены В городе обмена и обмана, В мире белены и пелены. Радость неуклонно изымалась, За удачей приходил баскак; То, что накопилось, это – малость, Да и малость не сберечь никак. Потеряли, бросили, забыли, Прокутили в дебрях кабаков, Разнесли по небыли и были Множество ключей и медяков. Всё же кем-то собраны потери, Внесены в реестры по сортам, И другие отпирают двери И спокойно платят по счетам. Их дела творятся без помехи, Их удача не уйдёт в дыру, Ну а мы всё новые прорехи На душе находим поутру. декабрь 2012 ОТСРОЧКА Всё в делах планеты понимая, Миру, что порочен с давних пор, Предрекли кончину злые майя, Вынесли суровый приговор. И за все промчавшиеся годы Оправдали их вердикт с лихвой Короли, парламенты, народы, Приговор выслуживая свой. Год ушедший не поставил точку; Чуть помедлив, приоткрылась дверь... Мир, как видно, получил отсрочку. Может быть, исправится теперь. декабрь 2012 ПОЛОСА ВЫЖЖЕННОЙ ЛЮБВИ Уже устали хохотать паяцы; Разлад, разлука — как ни назови... И даже птицы пролетать боятся Над полосою выжженной любви. За полосой, в сторонке тридесятой, Наверно, есть и травы и кусты... На чёрной полосе росли когда-то, Как на нейтральной полосе, цветы. Там были птичьи шумные гнездовья, И ветви ив спускались до реки... Но суховей промчался над любовью И осушил ручьи и родники. Вернётся дождь — весенний или летний, И грянет утро — светлое, в росе. Сгоревший день — конечно, не последний. Трава пробьётся там, на полосе. декабрь 2012 --------------------------------- ТОЛКОВАТЕЛЬ Я к делам вернулся старым, Занят прежнею игрой: Я толкую сны. Задаром. Даже сам плачу порой. Отыскал в чулане снасти, Инструменты прежних лет; Разбираю сны на части - Те на вкус, а те на цвет. Я ко сну, что запакован, Подобрать смогу пароль; Даже самым бестолковым Сны толкую вширь и вдоль. Снам даруются названья, Суть и форма строк и слов... Вот такие толкованья, Вот такое ремесло. май 2013 СОСЕДСКАЯ ЧУМА Может, это нагадали волхвы, Может, это от природы дано: Мы с чумою — так сложилось, увы - Проживаем по соседству давно. У чумы то весел взор, то сердит, То стакан в её руке, то бокал... На одних она с экранов глядит, На других она глядит из зеркал. И никак я до сих пор не пойму (Вот загадка для большого ума!): То ли мы себе избрали чуму, То ли нас себе избрала чума. С ней встречаемся в жару и зимой, Вечерами, по ночам, по утрам, И по-свойски мы болтаем с чумой, И зовём её к себе на сто грамм. Уж такое у неё естество: Очень ценит свою дружбу с людьми. Ну а если забирает кого - Так на то она чума, чёрт возьми! Как и мы, она не любит проблем, Как и нам, ей ни к чему канитель; То фуражку надевает, то шлем, То судейский балахон, то шинель. Да, привычная чума — не страшна, И к тому же по соседству живёт... И не всех нас забирает она - Оставляет по чуть-чуть на развод. май 2013 ВАВИЛОНЩИНА (из раскопанных клинописных записок) Может, в этом виновно правительство, Может, в этом виновен народ: Мы ведём вавилоностроительство, Но никак Вавилон не растёт. Постоянно хлопочут чиновники, Вавилонскому делу верны; То майоры орут, то полковники, То жрецы, то другие чины. Повеления всё непреклоннее, Всё ударнее вахту несут Работяги страны Вавилонии И шумерский наехавший люд. И, прослушав с утра повеления, Всяк втихую царя побранит; Кто готовит раствор для скрепления, Кто подвозит для башни гранит. Только башня — царёва любимица - Вырастает коса и крива; Если за день на метр и поднимется, То осыпется за ночь на два. А со складов и блоки гранитные Исчезают — не сыщешь концов, И растут зиккураты элитные У халдеев и старших жрецов. Эта башня не будет закончена, Хоть заполни до края тюрьму. Не достигнет небес Вавилонщина - И язЫки мешать ни к чему. июнь 2013 НЕВОЗВРАЩЕНИЕ Эта новость прозвучала дико, Хоть опасность близилась давно... Я узнал: украли Эвридику. В ад уволокли её. На дно. Не найти на свете Эвридики - Далеко увёл её палач... Всё же — ежедневно слышу крики, Всё же — еженощно слышу плач. И тогда к Аиду-властелину Я пошёл, чтоб вызволить её. В чёрную подземную долину Я понёс смирение своё. Надо мною измывалась свита, Но к Аиду я прорваться смог. "Пусть она поругана, избита - Мне её верни, подземный бог! Ты же не останешься в накладе: Клятву нерушимую даю Восхвалять тебя по всей Элладе, Гимны петь и оды в честь твою!" Взор прицельный, жёсткий, оловянный Саданул мне в душу через тьму: "Мне задаром все поют осанну, И твои услуги ни к чему. Никогда такого не бывало, Чтобы воля мной была дана. Что ко мне попало — то пропало: Мать, отец, жена или страна. Впрочем, голос у тебя красивый, И к тому же ты родня богам..." Он подумал, усмехнулся криво И сказал: "Ну так и быть. Отдам. Уводи её в земные дали, Наверху прижмёшь её к груди (Мы её немного потрепали - На неё в дороге не гляди)". Ненависть бурлила, не стихая, - Но сказал я сам себе: "Терпи". А вокруг стояли вертухаи, Цербер надрывался на цепи. Мы пошли на свет по коридору, Прочь из гиблых, каторжных сторон - А дорога поднималась в гору. Вот он, выход. А за ним — Харон. Рядом с ним Аидовы солдаты. И Харон сказал мне: "Ну, привет. Понапрасну, друг, ходил сюда ты: Ты поедешь, Эвридика — нет" . "Как же так? — я выдохнул устало, - Обещал жену мне бог Аид!" "Что к нему попало то пропало, Не надейся — он не возвратит. Не отдаст любую жертву ада, При себе оставит навсегда: Их мученья для него — отрада, Их свобода для него — беда. Ты — домой. Она пойдёт обратно, В ад, на муку вечную свою. То, что он соврал тебе, — понятно: Он привычен к вечному вранью". Я взошёл на борт ладьи Харона. Я уплыл. Осталась там она. И Аида черная корона С той поры повсюду мне видна. июнь 2013 ПЕРЕД МОРОКОМ Эти листья, что гладят тебя по плечам, Эти травы, что манят прилечь, И роса по утрам, светляки по ночам, Птиц окрестных веселая речь... Но собрался Борей, злые тучи гоня, Прежний морок обрушить на нас; Я взираю за грань уходящего дня И провижу нерадостный час. То ли волей людей, то ли волей времён Сгинет лес, почернеет вода, А печальные птицы из дальних сторон Ни за что не вернутся сюда. июнь 2013 Д'АРТАНЬЯН В ЛИЛЛЕ. 1671 Я — губернатор. И почти богат. Достиг всего — со шпагою в руке. И вспоминаю: десять лет назад Я в этот день арестовал Фуке. Я нынче граф — хотя не родовит. Я воевал — и здесь, и вдалеке; Но знаю: мне король благоволит, Поскольку я арестовал Фуке. Да наплевать на то, что воевал! На ордена! И перстни на руке! Из всех людей, которых я знавал, Добрейшим и умнейшим был Фуке. И я сыграл, как всем известно, роль В том, что ушла судьба его в пике. Ну да, он вор — раз так решил король. Воров немало — взят один Фуке. Про жизнь мою напишут много книг; Там будет лишь хвала — в любой строке. Ох, как бы сделать, чтоб забылся миг - Тот миг, когда был мною взят Фуке. Он так в тюрьме и встретит свой конец. А я всё брошу здесь — и налегке Пойду на фронт голландский, где свинец Мне позабыть поможет о Фуке. ------------------- (Историческая справка. Шарль Кастельмор Батц д'Артаньян арестовал по приказу Людовика XIV генерального суперинтенданта финансов Николя Фуке в 1661 году. После трёхлетнего разбирательства Фуке был приговорён королевским судом к пожизненному изгнанию, однако король заменил это наказание на бессрочное заключение без права читать, писать и общаться с людьми. Д'Артаньян впоследствии получил графский титул и должность губернатора Лилля. В 1672 году добился отправки на войну с Голландией. Убит выстрелом в голову при осаде Маастрихта год спустя.) июнь 2013 Предание о Драконе и ланцелотах Наличие Драконов есть закон, Без них никак не обойтись, похоже... В каком-то государстве жил Дракон, И ланцелоты появлялись тоже. Дракон царил четвёртый век подряд, Любил кино, футбол и оригами... Сам был из ланцелотов, говорят - Но это слух, подброшенный врагами. Страдали люди, но коров пасли; Дракон тиранил — такова работа... И ланцелоты храбрые росли - Не выше той-терьера отчего-то. А если возникал акселерат - Сбегались ланцелотские отряды, И падал слишком выросший собрат, Собратьями закусан без пощады. И, озирая сверху свой удел Во время надзирательных полётов, Дракон с великой нежностью глядел На свары невеликих ланцелотов: Пускай они хлопочут, гомонят, Пускай живут в мирке своих мечтаний... Дракон боялся только драконят - Но это тема для других преданий. июль 2013 НЕРОВЁН ЧАС Час неровён? — да всякий час неровен. Неровен день. И как неровен век! Привычным чадом веет от жаровен, И привкус горький на губах у всех. Дорога из неясности в неволю - Обрывов и обманов череда. Шагаем, опоясанные болью - Булатной. Острой. Верной навсегда. Хоть у часов все шестерёнки гнуты, Но день не ночь, и сажа не бела - И, отсчитав неровные минуты, Час ровный прозвенят колокола. август 2013 НАДЕЖДА УМИРАЕТ ЗАВТРА Огонь заброшенный теплится, Пыль марширует по дворам, Глядят оплавленные лица Из старых посеревших рам. А от порога до острога Сплошная череда недоль - Кривая вечная дорога, Траншеи поперёк и вдоль. Мелькают вклеенные кадры И ловят ветер флюгера... Надежда умирает завтра, Хоть умерла еще вчера. август 2013 ОПУСКАЕТСЯ НЕБО Невысокое небо неволит пригнуться, Облака набиваются ватой в глаза. Тучи с грязью дорожною скоро сомкнутся, И у нас под ногами начнётся гроза. Опускается небо в дорожные воды, Молний змеи гремучие лезут под дверь, Не спасут долговязые громоотводы - Уложить по земле их придётся теперь. День бессолнечный — следом за ночью безлунной, Их теперь различить невозможно почти... Небо жмёт всё сильнее, как поршень чугунный, И навряд ли удастся Атланта найти. август 2013 ВОРЧЛИВЫЙ ВЕТЕР Ворчливый ветер за окном Жонглирует листом, Он всё бормочет об одном (И, верно, не о том); То улетит под облака, То скроется в бору... Его печаль, как лист, легка - Уляжется к утру. август 2013 МЕТРО. ВОРОТА. ДВОР Метро. Ворота. Двор. Ступеньки. Лифт. Этаж. Надежда — просто вздор, Визит — пустая блажь. Рутина из рутин: Котенок возле ног, Дырявый дерматин И дрогнувший звонок. За дверью — прежний лёд. Подведена черта. Лифт. Город. Переход. Метро. И пустота. август 2013 СЦИЛЛА И ХАРИБДА, или ИСТОРИЯ ЛЮБВИ Это в древней-предревней Сицилии было: У пролива, где тянется к небу скала, Проживала в пещере красавица Сцилла, За проливом — красотка Харибда жила. И ведь надо же было такому случиться: Хоть широк и опасен Мессинский пролив, Полюбили до смерти друг друга девицы, Стыд забыв — и закон сицилийский забыв... И они бы решились на грех, без сомненья, Нанеся оскорбленье народу страны, Но препятствовал грешному соединенью Необузданный гнев средиземной волны. Понапрасну к подруге протянуты руки! Навсегда безутешны, навек далеки! И они оставались столетья в разлуке, И у них отрастали рога и клыки. Много лет их пролив гиблым местом считался, Зло таилось на той и на этой скале, Ибо девы хватали всех тех, кто пытался Между ними проплыть на любом корабле. Раздирали матросов когтями своими, Тех, кто нравился больше, — стегали кнутом... Лишь один Одиссей проскочил между ними, И девицы весьма горевали о том. Так злодействовать обе доселе могли бы, Но вернул им однажды красу Аполлон И на Лесбос отправил на жительство, ибо Не добрался туда сицилийский закон... август 2013 ВРЕМЕНА, или КАК СВОИ ПЯТЬ ПАЛЬЦЕВ Для подсчёта всех времён на свете Нам вполне хватает пятерни (Позабудьте о зиме и лете, Нашей темой будут не они). Все четыре времени известны, Вызубрены насмерть и на ять, Можем даром — то есть безвозмездно - Пальцем на любое указать: Время неназначенных свиданий, Время неоставленных следов, Время непрочитанных гаданий, Время непродуманных трудов - Времена, знакомые отменно, Времена, привычные давно; Иногда идут попеременно, Иногда — все сразу, заодно. Их считаем, пальцы загибая: В ход пошли четыре из пяти... Но мизинец (тут статья другая) Должен время пятое найти: Время встреч негаданно-нежданных, Новых обретений череда, Время светлых дней обетованных, Время не на время — навсегда. август 2013 ПЕРЕСАДКА Были годы горьки или сладки - Ни к чему ни судить, ни рядить... Наступила пора пересадки. Пересадка. Пора выходить. Всё воздастся как надо — по вере... Разлетаются тучи ворон, Открываются хриплые двери, Наплывает просевший перрон. Еле светят огни путевые, Запорошены пылью веков, И стоят вдоль пути часовые - Рыжей рощею ржавых штыков. Мы кивнём по-приятельски страже, Прошуршим по завалам листвы... А билеты привычные наши Здесь уже не годятся, увы, А на этой дороге железной Протекает сквозь крышу вода, И идут поезда неизвестно Отчего, для чего и куда. Но предчувствие нового старта Зазывает в промозглую мглу... Ладно, выкупим снова плацкарту Или общее место в углу. Нет причин ни рыдать, ни смеяться, Ни таиться в вагоне пустом... Пересадка должна состояться. Направленье узнаем потОм. сентябрь 2013 РАССТАВАНИЕ Вороньи хоры бестолковые Над крышей устроили съезд, Облезлые ветви ольховые На лете поставили крест. Уходит отрада недолгая - Слегка на прощанье кивнёт... Сосновая лапища колкая Пригнётся — и снова в полёт. Теперь под другими широтами Жар-птицам положено греть... А нам — оставаться с заботами На осень и далее впредь, А нам — расставаться с недавними Вольготными днями тепла, Закрыться от осени ставнями, Уйти по макушку в дела. А тот, кто вне дома очутится, Увидится с местной шпаной - Привычной развязной распутицей И слякотью, с детства родной. октябрь 2013 ВОЕВОДА И ДУША Воевода усталый сидел на холме, А внизу проходили войска... "Хорошо, что бои завершились к зиме, Что добыча моя велика. Я алмазы и злато пожертвую в храм, Я боярам отдам серебро, А своим офицерам, своим унтерам Я раздам остальное добро. Ну а что же себе самому-то возьму? Только душу разбитой страны, И захваченных пленников — всех! — потому Прикажу расстрелять у стены. Так и сделаю, вышнюю волю верша, Завершая расправой страду, Чтобы в эту страну не вернулась душа... А вернётся — я снова приду". А бояре шумели, считая казну И деля меж собой барыши... Он же молча смотрел на родную страну - Ту, где не было больше души. октябрь 2013 * * * Что же, сонная осень, нам делать с тобой? Ты бредёшь, спотыкаясь о дни... Разгоняют дремоту прощальной трубой Журавлиные крики одни. Что же, вещая осень, ты грезишь опять? Бесполезно твоё ведовство: Ты у нас ничего не сумеешь отнять И не сможешь вернуть ничего. Что же, скорбная осень, ты плачешь во сне? - Сохрани свою боль при себе. Нам оставишь ты в памяти тень на стене - А кому-то рубцы на судьбе. октябрь 2013 ЗАБЫТЫЙ ДОМ В забытом доме за углом, Где сажа не бела, Добро сражается со злом, Но не хватает зла. Там на окладе соловей И на отраде крест, А на Палладе воробей - Не ворон здешних мест. Там спим обычным чередом, Привычно говорим... Ведут в забытый старый дом Дороги, словно в Рим. И лупит ветка по стеклу На третьем этаже... А номер Рима на углу Замазали уже. ноябрь 2013 ЯД И ОГОНЬ Прежний взор просветлённый исчез, И в глазах теперь — только усталость... Здравствуй, здравствуй, посланник небес, Мы с тобою давно не видались. Да куда ж они делись с тех пор - Твой апломб и твоя убеждённость, Твой лишённый сомнений напор, Легковерность и непринуждённость? Свет небесный растаял вдали, Стихли звуки нездешней свирели... Где же змеи твои? Уползли? Где же угли твои? Догорели? Видно, миссии стал ты не рад, Нынче скука твоя нестерпима, И, наверное, угли и яд Не годятся в багаж серафима. Ты пришёл от начала начал, Грудь пророкам терзая заплечно, Но кому б ты дары ни вручал - Часть подарков с тобою навечно. Нет спасенья от них в небесах, Яд с огнём — и для ангела горе... Оттого и усталость в глазах, Оттого-то и темень во взоре. ноябрь 2013 ЧЁРНАЯ ПЛОЩАДЬ Там, на Площади Чёрной, воздвигли шатёр, Поселив туда табор чертей, Прямо в центре шатра разложили костёр Для согрева их старых костей. Эта новость о стройке не так уж горька (Хоть, вестимо, и не бланманже): Наша Чёрная Площадь за эти века Не такое видала уже. Для чего же проявлена вся эта прыть? Черти взяли бригадный подряд: Будут землю под чумом бурить и бурить, И когда-то насквозь пробурят. Обещают и рядом поставить шатры, Чтоб умножить возможный доход. Что польётся оттуда, из чёрной дыры? Вряд ли миро – но вдруг повезёт... К нам из чёртова чума доносится вой - Это звоны чертовских мобил, А тревожить могилы чертям не впервой: Нету крыши у этих могил. Видно, тот попадёт с этой сделкой впросак, Кто не будет достаточно крут. Черти даже нам платят покуда ясак. После с нас же ясак соберут. Всё чумней и шумней эта чёртова рать - Всё прихватит и всё потребит... А шатёр от брусчатки нельзя отодрать: Он кривыми гвоздями прибит. ноябрь 2013 БОЖЬИ МЕЛЬНИЦЫ Памяти Натальи Горбаневской Те посажены, те расстреляны, Кровь красна, а зола черна... Божьи мельницы мелют медленно - Не налажен подвоз зерна. Петь запретно. Дышать не велено. Заруби себе на веку: Божьи мельницы мелют медленно, И не строй надежд на муку. Трижды тридевять раз отмерено, А отрезано — и не счесть... Божьи мельницы мелют медленно; Да они и вправду ли есть? Всё замазано, всё отбелено - Отпечатки поди сличи! Божьи мельницы мелют медленно, Потому что они — ничьи. ноябрь 2013 * * * Норд гонит нас, как облака над степью, Не разбирая, "чей" или "ничей", А жизнь несётся лязгающей цепью Саднящих дней и ноющих ночей. Всё вперемешку — кесарево, божье, То солнце, то медяк над головой, А время нас, как прежде, кормит ложью Из прокопчённой кухни полевой... декабрь 2013 КРАЙ РАСКРОЕННОГО СВЕТА Уже закуплены билеты, И в путь давно готовы мы - На край раскроенного света, В долину неделимой тьмы. За грани рваной бахромою Мигают звёзды вразнобой... Но что же делать нам со тьмою? Делить, наверно, меж собой. И хоть итог деленья — малость, Но руки будут не пусты: Кому часть света не досталась - Получит долю темноты. А небо, как всегда, жестоко: Там месяц — лезвием ножа, И звёзды млечного потока Разлива ждут и дележа, И нить времён со скрипом трётся О проржавевшую скобу... Звезда глядит на дно колодца И видит там свою судьбу. декабрь 2013 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 10 ноября 2012 г. 21:41
Всем доброго времени суток! Ну что ж, вновь захожу сюда после длительного перерыва... Вот "твоческий отчет" за 2011-2012 гг. Это не всё, а, так сказать, "избранное". ГОСТИ Засиделись заполночь — вот дела... Гости встали сытые от стола. Просто так позвали их — без причин: И в помине не было годовщин. Было всё как следует, всё путём, Много встреч назначено на потом... Дверь входная заперта. Гаснет свет. Знаем, что увиделись напослед. Кто был плох в общении, кто хорош, Но таких теперь уже не найдёшь! Их не сможем более заманить - На других попробуем заменить. Но другие давешним — не чета, Комната нетоплена и пуста, И уже не кончатся холода... Жизнь уходит заполночь. Навсегда. апрель 2011 РИФМАЧ Ты такой же растяпа, как все рифмачи, - Недреманный обманщик, поющий в ночи, Без уставов живущий давно, Не желающий выслушать скучный запрет, Не умеющий вывести нужный ответ Из условья, что было дано. Сквозь дремучие ветки Тверских и Ямских Ты уходишь подальше от стен городских, Шаурмы, лаваша, беляшей, Социальных сетей и козырных мастей, Не ведя за собою ни крыс, ни детей - Разве парочку белых мышей. Не освоив жаргона поры цифровой, Ты с торговцами воздухом, небом, травой Никогда не сойдёшься в цене, Не плетёшь мишуру, не зовёшь к топору, И ночные стихи твои не ко двору, И не к городу, и не к стране. апрель 2011 "Когда за бетонной неровной стеной..." Когда за бетонной неровной стеной Со скрипом проглянет подобие света - Мы в прошлое смотрим с привычной виной, Мы в будущем встретить надеемся лето. Но свет ненадёжен, и лето — обман, И в небе нависли тяжёлые вести, И завтрашний день не растёт из семян, Рассеянных светом угасших созвездий. апрель 2011 ПАГАНЕЛЬ Другой финал Он по-прежнему путает языки И, как ранее, путает острова. Он гуляет ночами вблизи реки, Где сквозь каменный берег растёт трава. От прохлады полночной болит спина И, конечно, давно его ждёт постель... Но он бродит вдоль Сены, не зная сна, Вспоминая далёкую параллель. Невзирая на годы, одет как франт, - Это видно даже когда темно... Эх, давно не писал ему старый Грант, И Элен не писала ему давно. Стены тихого дома ему тесны, Учит нынче монгольский со словарём... Как смеялись географы всей страны Над своим недотёпой-секретарём! Далека Брамапутра, далёк Декан, Где-то рядом лениво шуршит вода... Никогда не появится здесь "Дункан", Чтоб забрать его снова — и навсегда. апрель 2011 "Проходят дни и ночи безымянно..." Проходят дни и ночи безымянно, Не оставляя в памяти следа... Слоями многолетнего обмана Закрашена окрестная среда, Врёт колорит, плутует панорама; А над фальшивым золотом лубка Под куполом единственного храма Лениво проплывают облака. май 2011 "Под ноги лезут рваные кривые..." (из цикла "Заблудшая земля") Под ноги лезут рваные кривые - Обрывки широты и долготы, И горбятся смурные мостовые, Продавленные грузом пустоты, И город, леденящий и чадящий, Не умолкает и твердит одно: "Оставь надежду всяк сюда входящий!" ...Но мы сюда вошли — уже давно. июль 2011 ПОВТОРНАЯ ПОПЫТКА Упекли пророка в республику Коми... (А.Галич) Один и тот же плащ в любое время года - Так шёл он, на ногах встречая новый день, И нёс он пять хлебов в котомке для народа - Голодных городов, забытых деревень. Учил людей добру (хоть те и не хотели), Начальство обличал, погрязшее во зле, И даже воскрешал (нечасто — раз в неделю) Погибших под землёй, в воде и на земле. Где не было мостов — ступал по водам прямо, Росли ему вослед ромашки вдоль тропы... Он тщился изгонять торгующих из храма, Но были всякий раз торговцами — попы. И крепкие бойцы беднягу повстречали: Исполнили приказ — и встали на пути... Настали дни страстей, настали дни печали; Сыскалась и статья — ну как же не найти? Назначена ему обычная отсидка (Все знали наперёд решение суда)... Закончилась ничем повторная попытка: Напрасно он пришёл. И, видно, не туда. июль 2011 ХОТЕЛОСЬ БЫ СЛОВО ЗАМОЛВИТЬ О ДЕТЯХ Всё, что ново — неясно, что ясно — неново, И грядущее — словно в кромешном дыму... Вот о детях — замолвить хотелось бы слово. Я б замолвил — да только не знаю кому. Наши дети не помнят про жизнь по талонам И не слушают баек о бедах былых, Строят жизнь по каким-то невнятным шаблонам; Но шаблоны невнятны для нас — не для них. Эта жизнь протекает на новых просторах - В забегаловках, клубах, в снегах, на торгах, В телестудях, фирмах, машинах, конторах, На морях, на озёрах, иных берегах. Изменились занятья, привычки, досуги - Их не ждёт прозябанье в ошмётках "совка", Им уже не вернуться на прежние круги, Хоть на новые круги — дорога тяжка. С кем подружатся дети, а с кем подерутся - Это дело не наше, не наша беда. Нас не спросят — и верно. Они разберутся, В том, что нам не удастся постичь никогда. Им не раз попадётся нелёгкий билетик, И напасти набросятся из-за угла... Мне хотелось бы слово замолвить о детях, Только некому молвить. Такие дела. август 2011 ВРЕМЯ ЗАГАДАННЫХ ЧАР Приближается время загаданных чар, Всё дальнейшее будет всерьёз. Опускается вечер, как лопнувший шар, Натыкаясь на ветви берёз; Запоздалый напев опадает в минор, Всё печальней играет фагот; Полусонные звёзды выходят из нор И, дрожа, начинают обход. Лишь Полярной другое заданье дано: Встанет смирно, замрёт начеку.... А заезжая полночь придёт под окно И попросит пустить к огоньку. август 2011 НАШЕ ВРЕМЯ НЕ ЗАВТРА ЗАКОНЧИТСЯ Свет, просеянный сонными ситами, проникает по капельке в дом. От еды мы уходим несытыми, от воды, не напившись, идём. Так уж было, наверно, назначено в каллиграммах следов пулевых: этот мир мы построили начерно, и не нам увидать беловик. Не Мишель и не Ванга-пророчица сочинили про нас бюллетень; наше время не завтра закончится, а, пожалуй, попозже на день. В Петербурге, Рязани, Ростове ли в той же ступе всё то же толчём. Нам не майя финал заготовили — их финалы для нас нипочём. Что ж останется миру прекрасному, где любой и красив и богат? Всё, что сделано нами по-разному: вкось и вкривь, поперёк, наугад... сентябрь 2011 ХОЛОДА А холода — они придут надолго, И никуда не скроешься от них. Наколем дров поболее — но толку Не ждём от печки: движется ледник. А холода — они придут без стука, Лишь с тихим скрипом движущихся льдов. А что нам эти холода? Простая штука: Не так давно пришли мы с холодов. А холода — они придут надменно, И льды, шурша, сровняют всё с собой, И станет стужа царствовать бессменно, И станет вечной музыкой отбой. сентябрь 2011 Жизнь коротка, искусство бесполезно... Жизнь коротка, искусство бесполезно - Горят и люди, и творенья их. Былая слава сгинула безвестно, И шум былой давно уже утих. Холодный ветер книгу пролистает, А дождь оплачет — горько и навзрыд... Быть может, всё же кто-то прочитает, Быть может, всё же что-то не сгорит. ноябрь 2011 ОСЕННИЕ НЕБЕСА Край, истыканный черными банями, Деревнями, что сгнили дотла, Край, истоптанный бедными Ванями, Коим нет и не будет числа... Небеса, неизменно осенние, - Тут иных не бывает небес; Никогда здесь не будет спасения, Как не будет спасенья не здесь. Тут иного вовеки не видели: Горе улиц, беда площадей, Самозванцы в личинах властителей, Полулюди в личинах людей. Кто-то ждет, что вот-вот распогодится, Осень сгинет и станет весной, Но смеются бояре, как водится, Над надеждами черни чумной. Трубы высятся над пепелищами, И у страха глаза велики... Дым плывет над просторами нищими, Где дороги ведут в тупики. январь 2012 ТРЁХАКТНОЕ Три акта драмы. В первом — срамота, Обман, разврат. Ни чести, ни стыда. Второй — стрельба, разруха, нищета, Горящий город, беженцы, беда. Но будет третий: с зеленью листвы, Победой правды, счастьем наяву... Не доживу до третьего, увы. Боюсь, что до второго доживу. март 2012 К ВЕКУ То смехом, то притворными слезами Ты хочешь показаться нам живым, Но — смотришь оловянными глазами, Готовишься к сраженьям мировым... Век — новый ли? Обманчивое имя И смена дат без перемены вех... Предвижу: злодеяньями своими Ты переплюнешь предыдущий век. Несёшь с собой пороки, склоки, сроки, Кровавый снег, отравленный прибой... Пока прошёл ты только часть дороги. По счастью, мне не по пути с тобой. март 2012 "Мы застряли между ночью и днём..." Мы застряли между ночью и днём, Словно древняя подёнка — в смоле. Мы напуганы и льдом и огнём И вздыхаем о воде и земле. Мы не верим ни в удачу, ни в суд, Ни в разгадку, что идёт по пятам. Мы стучимся в дверь, которая тут, - Но откроют ту, которая там. И взошли во всех полях нелады Из посеянных когда-то семян. Наше небо исчертили следы. Нашу веру уместили в карман. Но, не глядя на растущую тень, Те же речи продолжаем толочь... Только сможем ли мы выбраться в день, Если нас уже приметила ночь? апрель 2012 СМОГ Смог сгустился, липкий и тягучий, И надежда нынче не в цене. Наши боги каются за тучей, Наши слоги маются на дне. Этот смог не расхлебать лаптями, Не умерить эту маету... Мы кромсаем пустоту ломтями, Тонким слоем мажем по листу. И дрожит за жёлтым цветом смога Красный цвет неведомой беды, И в четверг закрыта нам дорога Из окрестной тягостной среды. июнь 2012 СОННЫЕ СТАНСЫ Нам хорошо известно, что дано, Да и ответы ведомы заране. У нас уже давно заведено Не делать дело, но являть старанье. Наш путь непрям, неблизок и не нов - Разбит бетон, затоплены паромы. Мы ждем совета от грядущих снов И чтим заветы стародавней дремы. Тягучий сон неистощимо лжив, Мы этой ложью накрепко укрыты. И, ни к чему ума не приложив, Мы обретем разбитое корыто. Ища впустую суть пропащих лет, Мы наши беды отольем в металле И поглядим другим народам вслед, Поверив, что они давно отстали. июнь 2012 ВРЕМЯ БЕЗ ВЫБОРА Над нами — те же тучи без предела, И перед нами — та же целина. Ну что теперь сказать? Простое дело: Опять не изменились времена. Привычные морозы перед нами, Не видно окончания зимы. Нет никакой проблемы с временами: Их, как обычно, выбрали не мы. Уютный мрак, привычная невзгода - И позади они, и впереди; И смерть, и власть, и бедствия народа - Сейчас и присно. Лучшего не жди. июль 2012 СЛОВО ТЕПЛА Часом пепла сменяется время огня. Ветер — тише, былое — видней. За оврагом живёт окончание дня, За рекой — окончание дней. Перелётная нота блеснёт долготой, Раздвигая сплетение туч, И проляжет по улице луч золотой, А по небу — серебряный луч. Тихий ветер шуршит, заметая следы, Рассыпаются пылью дела, И пребудет ответом на слово беды Неразменное слово тепла. июль 2012 И О ПОГОДЕ... "Умирают слабейшие птицы..." (А.Осецкая) Больше нет дороги из трясины, Из лавины леденящих лиц. Задевая на лету осины, Падают слабейшие из птиц. Часовой томится у ограды, Но примёрзли стрелки на часах, И не видно на земле отрады, И не видно света в небесах. А назавтра разразится вьюга, Чтобы наши беды замести. Птицы, долетевшие до юга, Не найдут обратного пути. июль 2012 ПРОИГРАННЫЙ ГОРОД Провороненный ветер ворочает сор, Рвёт из окон хоругви прокуренных штор, Переносит пустую молву. Время ждёт остановки, дыша тяжело, Ведьма ищет парковки, держа помело, Потеряв интерес к ведовству. В этом городе сути и совести нет, Здесь в раздаче — не те сочетанья планет, Что в трактаты давно внесены. Это ветер, колоду тасуя, ловчит И в растерзанных кронах довольно урчит, За собою не зная вины. Да и кто ему сможет поставить в вину И подержанный мир, и худую войну, И законы — со взломом и без? Мы в проигранном городе тратим труды, Под собою не чуя земли и воды, Над собою — не чуя небес. июль 2012 ТАМ, ПОД НАРВОЮ А.А.Галичу Там, под Нарвою, нет монумента - Не найти на любой стороне, И пропала магнитная лента С давней песней о давней войне. И кого в наше время тревожит Эта армия в снежном дыму? Верно, век с того времени прожит, И нужна эта правда — кому?.. Эта правда растоптана маршами, Потонула в потопе фанфар, Пропита самозванными "нашими", Продана как ненужный товар. Слово правды еще не утеряно, Но его не пускают в строку. Нынче ложь семикратно отмерена И отрезана — всем по куску. И шестёрки бегут, рапортуя, И внимательный, колющий взгляд Ищет автора, но впустую - Автор умер лет сто назад. июль 2012 ПОЛОВЕЦКОГО ПОЛЯ ПОХМЕЛЬЕ (посвящается Бахыту Кенжееву) Все расхищено, предано, прожито, в жертву отдано Бог весть кому. Только мы, погрузиться не в силах в город горний, живой водоём, знай пируем на тихих могилах и военные песни поем. (Б.Кенжеев, "Два голоса") Половецкого поля похмелье Не проходит, стучит в голове. Самозванства зелёное зелье - Как завет о забытом родстве. Что разбрасывать — камни ли, мины ли? Отмерять ли по унциям тлен? Скифы вымерли, вятичи сгинули, Пепел памяти — выше колен. А в хоромах, по-всякому нажитых, И с собою, и с богом хитрят, И творится на нивах и пажитях Распродажа — привычный обряд. Что же мысли? — давно обезглавлены, Где-то бродят, уйдя из голов. Что же речи? — давно переплавлены В чёрный слиток недышащих слов. Но развязка — куда она денется? Знать, отыщется под фонарём. Дым рассеется, время изменится; Мысли — сыщем, слова — подберём... август 2012 ОСЕННИЕ СЧЁТЫ А зимою — всю землю снега зачехлят, А весною — вода потечёт... Ну а осень считает, считает цыплят, И всё время не сходится счёт. И понятно: они не сидят под рукой, Их судьбина была нелегка: Кто нашёл себе бурю, а кто-то — покой, Этот выжил, а тот — табака. Мерно щёлкая счётами мелких дождей, Отмеряя часы ведовства, - Подсчитай, моя осень, цыплят и людей, Подсчитай и дела и слова. А под вечер сквозь морось пробьются огни, И тебе, утомлённой дождём, Я цыплят посчитаю, лишь ты намекни. Так мы с осенью счёты сведём. август 2012 МЕЛОВОЙ КРУГ Тень клубится и движется по пятам, Дни, понурясь, этапом бредут... Круг, прочерченный мелом, — он где-то там, Мы таимся до времени тут. А из сумерек завтрашний мир видней, Чем бывает в рассветную рань, И во времени тоже для наших дней Где-то мелом отмечена грань. И не то провисая, не то паря, Небо плавится над головой, И с назойливым стрекотом нетопыря Всё сжимается круг меловой. август 2012 ПУСТОЙ ЧЕЛОВЕК Как нас радует век переменою вех: Жизнь прекрасна и смысла полна; Стал важней не простой, а пустой человек, Наступили его времена. Есть расчет и смекалка в его пустоте, В ней ни грамма святой простоты; Если скажут — кого-то распнёт на кресте, Если скажут — порубит кресты: И на то, и на это — со всею душой! (Если есть у пустого душа)... Он сидит у экрана, где выбор большой: То футбол, то шансон, то лапша. Он от лишних терзаний и мыслей далёк. Промолчит. Настучит. Подпоёт. Он бездумен и лёгок, как рваный кулёк, Что с помойки отправлен в полёт. сентябрь 2012 НАШЕ ДЕЛО СЕДЬМОЕ "Nim zajdziemy w siódmy las..." (А.Осецкая) "Там, за седьмой горою..." (Б.Окуджава) Мы, поработав до седьмого пота, Глотнём седьмой воды на киселе (Неважная замена для компота, Но что поделать: деньги на нуле). В конюшню не пропустят Геркулеса, И нету места на крыльце златом... Нам не добраться до седьмого леса: Нас встретят волки в пятом и шестом. Кривою стала прежняя прямая - Иль это не ушёл вчерашний хмель? Нас ждёт гора чудесная, седьмая, Но к ней идти — за тридевять земель. И всё же долгожданная награда Сквозь марево обмана всё видней: Вот до седьмого неба автострада! Но слишком дорог стал проезд по ней. сентябрь 2012 Ветер мокрого серого цвета... Ветер мокрого серого цвета Пронизал занавеску насквозь. Безмятежно закончилось лето. Вскоре выясним, что началось. Как обычно, помокнем в покое. К нам заморский тайфун — ни ногой. Мы же с вами умеем такое, Что на свете не может другой. Нам по силам любые масштабы, Нам всегда перспективы ясны: Поживём ещё малость. Хотя бы До зимы, а потом до весны... сентябрь 2012 АВГУСТ 1572 ГОДА Пятница. Закончен день работы. Горсть монет зажата в кулаке. До чего зловредны гугеноты! - Мы обсудим это в кабаке. Гугенот повадкой вороватой Дразнит нас уже десятки лет. Ходят слухи: даже Карл Девятый Зарядил свой славный арбалет. Мы желаем угодить в анналы! Хватит нам стрелять по воробьям! Нас стрельбе обучат кардиналы, А аббаты — штыковым боям. Ну-ка, пышка, где твой жирный кролик? И пулярки недурны на вкус... Если ты француз, то ты католик. Если не католик — не француз. Нам велели давеча собраться, Прочитали важные статьи... Нас их гимны оскорбляют, братцы! Вообще они нам — не свои. Мы назавтра выйдем на работу (Не болтай и дело разумей!), Терпеливо переждём субботу. А потом — Святой Варфоломей. октябрь 2012 "Над простором, бескрайне-отчаянным..." Сергею Шелковому Над простором, бескрайне-отчаянным, Над осеннею стынью осин Ветер свищет разбойником-Каином, Выбираясь, кряхтя, из трясин. Что же мы не подумали ранее О поре, что не помнит родства?.. Листопады своё отбуянили, И своё откружила листва. Дождь ведёт неустанное ткачество, Сыплет нитями над пустырём... Наши беды — осеннего качества, Но они не уйдут с ноябрём. октябрь 2012 Сергей Шоргин |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
Отправлено 31 марта 2011 г. 15:40
Я ответил. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 31 марта 2011 г. 12:53
Спасибо за отклики! На вопрос о книге могу ответить очень просто: мне это не по карману... |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 30 марта 2011 г. 14:05
И, наконец, конец 2010 года и начало 2011 (2009 год и начало 2010 года — в двух предыдущих записях). ГАНС В городке на Рейне или Мозеле Бродит по аллеям над рекой - Под дождём, в жару ли, на морозе ли - Ганс, умалишённый городской. По ночам горланит песнопения, Беспокоя бюргеров слегка, И его юродивое мнение Всякий день в газете городка. Чтоб увидеть Ганса, едут тучею Интуристы из далёких стран - И, конечно, по такому случаю Высоки доходы горожан. Власти к Гансу чувствуют признательность, С ним вести беседу каждый рад... Сумасшедший — достопримечательность! И его избрали в магистрат. Хоть не ходит он на заседания (Чаще пьяный дремлет в холодке) - Не грозит бедняге похудание, Да и нос у Ганса — в табаке. Чтобы слушали и дальше сказку вы, Скажем слово доброе о нём: Он не буйный! тихий он и ласковый! Ночью не выходит с кистенём! Он себя во всём считает докою: Швец, и жнец, и на дуде игрец. А душа-то — добрая, широкая! (Многие не верят, что глупец). Сам Эразм, философ из Голландии, Ганса многократно восхвалял... Вечерами Ганс выходит в мантии, Величавый, словно кардинал; Бродит, опирается на тросточку, Тех облает, а того ругнёт - Каждому отсыплет брани горсточку. Только бургомистра не клянёт. Впрочем, не судите опрометчиво - Нужен и юродивый порой... Как же обойтись без сумасшедшего? Город без него — дыра дырой. сентябрь 2010 ЗАКОНЫ И АВОСЬ Уютных стран немало есть на свете, Но не любому путь лежит туда. Со дня рожденья мы попали в сети, Что только с кровью рвутся — вот беда. Растерянно глядим на Рубиконы, А жизнь — всё больше вкривь и больше вкось. И нет давно надежды на законы. Одна у нас надежда — на авось. сентябрь 2010 ЗАБЫТЫЙ ЯЗЫК Припомни, припомни забытый язык - Завет, растворённый в крови; На древнее царство надёжный ярлык Странице пустой предъяви. И выйдут, и выйдут глаголы из тьмы, Где тлели под слоем золы, - Не куплены в лавке, не взяты взаймы, Гортанны, смуглы, веселы. По пыльному полю пройдёт борозда, Разрежут волну корабли, И светом нездешним блеснут города, Ушедшие в толщу земли. Заполнится вязью старинной строка, Загадочной сутью дразня, И речь возвращённая дрогнет слегка От холода нашего дня. сентябрь 2010 ОДА ПОРОТОЙ ЗАДНИЦЕ Здесь ни прибавить, ни убавить - Так и ведётся испокон... Хочу шпицрутены прославить Как символ, светоч и закон! Пускай Стрелец ты или Овен, Иль даже Дева, может быть, - Начальство знает, кто виновен И по какому месту бить! Чтоб жизнь не разошлась с мечтами, Чтоб ладно мыслили мозги, Сойдут и розги со кнутами, Ещё сгодятся батоги. В стране, богатой лопухами, В стране, где в поле рожь да лён, Мир меж низами и верхами Всегда нагайкою скреплён. Народ не любит политеса, Ему бы крепость да острог; Нагайка — двигатель прогресса, Шпицрутен — истины залог. И хоть пока живём не сладко, Но ведом нам один завет: Где розог нет — там нет порядка, Свободы нет и счастья нет. сентябрь 2010 ДРЕВНЕРИМСКАЯ ДРАМА Случилось так в начале нашей эры - Проконсула уволили взашей: Отправить пригрозили на галеры, Снабдить клеймом, оставить без ушей. Сказали: брал с народа не по чину, Большой убыток причинил казне, В тавернах пировал на дармовщину, А все налоги отдавал жене; Талантов тьму зарыл в саду под сливой, Ломал постройки — хуже, чем вандал, А кесаря — морочил речью лживой: И совесть, и доверье потерял. Проконсул новый дал народу льготы; Талантов скрытых дождалась казна... Но тут внезапно в Рим явились готы. Дальнейшая история темна. сентябрь 2010 ШЕСТОЙ ПРОКУРАТОР Тиберий жил, лишь о стране радея, Его благодеяний и не счесть. Вот милостей образчик: в Иудею Был послан прокуратор Номер Шесть. А с Пятым что? Истлели некрологи, Но нам твердит учёных большинство: Казнён бедняга (не собрал налоги, Да и распял кого-то не того). А вот Шестой — налоги грёб лопатой, Недоплативших — продавал с торгов, И всё, что до него построил Пятый, Сносил (пред этим восхвалив богов); К законам относился щепетильно, На благонравье свой направил пыл, И распинал уже не так обильно, А чаще просто головы рубил - И тем боролся за культуру быта... Но нынче и труды его, и прыть, И даже имя напрочь позабыты; Зря редко распинал он, может быть. октябрь 2010 ОСЕННЕЕ Всё реже рифмуются фразы, А день пролетает как сон. Стихи — бесполезные стразы, Работа — спасительный фон. Неважно, что сделана малость, - Важнее, что найдена суть. И сколько той жизни осталось? Чуть-чуть. октябрь 2010 ИСЧИСЛЕНИЕ РИМОВ Орлы упали с помертвевших башен. Снята печать. И зверь из моря вышел. Но случай сей державе был не страшен; Нет правды на земле — но нет и выше. Считайте Римы по порядку: Третий, Четвёртый, Пятый... на крыльце сидели.... А далее — подборка междометий. Не вспоминать же цифры, в самом деле. Любите Римы как источник власти, И чтите их, и беззаветно верьте! Они как кони самой разной масти, Их всадники — однофамильцы Смерти. И бродят миллионы анонимов, И заполняют пустоту молельных, И продолжают счёт бессчётных Римов В стране, чей день рожденья — понедельник. ноябрь 2010 ЛЕТА НЕТУ НА СВЕТЕ Лета нету на свете — наверно, и не было раньше. Нынче с неба — потоки нелетних нелётных погод. Из нездешнего мира спускается тихая баньши, Ставя знаки на коже, туманом ползя в дымоход. Лета нету на свете... Как всё это невозвратимо: Купол ясного неба, тепло обнимающих рук. Не выводится горечь осеннего едкого дыма, Продолжается время привычных прорух и разрух. Лета нету на свете. Его проводили с речами, И на свежей могиле уже подрастает сугроб. Мы спускаемся в зиму, идём наугад со свечами, Чтоб запутаться в сети окольных, заснеженных троп. декабрь 2010 НИЛЬС ХОЛЬГЕРСОН Не надобны мне ни страховки, ни туры, ни визы, И нет мне преград на небесных просторных стезях; Меня не увидит почтенная публика снизу: Я — маленький Нильс, я умею летать на гусях. Я видел лягушку, и уток, и брошенный прутик - Рождённая квакать... Но всё-таки ей повезло: Внизу подстелили болото, а может быть — прудик. (А утки как транспорт в сравненьи с гусями — фуфло). Мне здесь хорошо. Не хочу опускаться пониже. К тому же и гуси не много берут за провоз. Какой ещё гном? И в упор я его не увижу. Я сам себе гном. И к тому же я сам себе босс. Лишь дерзость моя стала этих полётов виною, Но я возвращаться в обыденный вид не хочу! Вот датские земли, вот Кронборг уже подо мною! Мой родич Датчанин там дремлет внизу — я лечу. Весною на север — а осенью в сторону юга - И снова с Майорки в Лапландию мчится косяк... Охота к полётам — привычка, подобье недуга. Я — маленький Нильс, я умею летать на гусях. декабрь 2010 ПИСЕЦ И ЗИККУРАТ В Вавилоне, а может быть, в Уре, Иль в Шумерской земле, наконец, Жили некогда: царь Хаммапури И его знаменитый писец. Был прославлен писец на Востоке, Всё как надо писал — в аккурат; Чтоб писец высекал свои строки Был построен ему зиккурат. Сей писец и народу, и знати, И царю был угоден вполне: Были записи на зиккурате Популярны в Шумерской стране. Но один грамотей-карбонарий На табличке из глины гнилой На писца начертал комментарий, Что, увы, был несхож с похвалой. Разносились по городу крики: Царский голос был страшен как гром; Главный жрец по приказу владыки Вмиг табличку разбил топором. Эту меру с восторгом и с жаром Восхваляла шумерская знать. Царь вручил все осколки боярам И велел где-нибудь закопать. Но судьба рассудила жестоко (Вот такая печальная быль): Сгинул город — столица Востока, Зиккураты рассыпались в пыль, Обмелели великие реки, Погорел вавилонский дворец, И нетленки истлели навеки, И забылся великий писец. Шли столетья, кровавы и долги... Но пришли времена тишины - И нашлись под землёю осколки Той таблички из древней страны. Люди глину как надо сложили, Прочитали все клинья подряд - Так узнали они о светиле, О писце, что имел зиккурат. декабрь 2010 СЛЕДЫ В ЗЕРКАЛАХ Ты по жизни не сможешь пройти без следа, При каких бы ты ни был делах; Ты меняешь дороги, моря, города, Оставляя следы в зеркалах. Пусть вокруг то молчанье, то шорох, то речь, То хвалу городят, то хулу - От зеркал ты не сможешь себя уберечь: Часть души достаётся стеклу. Пусть снега безграничны у нас в стороне И не видно конца холодам, Но пойдут за тобой не по тусклой лыжне - По глубоким зеркальным следам. Ты растратишь себя на зеркальную дань, И однажды подступит нужда... Но для тех, кто глядит за холодную грань, В зеркалах ты пребудешь всегда. январь 2011 ЗМЕЕНОСЕЦ Несёт развязный Змееносец В когтях гремучую Змею... Жара стоит или морозец - Светила движутся в строю; Один лишь он не знает строя, Он новый путь себе открыл! Не ждали этого героя В кругу исчисленном светил... Он — Змееносец, забияка, Буян небесной стороны; Ему законы Зодиака И не важны, и не нужны. Он в круг стремится беспардонно! Кто остановит стервеца? Гляди: толкает Скорпиона! Сдвигает в сторону Стрельца! Другим оттаптывает ноги - И не стесняется ничуть! Во всех стоящих на дороге Грозит Змею свою швырнуть. И расступаются без звука Ряды созвездий и планет (Как угадаешь про гадюку: Она укусит или нет?), И уступают без протеста Участки кровные свои... Ну что же: отыскалось место И для носителя Змеи. январь 2011 ДЕРЖАВА САМОЗВАНСТВА Извечная держава мессианства, Беспечная держава самозванства, Где — по причуде или по нужде - Один себя считает корифеем, Другой себя считает грамотеем, Поэтом, чудодеем и т.д. Видать, по Емельянову примеру Любой из них внушить стремиться веру, Что он — игрец, и жнец, и даже швец, И критиком зовётся мелкий шкодник, И бизнесменом — бывший партработник, И полководцем — шустрый продавец. Для пущего развития традиций Кривят душой почти без репетиций, Не уходя с экранов ни на миг... И бродят толпы мастеров подлога, А настоящих — очень уж немного, И самозванцы заслоняют их. февраль 2011 ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ ЦУРЭНА Поблёкли краски, звуки стали глуше, Готовит утро новую невзгоду - Так лист увядший падает на сушу, Так лист увядший падает на воду. Уходят дни, нешумны и нескоры, С ветвей вороны каркают скрипуче... А лист увядший падает — на горы! А лист увядший падает — на тучи! Печаль пуста, а беды пустяковы, Считать потери — скучно и нелепо, И лист, сорвавшись, позабыв оковы, Находит путь — и падает на небо! февраль 2011 Сергей Шоргин |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 30 марта 2011 г. 14:04
Теперь — первая часть 2010 года (2009 год — в предыдущей записи) * * * Ну что теперь про ангелов рассказывать? Они на базу не вернулись с холода. Узлы созвездий незачем развязывать, Поскольку небо надвое расколото. Как здания панельные и блочные, Ветшают бастионы отдалённые, И льются реки звёздные молочные Сквозь частые прорехи бастионные. И высыхает Млечный путь до лужицы - Уже чернеют мели по фарватеру, И манна с воем на голодных рушится, В кору земную врезывая кратеры. На небе затянулось ожидание, Почти не прекращается затмение... А ангелы умчались на задание, Но слишком долгим стало выполнение. январь 2010 * * * Кто будет нас читать спустя века? Вопрос, конечно, очень интересный, Но вряд ли актуальный и уместный, Поскольку жизнь уж очень коротка. На долгий срок остаться на арене, Конечно, хочет каждая строка, Но дивный мир родного языка Сужается — подобием шагрени. И переписи слабый результат У многих стал причиною мигрени; И даже скважин бурное буренье Не может повернуть процесс назад. Какая безвозвратная растрата!.. Поэт в грядущем, встрече с братом рад, Представьте, спросит: "В чём же правда, брат?" - В ответ услышит "тин бу дун" *) от брата. И в чистом поле возле озерца Скорей он встретит тощего арата **) Иль вообще — несносного Бората, ***) Чем труженика, пахаря, чтеца. И не прочтёт в тиши библиотечной Никто его творенья до конца... Да что там! Два конца и два кольца Плюс гвоздик — тоже станут тайной вечной. Стихи не будут достояньем масс - Как это, господа, бесчеловечно!.. - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - - ...Признаемся, друзья, чистосердечно: Их мало кто читает и сейчас. И сколько есть, и сколько б ни осталось Людей, знакомых с нашим языком, - Так мало тех, кто с книгами знаком (И нынче, и в веках — такая жалость!), Что говорить о них — как ни о ком: Не стоит и считать такую малость... ____________________________________________ *) "Не понимаю" (кит.) **) пастух (монг.) ***) казах, пародийный персонаж из американского фильма январь 2010 ОГНИКОВО. НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ Немая тьма рождественского неба Сгущается к окраине села, Светила мерзнут, освещая слепо Земные полуночные дела. Шальная альфа и блажная бета Растерянно моргают с высоты, Тонки и ненадежны нити света, И улицы безлюдные чисты. Пустой посул, обманчивая жалость, Отмеренная скупо благодать... Но погляди — звезда не удержалась! Успеем ли желанье загадать? январь 2010 ДОРОГА Нет проку ни в глаголе, ни в пароле, Но дверь сама откроется, стуча, И я туда отправлюсь поневоле, Где плахой распластавшееся поле И лезвие закатного луча. Желаний и мечтаний было много - Перед глазами до сих пор рябит... Но вымощена пыльная дорога До дальнего глубокого разлога Шуршащим слоем бедствий и обид. Откос... канава... насыпь земляная... А дверь пропала — вроде миража. Бреду, листву ногами приминая, Забытые "сим-симы" вспоминая И сторонясь слепящего ножа. январь 2010 ПРОГУЛКА Немая тьма, привычная прогулка, Витринных дам высокомерный ряд, Оскаленные пасти переулков И фонарей недружелюбный взгляд. Свет городской — как мотовство банкрота... А за молчаньем спящего ларька - Пустое обещанье поворота И злая неизбежность тупика. январь 2010 В БОГОЯВЛЕНСКОМ ХОРОНИЛИ БОГА В Богоявленском хоронили Бога. Он умер вдруг, незнамо от чего... Народу собралось довольно много; А как же — хоронили своего! Как умер — так и вспомнили о Боге... Печально зашумели ковыли. Стояли люди молча вдоль дороги И плакали, что не уберегли. Священник шёл за гробом, коченея, Молитвы повторяя, как в бреду, И думал: "Что скажу архиерею? Где Бога я ему теперь найду? Потеря эта — так невосполнима! А наш владыка непомерно строг И на меня напустится, вестимо, Как будто это я не уберёг". Но вот и храм. Расписанные стены. Иконостаса благолепный строй... Толпа смотрела грустно и смятенно - И о поминках думала порой. Солидный губернаторский помощник На кладбище пришёл — и произнёс Немало слов хвалебных, непреложных И лил потоки неутешных слёз. Другие также говорили, каясь, Что не ценили, что теперь скорбят... Народ кивал, с речами соглашаясь, И думал о невыплате зарплат. А Бог смотрел на похороны свыше (А может быть, из недалёких мест) И думал: "Что-то музыки не слышу. Не наняли. Да, небогат уезд..." А много после — очень трудно было Понять что-либо в общем галдеже. Все толковали громко и уныло: Мол, с Богом не увидимся уже; Он в памяти навек пребудет с нами; Что делать остаётся нам? одно - Лишь поминать; пусть только временами, Но — добрым словом, как заведено. январь-февраль 2010 БЕСЕДЫ С ВОЛКОМ Зря, приятель, ты с волком беседы ведёшь, Зря ты кормишь его по утрам; Он умильно глядит на тебя — ну и что ж? В нём добра не найти ни на грамм. Он задворной тропой прибегает к теплу, По-собачьи скулит у ворот, Пробирается в сени, ложится в углу И подачку привычно грызёт. Он приходит туда, где сытней и теплей, Но тебе он, как прежде, чужой - И вовеки не станет собакой твоей. С ним не стоит делиться душой. Изменить не удастся его естество: Безнадёжна сердечность твоя... У тебя кроме волка и нет никого, Но тебя он не примет в друзья. февраль 2010 ТВОЙ РАЙ Ты провёл свою жизнь на двадцатых ролях, В невесёлых заботах земных, И не думай мечтать о нездешних полях - Елисейских, Пурпурных, иных. Ты оставишь здесь всё, чем когда-то владел, То есть несколько пар пустяков, И немедля поймёшь: твой загробный удел - Прозябанье в раю бедняков. Тот же мерзкий квартал, та же липкая грязь... На экране фальшивит джаз-банд... Крылья скрыв под плащом, поминутно бранясь, Бродит пьяненький ангел-сержант. Ты ему не дерзи, ты его уважай, Низко кланяйся райским властям, А иначе отправят тебя за Можай - В ад бедняцкий, где тошно чертям. февраль 2010 НЕУСТРОЙСТВО Ночная мгла спускает бахрому и проникает в каждое окно, И воздух невдыхаем потому, что неустройство в нём растворено. Какую мглу наколдовал шаман! Не видно даже собственной руки, И долгая дорога сквозь туман, как прежде, обещает синяки. В кромешной тьме сменяются вожди и спорят богачи о барыше, И нету, нету света впереди!.. Есть лишь крупица света на душе. февраль 2010 Осколки льда — по улицам вразлёт... Осколки льда — по улицам вразлёт: Пробьют металл, догонят беглеца... Сидят в тиши, затачивая лёд, Расчётливые Люди Без Лица. Губительна начинка вещмешков - И скрыта под глубоким слоем слов, И слушают безликих вожаков Старательные Люди Без Голов. Все затаились. Город опустел. Ведёт делёжку опытный делец, И ловко округляют свой удел Влиятельные Люди Без Сердец. И вновь, сиреной отмечая путь, Проносится грохочущий кортеж; Торопятся укрыться где-нибудь Приученные Люди Без Надежд. март 2010 БОГ И БЛОГ Сидел на ветке невесёлый бог, Писал заметки в невесёлый блог И эти тексты сокрывал от всех. А люди жили чередом своим, Рубахи шили, напивались в дым И не меняли ни порток, ни вех. Один разок — а может, пару раз - Его отвлёк подручный-лоботряс; Бог не сберёг заветные листки - И весь журнал обрушился с высот... Его собрал растерянный народ - И поменял и вехи, и портки. май 2010 ГДЕ НЕ КОНЧАЕТСЯ ВЧЕРА Ночь. Улица. Обрывки света Скользят по краю темноты. В промозглой глубине кювета - Газет пожухлые листы. Мигают окна чуть заметно: Там, за шуршащим слоем штор, Повсюду скалится приветно Неутомимый монитор. Он заполняет душу дрожью, Он уши пичкает молвой - И вновь тебя заносит ложью, Как перепрелою листвой. Здесь может всякое случиться, Но не случится перемен... И смотрят сплющенные лица Из амбразур бетонных стен, И, душу выставив на холод, Не засыпает до утра Блестящий и пропащий город, Где не кончается вчера. май 2010 ОБВЕТШАЛЫЙ ДОМ Вдоль строений с кистью идёт творец: Там фасад подправит, а там – торец, И кривится, видя былой огрех. Велика печаль на душе творца: Краска смыта дождями со стен дворца, И холодный ветер из всех прорех. Снова – ветхий портик, кривой фронтон… Он плотнее кутается в хитон, И струятся слёзы его рекой. Сколько сил вложил он в пропащий свет! Мойры тянут пряжу свою из бед, И она расползается под рукой. Осыпаются камни с краёв террас… Неудача снова – в который раз. Всё идёт заведенным чередом, И случится в точности как всегда: Созидатель новый придёт сюда И спокойно снесёт обветшалый дом. июнь 2010 ИЗ ТРИНАДЦАТОЙ ГЛАВЫ Зверь из моря бормочет какую-то ересь, И со дна поднимаются к нам пузыри... Он бурчит из глубин, разъярённо ощерясь, И гребут от бурчания прочь рыбари. Зверь из моря таится в подводной пещере, Возлежа на охапке гниющей травы, И болит, и болит у рогатого зверя Застарелая рана седьмой головы. Зверь из моря влачит многотонную тушу И извечную ересь хрипит дотемна, И не хочет до времени выйти на сушу - Хоть давно наступили его времена... июнь 2010 КРАСНАЯ ЦЕНА Никто не знает завтрашней цены Рубля и фунта, боли и вины, И даже дока не предскажет цен Копеек, центов, веры и измен. То нефть решит, что время дешеветь, То курс надежды падает на треть; Болит душа, транжирится казна... Но есть у счастья красная цена. июнь 2010 По завету пращуров или предтеч... По завету пращуров или предтеч - Не сочтёшь уже, сколько лет - Люди любят друг друга вешать и жечь За Того, Которого Нет, И при том — рассуждать о Добре и Зле, Истолковывать письмена, И подсчитывать ангелов на игле, И давать чертям имена, Громоздить гималаи гремящих словес, За которыми пустота, И смердящие мощи мерить на вес, И мешками — гвозди с креста... И сияют одежды в блажной белизне, И пылают глаза святош В неизбывной надежде увидеть в огне Тех, кто верит в чужую ложь. июнь 2010 В ЛАДАХ С СУДЬБОЙ «Вот вам песня о том, кто не спел, не спел…» В.Высоцкий Совершенствуя навыки сбора плодов, Похваляясь добычею в сорок пудов, Он струну обменял на престиж. И давно позабыты с судьбой нелады - Он с утра дотемна сортирует плоды И считает грядущий барыш. Он навеки пресытился всяким вином И не ищет наперсников в небе ночном – Вообще не глядит в небеса; Он встаёт от расчётов, сутулясь слегка, И, кряхтя, подливает коту молока, И выводит на улицу пса. Все былые «ля-ля» прогорели дотла; Он сумел довести до конца все дела И добился успеха в игре. Ну а та, что уехала в ночь от него?.. Что же, были, как видно, одно баловство – Те стихи на снегу в январе. Не случилось любви, не затеялся бунт, И ему постоянно хватало секунд, И шагов, и речей, и казны. Нет резона его упрекать в чём-нибудь: Как по рельсам прямым, он прошёл этот путь, А полёты ему — не нужны. июль 2010 ВСПОМНИТЬ ЗАВТРА Готовность к неприятностям гораздо Надёжней ожидания добра; Нам не дано предугадать Вчера, Но вспомнить Завтра — удаётся часто. Обыденно сбываются приметы, Пробит ещё не купленный билет, Воспоминанья предстоящих лет Обрыдли — вроде ломаной монеты. По хлипким мачтам тонущих посудин, Шальные волны лупят наповал, А речь с экрана катится в подвал И застывает, словно ведьмин студень. От завтрашних знакомых испарений Всё тяжелей дышать уже сейчас, И люди люто давятся у касс, Предвидя сокращение шагрени... август 2010 РОССИЯ ВО МГЛЕ Деревни корчатся в огне, А города хрипят в угаре, Дни рассыпаются в золу, Недели плавятся в чаду... Проходит лето как во сне, Стихия дымная — в ударе: Россия канула во мглу В десятом огненном году. Но виновата ли жара? Её ругать ли, в самом деле? Жизнь — это бросовый товар, Что годен только на дрова. Мы погорели не вчера, Мы не сегодня погорели; Не нынче начался пожар Бездумья, злобы, воровства. И через дым ясней видна Всё охватившая невзгода; Мы ждём прохлады сентября, Заделав тряпками окно. А погоревшая страна Живёт себе без кислорода... И что искать его зазря? Он продан, видимо, давно. август 2010 НЕВЕЗУЧЕЕ СЕЛО Смурное невезучее село Привыкло к череде неурожаев, И долгое терпение хозяев В обычай и в пословицу вошло. Давно уже привыкли мужики К тому, что нету года без напасти И что всегда сидят на шее власти: Помещики... партейные... "братки"... За скудным летом — осень штормовая, За злой зимой — голодная весна... Село сожгла гражданская война, Потом сожгла вторая мировая. Катилась прочь военная чума, И уходили в прошлое пожары; Крестьяне миром строили хибары, А после, поднатужившись, — дома. И вновь — то мор, то голод, то законы... Село опять терпело упырей - И пережило тьму секретарей И глав администрации района. Но всё должно закончиться, понятно, - И запылало ветхое село. И помощи дождаться не смогло. И выгорело. Всё. И — безвозвратно. август 2010 ЯСОН Мне не снятся давно золотое руно И кровавый зыбучий песок. Мне, по счастью, вернуться уже не дано В край болот и дремучих осок. Я теперь постарел — чья же это вина? То Медеи, видать, колдовство... Мы когда-то стране своей дали руна И не взяли себе ничего. Мы — забытые дети Элладской земли, Ветераны Колхидской войны. Мы когда-то дракона осилить смогли, А теперь никому не нужны. О, немолкнущий рокот далёких морей, Время славы и время потерь! Стала ведьма недоброй добычей моей - Пусть Эгей с нею ладит теперь. Кто затеял поход — мне уже всё равно: Может, боги, а может, цари. Мне не снится давно золотое руно: Боль заснуть не даёт до зари. По лазурному морю идут корабли К Геллеспонту, как мы в старину. Мой "Арго" возле пляжа гниёт на мели - Лягу рядом, в тени отдохну... август 2010 Сергей Шоргин |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 30 марта 2011 г. 14:00
Всем — здравствуйте! Я обнаружил, что давненько сюда ничего не выкладывал... Ну выложу, что ли, всё — почти за два года. Извините за длинные записи.  Сначала — 2009 год, 2010 — чуть попозже. ИНТЕРЛЮДИЯ (ЧИТАЯ ГОЛСУОРСИ) Как яблоко, позднее лето горчит, За липами — дым от костра, И дятел в берёзовой кроне стучит, И сыплется сверху кора. В саду разлита шелестящая лень, И время застыло почти... Вот здесь бы, в ещё не назначенный день, Из позднего лета уйти. август 2009 ПРИЗРАК ПЛОЩАДИ Баллада-вариация по мотивам В.Броневского Пусть не смолкает шум столичный на этой площади безмерной – тут если стон — то стон трагичный, тут если шаг — то шаг предсмертный. ... Вопили улицы, пустея, а я — я видел лишь вампира... Владислав Броневский, Баллада о Театральной площади Мне эта площадь часто снится. Гранит. Преддверие твердыни. Четыре каменных границы и красный склеп посередине. Во дни торжеств — по-ба-таль-он-но! - под цепким взором агентуры сюда вливаются колонны людей, машин и арматуры. Лежит в гробу нетленный гений. Взирают статуи уныло. Не ждите больше изменений - здесь всё останется как было. И упражнений в пилотаже уже не совершит салага... Ночь. Мгла. Шаги бессонной стражи от плахи до универмага. Здесь россыпь белых многоточий: расчерчен камень — вроде плаца. И он в глухую пору ночи Сюда выходит прогуляться. Как он стремился править миром! - сил оказалось маловато... Не назову его вампиром, чтоб не случилось плагиата. Оплот державы обветшалой, смотритель красного погоста... Но как назвать его? Пожалуй, пускай он будет — Призрак просто. Он бродит — древний, многоликий, пятиконечный и двуглавый, по этой площади великой, по этой площади кровавой. Из арки он выходит с шумом, проходит мимо мавзолея, и сразу — словно дым над ГУМом, и запах гари от музея, и слышен топот батальонов, и треск костей под сапогами, и кровь погибших миллионов вновь плещет, плещет под ногами. Невдалеке — пяток кварталов - его привычная берлога; и он, с ключами от подвалов, централов, каждого острога, ступает по брусчатке гулко... Бегут блюстители порядка - из-за угла, из переулка глядят на Призрака украдкой. Козырный туз кровавой масти, бесчеловечный, бессердечный, ночное воплощенье власти и сущность вертикали вечной, - чтоб не покинуть эту сцену, чтоб с ролью не расстаться этой, уплатит он любую цену - людской разменною монетой. Управы нет на властелина, и нет конца его гулянью: власть — разновидность героина, и — невозможно отвыканье. И вновь к ногам его ложится прямоугольная пустыня - четыре каменных границы и красный склеп посередине. август 2009 ЧУДЕСА Он в радуге — когда придёт охота - Местами может поменять цвета, И звонкие, налившиеся ноты Не уколовшись, соберёт с куста. Укрывшись от прохожих и от пыли Среди высокой шелестящей ржи, Слова и рифмы подберёт, чтоб были, Как вечер подступающий, свежи. Сказанья из травинок он сплетает И сочиняет песенку ручью, И звёзды свысока к нему слетают - Он их сажает на руку свою. Бывает и наивным он, и мудрым, Чудным как сон и тихим как вода, И день, который приключится утром, Способен он припомнить без труда. А та, которой он дарует чудо, Та, что глядит с улыбкой на него, Одна на свете ведает, откуда Является такое колдовство. август 2009 ЗАРИСОВКА В ОТТЕНКАХ СЕРОГО Извечное безмерное пространство, одетое в обноски и щиты, Напрасное и злое мессианство, пустое самомненье нищеты. Лицо в рубцах и на руках ожоги — да, видно, что судьбина нелегка: Пожары... грабли... дураки... дороги... Шаг не туда — расплата на века. Не всем под силу тяготы такие — не всякий бы и выбрал этот путь: Жить впроголодь — зато не как другие, идти вразрез — ну хоть чему-нибудь, Нос задирать, красуясь перед светом, и щит держать, и потрясать мечом, И постоянно поучать при этом всех прочих, что к чему и что почём. И, несводимы, как прыщи на коже, — что в прошлом, что теперь, что впереди - Бал правят вороватые вельможи и не совсем великие вожди, Плюют вдогонку белым и пушистым, завидуя и попусту кляня; И — длится пляска с топаньем и свистом, и множится хмельная болтовня... сентябрь 2009 ПОГРЕБОК, ГДЕ НЕ ХОДЯТ ЧАСЫ И каждый вечер, в час назначенный... А.А.Блок Вновь луна конопатая пристально Поглядела в окно на меня... Что ж, отправлюсь на поиски истины - Или просто ушедшего дня. В уши грянула фуга осенняя - Бесприютного ветра басы... Я вхожу, затаив опасение, В погребок, где не ходят часы. Но тревожусь, пожалуй, напрасно я: Пьяных нет. Благодать. Тишина. А в углу, ко всему безучастная, Незнакомка сидит у окна. Впрочем, с нею встречались мы, кажется... В этом зале, когда-то, давно Не сумел подойти я, отважиться - И сейчас подойти мудрено. Гость явился — хромает, сутулится, С той же, давешней розой в руке (И застыло движенье на улице И не ходят часы в погребке). Посетитель никак не отдышится, Застывает у входа на миг - И, увидев сидящую, движется, Словно к берегу — брошенный бриг, Ей бормочет про дальнее, прежнее - А она лишь глядит в полутьму: Для неё всё былое — нездешнее, Ей постылый цветок ни к чему. Вроде лунного злого сияния Взор холодных, скучающих глаз - Там ни тайны, ни воспоминания, Там видны только "Здeсь" и "Сейчас". Ничего не случится, не сладится: Нет былого, в грядущем — туман... И поклонник потерянно пятится, И ему наливают стакан. Заиграют в оркестре беззвучие (Знают ноты и текст назубок)... Пусть приходит он завтра, при случае, - Если впустит его погребок. Здесь в бутылках не истина сыщется, А обман — полусладкий, хмельной... Дверь откроется, ветер рассвищется, Закружится листва под луной, И трамваи отправятся, лязгая, В даль нездешнюю нового дня... Этот взгляд с отрешённою ласкою До дверей провожает меня. Шляпа с перьями дохлого страуса Мне вдогонку качнулась в окне - Там, где длится бессрочная пауза, Там, где только мгновенье в цене. Я по листьям иду неуверенно: Ложь и ветер сбивают с пути... Мне луна помогать не намерена, И ушедшего дня — не найти. сентябрь 2009 ИГРОКИ В КОСТИ «По меньшей мере, я уверен, что он [бог] не играет в кости». А.Эйнштейн Рай. Игральные кости на круглом столе. Здесь же горсточка звезд — это "банк". Счет написан на облаке: бог — на "нуле", В "плюсе" — Шредингер, в "минусе" — Планк. И Эйнштейн возмутился: — Да как же ты мог? Я не верил, что здесь — казино... - Я и сам-то не верил, — сказал ему бог, - Но меня убедили давно. сентябрь 2009 НЕ ПО СЕРДЦУ В этом мире бессильно всесилие, А надежда робка и слаба; Мелочь — имя, прозванье, фамилия, Малость — участь, удача, судьба. Нет ни веры, ни меры, ни помощи: Мир суров и повадками прост. Ветер дует, как водится, с полночи, А порою — и вовсе норд-ост; Он крылатыми черными метками Затемняет небесную синь... Я иду, пригибаясь под ветками Разгулявшихся встречных осин. Этот мир по плечу, но не по сердцу - Чем ни потчуй и что ни сули... Слышу: издали ветром доносится Скрип несмазанной оси Земли. сентябрь 2009 О ПАУКЕ Довольный приближающейся тьмой (ему постылы все людские лица), паук приходит вечером домой, и, наскоро поужинав, садится к экрану, где его давненько ждут и форумы, и чаты, и порталы... Он пишет: "Всех приветствую! Я тут!" Пора охоты, наконец, настала! - хмельная, долгожданная пора, когда державно, словно вор в законе, он ходит по страницам до утра — рассадник грязи, плесени и вони. Пора хмельная — но не от вина; и не от водки у него истома; он это всё творит не с бодуна — он и бодун друг с другом незнакомы. Сейчас он им покажет, дурачью! Сейчас они забегают, кретины! Он паутину растянул свою внутри большой, всемирной паутины. Он этим горд и только этим жив, без этого — подох бы очень скоро: оргазм он получает, распалив хронические, шумные раздоры. Других талантов, что поделать, нет, но это — он освоил, без сомненья: здесь шпильку он подбросит, там навет, чтоб не снижался градус словопренья. О нет, он спуску никому не даст, при этом он повсюду — в нужной шкуре: на сайте "голубых" он — педераст (а может быть, таков и "по натуре"), на сайте у поэтов он — поэт, порой — прозаик иль сатирик меткий, на женском сайте может дать совет, прикинувшись худеющей брюнеткой. В речах его — отлаженная прыть, в игре его не словит даже конный, а о себе он любит говорить, что служит в важной должности учёной: порой историк, где-то географ, а где-то даже наногляциолог! (А в ряде чатов — он светлейший граф, что впечатляет бывших комсомолок). В нём граней тьма — но в дефиците стыд, и в этом он являет постоянство. Он самозванец — и на том стоит. Для пауков привычно самозванство. К утру, по завершении труда, с трудом он добирается до койки... Не выдаст он укрытья никогда — боится сапога и мухобойки. Людей обычных недоступный круг — тех, кто способен в жизни делать дело, - он ненавидит крепко (как паук) и (как паук) упорно и умело. Вот так он услаждает естество, себе творя потехи и забавы. Сидит паук. Не выкурить его. Такое время. И такие нравы. октябрь 2009 О НУЛЯХ Промышляю деленьем нуля, Временами — деленьем на ноль. Не ошибся ни разу, деля, При расчёте уделов и доль. Ох, не всем по плечу ремесло, Этот важный, ответственный труд; Те, кто делят другое число, Неизбежно в расчётах наврут; Не хотят заниматься мурой, Уделяют вниманье делам, Но при этом не могут порой Даже ноль поделить пополам - Тем, кто главный, назначат втройне И совсем обойдут мелюзгу... Приходите с нулями ко мне - Я делить без остатка могу. А случатся осколки нулей - Наклонюсь, подниму их с земли; Пригодится испытанный клей, Чтобы стали круглее нули. А на ноль я делю не для всех: Это более сложный делёж, Здесь гораздо опасней огрех - Нужен верный, заточенный нож. Дело важное, как ни суди, И не жаль мне усилий своих... Что же делать ещё посреди Этих пасмурных лет нулевых? октябрь 2009 НОВАЯ СКАЗКА ОБ УРФИНЕ ДЖЮСЕ И ЕГО ДЕРЕВЯННЫХ СОЛДАТАХ Когда-то в одной волшебной стране (Читай и мотай на ус!) Жил-был человек, достойный вполне, По имени Урфин Джюс. Столяр или плотник он был, говорят, - Ну, в общем, народный сын - И выстругал армию крепких солдат Из буков, дубов, осин. Был каждый отёсан, гляделся орлом, Хоть родом из глупых дровец, И дрался умело любой дуболом И всякий осинобоец. И Урфин — силён, справедлив и суров - Обрёл на державу права, И стало на улицах множество дров... Но всё же не все — дрова. Нормальные люди встречались, увы (И, значит, носители зла): Не видно квадратной у них головы! У них голова — кругла! Формат нестандартный и глаз и уст! Различны и рост и вес! Ну что же: на службу был взят Прокруст - И вмиг разнобой исчез. октябрь 2009 ГЕНИЙ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ Он не страшится зла и бедствия, Не ищет выгодных приятельств: Он — гений места, гений действия, Он — гений разных обстоятельств. Он сохраняет хладнокровие, Ему волненье не по чину: Он — гений цели и условия, Ещё — уступок и причины. Ему не требуются премии, Он знает то и знает это, Он — гений степени и времени... Жаль, обстоятельств больше нету. октябрь 2009 ЯРМАРКА Не жди от провидения даров: Закон торгов не знает исключений. Там, на утёсе, — ярмарка ветров, А под утёсом — ярмарка течений. Шей паруса и такелаж смоли, Молись Николе или Христофору - Но откопай укрытые рубли И приходи в назначенную пору. На целом свете нет подобных мест! Одна беда: цена неоспорима... Заплатишь — и получишь свежий вест Плюс небольшую порцию Гольфстрима. Толпятся моряки из разных стран - Кто с попугаем, кто с бутылкой рома... Безденежным достанется буран И злоба своенравного Мальстрёма. И с этим грузом выйдут моряки В поход, как много раз уже бывало, Своей недоброй доле вопреки, Готовые к обещанному шквалу. октябрь 2009 ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ ПТИЦЕЛОВА И КРЫСОЛОВА Расшумелась старая сосна. Под дождём рябило озерко. Марта в доме плакала одна: "Дидель, где ты?.." Дидель — далеко. Дидель шёл, не ведая границ, По холмам и долам, вверх и вниз, И ловил он разноцветных птиц, А его приятель — серых крыс. Труд вершили свой без суетни; Небольшой, но всё-таки доход... И в лесах Саксонии они На холме встречались каждый год. Закипал походный котелок, Тишина, уют у костерка... Дидель доставал тогда манок, Дудку брал приятель из мешка, Чтоб дать начало кутерьме И изгнать из леса тишь и сон: Птицы собирались на холме, Крысы шли туда со всех сторон. Звон синиц и пение щеглов, Пыл крысиных плясок у огня ... Но сказал однажды крысолов: "Обманули в Гамельне меня: В жизни случай, кажется, второй; Ну, саксонцы — прямо шулера... Вон он, город, видишь — под горой? Там не заплатили мне вчера". Дидель молвил: "С этими людьми Надо разбираться без затей. Мой манок ореховый возьми - Тот, что кличет уток и детей. Гамельнским обманщикам дано Будет завтра встретиться с судьбой. Уток нету в Везере давно, Но детей — ты уведёшь с собой". Крысолов ответил: "Ну и жуть... Что, скажи, с детьми мне делать, брат?" "Ничего. Подержим здесь чуть-чуть, И — заплатит вскоре магистрат. Богачи заплатят, беднота, Мать любая — если это мать... А найдётся мальчик-сирота И захочет птицеловом стать - Я к себе возьму его, ей-ей, - Сыном станет и учеником, Да и Марте будет веселей В доме над холодным озерком". ноябрь 2009 * * * Давно сочтены и измерены, Несладко живём, непригоже. Осколки разбитого времени С разлёту впиваются в кожу... Глаза заслоняем ладонями От низко летящих ледышек, В домах остаёмся бездомными И в сытости видим излишек. Привыкли бояться чрезмерности, Неясностей и разночтений, Не вступим в дебаты о верности Упрямых своих убеждений. Судьбой стеснены и измучены, Не можем кичиться чинами - Но верить в обман не приучены. И это останется с нами. ноябрь 2009 МЫ ПЕЧАЛЬНО РАВНЫ... Мы печально равны в нашем чувстве вины, И в безвинности тоже безмерно равны, И устали от вечной борьбы, Злополучные дети несчастной земли, Все — и те, кто остался, и те, кто вдали (Много прихотей есть у судьбы). Мы, лишённые права на выбор дорог (Что ни шаг, то застава, блокпост и острог), Жертвы давних и новых химер, - Почитатели всяких и разных богов, В непохожих привыкшие видеть врагов, Заплутавшие в россыпи вер. Это россыпь — как опись ничтожных примет, И меж нами, по сути, различия нет - Мы едины в извечной беде - Что над нами всё те же вожди и жрецы, Что идут по живому кордонов рубцы - По душе, по земле, по воде. декабрь 2009 ЛАУРЕАТ Однажды в Академию Платона Явился грамотей издалека. Он выглядел солидно и учёно, Была его известность велика. Он говорил, что ритор он, и даже - Дискуссий философских ветеран, Принёс с собой тяжёлую поклажу - Дипломов кучу из различных стран. Он без раздумий говорил о сложном, Был по любым апориям судья И состоял в союзе филоложном И Спарты, и окрестностей ея. В речах его звучало возбужденье, Хоть это был порою полный бред, Он на любые речи и сужденья Всегда имел забористый ответ. Твердил, что много побродил по свету И не нуждался в няньках до сих пор - И всяческому доброму совету Всегда давал ругательный отпор. Он в роще Академа прописался И за трактатом излагал трактат, Его Платон порою опасался - Уж очень был суров лауреат! И зря его просили: "Сделай милость, Других людей послушай — хоть чуть-чуть!.." Однажды Академия закрылась. Он к беотийцам свой направил путь. декабрь 2009 Сергей Шоргин |
| Трёп на разные темы > С днем рождения! > к сообщению |
|
Отправлено 13 ноября 2009 г. 18:45
Большое спасибо! |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 22 августа 2009 г. 17:01
андрос, спасибо! Kartusha, stogsena — такое уж время сейчас. По крайней мере, для меня. Спасибо! |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 21 августа 2009 г. 23:03
Всем привет! Стихов в этом году написано мало. Вот кое-что. ---------- ПОСЛЕДНИЙ АПОСТОЛ На жизнь земную вовсе не пеняю - Вот снова Пасха... снова Рождество... Пишу, сужу, прощаю, объясняю, Благословляю — именем Его, Хоть нет на мне ни должности, ни сана, И мне не нужно звания вождя... Иные же приходят, самозванно В апостолы себя производя, О жизни рассуждают и о смерти, И пыжатся от чувства правоты, И в их речах не слышно милосердья, И в их делах не видно доброты. А я — ношу в себе Его дыханье. (А вновь пришедшим это не дано.) Я должен дописать своё Посланье - Поскольку людям надобно оно. И днём пишу я, и порой ночною, Дошёл до описанья смертных мук... А люди ждут, толпятся за спиною, Пергаменты хватают из-под рук. На этот труд должно хватить мне силы, Хоть я пишу без отдыха и сна... Да-да, не так, не так всё это было, Но истина — не всем она нужна. В стихах я прячу истины частицы - Увидит их, однако, не любой; Пишу я то, что людям пригодится, А остальное — унесу с собой. Вокруг народ толпится непрестанно; Я исполняю миссию свою, Которую ни с кем делить не стану... Да, я апостол. И на том стою. январь 2009 ВЕДЬМЫ Лес. Избушка. Сугробы вокруг намело. Дым валит из трубы, в тесной комнате — чад... Там три ведьмы в засаленной книге строчат, Выдирая порой друг у друга стило, Занимаются чёрной-пречёрной волшбой, Часто в кости играют на чью-то судьбу, Каждый вечер пускаются в пляс на гробу, И смеются, и песни поют вразнобой. Громко булькает зелье из жабьих костей, Продолжается шумный обыденный спор... То одна, то другая выходит во двор И берёт приношенья у робких гостей. Так с времён незапамятных заведено - И они своё дело творят испокон, Мы же — денежки копим, идём на поклон, Пробираемся к дому, стучимся в окно... В дом пускают порою. И мы говорим: "Как, Жаннета Петровна, кулон ваш хорош! Вам, почтенная Нелли, к лицу эта брошь! Белла, как Вы милы с ожерельем таким! Напишите, прошу вас... одна лишь строка... Умоляю, сотрите вот это словцо... Поглядите сережки... примерьте кольцо..." И, ликуя, уходим, дождавшись кивка, Поскорее, подальше от этой избы, Оглянувшись на окна, где виден огонь, И вдохнув, и запомнив чадящую вонь Клочковатого дыма из чёрной трубы. февраль 2009 ПЕРЕВАЛ Нескорая горбатая дорога Сквозь сонную густую пелену Ведёт наверх; ещё, ещё немного - И головой задену за луну. Чтоб не задеть — пригнуться не забуду; Конец пути — как завершенье сна... А впереди, в пяти шагах отсюда - Немыслимо другая сторона: Внизу вода дробится в лунном круге, И прыгают на волнах светляки, И мост, по берегам раскинув руки, Обхватывает талию реки... февраль 2009 ТЁМНАЯ ВОДА (фантазия) Борзые разбитные ревизоры Ведут, покрыв бумагами столы, Подсчёт несчастий в ящике Пандоры И ангелов — на кончике иглы; Горбатятся, застыв над письменами, Над скомканным листом черновика... Темна вода во облацех над нами - Темна и бесконечно глубока. Зайдёшь в ларёк, возьмёшь полфунта лиха В потёртую дырявую суму... А рыба в тёмных водах ходит тихо И в руки не даётся никому, О чём ни спросят — не даёт отчёта; Задача ревизоров непроста... Так что же скажут долгие подсчёты? Давно известно — что казна пуста. И ты в уме перебираешь беды И слушаешь привычный хор ворон, И не тебе, а ловкачу-соседу Ладью к подъезду подаёт Харон... февраль 2009 ДРУГАЯ ЖИЗНЬ Деревья — иные, дома — незнакомы, Свой цвет изменила трава. Он ходит теперь по маршруту другому, Садится в другой трамвай. Ему недоступны мосты и тоннели, Закрыты — и ночью, и днём - Те меридианы и те параллели, Где были они вдвоём. Уборку в квартире провёл в воскресенье, Обои менял дотемна И зеркало снял со стены — в опасенье, Что в нём промелькнёт она. А воспоминания — вынес наружу, Туда, где балконный хлам, Надеясь на скорую зимнюю стужу, - Пускай замерзают там. март 2009 РАСПУТЬЕ И одурманен, и исколот, Рябой, пропахший, пропитой, Иссохший и иззябший город, Богатый звонкой пустотой. На мир глядят остекленело Его хрустальные дворцы И голосят осатанело Его тотальные лжецы. Его хапуги многоруки И нечестив его дозор, И грязный снег, стекая в люки, Бросает по дороге сор. Гремят балы и ассамблеи Под пеленою полусна... Но стало, кажется, теплее. Быть может, всё-таки весна? И наступившее распутье - Надежды, может быть, симптом? Зима закончилась. Забудьте. Ну что ж, спасибо и на том. апрель 2009 ВЕЧЕРНИЕ ВИЗИТЫ Наверно, по причине совпадения Каких-то сфер небесных и светил Ко мне в квартиру без предупреждения Мой старый друг порою приходил. Всё так же шумен, с теми же повадками, Он напевал о граде золотом И, как обычно, говорил загадками И оставлял отгадки на потом. Читал стихи, поругивал издательства И вспоминал иные нелады - И не искал седьмого доказательства, Да и в других не замечал нужды. Он проклинал законы пенсионные, Ведя подсчёт болезням и летам, И всё глядел в потёмки заоконные - Кого-то разглядеть пытался там. Когда он делал перерывы в чтении - Просил налить любимого вина... И лишь его я видел отражение В безмерной тьме полночного окна. апрель 2009 * * * Но жизнь ещё мерещится, и птица ещё летит над мглой летейских вод... О.Горшков Орлом ли, решкой падает монета - Всё, как и раньше. Неизвестен икс. И лето подступившее — не Лета, И осень неизбежная — не Стикс. Предписанная временность скитанья - Не бремя, но всего лишь уговор, И если поступь чью-то и дыханье Ты слышишь за спиной с каких-то пор - Не оглянись! И будет всё в порядке: Отстанет тот, кто дышит за спиной... Идём вперёд, как раньше, без оглядки, С беспечностью всё той же напускной. На наших душах заживают раны, Нам горе и невзгоды — не беда, Поскольку, как всегда, течёт из крана Холодная летейская вода. Мы забываем боли и лишенья В трудах житья и хлопотах бытья И по обрыву над Рекой забвенья Идём всё дальше — в дивные края, Где никогда не отступает лето, Где будет передышка на пути, Где, наконец-то, пересохнет Лета И вброд её мы сможем перейти... май 2009 СВОИМИ СЛОВАМИ Я свой текст позабыл — и теперь посреди Гулкой сцены безмолвно стою. Впрочем, главное сказано, как ни суди, - Да и где же отыщешь судью? Вероятно, участием мир оскудел, Любопытство растратил дотла: Слов чужих он не слышит, не ведает дел - Эх, свои бы уладить дела... Под лучом фонаря, что висит на столбе, При лучине, свече, ночнике Всяк по-своему пишет — своё, о себе, От себя, на своём языке. Вместо строчки — неясных значков череда, Вместо буквы — лишь пара штрихов... Вероятно, другим не понять никогда Посторонних речей и стихов. И дымятся, и рвутся листы под рукой, И строфа пламенеет тавром; Смысл у слова меняется с каждой строкой И страницей, и с каждым пером. Каждый хочет, чтоб были понятны слова, Но старанья напрасны, увы; Где таланта сыскать, мастерства, колдовства? Не выходят из лесу волхвы... ...Я, пожалуй, не всё написал и сказал; К монологу вернусь своему - Может, что-то услышит невидимый зал, Погружённый в усталость и тьму. май 2009 КРОЛИКИ Живем не хуже и не лучше всех. А кролики — не только ценный мех. На мир в оцепенении глядим - И каждый рад, что цел и невредим, Что дверь пока не высадил сапог, Свинья не съела и не выдал бог. Но ни ишак, ни цезарь не помрёт: Наступит и для кроликов черёд. Припомнят о любом наверняка И каждому назначат скорняка. июль 2009 ЗАБЛУДШАЯ ЗЕМЛЯ Заполняет проезды дремучая грязь, Все плотней и плотней пелена; Щегольская неправда глядит не таясь То с вершины, то с самого дна. Вдоль дороги чадит торжествующий хлам, Преет хвоя, сыреет листва. Проникают в дома и ползут по столам Неживые, как зомби, слова. А за каждым углом прорастает былье И ушкуйники ждут отступных... Плачут звезды над этой заблудшей землей, А она и не смотрит на них. август 2009 |
| Произведения, авторы, жанры > Помогите вспомнить автора или книгу > к сообщению |
|
Отправлено 21 августа 2009 г. 20:57
Alexandra и особенно Kurok — спасибо! Надо будет почитать (перечитать). |
| Произведения, авторы, жанры > Помогите вспомнить автора или книгу > к сообщению |
|
Отправлено 21 августа 2009 г. 11:26
Помогите вспомнить, пожалуйста! Вот такая повесть (или роман?). Наверно, перевод с английского. На какой-то планете есть две земные колонии, и они между собой постоянно воюют. Одна из них обращается на Землю за помощью военного консультанта. На эту работу нанимается некий штабной офицер, который до сих пор видел войну только в сводках и книгах по военной истории. У многих персонажей книги возможности данного специалиста помогать в реальном конфликте вызывают сомнения. Однако он прилетает на планету и каким-то парадоксальным методом решает исход борьбы в пользу своих работодателей. Ещё помню, что на корабле, на котором он летел с Земли, были представители обеих враждующих колоний. И он уже там начал свою операцию, причём для этого ему пришлось то ли напиться в стельку, то ли изображать пьяного. Всё, больше ничего не вспоминается. Возможно, эта вещь была опубликована в сборнике, в котором, кроме неё, были какие-то произведения А.Бестера. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 29 декабря 2008 г. 12:40
С наступающим Новым годом!  Заключительная подборка года. О Б.А.КОЛЛАЙДЕРЕ Ускоренье протонов — в офсайде, Размигались экраны с тоской... Величайший Адронный Коллайдер Обесточен жестокой рукой. Для электриков тамошних сонных Оказались страшнее всех скверн Кипятильники русских ученых, На работу приехавших в ЦЕРН. Но пока продолжается это - Не случится взорваться ядру, И несчастная наша планета Не провалится к чёрту, в дыру. Целы все — от Тибета до Чили, И абрек, и пират в Сомали... БАК испортили! БАК отключили! Наши чайники Землю спасли. сентябрь 2008 АТЛАНТИДА Всё никак не проходит обида: Как удел Атлантиды жесток! Провалилась она, Атлантида, - В землю? в воду? в болото? в песок? Слыша отзвук далёкого гула, Обсуждает потерю народ: "Атлантида-то где? Утонула"... Но забыть о себе не даёт. Опустились сады, пирамиды И вершины заснеженных гор... Но взирает на нас Атлантида, Словно Китеж, из разных озёр. Там по-прежнему топятся печи, Там сверкают дворцов хрустали; Атлантидские громкие речи К нам доносятся из-под земли. Видим флаги, гербы, транспаранты - Всё целёхонько, хоть и на дне! Да и сами мы тоже атланты - Кто немного, а кто и вполне. Атлантида поднимется скоро, Наплевав на коварство судьбин... Атлантидские грозные горы С лязгом лезут уже из глубин. октябрь 2008 * * * «О том, что никто не придёт назад…» А.Блок От ветра скрипят стропила, на крыше бугрится жесть. Не помню того, что было, но верю тому, что есть. В унылом церковном хоре то кашель звучит, то хрип; Слова утопают в море, где стаи голодных рыб. Молитву поймут превратно, не будет пути псалму, И те, кто придёт обратно, неведомы никому. А мы понапрасну спорим: есть жизнь или жизни нет За этим безмерным морем? на Марсе? среди планет? Звенит на столе посуда – по комнате бродят сны; А те, кто придёт оттуда, скорее всего, лгуны. Печальный рассвет разбудит, притронувшись ко плечу. Не знаю того, что будет. И спрашивать не хочу. октябрь 2008 НЕЗАПОМИНАНИЕ …И снова год готовится уйти, Теряет осень силы понемногу, И октябрю уже пора в дорогу; Ты приближенье года к эпилогу Римейком надоедливым сочти. Осенней беспросветности беда, Постылые потоки проливные, И строки, и уроки прописные – Ничтожная, дрянная тирания, Вердикт неправосудного суда. Но осень, как проплешина в судьбе, Исчезнет, затеряется в тумане И больше у тебя не спросит дани: Захочет только незапоминанья; Да и сама забудет о себе. Сгорит листва осенняя в огне И дымом распрощается со всеми; Бог переменит вымокшее время, Откроет дверь навстречу новой теме И сам оставит след на белизне. октябрь 2008 О СОБАКЕ Погода холодна и бестолкова, И залита дождями колея... Во двор собака забежала снова - Бродячая, голодная, ничья. Худая псина тёмного окраса Привычно лезет под любой забор: Здесь миска супа, там — кусочек мяса; А вот — безлюдный, бесполезный двор. Она бежит в соседнюю аллею: Там из трубы возносится дымок... Но дни короче, ночи холоднее, Почти везде уже висит замок. Разъедутся кормильцы очень скоро; Её никто не заберёт в Москву... Она глядит спокойно, без укора, Но лает на шуршащую листву. Никто ни в чём не виноват — и это Она, наверно, чувствует сама. День прожит. Накормили нынче где-то. Но впереди — безмерная зима. октябрь 2008 ПЛЕННЫЕ ЗВУКИ Вопреки многомудрой науке и учениям всяческих вер Спят печальные пленные звуки в вечной темени тайных пещер. В них заветное тихое слово и навек отзвучавший набат, И журчанье потока былого, и молчание древних ягнят. Бесполезно бродить по пещерам, нет дороги к словам даровым: Звуки там, под песчаником серым, и туда не добраться живым. Но пройдутся с лозой рудознатцы и отыщут расщелину скал, Сквозь которую звуки сочатся, покидая свой вечный привал. октябрь 2008 ДИОКЛЕТИАН (из антиисторического цикла) Нынче волны в бухте — цвета изумруда, А вдали, у горизонта, — всё в тумане... Мой Галерий, я пишу тебе отсюда, Из Салоны — иллирийской глухомани. Как покойно здесь, в моей округе сонной! Вспоминаю я почти без сожаленья, Как велели мне и боги, и законы Удалиться от верховного правленья. Я достиг вершины в жизни и карьере, Я и Риму дал спокойствие, и миру... И не стал с богами спорить я, Галерий. И смирился. И отдал тебе порфиру. Ты тогда был незаметный заместитель, Но — расчётлив, и умён, и осторожен. Нынче ты — великий август и правитель, Я — в отставке, позабыт и позаброшен. Лишь в тебе теперь, Галерий, видят бога, А в моей приёмной сразу стало пусто... Я пытался помогать тебе немного - Ты послал меня выращивать капусту. Это — верное решение, конечно. И в других делах не вижу я изъяна: Ты, как я, воюешь с персами успешно, Христиан, как я, караешь неустанно, И народу иногда даруешь милость, И налоги так успешно выжимаешь... А капуста нынче славно уродилась. Жаль, что ты в ней ничего не понимаешь. Еле слышен здесь, в поместье, шум прибрежный, Море плещется лениво в отдаленье... Ты, Галерий, — ученик весьма прилежный (И добавлю — к пребольшому сожаленью). Волны бьются возле берега о камни, Злые чайки голосят о чём-то зычно. Ты прислал из Никомедии вина мне, И просил, чтоб я его отведал лично, - Видно, вспомнил о походах наших старых, Как мы вместе против персов воевали... В этой амфоре — последний твой подарок. Что же, выпью. Так прощай, Галерий! Vale! октябрь 2008 * * * Двуличны, дурны, вороваты, Привычную воду толчём; Во всём только мы виноваты, А Он — не виновен ни в чём. Зажаты в тиски процедуры, И бедные, и богачи, Мы сами себе самодуры, Мы сами себе палачи. А Он, в белоснежной хламиде, Вальяжен, лощён, седовлас, Порою посмотрит, не видя, А чаще — не смотрит на нас. Да мы и не стоим стараний: Нет смысла следить за судьбой Не слишком удачных созданий, Орущих внизу вразнобой. Нет дела Ему до бедлама; Пускай егозит мелюзга... А мы продолжаем упрямо Свои тараканьи бега. октябрь 2008 К НОЯБРЮ Здравствуй, мой задумчивый апостол, Обрати ко мне печальный лик. Месяцы не строятся по росту; Лишних дней ты не скопил — и просто, Словно дом, не мал и не велик. Ты для года — словно нежеланный, Но рождённый поневоле сын, Ты похож на палец безымянный, Ты — наш гость задумчивый и странный, Тихий шум расхристанных осин. Ты со мною — с самого начала; Рад я новой встрече, старина! Жаль, что дней с тобой проводим мало: Ты уйдёшь, как будто не бывало, Ну а дальше — снег и тишина. ноябрь 2008 * * * Блестит царапина на стекле, как узкий кремнистый путь, И свет, рассыпанный на столе, мешает стихам заснуть. Судьба корява и недобра, как ижица или ять, И если ведаешь про вчера — про завтра не хочешь знать. Упрямы буквы, мудрён бином, печаль на губах горчит; А там, забывшись холодным сном, звезда со звездой молчит... Простор протяжен, суров и прост, покрышки там нет и дна, - Пустыня, полная сонных звёзд, вселенская тишина. Не будет помощи никому, у ночи — свои дела, И путь кремнистый торится в тьму, куда-то за край стекла. ноябрь 2008 ПРОМЕТЕЙ, или ОБУЧЕНИЕ ОГНЮ О этот непрактичный Прометей! Какой же был в его поступке прок? Снабдил огнём неразвитых детей - И получил за это долгий срок... И для чего ему такой удел - Утёс во глубине Кавказских гор? Да насолить он Зевсу захотел - Давно уже меж ними был раздор. Известен этой выходки финал - Мучения у бездны на краю; Он сам себя частенько проклинал За глупость несусветную свою... Когда была уплачена цена За похищенье пламени с небес, Он стал носить чужие имена, Чтоб больше не нашёл его Зевес. И, возмечтав о мщении богам, Смеясь над возмущением людей, Не он ли сжёг в Эфесе дивный храм Двоюродной племянницы своей? В сражениях он дрался как храбрец, Лечил — да так, что злились лекаря... Не он ли вместе с Таис сжёг дворец Сбежавшего персидского царя? Потом Зевес покинул пьедестал, И Прометей возрадоваться смог: Смеялся он и свечи возжигал, Когда свергал Кронида новый Бог. Былых богов замучила хандра, Затем скосила череда смертей; Но жил — и славно грелся у костра В лесу дремучем старый Прометей, Глядел на искры, что взлетали вверх, И вслушивался в веток трескотню... Он порох изобрёл и фейерверк, По всей Земле людей учил огню. Но всё-таки устал он от трудов, Бесчисленных костров и очагов… И был сожжён на Площади Цветов Последний из титанов и богов. ноябрь 2008 Из истории комсомольских строек. Лимерик Говорят, что Бараку Обаме Жить случилось в бараке на БАМе. Как-то бедный Барак Не нашёл свой барак И неделю питался грибами... ноябрь 2008 ДОРОГА ИЗ РИМА Суетливый обмен валют Подтверждает неоспоримо: Все дороги — не в Рим ведут, Все дороги ведут — из Рима. Нас погонят по ним вожди В час предутренний, не жалея, И останутся позади Арки, форумы, мавзолеи. Прослезимся мы невзначай, Поплотней завернёмся в тоги И отправимся за Можай Вдоль по Аппиевой дороге. Мы забудем в глуши чащоб Об отраде былых застолий: Скажут нам, что грядёт потоп И не выстоит Капитолий. Мы вождей поблагодарим, Что спасли от судьбы подобной, И с холма поглядим на Рим, Ожидая волны потопной. Но увидим взамен — парад И неведомый флаг на шпиле... Это вступят варвары в град, Что вчера у вождей купили. ноябрь 2008 АВЕЛЬ Из антиисторического цикла Пожалуй, скоро будет сильный дождь: ярится ветер, травы приминая... Мой добрый Каин, ты меня убьёшь. Да, да, не спорь: я это точно знаю. Сегодняшний закат кроваво-ал, и овцы расшумелись, тунеядцы... Ты здесь меня давно подстерегал, хоть сторожем не любишь называться. А может, дождь прольётся стороной — случается такое временами... Да не держи свой камень за спиной. Ах, это нож? Пусть ляжет между нами. Ещё неведом на земле разбой. Припомни — мы без драки и без спору, Согласно Божьей воле, меж собой распределили фауну и флору. Нам Бог вручил на долгие года надёжные, доходные активы: Мои неисчислимые стада, твои неограниченные нивы; Ни мора не случится, ни войны, живи и наживай добра без счёту... Но мне богатства эти не нужны, и этот мир мне неуютен что-то. Я в Бога верю из последних сил, не чувствуя малейшего сомненья; Хвалу Ему я громче возносил, чем ты — свои скупые песнопенья. Но счастья — нет. Ты спросишь: почему? Моей тоске легко найти причину: Мне хочется туда, туда, к Нему — и не пасти безмозглую скотину. И ты себе нашёл, я знаю, цель — жить долго и владеть землёй всецело, А мне вот долгой жизни канитель уже сейчас ужасно надоела. Пускай ты будешь пугалом для всех — я на тебя взираю благосклонно И отпускаю наперёд твой грех, хоть нет ещё ни церкви, ни закона. Я вижу, нож достаточно остёр. Так что ж ты медлишь? Здесь не будет нянек! Всё делай сам! А, ясно: до сих пор ты кровь не проливал ещё. Ботаник! Гляди-ка: горло я тебе открыл, чтоб ты сумел осуществить затею. А ну, вперёд! Куда девался пыл? Не то зарежу сам тебя. Сумею. ноябрь 2008 ДОН-КИХОТ УЛЕТЕЛ... (Фантазия) Наступает пора перемен, И, как будто лихой Супермен, Дон-Кихот вылетает в трубу, Восхваляя свою худобу. Тронув холку коню своему, Тихо едет в уютную тьму. Почему-то дрожат стремена... Уж такие теперь времена. Надевает на голову таз, Сверху с горечью смотрит на нас, На лице его страх и упрёк... (Санчо — в мэрах: пятнадцатый срок. Великанов нигде не найти, Дульсинеи — давно не ахти). Рыцарь в небе встречает восход... На земле ни к чему Дон-Кихот. декабрь 2008 ГАДАНИЕ "В зеркалах, друг на друга направленных встречно, Вижу ряд отражений..." (Б.Лесьмян, "Из Книги Предчувствий. Пролог", пер.А.Рашбы) Если ясности нет, если жгучий брюнет С карты взором трефовым глядит, Если пики тупы, а шестёрки глупы, А король не по чину сердит – Ты не верь пустоте, чудесам в решете, По столу раскатившимся снам, Ни вчерашнему дню, ни свечному огню, Ни корявым и злым письменам. Перейди Рубикон, как велось испокон, Откровенью стекло уподобь, И – стопа за стопой, ненадёжной тропой – Отправляйся в зеркальную топь. Не таись на свету, загляни в темноту, Где грядущего хмурый рубеж; Там, в стеклянной глуши, свой искус доверши - Раз отмерь, семикратно отрежь. Но вопросы темны, словно чувство вины, И ответы обманам сродни, И сквозит из угла, и пусты зеркала, Как амбары в голодные дни. декабрь 2008 ОБ ИСЧИСЛЕНИИ ЗВЁЗД "Сто... двести... триста тридцать... восемьсот..." Но звёзды закружились в чехарде, И вновь со счёту сбился звездочёт - Примерно на двухтысячной звезде. Звезда попалась, видимо, седьмой, А может быть, восьмой величины; К тому же звёзды нынешней зимой И те, что ярче, не всегда видны. И звездочёт печально морщит лоб, Утерянной звезды не отыскав, Меняет на павлинов телескоп И калькулятор убирает в шкаф. Ни вслух не сосчитаешь, ни в уме, Доныне не учтён небесный фонд, А звёзды разбредаются во тьме И прячутся за близкий горизонт. Они сидеть не любят взаперти, Чуть не досмотришь — простывает след... Придётся счёт им снова повести, Как только соберутся на обед. декабрь 2008 ЗАРИСОВКА Шевелится восход в островных ивняках, Желтизной наливается свет, Ночь пропавшая прочь удаляется, как Из Полтавы разгромленный швед. Машут лапами сосны последней звезде, Но никак не согреют стволы, В неспокойной, изломанной ветром воде Рыбы дремлют, уткнувшись в углы. Всякой новой поре неизменно верны, Над рекою сороки кружат, А в озябшей траве, ожидая весны, Распростёртые листья лежат... декабрь 2008 * * * Немыми секундами время не мерь, Почувствуй себя богачом: Сумей отпереть потаённую дверь Старинным скрипичным ключом. И вырвутся звуки, прожгут пелену, Как искры, промчатся во тьме, Тебя призовут возвратиться в весну, Помогут забыть о зиме, Не строить расчёты, не ждать дележа, Не сетовать на времена - И взором упрямым встречать, не дрожа, Взгляд полночи из-за окна. декабрь 2008 НЕПРАЗДНИЧНОЕ Вечер, привычно свернувшийся в кокон, С пол-оборота... Город, разбитый на клеточки окон, Празднует что-то. Даже с трудом вспоминается повод Этой шумихи; В серых сугробах, шипя бестолково, Тлеют шутихи. Праздник дежурный недолго продлится, Скроется в Летах... Ну а пока — развесёлые лица Смотрят из клеток. Дальше — всё то же, что было когда-то, Так же, как было. Сменятся только условные даты. Шило на мыло. декабрь 2008 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 30 сентября 2008 г. 13:58
Из новых стихов... ЗАЩИТА Оставим рассуждения досужие - Уже коснулось всех наверняка Глухое суверенное бездушие Чумного сувенирного мирка. И что ж теперь? Походка — осторожнее, Скучней дорога и скупей улов, И — из пустого перелив в порожнее Уныло трепыхающихся слов, И — поза неосознанно-защитная, Предчувствие предписанной вины, И нежеланье видеть очевидное, И скука от преданий старины, И огражденье от чумы — заботами, Полуденных небес голубизной, Семьёй, друзьями, рифмами и нотами... Слаба защита. Не найти иной. июль 2008 * * * Мне в окно постучала берёза. Это значит, что год миновал И пришел, как обычно, без спроса, Пламенеющих дней карнавал. Прикоснусь, чтобы иглы кололи, К тихой гуще сосновых ветвей... Ровно на год уменьшилась доля, Что осталась от доли моей. И бесстрастно, бессонно, беззвонно, В исчислении поднаторев, Счет привычный ведут неуклонно Потаённые кольца дерев... июль 2008 ДОН-ЖУАН Остались в прошлом Анны и Лауры, Служанки, донны, свет и полусвет. Теряются и лица, и фигуры В густом тумане монотонных лет. Былая хватка нынче устарела, У дам теперь пристрастия не те. Ушёл в монахи старый Лепорелло - Поклоны бить небесной красоте. С церковных стен взирают лики строго, А подойду поближе — пустота... Тяжка расплата. Тяжела дорога. Врата Мадрита. Бургоса врата. Задумайтесь, читая писанину: А был ли мальчик? Был ли сердцеед? Придумали, наверно, половину, Еще верней — три четверти побед. Какие там Эльвира и Лаура? Все оперы — поклёпы на меня. История моя — литература, И жизнь, и смерть — пустая болтовня. Скрип тормозов. Настырный звон трамвая. Проспекта бесконечный коридор... А по стопам идет, не отставая, Бранясь и громыхая, Командор. июль 2008 СОЧИНИТЕЛЬ ИМЁН Вдохновлённый любовью к созданьям живым, Птицам, рыбам, скотам и зверям полевым, Никого не забыв, от темна до темна По веленью Небес он давал имена. Но иссохла земля, запылился эфир, Имена подарённые стерлись до дыр. Имена потеряли значенье своё, Их дожди омывают, клюет вороньё. И постиг Сочинитель (недаром умён): Наступила пора перемены имён. июль 2008 ИЮЛЬ Олегу Горшкову Мы останемся здесь, мы останемся в этом лете, И не будет дождей, и не будет снегов и льдин - Просто осени нет, нет зимы и весны на свете; Это все миражи, а реален июль один. Пусть жесток календарь, ненадолго земля согрета, И грядущая осень готовит нам свой резон - Позабудем о том. Не должно быть финала лету. Есть на свете июль, остальное — недобрый сон. Есть слова у июльского света, тепла и ветра, Есть певучая речь. Только лету она дана. Есть слова у июля, и он их бросает щедро, Чтоб собрать попытались их прочие времена. И молочна река, и её берега кисельны, Дышит чистое небо полуденным забытьём... А пространство и время поистине нераздельны, И пределы июля уходят за окоём. Если всё же зима нам устроит сеанс гипноза И окрестный простор, как обычно, возьмёт взаймы - Не исчезнет июль. Просто спрячется от мороза, Чтоб с улыбкою слушать занудный напев зимы. июль 2008 ФОМА ПРОВЕРИВШИЙ Фома терзался, не скрывая, Что "на глазок" не верит он: Мешала хватка деловая, Простой практический резон. Другие верили на слово - Матфей, Иаков, Иоанн, - Поверить рады и готовы Во всё — и в чудо, и в обман. И было Господу отрадно Взирать с нездешней высоты На тех, кто верит безоглядно И в раны не суёт персты. Даёт благословенье небо Лишь тем, кто предан без ума... Блаженны верящие слепо! Но прав проверивший Фома. июль 2008 ИНАЯ СТОРОНА То тягучий туман, то звенящий зной, Может, солнце, а может, луна... Где-то рядышком край стороны иной, Только дело её — сторона. На иной стороне всё совсем не так - Может, лучше? а может, нет? Часовые, стоящие на постах, Не позволят узнать ответ. До иной стороны не дотянется взгляд, Не уткнётся рука в барьер, Верить в странную сторону не велят Проповедники всяческих вер. Не отыщется трещина, нету шва, На забор — попробуй, залезь... А на той стороне говорятся слова - Те, что слышатся даже здесь. Равнодушно и строго взирает страж: Перейти кордон не дадут... А на той стороне рисуют пейзаж - Тот, что чудится даже тут. Есть, по слухам, билеты — они в цене, И не сыщешь их никогда... Кто-то трогает струны на той стороне, И доносится звук сюда. Там и запахи сада, и бриз морской, Там и горы, и лес, и луг... Отыскать бы границу, потрогать рукой; Хоть бы слово... рисунок... звук... август 2008 ПИАНИСТУ От кулис до рояля шаги отсчитав, Половиц перемерив рельеф, Опусти свои руки в пучину октав, Как в открытый обжорливый зев. С нотных станов прикажут тебе письмена Белый цвет до поры приберечь, Чтобы там, над рядами, звучала одна Чёрных клавиш гортанная речь. А когда, расстелясь от стены до стены, Тьма падёт на просторы рядов, В это чёрное море плесни белизны - Тихой прелести светлых ладов. И, услышав тебя, улыбнётся печаль, И веселье тихонько всплакнёт... Ты же, словно водитель, дави на педаль, Исполняя веления нот. август 2008 ПЁТР И ПАВЕЛ (по картине Эль-Греко) Багряный плащ, осанка кавалера, Рука тверда и помыслы чисты; Во взгляде Павла — пламенная вера... А взгляд Петра исполнен доброты. Апостол Павел думает о цели - Триумфе правды, торжестве идей, О Господе, о слове и о деле... А Петр, печалясь, мыслит про людей, Глядит на Павла, на его горенье, Его решимость видит и размах, Его готовность воздвигать строенье - Святую церковь — на людских костях... С такою верой — не страшны преграды, Такая вера всех зовёт к добру... Да, Павел точно ведает, как надо. А то, что будет, ведомо Петру: До неба достающие соборы, Костры, погромы, злоба и вражда... И Пётр от Павла не отводит взора. А Павел? Павел смотрит в никуда. август 2007 НЕСВОБОДА Там, на коврике около входа, Развалившись у всех на виду, В нашем доме живёт несвобода, И скулит, и канючит еду. Несвобода мила в обиходе И хвостом научилась вилять; Мы за это при всякой погоде Несвободу выводим гулять. У соседа другая порода За котлетою жрёт антрекот: Несвобода по кличке Свобода Тоже лает и спать не даёт. Но, не глядя на новую моду И обширнейший рынок зверья, Мы не бросим свою несвободу: Уж какая ни есть — а своя. август 2008 О ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ Гори, гори, звезда моя, и копоть Распространяй среди угрюмых гор. Расколот артиллерией простор, И рану не заклеить, не заштопать. Как это всё обыденно-знакомо: Собачий вой по улицам пустым, И вьющийся над домом чёрный дым, И возгласы "Чума на оба дома!" Как чаша со слезами, дремлет Рица, Затих Казбек с печалью на челе... Пространства, видно, мало на земле, И времени не будет помириться. август 2008 ДОЖДЬ Ночное небо — будто решето, Циклон незваный льёт бесцельно воду... Никто не отвечает за погоду. Никто не отвечает ни за что. А молнии срываются с высот И мокрый грунт утюжат деловито - И цель ещё, похоже, не накрыта, Поскольку продолжается налёт. Нет, небеса не плачут никогда, Виной всему — не беды, а циклоны... Но почему-то кажется солёной Дождя неутолимая вода. август 2008 * * * Глубокий след смешения языков На генах и душе лежит клеймом, И напряглись в страдании немом Больные взоры разномастных ликов. Сочится кровь из застарелых стыков, Беда не постигается умом; Она не изгоняется псалмом И к нам слетает с поднебесных пиков. Согласья слабый, неглубокий слой Бесследно сходит под когтями злобы И тут же замещается золой, Привычным пеплом многолетней пробы. И старая надёжная вражда, Как триумфатор, входит в города. август 2008 ЗЕРО ...А мы глядим, как пролетают искры Далёкого нездешнего костра. Болят глаза. Надоедают игры. Опять не совпадают номера. Смешались в кучу дамы и валеты, И шарик снова катится к зеро... Пустые лотерейные билеты Хранятся в переполненном бюро. Их обменять на что-нибудь? Едва ли Удастся, откровенно говоря. Наверно, мы напрасно пасовали. Наверно, вистовали мы зазря. И будь ты трижды белым и пушистым - В окно уже стучится кредитор... А искры всё летят — с протяжным свистом: Похоже, дров подбросили в костёр. сентябрь 2008 СТАРИК В загаженном скверике возле вокзала Его я встречал иногда. Он часто кивал головою устало И всё повторял: "Не беда", И всё бормотал: "Светит солнце — и ладно... Вот небо, трава... Благодать... Другое, увы, получилось нескладно, Но нет уже сил исправлять". Мы рядом сидели. Закончилось пиво; Он отдал бутылку бомжу. Спросил я про церковь — ответил ворчливо: "Туда никогда не хожу." Он осенью встретился мне на вокзале. Уже зарядили дожди... Под зонтиком пару минут поболтали, Он адрес мне дал: "Заходи". Его не видал я с тех пор, и весною Решил навестить старика. Вот список жильцов на двери предо мною. Читаю. Четыре звонка. Сперва тишина. После грохнуло где-то - Там, видно, проснулся сосед. Сквозь двери спросили: "Кто нужен? А, этот... Забудьте. Его уже нет". --------- Я вышел на улицу. Солнце лучилось. Что плакать? Одна из потерь... Но всё, что когда-то не так получилось, Никто не исправит теперь. сентябрь 2008 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 3 июля 2008 г. 15:33
Спасибо, друзья. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 1 июля 2008 г. 00:09
ИМЕНА Она никогда не скучает по дому, Уюту, теплу и вещам, Она не приучена верить простому И смотрит в окно по ночам. Порою к стеклу прижимаясь щекою, Упрямо не плачет она. Она забывает и то, и другое, И помнит одни имена. Вздыхает во сне, просыпается рано, А после весь день напролёт Она создаёт свои странные страны И в них имена раздаёт. Никто не узнает об этой причуде: Секрет глубоко потаён... В тех странах живут незнакомые люди - Владельцы любимых имён. Их слышит взаправду, их видит воочью, А прочее — стало враньём; И ей не нужны приходящие ночью, Постылы звонящие днём. А где-то вдали, за полночными снами, У тёплых нездешних морей - Ей чудится — люди живут с именами, Которые дороги ей. июнь 2008 СЕРДОЛИК Легенда Углубляясь в былое на тысячу лет, Или даже поглубже — на две, В чёрных недрах себе отыщи амулет - Сердолик на простой бечеве. Он посмотрит из пыли кровавым зрачком Словно кобра в глазёнки птенцу, Острой гранью к тебе повернётся молчком И лучом полоснёт по лицу. Милосердия в нём — ни на грош, ни на гран, Он привычный свидетель смертей; Он совсем не пригоден к лечению ран: Это сказки для малых детей. Но недаром цена у него высока; Он знаком и с добром, и со злом: Если враг пред тобою — уколет слегка, А о друге — подскажет теплом. Он тебе сообщит, кто добряк, кто злодей, Распознает без всяких улик... Это знание станет печалью твоей, И земле ты вернёшь сердолик. июнь 2008 ЛОТОЧНИК Под мелким дождём (подтвердился прогноз), Под пасмурным взором небес Лоточник торгует словами вразнос - Поштучно, а также вразвес. «Купите покуда товар не остыл, Покуда слова горячи! Я сам их вымешивал, сам их лепил, Я сам испекал их в печи. Клянусь, что товар первоклассный, не брак - Я знаю своё ремесло! И очень недорого: слово – пятак; Полтинник возьму за кило». Конечно, никто не подходит к нему: Прохожим важнее жратва; Им лучше в палатке купить шаурму, Чем деньги швырять на слова. Прохожие ведают цену рублю, На слово – не ведают цен... Я тоже, пожалуй, слова не куплю, Но всё же — возможен обмен. июнь 2008 ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ Поэт в России — скромен, прагматичен, Нет ничего особенного в нём, И он ничем от прочих не отличен И в деле, и в безделии своём. Он редко остроумием блистает В компаниях (в отличие от строк), Бывает, что своих коллег читает (Не всех; и это вовсе не порок). Он с неохотой слушает уроки (Была пора ученья — и сплыла)... Как всем, ему не нравятся упрёки, Как всем, ему приятна похвала. Когда приходит рифма ниоткуда, Тогда он — будто свой среди богов, Но понимает, что стихи — причуда, А жизнь — совсем отдельно от стихов. В нём быть должно достаточно гордыни, Чтоб звать себя поэтом — вот беда... Поэт в России — самозванец ныне (В хорошем смысле слова, господа). июнь 2008 ШОУ Стрелки и рыболовы нетрезвы, Им не видать ни пуха, ни улова, А группа "Квин", лишившись головы, Поёт из магнитолы безголово, Распугивая и зверей, и рыб, Гремя металлом, лязгая клыками... Добычей станет — разве только гриб, Пропущенный тупыми грибниками. Туман густеет, вечер у ворот, Погас костёр, пуста пороховница. А группа "Квин" из прошлого орёт. И шоу никогда не завершится. июнь 2008 КНИГА ПЕРЕМЕН С толстой Книгою Перемен Мне не справиться до утра: В самой лучшей из Ойкумен Жизнь рутинна и небыстра. Незапамятные листы Рассыпаются под рукой, И сочится из темноты Шум стихающий городской. Интерес мой почти исчез: Тема слишком уж не нова; Изменений не перечесть, И болит от них голова. Здесь все тайны минувших дней, Здесь времён предстоящих суть... Я ищу перемены в ней Те, что к лучшему. Хоть чуть-чуть. Но петляют слова, тая Поворот, что ведет к добру... Эту Книгу обязан я В зал читальный вернуть к утру. июнь 2008 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 23 мая 2008 г. 23:43
ЛЕС Фантазия Опускается туча густая, Наполняется мир ворожбой; Колдовские леса, прорастая, Города разделяют собой. Зеленеет сплошная завеса С четырёх неприступных сторон: В диких чащах Арденнского Леса Беспардонно чудит Оберон, В Гарце — логово тролля-гиганта, В Чернолесье свирепствует тур, А под кронами Бросселианда До поры отдыхает Артур. Как добраться теперь до соседа? Лес шумит, что закрыты пути, Что вовеки не сыщется следа От рискнувшего в дебри войти... Но дорога с попутчиком — проще, Ты его подыскать не забудь. Кстати, глянь-ка: Бирнамская роща, Отдохнув, собирается в путь... апрель 2008 УМНИК ...да рыться в стопках старинных книг... Б.Кенжеев Там на экране — стринги, "Наполи", Попса и фильмы Михалкова... А он листает инкунабулы, Не слыша шума городского. Весь мир вперился в ленты мыльные, И пузыри летят цветасто... А он зарылся в книги пыльные И отрывается нечасто. Прельщают чадом чебуречные, Весна зовёт и будоражит... Он знает все ответы вечные, Но никому о них не скажет. Он в литеры вникает с лупою, Сном забывается с рассветом... Своих вопросов люди глупые Не подберут к его ответам. Трудами зрения и ощупи Сумел он к тайнам приобщиться... А им — чего-нибудь попроще бы. И в дверь никто не постучится. апрель 2008 БУСИНКА Леченье скверно и невечно, и нет согласия с врачом... Звезда глядит остроконечно, зрачок царапая лучом, Кораблик крутится на шпиле, как непоседливый петух, Мы слишком многих позабыли, и след светящийся потух В затихшем море — и не выйдет дорогу к берегу найти, И тот, кто смотрит, да не видит, бросает с неба конфетти. Не удержать удачу нашу, нетронут, остывает чай, И, каплей переполнив чашу, мы проливаемся за край. Всё понимаем с полуслова: отснят и этот эпизод, И чёрный ветер из былого цветную бусинку несёт. апрель 2008 КИБИТКА Кибитка цирковая и неновая Трясётся по подобию дорог, Не заезжая во дворы дворцовые, По развалюхам свой мотая срок. Вот снова — под трактирными окошками Ей видеть звёзды и встречать рассвет... В ней — акробат и укротитель с кошками, Ещё — шпагоглотатель и поэт. Всё как обычно — представленье старое; Нальёт по полной циркачам народ... Затем поэт появится с гитарою - Чтоб заработать на обед, споёт. Как нелегко такое пропитание (Да, зрители в трактирах не щедры), Обрыдли бесконечные скитания, Постылы постоялые дворы... Шпагоглотатель в перешитом кителе Взирает на поэта свысока, И вечно слышен голос укротителя: - Кота бы взяли вместо дурака. Лишь акробат пока хранит терпение - А он у них за главного в возке... Но вот поэту в шумном заведении Цыганка погадала по руке. Как нежно было рук её касание, А блеск мониста — ярче всех светил... Никто другой не слышал предсказания. Он слышал. И с улыбкой заплатил. И по пути в соседнее селение, Трясясь в кибитке по кривым путям, Взирал на циркачей без опасения И посылал кошатника к чертям. Так что ж поэту было напророчено? А просто — крест, заросший бузиной: Стремленье к небу, что навек сколочено С горизонталью участи земной... апрель 2008 * * * Как длится расставание! как тщится Живую душу вымотать по нитке... Былое — очень странная вещица: Никак не соберёт свои пожитки. Путь пройденный скрывается за мглою - Напрасны все старания прищура; Давно уже завалено былое Сугробами, сереющими хмуро. Но — вот же неуёмная особа! – Былое, в поражение не веря, Всё тянет, тянет руки из сугроба – Как тянет, тянет свозняком от двери... май 2008 СЛЕДЫ Этюд Ветви сосен свисают разлаписто, Чайки с криками входят в пике... Отпечатались стопы анапеста На пустынном приморском песке. Это – время скитания сонного, Это – день приоткрытых дверей На краю континента студёного, На пороге промозглых морей. И родство позабывший, и родину, Утопает в скрипучих песках Паладин неизвестного ордена, Чужанин на любых берегах. Смотрит кротко, но без опасения, Гладит книги неровный обрез, Пред собою не чуя спасения, Над собою не чуя небес... Он шагает стезями песчаными, По размытой прибоем черте... Исчезают следы за барханами, Словно точки на мятом листе. май 2008 |
| Другая литература > Поэзия и перевод: новинки издательств > к сообщению |
|
Отправлено 8 мая 2008 г. 17:34
Спасибо, ФАНТОМ! Добавлю, что одновременно в издательство "ТОРУС ПРЕСС" у того же автора  и тем же тиражом вышли книги стихов "Вечерние беседы" и "Яйцо Всевластия".
|
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 3 апреля 2008 г. 15:48
mist , конечно, спасибо за экспромт и за сочувствие. Но всё-таки я справедливо числюсь в "новичках". Это же не поэтический форум, а сайт обсуждения фантастики. Здесь надо, чтобы выбиться в "старшие" категории, писать не только в форуме "Другая литература", но и в основных темах сайта, сочинять отзывы, аннотации и т.п. Я этого не делаю (ну просто времени нет...). Значит, и категория мне присвоена вполне справедливо. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 2 апреля 2008 г. 21:49
Спасибо всем откликнувшимся!
Нет. Толькочтовышедшие сборники имеют временные границы. Туда вошло только написанное не позднее 31 декабря 2007 года. Всё, что написано позднее, будет опубликовано когда-нибудь потом. ФАНТОМ, я Вам написал личное письмо, взгляните, пожалуйста. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 2 апреля 2008 г. 20:03
ВЕЧЕР Может, были и лучше, теплей вечера, С пеньем птичьим и шумом листвы, Но и этот прекрасен, прекрасен, прекра... - И невечен, невечен, увы. Надо шторы задвинуть, припомнить родство, И слова в голове не толочь, И всего лишь, всего лишь, всего лишь, всего... - Пережить подступившую ночь. март 2008 В ЗАБРОШЕННОМ САДУ Шел тихий дождик, оступаясь на ходу, И опускала ветки яблоня в молчанье, Когда мне тихо улыбнулась на прощанье Чужая женщина в заброшенном саду. Глаза, негорестно глядящие вослед, На веках влага не от слёз, а от погоды; Забытый сон, неколосившиеся всходы И не раскрывшийся в апреле первоцвет... Чужую женщину в заброшенном саду Я вспоминаю, словно кадр переснимаю... И сад осыпался, и дождь ушел, хромая, И я обратно в этот день не попаду. март 2008 ИГРА ВСЛЕПУЮ А в стенку бьет небытие – Ему-то больше всех и надо... В.Долина Терзают душу завтрашние беды, как колет закалённая игла, и плотный полог плюшевого пледа не дарит ни защиты, ни тепла. Исходит лампа тусклой желтизною, не доставая светом до углов. Небытие укрылось за стеною и ход за ходом делает без слов — оно, как море, в стену бьёт волнами, ведя по нотам партию свою; ему удобно и уютно с нами, и надо больше всех Небытию. И рядом, рядом завершенье блица — но за стеной не слышно торжества: Ничто таится, будто бы боится вступать в свои бесспорные права. Слегка ловча и капельку блефуя, попробую, уставясь в темноту, ещё немного поиграть вслепую, разбрасывая буквы по листу. март 2008 СУДЕБНОЕ Не готовьте парадов гвардейских рот, Пышных встреч на брегу морском. Не зовите Мессию — не то придёт, Не машите с холма платком. Будет вовсе не нужен ему салют, Он не взглянет на кутерьму, А его справедливый и строгий суд Не понравится никому. Всё рассудится вмиг, без очередей, Льгот не будет большим чинам... Но судить не по мерке людской людей - Беспредел, непривычный нам. Он просмотрит спокойно твоё досье, Впишет слово, шлёпнет печать - И никто не посмеет звонить судье, Взяток ангел не станет брать... Лучше б нам не встречаться с таким судом. Эй, платком не маши, простак! Судей как-нибудь сами себе найдём. Мы с понятием, как-никак. март 2008 ВЕСНА Станет яркому свету зима тесна, Птицы грянут забытый распев блажной, И придёт в этот скаредный мир весна - Беспечально и щедро тряхнёт мошной! В посиневшее небо взлетят зонты - Выше крыш, голубятен, крестов, мансард, И не всё-то придётся терпеть посты, А наступит коту и великий март... И закрутится вечная карусель Облаков, обещаний и озорства, И откроются двери в сплошной апрель, И поверится: вправду весна права... март 2008 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 11 марта 2008 г. 16:14
Спасибо. Впрочем, я никуда не девался, я всё время здесь, вот только стихи для публикации накапливаются не ежедневно... |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 10 марта 2008 г. 22:28
УТРЕННИЕ ЛЮДИ По повинности, или по причуде, Или волею ларов городских, Но выходят в мир утренние люди И несут с собой утро для других. С неуместною думою о чуде Вдоль Пречистенок, Пресен, Поварских Утром движутся утренние люди - Утешители горестей людских. Это, может быть, глупые поверья, Это, может быть, наглое враньё, - Но навстречу им люди привечерья Невеселие волокут своё; По Новинскому, Житной и Каретной Бродят, улицу заполняя сплошь... На лице у них вечер беспросветный, И в глазах у них солнца ни на грош. На проспекте ли, шумном и широком, В переулке ли, вдалеке от трасс, Не встречаются, даже ненароком, Взгляды утренних и вечерних глаз... Всё же кончится привечерье это, И заплещется в небе бирюза, Коль получится у людей рассвета Людям вечера заглянуть в глаза. январь 2007 * * * Мир окрестный полнится столпами — тем, кто оглянулся, нет числа: Яблок генетическая память давний грех доныне донесла. Предвкушенье голода и страха горечью осело на губах... Допрядает нитку злая пряха. Отощали звери на гербах. Смотрит птах прикованный двуглавый с завистью на вольных лебедей. Втиснут знак неравенства костлявый между каждой парою людей. Этот знак неутаимо явен, словно шрам неровный на судьбе: Здесь никто и никому не равен, и не равен даже сам себе; Не узнать себя наутро, словно был кривой, а нынче стал — горбат, И от пят до темени — не ровно столько, как от темени до пят. Правда обращается в химеру, и оглядка в ложь устремлена, И похожа на огонь и серу давешних небес голубизна. февраль 2007 ИСКУССТВО КРОЙКИ И ШИТЬЯ ТЕКСТ [латин. textum, букв. сотканное]... Толковый словарь русского языка под ред. Д.Н.Ушакова То йена, то юань. То локоть, то аршин. А тексты — это ткань: сатин и крепдешин. В полночной тишине слагаю полотно - Но ведаю, что мне постичь не суждено Ни клевера, ни ржи, ни злата, ни свинца, Ни истины, ни лжи, ни красного словца; Разливы вешних рек и наступленье дня Останутся навек загадкой для меня. И я мечту таю, наивную почти: По кройке и шитью учителя найти. Есть всё: и свет, и тьма, и ножницы, и клей, И нитки, и тесьма... Но нет учителей. То счёты, то абак. То пенни, то сантим. Учусь пока что так — по выкройкам чужим. февраль 2007 ПРЕДВЕСЕННЕЕ Снеговика и след уже простыл... (О.Горшков) Подтаявший двор — островки незатопленной суши, И всяческий мусор на влажной земле островков... Валяются здесь под ногами забытые души Загубленных суетным временем снеговиков. Грядущей весны подступившие к горлу приметы, Бродячая щепка в потоке — как новый ковчег... Остались от снежных людей угольки и монеты - Их скромные души, что были закатаны в снег. Забытые души... клочки отслужившей шагрени... Но, может быть, дети упрячут их в ящик стола; У душ остаётся надежда на переселенье, На то, что зимою к ним снова вернутся тела. А скоро коты распоются, от марта шалея, Торговцы цветами готовы считать барыши... Но надобно знать: не уходит зима без трофея, И больше к тебе не вернётся частица души. Она растворилась подобно сошедшему снегу - Утрачено то, что дано тебе было взаймы... И ты осторожно идёшь по летейскому брегу И смотришь на талую воду минувшей зимы. февраль 2007 БЕЗЛУННЫЙ БЕРЕГ Безлунный берег. Шорох темноты. Покой, и ночь, и звёздная дорога. К вратам небес прибитые щиты, Печальные глаза единорога. Зачем же то, что в них заключено Туманится и прячется от взора? О Господи! зачем же так темно? Над берегом — задёрнутая штора... Змеится, как прореха на холсте, Колючая черта береговая, И рыбы утопают в темноте, Беззвучно о спасении взывая. Вдогонку хвостовому плавнику Глядят глаза мерцающие свыше, И день вчерашний бродит по песку, Следов не видя и шагов не слыша. февраль 2007 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
Отправлено 26 января 2008 г. 15:40
Пока нечего показать. Как появится что-то — появлюсь.
|
| Другая литература > Фантастика в поэзии, поэзия в фантастике > к сообщению |
|
Отправлено 2 января 2008 г. 12:13
ЛЕТАЮЩИЕ ТАРЕЛКИ Среди ночной дурманящей дремоты Творятся вопреки любым буранам Летающих тарелок перелёты Из северного края к тёплым странам. Гонимые холодными ветрами, Летят они упрямо и бессонно, А мы, ложась в постели вечерами, Не слышим их курлыканья и звона. Летят они на юг широким клином, Мигая бортовыми огоньками, С достоинством, величием орлиным Над городами и над городками. Судьбинами нездешними гонимы, Округлые хранители секретов Несутся, неопознанные, мимо Обыденных закатов и рассветов. В край тридевятый или тридесятый Летит инопланетная посуда, А впереди испытанный вожатый - Летающее флагманское блюдо. Когда ж лучи весенние прольются - Помчится вспять загадочная стая, Чтоб появились маленькие блюдца В секретном цехе северного края. --------------------------------------------------- МАРСИАНЕ Давно уже явились марсиане! Их корабли стоят на полюсах, Их станции сокрыты в океане, В бразильских неизведанных лесах. Скопили денег, обросли чинами, Набрались человеческих идей: Они как люди ходят между нами - Совсем неотличимы от людей. Они — прогресса двигатель земного, От них — и паровоз, и "Аполлон", И вовремя подсказанное слово, И вовремя подсунутый фасон. Но нет, совсем не даром помощь эта! Они не знают, что такое "дар", И продают на некую комету По-браконьерски забранный товар. Они творят работу воровскую - И очень уж разборчив супостат: Не хлещут марсиане кровь людскую, Желудочного сока не хотят. Они планету зорко озирают - И в корабли к себе на полюса Всю доброту злодейски забирают, И детский смех, и веру в чудеса. Но стала плохо заполняться тара, И грузовые ёмкости пусты: Всё меньше, меньше на Земле товара, Всё меньше смеха, веры, доброты. И скоро с марсиан спадут личины! И главный вор на главном корабле Нажмёт на кнопку. Загудят машины, И марсиан не станет на Земле. Окрасят небо ярче всех рубинов Огни судов — и скроются вдали... Куда они отправятся, покинув Пределы обворованной Земли? --------------------------------------------------- КУБИЗМ Огромный куб, где мы заключены, Глядит шестью квадратами во тьму. Так видится наш мир со стороны Тем, кто снаружи. То есть — никому. Для нас же намалёванный квадрат - Как чёрное бездоннное окно. На нём — светил властительных парад, И только Солнце — слабое звено. Ночное небо — чудо в решете, Там повесть сокровенная видна: В упругой бархатистой темноте Прорезаны чудные письмена. Когда прочтёт случайный зведочёт Небесное резное решето, Тогда повыше кубик зашвырнёт Тот, кто снаружи. Стало быть — никто. --------------------------------------------------- ОПРОКИНУТАЯ ЧАША Опрокинута чаша ребячьей рукой - Над землей проливается свет... И конфета лежит у него за щекой, И в кульке ещё много конфет, Но с испугом ребёнок глядит на отца - Чашку взял со стола втихаря... А суровый родитель бранит сорванца, Свет из чаши пролившего зря. "Нет, не нужно всё дело на кошку валить - Лучше, братец, теперь помолчи! Что ж, придётся опять в эту чашу налить Из небесного крана лучи..." Он нагнётся и звёздную чашу возьмёт - Через век или несколько лет... Поглядите на небо — не сдвинулся свод? Поглядите — не кончился свет? --------------------------------------------------- ЗВЁЗДНАЯ МЕЛОЧЬ Есть в небесах сложившийся обычай: Не каждый день, но много раз в году Какой-нибудь напившийся Возничий Роняет с неба мелкую звезду. Такое происходит постоянно: То кошелёк дыряв у Близнеца, То мелочь выпадает из кармана Спешащего за Голубем Стрельца; Порой Индеец по пути к Индейке Свои гроши роняет в никуда... Она не стоит ломаной копейки, Дешёвая разменная звезда. Я эту мелочь ночью собираю И в закрома ссыпаю поутру, Частенько достаю и протираю, А иногда — с собой её беру. Она в кармане грузом бесполезным Слегка лучится и звенит слегка... Такую мелочь не подашь "неместным" - Швырнут тебе в лицо наверняка, С такой казною не зайдёшь в пивную, Валюту за неё не продают... Я звёздами свою тропу ночную Отмечу. Может, птицы не склюют. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 28 декабря 2007 г. 14:17
Всех — с наступающим!  Кое-что за полтора месяца... КАИН Он так красив. Смеётся обаятельно. И нет печати на лице его... Он в в рай стучит давно и настоятельно: Упрямый Каин помнит про родство. Он всем готов доказывать отчаянно: - Я оклеветан с допотопных лет. Давным-давно был сочинён на Каина Пустой навет — а вовсе не Завет. Совсем другими были обстоятельства, Все обвиненья — выдумки кликуш, И нету никакого доказательства, И вышли сроки давности к тому ж. Поправив букли парика старинного, Пусть пересмотрит дело Судия... Откройте дверь. Примите неповинного. Одной мы с вами крови — вы и я. Дверь распахнётся. Я войду с победою И Авеля покрепче обниму... Я не убил. Я заповеди ведаю. И я не сторож брату моему. ноябрь 2007 УТОЧНЕНИЕ ОТВЕТА Никите Брагину Какую ни возьми величину - Она не стОит и мизинца слова, И не найти счисления такого, Чтоб рифму заменило. Хоть одну. И, в неладах со жребием своим, Мы видим, от зенита до надира, В науке — средство постиженья мира, Но в строфах — средство управленья им. Утратив направление труда, Мы долгими ходами проточили Культурный слой — глухую толщу пыли, Засыпавшей былые города. Инерция не хочет уступать, И сами продолжаются расчёты, И сами сочиняются отчёты, И на обложку ставится печать. Но новой ноты ожидает слух - И вот она, звучащая отрадно! Мы Рубиконы перешли обратно, И новый жребий лучше старых двух. Как будто снова вытащен билет И вновь перо опущено в чернила... И нет ошибки в том, что прежде было, А просто уточняется ответ. ноябрь 2007 СТИХОПАД Сквозь манно-белые штрихи Луна плывёт ковчегом, И с неба падают стихи, Прикидываясь снегом. Сияет стих да стих кругом, Нетронутый, глубокий, И люди утопают в нём И стряхивают строки. Луна косится свысока, На стих ложатся тени, И тает на руке строка, Не дожидаясь чтенья. ноябрь 2007 КНИЖНЫЙ МИР В дурном ли я расположении духа — иду к "Робинзону Крузо". Нужен ли мне совет — к "Робинзону Крузо". Уилки Коллинз. "Лунный камень" Если нас опутают интриги Или же навалится обуза - Мы заглянем в правильные книги, Как дворецкий в "Робинзона Крузо". Там найдём о всяком и о разном: Пороху полно в пороховницах... Мы давно не боремся с соблазном - И советы ищем на страницах. Чтоб найти дорогу к результату, Показать и знания, и хватку, Подбираем к случаю цитату, Попадаем в самую "десятку". Вовсе ни к чему мостить дорогу Новыми идеями благими - Всё на свете было, слава богу, И уже описано другими. Мы, наверно, оттого и скисли, Что твердим, как школьные уроки, Лишь до нас продуманные мысли, Лишь до нас написанные строки... ноябрь 2007 МЕЖ СКОРПИОНОМ И СТРЕЛЬЦОМ День угасает, словно спичка, не дав ни света, ни тепла. Гудит за лесом электричка из предыдущего числа. Игра давно сползает к пату, дрожит от холода фонарь, Никак не переменит дату григорианский календарь. Непререкаемое ретро, бессрочный кругооборот... Сор разлетается по ветру, его никто не соберёт. Закрыты намертво ворота, сгустился воздух у черты, И тишина звучит как нота среди прозрачной темноты. Так сколько же осталось длиться незавершённому числу? Прижались зябнущие лица к заледеневшему стеклу... Мы грезим о забытой сини и бредим дальним бубенцом - И увязаем, как в трясине, меж Скорпионом и Стрельцом. ноябрь 2007 * * * То выключится солнышко, то включится; иной, бывает, на ошибках учится - а мы всё кроем происки судьбы... Неужто и узнать нам не получится: так как же вышло то, что мы слабы? Слабы, как будто в сельве бледнолицые, гонимы властью, пуганы милицией; стоим, в руках платочки теребя... Есть многое на свете, друг Симплицио, что не дойдёт вовеки до тебя. На нас, собравшись, навалились кучею и улицы, безропотно текучие, и вечно безнадёжные пари, и лозунги обыденно-трескучие, и тусклые ночные фонари, и все проблемы — тайные и явные, и повороты — резкие и плавные, и время, что потрачено вотще, и люди, многосильные и главные, - которые не люди вообще. Мы им по гроб обязаны неволею и вечной, неизбывною недолею - и нет вопроса, добрый мой простак. Бином Ньютона — не загадка более, хоть и старался старый Исаак. ноябрь 2007 ПРО РОК Перестань приговоры свои цедить, Чумовой и нелепый рок. Да и кто ты такой, чтобы нас судить? Без тебя нам назначен срок. Не тебе — понимаешь ты? — не тебе Становиться для нас судьёй. Приговор уже вывешен на столбе. Мы давно уже под статьёй. И соваться без спросу — большой порок. Не останешься. Не проси. Вот он — Бог, погляди-ка, а вот — порог; Можем вызвать тебе такси. Проживём мы безрочно, как дважды два, И без рока нам хватит бед. Ты на нас давно потерял права, Уходи и не засти свет. ноябрь 2007 * * * Комета лупит по небу хвостом, Устроив неурочный звездопад. Я спрашиваю, видно, не о том, И ты мне отвечаешь невпопад. Нам не удастся воду истолочь: Как ни толки — всё исчезает след... Тебе я нарисую эту ночь, А ты её раскрасишь в синий цвет. И разорвётся неразрывный круг, И звонкий сон начнётся наяву, И двинутся созвездия на юг, И звёздный клин расколет синеву. А ночь глядит на землю с торжеством, Но всё-таки — не так она страшна, И мы с тобой её переживём, Поскольку нарисована она. декабрь 2007 ГЕТТО В сем христианнейшем из миров Поэты — жиды! М.Цветаева ...Дышать свободно посреди непреходящего угара – И со звездою на груди брести за краем тротуара, Носить потешное пальто, плевать на правильные цели И исповедовать не то, что исповедовать велели, И не внимать тому, кто прав, не слушать выкриков с амвона, Уйти подальше от орав и дома спрятаться от звона - Прийти, и развести очаг, и ужин разогреть на плитке, И каждый вечер при свечах читать засаленные свитки, И впопыхах строчить пером (хоть нет на это разрешенья), И знать, что близится погром, что дом дождётся разрушенья, И жить — сегодня как вчера, в ученье верное не веря, И ждать удара топора по хилой, беззащитной двери... декабрь 2007 * * * Опять взойдёт над бренностью людскою Бесстрастный строй полуночных светил... Былому году помаши рукою – За то, что руку он не отхватил. Всё, с чем успели нехотя сродниться, – Всё унесёт ночная чехарда. Осипший чтец перевернёт страницу И к старой не вернётся никогда. А новая поманит рецидивом, Там даже правда будет (между строк)... Был строгим год былой – и справедливым, А новый будет – справедлив и строг. Он явится как новенький Страшила – В костюм положат новую тресту... Меняем шило на другое шило И пальцем проверяем остроту. декабрь 2007 ЗИМНЕЕ Олегу Горшкову Неласков полуночный снегопад, и даже утомителен отчасти; он нам дарует утренние страсти — железный скрежет дворницких лопат. Когда ударят злобные ломы и сон рукой помашет на прощанье, ты вспомнишь про пустые обещанья и мнимые достоинства зимы. Нет выгод от согласия с зимой: она не соблюдает договоров, она имеет вороватый норов и славится походкою хромой. Её прифронтовая тишина недолго длится и немного стоит: морозный ветер как волынка воет и бродит со стараньем топтуна. Он заметает свежие следы, сбивает с размышления и шага... Влачится, застревая, колымага сквозь морок окружающей среды, сквозь эту вьюгу, словно сквозь века — куда? на встречу с богом или чёртом? Не верь ни ветру, ни следам затёртым. Войди во двор. Скатай снеговика. В лихом апофеозе мотовства снабди его морковкой и углями, и пусть царит над снежными полями его сторожевая голова. Пускай он остаётся на посту, непобедим ни ветром, ни зимою, с холодной величавостью немою и веточкой замёрзшею во рту. Тогда вничью закончится война, окажутся бессильными метели, и, может быть, услышится на деле шальная, словно пуля, тишина. декабрь 2007 * * * Свет зажги на столе — и садись у стола, Темноту ощущая спиной. Поворачивай жизнь как осколок стекла - То одной, то другой стороной. Эти грани — как зеркало, те — неровны, Здесь — края изогнулись дугой... Жизнь сияет как солнце с одной стороны - И угрюмо чернеет с другой. Всё былое в осколке слышней и видней. Тянет холодом. Веет теплом. Пальцы в отблесках света от радужных дней И в крови от порезов стеклом. У осколка не слишком осанистый вид - Нет, не выйти ему в витражи. Он из пальцев твоих ускользнуть норовит - Хоть и больно, но крепче держи. Преломляются звёзды, дрожа вразнобой, Многоцветьем на серой стене, И от света скрывается тьма за тобой, Прикасаясь пугливо к спине. декабрь 2007 ГОРОД Ах, город мой. Твоя чумная важность На грязно-сером фоне неустройства. Твоя многоэтажность как продажность, Твоё запанибратство как геройство. Досада несмолкаемого гуда, Сплетенье неудачи и везенья, И улиц неизбежная простуда, И площади нежданного спасенья. Неровный ряд блистающих шкатулок, Вставной Палас и втиснутая Плаза, А за углом таится переулок, Корявый и кривой на оба глаза. То смотришься обложкою романа, То выглядишь невиданным шалманом... Ах, город мой. Ты — ярмарка обмана, И сам не веришь всем своим обманам. декабрь 2007 |
| Другая литература > Баллады > к сообщению |
|
Отправлено 23 декабря 2007 г. 20:15
Спасибо. Это старенькая-старенькая вещица. Вообще одна из первых. |
| Другая литература > Баллады > к сообщению |
|
Отправлено 23 декабря 2007 г. 20:06
БАЛЛАДА О ТРЫН-ЦВЕТКЕ (почти по Киплингу) На южной границе Ассама растет Дремучий и древний лес; Там странный цветок по ночам цветет: Зацвел — и к утру исчез. Искали цветок, что скрывает тьма, И сикх, и индус, и сагиб; Но каждый третий сошел с ума, А каждый второй — погиб. И только Табаки — сородич собак - Узнал к нему путь один; Узнал и понял, что дело — табак; Цветок же зовется — Трын. Собрал он трусливый шакалий род И молвил: "Из древних книг Узнал я, что храбрым становится тот, Кто этот цветок состриг. Но это подействует, если он Лишь в полночь цветок сорвет, - В тот час, когда в джунглях протрубит Слон И в чаще Медведь заревет, В тот час, когда тыквой стала арба, Носатым — маленький Мук, Когда прикончил Али-Баба Разбойников сорок штук. В такую пору по всей земле Бандиты одни и воры, И едет Зло верхом на Козле Во тьме зловещей поры. Но нам, шакалам, давно пора Отбросить трусость свою! Бандиты, козлы и полночь — мура! Мы право возьмем в бою! Придем мы в полночь, цветок сорвем, И храбрость вольется в нас, И нам все равно, что будет потом, И что творится сейчас! Идем сквозь джунгли, шипенье змей, Рычанье пантер и волков! И мы, несомненно, станем смелей - Завет Гаутамы таков!" И двинулся в джунгли шакалий род, Когда опустилась тьма, И шли сквозь джунгли они вперед, Покинув свои дома. Они шагали по руслам рек, Взбирались они на хребты; И если встречался в пути абрек - Бежал он под свод темноты, И если встречался в пути кунак - И он устремлялся прочь... И звезды с луной им давали знак - Такая уж эта ночь. И ровно в полночь они пришли К поляне Патрон-Таши, И ровно в полночь они нашли Цветок, что расцвел в тиши; А львы и тигры рычали вокруг Поляны Патрон-Таши, И липкий страх поднимался вдруг Со дна шакальей души... Но главный — Табаки — сказал: "Не трусь! Цветок охранит от бед!" И самый младший сказал: "Не боюсь!", И прочие тоже: "Нет!" И главный — Табаки — сорвал цветок; И гром прогремел в лесу! Сказал он: "Мы раньше шли на восток, На запад цветок понесу". Поднял он цветок, и тот запылал Огнем над его головой, И каждый шакал за ним побежал, И был уже каждый — герой. И все шакалы в пути, как один, Твердили, твердили одно: "Сорвали цветок мы по имени Трын, И нынче нам все — равно!" март 2003 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 11 ноября 2007 г. 19:36
Стихи за последние полтора месяца ПОЛИФЕМ До чего ж я дорожил зеницей ока... Но однажды, бессердечен и незван, К нам Никто приплыл на остров издалёка И лишил навеки зренья, хулиган. С той поры и не хожу я по гетерам, Обездолен, разорён и полугол, А хожу и побираюсь по галерам... Ради Зевса, подарите хоть обол! Сам неместный, безработный и незрячий - Всех несчастий не могу я перечесть - И голодный! Да и как же быть иначе? Великаны тоже очень хочут есть. Вот и нынче я пробрался на трирему И стою сейчас пред вами, измождён... Так подайте же слепому Полифему! Пусть за это наградит вас Посейдон. сентябрь 2007 * * * Ветер хлещет по лицам горелой листвой, Не поднять под огнём головы... Ежедневно долги возвращаю с лихвой - Но надолго ли хватит лихвы? Прошуршит перелётною птицей луна, Облака за окном промелькнут... Разве жизнь для того и дана, и длинна, Чтобы гнаться за парой минут? Не проси и не верь, заруби на носу - И привычно тряхни сединой... Позабытая ягода в зимнем лесу Плачет горькой слезой ледяной. октябрь 2007 * * * Сосна стучит в окно, не засыпая. Взгляд темноты пронзителен и слеп. Я с горечью ломаю чёрный хлеб И горечь по бумаге рассыпаю. Блестит печаль в шлифованной строке, Как соль в песке дремотного Синая... И даже если горечь напускная, Слеза не высыхает на песке. За утешеньем отправляться надо За звонкий хоровод небесных сфер, За тьмы неверий и туманы вер К прекрасному придуманному саду, Где бродит агнец под защитой льва И ангелы витают, светлолицы, Откуда к нам слетаются как птицы И музыка, и тихие слова. Забыть о грусти хочется порою, Но долог путь за тридевять небес, И нет ни утешений, ни чудес... Сосна стучит. Я ей окно открою. октябрь 2007 * * * Ольге Гришиной Что о смерти размышлять? Всё равно придёт, зараза, В срок, назначенный не нами, — невзирая на чины. Но пока ещё печать не стоит в углу приказа - Ни лавина, ни цунами, ни кондрашка не страшны. Чтобы не было звонков — отключайте телефоны, Не вставайте на колени, чтобы не было тоски; Жизнь — скопленье пустяков: то лапша, то макароны, То сплошное потепленье, то сплошные ледники... Ждёшь даянья по делам — не дадут и половины, И досада, скорчив мину, поджидает у ворот... Как говаривал Хайям, все мы сделаны из глины И уйдём опять же в глину. Вот такой круговорот. Я скандалов не люблю — и гневить не стану Бога, И глядеть не стану косо, и ломиться в кабинет... Об одном Его молю — и прошу совсем немного: Чтоб на все мои вопросы отвечал ни да ни нет. октябрь 2007 * * * На землю не вдруг небеса упадут, Но всё-таки скажется вес, И даже Зураба ваятельный труд Не станет опорой небес. Херр Питер взмахнёт на прощанье письмом - И ляжет кораблик на дно, И дёрнутся кадры, как будто в немом Плохом чёрно-белом кино. Опустится небо увядшим зонтом, Блеснёт непоследок луной... Но нынче — сидят на крылечке златом Король, королевич, портной, Спокойно плывут над землёй облака, Весной расцветает сирень, И в нашем затерянном мире пока Ещё не закончился день... октябрь 2007 НЬЮ-МОСКВА Необычно пустынны трассы для часа пик: Вероятно, сменился город за время сна. Там, где раньше была дорога, теперь тупик, И погода слишком дождлива и холодна. Светофоры мигают тускло и вразнобой, Изогнулись змеями стрелки на полосе... Не получится нынче встречи у нас с тобой - Ты, наверно, выбрала вовсе не то шоссе. Город нынче стал как-то слишком необозрим, И совсем не туда дороги ведут, увы. Я промчусь насквозь, не заметив, Париж и Рим - И вовек не сыщу границы у Нью-Москвы. Незнакомые мне деревья вокруг растут, И на трассу сухие листья летят, шурша... Всё равно состоится встреча с тобой и тут, Потому что ты есть на свете, моя душа. октябрь 2007 WIKIFATE Мы прочли древнейшие преданья и решили поразмыслить — где б Отыскать нам новое изданье Книги Судеб (или же Судеб)? В ней – про всех, живущих на планете, и про тех, кто спит бессрочным сном… Мы искали Книгу в Интернете, потому что всё найдётся в нём. Оказалось: нет её в помине... Но дотошный Яндекс дал ответ: Ныне во всемирной паутине создана система Wikifate. Заведи статью на имярека – сроки жизни сразу сочини, Выдумай судьбу для человека, опиши дела и трудодни. С крупным боссом может приключиться, что напишут: завтра он помрёт, Но следят «шестёрки» за страницей – и немедля исправляют год. Все друг другу пишут судьбы в раже – и друг друга правят в кутерьме… Можешь сам себе придумать даже: хочешь – даты, хочешь – реноме, Можешь дать властителю отставку (вдруг и вправду выйдет по сему…) ------------------- Лишь одну, последнюю поправку не дано исправить никому. октябрь 2007 МАСКИ Люди надели маски, словно на Рождество. Тихо шуршит от тряски серое вещество. Некуда ставить пробы, нет ни на ком креста – Но и под маской злобы прячется доброта. Но и под скучной маской – как под водой песок – Жалость, дрожа, с опаской, грустно глядит в глазок… В каждом ответе – прочерк. Каждый протест – немой. В масках, не видя прочих, люди бредут домой, Пряча своё святое, сжав параллели губ, С тайною добротою, верой, надеждой, люб… ...Стоп. Ну а как иначе? Что же я зря ворчу? Всех полюбить – задача, смертным не по плечу. Мчатся машины с визгом, лужи дрожат, рябя. Люди стремятся к близким, чтобы открыть себя. Вечер густеет вязко. Светит на стенке бра… Каждый снимает маску. В шкаф её – до утра. октябрь 2007 В СТЕКЛЕ Давно уже все стрелки на нуле, И нет резона трепыхаться зря. Мы заперты в захватанном стекле, Как мухи в каземате янтаря. И как же выйти, обрести объём? Безмерна и двумерна кабала... Нет, не удастся выбраться живьём Из плоского, недоброго стекла. Порезы на душе и на руках, И душно в окружающей среде... Во сне мы временами видим, как Господь бежит вприпрыжку по воде. ноябрь 2007 МИР НЕ ПО МЕРКЕ А.Асманову Вокруг порядка ни на грош, повсюду ждёт подвох, И каждый встречный — нехорош, а поперечный — плох. Во всю озлобленную прыть и из последних сил Свой мир привыкли мы корить — он это заслужил. Клянём за множество препон и недобор защит, За то, что неуютен он и не по мерке сшит, Наш мир, где счёты — по нулям, где зря горит глагол, Где Бог давно к другим делам от наших перешёл, Наш мир, где солнце и луна, где слёзы и стихи, Где днём синеет вышина, где сумерки тихи. Нам так привычно клясть его за то, что он такой, Что в нём две ценности всего — надежда и покой. Миры не строят на заказ. За ропот и укор Мир не обидится на нас. Терпел же до сих пор. ноябрь 2007 * * * ...Прилетели — и сидят на древе, Разместились — и вспорхнут не вдруг. Эти птицы не летят на север, Эти птицы не летят на юг. Никому на свете не мешают, Утешают, создают уют... Эти птицы просто украшают - И своё значенье сознают. Нет на свете лучшего занятья - Украшать собою чудный сад. Пролетают мимо их собратья, С завистью на дерево глядят, Стонут, машут крыльями устало... Как бы тоже угодить туда? Но таких деревьев очень мало, И на всех не хватит. Вот беда. ноябрь 2007 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 27 сентября 2007 г. 00:35
Ещё кое-что из недавнего. ЧУЖОЙ ПИР Мы втянуты в невнятную игру По правилам плохой драматургии. Куда же нас призвали всеблагие? У нас похмелье во чужом пиру. Враньё, что мы на пир приглашены! Не хочет Геба нам наполнить чаши... Бессмертным безразличны судьбы наши, И мненья наши тоже не нужны. А мы глядим в растущую волну Идей ничтожных и жестокой смуты И ждём спокойно роковой минуты, У старого пророчества в плену. И, подведя под гонором черту, В своей высокой роли разуверясь, Мы видим, как густеющая серость Всё больше переходит в черноту. август 2007 * * * Из какой-то дальней дали Сквозь туманное стекло Льются речи про печали На текущее число. Домового схоронили - Дом остался сиротой, И вздымает клубы пыли Ведьма ветхою фатой. Круг, распятый в квадратуру, Грустно смотрит из угла, Неразменную купюру Разменяли догола... Жизнь — занятная вещица: То смешней, а то скучней... Как бы только научиться Не тревожиться о ней? сентябрь 2007 АНГЕЛ ПЕРЕКРЁСТКА Тот ангел, что встречался с нами, Не думал хвастаться чинами - Из Сил? а может, из Начал? Вблизи газетного киоска Наш добрый ангел перекрёстка Ежевечерне нас встречал. Он в ожиданье встречи этой Следил печально за кометой В кругу расчисленном светил, Ждал на скамейке под забором, Встречал радушным разговором Того, кто первым приходил. Его мы отыскать умели Там, где во дворике — качели И доминошные столы, Скамья у серого забора, Где три зеницы светофора Так любознательно круглы... Промчались времена благие, И нас на улицы другие Забросил неспокойный быт, Наш день томительно обыден, И ангел много лет не виден, И перекрёсток позабыт. Но вечер спустится лилово, Напомнит ангела былого... И возвратиться мы должны Туда, где ангел перекрёстка, Одетый чисто и неброско, Сидит, как прежде, у стены. сентябрь 2007 ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ. НАКАНУНЕ МАРТОВСКИХ ИД Итак, мой Брут, зарежут? В эти иды? Да, это Кассий. Он на всё готов: Тщеславие, капризы и обиды, жестокость, что обычна для шутов. Ну что ж, я ждал. Признанием народа вознаграждён давно я и с лихвой: Ко мне, я знаю, есть любовь у сброда и ненависть — у спеси родовой. Спасибо, Марк, за горькое признанье; к таким ударам я готов давно. Пусть состоится это злодеянье. Вот так мне умереть и суждено... Ты возражаешь? Посоветуй что-то! Проскрипции? Стать Суллой номер два? Нет. Палачом прослыть мне неохота: такая слава слишком дешева. Мой Брут, я знаю: всё свершится скоро. Кинжалы наточила мелюзга, И завтра растерзает ваша свора плешивого и глупого врага. Ты будешь первым. Нет, не спорь: так надо. Пронзишь кинжалом старческую плоть. Тебе нетрудно будет без пощады невольника Филона заколоть. Да ты, наверно, не знаком с Филоном! Он на меня похож, как будто брат; Служил в моём поместье отдалённом и вызван в Рим два месяца назад. Раба верней на свете я не знаю. Он так умён, вальяжен, языкаст - И жизнь отдать, лишь только пожелаю, он за меня мечтает. И отдаст. Он хочет, чтобы вы его убили, поскольку этим угождает мне; Напишут "Цезарь" на его могиле — ему довольно этого вполне. Мне надоели потные ладони, лесть и притворство, низость и обман; Пускай за власть дерутся Марк Антоний и дерзкий родич мой — Октавиан. К морям глубоким и далёким рекам я с посохом отправлюсь и сумой... Пожалуй, стану я отныне греком и назовусь Феодором Косьмой. сентябрь 2007 * * * Слова не стоят ни чернил ни свеч, Они росою падают в песок, И вьётся сквозь темнеющий лесок Извилистой тропой прямая речь. Наш дом скрипит, как старенький ковчег. Спустился вечер... Ночь недалека... Но мы вдвоём. Навек или пока? Наш век недолог. Стало быть, навек. сентябрь 2007 * * * Мерцает холодеющий двурог В густом растворе облачного клея; Он на ветру пронзительном продрог И прячется за тучи, где теплее. Наверно, эта хмарь тому виной Что на краю истаявшего лета Я так сентиментален под луной В преддверии осеннего рассвета. Природа же сурова и трезва, Как лысый цензор римского сената. Немеют птицы. Падает листва. Скрипит пластинка: кончилась соната. И, опускаясь к стынущей реке, Поблёкший месяц скалится коряво, И листья шелестят на сквозняке, И нет пути назад от переправы. сентябрь 2007 ОТЛЕТЕВШЕМУ ПОЭТУ От небесного края замшелого К средоточью небесных путей, Где созвездие Ангела Белого И созвездие Чёрных Чертей, Ты летишь по заоблачной млечности, По бескрайним Чумацким шляхам, И читаешь стихи бесконечности, Безразличной ко всяким стихам. Здесь никто не внимает творениям, Не предложит никто покурить... Ты стоишь у ворот со смирением, Только некому их отворить. Нет, не слушают, не просыпаются... Холодеет вода в колеях, И стихи, как листва, осыпаются, Чтоб развеяться в плотных слоях, - Но живые проводят их взорами, Загадают желанья, спеша... Возвратятся стихи метеорами, Возвратится на землю душа. сентябрь 2007 * * * Я не клянусь четой и нечетой, Землёю, головою и престолом, Частенько ошибаюсь в запятой И жгу сердца, увы, не тем глаголом... А всё так просто: на траве дрова, У Саши сушка и кларнет у Клары... Пустые клятвы — лишние слова, А эти вирши — просто тары-бары. Не слишком стар и малость умудрён, То строчными строча, то прописными, Я прячусь за стихами от времён... Но от шагов не спрятаться за ними. Шаги слышны в предутренней тиши: Ровесники уходят то и дело, Частицы отрывая от души. Душа жива. Но малость похудела. Шаги звучат. И я пишу, спеша И пошутить, и поделиться снами. И я пишу — пока ещё душа Не хочет примириться с временами. Пусть посмеются строки, погрустят, Перевернётся новая страница... А те, кому я должен, мне простят - Поскольку с ними мне не расплатиться. сентябрь 2007 |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 30 августа 2007 г. 23:41
Добрый вечер! Подборка избранного за июль и август. УЗЕЛКИ НА ПАМЯТЬ Я забываю алфавит, мне буквы стали бесполезны - Вот и вяжу взамен узлы на тонкой нити бытия... Не скоро ангел вострубит и отворится кладезь бездны, А нынче — будни тяжелы и надоела толчея. Морским уменьям не учён, но к делу привыкают руки: С узлами возятся, спеша, чтоб сохранить на много лет, Кто виноват и что почём и сколько гитик у науки, Чем успокоится душа и где упрятан нофелет. Но узелковое письмо таит опасность искаженья - Не зря Мефодий и Кирилл не стали применять узлы; Не всякий встреченный поймёт, узлы трудны для постиженья, И вот — напрасно тратишь пыл и не дождёшься похвалы. Но зла за это не держу ни на себя, ни на иного; В своих неловких узелках я разбираюсь без труда: К ним прикасаясь, ухожу в страну сияния ночного, Где все тропинки в светляках и блещет звёздами вода. Такое трудно объяснить, словарь составить невозможно: Реестра нет для узелка и не придумана графа. Но снова тоненькая нить руки касается тревожно - И не кончается строка, и не кончается строфа... А ТЫ ЗНАЕШЬ... А ты знаешь, замолчали наши птицы, И ненастье наступает планомерно... Ты, пожалуй, не захочешь возвратиться - И, конечно, это будет очень верно. Мы расстались с чередою полнолуний И до осени чуть-чуть не дотянули. Не вернутся отзвеневшие июни, Не вернутся отпылавшие июли. А ты знаешь, проступают понемногу В небе линий прихотливые скрещенья - Это птицы собираются в дорогу, Не гадая о грядущем возвращенье. Нет в минувшее обратного билета, И проносятся составы мимо, мимо... Ты цепляешься за призрачное лето, Я вступаю в осязаемую зиму. А ты знаешь, я услышал в переходе Ту же песню с беспечальными словами, И салютом победившей непогоде Открываются зонты над головами. Перевёрнута последняя страница У романа, именуемого "летом". Ты, конечно, не захочешь возвратиться. Я, конечно, не прошу тебя об этом. * * * С кого спросить за разбазаренное время, Кто нам ответит за привычные потери? Мы не по теме говорили и не с теми, Не дал никто нам по неверию и вере. Но есть у каждого надёжная синица, Земная ниша и удобна и знакома, А те, которые желают нам присниться, Должны сначала записаться для приёма. Мы не пропали и почти не постарели, Те бессердечны, а другие безголовы... Но вслед мальчишке, что играет на свирели, От нас всё далее уходят крысоловы. ЧЕЛОВЕК С ПЕСОЧНЫМИ ЧАСАМИ Время ль горевать над волосами, Если непорядок с головой? ...Человек с песочными часами Ходит по дороге столбовой. На лице суровость напускная - Он изображает судию... Я его, наверно, с детства знаю, Но не очень часто узнаю. Он и попечитель, и смотритель, И хранитель нынешних времён, И его минутоизмеритель "Ролексовым" знаком заклеймён. В миг мороза и в минуту зноя Совершает он переворот... Но ничто не вечно под луною, И устройство ускоряет ход. Дело обстоит ужасно скверно, Это видно даже на глазок: В дырку незаметную, наверно, Из часов просыпался песок. И частит, как злая канонада, Тиканье несущихся минут, И бедняге в наше время надо Слишком часто совершать твой труд. Мы живём, ускоренно старея, И песок кончается почти... Время надо починить скорее. Где бы время на ремонт найти? * * * Любой порядок на земле обязан кончиться. Промчится ведьма на метле, лихая гонщица, Замашет девушка веслом, взревут будильники, Невзгоды встанут за углом как собутыльники, Заполонятся города листвою зыбкою, И в каждый дом войдёт беда со злой улыбкою. Придёт расплата за дела и за безделицы, Придёт и сядет у стола (что канителиться?), Составит опись, протокол, постановление За недосол и пересол — без сожаления, Потом пойдёт в соседний дом, железом звякая... А мы замок за ней запрём. Видали всякое. ВЕТЕР Этот ветер с собою несёт голоса, Стоны боли и вздохи страстей, Этот ветер насквозь продувает леса И срывает гербы с крепостей, Этот ветер легко открывает замки И врывается в гул анфилад; Пешеходы на улицах стали редки А собаки тревожно скулят. Ты остатки рассудка — гляди! — береги, Не вступай в легионы растяп: Этот ветер легко выдувает мозги Из-под шлемов, фуражек и шляп. Он срывает с мундиров узор мишуры, А с роскошных гробов — бахрому, Выдувает он души из нас — для игры, Чтоб, натешившись, бросить во тьму. Этот ветер под утро в берлогу уйдёт... Мы вздохнём, и друзьям позвоним, И пойдём по захламленным улицам вброд, Чтоб сыскать унесённое им. СТАРЫЙ КЛОУН Здравствуйте, я снова на манеже Напрасны и грим, и весёлый парик, Цветные мячи и шары: Все зрители видят, что клоун — старик И все его трюки стары. Костюм цирковой износился, несвеж, Торчит сквозь парик седина, И люди с досадой глядят на манеж И шепчутся: "Сдал старина..." Им вовсе не в радость его озорство И щёки под слоем муки; Не могут ужимки развлечь никого, Отрады не дарят прыжки. А он ожидает, что явится смех, Что люди поймут старика. Он ищет, он просит поддержки у тех, Кто нынче глядит свысока. О, как он несносен с усердьем своим, С гирляндою пёстрых шаров! На зрительских лицах — негнущийся грим, Тоски заскорузлый покров. Не трогает душу навязчивый шут, Который излишне ретив; Здесь каждому ведомо: клоуны лгут. А этот — особенно лжив. Огни над манежем сменяются тьмой... Пока не зажжётся софит, С арены бедняга уходит домой, А публика громко свистит. МОЕЙ БУДУЩЕЙ КНИГЕ Что захочу — наворочу, что надо — совершу. Тебя я лично оплачу — других не попрошу. Давно исчезли добряки, людей не беспокой; Раз нет в издательствах "руки" — махну на них рукой. Знай: многосотенный тираж тебе не предстоит (Сто штук, не больше — и шабаш. И поскромнее вид), И книголюбы в магазин не побегут стремглав, Тебя не сыщет ни один и не поставит в шкаф. Такие книги не в цене, не опус — баловство... Ты денег не доставишь мне: стихи — не для того. Порядок этот не корю, нет горя ни на грамм: Тебя себе я подарю и раздарю друзьям. Пусть не прочтёт тебя народ, не примет книжный свет... В рублях измерю свой расход. Доходу — меры нет. ГОРОДОК КАРАМЕЛЬНЫХ ДОМОВ Приходская церквушка в чужой стороне, Аккуратные книжки псалмов... Сквозь завесу кордонов он видится мне - Городок карамельных домов, Городок потаённых, обыденных драм И привычных, предвиденных встреч; Молоко у подъезда стоит по утрам, И газон приглашает прилечь. Перед сном — разговор, и густое вино, И полночных цикад перезвон... Нам покоя такого достичь не дано - Слишком мало мы стригли газон. Тишина на рассвете, хмельной холодок, Ломких листьев лощёная медь... Как он тих и ухожен, чужой городок, Где не выпало мне умереть. АВГУСТОВСКИЙ ВЕЧЕР Жара уже как будто не всерьёз, И лето расползается по шву, И тени долговязые берёз Ложатся поудобней на траву. Несутся отовсюду облака, Как овцы по призыву пастуха, И смотрится в прохладу озерка, Разбрасываясь ветками, ольха. Уже пробился запах дождевой Из тёмных закоулков камыша, И вечер с непокрытой головой Шагает по аллее не спеша. КРОЛИК Ни дня без строчки — вот те хрен. Не выполнен урок. Порой напишется рефрен, пустая пара строк, Но не добавить ничего ни в гриве, ни в хвосте - Не помогает божество в подобной маете, Не слышат Муза и Пегас, не явятся на зов, И надо действовать на глаз, усердствовать с азов - Низать на ниточку слова, в ушко их продевать, Таскать слова из рукава, из шляпы доставать. Но закрома мои скудны, и жребий мой суров, И уши кролика видны из шляпы вместо строф. Ну что ж, и кролик — не беда (небось не плагиат); Возьму за ушки — и сюда: пусть люди поглядят, Пусть суть сокрытую поймут (какой иначе прок)... Всё меж ушей они прочтут, как прежде — между строк. Святую тайну бытия постигнуть им дано - Её раскрыть сумею я. И кролик заодно. ЧУЖОЙ ПИР Мы втянуты в невнятную игру По правилам плохой драматургии. Куда же нас призвали всеблагие? У нас похмелье во чужом пиру. Враньё, что мы на пир приглашены! Не хочет Геба нам наполнить чаши... Бессмертным безразличны судьбы наши, И мненья наши тоже не нужны. А мы глядим в растущую волну Идей ничтожных и жестокой смуты И ждём спокойно роковой минуты, У старого пророчества в плену. И, подведя под гонором черту, В своей высокой роли разуверясь, Мы видим, как густеющая серость Всё больше переходит в черноту. ПРЕДЧУВСТВИЕ Сверкая шпилями всё выше Над стылой серостью холмов, Надменно воспаряют крыши Самовлюблённых теремов. Но глянешь влево или вправо - Лежит, сыра и неровна, Земля незнаемого нрава И нескончаемого сна. Не по уму и не по вере, Не по законам городским - Она живёт по меркам мери И по чудачествам чудским. Исчезнут стены и стропила, Колонны, башни, купола... И не такое истребила, И не такое погребла. И станет пусто и дождливо, На поле — полусгнивший стог, И только серая крапива По краю сгорбленных дорог... |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 8 августа 2007 г. 16:32
Если кому-то интересно: почти что полное собрание моих стихов (не переводов) — тут . |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 26 июня 2007 г. 00:16
Обдумываю вопросы, связанные с новой книгой. В том числе финансовый. Но предыдущие книги у меня ещё есть... (ФАНТОМ с ними знаком). |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 25 июня 2007 г. 22:24
Ещё кое-что июньское. В ЗАЛОГЕ Непрестанный непорядок в окружающей среде: Свет не ярок, мёд не сладок, нету радости в труде. Чтоб текли спокойно годы, надо просто (как бином) Верить в углеводороды и забыть об остальном, Жить, других не беспокоя, не страдать от ерунды... Многим нравится такое — быть заложником среды. Но коль надо заложиться (чтоб не били батогом) - Может, лучше подружиться с добродушным четвергом? От среды не жди поблажек, от неё одна беда; Понедельник хоть и тяжек, только всё же — не среда. Есть и вторник, и суббота, и воскресный сладкий сон... Может, к пятнице охота? с ней сдружился Робинзон. Впрочем, с тем ли днём иль с этим — быть свободным не дано: Вот такое, мы заметим, невесёлое кино. Нет резона торговаться — не польются барыши... Так пиши не глядя в святцы, плюнь на время и пиши. ИЮНЬСКИЙ ВЕЧЕР Июньский вечер светится беспечно, Но грезят о ночлеге облака, И веткою сосновой поперечно В овраге перечёркнута река. Вернулся ветер из соседней сказки - В окно стучится, потеряв ключи, И на стене, как луковые связки, Сплетаются закатные лучи. ДЕРЕВЯННАЯ ДУША Он — Буратино, деревянная душа, Продукт усердия нетрезвого отца, Снабжённый носом подлинней карандаша И ставший вечным идеалом сорванца. Ему с друзьями, безусловно, повезло: Все были дружными и справились с бедой, И отступило отвратительное зло - Зло хромоногое, слепое, с бородой. Но стал все двери открывать заветный ключ, И Буратино стал приятелям чужой, И ходит нынче он — вельможен и везуч, С холодной, лёгкой, деревянною душой. Ему и слёзы, и страдания — игра, А люди кажутся подобием клопов... Дурное детище ножа и топора, Большой любитель черепаховых супов. Куда же делся прежний глупый мальчуган С его простою и наивною мечтой? Уходят зрители, ругая балаган И вспоминая Карабаса с теплотой. * * * Наливное закатное золото За серебряным строем берёз - Обещанье полночного холода И предвестие утренних рос. Круг небесный покатится заново По истоптанным тропам ночей - От закатного света дурманного К откровенью рассветных лучей. Безнадёжное и суматошное, Время движется, не временя, Чтобы вылиться в утро порожнее Из пустого прошедшего дня... В сумрак прячется просека узкая, И печалится тихо душа, И закатное золото тусклое Осыпается с неба, шурша. |
| Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению |
|
Отправлено 14 июня 2007 г. 23:18
Бахыт Кенжеев * * * О чем печаль моего труда, и радость его о ком? Когда-то, некогда, никогда — я слышу под потолком нелегких крыльев стесненный взмах, и снится дурному мне учитель чтения при свечах и пения при луне, наставник хлеба, воды, свинца. Король ли? Скорей валет, простак без имени и лица, подросток преклонных лет. Не зная общего языка, мы темное пьем вино. Клубника в этом году сладка, и рыбы в реке полно. И я не однажды уже любил, как сыч, летал по ночам. Но что-то главное позабыл и гневное промолчал. Ответь, профессор, чем наша речь чревата, чем смерть красна? Но он умеет лишь свечку жечь, когда за окном луна, да рыться в стопках старинных книг, смеясь и шепча “ага”, пока у реки шелестит тростник и песня, как стон, долга... |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 11 июня 2007 г. 01:03
НОЧНОЙ СВЕТ Кочует ночь по улочкам кривым, Жильё людское ограждают шторы, И светом ровным, ложным, неживым Сияют магазины и конторы. И в храме — тишина и пустота, Нет ни приюта, ни тепла свечного: Дежурный свет, закрытые врата, Обычный холод города ночного. Сквозь этот холод мы идём одни, И лишь рука твоей рукой согрета. Рассвет погасит ложные огни, Но как дожить до этого рассвета? ПРОЩЕНИЕ Сидит он ежедневно дотемна В одном из тихих ангельских цехов, Работа у него всего одна - Прощенье человеческих грехов. Печально он глядит на нас с высот, И труд его — прямое мотовство: За каждый грех частицу отдаёт Бесценного бессмертья своего. Бедняга и поник, и полинял, Работая по дням и по ночам, Давно своё бессмертье разменял: Растратил за грехи по мелочам. Уходит лет дарованных запас, И каждый год — как будто мелкий грош. Всё больше он теперь похож на нас. Всё менее на ангела похож. И вскоре он смешается с толпой На пыльных плащаницах площадей, Пройдёт людской недолгою тропой, Прощая прегрешения людей. YESTERDAY NEVER DIES Ещё не умер вчерашний день, Хоть время его прошло. Он бродит в кепочке набекрень И с плеером наголо. Я с ним встречаюсь по вечерам На площади, у ларька, И он, не любящий мелодрам, Проходит, кивнув слегка. А рядом — трасса, шумный район, Машин и людей полно, И то, что слышит в плеере он, Немногим слышать дано. Но мне до техники дела нет, Наушники ни к чему. Я слышу в шуме пришедших лет Всё то, что слышно ему. Покуда, громче гимнов и месс, Продляя часы щедрот, Дассен бессонно поёт с небес, - Вчерашний день не умрёт. * * * А я бы перевёл Туркменбаши - Теперь, когда не ждёт уже награда, Когда за перевод Сапармурада Не светят никакие барыши. Стихи его, я верю, хороши: Их сочиняли лучшие поэты И не просили премии за это (Поскольку жизнь важнее, чем гроши). В тех сочиненьях, созданных в тиши Чертогов и кибиток Ашгабата, Должно быть, очень много аромата, Все образы и рифмы — от души. Да, много там навешано лапши - Нет в этом ни малейшего сомненья; Но есть и божество, и вдохновенье: Поди попробуй — так же напиши! Но хоть паши над строчкой, не паши - За перевод не будет ни маната... --- О переводчик, ждущий мецената, - Тебе подать надежду разреши: Начнётся зуд у нового паши, И сам Берды... (как дальше?) ...мухаммедов, Желая потрясти востоковедов, Заточит для стихов карандаши. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 2 мая 2007 г. 22:22
ЭПИЗОД С АНГЕЛАМИ ...два Ангела, упавшие в рассвет...
Эльга Прошу, не огорчайся. Улыбнись. Взгляни на солнце, заслонясь рукою... Два ангела, покинувшие высь, Отправились дорогою людскою. В глазах их были радость и испуг, А после — бесконечная досада, Что нету человечности вокруг, И, значит, людям ангельства не надо, Что всюду длится тягостный обряд Неверья, лицемерья, суеверья... Два ангела озябшие глядят С тоскою на растерянные перья. Что ж — путь наверх заказан навсегда, И им тепла отныне не изведать?.. Ты улыбнулась. Значит, не беда; Мы ангелов зовём к себе обедать. ЛАУРА И ГУАН (синтетическое сочинение) Над Мадритом тучи ходят хмуро, Над рекою вьётся нетопырь; Выходила на берег Лаура - Погулять в Антоньев монастырь. Выходила, встретила Гуана - Молодого, знатного орла; Он явился тайно и незвано В стольный град из дальнего села. Ох ты встреча, встреча у могилы! До чего свиданья коротки!.. В эту ночь решили альгвасилы Захватить Гуана у реки. Но врагу заслон поставлен прочный - И сбежали стражники, дрожа, И свалился Карлос худосочный Под напором шпаги и ножа. А Гуан не претерпел урона - И от злых Мадритовых ворот Он ушёл в пустыни Арагона... А любовь Лаура сбережёт! ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ В печали и в слезах солёных, Короткохвост и желторот, Бежит озябший дьяволёнок Вдоль переулков и ворот, За шалость изгнанный из ада, Где славно булькает смола... Ему тепла людского надо, Раз нету адского тепла. Хоть нет души у дуралея - Но как душа его болит... И он к согретой батарее В подъезде жмётся и скулит. * * * Как жили дикари в пещере? У них на стенах были звери, для поклонения предмет. А в чём причина поклонений? О, много было откровений и убедительных примет. Никто в то время не кумекал, что просто сборище молекул — всё то, что видим под луной, а разум, совесть и стремленья — всего лишь странные сцепленья одной молекулы с иной... По-человечески понятно — искать того, кому приятны и песнопения, и лесть, искать владельца полномочий — и мнить, что мир ещё жесточе, чем он на самом деле есть. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 2 апреля 2007 г. 23:30
Спасибо вам, друзья. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 2 апреля 2007 г. 16:14
Кое-что за март. NAVIGARE NECESSE EST "Движенье — всё", — сказал махист проклятый. Ему философ лысый возразил Сначала словом, а потом лопатой, При этом голося что было сил, Вослед Лойоле или Торквемаде: "Нам цель важна, а прочее мура!" Ну кто же станет лишь дороги ради Куда-то отправляться со двора? Всё так. Но Магеллана вспомнить надо, Колумбов рейс, Ясоново весло, Историю безумного Синдбада... Так что ж их всех в дорогу волокло? Вы скажете: — Соблазнов очень много, Грядущий куш оправдывал отъезд... - Нет! — я отвечу. — Дальняя дорога И страсть к процессу перемены мест. Шли в здравом ли, нездравом ли рассудке - Для многих был наградой сам поход. Улисс стремился на Итаку? Дудки! Да он туда добрался бы за год. Ему не скука сухопутной прозы - Поэзия морей была нужна, Важнее были странствия, чем козы, Милей дорога, нежели жена. И если ты отправился в скитанье, На вкус попробуй сам — и ощути И близкой цели разочарованье, И чары предстоящего пути. Да, хорошо бы не блуждать чрезмерно, Достичь успеха, не дразнить гусей И маху не давать... Всё это верно. Однако ж прав упрямый Одиссей. КУЛИНАРНОЕ Стихов сочиненье — не волшебство, А дерзкое воровство. Поменьше претензий на мастерство, Побольше на озорство, Пореже ищи самый светлый путь, Почаще лесную тень, Пореже ищи коренную суть, Почаще вчерашний день. К чему философская глубина? Нужней прошлогодний снег, И роскошь словесная не нужна, А нужен пустой сусек. Немного воды набери в решето, Пусти по тропе клубок... Не выйдет из печки пирог — зато Получится колобок. БЕЗЫМЯННОСТЬ А кто же мы? И что нам снится? Б.Кенжеев Не поддаёмся суматохе, И нас совсем не бременит, Что в этой суетной эпохе Никто из нас не именит. Вот без имён остались снова... Но для чего нам имена? Ни делу нашему, ни слову Не прибавляется цена, Зато лицо — без лицемерья, Суп в котелке — без топора, И с нами вера и безверье, И завтра с нами, и вчера, Весна, рождённая в неволе, И запах утренних хлебов... А снятся нам былые боли И небывалая любовь. БЛАГОДАТЬ Осыпаются листья с ветвей золой, Кукушонок притих в гнезде, Ибо некому шефствовать над землёй Или шествовать по воде. Но побеги поднимутся из золы, Кукушонок освоит счёт, И от ветра в лесу зазвенят стволы, И смола по ним потечёт. То ли сон, то ли правда на зависть снам - Но придёт пора награждать! И, без всяких сомнений, наступит нам Беспредельная благодать, И в восторге поэт сочинит строку, Подберёт маляр колорит... И кукушка подросшая скажет "ку", А заплатите — повторит. * * * Грядущие строки, как острова, За морем едва видны... Но спрос невелик на мои слова, Им рыночной нет цены. Не выбиться пешке в ряды ферзей, Ферзю — королём не стать. Читают десяток-другой друзей, О чём же ещё мечтать? А если обида проникнет в стих - Господь известит, скорбя: "Печально, но нет у меня других Читателей для тебя". В глубины, подальше от всех сует, Уйдут строка за строкой... Они заслужить не сумели свет, Да будет же им покой. ФИЛОСОФИЯ — БЕСПОЛЕЗНА Философия — бесполезна. В ней никчёмная тонкость чашки, Размалёванной по-китайски и давно потерявшей ручку. Надо бросить это занятье и "Кристаллу" налить в рюмашки: Ведь не чаем из битой чашки отмечать мы будем получку? Философия — как наркотик. Отвлекает от жизни бренной И уносит куда-то в дали, за пределы быта людского... Но её чудных категорий не бывает в нашей Вселенной, А ненашей Вселенной — нету; пусть дурят кого-то другого. Мы привычно не спим при свете, мы обыденно спим во мраке, А всю правду о нашей жизни нам приносят телеэкраны. Есть сегодня, а будет — завтра. Остальное — пустые враки. Философия — нестерпима. А философы — шарлатаны. Их досужие размышленья и скучны, и всегда некстати; Не спасут от привычной боли, не дадут утешенья нищим. Мы откроем книжную полку, и раздвинем книжные рати, И увечной чашечке место там, у вечной истины, сыщем. УХОД Он решил уходить. Наступила пора Без присмотра оставить народ. Он об этом в тиши размышлял до утра, А наутро сказал, что уйдёт. Долго жёны в рыданиях бились пред ним, На колени упали мужи... Он глядел на собравшихся взором сухим. Он стоял возле самой межи. А они восславляли его доброту И тянулись руками к нему... Он сказал: "Мне пора". И ушёл за черту, В ближний лес, в непроглядную тьму. И они, озираясь, с колен поднялись... Старший вытер слезу рукавом И промолвил, взирая в рассветную высь: "Он ушёл. Ну теперь — заживём!". Люди встали вокруг и запели псалом... После — танцы! пиры! конфетти! И ушедший промолвил, застыв за стволом: "Как же так? Что же — вправду уйти?" СУЖДЕНИЕ Вагонные споры — последнее дело... А.Макаревич Увы, не мне для раскрыванья пущего Рояли заготовлены в кустах, Не для меня — усталого, непьющего - Хмельные разговоры в поездах. Вагон стучит ли по сердцу колёсами, А может быть, вино тому виной, - Но часто люди тянутся с расспросами, Блюдя святой обычай поездной. Не выношу приливов фамильярности; Как хорошо, когда попутчик тих, Не утопает в море мемуарности И не спешит оценивать других. Сам — не делюсь ни горем, ни победою, Ни даже мелочами — потому, Что (с детских лет я это твёрдо ведаю) Они неинтересны никому. Случайность не становится сердечностью, Ночному спору не дожить до дня, И суррогатом разговора с вечностью Не станет поездная болтовня. Несётся поезд по просторам утренним, Вокруг поля — в грязи и лопухах; И нет причины, чтоб делиться внутренним В беседах. Да, пожалуй, и в стихах. Себе оставлю радости и горести. Себе — и тем, кто близок навсегда. Искать себе судью в гремящем поезде? Не для того на свете поезда. На перекрёстках мира неуютного, Под стук колёсный или в тишине Не жду суда случайного, попутного. Я — не сужу. И суд не нужен мне. ПРИБРЕЖНЫЙ НОКТЮРН Чуть выше задремавшего залива Осанисто блистают валуны; На них взирает мутно и тоскливо Недобрый взор завистливой луны. Её лицо кривится скоморошно, На нём пятно чернеет, как порок. Луна уходит с неба безнадёжно, Как от стола — продувшийся игрок, И уплывает за ограду леса, Гася огни вальяжных валунов. Конец игре. Спускается завеса Безмерной ночи и безлунных снов. Ручей блуждает в темноте оврага, А след луны теряется вдали... Надеюсь, отыграется бедняга На той, не нашей стороне земли. СВОИМ ЧЕРЕДОМ К чему исступленье, и громкие клики, И тысячи ржавых гвоздей? Нам дороги скромные, близкие лики Живых и ушедших людей. Пусты и обманчивы все назиданья, И в кровь обратилось вино. Не ждём мы трубы о конце мирозданья - Труба протрубила давно. Привычное горе — вовек неоплатно, Не найдена горю цена... А кровь исчезает в земле безвозвратно: Земля для того и дана. Не шепчутся ветви нездешнего сада, Не кличет возвышенный глас... Никто нам не даст ничего — и не надо. Никто не в ответе за нас. Никто не поможет извечным сиротам. Приходится строить свой дом И праведно жить не с далёким расчётом, А просто — своим чередом. |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 2 марта 2007 г. 23:14
Полковник , а у меня вообще сейчас больше грустных стихов. Хотя раньше писал весёлые. Поумнел, видимо... |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 28 февраля 2007 г. 22:33
Кое-что февральское... О МАЯТНИКЕ И кажется, что всё напишется, Что время вовсе не потеряно, Что острый маятник не движется С высот размашисто-размеренно... Сменились толки и течения, И постулаты, и обычаи; Часы сменили облачение, Сменил и маятник обличие. На улице — опять распутица, Долготы лаются с широтами... И что-то бестолково крутится В часах настенных с "наворотами". НЕЗАПИСАННАЯ ИСТОРИЯ За то, что делом натворил и словом, В чём был виновен сам — или другой, Стоял он пред судилищем суровым, Избитый, оклеветанный, нагой. Он умолял. чтоб выслушали, чтобы Не верили в напраслину и вздор... Но злые люди не избыли злобы, И злое солнце не смягчило взор. И судия глядел неумолимо. И прокурор вещал, непримирим. И смерть пришла — вдали Иерусалима: В Эфесе? Смирне? на дороге в Рим?.. Сокрылось солнце. Воцарилась слякоть. И некого и некому спасать. И не было Марии, чтоб оплакать, Луки и Марка, чтобы записать. ПИСЬМО НЕ ТУДА Над дальним погостом спускается сумрак, клубясь... Придуманный Постум, оставь непонятную вязь Неведомых литер — возиться не стоит труда; Свидетель Юпитер: попало письмо не туда! Попробуй, однако; ты был, полагаю, смышлён - Патриций, гуляка, философ минувших времён. Меняется мерка, всё ближе к Юпитеру бык... Ты выдуман — ergo, поймёшь незнакомый язык. Вот солнце, не грея, по-рыбьи уходит на дно, Темнее, темнее... гляди, уже вовсе темно... Над снежной рекою плывут облака в тишине. Минута покоя богами дарована мне. Веселья не много. Но всё же осталось чуток. Преддверье итога. Холодных ветров шепоток. С недобрым норд-остом куда-то умчалось тепло. Ты слышишь ли, Постум, как ветки стучатся в стекло? Сияние снега — как искры сгоревших лучин! Полночная Вега. Секреты небесных пучин. Там капельки Леты — замёрзшие — в этих снегах, И, значит, секреты откроются только в стихах. В стареющем мире все тайны былые смешны. В подсвеченной шири — безмерная ясность луны. Я взор поднимаю в колючее небо, к Ковшу. Я всё понимаю. И что-то ещё напишу. Несутся куда-то послания и времена; Друзей маловато — так, значит, им выше цена. Вот ветка шальная опять постучала в стекло... О Постум, я знаю: письмо до тебя не дошло. Бессмертные боги! недолго уже до весны. Какие итоги? Кому они, к чёрту, нужны? Сейчас — передышка. Планеты взирают с орбит. И плюшевый мишка на старой скамейке забыт. НЕКАЛЕНДАРНОЕ Как говорится, всё элементарно: Не слушая ни мудрых, ни плутов, Живу я просто и бескалендарно, Ни маслениц не зная, ни постов. Мне в долю перепали от вселенной - Залогом тишины и синевы - Свой пост (хоть невеликий, но бессменный) И масленицы (редкие, увы). Из графика, привычки и цитаты Кумира для себя не сотвори. В чужих пирах своей не сыщешь даты. Лукавят святцы. Врут календари. * * * В покорной церкви молится ханжа. В его руке зажатая свеча - Оплавленным подобием ножа, Пылающим подобием меча. Земля ему покорна одному, А с небом — он поладит без труда. Ему прощенье свыше ни к чему: Он сам других прощает. Иногда. Реляции победные звучат, Крест осеняет ханжескую спесь, А церкви покорённые молчат, Как будто им важнее то, что здесь. Господь глядит с тоскою на кресты... И где-то там же, рядом, в двух шагах, С печалью той же, с той же высоты Глядит на полумесяцы Аллах. И, облачившись в гостевой наряд, Они идут друг к другу без затей. И пьют зелёный чай. И говорят О жалком бессердечии детей. УЧИТЕЛЬ Мой старый учитель забытых времён, Тебя вспоминаю сейчас: Ты был многословен порой, но умён, Зануден, зато седовлас. Ты мне про диез говорил и бемоль, Учил меня ночи и дню, Трисекции куба, деленью на ноль, Земле, и воде, и огню. Меня обучал ты худому добру И вписывал в угол овал... А я на урок приходил поутру - И к вечеру всё забывал. Мне вспомнить науку твою тяжело; Из невода выпал улов, Немало по рекам воды утекло И в воздухе сгинуло слов. Мой старый учитель на все времена, Твоя ли, чужая вина: Наука твоя оказалась верна, Но всё же — совсем не нужна. Осталось напрасным твоё мастерство... О прошлом не слишком скорбя, Я всё вспоминаю тебя — оттого, Что не было вовсе тебя. БЕЗРАЗМЕРНАЯ ДОРОГА Тщете фонарной и аптечной Сполна оплатим векселя И предадимся, друг сердечный, Кривым дорогам февраля. Ведомы дарованьем аса И произволом колеса, Летим, летим — за трассой трасса, За полосою полоса. Плюя на удушенья жабы, Помчимся вдаль от суеты, А мимо — светофоры, бабы, Дворцы, хрущобы и менты... В пути пространство не пытаем, Дурное время не корим - Увы, в безвременье витаем И в беспространствии парим. Дорогу отыскать непросто, Но всё же — направляем бег Туда, куда часы и вёрсты Упрятал несмышлёный век. Всё так понятно и сермяжно: Как богатырь на рубеже, Гуляет по цепи вальяжно Яйцо работы Фаберже, И ясно всем, откуда чванство И дума на крутом челе - В яйце и время, и пространство Сидят уютно на игле. Непрочны золотые латы, И можно тупо, без идей, Извлечь иголку из-под злата, Сломать — и никаких гвоздей, И загуляем на просторе, И завтра больше не умрёт!.. Но вход закрыт на Лукоморье, И гоблин бродит у ворот. Вернёмся... В пропасть повторений, В постылый, призрачный пейзаж - Где не осталось измерений, А лишь дорога и мираж. КОЕ-ЧТО О НОКТЮРНАХ Когда горит родная хата Под непрестанный громкий туш, Играть ноктюрны странновато На струнах обожжённых душ. В преддверье крупного пассива Напевы удручают слух; Играть ноктюрны некрасиво. Не это подымает дух. Свет не вернётся безвозмездно Ни к скрипачам, ни к трубачам... Играть ноктюрны бесполезно. Пусть будет тихо по ночам. ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО СЛИШКОМ МНОГО Человек, которого слишком много, Изрекает истины слишком веско, Всех на свете судит легко и строго И ведёт дискуссии не без блеска. Человек, которого слишком много, Обучался многому, несомненно: Знает всё про йога, и про бульдога, И про кодекс жизненный джентльмена. Правота его всех правот правее - Что в своей епархии, что в соседней, И дрожат соседи, благоговея, Отрекаясь мигом от прежних бредней. Он шагов неверных не совершает - Человек, которого слишком много, И упрямо догмы свои внушает, Словно помесь бога и демагога. И уверен он, что его любое Утвержденье верно — поскольку верно. Ну и верь, и ладно, и чёрт с тобою, Человек, что всем надоел безмерно... |
| Другая литература > Поэты-современники > к сообщению |
|
Отправлено 21 февраля 2007 г. 17:25
О! В этом разделе много кого можно выставлять... Нынешняя поэзия весьма обширна и многолюдна.
|
| Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению |
|
Отправлено 18 февраля 2007 г. 21:15
Бахыт Кенжеев О чем печаль моего труда, и радость его о ком? Когда-то, некогда, никогда - я слышал под потолком нелегких крыльев стесненный взмах, и снился дурному мне учитель чтения при свечах и пения при луне, наставник хлеба, воды, свинца. Король ли? Скорей валет, простак без имени и лица, подросток преклонных лет. Не зная общего языка, мы темное пьем вино. Клубника в этом году сладка, и рыбы в реке полно. И я не однажды уже любил, как сыч, летал по ночам. Но что-то главное позабыл и гневное промолчал. Ответь, профессор, чем наша речь чревата, чем смерть красна? Но он умеет лишь свечку жечь, когда за окном луна, да рыться в стопках старинных книг, смеясь и шепча "ага", пока у реки шелестит тростник и песня, как стон, долга... |
| Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению |
|
Отправлено 8 февраля 2007 г. 15:52
Бахыт Кенжеев Существует ли Бог в синагоге? В синагоге не знают о Боге, Существе без копыт и рогов. Там не ведают Бога нагого, Там сурово молчит Иегова В окруженье других иегов. А в мечети? Ах, лебеди-гуси. Там Аллах в белоснежном бурнусе Держит гирю в руке и тетрадь. Муравьиною вязью страницы Покрывает, и водки боится, И за веру велит умирать. Воздвигающий храм православный, ты ли движешься верой исправной? Сколь нелепа она и проста, словно свет за витражною рамой, словно вялый пластмассовый мрамор, непохожий на раны Христа. Удрученный дурными вестями, Чистит Розанов грязь под ногтями, Напрягает закрученный мозг. Кто умнее — лиса или цапля? И бежит на бумаги по капле Желтоватый покойницкий воск. * * * Иди, твердит Господь, иди и вновь смотри, - (пусть бьется дух, что колокол воскресный), - на срез булыжника, где спит моллюск внутри, вернее, тень его, затверженная тесной окалиной истории. Кювье еще сидит на каменной скамье, сжимая череп саблезубой твари, но крепнет дальний лай иных охот, и бытием, сменяющим исход, сияет свет в хрустальном черном шаре. Не есть ли время крепкий известняк, который, речью исходя окольной, нам подает невыносимый знак, каменноугольный и каменноугольный? Не есть ли сон, едва проросший в явь, январский Стикс, который надо вплавь преодолеть, по замершему звуку угадывая вихрь — за годом год - правобережных выгод и невзгод? Так я тебе протягиваю руку. А жизнь еще полна, еще расчерчен свет раздвоенными ветками, еще мне, слепцу и вору, оставлять свой след в твоей заброшенной каменоломне. Не камень, нет, но — небо и гроза, застиранные тихие леса, и ударяет молния не целясь в беспозвоночный хор из-под земли - мы бунтовали, были и прошли сквозь — слышишь? — звезд-сверчков упрямый, точный шелест. * * * Георгия Иванова листая на сон грядущий, грустного враля, ты думаешь: какая золотая, какая безнадежная земля отпущена тебе на сон грядущий, какие кущи светятся вдали - живи, дыши, люби — охота пуще неволи, тяжелей сырой земли, взлетаешь ли, спускаешься на дно - но есть еще спасение одно... НА ПОЛЯХ — 1 Восславим высокие чувства - примету страдающих душ! Восславим их голос — искусство, безвредную, в сущности, чушь. Прекрасно служение музе: ведь кисть, и резец, и орган куда безопаснее "узи", гуманней, чем добрый наган. Вот Пущин, Матюшкин и Пушкин в Михайловском тихо сидят. Шампанское хлещут из кружки, перловую кашу едят. Разверзлись уста у поэта, стихи он читает друзьям... Ручаюсь, в идиллии этой никто не отыщет изъян! А в Питере дальнем, за мглистым бураном, безумьем горя, бессовестные декабристы стреляют из пушки в царя. Такие картины сравните - и станете спорить навряд, что водится в каждом пиите гармонии мощный заряд. Я тоже, считайте, хороший, стрелять не люблю наотрез. И юный мой отпрыск Алеша ни мяса, ни рыбы не ест. * * * Когда у часов истекает завод, среди отдыхающих звезд в сиреневом небе комета плывет, влача расточительный хвост. И ты уверяешь, что это одна из незаурядных комет, - так близко к земле подплывает она однажды в две тысячи лет! А мы поумнели, и жалких молитв уже не твердим наугад - навряд ли безмолвная гостья сулит особенный мор или глад. Пусть, страхом животным не мучая нас, глядящих направо и вверх, почти на глазах превращается в газ неяркий ее фейерверк, кипит и бледнеет сияющий лед в миру, где один, без затей незримую чашу безропотно пьет рождающий смертных детей. * * * Жизнь, ползущая призраком в буйных небесах, словно пламя — сквозь лес, где Прокруст, венценосный ушкуйник, крепкий отцеубийца Зевес, Геба гордая с тютчевским кубком, и орлы — или вороны? Стой. В предвечернем безветрии хрупком, в тишине и густой, и простой я трезвею. В опасном просторе только мертвые боги плывут наяву. Испаряется море, и любовь — что скудельный сосуд. Опрокинуться? Или пролиться? Не судьба. Знать, приказано нам - молча вдовствовать, темные лица поднимая к иным небесам. * * * Как нам завещали дядья и отцы, не споря особо ни с кем, на всякое блеянье черной овцы имеется свой АКМ. Но, мудростью хладною не вдохновлен, отечества блудный певец танцует в тени уходящих времен, и сходит с ума наконец. Твердит, что один он родился на свет, его покидает один - и вот иногда он бывает поэт, а чаще простой гражданин. Напрасно достались ему задарма глаза и лукавый язык! Он верит, что мир — долговая тюрьма, а долг неподъемно велик. Он ухо свое обращает туда, где выцвели гордость и стыд, где яростно новая воет звезда и ветер по-выпьи свистит. По морю и посуху, как на духу, скулит на звериный манер, как будто и впрямь различает вверху хрустальную музыку сфер. * * * ...эта личность по имени "он", что застряла во времени оном, и скрипит от начала времен, и трещит заводным патефоном, эта личность по имени "ты" в кипяток опускает пельмени. Пики, червы, ночные кресты, россыпь мусорных местоимений - это личность по имени "я" в теплых, вязких пластах бытия с чемоданом стоит у вокзала и лепечет, что времени мало, нет билета — а поезд вот-вот тронется, и уйдет, и уйдет... * * * Кто ранит нас? кто наливной ранет надкусит в августе, под солнцем темно-алым? Как будто выговор, — нет, заговор, — о нет, там тот же корень, но с иным началом. Там те же семечки и — только не криви душой, молитву в страхе повторяя. Есть бывший сад. Есть дерево любви. Архангел есть перед дверями рая с распахнутыми крыльями, с мечом - стальным, горящим, обоюдоострым. Есть мир, где возвращенье не при чем, где свет и тьма, подобно сводным сестрам, знай ловят рыб на топком берегу, и отчужденно смотрят на дорогу заросшую (я больше не могуч и уступают, и друг друга к Богу ревнуют, губы тонкие поджав. Ржав их крючок. Закат российский ржав. Рожь тяжела. И перелесок длинный за их спиной — весь в трепете берез - малиной искривленною зарос, полынью, мхом, крапивою, крушиной. |
| Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению |
|
Отправлено 7 февраля 2007 г. 10:38
Бахыт Кенжеев Говори — словно боль заговаривай, бормочи без оглядки, терпи. индевеет закатное зарево и юродивый спит на цепи. Было солоно, ветрено, молодо. За рекою казенный завод крепким запахом хмеля и солода красноглазую мглу обдает до сих пор — но ячмень перемелется, хмель увянет, послушай меня. Спит святой человек, не шевелится, несуразные страсти бубня. Скоро, скоро лучинка отщепится от подрубленного ствола - дунет скороговоркой, нелепицей в занавешенные зеркала, холодеющий ночью анисовой, догорающий сорной травой - все равно говори, переписывай розоватый узор звуковой.... |
| Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению |
|
Отправлено 4 февраля 2007 г. 20:43
Умер Илья Кормильцев... Вспомним: Круговая порука мажет как копоть Я беру чью-то руку а чувствую локоть Я ищу глаза а чувствую взгляд Где выше голов находится зад За красным восходом розовый закат Скованные одной цепью связанные одной целью Скованные одной цепью связанные одной Здесь суставы вялы а пространства огромны Здесь составы смяли чтоб сделать колонны Одни слова для кухонь другие для улиц Здесь брошены орлы ради бройлерных куриц И я держу равнение даже целуясь на Скованных одной цепью связанных одной целью Скованных одной цепью связанных одной целью Можно верить и в отсутствии веры Можно делать и в отсутствии дела Нищие молятся молятся на То что их нищета гарантирована Здесь можно играть про себя на трубе Но как ни играй все играешь отбой И если есть те кто приходят к тебе Найдутся и те кто придут за тобой Так же Скованные одной цепью связанные одной целью Скованные одной цепью связанные одной Здесь женщины ищут но находят лишь старость Здесь мерилом работы считают усталость Здесь нет негодяев в кабинетах из кожи Здесь первые на последних похожи И не меньше последних устали быть может быть Скованными одной цепью связанными одной целью Скованными одной цепью связанными одной целью |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 2 февраля 2007 г. 12:57
Darinella : http://www.vekperevoda.com/1855/lozin.htm |
| Другая литература > Свои стихи > к сообщению |
|
Отправлено 1 февраля 2007 г. 19:42
Замечательный переводчик Михаил Леонидович Лозинский умер в 1955 году... |