| |
| Статья написана 8 июня 2017 г. 22:15 |
|
| | |
| Статья написана 7 июня 2017 г. 22:31 |
Вот это уже совершенно бесполезная, и вдобавок сильно устаревшая книга. Приемчики, которые приводит автор — из серии тех, до которых нормальный человек в условиях постоянного цейтнота доходит и сам, а все остальные в них не нуждаются. Из серии "делайте нужные дела, не делайте ненужные". Ну ок. Такое чувство, что целевая аудитория автора — это такой пожилой дядечка, ставший руководителем в эпоху где-то между абаками и повозками на конной тяге, а тут вдруг бах! — и современный мир, и надо все успевать. Видимо, этим объясняется то, что автор довольно долго расписывает, как обращаться с автоответчиком на телефоне. Поднимите руки, у кого есть стационарный телефон и кто пользуется на нем автоответчиком, когда можно написать смс или имейл? Особо раздражают советы, как продолжать работать в переездах: в машине, в самолете, в поезде. Типа, используйте каждую свободную секунду, чтобы работать. Вот ненавижу таких!)) Если с Кови я была в основном согласна, тот тут просто потратила зря врямя на то, что ко мне совершенно неприменимо и либо очевидно, либо нерелевантно современному миру. Впрочем, раз уж я пытаюсь во всем найти что-то полезное, вот пара вещей, которые мне понравились: 1) "Хотя похвально стремиться делать все как можно лучше, в реальном мире совершенство менее желательно, чем адекватность, если адекватность — это все, что нужно для достижения цели". Очень да, и юристы страдают от этого порока совершенства больше, чем кто-либо. В ту же степь: "Никогда не продолжайте работать, если задание уже выполнено в достаточном для достижения вашей цели объеме". Применимо к Civilization особо)) 2) "Важными являются задания, имеющие долговременные положительные или отрицательные последствия". Еще бы суметь заранее сказать, как слово наше отзовется в плане последствий и их длительности...
|
| | |
| Статья написана 6 июня 2017 г. 21:24 |
Наконец-то дошли руки до купленной еще в прошлом году в Праге книжки. Собственно, это скорее альбом, текста там не много, но мне нравится, как он подобран. В книге освещены все основные этапы творческого пути Мухи, от первых парижских плакатов — потом триумфальные афиши для Сары Бернар — Америка — возвращение в Чехословакию и труд на дело молодой республики и, наконец, "Славянская эпопея". Очень много прекрасных иллюстраций, коротко, но довольно емко прокомментированы. Каюсь, мне-то нравится у Мухи самые растиражированные парижские плакаты, все эти девушки в вычурных позах с цветами и орнаментами. По-моему, это изумительно красиво, правда, пусть сам Муха и воспринимал это как ремесленную работу. А вот пафос "Славянской эпопеи" меня несколько смущает. История жизни Мухи, конечно, впечатляет. Триумф в Париже, возвращение на родину, полное надежд, несколько десятилетий почти бесплатного труда ради нее — и смерть после допроса гестапо в 39 году. Что характерно и печально, прославленный во Франции и в Америке художник был совсем не так тепло принят у себя дома, несмотря на все свои старания. Жаль, что "Славянскую эпопею" он так и не закончил, конечно. А вот моя любимая картина у Мухи: 
ps Нашла вот здесь очень много картин Мухи в приличном качестве
|
| | |
| Статья написана 4 июня 2017 г. 20:14 |
|
| | |
| Статья написана 3 июня 2017 г. 19:08 |
сабж До прочтения этой книги было два стихотворения Набокова, которые мне сильно нравились. После ее прочтения их число и состав, увы, не изменились  В заключительной статье приведена цитата из Лотмана по поводу поэзии Набокова, и, собственно, все самое главное, что вообще можно сказать на эту тему, Лотман прекрасно сформулировал в двух абзацах. Во-1, неожиданная религиозная тематика, отголоски искреннего религиозного рвения, хотя в прозе ВВН религия редко заслуживает даже саркастического замечания. Во-2, прямолинейность, даже простоватость и клишированность. Мы привыкли к тому, что в прозе Набокова нет ничего от "общих мест", затертых штампов и типичных конструкций, а вот в поэзии этого хоть отбавляй. И в-3, разный подход к одним и тем же темам в прозе и поэзии. Пресловутая тема эмигратской ностальгии в прозе всегда решается в таком саркастическом тоне, несколько издевательском, зато в поэзии — просто и "с открытым сердцем", вся эта "тоска по березкам". Увы, замечу, что прочитав довольно много прозы Набокова с одним подходом к этому вопросу, подходом весьма жетским и скорее высмеивающем ностальгические страдания (кроме "Подвига", конечно) — желанию "обнять березку" в поэзии уже не доверяешь. Как и вообще не доверяешь этой демонстративной искренности автора в поэзии, открытости и ранимости — мы-то знаем, что писатель Набоков какой угодно, только не такой. С другой стороны, такому впечатлению есть простое объяснение: большая часть стихов в книге относится к 1910-20-м годам, то есть они написаны где-то до 30 лет. Самые знаменитые романы Набокова написаны позднее, и явная беспомощность стихов в сравнении с прозой объясняется банально тем, что автор повзрослел. Как замечает комментатор, Набоков писал стихи с юности и всю жизнь, "со временем все меньше и все лучше". Это правда так. Стихи молодого Набокова похожи на очень тщательные ученические поделки. Они очень правильные с точки зрения техники — размер, рифмы, все как нужно. И при этом полны исключительно школярским усердием и школярским пафосом. Многократные апелляции к воображаемой музе (которая туда и не заглядывала), березкам и прочим "скрепам" сделали бы честь автору, если бы автором таких аккуратных и правильных стихов был какой-нибудь менеджер среднего звена. Но от Набокова ждешь совсем другого, и скидку на возраст делать непросто. Сам он, похоже, составляя на старости лет сборники, не оценивал свои юношеские стихи настолько критично, или, может, испытывал к ним ту же нежную ностальгию, что и к юности вообще. Стихи значительнее более поздних лет уже становятся похожими на "настоящего" Набокова. В них наконец-то появляется неклишированный смысл, они жестче, совершенно не такие мелодичные и не так идеальны по формальным признакам, зато живые, а не засушенные. Хотя в целом только подтверждают вывод о том, что Набоков не поэт в душе, что бы он там ни утверждал. Такое чувство, что в поэзии ему просто негде развернуться. А два любимых стихотворения вот: Расстрел Бывают ночи: только лягу, в Россию поплывет кровать, и вот ведут меня к оврагу, ведут к оврагу убивать. Проснусь, и в темноте, со стула, где спички и часы лежат, в глаза, как пристальное дуло, глядит горящий циферблат. Закрыв руками грудь и шею,- вот-вот сейчас пальнет в меня - я взгляда отвести не смею от круга тусклого огня. Оцепенелого сознанья коснется тиканье часов, благополучного изгнанья я снова чувствую покров. Но сердце, как бы ты хотело, чтоб это вправду было так: Россия, звезды, ночь расстрела и весь в черемухе овраг.
И заключительный абзац "Дара", единственное безупречное со всех сторон: Прощай же, книга! Для видений отсрочки смертной тоже нет. С колен поднимется Евгений, но удаляется поэт. И все же слух не может сразу расстаться с музыкой, рассказу дать замереть... судьба сама еще звенит, и для ума внимательного нет границы там, где поставил точку я: продленный призрак бытия синеет за чертой страницы, как завтрашние облака, и не кончается строка.
|
|
|
облако тэгов
