Перевел киргизскую сказку "Мүрөк суусу" (Живая вода). Записана она от сказительницы Бубусайра Ботбай келини (Абдырахман кызы) [Бубусайра, сноха Ботбая (дочь Абдырахмана)] в Кеминском районе Чуйской области.
Живая вода
В прежние времена жил один очень мудрый человек. Но сильно он постарел, одряхлел. У этого человека из родных были единственный сын и невестка, жена сына. Сын и невестка этого человека оказались достойными людьми, очень хорошо заботились о нем. В эти времена не было покоя для народа, все воевали друг с другом, сильные притесняли слабых, люди не задерживались на одном месте, кочевали без остановки, свирепствовали голод и бескормица, люди измучились. Сын этого человека тоже был вынужден, взяв отца, кочевать с места на места, исхудал, измаялся, испытывая лишения наравне со всеми. Вот как-то отец спрашивает у сына: — Сынок, что за беда случилась? — Отец, вот уже два года народ потерял покой. Не то что мы, даже наш хан уже отчаялся. — А-а, сынок, так это, похоже, гонит людей черный мотылек. Помимо прочего научил я тебя как охотиться. Если ты подстрелишь этого черного мотылька, то принесешь людям мир и покой. Иди к хану, расскажи ему об этом и попроси у него порох и хорошее ружье. Скажи ему: — "Мой хан, гонит людей черный мотылек. Поэтому все кочуют без остановки, потеряв покой. Берусь я застрелить черного мотылька и показать вам". Как даст тебе хан хороший порох и ружье, принеси их мне. Я тебе все объясню. Сын отправился к хану, как и велел ему отец, и объявил: — Мой хан, вот уже два-три года потеряли мы покой, вынуждены метаться с места на место, не задерживаясь нигде. Совсем отощали, измучились. Это гонит людей черный мотылек. Собираюсь я застрелить этого мотылька и принести вам. Дайте мне порох и ружье, пригодное для этого. Обрадовался хан: — Ты, оказывается, хороший джигит. О где же этот долгожданный день, когда удастся избавиться нам от этой напасти, согласен я! Дал хан джигиту порох и хорошее ружье. — Если ты сумеешь подстрелить этого черного мотылька и народ обретет тишину и спокойствие, то одарю я тебя девятью наградами и сделаю своим джигитом. Рад парень, что хан хорошо его принял, вернулся к отцу. Говорит ему старик: — Теперь слушай меня, сынок, внимательно. Люди вскоре друг за другом засобираются в путь. Люди зажиточные, имеющие много скота, отправятся во главе кочевья на лошадях и верблюдах. Люди со средним достатком поедут в середине. А в конце последует всякая голь перекатная, сироты, оборванцы, кто пешком, кто кое-как верхом на осле, усевшись по двое, по трое. Как пройдет все кочевье, спустя время, достаточное, чтобы вскипел чай, по дороге, вслед за людьми, протрусит, свесив язык до земли и издавая звуки "кёч-кёч", большой черный четырехглазый пёс. Ты затаись у дороги и когда этот пёс пройдет, стреляй в него сзади. Пёс завоет, повернется назад, тут стреляй ему прямо в лоб. Потом доставишь тушу хану. Шкура этого пса очень ценная, может исцелить от некоторых болезней. И все, даст бог, затихнет, народ обретет долгожданный покой. Сын старика на другой день взял с собой припасы, оседлал хорошего коня, повесил через плечо ружье и отправился в путь. Как и сказал его отец, проехал он большое кочевье. Через пять-шесть лошадиных перегонов закончились последние ряды кочующих, поехал он в чистом поле. Съехал джигит с дороги, укрыл коня, спутав ему ноги, в неприметной для глаз ложбине, а сам затаился за одним огромным камнем и стал следить за дорогой. Через некоторое время, точно в соответствии со словами его отца, появился на дороге большой четырехглазый черный пёс. Бредет, свесив язык до земли. Остановился пёс, огляделся по сторонам и стал тявкать — "Кёч, кёч, кёч-кёч". Приготовил джигит ружье и когда пёс прошел мимо него, выстрелил ему прямо в копчик. Пёс тут же свалился и распластался на земле. Взял джигит мертвого пса, взвалил на седло и отвез хану. Младшая сестра хана много лет страдавшая от тяжелого недуга, исцелилась, съев почки этого пса. Шкуру же хан повесил в своей ставке всем напоказ. Сделал хан, как обещал, стариковского сына своим джигитом. А народ действительно, как и говорил мудрый старик, обрел мир и покой. Так, дни обернулись месяцами, месяцы годами, прошло время. В один из дней хан вызвал давешнего джигита и сказал ему так: — Ты один из моих любимых и разумных джигитов. Твой отец тоже очень мудрый и сведущий человек. Есть у меня к тебе одно тайное дело. Семь поколений моих отцов и дедов были ханами. И я в тридцать лет воссел на престоле после своего отца. С того времени вот исполнилось мне в прошлом году шестьдесят шесть лет. Можно сказать, что не о чем мне жалеть в этом мире, ездил я на самых лучших скакунах, любил самых красивых девушек. От семи жен у меня тридцать детей. Но все эти прошедшие счастливые дни для меня даже одним днем не кажутся. Не могу я никак насытиться жизнью. Хочу жить еще и еще. Если бы только мог я помолодеть заново! Не мог бы ты, когда в очередной раз будешь просить у отца мудрого совета, помочь мне исполнить мою мечту? У меня к тебе есть просьба — говорят, что существует источник живой воды. На вершине, которая называется Тальниковой вершиной, есть высокая скала, подпирающая небо. На этой скале есть русло ручья, в котором только один раз за день появляется по капле влага. Если согласишься, снабжу я тебя достаточным количеством кулазык (походная пища, концентрат из вяленого мяса и толокна, род пеммикана), дам хорошего коня, дам тебе, как говорится, все необходимое. Пока тебя не будет, буду я ухаживать за твоим отцом даже лучше, чем ты сам. Ты только достань мне живую воду, помоги мне стать бессмертным. Отвечает на это джигит: — Мой хан, нелегкое это дело. Отец мой уже стар, слабеет день ото дня его разум. Но попробую я с ним поговорить. Если скажет "иди", тогда отправлюсь в путь, если скажет, что ничего не выйдет, никуда я не пойду. Пришел джигит к своему отцу и рассказал ему, не упустив ничего из слов хана. Хоть и стар стал его отец, но не потерял еще остроты своего ума. Уход за ним хороший, сын и невестка не дают болеть, исполняют все его пожелания, балуют его. Говорит старик сыну: — Что же поделать, сынок, отправляйся, не гневи хана. Только вернешься через два месяца, целый месяц придется тебе только ждать пока наберется живая вода. И то наполнится только половина ручного бурдючка. Если тебе будет этого достаточно, то вернешься через месяц. Пошел джигит к хану и сообщил ему, что отец отпустил его на поиски живой воды. Собрался он за пять-шесть дней, попрощался со всеми и пустился верхом в путь. И правда, ушел у него месяц на то, чтобы добраться до вершины. Месяц он набирал живую воду, наполнил половину своего бурдюка. Когда начал он спускаться с Тальниковой вершины, то услышал вдруг исходящий откуда-то печальный голос. Прислушался джигит, слышит: "Сын смертного, не пейте эту живую воду, станете как я". Осторожно пошел на голос джигит и наткнулся на сухие кости, лежащие, сохраняя форму человеческого тела. Спросил джигит: — Кто вы, откуда доносятся эти слова? — Э-э, сынок, я и есть лежащий перед тобой скелет. Выпил я живой воды, вот уже много лет не могу испустить дух, так и лежу, испытывая мучения. Увидел я тебя и хочу предостеречь. Послушайся меня, не должен смертный пить эту воду, не пей и ты. Поразился джигит и продолжил свой путь. Спустя два месяца вернулся он домой. Отнес живую воду хану, но рассказал при этом о том, что он увидел, спускаясь со скалы. Хан, услышав рассказ джигита, велел унести бурдюк с живой водой и повесить его на вершине одной сосны. Взял он в провожатые джигита и отправился туда, где лежал тот скелет. Добрались они с джигитом до места, лежит скелет, испуская горестные вопли. Поприветствовал хан сухой человеческий остов и задал такой вопрос: — Вы столько лет провели, лежа здесь в муках. Как помочь вам вернуть человеческий облик?! — Если хочешь меня обратно сделать человеком, доставь ко мне четырех пятнадцатилетних девочек. Ты, я смотрю, сам хан, думаю это в твоих силах. Если нет, то не утруждайся. Тут же велел хан джигиту скакать обратно и привезти четырех пятнадцатилетних девочек. Говорит опять хан скелету: — Исполнил я твою волю, что теперь нужно сделать? — Теперь только не сдвиньте с места мои кости. Положите мне в объятия двух девочек. Хоть и неохотно, но уложили двух девочек в объятия скелета. Пролежали две девочки так день и ночь, состарились на глазах, стали они как восьмидесятилетние старухи, одряхлели, иссохла вся кровь и влага в их телах, померли они. У скелета же наросла плоть на костях, обрел он человеческий облик, стал двигаться. Положили тогда ему в объятия еще двух девочек. День и ночь прошли, состарились и эти девочки, превратились в восьмидесятилетних старух. Ну а скелет стал уже как обычный человек, встряхнулся и встал на ноги. Усадил его хан в седло и привез к себе в ханство. А четыре девочки из бедных семей так и сгинули, стал на хане грех за их гибель. К бурдюку же с живой водой так никто и не притронулся, пока как-то ворон не продырявил его. Полилась живая вода на сосну, ворон досыта напился этой воды, не выдержал, стошнило его на арчу (можжевельник). С тех пор и повелось, что ворон живет очень долго, а сосна и арча круглый год стоят зеленые, как молодые деревца.
Перевел киргизскую сказку, являющуюся любопытной вариацией на тему сюжета, известного под условным названием "Двенадцать месяцев". Записана она от сказительницы Бубусайра Ботбай келини (Абдырахман кызы) [Бубусайра, сноха Ботбая (дочь Абдырахмана)] в Кеминском районе Чуйской области.
Чилде
На слышавшем ухе вины нет — как услышал, так и расскажу. Зима, говорят — это токсон (букв. "девяносто" — название трех зимних месяцев), чилде (название сорока самых холодных и сорока самых жарких дней в году, в киргизский язык перешло из персидского), беш тогоол (букв. "пятая встреча, пятое совмещение" — название весеннего месяца по старинному календарю киргизов, основанному на взаимном расположении Луны и созвездия Плеяд, пятая встреча означает, что в этом месяце Луна и Плеяды совмещаются на пятые сутки после новолуния), кемпир суук (букв. "старуха холода", "старуха холод" — название периода весенних морозов), жалама айран (букв. "оближи айран", "айран на донышке" — название весеннего периода времени). Киргизы в давние времена кочевали и зимой, и летом там, где гора гору не знает, скалу скала не знает. Был тогда один охотник. Если приходили к нему гости, то добывал он диких жвачных, как свой скот в загоне. Вот как-то зимой отправился он в горы, чтобы подстрелить косулю или архара. Долго бродил он и набрел на обычную дверь у подножия одной скалы, видит — появилась из этой двери красивая девушка, и, увидев охотника, зашла обратно. Еще больше удивился охотник, говорит себе: — Что за диво! Сколько лет хожу я по этим горам, знаю здесь каждую заячью лежку как свои пять пальцев. А такой двери раньше не видел. Это — чудо. Эх, была не была, войду-ка. Зарядил он ружье, обнажил нож, расположил их наготове и вошел в дверь. А там дом как дом, сидит белобородый благообразный старик, рядом с ним стройный черноусый мужчина и пятилетний мальчик. Охотник, не засмущавшись, поздоровался с ними. Старик и мужчина в доме ответили на его приветствие, старик говорит: — Заходи, сынок, проходи на тёр (почетное место в доме, находится напротив входа). Прошел он туда, постелена там обычная выделанная и изукрашенная шкура косули, сел на нее охотник. В доме тепло, разговорился охотник с хозяевами. Говорит старик: — Пусть будет у тебя добрым путь, сынок. Зимой, в пору белого снега и голубого льда, без страха в одиночку бродишь по горам, видно ты — ловкий и смелый охотник. — Да, дедушка, сызмальства и по эту пору, мое ремесло — охота. Хлеб мой насущный — мясо диких горных копытных зверей. Много лет я хожу по этим горам, сделав их своим пристанищем, каждый склон и каждое ущелье здесь знаю как свои пять пальцев. Но ваш дом я вижу впервые, дивлюсь очень этому. Жили здесь одни только улары (горные индейки). Даже в трех снах подряд не привиделось бы мне, что здесь могут жить люди. Кто вы, откуда здесь появились? Отвечает ему на это старик: — Сынок, твое удивление понятно. Объясню тебе я всё. Мы — хозяева зимы. Я — старик Токсон. Три месяца длится мое время. Этот джигит — мой сын Чилде. Сорок дней, как известно, свирепствуют трескучие морозы. Так и есть — сорок дней мой сын трещит стужей и холодом, потом истратив свои холода, уходит восвояси. Этот пятилетний мальчик тоже мой сын, это про него говорят — "пока не пройдет Беш Тогоол, не распоясываются, не снимают теплую одежду". Тем временем зашла через дверь старуха — хозяйка дома. Накинулась она сердито на сына, закричала на него — "Не отощали груди у девушек, не сошел жир с шей молодых кобылиц! Хватит бездельничать!" Приложила тут она ладонь козырьком ко лбу, всмотрелась в охотника и воскликнула: — Ох! Кокуй, татай (женский возглас удивления)! Да кто это?! Старик продолжил свой рассказ: — Это моя супруга, старая Кемпир Суук (старуха холода), та самая, что морозит по весне яблони, абрикосы и прочие фрукты-ягоды. Та девушка — моя дочь. Она и есть та самая Аш-Афран, с подснежниками на голове, в платье из бабочек, что приходит весной, в пору которую называют "жалама айран" (букв. — оближи айран, айран на донышке). Наша последняя обязанность в жизни — быть хозяевами зимы. Я не старею и не молодею, мне всегда девяносто лет. Возраст моего сына тоже всегда у сорока лет, не младше и не старше. Младшему моему сыну всегда пять лет. Аш-Афран тоже всегда остается в своем возрасте, старуха моя тоже неизменна — с криками, с воплями губит фруктовые сады. Охотник, не веря своим глазам, так и застыл на месте от удивления. Старик велел своей дочери Аш-Афран: — Угости-ка парня. Девушка подала охотнику выдолбленное копыто косули, полное айрана. Только охотник взял в руки копыто и собрался пригубить, как вдруг оказался сидящим на земле в пустынном месте. Давешние люди и их дом исчезли с глаз, истаяли как дымка. Но в руках у охотника осталось копыто, полное айрана. Сколько он не пил, не смог выпить этот айран до дна. Принес он это копыто домой. Все село пило этот айран, но он так и не закончился. Говорят, что это копыто с айраном сохранилось в семье охотника до сего времени.
Еще одна киргизская сказка до этого предположительно на русский не переводившаяся. Записана от сказителя Матосмон Ысмайыл уулу (Матосмон, сын Исмаила). Родился в 1928 году в селе Алайку Каракулжинского района Ошской области в семье бедного дехканина. В 1935 году поступил в семилетнюю школу села Сагындык, закончил в 1942 году полностью все 7 классов. В 1950 году закончил в столице республики Фрунзе школу киномехаников, проработал киномехаником в Каракулжинском районе на ниве кинофикации до 1988 года. Сказочником стал под влиянием своего отца. Отец Матосмона работал в колхозе, пас лошадей. Поздней осенью, размещали пастухи лошадей, которых пасли, возле жилья и всю ночь рассказывали друг другу самые разные сказки. Отец Матосмона был муллой, получившим старое арабское образование. Сказки, услышанные от отца в детстве, Матосмон сохранил до наших дней в памяти, многие из них были от него записаны собирателями во время фольклорных экспедиций.
Человек, съеденный волком
Давным-давно, в некие времена был один грозный, жестокий, не всякому слову верящий, заносчивый хан, по имени Омор. Отец Омор хана, хан Джамаке, имел семь жен, но ни одна из жен не смогла родить ему ребенка. — Вы не родите, — сказал хан и прогнал всех семерых. После этого Джамаке хан в один день объявил: — Кто родит мне сына, на той девушке и женюсь. Разослал он эту весть повсюду. Тогда дочь одного старого бедняка говорит своему отцу: — Отец, отправляйтесь к хану и скажите, что дочка моя родит вам сына, но родится он недоумком. Если согласны вы на это, отдам вам свою дочь. Подумал хан и согласился: — Ладно, что-бы ни случилось, но зато будет у меня сын, не пристанет ко мне прозвище "Хан-бобыль". Говорит хан, глядя на старика: — Что возьмешь в качестве платы за дочь? — Мешочек золота, — отвечает старик и показывает маленький мешочек размером с палец. Велел хан своему визирю наполнить мешочек золотом из казны. Все золото и серебро, что были в казне, положили в мешочек, а он всё не наполняется. Растерялся хан, велел вызвать семиглавую ведьму Джелмогуз, говорит ей: — Что это за мешочек такой, никак его не наполним? Отвечает старая ведьма: — Этот мешочек сделан из глазного яблока человека, наполнить его просто, мой хан. Взяла она две пригоршни земли и бросила в мешочек — сразу же он наполнился. С тех пор, говорят, и осталась пословица: "Глаз насытится только землей, ничем другим его не насытишь". Так вот хан Джамаке взял в жёны дочь старого бедняка Джамилю. Вот прошло время, день за днём, месяц за месяцем, год за годом, забеременела ханша Джамиля. Пришла скоро ей пора родить и родила она мальчика. Хан Джамаке назвал сына Мурадша, чтобы показать, что достиг он желаемого (мурад — цель, желаемое). Не исполнилось ханскому сыну и трех лет, как умерла его мать Джамиля. Через год Джамаке хан женился на дочери одного своего визиря. Дочь визиря по имени Джамал стала его женой. Время прошло, день за днем, месяц за месяцем, на исходе года родила ханша Джамал мальчика, которого назвали Омор. Много лет держала ханша своего сына Омора неотлучно при себе, вырос Омор жестоким, капризным и своевольным джигитом. Ну а Мурадша, родившийся от прежней жены хана, хоть и лишился своей матери, но рос у приемной матери скромным и кротким юношей. Не сумел его отец Джамаке навещать Мурадшу и давать ему какое-нибудь воспитание. Да и нынешняя ханша Джамал не допустила бы этого. Вот исполнилось Омору 15-16 лет и говорит его мать Джамал хану Джамаке: — Пока ты еще жив, передай свою власть сыну, проследишь сам, как он будет править. Собрал хан Джамаке свой народ и объявил: — Отдаю свое ханство своему сыну Омору. Согласился народ и стал Омор ханом. С каждым днем росли его жестокость и упрямство, и отца своего он не слушается, и престол обратно не возвращает. Так вот и пробыл Омор ханом целых двадцать лет. Отец его Джамаке и мать его Джамал умерли. Совсем уж Омор хан стал жить по своей воле, делает что вздумается, как говорится, захочет — так и сапоги свои повесит на почетное место, сам себе хан, сам себе бек. Вот исполнилось Мурадше, его единокровному брату, пятьдесят лет, пришел он к Омор хану и говорит: — И я ведь был первым сыном хана Джамаке, умерла, когда я был мал, моя мать Джамиля, прервалось мое счастье, вырос я у других людей. Когда исполнилось мне пятьдесят лет, спросил я у своей приемной матери — "Кто же мой отец?" — ответила она мне, что я сын хана Джамаке, когда умерла моя мать, не стал отец меня воспитывать, отдал другим. По отцу мы с вами братья, дайте и мне какую-нибудь должность, много лет провел я на чужбине, только вот пришел в свой город. Задумался Омор хан, устрашился происхождения своего единокровного брата и отправил его в горы, сказав при этом: — Ты — лентяй, бездельник, не трудился и дня, поэтому хан Джамаке отказался от тебя. Ничего не смог поделать с этим Мурадша, поплакал-погоревал — "Чем от одного отца шестеро, было бы нас хоть двое от одной матери" — и стал жить в горах. Постарел Мурадша, исполнилось ему шестьдесят лет, жена его не рожает, другую жену взять не может. После шестидесяти лет забеременела вдруг его жена, пришло время ей рожать. Ну а Омор хан, спустя время, поразмыслил, поумерил свой гнев: — Как-никак родственник он мне, — и стал раз в год навещать Мурадшу. Вот родила жена Мурадши мальчика, как раз завернул младенца Мурадша в подол своей одежды и молился на радостях, как вошел в дом какой-то человек, поздоровался, увидел младенца и уставился ему в лицо, шевеля губами. И тут же заплакал. Говорит ему хозяин дома: — Я тут, как отец ребенка, радуюсь, о чем же ты, о, мой путник, плачешь? — Этот ребенок вырастет не зная тягот. Когда ему исполнится восемнадцать лет — женится, и в ту же ночь, как он женится, съест его в полночь волк. Мурадша, не зная, что и сказать на это, тоже залился рыданиями, присоединившись к плачу путника. Тут хлопнула дверь, и во главе толпы конников явился хан Омор. Как вошел в дом хан, воскликнул: — Вы почему плачете? Все молчат. Тогда заговорил пришедший путник: — Этого ребенка, когда ему исполнится восемнадцать лет и он женится, в ту же ночь, в самую полночь, съест волк, таксыр (господин), оттого и плачем. Разгневался Омор хан: — Кто тебе это сказал, где ты это увидел? Что вы плачете, да на старости лет обретенного ребенка хороните? Что это еще за выходки?! Путник отвечает: — Написано об этом на лбу ребенка, там я и прочел. Тут хан вздрогнул, испугался, и говорит путнику: — Я тебя никуда не отпущу, всех вас отвезу к себе во дворец, буду там содержать за счет своей казны. Как исполнится мальчику восемнадцать лет, женим его и посмотрим — если и правда съест его волк, то вы до конца своих дней останетесь в моем дворце. Если мальчик уцелеет и окажутся ваши слова ложью, то в тот же час, велю я вам отрубить голову. Согласны вы на это? — Если окажутся мои слова ложью, то согласен я на любое наказание, — ответил путник. Тогда Омор хан вывез мальчика, его родителей и того самого путника в свой дворец и стал там их содержать за счет своей казны. Своих детей у Омор хана не было. Вырос мальчик, исполнилось ему 5-6 лет, хан иногда вызывал его к себе, и, видя разумность и красоту мальчика, полюбил его как своего сына. Думал хан, советовался со своими визирями, как уберечь мальчика, и решил сделать так. Приказывает хан своим визирям: — Соберите всех кузнецов, пусть они сделают железный дом о семи стенах, как семь вложенных друг в друга домов. Пусть в каждом из помещений будет место для семи воинов, несущих охрану. И пусть двери всех этих помещений будут так устроены, чтобы они открывались и закрывались одновременно. Дом пусть сделают круглым, как юрту, чтобы вокруг него можно было поставить огромную юрту, а возле каждой решетки этой юрты будут стоять стражи в 7 рядов. Сделали всё, как велел хан. К тому времени и мальчик вырос, исполнилось ему восемнадцать, стал он красивым и статным юношей, таким, что все дивились его красоте. Вызвал Омор хан своего первого визиря, решили, что его восемнадцатилетняя дочь по имени Акмарал станет женой юноши. Акмарал, слышавшая, что юноша не простого, а ханского происхождения, дала свое согласие. Целый день прошел в играх, песнях и забавах. Как стемнело, хан Омор провел девушку и юношу через все семь стен железного дома, до самого первого внутреннего помещения, где расстелили уже постель для молодых, осмотрел все углы и собственноручно запер все двери. Перед этим он каждому из семи стражей, стоящих в каждом из семи помещений, строго приказал следующее: — Следите каждый за своим помещением, чтобы даже муха не пролетела, чтобы никто не вошел, одушевленный или нет, даже неодушевленный комок глины заметив, раздавите его ногами в пыль, чтобы нигде не было ни движения. Как пройдет с двенадцати часов двенадцать минут, приду я и сам открою двери, тогда только выведем молодых наружу. Сказал так хан Омор и где-то в семь часов вечера запер все двери. Ключ он взял в руки и уселся у входа большой юрты, которую возвели вокруг железного дома. Юноша и девушка, оставшись наедине, сполна насладились друг другом, поговорили о былых днях, о том, что нашли и полюбили они друг друга, а затем уснули. В какой-то момент девушка открыла глаза, смотрит, а юноша безмятежно спит рядом. Подняла девушка голову, в помещении ни души, от самоцветов, вделанных в стены, ярко как днем. Залюбовалась девушка красотой юноши, как вдруг уронила свою голову на грудь, а когда очнулась, смотрит, а она уже не человек, а огромная волчица. Посмотрела она на юношу, а он тоже уже не человек — лежит возле нее огромный баран гиссарской породы. Как увидела волчица барана, охватило ее сильное желание, не смогла она удержаться и стала его алчно рвать зубами и пожирать. Когда уже съела волчица всю плоть и остались от юноши одни голые кости, тогда только опомнилась волчица и застыла, глядя на останки. Тут упала у волчицы голова на грудь, а когда открыла она глаза, то оказалась уже обратно девушкой. От юноши же остался только один обглоданный остов. Зарыдала девушка, стала бить себя по груди и голове, тут и на часах настало время — 12 часов и 12 минут ночи. Хан Омор отпер своим ключом двери, зашел — а там девушка плачет-заливается. Юноша же давно мертв, одни только гремящие кости от него лежат на постели. Перепугался хан, кликнул своих визирей, показал им мертвого юношу. Девушку провели в ханский дворец, где хан воссел на престоле, и попросил её рассказать полностью о случившемся. Тогда плачущая девушка рассказала следующее: — Завели вы нас в дом и ушли оттуда. Тогда погрузились мы с мужем в игры и забавы, в любовные утехи, сами не заметили как уснули. Проснулась я в какой-то момент, муж мой лежал рядом. Загляделась я на его красоту, как вдруг упала моя голова на грудь, а очнувшись, смотрю — превратилась я в огромную волчицу. Глянула на мужа — а он превратился в огромного прекрасного барана гиссарской породы. Не удержалась я, став волчицей, от такого соблазна, тотчас же стала терзать и рвать зубами гиссарского барана. Смотрю — съела я все мясо барана, остались одни голые кости, тут же у меня опять неожиданно упала голова на грудь, а как подняла я снова голову — то оказалась обратно человеком. Посмотрела на мужа, а от него остались одни кости. Вновь и вновь смотрела я на мужа, в надежде, что это сон. Но все оказалось явью — не было в помещении больше ничего, кроме голых костей моего мертвого мужа. Таксыр (господин), о, мой хан, кажется, я еще и забеременела. Задумался Хан Омор, потом велел привести в дворец к своему трону отца и мать юноши и того самого путника, и сообщил им, что юношу действительно съел волк. Первенец хана Джамаке Мурадша и его жена горько заплакали, скорбя о своем несчастном сыне. Омор хан же обратился к путнику: — Как ты узнал, что юноша умрет? — Таксыр, мой хан, у ребенка на челе была предначертана такая судьба, оттуда и узнал. С тех самых пор, из уст в уста народа, стали передаваться такие крылатые слова: "Что написано на челе, то и сбудется", "Как закончатся предначертанные на челе события, тогда и умрет человек", "Пережили мы то, что было у нас на челе". Долго раздумывал хан Омор, решил он, что этот путник — не простой человек. Обрадовался он про себя этому и задал путнику такой вопрос: — Ты — человек, создание смертное и слабое. Знаешь ли ты, когда сам умрешь? Ответил ему путник: — Я проживу еще долго, и на этом белом свете стану свидетелем событий, еще удивительнее, чем эта. Тогда только, когда установится эпоха справедливости, эпоха мира и спокойствия во всем мире, когда исчезнут все жестокие кровопийцы, тогда я во второй раз встречусь с вами, исчерпаю тогда я все свои желания и стремления и покину этот мир. Мурадша оплакивая своего погибшего сына, выстроил над его останками кумбез (мавзолей). Забрал он свою сноху к себе домой и стал жить дальше. Акмарал действительно оказалась беременной, прошел месяц за месяцем, и на исходе года родила она мальчика. Назвали ребенка Болотбек. Вырос Болотбек, как исполнилось ему семь-восемь лет, отдала красавица Акмарал Болотбека в медресе, где он проучился пять лет. Болотбек рос красавцем, глаз не отвести, но вместе с тем разумным и рассудительным юношей. Тогда навестил его тот самый прозорливый путник и сказал Болотбеку: — Ты станешь справедливым ханом, — и привел мальчика в сад Омор хана. Поздоровался путник с ханом. Перепуганный хан вскочил с трона, окруженный визирями. Тогда сказал путник Омор хану: — Ваше место теперь займет этот внук Мурадши, став ханом. Уступите ему по своей воле. Крикнул хан: — Снимите ему голову! — и позвал палачей. Как вошли палачи, махнул путник рукой, тут же слетели сами по себе головы у палачей, упали они бездыханными. Появилась какая-то змея и укусила хана. Умер Омор хан. Ошеломленные визири склонили головы, выражая покорность Болотбеку и путнику. Болотбек стал в тринадцать лет ханом, советуясь с народом, сумел он установить эпоху справедливости. Во времена Болотбек хана исчезли различия между богатыми и бедными, исчезли рабство и нищета, настало всеобщее равенство, наступила эпоха, когда жаворонки вили гнезда и высиживали птенцов на спинах у овец.
Перевел для пробы не волшебную сказку из собрания киргизских народных сказок. Получилось как-то не очень, ну да ладно, пусть будет. Кажется, на русский ранее не переводилась. Сказка записана от сказителя Алымкула Соодонбек уулу. Родился он в 1921 году в селе Тосор Джетиогузского района в семье бедного дехканина. В 1930 году закончил три класса начальной школы в родном селе Тосор. В связи с болезнью матери больше в школу не ходил. С 1937 года работал чабаном в совхозе Оргочор. В 1942 году призван на фронт, воевал в 62-й стрелковой дивизии, в 1944 году был тяжело ранен, после чего демобилизован как негодный к строевой службе. После войны работал до самой пенсии чабаном в родном селе. Рассказывать сказки научился, слушая как их рассказывали другие во время долгих дней на пастбище.
Ханские вопросы
В прежние времена был хан по прозванию Дурень. Вот как он удостоился такого имени. В один из дней хан пустил вскачь своих подручных во все концы, приказав им: — Найдите мне трёх людей: у первого должна быть черная борода и седая голова, у второго седая борода и черная голова, третий же пусть будет безбородым, но с волосами на голове. Нашли ханские подручные среди народа троих, подходящих описанию, и доставили хану. Собрал хан людей на площади и учинил доставленным допрос. — Тот кто даст правильный ответ на вопросы — сохранит голову на плечах, если же не сможет ответить правильно — потеряет, — прочли собравшимся ханский указ. Усадил хан возле себя трёх судий и начал допрос приведенным людям. — Одна ли у тебя голова? — спрашивает хан у первого. — Да, мой хан, одна голова, — отвечает допрашиваемый, почтительно сложив руки на животе. — Почему у тебя борода черная, а голова седая? Отвечает, не меняя своей позы, чернобородый: — Истину говорите, мой хан. Когда родила меня мать, был я уже с волосами на голове. А борода отросла у меня только в двадцать лет. Вот и выходит, что волосы мои старше бороды на двадцать лет. Оттого и седая у меня голова, а борода черная. Решили судьи, что ответ правильный. Так избежал первый допрошенный смерти. — Отчего у тебя борода седая, а волосы черные? — спрашивает хан у второго доставленного. — Мой хан, правильный задаете вопрос. Кто больше перенес лишений, тот скоро старится. Волосы мои в летнюю пору оберегаются под прохладным калпаком (ак калпак — традиционный киргизский головной убор из войлока, обычно белый, хорошо защищает от зноя), в зимнюю пору под теплым тебетеем (тебетей — шапка с меховой оторочкой, носимая в прохладное время года). Бороду же летом палит солнце, зимой студит мороз. От таких мытарств и поседела у меня борода. Судьи и этого сочли ответившим правильно, уберегся он от гибели. Так дошла очередь до третьего. "Как же теперь ответит этот бедолага?" — замер в ожидании собравшийся люд. — Почему у тебя нет бороды? — спрашивает хан. — Мой хан, голову, случается, и отрезают, а язык резать обычая нет. Позвольте, я вам прежде задам один вопрос, — обращается допрашиваемый к хану. — Спрашивай! — говорит хан, издевательски посмеиваясь. — Мой хан, откуда люди берутся? — спрашивает допрашиваемый человек. — От отца и матери, — отвечает хан. — Правильно, мой хан Алдаяр. У матери моей на подбородке не было ни волосинки. Подбородком я удался в мать, а всем остальным, руками-ногами, глазами-головой, в отца. И про этого судьи решили, что ответил он правильно, спасли его от казни. — Хан — дурень! — закричали тут среди толпы. С тех пор и повелось — забылось собственное имя хана Алдаяр, стал он для всех Дурнем ханом.
Перевел еще одну сказку из собрания народных киргизских сказок. Сказка записана от уже знакомого читателям моей колонки сказителя Турап уулу Ырысалы, участника Великой Отечественной войны, воевавшего под Смоленском, в Западной Украине и в Белоруссии (ранее я выкладывал перевод записанной от него сказки "Чарабзал").
Дракон-оборотень
Однажды где-то в степи издох вол. Забрались черви в воловью тушу через ноздри, уши и задний проход. Выели эти черви всю плоть, высохли кости, натянулась на них шкура как барабан. Когда закончилась в воловьей туше для червей пища, стали они пожирать друг друга — под конец остался только один червь, из которого вырос дракон. Да не простой дракон, а оборотень — то примет вид девушки, то обратно в дракона обернется. В это же время путешествовал в этих местах один хан со свитой в тысячу человек — выехали они потешиться и развлечься. Едут — смотрят, показался большой город. С какого конца в город не въезжай, нет в нем людей, а в очагах горит огонь, кипят котлы, еда в них готова. А это давешний дракон-оборотень сожрал всех жителей города. Проскакала тысяча людей хана через весь город, нет от жителей ни следа. Добрались они до окраины города, смотрят — стоит одинокая девушка. Предстала девушка перед ханом, лицом к лицу, и приглянулись они друг другу. Согласилась девушка выйти за хана, а хан взять её в жены. Как женился хан, время от времени его навещали визири. Стали они замечать, что хан начал спадать с лица, всё бледнеет день ото дня. Говорит хану его визирь: — Что вы думаете про эту девушку? Обшарили мы город вдоль и поперек, не нашли ни одного человека, что-то неспроста с ней. Как бы нам не пропасть всем зазря. — Как же нам остеречься? — Нельзя нам дальше оставаться в неведении. Под вечер прикажи приготовить жирный плов с большим количеством мяса. Как закипит казан, скажи ей, что надо тебе совершить омовение, пусть несет побыстрее воду. Только выйдет она за водой, насыпь побольше соли в казан. Дракон не чувствует насколько еда соленая, будет есть и есть. В доме не должно остаться ни капли воды. Воду из ведер вылей. Тогда все и выяснится. — говорит визирь. Сделал хан всё, как сказал визирь, как вышла девушка из дома, посолил он нещадно пищу. Съели они эту пересоленную еду, легли спать. Стала мучить дракона страшная жажда, сует он голову то в одно ведро, то в другое — нет воды. Вылез дракон через дымоход, отправился за водой. Огромным оказался этот дракон, лежит его хвост в объятиях хана. Напился он воды, сжался, вернулся в постель к хану, стал обратно девушкой. На рассвете явился визирь: — Проследили? — спрашивает. — Проследил. Как же нам теперь спастись? Говорит визирь: — Нет у нас другого выхода. Месяц не подавай вида, делай, все, что она скажет, я тем временем буду действовать. Соберу воинов, расплавим чугун, ради хана без сна и отдыха будем строить дом из чугуна. Иначе все пропадем. Днем и ночью плавили чугун и построили дом с двойными стенами. Все пространство между стен заполнили углем. Меньше чем за месяц закончили они дом. Устроили они в доме сорок дверей, а по четырем углам приделали кузнечные мехи. Как закончили дом, говорит визирь хану: — Садись у стены и держись за нее рукой. Как начнет стена нагреваться, оставь одежду в доме и выбирайся наружу так, чтобы она не заподозрила. Сделал все хан, как сказал визирь, не успел он перебраться от первой двери до четвертой, как раздался из дома дикий крик. Стали качать мехи, нагрелся дом и сверху, и снизу, раскалился чугун. Стал дом трястись, заходил ходуном, чуть не вывернулись его стены, показал дракон свой настоящий облик. Так благодаря мудрости визиря, накалив чугун, сожгли дракона, пока не обратился он в пепел — столько народа спаслось.
облако тэгов
